«Толық адам», или Экология этничности. Монография 9786012475562

Citation preview

КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени АЛЬ-ФАРАБИ

Гюльнар Муканова

«ТОЛЫҚ АДАМ», или ЭКОЛОГИЯ ЭТНИЧНОСТИ

Алматы «Қазақ университеті» 2012

УДК 378:94(574) М 88 Рекомендовано к изданию кафедрой археологии, этнологии и музеологии факультета истории, археологии и этнологии КазНУ им. аль-Фараби Рецензенты: доктор исторических наук, профессор Л.С. Ахметова кандидат исторических наук, доцент Т.К. Мекебаев кандидат исторических наук С.З. Маликова

Муканова Гюльнар М 88 «Толық адам», или Экология этничности. – Алматы: Қазақ университеті, 2012. – 150 с. ISBN 978-601-247-556-2 Многовекторное проявление геополитического фактора в пределах Центральной Азии на примере Казахстана до сих пор рассматривалось в мировой и отечественной науке фрагментарно либо в контексте смежных проблем. Актуальность исследования, приведенного в данной монографии к.и.н., доцента Г.К. Мукановой, заключается в постановке проблемы противостояния имперской политике со стороны различных социальных слоев. Предназначена для студентов, магистрантов и докторантов, молодых ученых и всех, кто интересуется вопросами всемирной и отечественной истории, воспитания гражданственности.

УДК 378:94(574) ISBN 978-601-247-556-2

© Муканова Г.К., 2012. © КазНУ им. аль-Фараби, 2012.

Моим родителям – Мукановым Кайролле и Кульзаги посвящается

ОТ АВТОРА Осознание принадлежности к свободолюбивой, окрыленной нации казахов укрепляло веру ее сыновей и дочерей в светлое будущее. Они буквально взахлеб учились новому и звали за собой других. Они помнили о долге и чести, успевали протянуть руку помощи другим, влюблены были в свое дело и бесконечно творили во благо народа, во имя будущего. Вечная слава предшественникам! Души их – Абылая, Шокана, Смагула, Турара, Ахмета, Алихана, Жумабека и многих других воспарили над просторами Родины и берегут ее, словно ангелыхранители. В свою очередь, их верования и помыслы питались эпосом и легендами Степи и песнями бабушек и матерей. Их деды и отцы укрощали аргамаков и пили душистый кумыс, охотились с ловчими птицами и участвовали в зажигательной аламан-байге. Горные вершины седого Урала, Алатау, Алтая, Каратау служили ориентирами для предков. Глубокие воды Каспия, Сырдарьи, Иртыша, Тобола, Ишима убаюкивали их и уносили печали. Все помнит земля Казахстана, хранит она память обо всем пережитом. Век девятнадцатый, апогей колониального правления и предтеча будущего разлома империи Романовых, дал миру гениального Шокана и мудрого Абая, вдумчивого Ыбырая и звонкоголосую Сару. ...Двадцатый век трудно поддается осмыслению из-за нагромождения полемических оборотов и программ, партийных хлестких характеристик. «За деревьями не видеть леса» - это предостережение мудрых с глубоким сакральным смыслом - о коллизиях жестокого века, невинных жертвах политических репрессий. Высказывание Смагула Садвокасова о том, что без осмысленного Настоящего не состоится Будущее, имело пророческий смысл. 3

Своего рода толчком к структурированию книги, которую вы держите в руках, послужил призыв ректора КазНУ им. аль-Фараби академика Галыма Мутанова осмыслить мессидж «толық адам», встречающийся у Абая, в контексте этноидентичности. Специализирующиеся в области кросскультурной и этнопсихологии, в частности Э. В. Хилханова (Пермь, РФ), считают аксиомой определение того, что есть этническая идентичность, короткой формулой: «ощущение принадлежности индивидуума к какому-либо этносу, отличному от других». Вместе с тем этническая идентичность - многопризнаковая система, имеются внутренние категории данного понятия, а ее структура состоит из компонентов: антропологический тип; язык и его диалекты, отношение к языку и разным формам его существования; самоназвание; общность материальной и духовной культуры; общность религии; формы, стереотипы поведения; общее прошлое; модально-эмоциональные аспекты (чувство национальной гордости, обида за свой народ) и т.д. Историческая наука, невзирая на кажущуюся временную утерю социальной востребованности, имеет ряд преимуществ, к примеру, что позволяет вести междисциплинарные исследования, соприкасающиеся с психологией, этнологией, политологией. Бесконечный океан непознанного, если перефразировать известную фразу Исаака Ньютона, в области дефиниций самоощущения казахов (казахстанцев - ?) требует актуализации темы. Причем задача исторической науки Казахстана в ближайшее время – выбрать, наконец, окончательный критерий «отсчета» идентичности. Если остановиться на последних трех столетиях – 18-м, 19-м и 20-м, то очевидно, что поле идентификации казахского правителя хана Абылая, прославившегося дипломатией в пределах Евразии – от Крыма до Пекина, распространялось на достаточно протяженный геополитический полигон, включавший и Китай, и Афганистан, и среднеазиатские владения. Тогда как в 19-м и 20-м веках внешний «индикатор» самоощущения нации искусственно «сузился» до пределов РСФСР, затем – СССР, СНГ. Обретение суверенитета словно «возвернуло» государствообразующему казахскому этносу (и всему народу Казахстана 4

иже с ним) изначальные всепланетарные кругозор и соотношения. Что же происходило в обозначенном хронологическом отрезке, или витке спирали (три столетия!), с внутренним ощущением индивидов, собственно «этничностью»? В данной книге мы приближаемся к ответу на данный сакраментальный вопрос, для простоты восприятия благоразумного читателя опираясь лишь на факты и крупные фигуры носителей этнической самобытности, сыгравшие весомую роль в политике и общественном сознании и развитии. В издание вошли как опубликованные статьи автора, так и новые материалы, которые позволят всем, кто неравнодушен к социальной истории Казахстана и его будущему, оценить красоту и магию кристальной целостности («толық адам») предшественников. Мы исходили также из логики великого ученого и насмешника Альберта Эйнштейна: «Великая цель науки – покрыть наибольшее количество эмпиричесикх фактов логическим выводом с наименьшим числом гипотез или аксиом».

КОПАЛ В СУДЬБЕ ШОКАНА, ИЛИ СЕМИРЕЧЕНСКИЙ АРЕАЛ ДЖАДИДИЗМА В КАЗАХСТАНЕ Президент страны Нурсултан Назарбаев в рамках V Астанинского экономического форума предложил новый мега-проект «Казахстан – новый Шелковый путь». Предполагается активный приток инвестиций и ускорение строительства трансконтинентальной дороги «Западная Европа – Западный Китай». Это привлекает интерес к «белым пятнам» истории и памятникам культурного наследия Казахстана, в частности - к зарождению государственности и особенностям идентичности, т.е. осознанию индивидами принадлежности к конкретному этносу и государству. В изучение малоизвестных страниц казахстанской и региональной истории внесли вклад Е.Бекмаханов, М.К. Козыбаев, Т.О. Омарбеков, медиевисты К.А.Пищулина, С.К. Ибрагимов, Н.Н. Мингулов, В.П. Юдин, М.Х.Абусеитова и др. Прошлое Южного Казахстана и Семиречья хранит много сакральных явлений и объектов приложения интеллектуальных усилий автохтонного населения. Кажущиеся привычными слуху субъекты топонимики обретают новую интерпретацию. В истории Семиречья особое место занимает укрепление, позже город Копал /ныне Капал Аксуского района Алматинской области/, вошедший даже в анналы всемирной истории благодаря поездке в Синьцзян в середине 19 века известного казахского ученого-исследователя Шокана Уалиханова. Долгое время данная экспедиция оставалась вне поля зрения, так как была засекреченной и выполняла особое задание российского царского правительства. В книге «Политика России в Средней Азии (1857-1868)» известный советский ученый-востоковед Н.А.Халфин пишет: «В феврале 1858 г. в укрепление Верное приехал русский поручик 6

Шокан Шынгысович Уалиханов. Ему поручалось направиться в Кашгар (где еще недавно хозяйничал ходжа Валихан-торе), чтобы выяснить перспективы восстановления политико-экономических связей Российской империи с китайской провинцией Синьцзян». В записке «О положении дел в Кашгаре и наши к нему отношения» Е. П. Ковалевский отмечал важное географическое положение Кашгара — «обширной и плодоносной провинции, расположенной между Китаем, Индией, Афганистаном и Кокандом и кочевьями русскоподданных дикокаменных киргизов». После обсуждения записки Е.П. Ковалевского в Военном министерстве и Министерстве иностранных дел оба ведомства приняли совместное решение: командировать в Кашгар подготовленного офицера для сбора сведений о положении на местах. В конце 1857 г, переодевшись купцом-мусульманином, Валиханов выехал в киргизские кочевья, к границам Синьцзяна. Как сказано выше, он прибыл в Верное. Чтобы тщательно подготовиться к выполнению своей миссии, молодому чингизиду Шокану надо было изучить не только политическую ситуацию, но и цены на скот и другие товары, прослыть богобоязненным мусульманином, прежде чем пересечь границу под видом купца. Во время подготовки к дальнейшему пути сам управляющий «областью сибирских киргизов» (казахов) К. Гутковский прибыл в Семипалатинск, чтобы договориться с местными купцами об отправке специального каравана в Кашгар. Торговцы долго не решались вложить средства в опасное предприятие, но Гутковский добился своего, и караван выступил в путь в середине 1858 г. 28 июня 1858 года неподалеку от города Копал, в урочище Карамола, присоединился к каравану присоединился Шокан Уалиханов. Он назвался Алимбаем, подданным кокандского хана. Путь был не близкий: осенью 1858 г., пройдя Заукинское ущелье и долину озера Иссык-Куль, Валиханов и его спутники вышли к границам Синьцзяна «Алимбай-мурза» /Уалиханов/ получил в управление кош и походную юрту. Караван шел к возвышающимся на юге горам 7

Джунгарского Алатау. Минуя перевал Алтын-Эмель, караван пересек горы и спустился в пустынную, каменистую долину реки Или, несущей свои воды в озеро Балхаш. Переправа продолжалась три дня, более ста верблюдов, 65 лошадей, шесть юрт, товару на 18 545 рублей серебром: ситцы ивановских фабрик, коленкор, цветной полубархат, штоф, канитель, шкуры, кожи, медные тазы, зеркала, подносы - все это покоилось в тюках. Людей по списку числилось 42. Караван двигался древней тропой со скоростью 25 верст в сутки. Шокану приходилось привыкать к ежедневному пятикратному намазу. Поручение было опасное, и для исполнения его был выбран он, человек волевой, наблюдательный, знавший восточные языки и этикет, к тому же приходилось ехать переодетым в азиатском стиле. Этот выбор был обоснован тем, что Шокан Уалиханов уже побывал в Кульдже в августе - октябре 1856 г., где изучал жизнь, историю и культуру народов Западного Китая. Почему именно Копал был выбран местом для присоединения Шокана к каравану? Во-первых, это было удобно для семипалатинских караванщиков, во-вторых, местность была удалена от любопытных глаз, в-третьих, Копал был укреплением, в нем располагалось казачье поселение. То есть все условия инкогнито русского офицера были соблюдены, ведь Шокана могли опознать его знакомые по прежним визитам в Верный. Шокан был по натуре общительным и любознательным, круг его знакомых постоянно расширялся. В числе знакомых Шокана в Верном и Копале были врачи Захар Яковлевич Реутс и Иероним Иванович Соболевский, специально приставленные для наблюдения за здоровьем казаков при Штабе войск Семиреченской области. Их судьба переплелась с жизнью края после открытия в Верном лазарета. Лазарет стал первым медицинским учреждением Семиречья с 1854 года вместе с основанием крепости Верный. Он представлял собой несколько палаток и юрт из расчета: трое больных на сотню здоровых поселенцев. Руководил им опытный военный врач Пячьковский. Это - первый медик Семиречья, неординарная личность: талантливый хирург, энтузиаст своего дела, участник Крымской войны. Был близко знаком со знаменитым врачом Пироговым. 8

Небольшой лазарет вскоре расширился и стал госпиталем. Позже из Омска прибыли дипломированные врачи Соболевский, Вержбицкий и Марциевский. Иероним Соболевский молодым двадцатипятилетним человеком приехал в Семиречье, и с тех пор вся его жизнь навсегда была связана с Казахстаном. Он работал военным врачом в гарнизоне Верного, трудился позднее уездным доктором в Копале. Многое сделал для развития курорта Арасан-Копал. Изучил казахский и уйгурский языки, ездил по аулам и селам, лечил больных. Степняки боготворили Соболевского, он был для них непререкаемым авторитетом, к нему выстраивались в очередь сотни человек. Надо отдать должное тому, что Иероним Иванович Соболевский особенно ценил кумыс за его целебные свойства и всячески пропагандировал этот напиток. Умер врач в 1918 году в возрасте 84 лет. Среди его пациентов были многие известные личности, он был знаком с П.Семеновым-Тяншаньским, борцом-палуаном Кажимуканом Мунайтпасовым. Именно его выбрала судьба облегчить страдания заболевшего туберкулезом Шокана, который лечился в земской больнице Копала под наблюдением Соболевского. Врач заботливо ухаживал за своим пациентом, вывозил на местные радоновые источники, назначил кумысолечение. Однако болезнь Шокана прогрессировала, и, несмотря на все принятые меры, доступные для того времени, спасти его не удалось. Шокан скончался 10 апреля 1865 года, не дожив до 30 лет, и похоронен в урочище Кочен-Тоган у подножья АлтынЭмельского хребта. Будь поопытнее Соболевский, который был немногим /на год/ старше Шокана и эффективнее методики лечения, а ритм жизни Шокана менее интенсивнее, - возможно, талантливый молодой ученый с прекрасными задатками сделал еще намало открытий… Рост самосознания казахов выразился в инвестировании в обучение детей. В ауле Карагаш нынешнего Аксуского района, вблизи Капала, одной из первых в Семиречье Турысбеком кажы Маманулы была открыта школа «Мамания» для казахских 9

детей. В ней в разное время учились Билял Сулеев, Мухамеджан Тынышпаев, Ильяс Джансугуров. Сегодня мало кто знает о Биляле Сулееве, организаторе народного образования в Семиречье и Актюбинской области. Cтараниями Б.Сулеева в Жетысу создавались первые школы, был перевезен из Ташкента педагогический институт, передислоцированный в Семипалатинск. Благодаря другому семиреченцу, Ильясу Джансунгурову, поднималась и развивалась казахская литература. … Местность Копал знаменита и тем, что здесь питалось творчество многих известных личностей: в ауле Турысбека состоялся знаменитый айтыс Биржан сала и народной любимицыпоэтессы Сары Тастанбеккызы /музей акына Сары находится здесь же, на входной части установлен бюст Шокана/. Инициаторы открытия учебных заведений успешно воспринимали не только бизнес-проекты, но и примеры среднеазиатских, российских (татаро-башкирских), турецких, арабских школ-медресе «Якубийя», «Галия». Практика действовавших по Казахстану медресе: «Хусайния» в Оренбурге, Науана Хазрета в Кокшетау, Мухамеджана Бегишева в Петропавловске, Ахмета Ризы в Семипалатинске была известна капальцам. Зерна попали в благодатную ухоженную почву, сформировав по большому счету будущее социальной истории региона. Роль национальной интеллигенции в продвижении образования и основ наук в Казахстане в 19 – начале 20 веков обозначилась достаточно ярко. Если бы не эксперименты союзного правительства во главе со Сталиным, тюркоязычная просветительская база закладывалась основательно. Инициатива открытия мектебов шла «снизу», население имело мотивацию обучать наследников, что не всегда встречала поддержку царского правительства, более того - их деятельность велась под надзором полиции. В конце 19 века колониальные власти и вовсе стремились передать функции обучения и регистрации актов гражданского состояния православным храмам. Географический фактор Жетысу сыграл позитивную роль в расцвете казахских школ. Кадры мугалимов пополнялись при10

глашенными учителями из Уфы, Казани, Средней Азии, Синьцзяна, что можно считать предтечей современной академической мобильности педагогов. Оседлость коренного населения, наличие городов способствовали расширению сети казахских учебных заведений начального и среднего уровней интернатного типа (часть учащихся была из близлежащих и отдаленных аулов). Таким образом, расположенные на древнем Шелковом пути, населенные пункты Семиречья – ассоциируемые со средневековым Могулистаном, - служили проводниками культурного диалога и обмена знаниями и товарами между Европой и Китаем. Советская власть, взяв курс на физическое уничтожение и преследование мулл и педагогов медресе и мектебов, отвод зданий стационарных частных школ и мечетей в государственную собственность, ликвидировала очаги классического духовного образования, а память об их основателях целенаправленно стиралась. Самоидентификация казахской интеллигенции, прогрессивной части общества, выражалась через системное обучение кадров из числа тюркоязычной молодежи средне- и малообеспеченных сословий. В случае сохранения очагов образования, их выпускники могли бы сыграть большую роль в развитии экономики и инфраструктуры края, региона. Лучшие выпускники школы «Мамания» вовсе не слепо репродуцировали исламское учение, а проявили себя в общественной работе и государственной службе. и ее руководители были репрессированы, высланы, расстреляны. Только обретение независимости Казахстаном позволило приоткрыть архивы НКВД, и стало известно, что ученики школы «Мамания» пытались спасти своих учителей от конфискационных мероприятий. Из допроса Мухаметжана Тынышпаева 4 октября 1930 года: «Мы, члены организации, выступили против переселения баев и конфискации их имущества и скота, и как могли, противодействовали этому, заблаговременно предупреждали их о предстоящей конфискации. Лично я через своих людей предупредил баев рода Найман Турысбековых, Танирбергеновых, и Есенкула». 11

Выпускники первых казахских джадидских школ, к слову, активно участвовали в последующем разоблачении деструктивных для национальной экономики, социального и культурного развития, проявлений геополитики царизма и Советской власти. Традиции идеологической модернизации, таким образом, закладывались в Казахстане задолго до «октябрьского переворота» и вопреки колониальной системе, на базе национальных ценностей и кросскультурных информационных коммуникаций на пути транзита «Шелковый путь». Педагоги аульных медресе самоотверженно воспитывали гражданственность обучаемых, передавая им общечеловеческие ценности и в то же время чтя национальные традиции.

РАРИТЕТНЫЕ ИСТОЧНИКИ, ИЛИ МЕТРИЧЕСКИЕ КНИГИ РЕГИСТРАЦИИ АКТОВ ГРАЖДАНСКОГО СОСТОЯНИЯ КАЗАХОВ В ГОРОДСКИХ МЕЧЕТЯХ СЕВЕРНОГО КАЗАХСТАНА (втор. пол. XIX – начало XX вв.) Следующая страница нашего исследования социальной истории Казахстана касается малоизвестной, но весьма занимательной теме, а именно: роли городских мусульманских институтов (мечетей и медресе) на степной периферии Российской империи. И вновь мы соприкоснемся с взглядами Шокана, который с поразительной точностью расставил акценты в теме, которая для советских историков имела негласный гриф «табу». Изучение источников арабской письменности второй половины XIX - начала XX вв. ввиду отсутствия монографических исследований об особенностях и роли мечетей на севере Казахстана представляет особую сложность, тогда как из них можно получить редко встречающуюся информацию при восстановлении «белых пятен» социальной истории Отечества. В данной статье впервые вводятся в научный оборот раритетные материалы на арабском языке из истории духовных храмов северной части республики, представляющие двоякую ценность: как письменные артефакты, с одной стороны, и источники социально-политической, экономической и демографической истории края, бывшего на тот период окраиной Российской империи, с другой. Хронология поднятой в статье темы заключается в рамках административно-территориальных реформ середины и второй половины XIX века как следствия нововведений 30-40-х годов, инициированных М.М. Сперанским. Тема плавно перетекает в XX век по своим глубоким и еще мало исследованным последствиям. Она будет также интересна почерковедам, геральдистам. Еще один ее смежный аспект - это история предоставления услуг населению и налогообложения в разрезе региона. Переплетенные книги, убористо заполненные арабской графикой. Это - метрические книги записей актов гражданского 13

состояния петропавловцев, заполненные сто и более лет назад. Не секрет, что функции ЗАГС в то время выполняли духовные храмы. Но как с этой миссией справлялись мечети? Всплывут ли интересные судьбы и факты? Были ли подобные метрики вне города, в аульной местности, и кто их выписывал? Имели ли метрики, выданные мечетями, законную силу при советской власти, объявившей идеологическую войну церкви? Задавшись этими вопросами и памятуя то, что в петропавловских мечетях получали духовное образование Магжан Жумабаев, Умсын Жусупова и другие неординарные личности, приступаю к изучению раритетных источников. Тема неоднозначна. Вторая половина XIX века характерна распространением влияния в крае татарского (казанского) направления ислама. Обращаюсь к трудам современника событий, прогрессивно мыслившего для своего времени молодого ученого Ч.Ч. Валиханова. Оказалось, тема волновала исследователя-этнографа и патриота, и еще как! Записи Ч. Валиханова отражают неподдельное переживание и протест против засилья мулл. Именно в середине XIX века встал вопрос о регистрации браков и разводов при мечетях. Так было удобно российской администрации - со временем мечети, выражаясь современными терминами, должны были за получение «лицензии» на оказание услуг населению выплачивать в городскую казну часть заработанных средств. Нововведение натолкнулось на проблему соблюдения традиций казахского населения: ранее эти функции исполняли согласно адату - народному праву. Современник намечавшейся правовой реформы в Казахстане, инициатором которой выступало имперское правительство, Ч. Валиханов весьма негативно оценивал обозначившуюся тенденцию. Он в частности пишет в статье «О мусульманстве в степи»: «Вероятно, причиной, побудившей правительство дела о браках и разводах предоставить муллам, был грубый обычай киргиз - отдавать дочерей своих и большей частью без их согласия. (Г.М.). (Киргизы сговаривали детей своих иногда в колыбели). Нам кажется, что обычай этот мог быть изменен и без участия мусульманского духовенства, следовало только предписать старшим султанам и управителям под страхом ответственности 14

иметь строгое наблюдение, дабы киргизы не выдавали дочерей ранее таких-то лет, дабы отцы не принуждали своих сыновей и дочерей вступать в брак без личного их согласия и проч. ... Баснословное количество жалоб, поступающих и теперь по брачным делам, указывает, что мусульманский шариат был совершенно бессилен против укоренившегося обычая. Пользуясь возникшим вопросом о духовном суде, можно было бы предпринять коренные реформы в духовном управлении нашей степи: 1-е. Отделить Киргизскую степь ведомства Оренбургского муфтия и назначить особого областного ахуна, который бы состоял, подобно советнику от киргиз, при общем присутствии областного правления. 2-е. Утвердить в звании мулл только коренных киргиз или киргизских ходжей, если будут настоятельные просьбы о том со стороны народа». Развивая эту мысль, Ч. Валиханов в своей статье «Записка о судебной реформе» разъясняет роль народного суда биев как альтернативы нежелательным нововведениям: «Принимая во внимание изуверство и невежество татар, исключительно занимающих должности мулл в нашей степи, и вредное влияние всякого ультраклерикального направления на социальное развитие народов, мы находим, что для ослабления влияния мулл и для умерения религиозного фанатизма следовало бы, согласно просьбе народа, дела о браках и разводах предоставить попрежнему суду биев, тем более что брак у магометан не есть таинство» (Выделено нами. - Г.М.). В середине 50-х - начале 60-х годов XIX века Валиханов бывал в Петропавловске проездом. Почта на его имя в Сырымбет, где он отдыхал после путешествий, шла также через Петропавловск. Он вполне мог присутствовать на именинах новорожденных (шилдехана) будучи в городе. Известно, что в июне 1859 года Чокан написал письмо Ф.М. Достоевскому, в котором сообщал, что находится в Петропавловске и ждет генерал-губернатора (Гасфорт Г.Х.), у которого служил адъютантом. Забегая вперед, следует констатировать тот факт, что прогрессивные мысли и предложения Чокана не были услы15

шаны, а после его ранней кончины тему учета мнений местного населения некому было поддержать. К 60-м годам XIX века мечети становились все более значимыми в социальном плане институтами имперского управления на местах. Именно в них стала производиться регистрация актов гражданского состояния городского мусульманского населения (татар, казахов и др.). Имамы мечетей Петропавловска в большинстве своем были татарского происхождения. В специально заказанных в типографиях г. Уфы метрических книгах под эгидой Оренбургского мусульманского духовного собрания производились погодные (ежегодные) записи о браках и разводах, рождении и кончине. В областном архиве хранятся «метрики» начиная с 1855 года с небольшими перерывами до 1912 года. Тексты арабской вязью представляют собой записанные имамом мечети (к 1912 году в Петропавловске было шесть мечетей) фамилии и имена с указанием даты, месяца и года обращения. Списки брачующихся, разводящихся, новорожденных и умерших душ, совсем как у Гоголя в знаменитом произведении. Надо отметить, что в 60-е и 70-е годы имамы не должны были сдавать в казну Петропавловска сбор от регистрации (во всяком случае, в книгах нет таковой записи). Книги за 80-е и 90е годы не сохранились. А вот с начала 20 столетия на первой же странице метрической книги была заведена таблица «сдал» «принял», которую заполняли соответственно имам, сдавший определенную денежную сумму, и пристав или другой чиновник городской управы. Из чего составлялась сумма сбора в казну? За регистрацию гражданского акта в мечети заявителями производилась оплата. В конце года после завершения метрической книги имамы сдавали 1) собранную сумму денег за регистрацию браков (сумма менялась от количества обратившихся) и 2) за изготовление метрической книги (35 коп.). В зависимости от количества браков и именин (что косвенно отражает демографическую ситуацию в крае) сумма взноса в городскую казну менялась. Так, в 1912 году от городских мечетей поступило: № 1 - 6 руб. 50 коп., №2-6 руб., № 3 - 7 руб. 50 коп., № 4 - 3 руб. 80 коп., № 5 - 3 руб. 40 коп., № 6 - 1 16

руб. 80 коп. Таким образом, чистый доход в бюджет города при условии информированности и сознательности горожан, посещаемости ими духовных храмов достигал от 25 до 30 рублей ежегодно. Сравнительный анализ записей показывает, что поступление денег находилось в прямой зависимости от места расположения мечети. К примеру, мечети № 1 и 3 (располагалась по нынешней ул. Конституции Казахстана) были наиболее посещаемы и приносили больше дохода, нежели мечети на окраинах города. Немаловажную роль играла, по-видимому, и личность имама. Муллы Мухамеджан Бегишев (мечеть № 3) и Сайфуллин (мечеть № 1), грамотные и умевшие терпеливо выслушать и дать полезный совет, приглашавшие способных детей и подростков на учебу в медресе при мечетях и другие их качества ценились среди прихожан. Их почитали и вне Петропавловска - в Казани, Оренбурге, Уфе. Ныне всемирно известный поэт Магжан Жумабаев (1893 1938 гг.) в юности обучался в Петропавловске у имама Мухамеджана Бегишева. Распознав способности юноши, имам дал ему рекомендацию продолжить обучение, и Магжан едет в г. Уфу, и поступает в медресе «Галия». В первом десятилетии 20 столетия в наш край завозились отпечатанные в типографиях городов Уфа, Оренбург, Тобольск не только метрические и бухгалтерские «амбарные» книги, но и брошюры на просветительские темы, учебники русского языка для русско-киргизских школ авторства Ильминского и др. Изучая сохранившиеся чудом в областном архивохранилище раритеты, невольно задаешься вопросом, а велись ли подобные регистрации актов гражданского состояния в аулах? Как велись метрики в отдаленных зимовьях? Учитывая, что семьи казахов традиционно были многодетными, таких записей могло быть предостаточно. Другой вопрос, если в городе родители новорожденных могли оплатить метрическое свидетельство, то в условиях аульного быта взимание платы могло осуществляться лишь натурой. На самом деле, все было гораздо проще. Парадоксально, но факт. Обычное право адат, за который радел Ч. Валиханов, продолжало соблюдаться в народной массе, тогда как в городах 17

Северного Казахстана сложилась вышеизложенная система. В аулах бии и аксакалы давали бата (благословение) на брак/развод, при наличии аульного или заезжего муллы давалось имя новорожденному. Все члены рода провожали усопшего в последний путь. Определенных записей в условиях аулов не велось, за исключением грамотных лиц. Факты сохранялись в памяти и передавались изустно. Согласно зодиакальному календарю («родился в год кабана, тигра и т.д.») пополнялись родовые шежире (родословные). Обнаружение раритетных письменных подтверждений актов гражданского состояния свидетельствует о системе учета и динамики движения мусульман, проживавших в городах на севере Казахстана. Царское правительство получало, таким образом, возможность отслеживать внутриполитическую ситуацию. Соответственно мусульман приучали исправно уплачивать взносы за оказываемые услуги мечети, а через них – опосредованно - казне. Поскольку в XIX и начале XX вв. церковь не была отделена от государства, данный вид платной услуги был возложен местной исполнительной властью на глав духовных храмов. Трудным представляется на настоящий момент установить, полагалась ли от государства церкви (мечетям) доля от получаемых сборов в виде процентов. Скорее всего, полагалась. Церковь в российском государстве имела привилегии в виде земельных наделов и реализовала право взимать с прихожан плату за разные виды услуг. Производя регистрацию актов гражданского состояния, безусловно, служители культа владели информацией об умонастроениях населения, их социальном положении, количестве членов и доходах семьи. Все это позволяло духовникам быть своего рода индикатором социальных настроений сограждан. К сожалению, не сохранились /либо еще не обнаружены/ письменные источники о благотворительности прихожан в пользу мечетей Петропавловска. Поскольку российская администрация требовала вести отчетность по церковному типу, в метрических книгах не обнаружено никаких записей о традиционных обрядах ислама (сундет и др.), также как нет упоминаний о деталях молебнов. Любопытным представляется 18

