Башня над Камой/Tower on Cama [1]

Table of contents :
Башня над Камой.
Глава 1. Кот Веденей.
Глава 2. "Справа по борту!"
Глава 3. Ау!
Глава 4. Галим и Василий.
Глава 5. Патриархат или матриархат?
Глава 6. Легенды чертова городища.
Глава 7. Сотворение планеты.
Глава 8. Екатерина III.
Глава 9. Яблоко согласия.

Citation preview

СРомановскии

Башня над Камой

Р2 Р69

Рисунки И. УРМ АНЧЕ

р 4803010102=431 21„ М 101(02)82

g2 © И ЗД А Т Е Л Ь С Т В О «Д ЕТСК А Я Л И Т Е Р А Т У Р А ., 1982 г.

Глава первая. КОТ ВЕДЕНЕЙ

В обед, когда из-за духоты все окна в доме были откры ты , прилетел толстый голубь, сел на подоконник и п ри н ялся ворковать басом, не упуская из вида кота Веденея, которы й заметно ож ивился при его появлении. Х озяева — ш естиклассница Г ал я и её отец А лександр Н иколаевич — сидели за столом и пили холодное, из по­ греба, молоко. К ак только прилетел голубь, они зам ерли и, не ш евелясь, слуш али его музы ку. 3

г

— З а душ у берёт, — шёпотом при зн ался отец. И повы ­ сил голос: — Откуда ты такой голосистый взялся? — И з дальни х стра-аан! — счастливо протянула Галя. — Из дальн и х? — усомнился отец. — По-моему, он порусски поёт. — На голубином русском язы ке? — спросила де­ вочка. — О чём он поёт? Отец ответил: — Весть какая-то будет. Бочком, не преры вая песни, голубь подвигался вдоль подоконника к столу, что стоял в простенке м еж ду окнами. Вот он только-только собрался перепорхнуть на столеш ­ ницу, на хлебные крош ки, к ак кот Веденей пры гнул на птицу. От испуга или по нечаянной храбрости голубь зах л о п ал кры льям и , угодил по носу коту Веденею и сбил его с пры ж ка. М як!..— Кот ударился об пол, посмотрел на подо­ конник, где голубя уж е не было и дрож ало одно сизое пёрыш ко, тоскливо зевнул и, прося пож алеть, стал тереться о Галины ноги. — Тебя не кормят, что ли, Веденей? — вы говаривал А лександр Н иколаевич. — Завидущ ие твои глаза. Кот м урлы кал всё звонче, и в м урлы кани и слы ш алась просьба отпустить ему грехи. Х озяин, добрея, объясн ял: — Твоё дело мыш ей ловить, а не на голубей зариться. Х удой ты. И збегался весь. И в кого такой уродился? Д ействительно, Веденей был тощ им существом, словно не кот в годах, а котёнок на выросте, и ш уба на нём, если не считать коричневы х полос, бы ла неопределённого цвета. Он тщ ился понять: что, в конце-то концов, надобно этим лю дям ? 4

Сами-то они знаю т? Д евочка посадила его на колени. Кот подогнул лапы , заж м у р и л глаза. Она гл ад и л а его и п ри говари вала: — П олосатенький ты мой! В тельняш ке... Боцманом был... на пиратском корабле... П ил ром, сколько душе угодно... — В море, — строго напом нил отец, — сухой закон. Всю свою взрослую ж и зн ь отец п л авал по Каме на сов­ хозном катере «Орион» и, к ак и все кам ские речники, считал себя моряком. Это Гале было понятно, и, будь она капитаном «Ориона», она звал а бы себя морячкой: К ам а — чем не море? А Веденея она котёнком н аш л а в овраге на снегу, вы ­ ходила, вы растила и придум ала, что это — не рядовой кот, к ак и х м иллионы на планете Зем ля, а боцман разбойного брига, что немало повидал на своём веку. З а прегреш ения был обращ ён в кота и отправлен ловить мыш ей в П ри­ камье. — П апочка, — с к азал а она с неж ностью , — ты не сер­ дись на меня. Кот Веденей — не заслуж ен н ы й моряк. Он — обыкновенный пират... — Тут я — п ас,— рассмеялся отец.— З а версту вид­ но: пират. Раньш е я понять не мог, откуда у него такие вы ходки? Н а голубя пры гнул. А голубь больш е его... Д евочка проговорила загадочно: — А я знаю , какую весть голубь принёс. — К акую ? — С казать? — С каж и. — С казать? — С каж и! Не томи душу! — Не томить? 5

Не сводя гл аз с отца, Г аля с торжеством провозгласила: — Кино привезут! — И о го р ч и л а сь :— Не этого ж дёш ь? — Не этого... — А чего? Отец пом ялся и вы говорил: — Гостья долж н а быть. — Д а?.. — Я тебя с ней познакомлю . Г аля поставила кота Веденея на пол и молча вы ш ла из дому. Отец спросил вдогонку: — Ты куда? — По орехи. — Они не поспели... Не огляды ваясь, девочка ш ла прочь от дома. Дом их на окраине деревни К отловки вы ходил кры льцом в з а ­ брош енный сад. Сейчас до созревания плодов было далеко, и они походили больше на ягоды, чем на яблоки. Из сада тянуло яблоневым ж аром , и ж ар этот опалил гл а за девоч­ ке. Слёзы сразу п ри хлы нули к векам и обож гли их. Какоето время ничего не видя, не у зн авая знаком ы х яблонь, Г аля б еж ал а по тропинке в сторону зелёной горы по имени К отловская ш иш ка. Гора эта — вся в ореш инах — сн аб ж ал а орехам и все деревни в округе. «Да бережёт белкам, барсукам, бурундукам , — бывало, говари вала м ам а. — Д а на развод оставляет. П ридут внуки по орехи, и им хватит. Не хватит, так останется». А как м ам а ум ела готовить орехи! К алёны е, они не боялись порчи, всю зим у кормили семью и были слащ е сахара. К огда это было-то? Да и было ли? 6

Было. При маме. М ама ум ерла в марте, когда Г аля ходила в ш колу — в первы й класс. Д евочка дум ала, что м ам а уш ла не н а ­ всегда, она ещё придёт — в белой ш али — и голосом, хрипловаты м с мороза и всё-таки певучим, скаж ет: «Здравствуй, доченька-аа! Давно мы не виделись». О днаж ды Г ал я с ртцом бы ла на рынке в городе Елабуге и со спины увидела мам у — высокую ж енщ ину в белой ш али. Д евочка пош ла за ней. «Мама, обернись», — просила она мысленно, а потом и вслух: «Это я — Г аля». Ж енщ ин а уходила, не оборачиваясь, и Г аля стала отставать. Тогда, чтобы накопить немного сил, девочка се­ л а на бровку тротуара, отды ш алась, встала, побеж ала, обогнала ж енщ ину в белой ш али и, убедивш ись, что это не м ам а, а п о ж и л ая ж ен щ ина в очках, всё-таки хотела её о чём-то спросить, но не спросила и отош ла в сторону. Впоследствии Г аля встречала других ж енщ ин в белых ш ал я х и, поним ая, что чуда не произойдёт, позволяла себе немного пройти за ними. Первое время отец говорил: «Останусь бобылём. Н ам такой м амы больш е не н ай ­ ти». Но годы ш ли, и отец стал поговаривать, что в доме н у ж н а хозяй ка и так а я хозяй ка у него на примете есть. А сегодня он прямо сказал : «Я тебя с ней познакомлю ». И обида — садень по-деревенски, от слова саднить, болеть — сдави ла Гале горлыш ко. Она ш ла по тропинке, пробитой в склоне Котловской ш иш ки, и ореш ины, пока без орехов, обступили её. На пригревке девочка легла и п р и ж ал ась к земле. 7

Сквозь платье, сквозь траву Г ал я слы ш ал а тепло. З ем ля не успела да и не захотела отдать его за ночь и сберегла д л я такого вот случая. Б лизко перед собой Г аля увидела змеиную головку и не испугалась, потому что головка прикры ла гл аза веками, а век у змей не бывает — бываю т они у ящ ериц. Г аля протянула руку, чтобы погладить ящ ерицу по п л ас­ тинчатой спине, но та мгновенно скры лась в траве, и Г ал и ­ на рука укололась о плеть еж евики. П леть уходила вверх по склону горы, туда, где в небе паслось стадо облаков, и солнце — пастух златоглавы й — пасло их без кнута. Тени облаков бродили по горе, и за ними тут ж е вспы хивал свет. Г аля подёргала плеть еж евики, длинную , к ак телеф он­ ный провод. Тот конец провода там , у облаков, отозвался ш урш анием . Ш урш ание усилилось, и преж де чем девочка успела подумать, кто это там такой ш умны й, из травы вы ­ ш ел кот Веденей с мыш ью в зубах. Он полож ил добычу перед хозяйкой и, облизы ваясь, глядел на девочку ж ёлты м и преданны ми глазам и. «Отрываю от сердца — тебе отдаю, — говорил кот всем своим видом. — Не зря твой отец м еня ругал, что мыш ей худо ловлю , а всё больше по голубям да по голубям... Суди сам а: разговор пош ёл на пользу». Г аля успела увидеть кровь на светлом брюхе мыш и и, зав и зж ав от страха и отвращ ения, убеж ала. А потом ей стало смешно. Она ш ла, р азм ах и вал а рукам и и мысленно разговари ­ вала с котом, которого рядом не зам ечалось: «Ну и подарочек ты мне подсудобил, кот Веденей! Я не спорю: ты — отличны й товарищ . Но не всё, что есть, в лю ди несть». 8

Д евочка вы ш ла из ореш ника и заж м у р и л ась от К амы , от её огненны х искр и от ветра. Река текла перед ней, а справа, в котловине, среди помёрзш их садов, зап ал а деревня К отловка. Н ад ней возвы ш ался кам енны й куб с куполом — церковь И льи-пророка, п о х о ж ая на ханскую усы пальницу. От неё далеко пахло сырыми кам ням и и зер­ ном, потому что много лет церковь эта бы ла зерн охран и­ лищ ем. Г аля сразу ж е уловила этот зап ах и увидела за церковью на К аме огромную барж у, а рядом с ней — отцовский катер «Орион». К атер вы пустил пар из трубы и загудел: у-уу-ууу!.. — Чего это он? — удивилась Г аля. — К уда? Зачем ? А катер подум ал-подум ал, опять вы пустил пар из трубы-папиросины и прогудел отчаянней и громче: у-уу-ууу!

У -уу-ууу!” «Ух! У ух!— эхом ответила ему К отловская ш иш ка». И стало тихо-тихо. Так тихо, что Г ал я услы ш ала, к ак у неё стучат ж и лки на висках. «Может быть, с отцом что случилось? — подум ала она. — А я тут прохлаж даю сь». Девочка поспеш ила к пристани. П озади неё в траве слы ш алось ш урш ание. Это был кот Веденей.

Глава вторая. «СПРАВА ПО БОРТУ!»

Трап с катера немного не доставал до берега. Г аля легко перепры гнула полоску воды, взб еж ал а по скрипучим ступеням на борт и услы ш ала позади себя ж алобное м яу ­ кан ье: «М яу-а-ууу!» 10

Кот Веденей ходил по берегу туда-сю да, ню хал воду, трогал её и отдёргивал л ап у : холодна-аа... — А х ты, лапонька! Она вернулась и с котом Веденеем на р ук ах поднялась на катер. Отца в капитанской рубке не было. Н а палубе сидели ж енщ ины , русские и татарки , и среди них Г аля узн ал а бабуш ку М атрёну с м аленьким м альчиком на коленях. Б абуш ка первая поздоровалась: — Здравствуй-ко, Галина! Ты кота-то кому повезёшь? — Его?.. — Ну. — Н икому, наверное, — см еш алась Г ал я под взглядам и многих ж енщ ин. — Так... П окатаю его... А пап а где? — М аш ину чинит, — пропела бабуш ка М атрёна и, ког­ да Г аля уходила, уваж ительно с к азал а про неё: — К а ­ п и тан ская дочка. Голос отца глухо, к ак из подзем елья, доносился из недр катера. Одной рукой при держ и вая кота Веденея, а другой держ ась за поручень, Г аля долго спускалась в маш инное отделение. Отец, голы й до пояса, с ладоням и в масле, будто в пер­ ч атк ах , обрадовался: — Кто это к нам п ож ал овал ? Сам Веденей. Вот кого не ж д ал и , дак не ж дали-ии... — Он сам за мной прибеж ал, — ск азал а Галя. — М орская душ а, — похвалил отец. — Знает, за кем и куда беж ать. П ассаж и р он не тяж ёлы й . Без груза. К о­ рабль из-за него не потонет. Мы, дочка, б арж у с овцами в Ч елны поведём. А обратно привезём грузовую маш ину. Д иректор совхоза распорядился. Вот он — голубь-то! — какую весть подавал... 11

— П апа, — спросила Г аля, — это ты мне гудел? М еня звал? — А кого ж е ещ ё? У меня больш е никого нет... Он н а ж а л на ж елезину, и внутри мотора, в сплетении медны х ж и л , застучало сердце. Да не одно! Ш ерсть на коте поднялась дыбом, а гл аза округлились от у ж аса. Он вы рвался из рук хозяйки, м етнулся вверх по лестнице и исчез. — Ничего. П ривы кнет,— сказал отец.— Я тож е сперва боялся. А сердца в моторе стучали всё веселее, и, послуш ав их, кап и тан прокричал: — Отчаливаем! Н аверху он с весёлым грохотом втянул трап на палубу и ш уткой объявил бабуш ке: — М атрёна Петровна, поехали по брёвны! — По брёвны? Нынче брёвны не в цене-ее, — зап ела бабуш ка. — Вон их сколько по К аме плывёт. Я по персид­ ский ковёр еду! — Мы не в Персию идём, а в Челны , — напомнил отец. — Откуда там персидские-то ковры? За бабуш ку М атрёну ответила м олодая ж ен щ ина с би­ рю зовыми серьгами в уш ах: — П оискать — найдутся. Гале показалось, что её отец и эта ж енщ ина, которую она видит впервые, давно знаком ы . Тревожное пред­ чувствие сж ало сердце девочки. — Поищем! — пообещ ал отец. А ж ен щ ина тр яхн ула бирюзовыми серьгами и, гл ядя на Галю, улы бнулась: — Кто ищ ет — тот всегда найдёт. 12

— В песне-то конечно, — подтвердил отец, вместе с Галей прош ёл в рубку и встал за ш турвал. К атер зад р о ж ал всем телом, поутих и как-то сразу без особых усилий пош ёл на откры тую воду и повёл «под ручку» огромную барж у, притороченную к левому борту. Под днищ ем катера клубилась вода пополам с песком. И берег с деревней Котловкой в помёрзш их садах, с кам енны м кубом церкви И льи-пророка, похож ей на х а н ­ скую усы пальницу, с зелёной Котловской ш ищ кой, на те­ мени которой отды хали облака, накренился и поплы л невесть куда от Гали. В орочая ш турвалом , отец н агн улся и, щ екоча молочным ды ханием щ ёку дочери, сказал : — Веденей-то сбеж ал! — Что ты?.. — Не «что ты», а сбеж ал. И кивнул на берег. По берегу у самой воды м чался кот Веденей, хвост трубой, и всем своим видом просил: «Возьмите меня!» Обеими рукам и Г аля схвати ла руку отца: — П апочка, притормози! Возьмём его!.. — Бесполезно. — Почему?.. — Он ж е не моряк, а сухопутная душ а: с корабля сбеж ал. Г лаза у отца смеялись, а Г аля н адул а губы. — М ожет, он на самом деле пират, — рассуж дал отец.— Не на море, а на суше. Б ы ваю т ведь такие? Д евочка м олчала. М олчал и отец. Голый до пояса, расставив босые ноги, он перебирал рукояти ш турвала, и в нестерпимо синих гл азах кап и тан а плескалось море. 13

— Постой-ка, дочка, — сказал он озабоченно. — Мотор мне опять не нравится! П одерж и ш турвал, а я спущ усь в маш инное отделение. По К аме судов пока не видать... — И преж де чем уходить, объяснил: — Я почему Веденея не взял? Б оялся: тормозну — мотор совсем заглохнет. Г аля осталась одна в рубке напротив ш турвального колеса. Она не в первый раз бралась за его рукояти. И х растресканное глянцевое дерево вспомнило руки девоч­ ки и сказало: «Вас я буду слуш аться». К орабль, как, бывало, учил отец, ш ёл прямо на ство­ ры — на два далёки х белых щ ита с чёрными полосами, что показы вали верное направление. За стёклам и рубки плы ли берега: правы й — в горах и оврагах, левый — в л у гах и лесах, повитых туманом. С ш ирокой распаш ной воды ветер бил в лицо девочки, путал волосы и вы секал весёлые слёзы... И Гале хотелось петь! Вот только какую песню подобрать? Сразу и не приду­ маеш ь. Волны лоснились под ветром, к ак пласты чернозёма под плугом, и К ам а походила на вспаханную ниву. И з-за поворота реки справа по борту вы плы л трёх­ палубны й теплоход, к ак белый город, в котором Г аля никогда не бы ла, и девочка засм отрелась на него. А потом спохватилась: створов не видно! К уда теперь плыть-то? Теплоход загудел вопрош аю щ е: «К ак будем расходитьс я-яя-яяя? » Г аля схвати ла ф лаг, разверн ула его и с правого борта над ревущ ей водой триж ды взм ахн ул а красны м полот­ нищ ем. Это зн ачи ло: «Обхожу вас правы м бортом». 14

В ответ с теплохода девочке так ж е триж ды м ахн ули красны м ф лагом : «Сигнал принят». А далы не-то что? Теплоход п ри бл и ж ался с непостиж имой быстротой. Лицо Гали покрылось к ап лям и пота. Чтобы избеж ать столкновения, она изо всех сил крутила влево ш турвальное колесо. Оно сразу стало тяж ёлы м и не поддавалось. Г аля н авал и вал ась на него лёгоньким телом и уговари вала: — Н у, миленькое! Ну, пож алуйста! Ещё разик!.. И ш турвал, слава богу, пош ёл, закрутился, завертелся. Ш турвал-то вертелся, а катер, не колы хнувш ись, по-преж нему плы л прямо на теплоход. Быть беде! От страха Г аля зак р ы л а гл аза. К огда она их откры ла, катер с барж ой «под ручку» сами собой поворачивались налево и перегородили всю К аму. Теплоход зам едлил скорость и отчаянно загудел: у-уу-ууу! У-уу-ууу!.. «Ух! Уух! — ответила ему эхом К отловская ш иш ка. — Ууух!..» К ам ский бас, к ак гром из облаков, пророкотал в мегафон с теплохода: — К ап и тан «Ориона»! Что с вами? И стало тихо-тихо. Быстро-быстро (откуда силы взялись?) Г аля крутила вправо ш турвальное колесо, чтобы освободить дорогу теплоходу. Опять катер «Орион» не обратил на её усилия никакого вним ания и задум чиво плы л поперёк К амы . После зам и нки, когда девочка бросила ш турвал, катер и б ар ж а с неож иданны м проворством развернулись н а ­ право. И опять перегородили всю К аму. 16

