Научный портал МВД России. Вып. 2(14). 2011

Citation preview

№ 2 (14)

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

Выходит с 2008 г. ежеквартально

Редакционный совет: Т.В. Аверьянова, д.ю.н., профессор В.А. Волынский, д.ю.н., профессор С.И. Гирько, д.ю.н., профессор А.И. Гуров, д.ю.н., профессор Ю.Н. Демидов, д.ю.н., профессор И.Э. Звечаровский, д.ю.н., профессор А.Н. Ильяшенко, д.ю.н., профессор В.Я. Кикоть, д.ю.н., профессор В.Н. Остроухов, д.ю.н., профессор Д. Смирнов, протоиерей В.В. Черников, д.ю.н., профессор

Редакционная коллегия: Председатель С.И. Гирько, д.ю.н., профессор

Заместитель председателя В.И. Полубинский, к.ю.н.

Члены редакционной коллегии: Ю.М. Антонян, д.ю.н., профессор Н.А. Власова, д.ю.н., доцент С.С. Галахов, д.ю.н., профессор В.Ю. Голубовский, д.ю.н., доцент В.В. Дорохин, к.ю.н. И.А. Климов, д.ю.н., профессор П.Н. Кобец, д.ю.н., доцент C.П. Козлов, к.ю.н. Б.С. Крылов, д.ю.н., профессор В.Д. Ларичев, д.ю.н., профессор М.Я. Масленников, к.ю.н., доцент И.А. Попов, д.ю.н., профессор Г.К. Синилов, д.ю.н., профессор Ю.В. Степаненко, д.ю.н., доцент И.Ю. Сундиев, д.ф.н., профессор А.П. Шергин, д.ю.н., профессор А.А. Ширванов, д.ю.н., профессор

Редакция:

2011

СОДЕРЖАНИЕ РАЗДЕЛ I АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС Дугенец А.С., Масленников М.Я. Гарантии законности в производстве по делам об административных правонарушениях ........................................................................................3 Белоконь А.В., Костюк И.И. Информация в управленческой деятельности в органах внутренних дел как объект правового регулирования ..........................................................12

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА Агзамов И.М. Цели условного неприменения наказания в уголовном праве России .........................................................16 Стельмах Т.А. Проблемы уголовно-правовой оценки способа совершения «простого» убийства ..........................................22 Козлова Т.С. Отечественный и международный опыт назначения наказания несовершеннолетним в уголовном законодательстве ................................................................................27

КРИМИНОЛОГИЯ Полубинский В.И. Заметки о становлении отечественной криминальной виктимологии, ее понятийном аппарате и превратностях русской грамматики в виктимологии ...............34 Дьяченко Н.Н. Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел ............................................................................................43 Краснова К.А. Криминологическая характеристика бандитизма .........................................................................................48

Главный редактор C.П. Козлов, к.ю.н.

Ответственный cекретарь А.И. Пешков, к.ю.н.

Редакторы: Н.И. Попова О.Ш. Жураев О.В. Тарасевич

Корректор Г.О. Киселева

2_2011.indd 1

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Фирсов О.В. Проблемы правового регулирования оперативно-розыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» .............................................................55 Радачинский С.Н. Провокация взятки и оперативный эксперимент (соотношение понятий) .................................................60

01.06.2011 14:44:56

Плата с авторов за публикацию рукописей не взимается. При использовании материалов ссылка на журнал «Научный портал МВД России» обязательна. Публикуемые материалы отражают точку зрения автора, которая может не совпадать с мнением редколлегии. Рукописи не возвращаются

Компьютерная верстка С.В. Сухоруковой Подписано в печать 01.06.2011 г. Формат 60 х 90 1/8 Объем 17 п.л. Тираж 1000 экз. Зак. № Отпечатано

РАЗДЕЛ II ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ Лозовицкая Г.П. Предупреждение преступлений против участников правосудия ..............................................................69 Маркова Л.А. Актуальные проблемы профилактики незаконного оборота наркотиков среди несовершеннолетних .........74

ТЕРРОРИЗМ И ЭКСТРЕМИЗМ Свистильников А.Б., Шарутенко В.Н. Терроризм: преступление или явление? .................................................................78 Скудин А.С. Меры пресечения в сфере противодействия экстремизму ..............................................................................83 Можаев М.Н. Правовой режим контртеррористичекой операции по пресечению захвата атомной электростанции и минимизации последствий террористического акта на ней .......89

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Адрес редакции: ул. Поварская, 25, ГC69 ГСПC5, Москва, 123995 eCmail: vnii [email protected]; http://www.vniiCmvd.ru Тел. редакции: (495) 667-46-98, (495) 667C41-14 Тел./факс: (495) 691C35-90

© Федеральное государственное учреждение «Всероссийский научноCисследовательский институт МВД России»

Журнал зарегистрирован в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ФС77-32241 от 9 июня 2008 года

Подписка по России: Каталог «Роспечать» – инд. 45900

Крылов А.А., Кретов С.В. Парадигма обеспечения экономической безопасности в постреформенной России .................96 Смирнов А.М. К вопросу о признании лиц с сексуальными инверсиями социальной группой .............................................101 Пронин К.В. Применение дискреционных полномочий при наличии у суда сомнений в конституционности нормы уголовно-процессуального законодательства .........................105

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ Камнева Е.В. Агрессивность и тревожность как проявления профессиональной деформации личности сотрудников органов внутренних дел ...............................................................113

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ Цоколова О.И., Никитина И.Э. Организация судебной экспертизы в европейских странах: исторический аспект и современные тенденции .............................................................119 Сойников С.А. Административно-правовое регулирование оборота массовой информации в органах внутренних дел Федеративной Республики Германия .......................................124

НА ЗЛОБУ ДНЯ Филимонов О.В. Социальная защита чиновников полиции и военнослужащих Корпуса внутренней стражи Российской Империи ..................................................................................129

ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ Поздравляем М.Я. Масленникова с 75-летием .....................136

Электронный адрес научного периодического издания в Интернете: http: www.elibrary.ru, http: www.vnii-mvd.ru

Решением Президиума Высшей аттестационной комиссии (ВАК) Министерства образования и науки РФ «НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ» включён в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание учёных степеней кандидата и доктора наук

2_2011.indd 2

01.06.2011 14:45:14

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

РАЗДЕЛ I АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ДУГЕНЕЦ, Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, заместитель начальника ФГУ «ВНИИ МВД России»;

Заслуженный юрист Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник ФГУ «ВНИИ МВД России»

ГАРАНТИИ ЗАКОННОСТИ В ПРОИЗВОДСТВЕ ПО ДЕЛАМ ОБ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЯХ На основе анализа норм КоАП РФ и правоприменительной практики высказаны суждения и предложения по усилению гарантий законности на стадии обжалования итоговых процессуальных актовдокументов по делам об административных правонарушениях в соответствии со ст. 45 и 46 Конституции Российской Федерации. Ключевые слова: обжалование, пересмотр постановлений и определений; факультативная стадия; основания для отмены и изменения постановлений и определений. A.C. Dugenetz, RF Honorary Lawyer, DSc (Law), Professor, Deputy Head, FPI Russia MI National Research Institute; e-mail: [email protected]; tel.: (495) 915-17-88; M.Y. Maslennikov, RF Honorary Lawyer, PhD (Law), Assistant Professor, FPI Russia MI National Research Institute; e-mail: [email protected]; tel: (495) 915-18-85. Guarantees of lawfulness in administrative court proceedings. On the basis of RF Administrative Violations Code regulations and practice, proposals related to strengthening guarantees of lawfulness on the stage of appealing against final procedural acts, that is, documents on administrative court proceedings, according to the articles 45 and 46 of the RF Constitution, are given. Key words: appealing, regulations and definitions revising, optional stage, grounds as for revoking and altering regulations.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации обязанностью государства является признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина как высшей социальной ценности. Эта конституционная обязанность государства обеспечивается во всех сферах его деятельности. И особенное ее прогрессивное значение проявляется и должно проявляться в сфере реализации социальной ответственности, и прежде всего юридической ответственности, одним из наиболее распространенных видов которой является административная ответственность.

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

МИХАИЛ ЯКОВЛЕВИЧ МАСЛЕННИКОВ,

Применение мер административной ответственности сопрягается с установленными законами Российской Федерации ограничениями некоторых прав и свобод граждан и организаций. Условиями обеспечения гарантий законности в производстве по делам об административных правонарушениях является совокупность правовых, организационных и административнопроцессуальных мер и средств, находящихся в распоряжении органов правоприменения. В ряду таких условий следующие: совершенное законодательство об административной ответственности и о порядке реали-

3 2_2011.indd 3

01.06.2011 14:45:14

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ зации установленных законом административноправовых санкций; взаимодействие органов, обеспечивающих охрану правопорядка; четкое административно-процессуальное регулирование процесса и процедур, обеспечивающих эффективное правоприменение в сфере реализации административной ответственности1. Приведенное суждение неоспоримо. Но не менее важно и то, что необходимы процессуально-правовые средства восстановления нарушенных прав и охраняемых законом интересов граждан и юридических лиц. Такими средствами являются четко сформулированные и надежно действующие правовые институты обжалования и надзорного пересмотра постановлений и иных решений по делам об административных правонарушениях. Профессор Ю.Н. Старилов обоснованно и справедливо отводит определяющую роль судебной власти в системе государственных гарантий, основанных на обеспечении законности и справедливого осуществления, а также доступности правосудия2. Реализация административной ответственности проходит ряд этапов, называемых стадиями производства по делам об административных правонарушениях. Общепризнанным фактом является классификация стадий производства по делам об административных правонарушениях на два вида – обязательные и факультативные. К первым относятся: возбуждение производства и административное расследование по названным делам; рассмотрение дел и вынесение постановлений; исполнение постановлений. К факультативным стадиям производства по делам об административных правонарушениях относятся: обжалование итоговых процессуальных актов-документов (постановлений и определений); пересмотр вступивших в законную силу названных процессуальных актов-документов. Стадии называются факультативными потому, что они не являются обязательными, связываются исключительно с желанием заинтересованных участников производства реализовать право на обжалование постановлений (лицо, в отношении которого ведется такое производство, и потерпевший либо их законные представители) либо опротестовываются прокурором независимо от участия его в рассмотрении конкретного дела об административном правонарушении. Заметим, что стадии пересмотра вступивших в законную силу постановлений и определений по делам об административных правонарушениях в настоящее время придано существенное значение. Так, в первой редакции КоАП РФ эти вопросы были регламентированы в одной ста-

№2

2011

тье – ст. 30.11 КоАП РФ3; Федеральным законом от 3 декабря 2008 г. № 240-ФЗ ст. 30.11 КоАП РФ признанна утратившей силу, и в настоящее время пересмотр в порядке надзора постановлений по делу об административном правонарушении, решений по результатам рассмотрения жалоб, протестов регламентируется процессуальноправовыми нормами восьми статей КоАП РФ: 30.12-30.194. Поэтому стадия пересмотра указанных правовых актов является предметом обстоятельного отдельного исследования. Использование нами терминов «обжалование постановлений и определений по делам об административных правонарушениях» тоже носит условный характер, поскольку закон не называет эту стадию кассационной, и она в чистом виде таковой не является и включает в себя элементы апелляции. Так, согласно ч. 5 ст. 30.9 КоАП РФ (в редакции Федерального закона от 17 июля 2009 г. № 160-ФЗ) решение суда по жалобе на вынесенное должностным лицом постановление по делу об административном правонарушении может быть обжаловано (помимо лиц, указанных в ч. 1 ст. 30.1 КоАП РФ) должностным лицом, вынесшим первичное постановление5. Таким образом, в частности, районный суд, вынесший указанное решение по жалобе на первичное постановление, является апелляционной инстанцией. Значение стадии обжалования выходит за границы административно-процессуальной ценности. Прежде всего это связано с тем, что в условно называемом кассационном порядке можно обжаловать не только итоговые постановления о назначении административных наказаний, но и постановления о прекращении производства по делу об административном правонарушении и постановления о возбуждении производства по делу об административном правонарушении (ст. 24.5), а также промежуточные решения в виде определений (о вызове и приводе лиц, явка которых признана обязательной, разрешении вопросов об отводах, самоотводах и ходатайствах). Но не все из названных процессуальных документов могут быть обжалованы автономно (см. ниже). Отмеченные обстоятельства дают основания утверждать, что главная цель исследуемой стадии производства по делам об административных правонарушениях – это проверка законности, обоснованности и справедливости принятых процессуальных решений. Примечательным фактором совершенствования российского законодательства последнего двадцатилетия является расширение нормативно-правовой базы в рассматриваемой сфере посредством детализации и увеличения количества процессуально-правовых норм в КоАП РФ, и в том числе введением в него новых

4 2_2011.indd 4

01.06.2011 14:45:15

2008

ст. 30.12-30.19, усиливающих значение судебного надзора в области административной ответственности. В свое время, когда только устанавливались основы института обжалования постановлений по делам об административных правонарушениях, ученый-административист профессор И.А. Галаган подчеркивал: «Обжалование, опротестование и пересмотр постановлений о взыскании служит целям укрепления порядка, всемерной охраны прав и интересов (советских) граждан, является способом предотвращения или устранения нарушений законности в вопросах административной ответственности. Пользуясь правом обжалования, гражданин может доказать свою невиновность или несоразмерность наложенного взыскания6 его личности и материальному положению, а прокурор может устранить нарушение закона»7. Здесь заложена идея об обоснованности постановлений по делам об административных правонарушениях. В справедливости этого суждения находит свое выражение важнейший принцип административной ответственности – принцип индивидуализации, призванный защитить интересы привлекаемых к ответственности лиц. Важной гарантией защиты интересов граждан и реализации указанного принципа должна стать обязанность должностных лиц органов административной юрисдикции обеспечивать справедливость обжалуемого постановления о применении административного наказания. Такая позиция правоприменителя в полном объеме отвечает условиям правового государства. По данным Верховного Суда РФ, имеется значительное количество отмененных и измененных постановлений по делам об административных правонарушениях, не вступивших в законную силу, пересмотренных по жалобам и протестам (от общего количества рассмотренных судьями районных судов): 2003 г. – 44,4%; 2004 г. – 43,3%; 2005 г. – 40,8%; 2006 г. – 45,8%; 2007 г. – 43,4%; 2008 г. – 37,6%; 2009 г. – 33,2%. При этом надо иметь в виду, что в указанные годы были обжалованы не все вынесенные судьями районных судов постановления, а только незначительная их часть: 2003 г. – 2,6%; 2004 г. – 3%; 2005 г. – 4,2%; 2006 г. – 4,8%; 2007 г. – 5,7%; 2008 г. – 6,5%; 2009 г. – 7,3% (сноски см. ниже). Кроме того, отменяются и изменяются в надзорно-судебном порядке указанные постановления, вступившие в законную силу. Так, доля удовлетворенных жалоб и протестов на постановления и решения от числа рассмотренных составила: в 2006 г. – 38,3% – на постановления районных судов, 27,8% – на постановления мировых судей, 39,8% – на постановления иных государственных органов; в 2009 г. – 24% –

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ на постановления судей районных судов, 16% – на постановления мировых судей, 18% – на постановления иных государственных органов. Верховный Суд РФ также рассматривает надзорные жалобы и протесты на постановления, вступившие в законную силу, и во многих случаях удовлетворяет их. Так, в 2006 г. удовлетворены обращения в 73% случаев (из 274), в 2008 г. – в 46,7% случаев (из 244)8. Органам и должностным лицам, уполномоченным рассматривать дела об административных правонарушениях, необходимо учитывать тенденцию к увеличению количества жалоб на постановления по делам об административных правонарушениях и совершенствовать правоприменительный процесс. Правом обжалования постановлений по делам об административных правонарушениях наделены: лица (физические лица, должностные лица, юридические лица), в отношении которых ведется производство; потерпевший; законные представители физического лица, привлекаемого к административной ответственности; законные представители потерпевшего; защитники физического лица и представители потерпевшего (ч. 1 ст. 30.1 КоАП РФ). Заметим, что здесь и далее не анализируются правовой статус предпринимателя без образования юридического лица, юридических лиц и их право на обжалование постановлений по делам об административных правонарушениях, так как такие дела находятся в ведении арбитражных судов (ч. 3 ст. 23.1 КоАП РФ). Указанными участниками производства по делам об административных правонарушениях в соответствии со ст. 30.1 КоАП РФ может быть обжаловано постановление: вынесенное судьей районного (городского) суда (далее – судья) – в вышестоящий суд; вынесенное коллегиальным органом – в районный (городской) суд по месту нахождения указанных коллегиальных органов (здесь имеются в виду созданные в соответствии с федеральным законом комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав); вынесенное должностным лицом – в вышестоящий орган, вышестоящему должностному лицу либо в районный (городской) суд по месту рассмотрения дела; рассмотрение жалобы вышестоящим органом или вышестоящим должностным лицом не препятствует подаче жалобы в районный (городской) суд; вынесенное иным органом, созданным в соответствии с законом субъекта Российской Федерации, – в районный (городской) суд по месту рассмотрения дела (такими органами могут быть, кроме административных комиссий, иные

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

№1

5 2_2011.indd 5

01.06.2011 14:45:15

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ коллегиальные органы, создаваемые в соответствии с законами субъектов Российской Федерации на основании п. 4 ч. 2 ст. 22.1 КоАП РФ – например, административная коллегия, коллегия контрольно-счетной палаты субъекта Российской Федерации). В последние годы расширен перечень лиц, имеющих право обжаловать постановление по делу об административном правонарушении. Введенная в ст. 30.1 КоАП РФ ч. 1.1 установила: постановление по такому делу, вынесенное судьей, может быть обжаловано в вышестоящий суд должностным лицом, составившим протокол об административном правонарушении9. Должностное лицо, вынесшее постановление по делу об административном правонарушении, вправе обжаловать решение суда по жалобе на указанное постановление должностного лица10. В российской судебной системе особое место занимают мировые судьи. Это даёт основания утверждать, что постановление мирового судьи по делу об административном правонарушении может быть обжаловано в районный (городской) суд по месту функционирования мирового судьи. Такое положение, в свою очередь, приводит к суждению о том, что постановление судьи районного (городского) суда в данном случае может быть пересмотрено в порядке производства по делу об административном правонарушении областным и приравненным к нему судом (ч. 2 ст. 30.9 КоАП РФ). По первой части рассматриваемого вопроса имеется разъяснение Верховного Суда Российской Федерации № 1536-общ. от 20 августа 2003 г.11 и руководящее постановление Пленума Верховного суда РФ от 24 марта 2005 г. № 5. В таком же порядке обжалуется определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении. В универсальном праве на обращение в суд за защитой КоАП РФ есть ограничение на обжалование так называемых промежуточных определений (по заявленным отводам и ходатайствам, об отложении рассмотрения дела, о передаче дела на рассмотрение другому органу по подведомственности). Такое изъятие из общего права на обжалование постановлений принято потому, что указанные определения не препятствуют правильному рассмотрению дела по существу и могут быть предметом рассмотрения вышестоящим органом, вышестоящим должностным лицом или судом при пересмотре дела в порядке административного производства либо в порядке надзора. Такое понимание вопроса обусловлено правилом ч. 4 ст. 30.1 КоАП, где указано: определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении обжалуется в соответствии с предписаниями ч. 4 ст. 30.1 КоАП, т.е. в зависимости от того, каким органом

№2

2011

или должностным лицом вынесено такое определение. В п. 33 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. № 5 (в редакции от 10 июня 2010 г.)12 названы два важных обстоятельства: 1) постановления мирового судьи, судьи районного суда или судьи гарнизонного военного суда могут быть обжалованы только в вышестоящий суд соответственно – районный, суд областного уровня, окружной (флотский) военный суд; 2) обжалование постановления судьи вышестоящего суда в ст. 30.9 КоАП РФ не предусматривается и оно вступает в законную силу немедленно после вынесения (п. 3 ст. 31.1 КоАП РФ). Жалоба на постановление по делу об административном правонарушении государственной пошлиной не облагается (ч. 5 ст. 30.2 КоАП РФ). Жалоба может быть подана в течение десяти суток со дня вручения или получения копии постановления. Если такой срок пропущен по уважительным причинам, он может быть восстановлен судьей районного (городского) суда или судьей вышестоящего суда, правомочным рассматривать жалобу. В судебной практике уважительными причинами пропуска срока на подачу жалобы признаются: недостаточная юридическая осведомленность гражданина о порядке подачи жалоб, временный выезд с постоянного места жительства, стечение семейных обстоятельств. Надо иметь в виду, что только в срок поданная жалоба приостанавливает течение срока для обращения постановления к исполнению (ст. 31.1 КоАП РФ). При получении жалобы с пропущенным сроком на ее подачу, независимо от причин этого, судья принимает меры к приостановлению исполнения постановления, формально вступившего в законную силу, но фактически оспоренное и подлежащее пересмотру. Если жалоба с приложенными к ней дополнительными материалами принимается к рассмотрению, судья не выносит по этому поводу отдельного процессуального документа, но в случае отклонения ходатайства о восстановлении срока для обжалования постановления им выносится определение (ч. 4 ст. 30.3 КоАП РФ). В производстве по жалобам на постановления по делам об административных правонарушениях исчисляются сроки по общепринятым правилам. Такие сроки признаются истекшими в 24 часа последнего дня обусловленной (расчетной) даты, не считая выходных и праздничных дней. По общему правилу, поступившая жалоба в трехсуточный срок со всеми материалами дела направляется в вышестоящий орган (должностному лицу) или в суд по подведомственности. Жалоба на постановление судьи о назначении админи-

6 2_2011.indd 6

01.06.2011 14:45:15

2008

стративного наказания в виде административного ареста направляется в вышестоящий суд в день поступления жалобы (ч. 1, 2 ст. 30.2 КоАП РФ). Если рассмотрение жалобы не относится к компетенции судьи, такая жалоба в течение трех суток направляется по подведомственности (ч. 4 ст. 30.2 КоАП РФ). Допускается подача жалобы непосредственно в вышестоящий суд (ч. 3 ст. 30.2 КоАП РФ). Полагаем, что в зависимости от вида назначенного административного наказания, обстоятельств дела и с учетом срока давности назначения административного наказания, установленного ст. 4.5 КоАП РФ, вышестоящий суд вправе направить жалобу судье, другому лицу и коллегиальному органу, вынесшему обжалованное постановление, для надлежащего оформления жалобы и передачи ее на рассмотрение в вышестоящий суд в установленном порядке. Другой вариант действий вышестоящего суда – в целях оперативного пересмотра постановления истребовать из соответствующего суда материалы дела об административном правонарушении и рассмотреть жалобу. Если жалоба на постановление по делу об административном правонарушении поступила в суд и вышестоящий орган (вышестоящему должностному лицу), такая жалоба подлежит рассмотрению судьей (ч. 2 ст. 30.1 КоАП РФ). Судьи рассматривают жалобы на постановления по делам об административных правонарушениях по правилам ст. 30.1-30.8 КоАП РФ. При рассмотрении жалобы на постановление по делу об административных правонарушениях выполняется весь комплекс задач по всестороннему, полному, объективному и своевременному выяснению всех обстоятельств дела (ст. 24.1 КоАП РФ). Выполнению этих задач способствует соблюдение правила о том, что суд не связан с доводами жалобы и проверяет дело в полном объеме (ч. 3 ст. 30.6 КоАП РФ). По этому правилу выполняются действия судьи с момента получения жалобы на всех этапах подготовки ее к рассмотрению (ст. 30.4 КоАП РФ) и при рассмотрении дела по существу: определяется достаточность данных для рассмотрения жалобы и ее подведомственность; разрешаются ходатайства; определяются лица, участие которых необходимо при рассмотрении жалобы, и их полномочия; разрешаются отводы; в полном объеме с учетом дополнительных материалов проверяются законность и обоснованность обжалованного постановления; заслушиваются объяснения заинтересованных лиц, их законных представителей, защитников, представителя потерпевшего;

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ при необходимости заслушиваются показания других лиц, участвующих в рассмотрении жалобы, пояснения специалиста и эксперта; заслушивается заключение прокурора, участвующего в рассмотрении жалобы (ст. 30.6 КоАП РФ). Судьи должны рассматривать жалобы в двухмесячный срок (ч. 1.1 ст. 30.5 КоАП РФ, введена федеральным законом от 30 апреля 2010 г. № 69ФЗ)13. Закон установил краткие сроки рассмотрения жалобы – десятидневный со дня ее поступления со всеми материалами в суд, а на постановление об административном аресте и административном выдворении – в течение суток с момента подачи жалобы, если лицо, привлеченное к административной ответственности, отбывает административный арест или подлежит административному выдворению (ст. 30.5 КоАП). Общие нормы о десятидневном сроке на подачу жалобы на постановление по делу об административном правонарушении и ее рассмотрение не применяются по делам о нарушениях избирательного законодательства и законодательства о референдуме, ответственность за которые предусмотрена ст. 5.1-5.25, 5.45-5.52, 5.56 КоАП РФ. Статья 30.3, 30.5 КоАП РФ дополнены правовыми нормами, устанавливающими, что по делам указанных категорий срок подачи жалобы на постановление по делу и срок рассмотрения жалобы составляет пять дней14. По результатам рассмотрения жалобы судья или вышестоящее должностное лицо выносит отдельный процессуальный документ в форме решения (ч. 1, 2 ст. 30.7 КоАП РФ). Этот документ должен быть полным, обстоятельным и мотивированным, как и постановление по делу, что предусмотрено ч. 2 ст. 30.7 и ст. 29.10 КоАП РФ. В КоАП РФ сформулирован ряд новых положений, которые учитываются при рассмотрении жалобы на постановление по делу об административном правонарушении. Может быть вынесено одно из следующих решений: об отмене постановления и о прекращении производства по делу при малозначительности правонарушения и при наличии обстоятельств, исключающих производство по делу об административном правонарушении, что предусмотрено ст. 2.9 и ст. 24.5 КоАП; об отмене постановления и о возвращении дела на новое рассмотрение – при обнаружении существенного нарушения процессуальных требований, а также в связи с необходимостью применения закона об административном правонарушении, влекущем назначение более строгого административного наказания, если потерпевшим по делу подана жалоба на мягкость наказания;

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

№1

7 2_2011.indd 7

01.06.2011 14:45:15

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ об отмене постановления и о направлении дела на рассмотрение по подведомственности, если при рассмотрении жалобы установлено, что постановление вынесено неправомочным судьей, коллегиальным органом, должностным лицом. Наряду с этим в результате рассмотрения дела суд вправе оставить постановление без изменения либо изменить его, если не усиливается административное наказание и не ухудшается иным образом положение лица, в отношении которого вынесено постановление. Кроме того, возможно вынесение определения о передаче жалобы на рассмотрение по подведомственности, если необходимость в этом установлена при рассмотрении жалобы по существу (ч. 3 ст. 30.7 КоАП РФ). В водной части решения по жалобе указываются участники производства по делу об административном правонарушении, присутствовавшие при рассмотрении жалобы. Выполняя требование о соблюдении правил КоАП РФ в части мотивировки решения по жалобе в соответствии со ст. 29.10 КоАП РФ, в описательно-мотивировочной части решения по жалобе надо отражать: факт совершения административного правонарушения и доказанность вины в его совершении лица, в отношении которого вынесено обжалованное постановление; наличие смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств либо оснований для прекращения производства по делу; соразмерность назначенного административного наказания степени тяжести, общественной опасности административного правонарушения и данным о личности правонарушителя. Резолютивная часть решения по жалобе на постановление по делу об административном правонарушении должна быть конкретной и четкой, исключающей различные понимание и толкование. Статья 30.7 КоАП РФ, регламентирующая виды решений, выносимых по жалобе на постановление по делу об административном правонарушении, не содержит исчерпывающих критериев и оснований для их изменений или отмены. Наряду с отмеченным КоАП РФ установил, что решение судьи по жалобе на постановление по делу об административном правонарушении не является окончательным и может быть пересмотрено вышестоящим судом в порядке и в сроки, установленные ст. 30.2-30.8 КоАП РФ (ст. 30.9 КоАП РФ). Не вступившее в законную силу постановление по делу об административном правонарушении (в том числе постановление судьи) и (или) последующие решения вышестоящих органов (должностных лиц) по жалобам на такое постановление могут быть опротестованы прокуро-

№2

2011

ром в порядке и сроки, установленные ст. 30.130.3 КоАП РФ, и рассматриваются в порядке и сроки, предусмотренные ст. 30.4-30.8 КоАП РФ. О результатах рассмотрения протеста выносится решение, копия которого направляется соответствующему прокурору и заинтересованным участникам производства по делу, указанным в ст. 25.1-25.5 КоАП РФ (ст. 30.10 КоАП РФ). Право пересмотра постановлений по делам об административных правонарушениях (по КоАП РФ) представляет собой гарантированную государством возможность восстановления нарушенных прав и охраняемых законом интересов граждан, средство выявления и устранения недостатков в деятельности органов (должностных лиц), уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях. Выполнение требований закона об обоснованном и законном решении вопросов правоприменения в административно-юрисдикционном процессе обеспечивается посредством соблюдения юридических гарантий личности, представляющих собой совокупность правовых условий и средств восстановления нарушенного права. В числе таких гарантий определяющее положение занимает институт обжалования и опротестования постановлений по делам об административных правонарушениях. Участниками производства по делам об административных правонарушениях, как правило, являются две стороны: лицо, совершившее правонарушение и соответственно привлекаемое к административной ответственности, и орган правоприменения. Как известно, правила поведения участников производства содержатся в правовых нормах, регламентирующих порядок его осуществления. Для обеих сторон эти правовые нормы едины, более того, они формулируются как права для одних и как обязанности для других участников этого же производства. Дополнительной гарантией законности и исполнимости постановлений и определений по делам об административных правонарушениях является возможность исправления в этих процессуальных документах описок, опечаток и арифметических ошибок. При необходимости в этом выносится определение, в котором не должно допускаться изменение содержания первичного постановления, определения. Указанное процессуальное действие совершается по инициативе судьи, коллегиального органа, должностного лица, вынесшего первичное постановление, определение, либо по заявлению участников процесса, названных в ст. 25.2-25.5, 25.11 КоАП РФ, судебного пристава – исполнителя, органов, должностного лица, исполняющих постановление, определение по делу об административном правонарушении.

8 2_2011.indd 8

01.06.2011 14:45:15

2008

Существенным фактором при реализации отмеченного нововведения является то, что копии всех процессуальных документов вручаются указанным заинтересованным участникам процесса. Кроме того, копия вынесенного судьей определения об исправлениях, внесенных в постановление по делу об административном правонарушении, в течение трех дней направляется должностному лицу, составившему протокол об административном правонарушении15. Применительно к рассматриваемой проблеме изложенное будет выглядеть следующим образом: обжалование постановлений по делам об административных правонарушениях является правом (но не обязанностью) для лица, привлекаемого к административной ответственности, или потерпевшего. Вместе с тем, факт обжалования постановления трансформируется в обязанность (а не право) правоприменителя принять одно из обязательных решений, предусмотренных ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ. Представляется, что обжалование и опротестование постановлений необходимо характеризовать как важную стадию производства, позволяющую на основе единообразного толкования закона выявить и устранить возможно допущенные ошибки. По общему правилу, под обжалованием понимаются различные формы апелляции или пересмотра, которого может добиваться заинтересованная сторона относительно административного акта. Часто это понятие включает в себя внутренний для органа власти апелляционный процесс, за которым следует одна или более различных форм внешних процессов. Внешние процессы включают в себя подачу апелляции по поводу качества административного акта в суд16. КоАП РФ, к сожалению, должным образом не урегулировал некоторые процессуальные особенности порядка обжалования постановлений о назначении административного наказания. В первую очередь это относится к подаче жалобы должностными лицами в случаях привлечения их к ответственности за совершенные административные проступки, не связанные с исполнением своих должностных обязанностей, например, управление автомобилем в состоянии алкогольного или иного опьянения. «Практике известны случаи, – замечают по данному поводу Т.Н. Хохлова и С.Н. Бочаров, – когда привлеченные к ответственности должностные лица оформляют личные жалобы на постановления по делам об административных правонарушениях на бланках соответствующих предприятий, присваивают этим обращениям исходящие номера, заверяют свои подписи печатями юридических лиц, почтовые расходы производят за счет предприятия,

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ т.е. в личных целях используют средства и реквизиты, являющиеся принадлежностью юридического лица»17. Изучение правоприменительной практики свидетельствует, что указанные факты нарушения правовых предписаний действующего законодательства об административных правонарушениях не единичны. Такие нарушения характерны для административно-юрисдикционных правоотношений, субъектами которых признаны должностные лица коммерческих структур, где эффективность действия правовых норм не отвечает в полном объеме предъявляемым требованиям. В правоприменительной практике следует неукоснительно руководствоваться правилом, согласно которому должностное лицо за совершенный проступок к административной ответственности привлекается в индивидуальном порядке и, следовательно, должно нести ответственность индивидуально, не перекладывая ее бремя на других лиц или бюджеты организаций, предприятий или учреждений, членом которых является. В соответствии с ч. 1 ст. 30.1 КоАП РФ юридические лица, если они не являются субъектами административного правонарушения, не вправе оформлять свои жалобы на бланках организаций. Неверным является также и отнесение возникающих при этом финансовых затрат на счет организаций. Подобные действия должностных лиц любого уровня надлежит расценивать как существенное нарушение действующего законодательства. На законодательном уровне требует разрешения вопрос о внесении в КоАП РФ нормы, не допускающей рассмотрения подобным образом оформленных жалоб. Изучение правоприменительной практики позволяет констатировать недопустимые в условиях построения правового государства факты грубого нарушения сроков рассмотрения жалоб, на что обращалось внимание в юридической литературе18. По нашему мнению, здесь требуется некоторое уточнение причин. В ряде случаев это может быть вызвано необходимостью соблюдения прав и законных интересов самого правонарушителя, когда он не является на рассмотрение дела. Например, Ю.Н. Старилов справедливо уточняет требования правовых норм, согласно которым суд может признать присутствие гражданина, подавшего жалобу, обязательным. В случае неявки в суд лиц, участвующих в деле, при отсутствии сведений о вручении им повесток разбирательство должно быть отложено19. По нашему мнению, пунктуальность должностных лиц, рассматривающих жалобы, в соблюдении требований закона в условиях нигилистического отношения к нормам права и морали со стороны граждан оказывает определенное влияние на проблему соблюдения сроков рассмотре-

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

№1

9 2_2011.indd 9

01.06.2011 14:45:15

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ния жалоб на постановления по делам об административных правонарушениях. Конкретизация ситуации заключается в том, что безусловная необходимость реализации важнейшего принципа производства по делам об административных правонарушениях – принципа законности – должна в обязательном порядке сочетаться с соблюдением не менее важного принципа своевременности. Применительно к вопросу временной регламентации производства по делам об административных правонарушениях изложенное будет означать, что рассмотрение жалобы на постановление по делу не может откладываться бесконечно долго. Ведь содержательная составляющая данного производства характеризуется незначительным объемом собственно процессуального материала, процедурные вопросы могут быть решены даже по истечении установленного законом 10-дневного срока рассмотрения жалобы, но в разумном, приемлемом временном диапазоне. Совершенно недопустимо, когда решение организационных вопросов правоприменения затягивается на многие месяцы. Никакая пунктуальность и желание органа административной юрисдикции обеспечить правильное рассмотрение жалобы в указанные сроки не может служить оправданием действий соответствующего должностного лица, поскольку здесь нарушен принцип законности. В таких случаях проявляется ничем не объяснимая волокита в рассмотрении жалобы, никакими обстоятельствами не оправдываемая. Правовые нормы нашего государства должны дисциплинарным воздействием на виновных должностных лиц обеспечить исполнение процессуальных сроков в производстве по делам об административных правонарушениях, причем на всех его стадиях. Правовая природа сроков обжалования постановлений по делам об административных правонарушениях в юридической литературе изучена не в должном объеме. К примеру, в доступных населению работах некоторые авторы употребляют применительно к рассматриваемому вопросу термин «предельный срок подачи жалобы», что может ввести привлеченных к административной ответственности лиц в заблуждение и тем самым лишить их возможности защиты нарушенных прав и законных интересов. Имеется в виду работа А.Б. Агапова «Административная ответственность», в соответствующем разделе которой без внимания автора остались вопросы восстановления пропущенного срока на подачу жалобы. К тому же неудачно применен термин «предельные сроки»20. Действующее законодательство допускает возможность восстановления пропущенного по уважительным причинам срока подачи жа-

№2

2011

лобы на постановление по делу об административном правонарушении. Так, в случае пропуска указанного срока он по ходатайству лица, подавшего жалобу, может быть восстановлен судьей или должностным лицом, правомочными рассматривать жалобу (ч. 2 ст. 30.3 КоАП РФ). КоАП РФ предусматривает возможность обжалования постановлений с пропущенным сроком обжалования. Данная новелла является оправданной и своевременной, но она представляется неконкретной. Законодатель должен обеспечивать, в том числе, и процессуальную дисциплину. В связи с демократизацией правовой политики и расширением процессуальных гарантий прав личности в производстве по делам об административных правонарушениях представляется оправданной возможность восстановления в ряде случаев пропущенного срока на подачу жалобы, в том числе и при отсутствии явных признаков уважительных причин. Например, при явно ошибочном назначении административного наказания, если, например, в жалобе содержится информация о назначении наказания лицу, не достигшему 16-летнего возраста, так как это является обстоятельством, исключающим производство по делу об административном правонарушении (п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ). Законом установлено, что судья, вышестоящее должностное лицо не связаны доводами поступившей жалобы и обязаны проверить соответствующее дело в полном объеме. В специальной юридической литературе правомерно акцентируется внимание на необходимости проверять правильность действий органа административной юрисдикции по привлечению конкретного лица к установленной законом административной ответственности; устанавливать, совершило ли лицо данное правонарушение и виновно ли оно в этом; соблюдены ли порядок привлечения лица к ответственности и другие процессуальные действия21. Неукоснительное выполнение установленных правил должностными лицами органов, правомочных рассматривать жалобы на постановления по делам об административных правонарушениях, в полном объеме будет способствовать реализации принципа законности. По результатам рассмотрения жалобы на постановление по делу об административном правонарушении выносится и должным образом оформляется одно из предусмотренных КоАП РФ решений, в числе которых – о возможной отмене постановления и направлении дела на рассмотрение по подведомственности, если при рассмотрении жалобы установлено, что постановление было вынесено неправомочными судьей, органом, должностным лицом. Это положение требует уточнения (п. 5 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ).

10 2_2011.indd 10

01.06.2011 14:45:16

2008

Следует остановиться на двух важных процессуальных моментах – «постановление отменяется» и «дело направляется». Указанные процессуальные действия необходимо регламентировать посредством установления процессуальных сроков их реализации. Что касается первого, то по логике п. 5 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ к моменту отмены постановления должен быть безошибочно установлен факт вынесения постановления органом (должностным лицом), неправомочным рассматривать конкретное дело. А следовательно, и срок реализации процессуального действия «постановление отменяется» должен быть минимальным и измеряться сроком-моментом – «немедленно». Установленный факт нарушения закона должен быть устранен незамедлительно. По сравнению с отменой постановления процессуальное действие «направление дела» является более сложным, так как от органа (должностного лица), непосредственно рассмотревшего жалобу или протест, материалы дела поступают техническому работнику, который после регистрации и соответствующей обработки передает их компетентному органу (должностному лицу). В данном случае целесообразно установить процессуальный срок – в течение суток после принятия соответствующего решения, в связи с чем п. 5 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ необходимо изложить в следующей редакции: «об отмене постановления и о направлении в течение суток дела на рассмотрение по подведомственности, …» (далее по тексту). Решение по жалобе на постановление по делу об административном правонарушении оглашается немедленно после его вынесения. Копия решения по жалобе в срок до трех суток после его вынесения вручается или высылается физическому лицу или законному представителю юридического лица, в отношении которых оно вынесено, а также потерпевшему в случае подачи им жалобы, либо прокурору по его просьбе. Полагаем, что предусмотренное законом положение о необязательности информирования прокурора о результатах рассмотрения протеста не совсем верно. По поступающим в прокуратуру копиям решений по итогам рассмотрения жалоб и/или протестов органы, призванные вести надзор за законностью в деятельности исполнительной власти, должны в накопительном порядке систематизировать поступающие копии решений. Решение по жалобе на постановление об административном аресте в день его вынесения доводится до сведения органа, должностного лица, исполняющих постановление, а также лица, в отношении которого вынесено решение, и потерпевшего. Копия решения по жалобе вручается (направляется) в срок до трех суток. Представляется не-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ обходимым срок направления копии решения по жалобе с трех сократить до одних суток, что объясняется небольшим объемом этих материалов и незначительным количеством фактов обжалования и опротестования постановлений по делам об административных правонарушениях. Унификация действующего законодательства будет способствовать правильному пониманию и применению института пересмотра постановлений по делам об административных правонарушениях, обеспечению гарантированной государством реальной возможности защиты прав и законных интересов привлекаемых к административной ответственности лиц. 1 Рогачева О.С. Эффективность административноправовых санкций при применении административной ответственности юридических лиц: методика изучения / О.С. Рогачева // Вестник Воронежского гос. ун-та: Серия «Право». 2010. № 1 (8). С. 237-238. 2 Старилов Ю.Н. Из публикаций последних лет: воспоминания, идеи, мнения, сомнения… / Ю.Н. Старилов: Воронежский гос. ун-т. 2010. С. 405. 3 СЗ РФ. 2002. № 1. Ч. 2. Ст. 1. 4 СЗ РФ. 2008. № 49. Ст. 5138. 5 СЗ РФ. 2009. № 26. Ст. 3132. 6 Так до введения в действие КоАП РФ назывались административные наказания. 7 Галаган И.А. Административная ответственность в СССР (процессуальное регулирование) / И.А. Галаган. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 1976. С. 140. 8 Российская юстиция. 2007. № 5. С. 68; 2009. № 8. С. 63-64; 2010. № 6. С. 61-62. 9 СЗ РФ. 2010. № 30. Ст. 4002. 10 СЗ РФ. 2009. № 29. Ст. 3597. 11 Административная ответственность (разъяснения, практика, вопросы-ответы, задачи, схемы): Практикум для судей районных (городских) судов и мировых судей. – Великий Новгород, 2004. С. 28-29. 12 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8. С. 9. 13 СЗ РФ. 2010. № 18. Ст. 2145. 14 Федеральный закон от 4 июля 2003 г. № ФЗ-94 // СЗ РФ. 2003. № 27. Ч. 2. Ст. 2710. 15 Правила исправления ошибок предусмотрены ст. 29.12.1 КоАП РФ. Введена Федеральным законом от 23 декабря 2010 г. № 381-ФЗ // СЗ РФ. 2010. № 52 (ч. 1). Ст. 6996. 16 Административная юстиция в новых европейских демократиях. Практические исследования в сфере административного права и процесса в Болгарии, Эстонии, Венгрии, Польше и Украине. – Киев: АртЭк, Будапешт: ОСИ/КОЛПИ (OSI COLPI), 1999. С. 15. 17 Хохлова Т.Н. Имплементация международных этических принципов в административный процесс / Т.Н. Хохлова, С.Н. Бочаров // Международный семинар по проблемам полицейской этики. – М.: Московский ун-т МВД России, 2003. С. 91-92. 18 Салищева Н.Г. Административная юстиция и административное судопроизводство в Российской Федерации / Н.Г. Салищева, Н.Ю. Хаманева. – М., 2001. С. 64. 19 Старилов Ю.Н. Административная юстиция: Проблемы теории / Ю.Н. Старилов. – Воронеж, 1998. С. 90. 20 Агапов А.Б. Административная ответственность: Учебник / А.Б. Агапов. – М., 2000. С. 239. 21 Судебное рассмотрение административных дел: правовая реальность и перспективы развития: Пособие для судей. – М.: Российская академия правосудия. 2002. С. 224225.

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

№1

11 2_2011.indd 11

01.06.2011 14:45:16

№2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2011

АННА ВИКТОРОВНА БЕЛОКОНЬ, кандидат юридических наук, научный сотрудник филиала ФГУ «ВНИИ МВД России» по Южному Федеральному округу;

ИВАН ИВАНОВИЧ КОСТЮК, начальник УВД по Темрюкскому району Краснодарского края

ИНФОРМАЦИЯ В УПРАВЛЕНЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ОРГАНАХ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ КАК ОБЪЕКТ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

Рассматривается вопрос о необходимости административно-правового регулирования информационного обеспечения управленческой деятельности в органах внутренних дел. Ключевые слова: административно-правовое регулирование, информация, объект, правоотношения, субъект, управленческая деятельность. A.V. Belokon, PhD, federal institute of Ministry of Internal Affairs Of Russia; e-mail: avbelokon@ rambler.ru, tel.: 8 (928) 66-39-094. I.I. Kostyuk, Chief Police Department (Teleryuksk area edge). The questions of the necessary administrative and legal regulation of information security management in the internal affairs bodies. Key words: administrative Legal regulation, information, object, relationship, subjects, management activity.

Информационные процессы составляют основу управления, и единственно возможным объяснением факта сохранения организованности систем является непрерывное поступление к ним информации, характеризующей как явления окружающего мира, так и процессы, происходящие в данных системах. Следовательно, основой возникновения и одним из главных признаков процесса управления является информация, которая беспрерывно циркулирует как между компонентами самой системы, так и между системой и окружающей ее средой функционирования. То есть об управлении как таковом можно говорить только в такой системе, где ее элементы и объекты внешней среды связаны между собой и находятся в постоянном информационном взаимодействии. Являясь непременным атрибутом управления, информация присуща всем этапам управленческого цикла. Действительно, выработка и принятие управленческого решения начинается, как правило, с получения, а затем переработки задающей информации, информации об ограничениях и информации о состоянии объектов управления и внешней среды. Функция организации исполнения управленческих решений также не мыслится без наличия информации о состоянии системы органов внутренних дел и условий ее функционирования, облегчающих или затрудняющих выполнение поставленных задач. Информация, сигнализирующая о результатах деятельности органа, меняющейся оперативной

обстановке и ходе выполнения принятых решений, является основой для осуществления таких функций процесса управления, как регулирование и коррегирование, учет и контроль. В конечном счете вся эта информация является основой для подготовки нового управленческого цикла1. Важным аспектом в работе с информационными ресурсами является возможность обработки полученных данных в том ракурсе, в котором возникает необходимость у органа управления. Определение необходимых информационных ресурсов, их автоматизированная обработка в интересах органа управления является одной из важнейших тенденций его информационного обеспечения2. Таким образом, можно сделать вывод, что любой процесс управления, осуществляемый в социальных системах, по своей сути является информационным процессом, связанным с получением, переработкой и передачей информации. Информация как таковая в данном случае выступает непосредственным инструментом управления. Сам же процесс управления в информационном аспекте можно рассматривать как: восприятие системой информации о состоянии объекта управления и внешней среды; переработку принятой информации согласно алгоритму управления в команды, соответствующие целям функционирования системы; передачу данных команд объектам внутриорганизационного управления3. Изложенное позволяет констатировать, что информация является определенной ценностной

12 2_2011.indd 12

01.06.2011 14:45:16

2008

категорией, без которой невозможен процесс управления. Поскольку правоотношения в органе внутренних дел по поводу управленческой деятельности носят административно-правовой характер и соответствующими нормативными правовыми актами устанавливаются субъекты этих отношений, то из этого проистекает вывод о том, что информацию как реальное благо на использование которого направлены субъективные права и юридические обязанности, следует отнести к объекту административно-правовых отношений. Такой вывод обоснован самим понятием объекта правоотношений – «это реальное благо, на использование или охрану которого направлены субъективные права и юридические обязанности»4. Каждый объект правоотношений обладает совокупностью определенных свойств, часть которых обусловливают специфику, характер и предмет правового регулирования. Так, правовое регулирование общественных отношений по поводу владения, пользования и распоряжения какой-либо вещью определяется ее естественными свойствами, зависит от ее специального и экономического назначения, строится с учетом ее ценности, общественных интересов и т.д.5 Следовательно, как объект административноправового регулирования информация определяет специфику предмета правового регулирования, а именно круг заинтересованных в информации субъектов (юридических, физических, должностных лиц), а также совокупность отношений по поводу информации, которые подлежат правовому регулированию посредством правовых средств. Поскольку информационное обеспечение управленческой деятельности органов внутренних дел носит системный характер, на наш взгляд, следует исследовать информацию как объект правового регулирования во взаимодействии с другими элементами этой системы – субъектами правоотношений, а также соотношение субъективных прав и объективных обязанностей. Правовым каркасом, объединяющим все элементы правовой системы, является механизм правового регулирования, поэтому, как мы полагаем, следует раскрыть это понятие более подробно. В.В. Лазарев, С.В. Липень отмечают, что правовое регулирование всегда направлено на достижение определенного результата в социальной сфере и неотделимо от понятия механизма правового регулирования6. Такой же точки зрения придерживается и С.С. Алексеев, который пишет, что понятие «правовое регулирование» – не просто несколько иной словесный вариант выражения «право-регулятор», а особая категория, основательная и «теоретически насыщенная», возглавляющая специфический понятийный ряд, в который входят еще такие понятия, как «механизм правового регулирования», «тип регулиро-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ вания», «правовой режим», «метод регулирования», другие динамические структуры. Отличительная черта правового регулирования состоит в том, что оно имеет свой специфический механизм. Наиболее общим образом механизм правового регулирования может быть определен как взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения7. При анализе структурного строения механизма правового регулирования необходимо отметить, что данный механизм не есть какая-то искусственная, застывшая конструкция, случайный набор правовых инструментов. Напротив, главная отличительная черта механизма правового регулирования – это его функциональная, динамическая сущность. Механизм правового регулирования есть механизм поэтапного «развертывания» объективного права вовне, в область реальных общественных отношений. В правовой системе общества он играет роль своеобразного постоянно действующего «привода», «регулятивной цепи», связывающей право (должное) и жизнь (сущее), идеальные модели и реальные процессы и явления. Каждое звено данной цепи занимает в ней свое особенное место, выполняет специфические задачи и функции и в то же время, включаясь в общую систему, способствует достижению целей механизма в целом. Довольно разноплановые по своей природе и функциям юридические средства, объединяясь в механизм правового регулирования, образуют целое, единую, внутренне согласованную, непротиворечивую комбинацию элементов, назначение которой заключается в постоянном действии, в непрерывном «прокручивании» правовой энергии8. Главным содержательным признаком механизма правового регулирования, объясняющим его сущность и значение, является то, что он гарантирует практическую реализацию поставленных законодателем целей, достижение запланированного в праве результата и в конечном счете обеспечивает практическую реализацию интересов субъектов правовых отношений. Механизм правового регулирования – это специфический – юридический – канал, соединяющий интересы субъектов с ценностями и обеспечивающий доведение процесса управления до определенного логического результата9. Важную роль в обеспечении существования и эффективной работы механизма правового регулирования играет юридическая цель. В механизме правового регулирования цель может выступать либо как цель механизма в целом, либо как цель каждого отдельного его элемента (нормы права, правоотношения, акта реализации прав и т.п.).

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

№1

13 2_2011.indd 13

01.06.2011 14:45:16

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Значение целей в механизме правового регулирования наиболее выпукло видится при анализе тех функций, которые данные феномены выполняют в процессе правового регулирования: коммуникативной; мотивационной; оценивающей; прогностической; побудительной и регулятивной10. Целью правового регулирования в сфере информационного обеспечения управленческой деятельности в органах внутренних дел является правовое обеспечение функционирования информационных потоков, генерирующих деятельность этого органа исполнительной власти, что является предметом административного права. М.Ю. Тихомиров отмечает, что «именно административное право регулирует организацию и деятельность специального аппарата – органов власти, собственно управленческую деятельность. И в то же время административное право в функциональном смысле охватывает и управление обществом, и управление государством, поскольку его нормы создают правовые режимы функционального назначения. В орбиту этих режимов технологически единообразной деятельности неизбежно включается широкий круг субъектов права. Иначе невозможно обеспечить постоянное, оперативное и специализированное осуществление и охрану публичных интересов»11. Таким образом, можно сделать вывод о том, что информационное обеспечение управленческой деятельности в органах внутренних дел должно быть подвергнуто административноправовому регулированию для установления правоотношений, связанных с формированием, передачей, обработкой, использованием, хранением информационных ресурсов в органах внутренних дел. Предметом, формирующим специальную отрасль отношений, условно называемых информационными, является совокупность реально существующих материализованных результатов творчества и труда, воплощенных: 1) в информации при разнообразии форм ее проявления и формируемых на этой основе информационных ресурсах; 2) средствах и технологиях работы с информацией (информационных технологиях); 3) средствах и технологиях коммуникации информации по сетям связи12. Указанные аспекты информационного обеспечения социальной деятельности позволяют «акцентировать внимание на следующих ключевых позициях нескольких комплексов правовых отношений, которые цементируются единством предмета – информационными ресурсами. Это: а) все виды деятельности, связанные с информационным ресурсом в качестве предмета деятельности (продукта интеллектуальной, производственной – любой социальной деятельности); б) виды деятельности, связанные с созданием и использованием информационных тех-

№2

2011

нологий и их составляющих, с использованием средств связи для коммуникации информации; в) управление в области работы с информационными ресурсами и технологиями; г) установление порядка включения и использования новых технологий работы с информацией – информатизация, гармонизация информационных систем и систем коммуникаций в информационных системах и сетях – регулирование инновационных процессов на основе информационных технологий; д) обеспечение безопасности в сфере информации и информатизации; е) реализация юридической ответственности в области информации, информатизации, телекоммуникации и иных областях, связанных с инфосферой»13. Объект правоотношения не следует смешивать с предметом правового регулирования. Он понимается как система общественных отношений, урегулированных нормами права. А конкретное правоотношение представляет собой результат реализации права, т.е. иное, отличное от нормы права явление. Соответственно меняется и направленность действия правоотношения. Его побудительной силой выступает не норма права, а интерес участников правоотношения к определенным материальным или духовным благам или действиям. Правоотношение направлено на эти конкретные предметы или действия, и поэтому именно они, а не какие-либо другие явления выступают объектом правоотношения14. Выделение в составе правоотношения наряду с субъектами права и материальным содержанием его объекта позволяет осуществить подлинно научный анализ правоотношения. Следует напомнить, что качественная новизна освещения вопроса о правоотношении с позиций современной науки состоит не только в том, что оно понимается как выражение объективной закономерности правовой материи, но и в том, что само это явление трактуется широко, материалистически, т.е. как такая правовая связь, которая «живет» в данной социальной среде, находится в целостной системе общественных отношений, сопряжена с ее материальными и нематериальными благами, ценностями – объектами. Следует обратить внимание на специфику самой постановки в правоведении вопроса об объекте правоотношения. В философии термин «объект» используется главным образом для характеристики соотношения материи и сознания. Объект в этом случае понимается как материя – объективная реальность, находящаяся вне познающего ее субъекта, т.е. человека, его сознания (субъект – объект). В юридической же науке категория объекта не связывается непосредственно с субъектом, а понимается в ином, специальном, плане – объекты рассматривают-

14 2_2011.indd 14

01.06.2011 14:45:16

2008

ся применительно к правоотношению. При этом в качестве объектов правоотношений выступают явления (предметы) которые признаны таковыми государством, правопорядком15. В целом же следует заметить, что социальная и индивидуально-целевая значимость объектов действительно лежит в основе правового регулирования. При этом она определяет не только его способы, их сочетание, но даже и его пределы, в том числе характер, объем и назначение субъективных прав и юридических обязанностей субъектов, связываемых с соответствующими объектами правоотношений. Нахождение субъективных прав и субъективных юридических обязанностей в правоотношении во взаимной связи друг с другом имеет решающее значение для правореализации. Здесь «содержание прав одного можно определить через обязанность другого. Права одной стороны зеркально отражаются в обязанности другой»16 и соответственно наоборот. Эта связь особенно актуальна для случаев применения норм права, в которых отсутствует прямое или четкое закрепление соответствующих корреспондирующих прав или обязанностей субъектов правоотношений. Например, в случае, когда права гражданина или юридического лица определены в норме административного права четко и прямо, а соответствующих им конкретных обязанностей государственного органа, должностного лица в этой и других нормах права определенно не установлено, хотя по его компетенции данные субъективные права относятся к ведению этого органа, должностного лица. В таком случае в соответствии с положением о корреспондировании прав и обязанностей субъектов в правоотношении следует признать наличие корреспондирующей субъективному праву гражданина или юридического лица обязанности государственного органа, должностного лица. Это следует из того, что такая обязанность вытекает из его компетенции – тех его полномочий и задач, которые функционально совпадают с субъективными правами лица как субъекта, необходимого для удовлетворения его интересов правоотношения с этим органом, должностным лицом. Государственные и иные органы, их должностные лица как участники соответствующих (властных) правоотношений признаются в теории права также имеющими свои субъективные права и юридические обязанности, подобные правам и обязанностям других субъектов правоотношений. Однако субъективные права и юридические обязанности государственных и иных органов, должностных лиц напрямую и строго связаны с их целями, задачами и функциями, чего, как правило, нет у других субъектов правоотношений. В связи с этим субъективные права и юридические обязанности данных лиц именуют-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ся, особенно в их отраслевой принадлежности, например, в административных правоотношениях, чаще всего не субъективными правами и обязанностями, а правомочиями или полномочиями. Следовательно, этим указывается на их особенность. И заключается эта особенность в том, что данные полномочия, правомочия в их связи с задачами функционально являются одновременно обязанностями государственных и иных органов, должностных лиц, направленных на выполнение возложенных на них задач и функций. В своей совокупности все они составляют компетенцию этих лиц, в пределах которой и определяется наличие их корреспондирующих обязанностей по отношению к управомоченным сторонним лицам (субъектам), вступающим в правоотношения с ними17. Таким образом, можно сделать вывод, что по отношению к информации как объекту административно-правового регулирования, лежащей в основе обеспечения управленческой деятельности, в органах внутренних дел у должностных лиц как субъектов правоотношений должны быть установлены соответствующими нормативными правовыми актами их права и обязанности, компетенция и полномочия, а также их правовой статус в сфере формирования, передачи, обработки, использования, хранения соответствующих информационных ресурсов. 1 Основы управления в органах внутренних дел: Учебник / Под ред. А.П. Коренева. 4-е изд. – М.: Московская академия МВД России, 2000. С. 105. 2 Долгополов А.А. Теоретические и организационные основы административно-правовых режимов оборота оружия и взрывчатых веществ в Российской Федерации: Дис. … д-ра юрид. наук / А.А. Долгополов. – М.: ВНИИ МВД России, 2007. С. 307-308. 3 Основы управления в органах… С. 105. 4 Теория государства и права: Учебник для юридических вузов и факультетов / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. – М., 1997. С. 349. 5 Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. – М., 1998. Ч. 1. С. 206. 6 Лазарев В.В. Теория государства и права: Учебник для вузов / В.В. Лазарев, С.В. Липень. – М., 1998. С. 370. 7 Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения / С.С. Алексеев. – М., 2002. С. 263. 8 Малько А.В. Цели и средства в праве и правовой политике / А.В. Малько, К.В. Шундиков. – Саратов, 2003. С. 98 9 Малько А.В. Механизм правового регулирования / А.В. Малько // Правоведение. 1996. № 3. С. 57. 10 Малько А.В. Указ. раб. / А.В. Малько, К.В. Шундиков. С. 95. 11 Тихомиров Ю.А. Административное право и процесс: Полный курс / Ю.А. Тихомиров. – М., 2005. С. 38. 12 Бачило И.Л. Информационное право: Учебник для вузов / И.Л. Бачило. – М., 2009. С. 26. 13 Бачило И.Л. Указ. раб. / И.Л. Бачило. С. 26. 14 Сырых В.М. Теория государства и права: Учебник для вузов / В.М.. Сырых. – М., 2007. С. 326. 15 Алексеев С.С. Общая теория права / С.С. Алексеев. – М., 2009. С. 394. 16 Черданцев А.Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов / А.Ф. Черданцев. – М., 2002. С. 299. 17 Проблемы теории государства и права: Учебник / Под ред. В.М. Сырых. – М., 2008. С. 433-434.

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС

№1

15 2_2011.indd 15

01.06.2011 14:45:16

№2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2011

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА ИЛЬДАР МАРСОВИЧ АГЗАМОВ, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права Уфимского юридического института МВД России

ЦЕЛИ УСЛОВНОГО НЕПРИМЕНЕНИЯ НАКАЗАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ Раскрываются цели наиболее перспективного уголовно-правового института – института условного неприменения наказания в уголовном праве России. Анализ предложенных целей проводится путем сравнения с целями уголовного наказания. Приводятся различные мнения ученых по данным вопросам. Ключевые слова: цели условного неприменения наказания, цели уголовного наказания, ресоциализация, исправление, предупреждение совершения преступлений. I.M. Agzamov, PhD (Law), Assistant Professor, Chair of Criminal Law, Russia MI Law Institute (Ufa City); e-mail: [email protected]; tel.: 8-919-145-32-80. Purposes of conditional non-use of punishment in the Russian criminal law. Purposes of the most prospective criminal institution – that is, the conditional non-use of punishment in the criminal law of Russia – are explored, and the need to secure its purposes legally is discussed. The analysis of purposes suggested is undertaken by means of comparing them with those of criminal penalty. Opinions of different scholars on this question are presented. Key words: purposes of the conditional non-use of punishment, purposes of criminal penalty, resocialization, correction, crime prevention.