проведение бракоразводного процесса у мусульман (их количество среди мусульман было незначительно). Более поздние записи в метрической книге от 1912 года косвенно подтверждают легитимность актов. К примеру, в советское время в 20-е и 30-е годы работниками ЗАГС уже выдавались справки по запросам горожан («выпись») о том, что действительно имеется запись о факте рождения (смерти и т.п.) (Любопытный факт. При советской администрации заявитель был обязан найти того, кто мог подтвердить и заверить его подпись печатью. Чаще то были справки с места работы. В свою очередь, подпись директора учреждения, где работал заявитель, также должна была быть заверена третьим лицом. Налицо были признаки бюрократической волокиты). В метрических книгах сохранились также пометки о выдаче справок, уже сделанные кириллицей и датируемые 60-ми и даже 70-ми годами XX века. Горожанам, родившимся в 1912 году, потребовалось подтверждение актов рождения для оформления пенсий и других нотариальных сделок. Интересный штрих: в одной из записей о рождении на арабском языке фигурирует семья по фамилии «Богданов», причем имена и отчества родителей и новорожденной дочери мусульманские. Есть версия, что в свое время глава этой семьи был подкинут в приют, и ему присвоили характерную для подкидышей фамилию от слов «богом дан». Для прочтения арабских текстов, в 1970-е годы в областном архиве имелся переводчик (в метрической книге сохранилась его подпись о выданной справке). Любопытно, что его пометки кириллицей перемежаются с «дореволюционными» чернильными оттисками штампов с набранными арабской каллиграфией именем и фамилией имамов (?) или переписчиков. Данный факт может привлечь внимание тех, кто интересуется геральдикой (отрасль науки, исследующая гербы, штампы и т.д. - Г.М.). Судя по небольшим размерам, штампы в метрических книгах мечетей могли ставиться при помощи именного перстня, сделанного по заказу. Почерковедческий анализ метрических книг позволяет восстановить примерную картину их создания, кропотливого заполнения и неоднократного прочтения более чем полутораста 19

лет назад. Если в городе имеются старожилы 1912 года рождения, для них это, несомненно, архивная находка. Заботливо прошитые и переплетенные архивистами пожелтевшие страницы прошлого, наконец «заговорили» о буднях и маленьких радостях и печалях большого города. В годы политических репрессий уничтожались буквально все книги и рукописи на арабской графике: при их обнаружении нетрудно было заполучить 58-ю статью и быть обвиненным в «националистических» взглядах и «феодально-байских» настроениях. К счастью, есть исключения из правил. В обозначенных в заголовке статьи рамках вместилась лишь одна из особенностей градоустройства на севере Казахстана в условиях имперской системы. Для учета налогоплательщиковгорожан служителям мечетей было вменено исполнять функции своевременной регистрации фактов рождения и смертей, браков и разводов. Что касается аульной среды, то в ходе административных реформ 1867-1868 годов и последующих десятилетий XIX века ввиду отсутствия стационарных мечетей подсчет подданных решено было вести приблизительно, исходя из числа юрт (кибиток). Помноженное на 5 (средняя численность семьи казаха-кочевника) число юрт давало очень приблизительную статистику душ. Смерть или болезнь хозяина либо детей, что не было редкостью, увы, не освобождало в таком случае оставшихся сородичей от уплаты подати. Засуха, джут, падеж скота также не брались в расчет. В итоге «ножницы» между планируемыми сборами и реальными возможностями аульчан выливались в жестокие «зачистки» и наказания. Шокан Уалиханов предвидел это и с горечью писал в труде «Записка о судебной реформе» в феврале 1864 года: «...Неправилен с научной точки зрения и тяготей для народа кибиточный сбор, собираемый с зауральских киргиз.... Нет сомнения, что ясак, платимый сибирскими киргизами по числу скота, есть единственно возможная и вполне правильная, по новейшим теориям налога, подать, которая может быть без отягощения наложена на кочевников». О трудном положении аульчан говорится также в песнях Акан-серэ, Балуан-шолака, народных поэмах, стихах Абая, 20

«Школе жизни» С. Муканова и др. произведениях, рисующих быт казахов Сары-Арки на рубеже XIX - XIX веков. Роль биев и суда биев в источниках указанного периода постепенно затухает и сохраняется, увы, как память о легендарном прошлом. Таким образом, целенаправленное и системное изучение устных народных и письменных источников на основе методологии, свободной от каких бы то ни было идеологических ограничений, позволит в будущем более полно осветить последствия реформ на севере Казахстана и их влияние на мировоззрение прогрессивно мыслящих представителей казахского народа в пореформенный период, как предтечу формирования политических фракций, движений и партий начала 20 столетия.

ИСТОКИ ГЕНДЕРНОГО РАВЕНСТВА В КАЗАХСТАНЕ. ПЕРВЫЕ ЛАСТОЧКИ, ОБУЧАВШИЕСЯ В ЗАРУБЕЖНЫХ УНИВЕРСИТЕТАХ НА РУБЕЖЕ ХІХ-ХХ вв. ҰМСЫН СҰЛУ Течение времени уносит с собой важные начинания предшественниц, которые двумя столетиями ранее прилагали усилия для того, чтобы почерпнутые ими в ведущих зарубежных университетах знания были распространены среди сверстниц в Казахстане. Чувство гордости охватывает любого, кто прикоснется к биографиям этих носительниц передовых знаний, языка и культуры народа, нашедших свою нишу в науке и образовании, примера для подражания, первыми проторивших дорогу к признанным в мире университетам. Дореволюционная российская и позднее советская историография обошли данную тему молчанием, и это привело к недопустимым искажениям и перекосам в оценках уровней образования и числа грамотных лиц в Казахстане. Ни одна перепись населения в Российской империи и СССР, к примеру, не делала ссылок на тот факт, что опрашиваемые были выпускниками ведущих зарубежных университетов Ближнего Востока, Египта, Турции и т.д. Более того, в 30-е годы именно эпизоды с выездами за границу и пребывания там с целью учебы, инкриминировались жертвам репрессий не иначе как «связь с зарубежными агентами и контрреволюционными элементами» и т.п. Обретение Независимости казахским народом и провозглашение Республики Казахстан вызвало необходимость концептуального пересмотра приоритетов в теме идентификации. За двадцать лет суверенного этапа сделано уже немало со стороны профессиональных историков, социологов, политологов и философов. Вместе с тем к нам пришли иные ценности, информационный поток перенасыщен идолами безликой масскультуры. Сегодня для воспитания казахстанского патриотизма у молодежи особенно важно показать на конкретных примерах 22

проявления беспредельной любви к своему народу и опережающего свое время развития по пути прогресса, науки и просвещения. Благодаря трудам краеведов, расспросам старожилов, неустанным целенаправленным поискам, в том числе и в архивах, обнаруживаются биографии персон, которые достойны того, чтобы на них равняться. Казахстанское высшее образование ныне берет курс на мировой уровень, это смелое начинание всемерно поддерживается Президентом страны Н.Назарбаевым, а значит, есть смысл обратиться к предыстории вопроса. Предлагаемая научная проблема может быть рассмотрена в историческом, культурологическом аспектах. Мартиролог выпускниц университета аль-Азхар когда-нибудь существенно пополнится именами просвещенных казашек, наших замечательных предшественниц. Центрально-азиатский регион издревле являлся источником молодых людей, желавших пополнить ряды обучающихся и обрести знания в известных центрах науки Востока. Имена альФараби, Авиценны, других светил науки и философии древности и средневековья побуждали к подражанию и самовыражению под наставничеством учителей. Возвращаясь в родные места после окончания медресе, выпускники теперь уже в своих учениках искали проблески таланта, чтобы направить их по своим стопам на дальнейшую огранку. Разумеется, редкостью было обучение девушек в дальнем зарубежье, но нет ничего странного в том, что прежняя традиция была «нарушена» на самом севере региона. Северные области Казахстана географически были предрасположены к контактам с передовыми научными и образовательными центрами Восточной Европы, Ближнего Востока и России. Транспортные возможности (железнодорожные ветки, пароходная навигация по Каспию и другие маршруты) позволили на рубеже 19 – 20 столетий свободно преодолевать расстояния до искомых населенных пунктов. Сыграло свою роль и такое социальное явление как хадж казахов в святые для мусульман города Мекку и Медину – формировались маршруты через Омск, Москву и далее. (Списки первых кажы из Казахстана в разрезе регионов исхода, нынче опубликованы). 23

Родители Умсын, вольно или невольно, совершили гражданский подвиг, разрешив любимой дочери обучаться в альАзхаре, поскольку на тот момент, выросшая в условиях сельской местности, без знания иностранных языков, девушка шла на определенный риск. Тем не менее, все обошлось, удачно сложились обстоятельства и Умсын определили в группу иностранных учеников. Родилась на севере Казахстана, ныне Тимирязевский район Северо-Казахстанской области, в конце 80-х годов 19 века. Дата рождения в источниках имеет расхождения, но это примерно 1886 год. Источниками темы являются сохранившиеся раритетные собранные в последние годы моим отцом, профессиональным историком-краеведом Кайроллой Мукановым воспоминания, фотографии дочери и внуков Умсын сулу. В воспоминаниях современников фигурируют развалины родового захоронения и мечети, выстроенной по желанию Жусип кажы, отца Умсын, в селе Интымак Тимирязевского района Северо-Казахстанской области. В настоящее время, к сожалению, они не сохранились. Косвенными свидетельствами служат документальные материалы о современниках и единомышленниках Умсын, в частности организовавшем ее выезд на учебу в Египет предпринимателе из числа казахов Абылай кажы Рамазанове, ставшем в 30-е годы жертвой политических репрессий. «Сталинские репрессии 30-40-х годов коснулись и Северного Казахстана. За это время тысячи североказахстанцев были репрессированы (в их числе М.Жумабаев, Ж.Тлеулин, А. Рамазанов, М.Аммосов и другие видные деятели)», говорится на официальном сайте Евразийского экспертного форума. Сохранились поэтические посвящения Умсын сулу поклонников ее таланта. Судьба девушки вдохновила отечественных мастеров пера на создание полотен в ее честь. Надо заметить, что первыми исследователями темы были в первую очередь писатели-академики, которые разглядели в частной биографии отголоски социального явления и даже сделали попытку поставить на казахской сцене пьесу по мотивам биографии Умсын сулу. 24

Однако советская театральная цензура усмотрела в проекте посягательство на идеологию – ведь образованная девушка возвращается из капиталистической страны, априори она не должна быть прогрессивной и зрители так и не увидели пьесу. Известный писатель, классик национальной литературы Габит Мусрепов в своих дневниковых записях (опубликованы после смерти писателя в виде отдельной книги) оставил записи о намерениях собрать материалы и создать полноценную книгу об Умсын, о которой знал из рассказов земляков. Поиски биографии Умсын сулу заинтересовали классиков казахской литературы и драматургии Сабита Муканова и Мухтара Ауэзова, по мотивам воспоминаний была создана пьеса, которая к сожалению сохранилась лишь в проекте. В условиях атеистической идеологии, постановка могла отразиться на судьбах авторов весьма печально. - Тем не менее, данные исторические факты служат аргументом в пользу того, что биография и драма Умсын оказалась в центре внимания национальной интеллигенции республики во второй половине ХХ в. Образ сильной личности, со светлыми помыслами, безусловно, не мог оставить равнодушным в силу высокой самоидентификации самой Умсын. Она и ей подобные девушки готовы были делиться знаниями, открывать классы и школы светского образования для девочек-казашек. Социальные условия на переходе общества и гражданская война, резко расколовшая общество на враждебные классы-антагонисты, другие причины не позволили им достичь воплощения своих надежд. Университет Аль-Азхар - один из старейших в мире, сегодня - престижная мусульманская духовная академия-университет. Расположен он в Каире. Основан был в 988 году Фатимидами при мечети Аль-Азхар. Назван в честь дочери пророка Фатимы Зухры. (В 1961 году после реорганизации в программу обучения добавился ряд светских факультетов - медицины, сельского хозяйства и др.). Доступ в Аль-Азхар для молодежи из Центральной Азии и Казахстана открылся с 18 века, когда в процесс преподавания были введены нормы мазхабов суннитского толка. 25

Среди преподавателей исследуемого периода был известен Мухаммад Абдо - египетский реформатор ислама и общественный деятель. Особенно преобразился университет после его возвращения в Египет в 1889 году. Умсын сулу обучалась в университете приблизительно в конце 19 – начале 20 вв., то есть прослушала курс этого выдающегося человека. Поиски следов обучения Умсын Жусиповой в Египте неожиданным образом обернулись для автора этих строк знакомством с доктором Abdelaziz El-Huli - преподавателем Университета al-Azhar, Каир, Египет. Устаз в течение 2011-2012 гг. прочел лекции на факультете востоковедения Казахского национального университета имени аль-Фараби (Алматы). Мы общались благодаря хорошо освоившей арабский язык студентке выпускного курса Давыдовой Ирине, рекомендованной в свою очередь заведующей кафедрой арабистики и иранистики, профессором Надировой Гульнар Ермуратовной. В июне 2012 г. Абдельазиз уезжает на Родину и обещал провести изыскания в архивах университета, чтобы вернувшись в Казахстан, продолжить лекции. Хотя, он предупредил, пожары уничтожили часть архивов. Тем не менее, мы пришли к консенсусу, что со временем тема может вполне вырасти в международный исследовательский проект с участием студентов «Межкультурные связи Казахстана и Египта на рубеже 19 и 20 веков: опыт обучения в университете аль-Азхар девушек из Центральной Азии». …Обнаруженные факты и реконструкция биографии одной из казахских женщин, получивших достойное для своего времени зарубежное образование, в дальнейшем позволят восстановить целостную картину уровня образованности и самоощущения казахского населения региона накануне Октябрьского переворота.

26

ПЕРИФЕРИЯ ИЛИ КОЛЫБЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ? ЛИДЕРЫ «АЛАШ» И ДЖАДИДИЗМ. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ ИДЕНТИЧНОСТИ ТЮРКОЯЗЫЧНЫХ НАРОДОВ РОССИИ, КАЗАХСТАНА И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ НА РУБЕЖЕ ΧΙΧ - ΧΧ вв. В начале ХХ века интеллигенция тюркоязычных народов Российской империи закономерно обратилась к поиску инновационных путей совершенствования общественного устройства. Расширение информационного поля, вследствие открытия на национальных окраинах русско-туземных школ, а также в связи с развитием периодической печати, облегчило возможности обмена концепциями и мнениями. Как феномен, в контексте евразийского просветительского движения, зарекомендовала себя деятельность Исмаил бея Гаспринского. Прогрессивно мыслящие казахстанцы не могли пройти мимо передового учения, с трансформацией его на специфику региона. Гаспринский Исмаил бей (1851 – 1914) родился в городке Гаспра, ныне - Ялтинского района автономной республики Крым на Украине. Общественный деятель, мыслитель, основоположник джадидизма, педагог, публицист. Выходец из обедневшей аристократической семьи. Окончив в Бахчисарае начальную мусульманскую школу, продолжает учебу в Московском кадетском корпусе (1865 – 1866). В 1867 – 1870 гг. преподает в медресе «Занджерли» (Крым). В 18871 – 1875 гг. путешествует по Европе, посетил Египет, Турцию, Индию, Туркестан. С 1876 по 1883 гг. возглавляет администрацию города Бахчисарай. В 1881 г. публикует свой знаменитый труд «Русское мусульманство. Мысли, заметки и наблюдения мусульманина», в которой подверг критике систему образования и внутренней политики царских властей в отношении инородцев. Пропагандирует внедрение в программу обучения в мусульманских школах, помимо духовных предметов, таких дисциплин, как математика, география, история, биология. Является автором учебных пособий для детей («Ховаджа субъян») и учителей («Рахбер муалими»), «Тюркской хресто27

матии» («Краед турки»). С апреля 1883 г. берется за издание газеты «Таржуман», под девизом: «Единство – в языке, мыслях, деяниях». Цель издания заключалась в выработке единого универсального литературного тюркского языка российских мусульман, в процессе освободительной борьбы. Активно участвовал в организации первого съезда мусульман России. В 1910 г. выдвигался на получение Нобелевской премии мира. В Казахстане начала ХХ века были на слуху имена издателей газет и журналов: «Вакт», «Шуро», «Ан» (А.-Г.Хасанов), «Тарджуман» (И.Гаспринский), «Юлдуз», «Иль», «Эхбар», «Турмыш», «Гаср», «Ак-Юл», «Мектеб», которые стремились знакомить своих читателей с лучшими образцами прозы (Г.Ибрагимов), поэзии (Габдолла Токай), живописи, воспитывали чувства любви к прекрасному. Инициатива татарских просветителей, журналистов оказала благодатное воздействие в среде казахской читающей публики, вплоть до начала издания собственно казахских газет и журналов, на базе опыта соседей. Приложены были немалые усилия для привлечения подписчиков, авторов, людей неравнодушных к судьбам нации. На сегодня в отечественной специальной литературе скудно освещены духовные связи между передовой идеологией Гаспринского и формированием платформы движения и партии, а затем и правительства «Алаш». Между тем источники, в частности публицистика А.Букейханова, А.Байтурсынова, М.Дулатова, Б.Каратаева и др., явственно подчеркивают, насколько уважительно относились казахские интеллектуалы к идеям и деятельности ученого и педагога. Статья посвящена конкретной цели: выявлению в текстах «Алаш» оценок теории и практики джадидизма, как метода совершенствования познавательного процесса и, одновременно, способа пробуждения масс к политической борьбе за попранные права. Решается задача установления причин интереса казахских лидеров к идее Гаспринского, на предмет выявления внутренней связи между проблемой идентичности, вставшей в полный рост в годы первой российской революции и определения потенциальных союзников, и – практикой джадидизма, как новационного метода обучения подрастающего поколения, на фоне старометодных дидактик. Разбор такого рода решает 28

задачу установления истинных причин политических репрессий, направленных против членов партии и правительства «Алаш» в годы сталинского террора. Проблемы идентичности казахов волновали мыслителей, ученых, мастеров устного жанра. Ч.Ч.Валиханов ставил проблем об этногенезе казахов перед российскими востоковедами, немало потрудившись для обретения источников и более подробных сведений. Любопытным представляется, например, тот факт, что в рукописях известного казахского поэта-просветителя Абая Кунанбаева сохранились наброски самостоятельного исследования этимологии этнонима «алаш». Известны были исследования Шакарима Кудайбердыева. Тем не менее, к концу ХΙХ века проблема оставалась открытой, ввиду преобладания старого метода обучения, далекого от открытия научных закономерностей. Начало ХХ века, революционные идеи, мощь потрясения от начала первой империалистической войны, социальное брожение и жажда свобод - эти и другие причины в комплексе поставили во главу угла идейных исканий казахской интеллигенции вопрос идентичности. Речь шла о возможных духовных и политических контактах во внешнем окружении, еще в рамках Российского государства. В исторической литературе вопросам формирования «Алаш» посвящены замечательные труды М.Козыбаева, М.Койгельдиева, Д.Аманжоловой и др. Вместе с тем, ясности требует вопрос об исторической роли «Алаш» в общем потоке всемирной истории, как попытке самоопределения «азиатов» через призму европейских критериев нации. Наиболее ясно и последовательно видение проблемы идентичности, в начале ХХ в. среди основателей движения «Алаш», как нам представляется, отражено в публицистике А.Н.Букейханова. На страницах газеты «Казак», журнала «Айкап» им были опубликованы многочисленные заметки по насущным вопросам политической практики российской действительности. Сподвижник Букейханова, А.Байтурсынов также поддерживал необходимость обсуждения результатов первого в истории казахов участия в работе государственной Думы России, на страницах национальной периодики. Последний, в 29

частности, писал в статье «Бас косу турасында» (1913 г.): «Казакта казiрiнде бiр журнал, бiр газета бар. Сыйганынша солар аркылы кенеселiк, сыймаганын хатпен сойлесуге де болады. Сиезде сойлесiп, кенескенменен, тубi барып iстеушлерге тiреледi. Iciмiздi iстеушiлер, жогымызды iздеушлер кобейсе, ойлаган пiкiр, коздеген максат жан бiтiп, тiрiлмекшi». В частности, есть материалы анализа Букейхановым содержания заседаний съезда мусульман России, в котором участвовали делегаты от Казахстана. Съезд, по мнению Букейханова, отразил реальное состояние актуальных для российского общества проблем национального самосознания и социальной структуры Статьи А.Букейханова весьма эмоциональны и потому позволяют ощутить степень фрустрации ввиду промахов, а также уровень глубины и зрелости замыслов автора по вопросам идентичности. Он пишет, в частности: «Бiздiн казактан барган кiсiлерден сиезде сойлеген Бахытжан, Сералы, Жиханшах хэм мен. Сиезге жиылган мусылмандар бiздiн казaк жайын бiлмейдi, бiз озiмiзбен сиездi таныстырайык деп, бiз казак рухани хэм оку iсi не болып жатканын сойледiк». Съезд показал, что в общероссийском масштабе казахи известны недостаточно, следовательно, проблема идентификации должна реализоваться на тот исторический момент не на национальной платформе, а гораздо шире. Согласившись с тем, что казахи являются частью тюркского мира, следовательно, должны выступить в Думе в блоке с другими тюркскими народами России, и что такой выбор сыграет положительную роль для казахов, А.Н. Букейханов делится с читателями газеты своими дальнейшими размышлениями. Он анализирует другой, а именно - конфессиональный критерий идентификации (ислам) как возможный для выхода казахов на политическую арену. Выводы неутешительны: Букейханов отбрасывает религиозный критерий, как не имеющий решающего значения, т.к. казахи даже российской уммой не всегда признавались правоверными. В частности, им вменялось в вину нарушение ряда установок шариата; так, муссировался вопрос о калыме и покупке жен, как нарушении шариата. 30

Следующий путь к полноценному самовыражению, для казахов Букейханов ищет в российском гражданстве и принятии в качестве общих, насущных проблем народов России. На этом пути должно бороться за демократизацию российского правления в целом, т.е. путь видится в требовании созыва Учредительного собрания. События лета – осени 1916 г., связанные с выходом царского Указа от 25 июня о мобилизации инородцев, выявляют именно принципы идентичности казахов, которых Букейханов придерживался на тот момент. Позиция известная: согласиться с Указом, разделив участь Отечества, находящейся в состоянии войны. Иными словами, в данном случае, приоритетными должны были быть такие критерии идентификации, как российское подданство. Однако, жизнь доказала несостоятельность такой рекомендации. Наконец, после свершения февральско-мартовской буржуазной революции в России, в марте 1917 г., Букейханов, Дулатов, Тюрякулов и др., находясь в Минске на пунктах работы с мобилизованными на фронт казахстанцами, приняв с большим воодушевлением это известие, направили телеграммы и призвали единомышленников возвестить населению Казахстана об этом событии и его значении. Таким образом, анализ последовательных (на протяжении 1905-1917 гг.) публикаций А.Н.Букейханова, одного из идеологов движения «Алаш», показал, что тема прорабатывалась им скрупулезно и со знанием дела. Букейханов не ограничивался теоретическими выкладками, а апробировал большинство идей в выступлениях на большой аудитории, вступал в полемику либо воспринимал критические замечания со стороны татарских, азербайджанских депутатов. Ему пришлось всерьез полемизировать с таким признанным авторитетом, как Бахытжан Каратаев, занимавшим собственную позицию по ряду вопросов. В результате, к весне 1917 г., у лидера будущей партии была серьезно продуманная концепция идентичности Казахстана как суверенного государства. Только в союзе с народами России, только совместно решая вопросы демократизации общества, можно было двигаться дальше. При том, что гораздо четко и прямо ставились принципиальные вопросы национального самоопределения. 31

Стиль публикаций А.Н. Букейханова отличается откровенным изложением позиций оппонентов и его собственной, пафосностью, не выходящей за рамки интеллектуального спора. Автор честно признает поражение в тех случаях, когда делегаты от Казахстана были не в силах убедить аудиторию. Работы Букейханова отличаются целеустремленностью, стремлением найти ответ на вопрос, составлявший принципиальное значение для выбора стратегии движения и последующей борьбы. Глубокий аналитический разбор А.Н.Букейхановым методологических вопросов, ситуации, политического выбора, был услышан в ближайшем окружении. Дискуссия в СМИ если и имела место, то среди руководителей движения «Алаш». К примеру, Ахмет Байтурсынов вполне оправданно искал исторические корни самоопределения в богатом изустном творческом наследии казахского народа, что давало однозначную идентификацию тюркского происхождения, не более. Конфессиональной и другой приверженности в литературной копилке обнаружить было проблематично. Тем более, было бы мало вероятно найти здесь истоки политической культуры. Путь, избранный А.Байтурсыновым: формирование идентичности через развитие национальной культуры, на самом деле был единственно верный, однако казался длительным, что исключало ускоренную формулировку государственного статуса Казахстана в качестве самостоятельного государства. Позиция ученого, мыслителя, гуманиста А.Байтурсынова сформулирована была им еще в 1911 г., когда он в статье «Тагы да народный суд хакында» предупреждал о длительности процесса самопознания: «Коп енбек, коп уакыт керек болар, бiрак сонан шыккан жемiс дэмдi хэм жугымды болар. Бойга сiнiп, ескiрiп, уйреншiктi болган ауру тез жазыла коя ма? Казакта бiлiмдi адам жок емеc, коп, бiрак солардын кобi, куты, бэрi бiлiмiн халалга емес, харамга жумсап гадеттенген». Если остановиться на позиции Миржакыпа Дулатова, то следует отметить эмоциональность его публицистики. Горячность, призыв к борьбе за права нации, отчетливо слышны в статье «Бiздiн максатымыз» (опубл. в № 84 газеты «Серке» в 1907 г.). Здесь автор сообщает читателям итоги работы Первой Думы. Он, в частности, пишет о ее роспуске в связи с радикализмом требований к правительству: «Бiрiншi думада депутаттар халыктын талап-тiлегiн 32

бiлдiре отырып, букiл байлар мен казына жерiне аштык пен жоктыкка ушыраган миллиондаган халыкты коныстандыру жонiнде зан шыгарып, байлар мен казына, шiркеу жерiн коркейтуге куш салатын адамдарга беру жонiнде айтты. Осы созден корыккан олар, Думаны куып, таратып жiбердi». К сожалению, на сегодня мы имеем фрагменты наследия М.Дулатова, что снижает степень достоверного уяснения его позиции в вопросах идентификации. Приведем лишь один стихотворный отрывок, отчетливо отражающий приверженность М.Дулатова к открытому обсуждению проблемы: «Алыстан алаш десе, аттанамын, Казакты казак десе, мактанамын. Болганда экем казак, шешем – казак, Мен неге казактыктан сактанамын?» (опубл. в «Казак», март 1917 г.). Время публикации совпадает с событиями, связанными со свержением царской династии в России и ощутимыми предвестниками долгожданной свободы в вопросах национального самоопределения. Следует учесть тот факт, что уровня А.Н.Букейханова аналитиков, выражаясь современным языком, в Казахстане найти было непросто. С другой стороны, теория оказывалась далека от практики. Политическая экспертиза отсутствовала как институт. Ускорение событий после февральской революции и Октябрьский переворот вовсе не оставили шансов на рафинированное изучение момента. Действовать надо было быстро и решительно. Остальное известно. Таким образом, изучение публицистики «Алаш», высказываний лидеров движения и партии приводит к однозначному выводу. Правительство «Алаш» было распущено, концепция изъята, национальная интеллигенция обезглавлена, вплоть до физического искоренения, именно по причине замаха на идею интеграции, в перспективе выходившей за рамки контроля со стороны Кремля. Разумеется, мы ставим и решаем вопросы, касающиеся отдельно взятых сегментов большого политического и общекультурного процесса первой трети ХХ в., обозначив методологически важную постановочную проблему неоднозначности интеллектуального поиска тактики и стратегии борьбы со стороны «Алаш». Ответ на многие вопросы кроется в кластерных сопоставительных исследованиях аналогичных движений национальной интеллигенции в Прибалтике, Польше, России. 33

Однозначно, пресловутый «национальный» вопрос инкриминировался деятелям казахской политической партии и правительства «Алаш», под прикрытием надуманных обвинений в троцкизме и шпионаже. Страх сталинского «кабинета» перед ростом национального самосознания «туземцев», копирование царских методов подавления малейших признаков сознательной борьбы за свободы, выдавливал национальную интеллигенцию за рамки политических ристалищ, а власть обрела неограниченную свободу выражений и действий. И.Гаспринский как идейный вдохновитель «Алаш», возможно, не подозревая того, посеял на казахстанской политической целине зерна национального самосознания. Движение «Алаш», самостоятельно переработав творчество мыслителя, осуществило внедрение метода джадидизма на высоком интеллектуальном уровне, напрямую занимаясь распространением периодической печати на родном языке. Получив понимание у читающей публики, оно развивалось вширь и вглубь, участвуя в общероссийском политическом процессе и не замыкаясь в узких национальных рамках. Европейски образованный, И.Гаспринский таким образом косвенно повлиял на процесс становления казахской национальной демократической элиты, ставшей рупором интересов всех слоев казахского общества в Государственной думе России под влиянием первой российской революции. Заложенные «Алаш» традиции общенациональной печати также хорошо прижились, явившись возможностью выражения творческого потенциала нового поколения. Периодическая печать первой трети ХХ века служит сегодня важным историческим источником при изучении социальной трансформации общества. Широкий обмен мнениями как внутри, так и вне национальных границ, по вопросам методологического значения, что практиковали лидеры «Алаш», по методу И.Гаспринского и его сподвижников, ощущение пульсации века, - динамичные поиски идентичности определили место Казахстана не как периферии, а собственно - колыбели национальной государственности нового демократического типа на новом витке исторической спирали, на осколках империи. 34

