Вестник МосУ МВД России. Вып. 9. 2015

Citation preview

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ

№ 9 • 2015 РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

EDITORIAL BOARD

В.Л. Кубышко, кандидат педагогических наук

V.L. Kubyshko, candidate of pedagogical sciences

И.А. Калиниченко, кандидат педагогических наук

I.A. Kalinichenko, candidate of pedagogical sciences

Н.В. Румянцев, доктор юридических наук

N.V. Rumyantsev, doctor of legal sciences

С.С. Жевлакович, кандидат социологических наук, доцент, Заслуженный работник Высшей школы РФ

S.S. Zhevlakovich, candidate of sociological sciences, associate professor, Honored worker of higher school of Russia

К.К. Гасанов, доктор юридических наук, профессор

К.К. Gasanov, doctor of legal sciences, professor

А.В. Ендольцева, доктор юридических наук, профессор

А.V. Endoltseva, doctor of legal sciences, professor

В.О. Лучин, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, Заслуженный юрист РФ

V.O. Luchin, doctor of legal sciences, professor, Honored worker of science of Russia, Honored lawyer of Russia

С.С. Маилян, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ

S.S. Mailyan, doctor of legal sciences, professor, Honored lawyer of Russia

А.Л. Миронов, кандидат юридических наук, доцент

А.L. Mironov, candidate of legal sciences, associate professor

Ю.А. Цыпкин, доктор экономических наук, профессор

Yu.А. Tsypkin, doctor of economic sciences, professor

Н.Д. Эриашвили, кандидат исторических наук, кандидат юридических наук, доктор экономических наук, профессор, лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники

N.D. Eriashvili, candidate of historical sciences, candidate of legal sciences, doctor of economic sciences, professor, winner of an Award of the Government of Russia in the field of science and technology

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ

№ 9 • 2015 РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ

EDITORIAL COUNSIL

ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

LEGAL SCIENCES

С.В. Алексеев, доктор юридических наук, профессор, Почетный работник высшего профессионального образования РФ, Почетный работник науки и техники РФ, профессор Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

S.V. Alekseev, doctor of legal sciences, professor, Honorary worker of higher professional education of Russia, Honorary worker of science and technology of Russia, professor of Kutafin Moscow State Law University

Ю.М. Антонян, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, ВНИИ МВД РФ

Yu.М. Antonyan, doctor of legal sciences, professor, Honored worker of science of Russia, All-Union Research Institute of MIA of Russia

А.В. Барков, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин Московской академии экономики и права

А.V. Barkov, doctor of legal sciences, professor, professor of Department of civil law of Moscow Academy of Economics and Law

А.Р. Белкин, доктор юридических наук, профессор, профессор Московского государственного университета приборостроения и информатики, академик РАЕН

А.R. Belkin, doctor of legal sciences, professor, professor of Moscow State University of instrument engineering and informatics, member of RANS

Е.В. Богданов, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского права и процесса Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова

Е.V. Bogdanov, doctor of legal sciences, professor, professor of Department of civil law and procedure of Plekhanov Russian University of Economics

Л.Д. Гаухман, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, профессор кафедры уголовного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

L.D. Gaukhman, doctor of legal sciences, professor, Honored worker of science of Russia, professor of Department of criminal law of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

О.Д. Жук, доктор юридических наук, профессор, Почетный работник прокуратуры РФ, декан юридического факультета Академии Генеральной прокуратуры РФ, академик РАЕН

O.D. Zhuk, doctor of legal sciences, professor, Honorary prosecutor of Russia, dean of law faculty of Academy of the Prosecutor General of Russia, member of RANS

О.Ю. Ильина, доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой гражданского права Тверского государственного университета

О.Yu. Ilyina, doctor of legal sciences, professor, head of Department of civil law of Tver State University

Н.Г. Кадников, доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры уголовного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

N.G. Kadnikov, doctor of legal sciences, professor, head of Department of criminal law of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

Р.А. Каламкарян, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры прав человека и международного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

R.А. Kalamkaryan, doctor of legal sciences, professor, professor of Department of human rights and international law of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

В.П. Камышанский, доктор юридических наук, профессор, Почетный работник высшего образования РФ, заведующий кафедрой гражданского права Кубанского государственного аграрного университета

V.P. Kamyshanskiy, doctor of legal sciences, professor, Honorary worker of higher education of Russia, head of Department of civil law of Kuban State Agrarian University

И.Б. Кардашова, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры административного и финансового права Российской правовой академии Министерства юстиции РФ

I.B. Kardashova, doctor of legal sciences, professor, professor of Department of administrative and financial law of Russian Law Academy of the Ministry of Justice of Russia

Н.А. Колоколов, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры судебной власти и организации правосудия Национального исследовательского университета Высшей школы экономики, судья Верховного Суда РФ (в отставке)

N.А. Kolokolov, doctor of legal sciences, professor, professor of Department of judicial power and formation of justice of National research university of Higher School of Economics, judge of Supreme Court of Russia (resigned)

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ

№ 9 • 2015 И.И. Котляров, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ, профессор кафедры прав человека и международного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

I.I. Kotlyarov, doctor of legal sciences, professor, Honored lawyer of Russia, professor of Department of human rights and international law of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

С.Я. Лебедев, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ, начальник кафедры криминологии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

S.Ya. Lebedev, doctor of legal sciences, professor, Honored lawyer of Russia, head of Department of criminology of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

А.Н. Левушкин, доктор юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Ульяновского государственного университета

А.N. Levushkin, doctor of legal sciences, associate professor of Department of civil law of law faculty of Ulyanovsk State University

Н.П. Майлис, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ, Заслуженный деятель науки РФ, профессор кафедры оружиеведения и трасологии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

N.P. Maylis, doctor of legal sciences, professor, Honored lawyer of Russia, Honored worker of science of Russia, professor of Department of weaponology and trasology of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

В.П. Малахов, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ, профессор кафедры теории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

V.P. Malakhov, doctor of legal sciences, professor, Honored worker of higher school of Russia, professor of Department of theory of state and law of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

Г.Б. Мирзоев, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ, ректор Российской академии адвокатуры и нотариата

G.B. Mirzoev, doctor of legal sciences, professor, Honored lawyer of Russia, rector of Russian Academy of advocacy and notary

Н.В. Михайлова, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ, профессор кафедры истории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

N.V. Mikhaylova, doctor of legal sciences, professor, Honored worker of higher school of Russia, professor of Department of history of state and law of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

Р.С. Мулукаев, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Академии управления МВД России, Заслуженный деятель науки РФ, академик РАЕН

R.S. Mulukaev, doctor of legal sciences, professor, professor of department of state and legal disciplines of Administration Academy of MIA of Russia, Honored worker of science of Russia, member of RANS

А.М. Осавелюк, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой конституционного, административного и финансового права Европейского института Justo

А.М. Osavelyuk, doctor of legal sciences, professor, head of Department of constitutional, administrative and financial law of European Institute JUSTO

А.С. Прудников, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ, Ученый секретарь Ученого совета Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

А.S. Prudnikov, doctor of legal sciences, professor, Honored lawyer of Russia, Scientific Secretary of Scientific Council of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

А.В. Симоненко, доктор юридических наук, профессор, начальник Краснодарского университета МВД России

A.V. Simonenko, doctor of legal sciences, professor, chief of Krasnodar University of MIA of Russia

Л.В. Туманова, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ, декан юридического факультета Тверского государственного университета

L.V. Tumanova, doctor of legal sciences, professor, Honored lawyer of Russia, dean of law faculty of Tver State University

Е.Н. Хазов, доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры конституционного и муниципального права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

Е.N. Khazov, doctor of legal sciences, professor, head of Department of constitutional law of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

О.В. Химичева, доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

О.V. Khimicheva, doctor of legal sciences, professor, head of Department of criminal procedure of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ

№ 9 • 2015 Н.М. Чепурнова, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ

N.М. Chepurnova, doctor of legal sciences, professor, Honored lawyer of Russia, professor of Department of state and legal disciplines of Institute of state service and management of Russian Presidential Academy of national economy and public administration

А.П. Шергин, доктор юридических наук, профессор, профессор ВНИИ МВД России, Заслуженный деятель науки РФ

А.P. Shergin, doctor of legal sciences, professor, professor of All-Union Research Institute of MIA of Russia, Honored worker of science of Russia

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ

ECONOMIC SCIENCES

Ю.Т. Ахвледиани, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры страхования Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, академик РАЕН

Yu.Т. Akhvlediani, doctor of economic sciences, professor, professor of Department of insurance of Plekhanov Russian University of Economics, member of RANS

Р.П. Булыга, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой аудита и контроля Финансового университета при Правительстве РФ

R.P. Bulyga, doctor of economic sciences, professor, head of Department of audit and control of Financial University under the Government of Russia

Л.П. Дашков, доктор экономических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ, профессор кафедры коммерции и технологии торговли Российского университета кооперации, академик РАЕН

L.P. Dashkov, doctor of economic sciences, professor, Honored worker of higher school of Russia, professor of Department of commerce and technology of trade of Russian University of Cooperation, member of RANS

Р.В. Илюхина, доктор экономических наук, профессор, профессор Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

R.V. Ilyuhina, doctor of economic sciences, professor, professor of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

Г.М. Казиахмедов, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры экономической безопасности и экономики Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

G.M. Kaziahmedov, doctor of economic sciences, professor, professor of Department of economic security and economics of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

В.Г. Когденко, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой финансового менеджмента НИЯУ МИФИ

V.G. Kogdenko, doctor of economic sciences, professor, head of Department of financial management of NRNU MEPhI

М.А. Комаров, доктор экономических наук, профессор

М.А. Komarov, doctor of economic sciences, professor

А.А. Крылов, доктор экономических наук, профессор, ВНИИ МВД России

А.А. Krylov, doctor of economic sciences, professor, All-Union Research Institute of MIA of Russia

Е.И. Кузнецова, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры финансов и экономического анализа Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

E.I. Kuznetsova, doctor of economic sciences, professor, professor of Department of finance and economic analysis of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

Н.П. Купрещенко, доктор экономических наук, профессор, начальник кафедры экономической безопасности и экономики Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

N.P. Kupreshchenko, doctor of economic sciences, professor, head of Department of economic security and economics of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

И.А. Майбуров, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой финансового и налогового менеджмента Уральского государственного технического университета

I.А. Mayburov, doctor of economic sciences, professor, head of Department of financial and tax management of Ural State Technical University

М.М. Максимцов, доктор экономических наук, профессор, Почетный работник высшего профессионального образования РФ, заместитель заведующего кафедрой менеджмента Финансового университета при Правительстве РФ

М.М. Maksimtsov, doctor of economic sciences, professor, Honorary worker of higher professional education of Russia, deputy head of Department of management of Financial University under the Government of Russia

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ

№ 9 • 2015 В.Б. Мантусов, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой мировой экономики Дипломатической академии МИД России

V.B. Mantusov, doctor of economic sciences, professor, head of Department of world economics of Diplomatic Academy of MFA of Russia

В.С. Осипов, доктор экономических наук, профессор, заведующий сектором государственного управления и государственного частного партнерства РАН

V.S. Osipov, doctor of economic sciences, professor, head of sector of state management and state private partnership of RAS

Г.Б. Поляк, доктор экономических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, академик РАЕН

G.B. Polyak, doctor of economic sciences, professor, Honored worker of science of Russia, member of RANS

С.Г. Симагина, доктор экономических наук, доцент, профессор кафедры математических методов в экономике Самарского государственного аэрокосмического университета имени С.П. Королева

S.G. Simagina, doctor of economic sciences, associate professor, professor of Department of mathematical methods in economics of Samara State Aerospace University name S.P. Korolev

ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

PEDAGOGICAL SCIENCES PSYCOLOGICAL SCIENCES

И.В. Грошев, доктор психологических наук, доктор экономических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, проректор по научной работе Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина

I.V. Groshev, doctor of psychological sciences, doctor of economic sciences, professor, Honored worker of science of Russia, pro-rector on scientific work of Tambov State University name G.R. Derzhavin

Л.А. Казанцева, доктор педагогических наук, профессор, профессор кафедры педагогики Казанского (Приволжского) федерального университета

L.А. Kazantseva, doctor of pedagogical sciences, professor, professor of Department of pedagogics of Kazan (Privolzhskiy) Federal University

А.Л. Ласкин, доктор педагогических наук, доцент, старший научный сотрудник Научно-исследовательского института образования и науки

А.L. Laskin, doctor of pedagogical sciences, associate professor, senior researcher of Research Institute of education and science

Ю.Ф. Подлипняк, доктор педагогических наук, профессор, профессор кафедры огневой подготовки Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

Yu.F. Podlipnyak, doctor of pedagogical sciences, professor, professor of Department of weapons proficiency of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

А.А. Реан, доктор психологических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, профессор кафедры юридической психологии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, член-корреспондент РАО

А.А. Rean, doctor of psychological sciences, professor, Honored worker of science of Russia, professor of Department of legal psychology of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot, corresponding member of RAE

В.Ф. Родин, доктор педагогических наук, профессор, профессор кафедры юридической психологии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

V.F. Rodin, doctor of pedagogical sciences, professor, professor of Department of legal psychology of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

А.М. Столяренко, доктор педагогических наук, доктор психологических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ, профессор кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами Академии управления МВД России

А.М. Stolyarenko, doctor of pedagogical sciences, doctor of psychological sciences, professor, Honored worker of higher school of Russia, professor of Department of psychology, pedagogics and personnel management of Administration Academy of MIA of Russia

С.Н. Федотов, доктор психологических наук, профессор, начальник учебно-научного комплекса психологии служебной деятельности Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

S.N. Fedotov, doctor of psychological sciences, professor, head of training and scientific center of psychology of work activity of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

В.Л. Цветков, доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры юридической психологии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

V.L. Tsvetkov, doctor of psychological sciences, professor, professor of Department of legal psychology of Moscow University of MIA of Russia name V.Ya. Kikot

УЧРЕДИТЕЛЬ: Московский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации 117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12 Начальник Московского университета МВД России генерал-майор полиции, кандидат педагогических наук, доцент И.А. Калиниченко Научный редактор, ответственный за издание, лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники, доктор экономических наук, кандидат юридических наук, кандидат исторических наук, профессор Н.Д. Эриашвили E-mail: [email protected] Тел. 8 (499) 740-68-30 РЕДАКЦИЯ: Главный редактор А.Л. Миронов кандидат юридических наук, доцент Редактор И.И. Кубарь кандидат юридических наук Ответственый секретарь Д.Е. Барикаева В подготовке номера участвовали: Л.С. Антоненко, М.И. Никитин, А.И. Антошина Верстка номера Т.А. Гридчина Журнал зарегистрирован Министерством Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций Свидетельство о регистрации № 77-14723 Индекс по каталогу Агентства «Роспечать» – 84629 Подписано в печать 20.09.2015 г. Цена договорная Адрес редакции: 109028, Москва, Малый Ивановский пер., д. 2 Тел. 628-57-16 E-mail: [email protected]

ВЕСТНИК

МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ

Содержание

№ 9 • 2015

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается… АНДРЕЕВА И.А. Разграничение «административной» и «судебной» формы полицейской деятельности во французском праве........................................................6 ИСАКОВ В.М., МЕЛЬНИК Е.В. НКВД и милиция Советского государства в условиях военного и послевоенного времени (1941–1950 гг.)............................................14 ЛУКЬЯНОВ С.А. К вопросу о массовых самоубийствах старообрядцев в XVII–XVIII вв.................................................................................................18 РАЗМАХОВ К.Е. Болезненные телесные наказания в Российском уголовном праве..........22 ТАРАСОВА И.А. Организационно-правовые основы деятельности полиции Российской Империи по предупреждению распространения проституции (XVIII – первая половина XIX в.)..............................................................................................26 ЯКУШИНА Е.С. Особенности исправительно-трудовой политики в  отношении несовершеннолетних правонарушителей в 1950–1955 гг...................................32 КУЛИКОВА С.Г. Административный надзор за деятельностью земств в период контрреформ (на материалах Московского и Тверского губернских земских собраний)..................................................................................................36 ШУВАЛОВ А.А. Лишение свободы как средство «восстановления» социальной справедливости в лагерях в период 1930–1940 гг..............................................42 ЖОГОВ Н.Г. К вопросу правосубъектности юридического лица в системе органов внутренних дел...................................................................................46 ИОНОВА Т.А. Проблемы применения юридической ответственности за использование и искажение общедоступной информации, размещаемой в социальных сетях Интернета..................................................................................................49 КАЛИНЧЕНКО Ю.П. Безналичный денежный оборот........................................................52 КОСТЮЧЕНКО Е.Ю. Новации закона «О несостоятельности (банкротстве)» и их влияние на имущественное положение супругов............................................................54 БЕКМУРЗИН М.С. Технико-инженерные средства защиты от взрывных устройств, используемых при террористических актах..........................................................57 БЕРЕСТЕНКО Е.Д. Уровень потребления белка как фактор, оказывающий влияние на уровень преступности (на примере Тульской области).......................................61 ВОЛКОНСКАЯ Е.К. Понятие криминологического рецидива преступлений....................63 ЖАБСКИЙ В.А., КОРОТКОВ О.И. Формы понятийного и нормативного выражения общественно опасного поведения.........................................................................67 КУЗНЕЦОВА Е.В. Информационное пространство сети Интернет в системе детерминант преступности несовершеннолетних..................................................71 МАСЛАКОВА Е.А., ЖИЛКИН М.Г., КАЧАЛОВ В.В. К вопросу о международном сотрудничестве в сфере обеспечения информационной безопасности.................................75 КОКОРЕВА Л.В. Порядок проведения процессуальных действий, направленных на установление имущества, на которое может быть наложен арест....................................78 МИРОНОВА А.В. Заявитель и очевидец как участники уголовного судопроизводства с неопределенным процессуальным статусом..........................................84 СИДОРОВ Э.Т. Совершенствование административно-правовых методов осуществления антитеррористической деятельности..............................................88 ТЕМНЯКОВ Д.А. Использование сотрудниками полиции технических средств фото-, видеофиксации противоправных действий во время проведения массовых мероприятий..........................................................................................94 АБРАМОЧКИН В.В. Повторное объявление розыска лиц, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда................................................................98 КОКОРЕВ Р.А. Использование медицинских знаний при установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию при расследовании преступлений против личности...............................................................................................101 ЛЕОНЕНКО Р.М. О целесообразности использования беспилотных летательных аппаратов в практике осмотров мест происшествий по делам, связанным с авиакатастрофами...............................................................................................105 МУЛЕНКОВ Д.В., ЛАЗАРЕНКО О.Н. Видеозапись как один из способов фиксации криминалистически значимой информации.........................................107 ПИЛЯКИН М.И. Понятие холодного оружия, его видов в современном правовом поле...111 РОСТОВЦЕВ А.В. Особенности использования цифровой фотографии при производстве следственных действий........................................................114 ЛОХБАУМ В.А. Актуальные аспекты применения мер административной ответственности за правонарушения, связанные с несоблюдением требований об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств...............................................................................................................117 МИРОНОВ В.Л. Сравнение законодательства России, Белоруссии, Украины и Казахстана в области ответственности за управление транспортным средством в состоянии опьянения.................................................................120 НОВГОРОДОВ Д.А. Совершение административных правонарушений в сети Интернет как обстоятельство, отягчающее административную ответственность..............125

Оригинал-макет подготовлен издательством «ЮНИТИ-ДАНА», журналом «Закон и право» • Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов публикаций. Ответственность за содержание публикаций и достоверность фактов несут авторы материалов. В первую очередь редакция публикует материалы своих подписчиков. • Редакция не вступает в переписку с авторами писем, рукописи не рецензируются и не возвращаются. • При перепечатке или воспроизведении любым способом полностью или частично материалов журнала «Вестник Московского университета МВД России» ссылка на журнал обязательна. • В соответствии со ст. 42 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» письма, адресованные в редакцию, могут быть использованы в сообщениях и материалах данного средства массовой информации, если при этом не искажается смысл письма. Редакция не обязана отвечать на письма граждан и пересылать эти письма тем органам, организациям и должностным лицам, в чью компетенцию входит их рассмотрение. Никто не в праве обязать редакцию опубликовать отклоненное ею произведение, письмо, другое сообщение или материал, если иное не предусмотрено законом. Формат 60x84 1/8. Печать офсетная. Тираж 1500 экз. (1-й завод – 300). Отпечатано в типографии «Буки Веди» ООО «Ваш полиграфический партнер» Москва, Ильменский пр-д., д. 1, корп. 6 Тел. 8 (495) 926-63-96

РЕБРИЩЕВ Н.М. Роль административного надзора в профилактике рецидивной преступности............................................................................127 СМИРНОВА Л.Я. Совершенствование деятельности органов внутренних дел по обеспечению экономической безопасности в сфере электронной коммерции..............130 ПОПОВ Ю.И. Честность как экономическая категория в системе профилактики коррупционных проавонарушений................................................................135 ЗАЙЦЕВА Н.В. Диалектика свободы и нравственности: религиозно-антропологический и секулярный форматы......................................................138 МАЛЬЦЕВА Т.В., МИХАЙЛОВА В.К. Использование активных и интерактивных методов обучения в образовательном процессе вуза МВД России......................................141 ДМИТРИЕВ А.В. Инновационные технологий в системе огневой подготовки как необходимый фактор повышения профессиональных компетенций сотрудников органов внутренних дел..............................................................146 КУТЕПОВА М.В. Особенности деятельности отдела участковых уполномоченных полиции и подразделения по делам несовершеннолетних по профилактике детской и подростковой безнадзорности..................................................149 ТАРАСОВ А.Ю. Формирование благоприятного социально-психологического климата в подразделениях ГИБДД..........................................................................................154 ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ ЧЕРВОНЮК В.И., КУРБАНОВ Б.М. Фракционная структура современного парламента (конституционно-правовой анализ)..........................................160 АЗАРЕНКОВА Е.А. Понятие контрабанды, посягающей на общественную безопасность (ст. 2261 УК РФ).................................................................165 ЕВТУШЕНКО И.И. Прогрессивная система исполнения наказаний: новый взгляд...........................................................................................................169 КАШКАРОВ А.А. К вопросу об определении содержания «публичная власть» в современном демократическом обществе..............................................................172 РОДИОНОВА Е.Ю. К вопросу о противодействии дискриминации в отношении женщин в Российской Федерации.....................................................................176 СТРАУНИНГ Ю.А. К вопросу об экологической виктимности в мегаполисе..................179 ШЕИНА И.А. Непосредственный объект преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, как критерий его отграничения от смежных преступлений........................181 ИВАНОВ Д.А. К вопросу о значении и способах оценки имущественного вреда, причиненного преступлением.........................................................184 МИРАЗОВ Д.М. Формирование и расширение судебного контроля за досудебным производством в Узбекистане........................................................188 ПОПЕНКОВ А.В. Актуальные проблемы ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела...................................................................193 ШАРОВ Д.В. Решение о возбуждении уголовного дела в свете обеспечения прав и законных интересов заявителя...............................................................195 ОСОКИН Р.Б. К вопросу об организации деятельности органов прокуратуры в Российской Федерации (основные функции, принципы)...................................................199 ЮХНОВИЧ Д.Н. Совершенствование информационного обеспечения оперативных подразделений органов внутренних дел стран–членов таможенного союза в борьбе с транснациональной экономической преступностью...........................................................................................................................203 ФЕДОРОВ А.Э. Общественные советы при МВД России и его территориальных органах как субъект общественного контроля.........................................208 ШАВАЛИЕВ И.М. Некоторые вопросы обеспечения исполнения постановлений по делам об административных правонарушениях в области дорожного движения................................................................................................210 ЮНУСОВ А.А., БЕЛЯНИН Р.Д. Модернизация правовой культуры и правового воспитания сотрудников правоохранительных органов через призму выполнения обязанностей.................................................................................214 ФАДЕЕВ В.Н. Государство и общественный строй..............................................................218 СТРОМОВ В.Ю., ДВОРЕЦКИЙ М.Ю. Формы реализации уголовной ответственности и их виды: проблемы теории и правоприменительной практики...........................................................................................224 ЭРИАШВИЛИ Н.Д. Объективные признаки присвоения и растраты................................227 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ГАМОНЕНКО С.С. Оценка риска легализации преступных доходов и финансирования терроризма как приоритетная цель финансового мониторинга...............................................................................................237 БАРИКАЕВ Е.Н., КАЗИАХМЕДОВ Г.М., БОЙКО М.В. Страхование как вид экономической деятельности в условиях современного предпринимательства.................243 БИКЧИНТАЕВА Л.Г. К проблеме психологии сознания в контексте современного научного исследования профессионального правосознания........................248 ЛАПИН В.В., БОРИСОВ Б.В. Методы противодействия современным устройствам, использующим беспроводные технологии передачи данных, во время проведения занятий контроля уровня знаний..........................................................252 ХАХАМОВ П.Ю., БАСОВ О.О., ЖЕРДЕВ Д.В., ДАВЫДОВ М.М. Метод определения уровня психологической пригодности специалистов информационно-телекоммуникационного обеспечения для выполнения задач в условиях кризисных ситуаций....................................................................................254

FOUNDER: Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 117437, Moscow, Akademika Volgina, d. 12 Head of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, major general of police, candidate of pedagogical sciences, associate professor I.A. Kalinichenko Scientific editor, responsible for the publication, the winner of the award of the Government of the Russian Federation in the field of a science and technics, doctor of economics, candidate of law sciences, candidate of historical sciences, professor N.D. Eriashvili E-mail: [email protected] Tel. 8 (499)740-68-30 EDITORIAL STAFF: Editor-in-Chief A.L. Mironov candidate of law sciences, associate professor Editor I.I. Kubar candidate of law sciences Executive secretary D.E. Barikaeva In edition preparation participated: L.S. Antonenko, M.I. Nikitin, A.I. Antoshina Imposition T.A. Gridchina The journal is registered by Ministry for Press, Broadcasting and Mass Communications of the Russian Federation The certificate of registration №77-14723 Zip Code at the List of the Agency «Rospechat» – 84629 It is sent for the press 20.09.2015 Contractual price Editorial Staff adress: 109028, Moscow, Malyj Ivanovskij per., d. 2. Tel. 628-57-16 E-mail: [email protected]

VESTNIK MOSKOVSKOGO UNIVERSITETA MVD ROSSII

Contents

№ 9 • 2015

The 20th anniversary of the Moscow regional branch of the Moscow University The Ministry of internal Affairs of Russia of a name of V. J. Kikot dedicated... ANDREEVA I.A. The distinction between administrative and judicial police in french law........................................................................................................6 ISAKOV V.M., MELNIK E.V. NKVD (people's commissariat for internal affairs) and Militia in the Soviet state in war and postwar period (1941–1950).....................................................................................................14 LUKYANOV S.A. On mass suicide among old believers in XVII–XVIII centuries..................................................................................................................18 RAZMAKHOV K.E. Painful physical punishment in the Russian criminal law..............................................................................................................22 TARASOVA I.A. Legal basis of the Rissian Empire police actions to prevent expansion of prostitution (18th – early 19th century).......................................................26 YAKUSHINA E.S. Corrective labor policy toward juvenile offenders in 1950–1955.....................................................................................................32 KULIKOVA S.G. Administrative supervision over zemstvos (district councils) during counter-reforms period (the case of zemstvo assemblies in moscow and tver provinces)...................................................................36 SHUVALOV А.A. Imprisonment as means of social justice «restoration» in gulag camps during 1930–1940....................................................................................................42 ZHOGOV N.G. Legal entities legal identity in the law-enforcement system.........................................................................................................46 IONOVA T.A. Legal liability for the use and corruption of public information posted on social networks.............................................................................49 KALINCHENKO Y.P. Non-cash turnover.....................................................................................52 KOSTYUCHENKO E.Y. Insolvency (bankruptcy) law innovations and their effect on spouses’ financial status.....................................................................................54 BEKMURZIN M.S. Technical and engineering means of explosive protection against terrorist attacks...............................................................................57 BERESTENKO E.D. Protein consumption level as a crime rate affecting factor (the case of Tula region)..................................................................................61 VOLKONSKAYA E.K. Concept of criminological crime recurrence...........................................63 ZHABSKY V.A., KOROTKOV O.I. Forms of conceptual and legislative expression of socially dangerous behavior...............................................................67 KUZNETSOVA E.V. Internet infomedia as one of juvenile delinquency determinants.................................................................................................................71 MASLAKOVA E.A., ZHILKIN M.G., KACHALOV V.V. International cooperation for information security..........................................................................75 KOKOREVA L.V. Conduct of legal proceedings with respect to the property that can be seized.........................................................................................78 MIRONOVA A.V. The informer and the eyewitness as an undefined status party in a criminal trial.................................................................................84 SIDOROV E.T. Advancement of anti-terrorist methods under administrative law....................................................................................................88 TEMNYAKOV D.A.The use by the police of photo and video equipment to record violations during public events.......................................................................94 ABRAMOCHKIN V.V. Re-issue of arrest warrant against fugitives from inquiry agencies, investigation and court.................................................................98 KOKOREV R.A. Application of medical knowledge to determine the to-be-proven facts when investigating crimes against person.................................................101 LEONENKO R.M. Advantages of using unmanned aircrafts when examining air crash sites........................................................................................105 MULENKOV D.V., LAZARENKO O.N. Video as means of recording material information for the purposes of criminal investigation....................................................107 PILYAKIN M.I. The notion of cold weapon and its types in contemporary legal terrain............111 ROSTOVTSEV A.V. Special features of using digital photography in investigative proceedings..........................................................................114 LOKHBAUM V.A. Urgent issues of applying administrative sanctions for offences related to violation of the requirements for compulsory insurance of civil liability of vehicle owners........................................................117 MIRONOV V.L. Comparing liability incidents in Russian, Belarussian, Ukrainian and Kazakh legislation applicable to driving under the influence..........................................................................................................120 NOVGORODOV D.A. Administrative violation on the internet as an aggravating factor..................................................................................................................125

The original-model is created by publishing house «UNITYDANA» and by the journal «Law and Legislation» • The opinion of editorial staff may not coincide with the point of view of the authors of publications. The responsibility of publications maintenance and reliability of the facts lies on authors. First of all editorial staff publishes materials of the subscribers. • Editorial staff does not enter into a correspondence to authors of letters, manuscripts does not return. • At a reprint or reproduction by any method, in full or in part journal materials «Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii» the reference to the journal is obligatory. • In accordance with the Law of the Russian Federation «About mass media» of 27 December 1991 № 2124-1, letters addressed to the editorial staff, may be used in messages and materials of mass media, if it does not distort the meaning of the letter. Editorial staff is not obliged to answer letters of citizens and to remit these letters to those bodies, the organizations and officials, whose competence includes their considaeration. Nobody has the right to oblige editorial staff to publish the product, the letter, other message or a material that has been dismissed earlier, if other is not statutory. Format 60x84 1/8. Offset printing Circulation 1500 copies (1st batch–300) It is printed in Company «Buki Vedi» LLC «Your Publishing Partner» Moscow, Ilmensky pr-d, d. 1, bldg. 6 Ph. 8 (495) 926-63-96

REBRISHCHEV N.M. The role of administrative supervision in preventing recidivism.................................................................................................................127 SMIRNOVA L.Ya. Enhancement in internal affairs agencies to provide economic security in the sphere of e-commerce...........................................................130 POPOV Yu.I. Honesty as an economic category in preventing corruptive delinquencies by Internal Affairs Officer......................................................................135 ZAYTSEVA N.V. Freedom-morality dialectic: religious, anthropological and secular formats..............................................................................................138 MALTSEVA T.V., MIKHAILOVA V.K. Application of active and interactive teaching methods in educational institutions of the Ministry of Internal Affairs of Russia..................................................................................141 DMITRIEV A.V. Use of innovative solutions in firearms training to improve police officers’ professional competences....................................................................146 KUTEPOVA M.V. Special functions of district police officers and units for child and juvenile neglect prevention.......................................................................149 TARASOV A.Yu. How to ensure favorable psychosocial climate in traffic police units...........................................................................................................154 JURISPRUDENCE CHERVONYUK V.I., KURBANOV B.M. Factional structure of the modern parliament (constitutional and legal analysis)........................................................160 AZARENKOVA E.A. The concept of smuggling against public security (Art. 2261 of the Criminal Code of the Russian Federation).........................................................165 EVTUSHENKO I.I. Progressive system of execution of punishments: new view..............................................................................................................169 KASHKAROV A.A. To the question about the definition of the content of «public authority» in a modern democratic society......................................................172 RODIONOVA E.Yu. To a question of discrimination against women in the Russian Federation...................................................................................................176 STRAINING Ju.A. To the issue of environmental victimization in the metropolis.......................................................................................................179 SHEINA I.A. Direct object of the crime provided by Art. 238 of the criminal code of Russian Federation as criterion of its restrictions from adjacent crimes...................................................................................................181 IVANOV D.A. To question of the meaning and ways of evaluation of the property damage caused by the crime..................................................................................184 MIRAZOV D.M. Formation and expansion of judicial control on pretrial proceeding in Uzbekistan.............................................................................................188 POPENKOV A.V. Actual problems of the accused and his counsel with the criminal case...........................................................................................193 SHAROV D.V. The decision to Institute criminal proceedings in the light of ensuring the rights and legitimate interests of the applicant.....................................................195 OSOKIN R.B. To a question of the organization of activity of bodies of prosecutor's office in the Russian Federation (the main functions, the principles)............................................199 YUKHNOVICH D.N. Improvement of information support operational units of internal affairs of member countries of the customs union in the fight againts transnational economic crime........................................................................203 FEDOROV A.E. Public councils at the Ministry of Interior of Russia and its territorial bodies as a№ element of social control..............................................................208 SHAVALIУEV I.M. Some questions of providing of execution of decisions in matters about administrative crimes in the area of the road traffic...........................................210 YUNUSOV A.A., BELYANIN R.D. Modernization of the legal culture and legal education of law enforcement officials in the light of the duties...................................214 FADEEV V.N. State and the political system................................................................................218 STROMOV V.Yu., DVORETSKIY M. Yu. Forms of realization of criminal liability and their types: problems of the theory and law-enforcement practice............................224 ERIASHVILI N.D. Objective evidence of assignment and waste.............................................227 ECONOMIC SCIENCE GAMONENKO S.S. Risk assessment of money laundering and financing of terrorism as a priority objective of the financial monitoring.....................................................237 BARIKAEV E.N., KAZIAKHMEDOV G.M., BOYKO M.V. Insurance as economic activity in the conditions of modern business...........................................................243 BIKCHINTAEVA L.G. To the problem of consciousness’ psychology in the context of modern scientific research of professional legal consciousness...................................248 LAPIN V.V., BORISOV B.V. Methods of counteraction to the modern devices using wireless technologies of data transmission during occupations of control of level of knowledge....................................................................................................252 HAHAMOV P.Ju., BASOV O.O., ZHERDEV D.V., DAVYDOV M.M. Method of experts’ psychological aptitude testing in the sphere of information telecommunication provision for performing tasks under critical conditions................................254

УДК 340.15 ББК 67.99

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

РАЗГРАНИЧЕНИЕ «АДМИНИСТРАТИВНОЙ» И «СУДЕБНОЙ» ФОРМЫ ПОЛИЦЕЙСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВО ФРАНЦУЗСКОМ ПРАВЕ ИРИНА АНАТОЛЬЕВНА АНДРЕЕВА, кандидат исторических наук, доцент, начальник кафедры теории и истории государства и права Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.01 – теория и история государства и права; история учений о праве и государстве Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматриваются правовые категории «судебная полиция» и «административная полиция» во французском праве, разграничение административной полиции и судебной полиции в судебной практике Конституционного совета, Трибунала по конфликтам, судов общей и административной юстиции Франции. Ключевые слова: Франция, судебная полиция, административная полиция. Annotation. The author of the article examines the notions of «administrative police» and «judicial police» in the French law, discusses how the above institutions are differentiated by Constitutional Council, Jurisdictional Court and common and administrative justice courts of France. Keywords: France, judicial police, administrative police.