Общемировая политика в области уголовноправовых отношений на современном этапе развития человечества отличается всеобщей гуманизацией. Наша страна в этом смысле не должна стать исключением. В Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 г., утвержденной распоряжением Правительства РФ от 14 октября 2010 г. № 1772-р, отмечено, что, несмотря на сокращение в течение последних пяти лет уровня преступности в стране, к 2010 г. численность осужденных к лишению свободы увеличилась более чем на 115 тыс. человек, или на 18,6%. За несколько лет количество осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления возросло вдвое и достигло к 2010 г. 80% от общей численности осужденных к лишению свободы. Более четверти осужденных приговорены к длительным срокам лишения свободы, почти половина – отбывает наказание второй раз

и более, что приводит к увеличению удельного веса социально деградировавших граждан1. Увеличением количества заключенных обеспокоены многие государства, в том числе и с традиционно низким количеством таковых (например, Дания, Швеция, Япония, Финляндия), которым назначено наказание в виде реального лишения свободы2. Несомненно, рост так называемого тюремного населения является определенным тревожным симптомом для любой страны. В этом случае государство вынуждено использовать традиционные «рычаги», такие как амнистия, помилование, назначение уголовного наказания в условной форме, условно-досрочное освобождение и другие способы. Однако только этими методами на сегодняшний день не обойтись. Необходимы кардинальные и нетрадиционные решения. В указанной Концепции особый интерес пред-

16 2_2011.indd 16

01.06.2011 14:45:16

2008

ставляют положения о повышении эффективности социальной и психологической работы в местах лишения свободы и развития системы постпенитенциарной помощи; расширении сферы применения наказаний и иных мер, не связанных с лишением свободы; внедрении современных технологий и технических средств в практику исполнения наказаний. Одним из необходимых законодательных средств в механизме реализации уголовноправовой политики нашего государства на современном этапе должен стать институт условного неприменения наказания, под которым понимается условный отказ государства от применения наказания, назначенного по приговору суда3. В этом случае государство может отказаться от подобного акта путем условного осуждения лица, признанного виновным в совершении преступления, или отсрочки отбывания наказания. Причем речь идет не об освобождении от наказания, а о его условном неприменении, поскольку при определенных условиях суд, может отменить отсрочку отбывания наказания, например, если родители уклоняются от воспитания своего малолетнего ребенка. Успешная реализация предложенного и обоснованного с научной точки зрения уголовноправового института – института условного неприменения наказания – будет зависеть от поставленных целей, под которыми, по нашему мнению, понимаются те конечные социальные результаты, достижение которых преследует установление в законе и фактическое применение условного осуждения, отсрочки отбывания наказания и условного неприменения наказания по болезни4. На наш взгляд, это является одним из принципиальных вопросов, поскольку цели определяют основные направления деятельности. Как справедливо отмечает С.Г. Келина по поводу целей наказания, «она (т.е. проблема целей) имеет не только теоретическое и идеологическое значение, но влияет также практически на установление режима исполнения отдельных видов уголовного наказания, например режима исполнения наказания в виде лишения свободы. Если наказание, являясь по своей сути карой, возмездием за совершенное преступление, не имеет своей целью только покарать виновного, то режим отбывания лишения свободы должен сопровождаться такими мерами, как образование осужденного, обучение его той или иной профессии, отправление соответствующих религиозных обрядов, занятие в свободное время спортом и т.д.»5. Думается, что данное утверждение можно отнести и к целям условного неприменения наказания, содержание которых необходи-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ мо сопоставить с целями уголовного наказания. В настоящей публикации мы не будем подробно характеризовать цели наказания, ограничимся лишь чертами, имеющими принципиальное значение при определении содержания целей условного неприменения наказания. Вообще, доктринальное толкование целей наказания многообразно и противоречиво. Н.С. Таганцев, соглашаясь с немецким ученым Мелем, объяснял это тем, что наказание подобно великому Янусу. Одним лицом оно обращено к прошлому – к уже совершенному преступлению и его субъекту, другим – к будущему, к исправлению осужденного, дабы по отбытии наказания он не совершал более преступления6. Заметим, что сочетание в наказании ретроспективных и перспективных начал во многом объясняет различие подходов к целям наказания. Однако в конечном счете все сводится к двум основным составляющим – к исправлению преступного лица и предупреждению совершения им новых преступлений. Анализируя действующие редакции статей УК РФ об условном осуждении, освобождении от наказания в связи с болезнью, отсрочке отбывания наказания, мы приходим к выводу о том, что каких-либо системообразующих правовых положений о целях, которые преследует государство, применяя данные уголовно-правовые нормы, нет. В ст. 73 УК РФ прямо говорится лишь об исправлении осужденного как о положительном прогнозе будущего правопослушного поведения. Существует мнение о том, что условное осуждение – это один из видов освобождения от отбывания уголовного наказания7. Нет сомнений в том, что основным необходимым условием применения условного осуждения является убежденность суда в возможности исправления такого лица без реального отбывания наказания. Однако мы категорически не согласны с тем, что достижение всех целей наказания является основанием применения любого вида освобождения от наказания или его отбывания8. Условное осуждение, отсрочка отбывания наказания предполагают обвинительный приговор суда с назначением соответствующего вида и размера уголовного наказания. Это означает, что лицо нуждается в определенном воздействии со стороны государства. Подобная деятельность должна носить специфический характер в зависимости от личности осужденного, характера и степени совершенного им общественно опасного деяния, смягчающих и отягчающих обстоятельств. Условное осуждение – это форма реализации уголовного наказания в виде его условного неприменения. Следовательно, отождествлять

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

№1

17 2_2011.indd 17

01.06.2011 14:45:17

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ цели наказания и цели, например, условного осуждения не совсем правильно. Более того, некоторые цели наказания, закрепленные в ст. 43 УК РФ, противоречат по своей природе идее гуманизации и соответственно институту условного неприменения наказания. Например, первая из них – восстановление социальной справедливости. В ней «изначально заложена порочная идея возмездия, абсолютно неприемлемая в современных условиях»9. Данная цель противопоставлена по своему содержанию институту условного неприменения наказания и предполагает восстановление социальной справедливости в отношении потерпевших, с одной стороны, и справедливое наказание преступника – с другой. По сути, восстановление социальной справедливости означает возмещение вреда, причиненного преступлением интересам личности, общества, государства. Условное неприменение наказания – это акт доброй воли со стороны того же государства, своеобразный аванс, «кредит доверия», надежда на то, что осужденный не будет совершать преступлений, выполнит все обязательства по приговору суда. В этом основная суть данного уголовно-правового института. Таким образом, мы пришли к выводу о том, что целями условного неприменения наказания являются: 1) исправление осужденного; 2) ресоциализация личности; 3) предупреждение совершения осужденным новых преступлений. Представленные положения должны получить законодательную регламентацию. Автор предлагал в предыдущих публикациях ввести в УК РФ новую главу 10.1 «Условное неприменение наказания». Данную главу целесообразно было бы «начать» со ст. 72.1 «Понятие и цели условного неприменения наказания» и изложить ее в следующей редакции: часть 1. Условное неприменение наказания есть условный отказ государства от применения наказания, назначенного по приговору суда. Наказание может не применяться при условном осуждении, по болезни, а также в случае отсрочки отбывания наказания; часть 2. Условное неприменение наказания применяется в целях исправления осужденного, ресоциализации личности, предупреждения совершения осужденным новых преступлений; часть 3. При условном неприменении наказания суд может возложить на осужденного обязанности, указанные в ст. 72.3, 72.4 и 72.5 УК РФ10. Понятие «исправление» содержится в ст. 9 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (далее – УИК РФ): «Исправление осужденных – это фор-

№2

2011

мирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения». Думается, что данное понятие можно полностью использовать при определении исправления как цели, характерной для условного неприменения наказания, т.е. распространить на уголовно-правовые нормы об условном осуждении, отсрочке отбывания наказания, освобождении от наказания в связи с болезнью. Вопрос состоит в том, каковы средства достижения данного результата, а именно исправления. О возможности распространения положений ст. 9 УИК РФ на уголовно-правовое исправление (как цель наказания) верно, по нашему мнению, высказалась Н.Ф. Кузнецова. Она отметила, что это возможно, но «лишь частично – при применении норм об условном осуждении (ст. 73 УК), условно-досрочном освобождении от наказания (ст. 79 УК), замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80 УК)»11. Рассматривая определение исправления осужденных, данное законодателем в ч. 1 ст. 9 УИК РФ, Ю.М. Ткачевский справедливо отмечает, что «по сути, в законе определяется даже не понятие исправления, а процесс его осуществления: «формирование», «стимулирование», а не достижение какого-то определенного результата. Вероятно, исправление – это наличие у осужденного уважительного отношения к человеку, правопослушное поведение»12. Понятие «исправление» широко освещалось в научной литературе на протяжении многих лет. Н.А. Стручков под исправлением осужденного понимал, «во-первых, результат определенного воздействия на лицо, совершившее преступление, и, во-вторых, специфический воспитательный процесс, протекающий в условиях исполнения наказания и применения мер исправительно-трудового воздействия»13. Н.А. Беляев считал, что «об исправлении преступника можно говорить тогда, когда под влиянием наказания в его сознании происходят изменения, при наличии которых преступник… становится безопасным для общества»14. Представляется ошибочным утверждение о том, что уголовное право по своей природе не располагает необходимыми средствами достижения цели исправления в широком его понимании15. Во-первых, уголовное право – это материальное право. Любой результат должен достигаться комплексом правовых и организационных мер. Например, в УК РФ регламентирован вопрос о наказании в виде лишения свободы. Однако вопросы его исполнения подробно уста-

18 2_2011.indd 18

01.06.2011 14:45:17

2008

новлены в УИК РФ, в ведомственных инструкциях, приказах, распоряжениях. Более того, существуют постановления пленумов Верховного Суда РФ, в том числе и по вопросу назначения и исполнения отдельных видов уголовных наказаний. Требовать от материального права признаков процессуального и исполнительного законодательства – неправильно. Во-вторых, УК РФ предусматривает ряд негативных последствий в отношении осужденного при совершении определенных действий. Например, в случае совершения условно осужденным в течение испытательного срока умышленного преступления средней тяжести, умышленного тяжкого или особо тяжкого преступления суд отменяет условное осуждение и назначает ему наказание по совокупности приговоров. Таким образом, говоря о цели исправления как о цели условного неприменения наказания, мы подразумеваем процесс, складывающийся из комплекса мер (возложенных обязанностей), предусмотренных ст. 73, 81, 82 УК РФ. Если речь идет об условном осуждении, то таковыми обязанностями являются: обязанность не менять постоянное место жительства, работы, учебы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, не посещать определенные места, пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании или венерического заболевания, трудиться (трудоустроиться) либо продолжить обучение в общеобразовательном учреждении. При освобождении от наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК РФ) содержательной составляющей исправления является излечение больного осужденного с помощью принудительных мер медицинского характера. При отсрочке отбывания наказания (ст. 82 УК РФ) цель исправления достигается посредством надлежащего воспитания ребенка со стороны матери или отца (в зависимости от того, кто является осужденным и кому предоставлена отсрочка). Процесс ресоциализации также является неотъемлемой частью исправления. Однако содержательная сторона, специфика и объем мероприятий, направленных на приспособление осужденного к правилам поведения в обществе, оказание необходимой ему помощи, в том числе и психологической, позволяют выделить ресоциализацию в качестве самостоятельной цели. Анализируя зарубежное законодательство, отметим, что данная цель закреплена в уголовных кодексах многих иностранных государств: Франции, Швеции, Польши, США и ряда других стран. Например, согласно ч. 3 ст. 14 гл. 26 УК

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Швеции цель ресоциализации состоит в том, что она «должна гарантировать, чтобы лицо, совершившее преступление, не укоренилось в преступных привычках, а также содействовать его включению в общество»16. Некоторые страны настолько серьезно отнеслись к вопросам ресоциализации, что регламентировали их на уровне конституций. Например, ст. 27 Конституции Италии или ст. 25 Конституции Испании17. Ресоциализация – это процесс, характеризующийся возвратом человека к нормальной жизни в обществе, к умению вести законопослушный образ жизни. Думается, данная цель является своеобразным условием исправления, его составной частью. Именно от того, как будет проходить данный процесс, зависит эффективность исправления осужденного. В свою очередь эта эффективность имеет прямое отношение к вероятности рецидива, т.е. к вопросу о предупреждении совершения новых преступлений. В отношении лиц, к которым применено условное неприменение наказания, ресоциализация имеет свои особенности. К их числу можно отнести как активные формы (работа психологовпрофессионалов), так и пассивные (например, проводимые беседы сотрудника уголовноисполнительной инспекции с осужденными, пребывание в семье, школе, на работе, учебе, общение с родственниками). Однако деление форм на активные и пассивные никак не связано с эффективностью какой-либо из них. Очевидно, что важное место в системе ресоциализации анализируемой категории лиц приобретает проводимая с ними психологическая работа, а именно – психологическое изучение личности. Данное направление деятельности предполагает выявление тех свойств, которые явились причиной совершения преступления и которые позволяют прогнозировать поведение осужденного в будущем. Психологическая деятельность должна вестись по нескольким направлениям. Прежде всего, это – психокоррекционная работа, т.е. воздействие на личность осужденного (ценностные ориентации, социальные представления, личностные качества, психическое состояние) с целью ее исправления посредством использования психологических методов, специальных программ и психотехнологий. Психологическая помощь также является неотъемлемым звеном в этой «ресоциализируемой» цепи. Данное понятие достаточно емкое по своему содержанию и включает в себя многообразные теории и практики, в том числе индивидуальное консультирование по жизненно значи-

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

№1

19 2_2011.indd 19

01.06.2011 14:45:17

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ мым проблемам, различные техники проведения социально-психологического тренинга и методов, относящихся к психотерапии. Наконец третьей составляющей психологической работы является психологическая коррекция. Это – восстановление психического здоровья человека (функциональных состояний), исправление криминально значимых свойств личности (агрессии, жестокости, безответственности и т.п.), развитие социальных умений и профессиональных особенностей. Таким образом, ресоциализация как цель условного неприменения наказания, по нашему мнению, представляет собой достижение того уровня и качества культурного и психического состояния индивида (человека), которое необходимо для полноценного и бесконфликтного функционирования в обществе. Неотъемлемой целью любого уголовноправового института, связанного с реализацией различных форм уголовной ответственности, является предупреждение совершения новых преступлений. Процесс предупреждения при условном неприменении наказания существенно отличается от предупреждения при его реальном применении. В первом случае целесообразно говорить лишь о вопросах частной превенции, т.е. о недопущении совершения новых преступлений только со стороны осужденного. Это очевидно, поскольку если под целью предупреждения в данном случае подразумевать и общую превенцию, то нужно отказаться от всяких попыток гуманизации наказания и процесса его исполнения, а именно – от условного осуждения, условно-досрочного освобождения, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, отсрочки отбывания наказания, амнистии, помилования и т.д., так как по своей природе они противоречат этой цели. В научной литературе последних лет подобные выводы сделаны в отношении иных мер уголовно-правового характера, когда речь идет также о процессе предупреждения18. В частности, отмечается, что применение лояльных, позитивных по своему характеру мер к лицу, совершившему преступление, вероятней всего, не окажет должного влияния на сознание криминально неустойчивых лиц, привыкших к антисоциальному образу жизни. В подобной ситуации предупредительная (профилактическая) деятельность должна иметь индивидуальную направленность. Например, условия применения отсрочки отбывания наказания сами по себе диктуют подобное направление, поскольку отсрочить исполнение наказания, согласно ст. 82 УК РФ, можно только в отношении осужденной беременной женщины,

№2

2011

женщины, имеющей ребенка в возрасте до четырнадцати лет, мужчины, имеющего также ребенка в возрасте до четырнадцати лет и являющегося единственным родителем. Общей превенции должны соответствовать самые жестокие и устрашающие виды наказания, которые в настоящее время уже нигде не применяются. Наши доводы получили подтверждение и в научной литературе19. По сути, мы приходим к выводу о том, что институт условного неприменения наказания противоречит цели общего предупреждения преступлений; он свидетельствует, с одной стороны, о кризисе системы наказаний, с другой – о гуманизации отношения к преступнику. По мнению Д.А. Шестакова, кризис системы наказаний заключается в «отрицании идеи кары»20. К такому выводу приходит мировая научная общественность, когда система наказаний (функции, виды, сроки, условия исполнения наказания) не соответствует современным условиям, духовно-нравственным стандартам. Проявлением кризиса, точнее его результатом, является увеличивающаяся доля тяжких и особо тяжких преступлений против личности, увеличение рецидивной преступности в целом. По вопросу общей превенции (в части применения смертной казни) справедливо высказался К. Маркс: «…действительно, весьма трудно, а может быть, вообще невозможно найти принцип, посредством которого можно было бы обосновать справедливость или целесообразность смертной казни в обществе, кичащемся своей цивилизацией. Наказание, как правило, оправдывалось как средство либо исправления, либо устрашения. Но какое право вы имеете наказывать меня для того, чтобы исправлять или устрашать других. И вдобавок еще история и такая наука, как статистика, с исчерпывающей очевидностью доказывают, что со времени Каина мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказанием…»21. Таким образом, мы пришли к следующим выводам. Целями условного неприменения наказания являются: исправление осужденного, ресоциализация личности, предупреждение совершения осужденным новых преступлений. Данным целям несвойственно карательное воздействие. Цели условного неприменения наказания по своему содержанию не совпадают в полном объеме с целями уголовного наказания. Это еще раз свидетельствует о самостоятельности института условного неприменения наказания. Цель исправления по форме выражения должна трактоваться в двух смыслах: с одной стороны – это процесс, направленный на поло-

20 2_2011.indd 20

01.06.2011 14:45:17

2008

жительный социальный результат в совокупности со средствами его (т.е. результата) достижения, с другой – непосредственно сам положительный результат.

1

СЗ РФ. 2010. № 43. Ст. 5544. Демография «заключенности» // Демоскоп Weekly: Электронная версия бюллетеня «Население и общество». № 361-362 // http://www.demoscope.ru/weekly/2009/0361/ tema03.php. 3 Автор представленной статьи в предыдущих публикациях неоднократно обращал внимание научной общественности на предложенный уголовно-правовой институт – институт условного неприменения наказания. (Более подробно об этом см., напр.: Условное неприменение наказания как комплексный правовой институт: понятие и основания возникновения // Вестник Московского университета МВД России. 2009. № 7. С. 94-97; Концептуальные идеи развития института условного неприменения наказания // «Черные дыры» в российском законодательстве: Юридический журнал. 2010. № 5. С. 84-88). 4 В данном случае автор приводит собственные формулировки терминов о видах условного неприменения наказания. 5 Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики: Сборник очерков / Под ред. В.В. Лунеева. – М., 2010. С. 339. 6 Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции / Н.С. Таганцев. Часть общая. – М., 1994. Т. 2. С. 41. 7 Михайлов К.В. Применение условного осуждения и цели наказания / К.В. Михайлов // Уголовное право. 2008. № 2. 8 Там же. 9 Шестаков Д.А. Криминология / Д.А. Шестаков // Преступность как свойство общества: Краткий курс. – СПб., 2001. С. 153-155. 2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 10 В данных уголовно-правовых нормах УК РФ предлагается закрепить соответственно условное осуждение (ст. 72.3 УК РФ), условное неприменение наказания в связи с болезнью (ст. 72.4 УК РФ), отсрочку отбывания наказания (ст. 72.5 УК РФ). Тем самым указанные нормы будут являться видами условного неприменения наказания. 11 Уголовное право России. Общая часть: Учебник для вузов. – М., 2005. С. 448. 12 Ткачевский Ю.М. Восстановление социальной справедливости – цель уголовного наказания и Уголовноисполнительный кодекс РФ / Ю.М. Ткачевский // Вестник Моск. ун-та. Серия 11: Право. 1998. № 6. С. 26. 13 Стручков Н.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью / Н.А. Стручков. – Саратов, 1978. С. 141. 14 Беляев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации / Н.А. Беляев. – Ленинград, 1986. С. 46. 15 Как писал, например, С.В. Будзинский, «государство как внешнее учреждение не может врываться в чисто духовную область, в сферу мыслей, убеждений и мотивов». (Цит. по: Будзинский С.В. Начала уголовного права / С.В. Будзинский. – Варшава, 1870. С. 248 // http://www.allpravo.ru/library/ doc101p0/instrum3736/). 16 Уголовный кодекс Швеции / Науч. ред. С.С. Беляева, Н.Ф. Кузнецова. – М., 2001. 17 Цель ресоциализации (наряду с целью перевоспитания) в конституциях этих государств закреплена как цель уголовного наказания. 18 Пунигов А.С. Иные меры уголовно-правового характера (понятие, виды, общая характеристика): Монография / А.С. Пунигов. – Владимир, 2007. С. 46. 19 Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики: Сборник очерков / Под ред. В.В. Лунеева. – М., 2010. С. 342. 20 Шестаков Д.А. Наказание по Уголовному кодексу Российской Федерации: признаки кризиса / Д.А. Шестаков // Криминология: вчера, сегодня, завтра: Труды СанктПетербургского криминологического клуба. – Бишкек, 2003. С. 12. 21 Маркс К. Собрание сочинений / К. Маркс, Ф. Энгельс. 2-е изд. Т. 8. – М., 1957. С. 530.

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

№1

21 2_2011.indd 21

01.06.2011 14:45:17

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№2

2011

ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА СТЕЛЬМАХ, заместитель декана юридического факультета ГОУ ВПО «Московский государственный открытый университет»

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ СПОСОБА СОВЕРШЕНИЯ «ПРОСТОГО» УБИЙСТВА Рассмотрены вопросы, актуальные для оценки способа убийств, характеристики орудий, средств, обстановки их совершения, мотивов и целей осуществления умысла, особенностей личности виновных, а также проблемы дифференциации на этой основе составов «простого» и квалифицированного убийства. Ключевые слова: убийство, способ, орудие и средство совершения, квалификация, личность убийцы. T.A. Stelmakh, Deputy Dean, Faculty of Law, Moscow State Open University; e-mail: tcentre@list. ru, tel.: (495) 682-20-67. Problems of criminal assessment of a means of committing manslaughter. Problems relevant to the assessment of the manner of committing murder, characteristics of tools, means and situation for committing crimes, motives and targets for accomplishing malicious intent, criminals’ specific traits, and also the corpus delicti of manslaughter and murder, are viewed. Key words: murder, corpus delicti, manner and tools of committing manslaughter, categorizing, personality of criminals.

Анализ статистических данных и правоприменительной практики по делам об убийствах свидетельствует о том, что подавляющее большинство фактов их совершения приходится на случаи, не обремененные квалифицирующими или привилегирующими обстоятельствами. Речь в данном случае идет не о самих смягчающих и отягчающих обстоятельствах, предусмотренных ст. 61, 63 УК РФ, а лишь о тех из них, которые законодателем выделены специально для дифференциации ответственности за убийство и предусмотрены в ст. 106-108 и ч. 2 ст. 105 УК РФ. Так, в частности, 3/4 лиц, которым назначено наказание за убийство, осуждены по ч. 1 ст. 105 УК РФ (73,7%1). В то же время обширная практика не свидетельствует о том, что применение уголовного закона в этом аспекте не лишено некоторых проблем. Одной из них можно назвать проблему, связанную с принятием правоприменителем решения о квалификации деяния в качестве «простого» убийства при наличии ряда обстоятельств дифференцирующего свойства, характеризующих способ его совершения. Так, среди опрошенных нами 100 следователей и судей 44% указали на то, что подобные сложности неоднократно возникали в ходе их профессиональной деятельности, а треть опрошенных (32%) хотя бы раз сталкивались с трудностями оценки способа

при квалификации «простого» убийства. Полагаем, что существование этой прикладной проблемы кроется в отсутствии научно разработанных рекомендаций, содержащих правила оценки способа «простого» убийства. При этом надо заметить, что, несмотря на глубокую научную разработку в целом проблемы убийств в отечественном уголовном праве, этот частный (но от этого не менее значимый) вопрос не нашел должного ответа. Не ставя перед собой задачу осветить в рамках настоящей публикации, существенно ограниченной по объему, весь спектр проблем, связанных с разработкой соответствующих правил и рекомендаций, хотелось бы по возможности подробно остановиться лишь на том аспекте, который касается уголовно-правовой оценки объективных и субъективных характеристик способа совершения «простого» убийства. Проведенное нами исследование показало, что наибольшие трудности при квалификации простых убийств вызывает установление направленности умысла в момент нанесения потерпевшему тех или иных ранений. Выявить направленность умысла представляется возможным исходя, прежде всего, из анализа объективных признаков: способа причинения вреда жизни (или здоровью), особенностей использования орудий и средств, обстановки совершения посягатель-

22 2_2011.indd 22

01.06.2011 14:45:18

2008

ства, количества и локализации повреждений, характера взаимоотношений между потерпевшим и виновным и др. Различное сочетание указанных признаков в их совокупности позволяет решить вопрос о направленности умысла и отграничить убийство от причинения смерти по неосторожности, умышленного причинения вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, покушение на убийство – от оконченных преступлений, причинивших вред здоровью различной степени тяжести. Среди объективных обстоятельств, характеризующих конкретный способ убийства, прежде всего можно выделить внешние условия, в которых совершается преступление. Исходя из положений общего учения о составе преступления представляется, что среди внешних обстоятельств, определяющих способ убийства, целесообразно особым образом выделить орудия и средства, а также объективную обстановку совершения преступления. Отечественное уголовное законодательство оперирует терминами «орудие» и «средство», не давая им определений. Наука с этим вопросом справляется успешнее, но у специалистов нет единства позиций относительно содержания этих понятий2. В рамках научной дискуссии по этому вопросу авторы солидарны лишь в одном аспекте – орудия и средства используются для облегчения процесса совершения общественно опасного, противоправного и уголовно наказуемого деяния. «Наличие у преступника средств, – подчеркивает Н.И. Панов, – в ряде случаев упрощает задачу совершения преступления, позволяет осуществить его с наименьшими затратами сил либо с минимальной опасностью быть изобличенным или причинить более тяжкий вред либо делает единственно возможным совершить определенное преступление»3. Использование конкретных средств и орудий образует своеобразный прием осуществления общественно опасного действия. Иными словами, если понимать под способом совершения преступления систему приемов, совокупность способов действий при наличии сознательной и волевой установок, отражающих специфику посягательства на объект уголовноправовой охраны и характеризующих деяние как преступное, то использование орудий и средств в процессе совершения убийства будет выступать его частью. В этом, на наш взгляд, проявляется одна из специфических характеристик способа убийства. При помощи орудий и средств осуществляется физическое воздействие на потерпевшего. Орудия и средства придают способу убийства качественное своео-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ бразие, позволяющее обозначить такой способ орудийным (опосредованным). В теории уголовного права существует постулат, согласно которому признаки преступления приобретают уголовно-правовое значение лишь в том случае, если они включены в состав4. Как известно, орудия и средства не включены законодателем в качестве признаков состава при конструировании диспозиции ст. 105 УК РФ. Однако интересы правоприменительной деятельности обязывают суд в каждом конкретном случае установить орудия и средства, с помощью которых было совершено убийство. Поскольку использование орудий и средств – часть способа совершения убийства, постольку они должны быть установлены судом в качестве составляющей события преступления, подлежащего обязательному доказыванию. Так, среди изученных нами 144 уголовных дел об убийствах в 112 (77,7%) случаях орудия и средства определяли прямо или косвенно выбор виновным способа совершения преступления. Кроме того, использование определенных орудий и средств существенно повышает общественную опасность преступления, делая тем самым способ квалифицирующим обстоятельством (например, убийство с использованием медленно действующего яда может свидетельствовать об убийстве с особой жесткостью). Это означает, что при определенных условиях орудия и средства дополняют, углубляют содержание способа убийства и могут придавать ему квалифицирующее значение. Среди объективных обстоятельств, определяющих способ убийства, отдельного внимания заслуживает обстановка совершения преступления. В уголовном праве она обычно понимается как совокупность конкретных условий, в которых совершается преступное действие (бездействие), развивается объективная сторона и наступает преступный результат5. Нередко к обстановке совершения преступления относят также время и место. Эти условия существуют вне зависимости от воли виновного лица. Однако, по мнению некоторых авторов, порой они могут создаваться самим преступником6. Поскольку преступное посягательство развивается вовне, обстановка совершения преступления представляет собой внешнюю среду, оказывающую влияние на выбор виновным способа убийства. Сказанное означает, что характер приемов, способов действия, использования орудий и средств во многом обусловлен обстановкой. Выбор конкретного способа совершения убийства, равно как и орудий и средств, осуществляется исходя из объективных условий. Приведем при-

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

№1

23 2_2011.indd 23

01.06.2011 14:45:18

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ мер. В служебном помещении предприятия, где Б. работал сторожем, в ходе совместного распития спиртных напитков между ним и Г. произошла ссора, которая затем переросла в драку. Г. с целью убийства на почве личных неприязненных отношений стал наносить Б. множественные удары по голове и другим частям тела. Затем, взяв находящуюся в этом же помещении швабру, он продолжил избиение Б. После того как швабра сломалась, Г. взял топор и стал наносить его острием и обухом удары по голове и телу Б. Увидев, что смерть Б. не наступила, Г. нанес несколько ударов имевшимся у него ножом в тазобедренный сустав. Обстановка совершения преступления позволяет объяснить избранные орудия, средства и соответствующий способ. Обстановка, с которой сталкивается преступник в момент совершения преступления, включает целый ряд различных обстоятельств. Тем самым она создает различные условия, влияющие на поведение преступника или позволяющие скорректировать его. Кроме того, обстановка совершения преступления может играть существенную роль, придавая способу совершения убийства значение квалифицирующего признака. Так, например, выстрел из ружья в потерпевшего с целью причинить ему смерть образует способ «простого» убийства. Однако точно такой же способ, применяемый в обстановке, создающей опасность причинения вреда нескольким лицам, свидетельствует об общеопасном способе совершения преступления7. Равно как обстановка совершения убийства на глазах у близких потерпевшему лиц свидетельствует об особой жестокости преступления8. Обстановка в этих случаях выступает обстоятельством, корректирующим правовое значение «типового», «простого» способа убийства, превращающим способ в квалифицирующий признак состава преступления. Однако обстоятельства объективного свойства, влияющие на избрание способа совершения убийства, не имели бы уголовно-правового значения, если бы у них не было субъективной составляющей. «Во всех сходных случаях, – констатирует А.И. Рарог, – время, место, способ, обстановка и другие признаки как неотъемлемые свойства общественно опасного деяния охватываются виной субъекта»9. Внутренние условия, сквозь призму которых преломляются объективные обстоятельства, также оказывают детерминирующее воздействие на способ совершения убийства. Н.Ф. Михайлов в своем диссертационном исследовании отмечает, что проблема соотношения способа совершения преступления с признаками субъективной сто-

№2

2011

роны состава в науке уголовного права не получила широкого освещения10. Действительно, научные изыскания об особенностях связи способа совершения убийств с субъективными признаками состава в отечественной уголовно-правовой литературе нами выявлены не были, хотя этот вопрос имеет важное значение для понимания процесса совершения убийств и их квалификации. Среди обозначенных субъективных признаков, имеющих теоретическое и правоприменительное значение, можно, на наш взгляд, выделить: потребности виновного, его мотивы и цели, нравственно-психологические качества его личности. Как известно, в основе человеческой деятельности, в том числе и преступной ее разновидности, лежат потребности. Они отображают связь личности с обществом, ее направленность на осуществление определенных действий с целью изменения условий своего существования. Известный отечественный психолог С.Л. Рубинштейн указывал, что потребности человека это исходные побуждения к деятельности: благодаря им человек выступает как активное, действенное существо11. Однако потребности сами по себе не могут выступать в качестве детерминирующего способ преступления обстоятельства. Осознанные человеком потребности формируют его представления, направленность личности. Лишь в совокупности с конкретной обстановкой потребности, являясь базой для конкретных мотивов и цели, могут играть роль факторов, характеризующих способ убийства. В литературе под мотивом преступления подразумевают обусловленное определенными потребностями и интересами побуждение, которое вызывает у лица решимость совершить преступление и проявляется в нем12. Так, В.Н. Кудрявцев указывает, что мотив – побуждение, направленное на конкретный объект13. Мотив отвечает на вопрос, почему человек действует именно теми, а не другими средствами, способами14. Однако, как и потребности, мотивы не могут оказывать самостоятельного и достаточного влияния на выбор лицом способа преступления. К примеру, корыстный мотив при совершении убийств, взятый сам по себе, не является детерминирующим убийство обстоятельством, поскольку воплощение корыстной мотивации можно встретить и в ненасильственных преступлениях. Однако именно корыстный мотив, наряду с целью совершить убийство, выступает доминирующим в механизме преступного поведения. Это означает, что серьезное значение в исследуемом аспекте приобретает категория «цель». Словарь по уголовному праву определя-

24 2_2011.indd 24

01.06.2011 14:45:18

2008

ет мотив как побуждение, а цель – как желаемый конечный результат15. «Постановка цели, – отмечает Н.И. Панов, – в известной мере содержит в себе и элемент планирования, предвидение способов выполнения действий, направленных на достижение этой цели»16. Наличие цели свидетельствует о целенаправленном характере деяния и волевом поведении. Таким образом, мотив определяет характеристики способа убийства через цель. Интересной с этих позиций представляется законодательная конструкция, предусмотренная п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, – «убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера». Построив диспозицию статьи таким образом, законодатель указывает на то, что убийство выступает способом, обеспечивающим достижение другой цели (например, избежать уголовной ответственности за ранее совершенное преступление). Однако необходимо подчеркнуть, что при однотипных потребностях, мотивах и целях способы совершения убийств могут существенно разниться. В связи с этим справедливы слова А.Н. Леонтьева о том, что способ определяется не самой целью, а объективно-предметными условиями ее достижения. Действия соотносительны целям, констатирует он, а способы – условиям их достижения17. Следующим субъективным признаком, детерминирующим способ убийства, является, как было отмечено ранее, совокупность нравственно-психологических свойств субъекта. В одной из работ, посвященных проблеме убийств, профессор Ю.М. Антонян справедливо отмечает, что убийства, в отличие от некоторых других преступлений, чрезвычайно разнообразны по своей мотивации, наполненности страстями, способам и орудиям их совершения, количеству жертв и соучастников, особенностям личности и тех и других, использованию внешних ситуаций и т.д.18 Такое положение во многом обусловлено особенностями личности виновного, которые значительно многообразнее, нежели характеристики субъекта преступления. Нравственно-психологические свойства личности лежат в основе мотивационных процессов, предопределяют целевые установки личности и соответственно избираемые лицом способы достижения намеченных целей. При этом некоторые черты личности (например, излишняя жестокость, безжалостность, безразличие и др.) оказывают существенное влияние на характеристику и уголовно-правовую оценку способа

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ убийства, повышают общественную опасность личности, совершенного ею преступления, придавая содеянному самостоятельную уголовноправовую окраску (убийство с особой жестокостью). Сложно согласиться с теми авторами, которые однозначно утверждают, что между субъектом преступления и способом не существует взаимообусловливающей связи19. Каждая из юридически значимых характеристик личности убийцы тем или иным образом влияет на выбор лицом конкретного способа совершения преступления. Так, например, устанавливая уголовную ответственность за убийства с четырнадцати лет, законодатель тем самым указывает на возможность осознания таким лицом противоправности и общественной опасности действий, указанных в законе, приводящих к последствиям в виде смерти другого человека. Это означает, что достигнув установленного законом возраста, человек способен осознавать не только фактические признаки, но и социальную значимость соответствующих способов. Использование некоторых способов убийства указывает на отрицательные характеристики личности и влияет на дифференциацию ответственности (например, при совершении убийства с особой жестокостью), а также может выступать обстоятельством, отягчающим наказание (например, особо активная роль виновного в совершении убийства). Однако при исследовании детерминирующей связи между способом совершения преступления и субъектом наибольшую репрезентативность, как справедливо заметила М.В. Шкеле, представляет криминологический аспект20, который не может быть освещен в рамках настоящей публикации, ограниченной уголовно-правовой проблематикой. Таким образом, рассмотрев лишь некоторые, наиболее важные, на наш взгляд, объективные и субъективные характеристики преступления, можно заключить, что способ совершения убийств детерминируется и конкретизируется совокупностью обстоятельств, как являющихся признаками состава преступления (мотив, цель, обстановка, потерпевший и др.), так и выходящих за рамки состава (особенности личности виновного). Совокупность выделенных объективносубъективных данных в их обязательной взаимосвязи и установление таковых в каждой конкретной ситуации позволяют разрешить ряд проблемных ситуаций при квалификации. Так, например, различная конфигурация и взаимосвязь обозначенных признаков могут в целом ряде случаев придавать способу совершения убийства дифференцирующее значение. Детальное исследование обозначенных обстоятельств, ука-

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

№1

25 2_2011.indd 25

01.06.2011 14:45:18

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ зывающих на способ, поможет разрешить вопросы установления в действиях лица признаков преступления, предусмотренных положениями различных правовых норм (ст. 105 УК РФ и ст. 107 УК РФ), а также позволяет провести различие между «простыми» и квалифицированными по способу убийствами (ст. 105 УК РФ и пп. «д», «е», ч. 2 ст. 105 УК РФ). Кроме того, дифференцирующая функция детерминант способа убийства позволяет провести разграничение между стадией одного преступления и признаками другого оконченного преступления (ч. 3 ст. 30 УК РФ, ч. 1 ст. 105 УК РФ и ч. 1 ст. 111 УК РФ). Представляется, что раскрытые в рамках настоящей статьи вопросы уголовно-правовой оценки обстоятельств, детерминирующих способы совершения «простых» убийств, могут быть положены в основу разработки соответствующих методических рекомендаций для работников следствия и судей. 1 Согласно статистическим данным по форме 10-А, представленным Судебным департаментом Верховного Суда РФ за 2008 г. 2 Трубников Н.Н. О категориях «цель», «средство», «результат» / Н.Н. Трубников. – М.: Высшая школа, 1968. С. 80-81; Денисова А.С. Уголовно-правовое значение орудий и средств совершения преступления / А.С. Денисова. – Оренбург: Газпромпечать, 2005. С. 5-31; Гуров В.И. Орудия и средства совершения преступления в советском уголовном праве: Дис. … канд. юрид. наук / В.И. Гуров. – Свердловск, 1983; Сахаров В.И. Средства и орудия совершения преступления и их уголовно-правовое значение: Дис. … канд. юрид. наук / В.И. Сахаров. – М., 1991; и др.

№2

2011

3 Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность / Н.И. Панов. – Харьков: Вища школа, 1982. С. 70. 4 Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления / А.Н. Трайнин. – М.: Госюриздат, 1957. С. 83. 5 Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления / В.Н. Кудрявцев. – М.: Госюриздат, 1960. С. 22. 6 Парфенов А.Ф. Общее учение об объективной стороне преступления: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / А.Ф. Парфенов. – СПб., 2004. С. 23. 7 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 10. 8 Там же. 9 Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве: Учеб. пособие / А.И. Рарог. – М.: ВЮЗИ, 1980. С. 16. 10 Михайлов Н.Ф. Способ совершения преступления и его уголовно-правовое значение: Дис. ... канд. юрид. наук / Н.Ф. Михайлов. – М., 2007. С. 147. 11 Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. – М., 1946. С. 626. 12 Рарог А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений / А.И. Рарог. – М.: Проспект, 2006. С. 107. 13 Кудрявцев В.Н. Криминальная мотивация / В.Н. Кудрявцев. – М.: Наука, 1986. С. 19. 14 Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. По материалам следственной и прокурорско-судебной практики: Учеб. пособие / А.В. Наумов. – Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1973. C. 173. 15 Словарь по уголовному праву / Отв. ред. А.Н. Наумов. – М.: БЕК, 1997. С. 670. 16 Панов Н.И. Указ. раб. / Н.И. Панов. С. 79. 17 Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность / А.Н. Леонтьев. – М.: Политиздат, 1977. С. 107. 18 Антонян Ю.М. Психология убийства / Ю.М. Антонян. – М.: Юристъ, 1997. С. 148. 19 Михайлов Н.Ф. Указ. раб. / Н.Ф. Михайлов. С. 168. 20 Шкеле М.В. Способ совершения преступления и его уголовно-правовое значение: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / М.В. Шкеле. – СПб., 2001. С. 19.

26 2_2011.indd 26

01.06.2011 14:45:18

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

ТАТЬЯНА СЕРГЕЕВНА КОЗЛОВА, аспирантка кафедры уголовно-правовых дисциплин Московского государственного областного университета

Анализируется и комментируется практика назначения наказания несовершеннолетним правонарушителям в Российской Империи, в РСФСР, РФ и ряде зарубежных государств. Ключевые слова: наказание, ответственность, несовершеннолетние, уголовное законодательство. Т.S. Кozlova, Graduate Department Of Criminal, Law Courses Of Moscow State Regional University; e-mail: [email protected], tel.: 8 (495) 667-33-75. Domestic and international experience of sentencing juveniles in the criminal law. Abstract: Analyzing and commenting on the practice of Sentencing juvenile offenders in the Russian Empire In the USSR, Russia and several forcing countries. Key words: Punishment, liability, minority status, criminal laws.

В юридической литературе нашей страны вопросы исторического анализа развития наказаний несовершеннолетних освещались довольно широко. К этой проблеме в своих работах обращались З.А. Астемиров, Е.В. Болдырев, М.Н. Гернет, М.Г. Детков, А.И. Зубков, П.И. Любнинский, Г.М. Миньковский, А.С. Михлин, Р.И. Панкратов, Б.С. Тадевосян. Законодательная практика организации борьбы с подростковой преступностью имеет глубокие исторические корни. Еще в Артикуле Воинском 1715 г. отмечалось: «Наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма оставляется, ежели… вор будет младенец, который, дабы заранее от сего отучить, может от родителей своих лозами наказан быть». Это первое упоминание в истории российского права о несовершеннолетнем как специальнjм субъекте уголовной ответственности. В данном случае законодатель не конкретизировал ни возраст, с которого начиналась уголовная ответственность несовершеннолетних, ни вид наказания, которому они могли быть подвержены. Более конкретными в этом плане были положения Указа Екатерины II от 26 июня 1765 г., в соответствии с которым лица, не достигшие десятилетнего возраста, не подлежали уголовной ответственности вообще, а лица в возрасте от 10 до 17 лет подвергались мерам государственного принуждения только за отдельные преступления1. Анализ норм Свода законов Российской Империи 1832 г., Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Закона 1866 г. «Об учреждении приютов и колоний для нравственного исправления несовершеннолетних

преступников», Закона 1897 г. «Об изменении форм и обрядов судопроизводства в отношении несовершеннолетних», а также Закона от 2 июля 1897 г. «О малолетних и несовершеннолетних преступниках» дает основание утверждать, что в законодательстве России конца XIX в. содержались правовые нормы, которые закрепляли уменьшение бремени уголовного наказания в отношении несовершеннолетних. Другими словами, уже тогда нормы уголовного и гражданского права предусматривали повышенную юридическую защиту несовершеннолетних по сравнению со взрослыми. Вопросы назначения наказания несовершеннолетним в советской России первоначально определялись Декретом от 17 января 1918 г. «О комиссиях по делам несовершеннолетних», Декретом СНК РСФСР «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях», принятым 4 марта 1920 г., Инструкцией о работе комиссий по делам несовершеннолетних 1920 г., Положением о трудовых домах для несовершеннолетних 1921 г., а также УК РСФСР 1922 г. и УПК РСФСР 1922 г. В последующие годы происходит ужесточение карательной политики в отношении несовершеннолетних. Показательным в этом плане стало постановление ЦИК и СНК от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних»2. Данный нормативный правовой акт на продолжительное время определил суровую прокурорскую и судебную практику в отношении правонарушителей-подростков. Срок его действия продолжался 24 года, и только в 1959 г. оно

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ И МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ НАЗНАЧЕНИЯ НАКАЗАНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

27 2_2011.indd 27

01.06.2011 14:45:19

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ было отменено вместе с другими нормативными актами в связи с введением в действие нового уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Этот период характеризовался расширением и ужесточением уголовно-правовых методов борьбы с преступностью несовершеннолетних в ущерб мерам воспитательного характера. Данное положение объяснялось рядом причин. Одна из них состояла в том, что беспризорность в том виде, в каком она существовала в первые годы советской власти, была ликвидирована. Теперь же беспризорными стали считать подростков, которые, уйдя из дома, более двух месяцев находились вне семьи, учебного или трудового коллектива. Во время Великой Отечественной войны постановлением СНК СССР от 23 января 1942 г. «Об устройстве детей, оставшихся без родителей» были предусмотрены создание при исполкомах местных Советов комиссий по устройству детей, оставшихся без родителей, расширение детских домов, приемников-распределителей, организация суворовских школ3. Послевоенное голодное существование крайне негативно отразилось и на детях. Массовая беспризорность и возросшая преступность несовершеннолетних захлестнули страну. Однако действующая с середины 30-х годов законодательная (точнее, подзаконная) и правоприменительная практики не обеспечивали должной реакции на подростковую преступность. В результате в исправительно-трудовые колонии и лагеря направлялись дети 13-14 лет, и даже не достигшие 12-летнего возраста4. Кампания по борьбе с преступностью несовершеннолетних, начавшаяся летом 1947 г., привела к тому, что суды, применяя только формальный подход, разбирали дела малолетних правонарушителей наравне со взрослыми. Понадобилось постановление Пленума Верховного Суда СССР от 17 февраля 1948 г. «О применении указа от 4 июня 1947 г. в отношении несовершеннолетних», чтобы обратить внимание на целесообразность использования в подобных случаях более мягкого постановления СНК СССР от 15 июня 1943 г. «Об усилении мер борьбы с детской беспризорностью и хулиганством», предусматривавшего за мелкое хищение, совершенное подростком (12-16 лет), его направление в воспитательно-трудовую колонию, а при смягчающих обстоятельствах – условное осуждение с передачей несовершеннолетнего на попечение родителей или опекунов. Тем же постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 17 февраля 1948 г. «О применении указов от 4 июня 1947 г. в отношении

№2

2011

несовершеннолетних» судебным органам предлагалось в случае совершения хищения в незначительных размерах несовершеннолетними в возрасте от 12 до 16 лет ставить вопрос о прекращении дела в уголовном порядке и направлении обвиняемых в трудовые воспитательные колонии5. Таким образом, можно отметить явную несбалансированность советской уголовной и исправительно-трудовой политики в первые послевоенные годы в отношении несовершеннолетних. Резкое усиление и расширение уголовной ответственности сопровождалось частыми и широкомасштабными амнистиями, число которых возросло к концу рассматриваемого периода. Кроме как собственно кары, эта политика никакого предупредительного или воспитательного заряда не несла. Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятые Верховным Советом СССР от 25 декабря 1958 г., и уголовные кодексы союзных республик, принятые в 1959-1961 гг., повысили возраст, по достижении которого наступала уголовная ответственность. Согласно ст. 10 Основ ответственности подлежали лица, которым до совершения преступления исполнилось 16 лет. За совершение убийства, умышленное нанесение тяжких повреждений, приведших к расстройству здоровья, изнасилование, ряд других преступлений уголовная ответственность наступала с 14 лет 6. Принятие Основ уголовного законодательства СССР 1958 г. послужило толчком для активной работы законодателя по подготовке и принятию в каждой союзной республике своего уголовного кодекса, большинство из которых было введено в действие в 1961 г. На 3-й сессии Верховного Совета РСФСР 5-го созыва 27 октября 1960 г. был принят УК РСФСР, который вступил в силу с 1 января 1961 г. Общий возраст уголовной ответственности, с которого лицо признавалось субъектом преступления по ч. 1 ст. 10 УК РСФСР 1960 г. и уголовным кодексам других союзных республик, был установлен с 16 лет, однако в ч. 2 ст. 10 УК РСФСР законодатель несколько расширил перечень преступлений, уголовная ответственность за совершение которых наступала с 14 летнего возраста (убийство; умышленное нанесение телесных повреждений, связанных с причинением вреда здоровью; изнасилование; грабеж; кража; злостное хулиганство; умышленное уничтожение или повреждение государственного, общественного или личного имущества граждан, повлекшее тяжкие последствия, и др.)7.

28 2_2011.indd 28

01.06.2011 14:45:19

2008

Следует также заметить, что в УК РСФСР 1960 г., как и в других уголовных кодексах и во всем уголовном законодательстве рассматриваемого периода, отсутствует сама формулировка вменяемости как важный признак субъекта преступления, являющийся одним из оснований для привлечения лица к уголовной ответственности. Не нашли своего законодательного разрешения и критерии вменяемости, которые наряду с критериями невменяемости требовали не менее тщательного изучения и исследования. С 1961 по 1970 г. советское уголовное законодательство претерпевает существенные изменения. В УК РСФСР появляются специальные нормы, устанавливающие возраст уголовной ответственности с 18 лет. Так, 4 мая 1961 г. издается Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный, паразитический образ жизни», в соответствии с которым предусматривалась административная ответственность в отношении совершеннолетних трудоспособных граждан за данное нарушение. Уголовная же ответственность за уклонение от общественно полезного труда была установлена спустя девять лет Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 23 февраля 1970 г. «О внесении дополнений и изменений в Уголовный и Уголовно процессуальный кодексы РСФСР», в соответствии с которым была сформулирована новая уголовно-правовая норма – ст. 209 УК РСФСР. Субъектом преступления могло быть лишь трудоспособное лицо, достигшее 18-летнего возраста. Подобные указы были приняты и в других союзных республиках. Специальным субъектом преступления в соответствии со ст. 210 УК РСФСР также могло быть только лицо, достигшее возраста 18 лет, в отношении которого была предусмотрена уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, пьянство и другие антиобщественные действия, нарушающие нормальное развитие указанных лиц и способствующие их моральной деградации. Наряду с этим, развитие учреждений по исполнению наказаний в отношении несовершеннолетних шло в направлении постепенного углубления дифференциации исполнения наказания, в первую очередь с учетом отличий в степени общественной опасности различных категорий осужденных. Об этом, в частности, свидетельствовали положения УИК РСФСР 1970 г., предусматривавшие деление воспитательно-трудовых колоний для несовершеннолетних на колонии общего и усиленного режимов, различавшиеся условиями содержания. Прогрессивным шагом

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ было законодательное закрепление и обеспечение на практике раздельного содержания несовершеннолетних осужденных, ранее отбывавших наказание в виде лишения свободы и впервые отбывающих данное наказание8. Длительный период наблюдения показал, что в основном избранный путь в определении возраста, с которого наступает уголовная ответственность, а также возможность применять воспитательные меры к тем подросткам, которые совершили преступление, не представляющее большой общественной опасности, и способны исправиться без уголовного наказания, являются правильными. При разработке УК РФ 1996 г. были учтены современные социально-психологические характеристики несовершеннолетних: акселерация не только в физической, но и интеллектуальноволевой сферах, более широкое участие подростков во всех видах деятельности, как социально-позитивной, так и негативной, в частности, совершении групповых преступлений, чрезмерной жестокости, вандализме, ранней алкоголизации, занятии сексом с раннего возраста, наркомании и т.п. Федеральным законом РФ от 8 декабря 2003 г.9 № 162-ФЗ в главу 14 УК РФ были внесены изменения, которые в значительной степени смягчили ответственность несовершеннолетних. В Уголовном кодексе РФ появился раздел, посвященный уголовной ответственности и наказанию несовершеннолетних. Эта мера была призвана учитывать возрастные социальнопсихологические особенности личности подростков, процесс их интеллектуального развития, формирования их сознания, проводимой воспитательной работы и обусловлена практикой применения уголовного закона. Особенности уголовной ответственности несовершеннолетних учитываются в следующих положениях уголовного закона: о замене уголовного наказания принудительными мерами воспитательного воздействия; перечне видов уголовных наказаний, назначаемых несовершеннолетним; о назначении наказаний с учетом особенностей каждого из обвиняемых; об основаниях и условиях освобождения несовершеннолетних от наказания; об условно-досрочном освобождении их от отбывания наказания; о сокращении сроков давности и погашении судимости. Поучительная практика привлечения к ответственности и наказания несовершеннолетних закреплена рядом международных актов. В частности, таких, как Международный пакт о гражданских и политических правах от 1966 г.; Мини-

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

№1

29 2_2011.indd 29

01.06.2011 14:45:19

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ мальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), от 29 ноября 1985 г.; Руководящие принципы ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Эр-Риядские руководящие принципы) от 1 декабря 1990 г.; Правила ООН, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, от 14 декабря 1990 г. В УК Англии основными наказаниями являются лишение свободы, пробация и штраф. Дополнительными наказаниями являются лишение права на вождение автомобиля, на занятие определенной деятельностью и выполнение работы в общественных интересах в течение определенного времени. Наряду с данными видами наказаний, в английском уголовном праве предусматриваются специальные меры наказания для несовершеннолетних. Согласно английскому законодательству несовершеннолетними являются лица, не достигшие 17 лет, при назначении наказания к ним приравниваются также молодые люди в возрасте до 21 года. По Закону о детях и подростках 1969 г. несовершеннолетние делятся на детей – лиц в возрасте до 14 лет и подростков – лиц в возрасте от 14 до 17 лет. Общие принципы обращения с несовершеннолетними преступниками закреплены в Законе об уголовной юстиции 1982 г. В ч. 1 данного Закона устанавливаются наказания, которые могут к ним применяться. Лицу, не достигшему 21 года, вынести приговор о тюремном заключении или заключить в тюрьму такое лицо на каком-либо основании суд не может. Судам в соответствии с Законом об уголовной юстиции и публичном порядке 1994 г. предоставлено право издавать приказы о направлении в закрытые воспитательные центры несовершеннолетних в возрасте от 12 до 15 лет, осужденных за преступления, за совершение которых взрослые преступники подлежат наказанию в виде тюремного заключения. Министр внутренних дел вправе освободить осужденного досрочно. Если срок наказания составляет от 8 до 18 месяцев, то осужденный может быть освобожден за 1 месяц до истечения половины срока наказания; если же срок составляет 18 месяцев и более, осужденный может быть досрочно освобожден за 2 месяца до истечения половины наказания. Следующей мерой, применяемой к несовершеннолетним преступникам и не связанной с ограничением свободы, является приказ о предоставлении бесплатных услуг обществу. Закон об уголовной юстиции 1982 г. распростра-

№2

2011

нил ее на лиц, достигших 16-летнего возраста. Этот вид наказания суд может назначить лицу, виновному в преступлении и подлежащему наказанию в виде тюремного заключения. Согласно приказу суда осужденный несовершеннолетний обязан выполнять бесплатные работы в течение определенного времени. Данная мера наказания может применяться только с согласия подсудимого. Для несовершеннолетних срок предоставления услуг обществу по приказу составляет от 40 до 120 часов. Помимо этого, в отношении несовершеннолетних преступников суд может издать приказ об опеке, приказ об обязанности родителей и опекунов обеспечить хорошее поведение подростка, приказ о выплате штрафа, возмещении ущерба или судебных издержек. Проблема наказания несовершеннолетних в уголовном праве США решается неоднозначно. Объясняется это параллельным существованием и применением федеральных законов и законов штатов. Смертная казнь, лишение свободы, пробация и штраф являются основными видами наказаний в уголовном праве США. К дополнительным наказаниям относятся конфискация имущества, возложение обязанности возместить причиненный ущерб, лишение прав, общественные работы. Предполагается, что человек в возрасте от 7 до 14 лет не способен совершить преступление. Но презумпция может быть опровергнута доказательством того, что он понимал, что делает, и то, что он делает, является «неправильным». Суды по делам несовершеннолетних созданы во всех штатах на основании статутных или даже конституционных положений. Лишение свободы назначается несовершеннолетним на небольшие сроки и отбывается ими в специальных тюрьмах для несовершеннолетних. Смертная казнь не применяется к лицам, не достигшим 18 лет. В уголовных кодексах некоторых штатов положения о применении наказания к несовершеннолетнему регламентируются более детально. Так, в соответствии с § 60.10 УК штата Нью-Йорк, «если несовершеннолетний правонарушитель признан виновным в совершении преступления, суд приговаривает его к тюремному заключению в соответствии с § 70.05 или по решению о виновности молодого правонарушителя в соответствии с § 60.02 данной главы»10. Согласно § 70.05 приговор к тюремному заключению за фелонию, совершенную несовершеннолетним правонарушителем, должен быть неопределенным. Срок данного приговора несовершеннолетнему правонарушителю должен составлять не менее трех

30 2_2011.indd 30

01.06.2011 14:45:19

2008

лет, минимальный и максимальный сроки устанавливаются в зависимости от класса фелонии и в соответствии с положениями закона. УК Швеции устанавливает полную уголовную ответственность по достижении лицом возраста 21 год, а для лиц от 15 до 21 года предусматривает особые либеральные правила назначения наказания. Согласно ст. 5 гл. 29 УК тюремному заключению данная категория несовершеннолетних не подлежит. Приговорить к заключению в тюрьму суд может лишь в порядке исключения при наличии серьезных причин. УК этой страны содержит статьи о наказании несовершеннолетних в основном в гл. 29, 30 и 3111, но назначение уголовного наказания как взрослым, так и несовершеннолетним в Швеции, кроме УК, регулируют многочисленные законодательные акты. Это – Акт о приведении в исполнение закрытого попечения над несовершеннолетними, Акт о социальных службах и др. В ст. 7 гл. 29 УК Швеции сказано: если лицо совершает преступление, не достигнув возраста 21 года, то при определении наказания особое значение должно быть придано его юному возрасту. Данная категория несовершеннолетних не может быть приговорена к пожизненному тюремному заключению. Кроме того, УК Швеции обязывает компетентные органы собирать сведения о поведении, воспитании и условиях жизни ребенка, подростка, об их физическом и душевном состоянии (ст. 83, 90, 100). В соответствии со ст. 1а гл. 31 УК Швеции лицо до 18 лет не может быть заключено в тюрьму, вместо этого для него предусмотрена «санкция в виде закрытого попечения над несовершеннолетним на определенный период от 14 дней до 4 лет»12. Уголовный кодекс Норвегии содержит две нормы, касающиеся особенностей уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних. Согласно § 55 тюремное заключение не может применяться в отношении уголовно наказуемых деяний, осуществленных в возрасте до полных 18 лет. Срок наказания того же вида может быть сокращен ниже минимального, установленного за такое деяние, и при наличии условий применена более мягкая форма наказания. Согласно § 61 положение о более строгом наказании в случаях повторных деяний применяется только в отношении лица, которому исполнилось 18 лет ко времени совершения первого деяния13. Возраст несовершеннолетия в Дании определяется в границах от 15 до 18 лет. Согласно ч. 2 § 84 УК Дании наказание уменьшается, если ко времени совершения преступления виновный не достиг возраста 18 лет и полное наказание в случае его применения может быть расценено как

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ излишнее. Наказание в отношении таких лиц не может превышать 8 лет тюремного заключения14. Целями наказания несовершеннолетних УК Республики Болгария определяет перевоспитание и подготовку к общественно полезному труду15. В УК Болгарии предусмотрено три вида наказаний, которые могут быть применены к несовершеннолетним, – лишение свободы, общественное порицание и лишение права заниматься определенной профессией или деятельностью. Согласно § 2 ст. 54 УК Болгарии виновному, которому на момент совершения преступления не исполнилось 18 лет, не назначается пожизненное лишение свободы. Возраст несовершеннолетия в Польше определен в границах от 15 до 18 лет. Согласно § 1 ст. 10 УК Польши на основе принципов, предусмотренных в УК Польши, несет ответственность тот, кто совершил запрещенное деяние по достижении 17 лет. Согласно § 2 ст. 10 УК Польши несовершеннолетнему в возрасте 15 лет может быть назначено уголовное наказание лишь за совершение тяжких преступлений, если обстоятельства дела, а также уровень развития виновного, его личные особенности и условия жизни вызывают такую необходимость и если примененные ранее воспитательные или исправительные меры оказались безуспешными. Согласно § 3 назначаемое несовершеннолетним наказание не может превышать двух третей верхнего предела наказания, предусмотренного законом за совершенное преступление. К несовершеннолетним от 17 до 18 лет также могут быть применены воспитательные меры, лечение либо исправительные меры, предусмотренные для несовершеннолетних, если обстоятельства дела, уровень развития виновного, его личные особенности и условия жизни вызывают такую необходимость (§ 4 ст. 10 УК). Уголовный кодекс Китая, принятый в 1979 г., состоит из Общей и Особенной частей. Наказаниям несовершеннолетних посвящена ст. 17 УК КНР, согласно которой к уголовной ответственности привлекаются лица, достигшие полных 16 лет16. УК КНР содержит положение о том, что несовершеннолетние подлежат более мягкому наказанию либо им назначается наказание ниже низшего предела. К несовершеннолетним не применяется смертная казнь. За особо тяжкие преступления, полный перечень которых дается в ст. 17 УК КНР, к уголовной ответственности могут быть привлечены лица, которым исполнилось 14 полных лет. Лица от 14 до 18 лет подлежат более мягкому наказанию либо наказанию ниже низшего предела. Согласно абз. 3 ст. 17 УК к несовершеннолетним, совер-

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

№1

31 2_2011.indd 31

01.06.2011 14:45:20

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ шившим общественно опасные деяния, но не подлежащим уголовной ответственности, могут быть применены меры профилактического характера. Особенностью китайского уголовного закона является также возможность применения административных взысканий за преступления небольшой тяжести (незначительные преступления). Рассмотрим особенности уголовной ответственности в некоторых странах бывшего СССР. В Украине в соответствии со ст. 22 УК общим возрастом привлечения к уголовной ответственности является достижение несовершеннолетним 16 лет. В ч. 2 ст. 21 УК Украины законодатель предусмотрел исчерпывающий перечень тяжких преступлений, за совершение которых уголовная ответственность может наступать с 14 лет17. В соответствии со ст. 98 УК Украины к несовершеннолетним, признанным виновными в совершении преступления, судом могут быть применены следующие виды наказаний: штраф; общественные работы; исправительные работы; арест; лишение свободы на определенный срок18. В соответствии со ст. 27 УК Республики Беларусь полноценная уголовная ответственность лица, совершившего преступление, наступает с 16 лет19. Тем не менее, в УК РБ описан ряд составов преступлений, при совершении которых уголовная ответственность наступает с 14-летнего возраста. Всего их 21, а среди наиболее тяжелых преступлений можно отметить убийство; причинение смерти по неосторожности; умышленное причинение тяжкого телесного повреждения; умышленное причинение менее тяжкого телесного повреждения; насильственные действия сексуального характера; похищение человека; кражу; грабеж; разбой и ряд других. К указанной категории правонарушителей могут применяться следующие виды уголовного наказания: общественные работы; штраф; лишение права заниматься определенной деятельностью; исправительные работы; арест; ограничение свободы; лишение свободы (ст. 109 УК РБ)20. УК Латвийской Республики предусматривает четыре вида наказаний, применяемых в отношении несовершеннолетних, – лишение свободы, арест, принудительные работы и денежный штраф. Система наказаний построена по принципу – от более строгих к менее строгим видам наказаний21. Общий возраст уголовной ответственности, в соответствии с ч. 1 ст. 64 УК Латвийской Республики, составляет 18 лет. При этом согласно ст. 65 УК Латвийской Республики срок лишения свободы лицу, совершившему преступное деяние до достижения 18-летнего возраста, не может превышать десяти лет, а за особо тяжкие преступления – пятнадцати лет. Лицо, со-

№2

2011

вершившее преступное деяние до достижения 18-летнего возраста, после отбытия наказания признается несудимым22. УК Республики Таджикистан предусматривает следующие виды наказаний, которые могут применяться к несовершеннолетним: штраф, лишение права заниматься определенной деятельностью, исправительные работы, арест, лишение свободы. Сроки и размеры наказаний для несовершеннолетних сокращены по сравнению со взрослыми практически втрое23. В соответствии со ст. 23 УК Таджикистана общий возраст уголовной ответственности составляет 16 лет, при этом по ряду составов (убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести, похищение человека, изнасилование и др.) указанный возраст сокращен до 14 лет24. УК Грузии предусматривает более широкий перечень наказаний, назначаемых несовершеннолетним. К ним относятся штраф, лишение права заниматься определенной деятельностью, общественно полезный труд, исправительные работы, ограничение свободы, арест, лишение свободы на определенный срок. Сроки и размеры наказаний сокращены25. Законодатель Грузии снизил возраст, с которого наступает уголовная ответственность, с 16 лет до 14 лет и ввел новую главу, посвященную особенностям уголовной ответственности несовершеннолетних. К таким лицам в соответствии со ст. 80 Уголовного кодекса Грузии относятся лица, которым до совершения преступления исполнилось 14 лет, но не исполнилось 18 лет26. Проанализировав основные положения уголовного законодательства России и отдельных зарубежных стран о наказаниях несовершеннолетних и освобождении их от отбывания этих наказаний, можно сделать следующие выводы. И отечественное, и зарубежное законодательство о назначении наказания несовершеннолетним в своем историческом развитии прошло через ряд стадий, у которых есть и сходные черты, и национальные особенности. Характерной чертой отечественного законодательства зарубежных стран является презумпция принципа повышенной юридической защиты несовершеннолетних по сравнению со взрослыми правонарушителями. Он выражается: а) в гуманизации законодательства в области обращения с несовершеннолетними преступниками, направленности на максимальное воспитательное воздействие мер наказания и реабилитацию подростков, смягчение общеуголовных наказаний или введение специальных видов на-

32 2_2011.indd 32

01.06.2011 14:45:20

2008

казаний в отношении данной категории лиц; б) в четком определении возраста, с которого молодой преступник мог быть подвергнут уголовному наказанию; в) более или менее широкой практике применения к несовершеннолетним мер воспитательного вместо уголовного наказания; г) более облегченных видах наказания для несовершеннолетних преступников; д) уменьшении степени (предела) наказания (уменьшении бремени наказания). В заключение следует отметить, что история уголовного законодательства России и вышеупомянутых зарубежных стран, а также практика осуществления правосудия по делам несовершеннолетних показывают: в ведущих странах мира идет постоянный поиск наиболее эффективных приемов и способов обращения с несовершеннолетними правонарушителями. Автору близка позиция Ю.Е. Пудовочкина, который считает: «Имеющиеся отличия позволяют оценить качество отдельных законодательных актов и выработать направления дальнейшей оптимизации проювенальных уголовно-правовых норм»27. Общим достижением законодательства в этой области является понимание необходимости существования в отношении несовершеннолетних специфической системы видов наказаний, отличной от системы наказаний, применяемой к совершеннолетним. 1 Детков М.Г. Исторические аспекты исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы в отношении несовершеннолетних преступников: Сборник материалов научнопрактической конференции / М.Г. Детков. – Вологда: ВИПЭ Минюста России, 2001. С. 13. 2 Собрание законодательства СССР. Отд. 1. № 19.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 3 Трачук А.А. Организационно-правовые основы исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в отношении несовершеннолетних лиц в довоенный период (19171941 гг.): Автореф. дис. … канд. юрид. наук / А.А. Трачук. – Ростов н/Д., 2009. С. 21. 4 Там же / А.А. Трачук. С. 23. 5 История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу, 1955-1991 гг.: Сборник правовых актов / Сост. В.Н. Галузо; Отв. ред. Р.Х. Якупов. – М.: Спарк, 1997. С. 105. 6 Там же. С. 109-110. 7 Евтеев М.П. Законодательство об ответственности несовершеннолетних / М.П. Евтеев, В.А. Кирин. – М., 1980. С. 19. 8 Шарков А.В. История исправительно-трудовых учреждений Беларуси / А.В. Шарков и др.: Курс лекций. – Минск: Академия МВД Республики Беларусь, 1999. С. 119. 9 Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в УК РФ» // СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4848. 10 Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии) / Под ред. И.Д. Козочкина. – М., 1998. С. 126. 11 Уголовный кодекс Швеции / Науч. ред. Н.Ф. Кузнецова. – СПб., 2004. 12 Уголовный кодекс Швеции / Науч. ред. Н.Ф. Кузнецова. – СПб., 2001. С. 114. 13 Уголовный кодекс Норвегии. – СПб., 2006. С. 87. 14 Уголовный кодекс Дании / Науч. ред. С.С. Беляев. – СПб., 2004. С. 230. 15 Уголовный кодекс Болгарии. – СПб., 2006. С. 196. 16 Уголовный кодекс КНР. – М., 2002. С. 432. 17 Уголовный кодекс Украины // Відомості Верховної Ради України (ВВР). 2001. № 25-26. Ст. 131. 18 Там же. 19 Уголовный кодекс Республики Беларусь. – Минск, 2010. 20 Там же. 21 Уголовный кодекс Латвийской Республики. – СПб., 2006. С. 106. 22 Там же. 23 Уголовный кодекс Республики Таджикистан. – СПб., 2006. С. 145. 24 Там же. 25 Уголовный кодекс Грузии. – СПб., 2006. С. 96. 26 Там же. 27 Пудовочкин Ю.Е. Ответственность несовершеннолетних в уголовном праве: история и современность / Ю.Е. Пудовочкин. – Ставрополь, 2002. С. 253.

УГОЛОВНОЕ, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНАЛИСТИКА

№1

33 2_2011.indd 33

01.06.2011 14:45:20

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№2

2011

КРИМИНОЛОГИЯ ВЕНИАМИН ИВАНОВИЧ ПОЛУБИНСКИЙ, кандидат юридических наук

ЗАМЕТКИ О СТАНОВЛЕНИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КРИМИНАЛЬНОЙ ВИКТИМОЛОГИИ, ЕЕ ПОНЯТИЙНОМ АППАРАТЕ И ПРЕВРАТНОСТЯХ РУССКОЙ ГРАММАТИКИ В ВИКТИМОЛОГИИ

КРИМИНОЛОГИЯ

Рассматриваются возникновение и развитие в СССР криминальной виктимологии как самостоятельной научной дисциплины о жертве преступления, содержание и структура ключевых дефиниций понятийного аппарата криминальной виктимологии. Анализируются дискуссионные терминологические формулировки, используемые в отечественных виктимологических трудах. Ключевые слова: криминальная виктимология; виктимность; виктимизация; виктимологическая доктрина; виктимологические проблемы; виктимогенная обстановка; виктимогенное поведение. V.I. Polubinsky, PhD (Law); e-mail: [email protected], tel.: 8 (499) 230-10-16. Notes about forming national criminal victimology, its concepts and difficulties of Russian grammar in victimology. The formation and development of criminal victimology in the USSR as an independent branch of science, as well as the contents and structure of main definitions in the criminal victimology concepts, are viewed. Problematic terms used in the national victimological works are analyzed. Key words: criminal victimology, victimity, victimization, victimological doctrine, victimological problems, victimogenic situation, victimogenic behavior.