В рубку вбеж ал отец, полож ил руки свои поверх рук дочери, плавно повернул ш турвальное колесо, и катер вы ровнялся и покорно пош ёл на створы. — Вот и всё, — сказал отец. — А вы ревели. К огда теплоход проплы вал мимо, оттуда в мегафон опять пророкотал знаком ы й кам ский бас: — Закусы вать надо! — «Закусы вать надо», — обиделся отец. — У кого что болит, тот про то и говорит. Мы на корабле вообще не пьём. Д а и на суше не балуемся. Т яж ёлы е зам асленны е руки отца л еж ал и на руках Гали, и она слы ш ала, к ак в нём стучит сердце, так ж е часто, к ак у неё самой. Ей стало ж ал ко отца, и, ж алею чи, она попросила: — Ты не расстраивайся. — Р азве я расстроился? — Есть маленько. — Почему? — У тебя сердце сильно стучит. — Слыш но? — Слышно. — У слы ш ала! Ч уткая... Он рассмеялся, поцеловал дочь в темечко и похвалил: — К аки е у тебя волосы хорошие! К а к ш ёлк. — Я их дож девой водой с ром аш кой мою. — Мне бы хоть раз вы мы ла. — Вымою. — А я не я буду, если из тебя м оряка не сделаю! К о­ рабль, к ак по струнке, поведёшь. Дно с закры ты м и глазам и будеш ь чуять. До одного ф ута под килем! — Что ты?.. — Не сразу, конечно. Со временем. Мой помощ ник 17

со ш кипером в город уехали. Вот нам с тобой и приходится за них отдуваться. — И велел отец-капитан: — Д оченька, сходи узнай, к ак там настроение у пассаж иров. Ш ибко они перепугались или нет? Заодно и овец проведай. П ри ­ смотри за ними. Д авай уж моряцкую л ям ку тяни до конца. — Буду. Г аля вы ш ла на палубу, где в окруж ении ж енщ ин ба­ буш ка М атрёна д ер ж ал а на коленях м альчи ка лет шести и п ри говари вала: — Л аскун какой! Зубы у меня проверят. У меня своих четыре зуба. Эти — ж елезны . — Они лучш е-ее, — тян ул м алы ш . — Они блестят. — Ч ем они лучш е-то? — спраш и вала бабуш ка М атрё­ на. — Не болят только что. А так в грозу боюсь: какую нибудь молнию да притянут. П рямо в рот залетит. Ж енщ ины смеялись, а м алы ш , радуясь такой бабуш ке-говорунье, трогал её за уш и и за волосы. — Л аскун какой! З а волосы меня дёргат, — доклады ­ вал а общ еству бабуш ка М атрёна. — Не верит, что у меня свои волосы. Д ум ает: парик. Я говорю: «Дёрни сильней! Ну, подёргай за концы! Только не с корнями...» Дёргат. Все смеялись, а бабуш ка М атрёна воодуш евлялась: — Я такого-то внучка взяла бы! Ох, я бы тебя и любила-аа! А я сл ы х ал а: в Ч елн ах родная бабуш ка отказалась водиться... Ж енщ ины ах ал и , осудительно к ач ал и головами. А бабуш ка М атрёна рассказы вала: — У меня кры са ж ила. М икки звать. Так-то она ничего. Но везде лазит. По постели. По столу. Я подум ала: «Надо бы её кому-нибудь отдать». В ы ш ла на улицу и сп раш и ­ ваю : «Ребятиш ки! Вам надо крысу?» 18

«Ой, бауш ка, к ак ещё надо-то!» «Вот берите. Она ничего худого не сделает. Но ш устрая! Л ази т везде». «А имя-то у неё есть?» «Имя есть: М икки звать». Радости-то сколько было у ребятиш ек! Нынче я её про­ ведала. Она загорди лася: меня не признаёт. Ж енщ ина с бирюзовыми серьгами спросила: — Это, наверное, м орская свинка бы ла? — Она, — согласилась бабуш ка М атрёна. — Мне её в Ч елн ах дали по знакомству. Говорят: «Свинка м орская». Я смотрю : на свинку вроде не походит. Только что белая. С воды потянуло сыростью, и бабуш ка М атрёна н а к а ­ за л а м алы ш у: — Ш апку удевай! Сама н атян у ла на голову м алы ш а пуховую ш апочку с длинны м и уш кам и и пропела: — Л аскун какой! В ш апке-то ты к ак заи нька. Только что уш и опущ ены. Д ак, он, поди, тож е их опускает, когда холодно. Заинька-то! В сторонке Г аля послуш ала разговоры, поулы балась и, никем не зам еченн ая переш ла на барж у, что пеньковым тросом бы ла п ри вязана к кнехтам катера. Б а р ж а вы глядела островом из ж елеза с ямой посредине. На дне ям ы грудилось стадо овец. Они погляды вали наверх, где белело небо и по краю пропасти, гром ы хая ж елезом , ходила Галя. В гл а зах ж ивотны х не было ни горя, ни радости, одно ож идани е: «Что-то будет?» Девочка попы талась запом нить их, но ж ивотны е по­ ходили друг на друга, не запом инались, кроме барана с закрученны м и в кольца рогами, который сказал ей с вы ­ зовом: «Ме-ее!» 20

В душ е Г аля старалась вы звать ж алость к пленницам, но из ж елезной ям ы п ахло амм иаком , и девочка отош ла на корму и села в копну прош логоднего сена. Низко над К амой м еж ду тучами прорезалась заря. Тонкой восточной стрелой она насквозь п рож и гала небо и, р аск ал яясь добела и осты вая докрасна, тум анясь, летела дальш е на запад. Этот резкий скифский зак ат тревогой отозвался в душ е девочки. Она зары лась в сено и уловила в нём зап ах и дикой рябинки, таволги и василька. — В асильки ещё пахнут, — удивилась она. — Зим у про л еж ал и в сене. Мы с мамой ходили по васильки... П рипом инания себя м аленькой см еж али ей веки, и де­ вочка крепко заснула.

Глава третья. АУ!

Б л и ж е к полуночи ей приснился кот Веденей. Он по­ просил разреш ения курить. Т ак и сказал : «Курить мож но?» Г аля не очень удивилась, почему он свободно говорит по-русски. Только напом н ила: «Ты ж е не куриш ь». Кот Веденей п ож ал плечам и, зак ури л сигару, похва­ л и л её: «Гаванская». И с укором вы говорил: «Где ваш е достоинство?» «Чего?..» «Вас оскорбляю т. На вас клевещ ут. Вам кричат не­ сусветную л о ж ь: «К апитан «Ориона»! Закусы вать надо!» Вы ж е в рот не берёте спиртного!» 21

«Нет, конечно», — подтвердила Галя. «Тогда почему снесли оскорбление?» Д евочка пробормотала виновато: «Что надо было делать?» «Идти на абордаж ! — рявкн ул кот Веденей, и гл аза его загорелись ж ёлты м боевым огнём. Пеплом сигары он начертил на полу план с р а ж е н и я :— С начала — борт в борт. Потом в ход багры. На катере «Орион» их два — лесосплавной и противопож арны й. Д аёш ь лайнер! В трю ­ ме и буфете вы ставить охрану: там запасы рома и прови­ анта. Н а лайнере поднять наш ф л аг: череп и окрещённые кости. К п ассаж и рам — строго индивидуальны й подход. К расивы х ж енщ ин — в ж ёны пиратам . Труху — за борт или на реи. Только и забот! Разве это было так трудно?» «Но у меня нет опы та, — оправды валась Галя. — Я не умею... К тому ж е... Зачем обязательно н ап адать? Вот сегодня вы н ап ал и на беззащ итного голубя...» Ш ерсть на коте Веденее встала дыбом. «Без-за-щ ит-но-го? — прош ипел он. — Х а-ха! Этот «беззащ итны й» спит, а кому хочеш ь гл аз выклю ет. Ему мы когда-то сбы вали товар, и он нагло обсчитывал нас. Вдобавок голубок приторговы вал рабами». «И вы небось приторговы вали?» — прош ептала Галя. «Никогда! Во-первых, хлопотно. Надо везти ж ивой товар из А ф рики в А мерику, а это, знаете ли, на лю бителя. Я не мог! Я не вы носил стонов бедных рабов и, полож а л ап у на сердце, ж ал ел их». «Так вы были добрым пиратом?» — обрадовалась де­ вочка. «Не скаж и те, — охлади л её кот Веденей. — О днаж ды я вздёрнул на рее испанского свящ енника за то, что он о тказал ся обвенчать меня с очаровательной гречанкой 22

и заодно тут ж е на палубе отпустить мне грехи. А сейчас я всё чащ е начинаю дум ать... М ожет быть, он не понял, чего я от него хочу? Ведь бедняга не зн ал английского язы к а ». «Вы знаете англи йски й? — с уваж ением спросила де­ вочка. — Вы — настоящ ий англичанин?» Кот Веденей откусил конец сигары и вы плю нул его. «А нгличанин корсиканского происхож дения, — сказал он. — А почему моя родословная вас интересует?» «Ну... мы с вами... не совсем ч у ж и е ...» — напом нила Галя. «Да? — кот Веденей грустно усмехнулся. — А благо­ дарность? П одарок мог вам не понравиться. Но дам а из об­ щ ества д олж н а уметь скры вать свои чувства. Н ельзя ж е так, извините, ви зж ать. Вы могли бы мне сказать: «Б лаго­ дарю вас за усердие». И я был бы счастлив». Девочка покаянно пообещ ала: «Я вас всегда буду благодарить за такие поступки». «Ну, это мы ещё посмотрим». И кот Веденей окутался облаком сигарного дыма. Г аля спросила: «Вам нравится у нас в России?» «Летом». «А зимой?» «Гм. Зимой... Вопрос — в лоб. Снег — это очень краси ­ во, но о-оочень холодно! Если бы не русская печь, я бы совсем пал духом. К стати, вы не помните ф ам илию изо­ бретателя русской печи? Если он ж ив, я бы не поскупился на подарки». «Я не знаю , и, наверное, никто не знает. И зобрета­ телей было м ного,— сказал а девочка.— У вас так а я шуба! Н еуж ели она не греет?» 23

Кот Веденей прикусил сигару и, морщ ась от дыма и от печали своего полож ения, передними л ап ам и потряс на себе полосатую ш убу, отчего пы ль поднялась столбом. «Видали? — сказал он с лютой тоской. — Я из неё не вы ­ лезаю всю ж изнь. А так хочется приодеться!» «Мне тож е», — п ри зн алась девочка. «В восемнадцатом веке я ходил в бархате. В атласе. В брю ссельских круж евах! В брабантских м ан ж етах! — р асп ал ял ся кот Веденей. — Я пил ям айский ром. Я-майский! Это был напиток... Х а-ха! Сейчас я долж ен притво­ ряться, что обожаю валерианку. М ежду прочим, я её тер­ петь не могу!» К ак только он сделал паузу, Г ал я спросила: «Скаж ите, какой век лучш е — восемнадцаты й или двад­ цаты й?» Кот Веденей поперхнулся дымом, вы нул сигару изо рта и, уни м ая дрож ь в л ап ах , пообещ ал: «Сейчас ». «Я не ж и л а в восемнадцатом веке...» «Понимаю, понимаю». «А вы ж или?» « Ж и л ,— кивнул кот Веденей.— И что? Д вадцаты й век ещё не кончился! Не спеш ите убегать из него. Вернёмся к наш ем у разговору в первы х числах ян варя двадцать первого века. Б лаго ж дать осталось не так уж долго». Б ар ж у тряхнуло, и девочка проснулась. Какое-то время, не откры вая глаз, она ж д а л а продолж ения сна, а его не было. Надо было обязательно спросить у кота настоящ ее имя! П остеснялась... П ы таясь согреться, девочка зары вал ась в сено и вдруг вспом нила, где она. 24

Через барж у валом вал и л туман, к ак дым, когда печь топят соломой, и девочка зак аш л ял ась. К атера «Орион» не было, а на кнехтах, обвив их чугунны е шеи, к ач ал ся обрывок пенькового троса. Что случилось-то? П о-видимому, трос перетёрся, и ночью, в тумане, к а ­ питан не вдруг обнаруж ил, что ведёт один катер, без бар­ ж и. Сейчас отец спохватится, вернётся по курсу и найдёт Галю . «Орион» где-то здесь, рядом. Не мог ж е он уплы ть на край света? Г аля сло ж и ла ладош ки рупором и к ри к н ул а: — П апа-аа! П апочка-аа-ааа... Туман погасил её крик, к ак ветер плам ечко свечи. Над головой м еж ду клубам и тум ан а откры лся про­ свет, к ак чёрное озеро, и в нём п л авал и две звезды — белая и голубая. Н икогда преж де Г ал я не видела таких блестя­ щ их звёзд. Откуда они? Просвет затянуло туманом, и звёзды погасли. Она не собиралась п лакать, но слёзы, обгоняя друг друга, очень горячие, текли по щ екам , и девочка, сморкаясь и постаны вая, п л а к а л а всласть, оттого что всё хорошее в её ж изн и всегда кончается вот так. А всегда ли? Отчего она не м ож ет знать, что с ней будет через час, через день, через год, хотя к ак будто всё наперёд известно? Г аля зар ы лась в сено и л еж ал а, прислуш иваясь. Течение влекло бар ж у невесть куда. Днищ ем она ц еплялась за га ­ лечник и от кормы до носа грем ела, к ак ж елезн ы й бубен. Заб л еяли овцы на разны е голоса, и среди них вы делялся рёв барана. «Присмотри за ними, — вспомнила Г ал я н ак аз к ап и та­ на. — Д авай уж моряцкую л ям ку тяни до конца». 25

Н ехотя она вы лезла из сенной копны и всю её покидала в ям у, на дне которой ревели овцы. — Ешьте, ешьте, — говорила им Галя. — Голод — не тётка. На печь от него не залезеш ь. Овцы хрустели стеблями, и Г аля попы талась р а згл я ­ деть их, но ничего не увидела в яме, пахнущ ей амм иаком и овчинами. Л ёгкие покалы вало ледяны м туманом, оттого что девоч­ ка когда-то болела воспалением лёгких, и она вспом нила свой сон и тёплую печь у себя дома в деревне Котловке. В темноте п оказался подвиж ны й огонь. — П апочка! — з а к р и ч а л а Г аля. — Я тебя виж у! Я зде-еесь!.. Она сразу охрип ла и подум ала, что сорвала голос. Огонь при б ли ж ался, разгорался, расплы вался р а д у ж и ­ нами. Боясь, что катер столкнётся с барж ей и что к ней — к Гале! — никогда не вернётся голос, и радуясь, что всё обош лось благополучно и сейчас отец примет её на руки, девочка п р ы гала на месте, отчего ж елезо гремело, произ­ водя предупреж даю щ ий грохот. И ш ептала девочка счастливо и протяж но: — Я здесь, капита-аан! Р ад у ж и н ы разворачивались строем, пузы рились одна над другой, колы хались, словно медузы, и Г аля догадалась, что не отцовский катер, а больш ой теплоход проплы вает рядом. — Лю ди-ии-иии! — зак р и ч ал а она обретённым от отч а­ ян и я голосом. Бы ло слыш но, к ак работаю т двигатели, как теплоход ды ш ит. П ахло щ ами и м асляной краской. — Я зде-ее-ееесь! На теплоходе заж и гал и сь прож ектора. Они вы свечивали 26

ноздреватую толщ у тум ана, ощ упы вали её короткими л у ­ чам и. И х свет у д ал я л ся вместе с ш умом двигателей, пока не погас совсем. В этот полночный час К ам а зам ерла, и все суда, какие были на ней, больш ие и м алы е, от судоходны х истоков и до устья заж гл и огни, п ри ж ал и сь к берегам, переж и дая тум ан, и, ж ал у ясь на него, подавали голоса. П риплёски­ вая на стреж не вместе с рыбами, вода б еж ал а вольно и яростно: никто не м еш ал ей отды ш аться и поразм яться на свободе, к ак в былые времена. Течением барж у стащ ило с галечной отмели, и теперь она тихо плы ла в неизведанное среди зап ах а нефти. Н авер­ ное, недалеко на берегу были неф тяны е вы ш ки или баки с горючим. П отянуло чайны м зап ахом костра, и от него сж алось сердце: ры бацких костров в Галиной ж изн и было немало. Время от времени девочка к р и ч ал а: — Люди-ии... Я зде-еесь... Г аля прислуш ивалась к плеску вольной воды и дум ала об отце. Где он сейчас? Он только что стоял за ш турвалом , голый до пояса, ш ироко расставив босые ноги. От него всегда пахло чистым пром ы ты м телом, потому что на дню отец куп ался несколь­ ко раз, и за лето с него, к ак и с Г али, сходило не меньш е двух загаров, пока не устан авл и вал ся самы й прочный — третий загар, что д ерж ал ся всю зим у до ранней весны, и если зимой лицом уткнуться в отца, то мож но уловить зап ах лета. «П апа, где ты?» — мысленно п озвала его Галя. В оспоминания одно ярче другого н ахлы н ули на неё, и она про себя продолж и ла беседу с отцом: «Помниш ь, к ак ты учил меня п лавать? Я боялась воды, и ты меня спраш и вал: 27

«Ты ж ивёш ь у К амы ?» «Да». «Ты К ам у лю биш ь?» «Да». «Так чего ж е ты её боишься? Л ю бимы х лю бят, а не бо­ ятся. Пойдём, будем п л авать сперва на мели по дну рукам и, а там видно будет...» А потом, когда я училась в четвёртом классе, мы вместе переплы вали К ам у, и ты всю дорогу рассказы вал мне сказ­ ку за сказкой, к ак м аленькой, чтобы я не боялась глубины и не дум ала о ней. Мы переплы ли на тот берег, о тл еж а­ лись на горячем песке, отогрелись, отды ш ались, и от р а ­ дости за меня ты на руках прош ёлся колесом по берегу! К акой ты хорош ий, папа! Тогда я поняла, что теперь я ни за что не утону, какие бы волны не обруш ились на ме­ ня... М илый, где ты?» Рядом на воде кто-то приглуш ённо вы ругался: — Тихо ты, дьявол! Не греми вёслами. — Д евчонка кричала. Не слы хал ? — Нет. — А я слы хал... М ожет, тонет кто? — О ткуда? Выбирай сеть... П опало м аленько рыбёш ки? — Не видать. — Не гл аза разувай , а рукам и ш арь! Что у тебя руки к ак крю ки? Голоса были недобрые, и девочка затаилась. Во тьме ш ла и н ая — воровская — ж и зн ь: браконьеры ловили рыбу запретны м и снастями. Н ельзя звать этих людей на помощь. Н и как нельзя. Один из них задел веслом о борт барж и. Б ар ж а зазвене­ ла. Овцы, м олчавш ие дотоле, заревели. А Г ал я затоп ал а и, за ж а в нос, зак р и ч ал а басом: 28

— Отца позову! — П ом еш али, — м етался внизу перепуганны й голос. Л одка вслепую рванулась прочь от барж и, и долго было слы ш но, к ак трещ ит мотор. Видать, браконьеры не могли сообразить, куда ехать. Г аля про себя переж ила происш едш ее, и ей стало ж арко. «Может, мне не стоило кричать? — дум ала о н а.— Без меня бы всё обошлось. Хорошо, что они ничего не по­ няли». Туман слабел, а течение усилилось. С хрустом подминая под себя тальники, барж а протаран ила носом пологий берег и остановилась. Стало слышно, как за кормой, зави ваясь воронками, булькает вода. И сразу зап ахл о зеленью , окроплённой росой. В тал ьн и ках защ ёлк ал соловей: сначала однозвучно, при слуш иваясь к себе и миру, а потом всё разнообраз­ нее и звонче, так, к ак никому не спеть, кроме него одного. Г аля представила себе ры ж ую , не по голосу крош ечную птицу-соловуш ку, что сидит на самой ниж ней ветке над ве­ сенней грязью и пульсирует всем тельцем, готовая, к аж ет ­ ся, без сож ален и я умереть ради песни своей, но преж де допеть её до конца, до последнего коленца. С оловуш ка, соловуш ка! Весёлая головуш ка. Весёлая... Есть татарское поверье о ветке, на которой поёт соловей. Если её сорвать и подарить любому человеку, он станет добрее. Г аля вспомнила это поверье, вы прям илась и пове­ л а плечам и. Надо только не ош ибиться и сорвать ту самую ветку — соловьиную, а не какую другую , и тогда... О, если бы было светло, она не ош иблась бы, н алом ала бы много соловьины х ветвей и р азд ар и л а бы их всем лю дям! Ни одно­ 30

го человека не обнесла бы — и самого доброго, и самого злого. От собственного великодуш ия ей стало хорош о, покой­ но. Вот только хватит ли соловьины х ветвей на всех? Народу-то на Земле вон сколько. «Не хватит, так останется», — вспомнила Г аля слова м ам ы своей и со взрослой печалью повторила их вслух: — Не хватит, так останется.