Трансформация полиции как управления в широком смысле слова в полицию как орган обеспечения общественного порядка и противодействия преступности и, соответственно, отделение полиции от администрации начались во Франции во второй половине XVIII  в. Пересмотр сущности полицейской деятельности находит свое завершение во время Великой французской революции, ускорившей процесс утверждения в позитивном праве естественно-правовых требований свободы. «Ни один из ведущих элементов общего публичного права периода Старого порядка не был подвергнут в либеральной юридической теории таким изменениям и семантическим разрывам, которым подверглось понятие «полиция» [8, c.  454]. И все-таки доктрина прав человека не уничтожила полицию, а дала ей новое основание. Декларация прав человека и гражданина от 26 августа 1789  г. ввела концепт «публичная сила», который раскрыт посредством ее конечной цели («для гарантии прав человека и гражданина», «в интересах всех») и границ (действует только в случае нарушения или угрозы нарушения публичного порядка). Революционеры 1789 г. не разъяснили ни природу, ни структуру этой силы, ни ее роль в правовой системе. Но последующее развитие понимания полиции было тесно связано с этим первым, понастоящему современным, ее определением. Полиция,

10

являясь воплощением этой силы, если и ограничивает в своей деятельности права и свободы человека, то, в соответствии со ст. 4 Декларации исключительно для защиты естественных и неотъемлемых прав, перечисленных в ст. 2. Она имеет исключительную значимость для правового регулирования; от принуждения, которое является функцией публичной силы, зависит реализация права, сохранение правопорядка. Публичная сила как инструмент принуждения (в определении доктора права Ж.  Бюиссона, «ключевой инструмент нашей современной юридической системы, принуждающей без угнетения»), необходимый государству в целях поддержания общественного порядка, обеспечивает конкретизацию правового порядка, который установлен законодателем [1]. В ряде постановлений Конституционный совет Франции, ссылаясь на статьи Декларации, возводит идею «публичной силы» в ранг конституционных оснований полицейской деятельности. Законодатель, учредив публичную силу (ядро публичной силы в организационном смысле – полиция), обладающую монополией на применение принуждения, отнес ее к исполнительной власти. Вследствие этого суд не мог, как в период Старого режима, в эпоху смешения правосудия и полиции, непосредственно осуществлять принуждение и был вынужден

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

меняя делегированную ей силу в административных целях предупреждения нарушений публичного порядка. Разграничение полицейской деятельности на два вида важно, так как действия полиции, отнесенные к административной форме полицейской деятельности, регламентируются нормами административного права и контролируются административным судьей, а отнесенные к судебно-полицейской деятельности регламентируются нормами уголовно-процессуального законодательства и контролируются прокурором и судьей общей юстиции. Появление правовых конструкций «административная полиция» и «судебная полиция» стало следствием реализации принципа разделения властей, а их последующее развитие – частью процесса «юридизации» полицейской деятельности. С их помощью было обосновано применение государством принудительной силы, и одновременно полицейское вмешательство государства было введено в определенные рамки (обозначены условия, определены компетентные органы и т.д.). Деление полиции как «единственного органа, материальная компетенция которого состоит в осуществлении государственного принуждения» [1], на административную и судебную было введено законом от 16 и 24 августа 1790  г. и закреплено впоследствии Кодексом преступлений и наказаний от 25  октября 1795  г. Согласно Кодексу первая имеет целью повседневное поддержание общественного порядка в любом месте, в любой сфере административного управления, для чего ее органы в основном должны заниматься предупреждением правонарушений. Вторая расследует правонарушения и преступления, которым административная полиция не смогла воспрепятствовать, собирает доказательства и передает преступника суду для определения наказания согласно закону. Заложенное в революционный период основание для проведения различия между двумя видами полиции – конечная цель деятельности – впоследствии больше не упоминалось в законодательных актах, но активно использовалось в правоприменительной практике судами общей и административной юстиции и сохраняет свое значение в настоящее время. В случае затруднений в определении природы полицейской операции или меры судья отправляет дело в Трибунал по конфликтам, который решает вопрос о распределении юрисдикционной компетенции. Постановление Государственного совета от 11 мая 1951 г. закрепило правило различения административной и судебной полиции на основе их цели [2], которое широко применял и Трибунал по конфликтам, и Кассационный суд Франции [9]. В заключении к указанному постановлению правительственный комиссар обосновал критерий отнесения материального действия полиции (так обозначаются во французском праве и доктрине действия полиции, не сопровождающиеся юридическими актами) к судебно-полицейской сфере – наличие возможности связать полицейскую операцию с конкретным правонарушением. Трибунал по

Вестник Московского университета МВД России

11

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

обращаться с запросами к соответствующему органу. Это сотрудничество было облегчено предоставлением должностным лицам, наделенным публичной силой, некоторых полномочий судебной власти, что привело к образованию судебной полиции и делению полиции на два вида. Закон, осуществляя предоставление процессуальных полномочий агенту публичной силы, обращается к его положению в административной иерархии, зафиксированному в административно-правовом статусе. Так, Уголовно-процессуальный кодекс Франции [3] закрепляет в ст.ст. 16, 20 и 21 полномочия офицера или агента судебной полиции (офицеры судебной полиции имеют принципиальную компетенцию, иными словами, могут использовать все меры принуждения судебной полиции; агенты судебной полиции имеют ограниченную компетенцию), делая их, по определению Ж. Бюиссона, «правоспособными в уголовно-процессуальной сфере», основываясь на должности и ранге государственного служащего. Та совокупность правовых средств, которыми наделен агент публичной силы для содействия правосудию, та часть совокупности мер полицейского принуждения, которая применяется им в целях содействия правосудию, наконец, та часть деятельности агента публичной силы (часть полицейской деятельности), состоящая в установлении фактов нарушений уголовного закона, розыске лиц, их совершивших, и сборе доказательств, во французском праве имеет название «судебная полиция». Согласно ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса она обязана фиксировать нарушения уголовного закона, собирать доказательства правонарушений и разыскивать нарушителя до тех пор, пока не возбуждено уголовное дело и не начато следствие. После возбуждения уголовного дела судебная полиция выполняет поручения органа, осуществляющего подготовку дела к рассмотрению в суде, – следственного судьи. Соответственно судебная полиция помещена под контроль, управление и наблюдение судебной власти ст.ст. 12 и 13 Уголовно-процессуального кодекса. Если сопоставить понятия «судебно-полицейская деятельность французской полиции» и «уголовно-процессуальная деятельность российской полиции», то объем содержания первого будет и шире, поскольку осуществляемые в ходе судебно-полицейская деятельности мероприятия касаются всех видов правонарушений (проступков, деликтов, преступлений), и уже, так как полицейское дознание осуществляется должностными лицами судебной полиции до возбуждения уголовного преследования и имеет своей целью обоснование уголовного иска прокурора, который возбуждается по его результатам. В качестве офицеров, агентов и помощников судебной полиции агенты публичной власти находятся в ведении судебной власти и прокуроров, которые осуществляют руководство и контроль судебно-полицейской деятельности. В качестве агентов административной полиции они подчиняются приказам компетентных субъектов власти административной полиции, при-

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

конфликтам в решении от 7 июня 1951 г. также отнес разрешение спора к компетенции административной юрисдикции на основе установления того факта, что ущерб, нанесенный сотрудниками полиции, был следствием действий, направленных на охрану общественного порядка, не имеющих целью поиск или арест нарушителя [10]. Критерий различия между административной и судебной полицией ни в коем случае не может быть органическим (статус агентов и служб, принимающих участие в операции) или материальным (характер мер принуждения может быть одинаковыми по материальному содержанию – проверка документов, осмотр помещения). Только «финалистский» (от фр. fin. – цель, намерение, конец) критерий позволяет квалифицировать полицейскую операцию. Кажущаяся простота теоретического обоснования разграничения полицейской деятельности на практике оказывается настолько сложной, что подобна, по образному сравнению А.  Моро, попытке разделить два берега одной реки, которые перемещаются каждую весну [4]. Часто действие полицейского имеет двойственную цель, например, проверка документов, удостоверяющих личность граждан, может осуществляться одновременно в целях предупреждения нарушения общественного порядка и розыска преступника. Статья 78-2 Уголовно-процессуального кодекса Франции устанавливает, что проверка документов, удостоверяющих личность граждан, может осуществляться для достижения двух типов целей. Во-первых, офицеры судебной полиции и под их руководством агенты и помощники агентов судебной полиции вправе принять меры к выяснению личности лица, по отношению к которому имеется одна или несколько причин подозревать, что оно совершило или пыталось совершать нарушение, что оно готовится совершить преступление или деликт, что оно способно предоставить сведения, полезные для расследования преступления или правонарушения, или что оно разыскивается на основании судебного постановления. Во-вторых, в отношении любого лица, каким бы ни было его поведение, может быть осуществлена проверка документов, удостоверяющих личность, в целях предупреждения нарушений общественного порядка, т.е. в рамках административно-полицейской деятельности. Несмотря на функциональную двойственность данной меры принуждения, право на ее применение имеют исключительно компетентные должностные лица в сфере судебной полиции, а значит, данная мера (судебной или административной природы) всегда находится в сфере юрисдикционного контроля судьи общей юстиции. Эта ситуация, конечно, способствует тому, что различение между двумя типами (административно-полицейским и судебно-полицейским) проверки документов выявить крайне сложно. В связи с этим судебная практика иногда обращается к такому критерию, как «намерение» или «мотив» действующего агента. Прецедентным является реше-

12

ние Трибунала по конфликтам от 15 января 1968  г., отнесшего действия офицера полиции к компетенции суда общей юстиции на основе его намерения (офицер, предполагая, что перед ним преступник, выстрелил с целью задержать лицо, подозреваемое в преступлении) [11]. Судебная практика признала (например, в решении Трибунала по конфликтам от 5 декабря 1977  г. [12]), что материальное действие может начаться как административно-полицейское и трансформироваться в судебно-полицейское. Действия административнополицейского характера могут совершаться и в рамках судебного дела. «В отсутствии мер, принятых судебной властью, защита лица, если оно было обвинено или в его отношении было начато следствие, находится в ведении не судебной, а административной полиции, ответственной за охрану безопасности граждан и общественного порядка» [13]. Эволюция юридических конструкций «административная полиция» и «судебная полиция» во второй половине XX в. тесно связана с процессом конституционализации французского права. В отечественной науке термин «конституционализация» был предложен профессором Г.А.  Гаджиевым применительно к гражданскому праву. В последние годы процесс «конституционализации», состоящий в усилении роли Конституции как основы для развития отраслей права, укреплении взаимодействия конституционных и отраслевых норм права, контроле механизмов отраслевого регулирования через механизмы конституционного правосудия, привлекает внимание как зарубежных, так и российских правоведов. Конституционный совет своими решениями придает конституционную значимость принципам, нормам, конструкциям, выработанным судебной практикой. Впервые по этому вопросу он высказался в 1977 г. в связи с оценкой закона, разрешающего осмотр транспортных средств в целях раскрытия и предупреждения преступлений [5], обратив внимание на неясность в определении юридической природы (административной или судебной) полицейских мер, что делает неопределенным юридический режим, который должен быть к ним применен, и создает угрозу нарушения принципа, определенного в ст. 66 Конституции Французской Республики, – защита свободы личности осуществляется судебной властью. В решении от 20 января 1981 г., касающемся Закона от 2 февраля 1981 г. об усилении безопасности и охране личных свобод [6], конституционный судья допустил возможность отнесения действий полиции административной природы к сфере юрисдикционного контроля судов общей юстиции, если это способствует лучшему обеспечению реализации конституционного принципа свободы личности, не отказавшись, однако, от принципа различия между административной полицией и судебной полицией. Конституционная юриспруденция, и в особенности решение от 10 марта 2011  г., делает акцент на важности разделения административной и судебной

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

Литература 1.  Buisson J. Force publique. URL: http://decouvrir. dalloz.fr/Document? famille-id=encyclopedies&produit-id=pen&id=ency/pen/rub000154/plan022/2002-10 (дата обращения: 12 сентября 2012 г.). 2. Conseil d'Etat, du mai 1951. URL: http://ru.scribd. com/doc/173860/ Grand-arrets-de-la-jurisprudence-administrative (дата обращения: 6 февраля 2013 г.). 3.  Code de procédure pénale. Version en vigueur au 6 février 2013. – URL: http://www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do?cidTexte=LEGITEXT000006071154 (дата обращения: 16 января 2013 г.). 4. David-Pecheul T.M. La contribution de la jurisprudence constitutionnelle à la théorie de la police administratif // Revue française de droit administratif. 1998. № 2. 5.  Décision n° 76-75 DC du 12 janvier 1977. URL: http://www.conseil-constitutionnel.fr/conseil-constitutionnel/francais/les-decisions/depuis-1958/decisionspar-date/1977/76-75-dc/decision-n-76-75-dc-du-12-janvier-1977.7521.html (дата обращения: 6 февраля 2013 г.).

6. Décision n° 80-127 DC du 20 janvier 1981. URL: http://www.conseil-constitutionnel.fr/conseil-constitutionnel/francais/les-decisions/depuis-1958/decisionspar-date/1981/80-127-dc/decision-n-80-127-dc-du-20janvier-1981.7928.html (дата обращения: 6 февраля 2013 г.). 7. Granger M.-A. La distinction police administrative / police judiciaire au sein de la jurisprudence constitutionnelle // Revue de science criminelle, 2012. URL: http:// www.dalloz.fr/Document?famille-id=REVUES&produit-id=RSC&id= RSCCHRON20120006 (дата обращения: 12 октября 2012 г.). 8. Picard E. La notion de police administrative. Paris, 1984. Р. 454. 9.  Roussel G. Police judiciaire. URL: http://www. dalloz.fr/Document? famille-id=ENCYCLOPEDIES& produit-id=PEN&id=ENCY/PEN/MAJ000344/ NUME0124/2011-06 (дата обращения: 6 октября 2012 г.). 10.  Tribunal des conflits, du 7 juin 1951, Noualek. URL: http://archiv.jura.uni-saarland.de/ france/saja/ja/ 1951_06_07_tc.htm (дата обращения: 6 февраля 2013 г.). 11.  Tribunal des conflits, du 15 janvier 1968. URL: http://www.legifrance.gouv.fr/affichJuriAdmin. do?oldAction=rechJuriAdmin&idTexte=CETATEXT000007605299&fastReqId=1453684364&fastPos=7 (дата обращения: 6 февраля 2013 г.). 12. Tribunal des conflits, du 5 décembre 1977, Demoiselle Motsch. – URL: http://ru.scribd.com/doc/173860/ Grand-arrets-de-la-jurisprudence-administrative (дата обращения: 6 февраля 2013 г.). 13.  Tribunal des conflits, 19 Octobre 1998. – URL: http://www.courdecassation.fr/ publications_cour_26/bulletin_information_cour_cassation_27/bulletins_information_1999_1131/n_487_1144/ (дата обращения: 6 февраля 2013 г.).

Правоохранительные органы: учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / под ред. И.И. Сыдорука, А.В. Ендольцевой. 9-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2015. 447 с. В учебнике на основе правовой категории «правоохрана» определено понятие «правоохранительный орган» и установлен исчерпывающий перечень этих органов. Правовая категория «правоприменение» позволила выделить органы, содействующие правоохране (правоприменительные органы). Посредством системного подхода установлена структура каждого правоохранительного и правоприменительного органа, раскрыты их функции и взаимосвязи. Для студентов (курсантов, слушателей) высших учебных заведений, осуществляющих подготовку юристов, а также для преподавателей, аспирантов (адъюнктов), практических работников правоохранительных органов и всех интересующихся организацией и функционированием правоохранительных и правоприменительных органов.

№ 9 / 2015

Вестник Московского университета МВД России

13

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

полиции в целях разрешения противоречий между мерами полицейского принуждения и конституционно гарантированными правами и свободами. Основываясь на традиционной двойственности полицейских функций, Конституционный совет выработал два «конституционных стандарта полицейского действия». Стандарт, применимый к административной полиции, включает две конституционные границы: требование следовать цели административной полиции и запрет ее «приватизации». Стандарт, применимый к судебной полиции, включает три конституционные границы: требование следовать цели судебной полиции, запрет ее «приватизации» и необходимость управления и контроля со стороны судебной власти [7].

УДК 351.74 ББК 67.401

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

НКВД И МИЛИЦИЯ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В УСЛОВИЯХ ВОЕННОГО И ПОСЛЕВОЕННОГО ВРЕМЕНИ (1941–1950 ГГ.) ВЛАДИМИР МАРКОВИЧ ИСАКОВ, доктор юридических наук, профессор, старший научный сотрудник научно-исследовательского и редакционно-издательского отделения Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, E-mail: [email protected]; ЕЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА МЕЛЬНИК, кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры истории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя Научная специальность 12.00.01– теория и история права и государства; история учений о праве и государстве Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматриваются вопросы: реорганизации НКВД и милиции и изменения их функций и задач в период Великой Отечественной войны и первые послевоенные годы; комплектования и подготовки кадров в этот период. Ключевые слова: реорганизация милиции, изменение задач милиции, комплектование милиции, подготовка кадров милиции в военные и послевоенные годы. Annotation. Considered the issues of NKVD and militia reconstruction, changes in functions and goals thereof during the Great Patriotic War and early postwar period, recruitment and staff training at that time. Keywords: militia reconstruction, changes in militia goals, recruitment, militia officers training in war and postwar period.

Подготовка к переходу НКВД и милиции Советского государства на военное положение началась практически с 1 сентября 1939 г., когда Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О всеобщей воинской обязанности», которым закреплялся кадровый принцип строительства Вооруженных Сил. Данным Указом на органы милиции возлагался учет военнообязанных и призывников. Во всех городских, районных и поселковых отделениях милиции были созданы военно-учетные столы для ведения первичного учета военнообязанных и призывников. В этот же период были приняты меры, способствовавшие усилению службы разыскного собаководства, улучшению обучения проводников служебных собак, повышению их роли в раскрытии преступлений. Значительно повысилась роль научно-технических подразделений. 3 февраля 1941 г. на фоне начавшейся Второй мировой войны Указом ПВС СССР произошло разделение НКВД  СССР на два наркомата: НКВД СССР и НКГБ СССР [6, с. 206]. В это же время были созданы 3-й отдел НКВД (по оперативной работе в войсках НКВД), 1-й спецотдел НКВД (учетно-архивный) и 6-е отделе-

14

ние НКВД (шифровальная переписка). Новая структура НКВД СССР была объявлена 26 февраля 1941 г. 18 марта 1941 г. было организовано Управление учебными заведениями НКВД СССР [5]. В связи с угрозой войны на НКВД СССР постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 24 марта 1941 г. было возложено строительство аэродромов для военно-воздушных сил Красной Армии. Для организации этой работы в составе НКВД СССР было создано Главное управление аэродромного строительства (ГУАС) НКВД СССР [3]. В апреле 1941 г. в Главном управлении милиции НКВД СССР был создан отдел по борьбе с бандитизмом, который состоял из пяти отделений: четыре – по зонам СССР, пятое – следственное. С выходом Указа ПВС СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении» было установлено, что в местностях, объявленных на военном положении, функции органов государственной власти в области обороны, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности передаются военным советам фронтов, армий, военных округов, а там, где они отсутствовали, – высшему командованию войсковых

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

В НКВД союзных, автономных республик функционировали управления милиции, начальники которых являлись заместителями наркомов внутренних дел по милиции. Управления милиции были и в составе УНКВД краев и областей. При городских и районных отделах (отделениях) НКВД имелись отделы (отделения) милиции. Начальники управлений милиции краев и областей являлись заместителями начальников УНКВД, начальники райотделов (отделений) милиции – заместителями начальников РО НКВД. Основными отделами управлений милиции республик, краев и областей были: политический, уголовного розыска, борьбы с хищениями социалистической собственности и спекуляцией, оперативный, службы и боевой подготовки, паспортно-регистрационный, государственной автомобильной инспекции, секретариат. Железнодорожная милиция включала дорожные, линейные отделы, отделения, линейные пункты. Для организации охраны лагерей военнопленных в НКВД СССР было создано Главное управление по делам военнопленных и интернированных; для руководства боевой и служебной деятельностью истребительных батальонов – Штаб истребительных батальонов. Такие штабы имелись и в НКВД республик, УНКВД краев и областей [3]. В августе – декабре 1941 г. произошли следующие изменения в структуре Центрального аппарата НКВД СССР. Было образовано Главное управление оборонительных работ (ГУОБР) НКВД СССР, Отдел спецпереселенцев, расформирован Главгидрострой (и создан Отдел гидротехнических работ), упразднен Моботдел НКВД СССР. Приказом НКВД СССР № 001613 от 21 ноября 1941 г. было объявлено постановление ГКО № 903сс от 17 ноября 1941 г. о предоставлении Особому совещанию НКВД СССР права назначать меры наказания по возникающим в органах НКВД делам о контрреволюционных и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР вплоть до расстрела. Это постановление действовало до 1 сентября 1953 г. Постановлением ГКО СССР от 22 октября 1941 г. во всех крупных городах прифронтовой полосы образовывались городские комитеты обороны, в состав которых входили и начальники местных органов милиции. Эти комитеты, наряду с решением других важнейших вопросов, руководили деятельностью милиции по охране общественного порядка. Многочисленные обязанности возлагались на милицию системой местной противовоздушной обороны. Служба охраны общественного порядка в МПВО возглавлялась начальником органа милиции. Ей подчинялись бригады содействия милиции, бойцы звеньев охраны порядка и групп самозащиты, дворники. В начале 1942 г. в системе подготовки и обучения кадров милиции практически завершился переход на «военные рельсы». Возобновилась профессиональная подготовка низового звена милиции, работа школ и курсов. Из 42 учебных заведений мирного перио-

Вестник Московского университета МВД России

15

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

соединений. В соответствии с этим в местностях, объявленных на военном положении, органы внутренних дел переходили в полное подчинение военного командования. В дальнейшем практика свидетельствовала, что воинское командование брало на себя всю полноту власти лишь в исключительных случаях; в основном же все советские органы, в том числе и милиция, выполняли свои функции так же, как и до войны. В первые дни войны органами государственной власти, НКВД СССР были изданы законодательные акты, директивные материалы, определяющие задачи органов внутренних дел и основные направления их деятельности. 23 июня 1941 г. совместным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) была создана Ставка Главного командования, которая централизовала руководство боевыми операциями Вооруженных Сил. 23 июня 1941 г. СНК СССР принял постановление «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе», согласно которому во всех прифронтовых республиках и областях страны начиналось формирование истребительных батальонов по 100–200 человек. Их командный состав комплектовался за счет личного состава войск НКВД и органов милиции. Организация, обучение и вооружение личного состава истребительных батальонов возлагались на НКВД СССР. 25 июня 1941 г. СНК СССР было принято решение о возложении на НКВД функции охраны тыла действующей Красной Армии. На базе войск и органов НКВД и советской милиции началось формирование специальных частей и соединений. Для руководства ими впоследствии в составе НКВД СССР было образовано Главное управление войск по охране тыла действующей Красной Армии. 26 июня1941 г. приказом НКВД СССР «О перестройке работы учебных заведений НКВД РСФСР на период военного времени» личный состав учебных заведений европейской части страны направлялся в армию, а учебные заведения расформировывались. По сравнению с довоенным временем количество обучаемых в школах милиции к сентябрю 1941 г. сократилось почти в 2,5 раза [1, ф. 9401, оп. 8, д. 12, л. 22]. Подготовка в школах сокращалась по времени, осуществлялся переход на ускоренные выпуски, внимание в большей степени уделялось военной подготовке, вводилась жесткая дисциплина. Для централизации работы по укреплению армии, перестройке тыла 30  июня 1941 г. ПВС СССР, СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли решение о создании Государственного Комитета Обороны (ГКО) СССР. 20 июля 1941 г. в соответствии с Указом ПВС СССР НКВД и НКГБ вновь объединились в Народный Комиссариат внутренних дел. При этом в связи с сокращением штатов и начавшейся войной численность центрального аппарата НКВД СССР к концу 1941 г. снизилась до 9000 человек, однако управление органами милиции оставалось централизованным. Высшим органом милиции выступало Главное управление милиции НКВД СССР.

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

да работало 18, в которых обучалось 4175 человек [1, ф. 9415, оп. 3, д. 14, л. 278]. Аппараты уголовного розыска перестраивали оперативно-разыскную деятельность с учетом тех изменений, которые произошли в военное время. Особое внимание обращалось на выявление вражеской агентуры, дезертиров, распространителей ложных слухов, изъятие оружия у преступного элемента, профилактику преступлений, прежде всего среди несовершеннолетних, налаживание оперативных учетов и укрепление связей с общественностью. Аппараты БХСС главное внимание сосредоточили на усилении охраны народного достояния, нормированных продуктов, на пресечении преступной деятельности расхитителей, спекулянтов, фальшивомонетчиков. Под особый контроль были взяты заготовительные и снабженческие организации, предприятия пищевой промышленности и торговой сети. Важные функции, связанные с обороной страны, выполняли паспортные аппараты милиции. Вместе с военными комиссариатами их военно-учетные столы в городских и районных органах милиции проводили огромную работу по мобилизации военнообязанных. Новой и очень важной задачей советской милиции в годы войны была работа по розыску детей, утерянных родителями при эвакуации и других обстоятельствах военного времени. Данная функция была возложена на органы милиции постановлением СНК СССР от 23 января 1942 г. «Об устройстве детей, оставшихся без родителей», на основании которого создавались справочные адресные детские столы. Перелом в ходе Великой Отечественной войны, наметившийся к весне 1943 г., отразился на очередной реорганизации органов внутренних дел. Указом ПВС СССР от 14 апреля 1943 г. из состава НКВД СССР вновь был выделен самостоятельный Наркомат государственной безопасности. Претерпевала значительные изменения структура Центрального аппарата, было образовано Главное управление войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии, Управление транспортной милиции ГУМ НКВД СССР, а 15 мая 1943 г. на базе 6-го отдела бывшего Управления особых отделов НКВД СССР – Отдел контрразведки (ОКР) НКВД СССР «Смерш». На базе Управления связи ГУВВ НКВД СССР приказом НКВД СССР № 00970 от 10 июня 1943 г было организовано Управление войск правительственной связи, сформирован Отдел спецлагерей НКВД СССР, Главное управление НКВД СССР по борьбе с бандитизмом (ГУББ НКВД СССР), в составе Главного управления лагерей горно-металлургических предприятий (ГУЛГМП) НКВД СССР создано Спецметуправление (разведка, добыча и переработка урана). 28 июня 1945 г. Спецметуправление было переименовано в 9-е Управление НКВД СССР, а затем передано в Первое главное управление при СНК СССР для наблюдения за работой Управления специальных объектов НКВД СССР в Крыму (6-й спецотдел НКВД СССР). 28 мар-

16

та 1945 г. было образовано Управление специальными объектами НКВД в Крыму, а 27 сентября 1945 г. создан Отдел «С» НКВД СССР (добывание и обобщение разведывательных данных по созданию ядерного оружия) для выполнения спецзаданий. С 1943 г. стало расти количество школ и курсов для подготовки кадров милиции; срок обучения в школах увеличился до одного года. На 1 января 1944 г. работало уже 26 школ, а количество обучаемых возросло до 5475 человек [5]. Еще в первые дни войны НКВД СССР издал указание перевести охрану лагерей и колоний на военное положение. Количество заключенных в местах лишения свободы было огромно – 2 млн 300 тыс. в начале войны, 2 млн 550 тыс. прибыли за 1941–1944 гг. На 21 декабря 1944 г. в местах лишения свободы страны содержались 1 млн 450 тыс. заключенных. За годы войны НКВД СССР направил в Красную Армию 950 тыс. заключенных для участия в сражениях в качестве бойцов и командиров [3]. В период Великой Отечественной войны деятельность ИТУ была направлена на решение хозяйственных задач, обеспечение нужд фронта. Предприятия ИТУ добывали полезные ископаемые, выпускали военное обмундирование, боеприпасы. Часть заключенных использовалась на строительстве стратегических оборонных сооружений и коммуникаций. В  эти годы НКВД превратился в крупнейшее промышленно-строительное ведомство, которое за 1941–1944 гг. произвело золота – 315 тонн; концентрата олова – 14398 тонн; никеля – 6511 тонн; угля – 8924 тыс. тонн; нефти – 407 тыс. тонн; мин – 30,2 млн штук [2, с. 26]. После окончания войны и выхода Указа ПВС СССР от 7 июля 1945 г. «Об амнистии» из лагерей и колоний освободились 301450 человек, что составило примерно 20% от общего числа осужденных по состоянию на 1 января 1945 г. [3]. Такая масса бывших осужденных, конечно, повлияла на криминогенную обстановку в стране, для стабилизации которой и дальнейшего поддержания порядка потребовались значительные усилия милиции. Возникла необходимость перестройки работы отдельных структур милиции и внедрения новых подходов к профилактике преступлений. Несмотря на тяжелые условия, в практической деятельности милиции стали шире применяться научно-технические средства и криминалистические методы, достижения науки и техники. На 1 января 1944 г. в стране уже имелось 2 научно-технических отдела (в Москве и Ленинграде), 18 научно-технических отделений и 37 научно-технических групп. 19 декабря 1945 г. в составе Научно-технического отдела Главного управления милиции НКВД СССР был образован Научно-исследовательский институт криминалистики. 30 декабря 1945 г. по штатам органов НКВД (без войск) числилось 993072, в войсках НКВД СССР – 680280 человек. В июне отдел БХСС ГУМ МВД СССР был преобразован в Управление по борьбе с хищениями со-

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

Главного управления милиции. В составе ГУМ МГБ СССР было образовано три управления: ● управление милицейской службы, на которое возлагалась охрана общественного порядка и общественной безопасности в стране; ● управление по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией; ● управление уголовного сыска для борьбы с бандитизмом, грабежами, убийствами, кражами, разбоями и другими видами уголовных преступлений. Кроме названных управлений, в ГУМ МГБ СССР были созданы политический отдел, научно-исследовательский институт криминалистики (в качестве самостоятельной структурной единицы при ГУМ) и ряд отделов по видам деятельности милиции. Соответственно, была введена и новая структура местных органов милиции, упразднялся зональный принцип руководства местными органами сыска как не оправдавший себя, вводился линейный принцип (по видам преступлений). При республиканских, краевых и областных управлениях милиции были образованы учетно-регистрационные отделы, ведавшие милицейской статистикой. С этих мероприятий практически началось преобразование функций и задач НКВД и милиции в целях решения задач мирного времени. Литература 1. Государственный архив Российской Федерации. 2.  Земсков В.Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. № 6. 3. Исаков В.М. Труд осужденных в исправительных учреждениях Советского государства (1917–1990 гг.): Монография. М., 2000. 4.  История развития МВД России: Учебно-справочное пособие в схемах и комментариях. М., 2002. 5. Кожевина М.А. Милицейское образование в Советской России: организация и правовое регулирование (1918–1991гг.). М., 2005. 6. Органы войска МВД России: Краткий исторический очерк. М., 1996. 7. СУ РСФСР. 1918. № 33. Ст. 443; № 97. Ст. 990. References 1. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii. 2.  Zemskov V.N. GULAG (istoriko-sotsiologicheskii aspekt) // Sotsiologicheskie issledovaniya. 1991. № 6. 3.  Isakov V.M. Trud osuzhdennykh v ispravitel'nykh uchrezhdeniyakh Sovetskogo gosudarstva (1917–1990 gg.): Monografiya. M., 2000. 4. Istoriya razvitiya MVD Rossii: Uchebno-spravochnoe posobie v skhemakh i kommentariyakh. M., 2002. 5. Kozhevina M.A. Militseiskoe obrazovanie v Sovetskoi Rossii: organizatsiya i pravovoe regulirovanie (1918– 1991gg.). M., 2005. 6.  Organy voiska MVD Rossii: Kratkii istoricheskii ocherk. M., 1996. 7. SU RSFSR. 1918. № 33. St. 443; № 97. St. 990.