В историческую летопись отечественной криминальной виктимологии 2011 г. по праву вошел как юбилейный. В нынешнем году исполняется 45 лет со времени опубликования (1966 г.) Л.В. Франком статей «Виктимология как вспомогательная дисциплина криминалистики и криминологии» и «Об изучении личности и поведения потерпевшего (нужна ли советская виктимология?)», которые положили начало активным виктимологическим исследованиям в Советском Союзе. Из всего 45-летнего цикла зарождения, становления и утверждения в законных правах новой научной дисциплины о жертве преступления – криминальной виктимологии наиболее плодотворными стали 70-е годы прошлого столетия. Именно в это десятилетие были заложены начала отечественной криминальной виктимологии, разработаны концептуальные, теоретические и практические положения новой научной дисциплины, сформулированы оригинальные выводы и рекомендации, которые существенно расширяют возможности правоохранительных органов в организации профилактики уголовных деяний и борьбы с преступностью.

С начала 70-х годов последовательно возрастает число научных публикаций отечественных авторов, посвященных структуре личности жертвы преступления, особенностям ее поведения, специфике взаимоотношений пострадавшего с причинителем вреда, роли жертвы в зарождении и развитии противоправного акта, другим общим и частным аспектам криминальной виктимологии1. Выходят в свет первые учебные пособия по виктимологии для слушателей образовательных учреждений МВД СССР и студентов юридических вузов2. Защищаются первые диссертации по виктимологической проблематике3. Наряду с увеличением числа отдельных публикаций по криминальной виктимологии, расширением их тематики, в свет выходит несколько междисциплинарных сборников научных трудов, посвященных комплексному исследованию проблем жертвы преступления4. На региональных конференциях, которые состоялись в Вильнюсе (1978 г.), Иркутске (1978 г.) и Душанбе (1979 г.), советские виктимологи имели возможность обменяться научными концепциями, взглядами, вариантами методик исследования, обсудить другие актуальные вопросы виктимологических разработок.

34 2_2011.indd 34

01.06.2011 14:45:20

идей и тезисов на практике, а также в дискуссиях по общим и частным проблемам исследования. Новая дисциплина о жертве преступления не составляла в этом отношении какого-либо исключения. Вспомним Л.В. Франка, который по праву считается основоположником советской криминальной виктимологии. Он первоначально рассматривал ее как вспомогательную дисциплину криминологии. И определенные основания для подобного заблуждения у него имелись. Не секрет, что научная доктрина о жертве преступления зарождалась на методологической, информационной (статистической и социографической) базах прежде всего криминологии и в меньшей степени – уголовного права и уголовного процесса. Да и «кадровый аппарат» первых отечественных виктимологов «рекрутировался» в основном из криминологов. Отсюда неудивительно: на начальном этапе становления новой научной дисциплины довольно широко была распространена точка зрения о том, что жертва преступления представляет собой всего лишь один из элементов криминогенной ситуации. Поэтому виктимологию (криминальную) следует рассматривать не иначе как научное направление, развивающееся в рамках криминологии, предметом которой вполне поглощается и ее предмет. Л.Ф. Франк скоро осознал несостоятельность своего суждения о месте криминальной виктимологии в системе научных знаний. И еще в конце 60-х годов высказывался за то, что виктимология должна перестать быть «довеском к криминологии», ей необходимо постоянно расширять и углублять свое содержание. А на вопрос, нужна ли советская криминология, он ответил однозначно положительно всеми своими многочисленными трудами, ставшими золотым фондом отечественной виктимологической библиографии. В среде первой плеяды отечественных виктимологов дискуссии, творческая полемика велись не только о месте криминальной виктимологии в системе других дисциплин правового профиля, ее научной суверенности, но и соответственно о предмете ее исследования, терминологическом (понятийном) аппарате и других проблемах новой научной доктрины о жертве преступления. Однако все эти дискуссии и дебаты, наряду с укреплением позиций криминальной виктимологии в общем строю отечественных научных дисциплин правовой квалификации, привели также к обширному вольному авторскому толкованию многих виктимологических положений и понятий, их смысловому разночтению подчас без должного их научного обоснования.

КРИМИНОЛОГИЯ

В ноябре 1981 г. в Душанбе прошла уже Всесоюзная научно-практическая конференция, участники которой рассмотрели широкий круг теоретических и прикладных проблем заявившей о себе и успешно развивающейся в СССР молодой научной дисциплины о жертве преступления. На этом общесоюзном собрании отечественных виктимологов фактически были обобщены творческие усилия первой в нашей стране плеяды разработчиков нового курса в теории и практике профилактики правонарушений и борьбы с преступностью, подытожены результаты их работы на данной научной ниве с конца 60-х по 70-е годы прошлого столетия. Участники первой Всесоюзной научнопрактической виктимологической конференции констатировали, что в Советском Союзе сформировалась и продуктивно развивается новая самостоятельная научная дисциплина о жертве преступления – криминальная виктимология. Оценивая состояние виктимологических исследований в стране на конец 70-х годов прошлого столетия, редколлегия междисциплинарного межвузовского сборника «Виктимологические проблемы борьбы с преступностью» отмечала: «Начав с отдельных публикаций, целью которых было привлечь внимание к новому типу научного исследования, советская виктимология сегодня – вполне сформировавшееся самостоятельное научное направление в области теории и практики борьбы с преступностью со своим специфическим предметом, понятийным аппаратом, задачами, функциями и методами исследования»5. Как видим, криминальная виктимология обрела свой статус самостоятельной дисциплины в нашей стране не вдруг. Более десяти лет потребовалось для накопления должного массива статистического и социографического материала о пострадавших от преступлений, системного анализа и теоретического осмысления данной информации в контексте вклада жертвы в зарождение и развитие противоправного деяния, чтобы обосновать специфичность предмета исследования новой научной дисциплины, самостоятельность ее фундаментальных и прикладных задач, оригинальность понятий терминологического аппарата. Конечно, все это рождалось и утверждалось не одномоментно и небесспорно. Практика свидетельствует: границы любой новой научной доктрины, предмет ее изысканий, понятийный аппарат, другие теоретические и практические положения утверждаются в научном обороте, как правило, не сразу и окончательно, а выкристаллизовываются в процессе формирования концептуальных основ, проверки декларируемых

35 2_2011.indd 35

01.06.2011 14:45:21

КРИМИНОЛОГИЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Наверное, сегодня было бы неправильным осуждать и упрекать пионеров отечественных научных разработок криминальной виктимологии в несогласованности, противоречивости и «разномастности» их личных суждений и выводов по одним и тем же позициям и формулировкам темы исследования. Все происходило в ту пору истории советской криминальной виктимологии, когда только формировались доктрина новой научной дисциплины, предмет ее познания, основные понятия терминологического аппарата, определялись общие и частные методы исследования, другие теоретические и практические «составляющие» учения о жертве преступления. Это был период, образно говоря, детской болезни криминологизма в набирающей научный потенциал отечественной криминальной виктимологии, когда некоторые криминологи, решившие проявить себя в новой ипостаси – виктимологической, – отмечали, например, что поиск более совершенных методов предупреждения преступности заставляет ученых-криминологов обращаться к проблемам виктимологии, к активной разработке виктимолого-криминологических знаний, решать также некоторые другие виктимологические проблемы с позиций криминологии. Но как бы то ни было, к концу 70-х годов 20го столетия криминальная виктимология обрела полноправное гражданство в сообществе советских научных дисциплин гуманитарного профиля. Однако, к сожалению, и в нынешнем российском виктимологическом сообществе нет единого мнения по поводу ряда существенных положений этой дисциплины, в частности, ее места в системе научных знаний, структуры и содержания некоторых определений понятийного аппарата, предмета исследования. Приведем несколько цитат из отдельных последних трудов по виктимологии в подтверждение вышесказанного. В учебном пособии для студентов «Виктимология»6 (2008 г.) на его 16-ой странице констатируется: «Выделение виктимологии как самостоятельной науки (выделено мной. – В.П.)… смогло существенно расширить возможности исследователей по пониманию феномена преступности в целом». В контексте самостоятельности виктимологии формулируется и следующее утверждение авторов на странице 19 о том, что виктимология и криминология «представляют собой различные научные дисциплины». И после такой оценки роли и места криминальной виктимологии следуют противоположные суждения: «Сегодня российская виктимология является комплексной отраслью знания, относительно самостоятельным учением в рамках криминологической науки» (с. 36); виктимо-

№2

2011

логия «может рассматриваться как отдельное, в определенной мере самостоятельное, направление криминологии» (с. 56); «на современном этапе… мы имеем полное право говорить об уже сформулировавшихся взглядах отечественных ученых на виктимологию как на отдельную криминологическую теорию» (с. 57). Согласитесь, довольно необычный в педагогике прием представления обучаемым учебного материала. Пять различных вариантов ответа на вопрос: «Что такое виктимология?» (криминальная). Интересно, как из такой ситуации выходят бедные студенты на семинарах и экзаменах. Свое оригинальное суждение о месте криминальной виктимологии на нынешнем «научном горизонте» высказала Е.Н. Клещина. Она пишет: «…поскольку виктимология зародилась, развивалась и продолжает развиваться в современный период в рамках криминологии, являясь ее отраслью, то следует определить ее как криминологическую научную теорию, изучающую жертв преступлений, роль жертвы в механизме преступления, причины и условия преступности, меры виктимологической профилактики, социальную практику защиты таких лиц»7. Подобные заявления, правда, не в столь объемном изложении, уже появлялись в ученых трудах лет этак 30, если не больше, назад. Их общий смысл сводился к одному: криминальная виктимология – всего-навсего лишь составная часть криминологии, одно из ее направлений, комплексная отрасль знаний в рамках криминологии. Откуда такое единогласие ряда представителей разных поколений разработчиков виктимологических проблем в нашей стране? Все дело в том, что позиция прежних «защитников» криминологии о самостоятельности криминальной виктимологии и аналогичный взгляд некоторых нынешних ученых на данную проблему основывались и основываются не на базовых концептуальных началах каждой из этих научных дисциплин, определяющих их своеобразность и индивидуальность, а на частных аспектах их взаимосвязей, отдельных заимствованиях развивающейся научной доктриной (виктимологией) у давно уже сложившегося, близкого по теоретическим и прикладным задачам учения (криминологии). И это происходило только лишь на начальном этапе становления криминальной виктимологии в нашей стране. Сейчас такого уже нет. Утверждение Е.Н. Клещиной о том, что виктимология «продолжает развиваться в современный период в рамках криминологии», мягко говоря, не более чем преувеличение реалий. Если, конечно, отечественные криминологи уже не приступили к осуществлению на практике недавнего

36 2_2011.indd 36

01.06.2011 14:45:21

во всем мире родоначальником данного учения Б. Мендельсоном. Он определял учение о жертве как «новую отрасль биопсихосоциальной науки»9, т.е. как междисциплинарную систему (структуру) знаний о людях, понесших в силу конкретных биофизических, психологических, социальных особенностей своей личности физический, материальный либо моральный ущерб от любых источников вреда: стихийных бедствий, техногенных катастроф, разного рода социальных конфликтов, несчастных случаев, преступлений, иных правонарушений и других вредоносных для человека явлений или действий. С горечью следует признать, что данное положение (биопсихосоциальная сущность, т.е. внутренняя основа, суть науки виктимологии вообще и ее одной из подструктур – криминальной виктимологии – в частности) сознательно или по незнанию и в современную пору, как на заре этих исследований в Советском Союзе, игнорируется отдельными авторами виктимологических разработок. Представляется, что именно в этом и заключается одна из существеннейших причин не прекращающихся уже долгие годы в отечественном виктимологическом «пуле» дискуссий, творческих дебатов, «сшибок» различных мнений по общим и частным вопросам учения о жертве преступления. Конечно, творческие споры – это для науки отменно и показательно как свидетельство «борения» разных идей и позиций (если, естественно, идеи эти и позиции продуктивны). Однако пора бы уже и разобраться со всем сложившимся у нас с годами многообразием толкований хотя бы, как говорят, столбовых, ключевых виктимологических понятий и положений, с их смысловым разночтением, зачастую даже не сообразующимся с правилами русской грамматики. И такую своеобразную ревизию в нашем виктимологическом хозяйстве следовало бы начать с его понятийного аппарата, который является структурной основой, научным «скелетом» доктрины о жертве преступления, благодаря которому она (научная дисциплина) обретает оригинальные, специфические черты и качества, отличающие ее даже от родственных отраслей научных знаний. Наиболее затянувшаяся – еще с 70-х годов минувшего века – полемика, не утихающая по сей день, ведется вокруг содержания и структуры двух основных понятий терминологического аппарата виктимологии – «виктимность» и «виктимизация». В настоящее время в специальной литературе можно насчитать до двух десятков, если не больше, толкований дефиниции «виктимность» (криминальная), ее типов, уровней и разновидностей.

КРИМИНОЛОГИЯ

«воззвания» к ним Т.В. Варчук. А звучит оно так: «Задачи виктимологии имеют большое значение и призывают ученых-криминологов (выделено мной. – В.П.) объединить усилия для теоретических разработок виктимологического предупреждения преступности. Среди задач в этой области: 1) виктимологический (выделено мной. – В.П.) анализ закономерностей преступности; 2) познание и виктимологическое объяснение причин и условий преступности; 3) выявление потенциальных и реальных жертв преступлений; 4) изучение жертв для оказания им помощи при реабилитации»8. Возникает вопрос: «А кто в это время будет решать большие и малые задачи криминологии? Может ученые-виктимологи? Ведь их научные обязанности автор учебного пособия по виктимологии предлагает возложить на плечи коллегкриминологов. Или те сами виктимологическую ношу должны нести одновременно с решением творческих задач, определенных им судьбой ученых-криминологов?» Наверное, каждый должен заниматься своим делом. Печально, конечно, что вышеприведенные и подобные им сентенции до сих пор еще находят место в публикациях по виктимологической тематике при давнем уже признании в ученом сообществе криминальной виктимологии как научной дисциплины, являющейся относительно самостоятельным направлением общего учения о жертве (общей виктимологии), исследующим пострадавшего от преступления как системный элемент уголовного деликта, его количественные и качественные биофизические, психологические и социальные характеристики, закономерности взаимоотношений с преступником, а также разрабатывающим для практики борьбы с преступностью специфические формы и методы виктимологической профилактики и меры защиты жертв преступлений. Еще раз хотелось бы напомнить, что уже в конце 70-х – начале 80-х годов минувшего столетия междисциплинарным (как научная доктрина) и межвузовским (как учебная дисциплина) сообществами нашей страны советская виктимология была признана вполне сформировавшимся самостоятельным научным направлением в области теории и практики борьбы с преступностью со своими специфическим предметом, понятийным аппаратом, задачами, функциями и методами исследования. Между прочим, теоретические основы, концептуальные составляющие виктимологии как самостоятельного учения о жертве вообще (общая виктимология) были сформулированы еще в середине того же века бесспорно признанным

37 2_2011.indd 37

01.06.2011 14:45:21

КРИМИНОЛОГИЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ В причинах и следствиях такой ситуации мы уже пытались разобраться, посвятив этому специальную статью в нашем журнале. Коллег, интересующихся данной проблемой, адресуем к этой публикации10. В настоящей работе хотелось бы обратить внимание на один из аспектов раскрытия содержания понятия «виктимность», который лишь вскользь обозначен в предыдущей статье. В современных научных трудах о жертве преступления термин «виктимность» нередко заменяется словом «уязвимость» как его полноценным синонимом. Первым это слово в таком качестве использовал Д.В. Ривман. Правда, с оговоркой: «уязвимость – не единственный компонент, составляющий понятие «виктимность»11. Однако в последующих работах он уже без какихлибо оговорок заявляет, что «… виктимность есть состояние уязвимости лица, связанное с состоянием общества»12. И далее: «состояние уязвимости (виктимность) вытекает из совокупности субъективного (личностного) и объективного (ситуативного) компонентов»13. Правда, что это за «компоненты», автор в своих трудах обходит молчанием. Памятуя, что синоним – это «слово, совпадающее или близкое по значению с другим словом, например «путь» и «дорога»14, проверим, насколько слово «уязвимость» совпадает со словом «виктимность» или близко ему по значению. В словаре С.И. Ожегова представлены два заглавных слова с корнем «уязв»: прилагательное «уязвимый» с указанием от него производного существительного – «уязвимость» и глагол «уязвить». Их содержание объясняется автором следующим образом: «Уязвимый,… 1. Такой, что легко уязвить, обидеть… 2. Слабый, мало защищенный. Уязвить,… Оскорбить, причинить острую неприятность…»15. Опираясь на представленную лингвистическую конструкцию С.И. Ожегова, можно заключить, что «уязвимость» – это состояние недостаточной (слабой) защищенности естественной жизнедеятельности человека от негативных явлений и вредоносных действий. Реально это может проявляться, к примеру, в слабой защищенности от ежегодных осенних заболеваний гриппом или от постоянного роста тарифов ЖКХ, или от начальственного хамства на работе, неумении отстаивать свои законные права в чиновных кабинетах либо уберечь свой дом от набега квартирных воров. Да мало ли кто и как в повседневной жизни частенько пытается нас уязвить, т.е. оскорбить, причинить какой-либо ущерб. И отнюдь не потому, что все мы, как утверждают некоторые коллеги, виктимны, а потому, что в своей жизни мы недостаточно надежно защищены от

№2

2011

разного рода угроз соответствующими структурами государства и общества. Возможно, кто-либо из исследователей и найдет в слове «уязвимость» что-то совпадающее по содержанию со словом «виктимность» или обнаружит нечто близкое по значению между ними, чтобы иметь хотя бы какое-то основание признать их синонимами. Нам сие не удалось. Однако повезло познакомиться с мнением специалистов, считающих введение в научный оборот слова «уязвимость» вполне оправданным, но не как синонима понятия «виктимность» (на чем настаивал еще Д.В. Ривман и настаивают согласные с ним некоторые сегодняшние виктимологи), а совсем в другом значении. В цитируемом уже учебном пособии «Виктимология» его авторы Т.В. Варчук и К.В. Вишневецкий пишут: «Что касается введения профессором В.С. Устиновым в научный оборот наряду с понятием виктимности понятия уязвимости, то оно нам представляется оправданным. Если виктимность – это субъективная повышенная предрасположенность человека быть жертвой преступления, то уязвимость – это объективная повышенная возможность стать жертвой преступления»16. Объем журнальной статьи не позволяет более детально прокомментировать данное положение в виктимологических изысканиях, но одно замечание следует высказать. Объективная повышенная возможность стать жертвой преступления определяется не просто недостаточной защищенностью жизнедеятельности гражданина государством (его уязвимостью), а конкретным реальным повышенным уровнем криминализации общества. Чем шире и глубже криминал проникает в государственные, общественные, частные и иные структуры, составляющие вкупе нашу матушку-Россию, тем выше объективная возможность (шанс) каждого россиянина стать жертвой преступления. Факт – бесспорный. Но это уже предмет научных интересов криминологов, а не виктимологов, поскольку речь идет о криминализации, т.е. о проникновении криминала (уголовных элементов) в экономику, политику, в бизнес, культуру, во власть и далее – без остановки. Почему и как? На эти вопросы ответ призваны дать криминологи. У виктимологов же, как видим, своих творческих проблем в достатке. В частности, разобраться с другим, так сказать, «столбовым» для криминальной виктимологии понятием – «виктимизация». Содержание этой дефиниции в отечественной литературе, так же как и термина «виктимность», сформулировал и ввел в научный оборот в нашей стране Л.В. Франк. По его определению, «Виктимизация – это процесс превра-

38 2_2011.indd 38

01.06.2011 14:45:21

ности. Как понимать этот «посыл»? Как констатацию факта, что криминогенность виктимизации выступает определяющим признаком свойства виктимности личности? Или как положение о том, что свойства виктимности личности лежат в ее (криминогенной виктимизации) основе? Либо как одно и другое? В своей работе К.В. Вишневецкий представил несколько вариантов определения понятия «криминогенная виктимизация». Во-первых, он пишет: «В основе определения криминогенной виктимизации лежит понимание рассматриваемого феномена в его криминологическом контексте как обладающего качеством, стимулирующим преступление и преступность…»19. Во-вторых, «понятие виктимизации, которое обычно рассматривают как процесс или результат повышения уровня виктимности (выделено мной. – В.П.) лица или определенной социальной группы» является «расширением понятия виктимности»20. В-третьих, виктимизация трактуется автором так же, «как процесс перехода от первичного уровня виктимности личности, детерминированного ее социальным статусом и характеризующегося сугубой потенциальностью, к уровню вторичному, детерминированному индивидуальными качествами потенциального объекта преступления. Виктимизация есть, таким образом, «актуализация» виктимности, но еще не ее реализация». И далее, в-четвертых, «…виктимизация – это не просто процесс превращения личности или социальной общности в жертву, а, скорее, процесс превращения их в жертву потенциальную»21. Так что же это такое – виктимизация по К.В. Вишневецкому? Догадайтесь сами и выберите вариант, какой больше понравится. Может, это процесс или результат повышения уровня виктимности лица или определенной социальной группы. А может, это – не просто процесс превращения личности или социальной общности в жертву, а превращение их, уже потенциально виктимных в силу своих биопсихосоциальных особенностей (уточнение мое. – В.П.), в жертву потенциальную? А может, это – феномен, обладающий качеством, стимулирующим преступление и преступность? К сожалению, автор не поясняет, как виктимизация, которая является конечным результатом превращения лица в жертву, может стимулировать преступление и преступность. Так же как и не поясняется тезис о том, что виктимизация является «расширением понятия виктимности». Виктимность и виктимизация – это самостоятельные, различные по смыслу и содержанию понятия криминальной виктимологии. И каким образом, как и насколь-

КРИМИНОЛОГИЯ

щения лица в жертву преступления и результат этого процесса как на единичном, так и на массовом уровне. Таким образом, виктимизация, во-первых, есть процесс превращения в жертву; виктимизировать означает превратить когото в потерпевшего; виктимизироваться – быть превращенным (правильнее было бы сказать: превратиться. – В.П.) в жертву… во-вторых, для виктимологических исследований, особенно статистического характера, наибольшее значение имеет „виктимизация” как определенный совокупный результат совершенных преступлений»17. Данная редакция понятия «виктимизация» (отнюдь не бесспорная, о чем речь ниже) была принята подавляющим большинством отечественных виктимологов и широко использовалась и используется в научных трудах. И вот недавно (2008 г.) свою трактовку криминальной виктимизации, назвав ее почему-то криминогенной, предложил К.В. Вишневецкий, хотя в 2006 г. у него вышла работа «Криминальная виктимология. Социальный аспект», а в 2007 г. – «Взаимосвязь факторов криминальной виктимизации и десоциализации личности». Почему у автора вдруг и виктимизация, и виктимность в новых публикациях о жертве преступления из криминальных превратились в криминогенные? Нельзя, наверное, всерьез признать обоснованием такой лингвистической метаморфозы заявление К.В. Вишневецкого: «Именно криминогенность виктимизации (а не криминальность, как отмечалось ранее в криминологической литературе) выступает определяющим признаком лежащего в ее основе свойства виктимности личности»18. Прежде всего следует заметить, что конструкция «криминогенная виктимизация», так же как и «криминогенная виктимность», некорректна: они нарушают правило «семантической корректности», требующее, упрощенно говоря, единообразия в написании прилагательных как в названии системного грамматического образования, так и в названии его составляющих элементов (подсистем). Другими словами, в научной дисциплине о жертве преступления, названной в нашей стране с момента ее зарождения криминальной виктимологией, все элементы этой дисциплины по правилам должны в письме и в речи употребляться с прилагательным «криминальный… -ая… -ое». Иное, увы, – свободное творчество, не основанное на научных началах. Вызывает некоторые вопросы и тезис автора о том, что именно криминогенность виктимизации выступает определяющим признаком лежащего в ее основе свойства виктимности лич-

39 2_2011.indd 39

01.06.2011 14:45:21

КРИМИНОЛОГИЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ко виктимизация может расширить, усилить или углубить виктимность, интересно было бы узнать у К.В. Вишневецкого. А также выяснить его отношение к определению понятия «криминальная (но не криминогенная) виктимизация», предложенному Л.В. Франком более 30-ти лет назад. Вместе с тем, давно утвердившаяся в виктимологической литературе редакция термина «виктимизация» (криминальная) небесспорна и нуждается при более пристальном ее рассмотрении не только в смысловом (грамматическом), но и существенном содержательном уточнении. Предложенная Л.В. Франком конструкция виктимизации не в полной мере сообразуется с правилами русской грамматики. Слово «виктимизация» – это существительное, т.е. грамматическая часть речи, обозначающая предмет, явление, последствие (в данном случае – итог превращения человека в жертву преступления в результате негативного взаимодействия его отрицательных личностных качеств с определенными внешними объективными факторами). Для обозначения же самого процесса, действия, процедуры развития какого-либо события (того же превращения лица в жертву) в русском языке имеется самостоятельный грамматический разряд, иная часть речи – глагол. Видимо, осознавая «грамматический нонсенс» включения в содержание одной дефиниции и процесс превращения лица в жертву (глагол) и результат такого превращения (существительное), Л.В. Франк для раскрытия сути первой части предлагаемого им термина все же применяет глагольную форму слов. Он подчеркивает, что «виктимизировать означает превратить кого-то в потерпевшего; виктимизироваться – быть превращенным в жертву». Более того, следует признать: несмотря на растиражированную в трудах ряда отечественных виктимологов точку зрения на виктимизацию как на действие (процесс) и одновременно как на предмет (результат), т.е. процесс превращения лица в жертву и результат такого превращения – это две самостоятельные (хотя и неразрывно связанные между собой) виктимологические категории, каждая из них имеет свои специфические характеристики и особенности. Соответственно каждая из этих категорий виктимологии должна иметь свое оригинальное определение. Например, для процесса превращения лица в жертву: виктимизирование, виктимизироваться; для результата виктимизирования – виктимизация. Теперь о содержательной составляющей предложенного Л.В. Франком определения «виктимизация». В его редакции – «это процесс пре-

№2

2011

вращения лица в жертву преступления и результат этого процесса». Между тем точно такую же или близкую по смыслу формулировку можно найти в работах по криминологии. Однако она там представляется как «криминализация». Видимо, нет необходимости доказывать, что «виктимизация» и «криминализация» не совсем идентичные по смыслу и содержанию понятия. Хотя и первое, и второе определения выражают итог, результат превращения лица (группы лиц) в пострадавших от преступления. Но чем они разнятся между собой? В отличие от криминализации, которая является результатом превращения в жертву любого лица (лиц), пострадавшего от преступления, виктимизация – итог превращения в жертву только таких лиц, которым преступлением причинен вред по причине их виктимности, т.е. потенциальной способности нести урон от противоправных актов в результате негативного взаимодействия отрицательных личностных свойств и качеств с внешними объективными обстоятельствами. Другими словами, виктимизация – это конечный результат превращения в жертву лица (группы лиц), биопсихосоциальные личностные свойства и качества которого (которых), ненадлежащее поведение или специфические отношения с преступником способствовали в определенной жизненной ситуации причинению ему (им) физического, имущественного, морального вреда противоправным актом. Можно сказать и так: виктимизация – это реализованная преступными актами (конечный результат) потенциальная виктимность конкретного лица (группы лиц). Она (виктимизация) интегрирует только те категории пострадавших от преступлений, которые виктимизировались (стали жертвами) в результате негативного взаимодействия их отрицательных личностных свойств и качеств с объективными жизненными обстоятельствами. Следовательно, заблуждаются те авторы, которые утверждают, что наряду с изучением преступности и преступника виктимологией должны быть изучены: «1) жертва, независимо от ее роли, а в силу самого факта причинения ей вреда преступлением; 2) жертва как возможный фактор, влияющий на ход событий в совершенном преступлении». И эти два аспекта изучения жертв называются соответственно «виктимизация» и «виктимность»22. Представляется, что процитированная терминологическая конструкция сродни нередко употребляемым в современных работах по виктимологической проблематике выражениям: виктимолого-криминологические знания, виктимолого-криминологические исследования,

40 2_2011.indd 40

01.06.2011 14:45:21

купность некоторых обстоятельств. Это слово в равном значении применяется и в технике, и в экономике, и в сфере борьбы с криминалом. Но как в письменной или устной форме выразить, что речь идет о ситуации, возникшей в технике, а не в экономике или правоохранительной сфере? С помощью сложного прилагательного, вторую часть которого составляет слово «ген» (от греч. – происхождение, принадлежность, род). Оно и обозначает отношение существительного к определенной сфере жизнедеятельности. Прилагательное «техногенная» при существительном «ситуация» определяет, что она (ситуация) относится к технике, а не к экономике или криминальной сфере. А прилагательные «экономогенная» и «криминогенная» раскрывают соответствующее содержание существительного «ситуация», с которым они употребляются. Многопорядковые существительные имеются и в лексиконе науковедения: учение, доктрина, теория, концепция, проблема и др. И чтобы обозначить, к какой конкретно научной дисциплине принадлежит, например, существительное «доктрина» или «концепция», используют соответствующее сложное прилагательное со словом «логия» (от греч. – наука, знание, учение). Так, фраза «криминологическая доктрина» означает, что данная доктрина (научная теория) относится к криминальной дисциплине, а фраза «виктимологическая концепция» означает, что данная концепция (система взглядов) относится к науке о жертве. Однако в русском языке существуют еще и однопорядковые части речи – существительные с суффиксами -ость/-ность: «гордость», «новость», «виктимность», «взволнованность», «криминальность» и др. Все они со сложными прилагательными, имеющими слово «ген», как правило, не употребляются. Вряд ли кто-либо слышал о техногенной гордости либо о криминогенной взволнованности. Исходя из этого можно заключить, что конструкция «криминогенная виктимность» некорректна и грамматически уязвима, как, скажем, «криминологическая виктимология». Если конструкцию «криминологическая виктимология» перевести с латино-греческого на русский, то это будет звучать примерно так: учение о жертве, основанное (базирующееся) на учении о преступлении и преступнике, или учение о жертве с позиций учения о преступлении и преступнике. Получается некая абракадабра. В заключение следует еще раз отметить, что отсутствие до сих пор в арсенале отдельных аспектов отечественной криминальной виктимологии полных по содержанию, точных и единообразных по формулировке понятий и терминов

КРИМИНОЛОГИЯ

криминогенная виктимность, криминологическая виктимизация, криминологическая виктимология и другие заявленные (предложенные), но не обоснованные авторами весьма спорные терминологические новации понятийного аппарата криминальной виктимологии. Попробуем разобраться в некоторых из них. Скажем, в чем, мягко говоря, заблуждение автора, утверждающего, что виктимологи, наряду с изучением преступности и преступника, должны изучать жертву независимо от ее роли (выделено мной. – В.П.) в генезисе преступления? А в том, что исследование данных проблем – это сфера научных интересов криминологов, а не виктимологов. Данный аспект изучения жертвы преступления к виктимологии отношения не имеет и называть его «виктимизацией» некорректно. Да и термин «виктимность» в предложенном выше контексте неуместен. Серьезную сумятицу в формирование цельной и грамотной структуры понятийного аппарата криминальной виктимологии вносят слабо аргументированные или вовсе не аргументированные терминологические новации, предлагаемые отдельными исследователями. Причем грешат этим подчас известные, уважаемые в ученом сообществе авторы. Например, выше уже отмечалось, что К.В. Вишневецкий считает: именно криминогенность виктимизации и виктимности более верно определяет содержание этих понятий криминальной виктимологии. А вот Т.В. Варчук согласна с коллегой лишь наполовину. По ее классификации криминогенной может быть только виктимность, а виктимизация – криминологической23. Хочу быть правильно понятным: ни в коей мере не выступаю за запрещение, изгнание из арсенала понятийного аппарата криминальной виктимологии таких благозвучных прилагательных, как «криминогенная» или «криминологическая». А всего лишь призываю к правильному их использованию в научных трудах. В русском языке есть группа существительных, именуемых многопорядковыми частями речи. Вот, скажем, известные существительные женского рода: «ситуация», «обстановка», «система», «акция»; либо существительные мужского рода: «фактор», «принцип»; или среднего рода: «положение», «направление». Каждое из них и другие аналогичные существительные с неизменным семантическим значением равноценно могут применяться в словарном запасе различных жизненных сфер: технической, экономической, правовой и других. Для наглядности возьмем, например, существительное «ситуация», что означает сово-

41 2_2011.indd 41

01.06.2011 14:45:22

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

КРИМИНОЛОГИЯ

объективно тормозит нормальное плодотворное развитие этого нового научного направления в теории и практике борьбы с преступностью, в частности дальнейшее совершенствование форм и методов профилактической деятельности правоохранительных органов. 1 Франк Л.В. О классификации потерпевших в целях виктимологических исследований / Л.В. Франк. – Душанбе, 1968; Он же. О виктимологических исследованиях. – Душанбе, 1971; Он же. Об изучении «виктимности» на психологическом уровне. – М., 1971; Он же. Некоторые теоретические вопросы становления советской виктимологии. – Владивосток, 1974; Он же. Виктимология – одно из направлений в советской криминологии. – М., 1975; Он же. Потерпевший от преступления и проблемы советской виктимологии. – Душанбе, 1977; Франк Л.В. Виктимологические аспекты хулиганства / Л.В. Франк, В.П. Коновалов. – Душанбе, 1975; Минская В. Ответственность потерпевшего за поведение, способствовавшее совершению преступлений / В. Минская // Советская юстиция. 1969. № 4; Она же. Изучение личности потерпевшего // Социалистическая законность. 1970. № 8; Полубинский В.И. Виктимология и профилактика преступлений / В.И. Полубинский // Человек и закон. 1973. № 2; Он же. Виктимологические аспекты службы милиции: Сборник о работе с кадрами в органах внутренних дел. 1975. № 24; Он же. Криминальная виктимология. Что это такое? – М., 1977; Турчин Д.А. Виктимологические задачи в криминалистике / Д.А. Турчин. – Владивосток, 1974; Ривман Д.В. О виктимологической профилактике преступлений / Д.В. Ривман. – Л., 1977; Он же. Виктимологический аспект аналитической работы в органах внутренних дел. – Л., 1977; Ильина Л.В. Уголовнопроцессуальное значение виктимологии / Л.В. Ильина // Правоведение. 1975. № 3; Остроумов С.С. О виктимологии и виктимности / С.С. Остроумов, Л.В. Франк // Советское государство и право.1976. № 4; Коновалов В.П. Об организации виктимологического направления профилактики преступности в Таджикской ССР / В.П. Коновалов, Л.В. Франк. – Душанбе, 1976; Рыбальская В.Я. Уголовно-правовое, уголовнопроцессуальное и виктимологическое понятие потерпевшего / В.Я. Рыбальская // Правоведение. 1976. № 3; Соболева С.Б. Виктимологические факторы в преступлениях против личности / С.Б. Соболева // Правоведение. 1976. № 2; и др. 2 Франк Л.В. Виктимология и виктимность (об одном новом направлении в теории и практике борьбы с преступностью): Учеб. пособие / Л.В. Франк. – Душанбе, 1972; Ривман Д.В. Виктимологические факторы профилактики преступлений: Учеб. пособие / Д.В. Ривман. – Л., 1975: Полубинский В.И. Правовые основы учения о жертве преступления: Учеб. пособие / В.И. Полубинский. – Горький, 1979.

№2

2011

3 Вандышев В.В. Правовые и этические проблемы использования данных виктимологии в советском уголовном судопроизводстве: Дис. … канд. юрид. наук / В.В. Вандышев. – Л., 1977; Шличите З.Л. Использование виктимологических данных адвокатом в советском уголовном процессе: Дис. … канд. юрид. наук / З.Л. Шличите. – Минск, 1978; Коновалов В.П. Виктимизация и ее статистическое выражение: Дис. … канд. юрид. наук / В.П. Коновалов. – М., 1979. 4 Потерпевший от преступления. – Владивосток, 1974; Вопросы профилактики преступлений. – Л., 1977; Виктимология и профилактика правонарушений. – Иркутск, 1979; и др. 5 Виктимологические проблемы борьбы с преступностью. – Иркутск, 1982. С. 4. 6 Варчук Т.В. Виктимология: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Т.В. Варчук, К.В. Вишневский. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. 7 Клещина Е.Н. Криминологическое учение о жертве преступления и проблемы его реализации в законодательстве и деятельности органов внутренних дел: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук / Е.Н. Клещина. – М., 2010. С. 23. 8 Варчук Т.В. Виктимология: Учеб. пособие / Т.В. Варчук. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009. С. 34-35. 9 Mendelson B. Une nouvelle branche de la seience biopsycho-soсiale tepe la – victimologie. «Revue internationale de Criminologie et de la Police Technigue» / B. Mendelson. 1956. № 10. 10 Полубинский В.И. Криминальная виктимология и виктимность / В.И. Полубинский // Научный портал МВД России. 2010. № 2. С. 69-77. 11 Ривман Д.В. Виктимологические факторы и профилактика преступлений: Учеб. пособие / Д.В. Ривман. – Л., 1975. С. 11. 12 Ривман Д.В. О некоторых понятиях криминальной виктимологии / Д.В. Ривман // Виктимологические проблемы борьбы с преступностью. – Иркутск, 1982. С. 22. 13 Там же / Д.В. Ривман. С. 24. 14 Ожегов С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов. – М., 2008. С. 24. 15 Там же / С.И. Ожегов. С. 1134. 16 Варчук Т.В. Указ. раб. / Т.В. Варчук, К.В. Вишневецкий. С. 36. 17 Франк Л.В. Потерпевший от преступления и проблемы советской виктимологии / Л.В. Франк. – Душанбе, 1977. С. 107. 18 Вишневецкий К.В. Криминогенная виктимизация социальных групп в современном обществе: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук / К.В. Вишневецкий. – М., 2008. С. 11. 19 Там же / К.В. Вишневецкий. С. 11. 20 Там же / К.В. Вишневецкий. С. 21. 21 Там же / К.В. Вишневецкий. С. 21. 22 Варчук Т.В. Указ. раб. С. 31. 23 Там же / Т.В. Варчук. С. 48.

42 2_2011.indd 42

01.06.2011 14:45:22

НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА ДЬЯЧЕНКО, соискатель ФГУ «ВНИИ МВД России»

КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ СОТРУДНИКАМИ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ Дается криминологическая характеристика преступлений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел. Ключевые слова: правовое государство, соблюдение и защита прав и свобод человека, преступления, совершаемые сотрудниками органов внутренних дел, проверенное исследование, уголовная ответственность.

Соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина Конституцией Российской Федерации определены важнейшей обязанностью правового государства. Для непосредственной реализации правоохранительной функции государством создаются правоохранительные органы, сотрудники которых наделены широким спектром полномочий, в том числе связанных с применением в определенных законодательно установленных случаях к гражданам мер принуждения, ограничения их прав и свобод. В связи с этим очень важно, чтобы деятельность сотрудников правоохранительных органов строго соответствовала предписаниям закона и исключала возможность необоснованного ущемления интересов граждан. Преступления, совершенные сотрудниками ОВД в процессе осуществления правоохранительной деятельности, представляют серьезную опасность для эффективной оперативнослужебной деятельности всего личного состава, дискредитируют Министерство внутренних дел как институт государственной власти. Согласно данным ГИАЦ МВД России, только в 2009 г. сотрудниками органов внутренних дел совершено 5190 преступлений, из них: 3203 – должностных и против правосудия (нередко связанных с посягательством на жизнь, здоровье, честь, достоинство, собственность граждан) и 1987 – так называемых общеуголовных преступлений. Следует отметить, что с учетом высокой латентности подобных посягательств статистические данные существенно занижены.

Проведенное авторское исследование, объектом которого было изучение противоправного, и в том числе преступного, поведения сотрудников органов внутренних дел, позволило сформулировать выводы об обстоятельствах, причинах и условиях совершения преступлений, наиболее характерных для личного состава различных служб и подразделений органов внутренних дел. Предметом исследования послужили обвинительные заключения и приговоры, уголовные дела, материалы служебных проверок за 2005-2010 гг., личные дела привлеченных к ответственности сотрудников1. В ходе исследования проанализировано 236 фактов правонарушений (дисциплинарного и преступного характера), совершенных 282 лицами. Материал для исследования собирался в судах г. Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, в департаментах кадрового обеспечения и собственной безопасности МВД России, в подразделениях ГУВД по г. Москве, по Алтайскому краю, по Нижегородской области и УВД по Омской области. Согласно проведенному исследованию доминирующая часть преступлений сотрудников органов внутренних дел нарушает либо ущемляет право собственности: в 50,5% изученных случаев преступления нарушают конституционное право собственности, и в частности в 89,9% случаев это – право частной собственности граждан, в 9,2% – юридических лиц и в 0,9% случаев – право государственной или муниципальной собственности. В 25,5% случаев (каждое четвертое посягательство) преступными деяниями сотрудников

КРИМИНОЛОГИЯ

N.N. Dyachenko, Competitor, Russia MI FPI National Research Institute; e-mail: pilokarpos@ gmail.ru, tel.: (495) 667-19-55. Criminological characteristics of crimes committed by police officers. Criminological characteristics of crimes committed by police officers are given. Key words: jural state, observance and protection of human rights and freedoms, crimes committed by police officers, verified research, criminal responsibility.

43 2_2011.indd 43

01.06.2011 14:45:22

КРИМИНОЛОГИЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ органов внутренних дел одновременно с правом собственности нарушаются и иные права граждан. Зачастую посягательство на право собственности сопровождается нарушением таких конституционных прав и свобод, как право на личную неприкосновенность (при незаконных изъятиях имущества, сопровождающихся насилием, при грабежах, разбоях) – в 16% случаев, право на свободу и личную неприкосновенность (при незаконных задержаниях и вымогательстве взятки за освобождение), право на судебную защиту и доступ к правосудию лица, в отношении которого совершено преступление (в случаях незаконного освобождения от уголовной ответственности за денежное вознаграждение лиц, подозреваемых в совершении преступления), – в 13,9% случаев. Остальные 19,6% нарушений прав и свобод человека и гражданина распределились следующим образом: нарушение конституционного права на свободу передвижения – 4,6% (незаконная остановка и фактическое задержание автотранспорта, и проверка документов у водителей, необоснованно длительная проверка документов граждан); конституционного права на жизнь – 3,6% (убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть); конституционного права на свободу – 3,1% (необоснованные доставления, задержания, приводы); конституционного права на честь и достоинство – 2,6% (грубость, оскорбления); права на половую свободу и половую неприкосновенность – 2,1% (изнасилование, насильственные действия сексуального характера); конституционного права на свободу предпринимательской деятельности – 1,5% (необоснованные проверки хозяйствующих субъектов с изъятием финансовых документов, печатей и штампов, создание условий, вынуждающих дать взятку за прекращение проверочных мероприятий); конституционного права на жилище – 1,0% (проживание сотрудников без ордера и регистрации в квартирах муниципального жилищного фонда и последующий отказ освободить их для законного заселения другими гражданами, оказание содействия другому лицу за коррупционное вознаграждение в незаконной попытке завладеть квартирой); конституционного права на тайну частной жизни – 0,5% (несанкционированное прослушивание телефонных переговоров);

№2

2011

права на дипломатическую неприкосновенность – 0,5% (необоснованная проверка документов у лиц, обладающих дипломатическим иммунитетом). Если же сравнить преступность сотрудников органов внутренних дел с преступностью по стране в целом, то можно проследить определенное сходство объектов посягательства. Наиболее уязвимыми оказываются право собственности, а также здоровье, жизнь и половая неприкосновенность личности. Так, согласно статистическим данным ГИАЦ МВД России, почти половину всех зарегистрированных в 2009 г. преступлений (47,6%) составляют хищения чужого имущества, а 2,2% от общего количества – убийства, умышленные причинения тяжкого вреда здоровью и изнасилования2. Выделение специфических видов противоправных деяний сотрудников органов внутренних дел, представляющих собой злоупотребление правом (необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела, неправомерное производство следственных и оперативно-розыскных мероприятий), так же как и объектов посягательств, не характерных для преступности населения (право на личную свободу, право на доступ к правосудию, право на свободу предпринимательской деятельности), обусловливается законодательно определенными задачами милиции и предоставленными сотрудникам органов внутренних дел для их реализации широкими властными полномочиями. Таким образом, более широкий круг полномочий нередко предоставляет и более широкий простор для преступности. По результатам проведенного исследования можно отметить, что в суммарной мотивации криминального должностного поведения сотрудников органов внутренних дел доминируют корыстные побуждения – 58% (все случаи нарушения права собственности), а 22,1% преступлений имеют насильственный характер (нарушения конституционного права на жизнь, личную неприкосновенность, а также права на половую неприкосновенность граждан). Фактически квалифицированы как халатное отношение сотрудника к должностным обязанностям (неисполнение либо недобросовестное их исполнение) 9,5% деяний (необоснованные отказ в возбуждении и прекращение уголовного дела, непроведение либо неполное проведение необходимых следственных мероприятий), однако нередко они имеют под собой корыстный мотив, доказать который не представляется возможным.

44 2_2011.indd 44

01.06.2011 14:45:22

граждения у их руководителей под предлогом проведения различных проверочных действий и оперативно-розыскных мероприятий; осуществление контроля за незаконным оборотом наркотиков и проституцией; незаконное лоббирование интересов коммерческих фирм в налоговых, лицензионно-разрешительных и иных органах власти, обеспечение для них наиболее выгодных условий, содействие в получении конкурентных преимуществ среди иных хозяйствующих субъектов или открытое давление на последних. Сотрудники подразделений дознания и следствия совершают за соответствующее денежное вознаграждение незаконное, а подчас и необоснованное прекращение уголовных дел, отмену избранной меры пресечения, неправомерное избрание более мягкой меры пресечения, фальсификацию материалов предварительного расследования. Осуществляют также фальсификацию данных и необоснованное изменение квалификации расследуемого преступления, предоставление заинтересованным лицам сведений, имеющихся в уголовном деле, получают материальную выгоду за сокрытие информации о преступлении, выявленном в ходе расследования уголовного дела; совершают хищение вещественных доказательств. Еще в большей степени обусловлены служебным положением деяния, совершаемые сотрудниками различных подразделений милиции общественной безопасности. Это связано с тем, что в данных подразделениях гораздо четче проявляется зависимость деятельности конкретного подразделения от возложенных на него функций. Сотрудники подразделений Государственной инспекции безопасности дорожного движения допускают нарушения прав и свобод граждан в следующих формах: вымогательство вознаграждения с сотрудников организаций по подготовке водителей за положительную сдачу экзаменов, вымогательство денег у водителей автотранспортных средств, совершивших правонарушения. Нередки фальсификации материалов о нарушениях правил дорожного движения и совершении дорожно-транспортных происшествий; вымогательство денежных средств за беспрепятственный проезд через пост дорожно-патрульной службы; регистрация и выдача паспортов технических средств на транспорт, приобретенный незаконно и находящийся в розыске; оказание содействия в беспрепятственном провозе грузов и сопровождение контрабанды4.

КРИМИНОЛОГИЯ

В 3,5% случаев сотрудники используют служебные полномочия в личных целях (уклонение от административной ответственности, несанкционированное прослушивание телефонных переговоров, несанкционированный контроль звонков), что может расцениваться как попытка извлечь из служебного положения определенные преимущества, в том числе и материального характера (та же корыстная мотивация). Оставшиеся 6,1% приходятся на разнообразные иные деяния, как умышленные с совершенно различной мотивацией (оскорбления, незаконное хранение оружия, боеприпасов), так и неосторожные (дорожно-транспортные происшествия, другие нарушения правил общественной безопасности). Здесь, так же как и в случае с объектом преступления, можно отметить определенное сходство характера побуждений к совершению преступлений сотрудниками органов внутренних дел с корыстной характеристикой мотивации преступности по стране в целом. Говоря же о правоохранительной системе, ученые констатируют, что измена служебному долгу главным образом из корыстных побуждений стала типичным явлением не только для органов внутренних дел, но и для всей правоохранительной системы3. По результатам проведенного исследования в 69% случаев преступление совершено в связи с непосредственным осуществлением функций сотрудника органов внутренних дел; в 19,7% случаев преступление прямо не связано с осуществлением служебных полномочий, однако последние облегчали его совершение (использованы форменная одежда, табельное оружие, служебное удостоверение, информация, полученная в результате осуществления оперативно-служебных мероприятий, служебные контакты) и лишь в 10,8% случаев преступление не имеет никакой связи с использованием сотрудником должностных полномочий (на досуге или в быту сотрудник действовал как частное лицо). Характер злоупотреблений находится в прямой зависимости от служебной компетенции, направления оперативного обслуживания, осуществляемого подразделением или конкретным сотрудником. Так, для сотрудников подразделений криминальной милиции характерны следующие противозаконные деяния: вмешательство в гражданско-правовые споры между коммерческими организациями за денежное вознаграждение; неправомерное вмешательство в деятельность коммерческих организаций в целях вымогательства незаконного денежного возна-

45 2_2011.indd 45

01.06.2011 14:45:23

КРИМИНОЛОГИЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Для участковых уполномоченных милиции характерны махинации с квартирами граждан на обслуживаемой территории, незаконное взимание денежных средств с граждан, не имеющих регистрации по месту пребывания или жительства, взимание незаконного вознаграждения с коммерческих организаций на обслуживаемой территории. Использование служебных полномочий в процессе совершения преступления сотрудниками органов внутренних дел предопределяет квалификацию его как должностного. Все многообразие видов совершаемых сотрудниками органов внутренних дел преступлений в большинстве случаев охватывается четырьмя основными составами: злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ), получение взятки (ст. 290 УК РФ) и мошенничество (ст. 159 УК РФ). Нередко эти составы выступают в совокупности друг с другом либо с иными деяниями5. Результаты авторского выборочного исследования свидетельствуют, что в получении взятки были изобличены 25,2% сотрудников, в превышении должностных полномочий – 18,7%, в злоупотреблении должностными полномочиями – 11,4%, в мошенничестве – 8,9% сотрудников. Названные преступления обычно взаимосвязаны. Так, систематическое получение взяток порождает более доверительные отношения со взяткодателем, что в дальнейшем ведет к покровительству последнего и еще большим злоупотреблениям со стороны взяткополучателя6. Получению взятки предшествуют, как правило, необоснованное истребование документов, неправомерное доставление и задержание, а также целенаправленная фальсификация протоколов и процессуальных материалов вплоть до фабрикации уголовных дел. Таким образом, получение взятки сопровождается иными правонарушениями. Практика свидетельствует, что реально к уголовной ответственности привлекается лишь незначительная часть сотрудников, получивших взятку, включая ее вымогательство. Подавляющее большинство незаконных получений денежных средств либо не влекут за собой никакого наказания, оставаясь невыявленными, либо заканчиваются увольнением «по собственному желанию» или переводом на должность, где сотрудник лишается возможности незаконного получения дохода. Своеобразной формой злоупотребления должностными полномочиями выступает мошенничество. Нередко сотрудники органов

№2

2011

внутренних дел сознательно вводят граждан в заблуждение относительно предоставленных им полномочий, каковыми они в действительности не обладают, и за вознаграждение совершают действия и принимают решения, не имеющие действительной юридической силы (имитация прекращения уголовного дела, которое в действительности уже прекращено следователем или дознавателем; обещание отказаться от осуществления якобы планируемой проверки финансово-хозяйственной деятельности юридических лиц, которую не могут провести ввиду отсутствия полномочий; заведомо ложное обещание оказать содействие в уклонении от уголовной или административной ответственности либо в смягчении наказания). Далее по убывающей следуют такие деяния, как грабеж, незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов (по 4%), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, вымогательство (по 3,3%), убийство, разбой (по 2,4%), изнасилование, насильственные действия сексуального характера, кража, умышленное уничтожение или повреждение имущества, служебный подлог (по 1,6%) и иные (8,4%.) Больше половины преступлений (58,9%) совершается сотрудниками органов внутренних дел в соучастии. При этом в качестве соучастников подавляющего большинства противозаконных деяний выступают сослуживцы (75,6%), реже – граждане (18,0%), еще реже – лица, ранее совершавшие преступления (3,8%), руководители подразделений разного уровня (1,3%) и должностные лица иных правоохранительных органов (1,3%). В социально-криминологической структуре общей преступности в стране удельный вес преступлений, совершенных в группе, от общего числа расследованных составляет лишь 6,9% 7. Таким образом, можно отметить, что совершение преступлений в составе группы лиц является характерной особенностью преступлений сотрудников органов внутренних дел. Однако следует учитывать, что более высокая степень подготовленности групповых и длящихся правонарушений и особенно преступлений представляет определенные сложности в их выявлении и доказывании. По мнению автора, действительный процент групповых деяний в структуре противоправной деятельности сотрудников органов внутренних дел с учетом латентности будет намного выше. Таким образом, к особенностям криминологической характеристики преступлений сотруд-

46 2_2011.indd 46

01.06.2011 14:45:23

сти, сформированный под влиянием негативных сторон организации прохождения службы в органах внутренних дел и функционирования органов внутренних дел в системе правоохранительных ведомств.

1 Изученные нами обстоятельства правонарушений в 73,4% полностью нашли объективное подтверждение в результате проведенных служебных проверок; в 13,3% случаев подтвердились частично; в 10,1% случаев подтвердить или опровергнуть информацию, послужившую основанием проверки методами административного доказывания, не представилось возможным, и в 3,2% случаев информация не нашла доказательственного подтверждения, однако, по мнению автора, является достаточно достоверной. 2 Состояние преступности в России за январь-декабрь 2009 г. / МВД, ГИАЦ. 3 Эминов В.Е. Концепция борьбы с организованной преступностью в России / В.Е. Эминов. – М.: ТК «Велби»; Проспект, 2007. С. 24. 4 Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики) / С.А. Алтухов, А. Аснис. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 95; Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и проблемы воздействия на нее: Дис. … д-ра юрид. наук / А.Н. Варыгин. – М.: РГБ, 2003. С. 160-161; Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел: Монография / А.Д. Сафронов. – М.: ЮНИТИДАНА, Закон и право, 2003. С. 224, 231, 240. 5 Об особенностях квалификации подобных деяний см.: Аснис А. Квалификация служебных преступлений при конкуренции норм // Законность. 2005. № 1. С. 35-37. 6 Алтухов С.А. Указ. раб. / С.А. Алтухов, А. Аснис. С. 90. 7 Состояние преступности в России за январь-декабрь 2009 г. – М.: ГИАЦ МВД России. С. 51.

КРИМИНОЛОГИЯ

ников органов внутренних дел на современном этапе можно отнести их высокую латентность, повышенную общественную опасность, способность к самодетерминации, связь с правовым статусом сотрудника, рассмотрение основных прав и свобод человека и гражданина, а также права собственности в качестве основного или факультативного объекта большей части противоправных посягательств, умышленную форму вины и корыстную мотивацию как основные характеристики субъективной стороны большинства деяний, групповой характер и связь преступной деятельности сотрудников с организованной преступностью, коррупционную направленность большей части противоправных деяний. При этом система прохождения службы в органах внутренних дел нередко не отторгает, а детерминирует преступное поведение сотрудников: ею обусловлен ряд личностных характеристик преступника, под ее влиянием формируются побуждения и возможности совершения преступлений, начиная от выбора конкретной его формы в зависимости от служебной компетенции сотрудника и заканчивая сроком, по истечении которого сотрудник сочтет совершение преступления для себя допустимым. С учетом изложенного преступления, совершаемые сотрудниками органов внутренних дел в связи с их служебной деятельностью, можно определить как самостоятельный вид преступно-

47 2_2011.indd 47

01.06.2011 14:45:23

№2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2011

КРИСТИНА АЛЕКСАНДРОВНА КРАСНОВА, научный сотрудник отдела ФГУ «ВНИИ МВД России»

КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА БАНДИТИЗМА Рассматриваются особенности бандитизма и его предупреждение. Приводится сравнение бандитизма с другими формами организованной преступности. Ключевые слова: бандитизм, организованная преступность, уголовная ответственность, общественная безопасность, предупреждение преступлений, незаконный оборот оружия.

КРИМИНОЛОГИЯ

K.A. Krasnova, Researcher, Russia MI FPI National Research Institute; e-mail: krasnova_vnii@ mail.ru, tel.: 8 (495) 667-12-47. Criminological characteristics of gangsterism. Peculiar traits of gangsterism and its prevention are examined. Gangsterism is compared to other forms of organized crime. Key words: gangsterism, organized crime, criminal responsibility, public safety, crime prevention, illegal firearms trafficking.

На сегодняшний день опасность бандитизма как действий, направленных на создание и функционирование организованных групп, имеющих своей целью совершение нападений на граждан, государственные, коммерческие и иные организации, остается высокой. Участники банд, как правило, вооруженные огнестрельным оружием, совершают преступления, которые порождают страх, панику среди населения, нарушают общественную безопасность и являются реальной угрозой для безопасности общества и государства. Как показало исследование, бандитизм, будучи обусловленным общими причинами преступности, имеет свои особенности. Они в основном связаны со спецификой способа совершения (вооруженный), с психологическими и иными отличиями личности преступника (участника банды) и механизма его преступного поведения, с проявлением и действием факторов, способствующих совершению данного преступления. Поэтому всестороннее криминологическое исследование бандитизма представляет не только научный, но и практический интерес, способствует целенаправленной и научно обоснованной деятельности органов внутренних дел по предупреждению этого негативного явления. Изучение истории уголовного законодательства России показывает, что бандитизм с момента его криминализации расценивался как особо тяжкое преступление1 и на протяжении всего времени своего существования рассматривался в двух аспектах: банда и направленность ее преступной деятельности. Большинство исследователей формируют понятие преступной деятельности через институт соучастия, под которым признается объединение двух (С.А. Балеев) либо трех (А.В. Покаместов) и более лиц2.

В специальной литературе обосновывается самостоятельность института преступной деятельности на основе количественных (множество преступных действий, характеризующихся систематическим или постоянным их осуществлением, интенсивностью и длительностью) и качественных (системность преступных действий, определяющая их взаимосвязь, преемственность, единство) признаков3. Систематичность выделяется в качестве основного признака, характеризующего организованную преступную деятельность. Последняя представляет собой единую, целостную систему организованных преступлений, между которыми существуют устойчивые взаимосвязи4. Ряд авторов признают, что для лиц, входящих в состав криминального объединения, такая систематическая (П.В. Агапов), повторная (Р.А. Семенюк) деятельность становится основным источником дохода5. Как показывают исследования, значительная часть повторной преступности затем трансформируется в профессиональную и организованную. Следует отметить, что организованную преступную деятельность образует система взаимосвязанных преступных действий, объединенных общей целью6. Однако такую деятельность необходимо отличать от множественности преступлений, представляющей собой совокупность не связанных друг с другом деяний. Как справедливо отмечает А.В. Покаместов, преступная деятельность выходит за рамки множественности преступлений, поскольку характеризуется более высокой степенью общественной опасности, представляет качественно иной уровень криминальной активности. Поэтому, по его мнению, преступную деятельность необходимо рассматривать как самостоятельную уголовно-

48 2_2011.indd 48

01.06.2011 14:45:23

тельность не может образовывать совершение формально правомерных действий, если они не находятся в прямой причинной связи с «основными» и «побочными» преступными посягательствами13. К примеру, нельзя признать криминальным наличие оружия у участников банды на законном основании либо оружия, за незаконный оборот которого уголовная ответственность не предусмотрена (гражданское гладкоствольное). Даже если оно является важным условием квалификации действий организованного преступного формирования как бандитизма. На таких позициях стоит современная следственно-судебная практика. Как следует из материалов уголовного дела, использованное участниками банды Я. оружие является гладкоствольным, предназначенным для стрельбы патронами травматического действия, которые не относятся к боеприпасам (пистолет калибра 9 мм модели «ИЖ-79-9Т», комплекс «Оса» модели «ПБ-4М» калибра 18х45 мм). За оборот данного оружия не установлена уголовная ответственность. Материалами дела установлено, что эти пистолеты были приобретены участником банды Л. в ООО «Охотничий салон „Соболь”» по лицензии на имя С.А., добытой в результате разбойного нападения14. Верховный Суд РФ рассмотрел данное уголовное дело в кассационной инстанции и признал правильной квалификацию действий организатора банды Я. по ч. 1 ст. 209 УК РФ, а участников банды Л., Ж. и К. – по ч. 2 ст. 209 УК РФ. Вместе с тем, приговор в части осуждения Я., Л., Ж. и К. по ч. 3 ст. 222 УК РФ был отменен, а дело в этой части прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ15 за отсутствием в деянии состава преступления16. Исследование следственно-судебной практики привлечения к уголовной ответственности за бандитизм показывает, что преступления, совершаемые участниками банды, могут быть однородными и разнородными. Чаще всего стадия приготовления к нападению на граждан и организации характеризуется действиями, связанными с приисканием орудий совершения преступления (например, транспортные средства, оружие, предметы, используемые в качестве оружия). Изучение материалов уголовных дел позволило установить сопряженность бандитизма с незаконным оборотом оружия (78,9%), хищением либо вымогательством огнестрельного оружия (21%), незаконным изготовлением оружия (13%), угонами автотранспорта (10,5%). При криминологическом исследовании бандитизма решается задача установления его количественных и качественных характеристик. Хотя

КРИМИНОЛОГИЯ

правовую категорию, определяющую целостность включенных в ее сферу преступлений, обусловленных единой мотивацией и общей целью7. Для подтверждения изложенной позиции приведем пример из материалов уголовных дел. Так, из описания преступных деяний, признанных судом доказанными, усматривается, что основой объединения участников банды и преступного сообщества стало корыстное стремление извлечь наживу в результате совместной преступной деятельности8. В научной литературе высказывались предложения прямо перечислить статьи закона, наиболее характерные для организованной преступности (хищения, кражи, злоупотребление наркотиками, контрабанда, бандитизм, разбой, вымогательство и др.), и тем самым исключить расширительное толкование понятия «организованная деятельность»9. Другие исследователи, говоря об организованной преступной деятельности, обращают внимание на свойственный ей криминальный профессионализм10. Направление организованной преступной деятельности может отличаться узкой специализацией, строго определенными формами и методами криминальной активности (участники банды совершают нападения только на водителей легковых автомобилей, занимающихся частным извозом), а может характеризоваться широким спектром преступных проявлений (убийства, похищения людей, разбои, вымогательства, кражи и т.п.). Одним из дискуссионных вопросов является структура организованной преступной деятельности. Так, Ю.А. Цветков включает в нее «основные» преступления (являющиеся целью создания преступной организации либо источником ее обогащения), «побочные» преступления (направленные на подготовку «основных» преступлений либо на сокрытие результатов их совершения и уклонение от ответственности), а также формально правомерные действия, не подпадающие под объективные признаки какого-либо состава преступления, направленные на создание преступной организации, сохранение ее структуры и обеспечение целенаправленного функционирования11. По мнению А.В. Агапова, организованную преступную деятельность образует система исключительно преступных действий, которые: 1) предусмотрены в качестве преступления (преступлений) Особенной частью УК РФ; 2) являются соучастием в преступлении (преступлениях); 3) представляют собой стадии совершения (приготовление, покушение) преступления (преступлений)12. Представляются спорными выводы П.В. Агапова о том, что организованную преступную дея-

49 2_2011.indd 49

01.06.2011 14:45:23

№2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2011

Определить общественную опасность банколичественные показатели не отражают реального состояния бандитизма, они позволяют очер- дитизма позволяют качественные показатели, тить его границу в общей структуре преступности, отражающие уголовно-правовой характер этого в том числе в структуре преступлений, связанных явления. Прежде всего, нами проанализированы с организованной преступной деятельностью. статистические данные о количестве зарегистриПоэтому с целью изучения его распространен- рованных преступлений, связанных с организоности, эффективности применения ст. 209 УК ванной преступной деятельностью (ст. 208, 209, РФ мы проанализировали статистические дан- 210, 282.1) (табл. 2). ные ГИАЦ МВД России17. Обобщение полученТаблица 2 ных сведений позволило выСОСТОЯНИЕ И ДИНАМИКА ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, делить отдельные тенденции СВЯЗАННЫХ С ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ, В 1997-2009 гг. Годы количественно-качественных Статьи УК РФ 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 показателей (табл. 1). 208 1 2 9 340 165 135 267 212 365 571 592 522 510 Из таблицы видно, что в 209 374 513 523 513 465 404 454 522 473 432 348 262 231 210 48 84 162 170 118 123 141 224 244 255 337 325 247 течение последних пяти лет 282.1 0 8 12 7 24 18 19 (2005-2009 гг.) наблюдается Таблица 1

Как видно из таблицы, в структуре преступлений, Годы сопряженных с организован2009 Всего ной преступной деятельноПрирост, Привыявлено 1997 2005 2006 2007 2008 Абс. %, рост, %, знач. стью, в 1997-2005 гг. домик 1997 г. к 2005 г. нировал бандитизм. В 2006 г. В группе 359887 246669 239102 225155 198138 192973 -46,4 -21,8 первое место по абсолютным В том числе: показателям заняло престуорганизованной группой или пре– 28611 30209 34814 36601 31643 – 10,6 пление, предусмотренное ступным ст. 208 УК РФ, сместив бандисообществом тизм на вторую позицию. ТаБандитизм 374 473 432 348 262 231 -38,2 -51,2 кая же ситуация сохранилась в 2007 г. В следующий период снижение количества преступлений, совершае- (2008-2009 гг.) бандитизм стал замыкать «тройку мых в группе. Данные, полученные нами, говорят лидеров» (табл. 3). о том, что за весь рассматриваемый период с Таблица 3 1997 по 2009 г. число зарегистрированных преСТРУКТУРА ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С ОРГАНИЗОВАНступлений, совершенных в группе, сократилось НОЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ на 46,4%, а в период с 2005 по 2009 г. – на 21,8%. Годы На повышение общественной опасности 2005 2009 Статьи Удельгрупповой преступности влияет не только колиУК РФ Абс. Удельный Абс. знаный вес, значение вес, % чение чество зарегистрированных фактов преступле% 208 365 33,4 510 50,7 ний, совершенных в группе, но и другие показа209 473 43,2 231 22,9 тели уголовно-правового и криминологического 210 244 22,3 247 24,5 характера. Исследования показали, что за пери282.1 12 1,1 19 1,9 од с 2005 по 2009 г. на 10,6% увеличилось число преступлений, совершенных организованной группой или преступным сообществом. Таким Как видно из таблицы, доля бандитизма имеобразом, групповая преступность приобретает ет тенденцию неуклонного снижения от 43,2% – в все более выраженный организованный харак- 2005 г. до 22,9% – в 2009 г. от общего количества тер. Следует отметить, что бандитизм не оказы- зарегистрированных преступлений, связанных с вает особого влияния на эту тенденцию, так как организованной преступной деятельностью. Хаколичество регистрируемых по ст. 209 УК РФ пре- рактерно, что и раскрываемость бандитизма поступлений характеризуется спадом. Полученные степенно снижается с 95,6% – в 2005 г. до 90,8% – данные говорят, что за весь рассматриваемый в 2009 г. период с 1997 по 2009 г. снижение регистрируеПолученные данные свидетельствуют, что мых фактов бандитизма составило 38,2%. В пе- за весь рассматриваемый период 1997-2009 гг. риод с 2005 по 2009 г. число зарегистрированных было зарегистрировано 5514 фактов бандитизма фактов бандитизма снизилось на 51,2%. (табл. 4).