Глава четвёртая. ГАЛИМ И ВАСИЛИЙ

Соловей утих, и стало слы ш но, как внизу за грядой тум ан а потрескивает костёр. В пещере, вырытой в черноте его плам енем , колы хались тени и слы ш ались м ал ьч и ­ ш еские голоса. По обрывку троса, свисаю щ ему с кнехтов, девочка на руках спустилась на берег, и её окатил крупны й проли­ вень — роса, что таи лась в ветвях. Р азд ви гая ветви, огруж енны е влагой, девочка пробира­ лась на огонь. Глина н ал и п ал а на ноги, отчего поверх резиновы х сапож ек образовались глиняны е сапож ищ а. На слух было похож е, что идёт великан, и дети у костра с испугом прислуш ивались к его ш агам . Х лоп-хлоп! Хлоп-хлоп! Их было двое — два м альчи ка класса на три м ладш е её. Они походили друг на друга, к ак братья. Только один был посветлее, а другой потемнее. Г ал я остановилась у костра, где из земли, из кам уш ков вы текал родник. Она сдерж алась изо всех сил, чтобы не упасть на колени и не напиться воды, сколько душ е угод­ но. Трудно ш евеля сухими губами, девочка поздоровалась: 31

— Здравствуйте, ребята... М альчик посветлее ответил: — Здорово. И улы бнулся, показав нехватку передних зубов — по крайней молодости или по какой другой причиш М альчик потемнее — с откры той мокрой грудью под стё ганкой (купался, видно, и теперь согревается) — сказал — Здравствуйте! — Здравствуйте, коли не хвастаете, — улы бнулас! Галя. — Мы никогда не хвастаем ,— зая ви л м альчи к пс темнее. А его приятель усомнился: — Н у да, никогда! — Зн аком иться надо, — сказал м альчи к потемнее. — М еня зовут Галим. Его зовут Василий. А к ак вот вас-т< зовут? — Галина. — А по отчеству? — допы ты вался Галим. — Больн нам ваш е отчество знать-то охота! А В асилий спраш ивал с уваж ением : — Вы, наверное, пионервож атой работаете? — Сейчас. Г аля опустилась на колени перед родником и припалг к нему. Она пила, к ак пьют птицы : нагибалась, откиды валась, и влага, п ах н у щ ая подземельем, п роясн яла со знание. Из-под кам уш ков вл ага вы текала сильно, нетерпе ливо, толчкам и, словно там , в глубине зем ли, билос] её светлое сердце. Обеими рукам и Г аля поглади ла ш< роховатую землю, и ей подумалось, что она слы ш и1 к ак в зем ляной толщ е толкается родниковое сердце, и с него, светясь, ветвятся ж и л ы , чтобы дать ж и зн ь людяг 32

ж ивотны м и растениям . И подземное это сердце будет стучать всегда, даж е если бураны зам етут деревню Котловку по наличники, а К ам а на перекатах промёрзнет до дна. Н иж е по ручью Г ал я соскоблила глину с сапож ек, вы м ы ла их до блеска и услы ш ала голос В асилия: — Вы по К аме путеш ествуете? — По Каме. Г аля подош ла к костру и спросила: — Это какое место? — Чёртово городищ е, — ответили ребята в два голоса. «Вот где я! Н едалеко до Челнов осталось, — сообра­ ж а л а девочка. — Сейчас меня отец не найдёт. Рассветёт, тум ан растает — мы и встретимся». В асилий поставил перед ней чугунок с картош кой, лохм аты й от саж и , и сказал : — У гощ айтесь. — Ой, спасибо! — Г ал я окунула лицо в горячий карто­ ф ельны й пар, ж еланн ей которого трудно было что-либо придум ать, и, р азл ам ы вая картоф елину, п редлож и­ л а: — Д авайте со мной, ребята! — По второму разу? — удивился Галим и рассу­ ди л: — За компанию мож но и по второму. — Тебе бы только есть с утра до ночи, — упрекнул В а­ силий и п о ж ал овал ся Гале: — Он конину ест! — Ну и что? — Галим п о ж ал плечами. — Умные люди все едят конину. — «Умные лю ди», — передразнил Василий. — П риш ли ры бачить, а он венок сплёл. — Не показы вай! — умоляю щ е попросил татарчонок. В асилий извлёк на свет венок из болотных белых цветов и долож ил Гале: 34

— И з-за него на ту сторону п лавал. В грязи цветы собирал. От стыда Галим зак р ы л лицо ладоням и. Василий поню хал венок и сообщ ил: — Болотом пахнет. — Ой, не говори! — стонал татарчонок. Г аля доела картош ку, сполоснула руки, надела венок на голову и увидела, к ак сквозь растопы ренные пальцы за ней наблю дает чёрны й, с белым белком, восторж енный гл аз татарчонка. На реке зазвонил колокольчик. Ребята вскочили на ноги и ум чались в темноту. Там долго р аздавал и сь их голоса — раскатисты е от близости высокой воды. Н аконец дети вы ш ли на свет. Галим нёс на леске огромного рака. — Я поймал! — объявил он и полож ил добычу к ногам девочки. — Добытчик! — п охвалила Г алим а Г аля, а Василий продеклам ировал насм еш ливо: Удильник сматывай,Галим: Клевать не думает налим.

И в насмеш ке его слы ш алась зависть. Вблизи рак был ещё больше. Он заш евелился, защ ёл ­ к ал клеш ням и, как парикм ахер нож н иц ам и, и задел Галю. От неож иданности она взвизгнула и с к азал а: — Это я нарочно. Галим набрал в чугунок воды из родника, поставил его на огонь, на закопчённы е кам ни. К огда вода стала з а ­ кипать, татарчонок опустил в неё рака. Бы ло слыш но, как р ак стучит клеш ням и по чугунны м стенкам. Г аля встала и отош ла от огня, пока дети не позвали её: 35

— У ж инать! Себе ребята взяли клеш ни, а Гале, к ак она ни о тка­ зы валась, отдали самое вкусное — ш ейку. — З а какие заслуги? — спросила девочка. — По старш инству, — объяснил Василий. — П ож ивём с ваш е — нас так ж е будут кормить, — вторил Галим. Ш ейка бы ла с икрой. Г аля не спеш ила съесть её, р астяги вал а удовольствие. Обсасывая клеш ню , Г алим сообщ ил: — Ч еловек создан дл я пищ и, к ак птица д л я полёта. — Ч еловек создан д л я счастья, к ак птица д л я полёта! — поправила Галя. — Разве пищ а — не счастье? — удивился Галим. — Только м ало его — счастья-то: один р ак на всех. В асилий пообещ ал: — Мы ещё поймаем! — И весело посмотрел на това­ р и щ а :— Он ещё не так говорит. Н адо: «воздастся сто­ рицей», а он «воздастся столицей»! — Столицей?! — Столицей, — сказал Галим. — Вот поеду в Москву, столицу наш ей родины, посмотрю там всё. Ох, и хорошо мне будет! Вот и воздастся мне столицей. А то я там ни разу не был. — И я , — вздохнул Василий. Дети смотрели на Галю. Она тож е вздохн ула: — И я не была. Ж гл и комары , да больно, к ак осы. Дети били их на себе, и В асилий в сердцах п ож ал овал ся: — М еня расстраивает не то, к ак они ж ал я тс я, а к ак они ж у ж ж а т ! — А м еня всё расстраивает, — простонал Галим. — 36

И к ак они ж ал ятся! И к ак они ж у!.. Ж у !.. Ж у ж ж ат! — Ох, и нервный ты, — закл ю ч и л Василий, стёганкой н акр ы л ся с головой и зати х у костра. Галим полож ил в огонь сы ры х веток и полы ни, раздул его, страш но таращ а чёрные гл аза. П олы нны м дымом з а ­ волокло Галю и м альчиков. К омаров не стало, и худо ли, бедно ли — в дыму м ож но было ды ш ать. П отянуло ветром с К ам ы вместе с зап ах ам и сырой рыбы, ракуш ек и глины . К омаров и близко не было, а кос­ тёр разгорелся и зап л ясал . Звонче заговорил родник, и зароп тали прибреж ны е тальники. П оверху тум ан сх л ы ­ нул, и откры лась ряб ая луна, да так низко, что девочке захотелось постучать пальцем по её краю . А недалеко от луны в небесной заводи п л авали две звезды , те самы е — белая и голубая. — Вы чего там увидели? — спросил Галим. — На кого любуетесь? — Так, — ответила Галя. Ей не хотелось откры вать свои звёзды. Она боялась, что если назовёт их, то вместе со словам и уйдёт светлая тай н а и не вернётся никогда. — Я знаю , кого вы там увидали, — догадался татарчо­ н ок.— А кбузат и К укбузат! Белую Л ош адь и Голубую Л ош адь. Т ак у нас зовут эти две звезды. — Откуда ты знаеш ь? — удивилась Галя. В асилий подал голос из-под стёганки: — Его дедуш ка научил. — Спи, — попросил Галим. В асилий зад ы ш ал ровно, наверное, уснул, и Галим ска­ зал про него ш ёпотом: — Всё на меня сваливает. Ш ёпотом ж е Г ал я спросила: 37

— Что ещё дедуш ка говорил про звёзды ? — Про звёзды ? — заш ептал Галим. — Он и про луну го­ ворил: «Л уна богата грустью, а звёзды м ы слям и». Вот каким и м ы слям и они богаты, дедуш ка не сказал... Эти слова посреди ночи в устах татарчонка поразили Галю своей таинственностью и прелестью. Она подумала, что по-настоящ ему поймёт их, когда станет взрослой. Но з а ­ чем о тклады вать понимание, если сейчас звёзды смотрят на неё и хотят сказать ей нечто важ ное и неизъяснимо прекрасное? Из-под стёганки донеслось: — Г алим К ам у переплывает. Татарчонок и Г аля молчали. И ещё донеслось из-под стёганки: — Г алим очень сильны й. Он третий крутояр переныривает. — Всё на меня сваливает! — восхищ ённо прош ептал татарчонок и лёг спать, при ж авш и сь спиной к Василию. По другую сторону костра легла Г аля и забы лась зы бким сном, пока не почувствовала, что кто-то глядит на неё. Заслонясь рукой от этого взгляда, девочка откры ла глаза. На неё смотрела луна, а звёзд — белой и голубой — не было. Л уна освещ ала крутую гору, и по крутосклону блестели кам ни и кам уш ки, омытые росой. А наверху белела баш ня из дикого кам н я-п ли тн яка с невысокой, круглой, к ак т а ­ тарский ш лем, ж елезной кры ш ей и ж елезны м ф лаж ком на ш иш аке. Б аш н я глядела на мир оком-окном без стёкол и рам, и око это было чёрным и задум чивы м . Б аш н я всм атрива­ лась в ю ж ны е пределы, откуда ты сячу лет назад прибыли её строители — трудолю бивые булгары , праотцы нынеш38

них татар. П окрытые среднеазиатским и прикаспийским загаром , они п ри ехали на конях-степняках и степенных верблю дах не по своей воле: их потеснили орды завоева­ телей. От крепости над кам ской кручей за тысячелетие уцелела одна эта баш ня. Сейчас поверх тум ана она стара­ лась увидеть в ночи ж аркую прародину своих создателей, и Гале стало не по себе от её провального взгляда. «Люди рож даю тся и умираю т, а я остаюсь на этой древней земле, — без слов говорила баш ня. — По недоброй пам яти меня прозвали Чёртово городищ е. Но не черти меня городили, а лю ди. Отчего ты на меня так смотриш ь, девочка?» И Гале показалось, что баш ня подмигнула ей бес­ слёзной глазницей. Д евочка з а ж а л а рот рукой, чтобы не закри ч ать от страха и криком не разбудить детей. Она перестала смотреть вверх и подбросила в костёр суш няку. М ало-пом алу костёр затрещ ал и разгорелся. П ри его свете Г аля увидела, что изо рта у неё идёт пар. Холодно! К ак тут без костра? Открылись седые, в росе — зерни, тальни ки , а за ними теплилась река, к ак ти х ая зар я, и слабо ды ш ала. В тал ьн и ках защ ёлк ал соловей и умолк, к ак только по всему побережью зак в ак ал и и зау р ч али лягуш ки. Из-под стёганки вы лез Василий, поёж ился, потрогал дёсны, не выросли ли передние зубы за ночь, п о ж ал о ­ вался на лягуш ек: — Весь сон перебили! — И спросил товарищ а: — Спать будеш ь до морковкиного заговенья? Галим не отозвался: сморило парня. Опять п о ж ал о вал ­ ся В асилий: — К ом ары ж у ж ж а т . К усать не кусаю т, а ж у ж ж а т. Зачем это им? Ох, и вредные. 40

— Что это за ночёвка без комаров? — ск азал а Галя. В асилий подумал и неуверенно поддакнул: — С ними чай кислей. П отянул ветер с низовий, погнал в верховья туман вместе с ком арам и и принёс перепуганное блеяние овец. Словно волк забрал ся на б арж у и хозяйничает там, сколько душ а пож елает. Г аля спрятала в карм ан ломоть хлеба, вы хвати ла из костра горящ ую тали ну и побеж ала к барж е. Ветер сдувал с головни искры , сы пал ими вокруг и раздувал п л ам я в руке девочки. А рядом с девочкой, по обе стороны, беж али ребята.

Глава пятая. ПАТРИАРХАТ ИЛИ МАТРИАРХАТ!

В тумане серой громадой возвы ш алась барж а, и вся она грем ела от рёва и топота овец. Г ал я ш вы рн ула головеш ку в грязь. Огонь заш ипел и по­ гас. Обеими рукам и девочка взялась за пеньковый трос, попы талась подтянуться, но в р уках не было сил и м еш али отчаянны е толчки сердца. — Постойте-ка! — ласково сказал Галим. Р укам и и ногами татарчонок оплёл трос, быстро под­ н ял ся на барж у и к ак в воду кан ул. В асилий забеспокоился: — Л адно ли с ним? О тдуваясь, вскарабкался по тросу на барж у и тоже к ак в воду канул. Овцы ревели ещё сильнее, и что там происходит, было непонятно. — М а л ь ч и к и !— зак р и ч ал а Г аля. 41

И заб ар аб ан и л а кулакам и в гулкое ж елезо, словно просила впустить её в дверь. А двери не было. Сверху спросил голос Г алим а: — Кто стучит? — Я. Что там? — П олезайте — всё покаж ем . Г ал я взялась за к ан ат и п ож аловалась: — Не могу: у меня нынче руки несильные. — Это она нарочно! — сказал с ликованием в голосе Василий. — Н арочно, конечно! — вторил Галим. — Что мы, не понимаем, что ли? Он ещё что-то говорил, но овечий рёв загл у ш ал его слова. Неверие м альчиш ек в её слабость и ж алость к ж ивот­ ны м придали девочке силы. Она без натуги поднялась на барж у. М альчики зап ры гали от радости. — Вы нас проверяли, — ликовал В асилий,— испуга­ емся мы или не испугаем ся?! — Т ак или не так? — спраш и вал Галим. Г аля с к азал а: — Погодите. Из ж елезного провалищ а вал и л пар, и всё стадо кру­ ж илось вдоль бортов — искало вы хода на волю. — П ить хотят. Есть хотят,— к ач ал головой татарчо­ нок.— Мой дедуш ка говорит: «Человек — сильный. Овеч­ к а — слабая». Если на волю не вы пустить, падут овечки. На корме л еж ал и ш ирокие тесовые сходни. Сгибаясь от тяж ести, дети опустили одну сходню на берег, а дру­ гую — на дно барж и. Овцы остановились и перестали реветь. 42

Но наверх ни одна не пош ла. — Что ж е это вы? — удивилась Галя. — Сами на свобо­ ду просились. По сходне дети спустились к стаду. Здесь было трудно ды ш ать и щ ипало гл аза. Только привы чка сельских ж ителей к зап ах ам ж ивотны х удер­ ж а л а детей среди стада. — Идите н аверх,— уговари вала овец девочка.— Бяш ки! Б яш ки! Бяш ки! Овца, белая, к ак облако, ш евелила пуш истыми уш а­ ми, растопы ренны ми в стороны, и ловила слова девочки: скаж и , мол, ещё что-нибудь, а то мы давно человечес­ ких слов не слы ш али. Б аран в дорогой каракулевой шубе, окруж ённы й свитой поклонниц, к ач ал закрученны м и в кольца рогами и говорил своим царственны м обликом: «Т яж ела ты, ш ап ка М ономаха! Но — ношу. Если не я, то кто ж е ? » На его спину полож ила плоскую , к ак у ящ ерицы , голову нем олодая овечка, по-видимому, его гл авн ая лю би­ мица. Она проблеяла в лицо девочке: «За него — в огонь и воду». Мать с двум я ягнятам и смотрела на Галю слезящ им ися гл азам и и каш л ял а. От её к аш л я стали к аш л ять овцы в р а з­ ны х концах стада, и Г аля вместе с ними. — Что ж е это делается? Бяш ки! Бяш ки! Бяш ки! — повторяла Г аля и п альц ам и зазы в ал а овец на сходню. Они недоверчиво прислуш ивались к ней и не двигались. К ак далы пе-то быть? Рядом о к азал ся Галим и сказал : — У них патриархат. К уда баран, туда и стадо. Всё сделаю! Т атарчонок пробрался к барану, обеими рукам и взялся 43