Вестник Московского университета МВД России

17

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

циалистической собственности и спекуляцией. В  это же время в составе ГУМ был образован Отдел боевой подготовки, а на местах – его низовые звенья. В послевоенные 1946–1948 гг. наряду с реорганизацией структуры происходила перестройка форм и направлений подготовки кадров милиции всех звеньев с упором на специализацию подготовки. На основании приказа МВД СССР от 8 февраля 1947 г. «О мероприятиях по подготовке и переподготовке руководящих и оперативных кадров милиции» межобластные школы были переименованы в школы начальствующего состава со сроком обучения 2 года и с конкретной специализацией. Происходило восстановление неработающих школ. С 1947 г. была внедрена система заочного обучения кадров милиции, а с 1948 г. – очно-заочная [1, ф. 9401, оп. 8, д. 3, л. 28]. Несмотря на это, большое количество сотрудников не было задействовано в профессиональной подготовке, наблюдался значительный некомплект кадров. Внимание в этот период сосредоточилось на улучшении форм командирской подготовки, которой было охвачено около 77% начсостава и 92% – рядового [5]. Важной мерой, направленной на усиление борьбы с преступностью, стало образование в феврале 1948 г. в составе ГУМ МВД СССР следственного отдела. Следственные аппараты были созданы также в республиканских, краевых и областных Управлениях Министерства внутренних дел (УМВД). На следственные аппараты возлагалось расследование уголовных дел, возбуждаемых оперативными работниками милиции. С целью сосредоточения руководства всей политико-воспитательной работой в одних руках в апреле 1949 г. МВД СССР на основе решения ЦК ВКП(б) издало приказ о введении в городских и районных отделах милиции должностей заместителей начальников этих органов по политической части (к 1950 г. в органах милиции действовало уже 215 политорганов, состоящих из политотделов и политчастей). Практическое решение милицией ответственных задач в борьбе с преступностью требовало дальнейшего укрепления организованности внутри милицейского аппарата, усиления дисциплины среди личного состава. В этих целях в 1948 г. был принят новый Дисциплинарный устав милиции. Вновь пришедшей в органы милиции молодежи необходимо было дать специальные знания, углубить их политическую подготовку, привить оперативное мастерство, а многим сотрудникам из рядового состава требо­ валась и солидная общеобразовательная подготовка. С этой целью в органах милиции была создана разветвленная сеть специальных милицейских школ, курсов, вечерних общеобразовательных школ, учебных пунктов. В октябре 1949 г. для улучшения деятельности милиции, а также для выполнения задач содействия МГБ СССР в реализации репрессивной политики того времени органы милиции были переданы из МВД в министерство государственной безопасности (МГБ) СССР. 23 августа 1950 г. МГБ СССР провело реорганизацию

УДК 34.01 ББК 63.3(2)46

К ВОПРОСУ О МАССОВЫХ САМОУБИЙСТВАХ СТАРООБРЯДЦЕВ В XVII–XVIII ВВ. 20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЛУКЬЯНОВ, доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.01 – теория и история государства и права; история учений о праве и государстве Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматриваются вопросы, связанные с причинами и условиями массовых самоубийств последователей старообрядчества в России в XVII–XVIII вв. Ключевые слова: старообрядцы, эсхатологические настроения, массовые самоубийства, самосожжение. Аnnotation. Described the motives and special features of mass suicide among Old Belief Movement followers in Russia in XVII–XVIII centuries. Keywords: Old Believers, eschatological attitude, mass suicide, self-immolation.

Характеризуя старообрядческое движение XVII– XVIII вв., нельзя обойти вниманием такое явление, как массовые самоубийства последователей старообрядчества. Идея о самоистреблении оформилась в старообрядчестве уже в первые годы его существования. Первоначально самоубийство совершали путем самоуморения голодом, затем перешли к самоутоплению, самозакланию и, наконец, к самосожжению. Иные способы гибели (самопогребение, самоудушение дымом в пещерах, подрыв при помощи порохового заряда и поочередное отрубание голов) не имели широкого распространения [6, c. 10]. Старообрядческое учение об «огненной смерти», приведшее к гибели тысяч людей, вероятнее всего, не имело конкретного места зарождения. Однако, известно, что одним из мест первых самосожжений был Палеостровский Рождественский монастырь, в котором, согласно старообрядческому преданию, в 1656 г. якобы был заживо сожжен по указу Никона старообрядческий епископ Павел Коломенский, считающийся у старообрядцев «первым мучеником за старую веру». Данный факт, несомненно, является достаточно сомнительным, поскольку смертная казнь через сожжение к сторонникам «раскола» стала применяться значительно позднее, но для старообрядцев он мог иметь большое значение именно в выборе такого способа самоубийства, как самосожжение. Со временем «огненная смерть» получила массовую поддержку среди противников церковной реформы. На это повлияло распространение среди старо-

18

обрядцев эсхатологических настроений. Проповедь самосожжения, отождествляемого с погружением в очищающее апокалиптическое пламя, нашла отклик среди многих наиболее фанатичных приверженцев «старой веры» [4, c. 54–70]. По мнению М.В. Пулькина, быстрому распространению «самогубительной смерти» на значительной территории способствовала поддержка со стороны протопопа Аввакума и других наиболее радикальных лидеров раскола [6, c. 9]. В 1675 г. начались первые массовые самосожжения на Волге. Старообрядческие материалы говорят о происходивших в это время «гарях» и насчитывают до 2 тысяч добровольно сгоревших в районе Нижнего Новгорода, особенно по реке Кудме [1, c. 327]. В 1670–1680-х гг. центром распространения «гарей» стал Пошехонский уезд, сведения о числе погибших на этой территории различны: от 4–5 тыс. до 1 920 человек [7, c. 8]. В последующем география самосожжений расширилась. В последнее десятилетие XVII в. волна самосожжений прокатилась по Европейскому Северу России. В Новгородском крае первое самосожжение состоялось в ночь с 9 на 10 марта 1682 г. в с. Федово Ново-Торжского уезда; по  наущению местного священника-старообрядца самосожглись около 50 человек. Посланный для предотвращения дальнейших самосожжений пристав встретил отпор местных крестьян, спрятавших священника и покушавшихся на убийство «государева человека» [1, c. 387]. Потом произошли крупнейшие в истории старообрядчества «гари» – Палеостровские 1687 и 1688 гг., в которых по старообрядческим преданиям погибло до четырех ты-

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

чивали контакты своих последователей с внешним миром и всегда были готовы к самосожжению. В 1743 г. «филипповцы», отказавшись принять молитву за императрицу Елизавету Петровну, были окружены воинской командой на р.  Умбе и после вооруженного сопротивления самосожглись вместе с основателем толка «старцем» Филиппом, который личным примером вдохновил своих последователей на новые самоубийства [2, с. 6]. М.В. Пулькин, ссылаясь на мнение академика Н.Н.  Покровского, указывает, что сильное влияние «филипповцев» на настроения старообрядцев сохранялось на протяжении всего XVIII в. на территории Русского Севера, Урала и Сибири, где происходили «гари» [6, с. 12]. Предотвращение массовых самосожжений, в принципе, было возможно путем организации эффективной оперативно-разыскной деятельности полицейских органов и учреждений. Время и место для массовых суицидов можно было определить вполне логическим путем. Здесь необходимо учитывать успех проповедников самоубийства в сборе сторонников, своевременное завершение предсмертных обрядов (исповеди и перекрещивания по старообрядческим правилам), подготовку необходимых для самосожжения материалов. Не менее важен и учет религиозной мотивации. Самосожжения часто происходили в канун церковных праздников (например, Пасхи). С точки зрения религиозного человека, это вполне понятно. Во-первых, праздник в народном сознании связывался с неким переходом в новое качество, реинкарнацией. Смерть в такие дни считалась почетной, «благостной». Выбор времени для самосожжения вполне соответствовал традиционным представлениям о рождении, крещении, смерти и воскресении как о проявлениях всеобновляющего круговорота в природе и человеческой жизни. Во-вторых, возможно более секуляризированное, рационально-психологическое объяснение выбора времени для массового самоубийства. Оценивая трагические последствия реформ Никона, известный психиатр И.А.  Сикорский утверждал: «Разделение русских людей на старообрядцев и православных не остается без серьезных психологических последствий, оно способно колебать настроения народных масс, особенно среди событий исключительных. Успех и подъем духа у одних может вызвать противоположные чувства у других» [6, с. 12]. Вполне вероятно, что это обстоятельство учитывали старообрядческие «старцы», которым значительно легче было подтолкнуть своих сторонников к самоубийству именно во время праздничного ликования приверженцев «антихристовой» церкви. Источники позволяют прояснить и то, какими принципами руководствовались старообрядческие наставники, выбирая место для «гарей». С одной стороны, местом самосожжения чаще всего избирались глухие, труднодоступные и удаленные от поселений места, где возводились специальные постройки, названные в следственных документах «згорелыми до-

Вестник Московского университета МВД России

19

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

сяч человек, а затем и Пудожская 1693 г. (более тысячи человек) [12, с. 64]. Самосожжения распространились и в Сибири: 24  октября 1687 г. произошло массовое самосожжение в Тюменском уезде, унесшее около 300 жизней; в том же году в Верхотурском уезде в огне погибло около 100 человек [9, с. 297]. В 1688 г. в своих домах в Тобольском уезде добровольно сожгли себя около 50 человек [8, с. 295]. Всего же, по некоторым данным, «гари» конца XVII в. унесли жизни 8 416 человек [6, с. 11]. Несомненно, что толчком к самосожжениям этого периода послужили жестокое подавление Соловецкого восстания 1668–1676 гг. и казнь через сожжение в срубе 1 апреля 1681 г. в Пустозерске главных лидеров «раскола» Аввакума, Лазаря, Епифания и Феодора. В период царствования Петра I старообрядцы получили особый правовой статус. Петровские указы о старообрядцах свидетельствовали о стремлении в первую очередь извлечь из «раскола» экономическую выгоду для государства. Указом 8 февраля 1716 г. была введена обязательная регистрация «раскольников» с установлением для них «двойного подушного оклада» [5,  с.  354]. По мнению Д.И.  Сапожникова, «должно было последовать постепенное, но медленное исчезновение этого изуверства с исторической сцены» [7, с. 22]. Однако, самосожжения не прекратились. Так, с 1690 г. по 1753 г. в Верхнем Подвинье произошло 8 массовых самосожжений, в которых погибло 611 человек [10, с. 12]. Всего, по сведениям Д.И. Сапожникова, до конца XVIII в. в Тобольской губернии имело место 32 самосожжения, в Олонецкой – до 35, в Архангельской – 11, в Вологодской – до 10, в Новгородской – 8, в Ярославской – 4, в Нижегородской, Пензенской и Енисейской – по одному, а в целом – 103 самосожжения [7, с. 27]. Причины массовых суицидов старообрядцев, несомненно, были субъективны, хотя ряд исследователей, особенно советского периода, говорят о массовых самоубийствах как о некоей «форме социального протеста». Самосожжения в подавляющем большинстве случаев являлись результатом умело поставленной пропаганды со стороны старообрядческих проповедников. В их среде даже сложилась особая группа, соревнующаяся в количестве склоненных к «огненному крещению». При этом сами «старцы» в ряде случаев «чудесным образом» спасались от «огненной смерти» и продолжали свою проповедь, склоняя к самоубийству все новые массы последователей «древлего благочестия». Власти прекрасно это понимали, еще в 1699 г. в письме Виниусу Петр I указывал: «...таким ворам, которые, собрав людей, сжигали, безо всякой пощады во страх иным таким же ворам, сжечь» [5, с. 331]. Однако, угроза смертной казни не всегда действовала на проповедников «огненной смерти». Начиная с 40-х гг. XVIII в. во главе самосожигателей становились представители «филипповского» толка, одного из наиболее радикальных в старообрядчестве. Они отказывались совершать молитвы за императора, ограни-

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

мами». С другой стороны, в качестве места массового самоубийства могли избираться скиты, связанные с внешним миром водными или сухопутными путями сообщений. Наконец, единичные свидетельства показывают, что самосожжения могли происходить и в памятных для старообрядцев местах. В  редких случаях самосожжение происходило непосредственно в населенном пункте, в деревне, на глазах у множества зрителей. В городах самосожжения практически никогда не совершались. Это можно объяснить, с одной стороны, большим рационализмом городской жизни, а с другой, – большими возможностями контроля над жизнью населения в городской среде со стороны местной власти. Довольно часто местом самосожжения становились сами старообрядческие поселения. В конце XVII – первой половине XVIII  вв. ожидание «огненной смерти» постоянно присутствовало в старообрядческих сообществах. Любое мероприятие власти, истолкованное как опасность для «старой веры», могло послужить катализатором обсуждения вопроса о принятии «огненного крещения». Например, узнав в 1731 г. о приближении к Выговскому скиту правительственной комиссии О.Т.  Квашнина-Самарина, исполнявшей требование манифеста императрицы Анны Иоанновны от 17 марта 1730 г. о приведении «раскольников» в «соединение Святой Церкви», «лучшие люди во общежительстве начаша думати, что сотворити, овии и ко страданию глаголаше готовитися, яко и отцы прежние в Палеостровском монастыре огнем сожглися». Не желающие «страдати», «разбежалися, и в руки им не втатися, кои еще хотяху пожити, а овии лутчие люди о сем начаша от Писания рассуждати и препятствовати, что страдати де не за что» [6, с. 13]. По мнению М.В. Пулькина, массовые самоубийства происходили на окраинных, и без того малонаселенных, территориях. Он также указывает, что локализация самосожжений, на первый взгляд, представляется парадоксальной: в массовых самоубийствах участвовали жители тех губерний, где давление на старообрядцев не отличалось высокой интенсивностью. Объяснение этому следует искать, во-первых, в наибольшем распространении влияния старообрядчества именно на той территории, где репрессии оставались менее ощутимыми. Во-вторых, в эффекте «последней капли»: эти земли стали последним пределом, куда мог скрыться от «слуг антихристовых» приверженец «древлего благочестия». После этого, вновь подвергаясь преследованиям, он находил лишь одно спасение – огонь [6, с. 13]. Предупреждению массовых суицидов старообрядцев мог бы способствовать своевременный розыск и изоляция наиболее фанатичных «старцев» как носителей эсхатологической идеи «огненной смерти». Но в силу отсутствия на тот момент в России эффективной системы сыска и в силу высокой степени конспирации религиозного подполья эта мера в полном объеме реализована быть не могла.

20

Представляется правильным все же констатировать, что на динамику и масштабы массовых самоубийств старообрядцев в конечном итоге повлиял характер вероисповедной политики «полной терпимости» в эпоху царствования Екатерины II. Кардинальное смягчение репрессивных мер со стороны власти в отношении старообрядцев, снятие значительной части правовых ограничений и появление легальных центров старообрядчества способствовали снижению эсхатологических настроений в среде «раскола». Либеральная вероисповедная политика правительства Александра I привела к легализации на определенный срок не только большинства «толков» и «согласий» старообрядчества, но даже ранее признававшихся изуверскими сект «скопцов» и «хлыстов». М.В. Пулькин считает, что именно это в конце XVIII – начале XIX вв. привело к прекращению массовых самоубийств. Кроме того, по его мнению, к тому времени в «гарях» погибли почти все более-менее активные и радикально настроенные сторонники «огненной смерти». Поэтому общей тенденцией стало постепенное сокращение числа участников самосожжений. Наиболее достоверным источником информации по данному вопросу является старообрядческий синодик, содержащий упоминания о 45 старообрядческих самосожжениях, произошедших в разное время в России. Первые по времени самосожжения конца XVII в. стали самыми грандиозными в истории: они унесли, как указывалось ранее, жизни 8 416 человек. В последующем отчетливо обозначилась тенденция к убыванию количества участников массовых суицидов, в следующих 15 «гарях» погибло 1 537 человек. И, наконец, последние по времени массовые самоубийства конца XVIII – начала XIX вв. привели к гибели 149 человек. В выборе способа массового самоубийства в конце XVIII в. также появились определенные изменения. В ряде случаев происходил возврат к изначальным, пропагандируемым еще в середине XVII в. способам. Так, когда самосожжения почти полностью прекратились, начали выходить на первый план самоутопления и самопогребения. Согласно указу Ялуторовской канцелярии в 1782 г. десять крестьян «по прельщению лжеучителя» утопились в озере Сазыкуле [6, с. 12–14]. Последнее самосожжение старообрядцев, зафиксированное в 1860 г. в Каргопольском уезде Олонецкой губернии, унесло 14 жизней [3, л. 1–20]. Но и впоследствии эксцессы массовых суицидов среди старообрядцев и сектантов все же продолжали иметь место. В декабре 1896 г. и феврале 1897  г. совершили акт массового самоистребления старообрядцы «согласия» «противуокружников-метрикоборов» с. Терновки Тираспольского уезда Херсонской губернии. Возглавлявшая эту общину «инокиня» Виталия проповедовала скорое наступление «кончины мира» и «царства Антихриста», признаком чего объявлялась очередная всероссийская перепись населения. 23 и 27 декабря 1896 г. по благословению Виталии ее подручным Федором Ковалевым в погребных ямах

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

Литература 1. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: духовные движения XVII в. М., 1995. 2.  Миловидов В.Ф. Старообрядчество и социальный прогресс. М., 1983. 3.  Национальный архив Республики Карелия. Ф. 33. Оп. 2. Д. 7/198. 4.  Плюханова М.Б. О некоторых чертах народной эсхатологии в России XVII–XVIII вв. // Ученые записки Тартуского ун-та. Тарту, 1985. 5.  Попов А.В. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904. 6.  Пулькин М.В. Самосожжения старообрядцев в конце XVII–XVIII вв. Новый исторический вестник. 2006. № 1 (1–14). Интернет-ресурс: http: // www. nivestnik.ru /2006_1/1. shtml. 7. Сапожников Д.И. Самосожжение в русском расколе (Со второй половины XVII в. до конца XVIII в.): Исторический очерк по архивным документам. М., 1891.

№ 9 / 2015

8. Сырцов И. Самосожигательство сибирских старообрядцев в XVII и XVIII столетиях // Тобольские епархиальные ведомости. 1887. № 13–14. 9.  Шашков А.Т. Самосожжения как форма социального протеста крестьян-старообрядцев Урала и Сибири в конце XVII – начале XVIII в. // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. 10. Щипин В.И. Старообрядчество в верхнем течении Северной Двины. М., 2003. 11. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XVIII, Сал–Сам. Ст. «Самоистребление». СПб., 1890–1907. 12.  Юхименко Е.М. Каргопольские «гари» 1683– 1684 гг. (К проблеме самосожжений в русском старообрядчестве) // Старообрядчество в России (XVII– XVIII вв.). М., 1994. References 1. Zen'kovskii S.A. Russkoe staroobryadchestvo: dukhovnye dvizheniya XVII v. M., 1995. 2.  Milovidov V.F. Staroobryadchestvo i sotsial'nyi progress. M., 1983. 3. Natsional'nyi arkhiv Respubliki Kareliya. F. 33. Op. 2. D. 7/198. 4. Plyukhanova M.B. O nekotorykh chertakh narodnoi eskhatologii v Rossii XVII–XVIII vv. // Uchenye zapiski Tartuskogo un-ta. Tartu, 1985. 5. Popov A.V. Sud i nakazaniya za prestupleniya protiv very i nravstvennosti po russkomu pravu. Kazan', 1904. 6.  Pul'kin M.V. Samosozhzheniya staroobryadtsev v kontse XVII-XVIII vv. Novyi istoricheskii vestnik. 2006. № 1 (1–14). Internet-resurs: http: // www.nivestnik.ru /2006_1/1. shtml. 7.  Sapozhnikov D.I. Samosozhzhenie v russkom raskole (So vtoroi poloviny XVII v. do kontsa XVIII v.): Istoricheskii ocherk po arkhivnym dokumentam. M., 1891. 8. Syrtsov I. Samosozhigatel'stvo sibirskikh staroobryadtsev v XVII i XVIII stoletiyakh // Tobol'skie eparkhial'nye vedomosti. 1887. № 13–14. 9. Shashkov A.T. Samosozhzheniya kak forma sotsial'nogo protesta krest'yan-staroobryadtsev Urala i Sibiri v kontse XVII – nachale XVIII v. // Traditsionnaya dukhovnaya i material'naya kul'tura russkikh staroobryadcheskikh poselenii v stranakh Evropy, Azii i Ameriki. Novosibirsk, 1992. 10.  Shchipin V.I. Staroobryadchestvo v verkhnem techenii Severnoi Dviny. M., 2003. 11. Entsiklopedicheskii slovar' Brokgauza i Efrona. T. XVIII, Sal–Sam. St. «Samoistreblenie». SPb., 1890–1907. 12.  Yukhimenko E.M. Kargopol'skie «gari» 1683– 1684 gg. (K probleme samosozhzhenii v russkom staroobryadchestve) // Staroobryadchestvo v Rossii (XVII– XVIII vv.). M., 1994.

Вестник Московского университета МВД России

21

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

были заживо зарыты мать Ковалева, его жена с двумя детьми, трое детей в возрасте от года до семи лет с их родителями, несколько юных девушек и четыре старухи. Местным властям, судя по всему, это было неизвестно, и некоторые меры были предприняты лишь после того, как Виталия вместе с несколькими «иноками» и «инокинями» открыто заявили об отказе участия в переписи. Заключенные в острог, они объявили голодовку, после чего были освобождены. В ночь на 27 февраля Федором Ковалевым были заживо зарыты оставшиеся члены общины во главе с Виталией. В общей сложности самоубийство совершили 25 старообрядцев: 6 так называемых «монашествующих» и 19 «мирян». Обращает на себя внимание факт практического бездействия местных полицейских властей, не принявших эффективных мер по своевременной изоляции лидеров и активных членов старообрядческой общины [11, с. 211–213]. Самоубийства путем «самоуморения» голодом практиковались среди отдельных «изуверских» сект, например, «иннокентьевцев». Массовые самоубийства, несомненно, являются одной из самых трагических страниц в истории русского старообрядчества. Не снимая возможной вины в этом явлении с государства, необходимо объективно признать, в первую очередь, вину в пропаганде и организации массовых суицидов религиозных изуверов – проповедников добровольного ухода из жизни. Сам факт такого явления, как массовые самоубийства, можно рассматривать в качестве доказательства отступления значительной части сторонников «старой веры» от основных постулатов христианства.

УДК 340.15 ББК 67.3

БОЛЕЗНЕННЫЕ ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ 20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

КОНСТАНТИН ЕВГЕНЬЕВИЧ РАЗМАХОВ, кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.01 – теория и история государства и права; история учений о праве и государстве Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Прослеживается история развития института болезненных телесных наказаний в уголовном праве дореволюционной России. Ключевые слова: болезненные наказания, телесные наказания, битье кнутом, торговая казнь. Annotation. The article discusses the history of painful physical punishment institution in the criminal law of pre-revolutionary Russia. Keywords: painful punishment, physical punishment, whipping, public execution.

История уголовного права дает нам печальную картину человеческой изобретательности, всецело направленной к изысканию средств и способов причинения наибольшего страдания людям, навлекшим на себя кару закона. Одним из древнейших видов уголовного наказания (наряду со смертной казнью) были телесные наказания – причиняемые виновному физические страдания или увечья. Для историко-правовой науки процесс становления и эволюции телесных наказаний, проблема их видов и предназначения представляют большой интерес. В историко-правовой и исторической литературе широко распространена точка зрения, согласно которой древнерусское право не знало телесных наказаний. Действительно, впервые в законодательных актах телесные наказания упоминаются в Судебнике 1497 г., но фактически телесные наказания применялись и ранее. Заметим, что Правда Ярославичей (ст. 65) все же содержит указание на телесные наказания, предусматривая возможность выбора потерпевшим (в  случае нанесения ему побоев холопом) средств наказания виновного холопа: избиение обидчика или денежное возмещение, взыскиваемое с его господина [7, с. 69]. Также Русская Правда отмечает, что господин имеет право вотчинной юстиции в отношении закупа. Например, феодал вправе бить нерадивого закупа (ст. 62): «Аже господин бьет закупа про дело, то без вины есть». При этом закупа нельзя бить «не за дело», он может обратиться в суд, который должен взыскать с господина продажу как за избиение свободного «яко

22

же в свободнемь платежь» [7, с. 68]. Нам представляется допустимым предположить, что телесное наказание в действительности имеет очень древнее происхождение и связано с нормами обычного права, закрепляющими отеческую власть над домочадцами, прежде всего женами и детьми. Применение болезненных телесных наказаний в отношении прелюбодейных жен встречается в сведениях Тацита о древних германцах: «У столь многолюдного народа прелюбодеяния крайне редки, наказывать их (прелюбодеек) дозволяется незамедлительно и самим мужьям: обрезав изменнице волосы и раздев донага, муж в присутствии родственников выбрасывает ее из своего дома и, настегивая бичом гонит по всей деревне» [9, с. 345]. Святой Бонифаций (672/673–754 гг. н.э.) свидетельствует о саксах: «Иногда собираются большие толпы женщин и выводят наказанную плетьми (блудницу, прелюбодейку) в поле, стегают ее прутьями, и срывают с нее препоясание. Они наносят ей раны ножами и гонят истерзанную и истекающую кровью из множества мелких ран, от деревни до деревни. Влекомые ревнивым целомудрием, присоединяются к мучительницам все новые и новые бичевальщицы, пока, наконец, виновная не свалится с ног мертвой, в назидание другим» [15, с. 128]. В Домострое – памятнике культуры XVI в. – особо указывается на обязанность благочестивого родителя наказывать телесно свое чадо: «И не жалей, младенца поря: если прутом посечешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти… любя же сына своего умножай ему раны

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

гам» [11, с. 232]. Статья 231 гл. X Соборного уложения 1649 г. предписывает совершать наказание виновных в уничтожении межей на месте преступления [12]. Кроме кнута, как в Уложении, так и в других актах того времени встречаются и иные средства телесного наказания, в особенности прутья толщиною в мизинец, а позднее, в конце XVII в., плеть, но сам образ и порядок исполнения этого наказания не определен законом; по большей части в законе не указывается число ударов, различается только наказание простое и нещадное [8]. Исполнение наказания кнутом определялось тремя способами. 1) Простое битье кнутом. Преступника раздевали до пояса и клали на спину помощника палача, бравшего его за руки. Ноги связывались веревкой, конец которой держал другой помощник, чтобы наказываемый не мог двигаться. В трех шагах стоял палач и бил изо всей силы длинным и толстым кнутом. Палачи для удара отступали на несколько шагов и, припрыгнув, ударяли с разбега вдоль спины, между плеч. Широко известна история наказания статс-дамы императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны Натальи Федоровны Лопухиной, невероятно красивой особы, по свидетельству современников, арестованной в 1743 г. по доносу о государственной измене. Во время допросов Лопухина оговорила и свою подругу Бестужеву. Приговор был суров: вырвать языки и колесовать, но по царской милости его смягчили на следующее: бить кнутом, вырвать языки, сослать в Сибирь, все имущество конфисковать. Лопухину секли так: раздели догола при всем честном народе, помощник взял жертву и закинул себе за спину. Палач ударил всего три раза: два удара положил параллельно друг другу, а один горизонтально. Кожа со спины Лопухиной отошла и, как юбка, закрыла ей ягодицы. Затем наказали Бестужеву. Когда палач раздевал ее, она сняла с себя драгоценный крест и подарила ему. За это ее били не так сильно и вырвали только маленький кусочек языка, так что она не потеряла способности изъясняться. Лопухина же на всю жизнь осталась полунемой. Через 20 лет, при Петре III, она вернулась в Петербург и, изуродованная, явилась при дворе, возбуждая всеобщее любопытство [2, с. 70–71]. 2) В проводку. Двое вели осужденного под руки по улицам, а палач шел сзади и бил. Часто этот способ применялся наряду с первым ввиду его большей наглядности. 3)  На козле. Этот способ заменил первые два в правление Александра I. Битье на козле, кобыле или машине сохранялось до самой отмены кнута. Описание такого станка для наказания встречается в официальном документе 1831 г., где он деликатно называется «кобылкой». «Кобылка для наказания, – говорится в документе, – состоит из щита с выемками вверху для головы и рук, внизу для привязывания ног. Кобылка

Вестник Московского университета МВД России

23

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

– и потом не нахвалишься им… не дай же ему воли в юности, но пройдись по ребрам его, пока он растет» [1, с. 159]. Вторят Домострою и народные поговорки [6]: «Розга хоть нема, да придает ума», «Справит горбатого могила, а упрямого дубина», «Площадная речь, что виноватого надо сечь». Для средневековья, когда, по выражению Й.  Хейзинги, идея сословного разделения насквозь пронизывает все идеологические и политические рассуждения, а каждая из общественных групп являет собой божественное установление [14, с. 62], естественно экстраполировать идею божественной власти как власти отеческой над чадами на отношения государства в лице укрепляющейся великокняжеской власти и центральных органов управления с феодально-структурированным обществом. Государь, следуя логике этой идеи, обязан как благочестивый родитель детей своих карать (в том числе и наказывая телесно) всякого «лихого человека», уничтожая грех ради спасения душ своих чад-подданных. Не случайно болезненные телесные наказания появляются в русском праве с началом процесса образования Московского централизованного государства (когда значительно возрастает роль великокняжеской власти), находя законодательное закрепление в Судебнике 1497 г. Статья 10 Судебника 1497 г. устанавливает торговую казнь за простую неквалифицированную татьбу. А ст. 62 назначает телесное наказание за нарушение границ земельного владения – по меркам средневекового права одно из тяжких имущественных преступлений. В Судебнике 1550 г., в Уставной книге Разбойного приказа, и в особенности в Соборном уложении 1649 г., область применения телесных наказаний значительно расширяется. Главным средством наказания становится кнут, и так как само наказание чаще всего приводилось в исполнение публично, на торгу, оно получает название торговой казни. Назначалось это наказание или самостоятельно, или в соединении с другими, например, высылкой виновного в окраинные города или с тюремным заключением. Битье кнутом разделялось на простое (с пощадою) или нещадное (без пощады, без всякого милосердия) [11, с. 231]. Кнут состоял из трех частей: деревянного кнутовища в пол-аршина, прикрепленного к нему упругого плетеного кожаного стержня с кольцом или кожаной петлей, к которому прикреплен хвост, сыромятный ремень в аршин, засушенный в виде желобка и твердый, как кость (этим хвостом и наносились удары). Битье кнутом происходило публично на площади, где собиралось больше народу, у присутственных мест, на торгах. В Москве обыкновенным местом для экзекуции была Красная площадь. По указу 1685 г. казни предписывалось исполнять перед Спасскими воротами. В Петербурге местом наказания была Троицкая площадь. Белозерская и Соль-Галицкая губные грамоты предписывали разбойников «бить кнутьем в тех селах и деревнях, где они воровали, по всем тор-

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

вращается на двух пятниках. Под нею делаются две железные подставки: короткая поддерживает ее во время наказания под углом 23°, а длинная поддерживает кобылку под углом 45° при наложении клейма» [11, с. 234–237]. В эпоху уложения 1845 г. оформилась грозная обрядность наказания кнутом, призванная усилить устрашительное впечатление от экзекуции. Преступника по объявлении приговора помещали на несколько дней отдельно и заковывали, к нему приходил священник для собеседования, исповеди и причащения. Ночью, перед исполнением приговора, в тюрьму привозили так называемую позорную колесницу. Утром преступник облачался в чистое белье, длинный черный кафтан и шапку, на грудь ему вешали черную доску, на которой белыми буквами обозначалось название совершенного им преступления. Затем его сажали на колесницу спиной к лошади и привязывали ремнем к скамейке. Колесницу окружала стража, и в таком виде процессия отправлялась к эшафоту. В руки осужденным давалась горящая восковая свеча. Барабанный бой возвещал об исполнении наказания. Преступнику, поставленному на лестницу эшафота, читали приговор. Затем с него снимали верхнюю одежду и разрывали рубаху, обнажая до пояса, ремнем прикрепляли к кобыле конечности. Первые удары кнутом делались крест на крест, последующие – вдоль и поперек спины. Когда преступник терял сознание, ему развязывали руки и давали нюхать спирт. Если он оказывался жив, то казнь продолжалась. После кнута наказанного сажали на барабан, на спину, которая походила на высоко вздутое рубленое мясо, накидывали тулуп [11, с. 237–240]. Силу испытываемых при этом наказании физических страданий можно представить уже только из того, что каждый удар пробивал кожу, которая отставала вместе с мясом, оттого смертельный исход наказания кнутом был явлением обычным. Число же ударов могло быть весьма велико, так, по свидетельству князя Щербатова, в XVIII в. кнут назначался без счету, иногда до 300 ударов и более [13, с. 108]. По словам адмирала Мордвинова, «кнут есть мучительное орудие, которое раздирает человеческое тело, отрывает мясо от костей, мечет но воздуху кровавые брызги, и потоками крови обливает тело человека… для 20 ударов кнутом потребен целый час, и когда известно, что при многочислии ударов, мучение несчастного преступника, иногда невинного, продолжается от восходящего до заходящего солнца» [3, с. 23]. При Петре I применение кнута расширяется чрезвычайно, причем торговая казнь назначается или самостоятельно, или как составная часть политической смерти (в последнем случае вместе с клеймением, а позднее по Указам 14 января 1704 г. и 5 февраля 1705 г. в двух видах: для более тяжких преступников – вырезание ноздрей, а для менее важных – клеймение буквою «В» в лоб с натиранием многократно порохом).