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОКАМ. СОСТОЯНИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ В ПЕРИОД КАЗАХСКО-ДЖУНГАРСКОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ. ХАН АБЫЛАЙ (1711-1781) «Чем дальше назад вы можете посмотреть, тем дальше вперед вы сможете увидеть». Уинстон Черчиль, ХХ век

Формирование прогосударственного сознания и структурирование границ владений казахских правителей – процесс длительный, где велика была роль неординарных личностей. Восхождение султана Среднего жуза Абылая (Сабалака) (1711– 1781) на политический Олипм, избрание его ханом и признание за ним права распространять властные функции в пределах трех казахских жузов является одной из малоизученных страниц истории Казахстана и Центральной Азии. Харизматическая личность Абылая активизировала многоступенчатые социальные процессы внутри региона, что имело следствием, в частности и перераспределение земельной собственности. Номинально, разумеется, - в форме родовой принадлежности пастбищ и водных источников. Обозначенный аспект представлял жизненно важный интерес: от того, в чьих руках был доступ к озерам, котлованам, тучным травостоям, зависело пропитание и биологическое выживание родов Среднего жуза, населявших Приишимье. Овцеводство и коневодство являлись основными видами общинного хозяйства. Резкие перемены в номинальном административно-территориальном делении (оформившимся на основании бесписьменных договоренностей старшин родов с учетом принципа наследования) не приветствовались общинным сознанием. Разного рода поползновения на земельные участки, пастбища (самый безобидный из покушений на феодальную собственность - барымта, угон скота) сурово наказывались мерами морального, реже - физического воздействия. Абылай не стал бы признанным ханом, если бы не ломал сложившиеся стереотипы поведения общинников. Здравый смысл и 35

природная решительность являлись главными чертами его характера. В том временном диапазоне, а именно: переходный период от Средневековья к Новому времени, - Абылай в некоторой степени воплощал собой образ подвижника качественно нового мышления и формации. В чем они, эти качества, выражались? Первое. Многочисленные источники рисуют султана личностью неординарной, ставившей личные заслуги подчиненного даже выше его этнических признаков. Иными словами, Абылай подбирал верных воинов и советников, невзирая на родовитость, его приближенным могли стать плененные из калмыков, туркмен, башкир, отличившиеся во время военных походов. Это обстоятельство, кроме того, что привнесло разнообразие в этносоциальную структуру региона, сопровождалось формированием новых настроений, когда местные казахские роды, претендовавшие на исконность своих родовых кочевок, без особого удовольствия наблюдали, как по соседству с ними располагались инородцы-толенгуты Абылая и его батыров. «Пришлые» воины нуждались в местах для выпаса лошадей, установки юрт, постепенно они интегрировались в казахское кочевое сообщество. То есть, Абылай-султан, а позже - хан, способствовал полиэтничности казахского социума и, одновременно, закреплению земельных и иных прав толенгутов, как социальной страты сообщества. Второе. Мало известен, но подтверждается нарартивными и письменными русскоязычными источниками факт, что Абылай, в зависимости от военно-политических и социально-экономических обстоятельств, менял расположение своей ставки. Соответственно, с лидером в пределах жузов перемещались и его приближенные. Так, в начале 70-х гг. XVIII в. Абылай объявил о своем решении перекочевать с подвластными ему родовыми коллективами из мест прежнего расположения (у подножия гор Кокшетау) - к линии русских крепостей. Речь шла, в частности, о крепости Петропавловской. Закрепленные за толенгутами (личной его гвардией) земли соответственно также поменяли очертания и сместились в северном направлении. 36

Третье. Казахское общество второй половины XVIII в. Представляло собой управляемый коллектив, подчинявшийся хану (султану), волю которого доводили до низших слоев родоначальники и бии. Социальная функция биев заключалась в некоторой степени в красноречивом и убедительном доведении вновь поступившего распоряжения «верхов» (как бы оно ни было неожиданно) - до «низов». В данном случае, по мере прибытия вновь заселявшихся толенгутов Абылая, местным биям пришлось убеждать местных жителей в разумном исходе ситуации. Можно предполагать, что имели место мелкие стычки и словопрения, однако было принято компромиссное решение: принять пришлых как членов общины и оказать им содействие в обустройстве. Доброжелательный местный люд постепенно стал признавать вновь прибывших, и потенциальный социальный конфликт был загашен на корню. Тем самым, были удовлетворены все заинтересованные стороны: правитель, нуждавшийся в свите, и - автохтонное население, «уплотнившееся» за счет прибывших. Четвертое. Данная, мало заметная в анналах истории региона, внутренняя миграция привела к межэтническим устойчивым социальным отношениям в форме браков между представителями разных этнических групп: казахи - башкиры, казахи - калмыки, казахи - туркмены и т.д. Терпимость, толерантность уже в тот период были нормой сосуществования в условиях суровой действительности и природно-климатических особенностях региона, смежного с Западной Сибирью и Северо-Западным Китаем. В действительности происходило то, что пришлые обзаводились семьями, детьми, а о прошлом напоминали лишь прозвища, приставки к именам, народные легенды и топонимы населенных пунктов с оттенками калмыцкого говора. Пятое. Собственно, немаловажный социально-экономический аспект темы. Вопрос о эволюции внешних контуров родовых кочевок, по мере изменения политической ситуации в Среднем жузе, тем более под влиянием проникновения Российской 37

империи и изменения баланса сил в Центрально-Азиатском регионе, до конца не изучен. Между тем, он представляет принципиальный интерес - с точки зрения не столько расселения отдельных казахских родов и их взаимоотношений между собой, сколько с позиций геополитической идентификации. В ходе изучения темы казахстанскими и зарубежными исследователями (Масанов Н.Э., Хазанов А.М.) были найдены ответы на ряд методологических вопросов, как-то: принципы распределения земель, колодцев, иных водных источников в казахском социуме. Еще не до конца изучены миграции более раннего периода, в отношении стационарных ставок правителей Казахского ханства, способы оповещения многочисленных подданных, дисперсно расселенных на протяженной территории и мн.др. Между тем, нет сомнений в том, что хан Абылай, будучи харизматической личностью, окруженной мудрыми советниками и державший руку на пульсе Центрально-Азиатского региона, сознательно направлял его развитие и оказывал колоссальное влияние как внутри, так и за пределами. Возвращаясь к теме переноса ставок хана, - их можно было бы считать типичным для кочевого общества, однако перекочевки Абылая вблизи сопредельных с российскими и цинскими владений, которые номинально еще не были оформлены в качестве официальных границ, поскольку размежевание владений двух империй в ЦАР еще предстояло, вызывали политический резонанс. К примеру, в период антицинского мятежа Даваци, из Джунгарии на территорию казахского Среднего жуза переместились мятежники, и на их укрывательство по указанию Абылая в казахских, а затем - землях сопредельной Сибири, весьма болезненно реагировал Цинский двор. Позднее, взаимоотношения хана Абылая с царским двором стали основанием переместить ставку ближе к северным границам, для лучшего контроля геополитической ситуации на момент возведениями русскими отрядами крепостей по линии Оренбург – Петропавловск – Павлодар и далее на восток. 38

Не всякая личность способна привести в движение большие социальные пласты, способствовать качественным преобразованиям. Обладая неординарным даром предвидения и выдающимися свойствами дипломата, Абылай хан был такой личностью, деяния которой еще предстоит глубоко исследовать по мере пополнения источниковой базы. Современные находки в архивах КНР усилиями казахстанских востоковедов подтвердили значимость деяний этого руководителя в рамках его эпохи. В частности, известный казахстанский востоковед, доктор исторических наук, профессор Клара Хафизова утверждает, что при переводах писем Абылай хана царскому двору, русскоязычными толмачами допускались искажения: к примеру, указывался топоним «Крепость Святого Петра и Павла», взамен написанному «Қызылжар», что стало очевидным при изучении переписки хана с китайской стороной. Вынужденные миграции родов, которые находились под его непосредственным управлением, способствовали развитию этнического самосознания автохтонных жителей, испытывавшим дискомфорт в связи с изменениями (сужением) очертаний пастбищ, маршрутов к гидроисточникам и т.п. Оптимальная внешняя политика «лавирования» хана Абылая, использовавшего противоречия между двумя мощными империями – Российской и Цинской, - достаточно отражена в эпических нарративных источниках казахов и других тюркских народов, русскоязычной дипломатической и внутриведомственной переписке 18-19 вв., исследованиях Левшина, Андреева и др. Проблемы миграции казахских родов периода Абылай-хана первым начал активно разрабатывать с научной точки зрения его правнук, европейски образованный ученый, офицер русской армии, разведчик, полиглот Шокан Уалиханов (1835–1865), что отражено в его заметках и очерках, дошедших до нас в рукописях, опубликованных посмертно. В этих работах исследователь Ш.Уалиханов ввел в научный оборот наименования местных казахских родов, зарегистрировал пределы их проживания прежде и на момент составления записей, при этом активно использовал огромный пласт источников — легенды, родословные (шежире), сведения старожилов, 39

записанные им собственноручно, записки путешественников, труды других исследователей и т. д. Складывается впечатление, что историк, этнограф, географ Шокан Уалиханов готовил материал для написания капитального исследования о жизни и нравах казахского общества периода правления хана Абылая. Ранний уход из жизни вследствие скоротечной болезни лишил потомков возможности насладиться изумительным слогом и мыслью Шокана. Разрозненные фрагменты набросков будущей рукописи в виде повествований о казахских батырах, сподвижниках Абылай хана, отражают грандиозность его замысла. Шокан Шынгысович особенно акцентировал внимание на вопросах идентичности казахов – через призму их верований, духовной музыкальной и песенной культуры, образы героев кюев, через памятники зодчества, остатки надмогильных сооружений, обычаи, народные приметы, обереги и т.д. Все эти артефакты в контексте бесписьменной культуры номадов были «говорящими» источниками для пытливого ученого, беспредельно любившего свой народ и уважавшего его язык и культуру. Любопытен тот факт, что транспортные развязки на современной карте Казахстана, безусловно, проходят по тем самым караванным тропам, которые считались наиболее оптимальными и были выверенными и действующими на протяжении сотен лет, задолго до появления в Степи первых автомобилей и паровозов. Среди таких маршрутов - знаменитый в свое время «путь хана Абылая», исходным пунктом которой являются окрестности столицы Казахстана – Астаны, он пересекает территорию нынешней Северо-Казахстанской области с юга на север. Это, в действительности, - скотопрогонный маршрут, позволявший без больших потерь гуртами гнать скот на меновые ярмарки: на границу Степь-Сибирь. Время расставляет все на свои места в хрониках всемирной истории. Пришло время и для воссоздания динамики и содержания миграционных процессов, сопутствующих социальных явлений, включая и этнодемографические, в пределах Центрально-азиатского региона. 40

Политические и миграционные процессы, зафиксированные в казахском фольклоре, отложившиеся в шежире - казахских родословных, также как и устных преданиях, были прелюдией к масштабным миграционным волнам последующего периода: XIX и XX столетий, вызванных реформой крепостного права, переселенческой политикой царского правительства и сталинскими депортациями народов. Казахстан в новое время явился полигоном приема иммигрантов; именно здесь сложилась мультиэтническая палитра, отражающая реалии геополитической карты Евразии. Здесь складывалась атмосфера толерантности, взаимовыручки и совместного обживания края. В прикладном плане, знания особенностей миграционных процессов прошлого полезны современному поколению. Военное лихолетье обострило до предела признаки этно- и государственной идентичности, и должен был явиться Абылай, чтобы стать символом твердости духа и самоотверженности «Алаш» на века.

КАЗАХСТАН, ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И ВНЕШНИЙ МИР: ВОПРОСЫ ИДЕНТИЧНОСТИ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ДИПЛОМАТИИ АБЫЛАЙ ХАНА «Управление Вселенной подобно управлению городом, где все исходит из одного и того же центра, но не все делается непосредственно главой». Ибн-Рушд, араб. философ, ХІІ век

Глобализация заставила по-новому рассмотреть и процессы складывания и развития международных отношений (далее МО) в региональном и планетарном масштабах. Если до середины 80-х годов 20 века МО имели целью региональные интересы, приводя к столу переговоров лидеров нескольких, чаще смежных, государств, то в настоящее время очевидна взаимозависимость макроэкономических процессов, когда движение в одной части света вызывает резонанс в других. Казахское государство, берущее истоки в древней истории Степи, на протяжении длительного периода существования, как этнополитического объединения, отличалось миролюбием, никогда не нападая первым, но отвечая при необходимости на внешние удары оборонительными средствами. В этом - специфика внешней политики Казахстана – она сама по себе уникальна и составляет определенную ценность в общемировой истории внешних сношений. Будучи на протяжении нескольких столетий в окружении сильных держав, как-то: Российская империя, Китай, Османская империя, и одновременно гранича с мусульманским миром, казахские правители прошлого проводили взвешенную, изначально независимую внешнюю политику невмешательства в дела соседних владений, подавая тем самым пример доброй воли. Казахстан как транзитное государство изначально был открытым для желавших попасть в его орбиту с добрыми намерениями: осваивать, преобразовывать, созидать. И в этом заключается вторая серьезная миссия Казахстана в Центральной Азии и Евразии. В сознании европейцев фраза Редъярда Киплинга «Восток и Запад никогда не сойдутся» стала аксиомой. Существует другое 42

распространенное выражение: «Восток – дело тонкое». Кто же прав – те, кто отстаивает специфику Востока, - либо те, кто верит в возможность сближения цивилизаций, разделяемых по принадлежности к сторонам света? Модели поведения формируются исходя из практического опыта и целей. Бенджамин Франклин утверждал, что стал известным лишь благодаря контролю над собственным поведением и тактике компромиссов. Существует мнение, что «в политике нет этики», или любые средства для достижения цели оправданны. Так ли это? Думается, существуют специфические нормы поведения, в основе имеющие здравый смысл и национальный этикет. При изучении особенностей международной этики в Центральной Азии в прошлом, возникают вопросы: как ведут себя этнос, этническая группа, попав в новую среду обитания? Существуют ли закономерности «вживания» в среду на Западе и Востоке? От чего зависит прогресс в установлении взаимовыгодных контактов? История хранит примеры, когда контакты устанавливались не сразу. - Внешняя политика превосходства со стороны китайских правителей в средние века и новое время вызывала, к примеру, у европейских посольств возмущение, но Поднебесная позиционировала себя центром мира. В текстах грамот к европейским монархам китайский правитель величали себя сюзереном, а адресата – непременно вассалом и данником. Все же они шли на уступки посланникам, как только последние выполняли требуемый ритуал... Означает ли это, что грань между «да» и «нет» на Востоке весьма условна и принятие традиций иноземцем способно растопить лед? Что касается Степной цивилизации как предтечи Казахстана, будучи на стыке Запада и Востока, она впитала «модус вивенди» обеих, следовательно, должна была быть особенно гибка во внешних сношениях. Так ли это? - Чтобы ответить на эти вопросы, проследим исторический путь дипломатии на пространстве Центральной Азии. В марксистских исследованиях экономический фактор международных отношений в Центральной Азии (ЦА) игнорировался, что вело к искажению общей картины. 43

Если быть объективными, зарождавшийся в ЦА капитализм – а посредником была Россия с ее устремленностью в Азию и амбициями предпринимателей, корпусом профессиональных дипломатов, - прижился на благодатной почве. Это в свою очередь позволило российскому товару и капиталу, а вместе с ними системе колониального управления, присутствовать вне серьезной конкуренции на довольно обширном регионе. Центральная Азия, доселе отторгавшая иноземцев при любой возможности, на рубеже 19 и 20 веков приняла новую (рыночную), идеологию. Рынок капитализирующийся прикипел к довольно рыхлым социально-экономическим структурам сообществ (Средняя Азия, Передняя Азия, Средний Восток, Восточный Туркестан и др.). Кочевья казахов и киргизов, каракалпаков на протяжении транзитных маршрутов оказались на пути капитала. Роль посредников движения товаров играли русские, татарские и среднеазиатские купцы. Появилась прослойка казахов-предпринимателей. Современная глобализация сравнима с макроэкономическими процессами, пережитыми ЦАР в 19 веке: то же движение капитала и активное распространение рыночной идеологии. Сопровождающими были аналогичные социальные явления: раздел сфер влияния, ломка традиционных хозяйственных укладов и частичная утеря этнокультурной специфики, противостояние принципов мироустройства сверхдержав с традиционными верованиями аборигенов, др. Факт, что в том и другом случае в ЦАР и Казахстане активизировались социальные процессы: рост национального самосознания (этничности) и государственной идентичности; подчеркнуто проявляется приверженность этно- и конфессиональным атрибутам; растет потребность в получении образования в престижных зарубежных вузах. Война как возможность достижения цели – абсолютное средство, согласно средневековым источникам. Тактика внезапности и давления с позиций силы - таковы преимущественно были методы «дипломатии» периода Чингис-хана. Для сравнения: «Книга» Марко Поло (13 век) дает представление о нравах монгольских правителей: к лицам, лояльно к ним расположен44

ным, толковым и способным к языкам и наблюдениям, ханы монголов относились с благосклонностью. Разумеется, восточные правители ценили качества преданного слуги, но при этом игнорировали этничность соседей и их право на идентификацию. Между тем в Казахском ханстве иная картина: казахские правители отличаются от чингизидов первого поколения: они менее агрессивны, если совсем не агрессивны, контактны и т.д. Очевидно, произошла трансформация – тюркские традиции в симбиозе с монгольскими дали феномен новой, адекватной внешнеполитической стратегии, подготовившей почву для глобальных рыночных контактов. (Если опираться на контент Великого Шелкового пути, пересекавшего и территорию Казахстана в том числе, то стратегия казахских ханов базировалась на этом фундаменте). Казахи как этнос обозначили свое присутствие и, следовательно, право на статус и внешнее признание, в 60-х годах 15 века. Организованные в 16 веке ханом Касымом и последующими правителями Казахского государства дипломатические миссии по периметру ханства, в том числе и в северном – на Европу – направлении, были ничем иным, как реализацией шанса на признание легитимности. Посольство, будучи принято и «обласкано», как тогда выражались, означало по сути признание де-факто соседнего владения. В этих системных шагах заметна направляемая твердой рукой политика государства, а не просто случайное везение одиночного посольства. Подтверждением служит тот непреложный факт, что при казахском хане Абылае (18 в.) посольства в Пекин направлялись с ритмичностью маятника: регулярно. Означает ли это, как принято было комментировать в колониальной, официальной историографии, что Абылай и его окружение «боялись» Богдыхана? Напротив, трактовать эту позицию казахских правителей – налаживание прямых контактов с восточным соседом, - следует как осознание национальной идентичности и государственной принадлежности. Механизм посольских миссий казахов к концу 18 века был отработан таким образом практически во всех направлениях. Уверенность в этом дает знакомство с биографией и твор45

чеством казахского барда, руководителя миссий и ополчения Кожаберген жырау (18-й век), неоднократно возглавлявшего посольства к туркменам, сибирским народам, монголам, среднеазиатским правителям и др. Кожаберген жырау поведал о своих деяниях в дастанах и поэмах (самая известная песня - «Елiм-ай», название переводится как «О, Родина»). География их позволяет реконструировать внешнеполитический спектр признания Казахского государства. В целом, эпические тексты, фольклор, шежире (родословные) как нарративные источники, способствуют воссозданию объективной истории МО в Казахстане и ЦА. Востоковед А.М.Хазанов в монографии «Кочевники и внешний мир» пишет, что «как кочевые общества зависели от оседлых народов, так и напротив, земледельческие государства ощущали потребность в тесных контактах со скотоводами». Подобный взгляд на взаимозависимость, казалось бы, несовместимых противоположностей перспективен для изучения темы на базе вновь обнаруженных материалов и пересмотра марксистской концепции истории. В хронологическом срезе привлекательны в указанном плане 16-18 века, как этап адекватного отражения идеи внешнего признания легитимной власти и ее реализации в пределах Центральной Азии. Представляют интерес такие детали политеса, как: обучение дипломатов в средние века, их соподчиненность и подотчетность, формат миссий и механизм деятельности послов, вплоть до транспортировки «даров» и внешнего облика послов, тайнопись и др. Поколение историков постсоветского периода должно быть готово к восприятию концептуально новой информации и ее применению для постановки и решении фундаментальных проблем. В частности, речь идет об идентичности без какоголибо ущемления национальной специфики. В зарубежных стандартах (США, Франция, Германия, Великобритания, Ближний Восток) история и современная практика международных отношений изучаются по региональному принципу. Данный подход применяется в СНГ, в итоге в Казахстане создаются учебные пособия по региональной истории МО. 46

Республика Казахстан как суверенное государство имеет развитые внешние сношения. Ответ на вопрос, как строились в прошлом международные отношения в пределах ЦАР, можно обнаружить, обратившись к историческим свидетельствам, например, в трудах казахского ученого 19 века Шокана Уалиханова. Шокан, европейски образованный потомок чингизидов, будучи в родном поместье, приглашал местных старожилов, акынов и записывал с их слов народные легенды. Тексты легенд становились информацией к размышлению для молодого пытливого ученого. Выстраивались гипотезы, рождались версии, догадки. Легендарные герои прошлого обретали реальные качества. Так, в статье «Исторические предания о батырах XVIII в.» Шокан Уалиханов привел схему международных контактов Казахского государства, которая сегодня неопровержимо доказана. В уста казахского хана 18 века Абылая ученый вкладывает перечень владений, которые на тот момент представляли особую значимость для Степи. Среди них: Россия, Цинская империя (Китай), Кондакер и Джунгарское ханство. Сегодня школьник уверенно покажет на карте расположение перечисленных ханом Абылаем государств, кроме… Кондакера. Какое государство зашифровано под этим политонимом?* - Чтобы выяснить это, мы обратились к истории геополитики России. В орбиту внешней политики Москвы на протяжении 15-17 вв. входили Турция, Крымское ханство, Речь Посполитая. Этому периоду посвящены подробнейшие исследования. Известный историк Н.И.Костомаров отмечал: «В 15 столетии нынешний край юго-западной России был уже значительно населен сплошь до самого моря, в южных его пределах были обширные владения знатных родов: Бучацких, Язловецких, Сенявских, Лянскоронских и пр. Плодородные земли изобиловали хлебопашеством и скотоводством; велась постоянная торговля с Грециею и Востоком; ходили купеческие караваны в Киев». (Цит.: Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Книга II. Выпуски четвертый и пятый. XVII столетие. – Репринтное воспроизведение издания 18731888 гг. - М., 1991.) «Но, - продолжает Костомаров, - после разрушения греческой империи и после основания в Крыму хищнического 47

царства Гиреев, беспрестанные грабежи и набеги татар не допустили свободного мирного развития жизни в этом крае и вызвали в нем необходимость населения с чисто воинственным характером. В конце XV века являются рода с поселениями под управление лиц знатного рода, под названием старост. В начале XVI века являются староства: черкасское и каневское, а в них военное сословие под названием казаков. Самая страна, занимаемая этими староствами, названа «Украиной»; название это переходит на все пространство до Днестра, именно на землю древних угличей и тиверцев, а потом, по мере расширения казачества, распространяется и на киевскую землю и на левый берег Днепра». В монографии Г.А.Санина «Отношения России и Украины с Крымским ханством в середине XVII в.» (М., 1987) анализируются вопросы взаимоотношений России, Крыма, Речи Посполитой, Оттоманской Порты (Турции), Швеции между собой и по поводу раздела сфер их влияния в степях Украины, Поднепровье и Приднестровье. Истории ногайско-русских отношений в 15-18 вв. посвящена монография Б.-А.Б. Кочекаева «Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв.» (А., 1988). Автором освещены малоизвестные детали взаимоотношений Оттоманской Турции, Крымского ханства с Россией, Польшей (Речью Посполитой), Швецией. Среди мемуарных источников, отразивших остроту борьбы государственных образований за влияние в регионе, можно назвать оригинальное издание, принадлежащее перу потомка золотоордынских ханов, князя Ф.Юсупова. (Князь Феликс Юсупов. Мемуары в 2-х книгах. Пер. с франц. – М., 2001.) Крымское ханство становится объектом пристального внимания российских историков примерно с 60-х годов 18 столетия, со времен русско-турецкой войны 1768 – 1774 гг. Однако еще в начале 16 века крымские ханы активно вмешивались в политику Москвы. Со взятием Казани и Астрахани разделаться с Крымом, по мнению советников Ивана Грозного, было нетрудно. Однако обстоятельства складывались иначе, представился случай завладеть Ливонским орденом. «Надобно заметить, - пишет Костомаров, - что для удержания Крыма в русской власти в те времена представлялось более 48

удобства, чем впоследствии, потому что значительная часть тогдашнего населения Крыма состояла еще из христиан, которые естественно были бы довольны поступлением под власть христианского государя. Впоследствии потомки их перешли в мусульманство и переродились в татар». «Не послушавшись своих советников и Вишневецкого, царь Иван Грозный пропустил удобный случай покончить с Крымом, но раздразнил Девлет-Гирея. Крымский хан с тех пор «постоянно злобствовал против Москвы и дожидался случая отомстить ей самым чувствительным образом. Несколько лет он уговаривал турецкого падишаха Солимана Великолепного нагрянуть на Москву с турецкими и татарскими силами, отнять Казань и Астрахань». «Солиман был слишком занят другими делами, но сын его Селим в 1559 году послал, вместе с крымцами, турецкое войско для завоевания Астрахани. Силы Руси истощались, тогда как Орда, бывшая прежде в расстройстве, поправилась. Девлет-Гирей с необыкновенною скоростью собрал со ста двадцати тысяч крымцев и нагаев и весною 1571 года бросился в средину московского государства. Земские воеводы не успели загородить ему путь через Оку. Хан обошел их, направился к Серпухову, где был в то время царь с опричниками. Иван Васильевич бежал и предал столицу на произвол судьбы, как в подобных случаях поступали и все предшественники Ивана, прежние московские государи». Чтобы обуздать норов крымского хана, в конце 16 века Борис Годунов отправил посольство в Константинополь, прося султана «запрещать татарам беспокоить русские пределы» и заверял, что «русский государь питает любовь к султану и не слушает советов императора, папы, короля польского и короля испанского и персидского шаха, которые убеждают его идти войною на Турцию». События 17 века в регионе не ослабили активности выше перечисленных акторов на политической арене. Воссоединение Украины с Россией привело к значительным изменениям в восточноевропейской политике. Отношения России с калмыками, Ордами Больших и Малых Ногаев, народностями Северного 49

Кавказа оказывали заметное воздействие на борьбу с Крымским ханством. В монографии «Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII века» (СПб., 1887 г.) В.Д.Смирнов писал, что «внешняя политика Крымского хана была отражением оттоманской политики, как и смена ханов на бахчисарайском престоле. После начала турецко-венецианской войны (1646– 1669 гг.), которая привела к кризису власти султанов, самостоятельность Крыма в области внешней политики возросла. Хан Ислам-Гирей, правивший до 1654 г., вел фактически независимую внешнюю политику». Таким образом, цели внешней политики крымских ханов Ислам-гирея и сменившего его Магомет-Гирея сводились к поддержанию сложившейся системы равновесия сил в Юго-Восточной Европе, «помощи слабейшему»: в 1648–1654 гг. они поддерживали Богдана Хмельницкого в борьбе против Речи Посполитой, а с 1654 г. - Речь Посполитую в войне против России и Швеции. Князь Юсупов в мемуарах упоминает о том, что статус Крыма определился окончательно только к концу XVIII века. Это обстоятельство немаловажно и косвенно подтверждает правомерность записанной Шоканом Уалихановым казахской народной легенды о хане Абылае и схемы международных контактов Казахского ханства. Правители казахских земель во второй половине 18 века владели ситуацией относительно событий в Крыму, Поволжье, Поднепровье и Приднестровье. Так раскручивался евразийский серпантин, демонстрируя неожиданные грани исторической ленты времени. Этническое разнообразие входивших в состав Российской империи народов, на протяжении обозначенного периода, находило прямое отражение во внешней политике в пределах Центральной Азии. В пограничных областях казахи, к примеру, общались с ногаями, башкирами, калмыками, крымскими татарами, «малыми» сибирскими народами. Так, у Н.И.Костомарова встречается зарисовка о хане Кучуме: «На берегах рек Тобола, Иртыша и Туры существовало татарское царство, носившее название Сибири, с главным городом того же имени, иначе называемом Искер. История этого царства представляет однообразные черты, общие всем татарским цар50