за рога, рывком, неож иданны м д л я ребёнка, поднял ц ар ­ ствующ ую особу с пола и под испуганное и возмущённое блеяние баран ьих поклонниц ры вкам и ж е вы волок барана на сходню. Там баран опомнился, пригнулся и в ярости подбро­ сил на рогах лёгонького Галима. Г аля за в и зж а л а от страха. Но рога, закрученны е в кольца, не причинили вреда м альчику. Б олтая ногами в воздухе, Галим отлетел в сто­ рону и, не удерж авш ись, сел на дно барж и. А огромный баран, обдав Галю кислы м зап ахом и обиженно мотая головой, с громом взбеж ал по сходне и скры лся. За ним одна-одинёш енька протрусила С алам андра — т ак Г аля прозвала овечку с головой ящ ерицы , главную лю бимицу барана — и тоже скры лась. Остальные овцы не стронулись с места. Почему? Галим поднялся с зацементированного пола. — К ак я лете-еел! — тянул он, и губы у татарчонка д р о ж ал и .— М аленько на тот берег не улетел. Чего они стоят?.. Овечки-то?.. — Не зн аю ,— разводил рукам и Василий, и гл аза его вы цвели от стр ах а.— Не знаю , и всё. В рёве и каш ле стада дети с надеж дой смотрели на Галю, и она увидела, какие они оба маленькие. М атеринская ж алость охватила её душ у, а мы сли девочки были спокой­ ными. На Галю внимательно смотрела белая овца — та сам ая, с растопы ренны м и уш ам и, и в продольны х зр ач к ах её был воп рос: «Кто ты? Зачем ты с нами?» Д евочка достала ломоть хлеба и подала его овце. Та з а ­ 44

брала хлеб в тёмные м ягкие губы и при нялась ж евать с закры ты м ртом, к ак того требуют п рави ла приличия. — П онравилось угощ ение? — спросила Галя. — Сколь­ ко ж иву, а вкуснее хлеба не едала. И зазы вны м и дви ж ен иям и пальцев Г аля пом анила её за собой, отступая к вы ходу. Д евочка старалась вы глядеть выш е, чтобы её все видели, и отступала она на цы почках, к ак балерина на пуантах. Не переставая ж евать, овца п р и бл и ж алась и с достоинством поднялась наверх. Б ы ла она чистая, ни пятны ш ка, ни соринки на ней. Г ал я едва успела отскочить в сторону, к ак на выход с рёвом и топотом хл ы н у л а вся отара и повлекла за собой белую овцу — Белую П редводительницу, к ак её нарекла девочка. Овцы — в присохш ей грязи и глине, в репьях, череде и всяких семенах! — м чались мимо Гали, Галим а и В асилия, и блеяние ж ивотны х сливалось в обвальны й рёв: «Ааа!..» Галим спросил Галю : — Они «ура» кричат, что ли? — У них слова-то такого нет,— рассудил Василий. В тумане отара пи ла воду и хрустела тальникам и. Около реки овцы виделись больш ими и м охнаты м и, не привы ч­ ны ми человеческому гл азу сущ ествами. Отара напилась и двинулась вслед за Белой П редводительницей. Б аран К руты е Рога ш ествовал в окруж ении поклонниц, и С ала­ м андра теснилась к нему. — У них никакой не п атр и ар х ат,— с гордостью ск азал а Г ал я Г али м у.— У них самы й настоящ ий м атриархат! Все идут за белой овцой. К уда она, туда и они. Галим проговорил: — М ожет, они договорились м аленько? Она у него за ­ местителем... 45

— Они не договари вали сь,— радовался В асилий.— Они ни разу не поговорили друг с друж кой! — А ты всё-всё видел? — ворчал Г ал и м .— Всё-всё слы ш ал? — Не всё, конечно. — Они договорились, когда нас на барж е не было! — воспрянул духом Г ал и м .— Долго ли умеючи? Отара перевалила каменную дамбу со столетними и в а­ ми, что из-за сумерек походили на горы, и мимо мокрых строений, пахнущ и х ж ильём , вступила в овраг. Здесь было тепло, к ак в избе. М ало-пом алу небо над оврагом стало проясняться и синеть. Н а овраж ном дне отара встретила три слабы х родника и походя, один за другим, вы пила их до дна, к ак л ож кам и выскребла. Овраг упёрся в полукруглую стену — остатки древнего колодца, что столбом уходил вверх. Н ад головами детей в затиш ье перебирала листьям и осина, словно ж ал овал ась: «Я бы ещё поспала. А вы меня разбудили, полуночники». Рядом с топким дном колодца, в вечной прохладе, блес­ тела грива снега. Снег был не чисто-белый, а с грязноватой ж елтизной. Овцы накинулись на него и стали л и зать и гры зть. Н асы тивш ись, передние уступали место задним и по крутосклону бочком подним ались к небу, что отсюда напом инало синюю реку. А Б ел ая П редводительница, расставив уш и, к ак локато­ ры, следила, чтобы всем хватило снега и никто по ж адности не зах в ати л бы лиш него. К огда баран Крутые Рога со своей свитой дольш е дру­ гих зад ер ж ал ся у снеж ной гривы, Б ел ая П редводительница ск азал а ему на своём язы ке: «Пора и честь знать». 46

«Это вы мне?» — удивился он. «Вам и ваш им спутницам тоже». «Гм,— сказал баран Крутые Р о га.— Интересно». Но спорить не стал и вслед за овцами при нялся под­ ним аться по склону. С алам андра напом нила ему: «Ваше достоинство... Где оно?» «При м не»,— ответил баран. «Не похож е. Вы ж е знали про овраг, про это лаком ­ ство?» «Я — нет. Она зн ал а». П отихоньку все овцы уш ли, и Б ел ая П редводительница тихим блеянием при гласи ла людей отведать снега. Г аля взяла его в ладонь. Это была самородная крупная кам ская соль — бузун, что исстари добывали в варницах по К аме. Д евочка попробовала её на язы к. Соль была как соль: горькая и вкусная. Д евочка загл ян у л а Белой П редво­ дительнице в гл аза и спросила: — К ак ты её н аш ла? А я-то дум ала: снег. Овца дохнула ей в лицо и заспеш ила вслед за отарой. П одним алась она легко, будто всю ж и зн ь путеш ествовала по горам, и успеть за ней было невозможно. Дети хватались рукам и за траву и кам ни, скользкие от росы, сползали и всё-таки поднимались всё выш е и выше. Н аверху, на плато, все трое заж м ури ли сь от солнца. — Ой! Ой! Ой! Ой! Ой! — простонал Г али м .— Не гл я ­ дите вниз: голова закруж и тся. К ак я залез, самому не ве­ рится. Василий с заж м уренны м и гл азам и отполз подальш е от обрыва и отож м урился. А Г ал я через плечо всё-таки гл я н у л а вниз, где дно колодца виделось с пятачок, а соль — с копейку, закуси ла губу, заторопилась от обрыва. И остановилась. 48

Прямо перед собой она увидела баш ню Чёртово городище. А вокруг, словно белые, чёрные и синеватые облака, грудились овцы и с треском и хрупаньем ели степную траву — сладкую или солоноватую. Никто из них не к аш л ял и не ж ал о вал ся на ж изнь. Чуть в сторонке стояла Б ел ая П редводительница — о х р ан ял а стадо. — П он ятно,— сказал Г али м .— Всё понятно: у них м ат­ риархат. У нас, я не пойму, что? — Не поймёш ь? — удивился Василий. И не без гор­ дости объяснил: — П атриарха-аат! Забы л, что ли, чему в ш коле учили? — Это в какой такой ш коле? — спросила Галя. — В наш ей ,— тихо ответил м альчуган. — В ваш ей? — девочка возвы сила голос.— Ты ничего не перепутал, Василий? — А чего я долж ен путать?.. — Мы — лю ди,— провозгласила Г а л я .— У нас ж е р а ­ венство! Ра-вен-ство. Разве вас этому не учили в ш коле? Ни за что не поверю, что не учили. Василий спросил упавш им голосом: — А п атр и архат — это у кого? За Галю ответил Галим : — Б ы л патриархат. А теперь: тю-тю! И незаметно сделал зн ак товарищ у: давай поговорим без свидетелей. Д ож давш ись, когда Г аля уйдёт вперёд, Василий вздох­ нул: — Ж алко. — Кого ж ал ко тебе? — спросил татарчонок и потребо­ вал : — С казы вай, сказы вай! — П атр и ар х ат ж а л к о ,— сказал Василий. 49

— Ну, и что бы ты с ним делал? После м олчани я В асилий ответил: — П ридум ал бы... П оказал лицом на Галю и на Белую П редводительницу и пож ал о вал ся: — К уда ни повернись — м атриархат! А уж дома у ме­ ня... Без мамы ш агу не ступи. — От-ме-нят! — утеш ил друга татарчонок. — Кого отменят? — не понял Василий. — М атриархат отменят! — А аа... Татарчонок повёл гл азам и в сторону Гали и преду­ предил ш ёпотом: — Ей только не сказы вай. — Что ты! И друзья побеж али догонять девочку.

Глава шестая. ЛЕГЕНДЫ ЧЕРТОВА ГОРОДИЩА »

Смелей твори Добро! П ридёт пора, И ты узнаеш ь тож е вкус Д обра. М у х а м м е д ъ я р , д р е в н и й татарский поэт, сторож к ла д б и щ а

...Я л еж у на древнем полынном плато, на штормовке, выцветш ей от дож дей, и зарисовы ваю в путевую тетрадь баш ню Чёртово городище. Спасаясь от ж ар ы , в её тень сбились овцы. Тени отаре не хватает, и молодые овечки стоят, чтобы зан им ать меньш е места и чтобы в прохладе могли отды хать л ёж а старики и ягнята. С торож евая овца — Б ел ая П редводительница — смот­ рит на м еня и прислуш ивается растопы ренными уш ам и. 50

Она подходит и загляды вает в тетрадь: что там? Её д ы х а ­ ние бьёт мне в заты лок. От солнца тетрадны й лист сверкает к ак соль, и Б ел ая П редводительница ли ж ет его. А потом теряет к цему интерес и отходит. Я спраш иваю : — П осолиться захотелось? Дети — Галя, Галим и Василий — смеются. — Они только что посолились,— говорит Галя. Галим добавляет: — Они в овраге пуд соли съели! — Д ва пуда,— уточняет Василий. — Ты веш ал, что ли? — с вызовом спраш ивает татар ­ чонок. — А ты? — Я тебя спраш иваю ! — А я тебя. Г аля говорит примирительно: — Ребята, зачем вы спорите? В народе говорят: «Они с ним пуд соли съели». Это значит, что они друзья. Н а самом деле, никто не веш ал, сколько соли они съели вместе. М ожет быть, больше. М ожет быть, меньше. — Кто — они? — недоумевает Галим . — Овечки? — Д рузья! — объясняет Василий. — Тебе ясно сказано: друзья. — А что,— спраш ивает Г алим Г ал ю ,— овечки — не друзья? Воздух накалён, и иные овцы п р и ж ал и сь к холодным кам ням баш ни, а иные л и ж у т их. Б ел ая П редводитель­ ница п ри пала к башенной стене, зам ерла и стала похож а на одуш евлённы й кам ень, обработанны й камнерезом — булгаром. А сам а баш ня, на кроме обрыва обласканная Белой П редводительницей, стала ещ ё прекраснее. Сло­ 51

ж ен н ая из неровных кам ней, скреплённы х раствором на ж ирном молоке кобы лиц, она поседела от времени, но не постарела. Небо вокруг неё, к ак нимб, сгущ ается в синеву, и не сразу верится, что так ая густая синева бывает. К ак изобразить всё это на бумаге? Грифель каран даш а лом ается. Я слы ш у за спиной переш ёптывание детей. Галим уваж ительно спраш ивает меня: — Вы абстракционист? — Н ет,— отвечаю я. — А кто вы? — лю бопытствует Галим. — Реалист. М альчик разочарован: — Я дум ал: абстракциони-иист. — Ты знаеш ь, кто такие абстракционисты , Галим ? — удивляется Галя. — Ну. — Что «ну»? — С лы хал. — Что ты слы хал ? — не отступает девочка. — Я слы хал, что они бойко рисуют. А мне не рисуется. М ожет быть, потому, что я давно не был в этих местах. Я родился в старинном городке Елабуге, что припал к поднож ью горы с баш ней Чёртово городище. С тех пор к ак помню себя, я слы ш ал разговоры об этой башне. От них до сего времени у меня осталось ощ ущ ение великой загадки. П ервый раз в ж изн и пош ёл я туда в третьем классе с соседом по парте Алёш ей. Гора, где стоит баш ня, если смотреть из города, напом инает плавную спину ж ивотного, что не вымерло, а заснуло до поры, до времени. П ока мы 52

подним ались по этой красноватой спине, я вы бился из сил и от усталости перестал бояться. Мы вош ли в прохладное нутро баш ни, и А лёш а заж ёг спичку. Она осветила голубей, что дрем али в оспинах стен. П тицы не ворохнулись от света, и гл аза у них были белые. Мы постояли в каменной тиш ине на зем ляном полу, перерытом кладоискателям и, посмотрели, к ак в про­ ём ах окон клубятся облака, и вы ш ли наруж у. От старш их мы слы ш али, что отсюда в город ведёт подземны й ход — от Ч ёртова городищ а до церкви Покрова, в которую царь И ван Грозный подарил окованную серебром икону Трёх Святителей. Где искать этот подземный ход? С А лёш ей мы стали бывать здесь и присм атриваться к земле. В овраге, много ю жнее баш ни, мы обнаруж или прорубленны й в скальном откосе четы рёхугольны й вход и, не сгибаясь, вош ли в него. Мы ш ли по каменном у полу и слы ш али, к ак с потолка кап лет вода. Ход упёрся в стену с узким поворотом направо. Спички гасли от воздуш ной тяги, и что там направо — пол или провалищ е — р а згл я ­ деть было нельзя. Идти по боковому ходу мы побоялись, вернулись на волю и пообещ али друг другу прийти сюда в другой раз. Тогда бы ла война. У нас — у детей — хватало взрос­ лы х забот. Нам было некогда. М ало-помалу поход в пещ еру стал забы ваться или казаться сном. К азаться-то он к азал ся, но я давно перестал путать сны с явью , а быль с небылью. Я точно знал, что в овраж ной стрелке недалеко от пристани есть пещ ера, и никому не говорил про неё: боялся, что уйдёт тай на или недобрые люди разорят её. Спустя несколько лет без провож аты х, один, я пробрался 53

в этот овраг и не узн ал его. Там, где, по моим представ­ лениям , была пещ ера, откос оплы л, порос мелкими — по пояс мне — осинками и травой. К акие дож ди, какие м алы е оползни и талы е воды зап ечатали пещ еру от лю д­ ских гл аз? К уда она вела — далеко ли, глубоко ли? Н айдут ли её лю ди или не найдут никогда? В ш коле на день рож ден ия мне подарили общую тет­ радь в коричневом переплёте. Я её полю бил и хорош им почерком стал зап исы вать в тетрадь всё интересное, что встречалось в моей ж изни. А интересное попадалось повсюду. В окрестны х дерев­ нях у нас ж ило много родни, и больш е всего я лю бил зап исы вать деревенский разговор — быстрый и певучий одновременно. Будто я собираю в тетрадь не слова, а окатные нарядны е кам уш ки — ледни, что встречаю тся по бере­ гам К ам ы и играю т разны м и цветами. И ли скл ад ы ­ ваю туда ж е ракуш ки-перловицы , и сквозь них можно смотреть на солныш ко. Я старался записы вать не на виду у лю дей, а незаметно или по пам яти, чтобы не вспугнуть таинство речи. К огда бабуш ка моя А нна Н иканоровна потчевала у нас дома сельскую родню, я сидел за русской печью и торопился занести на бумагу ускользаю щ ие, к ак золоты е рыбки в море, родимые слова, были, сказки, ск а за ­ ния. В эту тетрадь я зап исал сказан и я о Чёртовом городище. Одно из них я рассказал детям.

...Изгоном с больш им войском н агрян ул грозный Тимур в П рикам ье, взял крепости, сж ёг города. А на раздорож ье у Ч ёртова городищ а повелел поставить статую из мягкого кам н я с чаш ей в руках. П рохож ем у и проезж ему, русскому и булгарину, н ад­ 54

л еж ал о клан яться статуе, а в чаш у класть дань, чем доро­ ж е, тем лучш е. Ш ёл по казанской дороге скоморох с Вятки Стафей, вёл за руку сына Герасима семи лет, нёс гусли на ремешке. П остоял Стафей перед статуей, почесал в заты лке, сказал : — Денег у меня нету. Не прогневайся. П олож ил в чаш у кам ень и пош ёл было дальш е, но его схвати ла страж а и говорит: — Хоть бы серебряную гривенку полож ил! — А золотую можно? — Ещё лучш е. — Д ак дайте гривну-то. Я и полож у. Долго ли? С траж а позвала кнутобойца. Он избил Стафея и отпус­ тил его. Д алеко идти Стафей не мог и остался ночевать в деревне Подмонастырке, что под горой Чёртово городище. Ночью скоморох встал, завернул серп в меш ок и хотел вы йти, да Герасим проснулся: — Ты куда, тятя? — Я-то? По траву, дитятко. — Кому трава-то? — К оровуш ке. С лы ш иш ь: ревёт в хлевуш ке. — Она день и ночь, что ли, ж уёт? — А ты к ак дум ал? По ведру молока даёт одна. — По ведру? Ну, ступай, тятя. Сын уснул. Отец приш ёл под утро, принёс в меш ке голо­ ву статуи и чаш у — он серпом их отпилил. Оставил мешок в сенях, никому ничего не сказал, лёг спать. С траж а спохватилась, да поздно. Ни головы нет, ни ч а ­ ши. Н екуда дань собирать. Тимур сказал страж н и кам : — До захода солнца не найдёте злодея — прощ айтесь с ж изнью . День ваш . Ночь моя. 55

Где искать проп аж у? Велика зем ля русская... Пока отец спал, сын проснулся, зап н ул ся в сенях о меш ок с п оклаж ей, вы катил во двор каменную чаш у и при нялся сы пать в неё песок. А по деревне ходила страж а, и чаш у она узнала. — Чего делаеш ь? — спраш иваю т страж ники. Герасим говорит: — Я-то? В каш евара играю . — Где чаш у взял? — Д а нигде не брал. В сенцах она л еж ал а. — Там, поди, и голова есть? — Т я ж ёл ая она больно. С траж а пош ла с обыском, всё н аш л а и привела Стафея вместе с сыном к Тимуру в крепость на горе. Х ану было холодно, и в ж ар у он кутался в стёганы й х алат. — Чего это у вас так холодно? — спраш ивает он плен­ ников. А Стафей и отвечает: — Кому холодно, а кому и ж арко. Без причины да без привы чки у нас и мёд в ж ар у не тает. И девуш ка зам уж вы йти не чает! И утка на озере не закрячет. И дитятко без м ам ки не заплачет! И петух на шесток не заскочит. И медведь до И льина дня л ап ы не замочит! А рыба ходит по суху, а кош ка по воде. Богаты й ходит по миру, а бедный в борозде: с золоты м п луж ком , в сапогах — не босиком! Радость к радости. Гости на гости! П екла тёщ а зятю блины: вот такой ш ирины , вот такой долины! Ох, до чего хорош а у м еня тёща! Много лет посулила кукуш ка в роще... — П огоди,— говорит х а н .— А мне сколько лет н ак у ку ­ ет кукуш ка? Скоморох дух перевёл: к ак ответить? 56

А хан говорит: — Только не стращ ай меня, что я умру вскоре после твоей смерти. Так меня уж е стращ али. И х давно нет, а я есть. — Н еправду сказать — не повериш ь,— говорит скомо­ ро х .— А правду сказать — не простишь. Кругом горят медные ж аровни. Тимур требует: — П равду говори! На неё только глупы й обиж ается. — П равду сказать: не загад ы вал я на тебя,— говорит ском орох.— Не просил кукуш ечку считать твои годы. Не догадался. Сейчас поздно: откуковала кукуш ка в Б оль­ шом бору. — Сам-то ты не гадаеш ь? — спраш ивает Т им ур.— Не загады ваеш ь наперёд? — З агад не бывает богат. Я на гуслях играю . П ринесли гусли: основа сосновая, колки дубовые, струны звончатые. У щ ипнул Стафей струны, и они громом грянули. Повёл Стафей старину: У честной вдовы да у Ненилы, А у ней было чадо Вавила. А поехал Вавило на ниву, Он ведь нивушку свою орати, Ешё белую пшеницу засевати, Родну матушку свою хочет кормити. А ко той вдове да ко Нениле Пришли люди к ней веселые, Весёлые люди, не простые, Не простые люди — скоморохи. — Мы пойдём к Вавилушке на ниву, Он не идёт ли с нами скоморошить? 58

Поёт-играет Стафей, а Герасим ему подпевает. С луш аю т хан и его свита и ни словом не собьют песню, до того она хорош а. Отец и сын пою т-рассказы ваю т, к ак скоморохи обучили В авилу петь и играть во гудочек, к ак В авила, преж де чем идти скоморош ить, с пахоты заш ёл к матери своей Н ениле — попросить у неё благословения. ...Ещё тут честна вдова да тут Ненила, Ещё стала тут да их кормити. Понесла она хлебы-то ржаные — А и стали хлебы-то пшеничны; Понесла она курочку варёну — Ещё курица да ведь взлетела, На печной столб села да запела. Ещё та вдова да тут Ненила Ещё видит: люди не простые, Не простые люди-то, святые. Отпустила тут Вавилу скоморошить.