КРИМИНОЛОГИЯ

ДИНАМИКА ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В ГРУППЕ18

50 2_2011.indd 50

01.06.2011 14:45:23

Таблица 4

большинство опрошенных сотрудников органов внутренних Годы 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 Абс. знач. 374 513 523 513 465 404 454 522 473 432 348 262 231 дел согласились, что для банПрирост, % 18,4 37,2 1,9 -1,9 -9,4 -13,1 12,4 15,0 -9,4 -8,7 -19,4 -24,7 -11,8 дитизма характерен высокий уровень латентности (50%). Учитывая сравнительно невысокие показаПроведенное исследование позволило тели абсолютного значения преступлений, заре- выявить обстоятельства, обусловливающие гистрированных по ст. 209 УК РФ (максимальное подобное состояние. На показатели, в частчисло – 523 – в 1999 г.), колебания числа фактов ности, влияют такие субъективные факторы, бандитизма в некоторые периоды имеют значи- как ослабление борьбы с этим преступлением. тельный характер (до 37,2% – в 1998 г.). Исследо- К объективным факторам можно отнести больвания показывают, что в период с 1997 по 2009 г. шие промежутки времени между моментами сочисло фактов бандитизма сократилось на 38,2%, вершения и выявления преступления. Согласно а в период с 2004 по 2009 г. – на 55,8%. Вместе конструкции состава бандитизма уголовно нас тем, в абсолютных значениях данные за 2009 г. казуемой признается организационная деятельоказались ниже прогнозируемых показателей и ность по созданию банды, формированию ее сопараметров ожидаемого развития криминальной става, сплочению ее членов и участие в ней. Так ситуации (табл. 5). как эти действия являются подготовительными, раскрытие и пресечение указанных Таблица 5 СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ФАКТОВ БАНДИТИЗМА преступных деяний зачастую проС ПОКАЗАТЕЛЯМИ ОЖИДАЕМОГО РАЗВИТИЯ КРИМИНАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ сто невозможно. Как результат, суНА ПЕРИОД ДО 2011 Г. дебной практике неизвестны слуБолее Оптимистический Неблагоприятный Фактически благоприятный чаи самостоятельного применения прогноз прогноз прогноз Годы норм о бандитизме. Абс. Прирост, Абс. ПриАбс. Прирост, Абс. Прирост, знач. % знач. рост, % знач. % знач. % Помимо того, признак устойчи2009 400 8,1 380 5,6 360 2,9 231 -11,8 вости, присущий бандитизму, под2010 410 2,5 400 5,3 350 -2,8 ? ? разумевает длительную преступ2011 415 1,2 410 2,5 360 2,9 ? ? ную деятельность, направленную на совершение ряда преступлений Считаем необходимым обратить внимание либо одного, но требующего тщательной подгона следующее обстоятельство. При анализе со- товки. На этапе подготовки отсутствуют конкретстояния и динамики бандитизма мы исходим из ные потерпевшие от преступной деятельности, статистических данных о выявленных и зареги- что также обусловливает высокую латентность стрированных в органах внутренних дел престу- бандитизма22. Важно учесть, что квалификация плениях. При этом за пределами анализа остает- деяний по ст. 209 УК РФ происходит на завершаюся латентная (скрытая) часть преступлений. щей стадии расследования, в силу чего официальЛатентной преступностью считается неза- ная констатация фактов бандитизма происходит регистрированная ее часть, в рамках которой с большим опозданием и не отражает реальной выделяются: скрытая преступность, о которой не картины (искусственная латентность)23. стало известно правоохранительным органам; Таким образом, из-за указанных обстояскрываемая, о которой стало известно правоо- тельств в настоящее время невозможно привехранительным органам, но которая по разным сти исчерпывающие данные, точно отражающие причинам отражения в отчетности не нашла19. реальное состояние бандитизма. В связи с этим Вместе с тем, в силу того, что бандитизм при анализе бандитизма необходимо уделить относится к преступлениям с высокой латент- внимание не только количественным, но и каченостью20, имеющиеся статистические данные ственным характеристикам, материалам проводалеки от реального состояния рассматриваемо- димых исследований. го преступления. Следует остановиться на криминологичеРезультаты исследований, выполненных ских особенностях банды как организованнорядом криминологов, убедительно свидетель- го преступного формирования. Банда является ствуют о том, что выявленное количество фактов результатом объединения совместных усилий бандитизма составляет не более 10% от реаль- нескольких лиц для предварительного согласоно совершаемых уголовно наказуемых деяний, вания их действий на стадии приготовления к а коэффициент латентности – 9 к 121. Кроме того, преступлению.

КРИМИНОЛОГИЯ

СОСТОЯНИЕ И ДИНАМИКА БАНДИТИЗМА В 1997-2009 ГГ.

51 2_2011.indd 51

01.06.2011 14:45:24

КРИМИНОЛОГИЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ В ходе криминологического исследования нами было установлено, что наиболее часто встречаются банды, состоящие из 4-6 человек (60%), реже – группы из двух-трех (22,5%) и свыше 7 (17,5%). Как показывает следственносудебная практика последних лет, в некоторых субъектах РФ пресекается преступная деятельность банд с большим числом участников. Например, по делу банды, действовавшей в 19952007 гг. на территории г. Кемерово и Кемеровской области, расследование уголовного дела велось в отношении 20 обвиняемых24. Кроме того, исследование материалов уголовных дел позволило провести собственную систематизацию банд, в основе которой лежит состав их участников. В связи с этим предлагаем выделять: банды несудимых лиц; смешанные банды, имеющие в своем составе как ранее судимых, так и несудимых лиц; профессиональные банды, состоящие из ранее судимых лиц. Исследование показало, что чаще всего функционируют банды со смешанным составом участников (47,3%), чуть реже встречаются банды, состоящие из ранее несудимых лиц (36,9%), и профессиональные банды (15,8%). Криминологическая характеристика бандитизма будет неполной, если не привести данные об орудиях, которые используют участники банды при совершении нападений. Как мы отмечали ранее, использование оружия включено законодателем в число признаков объективной стороны бандитизма. Представляет интерес криминологическая систематизация оружия, в основе которой лежат его поражающие свойства, определяющие его опасность при криминальном использовании, и соответственно правовой режим, в максимальной степени отвечающий задачам деятельности по предупреждению бандитизма. Так, по поражающим свойствам перечисленные в Федеральном законе «Об оружии» подвиды оружия делятся на две группы: смертоносное (огнестрельное, холодное, метательное) и оружие несмертельного действия, нелетальное (газовое, электрошоковое, огнестрельное бесствольное, пневматическое, сигнальное)25. К группе нелетального относится гражданское оружие самообороны (газовое, огнестрельное бесствольное и электрошоковое) и оружие убойно-травмирующего действия спортивного и иного назначения (пневматическое и сигнальное), которое при вовлечении в криминальный оборот утрачивает целевую предназначенность26.

№2

2011

К предметам, используемым в качестве оружия, судебная практика относит любые другие предметы, которые могут по своим свойствам заменить оружие, т.е. которые могут быть использованы для причинения телесных повреждений потерпевшему (бейсбольная бита, бритва, ломик, металлический прут, монтировка, обрезок трубы, перочинный или кухонный нож, ракетница, резиновая дубинка, топор и т.п.). Исследование материалов уголовных дел показывает, что в большинстве случаев участники банды применяют различные виды оружия (огнестрельное, газовое, холодное) и предметы, используемые в качестве оружия. Так, из описания преступных деяний, признанных судом доказанными, усматривается, что в банде, организованной в начале 1996 г. на территории Одинцовского района Московской области для совершения нападений на граждан, на вооружении имелись: автомат АКСУ-74, обрез охотничьего ружья, револьвер, пистолет, изготовленный самодельным способом, два пистолета ТТ, пистолет Сударикова, граната, а также боеприпасы к этому оружию27. При этом в качестве орудий нападения чаще всего использовалось огнестрельное оружие (92%), в том числе обрезы (39,5%). Иными словами, участники банды проявляют разборчивость в орудиях, приобретаемых для совершения нападений. Это свидетельствует о том, что подавляющая масса преступлений планируется и готовится заранее. Следует отметить, что при совершении нападений демонстрация оружия участниками банды, его заряженности являлась условием реальности высказываемых угроз. Как следует из материалов дела, в ходе судебного разбирательства было установлено, что обрез заранее – перед нападением – был приведен в боевое положение (заряжен, снят с предохранителя, спусковой механизм его был взведен). При нападении стволы обреза направлялись на потерпевших, пальцы напавшего находились на спусковых крючках28. В другом случае при нападении на АЗС один из участников банды Д. разбил пистолетом окно кассы, просунул руку с пистолетом в образовавшееся отверстие и, высказывая угрозы применения насилия, опасного для жизни и здоровья, потребовал от находившихся в помещении станции операторов открыть дверь и выдать деньги. Для демонстрации серьезности своих намерений и подавления сопротивления со стороны потерпевших он произвел выстрел в пол29.

52 2_2011.indd 52

01.06.2011 14:45:24

В-пятых, нападения на граждан и организации совершаются участниками банды после предварительной разведки, направленной на выбор объекта нападения, и приискания орудий совершения преступления. Участники банды проявляют разборчивость в орудиях, приобретаемых для совершения нападений. В подавляющем большинстве изученных нами случаев ими использовалось огнестрельное оружие (92%), в том числе обрезы (39,5%). Это свидетельствует о том, что основная масса преступлений готовится участниками банды заранее и они осознают всю действенность угроз, сопровождаемых демонстрацией огнестрельного оружия, и готовы применить оружие в случае невыполнения первоначальных требований. В-шестых, механизм преступного поведения характеризуется действиями, направленными на сокрытие внешности с использованием документов, формы и атрибутов сотрудников органов внутренних дел, на демонстрацию оружия, его заряженности в подтверждение реальности высказываемых в адрес потерпевших угроз. В-седьмых, особенностью банды является ее количественный состав. Проведенное исследование позволило установить, что наиболее часто встречаются банды, состоящие из 4-6 человек (60%), реже – из 2-3 (22,5%) и свыше 7 (17,5%). Таким образом, бандитизм имеет ряд характерных особенностей, существенно отличающих его как от иных проявлений организованной преступности, так и от преступности в целом, что требует разработки специфических мер предупредительного воздействия на данное преступление. Максимальная латентность бандитизма диктует необходимость использования для борьбы с ним мероприятий всех видов (социальноэкономические, организационные и др.). Кроме того, обязательно должны быть расширены возможности уголовно-правовых средств борьбы, особенно на стадии раскрытия преступления.

КРИМИНОЛОГИЯ

Таким образом, демонстрация участниками банды оружия в ходе нападения практически всегда носит характер явно выраженного устрашающего воздействия на потерпевших. Механизм совершения бандитизма характеризуется тем, что нападения предварительно планируются, тщательно разрабатывается план их совершения, осуществляются действия по приисканию орудий, распределяются роли и т.п. Проведенное криминологическое исследование позволило выявить следующие тенденции бандитизма. Во-первых, в течение последних пяти лет (2005-2009 гг.) наблюдается устойчивая тенденция снижения числа регистрируемых фактов бандитизма. Учитывая сравнительно невысокие абсолютные значения показателей, доля бандитизма в структуре зарегистрированных преступлений, связанных с организованной преступной деятельностью, снизилась почти в два раза (с 43,2% – в 2005 г. до 22,9% – в 2009 г.). Выявленная тенденция прослеживается на фоне роста числа преступлений, совершенных организованной группой или преступным сообществом (за последние пять лет прирост составил 10,6% по сравнению с 2005 г.). Во-вторых, бандитизм характеризуется высокой латентностью, о чем могут свидетельствовать, к примеру, темпы прироста зарегистрированных фактов бандитизма (-11,8% – в 2009 г.), которые ниже показателя, отраженного в научно обоснованном оптимистическом прогнозе ожидаемого развития криминальной ситуации в России (2,9%). В-третьих, высокая латентность бандитизма обусловлена рядом объективных и субъективных обстоятельств, таких как большие временные промежутки между моментами совершения нападений банды и выявления ее участников (квалификация, как правило, происходит на завершающей стадии расследования), а также ослабление борьбы с рассматриваемым преступлением. Об этом, в частности, свидетельствуют снижение процента раскрываемости бандитизма (с 95,6% – в 2005 г. до 90,8% – в 2009 г.) и высокий процент оправдания по ст. 209 УК РФ в случае рассмотрения дела в кассационной инстанции. В-четвертых, бандитизм, обладая высокой степенью общественной опасности, нередко связан с совершением других особо тяжких преступлений (убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, разбой, вымогательство, похищение человека).

1 Декрет СНК РСФСР от 20 июля 1918 г. «О Суде» // Собрание узаконений РСФСР. 1918. № 52. Ст. 589. 2 Балеев С.А. Ответственность за организационную преступную деятельность по российскому уголовному праву: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / С.А. Балеев. – Казань, 2000. С. 12; Покаместов А.В. Ответственность за организацию преступной деятельности / А.В. Покаместов. – М., 2002. С. 17-19, 113. 3 Покаместов А.В. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика организатора преступной деятельности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / А.В. Покаместов. – М., 2000. С. 7.

53 2_2011.indd 53

01.06.2011 14:45:24

КРИМИНОЛОГИЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 4 Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество / А.И. Долгова. – М., 2003. С. 291. 5 Агапов П.В. Проблемы противодействия организованной преступной деятельности / П.В. Агапов; Под науч. ред. д-ра юрид. наук, проф. Н.А. Лопашенко. – М.: Юрлитинформ, 2009. С. 53; Семенюк Р.А. Криминологические особенности повторной преступности: Учебно-методическое пособие / Р.А. Семенюк. – Барнаул, 2009. С. 3. 6 Агапов П.В. Указ. раб. / П.В. Агапов. С. 51. 7 Покаместов А.В. Указ. раб. / А.В. Покаместов. С. 16-17. 8 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 16 сентября 2009 г. № 209-П09ПР // Справочно-информационная система КонсультантПлюс. 9 Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность / И.И. Карпец. – М., 1992. С. 267. 10 Криминальный профессионализм в системе российской организованной преступности и вопросы его предупреждения органами внутренних дел // Человек. 2008. № 3. С. 181-185. 11 Цветков Ю.А. Преступное сообщество (преступная организация): уголовно-правовой и криминологический анализ: Дис. ... канд. юрид. наук / Ю.А. Цветков. – М., 2004. С. 9. 12 Агапов П.В. Указ. раб. / П.В. Агапов. С. 52, 60. 13 Там же. С. 53. 14 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 7 апреля 2006 г. № 48-о06-7 // Справочно-информационная система КонсультантПлюс. 15 Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ // СЗ РФ. 2001. № 52. (Ч. I). Ст. 4921. 16 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 7 апреля 2006 г. № 48-о06-7 // Справочно-информационная система КонсультантПлюс. 17 Состояние преступности в России: Ежегодник. – М.: ГИАЦ МВД России, 1997-2009 гг.; О едином учете преступлений: Экспресс-информация по России. Форма 1-Г. – М.: ГИАЦ МВД России, 1997-2009.

№2

2011

18 Отсутствовал показатель «преступления, совершенные организованной группой или преступным сообществом» // Состояние преступности в России: Ежегодник. – М.: ГИАЦ МВД России, 1997. 19 Основы криминологии для практических работников: Методическое пособие. – М., 1988. С. 41. 20 Маторина Ю.Н. Уголовная ответственность за бандитизм: Учеб. пособие / Ю.Н. Маторина, А.А. Мордовец, В.А. Осипов. – М.: Московский университет МВД России, 2009. С. 59. 21 Корецкий Д.А. Современный бандитизм / Д.А. Корецкий, Т.А. Пособина. – М., 2004. 22 Маторина Ю.Н. Указ. раб. / Ю.Н. Маторина, А.А. Мордовец, В.А. Осипов. С. 59-60. 23 Островских Ж.В. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика бандитизма (по материалам ВосточноСибирского региона): Дис. … канд. юрид. наук / Ж.В. Островских. – Иркутск, 2006. 24 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 21 июля 2009 г. № 81-о09-67 // Справочно-информационная система КонсультантПлюс. 25 Корецкий Д.А. Уголовно-правовой режим средств самообороны: Спецкурс по криминальной армалогии / Д.А. Корецкий. – М., 2002. С. 57-58. 26 Там же. / Д.А. Корецкий. 27 Определение Верховного Суда РФ от 11 февраля 2003 г. № 4-кп002-141сп // Справочно-информационная система КонсультантПлюс. 28 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 17 апреля 2003 г. № 59-о02-17 // Справочноинформационная система КонсультантПлюс. 29 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 12 февраля 2003 г. № 115п02 // Справочно-информационная система КонсультантПлюс.

54 2_2011.indd 54

01.06.2011 14:45:24

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОЛЕГ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ ФИРСОВ,

ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОГО МЕРОПРИЯТИЯ «ОБСЛЕДОВАНИЕ ПОМЕЩЕНИЙ, ЗДАНИЙ, СООРУЖЕНИЙ, УЧАСТКОВ МЕСТНОСТИ И ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ» Рассматриваются отдельные проблемы правового регулирования осуществления оперативными подразделениями органов внутренних дел оперативно-розыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств». Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, оперативно-розыскное мероприятие, органы внутренних дел, обследование. O.V. Firsov, PhD (Law), Assistant Professor, Head, Chair of Criminal Procedure and Forensic Science, State University (Chita City); e-mail: [email protected], tel.: (3022) 417260. Problems of legal regulation for police field operations: «Inspection of premises, buildings, installations, grounds and vehicles». Some questions of legal regulation for carrying out police field operations «Inspection of premises, buildings, installations, grounds and vehicles» are discussed. Key words: police field operations activities, police field operations, Ministry of Interior units, inspection.

Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – ФЗ «Об ОРД») в п. 8 ч. 1 ст. 6 предусматривает проведение оперативными подразделениями оперативно-розыскных органов оперативно-розыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств», заключающегося в непосредственном или опосредованном (с использованием технических средств) непроцессуальном осмотре и изучении указанных объектов с целью обнаружения следов преступной деятельности, орудий совершения преступления, похищенного имущества, разыскиваемых лиц, а также получения иной информации, необходимой для решения задач оперативно-розыскной деятельности. Содержание, цели, виды, основания и условия проведения этого оперативно-розыскного мероприятия (далее – ОРМ) достаточно подробно освещены в учебной и научной литературе1. Отметим лишь, что данное ОРМ может осуществляться в гласной, зашифрованной и негласной формах. Обследование жилища против воли

проживающих в нем лиц (гласное и негласное) проводится на основании судебного решения в порядке, установленном ч. 2 ст. 8 и ст. 9 ФЗ «Об ОРД». Рассмотрим более детально особенности правового регулирования проведения гласного обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств оперативными подразделениями органов внутренних дел. Несомненный интерес представляет Инструкция о порядке проведения сотрудниками органов внутренних дел гласного оперативнорозыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» (далее – Инструкция)2. В п. 1 Инструкции указано, что ее действие «не распространяется на обследование жилых помещений», из чего следует, что на иные объекты обследования (нежилые помещения, здания, сооружения, участки местности и транспортные средства) ее действие распространяется. Далее в Инструкции описывается порядок проведения гласного обследования указанных объектов (п. 2-12).

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой уголовного процесса и криминалистики Читинского государственного университета

55 2_2011.indd 55

01.06.2011 14:45:25

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Проведение обследования назначает уполномоченное на это должностное лицо органа внутренних дел путем вынесения соответствующего распоряжения в установленной форме. Руководитель несет персональную ответственность за обоснованность издания распоряжения. Распоряжение регистрируется в специальном журнале. Приложение № 2 к приказу МВД России от 30 марта 2010 г. № 249 содержит Перечень должностных лиц органов внутренних дел, уполномоченных издавать распоряжения о проведении гласного ОРМ «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств», к числу которых (наряду с вышестоящими руководителями) отнесены начальник отдела (управления) внутренних дел по району (муниципальному району), городу (городскому округу) и иному муниципальному образованию и его заместители – начальник криминальной милиции и начальник милиции общественной безопасности. Для принятия решения о назначении проведения обследования сотрудник подразделения органа внутренних дел, правомочный осуществлять оперативно-розыскную деятельность, располагающий сведениями о влекущем уголовную ответственность нарушении законодательства РФ, в случае, если не имеется достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, с согласия непосредственного начальника представляет руководителю мотивированный рапорт. В рапорте должны быть изложены основания, указанные в ст. 7 ФЗ «Об ОРД», принятые меры по получению информации, подтверждающей достоверность имеющихся сведений, и их результаты, предшествовавшие выводу сотрудника, свидетельствующие о необходимости проведения обследования; дата, время и место проведения обследования. Проведение обследования в ночное время допускается лишь в случаях, которые не терпят отлагательства и могут привести к сокрытию фактов преступной деятельности, а также при наличии данных о событиях и действиях (бездействии), создающих угрозу экономической или экологической безопасности РФ. В рапорте указываются лица (в том числе специалисты), помощь которых предполагается использовать при проведении обследования. Состав сотрудников органов внутренних дел, проводящих обследование, определяется руководителем. К участию в проведении обследования могут привлекаться сотрудники правовых подразделений. При наличии информации о возможном оказании силового противодействия в целях обеспечения защиты лиц, проводящих обследование, привлекаются подразделения специального назначения органов внутренних дел РФ.

№2

2011

Перед началом обследования сотрудник предъявляет представителю юридического лица либо физическому лицу для ознакомления распоряжение о проведении обследования и вручает его копию под роспись. При проведении обследования сотрудник вправе изымать документы (либо их копии), предметы, материалы в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 15 ФЗ «Об ОРД». Для удостоверения факта, содержания, хода и результатов изъятия к участию в изъятии документов (либо их копий), предметов, материалов в обязательном порядке приглашаются не менее двух дееспособных граждан, достигших возраста восемнадцати лет, не заинтересованных в исходе изъятия, не состоящих с лицами, участвующими в изъятии, в родстве или свойстве, а также не подчиненных и не подконтрольных указанным лицам. Изъятие документов, предметов, материалов должно производиться с обязательным составлением сотрудником, осуществившим его, протокола в соответствии с требованиями УПК РФ. Протокол изъятия составляется в двух экземплярах, один из которых передается представителю юридического лица или физическому лицу, у которых оно произведено. Протокол изъятия документов, предметов, материалов составляется в ходе изъятия или непосредственно после его окончания. Он может быть написан от руки или изготовлен с помощью технических средств. При производстве изъятия могут также применяться стенографирование, фотографирование, киносъемка, аудио– и видеозапись. Стенограмма и стенографическая запись, фотографические негативы и снимки, материалы аудио– и видеозаписи прилагаются к протоколу изъятия. В протоколе указываются: место и дата производства изъятия, время его начала и окончания с точностью до минуты; должность, фамилия и инициалы лица, составившего протокол; фамилия, имя и отчество каждого лица, участвовавшего в изъятии, а в необходимых случаях – адреса этих лиц и другие данные об их личности; описываются действия в том порядке, в каком они производились, а также излагаются заявления лиц, участвовавших в изъятии. В протоколе должны быть указаны также технические средства, примененные при производстве изъятия, условия и порядок их использования, объекты, к которым эти средства были применены, и полученные результаты. В нем должно быть отмечено, что лица, участвующие в изъятии, были заранее предупреждены о применении при производстве изъятия технических средств. Протокол предъявляется для ознакомления всем лицам, участвовавшим в изъятии. При этом указанным лицам разъясняется их право делать

56 2_2011.indd 56

01.06.2011 14:45:25

2008

подлежащие внесению в протокол замечания о его дополнении и уточнении. Все внесенные замечания о дополнении и уточнении протокола должны быть оговорены и удостоверены подписями этих лиц. Протокол подписывается лицом, составившим его, и лицами, участвовавшими в изъятии. При изъятии документов с них изготавливаются копии, которые заверяются сотрудником, изъявшим документы, и передаются лицу, у которого изымаются документы, о чем делается запись в протоколе. В случае, если невозможно изготовить копии или передать их одновременно с изъятием документов, указанный сотрудник передает заверенные копии документов лицу, у которого были изъяты документы, в течение пяти дней после изъятия, о чем делается запись в протоколе. В случае отказа от получения, а также при невозможности вручить протокол по иным обстоятельствам об этом делается отметка в двух экземплярах протокола, удостоверенная подписью сотрудника, производящего изъятие, а также подписями лиц, приглашенных для удостоверения факта, содержания, хода и результатов изъятия. Второй экземпляр протокола направляется юридическому лицу либо физическому лицу, указанному в протоколе, по почте заказным письмом не позднее дня, следующего за днем окончания обследования. Если лицо, участвующее в изъятии, отказалось подписать протокол, сотрудник, производящий изъятие, вносит в него соответствующую запись, которая удостоверяется его подписью, а также подписями лиц, приглашенных для удостоверения факта, содержания, хода и результатов изъятия. Лицу, отказавшемуся подписать протокол, должна быть предоставлена возможность дать объяснение причин отказа, которое заносится в данный протокол. Изъятию подлежат документы, предметы, материалы, имеющие непосредственное отношение к основаниям, указанным в распоряжении о проведении обследования. Перед изъятием информации, находящейся на электронных носителях, сотрудник, производящий изъятие, предоставляет возможность изготовить копии изымаемой информации. При этом сотрудник принимает меры к недопущению уничтожения информации, находящейся на электронных носителях. В случае, если по истечении пяти дней после изъятия документов заверенные копии документов не были переданы лицу, у которого изъяты документы, заверенные копии документов в течение трех дней должны быть направлены по почте заказным почтовым отправлением, о чем делается запись в протоколе с указанием номера почтового отправления. Копии документов направляются по адресу места нахождения юридического

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ лица или адресу места жительства физического лица, указанному в протоколе. Таким образом, Инструкция достаточно подробно регламентирует порядок проведения обследования и оформления его результатов, вводит в действие новый оперативно-служебный документ – распоряжение о проведении гласного оперативно-розыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» (бланк распоряжения содержится в приложении № 1 к Инструкции). Вне сомнения, все это соответствует целям принятия Инструкции – обеспечению законности и обоснованности проводимого сотрудниками органов внутренних дел РФ гласного оперативно-розыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» и исключению нарушений прав и законных интересов физических и юридических лиц3. Однако, по мнению автора, возникает ряд проблем в связи с введением в действие указанной Инструкции. Во-первых, повторюсь, что в п. 1 Инструкции указано: «действие настоящей Инструкции не распространяется на обследование жилых помещений» (выделено курсивом мною. – Авт.). Норма же ч. 2 ст. 8 ФЗ «Об ОРД» требует вынесения судебного решения для проведения обследования в случае ограничения конституционного права человека и гражданина на неприкосновенность жилища. Однако понятия «жилое помещение» и «жилище» нетождественны, последнее – шире. Этот вывод следует из законодательных определений указанных понятий, изложенных в Жилищном кодексе РФ, УК РФ и УПК РФ. Согласно ч. 2 ст. 15 и ч. 1 ст. 16 Жилищного кодекса РФ жилым помещением признается изолированное помещение, которое является недвижимым имуществом и пригодно для постоянного проживания граждан. К жилым помещениям относятся: жилой дом, часть жилого дома; квартира, часть квартиры; комната. В УК РФ под жилищем понимаются индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но предназначенные для временного проживания (примечание к ст. 139). Норма п. 10 ст. 5 УПК определяет жилище как индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а рав-

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

№1

57 2_2011.indd 57

01.06.2011 14:45:25

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ но иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для временного проживания. А.Ю. Шумилов, А.В. Чуркин в своих работах справедливо отмечают, что поскольку ФЗ «Об ОРД» не раскрывает многие юридически значимые аспекты каждого оперативно-розыскного мероприятия, судьи, прокуроры, следователи и оперативные сотрудники ориентируются на правовые основы проведения следственных действий, которые по своему содержанию во многом схожи с соответствующими ОРМ (обследование – следственный осмотр, обыск; прослушивание телефонных и иных переговоров – контроль и запись переговоров и др.)4. Конституционный Суд РФ разъяснил, что в случае коллизии между различными законами равной юридической силы приоритетными признаются: 1) последующий закон; 2) закон, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений; 3) закон, который предоставляет гражданам больший объем прав и свобод и в силу ст. 18 Конституции РФ устанавливает более широкие их гарантии5. Учитывая данную позицию Конституционного Суда РФ и правоприменительную практику, при осуществлении рассматриваемого ОРМ следует руководствоваться определением понятия «жилище», изложенным в УПК РФ. УПК РФ относит к жилищу, помимо жилых помещений, и иные помещения и строения, используемые для проживания (садовый дом, незарегистрированное строение, купе поезда, каюта теплохода и др.). Учитывая, что такие объекты Жилищный кодекс РФ не относит к жилым помещениям, возникает вопрос, какой документ необходимо оформлять для их обследования – распоряжение руководителя органа внутренних дел или судебное решение? С учетом правовой нормы ст. 89 УПК РФ, указанного определения Конституционного Суда РФ необходимо оформлять судебное решение. Во-вторых, следует ли руководствоваться нормами Инструкции и издавать распоряжение при проведении гласного обследования жилища с согласия проживающих в нем лиц. Ведь ст. 25 Конституции РФ гарантирует неприкосновенность жилища от проникновения в него «против воли проживающих в нем лиц», и соответственно судебного решения для проведения обследования жилища с согласия проживающих в нем лиц уже не требуется. По мнению автора, нет необходимости издавать распоряжение о проведении гласного обследования жилища с согласия проживающих в нем лиц. Нужно лишь в документе по результатам

№2

2011

такого обследования (протоколе, акте) отразить предварительное получение такого согласия проживающих в жилище лиц, данное ими в присутствии понятых. В-третьих, из содержания п. 3 Инструкции следует, что для принятия решения о назначении проведения обследования оперативный сотрудник должен располагать сведениями о влекущем уголовную ответственность нарушении законодательства РФ в случае, если не имеется достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Рассмотрев основания проведения ОРМ, изложенные в ст. 7 ФЗ «Об ОРД», можно прийти к выводу, что наличие такой первичной информации входит в содержание основания проведения ОРМ, изложенного в подп. 1 п. 2 ч. 1 ст. 7 ФЗ «Об ОРД». Соответственно возникает вопрос, следует ли руководствоваться нормами Инструкции при наличии иных оснований проведения рассматриваемого ОРМ, предусмотренных ст. 7 ФЗ «Об ОРД» (например, наличие возбужденного уголовного дела)? Изучив содержание Инструкции, однозначный ответ на этот вопрос дать сложно. В частности, последующие абзацы того же п. 3 Инструкции предписывают оперативному сотруднику излагать в рапорте о необходимости проведения обследования основания, указанные в ст. 7 ФЗ «Об ОРД», в том числе данные о событиях и действиях (бездействии), создающих угрозу экономической или экологической безопасности РФ. В-четвертых, исходя из содержания Инструкции вынесение распоряжения необходимо при обследовании нежилых помещений, транспортных средств независимо от наличия или отсутствия согласия на гласное обследование собственника или лиц, в законном владении которых находится осматриваемый объект. По мнению автора, такое распоряжение целесообразно издавать лишь в случае отсутствия согласия указанных лиц на проведение гласного обследования. Если же эти лица дают добровольное согласие, его вынесение теряет смысл и лишь создает дополнительные процедуры, затрудняя работу оперативных сотрудников. В протоколе обследования необходимо лишь отразить предварительное получение такого согласия собственника или лиц, в законном владении которых находится осматриваемый объект. В-пятых, из буквального толкования норм Инструкции следует, что ими регламентируется порядок проведения гласного обследования помещений (кроме жилых), а также любых зданий, сооружений и участков местности. Возникают сомнения в целесообразности оформления распоряжения при необходимости проведения гласного обследования чердачных

58 2_2011.indd 58

01.06.2011 14:45:25

2008

и подвальных помещений, лестничных пролетов и прилегающих к месту происшествия участков местности, бесхозных сооружений и т.п. Более того, зачастую сложно установить владельца этого объекта (физическое или юридическое лицо), обеспечить его присутствие при обследовании и вручить копию распоряжения, его требует норма п. 6 Инструкции. В-шестых, если в ходе проведенного обследования будут получены результаты, могущие служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, а также необходимые для использования в доказывании по уголовному делу, их представление дознавателю, органу дознания, следователю или в суд регламентировано нормами ст. 11 ФЗ «Об ОРД» и Инструкции о порядке представления результатов оперативнорозыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю или в суд6. При представлении дознавателю, органу дознания, следователю или в суд результатов ОРД, полученных при проведении проверочной закупки или контролируемой поставки предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, а также оперативного эксперимента, к ним прилагается постановление о проведении данного ОРМ, утвержденное руководителем органа, осуществляющего ОРД (начальником или его заместителем)7. Постановления о проведении указанных ОРМ представляются вместе с иными оперативно-служебными документами для подтверждения законности получения результатов ОРМ, включая наличие оснований и соблюдение нормативно закрепленного порядка (условий) их проведения, что позволит использовать их в доказывании по уголовным делам. В Инструкции о порядке представления результатов ОРД не определено, необходимо ли представлять дознавателю, органу дознания, следователю или в суд распоряжение руководителя органа внутренних дел о проведении гласного обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств. Однако непредставление такого распоряжения может повлечь признание полученных результатов недопустимыми доказательствами в связи с несоблюдением установленного ведомственным нормативным актом МВД России порядка проведения данного мероприятия. Учитывая вышеизложенное, по мнению автора, целесообразно: 1) внести изменения и дополнения в текст Инструкции о порядке проведения сотрудниками органов внутренних дел гласного оперативнорозыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств», указав, для проведения

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ обследования каких объектов (производственные, складские, торговые и иные служебные), при наличии каких оснований и при соблюдении каких условий (отсутствие согласия владельца или иного лица, нецелесообразность либо невозможность получения такого согласия) требуется вынесение уполномоченным руководителем органа внутренних дел распоряжения о проведении гласного обследования; 2) дополнить п. 11 Инструкции о порядке представления результатов оперативнорозыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю или в суд указанием о необходимости представления дознавателю, органу дознания, следователю или в суд подлинника распоряжения руководителя органа внутренних дел о проведении гласного обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств. Эти уточнения в ведомственный и межведомственный нормативные акты позволят оперативным сотрудникам органов внутренних дел своевременно реагировать на полученную информацию о необходимости проведения гласного обследования, а также избежать проблем при использовании полученных в ходе проведения обследования результатов в доказывании по уголовным делам.

1 Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. – М.: ИНФРА-М, 2010. С. 288-305, 341-350; Фирсов О.В. Правовые основы оперативно-розыскных мероприятий: Учеб. пособие / О.В. Фирсов. – М.: ИНФРА-М, 2011. С. 53-64; 95-146; Чечетин А.Е. Актуальные проблемы теории оперативно-розыскных мероприятий: Монография / А.Е. Чечетин. – М.: Изд. дом Шумиловой И.И., 2006. С. 91-93; и др. 2 Утверждена приказом МВД России от 30 марта 2010 г. № 249. Зарегистрирован в Минюсте РФ 29 июня 2010 г., рег. № 17645. 3 Приказ МВД России от 30 марта 2010 г. № 249. 4 Шумилов А.Ю. Курс основ оперативно-розыскной деятельности: Учебник для вузов / А.Ю. Шумилов. – М., 2007. С. 70-76; Чуркин А.В. Возвращаясь к вопросу о понятии жилища в оперативно-розыскной деятельности и правовых аспектах проникновения в жилище оперативных работников / А.В. Чуркин // Оперативник (Сыщик). 2007. № 4 (13). С. 23. 5 Пункт 2 определения Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. № 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав ст. 7, 29, 182 и 183 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2006. № 2. 6 Утверждена приказом МВД России, ФСБ России, ФСО России, ФТС России, СВР России, ФСИН, ФСКН и Минобороны России от 17 апреля 2007 г. № 368/185/164/481/32/184/97/ 147. 7 Пункт 11 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд.

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

№1

59 2_2011.indd 59

01.06.2011 14:45:25

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№2

2011

СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ РАДАЧИНСКИЙ, кандидат юридических наук, доцент, докторант кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России

ПРОВОКАЦИЯ ВЗЯТКИ И ОПЕРАТИВНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ (соотношение понятий)

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Раскрываются содержания оперативного эксперимента и провокации взятки, рассматривается соотношение указанных понятий, а также называются условия правомерности оперативного эксперимента. Предлагаются пути решения проблем, связанных с проведением оперативного эксперимента. Ключевые слова: оперативный эксперимент, провокация преступления, провокация взятки, провокационная деятельность, провокатор, взятка. S.N. Radachinsky, PhD (Law), Assistant Professor, Chair of Criminal and Penitentiary Law, Russia MI Academy (Nizhny Novgorod City); e-mail: [email protected], tel.: 8903-706-15-74. Provoking bribe and operative experiment (correlation of concepts). The matter of operative experiment and provoking bribe-taking is explored, the correlation of these concepts is viewed, and the conditions of the lawfulness for such experiment are called. Ways of solving problems related to conducting operative experiments are suggested. Keywords: operative experiment, provoking to commit a crime, provoking bribe, prevocational actions, provoker, bribe.

В теории уголовного права вопрос об ответственности за провокацию взятки рассматривается только применительно к частным лицам. Однако в отдельных случаях провокаторами могут выступать и сотрудники правоохранительных органов. Поэтому не является случайностью или совпадением то обстоятельство, что абсолютное большинство авторов рассматривают провокацию преступления в непосредственной связи с деятельностью правоохранительных органов, а если быть еще более точным, то как метод работы оперативно-розыскных подразделений этих органов. Также не случайно, что большинство отечественных энциклопедических изданий связывает понятие провокации с полицейской деятельностью. Еще в конце прошлого века российский ученый профессор Н.С. Таганцев писал: «Такого рода подстрекателями могут быть и частные лица, но чаще всего в этой роли являются низшие агенты полицейской власти, сыщики, исполняя роль так называемых агентовпровокаторов»1. Вопрос о законности провокационной деятельности сотрудников правоохранительных органов на страницах научных изданий поднимается все чаще. Понимание провокации как метода правоприменительной деятельности сложилось в правовой науке еще в прошлом столетии. Так, не-

мецкий криминалист Гепп еще в 1848 г. отмечал, что провокаторы – это тайные агенты полиции, деятельность которых направлена на побуждение нежелательных правительству индивидуумов, от которых оно хочет отделаться, к изменническим или бунтовщическим деяниям, и последующую выдачу этих лиц органам суда для наказания2. Следует отметить, что деятельность оперативно-розыскных подразделений правоохранительных органов мало кто из отечественных авторов пытался анализировать в уголовноправовом аспекте. Вызвано это тем, что вопрос о законности действий спецслужб, зачастую нарушающих права и законные интересы граждан, не подлежал открытому обсуждению, да и сейчас принято считать его не столько правовым, сколько оперативно-тактическим. Между тем применение традиционных и новых средств выявления и документирования преступной деятельности является сложной проблемой не только процессуального, но и материального права. Правозащитники в последнее время все чаще стали обращать внимание на нарушение законности в деятельности сотрудников оперативных подразделений, и большая часть таких претензий носит морально-этический характер. Такие правозащитники не углубляются в сущность проведения оперативно-розыскных мероприятий, а в каче-

60 2_2011.indd 60

01.06.2011 14:45:26

2008

стве примера преподносят случаи существенного причинения вреда как правам и интересам граждан, так и общественным интересам. «Нетрадиционные» средства и методы борьбы с преступностью долгое время были известны нам лишь по обличительным произведениям литературы и искусства советского периода, рассказывающим о произволе политической полиции царской России и правоохранительных органов стран капитализма3. Официальная точка зрения на рассматриваемую проблему находила свое отражение и в трудах специалистов в области уголовного права. Они полагали, что в советской юридической литературе проблема агента-провокатора никаких трудностей не вызывает. Работа советских карательных органов, и в частности органов милиции, строится на принципиально иных основах. Этим органам совершенно чужды методы работы буржуазной полиции, являющейся наиболее антинародным и наиболее реакционным органом в капиталистических государствах. Выражая те же идеологические установки, Ф.Г. Бурчак в 1969 г. писал: «Использование провокаторов – характерная особенность любого эксплуататорского государства, в первую очередь капиталистического. Охраняя интересы незначительного меньшинства – горстки эксплуататоров, капиталистическое государство стремится свою расправу с инакомыслящими облечь в тогу законности. С этой целью оно, пользуясь услугами провокаторов, толкает таких лиц на совершение действий, преступных с точки зрения буржуазного законодательства»4. И далее: «В советском праве вопросы, волнующие буржуазных юристов, не возникают. Советские государственные органы, призванные вести борьбу с преступностью, строят свою работу на совершенно иных принципах. В условиях моральнополитического единства народа в Стране Советов нет и не может быть групп, заинтересованных в искусственном создании преступлений с целью их последующего разоблачения»5. В юридических изданиях последнего времени появляются публикации, одобряющие или во всяком случае допускающие провокацию как средство борьбы со взяточничеством6. Так, Г. Мишин называет провокационную деятельность методом контролируемого предложения взятки должностному лицу сотрудниками правоохранительных органов7. Характерным примером современной полицейско-политической провокации стала операция «Вирус», осуществленная в 1994 г. в от-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ношении бывшего мэра г. Владивостока В.И. Черепкова сотрудниками УВД Приморского края с ведома краевых властей8. Ядром этой операции стали попытки конфиденциального оперативного сотрудника, действовавшего под легендой заезжего бизнесмена, спровоцировать В.И. Черепкова на незаконные действия и впоследствии передать взятку за их выполнение. После таких неоднократных неудачных попыток взятку просто подкинули в кабинет мэра, после чего был проведен обыск. При осуществлении этой провокационной операции были допущены многочисленные нарушения уголовно-процессуального законодательства, и это не позволило незаконно привлечь Черепкова к уголовной ответственности. Впоследствии к этой ответственности были привлечены организаторы «Вируса». При этом уголовное дело в отношении провокаторов (№ 474 731), возбужденное по статье о злоупотреблении служебными полномочиями должностными лицами УВД, до сих пор не рассмотрено судом, а материалы его засекречены9. Из приведенного примера становится очевидной необходимость законодательного разграничения провокационной и правомерной деятельности, позволяющего оперативным работникам выявлять факты преступной деятельности. С 1 января 1997 г. начала действовать ст. 304 УК РФ, предусматривающая ответственность за провокацию взятки либо коммерческого подкупа. Закон определяет данные действия как попытку передачи должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» указал, что «не является провокацией взятки или коммерческого подкупа проведение предусмотренного законодательством оперативно-розыскного мероприятия в связи с проверкой заявления о вымогательстве взятки или имущественного вознаграждения при коммерческом подкупе». Виды и содержание оперативно-розыскных мероприятий раскрываются не в уголовном, а в оперативно-розыскном законодательстве. Так, Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» (п. 14 ст. 6) дает право оперативным аппаратам проводить оперативный эксперимент.

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

№1

61 2_2011.indd 61

01.06.2011 14:45:26

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Для теории и практики оперативнорозыскной деятельности весьма важно иметь четкое представление о содержании оперативного эксперимента и его месте в системе оперативно-розыскных мероприятий. В связи с этим на основе изучения ряда открытых источников, известных теоретических предпосылок хотелось бы рассмотреть понятие и некоторые вопросы юридической характеристики оперативного эксперимента. Изучение вопросов, связанных с правовым регулированием оперативного эксперимента, весьма осложняется тем, что в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности»10, а также в других законах (прежде всего в Федеральном законе «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации») законодатель не дал развернутого определения оперативного эксперимента, не отразил должным образом процедурные элементы порядка его проведения11. Это затрудняет на практике единообразное понимание оперативного эксперимента, а его правовое регулирование ведомственными нормативными правовыми актами различных государственных органов, как представляется, не отвечает задачам эффективной борьбы с преступностью. Практические работники правоохранительных органов, наделенных законодателем правом осуществления оперативно-розыскной деятельности, встречаются с рядом сложностей при планировании, организации и осуществлении оперативного эксперимента. Вполне естественно, что практики устремляются к научной литературе, в частности к научно-практическим комментариям Федерального закона «Об оперативнорозыскной деятельности», где нашли свое отражение мнения различных научных коллективов и отдельных авторов12. Однако такое обращение к комментариям не всегда может внести ясность по существу вопроса. Причина при этом довольно проста – как не существует четкого законодательного определения оперативного эксперимента, также не имеется и единого мнения относительно понимания его юридической природы и, как следствие этого – его юридической характеристики. Различное понимание правовой природы оперативного эксперимента можно найти у разных авторов. Статья 8 ФЗ «Об ОРД» определяет основные цели проведения оперативного эксперимента. К ним относятся: выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений средней тяжести, тяжких или особо тяжких пре-

№2

2011

ступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. Некоторые авторы оправдывают провокационную деятельность исходя именно из указанных целей. Е. Егорова считает, что согласно ст. 8 ФЗ13 «Об ОРД» проведение оперативного эксперимента допускается только в указанных целях. В ситуации склонения служащего к получению взятки лицом, подготавливающим преступление (получение взятки) и совершающим преступление (подстрекательство к получению взятки), является сам оперативный работник. Представляется, что такого рода действия могут совершаться только в ситуации крайней необходимости: оперативный эксперимент допустим только для проявления преступных намерений лиц, обоснованно подозреваемых в принадлежности к организованной группе, преступному сообществу, а также для обнаружения возможных объектов посягательств в целях своевременного выявления, предупреждения, пресечения, раскрытия преступлений либо снижения их общественной опасности и возможного вреда. Частные цели оперативного эксперимента подчинены одной общей – предотвращению реальной, серьезной опасности интересам общества и государства14. Мы вынуждены не согласиться с автором, поскольку такое понимание крайней необходимости не основано на законе, а, в свою очередь, открывает безграничные возможности для злоупотреблений и произвола, использования провокации и иных незаконных методов борьбы с преступностью. Оперативный эксперимент был впервые введен в перечень оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) Федеральным законом от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (п. 14 ч. 1 ст. 6). К сожалению, законодатель не определил сущность и содержание отдельных ОРМ, перечисленных в ч. 1 ст. 6 ФЗ «Об ОРД», в том числе оперативного эксперимента. Фактически установление правового содержания таких мероприятий, детальная регламентация их организации и порядка проведения отданы на откуп заинтересованным правоохранительным органам и ведомствам, уполномоченным на осуществление оперативно-розыскной деятельности. В научной литературе, посвященной проблемам оперативно-розыскной деятельности, по поводу сущности оперативного эксперимента высказано немало интересных суждений, которые внесли определенный вклад в развитие

62 2_2011.indd 62

01.06.2011 14:45:26

2008

теории и практики его применения. По мнению ряда российских ученых15, суть и природа оперативного эксперимента заключаются в активном наблюдении за поведением лица – объекта оперативной заинтересованности в управляемых или контролируемых условиях или в проведении иных опытных действий для получения оперативно значимой информации, которой проверяют и уточняют имеющиеся сведения о вероятной подготовке или совершении тяжкого (особо тяжкого) преступления. Так, по мнению Л.Н. Башкатова, оперативный эксперимент – «это проведение необходимых опытных действий, воспроизведение действий, обстановки или иных обстоятельств подготовки или совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, в целях проверки и оценки собранных данных или получения новых данных об обстоятельствах их совершения, а также лицах, причастных к этому»16. В.В. Николюк оперативный эксперимент определяет как способ получения информации путем воспроизведения негласно контролируемых условий и объектов для установления противоправных намерений лиц, обоснованно подозреваемых в подготовке или совершении тяжких и особо тяжких преступлений17. В комментарии М.Н. Маршунова к ст. 6 ФЗ «Об ОРД» также отсутствует определение оперативного эксперимента18. Однако понимание юридической природы оперативного эксперимента данным автором вытекает из всего текста комментария, где сказано, что «оперативный эксперимент используется для проверки возможностей совершения тех или иных действий при данных обстоятельствах путем воспроизводства отдельных действий, образующих объективную сторону состава преступления или (по возможности) всю ее в целом…»19, что опять же не позволяет отличать оперативный эксперимент от схожих деяний, в частности – от следственного эксперимента. Оперативный эксперимент, по мнению другого ученого, – это в первую очередь активные действия оперативных сотрудников правоохранительных органов по наблюдению и контролю за преступлением, совершаемым (подготавливаемым) наблюдаемым лицом добровольно, помимо воли наблюдателей, в целях его пресечения и раскрытия20. Понятие оперативного эксперимента может рассматриваться и как создание условий, при которых лицо, подозреваемое в подготовке или совершении преступления, без

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ постороннего воздействия может проявить намерения к совершению либо начать действия по совершению преступления, а также обнаружить причастность к совершенному преступлению21. Если точки зрения ученых на правовую природу оперативного эксперимента значительно различаются, то в отношении процедурных моментов прослеживается некая общность взглядов, которая вытекает из норм формирующегося уголовно-розыскного права, выполняющих регулятивную функцию22. Ни одно из приведенных выше определений не дает четкого представления о границах оперативного эксперимента – пределах дозволенного и недопустимого. Не раскрывая в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» содержания понятия «оперативный эксперимент», законодатель отдал на откуп правоприменителю (оперативному работнику, следователю, дознавателю, прокурору) возможность произвольно толковать данное оперативно-розыскное мероприятие. По этой причине на практике возникают трудности, связанные с отграничением оперативного эксперимента от провокации преступления. Оперативный эксперимент – очень сложное оперативно-розыскное мероприятие, которое в любую минуту может закончиться причинением вреда объекту оперативной заинтересованности или трансформироваться в провокацию преступления. Успешность его проведения зависит от правильной оценки и применения множества факторов, касающихся состояния проверяемого лица, подготовленности оперативных работников, организационной и технической оснащенности оперативного подразделения и т.д. Все это объясняет позицию законодателя о допустимости проведения оперативного эксперимента только в случаях, связанных с выявлением, предупреждением, пресечением и раскрытием преступлений средней тяжести, тяжких или особо тяжких преступлений. Отмечается, что достоверность результатов оперативного эксперимента достигается путем его проведения в наиболее приближенной к реальности обстановке, а также при условии отсутствия подстрекательства (провокации) к совершению преступления. Полученные в результате проведения оперативного эксперимента данные могут способствовать: проверке выдвинутых оперативных (сыскных) версий; проверке и уточнению имеющихся данных о причастности конкретного лица к тому или иному негативному событию (деянию, явлению, процессу); осуществлению захвата с поличным лица, совершившего тяжкое

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

№1

63 2_2011.indd 63

01.06.2011 14:45:26

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ преступление, непосредственно при совершении преступного деяния (действия или бездействия); подготовке и осуществлению следственных и судебных действий; установлению причин и условий совершения тяжкого преступления и др. Оперативный эксперимент по своей сути напоминает следственный эксперимент как уголовно-процессуальное действие. Однако следственный эксперимент всегда направлен в прошлое и имеет своей целью проверку уже происшедшего события. Оперативный эксперимент довольно часто проводится одновременно с совершением проверяемым лицом противоправных действий23. Оперативный эксперимент – одно из самых распространенных оперативно-розыскных мероприятий, предполагающее «моделирование оперативных условий, благоприятствующих решению конкретных задач оперативно-розыскной деятельности. Речь идет: о выявлении, предупреждении, пресечении и раскрытии преступлений, а также выявлении и установлении лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших; об осуществлении розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также розыска без вести пропавших; о добывании информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации; установлении имущества, подлежащего конфискации. По нашему мнению, оперативный эксперимент – это способ получения информации путем воспроизведения негласно контролируемых условий и объектов для установления противоправных намерений лиц, обоснованно подозреваемых в подготовке или совершении преступлений средней тяжести, а также тяжких и особо тяжких. Для проведения оперативного эксперимента необходимо создать хоть и управляемые, но все же условия для совершения преступления. В связи с этим особо важным и принципиальным становится вопрос о соблюдении границ между законными и провокационными действиями. Во избежание именно последних и требуется провести границу между ними с указанием четких признаков. Критерием отграничения правомерных действий сотрудников оперативных подразделений

№2

2011

и следственных работников от провокационного поведения в процессе выявления преступных намерений являются, по нашему мнению, инициативные действия со стороны последних. Нашу точку зрения поддерживают и другие авторы. Так, по мнению М. Селезнева, прокурора г. Щелково, критерием отграничения правомерных действий сотрудников правоохранительных органов от провокации «в процессе выявления взяткополучателей и взяткодателей являются инициативные действия со стороны последних24. Само предложение дать взятку, поступившее в адрес гражданина со стороны должностного лица, уже представляет собой умышленные действия, направленные на создание условий для совершения преступления, т.е. приготовление к преступлению. Поэтому проведение оперативного эксперимента в подобной ситуации не является провокацией. Данные действия не инициируют преступное поведение лица, а вмешиваются уже в начавшуюся реализацию преступного умысла, удостоверяя внешние события и факты»25. Абсолютно правы К.К. Горяинов и В.С. Овчинский, утверждая, что при проведении оперативного эксперимента представляется недопустимым создание таких условий, при которых объект мероприятия лишен возможности избирательного поведения. Недопустимо также и побуждение к преступным действиям или вовлечение другого лица в совершение преступления с целью его дальнейшего разоблачения, если у такого лица отсутствовал умысел на совершение преступления. Инициатива должна исходить только от объекта оперативно-розыскного мероприятия, а не от должностных лиц оперативно-розыскных подразделений или конфидентов26. Следует помнить, что фактические обстоятельства склонения лица к совершению преступления являются основанием для разграничения провокации преступления и соответствующего оперативно-розыскного мероприятия, осуществленного в рамках Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Проводимый в отношении гражданина оперативный эксперимент должен признаваться совершенным правомерно в том случае, когда собранные надлежащим образом материалы свидетельствуют о наличии у лица умысла на совершение преступления, сформировавшегося вне зависимости от деятельности сотрудников милиции, а также о проведении гражданином всех подготовительных действий, необходимых для реализации противоправного деяния, которое могло быть совершено как под воздействием сотрудников

64 2_2011.indd 64

01.06.2011 14:45:26

2008

милиции, так и в случае неправомерных действий рядовых граждан27. Примером правомерной деятельности оперативных сотрудников могут служить материалы уголовного дела о незаконном обороте драгоценных металлов, расследовавшегося следственным управлением при УВД по Курской области. В связи с имевшейся оперативной информацией о том, что на территории области действует преступная группа, которая активно занимается поиском покупателей драгоценного металла платиновой группы – осмия-187, «покупателем» (сотрудником БЭП УВД) у гражданина Широченкова проведена проверочная закупка одной ампулы осмия-187 стоимостью 2 тыс. долларов США. Одновременно с Широченковым достигнута договоренность о возможности поставки других партий осмия-187 через жителя г. Железногорска Дворянинова. В ходе дальнейшей оперативной разработки Широченкова и Дворянинова удалось установить их связи с Малиновским, Рядных и Половинкиной, входящими в состав организованной группы, занимающейся незаконным оборотом осмия-187, у которых сотрудники милиции под видом покупателей осуществили проверочные закупки указанного драгоценного металла, после чего задержали подозреваемых. Белгородским районным судом Белгородской области Малиновский, Рядных и Половинкина признаны виновными в совершении преступлений организованной группой по пп. «б», «в» ч. 2 ст. 191, ч. 4 ст. 188 УК РФ с назначением наказания в виде лишения свободы от 1 года до 3 лет 6 месяцев. Широченков осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 191, пп. «б», «в» ч. 2 ст. 191, ч. 1 ст. 188 УК РФ на 1 год 6 месяцев лишения свободы. С учетом активного способствования раскрытию преступления Дворянинову суд определил по ч. 1 ст. 188, пп. «б», «в» ч. 2 ст. 191 УК РФ условную меру наказания28. Следовательно, при проведении оперативного эксперимента, как и другого оперативнорозыскного мероприятия, инициатива в совершении преступления должна исходить только от объекта оперативно-розыскного мероприятия, а не от должностных лиц правоохранительных органов. В противном случае побуждение к преступным действиям или вовлечение лица в совершение преступления с целью его дальнейшего разоблачения, если у такого лица отсутствовал умысел на совершение преступления, по нашему мнению, должны быть признаны провокацией преступления. Анализ литературных источников, а также

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ практики оперативно-розыскной деятельности показывает, что характерными признаками оперативного эксперимента в отличие от других ОРМ, перечисленных в ст. 6 ФЗ «Об ОРД», являются следующие: 1) наличие предварительно выдвинутых, четко сформулированных предположений (оперативных версий) относительно действий проверяемого лица и других обстоятельств предполагаемого преступного деяния; 2) воспроизведение действий, обстановки и иных обстоятельств противоправного события; 3) совершение необходимых опытных действий по созданию, воспроизведению и использованию искусственных условий, которые должны восприниматься изучаемым или проверяемым лицом как вполне естественные; 4) негласный контроль и оперативное сопровождение действий проверяемого в целях пресечения его преступных действий, а также установления причастных к ним лиц. Условия проведения оперативного эксперимента заключаются в следующем. Согласно ч. 7 и ч. 8 ст. 8 ФЗ «Об ОРД» оперативный эксперимент проводится на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Проведение оперативного эксперимента допускается только в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления, а также в целях выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. По мнению В.А. Нетребы, В.С. Овчинского, А.Ю. Шумилова, вынесение постановления и его утверждение у руководителя оперативнорозыскного органа необходимы только в том случае, если опытные действия предполагают активную форму поведения объекта ОРМ и их направленность на совершение преступления, а также проведение этого ОРМ с использованием предметов, средств и веществ, свободная реализация которых запрещена либо гражданский оборот которых ограничен. Проведение действия, рассматриваемого по уже совершенному преступлению как непроцессуальное экспериментальное, для его обоснования не требует вынесения постановления29. Представляется, что с подобной трактовкой условия проведения данного ОРМ можно согласиться. В последнем случае объектом негласного изучения оперативным работником выступает не реакция конкретного человека (его поступки,

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

№1

65 2_2011.indd 65

01.06.2011 14:45:26

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ поведение), а различные обстоятельства и возможность увидеть, услышать, зафиксировать те или иные конкретные действия, воспринятые и оцененные источниками их получения как преступные. Данная группа оперативных экспериментов получила название опосредованных, или модельных, оперативных экспериментов. По своим целям и задачам, а также по механизму их проведения подобные оперативные эксперименты во многом схожи с аналогичными следственными экспериментами, проводимыми на стадии предварительного следствия для проверки аналогичных следственных версий. С точки зрения П.С. Дмитриева, необходимость подобной экспериментальной проверки выдвинутых версий возникает в силу различных обстоятельств. Такими обстоятельствами могут быть сомнения оперативных работников: в возможности совершения тех или иных действий в тех конкретных условиях, о которых сообщалось в ранее полученной информации; возможности зафиксировать их в этих условиях; надежности источников получения такой информации; по поводу возможной дезинформации со стороны источников получения таких сведений и т.п.30 Необходимо уяснить, что оперативный эксперимент допустим только лишь для выявления преступных намерений лиц, обоснованно подозреваемых в принадлежности к совершенному преступлению31. Безусловно, следует присоединиться к мнению Л.Н. Башкатова о том, что при проведении оперативного эксперимента запрещается производить действия, унижающие честь и достоинство граждан, а также искусственно создавать доказательства совершения преступления. Должностные лица правоохранительных органов, допустившие такие действия, привлекаются к ответственности по ст. 285, 286, 303, 304 УК РФ. «Достоверность результатов оперативного эксперимента достигается проведением опытных действий в максимально приближенной к действительности обстановке и при отсутствии какого бы то ни было подстрекательства или содействия преступлению»32. Таким образом, авторы Комментария к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» признают, что оперативный эксперимент по своей правовой природе и социально-правовым целям не имеет ничего общего с провокацией или содействием преступлению. Проведение оперативного эксперимента должно быть продиктовано стремлени-

№2

2011

ем поставить под контроль, под непосредственное наблюдение правоохранительных органов уже начавшиеся процессы, связанные с посягательством на объект уголовно-правовой охраны, и в конечном счете прервать их развитие. Пресечение любого преступления с использованием оперативного эксперимента должно проводиться на основании информации, носящей отнюдь не предположительный характер. В иных случаях имеет место провокация преступления. Однако от провокации следует отличать предоставление возможности совершить преступление без элементов подстрекательства к нему. Для проведения оперативных мероприятий по выявлению и документированию признаков преступления необходимо наличие оснований, установленных законом. Основанием же является полученная от граждан информация об имевшем место в отношении них преступлении, например, вымогательстве взятки. Мы допускаем существование и иных источников подобной информации, чаще всего они связаны с деятельностью лиц, сотрудничающих с правоохранительными органами на конфиденциальной основе (ст. 17 ФЗ «Об ОРД»). Но нельзя забывать о том, что информация конфидентов может быть ложной. В связи с этим А.Б. Наумец указывает: «Сообщение сведений в любой форме (устно, письменно или иначе) органу, осуществляющему оперативнорозыскную деятельность, умышленно искажающих данные как о событии преступления, так и о лицах, его совершивших, согласно уголовному законодательству рассматривается как заведомо ложный донос по ст. 306 УК РФ»33. Однако представляется спорной позиция названного автора относительно искусственного создания доказательств обвинения. По мнению А.Б. Наумца, следует квалифицировать по ст. 306 УК РФ и такую деятельность конфидента, которая сопряжена с сообщением заведомо ложной информации, несущей искусственное создание доказательств обвинения34. На наш взгляд, следует особо оговорить случаи, когда конфидент, передавая заведомо ложную для него информацию о получении кем-либо взятки или предмета подкупа, специально преследует цели провокации взятки либо коммерческого подкупа. Проводимый оперативный эксперимент в этом случае может быть расценен как провокационный. По нашему мнению, в действиях такого недобросовестного конфидента следует усматривать совокупность составов – заведомо ложный донос и покушение на провокацию взятки либо коммерческого подкупа (соответственно ст. 306; ч. 3 ст. 30, ст. 304 УК РФ).

66 2_2011.indd 66

01.06.2011 14:45:27

2008

Разумеется, вопрос о соучастии в провокации оперативных работников не встанет при условии, что они находились в состоянии добросовестного заблуждения относительно истинных намерений и замысла конфидента. Для избежания подобных ситуаций и разоблачения взяточника законным путем требуется предварительное проведение оперативных мероприятий по документированию факта вымогательства взятки, для чего необходимо данный факт вымогательства зафиксировать негласно с помощью видео– или магнитофонной записи. И уже после подтверждения факта вымогательства со стороны должностного лица необходимо проводить оперативный эксперимент. В этом смысле совершенно правильной является позиция В.П. Котина: «Установить в процессе судебного разбирательства правомерность поведения оперативных работников не всегда представляется возможным, ибо многие юридически значимые факты могут быть секретными и оставаться за рамками уголовного дела. Однако в любом случае в материалах уголовного дела должны иметься как основание для дальнейших мер по документированию взятки сведения о подготавливаемом или совершаемом конкретном преступлении. Это может быть заявление потерпевшего о вымогательстве у него взятки, рапорт или иные документы. Эти документы должны быть зарегистрированы в установленном законом порядке до проведения оперативно-розыскных мероприятий»35. И хотя предмет нашего исследования ограничен уголовно-правовым аспектом, отметим все же, что проблема документирования результатов оперативного эксперимента и придания им статуса доказательств в уголовном процессе является весьма и весьма острой с точки зрения доказывания как взятки, так и других видов преступлений. На подобной позиции стоит Ю.В. Астафьев, который считает, что основанием для проведения оперативного эксперимента должны стать лишь обоснованные предположения о наличии в действиях лица признаков реального противоправного поведения или конкретного и направленного умысла на совершение преступления36. Данную позицию разделяют и другие ученые, полагая что для законного проведения оперативных мероприятий необходим источник получения информации. Сведения об источнике должны содержаться в материалах оперативной проверки. В противном случае будет всегда иметься возможность для произвола со стороны правоохранительных органов. А.Г. Маркушин указывает на

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ то, что сведения о подготавливаемом или совершаемом преступлении в любом случае должны присутствовать в материалах уголовного дела в виде заявления потерпевшего, рапорта оперативного работника или в иных, предусмотренных нормативными актами, формах. При этом данные документы должны быть зарегистрированы в установленном нормативном порядке до проведения оперативно-розыскных мероприятий37. Таким образом, провокацию следует отличать от оперативного эксперимента по следующим признакам: при провокации нет оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, предусмотренных в ст. 7 ФЗ «Об ОРД»; при провокации инициатива получения предмета взятки либо подкупа соответствующим субъектом исходит от самих сотрудников, а при оперативном эксперименте она должна исходить от должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой организации, т.е. лица, могущего быть субъектом ст. 204 или ст. 290 УК РФ; целью провокации взятки либо коммерческого подкупа может быть искусственное создание доказательств либо шантаж, а при оперативном эксперименте – выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших; основанием проведения оперативного эксперимента должны стать лишь обоснованные предположения о наличии в действиях лица признаков реального противоправного поведения или конкретного и направленного умысла на совершение преступления, в обратном случае налицо провокация преступления.