24

Торговая казнь признана по Уставам воинскому и морскому и по Генеральному регламенту лишающей всякой чести и даже делающей недостойным служить в войске солдатом. С другой стороны, в эпоху Петра I прибавились новые виды телесных наказаний – шпицрутены и кошки – по Морскому уставу. Юридическая мысль в XVIII в. еще не созрела до идеи об отмене всяких телесных наказаний. Это было время борьбы против смертной казни, в особенности квалифицированной, борьбы против пытки и изувечивающих наказаний. И даже в XIX в. раздавались голоса в поддержку телесных наказаний. Дореволюционный исследователь А.Г.  Тимофеев [10, с. 211], утверждая необходимость существования телесных наказаний, полагал, что оно является прекрасным средством возмездия, которое дает возможность соразмерить его с самыми разнообразными оттенками виновности. В связи с тем, что это наказание допускает благодаря различию употребляемых средств (от кнута до розог включительно) много видоизменений, оно одно способно восполнить всю лестницу наказаний, примыкая, с одной стороны, к смертной казни, а с другой – к выговорам и внушениям [10, с. 212]. Хотя, конечно же, большинство юристов XIX в. заняло позиции безусловного отрицания этого вида наказания, усматривая в нем не только непригодность, но и прямой вред для уголовного правосудия. Уже в правление Екатерины II происходит законодательный запрет пыток и ограничение телесных наказаний. Именно с этого времени в государственной уголовной политике наблюдается отчетливая тенденция ограничения и постепенной отмены телесных наказаний. Александр I в 1801 г. называл кнут мерой, «стыд и зазор человечеству наносящей» [5]. В 1817 г. он «изъявил желание свое, чтобы кнут, вырывание ноздрей и клеймение лица у преступников, не были впредь употребляемы, яко предосудительныя наказания, несогласныя с настоящею нравственностию подданных Его Величеству» [4, с. 21]. Тогда же было отменено вырывание ноздрей. А уничтожение «бития кнутом и клеймения поносными знаками лица, предоставлено было тому времени, когда в Государственном Совете будет разсматриваем вновь сочиненный по уголовным делам устав» [4, с. 21]. О необходимости уничтожить кнут навсегда как «орудие наказания, не соответственное настоящей степени просвещения высших в отечестве нашем сословий, и общему благонравию и мягкосердию Российскаго народа» говорил адмирал Мордвинов. Он предлагал «заменить кровавое кнута зрелище постановлением у столба преступников, с различием обложенных на них цепей, одежды и других, приличных соделанному преступлению, изображений и видов» [3, с. 24], и заявлял, что «доколе кнут существовать будет в России, втуне мы заниматься будем уголовным уставом. С кнутом в употреблении напрасны будут уголовные законы, судейские приговоры и точность в определении наказания. Действие законов, исполнение

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

Литература 1. Домострой. СПб., 1994. 2. Евреинов Н. История телесных наказаний в России: Репринт. изд. Харьков, 1994. 3. Мнение адмирала Мордвинова о кнуте, орудии наказания // Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете. Повременное издание 1859. Октябрь–декабрь. Кн. 4. Разд. V. С. 23–25. М., 1859. 4.  Мнение адмирала Мордвинова о неклеймении лица у преступников // Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете. Повременное издание 1859. Октябрь–декабрь. Кн. 4. Разд. V. С. 21–22. М., 1859. 5.  Покровская А. История телесных наказаний [Электронный ресурс]. URL: http://www.gumer.info/ bibliotek_Buks/Pravo/Article/pokr_isttel. php (дата обращения: 5 декабря 2014 г.). 6.  Снегирев И. Русские народные пословицы и притчи. М., 1848. 7.  Суд Ярославль Володимерич. Правда Русьская // Российское законодательство X–XX веков: В 10 т., Т. 1. М., 1984. 8. Таганцев Н.С. Курс уголовного права. СПб., 1902. [Электронный ресурс]. URL: http://www.crimpravo.ru/ blog/nauka/645.html (дата обращения: 5 декабря 2014 г.). 9. Тацит Корнелий. О происхождении германцев и местоположении Германии: Сочинения в двух томах (в одной книге). М., 1993. 10.  Тимофеев А.Г. История телесных наказаний в русском праве. СПб., 1897. 11. Тимофеев А.Г. История телесных наказаний в русском праве. 2-ое изд., перераб. и доп. СПб., 1904. 12. Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное уложение 1649 г. М., 1961 [Электронный ресурс]. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/1649.htm (дата обращения: 5 декабря 2014 г.).

№ 9 / 2015

13.  Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. Ярославль, Типография Губернского Правления, 1909. 14. Хейзинга Й. Осень средневековья. М., 1988. 15. Шрадер О. Индоевропейцы. Изд. 3-е. М., 2010. References 1. Domostroi. SPb., 1994. 2. Evreinov N. Istoriya telesnykh nakazanii v Rossii: Reprint. izd. Khar'kov, 1994. 3.  Mnenie admirala Mordvinova o knute, orudii nakazaniya // Chteniya v Imperatorskom obshchestve istorii i drevnostei Rossiiskikh pri Moskovskom universitete. Povremennoe izdanie 1859. Oktyabr' – dekabr'. Kniga chetvertaya. Razdel V. S. 23–25. M., 1859. 4.  Mnenie admirala Mordvinova o nekleimenii litsa u prestupnikov // Chteniya v Imperatorskom obshchestve istorii i drevnostei Rossiiskikh pri Moskovskom universitete. Povremennoe izdanie 1859. Oktyabr' – dekabr'. Kniga chetvertaya. Razdel V. S. 21–22. M., 1859. 5. Pokrovskaya A. Istoriya telesnykh nakazanii [Elektronnyi resurs]. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_ Buks/Pravo/Article/pokr_isttel. php (data obrashcheniya: 05.12.2014). 6.  Snegirev I. Russkie narodnye poslovitsy i pritchi. M., 1848. 7.  Sud Yaroslavl' Volodimerich. Pravda Rus'skaya // Rossiiskoe zakonodatel'stvo X–XX vekov: V desyati tomakh. T. 1. M., 1984. 8. Tagantsev N.S. Kurs ugolovnogo prava. SPb., 1902. [Elektronnyi resurs]. URL: http://www.crimpravo.ru/blog/ nauka/645.html (data obrashcheniya: 05.12.2014). 9.  Tatsit Kornelii. O proiskhozhdenii germantsev i mestopolozhenii Germanii: Sochineniya v dvukh tomakh (v odnoi knige). M., 1993. 10. Timofeev A.G. Istoriya telesnykh nakazanii v russkom prave. SPb., 1897. 11. Timofeev A.G. Istoriya telesnykh nakazanii v russkom prave. 2-oe izdanie, pererabotannoe i dopolnennoe. SPb., 1904. 12. Tikhomirov M.N., Epifanov P.P. Sobornoe ulozhenie 1649 goda. M., 1961 [Elektronnyi resurs]. URL: http:// www.hist.msu.ru/ER/Etext/1649.htm (data obrashcheniya: 05.12.2014). 13. Fel'dshtein G.S. Glavnye techeniya v istorii nauki ugolovnogo prava v Rossii. Yaroslavl', Tipografiya Gubernskogo Pravleniya, 1909. 14. Kheizinga I. Osen' srednevekov'ya. M., 1988. 15. Shrader O. Indoevropeitsy. Izd. 3-e. M., 2010.

Вестник Московского университета МВД России

25

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

приговора и мера наказания останутся всегда в руках и воле палача, который стами ударами соделает наказание легким, десятью – жестоким и увечным, если не смертельным» [3, с. 24]. Результатом этой гуманизации в конечном итоге и явилось исчезновение телесных наказания из уголовных кодексов того времени. Практически полностью телесные наказания были отменены 17 апреля 1863 г. (были оставлены розги, плеть и хлыст для некоторых специальных категорий правонарушителей).

УДК 340 ББК 63.3(2)47

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОЛИЦИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ПО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЮ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ПРОСТИТУЦИИ (XVIII – ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX В.) ИРИНА АНАТОЛЬЕВНА ТАРАСОВА, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.01 – теория и история государства и права; история учений о праве и государстве Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Изучаются организационно-правовые основы деятельности полиции Российской империи по предупреждению распространения проституции в XVIII – первой половине ХIХ в., делается вывод об эффективности этой деятельности. Ключевые слова: полиция, проституция, помощь, запрет, надзор. Annotation. Studied the legal basis of the Russian Empire police actions aimed to prevent prostitution expansion in the 18th – early 19th century, confirmed the efficiency thereof. Keywords: police, prostitution, assistance, ban, supervision.

Проблема проституции была актуальна во все времена и остается одной из самых актуальных проблем современности. В своей работе «Проституция и сифилис в России. Историко-статистические исследования» известный дореволюционный исследователь М. Кузнецов писал: «Представляя собой один из знаменательных житейских фактов, «проституция» является нам как бы выражением биологического закона; в течение годов, десятков, сотен лет видоизменяется положение вопроса о ней, но не уясняются ее основные начала; язычество и христианство было одинаково свидетелями одного и того же явления, невзирая на его постоянно менявшиеся формы» [16, с. 1]. Борьбе с так называемым «непотребством» уделялось большое внимание уже на ранних этапах развития российского государства. В «Наказе о градском благочинии» от 6 апреля 1649 г. содержалось указание на то, «...чтобы на улицах и переулках... никакого воровства и блудни не было» [1, с. 165]. Вместе с тем, как верно подметил В.В. Тютюник, в этот период «четкого определения того, что понималось под «развратом», «непотребством» и иными терминами, еще не существовало, поэтому различия между развратными действиями и развратом как ремеслом не делалось» [22, с. 21]. Создание Петром I регулярной армии обусловило интерес государства и к половому вопросу. В Воин-

26

ском уставе 1716 г. законодатель указал, что «никакие блудницы при полках терпимы не будут, но ежели оные найдутся, имеют оные без рассмотрения особ через профоса раздеты и явно выгнаны быть» [21, с. 172]. С возникновением регулярной полиции в начале XVIII  в. борьба с проституцией стала одним из многочисленных направлений ее деятельности. Как справедливо отметил В.М. Архангельский: «Русское законодательство по примеру западно-европейских государств при устроении своих органов исполнительной полиции возложило на них наблюдение за проститутками относительно предупреждения производимых соблазнов» [14, с. 17]. В Пунктах генералполицмейстеру 1718  г. содержалось указание «всех гулящих и слоняющихся людей... хватать и допрашивать». Данный нормативный правовой акт свидетельствовал и о существовании публичных домов, в которых собирались «разные лица для различных похабств» [2, с. 16]. Борьбу с «непотребством» продолжали и преемники Петра I. Так, Наказ губернаторам от 12 сентября 1728 г. предписывал губернаторам и воеводам препятствовать организации «корчемных и непотребных домов... дабы все таковые мерзости, от чего всякое зло происходит, были испровергнуты» [3, с. 103]. Между тем в сенатском указе «О недержании в трактирных

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

чения ссылать на поселение в Нерчинск: «...в прекращение того непотребства подлежит по всем воинским командам послать указы с тем, когда кто из воинских чинов в той болезни найдутся, таковых допрашивать, от кого ту получили, и по показаниям их, тех женщин, велеть сыскивать, и по приводе осматривать, и если найдутся кои той болезнью одержимы, таковых через нарочно определенного лекаря пользовать, употребляя на пищу и медикаменты деньги из штатских сумм, и по вылечении всех в том непотребстве уличившихся женщин, кои вдовы, солдатские жены и их дочери, для поселения отсылать в Нерчинск, или в какое другое место, а солдатских жен отдавать мужьям с расписками и с подтверждением, чтобы они их содержали и до непотребства не допускали» [6, с. 258]. Через два года этот нормативный правовой акт был продублирован, что свидетельствует о его неэффективности. Именным указом «Об отсылке вдов и девок за праздность и беспорядочное поведение на поселение в надлежащие места за караулом» от 4 мая 1765 г. генерал-полицмейстеру Н.И. Чичерину предписывалось «приводимых в главную полицмейстерскую канцелярию вдов и девок, кои не в престарелых летах, и обращаются в праздности и в непорядочных поступках, отсылать на поселение в надлежащие места за караулом» [7, с. 130]. Устав благочиния или полицейский 1782  г. также содержал ряд статей, предусматривавших ответственность за «непотребство» и содействие ему. Данным нормативным правовым актом определялось и наказание за указанные правонарушения: «Буде кто непотребством своим или иного делает ремесло, от того имеет пропитание, то за такое постыдное ремесло отослать его в смирительный дом на полгода» [8, с. 324–387]. Между тем законодательное запрещение не способствовало снижению числа женщин, промышлявших развратом, тем более что существовавшее в России крепостное право давало для него обильную пищу. В повести «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Ф. Радищев указал на то, что помещики злоупотребляли своей властью в отношении крепостных девушек и женщин. В своих поместьях они устраивали настоящие гаремы, насиловали женщин, растлевали малолетних. Эти обстоятельства способствовали развитию проституции, которая, помимо нравственного ущерба, несла с собой широкий спектр венерических заболеваний, большинство из которых, особенно сифилис, при слабом развитии медицины являлись практически неизлечимыми. Как верно подметил М.  Кузнецов, во второй половине ХVIII в. «все сильнее и сильнее развивалась в России проституция, несмотря на карательный характер принимавшихся против нее мер... Императрица вполне понимала несостоятельность всех этих мер и считала проституцию за жизненный факт, который следует признать терпимым; но осторожная во всех своих мероприятиях, Екатерина II и в этом случае сохранила строгую постепенность, подвигая проституцию медленно к признанию ее терпимою» [16, с. 61].

Вестник Московского университета МВД России

27

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

домах непотребных женщин и о воспрещении иметь пивоварни между жилых домов» от 6 мая 1736 г. констатировалось, что, несмотря на принимаемые меры, количество «непотребных домов» не уменьшилось: «понеже правительствующему сенату известно учинилось, что во многих вольных домах чинятся многие непорядки, а особливо многие вольнодумцы содержат непотребных женок и девок, что весьма противно христианскому благочестивому закону; того ради смотреть, ежели где такие непотребные женки и девки (кроме тех, кои у них обретаются в собственных их домовых работах), оных допрося, буде не беглые окажутся, тех высечь кошками и из тех домов их выбить вон...» [4, с. 805–806]. Однако, эти меры не привели к ожидаемому результату, и к середине 50-х гг. ХVIII в., согласно данным, приведенным М.  Кузнецовым, «...в Петербурге появились уже публичные дома с аристократической обстановкой». Так, одна женщина родом из Дрездена наняла хороший дом на Вознесенской улице и «набрав в услужение приезжающим к ней гостям вместо лакеев, множество недурных и молодых девиц, открыла дом свой для увеселения для всех к ней приезжающих: собиралось туда множество холостых мужчин, в каждую ночь, понеже собрание это называлось вечеринки, и приезжали к ней незнакомые обоего пола пары, для удобного между собою разговора наедине» [16, с. 61]. В связи с увеличением количества женщин, промышляющих развратом, и появлением нелегальных публичных домов именным указом императрицы Елизаветы Петровны (1741–1761) «О поимке и о приводе в Главную полицию непотребных жен и девок» от 1 августа 1750 г., адресованным Главной полицмейстерской канцелярии, предписывалось: «...кроющихся непотребных жен и девок, как иноземок, так и русских сыскивать, и во исполнение того Ея Императорского Величества Высочайшего указа имеет главная полицмейстерская канцелярия приказать по всем островам, от полиции определенных команд, таких непотребных жен и девок и сводниц смотреть и пристойным образом разведывая оных, ловить и приводить в главную полицию, а оттуда с запискою присылать в комиссию в Калинкинский дом» [5, с. 340]. Однако, и эти меры не привели к уменьшению количества проституток, и, как отметил М. Кузнецов, «в царствование Екатерины  II проституция в России все более и более увеличивалась и начинала оставлять за собою заметные следы как на общественной нравственности, так и на здоровье массы» [16, с. 63]. В условиях распространения сифилиса императрица также принимает ряд законодательных актов, нацеленных на пресечение и предупреждение проституции. Так, сенатским указом «О скорейшем лечении в госпиталях воинских чинов, одержимых венерической болезнью и о ссылке обличающихся в непотребстве женщин по излечении от болезни, в Нерчинск на поселение» от 20 мая 1763 г. предписывалось всех женщин, «одержимых» венерическими болезнями, после изле-

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

Среди причин, повлиявших на изменение отношения государственной власти к проституции, главной, безусловно, являлось распространение сифилиса. Несмотря на некоторые профилактические меры, направленные на борьбу с этой болезнью (врачебный осмотр публичных женщин известных притонов, рабочих на крупных фабриках, обязательное лечение в больницах), сифилис с каждым годом охватывал все большее число населения. Так, в центральной России можно было встретить деревни, жители которых практически в полном составе были заражены этой болезнью [15, с. 206]. Издавая запретительные указы, Екатерина II считала их недостаточным средством для предупреждения распространения сифилиса. Поэтому постепенно она пришла к признанию контролируемой проституции терпимой. Ею впервые были введены регулярные врачебные осмотры проституток, концентрация их только в определенных кварталах города, а  также розыск и лечение за государственный счет женщин, распространяющих венерические заболевания [15,  с.  201]. Таким образом, несмотря на запретительные меры в российском законодательстве и преследование лиц, занимающихся проституцией, уже во второй половине XVIII  в. государственная власть начинает осознавать неэффективность данных мер и приходит к мысли о необходимости более гибкого подхода к решению проблемы «непотребства». Между тем запретительные меры находят свое подтверждение и в законодательстве первой половины ХIХ в. В царствование Павла I (1796–1801) и Александра I (1801–1825) меры, применяемые для предупреждения проституции, по-прежнему носили запретительный и репрессивный характер. Так, указом 1800 г. повелевалось всех развратных женщин, промышляющих развратом в Санкт-Петербурге и Москве, отсылать на Иркутские фабрики. В  Москве полицией было задержано 139 таких женщин, большинство из которых были солдатками [16, с. 61]. Устав о предупреждении и пресечении преступлений 1832 г. запрещал явное и открытое «непотребство», содержание притонов. Кроме того, в этом законодательном акте предусматривалось принудительное бесплатное лечение проституток с последующим отправлением к прежнему месту жительства [10,  с.  65]. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845  г. проституция по-прежнему преследовалась законом. «Непотребных» женщин могли подвергнуть аресту на срок от 7 дней до 3 месяцев (ст. 1287), за их посещение предусматривалось наказание в виде штрафа (ст.  1286), лица, предоставлявшие дома для «непотребства», и содержатели притонов подвергались денежному штрафу (ст. 1282) [11, с. 838]. Вместе с тем, уже в первой половине XIX  в. государственная власть постепенно перешла от запрещения проституции к ее регламентации. С одной стороны, это было связано с неэффективностью запретительных и репрессивных мер, применявшихся ранее, с другой, – вызвано соображениями более эффективного обеспечения здравоохранения населения в

28

связи с угрозой массового распространения венерических заболеваний, в частности сифилиса. Основную причину распространения сифилиса в сельской местности и уездных городах государственная власть видела не столько в самой проституции, сколько в ее неправильной организации: отсутствии домов терпимости для простого народа и высоких цен в существующих домах терпимости в крупных городах. Все это приводило к тому, что «большинство молодых и холостых людей из среднего и низшего классов должно было довольствоваться женщинами, занимающимися развратом тайно и избегающими медицинского осмотра, прикрывающими свое настоящее ремесло каким-нибудь мастерством, а то и просто бездомными, развратными, пьяными женщинами, которых всегда можно отыскать в кабаках, харчевнях, при фабриках, заводах, больших артелях и т.п.» [15, с. 206]. По мнению В.В.  Тютюника, «подобная логика подводила к мысли о необходимости отхода от политики преследования «непотребства» и о начале его регулирования, контроля» [22, с. 24]. До 1843  г. надзор за проституцией в Петербурге находился в ведении участковой полиции. Однако, как верно подметил И.Е.  Андреевский, «надзор за проституцией, поручавшийся до тех пор обшей полиции, имел данные весьма неудовлетворительные» [12, с. 217]. В 1843 г. в целях ограничения распространения сифилиса в столице при Медицинском департаменте Министерства внутренних дел впервые в России был образован врачебно-полицейский комитет. Но его окончательное оформление было завершено только к 1856 г. Председателем комитета был обер-полицмейстер, в состав комитета входили штадт-физик, старший врач Калинкинской больницы, три участковых полицмейстера, врач от военного ведомства, чиновник от военного генерал-губернатора, два врача для особых поручений из числа ординаторов Калинкинской больницы [17, с. 60]. В июне 1844 г. подобный комитет был учрежден и в Москве, а затем в Вильно, Риге и Нижнем Новгороде во время ярмарки [12, с. 217]. Врачебно-полицейские комитеты представляли собой самостоятельные коллегиальные органы, осуществлявшие деятельность по надзору за проститутками под руководством главы местной полиции. По мнению В.В.  Лысенко, «организацию надзора за проституцией в городах можно подразделить на три категории. К первой относились города, где функционировали врачебно-полицейские комитеты; ко второй – города, где надзором занимались городские санитарные комитеты или другие учреждения, действующие самостоятельно, не входя в штат полиции; к третьей категории относились города, где надзор фактически находился в руках исполнительной полиции» [17,  с.  61]. Вместе с тем, как справедливо отметил И.Е.  Андреевский, «устроенные в этих больших центрах России, главным образом для принятия медико-полицейских мер относительно проституток... врачебно-полицейские комитеты получили определенные обязанности на-

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

лагаться не ближе 150 метров от церквей и учебных заведений, окна должны быть всегда занавешены. Проститутки раз в неделю должны были проходить медицинское освидетельствование, два раза в неделю посещать бани. Помимо проституции в публичных домах имела место и уличная проституция, сосредоточенная главным образом в самых людных местах. По мнению В. Михневича, самой широкой популярностью в этом отношении пользовалась Сенная площадь с прилегающими к ней трущобами в виде «Вяземской лавры» и «Малинника» – большого трактира с многочисленными номерами, где можно было справить удовольствие всего за 50 коп. [18, с. 109]. Женщины, работающие в одиночку, вместо медицинского билета получали так называемый бланк, что дало повод впоследствии называть их бланковыми. Согласно данным, приведенным П.Е.  Обозенко, 40% от общего числа поднадзорных проституток составляли женщины, вступившие на этот путь из- за тяжелого материального положения, 18% делали это по собственному желанию, 8% в силу собственной лени и неспособности найти себе какое-либо другое занятие, около 7% следовали примеру и советам подруг, и только 0,5% женщин занималось этим по принуждению [19, с. 23]. Следует отметить, что помимо вышеуказанных функций полицейские агенты наблюдали за своевременной явкой проституток на медицинские осмотры, осуществляли дежурства на главных улицах с целью пресечения беспорядков среди проституток, осуществляли надзор за домами терпимости, препятствовали продаже в публичных домах спиртных напитков, наблюдали за качеством питания публичных женщин, соблюдением ими правил личной гигиены. Уже в 40–50 гг. XIX в. государство смогло урегулировать и финансовые отношения с институтом проституции. Но при этом необходимо отметить, что хозяйки публичных домов вносили плату лишь за проведение медицинских осмотров, так как взимать с них налоги считалось делом аморальным. Инструкция врачебно-полицейского комитета предусматривала порядок и основания исключения женщин из числа проституток. Такими основаниями были болезнь, вследствие которой они уже не могли заниматься проституцией; возраст; замужество; изменение места жительства (в этом случае комитет выдавал женщине пропуск для следования, а паспорт отсылался в городскую или земскую полицию по месту следования); поступление в благотворительные заведения; требование родителей или ближайших родственников, давших подписку о том, что будут осуществлять заботу о нравственности вверенных им женщин. Для освобождения от полицейского надзора женщина должна была подать аргументированное прошение в комитет, который устанавливал подлинность выдвинутых мотивов. При их подтверждении журнальным постановлением женщина освобождалась от врачебно-полицейского надзора.

Вестник Московского университета МВД России

29

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

блюдения и относительно нравственной стороны этого вопроса» [13, с. 18]. Деятельность столичного и местных комитетов была напрямую связана с государственной политикой в отношении проституции. Если в начале своей деятельности они в основном осуществляли мероприятия, нацеленные на борьбу с «любострастными болезнями», и преследовали женщин, промышлявших развратом, то затем они постепенно перешли от репрессий к регламентации. В 1843  г. под надзором Санкт-Петербургского комитета находилось до 400 проституток, в 1852 г. их было 1075 [17, с. 62]. Для достижения надлежащих санитарных условий и ведения точного надзора за проститутками составлялись особые списки, в которые вносились промышляющие развратом женщины: а)  проживающие в домах терпимости; б) проживающие на частных квартирах и самостоятельно заявившие о своем желании быть внесенными в список; в) «открытые участковыми смотрителями, кои докажут их разврат»; г) по сведениям полицейских органов; д)  по сведениям больниц, «в коих женщины, не находящиеся под врачебно-полицейским надзором, пользовались от сифилиса» [12,  с.  217]. Всем зарегистрированным проституткам вместо паспорта был выдан медицинский билет, получивший вскоре за свой желтоватый цвет второе неофициальное название «желтый билет». В данном документе указывались фамилия, имя, отчество, социальное происхождение, приметы проститутки, а также ставилась отметка о месте жительства и состоянии здоровья. Впоследствии из него были исключены внешние данные девицы. Если публичная женщина выходила из дома, то обязана была брать билет с собой на случай, если клиент пожелает удостовериться в ее здоровье [22, с. 31]. Женщины, получившие билет, были обязаны в установленные комитетом сроки подвергаться врачебному освидетельствованию, но они также приобретали право бесплатного лечения не только от сифилиса, но и от других болезней. Основная масса проституток была сосредоточена в «домах терпимости» (публичных). К 1852 г. в столице насчитывалось 191 подобных заведения [17, с. 62]. Правила работы публичных домов определялись врачебно-полицейскими комитетами. Например, открывать их могли только женщины в возрасте от 35 до 60 лет, в обязанность которых входили контроль за чистотой помещений, организация медицинского освидетельствования проституток, ведение делопроизводства. Строго регламентировались и правила поведения женщин, проживавших в домах терпимости. Например, девицы не должны были появляться на улице в компании более двух человек, при этом должны скромно одеваться, умеренно пользоваться косметическими и парфюмерными средствами. Проституткам запрещалось прогуливаться в Пассаже на Невском, Литейном, Владимирском, Вознесенском переулках, на Большой и Малой морских улицах. Следует отметить и четкий порядок организации «домов терпимости», которые должны были распо-

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

Необходимо также отметить, что в процессе осуществления административной функции по надзору за проституцией полицейские служащие реализовывали на практике правительственные предписания социального характера, нацеленные на ее предупреждение, оказание помощи проституткам. В конце XVIII – начале ХIХ в. эта помощь сводилась преимущественно к осуществлению профилактических мер, направленных на предупреждение распространения венерических заболеваний. Согласно именному указу от 18 мая 1782 г. «Об открытии больницы для прилипчивых болезней», Санкт-Петербургскому полицмейстеру П.В. Лопухину было предписано открыть больницу «для прилипчивых болезней». Причем о числе больных и выздоравливающих обер-полицмейстер должен был подавать в Сенат краткую ведомость [9, с. 503]. В 1843 г. министр внутренних дел представил в Комитет министров записку об учреждении в Санкт-Петербурге на средства приказов общественного призрения особой женской больницы для женщин, промышляющих развратом [13, с. 19]. С середины ХIХ в. с учреждением врачебно-полицейских комитетов проститутки получили реальную возможность при их помощи в любой момент оставить промысел. Как писал И.Е.  Андреевский, «установившаяся фактически рабская зависимость проституток от содержательниц домов терпимости путем долговых обязательств, вызвала первоначально распоряжение комитета ввести расчетные книги, что сделано было также и в Москве в 1854 г., а в правилах 1868 г. прямо постановлено, что женщины могут оставлять дома терпимости, когда пожелают, при чем денежные претензии содержательниц не могут служить препятствием к оставлению последними дома терпимости; претензии эти подлежат разбирательству на основании служебных уставов» [13, с. 20]. При этом необходимо отметить, что проституткам оказывалась помощь не только в оставлении промысла, но и в последующей социальной адаптации. В процессе взаимодействия с общественными организациями и частными лицами полицейские служащие на средства частной благотворительности создавали приюты и благотворительные общины, имеющие целью «призрение проституток, желающих оставить промысел». Например, в 1855 г. было открыто исправительное отделение для «открываемых полицией» малолетних проституток. Девушки содержались в нем до 16 лет, а затем получали право самостоятельного определения. Также в Санкт-Петербурге действовали приют св. Магдалины в ведении графини Ламберт, приют для женщин римско-католического вероисповедания, приют при церкви св. Иоанна евангелическо-лютеранского прихода, дом милосердия для исправления малолетних девочек, состоящий под председательством великой Княгини Марии Николаевны [13, с. 20]. Вместе с тем, открытие приютов не снизило процент женщин, занимающихся проституцией. Через какое-то время они оставляли благотворительные за-

30

ведения и снова возвращались к испытанному способу добывания денег [20, с. 22]. Также следует отметить, что в первые годы существования врачебно-полицейского комитета его деятельность шла вразрез с действующим законодательством. В Уложении о наказаниях 1845 г. предусматривались меры ответственности как за занятие проституцией в виде ареста от 7 дней до 3 месяцев, так и открытие публичных домов – в виде штрафа, а затем и тюремного заключения от 6 месяцев до 1 года. Причем ответственность женщин за торговлю собственным телом просуществовала почти весь XIX в. и была отменена лишь в 1891 г. постановлением Уголовного кассационного Департамента правительствующего Сената. Подводя итог, следует сказать, что в процессе осуществления мероприятий, направленных на поддержание общественного порядка, большое внимание полицейские служащие уделяли пресечению и предупреждению противоправных проявлений в сфере общественной нравственности, в том числе проституции. Осуществляя преследование проституток в XVIII – начале ХIХ в. и врачебно-полицейский надзор за ними со второй четверти ХIХ до начала ХХ в., полиция совместно с общественными организациями и в основном на средства частной благотворительности проводила также профилактические мероприятия социального характера, направленные на предупреждение такого негативного социального явления, как проституция. Литература 1. Наказ о градском благочинии от 6 апреля 1649 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. СПб., 1830. Т. I. № 6. С. 164–166. 2. Пункты генерал-полицмейстеру от 25 мая 1718 г. // История полиции дореволюционной России: Сб. документов и материалов по истории государства и права / Под ред. В.М. Курицына. М., 1982. С. 16. 3. Наказ губернаторам от 12 сентября 1728 г. // Сб. документов по истории органов внутренних дел (XII– XVIII вв.) / Сост. А.Я. Малыгин. М., 1999. С. 103. 4. Сенатский указ от 6 мая 1736 г. «О недержании в трактирных домах непотребных женщин и о воспрещении иметь пивоварни между жилых домов» // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. СПб., 1830. Т. IX. № 6947. С. 805–806. 5. Именной указ от 1 августа 1750 г. «О поимке и о приводе в Главную полицию непотребных жен и девок» // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. СПб., 1830. Т. XIII. № 9789. С. 340–341. 6. Сенатский указ от 20 мая 1763 г. «О скорейшем лечении в госпиталях воинских чинов, одержимых венерической болезнью и о ссылке обличающихся в непотребстве женщин по излечении от болезни, в Нерчинск на поселение» // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. СПб., 1830. Т. XVI. № 11826. С. 258–259. 7. Именной указ от 4 мая 1765 г. «Об отсылке вдов и девок за праздность и беспорядочное поведение на поселение в надлежащие места за караулом» // Полное

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

References 1. Nakaz o gradskom blagochinii ot 6 aprelya 1649 g. // Polnoe sobranie zakonov Rossiiskoi imperii. Sobr. I. SPb., 1830. T. I. № 6. S. 164–166. 2. Punkty general-politsmeisteru ot 25 maya 1718 g. // Istoriya politsii dorevolyutsionnoi Rossii: Sb. dokumentov i materialov po istorii gosudarstva i prava / Pod red. V.M. Kuritsyna. M., 1982. S. 16. 3.  Nakaz gubernatoram ot 12 sentyabrya 1728 g. // Sb. dokumentov po istorii organov vnutrennikh del (XII– XVIII vv.) / Sost. A.Ya. Malygin. M., 1999. S. 103. 4.  Senatskii ukaz ot 6 maya 1736 g. «O nederzhanii v traktirnykh domakh nepotrebnykh zhenshchin i o

№ 9 / 2015

vospreshchenii imet' pivovarni mezhdu zhilykh domov» // Polnoe sobranie zakonov Rossiiskoi imperii. Sobr. I. SPb., 1830. T. IX. № 6947. S. 805–806. 5. Imennoi ukaz ot 1 avgusta 1750 g. «O poimke i o privode v Glavnuyu politsiyu nepotrebnykh zhen i devok» // Polnoe sobranie zakonov Rossiiskoi imperii. Sobr. I. SPb., 1830. T. XIII. № 9789. S. 340–341. 6. Senatskii ukaz ot 20 maya 1763 g. «O skoreishem lechenii v gospitalyakh voinskikh chinov, oderzhimykh venericheskoi bolezn'yu i o ssylke oblichayushchikhsya v nepotrebstve zhenshchin po izlechenii ot bolezni, v Nerchinsk na poselenie» // Polnoe sobranie zakonov Rossiiskoi imperii. Sobr. I. SPb., 1830. T. XVI. № 11826. S. 258–259. 7. Imennoi ukaz ot 4 maya 1765 g. «Ob otsylke vdov i devok za prazdnost' i besporyadochnoe povedenie na poselenie v nadlezhashchie mesta za karaulom» // Polnoe sobranie zakonov Rossiiskoi imperii. Sobr. I. SPb., 1830. T. XVII. № 12391. S. 129–131. 8.  «Ustav blagochiniya ili politseiskii» ot 8 aprelya 1782 g. // Rossiiskoe zakonodatel'stvo X–XX vv. T. 5. Zakonodatel'stvo perioda rastsveta absolyutizma. M.: Yurid. lit, 1987. S. 324–387. 9. Imennoi ukaz ot 18 maya 1782 g. «Ob otkrytii bol'nitsy dlya prilipchivykh boleznei» // Polnoe sobranie zakonov Rossiiskoi imperii. Sobr. I. T. XXI. № 15399. S. 503. 10. Ustav o preduprezhdenii i presechenii prestuplenii. St. 245 // Svod zakonov Rossiiskoi imperii. SPb., 1832. T. XVI. S. 1–114. 11.  Ulozhenie o nakazaniyakh ugolovnykh i ispravitel'nykh ot 15 avgusta 1845 g. St. 1282, 1286, 1287 // Polnoe sobranie zakonov. Sobr. II. SPb., 1826–1871. T. XX. № 19283. S. 598–1034. 12.  Andreevskii I.E. Politseiskoe pravo. T. 1. SPb., 1874. 648 s. 13.  Andreevskii I.E. Politseiskoe pravo. T. 2. SPb., 1876. 727 s. 14. Arkhangel'skii V.M. Filantropicheskie nachinaniya russkogo pravitel'stva XVIII veka. Smolensk, 1910. 116 s. 15. Kuznetsov M. Istoriya prostitutsii v Rossii // Istoriya prostitutsii. SPb.: Firma Brask, 1994. 398 s. 16.  Kuznetsov M. Prostitutsiya i sifilis v Rossii. Istoriko-statisticheskie issledovaniya. SPb., 1871. 205 s. 17. Lysenko V.V. Politsiya i nravstvennost'. SPb., 1996. 122 (1) s. 18. Mikhnevich V. Yazvy Peterburga. SPb., 1886. 542 s. 19. Obozenko P.E. Podnadzornaya prostitutsiya. SPb., 1896. 109 s. 20. Priklonskii I.I. Vozvrashchenie padshikh devushek k chestnoi zhizni i deyatel'nost' ubezhishcha sv. Marii Magdaliny v Moskve. M., 1900. 65 s. 21. Sizikov M.I. Istoriya gosudarstva i prava Rossii s kontsa XVII do nachala XIX veka: Uchebnoe posobie. M.: Infra-M, 1998. 320 s. 22.  Tyutyunik V.V. Vrachebno-politseiskii nadzor za prostitutsiei na Dal'nem Vostoke Rossii (vtoraya polovina XIX – 1917 g.): Diss. ... kand. istor. nauk. Khabarovsk, 2005. 175 s.