ствам: ханы свергали и убивали друг друга; один из них, Едигер, после завоевания русскими Казани и Астрахани, добровольно поддавался Ивану Грозному с целью оградить себя от соперников. Но Едигер был низвержен и убит воинственным киргизкайсацким ханом Кучумом. Это было около 1556 года. Кучум сделался сибирским царем, покорил своей власти остяков и частью вугличей, и усиленно заботился о распространении мугамеданской веры в своем государстве. Вопреки своему предшественнику, он не думал уже отдавать сибирской страны русскому государю, хотел, напротив, утвердить ее независимость и потому с неудовольствием услышал, что Строгоновы населяют и укрепляют города по близости к его границе и держат в повиновении русскому царю остяков, которых сибирский царь считал своими подданными. В 1573 году сын Кучума, царевич Махметкул, принуждал к повиновению русских данников, остяков, угрожал городкам Строгоновых и возбуждал черемисов к бунту». (Любопытно, что Кучум по версии Костомарова назван ханом киргиз-кайсацким, т.е. казахским). Исследование темы о международных контактах Казахского государства и источников утверждает Шокана в мысли, что события в Поволжье, Крыму и Сибири, Казахстане и Центральной Азии подчинялись определенному алгоритму, что не исключало роль конкретных исторических деятелей в событиях той эпохи. Топонимика Крымского полуострова при внимательном изучении также дает пищу для размышлений. Правили ханы, цари, проходили набеги и сражения, отторгались и возвращались территории. Весь Крымский полуостров является, по сути, памятником былым сражениям, начиная с античных времен. Отголоски геополитических противостояний доходили в казахскую Степь. Недаром в казахских народных легендах устами казахского хана Абылая озвучено наименование одной из могущественных государственных единиц на рубеже нового времени, Крымского ханства = «Кондакер», правопреемника Золотой Орды. Но был и гений Пушкина, воспевшего «Бахчисарайский фонтан Крымский полуостров был признанным транзитным мостом из Европы в Азию. Шокан сопоставлял факты, искал ответы на поставленные вопросы, фольклор как неиссякаемый источник привлекал его 51

все больше. Если бы не служба и заманчивые путешествия в неизведанные края, он бы занялся дешифровкой народных легенд. Общность судеб народов на обширных просторах Евразии, Поволжья, Крыма, Сибири, Приуралья, Приишимья и Прииртышья призывает изучать глубже прошлое евразийского региона, искать и находить общее и специфическое в калейдоскопе тех бурных событий. Известный медиевист 20-го столетия Марк Блок утверждал: «частое общение между людьми заставляет сравнивать различные версии. Оно развивает критическое чувство. Напротив, рассказчику, который, появляясь изредка, приносит трудными путями далекие вести, верят безоговорочно». Известному историку принадлежат такие наблюдения: «Зная, с каким интересом люди феодальной эпохи относились к прошлому и как любили слушать рассказы о нем, можно ли удивляться, что устная традиция прошла через века? Излюбленными ее очагами были все те места, где встречались странники: центры паломничеств и ярмарочные площади, дороги паломников и купцов… Из их рассказов узнавали географическую терминологию Востока». Современные аналитики склонны порой «сгущать краски» в расстановке акцентов. Так, Грехэм Фуллер в книге «Центральная Азия: новая геополитика» пришел к категоричному выводу, что “Центральная Азия лежит в сердце Азиатского континента и располагает возможностью будоражить своих соседей со всех сторон в том случае, если она превратится в хронически кризисный и беспокойный регион». В книге политолога Е.Ертысбаева подчеркивается, что руководство Республики Казахстан отдает отчет во всей сложности ситуации. «История так распорядилась, что Казахстан в период распада биполярного мира оказался в эпицентре мировой политики… Незнание наших реалий поначалу вызвало формирование негативного образа Казахстана как исламского государства, обладающего ядерным оружием и угрожающего всему мировому сообществу». Центральная Азия в действительности представляет собой поликультурный конгломерат, прорезаемый многочисленными коммуникациями. Отсюда, транзитный характер хозяйства и 52

культуры региона. Все это в прошлом создавало проблемы в смысле определения идентичности обществ и государственных образований. Определенную роль в процессе играли носители этнической и государственной идентичности, каковыми являлись миссионеры, путешественники, дипломаты, переводчики (толмачи), заложники (аманаты), мастеровые и другие категории. Что касается казахского общества, то в силу специфичности образа жизни, культурные контакты с внешним миром осуществлялись посредством мобильных, наблюдательных и коммуникабельных личностей с высокой степенью национальной идентификации. В прошлом, функции дипломатических работников выполняли как представители «белой кости» (султаны, или степное дворянство), так и рядовые члены сообщества: батыры (воины), выпускники духовных заведений (медресе). Задача была особенно актуальна вблизи границ Казахского ханства с соседними империями. История Казахстана и Центральной Азии хранит интереснейшие образцы духовной мобилизации и мужества батыров, в целях не только защиты границ и независимости государства, но и обретения потенциальных союзников. Тема самоидентификации батыров как социальной категории не получила полного раскрытия за редким исключением. Ее изучение, между тем, дает многое в плане изучения социальной истории региона, традиций патриотического воспитания молодых воинов, юношей, готовящихся стать защитниками Отечества. Источники (шежире, эпосы, фольклор, письменные китайские, монгольские, русские хроники, арабо-персидские и уйгурские рукописи) сообщают имена патриотов, достойно представлявших Отечество в ранге батыров-дипломатов. Традицией было использовать в подобном качестве султанов, «белую кость». Известно, к примеру, что молодой султан Тауке, будущий хан и батыр, «проходил дипломатическую службу», сопровождая своего отца, хана Есима, в период переговоров с киргизами. «Вероятно, не случайно то обстоятельство, - пишет исследователь тюркского фольклора Е.Д.Турсунов, что большинство (если не все) средневековых казахско-ногайских и казахских 53

жырау были одновременно замечательными воинами или полководцами: древнейшая традиция наградила их знанием обрядов военной магии, а затем, с течением времени, когда утратилась их ритуальная функция, осталась традиция участия в военных походах и исполнения героического эпоса и исторических песен о славных деяниях прославленных предков, которая, быть может, уже и не воспринималась в качестве обряда умилостивления или призывания духов предков для помощи в бою, но продолжала существовать в виде исполнения героического эпоса и исторических песен перед сражениями». 18 век, начавшийся «годами бедствия» из-за агрессии Джунгарского ханства, еще более актуализировал вопрос эффективного использования батыров в решении проблем международного плана. Казахский батыр, дипломат, жырау Кожаберген Толыбайулы (1663-1763 гг.), который упоминался выше, был замечательным патриотом, беззаветно служившим делу защиты Отечества. Не без его помощи казахское ополчение обрело союзников в лице народов Средней Азии, Поволжья, Сибири и Алтая. Китайские источники, ставшие более доступными после обретения Казахстаном независимости, также содержат имена участников казахских посольств, среди них встречаются имена батыров, или «черной кости». Это - сын Кабанбай батыра Едыге, Жолан, Пусырман (1758 г.); Булт Кунтуган, султан Орис (1759); Кутбай, Аталай (1760); Жолбарыс (1761); Себек (Сайбек?), Даулеткерей султан, Атыгай (1762); Сейткул (1763); Канжыгалы (1764); Шагырай, Оташы (1765); Актайлак, посланник хана Болата, сын хана Абылая Эдiл (1773-1774); посланник хана Абылая Оташы (1777); Шагай султан, младший брат хана Вали (1782); султан Абылай, сын хана Нуралы, Хыдай, сын хана Абулфеиза (1783); Акатай, младший брат хана Ханкожи (1786); Казым, младший брат хана Вали (1787); Досали султан, Ажибай (1790) и др. Магжан Жумабаев, казахский поэт, ставший жертвой политических репрессирий в 1938 году, в своих пламенных стихах воспел славу батыров, сложивших головы за Отечество: …Если своих храбрецов забудет народ – сель не забудет. Коли забудет своих сыновей – ветер напомнит.

54

О батырах, изгнавших врага ценою жизни – зной из пустыни навеет. Память о них, беспощадно каравших врага, - предгорья хранят. Напоенная кровью героев – их земля не забудет. Если помнят о них сель, ветер, пустыни и предгорья Арки, То не забудут о них никогда земляки!...

Поэт приводит имена батыров Приишимья, среди них: Абылай, Богембай, Кабанбай, Оразымбет, Жанибек, Калкаман, Баян, Сары, Жабек, Елшибек, Сырымбет, Карабужыр и др. Имя Абылая не случайно присутствует в перечне батыров. Султан, а с 1771 г. – хан – Абылай по праву именовался батыром, он же проявил себя исключительным дипломатом. Качества миротворца, политика, прагматика пригодились Абылаю во время его джунгарского плена, переговоров с хунтайджи, а также китайским императором (богдыханом) и российским двором. Где бы ни находился Абылай, прежде всего он решал задачи государственной важности, суверенитета, сохранности границ Казахстана. Его пример был исключительным образцом для подражания, он внушал величие и достоинство, честь и беззаветную храбрость своим подданным. Такой способ установления дипломатических отношений с соседними государствами, как отправка аманатов (заложников), в Азии известен издревле и практиковался еще в Китае. Любопытно, что в числе аманатов, на которых ложилась ответственная дипломатическая миссия, чаще встречаются султаны, то есть сыновья и племянники правящих ханов. Рискуя жизнями, они принимали на себя удар быть первыми жертвами в случае разрыва отношений. Одновременно они выполняли миссию «маргиналов», накапливая ценные сведения социально-экономического свойства о партнере. Исключительный опыт, приобретенный батырами на дипломатической стезе, является историческим наследием суверенного Казахстана. В 19 веке, с изменением геополитической ситуации в Центральной Азии, функциональные обязанности сословий стали деформироваться. Батыры Кенесары, Исатай, Махамбет и другие понимали всю тщетность дипломатических методов урегулирования проблемы защиты Отечества в условиях массированного продвижения держав в Центральную Азию, однако сделали все возможное, пока не были исчерпаны все 55

мирные способы урегулирования. Посягательство на земли казахов со стороны империи заставило традицию степной дипломатии прерваться. Роль идеологов и духовных наставников в казахском обществе под гнетом обстоятельств и обезличивания ханской (национальной) власти в некотором смысле номинально перешло к тем, кто не обладал властью, но владел словом и был духовным отцом нации, - акынам и жырау. (Эта метаморфоза сравнима с античной традицией устами героев басен Эзопа донести остроту социальных драм). Такова специфика политеса Центральной Азии на примере истоков казахской дипломатии. Сочетание качеств батыров и дипломатов у тех, кто выполнял гражданский долг по охране этнополитических границ, как мы отметили выше, лишь оттеняет исторические особенности подготовки кадров государственных служащих в Центральной Азии. Благодаря посредническим миссиям аманатов, степных дипломатов, государственная и этническая идентичность Казахского ханства была узнаваема на обширном географическом пространстве Евразии. Мудрый баланс доброжелательности и - готовности к отпору вероломного врага, на наш взгляд, есть уникальное наследие, которое надо уметь ценить и развивать. Это - общепризнанная специфика восточного менталитета. Таким образом, вопросы идентичности постсоветских государств в пределах Центральноазиатского региона находят свое разрешение в прошлом международных контактов, обусловленном географическим положением акторов политического процесса.

«У КАЗАХОВ НЕТ БОЛЕЕ ЧТИМОГО ПРЕДКА, ЧЕМ ХАН АБЫЛАЙ», ИЛИ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ «Единство народной воли было воплощено в Абылай хане. Подвиги Абылай хана–объединителя, который вместе с батырами творил чудеса героизма, стали одной из опор возрождения казахского духа». Н.А. Назарбаев. В потоке истории (с. 284).

Роль известного в истории Казахстана и Центральной Азии хана Абылая характеризуется его политическими деяниями в качестве военного стратега, хозяйственника и руководителя социума. Подтверждением вышеназванных качеств личности хана служат многочисленные письменные источники на казахском, русском, китайском, маньчжурском и тюркских языках. Известный ученый, доктор исторических наук Е.Бекмаханов отметил факт настойчивых обращений в 1745 г. султана Среднего жуза Абылая к российским пограничным властям об «открытии в крепости Св.Петра сатовки (место меновой торговли. – Авт.) для привоза яшной крупы, пшеничной муки и пшеничной крупы. Дореволюционные исследователи А.И.Левшин и И.Г.Андреев сообщали о том, что Абылай-хан активно пропагандировал земледелие среди казахов Приишимья, в то время как в бассейне р.Нуры поливным земледелием занимались казахи рода батыра Срыма. Осенью 1759 г. оренбургские российские власти вновь ознакомились с письмом Абылай-султана, в котором последний настаивал на том, чтобы «с киргис-кайсаками в крепости Св. Петра повелено было иметь сатовку». Благосклонность российских властей в данном вопросе диктовалась и тем, что одновременно китайские власти настойчиво приглашали казахов «на сатовку» в Кульджу. Географическая карта региона в период величественного правления хана Абылая представляется пересеченной трассами караванных маршрутов. Караваны с отечественным товаром отправлялись с середины 18 в. в сторону Коканда и Ташкента, 57

попутно изучая возможности открытия широкого торга с великим восточным соседом – Китаем. Удачно маневрируя между интересами Российской и Китайской, империй, Абылай хан в течение длительного времени обеспечивал гарантии целостности этнической территории Казахского государства. К слову, проложенные по приказу хана Абылая в середине 18 в. маршруты продолжали функционировать и на рубеже 19 – 20 вв., будучи проложены по оптимально коротким маршрутам через Сары-Арку. Местное население бойко участвовало в посреднической торговле, поставляя продукцию животноводства и ремесла на рынки Евразии. Очевидцы сообщали: «Главная масса степных грузов идет по АтбасарскоПетропавловскому, Акмолинско-Петропавловскому и Иртышскому путям». Именно султан Среднего жуза, затем – хан, Абылай был инициатором и активным проводником политики внутриконтинентальной, транзитной, торговли, в обозначенных направлениях. Деятельность Абылая и его окружения по наведению стратегических трасс, планировавшихся в качестве перспектив торговли Казахстана с сопредельными государствами, следует трактовать как проявление сильной государственной воли и желания рационально использовать ресурсы Сары-Арки. Данный аспект правления хана Абылая (1771- 1781) остается все еще «белым пятном» отечественной истории, за исключением трудов В.Я. Басина и Р.Б. Сулейменова. Более того, невнимание к замыслам государственных деятелей доколониального периода, привело в целом к занижению исторической роли кочевых этносов в эволюции евразийской системы хозяйствования и экономической интеграции. Всемирная история хранит фолианты трудов, научных и далеких от объективности, персонажами которых являются царственные особы. История Европы, Востока зиждется на смаковании подробностей правления монархов; сериями исторических романов Александра Дюма, к примеру, зачитывались поколения французов, и не только их. Жизнь королей и императоров, царей и султанов, шахов и ханов, принцев и махараджей, в сущности, состоит из обычных человеческих переживаний и деяний. Однако истории Казах58

стана в рамках Союза было отказано даже в мифологии, как части социальной истории этноса и государства. Откровением прозвучали слова академика А.М. Панкратовой, вступившейся в свое время за опального историка Ермухана Бекмаханова: «…Среди ряда историков существует непременное стремление ухудшить историю казахского народа, вопреки исторической правде. Я совершенно не понимаю, почему грузинские цари или узбекские ханы могут считаться при аналогичных условиях прогрессивными деятелями, а казахи должны чернить Абылая и Кенесары Касымова?» Ярлык «феодально-ханский» стал особо опасным «диагнозом» для творчества советских ученых, публицистов, писателей, поэтов, что значительно принизило значимость периода отечественной истории и отразилось на биографии ряда ведущих мыслителей и патриотов Казахстана ХХ в. Одним из первых историков, интересовавшихся плодами деятельности хана Абылая во внутренней и внешней политике Казахского ханства, был собственно Шокан Уалиханов. Ш.Ш. Уалиханов впервые в отечественном востоковедении поставил проблему идентификации Казахской государственности. Так, его статья «Исторические предания о батырах XVIII в.» указывает на тот факт, что исследователь предполагал реконструировать историю международных контактов государства казахов с Цинской империей, Крымским ханством (Қондакер) и т.д. В уста хана Абылая он вкладывает перечень политически значимых регионов, которые на тот момент представляли значимость: Россия, Цинская империя, Крымское ханство («Қондакер»), Джунгарское ханство, и были известны казахскому правителю. Отечественное востоковедение за прошедший период шагнуло далеко вперед, тем не менее, ряд проблем обозначенного круга ждут своих исследователей. По крупицам Шокан стремился восстановить картину внешних связей Казахского ханства, поскольку системные контакты и есть один из признаков государственности. Статья представляет собой запись устных казахских легенд о батырах XVIII в. Ш. Уалиханов указывает на любопытный факт, по которому современным историкам нетрудно реконструировать международные контакты Казахского государства. Тем самым просветитель-демократ Ш. Уалиханов 59

косвенно выделяет познания хана Абылая, его осведомленность в геополитическом раскладе эпохи. Перу Шокана принадлежит известная статья «Абылай», а также запись киргизских преданий – «Абылай туралы жыр», что свидетельствует о неподдельном интересе молодого ученого к эпохе своего знаменитого предка, оценка которого в российской официальной историографии была далеко не безоблачной. Вопрос, был ли хан Абылай предметом рассмотрения в творчестве великого Абая Кунанбаева, решается благодаря поисковой работе, осуществленной М.О. Ауэзовым в процессе написания трилогии «Путь Абая». Известно, что Ауэзов внимательно изучал источники, устное народное творчество, прежде чем приступил к воссозданию истории Казахстана на примере рода тобыкты Среднего жуза. Непревзойденный мастер слова, психолог, романист М.О. Ауэзов в трилогии «Путь Абая» высветил легендарный образ хана Абылая, вложив в уста персонажа Көкбая следующие слова: «Запомните, жигиты, нынче родилось во мне решение, - твердо сказал он, похлопывая по сапогу плетью. – Начинаю большую поэму об Абылае. Так напишу, что все дети казахов будут преклоняться перед его духом!» Вместе с тем, автор под давлением идеологии советского времени, вынужден был сознательно принизить значение деятельности хана Абылая, для чего вводит диалог Көкбая с Дарменом. Последний говорит: «Тому ли нас учит Абай-ага, Көке? Не лучше ли написать правду, а не славословие?» - «На этот раз Абай согласится со мной, - убежденно ответил Көкбай. «Ну что же, Көке, - улыбнулся Дармен, - видно, ваш талант закусил удила и упрямо мчит вас вслед за ханами и султанами. Хотите воспеть ушедшую жизнь? Поглядим, какая будет поэма… Но раз вы передали поводья хану, смотрите, не оправдалась бы на вас поговорка: «Кто последует за ханом, под конец потащит седло на себе»! Молодые люди рассмеялись. Көкбай молча повернулся к своему коню и первым тронулся в обратный путь». Драма сюжета заключается в том, что молодежь, аргументируя свое равнодушие к памяти хана, опирается на авторитет самого Абая. Этим приемом Ауэзов усиливает ноту разочарования Көкбая, искренне восхищающегося деяниями Абылай хана. По его мнению, «У казахов нет более чтимого предка, 60

более великого человека, чем Аблай-хан!» И он уверен, что его поддержит Абай. - Остается предполагать, каково было автору трилогии своими руками ставить под сомнение могучий образ хана, причем авторитетом своего любимого героя! Игра противоположных мнений здесь была данью времени. В 1925 г. был составлен и в 1940 г. доставлен в рукописный фонд Научной библиотеки Академии наук Казахстана рукописный список исторической песни «Абылай хан әңгімесі». Песня заканчивается от имени ее автора, Көкбая, ученика Абая. Очевидно, этот факт имел в виду М.О. Ауэзов, обрисовав упоминающийся выше сюжет в своей трилогии, с указанными поправками. Сегодня обнаружение источника позволяет прояснить те «уловки», на которые приходилось идти Ауэзову, чтобы сохранить первоначальный замысел книги от неизбежной цензуры. Современные исследователи творчества Абая Кунанбаева пришли к выводу, что имя Абылая лежит в подтексте стихотворения Абая «Шоқпардай кекіл бар қамыс құлақ…». В 1886 г. Абай поручил своему другу акыну Көкбаю написать дастан о Кенесары, потомке хана Абылая, руководителе национальноосвободительного восстания. Көкбай описал в дастане сподвижника Кенесары, Наурызбая. Абай не был удовлетворен этим, и сам создал упомянутое стихотворение. Классик тюркской поэзии, мастер с необычайным диапазоном творчества, Магжан Жумабаев посвятил личности Абылай хана историческую поэму «Батыр Баян». В поэме создан целостный и запоминающийся образ хана Абылая. Поэт Магжан восхищен мудростью и величием хана, его человеческими качествами. Фигура казахского правителя передается позитивными эпитетами: «Ойы теңіз хан Абылай», «Абылайда екі сөз жөқ», «Абылай кемеңгер», «Абылай данышпан», «Абылай, ел ағасы» (В переводе: «глубокомудрый хан», «прямолинейный», «лидер», «светило», «отец народа»). Формы обращения к хану со стороны его окружения в поэме «Батыр Баян» передают особое почтение и уважение: «Алдияр, Абылайым!» (Принятое на Востоке выражение почтения высокопоставленным особам). 61

В стихотворении «Түркістан» Магжан Жумабаев, отмечая, что хан Абылай похоронен в г. Туркестане, отзывается о нем так: Алаштың арыстаны Абылай ері». («Лев народа Алаш, Абылай»). В произведениях Магжана говорится о периоде казахскоджунгарских войн и подвигах славных батыров; Магжан был выше идеологических шор, своим произведением он увековечил имя хана Абылая, а сам остается в народной памяти непревзойденным творцом исторических полотен. Колоритная фигура Абылай хана не могла не заинтересовать людей творческого склада, самородков, чему доказательством служат исторические песни, поэмы, ему посвященные. Как известно, народному композитору, акыну и исполнителю Үкілі Ыбыраю Сандыбайұлы (1860 – 1930) принадлежит стихотворение «Абылайдың ақ үйіне». Оно было опубликовано в Петропавловске, в газете «Бостандық туы» 8 марта 1926 г. Через несколько лет автор стихотворения был репрессирован, а его творчество сохранилось фрагментарно в памяти народа. Современные исследователи опираются на текст этого произведения, для уточнения места расположения легендарного здания, которое казахское местное население именовало «Белый дом Абылая». Среди исследователей биографии Абылай хана в советское время известен Олжабай Нұралыұлы (1881 – 1935). Родился он в ауле Шешен под Ерейментау, а похоронен на мусульманском кладбище в Петропавловске (решением Петропавловского горсовета ликвидировано в 1948 г.; ныне не существует). Его дед – известный Саққұлақ би, отец Нұралы – спутник Ақана-сері; после гибели любимого скакуна поэта, Құлагера, Нұралы воспел его, за что был отравлен завистниками в 1876 г. Оставшись сиротой, Олжабай воспитывался дедом Саққұлақ би, от которого перенял склонность к стихосложению. Во время конфискации был выслан в Актюбинскую область (1928). В 1932 г., спасаясь от голода, перебрался с родными в Омскую область, в этом им помог Турар Рыскулов. Сохранились записи О. Нұралыұлы об Абылай хане, в частности, песня (жыр) «Сабалақ – Абылай хан». Материалы долгое время были недоступны широкому кругу читателей; они хранятся в рукописном фонде НАН РК. В произведении повест62

вуется об отрочестве Абильмансура («Сабалака»), будущего Абылай хана, его взаимоотношениях с Толе би, схватке с джунгарским батыром Шарышем и провозглашении Абылая ханом. Один из вариантов песни обнаружен исследователями в рукописном наследии Машғур-Жусіпа Көпеева, что говорит о большом диапазоне ее популярности в первой трети ХХ в. В наследии мыслителя и философа Машғур-Жусіпа Көпеева сохранилась рукопись под названием «Бұхар жырау». Как известно, жырау толковал по просьбе хана Абылая неясные сновидения и знамения, высказывания предшественников. В рукописи приведена также уникальная запись посмертной беседы хана Абылая и Бухар-жырау, смысл которой сводится к нереализованным до конца замыслам Абылая: создать строгие законы, а также приучить казахов к оседлости и земледелию, охоте. Трудно сказать точно, где реальный факт высказываний хана Абылая, а где – художественный домысел автора. Долгое умолчание темы казахских ханов и их истинной роли в истории Евразии прервалось только с началом перестройки мышления в Союзе. В 90-е годы ХХ в. наиболее граждански активные и осведомленные ученые, журналисты, общественные деятели стремились переломить создавшиеся стереотипы и издавать частично материалы об Абылае. Так, в издательстве «Білім» в 1995 году был выпущен сборник исторических песен о хане. Любопытно, что казахские исследователи включили в сборник часть песен, изданных несколькими годами ранее («Қазақ қиссалары»; 1985) исследователями Китайской Народной Республики. (Процесс демократических перемен в соседнем восточном государстве начался с конца 70-х годов, в связи с чем там стало больше внимания уделяться истории происхождения и фольклору так называемых «малых наций» Китая). Составителями и редакторами упомянутого выше сборника «Тарихи жырлар. 1 том. Абылай хан» стали известные исследователи, филологи и этнографы: Зәки Ахметов, Рахманқұл Бердібай, Серік Қирабаев, Сейіт Қасқабасов, Ақселеу Сейдімбек, в период выработки государственной идеологии суверенного Казахстана. Составители сделали акцент на внутренней 63

политике хана, которая была направлена на приучение казахов к земледелию и градостроительству. Большое место в опубликованных исторических песнях уделяется вкладу хана Абылая в развитие торгово-обменных отношений с Россией, Китаем, среднеазиатскими владениями. В результате, образ хана обрел гармоничные черты, в противовес прежнему стереотипу «двоеданца». В фольклоре отводится место и отношению Абылая к исламу, в частности к наследию Кожа Ахмета Яссауи. (Хан Абылай по его собственному велению погребен в усыпальнице ханов на территории знаменитого мавзолея Кожа Ахмета Яссауи в Туркестане). Материалы о хане Абылае нашли отражение на страницах республиканской периодики: журнале «Жұлдыз», газете «Егемен Қазақстан» и др. Вышел ряд книг об Абылай хане (Р.Б. Сулейменов, Ж.К. Касымбаев и др). Современные разработки, интерес к эпохе Абылая позволяют выразить уверенность в том, что тема будет вдохновлять новые поколения исследователей на создание масштабных произведений: исторических романов, драматических пьес, музыкальных произведений и т.д. О том, что именно хану Абылаю удалось склонить сибирские и китайские пограничные власти к открытию торгов с казахами Среднего жуза, сохранились сведения в казахском фольклоре. Время отсеяло наносное, выкристаллизовав строгие грани его замысла. Величественные просторы Казахстана, по замыслу Абылая, сулили выгоду от региональных контактов. На рубеже III тысячелетия, аналогичная идея заложена в «Стратегии развития Казахстана до 2030 г.» Президента страны, Н.А. Назарбаева, в его посланиях народу Казахстана. Республика реализует исторически уникальный шанс достойно влиться в международную экономику. Созидательные замыслы казахского правителя 18 в. достойны того, чтобы молодежь суверенного Казахстана чтила его память благородными делами и бережным отношением к завоеваниям независимости. Мы гордимся тем, что Кызылжар/Петропавловск сохранил материальную основу легендарной «Белой Ставки Абылая», а это – хороший стимул и для благоустройства города, и для реконструкции доколониальной истории края. 64

Реконструкция Резиденции хана Абылая в Петропавловске объективно позволила спасенному памятнику истории и культуры стать местом массового посещения и духовным центром региона. Гениальность политика Абылая – в кругозоре, когда весь спектр будущих международных трансконтинентальных обменов был подвергнут им и его советниками критическому анализу. Энергия геополитических разногласий соседних держав должна была мудро быть направлена в экономическую конкуренцию. Сознательно Абылай учитывал богатые ресурсы, которыми владел тогда казахский народ: табуны лошадей, отары овец, косяки верблюдов и т.д. Казахстан, по расчетам правителя, традиционно должен был оставаться транзитной страной, войны на территории которой были бы невыгодны соседям. Реалии эпохи утверждения капитализма и усиления соперничества держав в Центральной Азии в конце 18 века иначе расставили приоритеты международной экономики и права. Все это ни в коей мере не умаляет историческую проницательность казахского правителя, хана Абылая, и его способности сочетать теоретические знания с практическими умениями высочайшего класса. С высоты современного развития суверенного Казахстана, получают новый импульс пророческие слова классика и философа, тонко чувствовавшего философию идентичности, М.О. Ауэзова: «У казахов нет более чтимого предка, более великого человека, чем Абылай-хан!...»