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

№1

1 Таганцев Н.С. Русское уголовное право / Н.С. Таганцев. – М., 1994. Т. 1. С. 348. 2 Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву / Ф.Г. Бурчак. – Киев, 1969. С. 125. 3 Мастерков А.А. Уголовно-правовые и криминологические аспекты провокационной деятельности: Дис. … канд. юрид. наук / А.А. Мастерков. – Владивосток, 2000. С. 57. 4 Бурчак Ф.Г. Указ. раб. / Ф.Г. Бурчак. 5 Там же / Ф.Г. Бурчак. 6 Аникин А. Ответственность за взяточничество по новому УК / А. Аникин // Законность. 1997. № 6. С. 35. 7 Мишин Г. Борьба со взяточничеством: некоторые направления совершенствования уголовной политики / Г. Мишин // Уголовное право. 2000. № 3. С. 80. 8 Корольков И. Вирус / И. Корольков // Известия. 1996. №№ 134-137. 23-27 июля. С. 7. 9 Мастерков А.А. Указ. раб. / А.А. Мастерков. С. 58-59.

67 2_2011.indd 67

01.06.2011 14:45:27

№2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 10

Далее – ФЗ «Об ОРД». Оперативный эксперимент предусмотрен п. 14 ч. 1 ст. 6 ФЗ «Об ОРД», отдельные признаки элементов его состава изложены в предписаниях ст. 5, 7 и 8, п. 1 ч. 1 ст. 15, ч. 1 ст. 17 ФЗ «Об ОРД», законодательстве о наркотиках, а также в закрытых нормативных актах соответствующих оперативнорозыскных органов. 12 Горяинов К.К. Федеральный закон «Об оперативнорозыскной деятельности»: Комментарий / К.К. Горяинов, Ю.Ф. Кваша, К.В. Сурков; Отв. ред. П.Г. Пономарев. – М., 1997; Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Научно-практический комментарий / Под общ. ред. И.Н. Зубова и В.В. Николюка. 4-е изд., перераб. и доп. – М., 1999; Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» в схемах и таблицах: Постатейный комментарий / Ред. М.Н. Маршунов. – М., СПб., 1998. 13 В редакции 2005 г. в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 г. и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. и принятием Федерального закона «О противодействии коррупции», Федеральным законом от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ были внесены изменения в ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», где к целям проведения оперативного эксперимента добавлено «выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений средней тяжести». 14 Егорова Е. Провокация взятки либо коммерческого подкупа / Е. Егорова // Российская юстиция. 1997. № 8. С. 2728. 15 Грошев С.Л. Некоторые аспекты правовой характеристики оперативного эксперимента // Проблемы теории и практики оперативно-розыскной деятельности: Сб. науч. трудов / С.Л. Грошев; Под ред. К.К. Горяинова, И.А. Климова. – М.: ВНИИ МВД России, 2002; Шумилов А.Ю. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». С постатейным приложением нормативных актов и документов / Авт.-сост. д-р юрид. наук, проф. А.Ю. Шумилов. 2-е изд., испр. и доп. / А.Ю. Шумилов. – М.: Изд-ль Шумилова И.И., 2000. С. 84. 16 Башкатов Л.Н. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / Л.Н. Башкатов; Под ред. А.Ю. Шумилова. Ст. 6. – М., 1997. С.76. 17 Научно-практический комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / Под рук. В.В. Николюка. – М.: Спарк, 2000. 18 Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» в схемах и таблицах: Постатейный комментарий / Ред. М.Н. Маршунов. – М.; СПб., 1998.

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

11

2011

19

Там же. Истомин А. Провокация или изобличение преступника / А. Истомин, Д. Лопаткин // Законность. 2005. № 3. С. 47-48. 21 Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты / Б.Я. Гаврилов. – М., 2008. С. 65. 22 Шумилов А.Ю. Основы уголовно-розыскного права (правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности). Общая часть: Учеб. пособие / А.Ю. Шумилов. – М.: Издль Шумилова И.И., 2000. С.15-16. 23 Назаров А.Д. Провокации в оперативно-розыскной деятельности / А.Д. Назаров. – М., 2010. С. 44. 24 Селезнев М. Эксперимент или провокация? / М. Селезнев // Российская юстиция. 1996. № 5. С. 50. 25 Котин В.П. Провокация взятки (К проблеме совершенствования законодательства) / В.П. Котин // Государство и право. 1996. № 2. С. 84. 26 Оперативно-розыскная деятельность: Учебник / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова, А.Ю. Шумилова. – М.: ИНФРА-М, 2004. С. 386. 27 Гаврилов Б.Я. Указ. раб. / Б.Я. Гаврилов. С. 50. 28 Из опыта взаимодействия следователей и сотрудников УБОП УВД при раскрытии и расследовании преступлений, связанных с незаконными сделками с драгоценным металлом и его контрабандой // Информационный бюллетень Следственного комитета при МВД России. 2006. № 3. 29 Оперативно-розыскная деятельность: Учебник. 2-е изд., доп. и перераб. / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова, А.Ю. Шумилова. – М., 2004. С. 369. 30 Дмитриев П.С. О понятии оперативного эксперимента, его основных видах и отличии от понятия оперативной комбинации / П.С. Дмитриев // Оперативный эксперимент: Вопросы теории и практики: Сб. науч. трудов. – М., 2005. С. 21. 31 Михайлов В.И. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / В.И. Михайлов; Под ред. А.Ю. Шумилова. Ст. 8. – М., 1997. С. 98. 32 Башкатов Л.Н. Указ. раб. / Л.Н. Башкатов. С. 77. 33 Наумец А.Б. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / А.Б. Наумец; Под ред. А.Ю. Шумилова. Ст. 17. – М., 1997. С. 158-159. 34 Наумец А.Б. Указ. раб. / А.Б. Наумец. С. 159. 35 Котин В.П. Указ. раб. / В.П. Котин. С. 85. 36 Астафьев Ю.В. Оперативный эксперимент и провокация: критерии разграничения / Ю.В. Астафьев. С. 52. 37 Маркушин А.Г. Оперативно-розыскная деятельность – необходимость и законность / А.Г. Маркушин. – Н.Новгород, 1997. С. 160. 20

68 2_2011.indd 68

01.06.2011 14:45:27

РАЗДЕЛ II ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

ГАЛИНА ПЕТРОВНА ЛОЗОВИЦКАЯ,

ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник ФГУ «ВНИИ МВД России»

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ УЧАСТНИКОВ ПРАВОСУДИЯ Дается криминологическая характеристика преступлений в отношении лиц, участвующих в правосудии. Рассматриваются некоторые аспекты борьбы с указанными посягательствами. Сформулированы предложения по предупреждению преступлений против участников правосудия, способствующие деятельности правоохранительных органов по защите прав и интересов лиц, участвующих в отправлении правосудия, а также совершенствованию соответствующего законодательства. Для практических работников различных подразделений министерства внутренних дел. Ключевые слова: правосудие, преступность, органы внутренних дел, оперативная обстановка, криминологическая обстановка, правоохранительная деятельность, криминогенные детерминанты, анализ, прогнозирование. G.P. Lozovitskaya, PhD (Law), Assistant Professor, Leading Researcher, Russia MI FPI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: (495) 667-32-88. Preventing crime against criminal procedure participants. Criminological characteristics of crimes against criminal procedure participants are given. Some aspects of combating such crimes are viewed. Suggestions as to prevent crimes against criminal procedure participants which could promote to law enforcement activities related to protection of rights and interests of those participating in administering justice, and also to perfect the corresponding legislation are defined.. Keywords: justice, crime, Ministry of Interior units, operative conditions, criminological situation, law enforcement activities, criminogenic determinants, analysis, forecasting.

Предупреждение преступлений против участников правосудия приобретает особую важность в современных условиях, когда ежегодное количество только свидетелей по уголовным делам достигает 10 млн человек. По некоторым данным, из них около 2,5 млн подвергаются противоправному воздействию со стороны преступ-

ников и их окружения, до 300 тыс. становятся объектом прямого насилия1. Однако, по данным официальной статистики, в 2009 г. было выявлено лишь 69 преступлений, совершенных в отношении участников уголовного судопроизводства2. В региональном разрезе по федеральным округам они распределены следующим образом (табл.).

69 2_2011.indd 69

01.06.2011 14:45:27

№2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2011 Таблица

КОЛИЧЕСТВО ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В ОТНОШЕНИИ УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В 2009 г. В том числе в отношении участников уголовного судопроизводства по уголовным делам, возбужденным по преступлениям Федеральный округ

Всего

совершенным тяжким и особо тяжким

ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

Центральный Северо-Западный Южный Приволжский Уральский Сибирский Дальневосточный Всего по России

9 9 20 20 6 2 3 69

2 2 14 8 2 2 3 33

Из всего количества названных преступлений 33 совершено против правосудия; 13 преступлений – против личности (главы 16-20 УК РФ), 4 – против собственности (глава 21 УК РФ), 2 – против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (глава 30 УК РФ) и 1 – было предотвращено на стадии приготовления (покушения). В 2009 г. меры безопасности применялись в отношении 1575 человек – практически всех категорий участников уголовного судопроизводства, кроме гражданских истцов, гражданских ответчиков и частных обвинителей. Наибольшее количество взятых под защиту лиц – это потерпевшие (600), свидетели (487), близкие родственники, родственники и близкие лица, на которых оказывалось противоправное посягательство в целях воздействия на участников уголовного судопроизводства (328). Территориальная распространенность преступлений, связанных с угрозой защищаемым лицам, такова: наибольшее количество посягательств было зарегистрировано в Ростовской области (15), Оренбургской области (10), Калининградской области (5) и Пермском крае (4). При этом «лидером» по преступлениям в отношении участников уголовного судопроизводства по уголовным делам, возбужденным по тяжким и особо тяжким преступлениям, также стала Ростовская область (12). В Брянской, Ивановской, Мурманской, Свердловской областях и Республике Башкортостан было выявлено 3 посягательства. По 2 факта было зарегистрировано в Волгоградской,

группой лиц по предварительному сговору

организованной группой, преступным сообществом

0 1 1 2 0 1 1 6

1 0 3 0 1 0 1 6

Курганской областях и Хабаровском крае и по 1 – в Астраханской, Владимирской, Кировской, Псковской, Самарской, Тамбовской, Тульской, Челябинской областях, Удмуртской, Чеченской республиках, Республике Бурятия, Забайкальском, Ставропольском краях, Чукотском АО. В остальных субъектах РФ преступления, связанные с угрозой защищаемым лицам, выявлены не были. Всего за 2009 г. было осуществлено 2690 мер безопасности. Наиболее часто применяемыми явились: личная охрана (910); обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице (553); выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности (447); временное помещение в безопасное место (378). Таким образом, меры защиты применяются достаточно редко, особенно те, которые требуют значительных затрат и усилий. Вкладом в развитие системы государственной защиты прав потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства стало создание специального подразделения в органах внутренних дел – Управления по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, МВД России, а также соответствующих центров и отделов в субъектах РФ. Однако предупреждение преступлений против лиц, участвующих в правосудии, требует решения ряда проблем. Так, необходимо учитывать региональные особенности совершаемых преступлений и исходя из криминальной ситуации, сложившейся на определенный период в кон-

70 2_2011.indd 70

01.06.2011 14:45:28

2008

кретном регионе, наиболее активно применять комплексный подход в борьбе с ними. Необходимо также принимать во внимание особенности личности преступника, значимые для объяснения природы и причин преступлений против лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве. Данный вид преступности все больше приобретает «женские черты». Так, практически каждое третье преступление, предусмотренное главой 31 УК РФ, было совершено женщиной. Государственная защита потерпевших и свидетелей в уголовном судопроизводстве не всегда имеет превентивный характер. Нами выявлена закономерность: воздействие на свидетелей и потерпевших, как правило, начинается с «мягких» форм (уговоров, требований, угроз), не подпадающих под уголовно-правовые запреты. «Мягкими» способами воздействия преступники достигают своих целей более чем в 1/3 изученных случаев. В соответствии с ч. 1 ст. 16 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей, иных участников уголовного судопроизводства» основаниями применения мер безопасности являются данные о наличии реальной угрозы убийства защищаемого лица, насилия над ним, уничтожения или повреждения его имущества в связи с участием в уголовном судопроизводстве, установленные органом, принимающим решение об осуществлении государственной защиты. Угроза как способ воздействия на указанных в Федеральном законе № 119-ФЗ лиц имеет разнообразные форму, структуру, содержание и самостоятельные исключительные свойства. Существуют различные виды угрозы: угроза взрыва, поджога, обстрела либо иного общеопасного способа; угроза разрушения коммуникаций, порчи жилища (либо иного повреждения чужого имущества); угроза незаконного лишения свободы; угроза похищения ребенка или иного близкого человека; угроза изнасилования или иного насильственного действия сексуального характера; угроза инициирования гражданских исков, возбуждения уголовных дел. Как показывает практика, наиболее распространенной является угроза применения физического насилия. В действующем законодательстве отсутствуют критерии реальности угрозы. Не сложились они однозначно и в судебной практике. Полагаем, что реальность угроз должна оцениваться исходя из конкретных обстоятельств дела и восприятия ее потерпевшим в качестве реальной. Возможны различные варианты:

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 1 вариант. Угроза адресована лично потерпевшему, свидетелю или иному участнику уголовного судопроизводства. При этом лицо, в адрес которого поступает угроза, может быть знакомо с угрожающим. Угроза может поступить и от неизвестного заинтересованного лица. Так, при рассмотрении уголовного дела по обвинению Д. и Ф. в разбойном нападении суд неоднократно откладывал судебное разбирательство из-за неявки потерпевшего. Он сообщил суду, что ему звонили неизвестные лица и просили изменить свои показания. Этот разговор он воспринял для себя как опасность, поэтому отказывался явиться в судебное заседание. При таких обстоятельствах судом было вынесено постановление о применении мер безопасности в отношении потерпевшего, который в сопровождении охраны явился в судебное заседание и дал показания, изобличающие Д. и Ф. в совершении тяжкого преступления. Установлено, что подсудимый Ф. просил своих родственников поговорить с потерпевшим, адрес проживания и телефон которого ему стали известны из приложения к копии обвинительного заключения3. 2 вариант. Угрозы адресованы близким родственникам, родным и близким людям потерпевшего, свидетеля или иным участникам уголовного судопроизводства. Например, в одном из регионов России угрозы физической расправы в случае дачи показаний по уголовному делу поступали не только в адрес свидетеля А., но и в отношении его близких родственников – жены и матери. По факту угроз свидетель А. и его близкие Л. и О. были взяты под государственную защиту. По исследованным нами материалам установлен основной мотив преступления в отношении участников уголовного судопроизводства – уничтожить доказательственную базу преступлений. Эти преступления всегда совершаются с прямым умыслом. И угрожающее лицо всегда осознает наличие данного процессуального статуса и действует именно в связи с этим юридическим фактом. Основными целями совершения преступлений в отношении участников уголовного судопроизводства со стороны защиты и иных лиц, содействующих правосудию, являются: освобождение обвиняемого от уголовной ответственности (68%); ее смягчение (28%). Имели место и иные цели – например, ухудшить положение обвиняемого; добиться отказа от ранее данных показаний в защиту (оправдание) обвиняемого или их изменения.

ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

№1

71 2_2011.indd 71

01.06.2011 14:45:28

ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Возможен иной вариант, когда потерпевший либо свидетель может оговорить обвиняемого в силу личных неприязненных отношений к нему или его близким. Поэтому необходима тщательная проверка любой информации о поступающих в адрес участников уголовного судопроизводства угрозах с выяснением обстоятельств и способов получения угрозы, очевидцев угрозы. Для реализации целей полного и объективного криминологического анализа состояния преступлений рассматриваемой категории считаем целесообразным ввести в статистических формах отчетности № 1 и № 2 отдельные показатели, характеризующие наиболее важные обстоятельства (например, по ст. 309 УК РФ). Предупреждение с учетом специфики совершаемых противоправных деяний можно определить как систему взаимосвязанных элементов, интегрированных в деятельность участников уголовного процесса, направленных на выявление внутреннего соотношения между явлениями, происходящими в ходе осуществления правосудия; обеспечение права судебной охраны путем реализации мер упреждения и пресечения общественно опасных посягательств в отношении участников правосудия. Такое предупреждение должно включать в себя меры специального предупреждения (экономические, политические, культурновоспитательные и иные), направленные на достижение положительных тенденций в количественных и качественных показателях преступности, отражающих состояние, динамику, уровень (с возможными параметрами латентной преступности) и структуру преступлений против правосудия, а также ее причины и условия. Данные меры, на наш взгляд, можно классифицировать: по своим масштабам – на общегосударственные, региональные и др.; по времени применения – на ранние и непосредственные; по видам совершенных преступлений – на первичные или рецидивные; по направленности регулирования отношений в этой области – на объекты либо субъекты предупреждения преступности; по распределению функций прав и обязанностей среди лиц, осуществляющих предупреждение указанных преступлений, – сориентированные на их предотвращение, пресечение и раскрытие; по механизму действия – на меры-сигналы и меры прямого действия; по степени нормативного соотношения – прямое или косвенное; по направленности воздействия права в области предупреждения преступности – на причины и условия, способствующие преступному поведению, с це-

№2

2011

лью нейтрализации, или же – направленные на регулирование отношений в этой области и обеспечение защиты участников правосудия, а также юридическое закрепление прав и обязанностей субъектов и объектов предупреждения. Анализ нормативных правовых документов позволяет классифицировать комплекс содержащихся в них мер, обеспечивающих безопасность рассматриваемой категории лиц, это: 1) уголовно-правовые; 2) уголовнопроцессуальные и 3) организационные меры. В связи с этим закономерным и вполне объяснимым является выделение в Уголовном кодексе РФ специальной главы 31 «Преступления против правосудия», название которой непосредственно отражает содержание предусмотренных в ней преступлений и дает расширительное толкование термину «правосудие»: это не только деятельность суда по разрешению дел, но и деятельность органов, содействующих в этом суду. По мнению большинства ученых, правосудие как объект уголовно-правовой охраны – понятие более широкое, нежели правосудие в качестве специфического вида государственной деятельности, осуществляемого только судом. Усиление государственной защиты лиц – участников правосудия, независимо от их процессуального статуса, повлечет повышение эффективности уголовно-правовых мер, направленных на реализацию уголовной ответственности, а также мер по предупреждению и пресечению рассматриваемых преступлений. Нормы УК РФ призваны путем применения уголовно-правовых средств обеспечить реализацию наиболее важных принципов уголовного процесса. Уголовно-процессуальные отношения устанавливают порядок уголовного судопроизводства, т.е. порядок досудебного и судебного производства по уголовным делам на территории Российской Федерации. Они представляют собой средство реализации нормы права, являются связующим звеном между нормой и тем результатом, для достижения которого она принята. Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные отношения (как средства, так и результаты правового регулирования) детерминированы материальным правом и процессуальным уголовным правом, которые являются неразрывными, неотделимыми и нерасторжимыми составными частями правосудия. Связь между уголовно-правовыми и уголовнопроцессуальными отношениями в правосудии проявляется в ходе применения норм уголовного

72 2_2011.indd 72

01.06.2011 14:45:28

2008

права, которое возможно не иначе, как в надлежащих процессуальных формах, соответствующих сущности опосредуемых ими уголовно-правовых отношений. Организационные меры закреплены в Федеральном законе от 20 августа 2004 г. № 119ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», Федеральном законе от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», а также в Государственной программе «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2009-2013 годы», утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 2 октября 2009 г. № 792, и в других нормативных правовых документах, регламентирующих преимущественно деятельность подразделений УОГЗ МВД России. Несмотря на принятие целого блока нормативных правовых актов, еще существует ряд проблем. Так, в Федеральном законе от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» отсутствуют четко обозначенные критерии, на основании которых могут применяться меры безопасности (например, объективность, реальность угроз). Уголовно-процессуальный кодекс РФ не предусматривает права заявителя на ознакомление с материалами проверки его обращения; не дает возможности ознакомления потерпевшего с материалами уголовного дела до окончания предварительного расследования и представления ему копии постановления следователя о продлении срока такого расследования. Потер-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ певший не вправе участвовать в принятии решения об избрании меры пресечения в отношении подозреваемого (обвиняемого или подсудимого). Хотя это могло бы способствовать обеспечению его безопасности при условии изоляции виновного. По нашему мнению, необходимо обеспечить конфиденциальность сведений обо всех ключевых участниках уголовного судопроизводства, обладающих доказательственной информацией о преступлении, на стадиях как предварительного расследования, так и судебного разбирательства. Нужно расширить правоприменительную практику по привлечению к уголовной ответственности за принуждение к даче показаний или уклонение от дачи показаний по ст. 309 УК РФ, установить четкие критерии реальности угрозы как действительной и неустранимой. Реальность угроз может быть подтверждена и задокументирована. Следует закрепить на законодательном уровне возможность участия сотрудников подразделений государственной защиты в следственных группах. Таким образом, концептуальный подход к предупреждению преступлений против участников правосудия мы видим в комплексном сочетании уголовно-правовых, уголовнопроцессуальных, оперативно-розыскных и уголовно-исполнительных мер.

1 Москалькова Т.Н. У нас свои методы борьбы с преступностью / Т.Н. Москалькова // Парламентская газета. 2004. 13 января. 2 Данные ГИАЦ МВД России. Форма «Госзащита-ФЛ». 3 Курочкина Л. Потерпевший и свидетель в уголовном судопроизводстве / Л. Курочкина // Справочная правовая система КонсультантПлюс.

ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

№1

73 2_2011.indd 73

01.06.2011 14:45:28

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№2

2011

ЛЮБОВЬ АЛЕВТИНОВНА МАРКОВА, адъюнкт ФГУ «ВНИИ МВД России»

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ НЕЗАКОННОГО ОБОРОТА НАРКОТИКОВ СРЕДИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ

ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

Проанализирована ситуация, связанная с незаконным оборотом наркотиков в Российской Федерации, в том числе среди несовершеннолетних. Рассмотрены некоторые вопросы предупреждения злоупотребления наркотическими средствами и психотропными веществами. Ключевые слова: незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ, несовершеннолетние, потребители наркотиков, профилактика наркомании, злоупотребление наркотическими средствами. L.A. Markova, Post-Graduate, Russia MI FPI National Research Institute; e-mail.ru: vnii59@ yandex.ru; tel.: (499) 667-45-75. Current problems of preventing illegal drug trafficking among minors. The situation related to illegal drug trafficking on the territory of the Russian Federation and to drug abuse among minors is analyzed. Some aspects of preventing drugs and psychotropic substances abuse are viewed. Key words: illegal drug trafficking in drugs and psychotropic substances, juveniles, drugs users, drug abuse prevention, drug abuse.

В настоящее время одной из актуальных государственных проблем, привлекающих внимание как средств массовой информации, так и представителей государственных структур, является преступность молодежи, особенно связанная с незаконным оборотом наркотиков. Проблема злоупотребления наркотиками достигла такого уровня, что напрямую угрожает генофонду нации. На начало текущего года количество лиц, состоящих на учете в наркологических учреждениях в связи со злоупотреблением наркотиками, превышает полмиллиона человек1, около 70% из которых – лица в возрасте до 30 лет. В то же время, по экспертным оценкам, количество потребителей наркотиков в нашей стране превышает 4 млн человек (в том числе 2,5 млн допускают систематическое потребление, что составляет почти 2% населения страны). В условиях демографического кризиса, охватившего практически все регионы Российской Федерации, дальнейший рост количества наркозависимых лиц, большинство из которых – молодые люди репродуктивного возраста, может привести к деградации нации. Особую тревогу вызывает ситуация с наркозависимостью в детской и подростковой среде. В Российской Федерации специализированными наркологическими учреждениями зарегистрировано более 140 тыс. детей и подростков, страдающих наркологическими расстройствами2.

Наркотики, по экспертным оценкам, ежегодно уносят около 30 тыс. жизней (т.е. в среднем свыше 80 человек в сутки). Помимо высокой смертности, данные медицинской статистики свидетельствуют о тесной связи роста наркомании в стране с ростом числа заболеваний СПИДом, вирусным гепатитом и другими тяжелыми заболеваниями. Серьезное беспокойство вызывает тот факт, что за последнее десятилетие почти в 7 раз увеличилось число женщин и девочек-подростков, употребляющих наркотики, и отчасти как результат этого явления – в стране сейчас около 1 млн беспризорных детей. Из них каждый второй или пробовал, или уже постоянно употребляет наркотики. Исходя из этого работа, направленная на сокращение спроса на наркотики, приобретает первостепенное значение наряду с выявлением и пресечением наркопреступлений, совершаемых несовершеннолетними лицами и молодежью. По состоянию на 1 января 2010 г. на учете в органах внутренних дел состоит 316 тыс. лиц в возрасте до 18 лет3, из них за употребление наркотических средств, психотропных либо одурманивающих веществ – 3,9 тыс. За прошедший год выявлено 2486 несовершеннолетних, совершивших преступления, связанные с наркотиками, 529 из них совершили противоправные деяния, связанные со сбытом наркотических средств.

74 2_2011.indd 74

01.06.2011 14:45:28

2008

На сегодняшний день в Российской Федерации действуют 145 наркологических диспансеров, из них 118 имеют стационарные отделения для лечения больных алкоголизмом, наркоманией (включая лечение детей и подростков). В структуре других лечебно-профилактических учреждений страны (муниципальных поликлиник, амбулаторий) имеются 1882 наркологических кабинета, в том числе 302 детскоподростковых. Органами внутренних дел страны, и в частности подразделениями, непосредственно осуществляющими противодействие незаконному обороту наркотиков, совместно с заинтересованными министерствами и ведомствами, общественными организациями предпринимаются меры, направленные на профилактику подростковой наркомании. Следует, вместе с тем, отметить, что эта проблема не имеет унифицированного и быстрого решения. Профилактика наркопреступности в среде несовершеннолетних и молодежи состоит в целенаправленном выявлении и устранении причин и условий конкретных преступлений. Чем успешнее эта деятельность, тем меньше приходится затрачивать усилий и средств на пресечение, раскрытие и расследование преступлений и тем больше сужается сфера применения уголовных наказаний. Сотрудники подразделений по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних понимают, что традиционная методика выявления подростков, нуждающихся в профилактическом воздействии, становится малоэффективной. Для осуществления этой работы в настоящее время необходима специализация указанных подразделений по трем самостоятельным направлениям, а именно: дети и подростки; взрослые, составляющие неблагополучное окружение несовершеннолетних; субъекты, осуществляющие воспитательную работу с несовершеннолетними. Кроме того, в зависимости от особенностей личности подростка, степени его криминализации и конкретной ситуации профилактические мероприятия, на наш взгляд, должны разделяться на профилактические и оперативнопрофилактические, т.е. такие, где в качестве субъектов выступают не только сотрудники милиции общественной безопасности по делам несовершеннолетних, но и сотрудники подразделений криминальной милиции, специализирующиеся на борьбе с подростковой преступностью, а так-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ же в сфере противодействия незаконному обороту наркотиков. Меры, предпринимаемые в области профилактики наркомании среди молодежи как на федеральном, так и на региональном уровнях, прошли испытание временем. Не случайно правоохранительные органы многих стран, в том числе и развитых, в настоящее время используют имеющийся у нас опыт общепрофилактической деятельности 70-80 годов. Это – группы продленного дня для учащихся младших классов, секции, кружки по интересам и многое другое. Прогноз развития наркоситуации в среде подростков и молодежи зависит от состояния многих факторов, которые и обусловливают складывающееся положение в данной сфере. Прежде всего оно связано с вопросами финансирования антинаркотических программ и зависит от осознания опасности подростковой наркомании на государственном уровне. Негативное влияние на профилактическую деятельность оказывает несвоевременное проведение соответствующих мероприятий, которые направлены на наиболее наркоопасные группы тринадцати-пятнадцатилетних, но подростки этого возраста, как правило, уже имеют опыт потребления наркотиков. Общепрофилактические мероприятия должны приводиться с начальных классов и сопровождать несовершеннолетнего до выработки устойчивого неприятия наркотиков и ведения здорового образа жизни. Как показывает практика, не всегда достигают положительного эффекта специальные уроки, посвященные вопросам профилактики наркомании, и тем более не оправдывает себя методика запугивания несовершеннолетних последствиями употребления наркотиков. Психология подростков такова, что они просто не верят в то, что с ними может произойти что-то плохое или что они когда-нибудь умрут. Весь учебный процесс должен быть направлен на привитие здорового образа жизни, необходимо воспитывать интерес к музыке, занятиям спортом, прививать чувство доброты, сострадания к ближнему, дружбы, любви к людям. Примером этого может служить спортивное общество «Динамо», которое путем приобщения молодежи к занятиям спортом воспитывает подрастающее поколение в духе неприятия наркотиков и создает предпосылки для формирования активной антинаркотической позиции. Эффективность общепрофилатических мер в среде несовершеннолетних зависит от того,

ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

№1

75 2_2011.indd 75

01.06.2011 14:45:29

ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ насколько взрослое население страны готово участвовать в процессе воспитания молодежи. Подросток не должен чувствовать себя ненужным и одиноким, ему требуется внимание и забота, прежде всего со стороны родителей, школы, ровесников. Процесс реализации мероприятий общей профилактики не может дать быстрых и эффективных результатов. Эта работа требует долгого и кропотливого труда, и в первую очередь со стороны государства. В частности, Министерство внутренних дел Российской Федерации во взаимодействии с Министерством спорта, туризма и молодежной политики, а также другими заинтересованными ведомствами приняли участие в разработке проекта комплекса мер, направленных на повышение психологической устойчивости молодежи к наркотикам, создание благоприятных условий для самореализации подрастающего поколения путем поддержки деятельности молодежных групп и объединений, занятых решением общественно значимых задач. Активное участие в деле профилактики молодежной наркомании совместно с МВД России принимают Всероссийская общественная организация «Лига здоровья нации» под руководством академика Лео Антоновича Бокерия, Автономная организация «Институт здоровья», которую возглавляет доктор медицинских наук Игорь Николаевич Ступаков, Автономная некоммерческая организация «Центр Анти-СПИД» (г. Воронеж), Российский благотворительный фонд «Нет алкоголизму и наркомании», Общественная организация Республики Татарстан «Покров – поддержка женских инициатив», Некоммерческое партнерство «Антинаркотические программы» (г. Пермь), Иркутское областное отделение Общероссийской общественной организации «Красный крест», Международная ассоциация по борьбе с наркоманией и наркобизнесом. Многие профилактические программы реализуются при активном участии и содействии Управления ООН по наркотикам и преступности. Необходимы и практические меры. Министерство внутренних дел Российской Федерации уделяет большое внимание проблемам наркомании, и в частности профилактике ее распространения среди молодежи. Во исполнение приказа МВД России от 20 июля 2009 г. № 557 в августе 2009 г. на территории Российской Федерации была проведена комплексная оперативно-профилактическая операция «Здоровье».

№2

2011

Основные задачи операции – предупреждение распространения алкоголизма и наркомании среди несовершеннолетних, вовлечения их в противоправную деятельность, выявление и пресечение фактов употребления несовершеннолетними спиртных напитков, наркотических средств и психотропных веществ, усиление мер профилактического характера в период летних каникул. В операции было задействовано свыше 97 тыс. сотрудников органов внутренних дел, около 4,5 тыс. представителей комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав, 3,5 тыс. представителей органов опеки и попечительства, 8,3 тыс. – органов управления образованием и образовательных учреждений, 4,2 тыс. – органов здравоохранения, 4 тыс. – органов социальной защиты, а также 2,4 тыс. – представителей управлений ФСКН России по субъектам Российской Федерации4. В ходе проведения мероприятия в органы внутренних дел доставлено 31,3 тыс. несовершеннолетних, из них за совершение административных правонарушений – 15,2 тыс., преступлений – 1,4 тыс., в том числе 73 подростка, совершивших преступления, предусмотренные ст. 228 УК РФ, нуждающихся в помощи со стороны государства – 3,4 тыс. К административной ответственности привлечены 17,6 тыс. подростков, в том числе за распитие пива, другой алкогольной и спиртосодержащей продукции либо потребление наркотических средств или психотропных веществ в общественных местах (ст. 20.20 КоАП РФ) – 7,2 тыс., за появление в общественных местах в состоянии опьянения (ст. 20.21 КоАП РФ) – 6,2 тыс., за незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов (ст. 6.8 КоАП РФ) – 75, за потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача (ст. 6.9 КоАП РФ) – 174 человека. Врачами-наркологами были обследованы 4,8 тыс. несовершеннолетних, из них 231 несовершеннолетний был помещен в лечебные учреждения. Кроме того, специалистами осуществлялось консультирование подростков, страдающих различными видами зависимостей, и их родителей. В настоящее время около 6 тыс. сотрудников подразделений по делам несовершеннолетних, закрепленных за образовательными учреждениями, работают в 78 субъектах Российской Федерации. Школьные инспекторы во взаимодействии с администрацией образовательных учреждений, сотрудниками служб и подразделений органов

76 2_2011.indd 76

01.06.2011 14:45:29

2008

внутренних дел, представителями здравоохранения и УФСКН России по субъектам Российской Федерации проводят профилактические беседы и лекции с несовершеннолетними и их родителями о вреде немедицинского потребления наркотических средств, об ответственности за участие в незаконном обороте наркотиков, обследуют прилегающие к учебному заведению территории с целью предупреждения и пресечения фактов употребления несовершеннолетними наркотических и психотропных веществ. В летний период аналогичная работа проводится в детских оздоровительных лагерях, особое внимание при этом уделяется «профильным сменам» для социально неблагополучных детей. Активную работу в области профилактики правонарушений, в том числе связанных с незаконным оборотом наркотиков, проводит служба участковых инспекторов (порядка 60 тыс. сотрудников по всей стране). Особое внимание в настоящее время уделяется борьбе с оборотом курительных смесей и ароматических веществ, обладающих наркотическим и галлюциногенным воздействием, а также синтетических каннабиноидов. В июне 2010 г. органы внутренних дел приняли участие в проведении Всероссийской антинаркотической акции «Сообщи, где торгуют смертью!». По предварительным данным, в ходе проведенной акции органами внутренних дел проверено 11,2 тыс. мест массового досуга молодежи по 1750 сообщениям, поступившим на телефон доверия. В результате проверки полученной информации выявлено более 1,1 тыс. преступлений, возбуждено более 1 тыс. уголовных дел, задержано 4 человека, находившихся в розыске. Изъято более 84 кг наркотиков. Вмести с тем, хочется отметить, что действия, направленные на борьбу с незаконным

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ оборотом наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ, а также их прекурсоров, не в полной мере отвечают сложившейся наркоситуации. Учитывая, что данному виду преступности придан статус национальной угрозы, следует принять дополнительные меры, направленные на противодействие наиболее опасным видам наркопреступлений, прежде всего связанных с распространением наркотиков и вовлечением несовершеннолетних в их незаконный оборот. Социальные болезни, к которым относится и злоупотребление наркотиками, можно лечить только общими усилиями всех заинтересованных министерств и ведомств путем вовлечения в антинаркотическую деятельность добровольцев. Необходимо также, чтобы эта деятельность осуществлялась во всех городах и населенных пунктах России. Сокращение спроса на наркотики среди несовершеннолетних является главной задачей всего профилактического процесса. В достижении этой цели необходимо использовать и отечественный, и зарубежный опыт. Степень реализации тех или иных практических мер, направленных на противодействие наркомании в среде несовершеннолетних, зависит прежде всего от состояния финансирования конкретных антинаркотических программ.

1 Социально значимые заболевания населения России в 2009 г.: Статистические данные Минздравсоцразвития Российской Федерации / www.minzdravsoc.ru. 2 Социально значимые заболевания населения России в 2009 г.: Статистические данные Минздравсоцразвития Российской Федерации / www.minzdravsoc.ru. 3 Экспресс-информация о результатах работы правоохранительных органов по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, психотропных веществ или их аналогов, сильнодействующих веществ: Статистические данные МВД России. Форма 1-НОН. – М., 2010. 4 Данные ОРБ № 14 МВД России. – М., 2010.

ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ

№1

77 2_2011.indd 77

01.06.2011 14:45:29

№2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2011

ТЕРРОРИЗМ И ЭКСТРЕМИЗМ АЛЕКСАНДР БОРИСОВИЧ СВИСТИЛЬНИКОВ, кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника Белгородского юридического института МВД России по научной работе;

ВАДИМ НИКОЛАЕВИЧ ШАРУТЕНКО, начальник отдела организации научных исследований и редакционно-издательской деятельности Белгородского юридического института МВД России

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

ТЕРРОРИЗМ: ПРЕСТУПЛЕНИЕ ИЛИ ЯВЛЕНИЕ? Авторами предпринята попытка уголовно-правового анализа специфических признаков терроризма с целью отграничения его от таких смежных понятий, как «экстремизм», «террор», «террористический акт». Ключевые слова: идеология, преступления террористической направленности, терроризм, террор, террористический акт, устрашение. A.B. Svistilnikov, PhD (Law), Assistant Professor, Deputy Head (Science), Russia MI Law Institute (Belgorod City); e-mail: [email protected], tel.: (4722) 54-03-91; V.N .Sharutenko, Head, Department of Research Organization, Editorial and Publishing, Russia MI Law Institute (Belgorod City); e-mail: [email protected], tel.: (4722) 52-18-15. Terrorism: a crime or a phenomenon? From the point of view of criminal law specific features of terrorism are analyzed, with the aim to delimit it from such close concepts as extremism, terror and terrorist act. Key words: ideology, terrorist crimes, terrorism, terror, terrorist act, deterrence.

Обострившиеся в последнее время проблемы противодействия террористическим угрозам требуют разработки четкой дефиниции терроризма, так как без понимания сущности рассматриваемого явления невозможно определить эффективные методы борьбы с ним. По нашему мнению, это возможно лишь путем установления специфических признаков терроризма, позволяющих отличать его от смежных общесоциальных и общеуголовных категорий, от таких понятий, как «террор» и «террористический акт». Необходимо также отграничить так называемые преступления террористической направленности от общеуголовных преступлений. И, уже разобравшись в терминологии, можно вести речь об общей теории терроризма, на основании которой выделить его основы. В таком случае будет понятно, что потребуется изменить и в какой последовательности это осуществить для уничтожения терроризма как системы.

Приходится констатировать: в науке уголовного права нет общепризнанного определения терроризма, что обусловлено прежде всего многообразием его проявлений как вида экстремизма (государственный, международный, политический, религиозный и др.)1. Кроме того, это настолько сложное, многоплановое явление, что формулирование четкого, оптимального определения понятия «терроризм» стало по-настоящему серьезной проблемой. Ученые и практики, занимающиеся изучением терроризма, не могут прийти к согласованному мнению из-за несогласованности подходов к определению терроризма в российском законодательстве2. Вопросам борьбы с терроризмом посвящен также ряд международных правовых актов, принятых мировым сообществом в последние десятилетия, таких как Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (1971), Меж-

78 2_2011.indd 78

01.06.2011 14:45:29

2008

дународная конвенция о борьбе с захватом заложников (1979), Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (1990), Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (1997), Шанхайская конференция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (2001), Резолюция конференции ЮНЕСКО «Терроризм и средства массовой информации» (2002)3, Резолюция ПАСЕ 1271 «Борьба с терроризмом и соблюдение прав человека» (2002), Рекомендация ПАСЕ 1549 «Терроризм на воздушном транспорте: пути укрепления безопасности» (2002)4, Международная конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма (2004)5 и др. Однако эти документы содержат в основном глобальные цели и задачи, такие как установление общих основ борьбы с терроризмом как с международным явлением, цели обеспечения борьбы с терроризмом, правовые основы взаимопомощи в вопросах уголовного преследования лиц, совершивших террористические акты, и т.д., и также не дают общего понятия терроризма. Их анализ показывает, что они носят характер описания прецедента, обычно ограничиваются перечислением видов террористических деяний и рекомендуемых действий, мер по борьбе с ними. Так, например, ст. 1 Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма 2005 г. под террористическим преступлением понимает «… любое из преступлений в рамках положений и определений, содержащихся в одном из договоров, перечисленных в Приложении»6. Кроме того, в современной научной литературе имеет место смешение понятий «терроризм», «террор», «террористический акт», которые зачастую используются как синонимичные. Поэтому первое, что необходимо сделать, это разграничить данные понятия. Для начала обратимся к тем смысловым нюансам, которые содержит сам русский язык как живое, развивающееся в определенной степени по собственным внутренним законам социальное и психологическое явление. Суффикс «изм» придает значению слов в русском языке обобщающий смысл (например, коллаборационизм, коммунизм, протекционизм и т.д.). Следуя логике русского языка, можно утверждать, что терроризм – это многосложное, обобщенное понятие, обозначающее не действие и даже не сумму действий, а некое явление нашей общественной и государственной жизни7. Данное умозаключение приводит нас к мысли, что терроризм – сложное общественное яв-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ление, а террористический акт – конкретное преступное деяние, напрямую связанное с этим явлением, одна из форм его практического выражения. То, что понятие «терроризм» включает в себя нечто большее, чем обычное уголовное действие, в научной среде ощущалось давно. Именно поэтому представления исследователей о сущности терроризма можно условно разделить на две группы. Часть ученых, и это отражается на законодательном уровне, единственной считают противоправную, криминальную составляющую терроризма и практически отождествляют терроризм и преступления террористической направленности. Другие исследователи в терроризме усматривают политическое содержание как основное и принципиально отрицают его уголовную составляющую. Определение понятия терроризма дает и направление, в котором надо искать средства борьбы с ним. В первом случае решение проблем терроризма лежит в законодательной и правоприменительной плоскости. Во втором случае решение нужно искать главным образом в политической и социально-экономической сферах. Тем не менее, ни тот ни другой путь не способны самостоятельно решить проблемы терроризма, потому что не исчерпывают его содержания. Уголовно-правовая составляющая не раскрывает всего содержания явления терроризма, это только вершина айсберга, большая часть которого скрыта. И пока мы не обозначим скрытые составляющие терроризма, мы будем бороться с его внешними, видимыми проявлениями, т.е. с террористическими актами и террористами, которых будет бесконечно порождать и порождать скрытая часть этого «айсберга»8. Видеть в терроризме только форму политической борьбы означает создать комфортную почву для формирования политики двойных стандартов в отношении террористов в зависимости от собственных идеологических пристрастий и политической конъюнктуры, что делает борьбу правоохранительных органов неэффективной. Мы поддерживаем таких ученых, как, например, М.А. Комарова, которая под терроризмом понимает сложное социально-политическое явление – системное, политически или социально мотивированное, идеологически обоснованное использование насилия или угроз применения насилия, посредством которого через устрашение физических лиц осуществляется управление их поведением в выгодном для террористов на-

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

№1

79 2_2011.indd 79

01.06.2011 14:45:30

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ правлении для достижения преследуемых ими целей, а под терроризмом с уголовно-правовой точки зрения – грубое нарушение законности, общественно опасное деяние, совершенное с использованием крайних форм насилия9. В явлении терроризма соединились не только политическая и криминальная, но и организационная, идеологическая, финансовая, национальная, религиозная, нравственно-ценностная, психологическая, этнокультурная и другие составляющие, требующие специального профессионального изучения. Поэтому решить проблему терроризма, действуя в каком-либо одном из направлений, невозможно. Комплексная программа антитеррористических мер может быть разработана только на основе общей теории терроризма, которая, в свою очередь, может быть создана только усилиями ученых различных отраслей наук и направлений в результате анализа многих сторон и подсистем терроризма, имеющих собственную, относительно самостоятельную структуру (органы пропаганды, финансового и материального обеспечения, подготовки кадров и т.д.), повторяющую в целом общую структуру терроризма. Все подсистемы объединены общей идеологией или как минимум основными догмами, общими целями, общими организационной и финансовой структурами. От понятия «терроризм» необходимо отграничивать понятие «террор», так как они имеют различное смысловое значение при общих лингвистических корнях. И здесь мы согласны с высказыванием М.Ф. Мусаеляна о том, что терроризм и террор как средства достижения конкретных целей нередко обусловлены борьбой за власть: первое – за ее приобретение, второе – за сохранение10. Такого же мнения придерживаются и ряд других ученых. Так, по мнению К.В. Жаринова, террор – это осуществление репрессий государством в отношении своих граждан и политической оппозиции с целью парализовать волю к сопротивлению и утвердить свое господство, а терроризм – присущая оппозиционным политическим группам деятельность11. Е.П. Кожушко, считает, что террор – это политика репрессий со стороны государства, опирающегося на мощь своих силовых институтов, а терроризм – насилие, осуществляемое со стороны оппозиционных группировок. Оружием террора являются репрессии, а оружием терроризма – террористический акт12. Таким образом, несмотря на то, что и террор,

№2

2011

и терроризм основаны на использовании устрашения и насилия для достижения своих целей, их смысловое и правовое содержания принципиально различаются. Терроризм – это устрашение и (или) подавление противника (государства, его органов управления), осуществляемые оппозиционными организациями, группировками или отдельными лицами (индивидами) с использованием насильственных методов. Террор же мы рассматриваем как устрашение и (или) подавление противника (оппозиционных сил), осуществляемые государством насильственными (репрессивными) методами (например, «красный террор» в послереволюционной России). Нельзя отождествлять с понятием «терроризм» и такой термин, как «террористический акт». Статьей 205 УК РФ террористический акт определен как «совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях»13. Для квалификации преступного деяния как террористического акта необходимо наличие ряда признаков. Такие признаки, как факт запрещенного законодательством государства преступного деяния, совершенного общеопасным способом, а также наличие прямого умысла, присущи большинству преступлений, достаточно изучены в юридической литературе, поэтому мы не будем на них останавливаться. Рассмотрим лишь те признаки, которые присущи только таким преступлениям, как террористический акт. Террористический акт относится к категории составных преступлений, в которой посягательство на один объект, в данном случае – общественную безопасность, служит способом причинения вреда другому объекту, являющемуся основным. Как указывает Н.И. Панов, в таких случаях «способ является дополнительным, вспомогательным действием, обеспечивающим осуществление основного действия, образуя с ним разновидность сложного действия. Из этого вытекает, что способ в сложном действии представляет собой элемент структуры, т.е. часть сложного действия, и в пределах последнего выполняет свойственную ему функцию – обеспечение исполнения основного действия, с которым

80 2_2011.indd 80

01.06.2011 14:45:30

2008

он внутренне связан, образует с ним неразрывное единство»14. Следовательно, при отнесении террористического акта к преступлениям против общественной безопасности законодатель наделяет фактически дополнительный объект, посягательство на который служит способом посягательства на основной, признаками основного объекта. Признаками дополнительного обязательного объекта состава террористического акта может выступать деятельность органа государственной власти, органа местного самоуправления, международной организации. Мы можем выделить еще три признака террористического акта: несовпадение непосредственного и основного объектов посягательств; устрашение общественности с целью оказания давления на принятие решений государственной властью; основным объектом посягательств террористических актов всегда является государство, государственная власть. Еще одним признаком террористического акта является публичность, демонстративность его совершения. Терроризм немыслим без широкой огласки и открытого предъявления своих требований, террористические акты всегда совершаются с намерениями вызвать страх у населения и властей. Поэтому терроризм характеризуется еще и преднамеренным созданием обстановки страха, подавленности, напряженности. Как отмечает Ю.М. Антонян, «о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса»15. Причем особенность терроризма состоит в том, что «страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний и создается виновным не ради самого страха, а ради других целей и служит своеобразным рычагом целенаправленного воздействия, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели»16. В действующем законодательстве о противодействии терроризму отсутствует такое часто используемое собирательное понятие, как «преступления террористического характера». Однако, отказавшись от этого понятия, законодатель признал у ряда составов наличие общего признака – они выступают проявлением идеологии терроризма в конкретных действиях. Именно такой вывод следует из редакции ст. 205.1 УК РФ, которая предусматривает ответственность за содействие совершению перечисленных в ней преступлений, т.е. за содействие террористиче-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ской деятельности. Все это позволяет и нам для теоретического анализа объединить указанные деяния в одну группу – преступления террористического характера. В то же время представляется некорректной и требующей изменений действующая формулировка ст. 205.1 УК РФ, которая, пусть и косвенно, относит к террористическим составам без какихлибо оговорок, касающихся основного объекта посягательства, ст. 206 (захват заложника), ст. 208 (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем), ст. 211 (угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава), ч. 1 ст. 360 (нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой). По этому поводу Ю.С. Горбунов отметил: «Вся террористическая практика свидетельствует, что терроризм с момента своего образования является именно политическим явлением. Как только в терроризме исчезает политическая мотивация, этот вид насилия перестает быть терроризмом. Когда совершаются преступления, не связанные с воздействием на органы власти в целях управления поведением этих органов, то данные деяния будут образовывать иные составы преступлений, например убийство, шантаж, похищение или другие преступления, связанные с получением экономической или иной выгоды или совершенные из чувства мести или личной неприязни»17. Все вышеуказанные преступления могут совершаться лицами, далекими как от террористической, так и любой другой идеологии, стремящимися лишь к удовлетворению своих меркантильных или иных личных потребностей. Так, Овечкины, в 1988 г. захватившие самолет и неофициально признанные одними из самых известных террористов Советского Союза, по нашему мнению, являются обычными уголовниками, так как они не были приверженцами какой-либо идеологии, не выдвигали никаких требований к органам государственной власти, кроме одного – доставить их в Лондон. По мотивации они принципиально ничем не отличаются от группы заключенных, захвативших сотрудников СИЗО «Чагино» в 2006 г., и ряда других преступников, называемых террористами, хотя к терроризму, определенному в ФЗ «О противодействии терроризму» как «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением насе-

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

№1

81 2_2011.indd 81

01.06.2011 14:45:30

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

ления и (или) иными формами противоправных насильственных действий», ни они, ни их деяния, по нашему глубокому убеждению, не имеют никакого отношения. Бесспорно, в рассматриваемой статье изложен не исчерпывающий перечень возможных проблемных вопросов, связанных с терроризмом. Представляется, что в последующих публикациях ученые и практики продолжат дискуссии по рассматриваемой проблеме, изложат свое видение совершенствования уголовного законодательства. 1 Терроризм и безопасность на транспорте в России (1991-2002 гг.): Белая книга: Аналитический доклад / Под ред. В.Н. Лопатина. – СПб., 2004. С. 366. 2 Матчанова З.Ш. Понятие терроризма в современном российском законодательстве / З.Ш. Матчанова // История государства и права. 2007. № 23. С. 2. 3 Терроризм. Правовые аспекты борьбы: Нормативные и международные правовые акты с комментариями. – М., 2005. С. 286-366. 4 Защита прав человека и борьба с преступностью. Документы Совета Европы. 2-е изд., доп. – М., 2005. С. 384-388. 5 Международная конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма (Принята в г. Нью-Йорке 13 апреля 2005 г. Резолюцией 59/290 на 91-ом пленарном заседании 59-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // Справ.-правовая система КонсультантПлюс.

№2

2011

6 Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма (CETS № 196) (Заключена в г. Варшаве 16 мая 2005 г.) // Справ.-правовая система КонсультантПлюс. 7 Исаева Т.Б. Основные дефиниции терроризма / Т.Б. Исаева // Российский следователь. 2008. № 21. С. 8. 8 Там же. 9 Комарова М.А. Терроризм в уголовном праве России: Дис. ... канд. юрид. наук / М.А. Комарова. – М., 2003. С. 4, 16, 237. 10 Мусаелян М.Ф. Понятие «терроризм» и его соотношение с понятиями «террор» и «террористический акт» / М.Ф. Мусаелян // Журнал российского права. 2009. № 1. С. 57. 11 Жаринов К.В. Терроризм и террористы: Исторический справочник / К.В. Жаринов; Под общ. ред. А.Е. Тараса. – Минск, 1999. С. 23. 12 Кожушко Е.П. Современный терроризм. Анализ основных направлений / Е.П. Кожушко; Под общ. ред. А.Е. Тараса. – Минск, 2000. С. 9-10. 13 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Справ.-правовая система КонсультантПлюс. 14 Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность / Н.И. Панов. – Харьков: Вища школа, 1982. С. 96. 15 Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование / Ю.М. Антонян. – М., 1998. С. 59. 16 Емельянов В.П. Проблемы ответственности за международный терроризм / В.П. Емельянов // Государство и право. 2000. № 1. С. 71. 17 Горбунов Ю.С. Об определении понятий «террор» и «терроризм» / Ю.С. Горбунов // Журнал Российского права. 2010. № 2. С. 40.

82 2_2011.indd 82

01.06.2011 14:45:30

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

АНДРЕЙ СЕРГЕЕВИЧ СКУДИН, соискатель Международного юридического института, преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин Санкт-Петербургского института управления и права

МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В СФЕРЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЭКСТРЕМИЗМУ

A.S. Skudin, Candidate, International Law Institute, Lecturer, Chair of Criminal Law Branches of Science, Institute of Management and Law (St. Petersburg); e-mail: [email protected], tel.: 8(812) 275-06-35, 275-36-62. Preventive punishment in counteracting extremism. Preventive punishment for extremist manifestations, including the following: considering informational materials as extremist, suspending activities of a public or a religious association, or distribution of a periodical’s number, or an airplay, are analyzed. Proposals as for improving the corresponding legislation are given. Key words: extremism, extremist activities, suppression of extremist manifestations, public and religious associations, mass media.

В теории государства и права меры государственного принуждения традиционно подразделяют на меры предупреждения, меры пресечения, меры защиты, меры юридической ответственности. Отдельные авторы выделяют также меры процессуального обеспечения1. Основанием такой классификации является целевая направленность мер государственного принуждения, способ обеспечения правопорядка. Как справедливо подчеркивает Е.А. Цыганкова, «целевая направленность указывает, к достижению каких результатов стремится правоприменитель, реализуя ту или иную принудительную меру. Способ обеспечения общественного порядка определяет, каким образом оказывается данное принудительное воздействие»2. С учетом этих критериев охарактеризуем такие меры государственного принуждения, применяемые в сфере противодействия экстремизму, как меры его пресечения. В юридической литературе отсутствует единство мнений о выделении мер пресечения в качестве самостоятельной формы государственного принуждения. В частности, С.С. Алексеев считал, что такие меры в системе государственного принуждения не существуют вообще3. В.Д. Ардашкин рассматривает данные меры в составе мер защиты4. И.А. Галаган бесспорно признает наличие данной формы государственного принуждения5.

По мнению М.И. Селина, «пресечение как самостоятельная мера государственного принуждения направлено на прекращение наличного или длящегося противоправного действия (бездействия) граждан или юридических лиц»6. Другие авторы видят суть мер пресечения в том, чтобы прекратить наличное, возникшее или длящееся противоправное действие, а также создать возможность для последующего привлечения нарушителя к юридической ответственности7. В юридической литературе предпринимались попытки выделить отличительные признаки рассматриваемых мер. В частности, И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшин определили следующие из них: 1) эти меры применяются судом (иным правоохранительным органом) в рамках производства по делу о возложении мер юридической ответственности или защиты; 2) фактическим основанием их применения является наличие фактов объективной стороны правонарушения; 3) они применяются при строгом соблюдении процессуальной формы; 4) их содержанием может быть любое принуждающее воздействие, кроме дисциплинарного (в указанном смысле); 5) их применение служит юридическим фак-

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

Анализируются меры пресечения экстремистских проявлений, к которым относятся: признание информационных материалов экстремистскими; приостановление деятельности общественного или религиозного объединения; приостановление реализации соответствующего номера периодического издания либо аудио– или видеозаписи программы. Даются предложения по совершенствованию законодательства в данной сфере. Ключевые слова: экстремизм, экстремистская деятельность, пресечение экстремистских проявлений, общественные, религиозные объединения, иные организации, средства массовой информации.

83 2_2011.indd 83

01.06.2011 14:45:30

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ том, изменяющим существующее охранительное правоотношение ответственности или защиты; 6) они предусматриваются не санкциями, а диспозициями правовых норм и применяются хотя и в связи с правонарушениями, но до решения вопроса по существу8. С учетом правовой природы рассматриваемой формы государственного принуждения к мерам пресечения в сфере противодействия экстремизму следует отнести: признание информационных материалов экстремистскими; приостановление деятельности общественного или религиозного объединения; приостановление реализации соответствующих номеров периодического издания либо тиража аудио– или видеозаписи программы либо выпуска соответствующей теле-, радио– или видеопрограммы. А. Признание информационных материалов экстремистскими. В силу ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ (ред. от 29.04.2008 г.) «О противодействии экстремистской деятельности» экстремистские материалы представляют собой предназначенные для обнародования документы либо информацию на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы. Следует сразу сделать оговорку, что признание информационных материалов экстремистскими нельзя однозначно отнести к мерам пресечения. Данная разновидность государственного принуждения носит многоаспектный характер. С одной стороны, в случае принятия такого рода судебного акта фактического прекращения противоправного деяния не происходит, с другой – создаются основания для применения установленной законом юридической ответственности за изготовление, хранение и распространение такого рода информации, т.е. осуществляется пресечение юридической возможности беспрепятственно распространять тексты экстремистского содержания. В связи с этим, на наш взгляд, признание информационных материалов экстремистскими по своему характеру, а также целевой направлен-

№2

2011

ности в большей степени относится к мерам пресечения, нежели к другим видам государственного принуждения. Институт признания информационных материалов экстремистскими не имеет аналогов в российском законодательстве. Возможно, именно по этой причине совокупность указанных правовых норм получает большое количество критических замечаний. Во-первых, не совсем понятно, для чего в данном случае законодатель предусмотрел в ч. 3 ст. 1 Закона такое предназначение экстремистских материалов, как «обнародование», и его соответствие с тем, что ответственность предусмотрена только за «массовое» распространение экстремистских материалов. Законодательное толкование указанных терминов позволяет поставить знак тождества между ними. На наш взгляд, возложение на правоохранительные органы обязанности доказывания такого предназначения информационных материалов для признания их экстремистскими не позволяет в полной мере использовать данную меру государственного принуждения в качестве пресекательной. В частности, в случае обнаружения одного или нескольких экземпляров листовок, содержащих призывы к экстремистской деятельности, отсутствуют доказательства намерения их авторов довести их содержание до широкого круга читателей. Однако при таких обстоятельствах есть смысл признать их экстремистскими материалами, чтобы предотвратить в дальнейшем их массовое распространение. Во-вторых, законодательная формулировка экстремистских материалов не в полной мере соответствует легальному определению экстремизма. В частности, в силу Закона не могут быть признаны экстремистскими материалы, содержащие такие виды экстремизма, как возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни, а также нарушающие права, свободы и законные интересы человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии. Тексты с таким содержанием могут быть признаны экстремистским только в случае, если они сформулированы в виде оправдания или обоснования, что, безусловно, происходит не всегда. Статьей 13 Закона регламентирован запрет на распространение экстремистских материалов, а также их производство или хранение в целях распространения. Урегулирован порядок признания информационных материалов экстремистскими9.

84 2_2011.indd 84

01.06.2011 14:45:31

2008

Федеральным законом только прокурор наделен правом обращения в суд с представлением о признании материалов экстремистскими. Вместе с тем, такой формы обращения в суд процессуальным законодательством Российской Федерации не предусмотрено. В силу ст. 1 ГПК РФ регулирование правоотношений в сфере гражданского судопроизводства осуществляется Гражданско-процессуальным кодексом РФ и федеральными законами. Частью 1 ст. 262 Кодекса установлен перечень дел, которые рассматриваются в порядке особого производства. Частью 2 регламентировано, что федеральными законами могут быть предусмотрены и другие дела, подлежащие рассмотрению в порядке особого производства. Именно к их категории ст. 13 Закона относит производство по признанию материалов экстремистскими. С учетом этого представление о признании информационных материалов экстремистскими должно вноситься в форме заявления на основании ст. 45, 262 ГПК РФ в защиту интересов Российской Федерации в федеральный суд общей юрисдикции по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов. В настоящее время сложилась устойчивая практика реализации прокурорских полномочий по признанию информационных материалов экстремистскими. С целью преодоления вышеуказанных противоречий между ГПК РФ и ст. 13 Закона прокуроры после наименования заявления в скобках указывают, что это представление, что выглядит как минимум комично. В связи с этим следует незамедлительно привести ст. 13 Закона в соответствие с действующим процессуальным законодательством. По состоянию на 1 марта 2010 г. в Федеральный список экстремистских материалов (далее – Список) включено 573 наименования. Анализ подобных судебных решений свидетельствует, что правоприменителями не всегда правильно толкуется такое понятие, как «информационный материал». К примеру, решением Орджоникидзевского районного суда г. Уфы от 6 марта 2008 г. были признаны экстремистскими материалами компактдиск «FUJIFILM» № W1А00335 В 16, компакт-диск «ТDК» № HLD613 IJ 22063292. Имеют место случаи, когда название экстремистского материала не отражает его содержания («листовка, распространенная в кинотеатре»), в качестве названия используются электронные символы, названия файлов («13ng.jpg», «14sjpg»). На наш взгляд, информационный материал – буквально информация на любых видах носите-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ лей, а не сами материальные носители информации и идентифицировать его необходимо соответствующим образом. Изучение опубликованного на официальном сайте Минюста России Списка показало, что таким образом фактически происходит дальнейшее распространение экстремистских материалов в виде текстов, содержащих призывы к осуществлению экстремистской деятельности или иные признаки экстремизма (пп. 327-330). Причиной такого положения дел является неверное уяснение правоприменителями самого института признания информации экстремистским материалом. Вследствие таких судебных решений на официальном сайте Минюста России, а также в «Российской газете» фактически находят дальнейшее распространение тексты, пропагандирующие исключительность и превосходство одной нации над другой либо призывающие к осуществлению экстремистской деятельности. Например, «За Самару – без олигархов и евреев», «Русский, соблюдай расовую гигиену, сбереги белый род», «Жидовский оккупационный режим должен быть уничтожен!» и т.д. Если исходить из смысла федерального законодательства, регулирующего вопросы противодействия распространению экстремистских идей, и правоприменительной практики, то Федеральный список экстремистских материалов представляет собой перечень наименований печатных, аудио– и видеоматериалов. Целью его создания является недопустимость дальнейшего распространения на территории Российской Федерации информационных материалов, признанных судом экстремистскими, под угрозой административной ответственности. Однако не все ученые разделяют целесообразность такого подхода законодателя к решению проблемы пресечения распространения экстремистских идей. Как указывает А.Г. Никитин, порядок формирования Федерального списка экстремистских материалов без возможности ознакомления с его содержанием участников судопроизводства, права и свободы которых он затрагивает, противоречит ч. 2 ст. 24 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. По его мнению, «опубликование только наименований экстремистских материалов в случае, когда такой информационный материал затрагивает права и свободы граждан или организаций, является недостаточным основанием для запрещения или ограничения их доступа к этой информации». В связи с этим автор предлагает отказаться от ведения Федерального списка экстремистских материалов в ныне существующем

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

№1

85 2_2011.indd 85

01.06.2011 14:45:31

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ виде, предусмотрев его утверждение федеральным законом10. Вряд ли предложенный вариант упростит проблему, поскольку количество материалов, которые могут быть признаны экстремистскими, не поддается исчислению и постоянно увеличивается. Однако внесение дополнений в федеральные законы осуществляется достаточно длительное время, что не позволит государству оперативно пресекать распространение экстремистских материалов. Б. Приостановление деятельности общественного или религиозного объединения. В силу абз. 1 ст. 10 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» в случае осуществления общественным или религиозным объединением экстремистской деятельности, повлекшей за собой нарушение прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда личности, здоровью граждан, окружающей среде, общественному порядку, общественной безопасности, собственности, законным экономическим интересам физических и (или) юридических лиц, обществу и государству или создающей реальную угрозу причинения такого вреда, соответствующие должностное лицо или орган с момента их обращения в суд по основаниям, предусмотренным ст. 9 настоящего Федерального закона, с заявлением о ликвидации общественного или религиозного объединения либо запрете его деятельности вправе своим решением приостановить деятельность общественного или религиозного объединения до рассмотрения судом указанного заявления. В настоящее время такая мера реагирования принималась исключительно по инициативе прокурора в отношении «НБП», «Совета старейшин балкарского народа», «Духовно-Родовой Державы Русь». Прокурорами осуществлялись меры, направленные на обеспечение исполнения таких решений. К примеру, 18 апреля 2009 г. в г. Элиста Республики Калмыкии прошло учредительное собрание межрегионального общественного объединения «Союз репрессированных народов России», в качестве одной из уставных целей которого планировалась «территориальная реабилитация репрессированных народов», которая включала в себя возвращение Республике Калмыкии Приморского и Долбанского районов, входящих в состав Астраханской области, а также изменение административно-территориальных границ субъектов Российской Федерации, расположенных в Северо-Кавказском регионе. Одним из учредителей указанного объединения выступило общественное объединение «Совет

№2

2011

старейшин балкарского народа», деятельность которого на тот момент была приостановлена прокурором Кабардино-Балкарской Республики. С целью недопущения создания организации экстремистской направленности руководителю общественного объединения было объявлено предостережение11. Анализ юридической литературы показывает, что ученые по-разному трактуют правовую природу указного вида государственного принуждения. В частности, С.С. Юрьев приостановление деятельности объединений наравне с их ликвидацией относит к юридической ответственности12. Однако, по нашему мнению, такая позиция далека от истины. В отличие от ликвидации юридического лица, приостановление его деятельности преследует единственную цель – пресечь противоправное поведение лица в целях обеспечения правопорядка, а юридическая ответственность направлена на осуждение и наказание виновных лиц. Как справедливо указывал при этом Н.В. Витрук, «меры пресечения отличаются от юридической ответственности тем, что они применяются для прекращения противоправных действий, совершаемых в данный момент. Меры юридической ответственности применяются уже после совершенного правонарушения, когда компетентными государственными органами и должностными лицами проведено исследование всех обстоятельств дела и установлен факт противоправного деяния»13. Споры ученых ведутся также насчет процедуры применения данной меры пресечения. Так, А.А. Кондрашов указывает: «сомнительна конституционность права органов прокуратуры … и юстиции … самостоятельно (без участия суда) решать вопрос о приостановлении деятельности общественных объединений. С нашей точки зрения, следует лишить органы юстиции права приостанавливать деятельность общественных объединений во внесудебном порядке...». Его позицию полностью разделяет С.С. Юрьев, отмечая, что «необходимо полностью исключить административный порядок роспуска или приостановления деятельности общественного объединения»14. По мнению Е.В. Нащекиной, «то, что судебный порядок уступил место административному, вполне оправданно. Приостановление деятельности общественного объединения – это средство государственного принуждения, которое означает временный запрет на осуществление деятельности общественного объединения в случае нарушения им Конституции РФ и законода-

86 2_2011.indd 86

01.06.2011 14:45:31

2008

тельства на основании решения компетентного органа власти, а потому применение его должно быть своевременным и эффективным. Добиться же этого при существующей «неповоротливости» судебной системы невозможно»15. На наш взгляд, последние доводы выглядят не вполне убедительными. Во-первых, приостановление деятельности влечет существенное ограничение прав общественных и религиозных объединений, в связи с чем отдавать такое решение исключительно на усмотрение надзорного органа крайне неосмотрительно – это может привести к злоупотреблениям. Решение прокурора о приостановлении деятельности общественного религиозного объединения – единственное полномочие прокурора по непосредственному изданию правоприменительного акта. Любые другие акты прокурорского реагирования реализуются посредством принятия судебных решений. Во-вторых, введение судебной процедуры приостановления деятельности объединений по аналогии с обеспечением иска (глава 13 ГПК РФ) не повлечет затягивания процесса применения указанной меры, поскольку будет решаться незамедлительно при поступлении соответствующего искового заявления в суд. В связи с этим полагаем, что с целью должного обеспечения прав и законных интересов общественных и религиозных объединений такая мера пресечения, как приостановление их деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности, должна применяться исключительно на основании судебного акта в порядке, предусмотренном для принятия мер по обеспечению иска. Действующая норма закона, регламентирующая порядок применения приостановления деятельности и его последствия, имеет ряд критических замечаний. В частности, должным образом не регламентирована процедура применения указанной меры пресечения. Так, в Законе не указано, необходимо ли вручать копию решения о приостановлении деятельности руководителю или иному законному представителю общественного и религиозного объединения; с какого момента такое решение вступает в законную силу. Вместе с тем, любое ограничение прав должно осуществляться в строго процессуальной форме. Не ясно, по какой причине законодатель предусмотрел указанную меру лишь для общественных и религиозных объединений, если ликвидация и запрет деятельности могут быть применены и в отношении иных организаций. Из-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ложенное, на наш взгляд, является пробелом и подлежит восполнению. Не в полной мере соответствуют пресекательным целям последствия приостановления деятельности объединений. В силу абз. 3 ст. 10 Закона в случае приостановления деятельности общественного или религиозного объединения приостанавливаются права общественного или религиозного объединения, его региональных и других структурных подразделений как учредителей средств массовой информации, им запрещается пользоваться государственными и муниципальными средствами массовой информации, организовывать и проводить собрания, митинги, демонстрации, шествия, пикетирование и иные массовые акции или публичные мероприятия, принимать участие в выборах и референдумах, использовать банковские вклады, за исключением их использования для осуществления расчетов, связанных с их хозяйственной деятельностью, возмещением причиненных их действиями убытков (ущерба), уплатой налогов, сборов или штрафов, и расчетов по трудовым договорам. Перечисленные в Законе последствия фактически не препятствуют такому объединению продолжить свою экстремистскую деятельность. Например, запрет организации публичных мероприятий не влечет запрета на участие в таких акциях, организованных другими лицами. В соответствии с абз. 5 ст. 9 Закона оставшееся после удовлетворения требований кредиторов имущество общественного или религиозного объединения либо иной организации, ликвидируемых в связи с осуществлением ими экстремистской деятельности, подлежит обращению в собственность Российской Федерации. При этом приостановление деятельности не препятствует организации до вынесения решения о ее ликвидации распорядиться имуществом по своему усмотрению и тем самым избежать принудительного взыскания в доход государства. С учетом изложенного полагаем необходимым предусмотреть в Законе, что приостановление деятельности общественного, религиозного объединения иной организации влечет полное прекращение их деятельности до вступления в законную силу решения суда по заявлению об их ликвидации (запрете деятельности). В. Приостановление реализации соответствующих номеров периодического издания либо тиража аудио– или видеозаписи программы либо выпуска соответствующей теле-, радио– или видеопрограммы. В силу абз. 3 ст. 11 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» в целях недопущения продолжения рас-

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

№1

87 2_2011.indd 87

01.06.2011 14:45:31

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ пространения экстремистских материалов суд может приостановить реализацию соответствующих номеров периодического издания либо тиража аудио– или видеозаписи программы либо выпуска соответствующей теле-, радио– или видеопрограммы в порядке, предусмотренном для принятия мер по обеспечению иска. В данном случае обращает на себя внимание тот факт, что в отличие от приостановления деятельности общественных и религиозных объединений, законодателем регламентирован судебный порядок применения мер пресечения экстремистской деятельности в отношении средств массовой информации. Однако указанная мера государственного принуждения направлена на недопущение распространения конкретного единичного продукта средства массовой информации с признаками экстремизма, а не на пресечение экстремистской деятельности самого СМИ. В связи с этим полагаем необходимым предусмотреть в Законе, что в случае осуществления средством массовой информации экстремистской деятельности, повлекшей за собой нарушение прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда личности, здоровью граждан, окружающей среде, общественному порядку, общественной безопасности, собственности, законным экономическим интересам физических и (или) юридических лиц, обществу и государству или создающей реальную угрозу причинения такого вреда, деятельность данного средства массовой информации может быть приостановлена судом в порядке, предусмотренном для принятия мер по обеспечению иска. Приостановление деятельности средства массовой информации влечет полное прекращение его деятельности до вступления в законную силу решения суда по заявлению о прекращении его деятельности. 1 Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности / Н.В. Витрук. – М.: НОРМА, 2008. С. 209. 2 Цыганкова Е.А. Классификация мер государственного принуждения по целевой направленности / Е.А. Цыганкова // Общество и право. 2009. № 5. С. 28.