Вестник Московского университета МВД России

31

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

собрание законов Российской империи. Собр. I. СПб., 1830. Т. XVII. № 12391. С. 129–131. 8. «Устав благочиния или полицейский» от 8 апреля 1782 г. // Российское законодательство Х–ХХ вв. Т. 5. Законодательство периода расцвета абсолютизма. М.: Юрид. лит, 1987. С. 324–387. 9.  Именной указ от 18 мая 1782 г. «Об открытии больницы для прилипчивых болезней» // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. ХХI. № 15399. С. 503. 10. Устав о предупреждении и пресечении преступлений. Ст. 245 // Свод законов Российской империи. СПб., 1832. Т. XVI. С. 1–114. 11. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. Ст. 1282, 1286, 1287 // Полное собрание законов. Собр. II. СПб., 1826–1871. Т. ХХ. № 19283. С. 598–1034. 12.  Андреевский И.Е. Полицейское право. Т. 1. СПб., 1874. 648 с. 13.  Андреевский И.Е. Полицейское право. Т. 2. СПб., 1876. 727 с. 14.  Архангельский В.М. Филантропические начинания русского правительства ХVIII века. Смоленск, 1910. 116 с. 15. Кузнецов М. История проституции в России // История проституции. СПб.: Фирма Браск, 1994. 398 с. 16. Кузнецов М. Проституция и сифилис в России. Историко-статистические исследования. СПб., 1871. 205 с. 17. Лысенко В.В. Полиция и нравственность. СПб., 1996. 122 (1) с. 18. Михневич В. Язвы Петербурга. СПб., 1886. 542 с. 19.  Обозенко П.Е. Поднадзорная проституция. СПб., 1896. 109 с. 20. Приклонский И.И. Возвращение падших девушек к честной жизни и деятельность убежища св. Марии Магдалины в Москве. М., 1900. 65 с. 21. Сизиков М.И. История государства и права России с конца ХVII до начала ХIХ века: Учебное пособие. М.: Инфра-М, 1998. 320 с. 22.  Тютюник В.В. Врачебно-полицейский надзор за проституцией на Дальнем Востоке России (вторая половина ХIX – 1917 г.): Дисс. ... канд. истор. наук. Хабаровск, 2005. 175 с.

УДК 343.815+94(47) ББК 67.409

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

ОСОБЕННОСТИ ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОЙ ПОЛИТИКИ В ОТНОШЕНИИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ПРАВОНАРУШИТЕЛЕЙ В 1950–1955 ГГ. ЕВГЕНИЯ СЕРГЕЕВНА ЯКУШИНА, преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.01 – теория и история государства и права; история учений о праве и государстве Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматриваются особенности исправительно-трудовой политики в отношении несовершеннолетних правонарушителей в 1950–1955 гг. Ключевые слова: несовершеннолетний заключенный, исправительно-трудовая политика, воспитательные учреждения для несовершеннолетних правонарушителей, трудовые колонии, трудовые воспитательные колонии, трудовые колонии с особым режимом, расширение сети детских колоний. Annotation. Considered the special features of corrective labor policy towards juvenile offenders in 1950–1955. Keywords: juvenile inmate, corrective labor policy, correctional institutions for juvenile offenders, labor camp, correctional facilities, high-security labor camps, expansion of juvenile prisons network.

В конце 1940-х гг. вследствие резкого роста численности заключенных в лагерях и колониях после принятия Указов Президиума Верховного Совета  ССР от 4 июля 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества», «Об усилении охраны личной собственности граждан» [1], а также обострения вражды между преступными группировками в местах лишения свободы произошло некоторое изменение карательной политики государства в отношении несовершеннолетних преступников [13, с. 197–204]. Первоочередной была представлена задача по освобождению исправительно-трудовых лагерей от несовершеннолетних заключенных. В связи с этим Президиум Верховного Совета СССР посчитал возможным проявить акт гуманизма по отношению к несовершеннолетним заключенным и 26 сентября 1950 г. издал Указ «Об освобождении от наказания осужденных несовершеннолетних». В целях реализации Указа Президиума Верховного Совета СССР МВД СССР издало приказ № 0710 от 25 октября 1950 г. «С объявлением инструкции о порядке применения Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 сентября 1950 г.» [3, лл. 15–18], в соответствии с которым предусматривалось в течение трех месяцев освободить от дальнейшего наказания несовершеннолетних заключенных. О выполнении Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26  сентября 1950 г. свидетельствуют

32

архивные документы. Так, в частности, в одном из них отмечалось, что на 20 февраля 1951 г. из лагерей и колоний освобожден 4351 несовершеннолетний заключенный, на рассмотрении судебных органов находились дела на 1069 человек [4, лл. 64–67]. Амнистия, объявленная Указом Президиума Верховного Совета ССР от 27 марта 1953 г. [2] по своим масштабам была беспрецедентной. Из лагерей и колоний было освобождено 1201738 человек [5, лл. 9–10], в том числе 24600 [7, лл. 85] несовершеннолетних, что составило 53,8% от общей численности заключенных на 1 апреля 1953 г. В этот период в деятельности системы мест лишения свободы произошли существенные изменения, обусловленные, прежде всего, сокращением их количества и последовательным сокращением численности заключенных, в том числе несовершеннолетних: было ликвидировано 104 лагеря и 1567 колоний и лагерных подразделений [6, лл. 471]. В апреле 1953 г. вследствие реорганизации системы МВД СССР детские колонии и приемники были переданы в ведение Министерства юстиции и в последующем включены в центре в состав ГУЛАГа Министерства юстиции СССР, а на местах – УИТЛК – ОИТК. Эта реорганизация повлекла за собой разделение функций, затруднившее деятельность детских колоний и не позволившее подчинить ее решению основных задач – обучению и воспитанию несовершеннолетних.

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

колоний, количество детских колоний продолжало оставаться недостаточным. В результате этого детские колонии зачастую переполнялись сверх установленных лимитов, что влекло за собой нарушение правил размещения воспитанников, условий их производственного и школьного обучения и затрудняло проведение воспитательной работы. Кроме того, отдельные детские колонии имели очень большой лимит наполнения (500, 800, 1000 и даже более 1000 человек), что было недопустимым и серьезно затрудняло не только воспитательную работу в таком большом детском коллективе, но и индивидуальное изучение воспитанников и т.д. Для решения сложившейся ситуации министр внутренних дел СССР издал Приказ № 318 С [11, лл. 403–405], в котором предлагалось изменить дислокацию и установленные лимиты наполнения существующих детских колоний. Лимиты наполнения по каждой детской колонии предлагалось рассмотреть в сторону уменьшения, при этом предполагалось, что установленные нормативы должны отвечать интересам воспитательной работы в детских колониях и поддержания в них должного внутреннего распорядка; по каждой отдельной союзной республике необходимо было подготовить предложения об организации новых трудовых и воспитательных колоний с полным обеспечением нормальных условий размещения воспитанников. Руководство МВД СССР ориентировало начальников управлений МВД союзных и автономных республик, краев и областей на то, чтобы для размещения несовершеннолетних правонарушителей выделялись лучшие помещения. Для организаций новых детских колоний предлагалось использовать все имеющиеся возможности как по линии Главного управления исправительно-трудовых лагерей и колоний, тюремного ведомства, так и по линии войск и других подразделений Министерства. Но несмотря на принимаемые меры, МВД СССР отмечало, что существовавшая сеть детских колоний не обеспечивала размещения поступающих из тюрем осужденных несовершеннолетних, а также детей и подростков, подлежавших направлению в воспитательные колонии. Перенаполнение многих детских колоний не позволяло создавать необходимые материально-бытовые условия для содержания воспитанников, затрудняло организацию воспитательной работы, школьного и профессионального обучения. Выход из сложившейся ситуации виделся в организации новых трудовых и воспитательных колоний на базе лагерных подразделений, и 10  ноября  1955  г. МВД СССР издало соответствующий Приказ № 0535 «О расширении сети детских колоний и установлении лимитной емкости существующих детских колоний МВД СССР» [12, лл. 400–406]. Все здания, сооружения, оборудование и другие материально-имущественные ценности ликвидируемых подразделений, в которых содержались взрослые преступники, следовало передать безвозмездно,

Вестник Московского университета МВД России

33

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

В период нахождения детских колоний в системе ГУЛАГа Министерства СССР руководство учебновоспитательной работой, производственным обучением, организацией режима и комплектования детских колоний, а также работой приемников было возложено на специально созданное в ГУЛАГе Управление детскими колониями. Все остальные вопросы руководства работой колоний (плановые, производственные, медико-санитарные, строительства и ремонта, финансовые, учета и отчетности, а также кадров) были сосредоточены по соответствующим отделам ГУЛАГа. Период реорганизации аппаратов ОДК совпал с реорганизацией сети детских колоний, происходящей в связи с уменьшением контингента осужденных в результате освобождения несовершеннолетних по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. «Об амнистии». Это повлекло за собой закрытие 31 колонии, 19 трудовых колоний были реорганизованы в воспитательные, в остальных сокращен лимит наполнения. Значительная часть кадров детских колоний была перемещена на другие участки работы или уволена. Однако, уже к концу 1953 г. выявилась недостаточность мест в детских трудовых колониях. В связи с этим в 1954 г. пришлось открыть 14 новых трудовых колоний на 4200 мест и 7  воспитательных колоний на 3450 мест реорганизовать в трудовые. По состоянию на 1 января 1955 г. сеть детских колоний характеризовалась следующими данными. Всего имелось 109 детских колоний, из них 47 трудовых на 20620 мест и 62 воспитательных на 17850 мест [10, с. 16]. 4 трудовые колонии на 2800 мест предназначались для содержания осужденных за особо опасные преступлении; 3 колонии с особым режимом на 620 мест – для содержания осужденных, совершивших преступления в местах заключения, а также злостных нарушителей режима; 3 колонии – для содержания девочек. Кроме того, для содержания еще 600 человек, содержавшихся в тюрьмах, пришлось дополнительно выделять Усманскую и Георгиевскую колонии [8, лл. 58]. МВД СССР 28 января 1956 г. информировало ЦК КПСС о резком увеличении поступлений в тюрьмы арестованных и привлекаемых к уголовной ответственности несовершеннолетних. Так, если в 1 квартале 1955 г. в тюрьмы МВД поступило 6897 несовершеннолетних, то в четвертом квартале 1955 г. поступление возросло до 13328 человек [9, лл. 12]. В силу этого большинство детских трудовых колоний оказались переполненными. Из общего числа несовершеннолетних, находившихся в тюрьмах, у 6000 человек приговоры вступили в законную силу, содержание их там вызвало законные претензии к МВД со стороны органов прокуратуры, местных партийных органов. Несмотря на неоднократные указания отделу детских колоний МВД СССР и Министерствам Внутренних Дел союзных республик о необходимости расширения сети детских трудовых и воспитательных

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

с баланса на баланс. Для каждой вновь организуемой колонии предлагалось разработать конкретные мероприятия по ремонту, переоборудованию и приспособлению помещений (под общежития, школы, учебные мастерские и др.), обеспечению их необходимым оборудованием, инвентарем, инструментом и материалами. Особенно следовало обратить внимание на укомплектование штата детских колоний опытными и квалифицированными работниками, в частности, на качественный подбор руководящего состава, воспитателей, учителей и мастеров производственного обучения. Наиболее подготовленных и положительно проявивших себя сотрудников ликвидируемых подразделений предлагалось направить на укомплектование штатов детских колоний.

Для содержания несовершеннолетних, осужденных за особо опасные преступления, дополнительно предлагалось выделить Калининградскую, Кременчугскую и Харьковские детские трудовые колонии. Воспитательные колонии – Львовскую № 5, Марыйскую и Суздальскую (для девочек) – реорганизовать в трудовые колонии для осужденных несовершеннолетних [14, с. 25–30]. Министрам внутренних дел союзных республик в месячный срок необходимо было представить МВД СССР предложения об организации в 1956 г. дополнительно детских трудовых и воспитательных колоний: по по по по по

РСФСР…………………...... Карело-Финской ССР…..... Узбекской ССР………........ Белорусской ССР……........ Казахской ССР……….........

на 1500–1800 мест; на 300–400 мест; на 200–400 мест; на 200–400 мест; на 200 – 400 мест.

Список подразделений МВД, подлежащих передаче под вновь организуемые детские колонии № п/п

Наименование подразделений, подлежащих передаче под вновь организуемые колонии

Наименование детских колоний

Количество мест

Срок организации колонии

1.

Лагпункт № 2 УИТЛК МВД Башкирской АССР

Стерлитамакская трудовая колония

300

15 ноября 1955 г.

2.

Тюрьма № 8 МВД Татарской АССР

Елабужская трудовая колония

150

15 мая 1956 г.

3.

Хабаровская трудовая колония Лагпункт № 4 УИТЛК УМВД Хабаровдля осужденных за особо опасные ского края преступления

200

1 января 1956 г.

4.

Лаготделение № 2 ОИТК УМВД БрянБрянская трудовая колония ской области

300

15 ноября 1955 г.

5.

Лаготделение № 6 УИТЛК УМВД Вологодской области, станция Суда

Судская трудовая колония

250

1 января 1956 г.

6.

Помещение воинской части ГУВКО МВД, г. Иркутск

Иркутская трудовая колония

300

Через 2 месяца после освобождения помещения

7.

Школа инструкторов служебного собаководства МВД СССР, г. Сланцы Ленинградской области

Сланцевская воспитательная колония для детей 11–13 лет

250

1 февраля 1956 г.

8.

Лаготделение № 1 УИТЛК УМВД Новосибирской области

Новосибирская трудовая колония

350

1 января 1956 г.

9.

Лаготделение № 1 Управления лагеря № 476 УМВД Свердловской области

Нижнеисетская трудовая колония

300

1 декабря 1955 г.

10.

ИТК № 3 УМВД Ульяновской области

Мелекесская трудовая колония

200

1 января 1956 г.

11.

Тюрьма УМВД Киевской области, г. Белая Церковь

Белоцерковская воспитательная колония с усиленным режимом

150

15 января 1956 г.

12.

Лаготделение УИТЛК УМВД Киевской Беличская трудовая колония области

250

1 января 1956 г.

13.

Помещение воинской части ГУВКО МВД, г. Винница

Винницкая рудовая колония № 2

300

1 мая 1956 г.

14.

Помещение воинской части ГУВКО МВД, г. Копычины

Копычинская воспитательная колония

300

1 января 1956 г.

15.

Помещение воинской части ГУВКО МВД, г. Любомль

Любомльская воспитательная колония

350

1 апреля 1956 г.

34

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

Тюрьма УМВД Дрогобычской области, Самборская трудовая колония г. Самбор

200

1 июля 1956 г.

17.

Помещение воинской части ГУВКО МВД, г. Станислав

Станиславская воспитательная колония

350

1 февраля 1956 г.

Белорусская ССР Вновь строящееся лаготделение № 6 УИТЛК МВД, г. Орша

Оршанская трудовая колония

200

1 сентября 1956 г.

Грузинская ССР Лаготделение № 5 УИТЛК МВД, г. Тбилиси

Тбилисская трудовая колония

300

1 января 1956 г.

Казахская ССР Лаготделение № 16 УИТЛК МВД, г. Усть-Каменогрск

Устькаменогорская трудовая колония

350

1 января 1956 г.

21.

Узбекская ССР ИТК № 7 УИТЛК МВД, г. Ташкент

Ташкентская специальная трудовая колония № 2

300

22.

Литовская ССР ИТК № 1 ОИТК МВД, г. Вильнюс

Вильнюсская трудовая колония

250

15 декабря 1955 г.

23.

Молдавская ССР Помещение пограничного отряда МВД, пос. Липканы

Липканская трудовая колония

200

Через 2 месяца после освобождения

24.

Туркменская ССР Ашхабадская воспитательная коПомещение комендатуры погранотряда лония МВД

150

1 февраля 1956 г.

18.

19.

20.

Изменение социально-политической обстановки в стране в середине 1950-х гг., восстановление социалистической законности и принципов советской исправительно-трудовой политики, акцентирование внимания на выполнении задачи исправления и перевоспитания осужденных подростков повлекло за собою расширение сети детских воспитательных учреждений МВД СССР с таким расчетом, чтобы условия жизни и быта несовершеннолетних правонарушителей обеспечивали активное педагогическое воздействие на них, приобщение к труду, поддержание в колониях твердого режима, дисциплины, эффективной организации школьного и производственного обучения. Литература 1. Ведомости Верховного Совета СССР. 1947. № 19. 2. Ведомости Верховного Совета СССР. 1953. № 4. 3. ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1 а. Д. 112. Лл. 15–18. 4. ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1 а. Д. 359. Лл. 64–67. 5. ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1. Д. 405. Лл. 9–10. 6. ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 450. Лл. 471. 7. ГАРФ. Ф. Р-9412. Оп. 1. Д. 703. Лл. 85. 8. ГАРФ. Ф. Р-9412. Оп. 1. Д. 703. Лл. 58. 9. ГАРФ. Ф. Р-9412. Оп. 1. Д. 703. Лл. 12. 10. Ермаков Е.Г. Организационно-правовые основы деятельности органов внутренних дел по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период, 1941–1950 гг.: Историко-правовой аспект: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук по специальности 12.00.01. М., 2002. С. 16.

№ 9 / 2015

1 января 1956 г.

11. Приказание МВД СССР № 318 С от 5 октября 1955 г. «Об организации новых трудовых и воспитательных детских колоний МВД» // ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп. 1 а. Д. 562. Лл. 403–405. 12. Приказ МВД СССР № 0535 от 10 ноября 1955 г. «О расширении сети детских колоний и установлении лимитной емкости существующих детских колоний МВД СССР» // ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп. 1 а. Д. 552. Лл. 400–406. 13. Якушина Е.С. К вопросу о режиме содержания несовершеннолетних правонарушителей во второй половине 40-х годов XX в. // Вестник молодых ученых Московского государственного университета приборостроения и информатики. М.: Изд. МГОУ. № 9. 2011. С. 197–204. 14.  Якушина Е.С. Пенитенциарная политика Советского государства в отношении несовершеннолетних правонарушителей в 1950–1960 годах: Материалы международной заочной научно-практической конференции «Государство и право в современных условиях». Новосибирск: Изд. «СибАК», 2012. С. 25–30. References 1. Vedomosti Verkhovnogo Soveta SSSR. 1947. № 19. 2. Vedomosti Verkhovnogo Soveta SSSR. 1953. № 4. 3. GARF. F. R-9401. Op. 1 a. D. 112. Ll. 15–18. 4. GARF. F. R-9401. Op. 1 a. D. 359. Ll. 64–67. 5. GARF. F. R-9401. Op. 1. D. 405. Ll. 9–10. 6. GARF. F. R-9401. Op. 2. D. 450. Ll. 471. 7. GARF. F. R-9412. Op. 1. D. 703. Ll. 85. 8. GARF. F. R-9412. Op. 1. D. 703. Ll. 58.

Вестник Московского университета МВД России

35

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

16.

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

9. GARF. F. R-9412. Op. 1. D. 703. Ll. 12. 10. Ermakov E.G. Organizatsionno-pravovye osnovy deyatel'nosti organov vnutrennikh del po bor'be s detskoi besprizornost'yu i beznadzornost'yu v gody Velikoi Otechestvennoi voiny i poslevoennyi period, 1941-1950 gg.: Istoriko-pravovoi aspekt: Avtoref. diss. … kand. yurid. nauk po spetsial'nosti 12.00.01. M., 2002. S. 16. 11.  Prikazanie MVD SSSR № 318 S ot 5 oktyabrya 1955 g. «Ob organizatsii novykh trudovykh i vospitatel'nykh detskikh kolonii MVD» // GA RF. F. R-9401.Op. 1 a. D. 562. Ll. 403–405. 12. Prikaz MVD SSSR № 0535 ot 10 noyabrya 1955 g. «O rasshirenii seti detskikh kolonii i ustanovlenii limit-

noi emkosti sushchestvuyushchikh detskikh kolonii MVD SSSR» // GA RF. F. R-9401. Op. 1 a. D. 552. Ll. 400–406. 13. Yakushina E.S. K voprosu o rezhime soderzhaniya nesovershennoletnikh pravonarushitelei vo vtoroi polovine 40-kh godov XX v. // Vestnik molodykh uchenykh Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta priborostroeniya i informatiki. M.: Izd. MGOU. № 9. 2011. S. 197–204. 14. Yakushina E.S. Penitentsiarnaya politika Sovetskogo gosudarstva v otnoshenii nesovershennoletnikh pravonarushitelei v 1950–1960 godakh: Materialy mezhdunarodnoi zaochnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii «Gosudarstvo i pravo v sovremennykh usloviyakh». Novosibirsk: Izd. «SibAK», 2012. S. 25–30.

УДК 94 (47). 08 ББК 63.3

АДМИНИСТРАТИВНЫЙ НАДЗОР ЗА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ЗЕМСТВ В ПЕРИОД КОНТРРЕФОРМ (НА МАТЕРИАЛАХ МОСКОВСКОГО И ТВЕРСКОГО ГУБЕРНСКИХ ЗЕМСКИХ СОБРАНИЙ) СВЕТЛАНА ГЕННАДЬЕВНА КУЛИКОВА, кандидат исторических наук, доцент, заместитель начальника кафедры теории и истории государства и права Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 07.00.02 – отечественная история Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматриваются вопросы реализации административного надзора за деятельностью земств по «Положению о губернских и уездных земских учреждениях» от 12 июня 1890 г. Ключевые слова: административный надзор, Тверское губернское земское собрание, Московское губернское земское собрание, «Положение о губернских и уездных земских учреждениях» от 12 июня 1890 г., русский консерватизм, П.Д. Ахлестышев, Б.В. Штюрмер. Annotation. The article discusses the issues of administrative supervision over zemstvos (district councils) as provided for by the Regulations for Province and District Institutions of Zemstvo of June 12, 1890. Keywords: administrative supervision, Tver Province Zemstvo Assembly, Moscow Province Zemstvo Assembly, Regulations for Province and District Institutions of Zemstvo of June 12, 1890, Russian conservatism, P.D. Akhlestyshev, B.V. Stürmer.

Проблему взаимоотношений власти и земства посредством формально-юридического подхода впервые осветил дореволюционный исследователь И.А.  Блинов, проанализировавший полномочия губернатора по отношению к земскому самоуправлению [1]. С.Ю.  Витте предложил ее решение через регламентацию деятельности земств для обеспечения эффек-

36

тивного взаимодействия органов самоуправления с властными институтами самодержавной России [2]. Позиция советской историографии базировалась на концепции В.И.  Ленина, рассматривающей проблему взаимоотношений губернатора и земства сквозь призму эпитетов «сатрапы» самодержавия = губернаторы, «пятое колесо» в системе государственного управле-

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

земских собраний губернатором. Наконец, губернатор получал право ревизовать земства [37,  л.  9–12]. Изменения коснулись и порядка формирования земских учреждений: так, предводители дворянства не только сохраняли за собой председательство в земских собраниях, но и получали право голоса; председателями земских управ могли избираться только лица, имевшие право на государственную службу; избирательная курия землевладельцев трансформировалась из бессословной в дворянскую; за пропуск заседаний без уважительных причин гласный мог быть подвергнут штрафу решением земского собрания, принятым двумя третями голосов; крестьяне теряли право непосредственного избрания гласных (волостные сходы избирали кандидатов в гласные, а право утверждения гласных-крестьян предоставлялось губернатору); от участия в земских выборах отстранялось духовенство [34]. Заметно усилился в период контрреформ механизм административного надзора «губернатора» над земством. «Положение» 1890 г. (ст. 36, 57) наделило губернатора правом помечать в списке гласных «недостойных» избрания лиц с тем, чтобы их кандидатуры были выставлены на обсуждение губернского по земским делам присутствия. При выборе гласных от волостных сходов он обладал правом утверждать гласных от сельских обществ (ст. 51) [39, с. 97]. Помимо этого, губернатор получил возможность регламентировать процедуру и продолжительность заседаний земских собраний. По «Положению» 1890 г. деятельность очередных губернских земских собраний определялась сроком в 20 дней, а уездных – в 10 дней. Количество дней для земских сессий могло быть увеличено губернатором «по мере действительной необходимости» (ст.  27). Статья нашла применение во время конфликта Тверского губернатора с земством в 1903 г. Губернатор не разрешил продлить заседания, хотя собрание не использовало законных 20 дней и не успело принять бюджет на 1904 г. [20, л. 4]. Распоряжение о созыве очередного земского собрания делала земская управа, но только с разрешения губернатора (ст. 65). Чрезвычайные собрания могли начать работу только после согласования с министром внутренних дел и только в  ситуациях «народного бедствия или военных обстоятельств» (ст. 68). Согласно ст. 71 первыми рассматривались дела, вынесенные губернатором. Председатель губернской управы начинал работать с одобрения министра внутренних дел, которому предварительно сообщалось мнение губернатора (ст. 118). В случае неутверждения кандидатуры члена земской управы, предложенной земским собранием, министром внутренних дел или губернатором назначались перевыборы без права баллотирования предыдущего кандидата (ст.  119). При утверждении кандидата губернатор должен был учитывать сведения о «политической благонадежности» [17, л.  578– 579]. Председатели и члены управ могли привлекаться к административной и уголовной ответственности.

Вестник Московского университета МВД России

37

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

ния = земство [29, с. 144; 30, с. 48]. Современная историография исходит из того факта, что административный надзор со стороны губернаторов над земствами преувеличен дореволюционными и советскими историками [3]. Принятию «Положения о губернских и уездных земских учреждениях» от 12  июня  1890  г. (далее – «Положение» 1890  г.) предшествовала серьезная работа консервативных сил во главе с выразителем внутриполитического курса гр. Н.П.  Игнатьевым, занявшим пост министра внутренних дел в 1881  г. «Диктатура улыбок» прикрыла переход от либерализма к прямой реакции [23, с. 22–27]. Манифест 29 апреля ясно указал основное направление внутренней политики – охрану самодержавной власти. Консерватизм как общественное течение после издания манифеста заметно оживился: роль консерваторов в земских собраниях усилилась. Рупор консервативной мысли кн. В.П.  Мещерский в «Дневниках» писал в 1885  г. Александру  III: «Более чем когда либо требуется борьба с лагерем либеральным» [7,  л.  6]. Будучи «лично 6 лет председателем в губернском земском собрании», кн. В.П.  Мещерский нарисовал картину заседания губернских собраний императору Александру III в письме от 16 ноября 1885 г.: «В земствах наших доктринеры и говоруны», добавляя попутно, что  «сливками земств» являются «назначенные от правительства, а не выбранные земством» [8, л. 24 об.]. Критика земских учреждений затрагивала их демократическую сущность. Так, в «Докладной записке министру путей сообщении о плохом состоянии шоссейных и железных дорог в России» кн. А.В. Мещерский подчеркивал, что «земство мало доступно контролю правительственных лиц», однако правительству не стоит заблуждаться относительно независимости выборных земцев, так как «в земстве, ввиду выборного начала... открывается широкое поприще для партий» [36, л. 7]. Несмотря на всю критику земства, в рукописи «Рассуждения с Кахановым об изменении общественного строя России по Европейскому типу» от 1883  г. кн. А.В.  Мещерский подчеркивает, что «власть и сила на местах перешли в руки земства», потому предлагал взамен «выборного начала в земстве» утвердить принцип «назначений от короны» [36, л. 3 об. – 4]. Александр III, вняв требованием консервативной общественности, усилил административный надзор над земством через расширение полномочий правительственного и губернаторского контроля [27, с. 47]. По смыслу «Положения» 1890 г. земские управы сохранялись, однако губернатору принадлежало право утверждать не только председателя, но и  членов управы; учреждались губернские по земским и городским делам присутствия; губернатор получил право рассматривать постановления земских собраний на предмет законности и соответствия общегосударственным пользам и нуждам; расширился перечень вопросов, требовавших утверждения постановлений

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

Инициаторами иска могли выступить губернатор или земское собрание. В 1899  г. было возбуждено уголовное дело против членов Новоторжской уездной управы Тверской губернии за неисполнение ими постановлений губернского присутствия по поводу сокращения сметы [17, л. 578–579]. Исходя из анализа нормативных актов можно заключить, что губернатор исполнял функцию административного надзора, мог накладывать вето на решения управы или собрания (ст. 84). Земцы могли подавать протест на действия губернатора ему же, а он должен был в течение месяца передать его в губернское присутствие. В случае отклонения губернским присутствием решения губернатора земство имело право подать жалобу в Сенат, но только через губернатора, который должен был в течение месяца передать ее в министерство внутренних дел, а последнее в течение месяца – в Сенат со своими замечаниями (ст. 89). Губернатор же мог подать жалобу на земцев непосредственно министру внутренних дел, а также имел право производить ревизию земских управ (ст. 103). Реальное воплощение практики административного надзора над деятельностью земств можно проследить на архивном материале. Показателен пример тверского земства. В 1890 г. в Тверь прибыл новый губернатор П.Д. Ахлестышев, известный своими крайне консервативными взглядами и неспособностью к компромиссу [25,  с.  40–42]. В первом же отчете о работе губернии губернатор отметил тенденциозность тверского земства, констатировал «диктатуру либеральной партии», пытающейся «обособить земство от остальных правительственных учреждений» [11,  л.  29; 32,  л.  14–18]. Земское дело в руках либеральной партии стало орудием для распространения теории партии, а земская касса – материальным источником обеспечения лиц либеральной ориентации. Особую опасность П.Д.  Ахлестышев усматривал в работе Весьегонского земства во главе с Ф.И. Родичевым – уездным предводителем дворянства. Губернатор справедливо заметил, что за четверть века в ряде уездных земств образовалась герметичная либеральная номенклатура, спаянная общими убеждениями и родственными связями. Чтобы эффективнее влиять на работу земства, губернатор решил создать «партию власти» в органах местного самоуправления. В этой связи губернатором была избрана тактика взаимоотношений с земством, опирающаяся на тщательную проверку земских отчетов, увеличение числа протестов по решениям земских собраний, проведение бесед с местными деятелями, неутверждение лиц, избранных на земские должности, проведение параллельных земским исследований нужд местного населения силами чиновников. Богатый опыт земской и административной работы (с 1872 по 1887 гг. П.Д. Ахлестышев был гласным Бронницкого уездного и Московского губернского земского собраний, в 1887  г. назначен вице-губернатором Московской гу-

38

бернии) подсказал губернатору сферы влияния либералов – образование и медицина [9, л. 102–123 об.]. Либералы как московского, так и тверского земства проводили в собрании решения об увеличении ассигнований на социальные нужды, приводившие подчас к перекосам в местных бюджетах, росту налогового бремени. Среди консервативной части земского собрания зрело раздражение такой хозяйственной политикой: «знаменем» консервативной части земства были снижение налогов и сдерживание расходов. Почва для конфликта вызревала давно, но благодаря сплоченности левых, пассивности правых и миротворческим способностям председателей губернской управы Б.В. Мещерского и С.Д. Квашнина-Самарина удавалось избегать острых баталий. В 1891 г. управа под руководством С.Д. Квашнина-Самарина сложила полномочия, что стало поворотным моментом в реализации новой политики. Основными направлениями земской деятельности, которые нуждались в корректировке, были медицина, образование и статистика [14, л. 12 об.]. Заручившись поддержкой губернатора, консерваторы начали вести активную борьбу с земским либерализмом и его начинаниями. Возросшая сплоченность правых способствовала появлению новой терминологии – «штаб Ахлестышева». 8 декабря 1891 г. консерваторы озвучили блок претензий либералам. Камнем преткновения стала Бурашевская колония для душевнобольных – заслуженная гордость либералов. В бюджете на 1892 г. расходы на содержание этой колонии достигли 1/3 земских расходов, что вызывало обоснованный протест консервативного крыла. В глазах губернатора Бурашевская колония стала символом либерализма. Итогом дискуссий явилось принципиальное решение о сокращения земских расходов на психиатрию. В 1892  г. Б.В.  Штюрмер и П.Д.  Ахлестышев предприняли безуспешную попытку сместить заведующего Бурашевской колонии М.П.  Литвинова [33, с.  271]. В 1894  г. губернатор опротестовал все сметные статьи, касавшиеся благоустройства больницы, а 29 гласных «благонамеренной партии» заявили о «неправильности ведения хозяйства в Бурашеве и потребовали расследования» [10, л. 7; 15, л. 12 об.]. В ходе расследования выяснилась растрата денег, М.П. Литвинов подал в отставку. Разбирательство не сняло с повестки дня вопрос о взаимоотношениях губернского и уездного бюджетов: своевременность перевода собранных в уездах налогов зависела от доброй воли уездных земств. Консерваторы усмотрели в задолженностях ряда уездных земств системность. Гласный Н.Б.  Шубинский подметил «огромную задолженность Новоторжского земства», открыто упрекнув губернскую управу в потворстве «колыбели» либерализма [28, с. 44–59]. Впоследствии на заседаниях уездных земств Тверской губернии либералы критиковали политику министра финансов С.Ю.  Витте, возвестившую «эру самодержавно-бюрократического элемента», оце-