О становился Стафей подтянуть струну, а Тимур не даёт: — Чего встал посреди дороги? Д альш е! Д альш е играй. Стафей всё ж е поправил струну, погладил Герасима по голове и говорит: — Ты, сынок, отдохни. Д алы пе-то я один поведу: А идут да скоморохи по дороге, На гумне мужик горох молотит. — Тебе бог помочь да те, крестьянин, На бело горох да молотити! — Вам спасибо, люди веселые, Веселые люди, скоморохи! Вы куда пошли да по дороге? 59

— Мы пошли на инищее царство Переигрывать царя Собаку, Ещё сына его да Перегуду, Ещё зятя его да Пересвета, Ещё дочь его да Перекрасу!..

В звился голос гусляра, и так он ударил по струнам, что зах р ап ел и кони в коню ш нях, чуя беду. Тимур, темнея лицом, сказал : — Д альш е не старайся, муж ичок! Знаю , чем твоя песня кончится. Не допеть тебе её до конца. Зр я ты поверил к у ­ куш ке, скоморох. И м ахн ул рукой. С траж а увела отца и сына на казнь. А Тимур долго р азгл яд ы в ал гусли, ногтем стучал по дереву, хотел сам сы грать, да не вы ш ло. Рассердился хромец, бросил гусли в огонь, и они загорелись. Струны сры вались с колков и звенели: пл акал и . П ош ёл Тимур поклониться м огилам учеников пророка М агомета, что недалеко от крепости. Р асстилал коврик, опускался на него и к л ан я л ся белым кам ням , под которыми л еж а л и единоверцы. П росил хан благословения на новые п оход ы : — Москву не взял — столицу неверных. Один раз не взял, другой раз возьму. А л л ах даст мне силы. М олчали камни. О сыпались хлеба русских и булгарских селений. А хан л еж ал на коврике, и страж а, боясь подой­ ти к нему, не зн ал а, ж ив он или мёртв. Но подним ался Тимур, нетвёрдыми рукам и, никому не доверяя, сам сворачивал коврик и при месяце вы ходил на раздорож ье, где стояла новая статуя из мягкого к ам н я с головой на плечах и чаш ей на ж ивоте. 60

Н едалеко от неё увидел он на дороге скоморохов — отца и ребёнка. Они д ер ж ал и свои отрубленные головы в руках и укоряли его: — Почто с мечом приш ёл к нам на Русь? Почто к а з ­ нил нас? Почто песню не дослуш ал, а гусли сж ёг? Почто? З акр ы вал лицо рукам и Тимур, и не могла, да и не смела отгадать страж а, какой червь точит его сердце и почему ж ить х ан у осталось мало. Утром седлали коней его всадники, навсегда покидая Русь. П тицы м етались по небу, не зная, куда деваться от топота копыт; К ам а покры валась рябью ; мелкие реки вы плёскивались до дна; трава обращ алась в прах, а кам ни в пы ль. ...Бабуш ка М атрёна рассказы вала мне: «Ой, голубок, что было-оо! К ак вспомню — вся в поту, вся в гусиной кож е. Ш ла я в полночь мимо Чёртова горо­ дищ а. Н австречу военный. Весь — от сапож ечек до ф у р а­ ж ечки — в орденах. От грудей-то всё блестит. От плечейто всё блестит. От поясу-то всё блестит. И качается. И качается! Я говорю: — Здравствуй-ко! Ты, никак, генерал? Он говорит: — Обозналась, бауш ка М атрёна. Тут я его и п ри зн ала: — Ты, никак, Саня Д олганов? — Ну. — Ты моего плем янн ика плем янн ик ж е? — П равильно, бауш ка М атрёна. Мы м аленько родня с тобой. — О ткудова,— с п р а ш и в а ю ,— идёш ь-то? Орденов-то у тебя сколько! 62

— Со сверхсрочной иду. В серж антском звании. Вот у меня тут всякие награды ... И я обомлела. Он чего-то говорит, губы ш евелятся, а я не слы ш у. Ему не видно, а мне всё видно: по дороге идут отец с сыном. Они! Они, родимы е: Стафей и Герасим. Головуш ки свои в руках держ ат. Ой, как я перепугалася! Ещё моей бауш ки бауш ка их видела. Вон когда! Вот и я сподобилась. Они поздоровались с нам и и пош ли в Танаевский бор. С аня и говорит: — Это ребята из неф теразведки. А рбузы на вахту по­ несли. А я уж так перепугалася, так перепугалася. Ни «здрав­ ствуйте», ни «до свидания» не сказал а. Я зы к не повер­ нулся».

— Т ак они арбузы , что ли, несли? — спраш иваю т меня Галим и Василий. — Н ефтяники-то? — Арбузы. — А вы что дум али ? — в свой черёд спраш ивает ребят Галя. Галим и Василий перегляды ваю тся и отвечаю т: — Мы так и дум али : арбузы! — Так и дум али? — Д а-аа... Г ал я уходит вперёд и зовёт всех нас подойти к обрыву. Мы подходим. Отсюда с орлиной кручи распахивается мой родимый простор. Сколько раз я уходил отсюда, уезж ал, улетал и сколько раз возвращ ался, чтобы одн аж ды остаться здесь навсегда. Воля! 63

Подо мной К ам а изгибается мощной искрящ ейся дугой и, обегая зелёны й З аяч и й остров, уходит в низовья, где над лукоморьем по горам синеет Т анаевский бор, а белые камни-бы ки вы ходят из сосен, словно стадо на водопой, и плёс становится злато-мглисты м . Левее, отступая от К ам ы за реку Тойму, много веков ж ивёт мой родной город Елабуга. На его гербе издревле вы чеканена моя лю бим ая птица — Д ятел к ак признание трудолю бия моих зем ляков. Сейчас город в мареве по купо­ л а храм ов и верш ины тополей, будто в метелице, что з а ­ густевает понизу. Перед городом в л у гах озёра с краям и полны светлой влаги, к ак чаш и на пиру природы. Д линны е тени от кустов и деревьев л еж ат по краям озёрных чистоплесков, и отсюда я слы ш у, к ак дурм анно пахнет в л у гах осочный медовый воздух и как круж и тся от него голова. В это время в наш их л у гах цветут ирисы, и я никогда не сры вал их, а только лю бовался ими и здал ека: до чего они красивы . К ак просияло солнце! Озёра н алились ины м светом: драгоценно-синим, см альтовы м и скоротечным. И К ам а заголубела и заси ­ нела — вспомнила нечто очень хорошее и засм отрелась на этот мир, на который она гляди т с его сотворения. Ч еловек в лодке не каж ется на К аме м аленьким — отсюда, с высоты, он видится больш им, плечистым, и голос его раскаты вается до сам ы х облаков: «День сегодня мой!» В обычные дни видно тож е далеко, да не так. И зредка, к ак сегодня, вы падает редкостно ясн ая погода, и тогда м и р аж ам и по краю неба вы растаю т дальние города. Б е­ лы м видением возникает выш е по течению город Челны . В слуш иваясь в его имя, я представляю белые челны , что вы плы ваю т на стреж ень и пропадаю т в мареве. 64

Внизу при устье Тоймы видно Галину барж у — она пус­ тая и сиротливая среди искр на воде и тальников. Почти бесплотный тум ан — К амино дыхание! — течёт над плёсом, среди лугов, синих лесов, что взяли в кольцо моё р а з­ долье. Там ж е,внизу, не смея подняться сюда, летаю т чайки и ласточки. Где-то близко кричит орёл — роняет клёкот. И клёкот этот падает не из поднебесья, а доносится из Танаевского бора. Здеш него орла я знаю и знаю старую сосну, где его гнездо из ветвей и сучьев, и никому не говорю про него, чтобы орлу ж илось покойно. Голос он подаёт редко: только в малолю дье и в такие вот, редкостной ясности, дни, когда хочется петь от радости. Хорошо-то как! Хорошо. Нигде больше — только в П рикам ье — найдены брон­ зовые и зваян и я птиц с простёртыми кры льям и и лицом человека на груди. Столько красоты и силы в этом лице! Оно одухотворено полётом, когда человек парит выш е чаек и ласточек, и зем ля, и небо, и лю ди лю бят его. Я распласты ваю руки — широко, так что хрустят плечи. Дети смотрят на меня, и в гл азах их я ви ж у ож идание чуда. — П ап а приехал! — зак р и ч ала Галя. Внизу у барж и стоял катер «Орион» и гудел: у-уу-ууу!.. Мы подняли овец, что дрем али в тени баш ни, и по по­ логой спине горы препроводили отару к устью Тоймы. Отец поцеловал Галю, взял на руки, к ак м аленькую : — Д оченька...— Лицо его исказилось. Ни к кому в отдельности не обращ аясь, Галим спросил шёпотом: — Чего это он? В асилий толкнул его в бок: 3 Б а ш н я н а д К ам ой

65

— От радости. К ап и тан см ахнул слёзы и сказал : — И звините... Я не поздоровался, не познаком ился... Он н азвал себя и, не хвастаясь силой, к ак все осталь­ ные лю ди, осторожно по ж ал мою руку. А про ребят сп р о си л : — Ваш и? — Зем ляки. — Мы тут все зем л як и ,— обрадовался кап и тан .— У м еня беда-то к ак ая ? Трос перетёрло. В тум ане не найду б ар ж у с дочерью — и баста. Что ты будеш ь делать? Я уж и в Ч елны съездил, заодно отвёз пассаж иров. И там нет барж и. И у Гусиного острова искал, и в затоне, и на К ри ву­ ше. И гудел, лю дей расспраш ивал. Нету. Д а что это, думаю, Тихий океан, что ли? Он ещё и ещё раз п ож ал мне руку — на этот раз больновато! — и произнёс с чувством: — Спасибо! — Я тут ни при ч ём ,— сказал я .— Это всё ребята: Галим и Василий. — Они? — не поверил капитан. Мы с Галей ответили в один голос: — Они. К апитан сдвинул ф у р аж ку на лоб, почесал в заты лке и с к азал : — Сходни спустили. Откуда сила-то взялась? О таруш ку вы вели пром яться. А то погибла бы отаруш ка-то! Г аля, ты им хоть пом огала маленько? — М аленько,— отозвалась девочка. — Много! — уточнили Галим и Василий. — А что вы ели-то? — спросил детей капитан. Т атарчонок не без гордости ответил за всех: — Рака! 66

А В асилий добавил: — Галим поймал. — Одного рака? — покачал головой к ап и тан .— Это не еда. — Мы ещё картош ку ели! — вспомнила Галя. — К артош ку? К артош ка ещё туда-сю да,— сказал к а ­ питан. Он вынес с катера трёх копчёных лещ ей и самого боль­ шого отдал Галиму, а остальны х Василию и мне: — Угощайтесь. Потом мы помогли капитану собрать отару и посадить на барж у. Овцы поднимались по сходне и часто кланяли сь. Мне показалось, что Белой П редводительницы среди них не было. — К ак барж у поведём,— спросил капитан Г алю ,— на тросу или «под ручку»? — «Под ручку»,— ответила девочка.— Чтобы с катера на барж у ходить можно было: овец проведывать. — «Под ручку» я барж у с мели не сдёрну. На тросу поведём. Трос у меня запасной: стальной — не порвётся... Он посмотрел на нас и снял ф ураж ку. Волосы у него были короткие, к ак у старого боксёра, выгоревш ие добела, а гл аза при солнце не синие, а голубые. — Ну чего, м уж и ки ...— начал он, и голос у него дрог­ н у л .— Е хать надо... Мне, Галиму и Василию — каж дом у в отдельности — он бережно пож ал руку и каж дом у в отдельности 'же сказал : — Будьте здоровы. И опять спросил меня про ребят: — Родня маленько? — Зем ляки. 68

— А аа... Т ак ж е по отдельности с каж ды м из нас за руку попрощ алась Галя. Мне она сказал а: — Будьте здоровы. А м альчикам с прибавкой: — Не скучайте тут без меня. — Я не буду,— заверил Василий. А Галим поню хал подарок — копчёного лещ а — и заяви л с упрямкой в голосе: — А я буду. В асилий тож е поню хал лещ а и поправился: — Я, может, тоже буду... Отец и дочь поднялись на катер «Орион». После хлопот катер стащ ил барж у с мели, повёл её на стальном тросе, повернувш ись к нам правы м бортом. Г аля прощ ально м а­ х ал а нам красны м ф лагом и что-то кричала. Что? И з-за ш ума двигателей слова девочки разобрать было нельзя, но Василий сказал : — Х валит нас. — Кого? — насупился Г алим .— Тебя одного, что ли? Василий посмотрел на меня и сказал : — Н ас всех. «Орион» удалялся вверх по Каме, и за Заяч ьи м остро­ вом его не стало видно. Я попрощ ался с ребятами и под­ н ялся на гору Чёртово городище — наглядеться на Каму. На горе я пробыл до вечера. Здесь солнце было близко от меня. Сухие стебли веночника слю дяно сверкали и розовели в его лучах. К азалось, солнце садится в розовые снега, что дож или у башни до раннего лета, и они не ж алею т о том, что сейчас уйдут в землю и ды ханием растаю т в небе.

Глава седьмая. СОТВОРЕНИЕ ПЛАНЕТЫ

Г аля стояла в рубке около отца и время от времени с неж ностью дотрагивалась до него, чтобы лиш ний раз убедиться, что отец здесь и больше не потеряется. О глаж ивая рукояти ш турвала ладоням и в несмываемом м азуте, отец улы бался и хм урился одновременно. — Я считал, что во мне ни одной слезинки не оста­ лось,— говорил он...—Не осталось — не надо. Тебя наш ёл — откуда они взялись? До этого последний раз п л акал , когда маму провож али. И сильнее завертел ш турвальны м колесом. Упоминание о маме болью отозвалось в душ е девочки. Она заж м ури лась, переж и дая боль, откры ла гл аза и уви­ дела, к ак прямо по курсу надвигается белый город Ч елны — та его часть, н азван н ая Новым городом, что много м олож е Гали. «Я буду звать его Новгородом,—- реш ила про себя де­ во ч ка.— Я знаю : Новгород уж е есть. Там были былины, вече, и Садко там был. Моя зем ля тож е старинная, и люди обж ивали её тысячи лет. Новгород. Н иж ний Новгород. Новгород-Северский. Новгород-Камский. Ведь Новгород — это Новый город, правда?» У поднож ия города подош ли к бетонному причалу. Г аля спустилась в камбуз за хлебом, чтобы вынести его Белой Предводительнице. Н аверху её едва не сбило с ног блеющее и бегущее стадо. Д евочка всм атривалась в поток ж ивотны х. Посреди потока возвы ш алась больш ая голова барана К руты е Рога, влекомого подругами. На причале стадо встречали погонщ ики-татары , и не су­ м ела Г аля ни одну из овец на прощ ание угостить хлебом: отара потонула в бетонной пы ли, и её не стало. 71

— Одно дело сдел ал и ,— сказал отец.— Теперь идём м аш ину получать. По справедливости! Мы им — мясо, они нам — ж елезо. П орож няком не ездим. Н адел парадную форму, прош ёлся бархоткой по ботин­ кам и застенчиво спросил дочь: — Теперь на капитана-то похож маленько? Г аля искренне ответила: — На кап итан а дальнего плавания. — Ну, не очень дальн его,— сказал отец. Перед зеркалом он поправил ф ураж ку с крабом и п р и б а в и л :— Х отя — если на откровенность! — к ак сказать... Отец и дочь вступили в Новгород. Его огромные дома, словно высеченные из белого уральского м рамора, впиты ­ вали солнце и отдавали тепло. По улицам плы ли ветры степей Л евобереж ья пополам с литейной гарью. Навстречу ш ли лю ди, в больш инстве молодые, и рядом с ними отец вы глядел не таким рослым. Т рам вай, красны й к ак снегирь, повёз отца с дочерью по краю Новгорода вдоль заводских корпусов. Корпуса эти были столь протяж ны , что трам вай не мог одолеть их за один пробег, без передыш ки, и время от времени останавливался. На одной из остановок отец и дочь вы ш ли из трам ­ вая, прош ли через проходную и очутились в пустынном заводском дворе. Отец оставил Галю на скамейке и, уходя по делам , н ак азал : — Тут будь. — Б у д у ,— пообещ ала девочка. Кругом пахло горелым, а за стенами слы ш ались вздохи м аш ин и гремело ж елезо. Гале казалось, что это приш ли на водопой огромные коровы, пьют воду, взды хаю т, трясут головами, отчего гремят ж елезны е колокола — ботала, при72

вязанны е за коровьи шеи. Девочке захотелось взглянуть на них. Она прош ла за ж елезны е двери. Пол здесь был зем л я­ ной, к ак в деревенской кузнице, а потолок стеклянный, и пахло окалиной. Огненное тесто ворочалось в бадье, ходило волнами, подёргивалось на гребнях саж ей и, стря­ хи вая её, остывало. Тесто это было густым, и если бы чело­ век не горел в огне и умел хорошо стряпать, то из этого теста он мог бы сотворить краю ху, блины — солныш ки, ж аворонков. С ними, выпеченными из хорошей муки, и се­ годня в П рикам ье встречают песенкой весну ребятиш ки: Солнышко! Солнышко! Выгляни на брёвнышко.