ИНДИКАТОРЫ ИДЕНТИЧНОСТИ В ПЕРЕДАЧЕ МАСТЕРОВ СЛОВА. КОЖАБЕРГЕН ЖЫРАУ Впрочем, задолго до ХХ столетия, тема идентичности и национальной гордости была воспета степными бардами. Незримо она присутствует и сегодня в диалогах участников айтыса – уникальной традиции казахской музыкальной культуры. Кожаберген-жырау Толыбайулы (1663-1763) – жырау-сказитель, полководец, государственный деятель. Воспитанием и обучением его занимался его нагашы Жалантос Бахадур Сейткулулы. Кожаберген получил образование в медресе Бухары, Самарканда и Ургенча. Хорошо знал восточные языки, менталитет, культуру. Часть жизни и службы жырау связана с именем Тауке хана и составлением норм обычного права казахов («Жеты жаргы»). О подвигах Кожабергена жырау на протяжении 1688-1710 гг. возглавлявшего объединенные войска казахов, кыргызов, каракалпаков, ногаев, барабинских татар против джунгар, сложены стихи и дастаны. Сведения о Кожабергене жырау содержатся и в «Киргизской хрестоматии» Ы. Алтынсарина (1879; 1903)», опубликованных сборниках документов и материалов по истории русско-казахских и казахско-китайских отношений XVIII века. Уверенность в новом взгляде на международные отношения Казахского государства нам придает знание биографии и творчества такого деятеля прошлого, как Кожаберген жырау Толыбай сыншы улы (ХVIII в.), неоднократно возглавлявшего миссии к туркменам, сибирским народам, монголам, среднеазиатским правителям. - Смелый и открытый человек, жырау поведал о своих деяниях в дастанах и поэмах («Елiм-ай» и др.), география которых реконструирует внешнеполитический спектр признания Казахского государства соседними владениями. Эпические тексты, фольклор, шежiре способны быть источниковой базой для написания более объективной истории международных отношений в Центральной Азии. Вместе с тем, актуальным на сегодня является вопрос об отражении в устных 66

литературных казахских источниках темы сохранности национальной идентичности, о чем говорится ниже. Проблема идентичности является ключевой в понимании социальной истории обществ и государств. До сих пор ей уделялось мало внимания профессиональными историками, тогда как обнаружение критериев национальной идентичности в исторических источниках возможно. Автор исторического текста (поэмы, песни, дастана и т.д.) априори является носителем этнического начала. Дополнительным аргументом в пользу высказанной точки зрения является тот непреложный факт, что казахские устные литературные памятники в этом плане легко поддаются обработке и систематизации. Специфика казахской поэзии средневековья заключается в выразительности идентификационных характеристик как личности, так и родовой и, разумеется, государственной, принадлежности субъекта. (Отдельные персонажи казахского эпоса, как правило, наделены идентификационными характеристиками принадлежности, к примеру: батыр Баян из рода уак и т.д.) В свою очередь, методологическая проблема идентичности и самоидентичности, безусловно, играет заметную, если не сказать определяющую, роль при постановке и решении проблемы территориальной целостности государств. Данный тип вопросов неизбежно будет вызывать интерес по мере закрепления суверенного статуса центрально-азиатских государств бывшего Союза и в связи с качественным углублением процессов глобализации. Значение фактора глобализации в эволюции социокультурного облика Центральной Азии, так же как последствия широкого межконтинентального экономического обмена, еще не до конца изучены и составляют предмет изучения социологов. Для казахских акынов и жырау тема территориальной целостности государства вполне логично увязывалась с землями конкретных родовых подразделений; соответственно, утеря ими своих кочевок воспринималась авторами литературных источников как общенациональная трагедия. (В этом плане показательны тексты Бухар-жырау и др.) Проблема целостности этнической территории ставится и Кожабергеном-жырау. Задача: составить у слушателя правиль67

ное представление о ходе джунгарской агрессии, а также передать процесс самой иммиграции врага, - достигается им как бы поэтапно, т.е. через перечисление местностей (приграничных), захваченных врагом: «Алтай» - Алтай; «Жайсан» - Зайсан; «Алатау» - Алатау; «Каратал, Иле, Шу, Балкаш» - р. Каратал, Или, Чу, оз. Балхаш; «Жетiсу» - Семиречье, «Алаколь» - оз. Алаколь, «Ертiс, Есiл, Тобыл» - рр.Иртыш, Ишим, Тобол и т.д. Столь выразительный способ передачи панорамы происходящего, с использованием хорошего знания автором географии расселения казахских племен, придает произведению «Елiм-ай» дополнительный шарм и, конечно же, подчеркивает мастерство жырау. Поскольку в менталитете кочевников определенные земли ассоциируются с территориальной принадлежностью конкретных родовых подразделений, Кожаберген-жырау иллюстрирует горечь утрат вынужденной их миграцией. Так, первыми натиск джунгар встретили, вынужденно откочевывая вглубь степей, албаны, суаны, сiргелi. За ними откочевали шанышкы, ошакты, шапырашты, сары уйсiн, ысты, канлы. Затем настала очередь покинуть привычные кочевки аргынов и кыпшаков, конгратнайманов, кереев и уаков. Поэт повествует о нетрадиционных миграционных процессах, выразившихся в иммиграции в казахские степи урянхайцев («уранкай») и халха-монголов («халхи»). Имела место инфильтрацию в степные просторы Казахстана калмыков и торгоутов («торгауыттар»). Наплыв монголоязычных племен в пределы ослабленного междоусобицами Казахского ханства объективно представлял угрозу национальной безопасности и территориальной целостности Казахстана. Разрушение сложившейся инфраструктуры, коммуникаций в полуоседлых районах Кожаберген-жырау показывает в картине штурма джунгарами городов и их разграбления. Такова участь Тараза, Сайрана, Шымкента (= Жасыл кала), Туркестана, Сузака (= Аяз кала), Мейрамтобе, Шаштобе, Бершiн, Шаган, Карашыка. Джунгары не щадили духовные святыни казахского народа. Были разрушены и сожжены многочисленные мечети, центры мусульманской религии и медресе, где получали образование дети. 68

Уничтожение храмовых учреждений ислама и навязывание джунгарами чуждой казахам, веры можно трактовать как один из факторов посягательства на государственную и этническую целостность Казахстана. В данном контексте показательна судьба вождя башкирского восстания 1755 года, Батырши. Среди архивных дел Шлиссельбургской крепости сохранилось небольшое донесение коменданта крепости о его смерти. Известно, что после подавления поднятого им восстания Батырша был взят в плен. Он был заключен в Шлиссельбургскую крепость в середине 1757 г. Подробности пребывания его в крепости мало известны, но, по данным исследователей, «он погиб здесь в июле 1762 года. Его смерть была в бою, так же как и в плен взят он был в бою». Дело его заключается в двух томах под заголовком: «Дело о возмутителе в Башкирии мулле Абдулле Магзяльдине или Батырше». Батырша был исключительно интересной личностью. Историк Соловьев С. привел некоторые сведения относительно восстания башкир и о личности руководителя, поскольку она выявилась из его обширных показаний на допросах тайной экспедиции. Из ответов Батырши ясно видно, что восстание башкир в 1755 году, руководителем которого он являлся, было на почве не только религиозного, но также и национального гнета. Для усмирения восстания было приказано «не щадить ни людей, ни жилищ для внушения страха и уничтожения зла в самом начале». Уничтожить «зло» на корню, иначе - сопротивление колонизации со стороны «инородцев» царскому правительству не удалось. Когда восстание было подавлено, вождь его – «магометанское духовное лицо» Батырша – принужден был бежать, скрываясь целую зиму в вырытой яме и питаясь подаяниями, так как правительство обещало крупную денежную сумму за его поимку. Наконец, он был арестован и доставлен в Петербург в тайную экспедицию. На допросах он высказывал смелые взгляды, обличая религиозную и национальную политику царского правительства. На допросах в тайной экспедиции он мужественно раскрывал картины невыносимо тяжелого положения башкир и злоупотреблений представителей власти. Часть этих притеснений отно69

силась и к области религии. Батырша, говоря об этих притеснениях своих единоверцев, пояснял: «хуже что может ли быть, когда из настоящей веры в ложную обращают, ибо каждый человек свою веру любит». Таким образом, в указанный исторический период башкирский, как и казахский, народы идентифицировали себя приверженцами определенной религии (ислам) и противостояли насаждению иных верований. Это – один из показателей наличия государственной идеологии. Существовали и внутренние проблемы, которые не скрывает автор «Елiм-ай», развившиеся, в итоге, в кризис целостности государства. Кожаберген-жырау критически оценивал, прежде всего, разделение прежде единого Казахского ханства на три ханства. В поэме раскрываются такие аспекты этнопсихологии, как осознание казахами идентичности. Последнее достигается через традиционное знание собственной генеалогии («Баба тегi»). «Кодами» самоидентификации, как становится ясно из текста поэмы, для казахов служили: «Казак», «Алаш», «Уш жуз». Родо-племенная структура казахского общества исключала (в идеале) примыкание чуждых (по языку, религии, этногенезу) народностей. В ходе затяжного казахско-джунгарского военного конфликта зарегистрированы факты межэтнических браков между казахской и джунгарской стороной. По мнению Кожабергена-жырау, высказавшего общенародное осуждение таких фактов, названное явление способствует разрушению внутреннего единства нации, ее ценностной ориентации. Он, в частности, подчеркивает, что для казахов более привычны были традиционно устойчивые родственные связи (құда болу) с ногаями, т.е. тюркоязычным народом. Откровенные нападки калмыков на кочевья казахов и, по вине калмыков, набеги башкир на Казахстан***, утверждает далее Кожаберген-жырау, нанесли урон территориальной целостности страны. Если коснуться особенностей (специфики) самосознания индивидов и в, целом, социума в Центральной Азии в новое время, то следует констатировать тот факт, что в палитре межэтнических отношений в пределах региона, имели место строго очерченные границы этнического «мы» = «казахи». 70

Иными словами, казахи как этнос, строго идентифицировали себя и отличали от ногаев, туркмен, джунгар, башкир, калмыков, саха, тувинцев и др. народов. Вышеизложенное позволяет объяснить тот факт, что долгое время поэма «Елiм-ай» была представлена в учебных пособиях и сборниках текстов жырау фрагментарно (отрывок из «Актабан шубырынды, Алкакол сулама»). Выборочность цитирования источника в советских изданиях очевидна: в русле прежней идеологии выгодно было показать казахское общество однобоко, т.е. ослабленным, жаждущим протектора и т.п. (Подвиги батыров и ополчения, духовная мощь народа вообще замалчивалась).**** Согласно той же, искаженной, логике, тиражировались посылы о «добровольном» обращении с просьбой о подданстве… Геополитический интерес империй спровоцировал в ЦентральноАзиатском регионе к началу нового времени ответные движения, - как внутри хорошо осязаемой этнической территории (к примеру, казахи в поисках оружия направлялись в Коканд, Хиву, Бухару и т.д. по всему периметру границ и массовая стихийная миграция по ходу натиска джунгар), так и вовне: в лице миграций башкир, калмыков, джунгар, туркмен, казаков и, наконец, российских переселенцев. В поэтически образной и гармоничной передаче духовных отцов казахской государственности позднего средневековья, в том числе Кожабергена жырау, проявляются устойчивые индикаторы национальной и государственной идентичности. Образ Отечества, язык, культура, традиции - как предмет сопереживания и почитания, объект бережного отношения и тема изустного наследования потомкам хорошо прослеживаются в творчестве жырау.

КАЗАХСКИЙ ПУШКИН Выдающийся поэт, публицист, один из основателей новой казахской литературы Магжан Бекенович Жумабаев родился в 1893 году в урочище Сасыккуль Сарыайгырской волости Кызылжарского уезда Акмолинской области – ныне аул Сарытомар района Магжана Жумабаева Северо-Казахстанской области. Именно через его творчество, которое уже цитировалось выше, мировая культура пополнилась знаниями о словесности и поэзии казахского народа. Магжан сумел в сплаве народной традиции с современными ему течениями передать пластику казахского языка, а его исторические поэмы обогатили эпическую сокровищницу Евразии. Его поэма «Батыр Баян» нисколько не уступает исландским сагам, а педагогические и прозаические творения М.Жумабаева показывают его обеспокоенность состоянием социальной культуры, заботу о женщине и ребенке. «Его называли казахским Пушкиным, сравнивали с Байроном и Шекспиром, говорили, что внешне он чем-то похож на Есенина - то ли волнами вьющихся волос, только не русых, а черных, как смоль, то ли открытой, как степь, и распахнутой навстречу самой жизни искренностью в глазах, только не синих и озорных, а темных, как степная ночь, и кажется, чуть подернутых дымкой печали, что по утрам таяла над войлоком юрт его родного аула, то ли по-есенински пронзительными до слез, полными глубочайшего лиризма стихами, музыка которых понятна душе» (В.Шестериков). Он искренне любил родную культуру, язык, традиции и первым назвал своего предшественника «Хаким Абай!». Полнее других понявший квинт-эссенцию творчества Абая Кунанбаева, Магжан развил казахское литературоведение и особенно – его социальный аспект. 72

Политические взгляды Магжана рано обрвали его физическое бытие, но принесли ему бессмертие – подлунный мир восхищен страстностью и целостностью его натуры. Будущий поэт получил по тем временам блестящее образование, и по признанию учителей, намного опережал программу обучения. Магжан прошел школу аульного муллы. В 1906-1910 гг. он учится в Кызылжарском медресе, где знакомится с будущей супругой Зулейхой Курманбаевой. По настоянию имама Мухамеджана Бегишева он едет в Уфу и поступает в медресе Галия, к наставнику, классику тюркской литературы Галимжану Ибрагимову, где обрел друга в лице гордости башкирского народа – Сейфи Кудаша, а через год уезжает в Омск, где учится в русской учительской семинарии вместе с Сакеном Сейфуллиным. К этому периоду относится широкое знакомство М. Жумабаева с русской и западной литературой. В 1913г. Магжан издает свой первый поэтический сборник «Шолпан» («Утренняя звезда») в издательстве Керимовых в г. Казани. Летом и зимой 1917 года в Оренбурге Магжан принимает участие в создании партии «Алаш» и правительства «АлашОрда» в обоих Общеказахских съездах, как делегат от Акмолинской области. Среди его близких друзей: Мыржакып Дулатов, Смагул Садвокасов, Жумагали Тлеулин. После установления советской власти Магжан руководит открытыми им в Омске и Петропавловске курсами казахских учителей. В 1919 г. он редактор газеты «Бостандык туы», издаваемой в Кызылжаре. С 1922 по 1923 гг. М. Жумабаев живет в Ташкенте, сотрудничает в журналах «Шолпан», «Сана», газете «Ак жол», преподает в Казпедвузе, преемником которого по сути является КазНУ, дружит с А.Диваевым, М.Ауэзовым. В 1923 г. в Ташкенте же издает новый поэтический сборник «Стихи». 1923 -1926 годы - счастливые в жизни Магжана. В 1923 г. по приглашению наркома просвещения А.Луначарского он преподает восточные языки в КУТВ (Москва). Учится в литературнохудожественном институте у В.Брюсова и работает в издательстве народов Востока. Магжан является автором учебников по казахскому языку и литературе, книги «Педагогика». 73

Ему выпала доля писателей, которым в годы репрессий пришлось в полной мере испить горькую чашу лишения радости творчества, изгнания из литературной жизни. - В 1929 г. М. Жумабаев, наряду с группой деятелей культуры, подвергся репрессиям, осужден на 10 лет тюрьмы. Жена, Зулейха находит Магжана в Соловках. Она посещает мужа, М. Горький вместе с Е.Пешковой принимает участие в освобождении поэта из заключения. Это - 1936 г. Но в декабре 1937 г. М. Жумабаев вновь арестован, в Алматы. Теперь известно, что поэт был расстрелян 19 марта 1938 г. Жумабаев Магжан Бекенович реабилитирован посмертно13 июля 1960 г. Многое видели стены КазНУ, отложились в архиве раритеты. Изучать их – святой долг исследователей. Мало кто знает, что прогрессивные ученые нашего университета принимали посильное участие в судьбе творческого наследия поэта. Согласно воспоминаниям Зулейхи-апай, записанным внучкой старшего брата поэта, Аба-Муслима, Сауле Габдушевной Муслимовой, Зулейха и заведующий кафедрой русской филологии КазГУ (КазНУ им. аль-Фараби) профессор Хайрулла Махмудов при содействии писателей Т. Ахтанова, К. Шангитбаева, переводчика А.Жовтиса и других приложили силы, чтобы пробиться к читателю через журнал «Простор», главным редактором которого в те годы был И.П. Шухов. Известно письмо вдовы Магжана, адресованное И.П. Шухову в 1965 году, опубликованное в журнале «Простор» № 3 в 1989 году. … Чтят наследие поэта тюркские народы. Его поэзия и проза, научно-методические труды прекрасны и неповторимы. В 1993 году к столетию поэта в Петропавловске установлен гранитный памятник, в 2000 году - в районном центре - г. Булаево СКО открыт бюст, а в 2003 году в ауле Сарытомар района Магжана Жумабаева - памятник рядом с домом-музеем. Ежегодно в июне на родине Магжана проводятся Магжановские чтения, его имя присвоено колледжу, в здании которого когда-то располагались курсы учителей. Есть улица имени Магжана Жумабаева в Алматы. В преддверии 120-летия поэта Союз журналистов Казахстана и АО «BAUR Kazakhstan» объявили конкурс для журналистов 74

северного региона на премию имени Магжана Жумабаева. Это – дань тому, что Магжан остается мерилом компетентного владения словом и тонкого понимания состояния общества, невзирая на особый лиризм его поэзии. Магжан – трибун. Магжан – лидер. Магжан – созидатель. Магжан – гражданин. Его имя в источниках 20-30-х гг. стоит рядом с именами Смагула Садвокасова, Мыржакыпа Дулатова, Жумагали Тлеулина, Мухтара Ауэзова. Предчувствие великого Абая – увидеть человека целостного «толық адам», взрастило в его последователях, в том числе в Магжане Жумабаеве, прекрасные качества человечности и самопожертвования во имя идеалов. В стихах Магжана присутствует вера в Завтра через символическое обращение к Вечности: «Бұйырса, шырақ сөнбес, ұзақ жанар, Жарығы болмаса да жан таң қалар. Сәулелі аспанда алтын, күміс нұрлы Айбынды Күн мен Айға дәу парапар».

ХХ век обогатился гением Альберта Эйнштейна, который передал ту же мысль фразой: «Учитесь у вчерашнего, живите сегодняшним, надейтесь на завтра – главное, не переставайте задавать вопросы» / ‘Learn from yesterday, live for today, hope for tomorrow. The important thing is not to stop questioning’. Поэт всегда задавался вопросами и искал на них ответы. Свет горения Магжана и его единомышленников будет согревать и освещать дорогу последующим поколениям.

КАТАРСИС ХХ СТОЛЕТИЯ. ВЗГЛЯДЫ СМАГУЛА САДВОКАСОВА (1900-1933) НА ИДЕНТИЧНОСТЬ «Бүгінгі күнсіз ертеңгі күн жоқ. Тарихтың ілгері асқан адымын жылдамдатуға шамамыз келсе де, тарихты мүлде өшіріп тастай алмаймыз». Смағұл Сәдуақасұлы (1900-1933)

Высшая школа нашего государства – Республики Казахстан – имеет свою многолетнюю историю. Но в ней немало «белых пятен», о чем могли бы рассказать те, кто работал в народном образовании в 30-50-е годы прошлого века. По странному стечению обстоятельств, создание большинства классических университетов страны пришлось именно на период сталинских репрессий. Последующие два десятилетия были полны драматических событий, когда лучшие интеллектуалы и те, кто должен был быть вписан в летопись национального государственного строительства, подпадали под безжалостные жернова политического Молоха. Написать эти строки меня побудило стремление донести, пусть даже спустя много лет, горькую правду о тех, кто горячо добивался для народа достойного уровня образования и культуры, признания, но сами оказались исторгнуты из сообщества, а их дела - на грани забвения. Их фотографии и заслуги до обидного мало освещаются в музейных экспозициях, публи-кации их редко цитируются исследователями и студентами, тогда как сквозь строки статей и выступлений можно про чув-ствовать страстность и увлеченность делом наших предшествен-ников. Годы отдаляют от нас, нынешнего поколения казахстанцев, которым довелось жить в условиях суверенитета, деяния Личностей, которые - благодаря учебе, подвижничеству и самоотдаче - приближали этот этап, впитывая опыт Европы, России и вели за собой. При этом они безусловно уважали и чтили полезные традиции отцов. Многомерность и величие соотечественников, смело ступивших в горнило революционных преобразований ХХ столетия на 76

казахстанской земле, дерзнувших заступить на посты «красных наркомов» и искренне грезивших светлым будущим, - вот основные черты этнической и государственной идентичности. Были, есть и будут факелоподобные фигуры, светящиеся словно сердце Данко, являющиеся ориентирами для идущих вослед. Это важно помнить и знать студентам, аспирантам, молодым ученым и тем казахстанцам, которые хотят прочувствовать результаты своих усилий. Посещение Дома-музея А. Байтурсынова в г. Алматы Просторное помещение одноэтажного дома, который ныне является музейным учреждением, вмещает ценные экспонаты, в частности вещи, к которым прикасался сам Ахмет Байтурсынов, создатель казахского алфавита, автор многочисленных трудов по казахской филологии, редактор первых отечественных СМИ, один из отцов-основателей первой национальной политической партии «Алаш». Сохранился даже личный чемодан-саквояж, вместительное кожаное изделие, добротное, в котором наверняка помещалось немало книг и рукописей. Десять лет, в течение которых этот дом был местом встреч, дискуссий, обсуждений, вмиг осиротел, когда за хозяином приехал «воронок». Обыск, конфискация записей, тюремное заключение, допросы, расстрел… Только земля с места массового захоронения единомышленников А.Байтурсынова, редкие сохранившиеся фотографии и переизданные посмертно, после официальной реабилитации, томики произведений хранят его духовное наследие… На полках дома-музея ровными рядами, словно солдаты в строю, стоят томики тех, кто трудился рядом с ним, также верно служил Родине и так же безжалостно был уничтожен: Сакен Сейфуллин, Кошке Кеменгеров, Магжан Жумабаев… Ищу глазами 2-х томник «Избранное» Смагула Садвокасова, но напрасно. 77

Обидно, что о заместителе Байтурсынова в занимаемой им должности наркома просвещения, его ученике, несмотря на то, что состояли в различных партиях, разделявшем патриотические и просветительские взгляды Ахана, нет упоминаний. Объясняется это просто: имя и заслуги С.Садвокасова становятся достоянием общественности только сейчас. Также сказалось и то, что он был фактически выслан из Казахстана и скончался в Москве. Остается загадкой, почему его тело не было востребовано близкими родственниками в то время? Либо на то был наложен запрет свыше, либо на момент смерти разыскивать останки было некому? Во дворе дома-музея установлен бюст А.Байтурсынова. Ловлю строгий взгляд сквозь пенсне, ощущение что напряженно всматривается в будущее стойкий к невзгодам, основательный в начинаниях, мудрый и одновременно беззащитный мыслитель. Резануло по сердцу: расстрелян. За что?! Не в период гражданской войны, не перебежчик, наоборот, Байтурсынов проявил потрясающую лояльность к победившей партии и тем самым повел за собой сотни единомышленников по «Алаш», которые честно перешли к сотрудничеству с советскими и большевистскими органами. В 30-е годы органы НКВД нанесли предательский удар по «верхушке»: Байтурсынову, Букейханову, Дулатову… Расправиться с остальными не составило большого труда. Зять Алихана Букейханова, молодой Смагул Садвокасов, погиб практически тогда, когда началась первая волна репрессий и арестов. До сих пор обстоятельства его гибели не выяснены до конца: непонятная болезнь ? отравление? «срочная» операция с летальным исходом…? «Инструменты», с помощью которых можно было убрать человека с самостоятельной позицией и харизмой лидера в те годы особым разнообразием не отличались. Покидаю дом-музей с той мыслью, что он находится в центральной части Алматы. Дух Ахмета обитает здесь и сопричастен всем позитивным преобразованиям после обретения суверенитета. Здорово, что есть куда прийти и поклониться величию этого человека, создавшего алфавит для выражения богатейших оттенков народной речи, знавшего фольклор и 78

музыкальное искусство как никто другой, сочинителя и переводчика басен… Человек, открытый для других культур и достойно пронесший свою драматическую миссию на этой земле, продолжает жить в памяти своего народа. У портрета Байтурсынова стола корзина с живыми красными гвоздиками, то представители местного филиала одноименной партии «Алаш» побывали здесь перед нашим посещением после очередного съезда (ноябрь 2011 года). Вторая мысль долго не дает покоя – где должен быть и почему до сих пор не создан дом-музей Смагула Садвокасова? Где упокоится душа трибуна и организатора высшей школы, писателя и драматурга, редактора газет и комиссара просвещения, чтобы можно было прийти и мысленно построить диалог? Ответ даст только время… Смагул Садвокасов и строительство первых региональных вузов «… Университеты являются хранилищем научных норм и идеалов, рожденных европейской классической наукой, а также содействуют национальной самоидентификации, сохранению культурных традиций казахского народа». Академик А.К. Кошанов

Об этой интересной странице из жизни С.Садвокасова исследований все еще недостаточно. Чудом сохранившееся его выступление на годовщине создания первого национального высшего учебного заведения – Казпедвуза – в 1926 году в Ташкенте приоткрыло завесу над мало известной историей начала фундаментального строительства советской высшей школы в Казахстане и – резонансом - во всей Центральной Азии. Советской, потому что есть опасность совершить ошибку с точки зрения всемирной истории распространения университетских знаний на Востоке. Ведь в античности и средние века благодаря Шелковому пути ученики несли свет знаний, полученных от выдающихся мыслителей, на другие континенты. Кроме того, научные знания преподавались наряду с теологией в средневековых образовательных учреждениях (медресе). Потому трудно и некорректно было бы сравнивать те учебные заведения и процесс их создания с вузами ХХ века. 79

Тем не менее, Советы, декларировавшие атеизм как государственную идеологию, априори дистанцировались от исламских и христианских учебных заведений, наиболее распространенных на территории СССР и Казахстана в частности, и отсчет высшей школы официально ведется с 20-х годов 20-го века. Принимались правительственные распоряжения, выделялись средства, подбирались кадры… На самом деле, мало кому известно, что сама постановка вопроса об открытии вузов в КазАССР была подвергнута сомнению. Потребовалось развернуть дискуссии, участвовавшие в которых на стороне отечественного высшего образования, были обвинены в национализме и местничестве и попали в «немилость» Голощекина. Последний почему-то не благоволил к национальным вузам и предлагал желающим получать образование из числа коренного населения ехать в Москву и Ленинград. С чем было связано такое пренебрежение местными условиями и потенциалом, предположить трудно. Человеком, который смело и аргументированно отстаивал диаметрально противоположную точку зрения, при этом нисколько не умаляя роли центральных университетов, и, в конце концов, настоял на необходимости развития национальной высшей школы и подготовки кадров на местах, преимущество которых состояло в том, что они были знакомы с менталитетом и культурой народностей региона, был Смагул Садвокасов. Об этом рассказывают строки стенограмм заседаний разного уровня, на которых Садвокасов открыто вступал в полемику с Голощекиным и пламенно говорил с аудиторией, обосновывая свою позицию. Содержание этих речей поучительно и звучит актуально и сегодня. Смагул обращался к национальному достоинству народов региона и доказывал, что и казах, и уйгур, и русский, живущие в Казахстане, пусть периферии Союза, имеют полное право учиться на родной земле, и из них вырастут квалифицированные кадры. По убеждениям Садвокасов был интернационалистом и никогда не противопоставлял народности, защищая право каждого на учебу и социальную активность. Последствия стали сказываться для Садвокасова по мере роста его популярности, Голощекин не смог простить молодому коммунисту принципиальности, граничившей с дерзостью, до 80

такой степени, что Смагул делился с близкими и семьей о невыносимой обстановке, которую создали вокруг него с подачи Голощекина. Вопреки незаслуженной обструкции, нарком просвещения республики в 1925-1926 гг. руководил процессом, который остановить уже был бессилен даже Голощекин. Новые кадры из числа местного населения искали применения своих умений, надо было их трудоустраивать. В тот период молодежь, в основном казахские учителя, будущие писатели и ученые выезжали в Ташкент, где было легче устроиться на работу и, благодаря ветке железной дороги, напрямую соединявшей город со столицей автономии (Оренбург-Ташкент), снабжение Ташкента зерном и мукой выгодно отличалось от казахстанской глубинки. Следует помнить, что Кзыл-Орда и Алма-Ата на тот момент еще не имели статуса столиц, а сеть учебных заведений оставляла желать лучшего. Из истории образования страны почему-то незаслуженно «выпали» упоминания о так называемых КИНО, казахских институтах народного образования, в которых готовились ускоренным методом национальные кадры. Педагогов продолжало недоставать, и создание крупного вуза было актуально. Многолетний опыт функционировавших еще с дореволюционных времен русско-туземных школ Ташкента оказался кстати: была хоть и устаревшая, но материальная база в виде учебных корпусов и общежитий, стандартные программы обучения, которые были переработаны и дополнены новыми предметами. Заканчивавших Казпедвуз лучших выпускников оставляли здесь же преподавателями. Подвижничество Садвокасова и первых преподавателей Казпедвуза позволило заполнить тот вакуум, который существовал в регионе для подготовки квалифицированных кадров из числа казахской, узбекской, татарской, таджикской молодежи. Набор студентов состоялся, создавались первые учебники по гуманитарным и естественнонаучным предметам на казахском языке, издавался сборник с научными статьями и рукописные студенческие журналы. Словом, складывались традиции alma mater, на базе первого национального вуза состоялось несколько выпусков. 81

Дальше история Казпедвуза уходит в тень, «уступив» пальму первенства учебным заведениям, открытым позднее в Алматы. Столичный статус Кзыл-Орды, а затем Алма-Аты видимо потребовал закрепления в культурном плане, и в письменной истории образования и науки в республике черным по-белому пишут, что первенцы высшей школы появились в начале 30-х годов. Кому было выгодно «омолодить» историю происхождения вузов, остается загадкой, впрочем, если принять во внимание непростые взаимоотношения Голощекина и Садвокасова, то был политический ход. Учитывая реалии того времени, постарались «забыть» и опального наркома, к тому времени высланного в Москву, где он скончался в 1933 году в расцвете сил, ему было всего лишь 33 года. Свою роль сыграло и то, что Смагул Садвокасов приходился зятем самому Алихану Букейханову, который еще в 1922 году был сопровожден в Белокаменную под арестом и проживал там безвыездно, до ареста в 1937 году. Судьба Голощекина к тому времени вызволила его из ненавистного Казахстана: изгнав из республики оппонентов, таких как: Турар Рыскулов, Смагул Садуакасов, он окружил себя лицами, которые во всём ему беспрекословно подчинялись. В январе 1933 года Голощекин был переведен в Москву, где занял должность главного государственного арбитра при Совете комиссаров народов СССР. В силу своей должности он все же мог влиять на оценки культурного развития союзных республик и до своего расстрела в ноябре 1941 года Голощекин постарался вымарать имя С.Садвокасова из истории края. … Этап Независимости Казахстана принес свежий ветер перемен. Открылись засекреченные архивы, публикации историков позволили разглядеть даже сквозь вымаранные черной краской строки имена и фамилии тех, кто сражался за права народов на образование и культурное развитие, реальное, но не декларированное самоопределение. Узбекские историки, надо отдать им должное, опубликовали архивные материалы по истории Казпедвуза, среди которых сохранились материалы, раскрывающие роль С.Садвокасова в его становлении. Кенжегали Сагадиев, депутат Мажилиса Парламента РК, академик НАН республики, дал исчерпывающую оценку роли 82