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

Тверской губернской управы, назначив перевыборы. Местная общественность была шокирована столь неординарной мерой, и тут свою кандидатуру выставил Б.В. Штюрмер. По воспоминаниям И.И. Петрункевича, «он лебезил направо и налево, давая понять, что готов подвергнуться баллотировке, чтобы избавить от назначения какого-нибудь чиновника, нежелательного и чуждого тверскому земству» [33, с. 266]. Назначение Б.В.  Штюрмера председателем губернской управы в 1892 г. привело к коренному перелому в работе земства. Консерваторы при помощи губернатора начали борьбу с земскими школами. После доклада губернатора министру народного просвещения в Тверь был командирован директор департамента, советник Н.М.  Аничков. Губернатор предложил ряд мер, необходимых для проведения в сфере образования, в числе которых стояло усиление надзора министерства образования за неблагонадежными земскими школами (Новоторжскими и Весьегонскими). Идея была поддержана консерваторами, которые отметили, что нужно следить, чтобы преподавание велось в русском духе и «не оскорбляло нравственно-религиозных верований населения» [12,  л.  11]. Постановления Новоторжского уездного земского собрания о пособии школам с сокращенным преподаванием церковно-славянского языка было отклонено губернатором, как и назначение стипендии А.М. Унковского [5,  л.  23; 13,  л.  9]. Либералы по предложению Ф.И.  Родичева ходатайствовали об изменении п. «б» ст. 87 «Положения» 1890 г., так как «субъективная оценка местной администрацией земских постановлений... лишает земство самостоятельности», но ходатайство было отклонено министром внутренних дел и Сенатом [21]. Помимо протестов губернатора, которых только за 1894–1895 гг. было 42. П.Д. Ахлестышев активно использовал своё право неутверждения либералов на постах с последующей заменой их консерваторами. Ситуация начала выходить из-под контроля в октябре 1894 г. в связи с восшествием на престол Николая II. На первых порах либеральная часть земцев усмотрела признаки политической неуверенности нового правителя империи: в итоге императору поступили «адреса» 10 земств с пожеланием донести до «высоты престола» свои чаяния; самым конституционные был признан Тверской. На заседании Тверского губернского земского собрания либерал Ф.И. Родичев произнес речь, прямо заявив, что «в настоящую минуту наши надежды, наша вера в будущее, наши стремления обращены к Николаю  II». Николай  II, в свою очередь, на торжественном приеме 17 января 1895 г. в Зимнем дворце назвал попытки земских деятелей добиться участия в делах государственного управления «бессмысленными», заявив о решимости охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял их его «покойный незабвенный Родитель» [31, с. 47]. В конце 1894 г. губернатор не утвердил весь состав губернской управы и назначил консервативную

Вестник Московского университета МВД России

39

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

нивая ее как «колоссальный сифон, перекачивающий все местные средства в распоряжение государственной казны» [38,  л.  6  об.; 40,  с.  153]. В  свою очередь, председатель Корчевской уездной управы И.Н.  Мамонтов призвал коллег создать постоянно действующую комиссию с целью проведения ревизии. Речь консерватора И.Н. Мамонтова, произнесенная 13  декабря, накануне выборов, была серьезным ударом по земской левой оппозиции. Думается, эти выводы были сделаны не на пустом месте. На вечер 14 декабря 1891 г. были назначены выборы председателя Тверской губернской управы. Время начала заседания было установлено на 19 ч. 30 мин. – П.Д. Ахлестышев верно уловил расчет либералов на неявку недисциплинированных земцев-консерваторов, но предпринятые им меры по мобилизации «правого крыла» тверского земства привели к беспрецедентному кворуму: вместо традиционных 35–50 человек на заседание явилось 65  гласных, обладающих правом голоса. Предварительное голосование выявило двух лидеров: от консерваторов – И.Н. Мамонтова, от либералов – Ф.И. Родичева. Окончательное голосование показало перевес 34 голосов против 31 в пользу Родичева, выборы членов управы закрепили успех либералов. Губернатор не собирался сдаваться и доложил министру внутренних дел: «Впервые после 25-летнего бесконтрольного властвования либеральная партия оказалась не располагающей прежним большинством голосов в земском собрании... авторитет этой партии поколеблен... некоторыми отдельными успехами, выпавшими на ее долю, она обязана уже не прежнему влиянию, а замечательной дисциплине, искусству своих коноводов, а также отсутствию у консерваторов опыта, потребного для такой борьбы» [4,  л.  43–44]. Избранная в 1891  г. кандидатура Ф.И. Родичева не устраивала губернатора по политическим мотивам и, воспользовавшись своим правом, он не утвердил ее. Взгляд П.Д. Ахлестышева пал на статского советника Б.В.  Штюрмера, служившего в столице в Министерстве Императорского Двора и решившего вернуться в родовое имение в связи с болезнью отца [6, л. 1; 18, 57 л.; 19,л. 3–9 об.; 24, с. 207– 217]. Встречу П.Д. Ахлестышева с Б.В. Штюрмером устроил общий знакомый, известный московский консерватор гр. С.Д.  Шереметьев, друг губернатора и коллега Б.В.  Штюрмера по придворному ведомству. Первая встреча состоялась в знаковом месте, здании Тверской ученой архивной комиссии, консолидировавшем консервативные силы тверского земства. Вскоре после встречи Б.В. Штюрмер некоторое время жил в доме губернатора на правах «друга». Б.В.  Штюрмер не скрывал своего временного положения в губернии и согласился на назначение при условии, что по окончании срока полномочий председателя управы министр внутренних дел отдаст ему вакантную на тот момент должность губернатора. 28 января 1892 г. министр внутренних дел П.Н. Дурново не утвердил Ф.И. Родичева на пост председателя

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

управу во главе с председателем А.С.  Паскиным. Подводя итог, следует отметить, что губернатор видел целью «вызвать само общество к борьбе с вредной для общего дела партией». И эта цель была «достигнута, хотя только отчасти». Теперь, по его мнению, «возникла совершенно новая благонамеренная партия, которая решается вступить в борьбу с красными... какой будет результат этой борьбы – покажет будущее» [16,  л.  13  об.]. В 1899  г. против членов Новоторжской уездной земской управы было возбуждено уголовное дело за «неисполнение постановлений губернского присутствия по поводу сокращения сметы» [17,  л.  578–579]. В  1900  г. был принят закон о предельности земского обложения, окончательно поставивший земства под контроль губернатору [28, с. 42]. Из вышеизложенного видно, что по «Положению» 1890  г. ключевая роль в рамках надзора отводилась губернатору. Особая роль в системе надзора принадлежала губернским земским учреждениям: к обязанностям губернских земских управ относилось рассмотрение жалоб на уездные земские управы, при этом собрание наделялось правом требовать личных объяснений от членов управ, производить дознание, для чего избирались особые лица. Административный надзор губернатора над земствами, умелая консолидация консервативных сил в «партии власти» позволили покончить с «игрой в парламент». Анализ практики реализации административного надзора ломает историографический стереотип, согласно которому «отношения государственных и земских структур развивались по линии перманентного ущемления последних», поскольку земства в 90-х гг. XIX в. допускали «гораздо больше произвола в отношении земского законодательства, нежели губернаторы», что позволяет сделать вывод: регламентация деятельности земств олицетворяет желание правительства придать стройность системе взаимодействия земства и власти, вписать систему органов местного самоуправления в государственный аппарат [41, с. 98; 22; 26, с. 90–99]. Литература 1.  Блинов  И.А. Губернаторы: историко-юридический очерк. СПб.: Типо-литография К.Л. Пентковского, 1905. 366 с. 2.  Витте  С.Ю. Самодержавие и земство. Штутгарт: Освобождение, 1901. 212 с. 3.  Галкин П.В. Местное самоуправление и государственная власть, 1864–1917. М.: Главархив, 2012. 448 с. 4. Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ). 543. Оп. 1. Д. 261. 5. ГАРФ. Ф. 627. Оп. 1. Д. 22. 6. ГАРФ. Ф. 627. Оп. 1. Д. 206. 7. ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 109. 8. ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 112. 9. ГАРФ. Ф. 826. Оп. 1.Д. 191.

40

10. Государственный архив Тверской области (далее – ГАТО). Ф. 56. ГАТО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 1433. 11. ГАТО. Ф. 56. Оп.2. Д. 540. 12. ГАТО. Ф. 56. Оп.2. Д. 559. 13. ГАТО. Ф. 56. Оп. 2. Д. 568. 14. ГАТО. Ф. 56. Оп. 2. Д. 576. 15. ГАТО. Ф. 56. Оп.2. Д. 588. 16. ГАТО. Ф. 56. Оп. 2. Д. 598. 17. ГАТО. Ф. 466. Оп. 1. Д. 12583. 18. ГАТО. Ф. 513. Оп. 1. Д. 368. 19. ГАТО. Ф. 645. Оп. 1 . Д. 4772. 20. ГАТО. Ф. 800. Оп. 1. Д. 685. 21. ГАТО. Ф. 804. Оп. 1. Д. 547. 22. Куликов В.В. Земские учреждения и правительственный контроль (вторая половины XIX – начало XX веков). М.: ИГиП РАН, 2001. 256 с. 23. Куликова С.Г. Государственная теория органов местного самоуправления в трудах русских консерваторов второй половины XIX – начала XX веков // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 9. 24. Куликова С.Г. Дворянский род Штюрмеров по документам Государственного архива Тверской области // Род и семья в контексте тверской истории: Дворянские роды тверской губернии. Вып. 3. Тверь: Книжный клуб, 2009. 25. Куликова С.Г., Бабурин С.В. Земский консерватизм во торой половине XIX – начале XX вв. в России (на материалах Тверской губернии). Тверь: СФКофис., 2009. 245 с. 26. Куликова С.Г. «И правые, и левые партии ничему не научились»: 1908 г. в России по материалам частной переписки. // Вестник Тверского государственного университета. Серия: История. 2014. № 2. 27. Куликова С.Г. Русский консерватизм второй половины XIX – начала XX веков: в поисках идеального общества. Гагарин: Полимир, 2013. 217 с. 28. Куликова С.Г. Тверские земцы-консерваторы во второй половине XIX – начале XX в.: мировоззрение и хозяйственная деятельность: Дисс. ... кандидата исторических наук. Тверь, 2006. 327 с. 29.  Ленин В.И. Полное собрание сочинений: в 55 т. М.: Изд-во «Политической литературы», 1959. Т. 28. 30.  Ленин В.И. Полное собрание сочинений: в 55 т. М.: Изд-во «Политической литературы», 1959. Т. 34. 31.  Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. изд-е 2. Вашингтон; СПб.; Петрополь, 1981. 672 с. 32. Отчет Тверского губернатора за 1891 г. // Обзор Тверской губернии за 1891 г. Тверь, б./г. 33.  Петрункевич И.И. Из записок общественного деятеля. // Архив русской революции. Берлин: б/и, 1934. Т. XXI. С. 13–374. 34. Полное собрание законов Российской империи. Ч. III. Т. IX. № 16548. 35.  Российский государственный архив древних актов (далее – РГАДА). Ф. 1379. Оп. 1. Д. 694. 36. РГАДА. Ф. 1379. Оп. 1. Д. 813.

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

References 1.  Blinov I.A. Gubernatory: istoriko-yuridicheskii ocherk. SPb.: Tipo-litografiya K.L. Pentkovskogo, 1905. 366 s. 2. Vitte S.Yu. Samoderzhavie i zemstvo. Shtutgart: Osvobozhdenie, 1901. 212 s. 3.  Galkin P.V. Mestnoe samoupravlenie i gosudarstvennaya vlast', 1864–1917. M.: Glavarkhiv, 2012. 448 s. 4.  Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii (dalee – GARF). 543. Op. 1. D. 261. 5. GARF. F. 627. Op. 1. D. 22. 6. GARF. F. 627. Op. 1. D. 206. 7. GARF. F. 677. Op. 1. D. 109. 8. GARF. F. 677. Op. 1. D. 112. 9. GARF. F. 826. Op. 1.D. 191. 10. Gosudarstvennyi arkhiv Tverskoi oblasti (dalee – GATO). F. 56. GATO. F. 56. Op. 1. D. 1433. 11. GATO. F. 56. Op.2. D. 540. 12. GATO. F. 56. Op.2. D. 559. 13. GATO. F. 56. Op. 2. D. 568. 14. GATO. F. 56. Op. 2. D. 576. 15. GATO. F. 56. Op.2. D. 588. 16. GATO. F. 56. Op. 2. D. 598. 17. GATO. F. 466. Op. 1. D. 12583. 18. GATO. F. 513. Op. 1. D. 368. 19. GATO. F. 645. Op. 1 . D. 4772. 20. GATO. F. 800. Op. 1. D. 685. 21. GATO. F. 804. Op. 1. D. 547. 22. Kulikov V.V. Zemskie uchrezhdeniya i pravitel'stvennyi kontrol' (vtoraya poloviny XIX – nachalo XX vekov). M.: IGiP RAN, 2001. 256 s. 23. Kulikova S.G. Gosudarstvennaya teoriya organov mestnogo samoupravleniya v trudakh russkikh konservatorov vtoroi poloviny XIX – nachala XX vekov //

№ 9 / 2015

Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2013. № 9. 24. Kulikova S.G. Dvoryanskii rod Shtyurmerov po dokumentam Gosudarstvennogo arkhiva Tverskoi oblasti // Rod i sem'ya v kontekste tverskoi istorii: Dvoryanskie rody tverskoi gubernii. Vyp. 3. Tver': Knizhnyi klub, 2009. 25. Kulikova S.G., Baburin S.V. Zemskii konservatizm vo toroi polovine XIX – nachale XX vv. v Rossii (na materialakh Tverskoi gubernii). Tver': SFK-ofis., 2009. 245 s. 26.  Kulikova S.G. «I pravye, i levye partii nichemu ne nauchilis'»: 1908 g. v Rossii po materialam chastnoi perepiski. // Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya. 2014. № 2. 27. Kulikova S.G. Russkii konservatizm vtoroi poloviny XIX – nachala XX vekov: v poiskakh ideal'nogo obshchestva. Gagarin: Polimir, 2013. 217 s. 28.  Kulikova S.G. Tverskie zemtsy-konservatory vo vtoroi polovine XIX – nachale XX v.: mirovozzrenie i khozyaistvennaya deyatel'nost': diss. ... kandidata istoricheskikh nauk. Tver', 2006. 327 s. 29. Lenin V.I. Polnoe sobranie sochinenii: v 55 t. M.: Izd-vo «Politicheskoi literatury», 1959. T. 28. 30. Lenin V.I. Polnoe sobranie sochinenii: v 55 t. M.: Izd-vo «Politicheskoi literatury», 1959. T. 34. 31.  Ol'denburg S.S. Tsarstvovanie Imperatora Nikolaya II. izd-e 2. Vashington; SPb.; Petropol', 1981. 672 s. 32. Otchet Tverskogo gubernatora za 1891 g. // Obzor Tverskoi gubernii za 1891 g. Tver', b./g. 33.  Petrunkevich I.I. Iz zapisok obshchestvennogo deyatelya. // Arkhiv russkoi revolyutsii. Berlin: b/i, 1934. T. XXI. 34. Polnoe sobranie zakonov Rossiiskoi imperii. Ch. III. T. IX. № 16548. 35. Rossiiskii gosudarstvennyi arkhiv drevnikh aktov (dalee – RGADA). F. 1379. Op. 1. D. 694. 36. RGADA. F. 1379. Op. 1. D. 813. 37. Rossiiskii gosudarstvennyi arkhiv sotsial'no-politicheskoi istorii (dalee – RGASPI). F. 279. Op. 2. D. 49. 38. RGASPI. F. 279. Op. 2. D. 76. 39. Svod zakonov Rossiiskoi imperii. SPb., 1899. T. II. Ch. I. S. 97. 40.  Simonova M.S. Zemsko-liberal'naya fronda (1902–1903 gg.) // Istoricheskie zapiski. M., 1977. T. 91. 41. Yartsev A.A. Zemstvo i gosudarstvennaya vlast' v 1864–1904 gg. (na materialakh Severo-zapadnykh gubernii) // Zemskii fenomen: politologicheskii podkhod. Sapporo, 2001. S. 154–192.

Вестник Московского университета МВД России

41

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

37.  Российский государственный архив социально-политической истории (далее – РГАСПИ). Ф. 279. Оп. 2. Д. 49. 38. РГАСПИ. Ф. 279. Оп. 2. Д. 76. 39. Свод законов Российской империи. СПб., 1899. Т. II. Ч. I. С. 97. 40.  Симонова М.С. Земско-либеральная фронда (1902–1903 гг.) // Исторические записки. М., 1977. Т. 91. 41. Ярцев А.А. Земство и государственная власть в 1864–1904 гг. (на материалах Северо-западных губерний) // Земский феномен: политологический подход. Саппоро, 2001.

УДК 34:94 (470) ББК 63.3(2)614

ЛИШЕНИЕ СВОБОДЫ КАК СРЕДСТВО «ВОССТАНОВЛЕНИЯ» СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ В ЛАГЕРЯХ ГУЛАГА 20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

В ПЕРИОД 1930–1940 ГГ. АЛЕКСАНДР АНАТОЛЬЕВИЧ ШУВАЛОВ, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 07.00.02 – отечественная история Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Переход от исправительно-трудовых колоний к исправительно-трудовым лагерям, произошедший к началу 30-х  г. XX  в., ознаменовал собой становление и внедрение сталинской пенитенциарной системы в строительстве крупных объектов и массовых работах. Вследствие этого произошло увеличение численности заключенных, что не могло не повлиять на изменение структуры, иерархии, на взаимоотношения в среде «зековского» сообщества. Рассматривается политика административного аппарата ГУЛАГа в отношении заключенных из среды «уголовников» и «политических», режим их содержания и поддержания дисциплины. Делается вывод, что лишение свободы не служило мерой исправления, а лишь позволяло использовать заключенных как дешевую рабочую силу. Никакой речи о восстановлении социальной справедливости в лагерях ГУЛАГа не шло. Ключевые слова: исправительно-трудовые лагеря, исправительно-трудовые колонии, воры, заключенные, ГУЛАГ. Annotation. Transition from corrective labor colony to forced labor camps that took place in early 30s of the 20th century gave rise to Stalin’s penitentiary system used in construction of major industrial objects and mass works. It was followed by the increase in prison population and boosted changes in structure, hierarchy and relations in prison community. This article considers the policy of GULAG executive personnel with respect to criminal and political prisoners, custodial and discipline enforcement systems. The article concludes that instead of being used as means of social justice restoration imprisonment served a source of free labor force. Thus, GULAG camps had nothing to do with social justice restoration. Keywords: forced labor camps, corrective labor colonies, thieves, convicts, GULAG (Chief Administration of Corrective Labor Camps).

С середины 20-х гг. XX в. в СССР началось формирование экономической системы сталинизма, развернулись крупномасштабные «социалистические стройки», индустриализация, а затем и коллективизация. Требовалось создание системы не только изолирующей всевозможных врагов нового общественного строя, но и позволяющей использовать бесплатный труд заключенных на различных участках экономического строительства, в том числе в труднодоступных осваиваемых районах. В Постановлении ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г. «Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик» указывалась такая мера наказания, как лишение свободы в исправительно-трудовых лагерях в отдаленных местностях СССР. При ОГПУ СССР в апреле 1930 г. было создано Управление лагерей (УЛАГ), преобразованное в феврале 1931 г. в Главное управление трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУЛАГ), которому подчинялись исправительно-трудовые лагеря [9, c. 353–354].

42

Переход от исправительно-трудовых колоний к исправительно-трудовым лагерям стал символом сталинской пенитенциарной системы, реализуемой в строительстве крупных объектов и массовых работах. К концу 1930-х  гг. ГУЛАГ состоял из 53 исправительно-трудовых лагерей, 425 исправительно-трудовых колоний (в том числе 170 промышленных, 83 сельскохозяйственных и 172 «контрагентских», т.е. работавших на стройках и в хозяйствах других ведомств) и 50 воспитательных колоний для несовершеннолетних. Также в стране работали 392 тюрьмы под руководством тюремных управлений, отделов и отделений НКВД [10, c. 196]. С начала 1930-х  гг. число заключенных в местах лишения свободы стало резко увеличиваться. На это повлияли внесудебные репрессии, сочетающиеся с жестким уголовным законодательством (закон от 7  августа 1932  г. «Об охране и укреплении общественной собственности», в народном просторечии «закон о трех ко-

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

«мужики», «олени», «черти» и т.п. [18, c. 191]. «Фраера» и представители власти для «блатарей» и созданы, чтобы их обманывать, «обувать», и им данное слово ничего не значит и может быть нарушено. Но уголовно-воровские традиции, проповедуемые «блатными», имели очень устойчивый характер и воспринимались и остальной массой осужденных. Поскольку в лагерях содержались осужденные как за уголовные, так и за политические преступления, и последние признавались наиболее опасными, то инструкция предусматривала два вида режима. Общий предназначался для осужденных за уголовные преступления независимо от числа судимостей. На усиленном содержались осужденные за государственные преступления [9, c. 364]. Так, осужденные по 58 статье («политической») считались более опасными преступниками, чем профессиональные уголовники. С увеличением числа заключенных в исправительно-трудовых учреждениях поддерживать порядок среди миллионной толпы становилось сложнее. Правоохранительные органы в поддержании жесткой дисциплины сделали ставку на уголовников – «блатных», «урок». По воровским правилам им было запрещено сотрудничать с представителями власти и работать, но в условиях мест лишения свободы они приспосабливались, преследуя, прежде всего, свои цели комфортного существования в лагере, занимали лагерные должности и получали возможность эксплуатировать всех остальных. Лагерная администрация на работах назначала их бригадирами, нарядчиками, десятниками, кладовщиками, хлеборезами, учетчиками, преследуя две цели: дать им возможность проявить «несомненные организаторские качества» для выполнения трудовой нормы и сломить силами уголовного люда политических, которые были главными врагами системы [2; 7; 12, с. 67]. Политические из числа старой интеллигенции, революционеров, служащих, военных, работников культуры, искусства и образования и основная масса заключенных «мужиков» из крестьян не могли так объединиться и противостоять уголовникам. Многие из них попадали на зону уже сломленными на следствиях, на «этапах» и «пересылках». Солженицын описывал первую встречу еще на «этапе» с «блатными», когда сражу же происходило обирание заключенных: «В один миг трещат и ломаются все привычки людского общения, с которыми ты прожил жизнь. С этой минуты ничто твое – уже не твое, и сам ты – только гуттаперчевая болванка, на которую напялены лишние вещи, но вещи можно снять. Они – не люди, это объяснилось тебе в одну минуту. Можно только – бить! Ты смотришь на соседей, на товарищей – давайте же или сопротивляться, или заявим протест! – но все твои товарищи, твоя Пятьдесят Восьмая, ограбленные поодиночке еще до твоего прихода, сидят покорно и сгорбленно... Чтобы смело биться, человеку надо ощущать защиту спины, поддержку с боков, землю под ногами. Все эти условия разрушены для Пятьдесят Восьмой. Никогда не знав раньше блатной среды, человек не ждет этого боя» [14, с. 355, 356]. Авторитет во-

Вестник Московского университета МВД России

43

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

лосках», по которому давали 10 лет лагерей; уголовный кодекс 1935 г., по которому уголовная ответственность наступала с 12 лет). Так, репрессиям подлежали антисоветские элементы (люди, попадающие под определение бывшие кулаки, бывшие члены антисоветских партий, бывшие белогвардейцы, церковники) и уголовники. На 1 января 1934 г. в лагерях и колониях содержалось 510 327 человек, на тот же период 1936 г. численность выросла до 1  296  494 человек [9, c.  357]. По другим данным, в середине 1930-х  гг. в тюрьмах, колониях и лагерях содержали более 800  000 человек, а к концу 1930-х гг. – 1 600 000 человек [10, c. 195; 13, с. 23, 25]. Общая численность заключенных ГУЛАГа к началу Великой Отечественной войны достигала двух миллионов человек [12, c. 66]. Всего с 1930 по 1953 гг. в исправительно-трудовых учреждениях побывало около 18 млн чел., из которых 1/5 – около 3 млн чел. – по политическим мотивам [10, c. 195]. Вышеперечисленные факты свидетельствуют, что осужденные по политическим преступлениям не преобладали над основной массой заключенных. Но и профессиональные преступники не составляли большинство. В местах лишения свободы преобладали не политические и не профессиональные преступники, а так называемые «бытовики», осужденные по уголовной статье, но не принадлежащие к уголовному миру, люди, совершившие незначительные преступления и попавшие в ГУЛАГ в силу различных жизненных обстоятельств. В конце 20-х – начале 30-х  гг. в исправительнотрудовых учреждениях внутри воровской среды началась борьба за лидерство, что привело к вычленению небольшой группы воровских авторитетов. Модифицируя традиции уголовного мира дореволюционной России, они проводили в лагерях политику «справедливости и защиты обиженных» от царящего произвола администрации. Такой поворот в криминальной политике способствовал их процветанию и поддержке со стороны осужденных [4, c. 104]. Следует отметить, что воровская «когорта» полностью освободилась от политической примеси, считая, что вор должен только воровать и не вмешиваться в дела государства. Те, кто стал придерживаться воровских правил поведения, назывались «ворами в законе». Из этого можно сделать вывод, что «воры в законе» утвердились в начале 30-х гг. «Вор в законе» – это особая категория преступников-рецидивистов, характеризующаяся двумя особенностями: 1) устойчивым «принципиальным» паразитизмом; 2) организованностью. Таковым мог считаться лишь преступник, имевший судимости, авторитет в уголовной среде и принятый в группировку на специальной сходке [5]. Так, в начале 30-х гг. в местах лишения свободы сложилась своя уголовная иерархия, возглавляли которую «воры в законе», им подчинялись «пацаны», «шестерки» и основная масса осужденных – «мужики» или «бытовики», эксплуатируемые всеми «блатными». «Блатные» (также «блатари», «урки») противопоставляли себя всем «фраерам», которых также называли

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

ров держался не столько на силе, сколько на тюремном опыте, именно они создавали свои правила общежития на зоне. Период с середины 30-х и до середины 40-х гг. был десятилетием величайшего разгула блатарей и нижайшего угнетения политических. Конвой не прекращал грабеж политических на «этапе» или в камере. Более того, бывали случаи, когда конвой принимал от воров награбленные вещи и взамен приносил им водки, еды, курева [14, с. 358]. Яркой палитрой приводятся Солженицыным примеры воровской распущенности: «Воры выламывали у эстонцев золотые зубы кочергой. Воры (в Краслаге, 1941 год) топили литовцев в уборной за отказ отдать им посылку. Воры грабили осужденных на смерть. Воры, шутя, убивают первого попавшегося однокамерника, чтобы только затеять новое следствие и суд и (прокатиться по «этапу») пересидеть зиму в тепле или уйти из тяжелого лагеря. Что ж говорить о такой мелочи, как раздеть-разуть кого-то на морозе? Что говорить об отнятых пайках»? [15, с. 342]. Заключенным выдавалась казенная одежда: телогрейка, бушлат, обувь и головной убор. Вольная одежда изымалась у всех и получалась лишь при освобождении. Но на плечах блатарей носилась и она. Попадая в исправительно-трудовой лагерь, заключенный определялся в бригаду, которая выполняла поставленную свыше трудовую норму. Поэтому главным занятием зеков был труд, который являлся и главным средством перевоспитания. Каждая бригада располагалась в своем бараке. Соловецкий стандарт, по двести пятьдесят мест в каждом бараке на сплошных нарах в два, а то и в три этажа. Матрасы и подушки набивались опилками, стружкой и другими подручными средствами. При страшно развитом воровстве своего в бараках ничего не держали: носили на работу и котелки и кружки (даже вещмешки за спиной), ложку либо в сапог или в валенок, либо относили к знакомым в охраняемый барак, где проживали работающие на администрацию лагеря. Еще непременным спутником лагерной жизни были вши и клопы. Отсюда и частые заболевания дизентерией, также туберкулезом, от непосильного труда и постоянного недоедания развивалась дистрофия. Так, например, средняя продолжительность жизни заключенного в Соловецком лагере особого назначения в начале 30-х гг. не превышала четырех лет [8, с. 462]. Рабочий день начинался в семь часов утра, когда бригадиры и нарядчики выгоняли заключенных палками из бараков. Задержавшихся, а  часто просто последнего забивали до смерти. В 21 час колонны возвращались. Шаламов пишет, что иногда у них летний рабочий день доходил до 16 часов. На тяжелый ручной труд обрекали всех, даже инвалидов. Работали без выходных, в любое ненастье, никакие болезни и жалобы не признавались [18, с. 22, 25]. В исправительно-трудовых лагерях питались в столовых. Питание было трех категорий: для не выполнивших норму – «штрафное»: 30–80% от трудовой нормы (400 граммов хлеба и две миски баланды); для выполнивших – «производственное»: 81–100% (500–600 граммов хлеба и три

44

миски баланды); для перевыполнивших – «ударное» (700–900 хлеба и дополнительная каша к баланде) [3; 12, с. 67; 15, с. 157; 18, с. 36]. Смертность от истощения была высокой, так как в числе последней категории были «блатные», они практически не работала, но учетчики из их числа приписывали себе выработку других [1, с.  245]. Поэтому уголовники были всегда сыты. Ежегодная смертность в 1937–1941 гг. составляла в среднем около 30% [8, с. 466]. Таким образом, отсутствие постоянного контроля со стороны аппарата ГУЛАГа, руководства исправительнотрудовых учреждений, органов прокуратуры, общественности за деятельностью администрации лагерей и колоний приводило к многочисленным злоупотреблениям со стороны административно-технических работников вольнонаемных и заключенных. Такие злоупотребления включали подделку документов на незаконное получение продуктов, самовольные обыски и изъятие денег, скупку вещей у заключенных и присвоение ценностей умерших, укрывательство отказывающихся от работы, склонение к сожительству женщин. Имели место превышения властных полномочий и со стороны администрации: незаконное предоставление отпусков в различные места СССР; применение льготных зачетов рабочих дней к лицам, их не заслужившим; использование рабочей силы не по назначению; издевательство над заключенными с применением физической силы [11, с. 197; 17, с. 157]. Бесконтрольность лагерной администрации влекла за собой ухудшение физического состояния контингента, рост заболеваемости и смертности, что могло отразиться на не выполнении трудовой номы. Тогда руководителей наказывали в административном порядке за бесхозяйственность, могли лишить премиальных или перенести отпуск [16, с. 199]. В 30-е  гг.  XX  в. наблюдалось укрупнение и расширение советской пенитенциарной системы. Можно привести следующие сравнительные данные. Если в Российской империи к 1882  г. было 767 учреждений пенитенциарной системы, в которых содержалось около 100 тыс. заключенных [9, с.  122], то в Советском Союзе к 1939 г. было 871 учреждение при 1,6 млн заключенных. Отличались также и условия содержания в местах лишения свободы. При всех злоупотреблениях в царской России в конце XIX в. на одного заключенного в день полагалось 1,024 кг хлеба [6, с. 56], в то время как в советских лагерях «штрафной» категории полагалось 400 граммов и только «ударной» – 700–900 граммов хлеба. Становится понятным, что лишение свободы не служило мерой исправления, а лишь позволяло использовать заключенных как дешевую рабочую силу. Таким образом, никакой речи о восстановлении социальной справедливости в лагерях ГУЛАГа не шло. В экстремальных условиях сталинской каторги человек вне зависимости от своей социальной или сословной принадлежности становился чаще всего злым и низким. Лагеря обнажали худшее, что присуще человеку. Все человеческие чувства исчезали, оставляя лишь злобу, которая затем сменялось равнодушием. Все это играло не

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

Литература 1.  Адамова-Слиозберг О. Из книги «Путь». Есть всюду свет... Человек в тоталитарном режиме / Сост. С.С. Виленский. М.: Возвращение, 2001. 478 с. 2.  Александров  Ю.К. Очерки криминальной субкультуры [Электронный ресурс] // Онлайн Библиотека. Режим доступа: http://www. koob.ru. 3.  Антонова Т.С., Харитонов А.Л., Данилов А.А., Косулина Л.Г. История России: XX век. М.: Клио Софт, 2000. 4.  Гуров А.И. Красная мафия. М.: Коммерческий вестник, 1995. 352 с. 5.  Гуров  А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность [Электронный ресурс] // Онлайн Библиотека. Режим доступа: http://www. koob.ru. 6. Детков М.Г. Наказание в царской России. Система его исполнения. М.: Интерправо, 1994. 120 с. 7. Дышев С. От «воров в законе» до «отморозков». Россия уголовная. М., 1998. 8.  История России. XX век: Энциклопедия. М.: Аванта+, 1996. 672 с. 9.  Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М.: Изд-во Объед. ред. МВД России, 1996. 464 c. 10. Рыбников В.В., Алексушин Г.В. История правоохранительных органов Отечества: Учебное пособие. М.: Щит-М, 2007. 296 с. 11.  Рымарев В.Е. История органов внутренних дел: Учебно-методическое пособие. Брянск: БФ МосУ МВД России, 2006. 230 с. 12. Серебровский В. Черные флаги Горлага // Родина. 1997. № 2. 13. Соколов А.К. Принуждение к труду в советской экономике 1930-е – середине 1950-х гг. Гулаг: Экономика принудительного труда. М.: РОССПЭН: Фонд Первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2008. 14. Солженицын А. Архипелаг Гулаг. Т. 1. М., 1991. 544 с. 15. Солженицын А. Архипелаг Гулаг. Т. 2. Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1991. 544 с.