Около огненного теста двигались люди в огнеупорных одеж дах и глазасты х огнезащ итны х очках. Они представ­ лял и сь девочке огнепоклонниками, что хранят много тайн, и тайны эти — добрые. На Галины х гл азах шло сотворение планеты, и девоч­ ка была очевидицей его. Огненное вещество бугрилось, на нём образовывались и пропадали долы, равнины , кратеры , и синие огни бегали по новорождённой планете. Синь эта была такой ж гучей ярости, что девочка поду­ м ал а: «На планете Зем ля она так ая бывает ли?» Она вспомнила, как сгущ алась небесная синь вокруг баш ни Чёртово городище. А озёра, когда просияло солн­ це?.. Синие тени в марте на белом крупитчатом снегу, когда провож али маму... М ама, где ты? Г аля отвернулась от расплавленного м еталла, забирая 73

откры ты м ртом воздух напополам с гарью , и на зем ляном полу и на арматуре увидела голубей. Чёрные от пром ы ш ­ ленной копоти, птицы лениво бродили по ж елезу и по земле и что-то искали. Толстый голубь, похож ий на того голубя, кого кот Веденей во сне назы вал работорговцем, посм атри­ вал на Галю круглы м, к ак ш ляпка гвоздя, глазом и вкрад­ чиво ворковал — клян ч и л милостыню. — Что вы здесь не видали? — ахн ул а Г ал я.— Чумазые-то какие! К ак трубочисты. Она взяла толстого голубя в руки. Он был смирнее курицы , не улетел и даж е не ворохнулся в ладонях, а зам ер, о ж и дая улучш ений в своей судьбе. Д алеко отстраняя го­ лубя от платья, чтобы не зап ачкаться, девочка вы несла его из литейного цеха под солнце. И увидела м альчуган а лет шести, что снизу вверх наблю дал за ней. Он вы нул палец изо рта и спросил про го­ лубя: — Отпустишь или продаш ь? — А ты купиш ь? Он кивнул редковолосой головой. Г аля узн ал а в нём того м альчика, что с бабуш кой М атрёной плы л на катере «Орион», рассмеялась и спросила: — Сколько даш ь? М альчик ответил: — Рублёвку. — Он больно грязн ы й ,— сказал а девочка.— Пусть сперва слетает на К аму искупается. Изо всех сил она ш вы рнула трубочиста в небо. Голубь ударился об упругий воздух, от неож иданности чуть было не упал оземь, но недалеко от земли вы ровнялся и, захлоп ав кры льям и, так что с них полетела саж а, винтом взвился в небо. 74

— К упаться полетел? — спросил м ал ьч и к.— П лаватьто он умеет? Он не утонет? О тряхивая саж у с ладоней, Г аля ответила: — Он на мели будет купаться. М альчик сказал : — Я тож е по дну рукам и плаваю . — М олодец,— похвалила Г аля и хотела пойти поискать отца, но по глазам м альчика поняла, что ему страсть как хочется поговорить с ней, и, смягчивш ись, спросила: — К ак тебя зовут? — Игорёк. И опять Г аля хотела уйти, но что-то сиротское в гл азах м альчи ка удерж ало её, и она ещё спросила: — Игорёк, когда вы растеш ь, кем ты будешь? Он ответил не задум ы ваясь: — М аш ины буду принимать. — Значит, шофёром будешь? — Конечно, шофёром. А потом в армию пойду,— разговорился человек.— Буду солдатом. — А потом? — Моряком. — А потом? — М илиционером. — А потом? — Потом м аш ину водить. — А потом? — Потом никем не буду. Просто буду дяденькой. — А потом? — Потом, наверное, дяденькой тож е буду. А м ам а моя тогда уж е бабуш кой будет. — В ш колу-то ты ещё не ходиш ь? — Нет ещё пока. 75

Он стал считать на п ал ьц ах: — Вот зим а будет, да? Потом весна. Потом мне будет семь лет. Вот уж я тогда в ш колу и пойду. П охож у, конечно, а потом ш офёром, что ли, буду? А пока побегаю. Она поглади ла его по прозрачны м редким волосам и с к азал а: — Побегай пока на воле. Побегай! Он убеж ал, и среди ж елезны х вздохов Г аля пош ла искать отца. Её догнал Игорёк. — М амка тебе вынесла! — сказал он, зады ш авш ись, и протянул Гале буты лку молока и бум аж ны й стакан. — У меня с собой денег нет,— сказал а девочка. — Тут всем даю т,— объяснил И горёк.— Бесплатно. — З а вредность? — Ну. Поколебавш ись, Г аля предлож ила: — Д авай на двоих? Он поднял подол рубаш онки, показал надуты й неза­ горелый ж ивот и сказал : — Л иш него будет: я нынче вторую бутылку почал. — Вторую бутылку?! — Охота пить дак. Г аля с наслаж дением вы пила молоко, стакан за стак а­ ном, и спросила И горька: — М ама-то где у тебя? — Вон сидит. М альчик показал на стеклянную будку, около которой стояли люди. Г аля сказал а: — Пойду бутылку отдам да спасибо скаж у. — П ойди, конечно. И я с тобой. Дети подош ли к будке. Л ица людей, которые из бу­ 76

м аж н ы х стаканов пили молоко, были запавш ие, и пахло от них окалиной, как от той планеты , что родилась недавно в присутствии девочки. Люди расступались, д авая дорогу детям, и кто-то сказал про И горька: — Главны й идёт. Игорёк поставил на прилавок Галину порожнюю буты лку и стакан и, преж де чем девочка успела поблаго­ дарить молочницу, сказал : — М амка, она тебе спасибо говорит. — Спасибо, — подтвердила Г ал я.— Больш ое спасибо. — Ещё молочка? — предлож ила молочница. — Лиш него будет. — В такую-то ж ару? Г аля у зн ал а молочницу. Эта была та ж ен щ ина с би­ рюзовыми серьгами, что ехала с И горьком и бабуш кой М атрёной на катере «Орион». Сейчас в белом халате она походила на врача и с состраданием смотрела на девочку. — К ак мы по тебе плакали! — ск азал а он а.— Одной на барж е страш но было? — П о-всякому,— тихо ответила Г ал я и, попрощ авш ись, пош ла на то место, на скамью, где с отцом они условились встретиться. Отец приш ёл, запы хавш ись. — К уда ты делась, доченька? Я тебя ищ у-ищ у. Д умаю : «Не дай бог, опять что случилось». М аш ину я получил. П ош ли в цех. Ф ураж ку с крабом он весело сдвинул на заты лок и рукой пом ахал Игорьку, что стоял у стеклянного киоска. П ом ахала и Галя. В ответ И горёк и молочница, к ак с парохода при рас­ ставании, часто-часто зам ах ал и рукам и. Теперь Галя 77

не сомневалась, что отец и эта ж енщ ина давны м-давно зн а ­ комы. Отец и дочь прош ли в сборочный цех и очутились под высоким — почти таким ж е высоким, к ак настоящее! — стеклянны м небом. В нём, как при заре, был разли т тихий и прохладны й свет, и девочка, запрокинув голову, смотрела в это небо, сотворённое лю дьми, где летали ласточки. У Гали зак р у ж и л ась голова, и чтобы не упасть, девочка схватилась за руку отца и передохнула, переж идая голово­ круж ение. А кругом, к ак в лесу под ветром, сдерж анно гудели ж елезны е деревья и роптали их ж елезны е листья... Нет, не деревья и не листья, а ж елезны е ж илы , сухож илия, аорты оплели пол, стены и поднялись к потолку этого вели­ канского помещ ения, конца которому не было видно, и в этих ж и л а х текла своя, ж ёсткая ж и вая кровь и давал а ж и зн ь всему цеху, отчего в нём перекаты вался еле улови­ мый гром среди ясного дня и обещал вешнюю грозу. Больш ой — больше отца — седой, но совсем нестарый человек подош ёл к Гале, нагнулся и, близко заглянув ей в гл аза, сказал с некоторым удивлением в голосе: — Здравствуй, Галя! Г аля бы ла рослой девочкой, но оттого что незнакомец нагнулся перед ней, как перед м аленькой, оттого что он смотрел на неё с непонятным и таинственным удивлением, оттого что он был такой больш ой и грузны й, она заробела и прош ептала еле слы ш но: — Здравствуйте... — Ты меня не помниш ь? — с надеж дой спросил незна­ комец. Она ответила неуверенно: — Нет, наверное... 78

— Совсем не помниш ь? — несколько огорчился вели­ к а н .— А я тебя хорошо помню. Я к вам в К отловку на ры ­ балку п ри езж ал. Ты была маленькой и уху переперчила — л о ж к у в рот не возьмёш ь. А потом мы на Котловскую ш иш ку ходили по орехи... А отец прибавил виновато: — Н еуж ели не помниш ь, Г аля? П равда, где тебе пом­ нить: ты вот такой была — от земли незнатко... Это А нато­ лий Георгиевич — н ачальн ик сборочного цеха. Главный! — Д а мы ещё орехи с тобой кололи,— улы бался незна­ ком ец.— Молотком. Твоя мама в печке их хорошо калила. Ох, и хорошо-оо! Сердце у Гали вздрогнуло... Она не помнила, когда и как переперчила уху. Но м ама действительно, к ак никто дру­ гой, ум ела готовить орехи! Она очищ ала их от кислы х обёрток, к л а л а на противень и ставила калиться в протоп­ ленную печь. Что там творилось! От подового ж ар а ядрёные орехи пры гали и барабанили по противню, а пустые рвались, как гранаты! М ало-помалу орехи стихали. Орехи стихали... Стихали? Стихали... И припоминания, неясные и обволакиваю щ ие, как тёплый туман на лугах, коснулись душ и девочки. И в этих припом инаниях, когда мир был таким ласковы м, что и представить невозможно, среди позабы ты х лиц, запахов, звуков вы плы ло лицо человека, похож ее на лицо А натолия Георгиевича. Только тот чело­ век — далёкий А натолий Георгиевич — не был седым, это она помнит точно. А рядом с ним, заслон яя его и других, которы х вспомнить она не смогла да и не успела, на миг показалось и погасло белое прекрасное лицо мамы. И Г аля с благодарностью , ож ёгш ей сердце, за то, что этот человек помнит её маму, её искусство готовить орехи, взглян у л а в его глаза с наивной надеж дой увидеть в них 79

нечто, что помогло бы ей хоть как-то вернуть то время, когда мама бы ла ж ива. Глаза А н атолия Георгиевича были синими, но не так и ­ ми, не к ак у Галиной мамы или у Галиного отца — они были выцветш ими, выгоревш ими... И всё равно в них что-то было от того времени. Что? Сразу сказать было трудно. М ожет быть, вот эта ласковость много поживш его человека, кото­ р ая сродни материнской доброте? Великан очень обрадо­ вался взгляду девочки и сказал: — У знала? По лицу виж у: узнала! Я постарел, а ты вы росла... А всё равно меня узнала! Спасибо. Твой отец попросил познакомить с заводом. Разве старому другу откаж еш ь? Пойдём, Галя, я тебе покаж у, к ак рож даю тся автомобили. Не отставай, ладно? Смотри. Вот это — ли н и я главного конвейера. Его лента движ ется тихо-тихо. И те­ чёт долго-долго. Полтора километра. Н астоящ ая ж ел ез­ н ая река! Пока на реке никого нет. Никого... Никогош еньки! А вот появилась ж ел езн ая лодка — рам а будущего авто­ мобиля... Действительно, на ж елезной реке появилась чёрная прогонистая, как индейская пирога, рама и тихо поплы ла дальш е, а А натолий Георгиевич, отец и Г аля пош ли вслед за ней. Они ш ли не торопясь, и по пути разные люди, по-видимому рабочие или инж енеры , нет-нет да и подхо­ дили к А натолию Георгиевичу, о чём-то его сп раш и вали . Он отвечал им, а иногда огры зком каран даш а что-то зап исы ­ вал в записную книж ку с ветхой обложкой. А рам а плы ла и обрастала мостами; сердцем — мощ ным мотором, равны м по силе целому табуну лош адей; серебряным воздухо­ заборником, чтобы остуж ать мотор в дороге; колёсами и крепкой красной грудью — всем тем, что нуж но для полезной и яростной ж изни ж елезного коня. 80

И вот в конце реки он стоит на десяти колёсах — новорож дённы й, сразу взрослы й, но ещё беспомощ ный, к ак ребёнок, и пока не знает, к ак будет ж ить дальш е. П ока не знаю т и лю ди — им надо зали ть его бак горючим, послуш ать, к ак стучит стальное сердце, опробовать бег коня. — У стала? — спросил А натолий Георгиевич и больш ой ладонью , от которой пахло металлом, неприкасаемо по­ гл ад и л девочку по голове. Она улы бнулась ему: я, мол, и не по стольку х а ж и в а л а , и опять с благодарностью , оттого что этот человек хорошо помнит её м аму, посмотрела на него затяж н ы м , тихим взглядом и перевела этот взгляд выш е, где под стеклян­ ным куполом летали ласточки и стригли воздух кры льям и. К азалось, что этот купол и есть настоящ ее небо и выше него ничего нет. Но девочка зн ал а, что над стеклом рас­ простёрто ж ивое небо П ри кам ья — такое высокое, что сам ая о тв а ж н а я ласточка не реш ится взлететь в самую высь, к синему куполу, где по ночам пасутся две звезды А кбузат и К укбузат — Б ел ая Л ош адь и Голубая Л ош адь... Они вы ш ли во двор под настоящ ее, немыслимо высокое небо, и во дворе, покрытом бетонными плитам и, Г аля увидела табун красногруды х коней — новорож дённы х авто­ мобилей, только что сош едш их с ленты главного конвейера. С некоторым удивлением они р азгл яд ы вал и этот мир вы ­ пуклы м и младенческими глазам и -ф арам и , и Г ал я вспом­ нила, что так ж е удивлённо и приязненно разгляды вает мир новорож дённы й телёнок, к ач аясь на нож ках-стебель­ ках, окутанны й парны м и зап ах ам и молока и соломы. — Н равятся они тебе? — спросил Галю про автомоби­ ли А натолий Георгиевич, и опять в его гл а зах ей припом­ нилось или домыслилось вы раж ение вдумчивой л аско­ 4 Б а ш н я н ад К ам ой

81

вости, которое некогда ж и ло в м ам ины х гл азах , и, боясь, что оно пропадёт, Г ал я торопливо ответила: — Очень нравятся! — Ещё бы, — улы бнулся А натолий Георгиевич. — Н а­ ш и автомобили всем нравятся. Весь земной ш ар на них перевозит грузы... П еревозит и похваливает. Он сказал это со скрытой радостью , и эта спокойная, нехвастливая радость за свой завод мгновенно передалась девочке, и острый холодок прош ёлся у неё по спине. Д евочка дотронулась до руки А н атоли я Георгиевича и попросила: — П риезж айте к нам в Котловку. На ры балку. По орехи... — Поспеют — приеду,— пообещ ал он.— Сейчас какие орехи? Вот м аленько посвободнее буду — к аж д ы й месяц буду приезж ать. — А будеш ь ли? — усомнился Галин отец. А натолий Георгиевич сказал не очень уверенно: — Буду. За руку попрощ ался с отцом, Галю погладил по голове и сказал : — Расти дальш е, Г алина А лександровна! Будеш ь? — Б у д у ,— твёрдо ответила девочка. — А я не сомневаю сь,— сказал А натолий Георги­ еви ч .— Хорошо мне с вами, да работа ж дёт. Слыш ите: зовут. По-бе-жал! Он уш ёл. Г аля п оказал а рукой на автомобили и спро­ сила отца: — К акой в К отловку повезём? — И з этих — никакой. Н аш автомобиль на барж е дож идается. А натолий Георгиевич давно распорядился его на пристань отправить. А эти — чего? Эти — кони не­ 82

объезж енны е. Они лю дей только-только в гл а за увидели. П ош ли, дочка, на пристань, пока солныш ко не село. Опять по ш ироким улиц ам Новгорода навстречу к ап и ­ тан у и дочери с разговорам и ш ли новгородцы, в боль­ ш инстве молодые лю ди, но теперь они не казал и сь Гале таким и недосягаемо рослы ми, к ак преж де. Н а ходу отец п о казал на свои пы льны е, к ак в муке, ботинки и пож аловалсяi — Вид потеряли. — Тут недолго осталось,— с к азал а Галя. — Недолго, а всё-таки,— ответил отец и пообе­ щ ал : — Б архотку буду с собой брать. У п ри ч ала их дож и дался катер «Орион» и барж а. В её полом нутре смирно стоял больш егрузны й автомобиль — красны й конь на десяти колёсах. От него п ахло краской и новым, недавно отлиты м, отш лиф ованны м и хорошо см азан ны м металлом. А две ф ары — два вы пученны х гл аза из стекла — в сумерках старались разглядеть своё буду­ щее. — Н оворож дённы й,— ласково сказал про него отец.— Только что с конвейера. Из пелёнок — и сразу взрослы й. А у нас, у людей... Эх! Да что там... Вот бабуш ка М атрёна — вроде бы не ребёнок. А на самом деле — дитя малое, не­ разум ное. Я бы хоть сейчас уехал, да она — пропадущ ая! — просила подож дать. Пока ж д ал и бабуш ку, Г ал я обн аруж и ла на плитах пр и ч ал а оттиски овечьих следов, затвердевш ие в бетоне, а рядом — оттиски следов человека, обутого в сапоги с рубчаты м и подош вами. «Их теперь никакой дож дь не смоет,— подум ала девоч­ к а .— И х найдут археологи через ты сячу лет, когда из по­ строек сохранится, быть мож ет, одна баш ня над Камой... 83

Эти бетонные плиты вы ставят в музее, и лю ди будущ его будут доподлинно знать, какие люди и ж ивотны е ж и ли на исходе двадцатого века и всё время торопились к у ­ да-то...» — Все куда-то бегут, куда-то едут,— сказал про следы отец и зау л ы б ал ся .— Мы-то понятно куда: в гости к тёще. А остальны е? — К какой тёще? — насторож илась Галя. — Ты чего?.. — К какой тёще? — Ш утка есть так ая дорож ная. М уж чина в поезде... или там на самолёте... на пароходе удивляется: «Куда это все едут? Я-то понятно куда — в гости к тёще. А ос­ тальны е?» Вот и всё... Но и у остальны х тоже дела есть, правильно? Г аля не ответила. Она смотрела на закатн ы й Новгород. Он вы растал из степи, из развороченной зем ли — алебастрово-белый, таинствены й город. Его ещё не было на свете, когда Г аля научилась ходить... К огда сверш илось его сотворение? В бе­ тонной пы ли, белёсой и красноватой, клубилось солнце, и сюда из Н овгорода н ап лы вал ветер сладкой гарью литей­ ны х цехов и зап ах ам и донника, полы ни и перекати-поля, которое в этих местах по-старинному зовут чертогоном. — Б абуш ка М атрёна бежит! — воскликнула Галя. — Она ш агом-то не м ож ет,— сказал отец.— Всю ж и зн ь бегом. Несёт что-то. Она с пустом никогда не ходит. П ри беж ала бабуш ка М атрёна, увидела Галю, за а х а л а , зао х ал а, зап р и ч и тал а было, но спохватилась и принялась р ассказы вать: — И ду я по базару и ничего не виж у. Всё плывёт, всё качается. Чего покупать, не знаю . Знать-то я, конечно, 84