№2

2011

3 Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. / С.С. Алексеев. – М., 1981. Т. 1. С. 270. 4 Ардашкин В.Д. Меры защиты (пресечения) в советском административном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук / В.Д. Ардашкин. – Томск, 1968. С. 17. 5 Галаган И.А. Административная ответственность в СССР (государственное и материально-правовое исследование) / И.А. Галаган. – Воронеж, 1970. С. 117. 6 Селин М.И. Теоретические проблемы правового регулирования мер пресечения в российском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук / М.И. Селин. – СПб., 2002. С. 17. 7 Попкова Е.С. Юридическая ответственность и ее соотношение с иными правовыми формами государственного принуждения. Дис. … канд. юрид. наук / Е.С. Попкова. – М., 2001. С. 18; Лазарев В.В. Теория государства и права: Учебник / В.В. Лазарев, С.В. Липень. – М., 2000. С. 404. 8 Самощенко И.С. Ответственность по советскому законодательству / И.С. Самощенко, М.Х. Фарукшин. – М., 1971. С. 54. 9 Статья 13 Закона гласит: «На территории Российской Федерации запрещаются распространение экстремистских материалов, а также их производство или хранение в целях распространения. В случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, производство, хранение или распространение экстремистских материалов является правонарушением и влечет за собой ответственность». Информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу. Одновременно с решением о признании информационных материалов экстремистскими судом принимается решение об их конфискации. Копия вступившего в законную силу судебного решения о признании информационных материалов экстремистскими направляется в федеральный орган государственной регистрации. Федеральный список экстремистских материалов подлежит размещению в международной компьютерной сети Интернет на сайте федерального органа государственной регистрации. Указанный список также подлежит опубликованию в средствах массовой информации. Решение о включении информационных материалов в федеральный список экстремистских материалов может быть обжаловано в суд в установленном законодательством Российской Федерации порядке». 10 Никитин А.Г. Экстремизм как объект общеправового и общетеоретического исследования: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / А.Г. Никитин. – М., 2010. С. 20-21. 11 Архив прокуратуры Республики Калмыкии. 12 Юрьев С.С. Правовой статус общественного объединения / С.С. Юрьев. – М., 1995. С. 15. 13 Витрук Н.В. Указ. раб. / Н.В. Витрук. С. 212. 14 Юрьев С.С. Указ. раб. / С.С. Юрьев. С. 15. 15 Нащекина Е.В. Правовой институт приостановления деятельности общественных объединений / Е.В. Нащекина // История государства и права. 2008. № 8. С. 48.

88 2_2011.indd 88

01.06.2011 14:45:31

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ МОЖАЕВ, кандидат юридических наук, профессор, профессор кафедры тактики внутренних войск Саратовского военного института внутренних войск МВД России

ПРАВОВОЙ РЕЖИМ КОНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ ПО ПРЕСЕЧЕНИЮ ЗАХВАТА АТОМНОЙ ЭЛЕКТРОСТАНЦИИ И МИНИМИЗАЦИИ ПОСЛЕДСТВИЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО АКТА НА НЕЙ

M.N. Mozhaev, PhD (Law), Professor, Chair of Interior Troops Tactics, Russia MI Military Institute of Interior Troops (Saratov City); e-mail: [email protected], tel.: (845-2) 50-44-61, (845-2) 50-45-20. Legal regime of counter-terrorist operations aimed at suppressing nuclear power plant takeover and minimizing after-effects of a terrorist act on it. Legal regime of counter-terrorist operation with the aim to suppress nuclear power plant takeover and minimize after-effects of a terrorist act on it on the territory of the Russian Federation are viewed. Key words: counter-terrorist operation, nuclear power plant, interior troops, legal regime, training, conditions.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 6 февраля 1997 г. № 27-ФЗ «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» на внутренние войска возлагается задача охраны важных государственных объектов, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации. В этот перечень в настоящее время включены все 10 атомных электростанций (АЭС), функционирующих на территории России. В связи с принятием двух, по нашему мнению, принципиально новых нормативных актов, регламентирующих антитеррористическую деятельность в Российской Федерации, – Указа Президента Российской Федерации от 15 февраля 2006 г. № 116 «О мерах по противодействию терроризму» и Федерального закона от 6 марта 2006 г. №35-ФЗ «О противодействии терроризму», в Федеральный закон от 6 февраля 1997 г. № 27-ФЗ «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» внесена ст. 23.1 «Участие внутренних войск в борьбе с терроризмом» следующего содержания: «соединения и воинские части (подразделения) внутренних войск в соответствии с нормативноправовыми актами Российской Федерации участвуют в контртеррористической операции и

обеспечении правового режима контртеррористической операции». В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г.1 определено, что «основными источниками угроз национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности является деятельность террористических организаций, группировок и отдельных лиц, направленная на насильственное изменение основ конституционного строя Российской Федерации, дезорганизацию нормального функционирования органов государственной власти (включая насильственные действия в отношении государственных, политических и общественных деятелей), уничтожение военных и промышленных объектов, предприятий и учреждений, обеспечивающих жизнедеятельность общества, устрашение населения, в том числе путем применения ядерного и химического оружия либо опасных радиоактивных, химических и биологических веществ». Между тем происходящие в мире события постоянно свидетельствуют о том, что проблема терроризма в настоящее время продолжает оставаться крайне актуальной и проявляет себя в различных точках земного шара. Сегодня ни одно государство не имеет иммунитета от этой

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

Рассматривается правовой режим контртеррористической операции по пресечению захвата и минимизации последствий террористического акта на атомной электростанции на территории Российской Федерации. Ключевые слова: контртеррористическая операция, атомная электростанция, внутренние войска, правовой режим, учения, условия.

89 2_2011.indd 89

01.06.2011 14:45:32

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ глобальной угрозы. На наш взгляд, угроза осуществления новых террористических актов будет существовать до тех пор, пока не будут устранены нерешенные социально-политические конфликты, т.е. еще очень долго. Необходимо также отметить следующее: «Уже состоявшийся факт, что террористические организации отошли от так называемых классических методов своей преступной деятельности. В настоящее время в террористической деятельности принимают участие лица, многие из которых прошли подготовку в реальных боевых условиях, в том числе в «горячих точках». В этой связи правоохранительные органы в определенной ситуации могут иметь дело не с террористамиодиночками, а с хорошо подготовленными и вооруженными мобильными террористическими группами, задачи которых, естественно, шире, чем осуществление единичных терактов. В данном случае потенциал специальных подразделений спецслужб может оказаться недостаточным для проведения эффективной операции по блокированию и уничтожению указанных групп. По этой причине может возникнуть реальная необходимость привлечения к контртеррористической операции дополнительных сил и средств, в том числе и военных ведомств»2. По нашему мнению, масштабы негативных последствий реализации террористических акций на объектах атомного энергетического комплекса можно сравнить лишь только с тем, что пришлось пережить миллионам граждан после Чернобыльской катастрофы 26 апреля 1986 г. Анализ показывает, что в Федеральном законе «О противодействии терроризму» законодательно определен правовой режим проведения контртеррористической операции (КТО) и прежде всего определяется ее целевое предназначение. Так, КТО может быть проведена для пресечения террористического акта, т.е. для прекращения силой подготавливаемого или начатого террористического акта, если его пресечение иными силами или способами невозможно. Разумеется, террористический акт в соответствии со ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму» является одной из наиболее опасных конкретных форм проявления терроризма. Следовательно, решение задач по пресечению и раскрытию таких преступлений, минимизации их последствий и защите жизненно важных интересов личности, общества и государства обусловливает необходимость законодательного определения временных ограничений и мер предупредительного характера, которые допустимо использовать при проведении КТО.

№2

2011

Автор полагает, что именно исходя из этого совокупность данных требований и мер определена в Законе как правовой режим контртеррористической операции. С учетом того, что введение указанного правового режима может быть связано с некоторыми ограничениями конституционных прав и свобод граждан и организаций, в документе определен порядок его объявления и дан исчерпывающий перечень возможных предупредительных мер. При этом следует учитывать то обстоятельство, что согласно ст. 12 Закона сама контртеррористическая операция по пресечению захвата и минимизации последствий террористического акта на атомной электростанции (АЭС) проводится лишь в случае, когда иными силами и способами пресечь террористический акт невозможно. Вместе с тем, необходимо отметить то, что решение о введении правового режима КТО в исследуемых условиях вправе принимать одно из должностных лиц, указанных в ст. 12. Это решение должно быть незамедлительно опубликовано, т.е. доведено в средствах массовой информации до сведения населения, и прежде всего до жителей территории, на которой введен правовой режим КТО. Оно должно содержать не только определение территории (перечня объектов), в пределах которой (на которых) такой режим вводится, но и перечень конкретных предупредительных мер и временных ограничений, которые необходимо применять в период до окончания КТО. Это обусловливается тем, что после завершения операции решение о введении правового режима КТО подлежит незамедлительной отмене, что также должно быть доведено до сведения населения. Между тем предусмотренные ст. 11 предупредительные меры и ограничения могут применяться как на всей территории проведения КТО, так и на отдельных ее участках (объектах). При этом может использоваться весь комплекс мер и ограничений, закрепленный законом, либо лишь отдельные из них, необходимые в данный момент. В свою очередь из текста ст. 11 Федерального закона следует, что названные меры и временные ограничения могут использоваться сотрудниками правоохранительных органов, участвующими в проведении КТО, только в строгом соответствии с действующим законодательством, нормативными правовыми актами Президента и Правительства Российской Федерации, а также нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти. При этом основания и порядок их применения частично урегулированы Законом Российской Федерации «О милиции», а также федеральными законами «О федеральной службе безопасности»,

90 2_2011.indd 90

01.06.2011 14:45:32

2008

«О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» и др. Автор полагает, что Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма” и Федерального закона „О противодействии терроризму”», безусловно, способствует дальнейшему развитию и совершенствованию законодательства в области предупреждения и противодействия терроризму. Как показал анализ, ст. 11 также раскрывает порядок установления и особенности правового режима КТО по пресечению захвата и минимизации последствий террористического акта на АЭС. При этом следует учитывать, что еще в ст. 13 Федерального закона «О борьбе с терроризмом» была предпринята попытка определить правовой режим в зоне проведения КТО. Поскольку этот режим так или иначе выражается в некоторых ограничениях прав и свобод граждан, находящихся в зоне проведения КТО, на наш взгляд, законодатель для решения этой задачи и определял в указанной статье права лиц, проводящих ее. Однако практика показала, что указанная норма нуждалась в совершенствовании и, в частности, требовала: уточнения порядка установления территории, на которой действует особый правовой режим; более подробного изложения ограничений, принимаемых в зоне контртеррористической операции. По нашему мнению, в ст. 11 Закона «О противодействии терроризму» также устранены указанные недостатки и реализованы необходимые уточнения и дополнения. В частности, в отличие от ранее действовавшей нормы, в ч. 1 и 2 данной статьи прямо указано, что в целях пресечения и раскрытия террористического акта, минимизации его последствий и защиты жизненно важных интересов личности, общества и государства по решению должностного лица, принявшего решение о проведении КТО, в пределах территории ее проведения может вводиться правовой режим КТО на период ее проведения. Решение о введении правового режима КТО (включая определение территории (перечня объектов), в пределах которой (на которых) такой режим вводится, и перечня применяемых мер и временных ограничений) и решение об отмене правового режима КТО подлежат незамедлительному обнародованию. На наш взгляд, очень важно отметить, что введение указанного в этой статье специального правового режима не является обязательным. Он может вводиться только в том случае, если для

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ проведения КТО требуются значительные силы и средства, она охватывает территорию, на которой проживает значительное число людей, а главное – при наличии потребности в предусмотренных им ограничениях. Но если решение о введении режима КТО по пресечению захвата и минимизации последствий террористического акта на АЭС принято, то оно должно обязательно содержать: во-первых, определение территории, на которую данный режим распространяется; вовторых, время действия указанного специального режима; в-третьих, перечень конкретных применяемых мер и временных ограничений. Безусловно, реализация этих условий позволяет исключить необоснованное ограничение прав и свобод граждан. Нам представляется, что указанная выше территория определяется исходя из: конкретных условий проявления терроризма (характер, масштаб, возможные последствия террористических действий); условий местности и условий проживания населения; наличия на территории объектов жизнеобеспечения населения, объектов, представляющих опасность для населения в случае их разрушения (например, объектов атомной энергетики); того, какие силы и средства должны быть задействованы при пресечении актов терроризма. При этом показательно, что территория, на которой вводится режим КТО, в зависимости от конкретных условий может быть сравнительно небольшой и ограничиваться конкретным населенным пунктом, а может быть и весьма значительной, охватывать не только конкретное место проведения КТО, но и прилегающие территории. По нашему мнению, установление границ территории, на которой устанавливается режим КТО, должно определяться на основе целесообразности и необходимости защиты населения, обеспечения безопасности общества и государства, наиболее эффективного достижения целей проводимой операции. Из содержания ст. 11 также следует, что указанный специальный правовой режим может быть введен не только на ограниченной территории, но и на строго определенное время – на период проведения КТО. Представляется, что этот период определяется должностным лицом, принявшим решение о проведении КТО. Он может включать в себя не только время непосредственного проведения операции, но и какой-то период ее непосредственной подготовки, а также ликвидации последствий терроризма. Вместе с тем, следует отметить, что Законом, на взгляд автора, совершенно справедливо не установлены условия ограничения контртер-

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

№1

91 2_2011.indd 91

01.06.2011 14:45:32

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ рористической операции по времени, так как решение этого вопроса передано на усмотрение ответственных должностных лиц в зависимости от конкретных условий и вариантов развития ситуации в зоне проведения КТО. Автор полагает, что необходимой новацией является требование Закона о том, что как решение о введении правового режима КТО, так и решение об отмене подлежат незамедлительному обнародованию. Следует заметить, что с точки зрения юридической техники выражение «незамедлительное обнародование» является нетрадиционным, однако его использование законодателем направлено на наиболее точную передачу смысла данного требования: во-первых, решение о введении режима контртеррористической операции подлежит немедленному публичному (через средства массовой информации, по линиям связи, путем непосредственного устного заявления соответствующих должностных лиц или их представителей и т.п.) доведению до сведения заинтересованных лиц; во-вторых, круг этих заинтересованных лиц по смыслу Закона является неограниченным. Как показал анализ, на территории (объектах), в пределах которой (на которых) введен правовой режим КТО, в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации, на период проведения КТО допускается применение предусмотренных ст. 11 специальных мер и временных ограничений. На взгляд автора, в этой части комментируемой статьи речь идет о полномочиях лиц, проводящих КТО. В связи с тем, что террористическая акция на АЭС является формой осуществления терроризма и представляет собой непосредственное совершение преступления террористического характера, при КТО проводящим ее лицам предоставляются широкие права. Отчасти они совпадают с правами сотрудников милиции, закрепленными в ст. 11 Закона РФ от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции», и правами сотрудников Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ст. 13 Федерального закона от 3 апреля 1995 г № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности»), военнослужащих внутренних войск МВД России при несении боевой службы (ст. 24 Федерального закона от 6 февраля 1997 г. № 27-ФЗ «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации»). Однако с учетом того, что военнослужащие, сотрудники и специалисты при проведении контртеррористической операции действуют против лиц, совершающих преступление, их полномочия, по нашему мнению, носят императивный характер.

№2

2011

Есть основания полагать, что одним из полномочий, предоставленных лицам, проводящим КТО в исследуемых условиях, является проверка у физических лиц документов, удостоверяющих их личность, а в случае отсутствия таких документов – доставление указанных лиц в органы внутренних дел Российской Федерации (иные компетентные органы) для установления личности. При этом следует иметь в виду, что в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 13 марта 1997 г. № 232 «Об основном документе, удостоверяющем личность гражданина Российской Федерации на территории Российской Федерации» в России основными такими документами являются паспорт, военный билет (для военнослужащих, проходящих военную службу по призыву). Кроме того, в соответствии со ст. 7 Федерального закона от 15 августа 1996 г. № 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» основными документами, удостоверяющими личность гражданина Российской Федерации, по которым граждане Российской Федерации осуществляют выезд из Российской Федерации и въезд в Российскую Федерацию, признаются: паспорт, дипломатический паспорт, служебный паспорт, паспорт моряка (удостоверение личности моряка). Вместе с тем, в соответствии со ст. 10 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» документами, удостоверяющими личность иностранного гражданина в Российской Федерации, являются паспорт иностранного гражданина либо иной документ, установленный федеральным законом или признаваемый в соответствии с международным договором Российской Федерации в качестве документа, удостоверяющего личность иностранного гражданина. Документами, удостоверяющими личность лица без гражданства в Российской Федерации, являются: документ, выданный иностранным государством и признаваемый в соответствии с международным договором Российской Федерации в качестве документа, удостоверяющего личность лица без гражданства; разрешение на временное проживание; вид на жительство; иные документы, предусмотренные федеральным законом или признаваемые в соответствии с международным договором Российской Федерации в качестве документов, удостоверяющих личность лица без гражданства. В то же время необходимыми мерами по обеспечению условий проведения КТО могут явиться удаление физических лиц с отдельных участков

92 2_2011.indd 92

01.06.2011 14:45:32

2008

местности и объектов, отбуксировка транспортных средств, усиление охраны общественного порядка, объектов, подлежащих государственной охране, и объектов, обеспечивающих жизнедеятельность населения и функционирование транспорта, объектов, имеющих особую материальную, историческую, научную, художественную или культурную ценность. При локализации террористической акции на каком-либо участке местности или объекте туда не допускаются транспортные средства и граждане, а находящиеся в этой местности или на данном объекте подлежат удалению. В свою очередь время ограничения или запрещения проезда (прохода) либо пребывания в зоне проведения КТО устанавливается исходя из соображения безопасности гражданских лиц и может продлеваться не только на время непосредственного осуществления контрмер, но и на период ликвидации последствий террористической акции. В случае необходимости транспортные средства, которые лишены возможности самостоятельно передвигаться (при неисправности транспортного средства, при отсутствии его владельца и т.п.), могут быть отбуксированы из зоны проведения КТО. Нам представляется, что к специальным мерам также относятся ведение контроля телефонных переговоров и иной информации, передаваемой по каналам телекоммуникационных систем, осуществление поиска на каналах электрической связи и в почтовых отправлениях в целях выявления информации об обстоятельствах совершения террористического акта, о лицах, его подготовивших и совершивших, и в целях предупреждения совершения других террористических актов. Следует отметить, что вне рамок правового режима КТО контроль и запись телефонных и иных переговоров регулируются нормами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (ст. 186) и Федеральным законом от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативнорозыскной деятельности». На взгляд автора, совершенно справедливо законодателем определена норма, регламентирующая, что при введении правового режима КТО допускается использование транспортных средств, принадлежащих организациям независимо от форм собственности, а в неотложных случаях – и транспортных средств, принадлежащих физическим лицам, для доставления лиц, нуждающихся в срочной медицинской помощи, в лечебные учреждения, а также для преследования лиц, подозреваемых в совершении террористического акта, если промедление может

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ создать реальную угрозу жизни или здоровью людей. Нужно заметить, что приостановление деятельности опасных производств и организаций, где используются взрывчатые, радиоактивные, химически и биологически опасные вещества, заключается в том, что на период проведения КТО обеспечиваются условия, при которых исключается возможность выхода из-под контроля веществ, обладающих повышенной опасностью для окружающих. Следует учитывать, что основными признаками, характеризующими это качество, признаются следующие: наличие большой концентрированной внутренней энергии (тепловой, ядерной, химической, движущихся газов, электрической и т.п.) и высокие поражающие свойства; способность воздействовать на материальные объекты и вызывать в них существенные изменения в виде разрушений или структурных сдвигов либо нарушение у живых организмов жизненно важных функций (смерть, вред здоровью, повреждение или уничтожение имущества и т.п.). Между тем в зоне проведения КТО также может быть приостановлено оказание услуг связи юридическим и физическим лицам или ограничено использование сетей связи и средств связи. Перечень этих услуг и порядок их оказания в обычном режиме регламентирован, например, Федеральным законом от 17 июля 1999 г. № 176ФЗ «О почтовой связи» (ст. 14-22) и Правилами оказания услуг почтовой связи, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2005 г. № 221. На взгляд автора, имеет принципиальное значение то, что в случае необходимости может быть осуществлено временное отселение физических лиц, проживающих в пределах территории, на которой введен правовой режим КТО, в безопасные районы с обязательным предоставлением таким лицам стационарных или временных жилых помещений. Поскольку террористическая акция на АЭС может быть сопряжена с созданием условий для возникновения эпидемий, эпизоотий или иных экологических изменений, угрожающих здоровью людей, животному и растительному миру, состоянию окружающей природной среды, к мерам, характеризующим правовой режим КТО, относятся введение карантина, проведение санитарно-противоэпидемических, ветеринарных и других карантинных мероприятий. Понятие карантина содержится в действующем законодательстве Российской Федерации, например в Федеральном законе от 15 июля 2000 г. № 99-ФЗ «О карантине растений».

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

№1

93 2_2011.indd 93

01.06.2011 14:45:32

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Кроме того, может быть ограничено движение транспортных средств и пешеходов на улицах, дорогах, отдельных участках местности и объектах. Между тем меры по временному ограничению или запрещению движения транспортных средств и пешеходов на улицах и дорогах, входящих в зону проведения КТО, принимаются в первую очередь для обеспечения безопасности граждан, находящихся в этих транспортных средствах, и пешеходов. На военные транспортные средства ограничения не распространяются, поскольку привлечение военной техники к проведению КТО и ее использование возможно только по решению (приказу) соответствующего руководителя. Ограничение допуска означает сокращение числа транспортных средств и граждан, которым разрешается въезд и проход в зону проведения КТО. При запрете проникновения посторонних в указанную зону их доступ в нее полностью прекращается. Автор полагает, что важным условием эффективности КТО по пресечению захвата и минимизации последствий террористического акта на АЭС может явиться предусмотренное ст. 11 беспрепятственное проникновение лиц, проводящих указанную операцию, в жилые и иные принадлежащие физическим лицам помещения и на принадлежащие им земельные участки, на территории и в помещения организаций независимо от форм собственности для осуществления мероприятий по борьбе с терроризмом. Вместе с тем, следует отметить, что беспрепятственный проход на указанные объекты при пресечении террористической акции, при преследовании лиц, подозреваемых в совершении террористической акции, будет правомерным, только если промедление в осуществлении указанных действий создаст реальную угрозу жизни и здоровью людей. При отсутствии такой угрозы лица, проводящие КТО, могут входить (проникать) на перечисленные объекты с соблюдением установленных в законодательстве ограничений. Представляется, что эти требования распространяются и на беспрепятственное проникновение в транспортные средства независимо от их принадлежности. Между тем следует отметить, что традиционной мерой, характеризующей правовой режим КТО, является проведение при проходе (проезде) на территорию, в пределах которой введен указанный правовой режим, и при выходе (выезде) с данной территории досмотра физических лиц и находящихся при них вещей, а также досмотра транспортных средств и провозимых на них вещей, в том числе с применением технических средств.

№2

2011

На наш взгляд, законодательством совершенно справедливо из свободного оборота изъяты различные виды предметов. Так, Федеральным законом от 13 декабря 1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии» устанавливаются ограничения на оборот гражданского и служебного оружия, в соответствии с которыми запрещаются определенные виды огнестрельного, газового оружия; холодного клинкового оружия и ножей; предметов, специально приспособленных для использования в качестве оружия ударно-дробящего и метательного действия, и др. Наряду с этим, Федеральным законом от 21 ноября 1995 г. № 170-ФЗ «Об использовании атомной энергии» запрещено несанкционированное использование ядерных материалов, радиоактивных веществ и радиоактивных отходов (ст. 22). Федеральным законом от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» запрещено их потребление без назначения врача (ст. 40) и т.д. Следует отметить, что досмотр – это форма контроля, заключающаяся в фактической проверке товаров, транспортных средств, помещений, физических лиц. Однако, по нашему мнению, имеет принципиальное значение то, что личный досмотр может быть проведен только при наличии достаточных оснований предполагать, что физическое лицо, следующее в (из) зону проведения КТО, скрывает при себе и не выдает предметы, являющиеся объектами нарушения законодательства Российской Федерации. К основаниям проведения личного досмотра можно отнести: сведения, поступившие от лиц, участвующих в проведении КТО либо оказывающих содействие в ее проведении, а также от других лиц; наличие любых признаков, прямо или косвенно указывающих на то, что физическое лицо скрывает при себе и не выдает какие-либо предметы. Как показал опыт проведенных учений, в охране АЭС для поиска наркотических средств и взрывчатых веществ очень эффективно используются специально подготовленные служебные собаки3. На наш взгляд, этот опыт целесообразно также использовать при проведении КТО. Нам представляется, что важной нормой в зоне проведения операции является: установление ограничения или запрещение продажи оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, специальных средств и ядовитых веществ; установление особого режима оборота лекарственных средств и препаратов, содержащих наркотические средства, психотропные или сильнодействующие вещества, этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции.

94 2_2011.indd 94

01.06.2011 14:45:33

2008

Наряду с этим, необходимо учитывать, что КТО по пресечению захвата и минимизации последствий террористического акта на АЭС будет проводиться в условиях угрозы или развития запроектной аварии на ядерно опасном оборудовании энергоблоков, вызванной, с одной стороны, действиями преступников, с другой – применением специальных средств для ликвидации террористов. Федеральной службой безопасности ежегодно начиная с 1999 г. проводятся полномасштабные оперативно-тактические учения на АЭС (Смоленская – 1999 г., Нововоронежская – 2000 г., Ростовская – 2001 г., Калининская – 2002 г., Ленинградская – 2003 г., Кольская – 2004 г., Белоярская – 2005 г., Билибинская – 2006-2007 гг.). Также было проведено совместное оперативно-стратегическое командно-штабное учение «Атом-Антитеррор-2006», во время сбора руководящего состава антитеррористических подразделений органов безопасности и специальных служб государств-участников СНГ на Армянской АЭС. В ходе этой войсковой операции большинство диверсионно-террористических групп, проникших на территорию республики, блокируется и ликвидируется. При этом согласно замыслу второго этапа учения небольшой части террористов удается скрыться, а затем в результате вооруженного нападения захватить блок щитового управления Армянской АЭС вместе с дежурной сменой в городе Мецаморе. Одновременно другая группа террористов захватывает железнодорожный состав вместе с обслуживающим персоналом станции, направлявшимся к АЭС»4. Кроме того, в 2009 г. Департаментом специальной безопасности ОАО «Концерн Росэнергоатом» только совместно с внутренними войсками МВД России проведено 29 учений, 1052 тренировки и 97 проверок антитеррористической защищенности атомных станций. Учитывая то, что практического применения внутренних войск совместно с другими силовыми структурами в контртеррористической операции по пресечению захвата и минимизации последствий террористического акта на АЭС не было, приобретаемый в ходе учений и тренировок опыт по реализации организационных и оперативнорозыскных мероприятий позволяет в значитель-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ной степени совершенствовать навыки антитеррористической защиты АЭС, а также успешно действовать, если потребуется, в аналогичных условиях. ЛИТЕРАТУРА Федеральный закон от 6 февраля 1997 г. «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 6. Ст. 711 (с изм. от 20 июня, 7 ноября 2000 г., 7 мая 2002 г., 10 января, 30 июня, 11 ноября 2003 г., 22 августа 2004 г., 7 марта 2005 г., 18, 27 июля 2006 г.). Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35ФЗ «О противодействии терроризму» // СЗ РФ. 2006. № 11. Ст. 1146. Ст. 1,2,3, 11-17. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537. Ст. 37. Сбор руководящего состава антитеррористических подразделений органов безопасности и специальных служб государств – участников СНГ и совместное оперативно-стратегическое КШУ «Атом-Антитеррор-2006»: Сборник материалов. – М.: Антитеррористический центр государств – участников СНГ, 2006. С. 45, 64-66. Терроризм. Правовые аспекты противодействия: нормативные и международные правовые акты с комментариями, научные статьи / Под ред. И.Л. Трунова и Ю.С. Горбунова. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Эксмо, 2007. С. 91-105.

1 Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537. Ст. 37. 2 Сбор руководящего состава антитеррористических подразделений органов безопасности и специальных служб государств – участников СНГ и совместное оперативностратегическое КШУ «Атом-Антитеррор-2006»: Сборник материалов. – М.: Антитеррористический центр государств – участников СНГ, 2006. С. 45. 3 Шавров О. Использование служебных собак в охране АЭС / О. Шавров // На боевом посту: Сборник статей. – М.: ГКВВ, 2003. № 3. С. 43-50. 4 Сбор руководящего состава антитеррористических подразделений органов безопасности и специальных служб государств – участников СНГ и совместное оперативностратегическое КШУ «Атом-Антитеррор-2006»: Сборник материалов. – М.: Антитеррористический центр государств – участников СНГ, 2006. С. 64-66.

ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ

№1

95 2_2011.indd 95

01.06.2011 14:45:33

№2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2011

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА АЛЕКСЕЙ АРКАДЬЕВИЧ КРЫЛОВ, доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник ФГУ «ВНИИ МВД России;

СЕРГЕЙ ВИКТОРОВИЧ КРЕТОВ, руководитель ГУП «Стройинвестэкспертиза» Правительства г. Москвы

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

ПАРАДИГМА ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В ПОСТРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ Рассматривается новый подход к обеспечению экономической безопасности в Российской Федерации в период окончания переходного периода и начала позитивного развития рыночной экономики. Ключевые слова: экономическая безопасность, угрозы внутренние и внешние, индикаторы, теневая экономика, менеджмент, технологии и инструментарий. A.A. Krylov, DSc (Economy), Professor, Chief Researcher, Russia MI FPI National Research Institute, e-mail: [email protected], tel.: 8-495-667-15-08; 8-916-123-41-73; S.V. Kretov, Head, State Unitary Enterprise «Stroiinvestexpertiza». Paradigm of economic security in post-reformed Russia. A new approach to ensuring economic security in the Russian Federation during the period from the end of transition and the beginning of positive development of market economy is viewed. Keywords: economic security, internal and external threats, indicators, shadow economy, management, techniques and tools.

Сегодня, когда Россия выходит из очередного экономического кризиса, когда основные задачи реформирования экономики решены, страна и российское общество стали развиваться и двигаться в общем цивилизованном русле, снова начался процесс усложнения и развития многообразия различных социальных и экономических явлений. Плюсы этих процессов очевидны, но, к сожалению, есть и минусы. Многообразные и сложные проекты, которые федеральные и местные власти, а также различные корпоративные структуры сегодня пытаются реализовать, часто «пробуксовывают». Дело в том, что любой сложный экономический проект требует серьезной подготовительной работы. И даже когда все подготовительные вопросы решены и согласованы и, казалось бы, осталось только выполнить запланированное, возникает огромное количество организационноэкономических, технологических и юридических проблем, от решения которых часто зависит успех всего дела. Подобная ситуация характерна для любых

сложных экономических систем, функционирующих в рыночной экономике. Именно это в начале 90-х годов ХХ в. подтолкнуло целый ряд российских ученых к разработке нового направления экономической науки – теории экономической безопасности. Первым, кто ввел проблему экономической безопасности в современную экономическую науку, был академик Л.И. Абалкин. Он определил экономическую безопасность как совокупность условий и факторов, обеспечивающих независимость национальной экономики, ее стабильность и устойчивость, способность к постоянному обновлению и самосовершенствованию1. Близким к этому является определение, данное в тот же период другой группой ученых (А. Архиповым и А. Городецким): «...это способность экономики обеспечить эффективное удовлетворение общественных потребностей на национальном и международном уровнях»2. Позже в том же Институте экономики РАН появились более сложные и многосторонние исследования (например, под руководством профессора В.К. Сенчагова) проблемы эконо-

96 2_2011.indd 96

01.06.2011 14:45:33

2008

мической безопасности, из которых следовало, что обеспечение экономической безопасности требует создания специальных механизмов: экономических, правовых и организационных. Это должно стать одной из функций социального управления как на макро-, так и на микроуровнях системы 3. Параллельно в других организациях также стали серьезно исследовать проблемы экономической безопасности, причем не только в рамках экономической науки, но и в рамках других научных дисциплин: социологии, права, криминологии4. Одновременно появилось немало исследований проблем экономической безопасности и на региональном уровне, например, позиция, согласно которой экономическая безопасность рассматривалась как целостная система, состоящая из элементов, включенных в государственные и региональные программы: производственно-технологическая безопасность, финансовая безопасность, инфляционная, валютная, таможенная безопасность и управляемость экономики 5. В 2000-х годах появились еще более конкретные исследования проблем экономической безопасности применительно к отдельным отраслям экономики6 и субъектам общества7. Конечно, не обошлось и без крайностей. По этому поводу весьма удачно высказался один из первых руководителей Совета безопасности при Президенте Российской Федерации В.А. Рубанов. Он писал: «...стало своего рода модой в каждой проблеме выделять аспект безопасности. В результате этого формируется тенденция расширения до бесконечности списка таких экзотических для политического и юридического лексикона терминов, как „духовная безопасность”, „психологическая безопасность”, „демографическая безопасность” и т.п.»8. В данной работе не будут анализироваться плюсы и минусы всех многочисленных концепций экономической безопасности, которые появились в последние двадцать лет. Отметим лишь следующее. Сначала экономическая безопасность рассматривалась как категория чисто экономическая, которая оценивала национальную экономику с точки зрения способности независимо, стабильно и устойчиво развиваться, обновляться и самосовершенствоваться. И это было вполне обоснованно, так как речь шла о поиске оптимальных вариантов реформирования российской экономики. Велась активная борьба между сторонниками консервативных и радикальных реформ. И в этих условиях аргументы независимости и стабильности национальной

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ экономики и их влияния на национальную безопасность были вполне весомыми. Позже, начиная с середины 90-х годов, когда экономика страны находилась в тяжелейшем кризисе и была очень сильно криминализирована, исследование проблем экономической безопасности перенеслось на микроуровень (отдельные регионы, отрасли экономики, предприятия), и здесь стали доминировать криминологические, социологические и научно-практические аспекты. Представляется, что одной из итоговых работ этого периода является диссертационное исследование Н.П. Купрещенко, проведенное в Академии экономической безопасности МВД России9. Им обобщены основные теоретикометодологические подходы к устранению угроз экономической безопасности (теоретический и операционный). Причем сделано это с позиций противодействия теневой экономике10. Он определил экономико-правовые институты противодействия теневой экономике и формирования механизмов обеспечения экономической безопасности, включил туда мониторинг и прогнозирование факторов (преимущественно криминального характера), определяющих угрозы экономической безопасности, выработал критерии и параметры экономической безопасности, их пороговые значения, критические пределы, которые характеризуют угрозу экономической безопасности государства. Теперь, когда кризис, породивший радикальные экономические реформы, преодолен, когда создана новая рыночная экономическая система, а криминальный беспредел сменился обычной текущей экономической преступностью, появилась необходимость снова обратиться к чисто экономическим аспектам теории экономической безопасности. Сегодня уже выработаны новые стандарты производственных процессов и правила функционирования экономических отношений. Более того, для многих они стали нормой повседневного поведения. Поэтому традиционное понимание экономической безопасности как состояния защищенности того или иного субъекта экономических отношений от внешних и внутренних угроз стало менее актуальным. Такое понимание экономической безопасности было характерно, когда экономическая система отличалась хаотичностью, слабой структурированностью, плохой контролируемостью государственными и общественными институтами, сильной степенью криминализации. Тогда Россия находилась на этапе переходного периода со всеми вытекающими из этого состояния особенностями. Дело в том, что в переходной экономике структура производ-

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

№1

97 2_2011.indd 97

01.06.2011 14:45:33

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ственных отношений представляет собой совокупность отношений, которые господствовали в обществе до реформ и которые свойственны новой нарождающейся системе. Причем между ними объективно происходила чрезвычайно острая, непрерывная борьба, и от последовательности решений государства зависело, какие отношения в экономике будут доминировать. В этом смысле концепции экономической безопасности, построенные на выявлении угроз, определении их пороговых значений и особом отношении к криминальным угрозам как доминирующим в переходной экономике, были вполне обоснованными. Мы уже имеем зрелую рыночную экономику, и для нее характерно абсолютное господство рыночных отношений. Конечно, это не исключает использование в обществе некоторых элементов отношений других социально-экономических систем, но важнейшие, принципиальные рыночные отношения, безусловно, в России сейчас доминируют. В системе угроз экономической безопасности криминальные угрозы тоже присутствуют, но они уже не являются определяющими. Выработан механизм выявления и нейтрализации криминальных гроз, четко определен круг субъектов, которые этим занимаются, т.е. все основополагающие определения и закономерности защиты общества от криминальных угроз проработаны. Это, конечно, не означает, что специалистам по теории и практике экономической безопасности не над чем работать. Созданные системы обеспечения экономической безопасности следует поддерживать в рабочем состоянии и совершенствовать. Однако необходимо обратить внимание коллег на новые явления в сфере обеспечения экономической безопасности, которые научной теорией еще проработаны недостаточно. В стране в настоящее время созданы все необходимые для нормального функционирования экономической системы институты. Выработаны цивилизованные формы контроля и регулирования экономических процессов. Наработана практика правового разрешения хозяйственных и имущественных споров. Заработали антимонопольное законодательство, страхование. Формы и методы конкурентной борьбы принимают цивилизованный характер. Наметилась тенденция снижения криминализации в социальной и экономической сферах общества. Это, конечно, не означает, что исчезли традиционные для рыночной экономической системы угрозы общего и криминального характера: инфляция, колебания цен, валютных курсов, ко-

№2

2011

тировок на рынке ценных бумаг, мошенничества и хищения, грабежи, недобросовестная конкуренция и т.п. Однако в целом неожиданностей, непредвиденных обстоятельств, волюнтаристических политических и макроэкономических решений стало на порядок меньше. Поэтому число неожиданных внешних и внутренних угроз сейчас сильно сократилось. Ситуация в хозяйственной сфере складывается таким образом, что, если субъект хозяйствования соблюдает все принятые и выработанные управленческой практикой нормы, число угроз его нормальному функционированию и развитию минимизируется. Более того, все они практически прогнозируемы и предсказуемы. Поэтому сегодня экономическую безопасность субъектов хозяйствования следует понимать, прежде всего, как обязательное соблюдение нормативных требований и выработанных правил и этики ведения хозяйственной деятельности. В этих условиях принципиально новое значение приобретает управление экономическими процессами. Можно смело утверждать, что правильно принятое управленческое решение – это основная детерминанта обеспечения экономической безопасности как на уровне государства в целом, так и в каждом конкретном экономическом проекте. Таким образом, в настоящее время центр усилий по обеспечению экономической безопасности перемещается из сферы защиты от угроз криминального характера в сферу активного поступательного движения в экономической сфере путем грамотного профессионального управления экономическими институтами и инструментами и внедрения инновационных управленческих технологий. Конечно, такой подход не отменяет «традиционные» угрозы криминального характера. Мошенничество, банальный обман, грабежи, подделка денег и т.п. были, есть и, к сожалению, будут. Однако главная идея такова: обеспечение реальной экономической безопасности в современном российском обществе состоит не в перечислении криминальных угроз и методов преодоления каждой из них, а в создании такой экономической среды и таких управленческих механизмов, когда каждое управленческое решение строго выверено и каждое действие исполнителей контролируется. При такой системе организации работы на всех уровнях экономики большинство традиционных угроз становятся лишь мифами. Можно сказать, что эффективно функционирующая экономика – это, по сути, безопасная экономика. Отсюда главная задача ученых, занимающихся проблемами экономической безопасно-

98 2_2011.indd 98

01.06.2011 14:45:34

2008

сти, заключается в том, чтобы вывести теорию экономической безопасности на новый уровень развития. Если мы говорим о новой экономической среде, о новом институциональном поле и о новых экономических технологиях, то следует определить и новые экономические угрозы, а затем выработать соответствующие механизмы их преодоления или нейтрализации. О новых угрозах общей безопасности, которые так или иначе влияют на экономическую безопасность многих регионов страны и различных сфер жизни современного российского общества, уже немало написано. К ним можно отнести: Усиление зависимости страны и многих ее административно-территориальных образований от мировой экономической конъюнктуры. Это произошло вследствие углубления международного сотрудничества и включения России в число полноценных участников международного экономического сотрудничества. В качестве примера можно привести финансовый кризис в ипотечной системе США 2008 г., который перерос в мировой финансовый кризис и отголоски которого сказались на сильном сокращении инвестиционных ресурсов во всех регионах России. Усиление влияния различных экологических процессов (в том числе и катастроф) на функционирование экономических систем различных государств (а применительно к России – на экономику многих регионов и отрасли экономики). В качестве примера можно привести активизацию вулканов в Исландии весной 2010 г., которая нарушила нормальное функционирование транспортных систем многих стран Европы, Азии и Северной Америки. То же касается и экологической катастрофы в Мексиканском заливе на одной из нефтедобывающих скважин компании ВР, последствия которой могут сказаться на ряде отраслей экономики многих стран мира. Аналогичное влияние оказали жара и массовые пожары в северном полушарии летом 2010 г. Практически непрогнозируемые действия международных террористических и экстремистских организаций. Акции этих организаций могут произойти в любом крупном городе любой страны мира, парализовав экономическую систему соответствующей территории. Подобные угрозы общей безопасности должны учитываться в любой сфере современной экономики. Поэтому во все экономические проекты следует закладывать специальные резервы и меры по страхованию от новых глобальных угроз. Если говорить об угрозах частного и чисто экономического характера, которые связаны с появлением новой экономической среды и нового институционального поля, то к ним можно отнести:

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 1. Необъективные административные решения по текущим экономическим вопросам. Чаще такие решения носят корыстный характер, а иногда являются следствием низкого уровня компетенции. В условиях высокого уровня монополизации российской экономики и доминирующей роли административных механизмов чрезвычайно высока вероятность необъективных экономических решений, которые в итоге оборачиваются нарушением законных прав и интересов граждан и субъектов хозяйствования. 2. Развитие новых, сложных, с высоким уровнем латентности форм коррупционных отношений. Это является следствием усложнения институциональной структуры российского общества, глубокого проникновения предпринимательских структур в жизнеобеспечивающие сферы хозяйственной деятельности, консервативной кадровой политики территориальных и отраслевых администраций (практически полное отсутствие ротации кадров на ключевых постах). 3. Некомпетентный менеджмент в большинстве организаций, деятельность которых влияет на экономическую безопасность территорий и отдельных отраслей экономики. Причем исследования показали, что некомпетентный менеджмент чаще связан не с личными недостатками руководителей, а с отсутствием специального инструментария, способного обеспечить руководителей полной и объективной информацией. 4. Недостаток специальных квалифицированных кадров офисных менеджеров. Сегодня выпускники большинства учебных заведений страны не способны эффективно работать с текущей информацией и документами, т.е. с тем, что является основным предметом деятельности менеджеров среднего звена. Таким образом, в новой экономической среде обеспечение экономической безопасности должно строиться прежде всего на основе качественного менеджмента и новых экономических и информационных технологий. Первый шаг в этом направлении был сделан в начале 90-х годов, когда те производители, которые смогли раньше других воспользоваться маркетингом и новыми финансовыми инструментами, достигли успехов и смогли с наименьшими потерями пережить текущие кризисы. Сегодня этого мало. Повысить эффективность работы, обеспечить себе конкурентные преимущества, защитить себя от различных угроз можно только на основе такой организации управления, когда все производственные процессы прозрачны, а менеджеры обладают объективной и четко структурированной информацией.

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

№1

99 2_2011.indd 99

01.06.2011 14:45:34

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Основы подобной системы давно уже прописаны в теории проектного менеджмента. Суть этой управленческой технологии и нового инструментария сводится к следующему. Первый принцип – любая организационная деятельность рассматривается как производственный процесс и в ней выделяются пять основных операций: получение информации, передача информации, получение документа, передача документа, создание нового документа. Второй принцип – все действия сотрудников и руководителей протоколируются, т.е. фиксируются в специальных документах. Ибо, как показал опыт, эффективность информации, передаваемой устно, практически равна нулю. И третий принцип – для каждой из приведенных выше операций разрабатывается специальный инструментарий11. Применительно к органам внутренних дел приведенный выше инструментарий и формы необходимых документов должны быть специально адаптированы для решения типичных задач, стоящих, например, перед конкретным подразделением, и реализованы в виде специальных информационных технологий. Кроме того, они должны быть согласованы с нормативно-правовыми требованиями деятельности органов внутренних дел. Применительно к научной деятельности изложенные выше подход и технология должны проявиться в том, чтобы каждая научная разработка включала в себя специальный инструментарий ее использования в практической деятельности органов внутренних дел. ЛИТЕРАТУРА Крылов А.А. Задачи ведомственной науки в условиях реформирования МВД России // Вестник Академии экономической безопасности МВД России / А.А. Крылов. 2010. № 3. Крылов А.А. ОВД в системе социальных и общеэкономических институтов современного российского общества // Матер. межд. науч.-практ. конференции «Информатизация и информационная безопасность правоохранительных органов» / А.А. Крылов. – М.: Академия управления МВД России, 2010. Крылов А.А. Совершенствование нормативного обеспечения безопасности граждан и общества // Материалы Всероссийской научной конференции «Национальная безопасность: научное и государственное управленческое содержание» / А.А. Крылов, С.В. Кретов. – М.: Научный эксперт, 2010.

№2

2011

Крылов А.А. Перспективы использования в управлении деятельностью ОВД опыта обеспечения экономической безопасности инвестиционных строительных проектов в г. Москве // Вестник ВИПК МВД России. 2010 / А.А. Крылов, С.В. Кретов. № 1. 1 Абалкин Л.И. Экономическая безопасность России: угрозы и их отражение / Л.И. Абалкин // Вопросы экономики. 1994. № 12. С. 5. 2 Архипов А. Экономическая безопасность: оценки, проблемы, способы обеспечения / А. Архипов, А. Городецкий, Б. Михайлов // Вопросы экономики. 1994. № 12. С. 36. 3 Экономическая безопасность: Производство – Финансы – Банки / Под ред. В.К. Сенчагова. – М.: ЗАО «Финстатинформ», 1998. С. 11. 4 Солтаганов В.Ф. Федеральная служба налоговой полиции Российской Федерации как субъект обеспечения экономической безопасности: Автореф. дис. … канд. экон. наук / В.Ф. Солтаганов. – М.: Академия управления МВД России, 2000; Глинский И.В. Организационный механизм защиты органами внутренних дел экономических интересов государства: Автореф. дис. … канд. экон. наук / И.В. Глинский. – М.: Академия управления МВД России, 1999; Кузнецов В.И. Социально-экономические условия и факторы роста преступности в современном российском обществе: Автореф. дис. … канд. социолог. наук / В.И. Кузнецов. – М.: Московская государственная академия приборостроения и информатики, 1999; Богатырев А.Г. Государственно-правовой механизм регулирования инвестиционных отношений (вопросы теории): Автореф. дис. … д-ра юрид. наук / А.Г. Богатырев. – М.: Академия управления МВД России, 1996; Аксенов И.А. Конституционно-правовые аспекты безопасности Российской Федерации и роль ОВД в ее обеспечении: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / И.А. Аксенов. – М.: Академия управления МВД России, 2001; Криминология ХХ век / Под ред. д-ра юрид. наук, проф. В.Н. Бурлакова и др. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2000; и др. 5 Блинов М.Н. Экономическая безопасность центра и регионов. Известия вузов Сев.-Кав. региона: Общественные науки / М.Н. Блинов. – Ростов н/Д., 1996. № 2. С. 33. 6 Кириенкова И.С. Экономическая безопасность в сфере внешнеэкономической деятельности и ее обеспечение органами внутренних дел: Автореф. дис. … канд. экон. наук / И.С. Кириенкова. – М., 2008; и др. 7 Кашин А.В. Экономическая безопасность предприятия: управленческие решения: Дис. … канд. экон. наук / А.В. Кашин. – М.: Институт экономики РАН, 2008; Грунин О. Экономическая безопасность организации: Учеб. пособие / О. Грунин. – М.: Питер, 2008; Абрамов А.Т. Экономическая безопасность мегаполиса и ее обеспечение органами внутренних дел: Монография / А.Т. Абрамов, И.В. Горошко, Ю.Г. Наумов. – М.: Академия управления МВД России, 2007; и т.п. 8 Рубанов В.А. Безопасность России в переходный период / В.А. Рубанов. – М., 1994. С. 45. 9 Купрещенко Н.П. Противодействие теневой экономике в системе обеспечения экономической безопасности России (теоретико-методологический подход): Автореф. дис. … д-ра экон. наук / Н.П. Купрещенко. – М.: АЭБ МВД России, 2008. 10 Там же. С. 6. 11 Примеры подобного инструментария уже приводились авторами в научных изданиях. (См., напр.: Крылов А.А. Научно-методическое обеспечение организационной деятельности руководителей городских и районных органов внутренних дел / А.А. Крылов, С.В. Кретов // Научный портал МВД России. 2010. № 2. С. 116-117).

100 2_2011.indd 100

01.06.2011 14:45:34

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ СМИРНОВ, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник отдела ФБУ «Научно-исследовательский институт ФСИН России»

К ВОПРОСУ О ПРИЗНАНИИ ЛИЦ С СЕКСУАЛЬНЫМИ ИНВЕРСИЯМИ СОЦИАЛЬНОЙ ГРУППОЙ

A.M. Smirnov, PhD (Law), Senior Researcher, Research Institute of the Russia Federal Service of the Execution of Punishment; e-mail: [email protected], tel.: 8(495) 459-00-88. To the question of acknowledging persons with sexual inversions as a social group. Problems related to acknowledging persons with sexual inversions as a social group in Russia are viewed. On the basis of social group traits elaborated in sociology, such acknowledgement is considered as possible. This conclusion is reinforced with facts. Key words: sexual inversions, social group.

Лица с сексуальными инверсиями, или предпочитающие однополые сексуальные контакты1, являются неотъемлемой частью современного общества. В одних странах (в основном более развитых в социально-гуманитарном плане) они официально признаются, отношение к ним весьма толерантно вплоть до разрешения брачных союзов (Нидерланды, Бельгия, Канада, Испания, Норвегия), в других – с их существованием всесторонне борются, прибегая к назначению самых строгих и жестоких телесных, а также связанных с лишением жизни наказаний (Китай, Иран, Саудовская Аравия, Судан, ОАЭ, Йемен, Нигерия). В России уголовная ответственность за гомосексуализм и лесбиянство была отменена весной 1993 г. Принятая в декабре 1993 г. Конституция РФ провозгласила человека, его права и свободы высшей ценностью, признание, соблюдение и защита которых являются обязанностью государства. С точки зрения Основного закона в России все равны перед законом и судом. 1 января 1999 г. наша страна официально признала международную классификацию болезней (МКБ10), принятую Всемирной организацией здравоохранения, в которой влечение к представителям своего пола не считается психическим заболеванием. В связи с этим лица с сексуальными отклонениями (инверсиями) с юридической точки зрения являются полноправными членами российского общества, находящимися под защитой и опе-

кой государства. Однако в реальной жизни это далеко не так. Данные лица в России подвергаются дискриминации, испытывают презрение со стороны окружающих, страдают от физического насилия и преступных посягательств в основном по мотивам ксенофобии и экстремизма. Анализ информации из интернет-ресурсов, так как официальная статистика по данным преступлениям не ведется, позволяет сделать вывод о росте преступности в отношении лиц с сексуальными инверсиями. Казалось бы, изменения, внесенные в 2007 г. в ряд статей Уголовного кодекса РФ, устанавливающие уголовную ответственность или усиливающие ее по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, должны обезопасить рассматриваемую нами категорию граждан от преступных посягательств и различного рода криминального дискриминационного поведения. Однако проблема реализации данного нововведения заключается в том, что отечественная юридическая практика весьма противоречива в части признания данных лиц социальной группой. Например, тамбовский губернатор О. Бетин не был привлечен к уголовной ответственности за высказанный им в интервью одной из федеральных газет в оскорбительной форме призыв к физическому истреблению лиц с сексуальны-

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Рассматриваются проблемы признания лиц с сексуальными инверсиями социальной группой в России. На основании анализа характеристик социальных групп, разработанных в социологии, делается вывод о допустимости такого признания. Данный вывод подкрепляется фактическим материалом. Ключевые слова: сексуальные инверсии, социальная группа.

101 2_2011.indd 101

01.06.2011 14:45:34

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ми инверсиями, поскольку по результатам следствия в словах губернатора признаков ч. 1 ст. 282 УК РФ не выявлено, так как данные лица не были признаны судебно-лингвистической экспертизой представителями социальной группы, хотя Министерство юстиции РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области официально признало лиц с сексуальными инверсиями социальной группой. В феврале 2010 г. в Самаре был вынесен приговор человеку, убившему в августе 2009 г. юношу гомосексуальной ориентации. Убийца умышленно добивал молодого человека ногами. На суде он не скрывал и мотива своих действий – ненависть по отношению к гомосексуалам. Однако, несмотря на это, суд квалифицировал данное деяние не по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство, совершенное … по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы), а по ч. 4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего). При этом было назначено наказание сроком всего 5,5 лет лишения свободы, т.е. практически самое минимальное по санкции данного состава. В связи с изложенным представляется целесообразным уделить внимание вопросу отнесения лиц с сексуальными инверсиями к социальной группе для совершенствования судебно-следственной практики, правильной квалификации преступных посягательств на данных лиц и вынесения справедливого наказания виновным. Под социальной группой в общем смысле в социологии принято понимать любую совокупность людей, имеющих общий социальный признак и взаимодействующих определенным образом на основе разделяемых ожиданий каждого члена группы в отношении других2. С энциклопедической точки зрения социальная группа – это любая относительно устойчивая совокупность людей, находящихся во взаимодействии и объединенных общими интересами и целями3. Социологи наделяют социальные группы различными свойствами и определяют их различные признаки. Так, например, Е.А. Коростелева предлагает следующие внешние отличительные признаки социальной группы: 1) статистика существования, проявляющаяся в непрерывной динамизации групповых процессов в латентной или явной форме; 2) определенный набор социальных норм, институциализация ценностей, репродуцируемых групповым контекстом; 3) наличие ролевой структуры с достаточно выраженными функциональными нагрузками4.

№2

2011

А.А. Горелов обозначает следующие свойства, присущие социальной группе: членство (ощущение и объективная принадлежность к группе); самоидентификация (отождествление человека с группой, к которой он принадлежит); конформизм (принятие ценностей и норм данной группы); иерархичность (соподчиненность членов группы)5. Тем не менее, ни в одном труде, посвященном природе социальных групп и общностей, мы не нашли строгого (прямого) указания на то, что необходимо наличие всех указываемых их авторами признаков (свойств), чтобы группа или общность признавалась социальной. Взаимодействие людей в обществе имеет сложную, многогранную структуру. Для систематизации и последующего анализа многоаспектности человеческих отношений социологией разработана иерархичная система социальных групп. В первую очередь выделяют первичные и вторичные социальные группы. Первичная социальная группа – это такая социальная группа, для которой характерны малое число членов, объединенных между собой эмоциональной близостью, необходимостью длительного существования, непосредственностью взаимодействия, общностью групповых ценностей, норм и образцов поведения (семья, компания друзей, школьный класс). Во вторичных социальных группах контакты между их членами носят обезличенный, односторонний, опосредованный и функциональный характер. В них необязательны непосредственные личностные контакты. Существование данных групп ориентировано на достижение или реализацию определенной цели (клубы по интересам, коллектив учебного заведения или предприятия)6. Кроме первичных и вторичных социальных групп, социологи выделяют формальные и неформальные социальные группы. Формальная социальная группа имеет зафиксированную внешнюю структуру (цех, звено, производственная мастерская, военное подразделение, спортивная команда, школьный класс и т.д.). Здесь основой объединения людей в группы служат определенные (экономические, производственные, деловые, политические и т.д.) условия и потребности, организационные и иные управленческие критерии либо другие требования и правила. Формальная социальная группа обладает рядом обязательных признаков, к которым относятся: та или иная форма разделения труда; координация деятельности; движение к общей цели через рациональный

102 2_2011.indd 102

01.06.2011 14:45:35

2008

выбор наиболее действенных средств; дисциплина членов группы. В рамках данных групп либо вне зависимости от них люди объединяются в неформальные социальные группы, принципом объединения которых служат взаимные наклонности, положительное отношение друг к другу. Силы, создающие основу для появления неформальной группы и сплачивающие ее членов, носят как рациональный, осознанный («выгодно», «невыгодно»), так и эмоциональный («нравится», «не нравится») характер. У членов неформальных групп наблюдаются интенсивные специфические социальнопсихологические процессы, обозначаемые понятием «контагиозность» (заражение и подражание), которые не поддаются полному контролю сознания человека7. В неформальных группах организация как таковая отсутствует, и действия их членов осуществляются главным образом на основе личных контактов, путем организации совместного досуга, собраний, конференций, митингов, массовых движений8. Часто для лица, относящего себя к той или иной неформальной социальной группе и идентифицирующего себя с линией поведения большинства ее членов, неважно, что думают о нем иные граждане, насколько соответствует его поведение нормам и правилам социальных взаимоотношений, принятых в обществе в целом. Гораздо большее значение для данных лиц имеет мнение о них членов их неформальных социальных групп. Кроме первичных и вторичных социальных групп, социологи выделяют референтные социальные группы. Референтная социальная группа – реальная или воображаемая социальная общность, с которой индивиды соотносят себя как с эталоном и на нормы, мнения, ценности и оценки которой они ориентируются в своем поведении и самооценке9. Человек признает нормы и правила поведения, установленные в данной группе, не обязательно являясь ее членом. Полная поведенческая и мыслительная идентификация лица с образом члена референтной социальной группы не обязательна для отнесения себя к данной группе. По выполняемым функциям выделяют нормативные и сравнительные референтные группы. Нормативная референтная группа выступает источником норм, регулирующих поведение индивида, ценностных ориентиров по ряду значимых для него проблем. Сравнительная референтная группа является для индивида эталоном, своеобразным зер-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ калом, с помощью которого индивид может оценить себя и других. По факту членства социологи различают референтные социальные группы присутствия и идеальные группы. Группа присутствия – это референтная группа, членом которой является индивид. Идеальная референтная группа – это группа, на нормы, ценности, мнение которой индивид ориентируется в своем поведении, в оценке важных для него событий, в субъективных отношениях с другими людьми, но в состав которой он не входит. Идеальная референтная группа может быть как реально существующей в социальной среде, так и вымышленной, воображаемой. Воображаемая референтная группа – это существующие в сознании индивида его ценностные и нормативные ориентиры, его жизненные идеалы, выступающие в виде персонифицированных эталонов и идеалов. Этими персонифицированными идеалами могут быть сформулированные средствами массовой информации «имиджи» – стереотипные образы рок-звезд, спортивных кумиров, политических деятелей и т.д., на которые индивид ориентируется в своих мыслях и действиях10. Проведенный анализ характеристик представленных социальных групп и поведенческих и личностных характеристик лиц с сексуальными инверсиями, проживающих в современной России, позволяет отнести данных лиц к социальной группе. Свидетельством тому могут выступать следующие факты. Особенности реализации сексуальных фантазий и получения сексуального удовольствия (сексуальная ориентация), поиск подобных себе людей с учетом ролевой принадлежности. Достаточная многочисленность данных лиц (так, например, согласно специальным социологическим исследованиям доля данных лиц от общего числа граждан любой страны составляет от 5 до 10%). Наличие общеизвестных и общепризнанных названий данных людей. Субкультурные особенности: наличие определенной атрибутики, символики, взаимных манер и образцов поведения, а также сленга, своеобразного имиджа, что выделяет лиц с сексуальными инверсиями. Эти лица, зачастую сами того не желая, следуют данным манерам или стереотипам поведения или же не могут контролировать их в системе межличностных отношений. Лицам, которые полностью осознают себя таковыми, в принципе не важно, что думают об их поведении и образе мыслей иные граждане.