С.Садвокасова в области просвещения: «Елдің болашағын болжаған қазақ зиялыларының бірі Смағұл Сәдуақасовтың «Жетті күйзелулер. Енді еңбек пен ғылымға бет бұру керек» деп үндеу тастағаны осы жылдар. Қазақ зиялыларының демократиялық ұмтылыстары мен көзқарастары білім, ғылым және басқа да құндылықтарды байлықтан жоғары қойды. Бар байлық білімде екенін бізге ұғындыра білді»./Алтын ұя. – Алматы: Қазақ университеті, 2010 ж., 262 бет./ Будет ли Министерство образования и науки РК пересматривать содержательную сторону и хронологические рамки процесса создания высшей школы в республике, - вопрос другого плана, и потому останавливаться на нем мы не будем. Еще немало «белых пятен» истории Казахстана 20 века остаются неисследованными, зачастую из-за некритичного восприятия письменной истории государства как некой «данности». О музее Смагула Садвокасова До возвращения в Казахстан прах С. Садвакасова покоился на Донском кладбище в Москве. Благодаря подвижничеству наших земляков останки были доставлены в столицу город Астану. Но автоматически возник вопрос, где концентрировать все, что связано с его именем, ведь пишутся книги, защищаются диссертации… Где должен быть дом-музей Смагула? Возвращение сына своей земли в историографию государства должно получить реальное воплощение. Активная гражданская позиция Смагула Садвакасова была реализована на ответственных и руководящих должностях. Он всей душой болел за процветание республики, учился новому и спешил научить других. В 2003 году, будучи назначен на должность акима Акжарского района, Нуркаев Ерик Есимович выслушал местных аксакалов, обратившихся к нему с просьбой (прежние акимы района не смогли решить данный вопрос) об установке памятника земляку, активному государственному и общественному деятелю, наркому просвещения Смагулу Садвокасову на его родине, районном центре Талшик. Вопрос, откладывавшийся ряд лет, был решен грамотно и оперативно: принято решение сессии раймаслихата, заказан и доставлен из г. Омск памятник, 83

торжественно открытый на центральной улице Талшика перед зданием акимата района. Радости акжарцев не было предела, ведь теперь молодежь может лицезреть своего выдающегося земляка. И это было сделано задолго до возвращения из забвения имени С.Садвокасова и его праха из Москвы в Казахстан, в Астану. За свою короткую жизнь Смагу Садвокасов успел сделать очень многое: был председателем Госплана республики, наркомом просвещения. Ему принадлежит заслуга создания казахского театра. Кроме того, он вел активную общественную работу, возглавлял газеты "Жас азамат", "Еңбекшіл жастар", "Кедей сөзі", "Еңбек туы", "Өртең", журналы "Балапан", "Трудовая Сибирь", "Жас қазақ". С 1924 по 1925 год – редактор журнала "Қызыл Қазақстан" (ныне "Ақиқат"), в 1925–1926 годах – редактор газеты "Еңбекші қазақ" (ныне "Егемен Қазақстан"). Все это дает основания ходатайствовать перед Правительством, рассмотреть этот вопрос по просьбе ученых и общественности. Профессоры Талас Омарбеков, Дихан Камзабек и другие казахстанские историки дали заслуженную оценку жизни и деятельности этого незаурядного человека. На историческом факультете Казахского национального университета имени альФараби установлен портрет С.Садвокасова среди других видных деятелей из числа национальной интеллигенции. Вместе с тем, даже в Научных библиотеках ряда алматинских вузов не смогли, когда я неоднократно обращалась, найти «Избранное» С.Садвокасова в 2-х томах. Как же могут узнать о нем студенты и магистранты? Музей С.Садвокасова необходим как воздух для увековечивания его пламенной натуры истинного созидателя и патриота национальной и общечеловеческой культуры. Где ему отведут место – в столице Независимого Казахстана или на малой Родине, тоже немаловажно. Если это произойдет к 115летию Смагула в 2015 году, руководство Казахстана обретет вечную благодарность от своего народа, который чтит память невинно убиенных сынов.

84

Как приблизить будущее, или влияние харизмы С.Садвокасова Будучи в Москве, в 20-е годы ХХ века признанном центре и средоточии философских кружков и поэтической богемы, Смагул направил свои усилия на пропаганду казахской культуры и продвижение молодых казахских авторов. Это удалось, также ему помогли старшие товарищи Назир Тюрякулов, Алихан Букейханов. Благодаря энергии Смагула, был составлен и издан альманах произведений молодых казахских поэтов. Учившийся в Москве на курсах В.Брюсова Магжан Жумабаев, содержание его стихов и других дарований стали более известны требовательной московской публике. Предисловие к альманаху написал сам С.Садвокасов, имевший опыт редакторской работы и придававший большое значение публикаторской деятельности и письменному слову. Смагул Садвокасов в предисловии в книге «Молодой Казахстан» (1928) писал: "В начале этого столетия появляются первые последователи Абая. К ним можно причислить ныне живущих А.Байтурсынова, М. Дулатова, М. Жумабаева. Первый роман на казахском языке под названием «Бакытсыз Жамал» («Несчастная Жамал») вышел в 1910 году. Автором его является вышеупомянутый М. Дулатов. Роман описывает жизнь угнетенной казахской женщины, продаваемой, как вещь, за калым и имел огромный успех, доставив автору небывалую славу». Известные до тех пор узкому кругу лиц, произведения Магжана, Мыржакыпа, Жусипбека, Беимбета обрели как бы вторую жизнь. С высоты сегодняшнего дня становится понятно, что то был гражданский поступок, не каждая автономная республика сумела организовать такую заботу о начинающих писателях, реализовать шанс на признание в центре. Замысел альманаха заключался и в том, чтобы через художественное Слово, запущенное на орбиту Вселенной духа, приблизить будущее, которое представлялось им светлым и надежным. Мессидж, Послание, императив из настоящего в будущее, - именно так надо воспринимать первый национальный альманах поэзии и прозы, изданный в Москве на заре складывания традиций казахского академического литературо85

ведения стараниями патриота С.Садвокасова и его единомышленников. Во многом приходилось подражать и перенимать традиции у россиян: в издательском деле, организации вузов и научных исследований, систематизации краеведческих знаний и фольклора, структурировании народных промыслов и видов искусства, отборе талантливых исполнителей для первого национального театра и т.д. Смагул всегда был готов учиться, причем «взахлеб», всерьез и основательно. Он как будто чувствовал, что ему отведено ходить по этой земле совсем немного, и так много еще нужно успеть сделать… Идеологическая работа была ему интересна, хотя он понимал, что отдача от приложенных усилий будет проявляться не сразу, а постепенно. Но именно эта деятельность могла приблизить будущее и помочь его землякам приобщиться к мировой культуре. Для этого надо было пробудить гражданское сознание масс и направить соотечественников на решение абсолютно новых задач: получение современного образования, освоение нетрадиционных профессий. Обладавший уникальной харизмой, Смагул имел опыт работы с массами, к нему тянулась молодежь. Кроме того, С.Садвокасов является автором ряда статей о молодежи, ими зачитывались современники и они не утратили актуальности и по сей день. В брошюре "Молодежи - новый путь" (1921 год) Смагул Садвакасов изложил свой практический опыт по созданию молодежных организаций; одну из них «Бірлік» - «Единство» он создавал в годы учебы в Омском сельскохозяйственной школе. Именно работая с молодежью, считал Смагул Садвокасов, закладывается основа будущего и ощущаются перемены в самосознании соотечественников. Поэтому его публикации и методы молодежной политики можно рассматривать как идеологическую основу деятельности наркомата просвещения Казкрая и восстанавливать через них этапы работы в этом направлении в республике и специфику культпросвета в региональном разрезе. Привычка Смагула Садвокасова анализировать мероприятия и обобщать мнения, высказанные в ходе дискуссий и обсуждений, способствовала организации его творческой лаборато86

рии. Он умел выделить главное в текущей работе и изложить это толково и доступно в печати. Беспощадность, с которой он обрушивался на оппонентов и буквально «клеймил» их беспринципность и невежество, придали публичным выступлениям Смагула широкую известность. Его выступления и статьи служили прекрасным ориентиром – «навигатором», выражаясь современным языком, - для молодежных лидеров, помогая в организации системной работы. Бывало, Смагулу приходилось через печать отвечать на критические выпады. В альманахе «Литературная Азия» опубликованы две статьи Смагула Садвакасова – «Разговор о литературе» и «Новая эра в жизни Средней Азии». Мало известны его литературные произведения: романы «Салмакбай – Сагындык», «Кульпаш», «Кумис конырау», а также публицистика и исследования. В анкете, заполненной 18 октября 1921 года, Смагул Садвакасов на вопрос «К какой деятельности вы считаете себя наиболее подготовленным?», написал: «К административной и к литературной деятельности». Наследие С.Садвокасова-журналиста достойно специального изучения – настолько ярки образы и убедительны аргументы, которые он приводит, эрудиция в сочетании с искрометным талантом трибуна, умение сопоставить и дать оценку социальному явлению что называется «без промаха». Он также написал многочисленные критические статьи и литературные обзоры в поддержку произведений Абая, Магжана Жумабаева, Мухтара Ауэзова, Султанмахмута Торайгырова, Бернияза Кулеева и Беимбета Майлина. Невольно думается: если в учебниках и трудах по всеобщей истории цитируются речи Дантона, Марата, Робеспьера, то почему студентам факультетов истории и журналистики не анализировать содержание не менее пламенных и грамотно выстроенных публичных выступлений С.Садвокасова? 87

Публичный человек (а на многих фотографиях Смагул Садвокасов изображен в окружении ровесников и соратников), он своим неравнодушием и последовательностью повел за собой молодежные слои, но это в какой-то степени сократило его жизнь. Недоброжелатели обвиняли его в карьеризме, несдержанности, им заинтересовался сам Иосиф Виссарионович, не без подачи Голощекина. Неординарная натура с хваткой и осанкой победителя – все это раздражало власти на местах и в центре… К нему присматривались, осаживали, старались «приручить». Когда это не удалось, не нашли лучшего выхода как высылка из Казахстана в Москву под предлогом «повышения образовательного уровня». Одним больше – одним меньше… Бывшего наркома просвещения Казахстана определили... студентом первого курса Московского института инженеров железнодорожного транспорта. После окончания института Смагул Садвакасов по личному распоряжению Сталина не был направлен в Казахстан. А отослан на строительство железной дороги Москва - Донбасс. Работая в районе Воронежа, осенью 1933 года Смагул Садвакасов, по официальной версии, заразился брюшным тифом и 16 декабря того же года умер в московской больнице. Почему Воронеж, возникает вопрос. Уроженка этого прекрасного города, писательница, ветеран ВОВ Ольга Кожухова (1922-2007) на страницах журнала «Подъем» опубликовала фрагменты своих дневников под названием «Что-то нами навек утрачено». В них 13 июля 2004 года она запишет: «Куда Сталин ссылал до 1937-го года? В Воронеж, в Орел, в Харьков, в Курск». Много пережившая и привыкшая доверять собственным ощущениям, Ольга Константиновна провела собственного журналистского расследования и пришла к однозначному выводу. Вообще в истории нет случайностей. В Воронеже примерно в тот же период, с 1929 года, отбывал ссылку уроженец Восточного Казахстана, один из первых профессиональных юристов, точнее - первых магистров права, выпускник Санкт-Петербургского императорского университета Жакып Акбаев. «Как и другие деятели «Алаш», Ж.Акбаев подвергается сталинским репрессиям, ссылается в Воронеж, в связи с болезнью отправ88

ляется на родину. 4 июля 1934 года он скончался в Алма-Ате». (Дулатбеков Н. Санкт-Петербургские страницы Жакыпа Акбаева // «Казахстанская правда», 2012 марта 16). Кстати, то был неординарный человек, Жакып Акбаев. Член Российского научно-просветительского общества «Гелиос» имени Александра Чижевского Юрий Попов, проживающий в СанктПетербурге, пишет об этом так: «Он был в постоянном поиске. Обучаясь в Петербургском университете на биофаке, параллельно стал заниматься археологией. Потом перевелся в Киевский университет. В его биографии я столько новых фактов обнаружил, что сам удивился. Он успел поработать после окончания университета в Омске. У него там начались нелады с начальством. Жакып, на мой взгляд, оказался заложником противоречий между Степным правом и царскими законами. Он умер в 1934 году в Южном Казахстане». (Н.Рыжкова. Та память укрыта большими снегами // «Казахстанская правда». 18 сентября 2007 г.). «Пусти меня, отдай меня, Воронеж...», такими пронзительными строчками начинается стихотворение замечательного поэта Осипа Мандельштама, который оставил рукотворный памятник городу, который по воле Сталина в 30-е годы стал местом ссылки интеллигенции. Здесь Осип Мандельштам также находился в ссылке с 25 июня 1934 по 16 мая 1937-го… Дубовский лес под Воронежем до сих пор хранит расстрельные ямы, куда сбрасывали убитых. Это место бывшего полигона НКВД, здесь в 1938 - 1939-м расстреляли не меньше 10 тысяч политзаключенных. Смагул избежал этой участи только потому, что ему не дали дожить до 37-го. Харизма этого прекрасного молодого человека пробила все препоны, и сквозь годы забвения и дискредитации возвращается к казахстанцам юный, способный, энергичный Смагул Садвокасов «смертью смерть поправ». Кто бы мог посостязаться с ним в плане харизмы и влияния на целое поколение казахстанцев? Никто, и тогда, и сейчас, потому что такие люди рождаются раз в сто, а может и тысячу, лет.

89

Создание первого национального театра Театр в Казахстане создавался с трудностями: отсутствие методики, материальной базы, мэтров, драматургических произведений, к тому же было непросто найти психологически готовых к публичному перевоплощению будущих актеров и убедить их остаться в искусстве навсегда. Ведь в традиционной казахской ментальности зрелищность ассоциировалась более с властью, нежели с лицедейством, возведенным в ранг профессии. Тем не менее, настойчивость организаторов и административный ресурс, задача создать в кратчайшие сроки национального театра - в совокупности обернулись началом большого академического направления в искусстве Казахстана. И сегодня казахстанскую культуру невозможно представить без театра, полюбившихся зрителю пьес и ролей, выдающихся актеров, своей игрой заслуживших горячие аплодисменты и снискавших уважение требовательной публики. О роли Смагула Садвокасова в создании национального театра написано чрезвычайно мало. В мемуарах актеров тех лет, опубликованных в последние годы, по большей части называется имя Т.Жургенева, судьба которого тесно связана с биографией Смагула. Темирбек Жургенев был первым ректором Казпедвуза, в открытии которого принимал активное участие Садвокасов. После высылки Смагула в Москву он фактически стал преемником Садвокасова в Наркомате просвещения и деле формирования и обучения актеров первых театральных трупп и подготовки первой Декады казахского искусства в Москве. С течением времени, имя Смагула - увы! стерлось из анналов театра. Однако это нисколько не умаляет серьезной организаторской роли Т.Жургенева, имя которого по праву присвоено Казахской академии искусств в Алматы. Жургенев так же как и многие руководители стал жертвой политических репрессий 1937-1938 гг. Его, как и Сейфуллина, 90

Асфендиярова, Байтурсынова, Букейханова, Дулатова и других обвинили в сочувствии троцкистстко-зиновьевскому блоку и подготовке покушения на руководителей СССР. Начатые Садвокасовым и Жургеневым преобразования в сфере культуры продолжены были «снизу», встречным движением сотворчества со стороны самих актеров. И хотя давления в идеологии было предостаточно, национальный театр накапливал традиции и прочно утвердился в обществе в 20 веке как новый социальный институт. Хотя почему «новый»? – если обратиться к такому уникальному жанру казахской устной культуры как айтыс, именно здесь участники безусловно обладавшие харизмой и риторикой, могли свободно манипулировать общественным мнением и даже формировать его в нужном направлении. Чем не театр с его предназначением отражать жизнь и людей как актеров? Богатое воображение степняков дорисовывало то, о чем недосказано было в состязании акынов, прибавляло красок и уносило только что, на их глазах созданный шедевр, в массы. Искусство манипуляции таким образом было отшлифовано веками, а европейская оболочка театра позволила сохранить духовное наследие степняков в новом формате. …Жизнь вносит свои коррективы. Пока писались эти строки, на мобильный телефон буквально ворвался взволнованный голос моего уважаемого земляка, профессионального правоведа и потрясающе чувствительного ко всему, что касается государственной идентичности, кристально честного прежде всего с самим собой, Касимова Сабыра. Накануне Дня независимости поздравление от него воспринимается как призыв продолжать публиковать результаты исследования, и что я двигаюсь в нужном направлении. Его высокая оценка дорого стоит, со мной согласятся те, кто знаком с Сабыром Ахметжановичем. Мы говорили конечно же о тех, кто заслуживает безмерных почестей, как бы пафосно это ни звучало, от своего народа, кто приближал Независимость, в том числе и о Смагуле Садвокасове. Современные театральные постановки в национальных труппах нуждаются в критических рецензиях, поскольку упал приток зрителей, актеры особенно молодые проговаривают роли 91

без особой отдачи… Гастроли за рубеж, ввод в труппы актеров ярких, самобытных, «с искрой» придало бы импульс отрасли. Ощущение, что авторы пьес и режиссеры утеряли связь с жизнью и потому их постановки ало вдохновляют, а преображения актеров на сцене ожидать не приходится. Обыденность – враг театра. Создавался национальный театр в далекие 30-е годы прошлого века с определенными целями, зритель как и во всем мире приходит на спектакль, чтобы через игру актеров и создаваемые ими образы и судьбы осмыслить происходящее с ним, отыскать в себе ответ на волнующие вопросы, приобщиться к общечеловеческой культурной традиции. Сопереживать, сострадать, соизмерять и понять свое место в суетном мире – задача театра, именно на это нацелены были его основатели, смотревшие далеко вперед. Пафос революционной эпохи сегодня воспринимается с некоторым скепсисом, однако горение как состояние души и помыслов «красных» наркомов привнесли ускорение многим закономерным социальным процессам, в том числе и переводу народной культуры устной импровизации и обрядовых традиций на европейскую сцену. К примеру, Садвокасов высоко ценил европейскую культуру, наряду с ролью русской науки, печати, публицистики и художественного слова, не забывал подчеркнуть древние корни казахской народной изустной культуры. Это проявилось и в создании театра, и открытии вузов, и редакторской деятельности. Учить выражать свои мысли и чувства, по отношению к женщине, прекрасному, отделять главное от мелочей, возвысить достойное и пресекать низкое, - это задача постановок. Зрители, покидая театр, должны восхищаться актерами, поскольку им самим недоступно это действо, так сыграть они не смогут никогда. А если игра труппы пресная и не задевает эмоции и глубины натуры зрителей, то время безвозвратно потеряно для тех и других. Содержание и форма театральных постановок – вопрос отдельный. История казахского театра знает периоды губительной цензуры, но даже тогда авторы могли выразить сокровенное между строк. Сегодня дозволено многое, но ряд пьес откровенно 92

слабоваты, «не отшлифованы», тогда как классика ставится непростительно редко. Надо по-видимому выбирать золотую середину и поддерживать вдумчивых авторов. Исследователи деятельности С.Садвокасова и их судьбы. Батырхан Даримбет Возможно, когда-нибудь в университетских курсах будет читаться курс «Смагуловедение». Надо думать, что это будет победой справедливости в идеологическом секторе государства, в котором долгие годы в учебниках употреблялся термин «садвокасовщина» (равно как «тогжановщина» и др.) с подачи того же Голощекина. Исследование биографии такой личности как Смагул Садвокасов в некоторой степени окутано флером загадочных совпадений и трагических потерь. К примеру, известный казахстанский журналист Даримбетов Батырхан, автор книги "Мустафа Шокай" (в 2-х томах), изданной в 2003году, является также редактором двухтомника «Избранное» С.Садвокасова, который упоминался мною выше. Символично, что за столь ответственную тему – писать о репрессированных и вернуть их нетленные труды обществу – взялся именно журналист, поскольку академическая наука достаточно осторожно подбиралась к «табуированной» теме. Даримбет Б., погибший в июне 2005 года в автокатастрофе в расцвете творчества и идентифицировавшийся как оппозиционный журналист (редактор газеты «Азат» и спецкор радио «Свобода» - об этой стороне его биографии я абсолютно не осведомлена, потому тема здесь не затрагивается), глубоко приблизился к раскрытию темы. Его оценки деятельности Садвокасова неожиданны даже для профессиональных историков. Даримбет Б. сумел подняться выше застоявшихся оценок и выдал совершенно новый взгляд на роль отдельных коммунистов, руководителей республиканского уровня, ставших жертвами репрессий. Его исследования убеждали, что на периферии Союза было противостояние явным нарушениям права наций на самоопределение и разгулу тоталитаризма, то есть они не были случайными жертвами массовой «зачистки». 93

С пронзительной интуицией Даримбетов напишет в своем предисловии к книге «Избранное» С.Садвокасова: «Смагул Садвокасов, стоявший у истоков зарождения государственности и новой жизни в Казахстане, многое сделал для их становления и развития. Его гражданский потенциал полностью раскрылся в 1925-1927 годах, то есть в период, когда он являлся комиссаром народного образования. Этот период совпадает со временем начала разгула голощекинщины в Казахстане». Суметь так точно ухватить суть деяний, начинаний и помыслов Смагула, в сопряжении с общественными запросами и формационными сдвигами – это дорого стоит. Надо отдать должное таланту Б.Даримбета – тема была найдена, раскрыта в силу найденных материалов. Начало было положено. Далее вмешалось само Провидение, да так, что даже преждевременный уход из жизни Даримбета, погибшего в автокатастрофе – в некоторой степени первопроходца в продвижении национального «бренда» под названием «Смагул Садвокасов», - оказался не в силах помешать всенародному «узнаванию» человека, которого прежде отечественные СМИ только клеймили и обличали. Его Университеты, или Выбор Смагула Садвокасов указал в одной из анкет, что имеет склонность к литературной работе. Когда начались университеты Смагула в плане постижения возможностей словесности и публицистики? Как выше было сказано, впоследствии он - автор ряда критических статей и литературных обзоров, популяризатором произведений Абая, Магжана, Мухтара, Султанмахмута, Бернияза и Беимбета. Он знал цену слова и интуитивно мог уловить новые тенденции в литературе и прозе. Хорошим качеством Смагула было умение организовать публичное заслушивание и обсуждение новых произведений современников. На формирование художественного вкуса С.Садвокасова повлияли и родители, и окружение. Родился Смагул Садвакасов в 1900 году в Акмолинской губернии, ауле Жаркын - ныне это территория Северо-Казахстанской области, граничащей с Омском. Учился грамоте у своего отца - муллы в родном ауле, а затем отец отвез его в Омск, в сельскохозяйственную школу. 94

Здесь Смагул знакомится с будущими поэтами и писателями Магжаном Жумабаевым, Сакеном Сейфуллиным, Кошмухамедом Кеменгеровым, проявляет интерес к поэзии и литературному творчеству. В годы учебы ими был создан кружок «Бирлик» ("Единство"). После событий Февральской революции (май 1918 г.) участники кружка сформировали новую организацию «Жас азамат», а Смагул стал в ней членом правления. Энергия и эрудиция Смагула ставили его в ряд с передовыми современниками, а позже вывели его в авангард молодежи Омска, а затем всего Казахстана. После установления Советской власти Смагул Садвакасов активно окунулся в общественно-политическую жизнь Степного края. Все эти годы он активно публиковал статьи в прессе, его хорошо знали подписчики и члены редакций. На I съезде Советов Казахстана С. Садвакасов избирается членом президиума КазЦИКа, а позже и членом ВЦИКа. Его мнение по разным вопросам социально-экономического развития страны становились достоянием читателей. Формировалась аудитория, с нетерпением ожидавшая его острый очерк и, самое ценное, рекомендацию – как быть дальше? И это при том, что он был очень молод, однако сквозь строки его публикаций чувствуется волна колоссальной энергетики. Особый авторитет Смагулу придали его твердая позиция по отстаиванию специфики казахской традиционной культуры и критика противоречивости политики «малого Октября» и сплошной коллективизации, сопровождавшейся конфискацией имущества и ссылкой глав зажиточных семейств аула. Он со знанием дела отстаивал необходимость популяризации кооперативов как оптимальной модели развития аула. Во время формирования правительства молодой Казахской республики С. Садвакасова назначают заместителем наркома народного образования, которым был Ахмет Байтурсынов, а в 1925 году двадцатипятилетний Смагул Садвакасов становится наркомом просвещения. Его уважали и за то, что проявлял человеческую заботу, устраивал на работу оказавшихся в негласной опале «алашордныцев», высокообразованных по тому времени людей 95

Ахмета Байтурсынова, Миржакыпа Дулатова, Халела Досмухамедова. С Халелом Досмухамедовым он был знаком по Казпедвузу, где последний преподавал естественные предметы и курировал медицинскую часть и очень строго спрашивал с виновных за нарушения правил гигиены и санитарии. Получившие образование еще в дореволюционной России, представители интеллигенции притягивали Смагула своими познаниями и ответственным отношением к порученному делу. Он понимал, что их потенциал можно направить на подготовку кадров, закрыв глаза на их политическое прошлое и принадлежность партии «Алаш», которое постепенно стало ставиться им в вину со стороны правящей партии коммунистов во главе с И.Сталиным. Выбор свой Смагул сделал и в личной судьбе, женившись на дочери Алихана Букейханова, что по тем временам означало подписать себе приговор. Это вскоре стало сказываться на оценке его деятельности. В ноябре 1927 года его освободили от должности наркома просвещения. Некоторое время он работал ректором Казахского педагогического института в Ташкенте, но в марте 1928 года был снят и с этой должности. Он также лишился должности главного редактора газеты «Енбекши казах». Садвокасова направили в Москву под предлогом учебы – он был зачислен студентом первого курса Московского института инженеров железнодорожного транспорта. Сам выбор – абсолютно случайный, - вуза (Смагул окончил в свое время Омское сельскохозяйственное училище и вполне мог быть направлен в Сельскохозяйственную академию, тем более что в Казахстане разворачивалось создание коллективных хозяйств в сельской местности) косвенно доказывает, что от него хотели избавиться, и надолго. – Даже окончив институт, он не был возвращен в Казахстан, где как воздух нужны были квалифицированные инженерные кадры. Напротив, по окончании вуза его, по личному распоряжению «отца народов» Сталина, направляют на строительство железной дороги Москва – Донбасс… Все это противоречило наклонностям Смагула, который даже в анкете писал, что склонен к литературной деятельности. В 96

качестве литературного и театрального критика, писателя, отражавшего в своих произведениях жизнь, быт, мечты и надежды своего народа, он обогатил казахскую литературу. О его большом литературном даровании свидетельствуют оригинальные художественные произведения – романы «Салмакбай – Сагындык» и «Сарсенбек», повести «Серебряный колокол» и «Кульпаш». Смагул Садвакасов является первым литературным критиком, знакомившим русского читателя с казахской литературой, опубликовав в 1919 году в журнале «Трудовая Сибирь» труд «Киргизская литература. Историко-критический очерк». Он писал многочисленные статьи и делал литературные обзоры в защиту Абая, Магжана Жумабаева, Мухтара Ауэзова, Султанмахмута Торайгырова, Бернияза Кулеева, Беимбета Майлина. Сложа руки он не усидел бы и на Родине, активно внедряясь в управленческий механизм и приспосабливая его под специфику местных условий во благо тружеников, нужды которых знал не понаслышке. Услать, переключить на несвойственные функции, отдалить от идеологической работы и влияния на массы, - вот какова завуалированная подоплека партийной «опеки» над неугодным и чересчур самостоятельным и авторитетным С.Садвокасовым. «Жизненные университеты» Смагула, таким образом, накрепко переплелись с жизнью Казахского края, Центральной Азии и всего Союза. Масштабы и потенциал его натуры уже не вмещались в рамки «канонов» советского тоталитаризма, который уже набирал обороты. Кому была выгодна изоляция С.Садвокасова Вся его кипучая деятельная натура как нельзя лучше подходила под харизму лидера, человека коммуникабельного и тонко чувствующего конъюнктуру, которого принимала и понимала бы вся многонациональная семья народов СССР. Популярность и опыт работы могли вынести Садвокасова на уровень принятия кардинальных решений в пределах Союза, но его принципиальная позиция, не всегда совпадающая с установками Центра, стала поводом исторгнуть его из пределов региона. Союзные республики Центральной Азии, Кавказа в тот период целенаправленно лишались тех, кто мог бы аргументиро97