знаю , да не соображ у. Все кричат, все за руки дёргают. « К авказская ш ерсть, м ягкая, пуховая, не кусается!» А я о неё все руки околола. «М алина! М алина! Сама себя хвалила!» А у меня её полон палисадник. Ц ы ганки мне все руки общ ипали. На руку ещё не глядят, а уж сулят: «Бауш ка! З ам у ж вы йдеш ь за трезвого дедуш ку!» Я говорю: «Мне никакого не надо. Мне бы внученьку или внучка. Ох, я бы их и лю била!» Не слуш аю т. Все меня бросили и побеж али. И я побеж ала. К ри чат: «Персидски ковры дают!» А мне — умри, да купи персидской-то ковёр! П рибе­ ж а л а , ничего не виж у. Всё блестит. Всё качается. Все ковры с павлиньям и. П авлин красны й, с короной, а хвостиш ш о веером. И все перья на хвосте с синими глазиш ш ам и. Я тихонько спраш иваю продавщ ицу: «Доченька, а без павлиньев нету?» Она так посмотрела на меня и говорит: «Д ля кого нет, а д л я кого есть». Вот. И бабуш ка М атрёна торж ественно разверн ула покупку. Ковёр был плю ш евый. По золотому полю бродили алы е олени — олениха и оленёнок. А за ними во весь ковёр си­ нело атласное небо. Олени Гале очень понравились. Они рассм атривали девочку и тянули к ней круглы е носы, словно хотели обню хать её. Б абуш ка ш евелила ковром, и солнце д р о ж а­ ло на нём, отчего олени ш евелились, к ак ж ивые. Б абуш ка М атрёна свернула ковёр и пообещ ала: — Н а стенку повешу. Н агл яж у сь тогда. — Надоест ещ ё,— сказал отец. — Этот? Н и когда,— завери ла бабуш ка М атрёна.— Я его во сне сто раз увиж у, и не надоест. Отец уш ёл заводить маш ину. — Ох, и везёт мне ны нче,— говорила бабуш ка М атрёна и п ри слуш ивалась к голосу д ви гател я.— Д ум ал а: пер­ 86

сидский ковёр не достану — достала. Д ум ал а: на катер не поспею — поспела. Вот так а я я крестьянка — везучая. Так, видно, Г алина, мне на роду написано? — К онечно,— согласилась девочка. — Едем никак? Больно мне домой-то попасть охота. Г аля при зн алась: — А мне-то у ж к ак охота! — Ой, не говори. Д евочка смотрела на окна вы соких домов, в которых загорались огни. — Кто это днём с огнём сидит? — устало уди влялась о н а.— Г лаза свои не ж алеет? При свете свет ж ж ёт? — Ой, не говори,— вторила бабуш ка М атрёна.— Едем мы или нет? Я ркая, к ак при сотворении планеты , синева густела м еж ду домов Новгорода, в тихих долинах улиц, когда катер «Орион» с барж ей «под ручку» пош ёл вниз по Каме. К оричнево-бурая, гли ни стая вода всп ухала буграми, зави вал ась бурунами, ды ш ала в лицо и обещ ала долго­ ж данную пристань.

Глава восьмая. ЕКАТЕРИНА I I I

На исходе августа роса стала гущ е и холоднее. Солнце вставало поздно из синих слоистых л^сов за К амой, и вмес­ те с ним проснулась Г аля. Она л е ж а л а под одеялом, пока солнце в окне было сгустком тум ана. Внутри его на ветру разгорались угольки. Г аля дум ала, что Старый Д едуш ка, заж м уривш ись, чтобы искры не попали в гл аза, надувает щ ёки до рум янца, до блеска и дует на угольки — р азд у ­ вает в них ж ар. 87

Тихо-тихо, чтобы не разбудить отца, которого не слы ш но было в соседней комнате, Г ал я н аки н ула на плечи байковое одеяло и вы ш ла на кры льцо. Солнце слабо искрило, и было неясно, хватит ли у него сил до полудня растопить росу, что, к ак инеем, побелила кры ш и и берега. Х ватит ли сил у солны ш ка? Г аля сбросила с себя одеяло и, пробивая след в седой траве, обж игая ноги о росу и колю чие кам уш ки, на едином ды хани и добеж ала до К ам ы , подпры гнула и с головой уш ла в тяж ёлую воду. К ам а сом кнулась над ней. Г ал я проплы вала близко от галечного дна, дотрагивалась до него кончикам и п а л ь ­ цев и слы ш ала, к ак в ней толчкам и ходит сердце: тук!.. Тук!...Тук!... В этом месте Г аля зн ал а к аж д ы й донный кам уш ек, и такое знание было радостью . Время от времени она вы ны ри вала, вы пучив гл аза и от­ ф ы ркиваясь, н аби рала воздуха полную грудь и опять уходила на дно, пока течение не уносило её к ж ивунам — подводным родникам, что толкались в лицо и руки и были настолько холодны , что и закалённ ом у человеку терпеть их холод невмоготу. Зато здесь, у свеж ей воды, лю били держ аться рыбы, и, п л а в а я туда-сю да, они приним али Галю за свою сестру — за больш ую рыбу — и не боялись её. Б лаго, у ж ивунов бы ла едва ли не сам ая глубокая на К ам е зи м овальн ая ям а — котловина, что д ал а н азвание деревне: К отловка. В яме с незап ам ятн ы х времён держ али сь рыбы, и тут им было привольно. Рыбы и ж ивуны задевали Галю за бока, щ екотали, и она, смеясь, вы ны ри вала и сквозь спутанные волосы, к ак сквозь водоросли, что-то к ри ч ал а заспанном у солнцу. 88

И опять уходила на дно. Она чувствовала себя родной рыбам, ж ивунам , всей К аме и, вы ны рнув за воздухом, опять к р и ч ал а солнцу что-то хорошее. Д евочка всё соби­ ралась, да не могла выйти на берег. Теперь она зн ал а, что не простудится никогда, потому что купается каж дое утро без пропусков, и, если отец разреш ит, она будет купаться до ледостава. Только тогда она не побеж ит босиком к Каме, а пойдёт к ней в полуш убке и валенках. К упаться, да не перекупаться! Г аля вы ш ла на берег, вы ж а л а волосы и бегом, на этот раз не чувствуя ни холода, ни колотья кам уш ков, при­ м чалась домой. О деяла на кры льце не было. В избе роились голоса. Кто это? Она осторожно прош ла в прихож ую и услы ш ала голос ж ен щ и н ы : — П ар и к продала. Д евочка хотела отступить в сени, но отец увидел её и позвал: — Г аля, иди-ка сюда. — Зачем ? — Гости у нас. Отец взял её за руку и, упираю щ ую ся, вывел на середину горницы. — Вот познакомьтесь, Е катерина В асильевна,— сказал отец.— Дочь моя — Галя. Г аля исподлобья взглян у л а на гостью. Это была мать И горька, молочница из Новгорода, что во дворе литейного цеха угощ ала её молоком. С тех пор к ак они не виделись, м олочница вы краси ла волосы, и теперь они золотой коро­ ной л еж а л и у неё на голове. А в уш ах висели те ж е самые бирюзовые серьги. 90

«Екатерина III,— мысленно окрестила её девочка.— П р и ех ал а к отцу свататься. О тнимать его у меня. А так всё было хорошо!» — Зн аком ьтесь,— повторил отец.— Не стесняйтесь. Тут все свои. И хотя они были уж е знаком ы , ж енщ ина подала Гале влаж н ую руку и ск а за л а: — Б олы п ен ькая ты стала! — Т янется,— подтвердил отец.— Мне-то не так видно. А вот Е катерина В асильевна посмотрела со стороны и сразу увидела. Со стороны, говорят, виднее. Г аля рывком повернулась и вы беж ала в сени. — Ты куда, доченька? — успел крикнуть отец. В сенях, глотая слёзы, Г ал я н адела всё сухое и услы ­ ш ал а певучий голос бабуш ки М атрёны: — Здравствуй-ко, Галина! Гости у вас, никак? — Гостья. — Одна, без внучка? — Без. — Ты купаться, никак, бегала? — К упаться. — А я по логам ходила. Ш пионов-то нынче сколько! — Много? — незаметно вы ти рая слёзы и улы баясь ба­ буш киному слову, спросила Г аля. — Одни ш пионы ,— говорила бабуш ка М атрёна уж е в горнице, куда вслед за ней прош ла и Г а л я .— Здравствуй-ко, К атерина! Д авай-ко почеломкаемся. Ж енщ ины — молодая и старая — троекратно расцело­ вались, и бабуш ка М атрёна спросила: — Что внучка-то не привезла? — В садике он. — Д ак привезла бы из садика-то! У нас в Котловке 91

разве плохо? Воздух чистый. Его скоро в банках будут продавать. В очередь. Я по грибы ходила. До хорош их-то не дош ла, что ли? Одни ш пионы. Из корзины она вы сы пала на стол горку ш ампиньонов и прибавила: — Не глянутся они мне. Ох, и не глянутся! Почистим их, что ли, К атерина? Ж енщ ины зан ял и сь грибами. А отец затопил подтопок деревом погибш ей яблони, отчего по всем ком натам зап ахл о антоновским и яблокам и. — Грибной год был, когда война на исход п ош ла,— рассказы вала бабуш ка М атрёна.— Грибнущ ий-разгрибнущ ий. Тут стрельба, там стрельба, а грибы растут. И всё больш е белые и подберёзовики. Н икакой примеси нет. Я работала санитаркой. Грибов набрала в обе руки и несу в госпиталь. Всё разбомблено, а церковь стоит целёхонька. Я заш л а, встала: поют! А чего поют, не разберу. Ко мне бауш ки подош ли и говорят: «Чего вы ш апку-то не сняли?» Я говорю: «Руки зан яты : грибы ранены м несу». Б ауш ки говорят: «Это хорошо. Только в церкви всегда ш апки снимаю т. И ты, солдат, сними». А бауш ка помолож е и говорит: «Она, девки, не солдат — она девуш ка. А девуш кам мож но ш апки не снимать. Она ж е — защ итник родины. Боец. Она ж е бесстраш ная. Чего мы её теребим?» Я говорю: «Ну, бауш ки. Ну, и баушки!» И пош ла с богом. М олодая я была. Горячая. Д а вот к ак ты, К атерина! 92

Б абуш ка М атрёна подпёрла щ ёку ладонью , прикры ла гл а за и пропела: Ой, Л ёд Ой, Л ёд

какая я бы ла — колола и плыла. какой залётка был — колол и рядом плыл.

— Л и х о ,— похвалил отец.— У меня дочка тож е в хо­ лодной воде любит купаться. Г аля спросила тихонько: — Б абуш ка М атрёна, правда вы лёд кололи и в про­ руби купали сь? М орж евались? С тарая ж ен щ ина ответила: — Т ак в частуш ке поётся. Лицом п оказала на подоконник и сказал а ш ёпотом: — Весть какая-то будет. По подоконнику, стуча костяны м и лап кам и , ходил толсты й, с одыш кой, голубь и на этот раз не ворковал ба­ сом, а зорко следил за котом Веденеем, который сразу про­ снулся на печи. Он потянулся, р азм и н ая кости, и только стал слезать с печи, к ак голубь улетел без зам инки. А кот Веденей ещё раз потянулся и длинно зевнул, говоря всем своим видом: «Чего это я ны нче так рано встал? Ха-ха!» — Н икакой вести нынче не долж но бы ть,— рассудил отец.— Воскресенье. Все, кому надо, приехали. К атер, как и человек, по воскресеньям долж ен отды хать. — Чего я сиж у-то? — спохватилась Е катерина В асиль­ евна. — Самое главное забы ла. Она вы несла чемодан с застёж кой-м олнией, откры ла его, и из чем одана дохнуло привозны м запахом . 93

Всем гостья д ал а по подарку: отцу — бритвенный при­ бор и алую бархотку; бабуш ке М атрёне — носовой п л а ­ ток, вы ш иты й татарским узором, да такой больш ой, что бабуш ка прим ерила его на плечи, пош евелила ими и ска­ зала: — Я тож е с пустом не езж у. Гале гостья протянула огромную, к ак книга, ш околадку в коричневой обёртке, и на лице у девочки появилось то непередаваемое вы раж ение, какое лю ди в любом возрасте вольно или невольно придаю т себе, когда вспоминаю т себя м аленьким и. — Ну вот,— сказал отец.— Всем сестрам по серьгам. Спасибо! А Е катерина В асильевна вы кл ад ы вала на стол банки с консервами, с вареньем домаш него производства, сам о­ дельны е пироги и ватруш ки, на что бабуш ка М атрёна отозвалась с одобрением: — Я тож е без гостинцев не езж у. К атерина, ты уж вся исхлопоталась. Садись-ка грибы отведай моего приносу. Вкусные какие грибочки! Да со сметаной. После грибов, р азл и в ая чай по м ам ины м чаш кам с розам и, Е катерина Васильевна спросила Галю : — Ты к ак лю биш ь: покрепче или послабее? Г аля с издёвкой взялась за сердце и ответила: — П ослабей, послабей. И увидела, что её издёвка тревогой отозвалась в гл а ­ зах ж енщ ины . — А я люблю покрепче да погорячей,— улы балась бабуш ка М атрёна, при хлёбы вая чай из блю дечка. Блю деч­ ко она д ер ж ал а по-старинному, «по-купечески» — на всех пяти растопы ренны х п ал ьц ах и дул а на него, округлив губы, отчего чай в блюдечке подёргивался рябью. 94

После чая Г ал я хотела незаметно оставить гостей, да Е катерина В асильевна окли кн ула её: — Галина... Д евочка остановилась. — Ты м еня извини, Г ал и н а,— сказал а ж ен щ и н а.— Ты больш ая, а я тебе, к ак м аленькой, ш околадку... Вот. Она вы нула серьги из уш ей и виноватым, умоляю щ им движ ением вл о ж и л а их в руки девочке. А гл аза её гово­ ри ли : «Не отказы вайся. П ож алуйста!» Г аля не успела опомниться, к ак отец и бабуш ка М атрёна заговорили наперегонки: — Ты не сейчас их наденеш ь. — После десятилетки! — Н а вы пускной вечер. — Тем более у тебя день рож ден ия в августе! — Я это з н а л а ,— повинилась Е катерина В асильевна.— Д а сказать не смела, что ли? С днём рож дения, Галина! Хоть он у тебя уж и прош ёл... Л учш е совсем поздно, чем вообще никогда. А М атрёна П етровна с тихим восторгом смотрела на де­ вочку, словно воочию видела вы пускной вечер и Галю на нём, которой к тому времени исполнится сем надцать лет. — Ой, Галя! Ой, Галя! — Она радостно к ач ал а головой в л ад сло вам и п р и г о в а р и в а л а : — Ох, и пойдут тебе синие-то серьги к белому-то платью . Ох, и пойдут! Ох, дож ить бы мне до выпускного-то вечеру и хоть одним глазком в згл я ­ нуть на тебя. Д ож иву ли? Общ ая радость передалась девочке. Она непроизвольно пр и л о ж и л а руку к сердцу и сказал а, гл яд я прямо в гл аза Е катерине Васильевне: — Ой, спасибо!.. 96

После происш едш его все сели смотреть телевизор. По те­ левизору показы вали море. — Моя сти хи я,— сказал отец. — Ох, А лександр Н иколаевич, какой ты сти хий ны й ,— к ач ал а головой бабуш ка М атрёна, а Е катерина Васильевна у лы балась и п одтверж дала: — С тихийны й он. Стихийный! Г аля увидела, что кот Веденей с глубоким волнением следит за телевизионны м экраном. Там, в морских глуби­ нах, и гр ая боками, п л авал и рыбы. В мгновение ока кот Веденей о к азал ся около рыб и лапой что было сил хватил по стеклу. Телевизор заш ипел и погас. Заш ипел и кот Веденей, готовый насмерть сразиться с телевизором. Отец схвати л бывшего пирата за ш иворот и выбросил в окно. — Скатертью дорога! — в сердцах сказал он. Е катерина В асильевна и Г ал я подбеж али к окну и стали звать кота: — Кис! Кис! Кис! Кот Веденей только ухом повёл: знаем, мол, мы вас всех, тоскливо зевнул, облизнулся и, вобрав когти, на м ягки х л ап ах уш ёл в сад и скры лся в траве. Там у него была своя ж изн ь, не ведом ая лю дям, полн ая приклю чений и опасностей, и если нет возврата к прош ­ лом у, то он не пром енял бы её ни на какую другую. — Вот теперь и гадай, к а к а я ж и л а в нём л о п н у л а,— отец осм атривал телевизор и серди лся.— Не кот, а одно разорение! Разорит он нас и пустит по миру. Больш е я от этого разбойника ничего не ж ду. Отец стучал по телевизору и всё без толку, пока бабуш ка М атрёна не ск азал а: — Д а он, никак, вы клю чился! 97

Поплотнее утвердила вилку в розетке, и экран н али лся светом. По нему по-преж нему п л авали морские рыбы. Б а ­ буш ка М атрёна ск а за л а: — П озвали бы кота-то: к ак раз передача д л я него! — Звал и , да он не идёт,— подала голос Е катерина Ва­ сильевна. — Д а он весь телевизор расколотит! — сказал отец. — Н еуж ели у него в л ап ах так ая сила? — несмело улы балась Е катерина В асильевна.— Мы бы его на руках держ али . — У держ иш ь его! — улы бался отец. — И ли бы на рем еш ке,— говорила Е катерина В асиль­ евн а.— Б ы ла бы моя воля, я бы д ля кош ек кино устроила. Сидят они на рем еш ках и смотрят кино про рыб или про м ы ­ шей. — Ох, и визгу бы было! — зам етил отец, а ж енщ ина с к а за л а: — Не нравится — не слуш айте. После сеанса каж дой кош ке — по рыбке. — М ожет, ещё по рюмочке валерьянки? — спросил отец, на что Е катерина Васильевна ответила: — Л иш него будет. — Ой, к ак вы хорош о говорите! — похвали ла бабуш ка М атрёна.— Воркуйте дальш е, голубок и горлица. Взрослые переговаривались, гл я д я в телевизор, и девоч­ ка чувствовала, что они ведут этот разговор и дл я неё, чтобы и ей было весело. Она покорно улы балась, а левую руку, в которой были серьги, п о к алы вал а судорога. Г аля потихоньку уш ла в прихож ую , достала круглое мамино зеркальце, поставила на подоконник и, прислуш и­ ваясь к голосам в передней, загл я н у л а в него. Из зер кал ьц а на неё смотрело загорелое лицо с больш и­ 98