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

№1

103 2_2011.indd 103

01.06.2011 14:45:35

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Устойчивые коммуникативные связи, осуществляемые посредством современных интерактивных и мультимедийных средств связи, а также средств массовой информации. Групповое самосознание, основанное на явном либо латентном осознании и идентифицировании себя как человека с сексуальной инверсией или проявляющего интерес к ней, что обусловливает ведение соответствующего образа жизни. Эмоциональное переживание о себе подобных, своеобразное «оправдание» их поступков, основанных на отстаивании или реализации основных ценностей и идеалов, присущих лицам с сексуальными инверсиями. Взаимное оказание помощи и поддержки. Повышение социальной активности лиц с сексуальными инверсиями в современном мире, в том числе и России. Появление среди них тех, кто в открытой форме занимается вопросами пропаганды и защиты образа жизни данных лиц, оказания им всесторонней помощи и поддержки, формирования толерантного отношения к ним со стороны иных граждан. Самоорганизация жизнедеятельности и досуга (от небольших, весьма сплоченных «тусовок» и проведения тематических вечеринок до официальной регистрации межрегиональных общественных движений и организаций (например, «Российская ЛГБТ-сеть», организация «Выход» – г. Санкт-Петербург), создания и поддержки тематических интернет-сайтов, а также регистрации периодических изданий, организации тематических проблемных семинаров и попыток провести парады терпимости). Наличие неформальных лидеров и кумиров в сфере шоу-бизнеса, искусства, политики и спор-

№2

2011

та, образу жизни и имиджу которых стараются подражать в той или иной степени лица с сексуальными инверсиями. Таким образом, по нашему мнению, можно говорить о том, что лица с сексуальными инверсиями являются социальной группой, которая обладает признаками вторичной, неформальной и референтной социальной группы и представляет собой совокупность людей, имеющих общие, типичные признаки, реализующие свойственные данной группе социальные функции и задачи, имеет систему специфического внутригруппового взаимодействия, а также систему ценностей и идеалов, которым следуют данные лица в явной или скрытой форме.

1 Мы относим к данным лицам геев, лесбиянок, бисексуалов. 2 Курганов С.И. Социология для юристов / С.И. Курганов, А.И. Кравченко. – М.: Закон и право; ЮНИТИ, 2000. С. 165; Фролов С.С. Социология / С.С. Фролов. – М.: Гардарики, 2007. С. 171. 3 Социология: Энциклопедия / Сост. А.А. Грицанов, В.Л. Абашенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. – Мн.: Книжный дом, 2003. С. 943. 4 Там же. 5 Горелов А.А. Социология: Учебник / А.А. Горелов. – М.: Эксмо, 2006. С. 265. 6 Курганов С.И. Указ. раб. / С.И. Курганов, А.И. Кравченко. С. 168; Радугин А.А. Социология / А.А. Радугин, К.А. Радугин. 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Центр, 2000. С. 100. 7 Социология. Основы общей теории: Учебник для вузов / Под ред. Г.В. Осипова и Л.Н. Москвичева. – М.: Норма, 2003. С. 271. 8 Социология: Учебник для вузов / Под ред. В.Н. Лавриненко. 3-е изд., пераб. и доп. – М., 2005. С. 146. 9 Радугин А.А. Указ. раб. / А.А. Радугин, К.А. Радугин. С. 100. 10 Там же. С. 100-101.

104 2_2011.indd 104

01.06.2011 14:45:35

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

КОНСТАНТИН ВЛАДИМИРОВИЧ ПРОНИН, преподаватель кафедры уголовного процесса и криминалистики Саратовского военного института внутренних войск МВД России

В процессе исследования автор приходит к выводу о том, что предоставление судам всех уровней, в том числе и Верховному Суду РФ, дискреционных полномочий самостоятельно решать вопрос о применении или неприменении тех или иных норм уголовно-процессуального закона с позиции соответствия их требованиям Конституции РФ должно быть ограничено возможностью вынесения решения о приостановлении производства по уголовному делу и об обращении с соответствующим запросом в Конституционный Суд РФ. Ключевые слова: судопроизводство, противоречие, применение, запрос, Конституционный Суд РФ. K.V. Pronin, Lecturer, Chair of Criminal Procedure and Forensic Science, Russia MI Military Internal Troops Institute (Saratov City); e-mail: [email protected]; tel.: 8962-626-9478. The application of discretionary powers in the presence of the court’s uncertainty in the constitutionality of a criminal procedure legislation rule. The author comes to the conclusion that providing courts of all levels, including the RF Supreme Court, with discretionary powers to decide independently to apply or not these or those criminal procedure rules, from the position of their conformity with the RF Constitution requirements, should be restricted by the possibility to decide on adjournment of proceedings for a criminal case, and to apply with a corresponding inquiry to the RF Constitutional Court. Key words: legal procedure, contradictions, applying, inquiry, RF Constitutional Court.

В рамках действующего российского законодательства достаточно затруднительно однозначно ответить на, казалось бы, простой вопрос: как должен действовать суд, если в процессе рассмотрения конкретного уголовного дела он приходит к выводу о несоответствии подлежащей применению нормы уголовно-процессуального закона Конституции РФ. С одной стороны, Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ). Следовательно, можно предположить, что любой суд, придя к выводу о несоответствии подлежащей применению нормы УПК РФ Конституции РФ, имеет право непосредственно применять конституционные нормы, игнорируя неконституционные, на его взгляд, требования УПК РФ. Предельно четко данная правовая позиция была сформулирована Г.А. Гаджиевым: «Суд вправе применить закон в целях осуществления правосудия (т.е. в поисках права), только оценив закон на предмет его соответствия Конституции РФ,

общим принципам права, международным договорам»1. Аналогичную позицию выразил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»2. В п. 2 названного постановления Пленум указал: суд при разрешении дела должен непосредственно применять конституционные нормы, когда он придет к убеждению, что федеральный закон находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции. Достаточно интересное обоснование возможности прямого применения Конституции РФ судами общей юрисдикции при осуществлении правосудия приводит В.В. Ершов: «В части 4 статьи 125 Конституции РФ установлено: „Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле...”. Дума-

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

ПРИМЕНЕНИЕ ДИСКРЕЦИОННЫХ ПОЛНОМОЧИЙ ПРИ НАЛИЧИИ У СУДА СОМНЕНИЙ В КОНСТИТУЦИОННОСТИ НОРМЫ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

105 2_2011.indd 105

01.06.2011 14:45:35

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ется, использование в Конституции РФ понятия «примененного» дает судам основание применять Конституцию РФ непосредственно (прямо) до обращения в Конституционный Суд РФ»3. Более того, косвенно такую возможность подтвердил и Конституционный Суд в постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации»4. Решая вопрос о возможности признания неконституционными законов, примененных или подлежащих применению в конкретном деле иными, помимо Конституционного Суда РФ, судами, он установил, что суды общей юрисдикции не могут признавать названные в ст. 125 (п. «а» и «б» ч. 2 и ч. 4) акты не соответствующими Конституции РФ и потому утрачивающими юридическую силу. Таким образом, под видом толкования конституционных норм Конституционный Суд РФ фактически осуществил проверку конституционности ст. 101 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»5, установив, что в ч. 4 ст. 125 Конституции РФ речь идет не о дискреционном полномочии суда на своего рода «юридическую консультацию», а об обязанности «обратиться с таким запросом, чтобы не соответствующий Конституции Российской Федерации акт был лишен юридической силы (ч. 6 ст. 125) в конституционно установленном порядке, что исключило бы его дальнейшее применение». Аргументируя свою позицию, Конституционный Суд РФ указал: «Данная обязанность судов вытекает из возложенного на них как на независимые органы правосудия конституционного полномочия обеспечивать судебную защиту прав и свобод человека, включая равенство перед законом и судом (ст. 18, 19 и 46)… Отказ от применения в конкретном деле закона, неконституционного с точки зрения суда, без обращения в связи с этим в Конституционный Суд Российской Федерации противоречил бы и конституционным положениям, согласно которым законы действуют единообразно на всей территории Российской Федерации (ст. 4, 15 и 76), и в то же время ставил бы под сомнение верховенство Конституции Российской Федерации, так как оно не может быть реализовано, если допускается разноречивое толкование различными судами конституционных норм». Как видно из приведенного постановления, Конституционный Суд РФ, возлагая на суды именно обязанность обращаться к нему с запросами о конституционности подлежащих применению законов, как того и требует ст. 101 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», исходит из соображений сохранения еди-

№2

2011

нообразной устойчивой судебной практики на всей территории РФ. Однако в этом же постановлении Конституционным Судом РФ сделана принципиальная оговорка, ставящая под удар это самое единообразие, а именно: «Требование о непосредственном применении Конституции Российской Федерации обращено ко всем судам, которые в соответствии с главой 7 Конституции Российской Федерации независимо осуществляют судебную власть в пределах своей компетенции и в формах судопроизводства, установленных данной главой …Обязанность судов в случаях, если они приходят к выводу о неконституционности закона, для официального подтверждения его неконституционности обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации не ограничивает непосредственное применение ими Конституции Российской Федерации… При этом, однако, суд может не применить федеральный закон или закон субъекта Российской Федерации, но не вправе признавать их недействующими. … Обязанность обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с таким запросом, по смыслу ч. 2 и 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее ст. 2, 15, 18, 19, 47, 118 и 120, существует независимо от того, было ли разрешено дело, рассматриваемое судом, отказавшимся от применения неконституционного, по его мнению, закона на основе непосредственно действующих норм Конституции Российской Федерации». Таким образом, Конституционный Суд РФ не увязывает обращение к нему с запросом с необходимостью приостановления рассмотрения дела по существу судом, направившим запрос: не дожидаясь, пока Конституционный Суд РФ рассмотрит запрос и проверит положения федерального закона на предмет их конституционности, суд «может не применить федеральный закон»! Такая позиция, с одной стороны, базируется на конституционных положениях, изложенных в ч. 1 ст. 15, ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, с другой стороны – на положениях общей теории права, согласно которым принято разграничивать понятия «преодоление» коллизий нормативных правовых актов и их «устранение». Если преодолевать коллизии нормативных правовых актов могут все правоприменители в процессе применения норм посредством, например, применения нормативных правовых актов более высокого уровня и неприменения нормативных правовых актов, противоречащих актам, имеющим более высокую юридическую силу, то устранением коллизий нормативных правовых актов могут заниматься лишь органы, наделенные законом специальной

106 2_2011.indd 106

01.06.2011 14:45:36

2008

компетенцией. Как отмечает В.В. Ершов, при таком подходе Конституционный Суд РФ имеет право устранять коллизии нормативных правовых актов в соответствии со ст. 125 Конституции РФ и ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», признавая федеральные законы и иные нормативные правовые акты, отнесенные к его компетенции, не соответствующими Конституции РФ. А иные правоприменители (в данном контексте – суды общей юрисдикции) могут преодолевать коллизии нормативных правовых актов, не применяя акты, не соответствующие Конституции РФ, и непосредственно применяя нормативный правовой акт более высокой юридической силы6. Аналогичный вывод озвучен и в особом мнении к вышеназванному постановлению Конституционного Суда РФ судьей Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиевым: «В соответствии с п. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона „О судебной системе Российской Федерации” суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации, федеральному конституционному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу. Выводы судов (в особенности высших судов) о противоречии нормы закона Конституции Российской Федерации не означают признание ее утратившей силу. Однако такие решения судов представляют собой появление судебного права, развитие которого крайне необходимо для российской правовой системы в целях преодоления позитивистских подходов»7. Нельзя не отметить, что указанная позиция Конституционного Суда РФ входит в прямое противоречие с требованием ст. 103 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», согласно которой в период с момента вынесения решения суда об обращении в Конституционный Суд РФ и до принятия постановления Конституционного Суда РФ производство по делу или исполнение вынесенного судом по делу решения приостанавливаются. Аналогичным образом этот вопрос решается и в уголовно-процессуальном законодательстве (п. 3 ч. 1 ст. 238 УПК РФ). Решение вопроса о пределах реализации дискреционных полномочий суда в случае, если в процессе рассмотрения конкретного уголовного дела он приходит к выводу о несоответствии подлежащей применению нормы уголовнопроцессуального закона Конституции РФ с пози-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ции целесообразности, сопряжено со значительными трудностями в силу заключенного в нем диалектического противоречия. Ограничение пределов судебного усмотрения требованием приостановить рассмотрение дела по существу и направить запрос в Конституционный Суд РФ приводит к существенному ослаблению независимости судебной ветви власти – в этом случае независимость всей судебной системы в данном аспекте фактически определяется независимостью одного ее элемента – Конституционного Суда РФ. К сожалению, как показывает анализ деятельности данного органа конституционного контроля, далеко не всегда Конституционный Суд РФ способен противостоять давлению со стороны исполнительной и законодательной ветвей власти. Достаточно вспомнить весьма сомнительное толкование, данное Конституционным Судом РФ ч. 4 ст. 111 Конституции РФ8. Вместе с тем, предоставление судам всех уровней дискреционных полномочий самостоятельно решать вопрос о применении или неприменении тех или иных норм УПК РФ с позиции соответствия их требованиям Конституции РФ неизбежно негативно скажется на правовой определенности, единообразии и устойчивости судебной практики. «Одним из первых условий правосудия является то, чтобы законы применялись ко всем одинаково, а это невозможно без однообразной, устойчивой судебной практики»9, – эти слова известного русского ученогоправоведа Н.М. Коркунова, написанные им в начале прошлого века, как нельзя более актуальны и для современной России. Неоднородность судебной практики, обусловленная возможностью судов по своему усмотрению решать вопрос о применении или неприменении отдельных положений уголовно-процессуального закона, входит в прямое противоречие с конституционным принципом равенства всех перед законом и судом, установленным ч. 1 ст. 19 Конституции РФ. С учетом вышеизложенного, на наш взгляд, наиболее взвешенным, логически непротиворечивым и в наибольшей степени отвечающим действующему законодательству и конституционному принципу равенства всех перед законом и судом следует признать подход, в соответствии с которым предоставление судам всех уровней, в том числе и Верховному Суду РФ, дискреционных полномочий самостоятельно решать вопрос о применении или неприменении тех или иных норм уголовно-процессуального закона с позиции соответствия их требованиям Конституции РФ должно быть ограничено возможностью вынесения решения о приостановлении производства по уголовному делу и об обращении с

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

№1

107 2_2011.indd 107

01.06.2011 14:45:36

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ соответствующим запросом в Конституционный Суд РФ. В случае расхождения позиций суда, разрешающего дело по существу, и Конституционного Суда РФ о конституционности подлежавшей применению нормы УПК РФ решающее слово всегда окажется за Конституционным Судом РФ. Более того, правоприменительные решения, основанные на акте, который хотя и признан в результате разрешения дела в конституционном судопроизводстве соответствующим Конституции РФ, но которому в ходе применения по конкретному делу суд общей юрисдикции придал истолкование, расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом РФ, также подлежат пересмотру в порядке, установленном законом. Иное означало бы, как было отмечено в постановлении Конституционного Суда от 25 января 2001 г. № 1-П, что суд общей юрисдикции может осуществлять истолкование акта, придавая ему иной смысл, нежели выявленный в результате проверки в конституционном судопроизводстве, чего он в силу ст. 118, 125, 126, 127 и 128 Конституции РФ делать не вправе10. Таким образом, суд, не применивший, по его мнению, неконституционную норму УПК РФ, не дожидаясь решения Конституционного Суда по направленному запросу, все равно будет вынужден пересматривать свое решение. При этом ему, возможно, еще придется решать вопросы, связанные с восстановлением нарушенных законных прав и свобод участников уголовного судопроизводства. Возвращаясь к содержанию ч. 4 ст. 125 Конституции РФ о проверке Конституционным Судом РФ по запросам судов конституционности закона, «примененного или подлежащего применению в конкретном деле...», следует отметить, что использование законодателем термина «примененного» не дает достаточных оснований для толкования данной правовой конструкции как основания судам всех уровней применять Конституцию РФ непосредственно (прямо) до обращения в Конституционный Суд РФ. В частности, такая формулировка необходима, если вопрос о конституционности положения уголовнопроцессуального закона, примененного судом первой инстанции при разрешении конкретного уголовного дела, возник в суде второй инстанции и последний, приостановив рассмотрение дела, направил запрос в Конституционный Суд РФ. Ограничение дискреционных полномочий судов по непосредственному применению положений Конституции РФ и общепризнанных принципов и норм международного права в сфере уголовного судопроизводства правом «усомниться»

№2

2011

в конституционности того или иного положения УПК РФ и направить соответствующий запрос в Конституционный Суд РФ может быть признано достаточно эффективным средством обеспечения судебной защиты прав и свобод каждого в Российской Федерации. Анализ судебной практики Конституционного Суда РФ в сфере проверки на соответствие Конституции и толкования норм уголовно-процессуального законодательства показывает, что в его решениях очень часто отсутствует конкретный процессуальный механизм их реализации. Как отмечает М.Л. Поздняков, «уместно говорить, что Конституционный Суд РФ выбрасывает в практику правовые формулы, не задаваясь вопросом о деталях их реализации»11. На данную проблему не раз обращали внимание и сами судьи Конституционного Суда РФ. В частности, как указал в особом мнении к постановлению Конституционного Суда РФ от 14 ноября 2005 г. № 10-П судья Н.С. Бондарь, «резолютивная часть постановления не содержит ясного порядка исполнения решения, создавая угрозу произвольного применения и нарушения конституционных прав и свобод граждан»12. В качестве характерного примера можно привести постановление Конституционного Суда РФ от 18 февраля 2000 г. № 3-П13. В указанном постановлении была сформулирована правовая позиция, в соответствии с которой лица, чьи права и свободы затрагиваются решением следственных органов об отказе в возбуждении уголовного дела, имеют право на ознакомление с материалами предварительной проверки. Однако оставленные без надлежаще проработанной процедуры предъявления для ознакомления и не будучи восприняты в ходе кодификации, названные правовые позиции-нормы, как отмечает Н.Н. Ковтун, в силу пробельности соответствующих норм УПК РФ все также вызывают конфликты между заявителями и правоохранительными органами, отказывающими со ссылками на нормы глав 19-20 УПК РФ в обеспечении данного права14. Аналогичным образом отсутствует механизм реализации правовых формул, заложенных в постановлении Конституционного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. № 4-П15. Весьма показательным является постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П16. Проверив на предмет их соответствия Конституции РФ положения УПК РФ, которыми определяются последствия отказа от обвинения или изменения обвинения государственным обвинителем при производстве в суде первой инстанции и регламентируется содержание решений, принимаемых по уголовному делу

108 2_2011.indd 108

01.06.2011 14:45:36

2008

судами первой, кассационной и надзорной инстанций при выявлении нарушений закона, допущенных в ходе предварительного следствия или дознания, Конституционный Суд РФ принял целый ряд не только весьма продуктивных, но и жизненно необходимых в плане обеспечения прав граждан решений. Признав не противоречащей Конституции РФ ч. 1 ст. 237 УПК РФ, Конституционный Суд РФ придал ей совершенно отличное от складывающейся судебной практики толкование, указав, что содержащиеся в ней положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе норм не исключают правомочие суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом во всех случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в судебном производстве, а не только в случаях, прямо предусмотренных в ч. 1 ст. 237 УПК РФ. В рамках этого же решения была признана неконституционной ч. 4 ст. 237 УПК РФ. Процессуальный механизм реализации данной новации был оставлен Конституционным Судом РФ без внимания. УПК РФ в редакции, действовавшей в тот период, прописывал процедуру возвращения уголовного дела прокурору. В частности, ч. 2 ст. 237 УПК РФ предусматривала обязанность прокурора обеспечить устранение допущенных нарушений в течение 5 суток. Для нарушений, прямо указанных в ч. 1 ст. 237 УПК РФ, такой срок можно было признать вполне достаточным. Перечень оснований для возвращения дела прокурору в соответствии с рассматриваемым решением Конституционного Суда РФ был существенно расширен, а сроки их устранения не были пересмотрены, несмотря на то, что для целого ряда нарушений пятисуточный срок их устранения был явно нереальным. Как отмечал Б.Т. Безлепкин, правоприменительная практика ответила на данное несоответствие массовыми нарушениями закона: указанный срок не соблюдается в подавляющем большинстве случаев17. Трудно предположить, что судьи Конституционного Суда, принимая решение о расширении перечня оснований возвращения уголовного дела прокурору, не предполагали такого развития событий. Отсутствие механизма реализации во всех вышеприведенных примерах, безусловно, сказывается на состоянии судебной практики и в конечном счете отрицательно влияет на эффективность защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации. Причем такое положение дел обусловлено вовсе не тем, что

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ судьи Конституционного Суда РФ не задаются вопросом о деталях претворения в жизнь своих же решений в силу недостаточной компетентности или безответственного отношения к своим обязанностям. В данном случае имеет место четкое следование конституционному принципу разделения властей, в соответствии с которым установление процессуального порядка реализации тех или иных предписаний УПК РФ является прерогативой законодательной ветви власти. Как констатировал Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 25 января 2001 г. № 1-П, «Конституционному Суду Российской Федерации разрешение подобных вопросов неподведомственно, поскольку выходит за рамки его статуса как органа, осуществляющего правосудие посредством конституционного судопроизводства. Иное означало бы нарушение закрепленных Конституцией Российской Федерации разделения властей, самостоятельности органов законодательной и судебной власти, а также прерогатив Федерального Собрания и Конституционного Суда Российской Федерации (ст. 10, 11, 94, 118 и 125)»18. Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» также в соответствии с принципом разделения властей выносит все действия по преодолению пробелов в уголовно-процессуальном законодательстве за рамки компетенции Конституционного Суда РФ. Согласно требованиям ч. 4 ст. 79 указанного конституционного Закона в случае, если решением Конституционного Суда РФ нормативный акт признан не соответствующим Конституции РФ либо из решения Конституционного Суда РФ вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании, государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного не соответствующим Конституции РФ полностью, либо о внесении необходимых изменений и (или) дополнений в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части. Там же, в ч. 1 ст. 80, установлены и сроки, в течение которых пробел в сфере регулирования УПК РФ должен быть устранен: Правительство РФ не позднее трех месяцев после опубликования решения Конституционного Суда РФ вносит в Государственную Думу законопроект о внесении изменений и (или) дополнений в закон, признанный неконституционным в отдельной его части, а Государственная Дума обязана рассмотреть данный законопроект «во внеочередном порядке».

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

№1

109 2_2011.indd 109

01.06.2011 14:45:36

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ До того как указанный законопроект пройдет все необходимые процедуры и вступит в законную силу, непосредственно применяется Конституция РФ (ч. 4 ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»). На наш взгляд, такой порядок преодоления пробелов уголовно-процессуального законодательства в силу целого ряда объективных и субъективных причин является недостаточно эффективным. Для того чтобы убедиться в том, что четкое следование принципу разделения властей и процедуре, установленной ст. 79 и 80 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», очень часто заводит ситуацию в правовой тупик, приведем весьма характерный пример из судебной практики Конституционного Суда РФ. Рассмотрев дело о проверке конституционности ст. 405 УПК РФ, Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что указанная статья не соответствует Конституции РФ19. Совершенно ясно осознавая, что, признав ст. 405 УПК РФ неконституционной и тем самым фактически узаконив пересмотр вступивших в законную силу судебных решений, влекущих ухудшение положения осужденного или оправданного, Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 11 мая 2005 г. № 5-П подчеркнул «необходимость законодательного установления точных и четких оснований, условий и порядка пересмотра вступивших в законную силу судебных решений». Не ограничившись этим, Конституционный Суд РФ еще раз напомнил федеральному законодателю, что в соответствии с требованиями п. 1 ст. 80 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» ему «надлежит внести соответствующие изменения и дополнения в Уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации, с тем чтобы не допустить произвольный, не ограниченный по времени и основаниям пересмотр вступивших в законную силу судебных решений, влекущий ухудшение положения осужденного или оправданного». Рассматриваемое постановление было принято Конституционным Судом РФ 11 мая 2005 г., а соответствующие изменения были внесены в УПК РФ только в 2009 г. Это при том, что п. 1 ст. 80 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» предусматривает «внеочередной порядок» рассмотрения данных законопроектов! И это далеко не единичный случай подобной «расторопности» отечественного законодателя. На данное обстоятельство неоднократно указывали как практические работники, так и ученые-правоведы. В частности, Н.Н. Ковтун отмечает, что довольно значительная часть актов конституционного правосудия «не удостоилась

№2

2011

«внимания» законодателя и в силу ч. 3 ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» осталась непосредственно действующей, не найдя своего места в системе УПК РФ»20. Во многом такое положение дел обусловлено тем, что ответственность, установленная в ст. 81 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» за неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению решения Конституционного Суда РФ, в данном случае носит чисто декларативный характер. Можно однозначно утверждать, что если бы Конституционный Суд РФ ограничился исключительно признанием неконституционности ст. 405 УПК РФ, переложив все дальнейшие заботы по выработке соответствующих процессуальных механизмов, как того и требует ч. 4 ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», на плечи федеральных законодателей, это привело бы к «нестабильности правовых отношений, произвольности изменения установленного судебными решениями правового статуса их участников и тем самым – к нарушению общепризнанного принципа правовой определенности»21. На наш взгляд, непосредственное применение судами Конституции РФ, как это предусмотрено ч. 4 ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», до внесения в УПК РФ необходимых изменений и дополнений не может быть признано адекватным способом восполнения образовавшегося в уголовно-процессуальном законодательстве пробела. Как отмечает А.В. Мазуров, «немногие положения Конституции РФ в силу их общего характера и большой информационной насыщенности, допускающей принятие различных решений, могут применяться непосредственно и единообразно»22. Несмотря на то, что, как показало проведенное нами анкетирование, более одной трети опрошенных судей считают допустимым прямое применение судами общей юрисдикции Конституции РФ, на наш взгляд, предоставление судам всех уровней дискреционных полномочий путем самостоятельного толкования конституционных норм непосредственно применять Конституцию РФ, как уже было сказано, неоправданно. В такой ситуации Конституционный Суд РФ обязан указать правовые ориентиры, необходимые для практической реализации своих решений, и не должен ссылаться на «неподведомственность подобных вопросов» и «нарушение закрепленных Конституцией РФ прерогатив Федерального Собрания Российской Федерации». Излишний педантизм в следовании принципу разделения властей вообще может привести к выводу о «неконституционности» предписаний Конституционного Суда

110 2_2011.indd 110

01.06.2011 14:45:36

2008

РФ, обращенных к федеральному законодателю, о принятии нового нормативного акта либо о внесении изменений и (или) дополнений в нормативный акт. В качестве примера такого крайне радикального подхода можно привести слова В.В. Лазарева: «Кому в реальности адресовано решение Конституционного Суда о принятии нового закона, изменении старого и т.п.?… вменить законодателю или конкретно Государственной Думе в обязанность принять закон не имеет права никто»23. Поэтому имеющую место практику, когда Конституционный Суд РФ на период до принятия законодателем поправок и дополнений к УПК РФ самостоятельно устанавливает обязательный для всех судов общей юрисдикции минимум процессуальных норм, необходимых для преодоления образовавшегося пробела, следует признать наиболее эффективным инструментом воздействия. Особую актуальность, как уже отмечалось выше, данная практика получает в условиях серьезной пробуксовки законотворческой деятельности. В течение практически четырех лет суды при рассмотрении в надзорном порядке вопросов, связанных с пересмотром вступивших в законную силу судебных решений по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного или оправданного, исходили из процессуальных требований, установленных Конституционным Судом РФ в постановлении от 11 мая 2005 г. № 5-П. В частности, учитывая, что срок пересмотра вступивших в законную силу судебных решений является существенным условием обеспечения принципа правовой определенности, Конституционный Суд РФ указал: «Впредь до внесения соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство пересмотр в порядке надзора… в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела, допускается лишь в течение года по вступлении их в законную силу»24. Еще раз подчеркивая незыблемость принципа разделения властей, Конституционный Суд РФ особо отметил, что данными им правовыми предписаниями «не исключается право федерального законодателя предусмотреть иные сроки и процедуры обжалования и пересмотра вступивших в законную силу приговоров и иных судебных решений». Как отмечает В.И. Анишина, такую практику, основанную на дискреции судебных органов, нельзя считать вторжением в компетенцию за-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ конодательного органа, а тем более попыткой его подмены25. Поэтому странным выглядит двойственный подход Конституционного Суда РФ к данному вопросу: почему в одних случаях он, признав норму УПК РФ не соответствующей Конституции РФ, берет на себя обязанность по восполнению образовавшегося пробела в уголовно-процессуальном законодательстве путем выработки соответствующих процедур, позволяющих обеспечивать законные права всех участников уголовного судопроизводства, а в других – ограничивается ссылкой на «неподведомственность разрешения подобных вопросов, как выходящих за рамки его статуса»26. Анализ судебной практики Конституционного Суда РФ позволяет сделать вывод, что подобная двойственность характерна не только для сферы конституционного контроля уголовнопроцессуального законодательства, но имеет место и применительно к остальным отраслям правовой системы Российской Федерации. На наш взгляд, источником такого дуализма является формулировка ч. 4 ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», не предполагающая наличия дискреционных полномочий у Конституционного Суда РФ, необходимых для восполнения образовавшегося (выявленного) пробела в правовом регулировании путем выработки соответствующих процедур, действующих до принятия нового нормативного акта либо до внесения необходимых изменений (дополнений) в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части. Учитывая вышеизложенное, предлагаем дополнить ч. 4 ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» абзацем следующего содержания: «В том случае, если подлежащие применению положения Конституции Российской Федерации в силу их общего характера допускают неоднозначное толкование, в результате чего создается реальная угроза их произвольного применения, резолютивная часть решения Конституционного Суда Российской Федерации должна содержать ясный порядок его исполнения. Данные Конституционным Судом Российской Федерации правовые предписания являются общеобязательными и действуют непосредственно до вступления в законную силу нового нормативного акта».

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

№1

1 Гаджиев Г.А. Конституционный принцип самостоятельности судебной власти в Российской Федерации (на основе решений Конституционного Суда РФ 2000-2002 годов) / Г.А. Гаджиев // Журнал российского права. 2003. № 1. С. 10. 2 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 2. С. 1. 3 Ершов В.В. Прямое применение Конституции РФ. От решения Пленума Верховного Суда РФ до постановления Конституционного Суда РФ / В.В. Ершов // Российская юстиция. 1998. № 9. С. 2.

111 2_2011.indd 111

01.06.2011 14:45:37

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 4

Собрание законодательства РФ. 1998. № 25. Ст. 3004. Что и было отмечено судьей Конституционного Суда Г.А. Гаджиевым в особом мнении к рассматриваемому постановлению. 6 Ершов В.В. Указ. раб. / В.В. Ершов. С. 2. 7 Собрание законодательства РФ. 1998. № 25. Ст. 3004. 8 Постановление Конституционного Суда РФ от 11 декабря 1998 г. № 28-П «По делу о толковании положений части 4 статьи 111 Конституции Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1998. № 52. Ст. 6447. 9 Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права / Н.М. Коркунов. – СПб., 1907. С. 298. 10 Постановление Конституционного Суда от 25 января 2001 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 7. Ст. 700. 11 Поздняков М.Л. Судебная реформа: пациент скорее жив, чем мертв? // Адвокат. 2006. № 12. С. 28. 12 Постановление Конституционного Суда РФ от 14 ноября 2005 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 5 статьи 48 и статьи 58 Федерального закона „Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации”, пункта 7 статьи 63 и статьи 66 Федерального закона „О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в связи с жалобой Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации”» // Собрание законодательства РФ. 2005. № 47. Ст. 4968. 13 Постановление Конституционного Суда РФ от 18 февраля 2000 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 5 Федерального закона „О прокуратуре Российской Федерации” в связи с жалобой гражданина Б.А. Кехмана» // Собрание законодательства РФ. 2000. № 9. Ст. 1066. 14 Ковтун Н.Н. Акты конституционного правосудия как фактор декодификации УПК РФ / Н.Н. Ковтун // Уголовный процесс. 2008. № 11. С. 3. 15 Постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, части второй статьи 3 Федерального закона „О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации”, Федерального закона „О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации” и ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, касающихся порядка приведения судебных решений в соответствие с новым уголовным законом, устраняющим или смягчающим ответственность за преступление, в связи с жалобами граждан А.К. Айжанова, Ю.Н. Александрова и других» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 18. Ст. 2058. 16 Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституцион-

КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

5

№2

2011

ности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» // Собрание законодательства РФ. 2003. № 51. Ст. 5026. 17 Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Б.Т. Безлепкин. – М.: КНОРУС, 2008. С. 367. 18 Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 7. Ст. 700. 19 Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. № 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива «Содействие», общества с ограниченной ответственностью «Карелия» и ряда граждан» // Собрание законодательства РФ. 2005. № 22. Ст. 2194. 20 Ковтун Н.Н. Акты конституционного правосудия… / Н.Н. Ковтун. С. 3. 21 Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. № 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива «Содействие», общества с ограниченной ответственностью «Карелия» и ряда граждан» // Собрание законодательства РФ. 2005. № 22. Ст. 2194. 22 Мазуров А.В. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде РФ» / А.В. Мазуров. – М., 2000. С. 54. 23 Лазарев В.В. Проблемы исполнения решений Конституционного Суда Российской Федерации Государственной Думой // Исполнение решений конституционных судов / В.В. Лазарев. – СПб.; М.: Институт права и публичной политики, 2003. С. 64-65, 72. 24 СЗ РФ. 2005. № 22. Ст. 2194. 25 Анишина В.И. Дискреционные полномочия судов как гарантия самостоятельности и эффективности судебной власти / В.И. Анишина // Мировой судья. 2008. № 3. С. 10. 26 Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова» // СЗ РФ. 2001. № 7. Ст. 700.

112 2_2011.indd 112

01.06.2011 14:45:37

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ ЕЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА КАМНЕВА,

АГРЕССИВНОСТЬ И ТРЕВОЖНОСТЬ КАК ПРОЯВЛЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕФОРМАЦИИ ЛИЧНОСТИ СОТРУДНИКОВ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ Рассматриваются психологические аспекты негативного влияния профессии на личностные особенности, анализируется взаимосвязь агрессивности и тревожности как проявлений профессиональной деформации личности с механизмами психологической защиты сотрудников органов внутренних дел. Ключевые слова: профессиональная деформация личности, агрессивность, личностная тревожность, психологическая защита личности. E.V. Kamneva, PhD (Psychology), Assistant Professor, Deputy Head, Chair of Applied Psychology, Financial Academy attached to RF Government; e-mail: [email protected], tel.: 8(903) 697-70-95. Aggressiveness and anxiety as manifestations of police officers’ professional deformation. Psychological aspects of the profession’ negative impact on police officers’ personal traits are viewed. The interrelation of aggressiveness and anxiety as manifestations of personality professional deformation with the mechanisms of psychological defense inherent to police officers are analyzed. Key words: personality professional deformation, aggressiveness, personality anxiety, psychological defense of personality.

Профессиональная деятельность сотрудников органов внутренних дел (ОВД) характеризуется напряженностью, высокими психологическими и физическими перегрузками, работой в экстремальных условиях. В последние годы наблюдается тенденция повышения экстремальности деятельности сотрудников ОВД, оказывающая стрессогенное воздействие на их психику. Особенности профессиональной деятельности сотрудника ОВД (регламентация деятельности нормами права и морали, необходимость принятия решения в условиях дефицита времени, повышенная ответственность за принятые решения, воздействие психических и физических перегрузок и т.п.) оказывают значительное влияние на личностные характеристики индивидов и могут приводить к развитию профессиональной деформации личности, под которой1 понимают всякое изменение, вызванное профессией,

наступающее в организме и приобретающее стойкий характер. С.П. Безносов, Р.М. Грановская, Л.Н. Корнеева, А.К. Маркова отмечают, что в наибольшей степени профессиональные деформации развиваются у представителей социономических профессий, к которым относятся и сотрудники органов внутренних дел. Явления деформации личности заложены в любую профессиональную деятельность. Интенсивно подвергаются деформирующему воздействию сотрудники правоохранительных органов. Следствием негативного влияния профессии на личность является возникновение самых разных профессиональных деформаций или специфических состояний, в том числе агрессивности и тревожности. Все вышесказанное приводит к тому, что в сфере профессиональных действий сотрудник

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ

кандидат психологических наук, доцент, заместитель заведующего кафедрой «Прикладная психология» Финансового университета при Правительстве Российской Федерации

113 2_2011.indd 113

01.06.2011 14:45:37

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ теряет способность к самостоятельной постановке и решению профессиональных задач, профессионально оправданным действиям в стрессовых ситуациях и экстремальных условиях; развивается тяготение к шаблонным решениям и действиям, сужается сфера профессиональных умений и навыков; появляется тенденция снять с себя ответственность за собственные решения и действия, избегать профессиональной деятельности, подменяя ее различного рода «псевдодеятельностью» (или внешней атрибутикой деятельности); развивается потребность в мелочной регламентации своих профессиональных действий со стороны руководства; снижается способность к коллективной профессиональной деятельности. У сотрудников органов внутренних дел, как и других представителей социономических профессий, профессиональные деформации могут проявляться на четырех уровнях: 1. Общепрофессиональные деформации, типичные для работников этой профессии. Эти инвариантные особенности личности и поведения профессионалов прослеживаются у большей части работников со стажем, хотя уровень выраженности данной группы деформаций различен. У работников ОВД развивается синдром «асоциальной перцепции», при котором каждый гражданин воспринимается как потенциальный нарушитель. 2. Специальные профессиональные деформации, возникающие в процессе специализации по профессии. Так, у следователя появляется правовая подозрительность, у оперативного работника – актуальная агрессивность. 3. Профессионально-типологические деформации, обусловленные наложением индивидуально-психологических особенностей личности (темперамента, способностей, характера) на психологическую структуру деятельности. В результате складываются профессионально и личностно обусловленные комплексы: деформации профессиональной направленности личности: искажение мотивации деятельности («сдвиг мотива на цель»), перестройка ценностных ориентаций, пессимизм, скептическое отношение к новичкам и нововведениям; деформации, развивающиеся на основе каких-либо способностей: организаторских, коммуникативных, интеллектуальных и др. (комплекс превосходства, гипертрофированный уровень притязаний, завышенная самооценка, психологическая герметизация, нарциссизм и др.); деформации, обусловленные чертами характера: ролевая экспансия, властолюбие, «должностная интервенция», доминантность, индифферентность и др.

№2

2011

4. Индивидуализированные деформации, обусловленные особенностями работников самых различных профессий. В процессе многолетнего выполнения профессиональной деятельности, психологического сращивания личности и профессии отдельные профессионально важные качества, как, впрочем, и профессионально нежелательные, чрезмерно развиваются, что приводит к возникновению сверхкачеств, или акцентуаций. Это могут быть сверхответственность, суперчестность, гиперактивность, трудовой фанатизм, профессиональный энтузиазм. Данные деформации можно назвать «профессиональным кретинизмом». Следствиями всех этих деформаций являются психическая напряженность, конфликты, кризисы, снижение продуктивности профессиональной деятельности, неудовлетворенность жизнью и социальным окружением2. Механизм возникновения профессиональной деформации имеет довольно сложную динамику. Первоначально неблагоприятные условия труда вызывают негативные изменения в профессиональной деятельности, в поведении. По мере повторения трудных ситуаций эти отрицательные изменения могут накапливаться и в личности, приводя ее к перестройке, что далее проявляется в повседневном поведении и общении. Установлено также, что сначала возникают временные негативные психические состояния и установки, затем начинают исчезать положительные качества. Позднее на месте положительных свойств возникают негативные психические качества, изменяющие личностный профиль работника3. Профессиональная деформация может иметь довольно сложную динамику проявлений в трудовой деятельности человека и затрагивать различные стороны психики: мотивационную, когнитивную, сферу личностных качеств. Ее результатом могут быть специфические установки и представления, появление определенных черт личности4. Большая объективная опасность профессиональной деформации существует для молодых сотрудников, начинающих службу или вступающих в новую, более ответственную, должность, особенно связанную с выполнением управленческих функций. В современных социально-экономических условиях особое значение приобретает поиск и разработка адекватных специфике правоохранительной деятельности направлений и способов работы с личным составом по профилактике развития профессиональных деформаций. Чрезвычайная сложность и многообразие форм проявления агрессивности приво-

114 2_2011.indd 114

01.06.2011 14:45:37

2008

дят к тому, что на сегодняшний день в науке отсутствует ее вполне однозначная трактовка и определение. Это позволяет различным авторам в зависимости от целей и задач исследований вкладывать в само понятие агрессивного поведения различное содержание. Можно остановиться на следующем определении агрессии, принятом большинством исследователей: агрессия – целенаправленное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным или неодушевленным), причиняющее физический вред людям или вызывающее у них отрицательные переживания, состояние напряженности, страха, подавленности и т.д.5 Агрессия является формой поведения; понятие же агрессивности описывает свойство личности, заключающееся в готовности и предпочтении использования насильственных средств для реализации своих целей. Не менее существенно рассматривать агрессию не только как поведение, но и как психическое состояние, выделяя познавательный, эмоциональный и волевой компоненты. А. Басс указал на ряд факторов, от которых зависит сила агрессивных привычек6. Во-первых, это – частота и интенсивность случаев, в которых индивид был атакован, фрустрирован, раздражен. Индивиды, которые получали много гневных стимулов, будут более вероятно реагировать агрессивно, чем те, которые получали меньше таких стимулов. Во-вторых, частое достижение успеха путем агрессии, которое, по мнению А. Басса, приводит к сильным атакующим привычкам. Успех может быть внутренним (резкое ослабление гнева) и внешним (устранение препятствия или достижение вознаграждения). В-третьих, это – культурные и субкультурные нормы, усваиваемые человеком, которые могут облегчить развитие у него агрессивности. Л. Берковиц и Мак-Нейл объясняют агрессию как результат действия фрустраторов, т.е. непреодолимых барьеров, стоящих на пути к достижению цели, вызывающих состояние растерянности, или фрустрации. По мнению Л. Берковица, фрустрация не обязательно реализуется в агрессивных действиях, но она стимулирует готовность к ним; даже при готовности агрессия не возникает без надлежащих условий; выход из фрустрирующей ситуации с помощью агрессивных действий воспитывает у индивидуума привычку к подобным действиям7. Представитель поведенческого подхода А. Бандура8 утверждает, что для возникновения агрессии недостаточно того, чтобы субъект был

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ фрустрирован и испытывал чувство неудовлетворенности. Он должен еще иметь перед собой некий агрессивный пример для обучения и подражания. Модель является одновременно как источником готовности к агрессивным действиям, так и стимулятором агрессивного поведения. Агрессивные реакции усваиваются и поддерживаются путем непосредственного участия в ситуациях проявления агрессии, а также в результате пассивного их наблюдения. Проявления агрессии могут быть: средством достижения определенной цели; способом психологической разрядки, замещения блокированной потребности; самоцелью, способом удовлетворения потребности в самореализации и самоутверждении9. Тревожность определяется как индивидуальная психологическая особенность, проявляющаяся в склонности человека к частым и интенсивным переживаниям состояния тревоги, а также в низком пороге его возникновения. Термином же «тревога» обозначают переживание эмоционального дискомфорта, связанное с ожиданием неблагополучия, предчувствием грозящей опасности. Тревожность проявляется в разнообразных формах. А.М. Прихожан выделяет две основные категории тревожности: открытую – сознательно переживаемую и проявляемую в поведении и деятельности в виде состояния тревоги и скрытую – в разной степени неосознаваемую, проявляющуюся либо в чрезмерном спокойствии, либо косвенным путем через специфические способы поведения. Внутри этих категорий А.М. Прихожан, в свою очередь, выделила различные формы тревожности10. К формам, например, открытой тревожности относится острая, нерегулируемая или слабо регулируемая тревожность – сильная, осознаваемая, проявляющаяся внешне через симптомы тревоги, самостоятельно справиться с ней индивид не может. Второй формой открытой тревожности выступает регулируемая и компенсируемая тревожность, при которой человек самостоятельно вырабатывает достаточно эффективные способы, позволяющие справиться с ней. Такими способами могут быть как снижение уровня тревожности, так и использование тревожности для стимуляции собственной деятельности, повышения активности. Третьей формой открытой тревожности является культивируемая тревожность. В этом случае она осознается и переживается как ценное для личности качество, позволяющее добиваться желаемого. Личностная тревожность предрасполагает индивида к восприятию и оценке многих объек-

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ

№1

115 2_2011.indd 115

01.06.2011 14:45:37

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ тивно безопасных ситуаций как таких, которые несут в себе угрозу. Во-первых, тревожность является эмоциональной реакцией на опасность, которая характеризуется, прежде всего, расплывчатостью и неопределенностью. Вовторых, тревога вызывается такой опасностью, которая угрожает самой сущности личности. Основная психодинамическая функция тревоги – помогать человеку избегать осознанного выявления у себя неприемлемых инстинктивных импульсов и поощрять удовлетворение этих импульсов надлежащими способами в подходящее время. Психологические защитные механизмы личности помогают осуществлению этих функций, а также охраняют человека от захлестывающей его тревоги. Согласно мнениям всех ученых, использующих данное понятие, защита – это метод избежания тревоги, которая могла бы возникнуть, если бы мы осознали, что в нас присутствует какая-то мысль или поступок, которые могли бы привести к наказанию, чувству вины или ощущению собственной неполноценности. «Психологическая защита» – это термин психоанализа, обозначающий особую регулятивную систему, используемую личностью для устранения психологического дискомфорта, переживаний, угрожающих «образу Я», и сохранения его на уровне, желательном и возможном для данных обстоятельств. Важнейшие психологические защиты – вытеснение, проекция, формирование реакции, фиксация и регрессия (А. Freud, 1946). Все механизмы зашиты имеют две общие характеристики: 1) они отвергают, фальсифицируют или искажают реальность; 2) они действуют бессознательно, так что человек не подозревает об их существовании11. По мнению Е.С. Романовой, защитные механизмы имеют следующие общие свойства: они действуют в подсознании, индивид не осознает, что с ним происходит, они отрицают, искажают или фальсифицируют действительность; они реализуются в ситуации конфликта, фрустрации, психотравмы, стресса12. Цель психологической защиты – снижение эмоциональной напряженности и предотвращение дезорганизации поведения, сознания и психики в целом. Защитные механизмы наблюдаются в поведении как типичные формы реагирования. Они так глубоко проникают в нас, что мы уже не осознаем их, а берем на вооружение как глухую защиту своего неправильного поведения или бездействия, которые не позволяют нам увидеть и решить реально существующие проблемы13. Наиболее приемлемыми и актуальными на сегодняшний день оказались теории, в основу которых легла психоаналитическая модель защи-

№2

2011

ты. Одна из таких «универсальных» концепций – теория психологической защиты (Р. Плутчик, 1974). Ее основная идея заключается в том, что механизмы психологической защиты являются производными эмоций, а эмоции определяются как базовые средства адаптации. Многочисленные исследования позволили Р. Плутчику описать 16 защитных механизмов, составляющих сферу психологической защиты: двигательная активность, компенсация, отрицание, замещение, фантазия, идентификация, интеллектуализация, интроекция, изоляция, проекция, рационализация, образование реакции, регрессия, подавление, сублимация, аннулирование14. Кроме того, он отмечает, что защитные механизмы характеризуются биполярностью (противоположностью) в той мере, в какой полярны лежащие в основе восемь основных эмоций, присущих всем людям. Константное поведение в определенных социальных ситуациях с интенсивным использованием одной и той же психологической защиты приводит к искажению характера субъекта с формированием определенных устойчивых черт личности, лежащих в основе акцентуаций и при увеличении поведенческого консерватизма перерастающих уже в явные психопатологические варианты поведения15. Следует также заметить, что люди редко используют какой-либо единственный механизм защиты – обычно они применяют различные защитные механизмы для разрешения конфликта или ослабления тревоги. Причем чем шире набор этих форм реагирования, тем более адаптивным будет стиль поведения личности в целом, тем более стрессоустойчивой будет такая личность и тем меньше она будет ограничена рамками ситуационной специфичности. При проведении автором исследования выявлена взаимосвязь агрессивности и тревожности как проявления профессиональной деформации с механизмами психологической защиты сотрудников органов внутренних дел. В ходе исследования применялись следующие методики: методика диагностики самооценки Ч.Д. Спилбергера, Л. Ханина (оценка ситуационной и личностной тревожности); методика «Диагностика показателей и форм агрессии» А. Басса и А. Дарки; опросник ПлутчикаКеллермана-Конте «Индекс жизненного стиля» (Life Style Index, LSI). Выборку составили 80 испытуемых, работающих в ОВД. Можно отметить, что у большинства сотрудников органов внутренних дел отмечается умеренный уровень личностной и ситуативной тревожности. В то же время высокий уровень

116 2_2011.indd 116

01.06.2011 14:45:38

2008

личностной тревожности отмечается у 27,5% испытуемых. Максимально высокие оценки получены по шкалам «вербальная агрессия», «чувство вины» и «подозрительность». Следовательно, испытуемым характерно выражение негативных чувств как через форму (крик, визг), так и через содержание словесных ответов (угроза, проклятия, ругань). Вербальная агрессия проявляется через многочисленные отпоры; отрицательные отзывы и критические замечания; выражение отрицательных эмоций, например, недовольства в виде брани, затаенной обиды, недоверия, ярости и ненависти; высказывание мыслей и желаний агрессивного содержания; оскорбления, угрозы, принуждения, вымогательства; упреки и обвинения16. У значительной части респондентов присутствует возможное убеждение в том, что он – плохой, поступает зло. Высокие показатели по данной шкале свидетельствуют о наличии у испытуемых угрызений совести. Выборка свидетельствует о том, что сотрудников ОВД отличают недоверие и осторожность по отношению к людям, основанные на убеждении, что окружающие намерены причинить вред. Испытуемым присущ высокий уровень враждебности, который выражается в чувстве возмущения, обиды и подозрительности. В целом для сотрудников ОВД характерна большая напряженность по таким видам защитных механизмов, как отрицание, рационализация, проекция и компенсация. Отрицание подразумевает инфантильную подмену приятия окружающими, внимания с их стороны. Респондент любые негативные аспекты этого внимания блокирует на стадии восприятия, а позитивные – допускает в систему. В результате он получает возможность безболезненно переживать и выражать чувства приятия мира и себя самого, но для этого он должен постоянно привлекать к себе внимание окружающих доступными ему средствами, компенсируя качество общения его количеством. Проекция снижает тревогу, заменяя большую опасность меньшей, и позволяет человеку выражать свои импульсы под видом защиты от врагов. Проекция – одна из конфликтогенных психологических защит, так как активное ее использование в качестве ведущей психологической защиты приводит к формированию таких черт личности, как самолюбие, гордость, мстительность, склонность к ревности. Проекция заставляет человека исполнять роль прокурора, обвиняющего окружающих в своих промахах и неудачах, приписывающего свои недостатки окружающим.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Рационализация – псевдоразумное объяснение своих поступков, желаний, комплексов и влечений. У личности этот защитный механизм направлен на маскировку, сокрытие от сознания истинных мыслей, чувств и мотивов действий и тем самым формулировку более приемлемых объяснений собственного поведения, обеспечение состояния внутреннего комфорта, связанного с желанием сохранить чувство собственного достоинства, самоуважение, предотвращение переживания вины и стыда. Рационализация направлена на блокирование осознания тех мотивов, что выступают как социально неприемлемые, или неодобряемые, или же индивидуально нежелательные, – ввиду расхождения с Я-концепцией (несоответствия образу идеального «Я»), жизненными планами и конкретными целями деятельности. Компенсация в случае профессионально значимых неудач выполняет роль своеобразного переключателя активности личности, который позволяет не фиксировать свое внимание на неудаче, а продолжать поиск выхода из сложной ситуации. В результате проведенного корреляционного анализа выявлена связь между личностной тревожностью и проекцией, т.е. чем чаще респондент воспринимает и оценивает объективно безопасные ситуации как такие, которые несут в себе угрозу, тем активней используется механизм психологической защиты, который позволяет возлагать вину на кого-нибудь или чтонибудь за свои недостатки или промахи. Проекции могут включать в себя не только других людей, но и социальные институты и учреждения, даже общество в целом или его часть, скажем, правительство, парламент, суд или школу, семью. Следовательно, если источник тревоги может быть приписан внешнему миру, а не собственным примитивным импульсам или угрозам со стороны совести, человек скорее достигнет облегчения тревожного состояния. Этот защитный механизм достаточно наивен, он оказывает значительное разрушающее воздействие, поскольку сильно искажает реальность. Имеется также обратная статистическая значимая корреляционная связь между личностной тревожностью и гиперкомпенсацией. Гиперкомпенсация проявляется в том, что человек старается развить те данные, которые у него слабо развиты. Чем менее выражено поведение, обусловленное установкой на серьезную работу над собой, нахождение и исправление своих недостатков, тем выше уровень личностной тревожности, порождаемой внутренними конфликтами преимущественно самооценочного характера,

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ

№1

117 2_2011.indd 117

01.06.2011 14:45:38

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ проявляющейся в снижении самооценки, решительности, уверенности в себе. Существует прямая статистическая зависимость отрицания и косвенной агрессии. Отрицание – это достаточно простой процесс, при котором не осознается присутствие во внешнем мире предметов, вещей и событий, способных вызвать тревогу, пробуждать эгоистические импульсы или сообщить о надвигающемся наказании. Любая информация, которая тревожит или может привести к внутреннему конфликту, просто не воспринимается, от нее как бы «отворачиваются», ей «не доверяют». Стремление избежать информации, несовместимой со сложившимися представлениями о себе, т.е. игнорирование потенциально тревожной информации, приводит как к агрессии, которая окольным путем направлена на другое лицо, так и к агрессии, которая характеризуется отсутствием направленности и неупорядоченностью. Имеется обратная связь между проекцией и физической агрессией. Чем менее свойственно реципиентам приписывание собственных вытесненных переживаний, потребностей, особенностей другим людям, тем чаще использование физической силы против другого лица. Агрессивный человек и других людей воспринимает агрессивными, что может сдерживать проявление физической агрессии. Индивидуум может проектировать на других не только негативные аспекты своего реального «Я», но и подавлять в себе и проектировать на других свои позитивные особенности. Выявлена прямая зависимость между компенсацией и вербальной агрессией. Компенсация предполагает попытку исправления или нахождения замены собственной неполноценности. И чем интенсивнее стремление испытуемого развивать тот признак, который у него и так хорошо развит, компенсируя тем самым свой недостаток, тем более ему свойственно выражение негативных чувств как через форму, так и через содержание словесных ответов. Следовательно, хронически напряженная психоэмоциональная деятельность сотрудников правоохранительных органов приводит к профессиональной деформации личности, в частности,

№2

2011

к развитию таких неблагоприятных психических состояний, как тревожность и агрессия, проявление которых имеет взаимосвязь с психологической защитой. В соответствии с этим и должны, на наш взгляд, строиться системы профилактики и оказания практической помощи лицам, уже подверженным профессиональной деформации, что в свою очередь будет иметь положительный результат в профилактике нарушений закона, в профессиональной деятельности сотрудников ОВД. Полученные данные целесообразно использовать при определении профессиональной пригодности сотрудников ОВД и разработке реабилитационных программ по снятию у них симптомов профессионального стресса.

1 История советской психологии труда (20-30 гг. ХХ в.): Тексты / Под ред. В.П. Зинченко, В.М. Мунипова, О.Г. Носковой. – М.: МГУ, 1983. 2 Психология: Учебник для технических вузов / Под общ. ред. В.Н. Дружинина. – СПб.: Питер, 2000. 3 Маркова А.К. Психология профессионализма / А.К. Маркова. – М.: Междунар. гуманитар. фонд «Знание», 1996. 4 Орел В.Е. Психологическое изучение влияния профессии на личность: Реферативный сборник избранных работ по грантам в области гуманитарных наук / В.Е. Орел. – Екатеринбург, 1999. 5 Бэрон Р. Агрессия / Р. Бэрон, Д. Ричардсон. – СПб.: Питер, 2000. 6 Басс А. Психология агрессии / А. Басс // Вопросы психологии. 1967. № 3. С. 60-67. 7 Берковиц Л. Агрессия. Причины, последствия и контроль / Л. Берковиц. – СПб.: Прайм-Еврознак, 2001. 8 Бандура А. Подростковая агрессия / А. Бандура, Р. Уолтерс. – М.: Владос, 2000. 9 Зарубежная социальная психология XX столетия: Теоретические подходы. – М., 2002. 10 Прихожан А.М. Психология тревожности. Дошкольный и школьный возраст / А.М. Прихожан. – СПб.: Питер, 2007. 11 Холл Кэлвин С. Теории личности / С. Холл Кэлвин, Линдсей Гарднер. – М.: КСП+, 1997. 12 Романова Е.С. Механизмы психологической защиты: генезис, функционирование, диагностика / Е.С. Романова, Л.P. Гребенников. – Мытищи: Талант, 1996. 13 Романин А.Н. Основы психоанализа / А.Н. Романин. – Ростов н/Д.: Феникс, 2003. 14 Каменская В.Г. Социально-психологические основы управленческой деятельности: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / В.Г. Каменская. – М.: Издательский центр «Академия», 2002. 15 Каменская В.Г. Психологическая защита и мотивация в структуре конфликта / В.Г. Каменская. – СПб., 1999. 16 Колосова С.Л. Детская агрессия / С.Л. Колосова. – СПб.: Питер, 2004.

118 2_2011.indd 118

01.06.2011 14:45:38

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ ОЛЬГА ИГОРЕВНА ЦОКОЛОВА, Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, начальник научно-исследовательского центра ФГУ «ВНИИ МВД России»;

ИРИНА ЭДУАРДОВНА НИКИТИНА, заместитель начальника отдела ФГУ «ВНИИ МВД России»

ОРГАНИЗАЦИЯ СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ В ЕВРОПЕЙСКИХ СТРАНАХ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ И СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

Рассматривается процесс организации судебной экспертизы в государствах – членах Европейского Союза. Обсуждаются вопросы совершенствования организационной структуры экспертной службы, централизации и децентрализации судебно-экспертных учреждений европейских стран в рамках становления общеевропейского института современного состязательного уголовного процесса. Ключевые слова: судебная экспертиза, экспертно-криминалистическая деятельность, комплексное проведение экспертиз, экспертные учреждения. O.I. Tsokolova, RF Honored Scientist, DSc (Law), Professor, Head, Research Center, Russia MI FPI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8(495) 915-55-73; I.E. Nikitina, Section Deputy Head, Russia MI FPI National Research Institute; e-mail: [email protected], tel.: 8(495) 667-17-17. The organization of forensic expertise in European countries: historical aspect and modern tendencies. The process of organizing forensic expertise in European Union member-states is viewed. Problems of perfecting the organizational structure of expertise service, centralization and decentralization of forensic expertise departments in European countries, within the framework of forming the EU institute of modern competitive criminal procedure, are discussed. Key words: forensic expertise, forensic expertise activities, integrated expertise works, expert institutions.

Повышение эффективности экспертнокриминалистической деятельности зависит от состояния ее организации, соответствия современным потребностям практики борьбы с преступностью и научно-техническим достижениям, призванным удовлетворить эти потребности. Система такой организации в ее конкретном выражении регламентируется законодательством и ведомственными нормативными актами определенной страны. Правовая регламентация судебно-экспертной деятельности в большинстве европейских стран базируется на уголовнопроцессуальном законе, а ведомственные нормативные положения в основном определяют порядок осуществления внутрисистемной деятельности. Поэтому обращает на себя внимание проблема организационной структуры экспертно-криминалистических подразделений европейских стран, их компетентности и организации деятельности.

В европейских странах известны две основные организационные формы судебной экспертизы. Определяющим моментом для первой из них явилась ориентация на специальные, в том числе экспертные, учреждения, для второй – на конкретных специалистов, включенных в списки судебных экспертов. Последняя организационно-процессуальная форма судебной экспертизы в середине прошлого столетия была известна в социалистических европейских странах как институт присяжных экспертов1. Сущность института присяжных экспертов заключалась в том, что проведение экспертиз поручалось принявшим присягу специалистам2. В свое время институт присяжных экспертов в какой-то мере определил развитие научно-методических основ судебной экспертизы. Присяжные эксперты относились к своим профессиональным обязанностям с чувством

119 2_2011.indd 119

01.06.2011 14:45:38

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ профессионального долга и старались повышать экспертную квалификацию, совершенствовать приемы и методы исследования и т.д. Однако в большинстве своем это были эксперты-одиночки, лишенные единого научно-технического руководства и не заинтересованные в передаче своего опыта по соображениям своеобразной конкуренции. Из-за отсутствия необходимого технического оборудования они не имели возможности широко проводить соответствующую научно-исследовательскую работу3. А.Р. Шляхов обоснованно считает, что «наиболее успешное и в необходимых случаях комплексное проведение экспертиз по заданиям следственных органов и судов может быть обеспечено лишь в специализированных учреждениях судебной экспертизы, располагающей профессиональными экспертными кадрами соответствующих профилей, современной материально-технической базой»4. Аналогичных взглядов придерживались А.Ю. Штромас, В.М. Галкин и другие5. Как показала практика, в европейских странах упорядочение судебно-экспертной деятельности шло посредством планомерного развития судебно-экспертных учреждений. По мере становления сети специализированных судебноэкспертных учреждений институт присяжных экспертов изжил себя6. В настоящее время в большинстве европейских стран экспертно-криминалистическая служба вместе с другими полицейскими организациями находится под юрисдикцией Министерства внутренних дел. В качестве примера можно рассмотреть организационную структуру экспертнокриминалистической службы Великобритании (The Forensic Science Service – FSS) – исполнительного учреждения МВД Великобритании, которая является важным звеном в работе британской полиции по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений7 (Приложение 1). Основными задачами FSS являются оказание профессиональной помощи в процессе раскрытия и расследования преступлений, а также производство судебных экспертиз и исследований для полиции Англии и Уэльса. Однако законодательством Великобритании предусмотрена возможность привлечения к работе специалистов частных криминалистических лабораторий, как правило, предоставляющих свои услуги по некоторым специфическим видам экспертиз, таким как криминалистическое исследование документов. Следует отметить, что сотрудники экспертно-

№2

2011

криминалистической службы Великобритании принимают участие в оперативно-розыскных и следственных мероприятиях, выполняют экспертизы и исследования для 43 региональных полицейских подразделений Англии и Уэльса, а также для Королевской прокуратуры, таможенной и акцизной служб и ряда других правоохранительных органов. FSS предоставляет услуги частным компаниям как внутри страны, так и за границей; активно взаимодействует с правоохранительными органами более чем 35 стран8. В некоторых странах экспертно-криминалистическая служба является частью Министерства юстиции (например, в Португалии и Нидерландах) или Министерства обороны, входя в состав вооруженных полицейских формирований (например, во Франции). Во Франции исторически сложилось так, что два отдельных полицейских формирования вовлечены в судебно-экспертную деятельность: Национальная жандармерия и Национальная полиция (Приложение 2). В обязанности Национальной полиции входит обеспечение общественного порядка в городах с населением более 20 тыс. человек, в то время как Национальная жандармерия ответственна за общественный порядок на оставшейся территории страны. Оба полицейских формирования имеют право расследовать преступления. В состав Национальной жандармерии входит уникальный экспертно-криминалистический институт (IRCGN), который тесно сотрудничает с полицейскими следователями, государственными обвинителями (прокурорами) и судьями. Служащие, деятельность которых связана с уголовным расследованием, относятся к специализированным подразделениям. Эти подразделения расположены на территории всей страны, чтобы обеспечивать эффективность работы по расследованию и раскрытию преступлений. Существуют два уровня специализации: 20 подразделений занимаются расследованием опасных преступлений на региональном уровне и 90 оставшихся подразделений – на местном уровне. Специалисты по осмотру места происшествия находятся в каждом подразделении (и в региональном, и в местном)9. Возможна также иная структура и подчиненность. В некоторых странах судебно-экспертные лаборатории подчинены Министерству юстиции в дополнение к судебно-экспертным лабораториям, подчиненным Министерству внутренних дел (например, в Испании и Польше). В Испании два отдельных ведомства имеют

120 2_2011.indd 120

01.06.2011 14:45:39

2008

судебно-экспертные лаборатории и вовлечены в судебно-экспертную деятельность – Министерство внутренних дел и Министерство юстиции10 (Приложение 3). Самостоятельные экспертно-криминалистические подразделения имеются в Национальной полиции и в Гражданской гвардии, а также в автономных полициях Страны Басков и Каталонии. Есть страны (например, Словакия и Турция), где судебные лаборатории, занимающиеся биомедицинскими исследованиями, входят в состав университетов. В свое время часть зарубежных ученых (например, Я. Секей (Венгрия), Ф. Зоулик, В. Полашек (Польша) и др.) выступили против производства экспертиз в научно-технических органах полиции (милиции). Дискуссии в основном касались двойственного характера судебной экспертизы и специфической направленности экспертных учреждений, которая определяется самой природой судебной экспертизы. Я. Секей писал, что «институт экспертизы напоминает двуликого Януса. Одно его лицо обращено в сторону профессии, другое – в сторону правосудия»11. В зависимости от того, чьи «интересы» выдвигаются на первый план, и высказываются соображения централизации или децентрализации судебно-экспертных учреждений. Существовали и другие мнения. Так, Е.И. Зуев на расширенном заседании сектора судоустройства и уголовного законодательства зарубежных стран доказывал правомерность производства экспертизы научно-техническими аппаратами органов милиции (отметив, что им не следует поручать функции уголовной регистрации, для выполнения которых в милиции созданы специальные аппараты)12. В настоящее время Совет Европы большое внимание уделяет организации деятельности экспертов, а также принадлежности их к определенному ведомству, так как именно от последнего зависит, будет ли это эксперт со стороны защиты или со стороны обвинения. В большинстве европейских стран судебные эксперты одновременно являются и офицерами полиции. Однако деятельность полицейских судебных экспертов подвергается ограничениям. В том случае, если эксперт непосредственно принимал участие в процессе расследования преступлений в составе следственно-оперативной группы, предполагается, что судебная работа, выполняемая им в целях конкретного расследования, может затронуть объективность исследований.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Именно по этим причинам в Германии принят закон, предусматривающий, что полицейскому, участвовавшему в уголовном расследовании, а впоследствии выступавшему в качестве судебного эксперта, можно выразить недоверие13. Это также распространяется на судебных экспертов Федерального ведомства по уголовным делам (БКА), если они были вовлечены в процесс уголовного расследования. В том случае, если эксперт принадлежит к службе, которая полностью отделена от подразделений уголовного расследования (например, к техническим подразделениям полиции), то он не является субъектом данного специального регулирования и имеет право проводить экспертизы и исследования14. В некоторых странах офицеры полиции могут быть судебными экспертами, выполняя только определенные виды экспертиз и исследований. Например, на Мальте полицейские судебные эксперты производят экспертизы и исследования по дактилоскопии, баллистике и фотодокументам. Однако эксперты полиции ограничены в даче заключений относительно следов, оставленных на месте преступления15. Верховный суд Мальты ограничил возможности полицейских работать в качестве экспертов, так как некоторые объединения представителей защиты в уголовном процессе подвергают сомнению объективность эксперта из полицейской лаборатории. Во Франции полицейским разрешено производство определенных видов экспертиз и исследований (таких как дактилоскопические и автотехнические). В других странах полицейские офицеры могут работать как судебные эксперты, если они получили соответствующее назначение (например, в Австрии, Словакии и Португалии). Однако, работая судебными экспертами, они больше не выполняют функций оперативных полицейских. Обучение полицейских и получение ими сертификатов соответствия становятся все более важными в оценке того, обладают ли они профессиональными познаниями в области судебной экспертизы и криминалистики. В большинстве европейских стран вопрос о возможности специалистов быть судебными экспертами относится к компетенции суда. С нашей точки зрения, ведомственная принадлежность судебных экспертов не имеет решающего значения при их назначении для производства судебной экспертизы или исследования, если ведомства обеспечивают судебным экспертам реальный статус независимости и беспристрастности и не оказывают влияния на произ-

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

№1

121 2_2011.indd 121

01.06.2011 14:45:39

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ водство экспертиз и исследований. В настоящее время именно судебно-экспертные учреждения полиции европейских стран составляют реальную и эффективную основу организации судебной экспертизы. Поэтому, возможно, речь должна идти не о целесообразности производства экспертиз и исследований полицейскими органами, а о совершенствовании правового регулирования в указанной сфере деятельности, дальнейшем развитии ее организационных форм. Следует также подчеркнуть, что в некоторых странах региональные полицейские отделы специализируются на проведении судебноэкспертной работы и имеют в своем штате технические подразделения, которые выполняют определенные судебно-экспертные исследования независимо, т.е. без обращений в судебноэкспертные лаборатории. Сотрудники указанных подразделений, выполняющие относительно простые или стандартные экспертные исследования, не относятся к судебным экспертам16. Поэтому к ним предъявляются иные требования по квалификации и профессиональной подготовке. В Польше основную помощь следственным, судебным и розыскным органам в использовании криминалистических средств и методов оказывают техники-криминалисты, которые имеются практически во всех подразделениях полиции. В Англии технические подразделения полиции проводят сравнительный анализ отпечатков пальцев, выявляют следы, применяя химические методы, и проводят простые исследования документов. В Австрии они проводят предварительный анализ наркотических средств, простые исследования документов, трасологические и автотранспортные экспертизы и исследования. Сфера разграничения видов экспертиз и исследований (в основном зависящая от фактического объема выполняемой работы, ее специфики и сложности), выполняемых техническими полицейскими подразделениями или только специализированными судебно-экспертными лабораториями, в европейских странах неодинакова. Наиболее строгое правовое регулирование судебно-экспертной деятельности проведено в Австрии. С 1975 г. в стране действует специальный закон (Law for experts)17, включающий 2 главы и 12 статей, касающийся вопросов назначения судебных экспертов для производства судебной экспертизы и дачи заключений, среди которых: положения, предусматривающие профессиональные требования к экспертам для внесения их в реестр (официальный список действующих

№2

2011

экспертов) (ст. 2); порядок формирования и содержания реестра (ст. 3); требования к порядку назначения и производства судебной экспертизы (ст. 4); содержание присяги экспертов (ст. 5); установление ограничений для внесения в реестр (ст. 6); юридическая действительность (законная сила) реестра (ст. 7); прекращение полномочий эксперта (ст. 9); удаление из реестра (ст. 10) и основания для исключения (ст. 12)18. В настоящее время в нашей стране функционирует достаточно развитая система судебноэкспертных учреждений различной ведомственной принадлежности. Поэтому, принимая во внимание в том числе и исторический аспект становления, и современное состояние института судебной экспертизы, по мнению одного из авторов статьи (И.Э. Никитиной), введение официального списка признанных ведущих российских ученых в области криминалистики и судебной экспертизы в Российской Федерации не представляется целесообразным. Что касается назначения тех видов судебных экспертиз, по которым может не оказаться специалистов в судебно-экспертном учреждении, то вопрос может быть решен организацией при них нештатных экспертов, которые в своей научной и практической работе могут использовать лабораторно-техническую базу данных учреждений. Многие экспертно-криминалистические службы Российской Федерации различных министерств и ведомств (МВД России, Минюст России и др.) являются членами Европейской сети криминалистических учреждений (ЕСКУ), которая создана в 1993 г. с целью объединения усилий ведущих криминалистических учреждений европейских стран в разработке новых криминалистических средств и методов, обмена научными программами, доступа к базам данных криминалистических учетов, подготовки специалистов по единому стандарту. Члены данной организации – крупные экспертно-криминалистические организации европейских стран в лице их руководителей. Членство российских экспертно-криминалистических служб в данной организации позволяет им получать необходимую информацию по наиболее актуальным проблемам криминалистики и судебной экспертизы на безвозмездной основе, обращаться за помощью к зарубежным коллегам, а при отсутствии методических и технических возможностей – осуществлять исследования вещественных доказательств, в том числе и по конкретным уголовным делам, на базе европейских криминалистических лабораторий.