вано отстаивать их интересы и выслушать мнение населения из первых уст, был знаком с традициями и готов был перенимать из опыта других стран достижения в сфере образования и культуры. Осенью 1933 года в Воронеже Сагул Садвокасов, согласно официальной версии, заболел брюшным тифом и 16 декабря того же года умер в московской больнице. Останки его подверглись процедуре кремации. Обращает на себя внимание тот факт, что именно летом 1933 года в Москву возвращается Филипп Голощекин. Ему досталась должность главного государственного арбитра при Совнаркоме СССР. – А Голощекин был неистов в преследовании неугодных и особенно тех, кто представлял национальную интеллигенцию. До сих пор в республике имя Смагула не увековечено в наименованиях госучреждений культуры и образования, на памятниках, мемориальных досках… Его имя пока только присвоено Кокчетавскому сельхозинституту, который ныне реорганизован в агрофакультет Кокшетауский государственный университет им. Ш. Уалиханова. Чудовищная несправедливость, в угоду «голощекинцам», продолжает торжествовать, но память о Смагуле непреходяща, а его дела - достойны уважения. За восстановление честного имени Садвокасова первыми в Казахстане взялись журналисты, дело теперь за профессиональными историками, архивистами, краеведами. Утешением может служить, по мнению автора статьи «Следы великого джута» Дмитрия Верхотурова, бесславное окончание судьбы самого Филиппа Исаевича, который был расстрелян осенью 1941 года: «можно было бы поставить небольшой памятный бюст Берии с табличкой «Лаврентию Берии за расстрел Голощекина». Ценный раритет. О статье С.Садвокасова «Казіргі дәуір – іс дәуірі» Кто из нас не помнит сухие строчки «Истории КПСС», где период национального строительства в республиках преподносился донельзя замысловато и шаблонно? Чтобы прочувствовать эпоху, надо углубиться в чтение периодики тех времен. 98

Среди массива печатавшихся материалов, статьи и выступления Садвокасова воспринимались и прочитывались с особым вниманием. Во-первых, автор имел солидный опыт редакторской работы, во-вторых, обладал несомненным талантом убеждения и логикой построения устного и письменного выступления, в-третьих, хорошо знал психологию соотечественников. К сожалению, долгие годы забвения привели к тому, что историография журналистского дела и историология республики обделены были возможностью поставить Садвокасова в ряд выдающихся мастеров пера и ораторсокго искусства. Публицистика Смагула Садокасова представляет собой кладезь истин, неожиданных оборотов в ходе разборов тех вопросов, что волновали казахскую интеллигенцию в период государственного строительства второй половины 20-х годов. Из книги «Великое кочевье» Бигельды Габдуллина: «Особо следует сказать о «заслугах» Голощекина в истреблении представителей казахской интеллигенции. Магжан Жумабаев, Мыржакып Дулатов, Ахмет Байтурсынов – сколько светлых умов ушло в небытие в те злосчастные годы!... У Голощекина и здесь все шло по плану. Он писал И.Сталину, что необходимо «уничтожить оставшуюся интеллигенцию, еще раз изменить казахский алфавит; таким образом, подрастающее поколение не будет иметь возможности читать историю своего народа». Поистине изуверское отношение к нации! Печальный список жертв Голощекина пополнился фамилией его перманентного оппонента Садвокасова. К примеру, в статье «Казіргі дәуір – іс дәуірі» Смагул осуждает верхоглядскую позицию «после меня хоть потоп». Он терпеливо разъяснял ошибочность категорического отказа от ценностей предыдущих эпох. Этим к слову «страдали» некоторые казахские руководители. - Если, рассуждал Смагул, прежние кумиры еще имеют значение и даже способствуют воспитанию, почему не беречь их, как наследие великого Абая, от которого кое-кто предлагает сиюминутно отказаться: «Ылғи ескілікке қарсыны жаңа пікірге санай аламыз ба? Мысалы, біреу Абайды күйдіріп, өртеп жіберу керек дейді екен. Себебі: Абай ескі, ол бұрын болған, бізге жаңа керек. Бұл сықылды пікірге жаңа пікірлі жастар қалай қарау керек? Бірақ бұның негізі дұрыс екен. Біз ескіге қарсы болғанда оның шын 99

шіріген, ескірген жеріне қарсымыз. Осы күнгіні гүлдендірудің орнына бүлдіретін, шірітетін, ілгері басуға бөгет болатын жеріне қарсымыз». Весьма здравое рассуждение; по тем временам иметь свое, отличное от других, мнение было по плечу только сильным и уважаюшим себя натурам. Любопытны взгляды Садвокасова на тему истории казахского народа. В период ломки стереотипов некоторые заблуждавшиеся предлагали вернуться ко временам ханской власти, что отбросило бы Казахстан назад. С чем это было связано, трудно сегодня объяснить. Возможно, сильны были иллюзии о сильных личностях во главе государства и лидерах освободительного движения. Имена Абылая и Кнесары в СМИ 20-х годов 20 века действительно упоминались, и это послужило поводом С.Садвокасову высказать собственное мнение по этому вопросу, дабы внести ясность и нацелить соплеменников на реальные дела сегодня. Ведь многие, оглядываясь в прошлое, переставали двигаться в настоящем. Именно к ним обращался автор в статье на етму «Казіргі дәуір – іс дәуірі» (что в переводе означает «Наша эпоха – эпоха деловых людей», что звучит весьма современно. Автор изображает пассивную позицию тех кто только воспевает прошлое и не видит хорошего в настоящем: «Жаңа пікірлі жас деп біз осыған түсінетін жасты айтамыз. Осы күнгі жастардың едәурі әлі ұғынған жоқ. Кейбіреулері тым ескішіл. Қазақстанның осы күнгі өмірін алмай, өткендегісін алады олар. Олардың болашағын бүлдіру үшін осы күнгіні өткен заман қылу керек. Дүниенің бәрі бұрынғыдай болса егер дейді олар: Қазақтың жерін келешек алмаса егер. Осылар болса, сонда қазақ қандай жақсы болар еді». В данной статье автору удалось, опираясь на духовные ценности народа и авторитеты прошлого, глубокие знания деяний и заслуг исторических личностей таких как батыры Абылай и Кенесары, Баян, призвать переосмыслить опыт предков и направить усилия на достижение успеха в настоящем. Он в частности писал: «Бұлай деушілер біздің жастардың арасында жоқ емес. Бұл туралы көзді жұмып, өзімізді өзіміз алдамау керек. Алдымызда тұрған қиыншылықтарда анық қарау керек. Анық қарай бігендер бұны көріп отыр. Өзінше бұл 100

айтылғандар жаңа пікір, бірақ бұл ескіні көксеген, тозып-шіріп қалған қарауды қолданған пікір. Бұл пікірмен біз елді ілгері бастырудын орнына кері кетіреміз. Олай болса, бұл айтылған ескі пікір. Бізге жарамайтын пікір». Двигаться дальше, решать насущные задачи призывал Садвокасов молодежь. Каковы же темы для дискуссий и приложения способностей? Перечень проблемных вопросов отражает горизонты его идей и жеалние свершить и успеть много для своей страны и своего народа: «Біз болашақты ескіге тіреп емес, осы күнгі өмірге сүйеніп болдыру керек. Қазақстанның кеңес одағымен жолы бір, бірақ сол жолмен жүргенде өз тізгінін ұстап отыруы керек. Бізге өз тұрмысымызға лайықталған шара қолдану керек. Жер мәселесі бар, мекемені қазақтандыру мәселесі, халық ағарту жұмыстары. Осының бәрі Қазақстан тұрмысының қақпайлаған жағына қарай бейімделіп отыруы керек». В статье затронут серьезный дял нациоанльных республик вопрос о коренизации кадров. В госучреждениях для формирования реальной стратегии должны были работать коренные местные кадры хорошо знавшие язык и особенности края. Такая практика, получившая в те годы название «коренизация», позволила обучить казахскую молодежь и направить на места для выполнения правительственных заданий. Большую пользу принесла данная программа развитию возможностей применения казахского языка в сфере делопроизводства. Статья отличается легкостью восприятия, автор порой в полушутливой форме передает свои мысли. К примеру он подчеркивает: «Бірақ осының бәрі осылай болсын дегенде біз түгелімен өткенге сүйенбейміз. Біз Кенесары, Абылайдың заманында қазақ пәлендей боп еді деп осы күнгіні істемейміз. Біз Қазақстан жеріне өз бетімен келімсек келмесін десек, баяғы орынсыз өмір сүрген заманды көксемейміз. Біз мекемелер қазақтандырылсын десек, баяғыда ылғи қазақ би болған дәуірді сағынып айтпаймыз». – Логика и сравнительно-исторические параллели с жизнеутверждающей верой, которая буквально пронизывает всю статью, придают особый вес высказанным суждениям и здравомыслию автора. Надо ли повторяться, что статьи и тексты выступлений Смагула Садвокасова пользо101

вались популярностью у большего числа молодежи. Их интересно читать экстраполируя на современность. Смагул Садвокасов в итоге приводил слушателей к выводу: «Қысқасы біздің осы күнгі тілегіміз өткенге тірелмейді. Күні бүгінгі өмірімізге сүйенеді. Жоғарғы айтылғанның бәрі бірге керек. Біздің бүгінгі өмірімізге керек. Біз Қазақстанның баяғыдағы абыройын жоқтап жүргеміз жоқ. Осы күнгі тірі отырған Қазақстанның тұрмысын жөндегеглі жүрміз. Сондықтан өмірге жанаса түсу керек. Басынан жоғары халық секіре алмайды. Осы күнгіні қолға алып, осыдан әрі қарай адымдау керек». Красной нитью, эпиграфом ко всей пламенной и короткой, слвоно подстреленной на взлете, жизни С.Садвокасова пройдет данная мысль. Образы исторических личностей в публицистике Смагула Садвокасова В своей животрепещущей публицистике и выступлениях Садвокасов часто аппелировал к образам исторических деятелей прошлого Казахстана. В опубликованных статьях и текстах выступлений он использует привычные для слуха казахской интеллигенции имена Абая, Абылая, Кенесары, батыра Баяна, Шокана, Ибрагима Алтынсарина. Современный читатель в большинстве своем не владеет арабской вязью, чтобы прочесть чудом сохранившиеся в архиво-хранилищах статьи С.Садвокасова в периодических изданиях, выходивших в гг. Оренбург, Кзыл-Орда, Верный, Кызылжар и др. Эти оттиски на потемневшей от времени грубой по качеству бумаге хранят полные веры и убежденности размышления автора. Источниками для изучения взглядов С.Садвокасова они являются априори; сам он трудился в должности ответственного секретаря, редактора ряда изданий, материалы проходили его сверку на выходе в свет. 102

Параллельно с деятельностью в политической сфере он активно сотрудничал с газетами: «Жас азамат», «Еңбекшіл жастар», «Кедей сезі», «Еңбек туы», «Ертең», в журналах «Балапан», «Трудовая Сибирь», «Жас қазақ», а с 1924 по 1925 гг. – в качестве редактора журнала «Қызыл Қазақстан» (ныне «Ақиқат»), в 1925-1926 гг. – редактором газеты «Еңбекші қазақ» (ныне «Егемен Қазақстан»). По ряду причин наследие Смагула Садвокасова долгое время оставалось вне поля зрения историков. Заслугой казахстанских журналистов Б.Даримбета, Д.Камзабека является то, что они в числе первых способствовали возвращению имени Смагула общественности. Узбекские коллеги-историки осуществили издание об истории первого казахского педагогического вуза, с приложением документальных материалов. Среди них – выступление заместителя наркома просвещения Казахстана С.Садвокасова и первого ректора Казпедвуза Т.Жургенева, что расширило источниковую базу темы. Однако этого недостаточно: изучение источников и поиск тех из них, что возможно отложились в местах пребывания Садвокасова – в России, Узбекистане, еще предстоит. Практически не изучены документы омского периода учебы С.Садвокасова, его деятельности в должности редактора республиканских газет «Еңбекші қазақ» и других, в наркомате просвещения КазАССР, на строительстве канала Москва - Донбасс в Воронеже. Между тем, актуальность и значение исследования творческого наследия и взглядов С.Садвокасова, одного из молодых представителей национальной интеллигенции, отличавшегося самостоятельной позицией по принципиальным вопросам строительства народного хозяйства, крупного идеологического работника, впитавшего в себя общечеловеческую культуру и горячо ценившего этнокультурное наследие, несомненны. Среди других фигур политического Олимпа казахской автономии, Смагул Садвокасов заметно выделялся эрудицией, светским характером образования, тяготением к работе с молодежью, хорошим знанием проблем женского движения, благосклонным отношением к молодым литераторам и постоянными выступлениями в печати с оригинальными статьями и обращениями к молодежи. Пожалуй, более активного лидера в те годы было 103

трудно представить; это нисколько не умаляет заслуги Гани Муратбаева, организатора комсомола Казахстана, так как Смагул Садвокасов вступил в ряды Компартии и руководил молодежью с позиций старшего товарища. Здесь хочется привести цитату из публикации Гульнар Каженовой, кандидата исторических наук, доцента кафедры истории Казахстана КГУ им. Ш. Уалиханова, которая пишет: « …До 1920 года Смагул Садвакасов не разделял идеи марксизма, считал себя последователем Роберта Оуэна, выступавшего за преобразование общества через обобществление средств производства, уничтожение эксплуатации парламентарным путем. Согласно этому учению, главный постулат марксизма – классовая борьба – приравнивался к бедствию, тормозящему развитие общества. «Однако в 1920 г. в Оренбурге он вступает в ряды большевистской партии. Изменению его политических взглядов способствовало то, что Советская власть декларировала право наций на самоопределение, вплоть до отделения, обещала предоставить национальную автономию, развивать национальную экономику, культуру, просвещение, язык. «Свою государственно-партийную деятельность С. Садвакасов начал с должности секретаря Казахского краевого Бюро РКСМ, организатором молодежной газеты "Жас азамат". Являясь в одном лице формальным и неформальным лидером, он стоял у истоков создания Краевого Бюро комсомола Казахстана и организационного оформления всего молодежного движения республики…» («Акмолинская правда», 12 февраля 2011 г.) Радует то, что с открытием ранее засекреченных архивов и публикацией мемуарных и других материалов имя Смагула Садвокасова все чаще появляется на страницах СМИ, в Интернет-сети. Что ж, и это расширяет ареал обнаружения новых данных, которые при сопоставлении с датами и событиями помогут воссоздать картину складывания его как личности, руководителя, общественного деятеля. Изучение темы обогатит казахстанскую историографию 2030-х гг. в части реконструкции социальных аспектов и социологии поколения, важен психологический срез поведения и 104

установок социализации молодежных лидеров. На примере личности Садвокасова и его единомышленников и даже оппонентов возможно реконструировать макросоциоэтнологию в региональном разрезе. Любопытным представляется и возможность изучить методику его публичных устных и письменных выступлений, в частности: использование Садвокасовым этничности аудитории через обращение к легендарным личностям прошлого, для пропаганды новых гуманных знаний. (Такой метод был применен как известно российскими идеологическими работниками с началом Великой Отечественной войны, когда были в единочасье возрождены образы адмирала Нахимова, маршала Кутузова, Суворова и вовсе древние образы Александра Невского, Минина и Пожарского…). Парадокс в том, что прежде все они были отнесены к служителям и апологетам устаревших ценностей и монархии. Знакомство с наследием Смагула Садвокасова – процесс длительный и полный загадок. К примеру, до него мне как исследователю, в трудах и выступлениях других представителей казахской интеллигенции первой половины 20 века не встречались оценки деятельности Ибрагима Алтынсарина и Шокана Уалиханова с точки зрения этничности. – Садвокасов между тем четко проводит межу между просвещенческой деятельностью, с одной стороны, и – служением имперской колонизаторской политике, с другой, в отношении обоих. Возникает ощущение, что эта тема обсуждалась им неоднократно с Алиханом Букейхановым, Ахметом Байтурсыновым прежде, чем была вынесена на суд общественности. Во времена, когда вместе с водой нигилистически настроенные соплеменники чуть не «выплеснули» наследие Абая, такие дискуссии вполне могли идти среди молодежи, получившей образование в России, да и сам Смагул был выпускником Омского учебного заведения. 105

Упоминание имени батыра Баяна (18 век), участвовавшего в борьбе с агрессией джунгар, также наводит на мысль, что Смагул Садвокасов был хорошо знаком со своим земляком Магжаном Жумабаевым. Как известно, Магжан является автором замечательной поэмы «Баян Батыр», с ее содержанием Смагул мог быть знаком, ведь он готовил к изданию стихи Магжана в московском сборнике. В публицистике Садвокасова вскользь имеется ссылка на социальный институт биев, однако тема им не раскрывается. Смагул лишь упоминает о биях, которых некоторые продолжали боготворить и взывать тем самым вернуться к прошлому. Как приверженец советского правосудия, Садвокасов тем не менее избегает резко критиковать суд биев; скорее всего, он был знаком со статьей Шокана, который приветствовал народную форму суда как наиболее приемлемую для 19 века в казахском обществе. – Все это лишний раз свидетельствует о великолепной эрудиции Смагула Садвокасова. Завещано потомкам. Взгляды Садвокасова по вопросам государственного строительства Садвокасов обладал большой политической прозорливостью и высокой степени этничностью: именно его подпись, также как и подпись С.Мендешева, стоит к примеру под документом о равнозначной роли в делопроизводстве казахского языка, наряду с русским языком. - Это имело место в 1923 году, когда Садвокасов исполнял обязанности секретаря КазЦИКа. Он также был первым автором идеи единого контроля пополнения контента казахского языка: по мере внедрения новых дисциплин и создания учебников с вновь вводимыми отраслевыми терминами, было необходимо добиться единообразия в терминологии. По одним данным, в 1921 – 1924 гг. Смагул был членом президиума центрального исполнительного комитета республики, в 1924 году - заместителем председателя комитета государственного планирования (Казгосплан). То есть, его роль в правительстве страны была достаточно заметной, и он мог влиять на формирование контента приоритетных позиций социально106

экономического планирования и стратегического прогнозирования. Во-вторых, он принимал активное участие в обсуждении вопроса о переносе столицы КазАССР в Ташкент. Причем Смагул Садвокасов аргументировал свои доводы в пользу тем, что если столица Узбекистана будет в Самарканде, то статус Ташкента опустится до провинциального города. Между тем, руководство узбекской республики не заинтересовано «отдать» Ташкент из-за его древней истории. Садвокасов в данном случае вступает в полемику и демонстрирует хорошие знания истории края: на протяжении двух веков, а именно с 1598 по 1798 гг. город Ташкент, замечает он, был под казахским управлением. К тому же, на тот момент, в середине 20-х годов ХХ века, преобладающим в Ташкенте было казахское население, на базарах Ташкента шла бойкая торговля продукцией животноводства, которые поставляли пригородные казахи. Городское население без постоянного снабжения маслом, мясом, молоком с их стороны не представляло своего нормального существования. Фабричного производства кожаные и швейные изделия, чай казахское население южных областей закупало именно в Ташкенте. Сложившиеся тесные экономические контакты с Ташкентом как немаловажный фактор социальной жизни Казахстана, С. Садвокасов призывал рассмотреть с политической позиции и вернуть Ташкент в статусе казахской столицы. Другими преимуществами Ташкента как культурного центра были: наличие университета, в котором училось много студентов из Казахстана. В перспективе, утверждал Садвокасов, вуз может стать центром высшего образования во всей Средней Азии (на тот момент в Казахстане университета еще не существовало). Еще одно преимущество Ташкента было в сложившемся административном центре: в случае переноса столицы - есть, где размещать чиновников молодого казахского правительства, дома для проживания их семей. Таким образом, должно было произойти исторически оправданное воссоединение Ташкента с южноказахстанскими областями и возвращение города в состав республики. Садвокасов был 107

уверен, что соседние республики и автономии окажут в этом содействие. Начнется новая эра взаимоотношений освободившихся от царского гнета среднеазиатских республик. На его взгляд, Оренбург был слишком отдален от Туркестана и других территорий, заселенных коренным казахским населением. Транспортные развязки вокруг Оренбурга были также недостаточны, чтобы контролировать развитие республики. По образному выражению Смагула, Оренбург был бы мачехой, приемной матерью для края, поскольку дистанцирован от основной части республики, и это непременно скажется на характере управления. По этой же причине он отверг иные варианты под будущую столицу. В рассуждениях Смагула Садвокасова присутствует жизненная логика, желание решить проблемный вопрос кардинально, просматривается глубокое структурирование и сопоставительный анализ исторических данных и современного положения. Мышление государственного деятеля, этого отнять было нельзя. В-третьих, Садвокасов ратовал за единство народа. Только внутренняя сплоченность станет основой движения вперед, пишет он в статье «Орта Азияның өміріндегі жаңа дәуір». К слову, уже в те годы он призывал к воссоединению на исторической родине носителей этничности и казахского языка. «... Барлық қазақ жұрты бір республикаға қосылуы керек деген пікірге келеміз. Қазақ халқы бірігеді, бір республиканың туының астына жиналады». Такое пронзительное четкое видение Смагулом ситуации, через призму государственных интересов и национального самосознания, на наших глазах осуществилось сегодня, в Независимом Казахстане, благодаря инициативе Президента страны Н.А.Назарбаева. На Родину возвращаются те, чьи предки вынуждены были покинуть край в разные исторические периоды лишений, преследований, притеснений, в поисках лучшей доли. В-четвертых, он всерьез проникся идеей строительства университета в Казахстане. Сегодня звучит дико, но в те годы бытовало мнение о том, что вовсе не обязательно открывать национальные вузы. При этом оппонентами проводилась параллель с усилиями Потанина и Ядринцева по созданию регио108

нального университета в Сибири, мол, это время прошло, и любой трудящийся может получить диплом в центральных вузах. Меж тем, Садвокасов видел глубже: открытие национального университета обеспечило бы решение сразу нескольких приоритетных проблем: подготовка кадров, владеющих языком коренной национальности и знакомых с местными условиями, социальная отдача от вложенных в выпускников средств, тесная связь с производством, в перспективе - отечественный профессорско-преподавательский корпус, фундаментальные научные наработки. Стратегическое мышление, надо отдать должное, проявлялось во всех его задумках и поступках. Садвокасов С., в частности, очень тонко определял контент образовательной миссии будущего университета, когда писал: «Біз неге Қазақстанға жоғарғы оқу орны қазір керек деп есептейміз? ҚССР-да жоғары дәрежелі оқу орнын ашудың қажеті жоқ деген пікірдегілер былай дейтін көрінеді: «Қазір Сібірге білім жаямын деп ұмтылған Потанин мен Ядринцевтің заманы емес, бұл күнде еңбекшілер кез-келген жерде білім ала алады». Мәселе осы кез-келген жерде білім ала алады деген сөзде болып тұр. Жүргенов жолдас ... халық ағарту ісінің негізгі идеясы интернационалдық қалыпта болу керек те, ал формасы ұлттық болуы қажет деді. Мен де осы сөзге қосыламын және бүкіл адамзат баласы жасаған мәдениетті жекелеген ұлт өкілдері өзінің ана тілінде ғана дұрыс қабылдай алады деп есептеймін». Такого посыла он придерживался неизменно, подчеркивая право наций на самоопределение благодаря ленинской национальной политике, которая дает народам шанс воспользоваться уникальными возможностями реализации. Однако вектор политической пирамиды Советов уже был обращен на «отца народов» Иосифа Сталина, и любые упоминания предшественника-вождя, приводили к спазматической реакции. Такого диапазона мышления и такой упертости в креативных планах, как у Садвокасова и его единомышленников, искренне веривших в декларативные обещания центрального аппарата, вряд ли ожидала голощекинская администрация. 109

Недоверие, подозрительность, желание искусственно сузить горизонты применения молодыми наркомами своих знаний и умений подкреплялись идеологией и Уставом ВКП (б). Откуда исходила такая узость мышления и политическая недальновидность, можно только догадываться. Примерно так произошло и с выбором приоритетных направлений развития экономики регионов. Их просто «назначали» для республик и автономий сверху, в угоду провозглашенным директивам далеким от действительности. Так, для Казахстана была выбрана так называемая «сплошная коллективизация», необходимая якобы из-за низких результатов Октября. Ф. Голощекин к тому же настаивал на том, чтобы провести в крае сплошной «Малый Октябрь». И ведь следуя «указивкам» горе-руководителей, на местах старательно выполняли и перевыполняли спущенные сверху планы по раскулачиванию, конфискации и высылке, в лучшем случае… О кооперации в Казахстане Садвокасов крайне был возмущен навязыванием республике несвойственных траекторий и насильственной ломки укладов, ратуя за более эффективный метод привлечения местных животноводов к коллективным формам труда, например через такие формы как кооперация и проч. По данному вопросу шли жаркие дискуссии, о кооперации в частности, и Смагул в них непременно участвовал. Будучи специалистом-аграрием, он горячо отстаивал интересы простого труженика, которого надо заинтересовать, стимулировать, прежде чем насильно загонять в колхозы и учить думать иначе. Однако всему этому, говорил Смагул Садвоксов, должны предшествовать общенациональное сплоченность, единение, желание вместе достичь успехов: «Оқу жұмысынан басқа да мысалдар толып жатыр. Осы күнгі қазақтың сот ісін алайық, коперация жүмысы, партия жұмыстары, кедейлерді ұйымдастыру, жұмыскерлерді тәрбиелеу мәселелері, осының бәрі қосылмағанда екі жерден істелетін жұмыстар. Бұл жұмыстардың көбі қазақ ішінде жаңа. Барлық негіз, барлық жоба жаңадан жасалғалы отыр. Орыс ішіндегі жасалған үлгілер бізге не шақ келмейді, не болмаса басқаша әдіс, басқаша 110

тәртіп тұтынуды керек қылады. Сондықтан қазаққа деген жұмыстың бәрінің жобасы да, жөні де бір болуға тиісті. Олай ету қосылғанда ғана біздің қолымыздан келеді». Очень современно звучат эти призывы. Садвокасов как опытный политик сумел уловить самое важное звено социальной активности населения – самосознание, как движущую силу прогрессивных перемен. Ратуя за подлинный суверенитет, равноправие казахов с другими народами, он подчеркивал, что стремление к паритету вовсе не является проявлением национализма. Более того, в статье «О национальностях и националах» он пишет, что проблема фактического неравенства зависит в первую очередь от правильного разрешения хозяйственных вопросов. В этом контексте он рассматривал задачу индустриализации, которая, по его мнению, должна означать не только высвобождение от технологической зависимости от Западной Европы и Америки, но должна помочь решить межнациональные отношения внутри самого Союза. Если, к примеру, имперская буржуазия только выкачивала из окраин сырье, насаждая фабрики и заводы, то социалистическая промышленность должна развиваться по принципу хозяйственной целесообразности. – Все это свидетельствует о том, что Садвокасов прекрасно разбирался в хозяйственной инфраструктуре и мыслил широко, по-государственному. Однако его голос почему-то старались заглушить и придать его выступлениям упадочнические настроения. А за это, по законам сурового времени, полагались взыскания. И на расправу тогда были весьма скоры... Центральноазиатское национально-территориальное размежевание 20-х гг. 20 века и Манифест «Новая эпоха в Средней Азии» С. Садвокасова Чем дальше от нас события первой половины 20-го столетия, тем старше возраст Независимого Казахстана. Вместе с тем, тема размежевания в Центрально-Азиатском регионе 1924-1925 годов не утеряла своей остроты. Важным моментом в истории Казахстана 20-х годов стало национально-территориальное размежевание Казахстана и Средней Азии в 1924-1925 годах. 111

Советские республики были созданы в рамках дореволюционных административных очертаний, которые не всегда совпадали с этническими ареалами расселения народов региона. Казахи, к примеру, кроме Казахстана, были разбросаны по трем образованиям - Туркестан, Бухара и Хорезм. Специалисты утверждают, что подлинная причина размежевания, инициированного правительством, лежала в опасениях большевиков возможной консолидации тюркских народов. Если кратко, то 12 июня 1924 года, с принятием решения о размежевании, была создана специальная комиссия, в состав которой вошли Т.Рыскулов, С.Ходжанов, С.Мендешев и другие известные люди. Спорных вопросов в определении границ было немало. В ходе размежевания решался вопрос и о новой столице Казахстана. Предлагались города: Акмолинск, Актюбинск, Аулие-Ата, Чимкент, Ак-Мечеть и др. Окончательно 26 января 1925 года было принято решение о переводе столицы из Оренбурга в Ак-Мечеть, Оренбург передавался России. За событийной стороной процесса и собственно сменой конфигураций республик не всегда заметна уникальность исторической ситуации, а именно: воссоединение народов на качественно новой основе, иной идеологии, обретение новых стартовых возможностей для этно- и государственной идентичности. Тот факт, что в состав Казахстана вошли ряд новых народно-хозяйственных объектов: город Алматы, который ранее находился в составе присоединяемой Жетысуйской области, озеро Арал и бассейн Сыр-Дарьи – соответственно на территории Сыр-Дарьинской, сыграл немаловажную роль в подъеме экономики республики и уровня жизни населения. Источники, в которых можно было бы почерпнуть интересующую информацию о ходе и позициях участников процесса размежевания, аргументации и факторах, влиявших на окончательный исход работы комиссии, недоступны большинству исследователей. Участники государственных комиссий в большинстве своем оказались репрессированы и ушли из жизни не по своей воле, соответственно - мемуарной беллетристики прочесть нам уже не придется... Чудом сохранившиеся публикации тех лет, архивные материалы помогают пролить свет на сложнейшую тему - выражаясь языком юриспруденции - демаркации 112