№ 9 / 2015

16.  Фастов А.Г. Органы внутренних дел России: история становления и развития: Учебное пособие. Волгоград: ВА МВД России, 2005. 220 с. 17. Хайнцен Дж. Коррупция в Гулаге: дилеммы чиновников и узников. Гулаг: Экономика принудительного труда. М.: РОССПЭН: Фонд Первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2008. 18.  Шаламов В. Несколько моих жизней: Проза. Поэзия. Эссе. Колымские рассказы. М.: Республика, 1996. 478 с. References 1.  Adamova-Sliozberg O. Iz knigi «Put'». Est' vsyudu svet... Chelovek v totalitarnom rezhime / Sost. S.S. Vilenskii. M.: Vozvrashchenie, 2001. 478 s. 2. Aleksandrov Yu.K. Ocherki kriminal'noi subkul'tury [Elektronnyi resurs] // Onlain Biblioteka. Rezhim dostupa: http://www. koob.ru. 3. Antonova T.S., Kharitonov A.L., Danilov A.A., Kosulina L.G. Istoriya Rossii: XX vek. M.: Klio Soft, 2000. 4.  Gurov A.I. Krasnaya mafiya. M.: Kommercheskii vestnik, 1995. 352 s. 5. Gurov A.I. Professional'naya prestupnost': proshloe i sovremennost' [Elektronnyi resurs] // Onlain Biblioteka. Rezhim dostupa: http://www. koob.ru. 6. Detkov M.G. Nakazanie v tsarskoi Rossii. Sistema ego ispolneniya. M.: Interpravo, 1994. 120 s. 7. Dyshev S. Ot «vorov v zakone» do «otmorozkov». Rossiya ugolovnaya. M., 1998. 8. Istoriya Rossii. XX vek: Entsiklopediya. M.: Avanta+, 1996. 672 s. 9. Organy i voiska MVD Rossii. Kratkii istoricheskii ocherk. M.: Izd-vo Ob"ed. red. MVD Rossii, 1996. 464 c. 10.  Rybnikov V.V., Aleksushin G.V. Istoriya pravookhranitel'nykh organov Otechestva: Uchebnoe posobie. M.: Shchit-M, 2007. 296 s. 11.  Rymarev V.E. Istoriya organov vnutrennikh del: Uchebno-metodicheskoe posobie. Bryansk: BF MosU MVD Rossii, 2006. 230 s. 12.  Serebrovskii V. Chernye flagi Gorlaga // Rodina. 1997. № 2. 13.  Sokolov A.K. Prinuzhdenie k trudu v sovetskoi ekonomike 1930-e – seredine 1950-kh gg. Gulag: Ekonomika prinuditel'nogo truda. M.: ROSSPEN: Fond Pervogo Prezidenta Rossii B.N. El'tsina, 2008. 14. Solzhenitsyn A. Arkhipelag Gulag. T. 1. M., 1991. 544 s. 15. Solzhenitsyn A. Arkhipelag Gulag. T. 2. Vladivostok: Dal'nevost. kn. izd-vo, 1991. 544 s. 16. Fastov A.G. Organy vnutrennikh del Rossii: istoriya stanovleniya i razvitiya: Uchebnoe posobie. Volgograd: VA MVD Rossii, 2005. 220 s. 17.  Khaintsen Dzh. Korruptsiya v Gulage: dilemmy chinovnikov i uznikov. Gulag: Ekonomika prinuditel'nogo truda. M.: ROSSPEN: Fond Pervogo Prezidenta Rossii B.N. El'tsina, 2008. 18. Shalamov V. Neskol'ko moikh zhiznei: Proza. Poeziya. Esse. Kolymskie rasskazy. M.: Respublika, 1996. 478 s.

Вестник Московского университета МВД России

45

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

последнюю роль в развитии у заключенных девиантных форм поведения затем на воле. К 1941 г. «зековское» сообщество стало представлять собой стройную систему, во главе которой стояли «воры в законе». Через лагеря к этому времени уже прошло огромное количество людей, которые усвоили лагерную субкультуру, быт и нравы «зоны». На каждом шагу люди убеждались в невозможности добиться какой-либо справедливости правовыми методами. После освобождения большинство из них теряли уверенность в завтрашнем дне, становились безынициативными и безразличными (привыкшими, что за них думает и решает начальство, и что если и планировать будущее, то не больше чем на день или два). Более того, лагерь приучал ненавидеть физический труд, ненавидеть труд вообще, тем самым склоняя к паразитическому существованию, и многие сами скатывались к криминальному и асоциальному поведению.

УДК 347.195.1 ББК 67.404

К ВОПРОСУ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА В СИСТЕМЕ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ 20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

НИКИТА ГЕННАДЬЕВИЧ ЖОГОВ, адъюнкт кафедры гражданского права и процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.03 – гражданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право Научный руководитель: доцент кафедры гражданского права и процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент Л.В. Щербачева Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Органы внутренних дел являются важнейшим звеном в цепочке государственных органов, обеспечивающих законность государства и охрану социальных прав граждан; в то же время, они выступают в качестве отдельного субъекта хозяйствования в гражданских правоотношениях. Специфическая роль участия в сделках и представляет значимость и актуальность рассматриваемой в настоящей статье темы о правосубъектности органов юридического лица в системе органов внутренних дел. Ключевые слова: дееспособность, правоспособность, правосубъектность, сделка, система органов внутренних дел Российской Федерации. Annotation. Law-enforcement system is an inescapable link in the chain of public authorities that ensure state legality and citizens’ social rights protection; it is also a separate participant of civil relations. Specific character of its participation in various transactions is of immediate interest and importance when dealing with legal entities legal identity in the law-enforcement system. Keywords: legal capacity, legal competence, legal identity, transaction, law-enforcement system of the Russian Federation.

Органы внутренних дел (далее также ОВД) являются государственными органами исполнительной власти, которые выполняют специфические задачи, присущие данному ведомству, и наделены преимущественно властными, санкционными полномочиями. Но несмотря на это, органам внутренних дел нашлось место в сфере гражданско-правовых отношений, участники которых строят свое взаимодействие на принципе равенства сторон, в отличие от присущих ОВД властных правоотношений. В гражданские правоотношения органы внутренних дел вступают как субъекты гражданского права, как юридические лица. Возможность участия в разнообразных общественных отношениях как субъекта права возникает благодаря наделению этих органов правосубъектностью. Быть субъектом права – значит обладать правосубъектностью; оба эти понятия отражают одно и то же качество индивида. В настоящее время существует множество теоретических проблем и дискуссий, касающихся правовой регламентации свойств правосубъектности. К сожалению, современная правовая наука еще не выработала единого принципа толкования и осмысления института правосубъектности, необходимости его применения

46

в отраслях права. В то же время, в этой области проводится множество правовых исследований. К примеру, в юридической литературе выражается мнение об отказе в некоторых или даже во всех отраслях права от понятия правосубъектности. Это теория подтверждается мнением Н.И. Матузова: «Лучше было бы вообще не вводить категорию правосубъектности, поскольку это усложняет и без того сложные вопросы, ведет к новым излишним спорам и дискуссиям» [9]. По мнению В.И. Корецкого, современное право и действующее законадательство не дают четкого определения понятия правосубъектности, он подчеркивает, что в правовой науке установились некоторые так называемые общепризнанные теоретические положения, которые характеризуют правосубъектность. Следует отметить, что в теории права понятие правосубъектности сопоставляется профессиональными правоведами с правовыми институтами правоспособности, дееспособности и деликтоспособности. В зависимости от этого выделяются три основных концепции в понимании правосубъектности. Понятие правосубъектности относится не только к гражданам, но и к юридическим лицам, в том числе юридическим лицам в системе органов внутренних

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

возможность лица претерпеть предусмотренные законом неблагоприятные последствия, в отличие от дееспособности, которая показывает способность лица приобретать, изменять и прекращать основанные на правовой норме обязанности; деликтоспособность демонстрирует способность лица реализовать обязанность, которая навязывается ему извне, помимо его воли. Несение юридической ответственности не зависит от желания лица вступить в определенное правоотношение, а в отдельных случаях ее наступление даже не может быть им предупреждено (например, безвиновная ответственность лица за правонарушение подконтрольного ему в силу закона субъекта). Более того, субъекты права, обладая полным объемом дееспособности, в силу объективных причин, могут сохранять фактическую неспособность к несению ответственности, что, в конечном счете, должно оказывать влияние на их юридические возможности. Что касается деликтоспособности органов внутренних дел, то она менее подвержена какой-либо возможности ее неосуществления, так как специфические функции и государственное происхождение данного ведомства в полной мере обеспечивают осуществление их деликтоспособности. Более того, органы внутренних дел должны быть примером и гарантом такого явления, как деликтоспособность, так как являются властным государственным органом, в функции которого входит борьба со всякого рода преступлениями и нарушениями. Согласно действующему законодательству России, подразделения системы органов внутренних дел представляют собой некоммерческие организации, образованные в основном в форме казенных учреждений, наделяемых специальной правосубъектностью, соответствующей выполнению задач, для решения которых эти органы созданы. Гражданская правосубъектность органов внутренних дел реализуется в рамках компетенции и не может выйти за ее пределы на основании того, что содержание правосубъектности составляют лишь те возможности, которые соответствуют целям создания и функционирования органа внутренних дел. Иными словами, правосубъектность юридического лица в системе ОВД строго ограничена. Предусмотренная законом компетенция органов внутренних дел оказывает заметное влияние на возникающие гражданско-правовые отношения, специфически в них проявляясь. На данном этапе гражданская правосубъектность реализуется в компетенции органов внутренних дел, которая, к сожалению, пока не соответствует возникающим в деятельности органов и учреждений МВД России предпринимательским отношениям. Это вызывает необходимость внесения соответствующих изменений в основные нормативные акты, регламентирующие функционирование системы МВД России. Правосубъектность органа внутренних дел регулируется совокупностью правовых норм, закрепленных

Вестник Московского университета МВД России

47

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

дел Российской Федерации. Эти юридические лица являются особыми субъектами, наделенными государством особо важными государственными полномочиями, обусловленными специфическими целями и задачами. Возможность участия в гражданских правоотношениях возникает благодаря наделению юридических лиц системы МВД России гражданской правосубъектностью. Благодаря правосубъектности органы и учреждения МВД  России имеют возможность участвовать в рыночных хозяйственных отношениях, построенных на договорных началах; способны решать вопросы, связанные с дополнительным финансовым обеспечении деятельности юридического лица в системе органов внутренних дел. Правосубъектность юридических лиц в системе органов внутренних дел является общественно-юридическим свойством, состоящим в государственном признании за этими юридическими лицами возможности участия в различных правоотношениях в качестве носителя прав и обязанностей. Согласно первой концепции правосубъектность характеризуется как понятие, схожее по смыслу с понятием правоспособности. С точки зрения второй концепции правосубъектность необходимо исследовать как обобщающее понятие правоспособности и дееспособности в совокупности. Третьей концепции придерживаются некоторые представители отечественной цивилистической науки и рассматривают деликтоспособность как самостоятельный элемент гражданской правосубъектности, определяя его как способность лица нести самостоятельную ответственность за совершенное правонарушение. Вышеуказанные теоретические положения не являются единственными в понимании правосубъектности. К примеру, Г.В.  Пронская полагает, что «правосубъектность как самостоятельная юридическая категория должна охватывать все правовые возможности субъекта: правоспособность (праводееспособность), обладание наличными, непосредственно из закона вытекающими правами (обязанностями), правомочие (долженствование) в конкретном правоотношении» [1]. Исходя из приведенной дефиниции правосубъектность органа внутренних дел представляет собой единую праводееспособность, т.е. обладание в совокупности правоспособностью и дееспособностью. Разделение данных категорий на две безосновательно, поскольку орган внутренних дел как юридическое лицо, не может иметь права и обязанности (правоспособность) и при этом не осуществлять их в рамках каких-либо действий, направленных на участие в гражданско-правовых отношениях, либо не иметь возможности осуществления таких действий (быть недееспособным). Органы внутренних дел как юридические лица не могут существовать без такой категории, как деликтоспособность. В цивилистической науке существует мнение, что понятие деликтоспособности поглащается понятием дееспособности. Вместе с тем, стоит отметить, что деликтоспособность показывает реальную

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

в Конституции Российской Федерации, Конституциях субъектов Российской Федерации, других законах и подзаконных актах, а также специальных нормативных актах МВД России. В теории отмечается, что «основной формой выражения правосубъектности органов внутренних дел является юридическая категория «компетенция» [7]. Понятие «компетенция» встречается в работах, специально посвященных органам внутренних дел. Принимая во внимание, что в состав правосубъектности входит правоспособность, целесообразно отметить, что опять-таки однозначного подхода к соотношению правоспособности и компетенции органов внутренних дел не имеется. Одни авторы считают, что компетенция включает в себя правоспособность, что само по себе довольно смелое утверждение, а другие – придерживаются иной точки зрения, согласно которой компетенция и правоспособность выступают двумя самостоятельными явлениями. Последняя точка зрения кажется наиболее приемлемой, так как правоспособность характеризуется возможностью обладания правами и обязанностями. Компетенция характеризуется возможностью осуществлять установленные в правовых актах правомочия органа государственного управления, а не возможностью ими обладать. Также присутствует физическая привязка к определенной подконтрольной органу внутренних дел территории, на которой возможна деятельность, непосредственно направленная на выполнение определенного объема функций, решение четкого перечня задач и реализацию соответствующих правомочий. Права и P.O.  Халфина, когда пишет, что «отождествление понятия «компетенция» с более широким понятием «права и обязанности» затушевывает специфику прав и обязанностей различного характера, а именно: прав и обязанностей по осуществлению властной управленческой деятельности, с одной стороны, и прав и обязанностей, связанных с осуществлением непосредственной хозяйственной деятельности, с другой» [3]. Поэтому о компетенции можно говорить, во-первых, лишь применительно к деятельности управленческого характера и, во-вторых, с точки зрения принадлежащих прав, но не обязанностей. Исследования положений законодательства, а также теоретических взглядов на сущность правосубъектности органов внутренних дел, позволяют признать, что компетенция и правоспособность юридического лица в системе органов внутренних дел выступают как самостоятельные явления, ни одно из которых в состав другого не входит. Поэтому ошибочно включать в состав компетенции какого-либо органа внутренних дел его права как юридического лица. Являясь юридическим лицом, т.е. субъектом гражданского оборота, субъекты органов внутренних дел обладают и гражданской правоспособностью, которая не входит в состав компетенции. Государство, наделяя

48

органы внутренних дел правосубъектностью, предполагает, что гражданская правосубъектность будет реализовываться в границах компетенции органа. Литература 1. Вопленко Н.Н. Правовые отношения: понятие и классификация // Ленингр. юрид. журнал. 2012. № 1. 2.  Гатин А.М. Гражданское право. М.: Дашков и К, 2009. 384 с. 3.  Гражданское право / Под ред. А.И. Калпина, А.И. Масляева. М.: Проспект, 2011. 618 с. 4. Гражданское право: Т. 1. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2009. 734 с. 5.  Гражданское право: Учебник / С.С. Алексеев, Б.М. Гонгало, Д.В. Мурзин [и др.] / Под общ. ред. чл.корр. РАН С.С. Алексеева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект; Екатеринбург; Институт частного права, 2013. 528 с. 6. Гревцов Ю.И., Хохлов, Е.Б. О юридико-догматических химерах в современном российском правоведении // Правоведение. 2011. № 5. 7. Ершов П.М., Звоненко Д.П., Иванов М.В., Малумов А.Ю., Малумов Г.Ю. Административное право. М.: Юстицинформ, 2013. 560 с. 8.  Култышев С.Б. Проблемы соотношения субъектов права и субъектов правоотношений: Автореф. дисс… канд. юрид. наук. Томск, 2012. 247 с. 9. Кытманова А.А. Субъекты договора на управление юридическим лицом // Право: теория и практика. 2013. № 2. References 1.  Voplenko N.N. Pravovye otnosheniya: ponyatie i klassifikatsiya // Leningr. yurid. zhurnal. 2012. № 1. 2. Gatin A.M. Grazhdanskoe pravo. M.: Dashkov i K, 2009. 384 s. 3.  Grazhdanskoe pravo / Pod red. A.I. Kalpina, A.I. Maslyaeva. M.: Prospekt, 2011. 618 s. 4. Grazhdanskoe pravo: T. 1. / Otv. red. E.A. Sukhanov. 2-e izd., pererab. i dop. M.: Volters Kluver, 2009. 734 s. 5. Grazhdanskoe pravo: ucheb. / S.S. Alekseev, B.M. Gongalo, D.V. Murzin [i dr.]; pod obshch. red. chl.-korr. RAN S.S. Alekseeva. 2-e izd., pererab. i dop. M.: Prospekt; Ekaterinburg; Institut chastnogo prava, 2013. 528 s. 6.  Grevtsov Yu.I., Khokhlov E.B. O yuridiko-dogmaticheskikh khimerakh v sovremennom rossiiskom pravovedenii // Pravovedenie. 2011. № 5. 7. Ershov P.M., Zvonenko D.P., Ivanov M.V., Malumov A.Yu., Malumov G.Yu. Administrativnoe pravo. M.: Yustitsinform, 2013. 560 s. 8. Kultyshev S.B. Problemy sootnosheniya sub"ektov prava i sub"ektov pravootnoshenii: avtoref. dis. … kand. yurid. nauk. Tomsk, 2012. 247 s. 9. Kytmanova A.A. Sub"ekty dogovora na upravlenie yuridicheskim litsom // Pravo: teoriya i praktika. 2013. № 2.

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ И ИСКАЖЕНИЕ ОБЩЕДОСТУПНОЙ ИНФОРМАЦИИ, РАЗМЕЩАЕМОЙ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ ИНТЕРНЕТА ТАТЬЯНА АНАТОЛЬЕВНА ИОНОВА, преподаватель кафедры гражданского права и процесса Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.03 – гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Функция информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет, фактически заключается в передаче информации. Этим и обусловлена особенность отношений, возникающих с применением сети Интернет: все они тесно связаны с передачей информации. И здесь необходимо наличие баланса между свободой распространения и получения информации.  В статье рассматриваются некоторые проблемы ответственности за использование и переработку общедоступной информации и объектов интеллектуальной собственности в социальных сетях Интернета. Ключевые слова: информация, социальная сеть, интеллектуальная собственность, ответственность. Annotation. The function of information and telecommunication networks, including the Internet, is to transfer information. This determines specific character of the relations arising within the Internet as they closely relate to transfer of information. Therefore, there should be balance between freedom of distributing and receiving information. The article discusses some issues of liability related to the use and processing of public information and intellectual property in social networks. Keywords: information, social network, intellectual property, liability.

Интернет – это уникальное объединение международных сетей, не имеющее организационного единства, владельца, центра управления. Основной идеей интернета является открытое распространение информации, а также установление связей между физическими и юридическими лицами. В киберпространстве происходят активные информационные процессы между лицами, объединяющимися в определенные сообщества, именуемые в сети Интернет «социальными группами». На сегодняшний день 90% человек имеют аккаунт хотя бы в одной из таких социальных сетей, как «Вконтакте», «Одноклассники», «Facebook», «Twitter», «Instagram» и др. В связи с массовым развитием и функционированием данной формы Интернет-общения возникает вопрос о единообразном толковании понятия «социальные сети». На наш взгляд, более точную характери-

№ 9 / 2015

стику социальных сетей предлагает ряд авторов, определяющих социальную Интернет-сеть как: 1)  широко распространенное общественное явление, направленное на построение социальных связей, формирование групп и сообществ на основе этических и правовых норм; 2)  телекоммуникационную основу для построения связей, которая позволяет рассматривать социальную Интернет-сеть уже как средство не только коммуникации, но и массового распространения информации; 3)  трансграничное виртуальное общение, обеспеченное пользователям социальных Интернет-сетей [4]. Предложенные характеристики позволяют сделать вывод, что социальные Интернет-сети являются накопителем информации и ее распространителем. Также в настоящее время социальные сети используются в следующих целях: для общения с друзьями,

Вестник Московского университета МВД России

49

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

УДК 347 ББК 67.404

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

близкими, знакомыми и даже незнакомыми людьми, для выражения своих мыслей, своих идей и самого себя, размещения фотоматериалов и другой персональной информации, для совершения сделок и т.д. Указанные действия совершаются при использовании различных серверов, не только отечественных, но и зарубежных, что затрудняет возможность регулирования и контроля противоправной деятельности в сети Интернет. Основными правовыми проблемами, относящимися к сфере иИнтернета в Российской Федерации, являются распространение информации, негативно влияющей на различные аспекты жизнедеятельности человека и общества, распространение непристойных, оскорбительных материалов в социальных сетях, распространение недобросовестной рекламы, нарушение прав и законных интересов граждан и юридических лиц при использовании и обмене информацией различного характера, несанкционированный доступ к конфиденциальной информации. Так как социальные сети заняли важное место в жизни практически каждого человека, обеспечение контроля над обработкой информации, размещаемой в различных социальных сетях, и ее защита приобретает первостепенное значение. Сегодня существуют многочисленные проблемы практического и научного характера, связанные с защитой объектов интеллектуальной собственности, размещаемой на сайтах в сети Интернет. В первую очередь для рассмотрения правовых вопросов, возникающих в социальных Интернет-сетях, необходимо сформировать понятийный аппарат. Так, в связи с тем что социальная Интернет-сеть – это, прежде всего, страница в сети Интернет, следует обратиться к Федеральному закону от 27  июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», в котором содержится определение термина «сайт»: «сайт в сети Интернет – совокупность программ для электронных вычислительных машин и иной информации, содержащейся в информационной системе, доступ к которой обеспечивается посредством информационнотелекоммуникационной сети Интернет (далее – сеть Интернет) по доменным именам и (или) по сетевым адресам, позволяющим идентифицировать сайты в сети Интернет» [1]. Основные акценты в этом определении сделаны на трех составляющих сайта: содержание (информация, контент), технические (программные) средства, а также наличие доменного имени и (или) сетевого адреса. Информация – это сведения о чем-либо независимо от форм предоставления. К общедоступной информации в сети Интернет относятся общеизвестные сведения и иная информация, доступ к которой не ограничен, информация, размещаемая ее обладателями в сети Интернет в формате, допускающем автоматизированную обработку без предварительных изменений человеком в целях повторного ее использо-

50

вания, т.е. информация, размещаемая на личной странице в социальной сети, является общедоступной, и для получения доступа к ней посторонним лицам необходимо, как правило, зарегистрироваться на том или ином сайте. С момента регистрации пользователи Интернет-сетей становятся полноправными участниками определенной группы и получают неограниченный доступ к информации и объектам интеллектуальной собственности, размещаемым на своей странице другими пользователями. Следовательно, зарегистрировавшись на каком-либо сайте, можно пользоваться чужой информацией и чужими объектами интеллектуальной собственности в личных целях, в результате чего все чаще возникают ситуации, когда использование информации и объектов интеллектуальной собственности осуществляется с нарушением законодательства. Все чаще появляются в судебной практике дела об искажении информации, размещаемой в социальной сети, о незаконном использовании и переработке объектов интеллектуальной собственности, чаще всего это фотоматериалы, текстовые материалы. Вопрос о субъектах ответственности за нарушение законодательства о защите информации и интеллектуальной собственности, размещаемой в сети Интернет, законодательно пока урегулирован недостаточно. Если говорить о нормах права, действующих на сегодняшний день в  сфере защиты прав на объекты интеллектуальной собственности, то они сосредоточены в основном в ч. 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). Так, в ст. 1301 ГК РФ установлена компенсация за нарушение исключительных имущественных прав, в том числе за использование фотоматериалов без согласия автора, но с указанием его имени, в размере от 10 тыс. до 5 млн руб. Статьей 1300 ГК РФ аналогичные компенсации авторам фотографий предусмотрены и за нарушение исключительно авторских прав. Что касается защиты информации, то в настоящее время в соответствии с Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ  «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» ответственность за распространение информации, ее искажение несет владелец сайта или страницы сайта (блогер). Но это правило, как следует из вышеуказанного закона, распространяется только на владельцев социальных сетей и страниц, суточное посещение которых превышает три тысячи пользователей. Таким образом, если сайт посещают менее трех тысяч пользователей в сутки, то к ответственности необходимо привлекать организатора распространения информации, а таковым является «лицо, осуществляющее деятельность по обеспечению функционирования информационных систем и (или) программ для электронных вычислительных машин, которые предназначены и (или) используются для приема, передачи, доставки и (или) обработки электронных сообщений

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

принятия законодательной базы, регулирующей Интернет-отношения и выделение Интернет-права в отдельную отрасль права. Литература 1. Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ (ред. от 21 июля 2014 г.) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Российская газета. № 4131. 2006. 29 июля. 2.  Закон Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 (ред. от 28 июля 2012 г.) «О средствах массовой информации» (с изм. и доп., вступившими в силу с 1 сентября 2012 г.) // Российская газета. № 32, 1992. 8 февраля; Ведомости СНД и ВС РФ. № 7. 1992. 13 февраля. 3.  Хатаева М.А. Дифференциация ответственности интернет-провайдеров за нарушение интеллектуальных прав на результаты интеллектуальной деятельности в Интернете // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. №  1. 2010. 4.  Перчаткина С.А., Черемисинова М.Е., Цирин А.М., Цирина М.А., Цомартова Ф.В. Социальные интернет-сети: правовые аспекты // http://www.centerbereg.ru/734.html. References 1.  Federal'nyi zakon ot 27.07.2006 № 149-FZ (red. ot 21.07.2014) «Ob informatsii, informatsionnykh tekhnologiyakh i o zashchite informatsii» // Rossiiskaya gazeta. № 4131. 29.07.2006. 2. Zakon Rossiiskoi Federatsii ot 27.12.1991 № 21241 (red. ot 28.07.2012) «O sredstvakh massovoi informatsii» (s izm. i dop., vstupivshimi v silu s 01.09.2012) // Rossiiskaya gazeta, № 32, 08.02.1992 // Vedomosti SND i VS RF № 7. 13.02.1992. 3. Khataeva M.A. Differentsiatsiya otvetstvennosti internet-provaiderov za narushenie intellektual'nykh prav na rezul'taty intellektual'noi deyatel'nosti v Internete // Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya. – № 1. 2010. 4. Perchatkina S.A., Cheremisinova M.E., Tsirin A.M., Tsirina M.A., Tsomartova F.V. Sotsial'nye internet-seti: pravovye aspekty // http://www.center-bereg.ru/734.html.

Вестник Московского университета МВД России

51

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

пользователей сети Интернет» [1]. Данное определение очень широко и подразумевает под организатором распространения информации хостинг-провайдера, владельца домена, лицо, которое «арендует» доменное имя (не исключены и иные варианты). Получается, что при невозможности привлечь к ответственности блогера в соответствии с законом привлекается любое из перечисленных лиц. В действительности виновным является лицо, имеющее свою страницу на определенном социальном сайте. При этом следует учитывать, что для регистрации на том или ином сайте необходимо ввести идентифицирующую личность персональную информацию, достоверность которой никто не проверяет. Возникает ситуация, когда формируется так называемая самостоятельная виртуальная личность, которая может не совпадать с реальным субъектом объективных правовых отношений, так как выступает под вымышленным именем (ником), обладает набором специальных характеристик, составляющих особый статус виртуальной личности. Проблемой в регулировании поведения виртуальной личности является отсутствие в законодательстве прямых норм, определяющих ответственность за совершение противоправных действий, совершаемых виртуальной личностью, являющейся пользователем той или иной социальной сети. Положительный опыт в этой области сложился во Франции, где был принят закон, предусматривающий ответственность пользователей за предоставление недостоверных личных данных Интернет-провайдерам для пользования Интернет-ресурсом, а также ответственность самого Интернет-провайдера за предоставление хостинга пользователям, не прошедшим идентификацию. Проблема привлечения к ответственности за искажение информации и интеллектуальной собственности осложнена также сбором и закреплением доказательственной базы имевшегося в сети нарушения прав авторов и правообладателей. Информация, находящаяся на сервере, может быть в любое время удалена, и доказать ее нахождение практически невозможно. Как следует из судебной практики, показания свидетелей в данном случае не учитываются. Исходя из вышеизложенного следует согласится с исследователями, настаивающими на необходимости

УДК 347.45/47 ББК 65.26

БЕЗНАЛИЧНЫЙ ДЕНЕЖНЫЙ ОБОРОТ 20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

ЮЛИЯ ПЕТРОВНА КАЛИНЧЕНКО, преподаватель кафедры гражданского права и процесса Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.03 – гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. В настоящее время деньги являются необходимым атрибутом хозяйственной жизни. Все сделки, которые связаны с поставками материальных ценностей и оказанием услуг, завершаются денежными расчетами, которые принимают либо наличную, либо безналичную форму. В статье сопоставляются понятия наличного и безналичного денежного оборота, анализируются положения Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности». Ключевые слова: деньги, расчет, денежный оборот, наличный денежный расчет, безналичный денежный расчет, формы безналичных расчетов. Annotation. Currently money is an inherent part of economic life. Therefore, all and any transactions related to the supply of material assets or services are finalized with monetary payments, either cash or non-cash. The author of the article examines the notions of cash and non-cash turnover, analyzes the provisions of the Civil Code of the Russian Federation, Federal Law of 02.12.1990 No. 395-1 «On Banks and Banking Activity». Keywords: money, payment, money turnover, cash payment, non-cash payment, forms of non-cash payments.