ми взволнованны ми гл азам и , вы пуклы м лбом и вью щ им ися после кам ской воды волосами. Д евочка приставила серьги к уш ам и улы бнулась своему отраж ению . О траж ение расплю щ ило нос, в улыбке показало все тридцать два зуба, а гл аза сделало такими м аленьким и, что разобрать их цвет было невозмож но. Гале стало грустно, и теперь она увидела, что в зеркале гл а за и серьги похож и по цвету, только глаза — гл аза, а серьги — кам уш ки... Из зер к ал а на неё глядела м ал ен ь­ к ая принцесса, которой предстоит вырасти и танцевать на выпускном балу в белом платье и с этими серьгами. К огда это будет? Она попы талась прицепить серьги к уш ам , но м етал ­ лические застёж ки соскальзы вали. Если бы в м очках уш ей были проколоты ды рочки, к ак у Е катерины Васильевны!.. Т ак за чем дело встало? Д евочка достала катуш ку с нит­ кам и и иголкой и только устроилась перед зеркальцем , к ак вздрогнула от голоса бабуш ки М атрёны, который доносился из передней: — Б алуем мы нынче молодёж ь!.. «Это про меня она, наверное, говорит,— подумала Г а л я .— Обо мне с отцом и гостьей спорит. И ли не обо мне? В любую минуту они сюда могут зайти... Спросят: «Ты чего делаеш ь?» А я что?» Г аля спрятала в платяной карм ан серьги, зеркальце, к атуш ку и, прислуш иваясь к голосам взрослы х и потрески­ ванию телевизора, на цы почках вы ш ла в сени. С зам и р ан и ­ ем сердца она поднялась по лестнице к потолку и отки­ н ула творило — деревянную кры ш ку, что засл он ял а вход на подволоку от кота Веденея и ины х непрош еных гос­ тей. На подволоке было тихо и темновато, и только через 99

оконце-полумесяц п адал столб света, весь в крутящ и хся п ы ли нках. На ш нурах висели лещ и и золотились в потём­ к ах. Самые больш ие были с дощ ечкам и-распоркам и внутри, чтобы спины и стенки ж ивотов хорош енько провялились. Л ещ и расточали душ новаты й, чуть с тухлинкой зап ах в я ­ леной рыбы и тихо звенели, когда девочка, проходя к свету, нечаянно задевал а за них головой. На печной вы ступ она поставила зеркальце и, не р а з­ д ум ы вая перед ним, попы талась иголкой проколоть мочку у ха. От боли Г аля не зак р и ч ал а — сдерж алась. Сквозь слёзы , что сами собой вспухли на гл азах , она увидела в зеркальце, как по уху и по щ еке толсто ползёт кровь. — Что ж е я н аделал а-то!— ругал а себя Г а л я .— До вы ­ пускного вечера ещё далеко. А я ни с кем не посоветовалась и заторопилась. Она з а ж а л а рану ладонью , вскочила на ноги и задела за верёвку с рыбой. Л ещ и зак ач ал и сь и зазвенели, к ак золо­ тые щ иты. Свободной рукой Г аля остановила верёвку, сп рятал а в карм ан серьги, зеркальце, катуш ку с ниткам и и иголкой, зак ры л а за собой творило, вы ш ла на улицу и спустилась к Каме. Здесь на струе, где были ж ивуны , бил ж ерех — хи щ н ая рыба, что лю бит воду чистую, проточную. Ж ерех д о ж и д а л ­ ся, когда м альки соберутся в стайку, и хвостом, к ак кнутом, хлестал по воде. Б ры зги вместе с м алькам и летели во все стороны, и короткое эхо вторило удару. О глуш ённых м альков ж ерех подбирал беззубым ртом, насы щ ался, да н и как не мог насы титься. К амской водой Г аля пром ы ла ухо, лицо, шею, зак л еи ла рану сочным, без и зъ ян а, листом подорож ника и почувство­ вала, к ак он снимает боль. Она поды ш ала на мамино зеркальце, потёрла его 100

о платье, бочком, так, чтобы не видеть заклеенное подорож ­ ником ухо, загл ян у л а в зеркальную гладь. Оттуда на неё гл ян у л и огромные, омытые болью и радостью ж и ть гл аза, и в душ е она улы бнулась им. И они улы бнулись ей тоже. Г аля распрям илась. У её ног, сверкая и тум анясь, беж ала сильная, вольная река и звал а в дальние страны . — К ам а! К ам уш ка! — ск азал а ей Г ал я .— Реченька моя быстрая! Знаеш ь ли ты, о ком я думаю ? Я хочу, чтобы дома было счастье. Больш е пока я ничего не хочу и не по­ прош у у тебя. Я всегда постараю сь быть с тобой, и если когда-нибудь я уеду, то буду скучать без тебя и вернусь к тебе, м и л ая моя, светлая! Сделай так, чтобы отец и Е кате­ рина В асильевна были счастливы . Хочешь, я д аж е в мыс­ л я х не буду звать её мачехой? Она до конца не зам енит мою м ам у, но что делать, что делать? Я хочу, чтобы люди ж и л и хорош о, К ам а-К ам уш ка! И когда мне будет грустно, я буду приходить к тебе, ясн ая моя, чистая!.. Б ил ж ерех. Течение сносило и прибивало к берегу, к ногам девочки оглуш ённы х м альков. Они л еж ал и на боку и белели, к ак пена. Постепенно рыбки приходили в себя, поворачивались вверх спинкам и, ш евелили хвостами и, осознав, кто они и где они, уходили в глубину. И опять бил ж ерех. На струе синевато-серое тело рыбины сгибалось в тугое кольцо, вы мёты валось и молнией било по воде, так что брызги вместе с м ал ькам и походили на искры, будто ж ерех хотел, да не мог подж ечь эту бурую от предосенних облаков и глины бегучую воду. Г аля постояла на берегу, послуш ала удары рыбы и по­ ш л а в сад.

Глава девятая. ЯБЛОКО СОГЛАСИЯ

Сад был общ ий д л я всей деревни, большой и заброш ен­ ный. Его никто не охр ан ял да и особенно не беспокоил, и сад рос вольно. О града, чёрная от дож дей и времени, обруш илась, и еж еви ка напополам с хмелем оплела её. Здесь постоянно что-то ш урш ало, и ш урш ание это наводило страх д аж е на кота Веденея. Некоторые яблони в саду умерли — от морозов или от старости. П одож дав несколько лет и убедивш ись, что они не отойдут и не зацветут никогда, отец топил печь их алой древесиной, отчего и среди зим ы в избе неж но пахло яблокам и. Многие ж е яблони были ж ивы е, и Г аля зн ал а каж дую в лицо и н азы вал а по имени, а то и величала по имениотчеству: Ч аш а. Л адонь И вановна. Сороконож ка. Осьминог Титович. Василиса П рекрасная. Принцесса. Принцесса на горош ине. П етух. Б абуш ка И ониш на... Г аля ш ла среди яблонь по траве. В ней пробивались м алы е яблоньки — дети, внуки, а то и правнуки стары х деревьев. Плодов на молоденьких яблон ьках не было. Д а и когда ещё они будут-то? А вот на больш их деревьях яблоки были. Их рум янец — несмелый и диковаты й — отсвечивал зеленью. Д евочка по­ пробовала одно яблоко на зубок и, сморщ ивш ись от горечи, бросила в траву. Оттуда вы скочил заяц-русак, посидел, рассм атривая Галю то одним вы пуклы м оком, то другим, и, не торопясь, у скакал на длинны х ногах, к ак на ходулях. — К ак ты меня напугал! — воскликнула девочка.— Д а больш ой-то какой. С козочку. На соседнюю яблоню опустилась стая светлогрудых 102

дроздов. Теперь всё дерево от верш ины и до ком ля пело, щ ебетало, отливало птицам и, словно пернаты м и плодами. Сквозь них п рогляды вали красны е яблоки. Эта яблоня — Бабуш ка И ониш на — бы ла здоровой и благодарной, потому что за ней присм атривала Г аля, и если не каж дое лето, то через год-два приносила много плодов, налиты х солн­ цем и мёдом по самы й череш ок, так что и череш ок хо­ телось съесть вместе с мякотью . Вдруг стая снялась с Б абуш ки И ониш ны и, на миг з а ­ кры в небо перед девочкой, улетела в другой конец сада. К ачал и сь яблоневые ветви, и яблоки п адали на землю с подскоком. М як!..— это больш им яблоком попало по лбу коту Веденею, что к р ал ся в траве и вспугнул дроздов. Мяк! Мяк! На этот раз Веденей м яукнул на всякий случай: яблоко упало рядом и не задело его, но кто обж ёгся на молоке, тот дует на воду. От обиды на дроздов, на яблоки, на себя и ещё на кого-то, неизвестно на кого, кот стал тереться о ноги девочки, др о ж ать и изгибаться всем телом. — Хочеш ь, чтобы тебя п ож ал ел и ? — спросила Г а л я .— За что? Кот зам у р л ы к ал громче и ж алобнее, но вдруг зам олчал, насторож и лся и ш м ы гнул в траву — за добычей или по со­ ображ ениям иного — высшего! — порядка, которые лю дям не ведомы. — Ну вот,— сказал а Г ал я.— А я тебя чуть было на са­ мом деле не пож алела. Она подобрала с зем ли большое бордовое яблоко, при­ ж а л а к губам, но есть не стала, а пош ла дальш е, ды ш а таинственны м медовым запахом , и яблоко, согреваясь 103

от д ы х ан и я девочки, п ахло ярче. Она остановилась, отняла его от губ и рассмотрела к ак следует. Яблоко было с ям оч­ кам и на щ еках! Г ал я посмотрела сквозь него на солнце и в глубине у гад ал а семечки. К огда это было-то? Да нынеш ней весной она отбила у кота Веденея дроздёнка — голенького, пупы рчатого, по­ хож его на ж абу. В птенце, зап о л н яя всё внутри, билось сердце, по незнанию ещё не успевшее хорош енько испу­ гаться. Д роздёнка тогда она п олож и ла в гнездо, а кота Веденея в наказан и е зап ерла в чулан, но он, наверное, так ничего и не понял. Г аля вспом нила об этом случае, потому что семечки, просвечиваясь, вздраги вали внутри яблока, к ак сердце новорож дённого птенца. — Д а нет,— ск азал а она себе.— Это пульс у меня та ­ кой. Г аля ещё раз подняла яблоко к солнцу и в серёдке его увидела семена, окутанны е золоты м дымом. — И х ж е сердечком зовут,— вспомнила девочка.— П рави льно: сердечком... И зам ерла. В оконце среди листьев она увидела Л адонь Ивановну, что мозолисты ми ветвями оплела небо. Н аверху, в развилке, трудился м альчи к лет десяти — собирал яблоки в подол ру­ бахи. Подол раздулся дальш е некуда, а сборщ ику всё бы­ ло мало. К ак только рубаха терпит! Долго-предолго м альчи к спускался с яблони, хотя тут было невысоко, и яблоки, не пом ещ аясь в подоле, п адали вниз, отчего сборщик плодов вздраги вал и испуганно озирался. Н аконец он ок азал ся на земле и передохнул. П ри держ и вая подол зубами и левой рукой, правой он под­ 105

тян ул ш таны и спиной к девочке побеж ал прочь из сада. Г ал я окли кн ула его: — Погоди!.. От неож иданности он вы пустил подол рубахи, и яблоки, к ак картош ка, с грохотом просы пались на землю. А м альчи к м чался, не оборачиваясь, зап н ул ся о корень, не видим ы й в траве, вскочил на ноги и, при храм ы вая, заторопился к ограде. Около корня девочка подобрала тюбетейку и, р азм а­ х и вая ею, побеж ала за беглецом. — К уда ты? — к ри ч ал а о н а .— П одож ди меня!.. Тюбе­ тейку потерял!.. На бегу он потрогал голову, остановился, повернулся, заслонясь от солнца ладонью , долго смотрел на Галю. И, зап р ав л я я рубаху, сконф уж енно пош ёл к девочке. Она протянула ему тюбетейку, вы ш итую серебряными нитям и, в узорах и крестах, и п охвал и л а: — К р аси вая у тебя тюбетейка, Галим. Он недоверчиво взял её из Г алины х рук, надел на голову и с к азал : — К раси вая, конечно.— Н ахм ури лся и прибавил: — Д л я тебя ношу. — Г ал и м ,— Г ал я мягко взя л а его за руку.— Пойдём, я тебе ведро яблок вынесу. — Н ет,— он покачал головой,— я не д л я этого сюда п р и ех ал .— И показал лицом не зелёны й л о ж о к :— У зн а­ ёш ь? — Погоди. Б ел ая овца, расставив уш и в стороны, к ак локаторы , из л о ж к а смотрела на Галю . А рядом, точное подобие матери, стоял белый ягнёнок и тож е смотрел на девочку. — Б ел ая П редводительница!— воскликнула Г аля и, 106

увлекая за собой Г алим а, побеж ала к ней. Т атарчонок с неож иданной силой остановил девочку за руку. — М еня м аш ина ж д ёт,— сказал он и п оказал на дорогу в поле. Там стоял красногруды й автомобиль о десяти колё­ сах, такой ж е, какой отец привёз на барж е из Челнов. — Одну м инуточку,— умоляю щ е попросила Г аля. — Не могу. — Где ты наш ёл Белую П редводительницу? — На Чёртовом городище. Я гнёнка она родила в пе­ щере. Они всё время паслись у баш ни. И х не трогали. Д ум али, что хозяева за ними смотрят... К расногруды й автомобиль дал длинны й гудок. — Тебязовут! — сказал а Г ал я ,а Г али м и бровью не повёл. — ...Я говорю Василию : «Друг! Д авай их в К отловку свезём и Галине отдадим». Он говорит: «Д авай отдадим!» Я говорю: «Премируем Галину овцой и ягнёнком?» Он го­ ворит: «Премируем, конечно!» Совхозная м аш ина к вам пош ла, я их и привёз. — А Василий? — Д омовничает. — Не отпустили?.. Снова прогудела красногрудая м аш ина — на этот раз громче и нетерпеливее. Галим хладнокровно посмотрел в сторону дороги и сказал : — С сестрёнкой сидит. Д авай руку. П рощ аться надо. — Спасибо... — Не на чем. Он побеж ал было к дороге, но Г аля отчаянно крикнула ему вслед: — Погоди! Т атарчонок остановился и спросил: — Чего?.. 107

Г ал я подбеж ала к нему и протянула яблоко: — Х оть одно возьми! Т атарчонок взял его, потёр о ш таны , так что оно глянцево заблестело, и сказал про ям очки на щ еках яблока: — У лыбается... Я его Василию отвезу. Спросил встревож енно: — Чего у тебя с ухом-то? — С этим? — Ну. — П чела у ж ал и л а. — Д а-аа... Ваши пчёлы улсалят, дак уж алят! — А ваш и? К расн огрудая м аш ина загудела в третий раз. Из неё вы скочил м аленький нестары й человек и что-то зак ри ч ал по-татарски. — Р у гается.— Галим улы бнулся Гале, показав в улы б­ ке ш ирокие ж ёлты е зубы .— Д едуш ка ругается. Ох, и р у га­ ется! И побеж ал к дороге. На полпути остановился, подбросил яблоко, пойм ал его. — Ещё, мож ет, увидимся! — крикнул он девочке, до­ беж ал до м аш ины , не оборачиваясь, и сел в кабину. Заревел мотор, красногрудая м аш ина, окуты ваясь пы лью , по­ неслась по дороге и пропала из глаз. Кто-то дотронулся до пальцев девочки. Б ел ая П редво­ дительница и ягнёнок ты кались носами в Галины л а ­ дони, где недавно было яблоко, и его дух щ екотал им ноздри. — М илые вы мои! — ск азал а Г ал я и обняла за шею Белую П редводительницу. А потом взя л а на руки ягнёнка. Он обдал ей лицо неж ны м ды ханием и в зн ак особой 108

признательности взял ухо девочки в м ягкие губы и отпус­ тил его. Она счастливо засм еялась и коснулась лицом его ш елковистой ш ерсти. — М илые вы мои! — повторила Г аля и с лёгоньким ягнёнком на руках пош ла в деревню. Рядом беж ала Б ел ая П редводительница и п огляды вала на Галю и на сына. В её гл азах , золочённы х солнцем, ж и л и приязнь, доверие и припом инание прародины — древних ю ж ны х степей, где по весне зацветаю т тю льпаны , к ак и х нет в наш и х к р аях , где песками струятся травы , а вода в редких колодцах солона и ж ел ан н а, к ак ж изнь.

ОГЛАВЛЕНИЕ Г л а ва п ервая. КОТ В Е Д Е Н Е И ........................................

3

Г лава вторая. «С П Р А В А ПО Б О Р Т У !» ................................10 Г л а ва

третья. А У ! ........................................................................21

Г л а ва четвёртая. ГАЛИМ И ВАС И Л И И . . . .

31

Г лава пятая. П А Т Р И А Р Х А Т или М А Т Р И А Р Х А Т ?

41

Г лава шестая. ЛЕГЕНДЫ ЧЕРТОВА ГО РОДИЩ А

50

Г л а ва седьм ая. СОТВОРЕНИЕ П Л А Н ЕТ Ы . . . .

71

Г лава восьм ая. Е К А Т Е Р И Н А I I I ..................................

87

Г лава девятая. ЯБЛОКО С О Г Л А С И Я ................................ 102

ДЛЯ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА

Станислав Тимофеевич Романовский Б А Ш Н Я Н А Д КАМ ОЙ ИВ № 760 О тветственн ы й р ед акто р J1. И . Д о у к ш а Х удож ествен н ы й р ед а к то р И. Г. Н а й д ё н о ва Т е х н и чески й р ед а к то р В. К . Егорова К оррек торы В. А . И ва н о ва и М. Ю. С ирот никова С дан о и набор 0 4 .1 1 .8 1 . П о дписано к печ ати 23.07.82. Ф о р м ат 7 0 x 9 0 ‘/ie- Б ум . о ф сетн ая № 1. Ш риф т ш к о л ь ­ ны й . П еч а ть оф сет н ая. У ел. поч. л . 8 ,1 9 . У ел. кр.-отт. 9,05. У ч.-изд. л . 5,16. Т и р а ж 100 000 экз. З а к а з № 1303. Ц ена 40 коп. О рдена Т рудового К р асн о го Зн а м ен и и зд ате л ьс тв о «Д етская л и т ер ат у р а* Г о су дар ственно го к о м и тета РС Ф С Р по д ел ам и зд ате л ьс тв , п о л и гр аф и и и к н и ж н о й торговл и . М осква, Ц ен тр , М. Ч ер к асск и й пер., 1. К ал и н и н ск и й о рден а Т рудового К р асн о го З н а м ен и п о л и гр аф к о м б и н а т детской л и т ер ат у р ы им . 50летия СССР Р о с гл ав п о л и г р аф п р о м а Г о с к о м и зд ата РС Ф С Р. К а л и н и н , просп ект 5 0 -л ет и я О ктяб р я, 46.

Романовский С. Т. Башня над Камой: Повесть/Рис. И. УрманР69 че.— М.: Дет. лит., 1982.— 111 с., ил. В пер.: 40 коп. С оврем ен н ая повесть о п р и к л ю ч ен и я х девочки, дочери к а п и т а н а к а те р а ; дей ств и е п р о и сх о д и т в П р и к ам ь е; над К ам ой стоит б аш н я, с которой св я зан о много л еге н д и п р и к л ю ч ен и й ; р ас ск аз об эти х исто р и чески х м естах в х о д и т в сю ж етн ую л и н и ю повести.

р 4 8 .0 3 0 1 0 1 0 2 -4 3 1 2 1 3 - 8 2 М101 (02)82

Р2