122 2_2011.indd 122

01.06.2011 14:45:39

№1

2008

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ Приложение 3

Приложение 1

ИСПАНИЯ

ВЕЛИКОБРИТАНИЯ Ɇɢɧɢɫɬɟɪɫɬɜɨ ɜɧɭɬɪɟɧɧɢɯ ɞɟɥ Ɇɢɧɢɫɬɟɪɫɬɜɨ ɜɧɭɬɪɟɧɧɢɯ ɞɟɥ

Ƚɪɭɩɩɚ ɩɨɥɢɰɟɣɫɤɨɣ ɞɟɹɬɟɥɶɧɨɫɬɢ ɩɨ ɫɨɤɪɚɳɟɧɢɸ ɩɪɟɫɬɭɩɧɨɫɬɢ

ɂɦɦɢɝɪɚɰɢɨɧɧɵɣ ɞɢɪɟɤɬɨɪɚɬ ɩɨ ɢɦɦɢɝɪɚɰɢɨɧɧɵɦ ɢ ɧɚɰɢɨɧɚɥɶɧɵɦ ɜɨɩɪɨɫɚɦ

Ƚɪɭɩɩɚ ɩɨ ɛɨɪɶɛɟ ɫ ɨɪɝɚɧɢɡɨɜɚɧɧɨɣ ɩɪɟɫɬɭɩɧɨɫɬɶɸ ɢ ɦɟɠɞɭɧɚɪɨɞɧɵɦɢ ɩɪɟɫɬɭɩɥɟɧɢɹɦɢ

Ƚɪɭɩɩɚ ɩɨ ɛɨɪɶɛɟ ɫ ɭɝɨɥɨɜɧɵɦɢ ɩɪɟɫɬɭɩɥɟɧɢɹɦɢ

ɂɫɩɪɚɜɢɬɟɥɶɧɵɟ ɭɱɪɟɠɞɟɧɢɹ

ɋɭɞɟɛɧɨ-ɷɤɫɩɟɪɬɧɵɟ ɥɚɛɨɪɚɬɨɪɢɢ

Ƚɥɚɜɧɵɣ ɤɨɦɢɫɫɚɪɢɚɬ ɧɚɭɱɧɨɣ ɩɨɥɢɰɢɢ

Ɇɢɧɢɫɬɟɪɫɬɜɨ ɸɫɬɢɰɢɢ

ɋɭɞɟɛɧɨ-ɷɤɫɩɟɪɬɧɵɟ ɥɚɛɨɪɚɬɨɪɢɢ

ɋɥɟɞɫɬɜɢɟ ɢ ɤɪɢɦɢɧɚɥɢɫɬɢɤɚ

ɂɧɫɬɢɬɭɬ ɬɨɤɫɢɤɨɥɨɝɢɢ

ɋɭɞɟɛɧɚɹ ɚɞɦɢɧɢɫɬɪɚɰɢɹ, ɫɭɞɶɢ, ɫɭɞɵ

Приложение 2

ФРАНЦИЯ Ɇɢɧɢɫɬɟɪɫɬɜɨ ɨɛɨɪɨɧɵ ɇɚɰɢɨɧɚɥɶɧɚɹ ɠɚɧɞɚɪɦɟɪɢɹ

ɇɚɰɢɨɧɚɥɶɧɚɹ ɩɨɥɢɰɢɹ

ɗɤɫɩɟɪɬɧɨɤɪɢɦɢɧɚɥɢɫɬɢɱɟɫɤɢɣ ɢɧɫɬɢɬɭɬ (IRCGN)

ɋɩɟɰɢɚɥɢɫɬɵ ɩɨ ɨɫɦɨɬɪɭ ɦɟɫɬɚ ɩɪɨɢɫɲɟɫɬɜɢɹ

ɂɧɵɟ ɚɪɦɟɣɫɤɢɟ ɮɨɪɦɢɪɨɜɚɧɢɹ

1 Такой порядок существовал в Венгерской Народной Республике, Польской Народной Республике, Чехословацкой Социалистической Республике. 2 Волынский А.Ф. Институт присяжных экспертов и современные тенденции развития организационных форм судебной экспертизы в социалистических странах / А.Ф. Волынский // Вопросы судебной экспертизы: Материалы конференции аспирантов и соискателей ЦНИИСЭ (март 1969 г.). – М.: ЦНИИСЭ, 1969. С. 11. 3 Волынский А.Ф. Указ. раб. / А.Ф. Волынский. С. 11-12. 4 Шляхов А.Р. Судебная экспертиза: организация и проведение / А.Р. Шляхов. – М., 1979. С. 43. 5 Организация судебной экспертизы в зарубежных странах // Ученые записки. Вып. 11. – М.: ВНИИСЭ, 1967. С. 159-165. 6 Волынский А.Ф. Указ. раб. / А.Ф. Волынский. С. 14 7 Kopp Igor. Professor and Director, SKL. Organization and History of the member laboratories, 14-th Meeting Linkoping 2002, the European Network of Forensic Science Institutes, 2002. P. 58.

8 Информационно-справочные материалы об экспертнокриминалистической службе Министерства внутренних дел Великобритании предоставлены советником Посольства Российской Федерации в Великобритании Б. Рудным в 2002 г. 9 Kopp Igor. Professor and Director, SKL. Organization and History of the member laboratories, 14-th Meeting Linkoping 2002, the European Network of Forensic Science Institutes, 2002. P. 38. 10 Kopp Igor. Professor and Director, SKL. Organization and History of the member laboratories, 14-th Meeting Linkoping 2002, the European Network of Forensic Science Institutes, 2002. P. 131. 11 Секей Я. Судебная экспертиза на службе социалистической законности / Я. Секей // Бюллетень переводов зарубежной литературы (по вопросам судебной экспертизы). – М.: ЦНИИСЭ, 1968. № 5. С. 17. 12 Организация судебной экспертизы в зарубежных странах // Ученые записки. Вып. 11. – М.: ВНИИСЭ, 1967. С. 164-165. 13 Article 74 of the German Code of Criminal Procedure // http://www.lexadin.ne/wlg/legis/nofr/eur/lxwedui.htm. 14 Lia van der Westen. Concentration or Dispersion of Forensic Expertise // Harmonisation in Forensic Expertise. An inquiry into the desirability of and opportunities for international standards, Thela Thesis, the Netherlands. P. 135-144. 15 Lia van der Westen. Concentration or Dispersion of Forensic Expertise // Harmonisation in Forensic Expertise. An inquiry into the desirability of and opportunities for international standards, Thela Thesis, the Netherlands. P. 140. 16 Lia van der Westen. Concentration or Dispersion of Forensic Expertise // Harmonisation in Forensic Expertise. An inquiry into the desirability of and opportunities for international standards, Thela Thesis, the Netherlands. P. 135-144. 17 Bundesgesetz von 19 Febr. 1975, ber den allgemein be deten gerichtliched Sachverst ndigen und Dolmetscher. 18 Livia E.M.P. Jakobs and Wim J.J.M. Sprangers. A European View on Forensic Expertise and Counter-Expertise // Harmonisation in Forensic Expertise. An inquiry into the desirability of and opportunities for international standards, Thela Thesis, the Netherlands, 2000. P. 221.

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

Ʉɪɢɦɢɧɚɥɢɫɬɢɱɟɫɤɚɹ ɫɥɭɠɛɚ

123 2_2011.indd 123

01.06.2011 14:45:39

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

№2

2011

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ СОЙНИКОВ, кандидат юридических наук, доцент, докторант кафедры административного права Московского университета МВД России

АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОБОРОТА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ В ОРГАНАХ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ФЕДЕРАТИВНОЙ РЕСПУБЛИКИ ГЕРМАНИЯ

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

Осуществляются анализ административно-правового регулирования оборота массовой информации в органах внутренних дел ряда государств – членов региональной международной организации Содружества Независимых Государств, а также ряда зарубежных государств и краткий анализ правового и организационного обеспечения деятельности в данной сфере на примере Федеративной Республики Германия. Ключевые слова: реформа МВД России, основные принципы взаимодействия СМИ и полиции Федеративной Республики Германия, отделы по работе с прессой и средствами массовой информации при МВД федеральных земель, в президиумах полиции, управлениях полиции, ведомственные издания полиции Германии. S.A. Soinikov, PHD (Law), Assistant Professor, Chair of Administrative Law, Russia MI University (Moscow City); e-mail: [email protected], tel.: 8-916-502-52-42. Administrative and legal regulations of mass information rotation in the Federal Republic of Germany police. Administrative and legal regulations of mass information rotation in the police of some member states of regional international organization, namely the Commonwealth of Independent States, and some foreign countries, legal and organizational support to the activities in this sphere by the example of the Federal Republic of Germany, are analyzed. Key words: Russia MI reform, main principles in the interaction of mass media and Federal Republic of Germany police, public relations and mass media departments attached to federal lands’ police agencies, departmental publications of German police.

В настоящее время проводится реформа МВД России, основная задача которой – вывести систему МВД России на новый, более качественный уровень. В этих целях реализуется комплекс мер по оптимизации структуры управления, реорганизации системы ведомственного образования, кадрового, тылового и материальнотехнического обеспечения, а также решению наиболее острых социальных проблем органов внутренних дел. 10 декабря 2010 г. Государственная Дума Российской Федерации приняла в первом чтении законопроект «О полиции», призванный способствовать повышению эффективности защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан, противодействия преступности, охраны общественного порядка и обеспечения безопасности. В основу проекта федерального закона «О полиции» положено несколько концептуальных идей, одной из которых является закрепление партнерской модели взаимоотношений полиции и общества. Законопроект исходит из необходимости гуманизации работы полиции. В качестве

основополагающего начала рассматриваются соблюдение прав и свобод человека и гражданина, обеспечение безопасности отдельной личности. В законопроекте определены правовые принципы деятельности полиции, среди которых: соблюдение прав и свобод граждан, законность, беспристрастность, открытость и публичность, обеспечение общественного доверия и поддержки, взаимодействие и сотрудничество, использование достижений науки и техники и современных информационных технологий. Одним из основополагающих начал деятельности полиции определены ее открытость и прозрачность. В данных условиях очевидно повышение роли ведомственных средств массовой информации, а также подразделений, ответственных за организацию и поддержание взаимодействия с отечественными, зарубежными и ведомственными средствами массовой информации, как мощного и эффективного канала реализации информационной политики МВД России. На этапе проводимой реформы органов внутренних дел особо важной и актуальной является

124 2_2011.indd 124

01.06.2011 14:45:41

2008

деятельность органов внутренних дел по освещению происходящих в ведомстве процессов. В современных условиях присутствует необходимость принятия мер научно-методического и организационно-правового характера, направленных на выработку эффективных подходов к организации прямой и обратной информационной связи с обществом, способствующих максимальному использованию возможностей средств массовой информации. Насколько широко, открыто, доступно будет освещаться ход реформы, в значительной степени зависит ее успех и успех дальнейшей деятельности органов внутренних дел по выполнению возложенных на них задач и функций. В рамках нашего исследования оборота массовой информации в органах внутренних дел с учетом проводимой реформы МВД России значительный интерес представляет анализ деятельности органов внутренних дел Федеративной Республики Германия в данной сфере. Среди основных направлений оборота массовой информации в органах внутренних дел Федеративной Республики Германия можно выделить: 1) деятельность ведомственных СМИ; 2) деятельность подразделений, ответственных за организацию и поддержание взаимодействия с отечественными, зарубежными, ведомственными средствами массовой информации и общественностью. Правовое регулирование деятельности ведомственных СМИ в Германии осуществляется на основе норм международного права; Конституции (Grundgesetz f r die Bundesrepublik Deutschland)1; решений Федерального Конституционного Суда и конституционных судов земель; законов федеральных земель о печати и телерадиовещании; межземельных государственных договоров по правовым основам деятельности электронных СМИ и др. Правовые основы СМИ Германии базируются на общепризнанных международных актах, среди которых: Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.; Конвенция ЕС о защите прав человека и основных свободах (1950 г.); Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.), вступивший в силу 23 марта 1976 г.; заключительные акты Хельсинки (1975 г.) и др. Конституционную основу системы правового регулирования деятельности СМИ в Германии составляют следующие положения ст. 5 Основного закона Федеративной Республики Германия: «Каждый имеет право свободно выражать и распространять свое мнение устно, письменно и посредством изображения, а также беспрепят-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ственно получать информацию из общедоступных источников. Гарантируются свобода печати и свобода передачи информации посредством радио и кино. Цензуры не существует». Эти права ограничиваются предписаниями общих законов, законодательными мерами защиты молодежи и правом личности на защиту своего достоинства. Тем самым на конституционноправовом уровне в германском праве закреплена общепризнанная модель правового регулирования деятельности СМИ в демократическом обществе – свобода СМИ, ограниченная законом. Главным гарантом основных прав граждан, закрепленных в Основном законе Федеративной Республики Германия, является Федеральный Конституционный Суд2, имеющий полномочие объявлять недействующими любые законы, входящие в противоречие с этими правами. За время своего существования ФКС рассмотрел значительное количество дел, относящихся к свободе печати, свободе массовой информации, возбужденных как по ходатайствам граждан Германии, так и непосредственно заинтересованными СМИ. Эти решения ФКС имеют силу прецедента и играют серьезную правоустанавливающую роль в системе правового регулирования деятельности СМИ в Германии. Определенные составы правонарушений в сфере СМИ рассматриваются судами общей юрисдикции. Например, предусмотренные статьями Уголовного кодекса Федеративной Республики Германия (Bundesrepublik Deutschland Strafgesetzbuch):3 § 131 – Представление насилия; § 184 – Распространение порнографических журналов; § 184a – Пропаганда насилия или распространение порнографического материала с изображением животного; § 184b – Распространение, приобретение и хранение порнографических материалов с изображением детей; § 184c – Распространение, приобретение и хранение порнографических журналов для взрослых; § 184d – Распространение порнографических представлений в эфирном вещании, средствах массовой информации и по телевидению. Законодательное регулирование деятельности СМИ в Германии, согласно Конституции, является прерогативой парламентов (ландтагов) земель, хотя в Конституции Германии существует оговорка, что федерация может принимать определенные рамочные предписания, касающиеся деятельности прессы. Вместе с тем, ландтаги всех 16-и земель Германии в разное время приня-

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

№1

125 2_2011.indd 125

01.06.2011 14:45:41

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ли специальные законы о прессе – Pressegesetze. Отличаясь друг от друга весьма незначительно, они включают в себя около тридцати статей, регламентирующих различные аспекты свободного, но ответственного режима деятельности печатных СМИ на территории Германии. В этом же ряду стоит специальный Закон Федеративной Республики Германия от 12 июля 1985 г. «О распространении материалов, вредных для молодежи»4, а также Директива АРД Федеративной Республики Германия от 22 июня 1988 г. «Об обеспечении защиты молодежи»5. В отношении электронных СМИ именно федеральные земли обладают компетенцией в вопросах организации работы радио и телевидения. Среди законов, регулирующих деятельность электронных СМИ, можно выделить принятый 26 февраля 2007 г. Теле-медиа-закон (Telemediengesetz)6. Основной правовой базой деятельности телерадиокомпаний в Германии является «Государственный Договор о радиовещании и телевидении в объединенной Германии»7 от 31 августа 1991 г., подписанный властями всех федеральных земель объединенной Германии. Этот договор определяет правовые и организационные основы деятельности электронных СМИ. Говоря о деятельности ведомственных средств массовой информации, необходимо отметить, что каждое земельное МВД имеет ведомственное издание, как правило, журнал «Полиция» (Die Zeitschrift «Polizei»), который распространяется в служебных подразделениях. В журнале каждый вопрос освещается в аспекте конкретного направления деятельности полиции. Рассматриваются темы целостного и междисциплинарного показателей: уголовного права, полицейского права, дорожного движения, полицейской науки, профессиональной подготовки и повышения квалификации, криминалистики, криминологии, психологии и др. Основные положения приведены в общий список, который может быть использован в качестве руководства к преподаванию и быстрому получению информации. Журнал «Polizei» издается полицией Германии с 1904 г. при участии Германского университета полиции, расположенного в M nster-Hiltrup. Он посвящен деятельности полиции, публикуются интервью должностных лиц министерства. Журнал выпускается ежемесячно издательским домом Wolters Kluwer Germany GmbH8. В качестве редактора выступает Президент Германского университета полиции. В редакционную коллегию входят начальники национальной полиции земли Баден-Вюртемберг, земли Бавария, государства Гессен, земли Нижняя Саксония, должностные лица министерств и

№2

2011

главы полицейских департаментов в министерствах внутренних дел земли Северный РейнВестфалия, земли Рейнланд-Пфальц, земли Саар, Президент немецкого Федерального ведомства криминальной полиции. Журнал является одним из десяти лидирующих общенациональных журналов. Он используется профессионалами в образовательных учреждениях полиции, а также во всех отраслях полиции9. Профсоюз полиции издает свой журнал «Полицейский курьер» (Die Zeitschrift «der Polizeikurier»). Широкий спектр информации ежедневно размещается на официальном сайте полиции Федеративной Республики Германия в сети Интернет (http://www.polizei.de/). Анализируя деятельность подразделений, ответственных за организацию и поддержание взаимодействия с отечественными, зарубежными, ведомственными средствами массовой информации и общественностью, полиции Германии, необходимо отметить, что при каждом МВД федеральных земель в президиумах полиции, управлениях полиции имеются отделы по работе со СМИ и общественностью. Работают в отделах сотрудники полиции. Отделы по работе со СМИ и общественностью руководствуются в своей деятельности Федеральным законом «О полиции» (Gesetz ber die Bundespolizei)10, а также законом о земельной полиции. Задачи отделов по работе с прессой и средствами массовой информации таковы: 1) ежедневная подготовка сообщений для прессы; 2) наличие пресс-атташе на сайте полиции; 3) организация связи со СМИ во время проведения крупных полицейских операций; 4) подготовка и проведение пресс-конференций; 5) обработка запросов СМИ; 6) организация общественной поддержки в розыске преступников и без вести пропавших; 7) поддержание официального сайта немецкой полиции. Отдел руководит работой по актуальному взаимодействию со СМИ, занимается составлением и рассылкой ежедневных отчетов в СМИ, обработкой запросов СМИ и анализом сообщений СМИ, связанных с деятельностью полиции, а также подготовкой материалов информационного и справочного характера о наиболее выдающихся событиях. Отдел является связующим звеном полицейских подразделений с представителями прессы, имеющими контакт с полицией. Отделы работают круглосуточно, осущест-

126 2_2011.indd 126

01.06.2011 14:45:42

2008

вляют поддержку представителей СМИ в их работе на местах во время освещения чрезвычайных происшествий и крупных полицейских мероприятий, а также в местах совершения ДТП и т.п. Специфика полицейской деятельности предусматривает открытое и прозрачное ее освещение в прессе без ущерба для осуществления следствия. Приоритет имеет информация о расследовании и раскрытии преступлений. Среди документов, регламентирующих деятельность отделов по работе со СМИ, целесообразно выделить нормативный акт «О принципах взаимодействия полиции и прессы». Основы взаимодействия прессы/радио и полиции с целью предотвращения препятствований при осуществлении полицейских задач и свободного составления отчетов приняты конференцией министров внутренних дел 26 ноября 1993 г. и советом по делам прессы Германии, союзом издателей газет и журналов, телерадиовещательных компаний ARD, ZDF, союзом частного радиовещания и телекоммуникаций и союзом профессиональных журналистов (Verhaltensgrundsaetze fuer Presse/Rundfunk und Polizei zur Vermeidung von Behinderungen bei der Durchfuehrung polizeilicher Aufgaben und der freien Ausuebung der Berichterstattung. Beschlossen von der Innenministerkonfernz am 26. November 1993 und vom Deutschen Presserat, Verleger-, Zeitungs– und Zeitschriftenverbaenden, ARD, ZDF, dem Verband Privater Rundfunk und Telekommunikation und den jornalistischen Berufsverbaenden)11. Основной закон Федеративной Республики Германия, земельные законы о прессе, законы о радио и государственные договоры, уголовнопроцессуальное право и полицейское право определяют права и обязанности прессы/радио (СМИ) и полиции. Задачей СМИ является информирование о событиях, вызывающих общественный интерес, а именно: крупных мероприятиях, несчастных случаях, демонстрациях (акциях) населения, случаях совершения резонансных преступлений. СМИ под свою ответственность определяют объем и форму информации. Задачи полиции – защита от опасности и расследование преступлений. В сферах соприкосновения журналистики и полицейской деятельности могут возникать ситуации, в которых каждая сторона может иметь некоторые помехи с другой стороны. Выработанные основные принципы взаимодействия СМИ и полиции должны способствовать беспрепятственному выполнению задач при соответствующих обстоятельствах. К основным принципам взаимодействия СМИ и полиции можно отнести следующие.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 1. Регулярные контакты между СМИ и полицией. Это – лучшая предпосылка во избежание конфликтных ситуаций. Каждая сторона должна прилагать усилия для достижения взаимопонимания и обеспечения деятельности другой стороны. 2. Профессиональные, доверительные, открытые и честные взаимоотношения, особенно в случае освещения резонансных событий. 3. Деятельность отделов полиции по организации и поддержанию взаимодействия со СМИ путем установления непосредственных контактов. Непосредственное общение помогает избегать недоразумений. 4. Обязанность своевременно и в достаточном объеме информировать прессу о тяжелых ситуациях в соответствии с правовыми положениями. В уголовно-правовом процессе о тяжелых ситуациях предварительного расследования полиция должна учитывать руководящие и указующие полномочия прокуратуры. 5. При несчастных случаях, катастрофах, совершении тяжких преступлений соблюдение СМИ принципов приоритета таких правовых ценностей, как жизнь и здоровье людей, перед притязаниями на владение информацией общественности. В случае совершения преступлений особой тяжести подробности проведения оперативно-розыскных мероприятий не опубликовываются без согласования с компетентными руководителями полиции и соответственно с прокуратурой. 6. Обязанность журналистов не стать орудием в руках преступников при освещении расследования преступления и передаче иной информации, не давать возможности преступникам иметь представление о процессе расследования. Сообщения прессы не должны препятствовать выполнению задач полицейскими. 7. Обязанность полиции создать четко обозначенные мобильные места для работы с прессой, которая осуществляется по согласованию с прокуратурой. О планируемых полицейских операциях полиция должна заблаговременно оповещать средства массовой информации. 8. Наличие единого федерального удостоверения представителя прессы. Это облегчает полиции проверку, кто является автором статьи или сообщения. Основанием для проверок служит ссылка на решение Конференции министров внутренних дел от 14 мая 1993 г.12 9. Отсутствие правовых ограничений для осуществления фото– и видеосъемки полицейских операций. Также допустима фото– и видеосъемка группы или отдельных сотрудников полиции при проведении ими наиболее значимых операций. СМИ должны соблюдать правовые интересы

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

№1

127 2_2011.indd 127

01.06.2011 14:45:42

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ фотографируемых лиц и выполнять предписания закона об авторстве произведений искусства при опубликовании кино– и фотоматериалов. 10. Оказание полицией поддержки представителям прессы в сборе материалов при осуществлении полицейских мероприятий, а также при взятии заложников и проведении демонстраций. Со своей стороны представители СМИ не должны препятствовать полицейским операциям. Для них действуют все полицейские меры, например ограждение доступа и т.п., при этом допускаются исключения. 11. Для обеспечения сохранности доказательств использование только полученных полицией материалов видео-, киносъемки и аудиозаписей. Соответствующий материал СМИ может использоваться полицией и быть конфискован только на основе правовых предписаний и с учетом соотносительности. Исходя из проведенного выше краткого анализа можно сделать вывод, что на современном этапе в органах внутренних дел Федеративной Республики Германия определены правовые и организационные основы оборота массовой информации, который осуществляется с учетом административно-территориального устройства Федеративной Республики Германия и ряда специфических особенностей по двум основным направлениям: 1) деятельность ведомственных СМИ; 2) деятельность подразделений, ответствен-

№2

2011

ных за организацию и поддержание взаимодействия с отечественными, зарубежными, ведомственными средствами массовой информации и общественностью.

1 23 мая 1949 г. в Бонне на Рейне Парламентский совет установил, что принятый Парламентским советом 8 мая 1949 г. Основной закон Федеративной Республики Германия был одобрен в течение недели с 16 по 22 мая 1949 г. народными представительствами более чем двух третей германских земель. Основываясь на этом, Парламентский совет в лице своих председателей завершил оформление и обнародовал настоящий Основной закон в «Вестнике федеральных законов» в соответствии с абз. 3 ст. 145. 2 Далее – ФКС. 3 BGBl. I S. 3322. 4 Правовая защита молодежи от вредного воздействия СМИ. – Бонн, 1999. 5 Право радио и телевещания в России. – Гамбург; СПб., 1994. 6 Telemediengesetz vom 26. Februar 2007 (BGBl. I S. 179), das zuletzt durch Artikel 1. 7 Rundfunkstaatsvertrag (RStV). 1991. 8 http://www.wolterskluwer.de. 9 Hartmut Aden: Polizeinahe Fachzeitschriften – Formen und Grenzen des Einflusses auf polizeiliche Deutungsmuster und politische Entscheidungsprozesse. In: Hans-Jьrgen Lange (Herausgeber): «Die Polizei der Gesellschaft: zur Soziologie der Inneren Sicherheit». Leske und Budrich, Opladen 2003, ISBN 3810028797, S. 357-376. 10 EGRL 82/2004 (CELEX Nr: 304L0082) vgl. G v. 22.12.2007 I 3214. 11 http://www.presserat.info/fileadmin/download/Verhaltensgrundsaetze Presse Polizei. 12 Beschluss vom Innenministerkonferenz vom 14.05.1993.

128 2_2011.indd 128

01.06.2011 14:45:42

НА ЗЛОБУ ДНЯ ОЛЕГ ВИКТОРОВИЧ ФИЛИМОНОВ, кандидат социологических наук, доцент, старший преподаватель кафедры морально-психологического обеспечения Военного университета

СОЦИАЛЬНАЯ ЗАЩИТА ЧИНОВНИКОВ ПОЛИЦИИ И ВОЕННОСЛУЖАЩИХ КОРПУСА ВНУТРЕННЕЙ СТРАЖИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

O.V. Filimonov, PhD (Sociology), Assistant Professor, Senior Lecturer, Chair of Moral and Psychological Support, Military University; e-mail: [email protected]. tel. : 8 (495) 684-93-45. Social protection of police officials and military personnel of the Russian Empire’s Interior Guards Corps. Genesis of social protection for police officials from the first third of the XVII century to the beginning of the XX century, and the period of forming the social protection system meant for military personnel of the Russian Empire’s Interior Guards Corps, are viewed. Key words: social protection, military personnel, Interior Guards Corps.

Состояние социальной защищенности сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих внутренних войск было таким, как в настоящее время, конечно, не всегда. Развитие социальной сферы правоохранительной системы насчитывает несколько столетий, столько же, сколько и сами органы внутреннего правопорядка. Реформирование системы управления, ее функциональных элементов, принятие новых видов вооружения, техники и специальных средств – все это бесполезно без профессионально подготовленных и социально обеспеченных сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих. Им всегда нужно было питаться, одеваться, иметь кров и условия для отдыха. В разные периоды становления российской правоохранительной системы вопросы социального обеспечения решались по-разному. Для пользы дела заглянем немного в глубь времен и сделаем это на примере развития системы социальной защиты полицейских чиновников и военнослужащих внутренней стражи императорской России (XVIII – начало XX в.). ВЕК XVIII – СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ Императорская Россия ведет свой отсчет с 1721 г. После победы в Северной войне и за-

ключения Ништадтского мира в сентябре 1721 г. Сенат и Синод решили преподнести Петру титул императора всероссийского, который Петр I принял в октябре того же года. Формулировка Сената и Синода – «… как обыкновенно от римского сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статутах для памяти в вечные роды подписываны»1. Этим жестом был отмечен вклад Петра в реформирование России. Реформы системы государственного управления, проводимые Петром I, требовали больших финансовых вливаний. Но возможности казны были ограниченными. Основные средства уходили на реформы армии, финансирование войн. На преобразование полиции денег уже не оставалось. Поэтому Петр I пошел по знакомому пути: он возложил часть полицейских функций на население. Последнее должно было нести своеобразную правоохранительную повинность – например, в городах из числа жителей назначались старосты, ночные караульщики, десятские, которые несли службу безвозмездно. Одновременно с этим шло формирование обновленной полиции. И начиналось оно, естественно, со столицы, где были созданы полицейские органы нового образца. Но даже новые штаты полиции не соответствовали объему воз-

НА ЗЛОБУ ДНЯ

Рассматривается генезис социальной защиты чиновников полиции с первой трети XVIII до начала XX в., а также период становления системы социального обеспечения военнослужащих Корпуса внутренней стражи Российской Империи. Ключевые слова: социальная защита, чиновники полиции, Корпус внутренней стражи.

129 2_2011.indd 129

01.06.2011 14:45:43

НА ЗЛОБУ ДНЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ ложенных на них задач. Например, в штатном списке полиции Санкт-Петербурга состоял всего сорок один человек. Денежное содержание, по сравнению с гражданскими чиновниками, было невысокое, да и оно зачастую задерживалось. Полицейские выглядели, как нищие, потому что положенное по нормам снабжения обмундирование изнашивалось, а новое не выдавалось2. Конечно, реформирование полиции особенно не занимало ни Петра, ни последующих сразу за ним правителей. Сначала подобное невнимание объяснялось тем, что для установления порядка хватало армии. Но в дальнейшем при развитии европейских образцов управления государством азиатская жестокость перестала удовлетворять власть и вызывала недовольство населения. Охрана внутреннего порядка требовала все большего развития специальных органов, т.е. полиции. И в этих условиях руководство Империи стало уделять больше внимания вопросам социального обеспечения этой правоохранительной структуры. Тем более что низкий уровень морально-психологической готовности к возрастающему объему задач, невысокое денежное содержание зачастую приводили к различным злоупотреблениям – от казнокрадства, взяточничества до прямого вымогательства денег у населения и даже проявления по отношению к последнему жестокого обращения (избиений, пыток и пр.). Подобные преобразования, естественно, требовали больших затрат. Петровский опыт тягловой повинности самоохраны уже не приносил результатов. Правительство лихорадочно искало новые источники финансирования полиции. Одним из его решений было возложение бремени содержания городской полиции на бюджеты соответствующих территорий3. Все это позволило к концу XVIII в. повысить уровень социальной защищенности полицейских чинов. Такая тенденция продолжалась и в начале XIX в. Тем более что в это время произошел рост крестьянских волнений, для ликвидации которых требовалось превратить полицию в безупречный карательный орган страны. Особенно это проявилось в связи с восстанием декабристов в 1825 г., после которого новый император Николай I сделал ставку на повышение роли полиции. ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ ПОЛИЦИИ В XIX В. Начало XIX в. ознаменовалось изменением подхода к социальному обеспечению чинов полиции. Увеличилось денежное содержание, стали улучшаться условия несения службы. В произведениях современного искусства (кино, живопись) наглядно сформирован самый распространен-

№2

2011

ный образ нижнего полицейского чина того времени – страж, стоящий рядом с полосатой будкой, олицетворяющий порядок. Подобные будки служили убежищем разве что только от дождя. Но после многочисленных жалоб на тяжелые условия службы в начале XIX в. был принят (и воплощен) проект новых утепленных будок. Лучше решались и вопросы жилищного обеспечения, хотя порой и традиционным для России способом негосударственного обеспечения. Указом от 10 марта 1808 г. на обывателей (городских жителей) была возложена обязанность размещать в своих квартирах приставов и квартальных надзирателей (в тех частях и кварталах, где они несли службу). Уровень социального обеспечения земской полиции был гораздо ниже городской. Повышение социального благосостояния последней происходило гораздо раньше. Но уже в конце 70-х годов XIX в. в отношении земской полиции стали приниматься дополнительные меры социального обеспечения. В частности, на нее было распространено право постойного жилищного обеспечения, стали выдаваться различные жилищные пособия и т.д. Жилищные вопросы полицейских чиновников вне крупных городов решались субъектами соответствующих уровней управления. Так, обеспечение жильем «… городских полицейских чинов (полицмейстеров, участковых и полицейских приставов, их помощников и полицейских надзирателей) составляет обязанность городских общественных управлений, а чиновников уездной полиции (исправников и их помощников) – местного уездного земства»4. Но это зачастую приводило к отрицательным результатам: во-первых, бюджеты земств не позволяли существенно повысить уровень социального обеспечения полиции (ее финансирование осуществлялось по остаточному признаку) и, во-вторых, полиция попадала в зависимость от местных органов. Поступательно решались и другие вопросы социального обеспечения. Так, в 1827 г. был принят Устав о пенсиях и единовременных пособиях, а в 1832 г. – Положение о пенсиях всех чиновников в губерниях по ведомству МВД. С 1862 г. для всех полицейских чинов ввели 29-дневный оплачиваемый отпуск. Также принимались другие решения, повышающие социальную защищенность полицейских чиновников (например, выдача за счет городского бюджета дров для отопления жилых помещений и др.). Проблемой оставалось пенсионное обеспечение уволенных из полиции чиновников. Получаемые средства не позволяли вести более-менее достойный образ жизни. И если в сельской местности у многих были личные домашние хозяй-

130 2_2011.indd 130

01.06.2011 14:45:43

2008

ства, то в городе пенсия зачастую являлась единственным источником дохода. Поэтому многие полицейские (как правило, нижние чины), достигнув пенсионного возраста, продолжали службу. Для них государство сохраняло только денежное содержание, пенсия не выплачивалась. Исключение было сделано только для полицейских урядников. Если же чиновник не хотел оставаться в полиции, а желал устроиться на гражданскую службу, ему наравне с денежным содержанием выплачивалась пенсия. Отдельным объектом социальной защиты являлись заболевшие или получившие ранения в связи с исполнением служебных обязанностей. Эти люди не оставались без внимания. Например, московский градоначальник в 1886 г. своим приказом № 66 обязывал начальника полицейского резерва, участковых приставов, смотрителей полицейских домов своевременно выявлять заболевших городовых, подвергать их осмотру частными врачами и направлять в лечебные учреждения или оставлять по месту жительства под наблюдением врачей5. Нижние полицейские чиновники (городовые), пользовавшиеся особой опекой государственных органов, отправлялись на лечение в городские больницы. Финансирование лечения осуществлялось за счет средств, выделенных на их содержание. Нижние чины уездной полицейской стражи поправляли здоровье либо в армейских госпиталях, либо в земских больницах (организациях общественного призрения). Лечение также проводилось за счет средств, выделенных на содержание полицейской стражи. Забота государства о социальной защите полиции была территориально неравномерной. Особой заботой пользовалась столичная полиция. Так, по смете расходов, утвержденной Государственным Советом 17 июля 1867 г., на содержание Санкт-Петербургской полиции по штату было выделено 907 тыс. 439 руб. Кроме того, сверх штатного расписания из средств государственного бюджета было дополнительно выделено 3 тыс. руб., а из городских доходов – 760 тыс. 439 руб.6 Некоторые руководители министерства, стремясь повысить уровень благосостояния чиновников полиции и понимая, что увеличение денежного содержания из казны крайне затруднительно, предлагали узаконить практику поборов. Так, министр внутренних дел П. Валуев (1863-1867 гг.) предлагал ввести специальные сборы и пошлины, которые могла бы взимать полиция с частных лиц за осуществление по их просьбе различных действий. К счастью, Министерство финансов и Государственный Совет

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ выступили против инициативы П. Валуева, справедливо полагая, что реализация этих предложений приведет к образованию в чиновной среде особой касты полицейских служащих, которая в материальном отношении окажется в привилегированном положении по отношению к другим государственным служащим7. Представляется, что невысказанным было опасение, что подобная практика нивелирует государственноохранительную сущность полиции, превратит ее в слугу купцов, предпринимателей и других лиц, имеющих достаточно средств, чтобы получать необходимые для них решения. Низкий уровень материально-бытового положения большинства нижних чинов полиции8 при невысоких ценностно-нравственных качествах зачастую приводил к злоупотреблению служебным положением, борьбе с которым уделялось особое внимание. Так, правила «О порядке совмещения частных занятий со служебной деятельностью чинов городской и уездной полиции», утвержденные МВД 5 сентября 1890 г., запрещали всем полицейским чиновникам принимать участие и осуществлять посредничество в торговом и промышленном производстве, а также заниматься каким-либо другим родом деятельности, помимо служебной9. С помощью этих правил делалась попытка сформировать государственный взгляд полицейских чиновников на правоохранительную службу как на бескорыстное поприще. В конце XIX в. объем обязанностей был крайне высоким, требовавшим от полицейских чрезмерного напряжения физических и моральных сил, и не компенсировался необходимым уровнем денежного содержания и социального обеспечения. Их жалованье оставалось мизерным при чрезмерной нагрузке разнообразными служебными обязанностями. Все это часто порождало у нижних исполнительных чинов административную апатию и попустительское отношение к делу10. Поэтому власть начала решать проблему повышения уровня социальной защищенности двумя способами: а) увеличением численности нижних чинов полиции (что позволило существенно уменьшить служебную нагрузку) и б) повышением должностных окладов. Но эти действия не давали необходимых результатов. Требовалось принятие других, более эффективных, решений.

НА ЗЛОБУ ДНЯ

№1

«ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ТИШИНЫ И СПОКОЙСТВИЯ» Уже в начале 1811 г. императору Александру I и его окружению было ясно, что войны с наполеоновской Францией не избежать. Войска стали заблаговременно передвигаться к западным рубежам страны. И вдруг оказалось, что функцию

131 2_2011.indd 131

01.06.2011 14:45:43

НА ЗЛОБУ ДНЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ поддержания внутреннего порядка выполнять некому. В этих условиях и было принято решение о формировании местных войск, позднее реорганизованных в Корпус внутренней стражи. В XVIII в. условия службы в армии были чрезвычайно тяжелыми. Неспособные к полевой службе в действующей армии пополняли гарнизонные войска, инвалидные и штатные команды. Отечественная война 1812 г. вновь обострила проблему дальнейшей службы для тех, кто был неспособен ее нести в полевой армии. Немногие могли выдержать установленный 25-летний срок. Военный министр Барклай де Толли докладывал императору, что «в пищу солдатам, кроме хлеба, ничего не доставляют, а на лицах их не только не видно здоровья и живости, но по виду и худобе можно назвать целые роты или батальоны больными и страждущими»11. Поэтому войска внутренней стражи, помимо главного своего предназначения («обеспечение тишины и спокойствия»), выполняли и социальную функцию – возможность дальнейшей службы для военных, не способных к строевой службе12. Сформированные войска внутренней стражи комплектовались в основном во вторую после армии очередь (они даже именовались военными инвалидами). Именным Указом от 2 февраля 1813 г. «О распределении во внутреннюю стражу людей, сделавшихся неспособными к продолжению полевой службы в действующих войсках» этот малокачественный кадровый состав делился на следующие категории годности к службе: а) подвижные (годные к службе во внутренних батальонах); б) служащие (годные к службе в уездных командах служащих инвалидов); в) неспособные (их следовало зачислять в неслужащие инвалиды). Бытовые условия прохождения службы во внутренних батальонах были крайне плохими. Так, в одном из приказов командира корпуса генерал-лейтенанта В.Ф. Лауница отмечалось, что «в некоторых казармах и домах, нанимаемых в виде казарм, обнаруживается большая сырость, иногда до того, что со стен почти постоянно течет вода, а следовательно, воздух в комнатах не может быть здоровым для людей»13. В 1853 г. в 7-м округе увеличилось количество жалоб на условия социального обеспечения. Расследованием были вскрыты вопиющие случаи. Например, «… сухая треска для приготовления щей покрыта плесенью, а запас квашеной капусты оказался испорченным»14. В донесении начальника штаба корпуса от 22 января 1856 г. отмечалось, что условия службы способствовали массовым заболеваниям простудой вплоть до обморожений. Причиной была названа недостаточно теплая или

№2

2011

даже ветхая одежда, в которой нижние чины вынуждены были нести службу в холодное время15. Подобные условия службы приводили к массовому дезертирству. Но на решение социальных вопросов это, к сожалению, не влияло. Наоборот, приказом командира корпуса от 4 февраля 1847 г. на командиров подразделений внутренней стражи возлагалась ответственность за побеги низших чинов вплоть до отстранения от должности. Командиры обязывались не в коем случае не допускать побегов в «несоразмерном количестве»16. Служба в уездных командах служащих инвалидов была несколько легче. Они размещались (в основном) в местах проживания их родственников17; если же последние отсутствовали, то тогда в местах, из которых они были призваны на военную службу, что «… представляет взаимную пользу службы и служащих»18. Данное решение преследовало две цели: 1) снять с военного руководства ответственность за материальное обеспечение полностью неспособных к продолжению военной службы; 2) сократить расходы на содержание инвалидных команд. При отсутствии такого жилья служащие инвалиды размещались, как и полицейские чиновники, на обывательских квартирах. Но им предписывалось не позднее чем через три года обзавестись собственным жильем. Для этого они получали из государственного бюджета 50 рублей единовременно. Местные власти были обязаны выделить им землю под постройку домов и для огородов. Конечно, правительству было небезынтересно истинное положение социальной защищенности военнослужащих внутренней стражи. 27 октября 1816 г. император Александр I предписал всем командирам полков, батальонов, гарнизонов и команд внутренней стражи доносить ему каждую треть года «об удовольствии состоящих во вверенных им частях денежным жалованием и провиантом, а казенных лошадей – фуражом»19. Каждые четыре месяца – самому царю! Если бы сейчас каждые четыре месяца на стол Президенту РФ по его запросу ложился отчет о социально-экономическом положении военнослужащих, многие вопросы решались бы гораздо быстрее. При всей важности вопросов социального обеспечения нижних чинов их положение немногим отличалось от уровня жизни основной части населения того времени. Иначе дело обстоит с командным составом – офицерским корпусом внутренней стражи. Как заметил П. Сорокин, «… плохое поведение солдата может не повлиять сильно на всю армию, но действие командующе-

132 2_2011.indd 132

01.06.2011 14:45:43

2008

го армией или руководителя группы (офицера) автоматически влияет на всю армию или группу, действия которой он контролирует»20. Самооценка офицерами своего социального статуса тесно связана с самооценкой материального положения. По экономическим показателям социальной защищенности, которыми являются величина дохода, наличие собственности, офицерский состав также опускается все ниже и ниже. Но в России в XIX в. подавляющее число офицеров никогда не относилось к числу богатых. Российский офицер был самым низкооплачиваемым среди своих коллег из крупных европейских армий. В 1898 г. российский подпоручик получал 677 руб. в год, германский – 895 (в пересчете на рубли), австро-венгерский – 915 и французский – 936. Подполковник в России получал 1880 руб., в Германии – 3318, в Австро-Венгрии – 2530 и во Франции – 2635 руб. «...Непрерывный и в высшей степени тяжелый труд офицеров не вознаграждается сколько-нибудь удовлетворительно не только по сравнению со всеми другими профессиями, но даже по отношению к самым ограниченным повседневным потребностям офицерского быта. Тяжесть экономического положения офицеров особенно резко стала сказываться в последние годы вследствие непомерно возросшей дороговизны», – написал во всеподданнейшем докладе императору Александру III военный министр Ванновский. Сменивший Ванновского на посту министра генерал Куропаткин столкнулся с той же проблемой. В своем дневнике он писал: «Ванновский говорил государю, что главная нужда армии – увеличение содержания офицеров. Сиделец в кабаке более офицера получает. Государю я говорил о том же и говорил, что в Москве офицеры стреляются из-за растраты в 150 рублей». Последний протопресвитер русской армии и флота Шавельский в своих воспоминаниях писал: «Офицер был изгоем царской казны... Офицер получал нищенское содержание, недоедая, путаясь в долгах, отказывая себе в самом необходимом»21. Уровень социальной защиты офицеров внутренней стражи, несмотря на то, что в 1817 г. было принято специальное и высочайше утвержденное «Положение о комплектовании Отдельного корпуса внутренней стражи»22, согласно которому жалование офицерам корпуса приравнивалось к соответствующим должностям в армейских пехотных полках, позже стал существенно ниже армейского. Денежное содержание не позволяло им удовлетворять свои потребности. В отличие от армии у многих офицеров, проходящих службу в корпусе внутренней стражи, не было крепостных крестьян, т.е. единственным источником до-

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ хода оставалось жалованье. Более того, при одинаковых званиях уровень денежного содержания в корпусе был значительно ниже (табл.). Таблица

СООТНОШЕНИЕ ЖАЛОВАНИЯ ОФИЦЕРОВ РЕГУЛЯРНОЙ АРМИИ И КОРПУСА ВНУТРЕННЕЙ СТРАЖИ23 Место службы Звание Полковник Подполковник Майор Капитан

регулярная армия

внутренняя стража

1200 900 780 720

800 500 390 360

К сожалению, многие не выдерживали подобного к себе отношения и вступали на путь злоупотребления служебным положением, направленного на повышение уровня своего социального обеспечения. Так, проверка в 1847 г. Виленского батальона выявила, что командир зачастую занимается не служебными обязанностями, а личным обогащением: «… для достижения (чего) он входит в разные подряды, выставляя вместо себя другое лицо. Занимаясь посторонними оборотливыми делами, штаб-офицер сей допускал беспорядочную отчетность в суммах, ротам принадлежащих, а употребление нижних чинов для вольных работ вознаграждал несоразмерно их трудам»24. Несмотря на попытки правительства улучшить материально-бытовое и финансовое положение военнослужащих корпуса внутренней стражи, оно фактически оставалось на низком уровне на всем протяжении своего существования вплоть до расформирования корпуса в 1864 г.

НА ЗЛОБУ ДНЯ

№1

ХХ ВЕК: ЗАКАТ ИМПЕРИИ – ЗАКАТ ПОЛИЦИИ Более серьезное внимание уровню социального обеспечения полицейских чинов правительство Российской Империи стало уделять на рубеже XIX и XX в. Этому способствовали, конечно, не альтруистические взгляды властей (напомним, что в течение XIX в. уровень социального обеспечения полиции оставался невысоким). Известно, что в этот период зародились и начали эффективно действовать политические партии и движения, целью которых было свержение существующего строя. Государству необходимы были дееспособные и преданные карательные органы, без сомнений решающие поставленные задачи. Начали приниматься новые законы, уточняющие и конкретизирующие функции полиции. Также стал увеличиваться уровень материального благосостояния полицейских чиновников. Так как

133 2_2011.indd 133

01.06.2011 14:45:43

НА ЗЛОБУ ДНЯ

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ служба в полиции считалась (как и сейчас) видом государственной службы, лицам, состоявшим на ней, в соответствии со ст. 541 Устава о службе по определению от правительства 1906 г. устанавливалось следующее содержание: а) жалованье, б) столовые деньги и в) квартирные деньги (или предоставлялось жилое помещение). К началу ХХ в. полиция захлебывалась в «океане» своих функций и фактически перестала выполнять основную – правоохранительную. В этих условиях правительство Российской Империи встало перед необходимостью проведения радикальных реформ полицейского ведомства. Премьер-министр П. Столыпин выдвинул предложение о многократном (до 3-х раз) увеличении денежного содержания полиции и жандармерии. Он справедливо утверждал, что только подобные меры могут снизить недопустимый уровень коррупции, что совершенно недопустимо в условиях роста антиправительственных и террористических движений (по этому поводу П. Столыпин произнес известную фразу: «Им нужны великие потрясения – нам нужна великая Россия»). Но его убийство в 1911 г. не дало возможности претворить эти взгляды в жизнь. Продолжила свое развитие система социального обеспечения ветеранов правоохранительной службы. Чиновники полиции, ушедшие в отставку по здоровью (получившие в период прохождения службы травму или ранение), попадали под покровительство Александровского комитета о раненых25. Помимо социальной поддержки, оказываемой комитетом, данная категория пенсионеров имела еще и право на бесплатное лекарственное обеспечение, финансируемое из государственного бюджета. Перечень объектов социального обеспечения стал расширяться – в него попали и дети полицейских чиновников. Например, для детей чинов полиции строились специальные школы. Помимо общего образования, они выполняли функции профессиональных училищ. После окончания этих учебных заведений выпускники получали преимущественное право на трудоустройство в полицейское ведомство (естественно, лучшие и при наличии вакансий)26. Забота о семьях чиновников полиции проявлялась и в попытках облегчить жилищные условия. Так, в Санкт-Петербурге осенью 1903 г. был открыт семейный приют-общежитие27. Важным этапом в социальной защите полицейских чиновников и членов их семей стала Первая мировая война. Многие полицейские чины были призваны в ряды действующей армии. Для членов их семей наступили нелегкие времена. И большую роль в поддержке семей полицейских

№2

2011

чиновников, призванных в действующую армию, играли ведомственные общественные организации. Уже в 1914 г. при Министерстве внутренних дел был создан временный комитет для социальной поддержки семей полицейских служащих, призванных на войну. Средства для социальной поддержки поступали из различных источников: пожертвований частных лиц, перечислений из бюджета министерства, а также за счет отчислений из денежного содержания действующих полицейских чинов. Эти средства также направлялись в лечебные учреждения (закупка белья, бинтов и повязок), где оказывалась помощь сотрудникам полиции, получившим ранения в действующей армии. За период до 1917 г. было собрано 298 тыс. 565 руб. 35 коп., выдано пособий семьям призванных на войну служащих полиции на сумму 5 тыс. 855 руб. 16 коп.28 Конечно, можно было бы предположить, что после февральской революции 1917 г. и с развитием демократических институтов вопросы социального обеспечения полиции стали бы решаться более интенсивно. Но история, как известно, не знает сослагательных наклонений. В конце 1917 г. общество выбрало другой путь, следующий этап социально-политического развития страны закрыл страницу истории императорской полиции и внутренней стражи. Анализ генезиса социальной защиты чиновников полиции и военнослужащих Корпуса внутренней стражи Российской Империи с высоты современной действительности только на первый взгляд может показаться анахронизмом. На самом деле могут меняться только «фасады», т.е. внешние формы государственных учреждений. Их глубинная сущность остается неизменной. Каждому государству объективно необходим социальный институт охраны правопорядка. Эта служба жертвенна и опасна. Она защищает сами устои государства, потому что иначе оно не выполняет основную свою функцию – защиту жизни и здоровья своих подданных (граждан) от преступных посягательств. И эта служба не может быть дешевой по определению – люди, призванные обществом и государством на их защиту, обязуются служить с риском для собственной жизни. И, конечно же, физические и душевные потери от правоохранительной деятельности должны соответственно компенсироваться. В описываемое время многие умы России задумывались о роли социальной защиты в эффективности государственного управления. Невысокий уровень социального обеспечения, по мнению видного русского ученого-правоведа Б. Чичерина, создает почву для реализации следующей закономерности: «Когда служащий не в

134 2_2011.indd 134

01.06.2011 14:45:44

2008

состоянии содержать себя жалованьем, он вольно или невольно обращается к другим путям, часто незаконным, пользуясь своим служебным положением для получения частных выгод, и за это с него нельзя взыскивать, ибо есть ему нужно. Ничтожные оклады служат верным средством для распространения лихоимства, а раз оно внедрилось, оно охватывает и высшие ступени, где ими удовлетворяются уже не материальные нужды, а потребности роскоши»29. Это весьма актуально и для современности. Как заявил в своем интервью журналу «Итоги» первый заместитель министра внутренних дел РФ генерал-полковник милиции М. Суходольский, «…в милиции служат не бесчувственные роботы, а живые люди. ... Нельзя заставить человека надеть форму и забыть о жизни вне службы. … Возьмите, к примеру, бытовую неустроенность. В последние годы планку требований к сотрудникам органов внутренних дел подняли высоко, а их социальные вопросы решали медленно. Но без этого наивно рассчитывать, будто отношение милиции к делу само по себе изменится к лучшему. Так не бывает. Чтобы строго спрашивать результат, надо сначала создать соответствующие условия. … Любая, самая совершенная программа будет бесполезной игрушкой, пока сотрудник не почувствует себя социально защищенным…»30. Крайне важно, чтобы грядущее переименование органов внутренних дел не затмило собой главное – людей, которые должны являться основой и целью любых социальных преобразований.

1 Шубинский С.Н. Исторические очерки и рассказы / С.Н. Шубинский. 6-е изд. – СПб., 1911. С. 44-51. 2 Генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга А.М. Девиер 24 апреля 1723 г. по этому поводу даже подал рапорт в Сенат. Он писал, что полицейские рядовые и унтер-офицеры не получали мундирных вещей с 1719 г., некоторые полицейские чиновники обнашивались до такой степени, что им не в чем было нести службу и они сидели дома, не выходя ни на работу, ни в караулы. 3 Например, Указом от 18 октября 1797 г. было определено, что «содержание всей городской полиции, равно пожарной и полицейской команды нижних чинов жалованьем, провиантом и амуницией относится на городские доходы». (См.: Гуляев П.П. Права и обязанности градской и земской полиций и всех вообще жителей Российского государства по их состояниям / П.П. Гуляев. В 2-х ч. Ч. I: О полиции. – М., 1824. С. 32). 4 Волков Н.Т. Законы о полиции / Н.Т. Волков. – М., 1910. С. 688. 5 Керстич И.Г. Алфавитный сборник руководящих приказов и циркулярных распоряжений по Московской полиции с 1881 года по 1 сентября 1907 года / И.Г. Керстич. – М., 1907. С. 114. 6 Всеподданнейший отчет по деятельности СанктПетербургской городской полиции за 1867 г. Приложение. – СПб., 1868. С. 71.

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ 7 Тот Ю.В. Реформа уездной полиции в правительственной политике России в XIX веке: Автореф. дис. … д-ра истор. наук / Ю.В. Тот. – СПб., 2003. С. 20. 8 В течение всего XIX в. оклады чиновникам полиции повышались всего дважды (да и то незначительно): в 1837 и 1862 гг. В связи с этим материальное обеспечение служащих полиции заметно уступало материальному обеспечению других чиновников местной администрации, что, вопервых, существенно снижало престиж полицейской службы и, во-вторых, не позволяло привлечь в полицию достойных и подготовленных людей. 9 Марусенко В.Н. Правовое регулирование в сфере кадрового обеспечения полиции и социальной защиты полицейских в дореволюционной России: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / В.Н. Марусенко. – СПб., 2005. С. 20. 10 Иванов К.Д. Правовые основы формирования и развития системы кадрового обеспечения МВД России: традиции и современность (историко-правовой аспект): Автореф. дис. … канд. юрид. наук / К.Д. Иванов. – СПб., 2005. С. 14. 11 Отечественная война 1812 г. // Материалы ВУА, отд. I, т. I, ч. I. – СПб., 1900. С. 53-54. 12 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 405, оп. 2, д. 50402, л. 3. 13 РГВИА, ф. 15371, оп. 1, д. 10, л. 8. 14 Там же. 15 РГВИА, ф. 15371, оп. 1, д. 2, л. 14. 16 РГВИА, ф. 669, оп. 1, д. 2, л. 30. 17 На начало февраля 1818 г. в Корпусе внутренней стражи числилось 45 359 военнослужащих, находящихся «на пропитании у родственников». (См.: РГВИА, ф. 35, оп. 3, д. 252, л. 8-23). 18 Полное собрание законов Российской Империи (ПСЗРИ). Собрание 1: В 45 т. Т. XXXII. № 25329. 19 Штутман С. Дабы сохранить «тишину и спокойствие» / С. Штутман // Независимое военное обозрение. 2002. № 9. 20 Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество / П.А. Сорокин; Пер. с англ. – М.: Политиздат, 1992. С. 354. 21 Кустов М. Холостяки по приказу командования, или блеск и нищета царского офицерства / М. Кустов // Международный журнал «Воин содружества». 1999. № 3 (8). С. 48-49. 22 ПСЗРИ, собр. 1-е, т. XXXVII, № 19 612. 23 РГВИА, ф. 35, оп. 3, д. 517, л. 23. 24 РГВИА, ф. 669, оп. 1, д. 2, л. 35. 25 Александровский комитет о раненых – учреждение, созданное для оказания помощи военнослужащиминвалидам, а также семьям погибших или умерших от ран. Первоначальное название – «Комитет, высочайше учрежденный в 18-й день августа 1814» (1-я годовщина сражения под Кульмом). С 12 декабря 1877 г. был переименован в «Александровский комитет о раненых». С 1909 г. организационно входит в состав Военного министерства. Печатным органом комитета была газета «Русский инвалид». 26 Одной из старейших среди них являлась школа для городовых и пожарных, открытая 16 ноября 1899 г. в Варшаве при поддержке обер-полицмейстера А.Н. Лихачева. (См.: Вестник полиции: Еженедельный журнал МВД. – СПб., 1907-1917. 1909. № 17. С. 342-343). 27 Этому первому в России приюту было присвоено имя бывшего Санкт-Петербургского градоначальника Н.В. Клейгельса. Строительство второго приюта закончилось в 1909 г. Всего в двух приютах столичной полиции призревалось к началу 1917 г. восемьдесят три семьи отставных нижних полицейских чинов. Каждая из них имела отдельную комнату. Кроме того, в общежитиях для одиноких проживало свыше шестидесяти человек. (См.: Вестник полиции: Еженедельный журнал МВД. – СПб., 1907-1917. 1917. № 1. С. 10). 28 Вестник полиции: Еженедельный журнал МВД. – СПб., 1907-1917. 1915. № 48. С. 15-21. 29 Российский военный сборник. Вып. 1. – М., 1992. С. 186. 30 Честь мундира // Итоги. 2009. № 46.

НА ЗЛОБУ ДНЯ

№1

135 2_2011.indd 135

01.06.2011 14:45:44

№2

НАУЧНЫЙ ПОРТАЛ МВД РОССИИ

2011

ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ МИХАИЛУ ЯКОВЛЕВИЧУ МАСЛЕННИКОВУ – 75 ЛЕТ

Заслуженному юристу Российской Федерации, кандидату юридических наук, ведущему научному сотруднику ФГУ «ВНИИ МВД России» 10 мая 2011 г. исполнилось 75 лет. Руководство и сотрудники Института, а также редакционный совет и редколлегия журнала «Научный портал МВД России» сердечно поздравляют Михаила Яковлевича с юбилеем! Михаил Яковлевич Масленников родился 10 мая 1936 г. в Воронежской области. По окончании авиационного техникума и после службы в армии работал технологом, конструктором на инженерной должности. В 1965 г. окончил юридический факультет Воронежского государственного университета. Более 10 лет работал судьей районного и областного судов. Защитил кандидатскую диссертацию по теме «Деятельность народных судов СССР по применению мер административного принуждения». С 1977 г. работал на юридическом факультете Калининского (Тверского) государственного университета. Заведовал кафедрой теории и истории государства и права. С 2003 г. – ведущий научный сотрудник ВНИИ МВД России. Предмет научных исследований Михаила Яковлевича – административная ответственность и административный процесс. Им опубликовано более 200 научных работ, в том числе 25 монографий, учебных и практических пособий. Михаил Яковлевич Масленников разработал инициативный проект российского административно-процессуального кодекса. В составе авторских коллективов участвовал в разработке комментариев к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. Является разработчиком ряда законопроектов федерального и регионального уровней по вопросам государственной и муниципальной служ-

бы, административной ответственности, административного процесса, автором свыше 200 предложений по совершенствованию законодательства. В составе рабочей группы при Верховном Суде Российской Федерации работал над проектом кодекса административного судопроизводства. Михаил Яковлевич активно занимается изучением и совершенствованием региональных законов об административной ответственности. Он разработал ряд проектов нормативных правовых актов, принятых областными органами государственной власти и органами местного самоуправления. Михаил Яковлевич Масленников является членом редакционной коллегии журнала «Научный портал МВД России». В 1998 г. Указом Президента Михаилу Яковлевичу Масленникову присвоено почетное звание «Заслуженный юрист Российской Федерации». Среди его наград Орден «За службу России» от Совета ветеранов центрального аппарата МВД России, медаль «65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медаль «Ветеран труда». Уважаемый Михаил Яковлевич! От всей души поздравляем Вас с юбилеем. Желаем новых достижений в Вашей научной и общественной деятельности, доброго здоровья и семейного благополучия.

136 2_2011.indd 136

01.06.2011 14:45:44