До принятия действующего Гражданского кодекса Российской Федерации [1] (далее – ГК РФ) порядок и формы осуществления расчетов в России регулировались нормами банковских правил. Ныне в ГК  РФ расчетным правоотношениям посвящена гл. 46 («Расчеты»), предусматривающая конкретные формы безналичных расчетов. Банковские правила, регламентирующие правовое регулирование расчетных отношений, применяются в тех случаях, если они не противоречат нормам ГК РФ и федеральным законам, а именно Федеральному закону «О банках и банковской деятельности» [2]. Основным назначением расчетов является обслуживание денежного оборота. В свою очередь, денежный оборот представляет собой сумму всех платежей, совершенных предприятиями, организациями и населением в наличной и безналичной формах за определенный период времени. Как было уже сказано выше, действующее законодательство Российской Федерации закрепляет две формы расчетов: наличную и безналичную. Наличный денежный оборот – процесс непрерывного движения наличных денег, часть денежного оборота. Наличное денежное обращение характеризуется использованием наличных денег в функции средства обращения и платежа, опосредствующей оплату товаров, оказываемых услуг и другие платежи. Такой обо-

52

рот обслуживает в большей части формирование доходов и расходов населения. Однако, в данной статье более подробно хотелось бы остановиться на безналичном денежном расчете, поскольку в последнее время безналичный оборот становится все более актуальным среди гражданского населения. Итак, безналичный денежный оборот – совокупность платежей, осуществляемых без использования наличных денег. Кратко рассмотрим основные формы безналичных расчетов, регламентированные законодательством Российской Федерации. Статья 862 ГК РФ устанавливает наиболее распространенные формы безналичных расчетов: 1) платежные поручения; 2) аккредитивы; 3) чеки; 4) расчеты по инкассо; 5)  иные формы, предусмотренные законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота. Расчеты платежными поручениями. Подобная форма безналичных расчетов является наиболее распространенной. ГК РФ в правилах о договоре (ст. 516 ГК  РФ) прямо устанавливает применение платежных

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

1)  чекодателя (должника по какому-либо обязательству); 2)  плательщика (банк, производящий платеж по предъявленному чеку); 3) чекодержателя (кредитора по какому-либо обязательству или назначенное им лицо). В качестве плательщика в чековом обязательстве может выступать только банк, где чекодатель имеет средства, которыми он вправе распоряжаться путем выставления чеков. Вообще чек используется для платежа по основному обязательству, существующему между чекодателем и чекодержателем. Но выдача чека не погашает денежного обязательства, во исполнение которого он выдан. Такое обязательство считается исполненным только в момент получения кредитором настоящих денежных средств (зачисления их на его счет). Расчеты посредством аккредитива. Расчеты посредством аккредитивов – это одна из форм безналичных расчетов, при которой соблюдаются интересы поставщика и покупателя. Поставщику они гарантируют поступление выручки после поставки товара, выполнения работ или оказания услуг. А покупателю такая форма расчетов гарантирует списание средств только в случае выполнения поставщиком условий аккредитива. Аккредитив – это документ, выпускаемый банком-эмитентом для своего клиента (покупателя или заявителя) в пользу продавца (бенефициара). Согласно аккредитиву банк обязуется выплатить по поручению клиента определенную сумму денег в конкретные сроки по предъявлении необходимых транспортных и иных документов, предусмотренных в аккредитивном заявлении плательщика. Расчеты с использованием пластиковых карт. Безусловно, использование электронных форм расчетов, в частности пластиковых карт, является новой формой российского банковского оборота. Пластиковая карточка – это персонифицированный платежный инструмент, предоставляющий пользующемуся карточкой лицу возможность безналичной оплаты товаров и (или) услуг, а также получения наличных средств в отделениях (филиалах) банков и банковских автоматах (банкоматах). При выдаче карточки клиенту осуществляется ее персонализация, т.е. на нее заносятся данные, которые позволяют идентифицировать карточку и ее держателя и осуществить проверку платежеспособности карточки при приеме ее к оплате или выдаче наличных денег. В заключение можно сделать следующие выводы. В настоящее время безналичный расчет является более часто используемой формой расчетов по сравнению с наличной, так как позволяет достигать значительной экономии на издержках обращения. Широкому применению безналичных расчетов способствует разветвленная сеть банков, а также заинтересованность государства в их развитии как по

Вестник Московского университета МВД России

53

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

поручений во всех случаях, когда стороны не оговорили использование иных форм расчетов. В соответствии со ст.  803 ГК  РФ расчеты с платежными поручениями банк обязуется проводить по поручению плательщика за счет средств, находящихся на его счете, перевести определенную денежную сумму на счет указанного плательщиком лица в том или ином банке в срок, предусмотренный законом или установленный в соответствии с ним, если более короткий срок не предусмотрен договором банковского счета либо не определен применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота. Платежное поручение – это поручение плательщика обслуживающей его кредитной организации о перечислении определенной суммы со своего счета на счет третьего лица. Платежное поручение – вид банковского пе­ревода. Расчеты по инкассо. Инкассо – вид банковской операции. В соответствии со ст. 874 ГК РФ при расчетах по инкассо банк (банк-эмитент) обязуется по поручению клиента осуществить за счет клиента действия по получению от плательщика платежа и (или) акцепта платежа. Банк-эмитент, получивший поручение клиента, вправе привлекать для его выполнения иной банк (исполняющий банк). Иными словами, кредитные организации на основании инкассового поручения получателя платежа от его имени и за его счет совершают действия, направленные на получение от плательщика платежа или акцепта (согласия на производство платежа). Кредитная организация, которая получила от клиента инкассовое по­ручение, именуется эмитентом. Кредитная организация, которая предъявляет требование о совершении платежа или об акцепте обязанному лицу, является исполняющей кредитной организацией. Если она одновременно осуществляет расчетнокассовое обслуживание и плательщика, и получателя денежных средств, то считается исполняющей кредитной организацией [4]. Расчеты чеками. Чек – особая форма расчетов, которая обладает внешней простотой и повышенной мобильностью. И связано это с тем, что чек является ценной бумагой, содержащей ничем не обусловленное распоряжение чекодателя банку произвести платеж указанной в нем суммы чекодержателю (ст. 877 ГК РФ). Чекодержателями могут являться как физические, так и юридические лица. Как ценная бумага чек должен содержать установленные ст.  878  ГК  РФ реквизиты, отсутствие которых лишает его юридической силы. Бланки чековой книжки являются документами строгой отчетности. Технология расчетов чеками заключаются в том, что владелец счета (чекодатель) дает письменное поручение обслуживающему его банку перечислить со своего счета на счет кредитора (чекодержателя) определенную сумму денежных средств. В качестве участников чековых правоотношений можно выделить:

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

вышеотмеченной причине, так и с целью изучения и регулирования макроэкономических процессов [5]. Однако, использование безналичных расчетов влечет за собой и ряд недостатков. Так, например, при переводе денежных средств с одного счета на другой даже в рамках одной банковской структуры требуется значительное количество времени, поскольку списание со счета плательщика на счет получателя осуществляется, как правило, не мгновенно, а с определенной периодичностью (в зависимости от частоты траншей конкретного банка в сутки). Еще больше времени требуется в случае если плательщик и получатель являются клиентами разных банков. Кроме того, в данном случае при списании денежных средств со счета может взиматься комиссия. Также безналичные расчеты не осуществляются в выходные дни, что составляет определенные трудности [3]. Литература 1. Гражданский кодекс Российской Федерации (Ч. 2) от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ (ред. от 31 декабря 2014 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 22 января 2015 г.) // СЗ РФ. 29 января 1996 г. № 5. Ст. 410. 2. Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 3951 (ред. от 29 декабря 2014 г.) «О банках и банковской деятельности» // СЗ РФ. 5 февраля 1996 г. № 6. Ст. 492. 3.  Калинченко Ю.П. Особенности денег как объекты гражданских прав: Материалы работы круглого

стола «Современные проблемы гражданского права». Руза: 2012. 4.  Ковалева А.И. Правовое регулирование безналичных расчетов в Российской Федерации: Финансово-правовой аспект: Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2005. 5.  Чураков М.С. Правовые проблемы регулирования безналичных расчетов: гражданско-правовой аспект: Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2008. References 1.  Grazhdanskii kodeks Rossiiskoi Federatsii (chast’ vtoraya) ot 26.01.1996 № 14-FZ (red. ot 31.12.2014) (s izm. i dop., vstup. v silu s 22.01.2015) // Sobranie zakonodatel’stva RF. 29.01.1996. № 5. St. 410. 2. Federal’nyi zakon ot 02.12.1990 № 395-1 (red. ot 29.12.2014) «O bankakh i bankovskoi deyatel’nosti» // Sobranie zakonodatel’stva RF. 05.02.1996. № 6. St. 492. 3. Kalinchenko Yu.P. Osobennosti deneg kak ob”ekty grazhdanskikh prav: Materialy raboty kruglogo stola «Sovremennye problemy grazhdanskogo prava». – Ruza: 2012. 4. Kovaleva A.I. Pravovoe regulirovanie beznalichnykh raschetov v Rossiiskoi Federatsii: Finansovo-pravovoi aspekt: Diss. ... kand. yurid. nauk. Moskva, 2005. 5. Churakov M.S. Pravovye problemy regulirovaniya beznalichnykh raschetov: grazhdansko-pravovoi aspekt: Diss. ... kand. yurid. nauk. Moskva, 2008.

УДК 347.626 ББК 67

НОВАЦИИ ЗАКОНА «О НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВЕ)» И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ИМУЩЕСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СУПРУГОВ ЕЛЕНА ЮРЬЕВНА КОСТЮЧЕНКО, кандидат юридических наук, начальник кафедры гражданского права и процесса Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.03 – гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Анализируется судьба имущества супругов в случае признания одного из супругов банкротом. Ключевые слова: несостоятельность (банкротство), имущество супругов, долг, ответственность супругов. Annotation. Analyzed the future of the couple’s property in case one of the spouses goes bankrupt. Keywords: insolvency (bankruptcy), couple’s property, debt, spouses’ responsibility.

54

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

из мотивировочной части которых следует, что норма п.  3 ст.  39 Семейного кодекса направлена на защиту имущественных прав супругов, обеспечение баланса их законных интересов [5, 6, 7]. Отмеченные положения имеют существенное значение при признании гражданина банкротом, поскольку анализ норм закона «О несостоятельности (банкротстве)» свидетельствует об отсутствии института совместного банкротства супругов. Из этого следует, что при обращении к процедуре банкротства (конкурсному производству) суд общей юрисдикции должен будет установить, какое имущество войдет в состав конкурсной массы и как рассматривать долги одного из супругов, неспособного ответить по обязательствам. По общему правилу долги одного из супругов по российскому семейному законодательству долгами обоих супругов не считаются. Так, согласно п.  1 ст.  45 Семейного кодекса Российской Федерации по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга, а в случае недостаточности этого имущества кредитор вправе требовать выдела доли супруга-должника, которая причиталась бы супругу-должнику при разделе общего имущества супругов, для обращения на нее взыскания. Следует обратить внимание на то, что действия кредитора ограничены только выделом доли из общего имущества супругов, что не позволяет ему обратить взыскание на все имущество супругов. Отступление от общего правила допустимо только в том случае, если: 1)  это общие обязательства супругов, а также по обязательствам одного из супругов; 2) судом установлено, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи; 3) приговором суда установлено, что общее имущество супругов было приобретено или увеличено за счет средств, полученных одним из супругов преступным путем, взыскание может быть обращено, соответственно, на общее имущество супругов или на его часть (п. 2 ст. 45 Семейного кодекса Российской Федерации). В приведенных положениях вызывает вопрос порядок толкования термина «нужды семьи». Следует ли считать приобретение ценных бумаг, других коммерческих активов или получение кредита на совершение вышеуказанных целевых сделок удовлетворяющими требованиям приобретения для нужд семьи? Мы видим, что заинтересованное лицо в ходе гражданского процесса при признании одного из супругов банкротом столкнется с проблемой доказывания положения, что долг возник в связи с обязательствами, так или иначе затрагивающими нужды семьи. Ярким примером подобной ситуации может послужить прецедент, дошедший до Конституционного суда Российской Федерации, а именно жалоба гражданки Лебедевой

Вестник Московского университета МВД России

55

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

Институт несостоятельности (банкротства) законодательно закреплен в Российской Федерации уже более двадцати лет. Однако, до последнего времени признать несостоятельным (банкротом) можно было лишь юридическое лицо и физическое лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, – индивидуального предпринимателя. С 1 июля 2015 г. вступают в силу поправки к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» [2], предусматривающие возможность банкротства физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Введение указанного института гражданского права затрагивает вопрос судьбы имущества, нажитого в период брака, в случае признания одного из супругов банкротом. В отношении имущества супругов по семейному праву России может быть применено два режима: законный и договорный. В случае отсутствия брачного договора к имуществу супругов применяется законный режим. Семейный кодекс Российской Федерации устанавливает, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью (ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации). К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и др.). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства (п.  2 ст.  34 Семейного кодекса Российской Федерации). Общее имущество супругов может быть разделено как в период брака, так и после его расторжения по требованию одного из супругов, а также в случае заявления кредитором требования о разделе общего имущества супругов для обращения взыскания на долю одного из супругов в общем имуществе супругов (п.  1 ст.  38 Семейного кодекса Российской Федерации). Причем общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям (п. 3 ст. 39 Семейного кодекса Российской Федерации). По указанному пункту вынесен ряд отказных определений Конституционного суда Российской Федерации,

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

Елены Александровны на нарушение ее конституционных прав п. 2 ст. 34, п. 3 ст. 39 и п. 2 ст. 45 Семейного кодекса Российской Федерации [8]. Как следует из представленных материалов, решением Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 16 марта 2011 г. был произведен раздел общего имущества ранее расторгнувших брак супругов Лебедевых. Решением того же суда от 15 февраля 2012 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 2 июля 2012 г., частично удовлетворены исковые требования Е.А. Лебедевой к бывшему супругу о распределении долгов по заключенным ею договорам займа в размере 4 184 270 руб. При этом долг в размере 1  658  000 руб. распределен пропорционально присужденным при разделе имущества долям, а в остальной части иска отказано, поскольку суд не счел установленным, что денежные средства, полученные истицей у физических лиц в период брака с ответчиком, были использованы на нужды семьи. Кроме того, суд признал, что один из договоров займа был заключен Е.А. Лебедевой уже в период раздельного проживания супругов. По мнению заявительницы, применение судом в деле с ее участием оспариваемых нормативных положений привело к нарушению ее прав, гарантированных ст.ст.2, 7 (ч. 1), 17, 18, 19, 35 (ч.ч. 1–3), 38 (ч. 1) и 123 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, поскольку распределение возникших в период брака общих долгов супругов они ставят в зависимость от наличия доказательств факта использования на нужды семьи всего полученного по обязательствам одним из супругов при том, что обязанность по доказыванию данного факта возлагается на супруга, по обязательствам которого возник долг. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не нашел оснований для принятия жалобы Е.А. Лебедевой к рассмотрению. В мотивировочной части определения было указано на то, что Е.А. Лебедева усматривает нарушение взаимосвязанными положениями п. 2 ст. 34, п. 3 ст. 39 и п. 2 ст. 45 Семейного кодекса Российской Федерации своих конституционных прав также в том, что при разрешении спора по ее иску суд возложил на нее обязанность по доказыванию использования на нужды семьи всего полученного по заключенным ею договорам займа. Тем самым, как она полагает, суд поставил ее как сторону гражданского процесса в неравное с другой стороной положение, что привело к неблагоприятному для нее результату разрешения спора. Между тем, исковые дела по спорам, возникающим из семейных правоотношений, рассматриваются и разрешаются судами в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве (п. 1 ст. 8 Семейного кодекса Российской Федерации, ст. 1 и п. 1 ч. 1 ст. 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обсто-

56

ятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом (ч. 1); суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (ч. 2). При этом оспариваемые заявительницей положения Семейного кодекса Российской Федерации не предусматривают иного по сравнению с общими правилами порядка распределения обязанностей по доказыванию по данной категории споров. Таким образом, действующее российское законодательство, признавая режим общей совместной собственности супругов, не признает общего характера долгов супругов и, следовательно, не позволяет обратить взыскание по долгу супруга-банкрота на всю общую собственность. Указанная позиция крайне неблагоприятна для кредитора ввиду того, что в случае отсутствия возможности доказать, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи, он может рассчитывать только на половину от общего совместного имущества супруга. Литература 1.  Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // СЗ РФ. № 31. 2014. 4 августа. Ст. 4398. 2. Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127ФЗ (ред. от 29 декабря 2014 г.) «О несостоятельности (банкротстве)» // Российская газета. № 209-210. 2002. 2 ноября. 3.  Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (ред. от 31 декабря 2014 г.) // СЗ РФ. № 46. 2002. 18 ноября. Ст. 4532. 4. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ (ред. от 4 ноября 2014 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 1 января 2015 г.) // СЗ РФ. № 1. 1996.1 января. Ст. 16. 5.  Определение Конституционного суда РФ от 24 сентября 2012 г. №  1568-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Водянникова Юрия Андреевича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации» // КонсультантПлюс (26 февраля 2015 г.). 6.  Определение Конституционного суда РФ от 24 декабря 2013 г. № 2077-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Фоминой Натальи Геннадьевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 3 статьи 38 и пунктом 3 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации» // КонсультантПлюс (26 февраля 2015 г.).

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

References 1. Konstitutsiya Rossiiskoi Federatsii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993) (s uchetom popravok, vnesennykh Zakonami RF o popravkakh k Konstitutsii RF ot 30.12.2008 № 6-FKZ, ot 30.12.2008 № 7-FKZ, ot 05.02.2014 № 2-FKZ, ot 21.07.2014 № 11-FKZ) // Sobranie zakonodatel'stva RF. № 31. 04.08.2014. St. 4398. 2. Federal'nyi zakon ot 26.10.2002 № 127-FZ (red. ot 29.12.2014) «O nesostoyatel'nosti (bankrotstve)» // Rossiiskaya gazeta. № 209-210. 02.11.2002. 3.  Grazhdanskii protsessual'nyi kodeks Rossiiskoi Federatsii ot 14.11.2002 № 138-FZ (red. ot 31.12.2014) // Sobranie zakonodatel'stva RF. № 46. 18.11.2002. St. 4532. 4.  Semeinyi kodeks Rossiiskoi Federatsii ot

29.12.1995 № 223-FZ (red. ot 04.11.2014) (s izm. i dop., vstup. v silu s 01.01.2015) // Sobranie zakonodatel'stva RF. № 1. 01.01.1996. St. 16. 5.  Opredelenie Konstitutsionnogo suda RF ot 24 sentyabrya 2012 g. № 1568-O «Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdanina Vodyannikova Yuriya Andreevicha na narushenie ego konstitutsionnykh prav punktom 3 stat'i 39 Semeinogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii» // Konsul'tantPlyus (26.02.2015). 6.  Opredelenie Konstitutsionnogo suda RF ot 24 dekabrya 2013 g. № 2077-O «Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdanki Fominoi Natal'i Gennad'evny na narushenie ee konstitutsionnykh prav punktom 3 stat'i 38 i punktom 3 stat'i 39 Semeinogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii» // Konsul'tantPlyus (26.02.2015). 7.  Opredelenie ot 20 marta 2014 g. № 544-O «Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdan Burkovskoi Natal'i Aleksandrovny i Nikiforovoi Anny Dmitrievny na narushenie ikh konstitutsionnykh prav punktom 3 stat'i 39 Semeinogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii» // Konsul'tantPlyus (26.02.2015). 8. Opredelenie Konstitutsionnogo suda RF ot 17 yanvarya 2013 g. № 4-O «Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdanki Lebedevoi Eleny Aleksandrovny na narushenie ee konstitutsionnykh prav punktom 2 stat'i 34, punktom 3 stat'i 39 i punktom 2 stat'i 45 Semeinogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii» // Konsul'tantPlyus (25.02.2015).

УДК 343.326 ББК 611.45

ТЕХНИКО-ИНЖЕНЕРНЫЕ СРЕДСТВА ЗАЩИТЫ ОТ ВЗРЫВНЫХ УСТРОЙСТВ, ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ПРИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ АКТАХ МАХМУД САЙДУКАЕВИЧ БЕКМУРЗИН, кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного права и криминологии Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассмотрены вопросы использования технико-инженерных коммуникаций и средств, применяемых для охраны особо важных государственных объектов, в целях предупреждения террористических актов в местах массового скопления людей. На основе изучения передовых технологий предлагаются отдельные технические средства, приспособления и приемы минимизации последствий террористических актов, совершаемых с применением взрывных устройств. Ключевые слова: террористический акт, инженерно-технические коммуникации, средства обнаружения взрывных устройств, минимизация последствий террористических актов.

№ 9 / 2015

Вестник Московского университета МВД России

57

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

7. Определение от 20 марта 2014 г. № 544-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Бурковской Натальи Александровны и Никифоровой Анны Дмитриевны на нарушение их конституционных прав пунктом 3 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации» // КонсультантПлюс (26 февраля 2015 г.). 8.  Определение Конституционного суда РФ от 17 января 2013 г. № 4-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Лебедевой Елены Александровны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 34, пунктом 3 статьи 39 и пунктом 2 статьи 45 Семейного кодекса Российской Федерации» // КонсультантПлюс (25 февраля 2015 г.).

Annotation. Considered issues of using various technical means designed to protect high-priority state facilities in order to prevent terrorist attacks in public areas. Having examined some advanced technologies, the author suggests using particular means, appliances and methods of protection to minimize the consequences of terrorist attacks performed with explosive devices. Keywords: terrorist attack, technical and engineering means, bomb detection equipment, terrorist attack mitigation.

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

Терроризм во всех его проявлениях является одной из глобальных проблем, решение которой невозможно без объединения усилий различных государств [6, с. 14], а противодействие ему по праву признается одним из направлений современной уголовно-правовой политики России [7, с.  44]. Терроризм стал методом давления на государственную власть и общество с целью реализации преступных по сути замыслов. К сожалению, являясь постоянным спутником человечества, терроризм относится к числу самых опасных и трудно прогнозируемых явлений современности, которое как массовое и политически значимое антисоциально-противоправное деяние динамично отражает социально-политические встряски в мире. В последнее время особенно явно наблюдается резкий всплеск террористических актов на фоне известных событий в Ираке, Ливии, Сирии. В связи с ситуацией на Ближнем Востоке возрастает вероятность глобального терроризма, что, прежде всего, связано с доступом террористов к оружию массового поражения и компьютерным технологиям. В условиях угрозы мирового масштаба первостепенной задачей правоохранительных структур является: защита прав и свобод человека и гражданина путем выявления и устранения факторов, способствующих возникновению и распространению терроризма; выявление, предупреждение и пресечение действий лиц и организаций, направленных на подготовку и совершение преступлений террористического характера и (или) оказание содействия такой деятельности; привлечение к ответственности субъектов террористической деятельности в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации; пресечение попыток переноса на территорию России деятельности международных террористических организаций, привлечение к этому процессу потенциала международной антитеррористической коалиции; поддержание в состоянии готовности к использованию сил и средств, предназначенных для выявления, предупреждения, пресечения террористических актов и минимизации (ликвидации) их последствий; обеспечение антитеррористической защиты объектов террористических посягательств – критической инфраструктуры, жизнеобеспечения и мест массового пребывания людей; противодействие распространению идеологии терроризма, осуществление активных пропагандистских мероприятий антитеррористической направленности [2, с. 39]. Для этого необходимо: ● повышение технико-инженерной защищенности объектов жизнедеятельности людей и их досуга; ● силовое противодействие терроризму;

58

● устранение внутренних источников терроризма; ● противодействие международному терроризму и участие в устранении его источников; ● снижение тяжести последствий террористических атак; ● анализ экстремистских проявлений внутри страны и за ее пределами в целях выявления потенциальных террористических угроз. Противодействие терроризму – деятельность практически всех силовых федеральных органов исполнительной власти, осуществляемая с использованием разведывательных, контрразведывательных, оперативно-разыскных, следственных, войсковых и специальных мероприятий, направленных на решение задач по выявлению, предупреждению и пресечению террористической деятельности; раскрытию и расследованию преступлений террористического характера. Обратим внимание, что речь следует вести именно о противодействии терроризму, поскольку этот термин максимально широк и фактически включает в себя предупреждение терроризма, борьбу с терроризмом и минимизацию или ликвидацию последствий терроризма [5, с. 83–84]. Реальное выполнение задачи системы физической защиты по предотвращению террористического акта возможно при условии своевременного обнаружения потенциального террориста, задержки его продвижения к месту совершения теракта, наличия подразделения охраны объекта и его возможностей по реагированию на сигналы тревоги и предотвращению теракта путем нейтрализации нарушителей вне зоны совершения теракта или путем блокирования критического элемента объекта (до начала теракта) либо предотвращению теракта путем нейтрализации нарушителей в процессе совершения теракта, до того как будут достигнуты недопустимые для объекта охраны последствия. Этому, в значительной степени, способствуют капитальные вложения в инженерно-техническую оснащенность объекта, совершенствование систем физической защиты (охраны), систем контроля и управления доступом. В соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 23 марта 2006 г. № 411-рс «Перечень объектов, подлежащих к государственной охране» в зависимости от значимости и концентрации товарно-материальных ценностей (в т.ч. художественных, исторических, культурных и культовых), опасных веществ и материалов, размещенных на объекте, последствий от возможных преступных посягательств на них все объекты, их помещения и территории подразделяются на две группы (категории): А и Б. Каждой группе объектов соответствует определенный уровень защиты конструктивных элементов,

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

№ 9 / 2015

массового скопления людей маршрутах позволяет, на наш взгляд, вычленять потенциальных носителей взрывных устройств [1, с. 86]. Экспериментально разработанная в недрах израильской разведки компьютерная программа раннего распознавания потенциального смертника-террориста дает положительные результаты из десяти случаев в семи. А это уже немало. В ней учитываются заложенные в систему как известные приметы террористов, так и приметы, ставшие известными по агентурным источникам; картотеки отпечатков пальцев рук и сетчатки глаз, необычные очертания фигуры, одежды, ручной клади, выражения лица, глаз, телодвижения [3, с. 257–275]. Наряду с технико-инженерными средствами раннего обнаружения взрывчатых веществ и взрывных устройств, вмонтированных в стойки рекламных щитов, щитки уличных таксофонов, рекламные тумбы, система «умного телевидео» способна сигнализировать о возникшей потенциальной опасности [1, с. 89]. В зависимости от прогнозируемой потенциальной опасности применяются средства противодействия срабатыванию взрывных устройств на основе радиотелефонной связи. Достаточно надежными в этом отношении показали себя блокираторы системы «Персей», создающие специальные помеховые сигналы в диапазоне частот, используемых в радиовзрывателях. Помимо специальных средств минимизации поражающих факторов взрывных устройств типа «Одеяло» и «Фонтан», представляет определенный практический интерес разработка устройства «Колокол» как в стационарном, так и в перемещаемом варианте. Стационарными устройствами «Колокол» предлагается оборудовать контрольно-пропускные пункты аэропортов, вокзалов, метро, стадионов, мест проведения крупных культурно-массовых мероприятий. При обнаружении с помощью стационарных или портативных устройств носителей взрывных элементов и механизмов возникает необходимость их моментальной изоляции от окружающих. Стационарный блокиратор с отводом взрывных газов способен предотвратить обширные разрушения и гибель людей. Раскрыть весь арсенал технико-инженерных средств и мероприятий, направленных на обеспечение защищенности мест массового скопления людей от террористических актов путем взрыва, в рамках одной статьи крайне сложно. Вопросы, касающиеся предотвращения террористических актов при помощи технических средств, ранее рассматривались и в других работах нами и другими авторами [8, с. 17]. Литература 1.  Бекмурзин М.С. Зарубежный опыт антитеррористической работы и перспективы его применения в российских условиях // Вестник Московского Университета МВД России № 9. 2013. 2.  Бекмурзин М.С. Некоторые вопросы борьбы с терроризмом // Закон и право. Москва. 2003.

Вестник Московского университета МВД России

59

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

обеспечивающих их инженерно-техническую укрепленность, и эти элементы широко известны. В целом средства, используемые в предупреждении террористических актов в отношении объектов категории А, условно подразделяются на средства: а)  направленные на предупреждение террористических актов; б)  направленные на минимизацию последствий террористической деятельности. В рамках настоящей статьи нас интересуют вопросы обеспечения безопасности наименее защищенной, а, следовательно, наиболее подверженной террористической опасности части общества, а именно объектов общегражданского назначения, не входящих в категорию объектов группы А. Это прежде всего места массового нахождения и скопления гражданского населения, т.е. большая доля объектов, относящихся к категории Б в соответствии с вышеупомянутым постановлением Правительства Российской Федерации. Значительная часть террористических актов в XXI столетии направлена именно против незащищенной части общества, объектов общегражданского назначения, т.е. группы Б. Применяемые средства технико-инженерного обеспечения безопасности объектов категории А в целом способны обеспечить и безопасность объектов категории Б. Так, например, средства непосредственного контроля территории охраняемого объекта в виде оптических приборов, приборов ночного видения; тепловизионные системы наблюдения, используемые для охраны объектов атомной энергетики, в последние годы широко применяются при охране различных объектов социально-бытового и общегражданского назначения. Неоценимую помощь способен оказать для предварительной аудио- и видеоразведки таких объектов транспортно-разведывательный комплекс СВ № 1355. Он специально приспособлен для поиска, обнаружения и уничтожения самодельных взрывных устройств на участках местности. В местах временного скопления значительных людских масс возможно широкое использование средств дистанционного оповещения о появлении предметов, содержащих компоненты оружия, взрывных устройств и химических реагентов. К ним в частности можно отнести мобильный робототехнический комплекс МРК № 25 «Кузнечик», рентгенотелевизионную систему Rapiscan XRD автоматического обнаружения взрывчатых веществ, портативную рентгенотелевизионную установку «НОРКА», предназначенную для выявления взрывных устройств, скрытых в различных предметах, а также портативный детектор паров взрывчатых веществ «ШЕЛЬФ ДС», позволяющий обнаружить взрывчатые вещества на теле, одежде или в ручной клади. Установка таких устройств, а также широко применяемых металлодетекторов в связке с так называемым «умным телевидео» на прилегающих к местам

20-летию Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя посвящается…

3.  Бекмурзин М.С., Захаров В.П. Уголовно-правовые основы применения биометрических данных правоохранительными органами: Материалы Международного научно-практического семинара. Московская область, Руза, 2013. 4. Бекмурзин М.С., Захаров В.П., Зачек О.И. Биометрические технологии в антитеррористической деятельности правоохранительных органов: перспективы и проблемы использования // Вестник Московского Университета МВД России. 2014. № 10. 5. Качалов В.В. Терминология криминологии: проблемы и перспективы развития // Вестник Московского университета МВД России. 2014. № 10. 6. Качалов В.В., Жилкин М.Г., Маслакова Е.А. Некоторые направления совершенствования правового обеспечения антитеррористической безопасности // Военно-юридический журнал. 2015. № 1. 7. Качалов В.В., Маслакова Е.А., Жилкин М.Г. Основные направления уголовно-правовой политики на современном этапе развития России // Российская юстиция. 2015. № 2. 8.  Сафонов А.К. Основные направления деятельности государства по выявлению и устранению причин образования терроризма в обществе // Вестник Московского Университета МВД России. 2014. № 8. References 1. Bekmurzin M.S. Zarubezhnyi opyt antiterroristicheskoi raboty i perspektivy ego primeneniya v rossiiskikh

usloviyakh // Vestnik Moskovskogo Universiteta MVD Rossii № 9. 2013. 2. Bekmurzin M.S. Nekotorye voprosy bor'by s terrorizmom // Zakon i pravo. Moskva. 2003. 3.  Bekmurzin M.S., Zakharov V.P. Ugolovno-pravovye osnovy primeneniya biometricheskikh dannykh pravookhranitel'nymi organami: Materialy Mezhdunarodnogo nauchno-prakticheskogo seminara. Moskovskaya oblast', Ruza, 2013. 4. Bekmurzin M.S., Zakharov V.P., Zachek O.I. Biometricheskie tekhnologii v antiterroristicheskoi deyatel'nosti pravookhranitel'nykh organov: perspektivy i problemy ispol'zovaniya // Vestnik Moskovskogo Universiteta MVD Rossii. 2014. № 10. 5. Kachalov V.V. Terminologiya kriminologii: problemy i perspektivy razvitiya // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2014. № 10. 6.  Kachalov V.V., Zhilkin M.G., Maslakova E.A. Nekotorye napravleniya sovershenstvovaniya pravovogo obespecheniya antiterroristicheskoi bezopasnosti // Voenno-yuridicheskii zhurnal. 2015. № 1. 7.  Kachalov V.V., Maslakova E.A., Zhilkin M.G. Osnovnye napravleniya ugolovno-pravovoi politiki na sovremennom etape razvitiya Rossii // Rossiiskaya yustitsiya. 2015. № 2. 8. Safonov A.K. Osnovnye napravleniya deyatel'nosti gosudarstva po vyyavleniyu i ustraneniyu prichin obrazovaniya terrorizma v obshchestve // Vestnik Moskovskogo Universiteta MVD Rossii. 2014. № 8.

Уголовно-процессуальное право (Уголовный процесс): учебник для студентов вузов, обучающихся по направлению подготовки «Юриспруденция» / под ред. А.В. Ендольцевой, О.В. Химичевой, Е.Н. Клещиной. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2015. 727 с. Учебник соответствует требованиям рабочих учебных программ по специалитету и бакалавриату по всем специальностям, используемых преподавателями и курсантами (слушателями) при преподавании и изучении дисциплины «Уголовно-процессуальное право (Уголовный процесс)» в Московском университете МВД РФ. Авторы учебника поставили перед собой задачу раскрыть общие положения уголовного процесса, содержание всех его стадий (этапов). Отдельные главы учебника посвящены производствам у мирового судьи и в суде с участием присяжных заседателей, особым порядкам принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением и при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, особенностям судебного производства по уголовному делу, дознание по которому производилось в сокращенной форме, а также особенностям производства по отдельным категориям уголовных дел, международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства, уголовному процессу зарубежных стран. Для курсантов (студентов), адъюнктов (аспирантов), преподавателей юридических вузов, практических работников правоохранительных органов.

60

Вестник Московского университета МВД России

№ 9 / 2015

УРОВЕНЬ ПОТРЕБЛЕНИЯ БЕЛКА КАК ФАКТОР, ОКАЗЫВАЮЩИЙ ВЛИЯНИЕ НА УРОВЕНЬ ПРЕСТУПНОСТИ (НА ПРИМЕРЕ ТУЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ) ЕЛЕНА ДМИТРИЕВНА БЕРЕСТЕНКО, кандидат медицинских наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматриваются факторы, оказывающие влияние на уровень преступности (на примере Тульской области); анализируется связь между уровнем потребления белка членами домохозяйств и количеством преступлений, совершенных отдельными категориями граждан как одна из характеристик качества жизни населения. Раскрывается взаимозависимоть данных показателей. Ключевые слова: уровень преступности, потребление белка. Annotation. Considered the factors that influence crime rate as in the case of Tula Region. The author examines how the level of protein consumption by household members, as life quality indicator, relates to the rate of crimes committed by particular groups of population; and demonstrates interdependence of the above parameters. Keywords: crime rate, protein consumption.

В последние годы в России фиксируется уменьшение количества совершенных преступлений, однако уровень преступности все еще остается высоким [3]. Одним из субъектов Российской Федерации, в котором за последние годы отмечается стойкое снижение показателей, является Тульская область. В ходе анализа показателей за период 2009–2012 гг. отмечено, что, если за 2009  г. в регионе были зарегистрированы 17  983 преступления, то в 2012  г. их количество снизилось до 13  856, причем наибольшее снижение (-11,4%) по сравнению с 2009 г. зафиксировано в 2010 г. В общем рейтинге по уровню преступности регион в период 2009–2012 гг. занимал 53–56 место [4]. Изучением преступности, ее причин и условий, а также предупреждением преступлений занимается криминология. С момента ее зарождения и до настоящего времени минуло уже несколько веков, включая периоды, когда она не признавалась наукой вообще, в том числе и в нашей стране [1]. В настоящее же время, напротив, криминологические исследования проводятся в самых разных областях и показывают зависимость уровня преступности от весьма специфических факторов. Продемонстрируем зависимость уровня преступности от внешних факторов, в частности, социальноэкономической ситуации в регионе. Нами была про-

№ 9 / 2015

анализирована динамика показателей преступлений, совершенных за период 1995–2010 гг. различными категориями граждан на территории Тульской области, и ее обусловленность составом потребляемых пищевых веществ, в частности, белка, который является одним из индикаторов качества жизни. Для оценки силы взаимозависимости этих явлений был использован метод ранговой корреляции Спирмена, который позволяет определить тесноту (силу) и направление корреляционной связи между двумя признаками или двумя профилями (иерархиями) признаков, измеренных в одной и той же группе испытуемых, была установлена фактическая степень параллелизма между двумя количественными рядами изучаемых признаков и дана оценка тесноты установленной связи с помощью количественно выраженного коэффициента. При использовании коэффициента ранговой корреляции тесноту связи между признаками оценивали условно, значения, коэффициентаравные 0,441 и менее считали показателями слабой тесноты связи (р ≥ 0,05), значения более 0,525, но менее 0,623 – показателями умеренной тесноты связи (р