и делимитации границ между советскими республиками Центральной Азии. Среди них - статья непосредственного участника идеологического процесса середины 20-х годов Смагула Садвокасова под названием «Орта Азияның өміріндегі жаңа дәуір» - «Новая эпоха в жизни Средней Азии» (датируется приблизительно 1925 г.), которая является программным манифестом по сути, но до сих пор не была предметом изучения ученых. Изучение первоисточника – статьи С. Садвокасова обогащает казахстанскую источниковую базу темы, т.к. дает представление о стратегии и методологии разграничения, степени подготовленности процесса. Через призму видения автора, обладавшего политическим чутьем и опытом социальной работы, можно реконструировать отношение к процессу размежевания исполнителей и их видение позитивных последствий поручения. Материал готовился им к публикации в целях ознакомления населения региона с ходом решения одного из животрепещущих вопросов государственного строительства; не случайно он выбрал броский заголовок: «Новая эпоха в жизни Средней Азии». Можно смело утверждать, что автор Манифеста взял на себя серьезную миссию – проинформировать жителей целого региона об их законных правах. Ведь без одобрения референдума, если придерживаться международного права, осуществлялся данный проект, члены комиссий на местах были уполномочены центральным правительством. Между тем, вопрос задевал хозяйственные, родственные и иные сакральные интересы жителей, в местах расположения родовых захоронений, создавая, в случае недоучета нюансов, потенциальные конфликтогенные зоны. Что до городских жителей, то речь шла о будущей новой столице автономии и это касалось данной социальной категории. Приступая к исследованию, мы задались рядом вопросов. Например, насколько готовы были комиссии на местах к размежеванию, которое проводилось впервые и в сжатые сроки? Располагали ли они статданными о численности населения и иными? Судя по составу комиссий, в них вошли образованные интеллигенты разных отраслей знаний, хорошо знавшие мест113

ные условия и стремившиеся отстоять интересы автономий. Другой вопрос, как достигался консенсус в спорных моментах? По отношению к С. Садвокасову, эти и другие вопросы получают исчерпывающие ответы. В Манифесте автор приводит системную статистику, опирается на сопоставительный анализ экономдемографии смежных республик (Бухара, Хива, Туркестан, Казахстан), что устраняет сомнения в его компетенции. Тема размежевания по ряду причин слабо представлена в отечественной историографии. О ней упоминается вскользь в школьных и вузовских учебниках. Академик НАН РК Кенес Нурпеис считал процесс половинчатым: «Тяжелым наследием колониальной политики в Казахстане было то, что край оказался разделенным между отдельными административно-территориальными частями. Образование Казахской АССР поставило проблему объединения казахских земель. В 1921 году произошло размежевание на западе и севере республики и в Западной Сибири. Большая подготовительная работа велась по решению национально-территориального размежевания Средней Азии и присоединению казахских земель. Идея присоединения к Казахстану Семиреченской и Сырдарьинской областей, входивших в состав Туркестана, возникла еще в период Гражданской войны. Казахское население этих областей постоянно высказывалось за объединение с северными районами в одну республику. Это совпадало и с планами центральных властей, не заинтересованных в усилении национальных республик… В результате размежевания Средней Азии завершилось объединение казахских земель в едином Казахском советском государстве. Благодаря этому увеличились территория и численность населения, возрос экономический потенциал Казахстана. В то же время к РСФСР отошли город Оренбург с прилегающими районами, а к Узбекистану – Каракалпакия». 114

Специальных монографий и публикаций источников по теме в Казахстане практически нет, советские издания подают тему однобоко. Доктор исторических наук Ж. Кыдыралина о значимости темы пишет: «Бывшие деятели «Алаша» и представители казахской управленческой элиты, научной и творческой интеллигенции заложили фундамент казахской государственности. Они приняли также активное участие в процессе национально-территориального размежевания Средней Азии и воссоединения казахских земель. А. Букейханов, А. Байтурсынов, М. Дулатов, А. Беремжанов, М. Шокай, Ж. Акпаев, М. Тынышпаев, А. Ермеков, а позже С. Ходжанов, Т. Рыскулов, С. Мендешев, С. Сейфуллин, С. Асфендияров, С. Садвокасов и Н. Нурмаков прилагали все усилия для обеспечения целостности казахской территории». К сожалению, далее общей констатации автор тему размежевания и участия в ней казахской интеллигенции не развивает. Между тем, перспективным представляется изучение темы размежевания через призму международного права и международных отношений в ЦАР и права наций на самоопределение. В международном праве любое государство после обретения статуса автономии, в ряду первых, решает вопросы демаркации и делимитации границ. Целесообразность межнационального проекта 20-х годов, реализованного с окончанием гражданской войны на территории Союза, не подлежит сомнению. Бывшие колониальные окраины империи получили исторический шанс окончательно определиться с государственными границами как важным индикатором суверенитета. В августе 1922 г. Политбюро ЦК РКП (б) образовало комиссию для подготовки законопроекта о новой форме государственного объединения. Сталин, возглавлявший народный комиссариат по делам национальностей РСФСР, разработал план «автономизации». В октябре-ноябре 1922 г., после обсуждения вопроса о форме объединения, была принята идея Ленина об образовании союзного государства как федерации равноправных республик. В декабре 1922 г. во всех республиках состоялись съезды Советов, участники которых одобрили предложение Ленина. Были избраны делегации для подготовки документов о создании 115

СССР. Первый Всесоюзный съезд Советов 30 декабря 1922 г. утвердил Декларацию и Договор об образовании СССР. Декларация провозглашала принципы добровольности объединения, равноправия республик и их право свободного выхода из союза. Договор определял систему союзных органов власти, их компетенцию и взаимоотношения с республиканскими управленческими структурами. На съезде был избран ЦИК СССР. Исполнительную власть вплоть до принятия Конституции нового государства должен был осуществлять Совнарком РСФСР. В 1923 г. II сессия ЦИК приняла Конституцию, которая была утверждена в январе 1924 г. II съездом Советов СССР. Общесоюзному ЦИК предоставлялось право издания декретов и постановлений. Между сессиями ЦИК вся полнота законодательной, исполнительной и распорядительной власти передавалась его президиуму. На верховные общесоюзные органы возлагалось определение основ народнохозяйственных планов, утверждение госбюджета, установление единой денежной системы. Их ведению подлежали разработка гражданского, уголовного и трудового законодательств, установление общих принципов развития в области просвещения и здравоохранения. Процесс размежевания осложнялся тем, что отсутствовали точные инструменты и карты, а местность в отдельных участках была непроходимой: гористость и водные источники, солончаки, полупустыни и пустыни чрезвычайно затрудняли картографирование. Об аэро- и космических съемках на тот период говорить не приходится. Оппонировать замыслам Центра в этом архисложном вопросе приходилось «вслепую». Имеются «белые пятна» в персоналиях, сведениях о лицах, что занимались процедурой размежевания и участвовали в переговорах, были авторами предложений с мест. Если внимательно прочесть публицистическое наследие С.Садвокасова, то принципом его деятельности он называет такой: обстоятельно изучить предмет интереса, затем прогнозировать его развитие и достигать поставленной цели. Все это признаки правильной организации умственной деятельности и задатки большого ученого. 116

Именно он рекомендовал последователям: «Жалпы халық Орта Азияның осы күнгі хал-жайын білуі керек. Болып жатқан уақиғалармен танысуы керек. Әшейін ғана емес, жақсылап тұрып танысуы керек. Сонда ғана нысана анықталады. Нысана анықталса ғана алдымызды болжай аламыз. Алдымызды болжаумен ғана тілеген мақсатқа жете аламыз». Насколько большое значение придавал С.Садвокасов вопросу размежевания, становится ясно с первых строк Манифеста: «Осы күнгі алдымызда тұрған мәселенің ең үлкені Орта Азиядағы республикалардың шекарасын бөлу туралы». Как государственный и общественный деятель, он был заинтересован в уведомлении жителей, которые возможно услышат об этом впервые. Автор разъясняет, почему надо быть осведомленным по теме и на какие вопросы искать ответы прежде всего: «Бұл мәселе туралы жұрттың көбі қараңғыда. Қазақстан республикасында бұл әңгімеге қаншама қажеттігі бар? Орта Азияның ұлттарынан шекараларын бөлгеннен Қазақстан өміріне қаншама өзгерістер кіреді? Қандай жаңалықтар бар? Орта Азияда осы күнгі болғалы жатқан өзгерістерді ойлағанда өзіненөзі жоғарғы сұраулар келіп туады. Орта Азияның мәселесін шешерден бұрын, біздің ойымызша, ең әуелі әлгі сұрақтарға жауап беріп алу керек». Он подчеркивает, что в прошлом, при царском режиме, это было невозможно, земли отбирали без спросу, советская же власть законно решает интересы большинства. Характеризуя исходные данные, Смагул отмечает, что огромная площадь, занимаемая четырьмя государственностями: Бухара, Хива, Туркестан и Казакстан, составляет 3 млн 565 тыс. кв. километров, от Каспия на западе до границ с Китаем на востоке, от Уральских гор на севере до Кыргызского Алатау и афганских владений на юге. Проживают на ней в основном три народа: узбеки, туркмены и казахи. Соответственно, произойдет размежевание между тремя республиками. Бухарские и туркестанские узбеки (или сарты), пишет автор, объединившись, создадут Узбекскую республику. Хивинские и туркестанские туркмены объединятся в Туркестанскую республику. Казахи Туркестана соответственно воссоединятся с Казахской республикой. Кыргызы 117

создадут отдельную автономную область с московским подчинением. Возможно, и это не окончательный вариант, предупреждает Садвокасов. К примеру, кыргызы могут войти в состав Казахской республики (?). Еще не решен и вопрос по каракалпакам, которые локально проживают в районах между Казахстаном и Туркестаном. По языку, быту каракалпаки ближе к казахам, пишет он, следовательно, в будущем вольются возможно в состав Казреспублики. К Казахстану отходили две области Туркестана: Жетысуйская и Сырдарьинская. В статье дается характеристика этих двух областей по следующим параметрам: площадь, (Жетысу больше, чем Италия и Швейцария, вместе взятые), ландшафт, атмосфера, гидроресурсы (озера, в том числе Иссык-куль), недра (уголь, медь, железо, мрамор) и др. Характеризуется степень развитости хозяйства, вплоть до поголовья скота. Оперируя статистикой, автор подчеркивал, что вопрос хорошо изучался, прежде чем комиссия приступила к столь важному процессу. Садвокасов доказывает пользу присоединения новых областей. Одновременно им критически оцениваются аграрные ресурсы Жетысу, на фоне других регионов. К примеру, промышленность здесь еще слабо развита, лишь добыча соли была традиционным промыслом. Не в пример другим областям, Жетысу отличается развитым рынком в форме ярмарок и базаров. Данный фактор сыграл свою роль в массовом переселении сюда переселенцев из России, которые оттеснили местное население из лучших мест. Но это – тема отдельного исследования, замечает С.Садвокасов. Отдельный абзац посвящен внешнеторговым связям: «Жетісудың бұрыңғы кезде (һәм осы уаққытта да) ішкі саудасынан сыртқы саудасы күшті болды. Сыртқы сауданың жалпы аумағы 9 миллион сомға дейін барған жылдар болды. Бұл тоғыз миллионның 3 миллионы бізден Қытайға баратын нәрселердің құны. Ол нәрселер көбінесе кездеме (мата), сіріңке (оттық), керосин, ауыл шаруасының керек-жарақ аспаптары – машиналар. Қытайдан бізге келетін нәрселердің бағасы 6 миллион. Оның ішінде көбінесе: шай, мал, әртүрлі аң терісі, ыдыс-аяқ, һәм қытайдың кездемелері (матасы)». 118

Завершая характеристику Жетысу, Смагул Садвокасов отмечает роль такого крупного торгового центра как Алматы: «Жетісу облысының халқы Қазақстанның басқа жерлеріндегі сықылды көбінесе ауылда, қалада болады. Шаһар халқы аз. Жетісудың ең үлкен шаһары – Алматы. Алматыда соңғы жылдардың есебіне қарағанда 45 мыңдай жан бар». (Известно, что низкую заселенность Алматы и отсутствие инфраструктуры Смагул Садвокасов расценивал как недостаточные для обретения ею статуса столицы Казахстана). Следующий подраздел манифеста посвящен Сырдарьинской области. Регион ввозит пшеницу, так как своих посевов недостаточно, несмотря на наличие водных источников - реки Сырдарья и озера Арал (на тот момент площадь озера составляла 64 тыс. кв. километров). Развито животноводство, рыбные промыслы, виды ручных ремесел. Предполагалось, что со временем здесь будет развиваться промышленность, учитывая запасы полезных ископаемых: уголь, медь, соль, белая глина, алебастр и другие. В отношении торгового оборота область также была прибыльной: ежегодно торговля приносила доход в 50 миллионов, из них - завозилось товаров на 40 миллионов, а вывозилось (в основном скот) - на 10 млн. тенге. Самой крупной ярмаркой в регионе – после Ташкентской – считалась Аулие-атинская, оборот которой достигал 5 миллионов тенге. В публикации подробно освещены трудовые, энергетические, водные, земельные ресурсы, торговые и транспортные артерии и магистрали, городские центры, этнический состав, сельхозугодия региона. Он учитывал и тот момент, что в годы первой мировой войны, восстания 1916 года и гражданского противостояния области понесли значительную убыль в поголовье скота и населении. Тем не менее, он радовался переменам: «Түркстан облыстарының қосылғандығы Қазақстан республикасының шаруасына үлкен өзгерістер кіргізуі сөзсіз. Халық жағынан келгенде біздің халық бұрынғысынан 50 процент көбейеді. Бұрынғы төрт миллион халықтың орнында енді алты миллион болмақшы. Мал байлығы да бұрынғысынан ұлғаяды. Мысалы: бұрыңғы жеті миллион қараның орнына енді 12 миллион қара болуға тиіс. 119

Әрине, бұл секілді өзгерістер Қазақстан шаруасының ілгері басуына үлкен себеп. Қазақстан республикасы бұдан былай Орта Азиядағы мемлекеттердің ішінде өте қадірлі орын алуы шексіз». Как государственный деятель, Садвокасов видел дальше и шире других. Он поставил во весь рост проблему возведения новых внутриреспубликанских магистральных дорог, через которые товары и полезные ископаемые можно было дешево и быстро подвозить в нуждающиеся области и обеспечить транзит импорта-экспорта в соседние республики. За дорогами - будущее хлопководства и легкой промышленности, рост добычи и поставок угля из Центрального и Восточного Казахстана в Туркестан. Наиболее востребованными на тот период были маршруты: Алматы – Семей, Кызылжар (Петропавловск) – Кокшетау – Акмола – Туркестан, а также Пишпек (Бишкек) – Алматы. Об этом Смагул Садвокасов пишет cо знанием дела: «Бұдан былай Қазақстан шойын жол салу жұмысына дұрыстап тұрып кірісуі керек. Ең бірінші салынатын шойын жол осы күнгі Алматы мен Семейді қосатын жол. Одан кейін қазіргі Қызылжардан Көкшетауды басып, Ақмолаға қарай салынып жатқан жолды Түркстан жеріне жеткізу керек. Одан соң осы күнгі салынып жатқан Жетісу шойын жолы Пішпектен әрі қарай Алматыға шейін тез арада салынып бітуі керек... Сырдария облысының халқы осы күнге дейін астыққа жарымай келеді... Жылында Сырдарияға ішкі Россиядан 2 миллион пұттай астық тартылады. Біздің Қостанай губерниясы, Ақмола, Семей губерниялары жылында неше миллион пұтты ішкі Росияға сатуға айдайды. Шойын жол арқылы Сыдарияға астықты Қазақстаннан жеткізіп тұрұға болады. Қанша пайда біздің өз жанымызға қалады.» Вопросы народного образования, написания и издания учебников на казахском языке, судопроизводства, кооперации и общественного воспитания – новые виды работы с людьми, пишет автор. Важно разрабатывать новую методику в приложении к местным условиям: «Орыс ішіндегі жасалған үлгілер бізге не шақ келмейді, не болмаса басқаша әдіс, басқаша тәртіп тұтынуды керек қылады. Сондықтан қазаққа деген жұмыстың 120

бәрінің жобасы да, жөні де бір болуға тиісті. Олай ету қосылғанда ғана біздің қолымыздан келеді». Вывод один – работать слаженно, сохраняя толерантность (этот термин не был еще в обиходе, но смысл призыва к единству звучал именно в этом ключе). Садвокасов пишет: «Қазақ жұртының бірігуі біздің ішкі жұмыстарымыздың көбін ілгері бастырады». Автор предупреждает о вреде межнациональной розни и возвышении одной нации над другой: «Қашанда болса, екі ұлт бір-бірімен күресіп, адам бола алмайды. Әрбір ұлттың ілгері басатын шарты – өз ішінің жөнделуі. Бір ұлттың ішінде зорлық-зомбылық жойылсын, екінші ұлттар да сондай болса ғана барлық адам баласы бірігіп әділдік өмір туғызуға жол ашық». Такую взвешенную позицию обозначить именно в период воссоединения земель и роста численности населения Казахстана за счет присоединяемых областей, где проживали представители разных национальностей, дорогого стоит. Впервые, спустя два века, пишет Смагул, казахский народ переживает уникальный процесс воссоединения с южными областями, меняются внешние контуры государства и его внутреннее наполнение. Наступила новая эпоха в Центральной Азии. Ее признаки: нарождается новая эра для трудового люда. Свобода дана для совершенствования быта и саморазвития наций. Таким образом, С.Садвокасов рассматривал конкретные мероприятия по размежеванию с точки зрения всемирно-исторического процесса. Уникальность его публичного выступления в том, что в нем сконцентрирован мощный позитив, энергетика, детальный разбор плюсов и минусов ситуации, - расклад, достойный государственного деятеля. Любовь и сострадание к простым труженикам, побуждение их к полезной деятельности и учебе, упреждение просчетов, - все это придает Манифесту завершенность и убедительность. Он написан на злобу дня, но и позволяет заглянуть вперед. Так писать и выступать мог только Садвокасов, неутомимый патриот и лидер, креативный организатор и стратег. Всем сердцем болел он за свой народ, не позволяя ущемлять другие национальности. Искренне воспринимал идеи равноправия и 121

самоопределения, потому червоточину в практике большевизма в лице сталинских приспешников не хотел замечать, надеялся перебороть их в равной и открытой борьбе. Между тем, власти все больше убеждались, что, только умертвив Садвокасова, можно будет заставить замолчать его, навсегда. Остается только сожалеть, что не все из рукописного наследия и публицистики Смагула Садвокасова сохранилось. А как обогатилась бы отечественная историография и новые поколения испытали бы чувство гордости за лучших сыновей Казахстана, умевших стойко противостоять невежеству и головотяпству! Из статьи С. Е. Кенжебаевой: «Смагул Садвакасов стоял у истоков зарождения государственности в Казахстане, многое сделал для ее становления и развития. Его гражданский потенциал полностью раскрылся в 1925–1927 гг., т. е. в период, когда он являлся комиссаром народного образования. В это время идейно-политическая жизнь республики характеризовалась усиленной борьбой с «садвакасовщиной» как одним из проявлений «националистического уклона». Собственно автором ярлыка «садвакасовщина», губительного для интеллигенции Казахстана, был Ф. Голощекин. Открыто подвергнуть Садвакасова репрессиям Ф. Голощекин не смел и не мог – настолько умен и авторитетен был Смагул Садвакасов». Контент-анализ одной из многочисленных публикаций Садвокасова позволяет сделать вывод, что автор выгодно отличается высоким уровнем общей подготовки, государственным мышлением и умением делать сопоставительный срез динамики и перспектив развития региона Центральная Азия. Другие представители казахской интеллигенции тему размежевания практически в своих публикациях не поднимали. «Табу» на тему возникло в связи с ее политической подоплекой, она задевала интересы наций и территорий, при ее освещении требовалась осмотрительность и большой такт. Садвокасов хорошо разбирался в инфраструктуре Центрально-азиатского региона, мог в живой и доступной форме разъяснять населению политику партии в национальном вопросе. Косвенно источник дает основания утверждать, что С.Садвокасов 122

непосредственно участвовал в работе комиссии с казахстанской стороны и имел собственное мнение. Достоверность источника не вызывает сомнений. В пределах статьи автор не мог охватить все стороны проблемы: к примеру, недосказанность присутствует в таких вопросах, как будущая армия и правоохранительная система государств региона после размежевания, инвестиции в производство и в целом финансовая система, кадровый резерв и т.п. Вместе с тем, им грамотно выстроена схема будущих дорог. Сомкнуть кольцом железнодорожное полотно, которое соединило бы север и юг страны, при том, что автотранспорт в 20-е годы не был развит как отрасль, - идея плодотворная. Садвокасов уже тогда задумывался об интеграции рынка как основном приоритете развития экономики региона, так как в первые годы автономии Центрально-азиатские республики попрежнему оставались бы поставщиком в основном добытых полезных ископаемых, сельскохозяйственной продукции и животноводческого сырья. Манифест представляет собой методологическую ценность, его подоплека - в оппозиции Сталину и его ставленникам. Садвокасов придерживался принципов ленинской национальной политики. В статье изложена позиция прогрессивно настроенной части национальной интеллигенции. Содержание ее выходит за рамки темы размежевания – речь идет о праве наций на самоопределение. Доверие, оказанное С. Садвокасову в столь ответственной миссии – участвовать в работе комиссии и разъяснить насе-лению цели и задачи размежевания, - не могло состояться без участия председателя СНК ТуркАССР Турара Рыскулова. Еще в 1920 г. Т.Рыскулов и группа региональных руководителей выдвинули тезис, в противовес Турккомисии, «О единстве тюркоязычных народов». В центральном аппарате это предложение посчитали проявлением пантюркизма (движения о создании единого Тюркоязычного государства) и 123

панисламизма (единого исламского государства) и буржуазного национализма. Спустя три года, в 1923 г. группа руководящих работников Туркестана направила письмо в Москву, где говорилось, что нацконфликты вопреки ожиданию не прекращаются, а разгораются с новой силой. Был предложен другой путь решения проблемы - создать области по этническому признаку, как это сделали в Бухарской республике - Таджикская и Туркменская области. В декабре того же года представители Ферганской долины предложили создать Ферганскую АО в составе РСФСР. Были и другие предложения, их озвучили С.Ходжаев, С.Асфендияров, Н.Паскуцкий, выступившие за создание Среднеазиатской федерации, куда бы вошли Туркестан (ТСАР), Бухара (БНСР) и Хорезм (ХНСР). Однако 12 июня 1924 г. в Политбюро РКП(б) сам И.Сталин внес предложение приступить к практике размежевания, «чтобы покончить с конфликтами между нациями». Было принято решение о размежевании в Средней Азии. - Зная ответственность и принципиальность Смагула, широту его мышления, Т. Рыскулов не ошибся в выборе: защита интересов республики и народностей ЦАР в целом была бы гарантирована. Особенность жанра исследуемого источника - публицистика. В нем, в пределах Центральной Азии, не было равных С.Садвокасову, из-под пера которого выходили пламенные статьи. Энергетика материала диктуется в первую очередь государственными интересами. Тема размежевания требовала правовых знаний, а ими щедро делился со Смагулом его знаменитый тесть, один из основателей «Алаш» Алихан Букейханов. Последний был признанным знатоком проблемных вопросов государственной и национальной идентификации, имел контакты с членами Государственной Думы России. Политическое наследие А.Букейханова – именно идея национально-государственного самоопределения. В определенной мере, программное выступление Смагула Садвокасова с изложением государственных интересов в этом вопросе можно расценить как предтечу негласного всенародного референдума. Сознательно вынося на обсуждение читателей этот вопрос, он ожидал, что по откликам на него можно 124

получить единовременный срез настроений разных социальных и этнических групп. Глубина затронутых вопросов предполагала адекватную реакцию со стороны населения. В этом случае, версия о том, что Рыскулов и Садвокасов сознательно пошли на открытую публикацию приоритетов размежевания и вариантов выбора будущей столицы, имеет место. В данном контексте значение публикации видится шире, нежели просто отчет: была сделана серьезная заявка на статус Казахстана не просто автономии, как составной части РСФСР, а союзной республики с полным пакетом прав, обеспечивающих легитимное управление. Исходя из такого позиционирования самой большой по территории республики, другие автономии ЦАР, не менее заинтересованные в оптимальном размежевании, стали бы открыто добиваться прав на отделение от федерации. Параллельно, в середине 20-х годов, будучи в эмиграции, Мустафа Шокай вел активную антисталинскую пропаганду в Европе. В Стамбуле он писал статьи для английской «Таймс» и газет «Yeni Dünya» («Новый мир») и «Шафак» («Şafak»). Летом 1921 года он перебрался в Париж, ставший центром белой эмиграции. Работал в газетах «Дни» Керенского и «Последние новости» Милюкова. В 1923 году Шокай переехал в НожанСюр-Марн — южный пригород Парижа. Публикации Мустафы Шокая нелегально попадали в Казахстан. Смагул Садвокасов, как идеологический работник, имел возможность критически анализировать происходящее, у него складывалось собственное мнение, не всегда совпадавшее с официальным. В Центре, где усилилась просталинская группировка, такой подход и всенародное обсуждение практики размежевания и права на самоопределение посчитали политическим выпадом и скрытым ультиматумом. Была дана команда опорочить Садвокасова, Рыскулова, Букейханова, Джандосова и их единомышленников с тем, чтобы выкорчевать инакомыслие «на корню». Косвенный вывод - к 1925 году, когда создавался Манифест, в Казахстане была развита сеть СМИ, и печатное слово играло большую роль в формировании общественного мнения прогрессивно настроенной части жителей края. Усугубило ситуацию то, что избранный 28 сентября 1924 года секретарем 125

Казкрайкома, членом Президиума ЦИК Казахстана Султанбек Ходжанов менее чем через год был обвинен в группировочной борьбе, нацуклоне и отозван из Казахстана. Именно с этого времени в Казахстане начинает разворачиваться борьба за преодоление так называемой «ходжановщины». Это не замедлило сказаться на судьбах тех, с кем ему довелось работать в Казахстане и позднее стало основанием арестов и обвинений в немыслимых грехах руководителей наркомата просвещения, работников идеологического фронта - даже тех, кого он на тот момент пережил. Из стенограммы допроса Ходжанова 1937 года. Вследствие пыток он вынужден был оговорить себя и товарищей: «Еще в 1927 г. до окончательного объединения с пантюркистами, когда алаш-ордынская организация в Казахстане существовала самостоятельно, мы через Садвакасова Смагула, Султанбекова Жакфара и Мустамбаева Идриса начали переговоры с троцкистами... В течение 1925 - 1928 гг., находясь в Москве на учебе на курсах марксизма при ЦК ВКП(б), руководство антисоветской организацией я осуществлял через Джандосова, Ескараева, Аралбаева, часто встречавшихся со мной непосредственно или через связистов и получавших от меня указания». Вопрос: «Кто еще кроме указанных вами лиц осуществлял руководство националистической организацией? Ответ: «Руководство националистической организацией осуществлял также Рыскулов Турар, Смагул Садвакасов, Нурмаков, Султанбеков, Мустамбаев, Дивеев, Сарымулдаев, Кулумбетов и Жаманмурунов. Одним из методов нашей контрреволюционной деятельности в период 1921-1925 гг. являлось использование советской печати для пропаганды национализма. Газета под названием «Ак-Жол», редактором которой я являлся, целиком была использована нашей организацией. На страницах «Ак-Жол» выступали алаш-ордынцы Дулатов, Джумабаев, Байтурсунов, Досмухамедов и другие, открыто критиковавшие с контрреволюционных позиций национальную политику ВКП(б) и Советской власти». Вопрос: «Расскажите о вашей антисоветской деятельности в последующий период?» Ответ: «Перестроившаяся алаш-ордынская организация после 1923 года наметила следующую программу действий: 126

1) проникать в советский аппарат, взяв его под влияние байсконационалистических элементов. Ставка бралась в особенности на наркоматы финансов, юстиции, земледелия, народного просвещения, милиции, т.е. такие учреждения, которые в первую очередь являются проводниками классовой политики ВКП(б) и Советской власти; 2) проникнуть в культурные учреждения, вербовать националистические кадры среди молодежи, популяризовать лидеров алаш-орды и пропагандировать идеи буржуазного национализма;… 5) способствовать проникновению в ВКП(б) и комсомол классово-чуждых элементов. В наркомате просвещения мы в основном занимались воспитанием националистических кадров. Эта работа проводилась через Байтурсунова, Кенжина, Тохтабаева, Садвакасова С., Джандосова и других». (Документ №155. Протокол допроса С.Х. Ходжанова. 31.07.1937 г. – Выделено мною. – Авт.). Молох репрессий нещадно выкорчевал элиту нации, неординарно мыслящих лидеров республик ЦАР. Возможно, в университетах в будущем будет читаться курс «Смагуловедение». И это будет победой справедливости в идеологическом плане, так как долгие годы в учебниках по истории фигурировал ярлык «садвокасовщина». Программный Манифест о праве наций на самоопределение, с которым открыто еще в 1925 году выступил Смагул Садвокасов, позволяет вписать его имя в скрижали региональной и всемирной истории навечно. Смагул Садвокасов и Мыржакып Дулатов Смагул Садвокасов в предисловии к книге "Молодой Казахстан" (1928) писал: «В начале этого столетия появляются первые последователи Абая. К ним можно причислить ныне живущих А. Байтурсынова, М. Дулатова, М. Джумабаева. Первый роман на казахском языке под названием «Бакытсыз Жамал» («Несчастная Жамал») вышел в 1910 году. Автором его является вышеупомянутый М. Дулатов. Роман описывает жизнь угнетенной казахской женщины, продаваемой, как вещь, за калым, и имел огромный успех». Он очень уважал литературный и публицистический талант М.Дулатова и пропагандировал его творчество за пределами Казахстана. 127

В республиканском журнале Байтерек № 1 за 2012 год дочь Миржакыпа Дулатова, известная исследовательница истории и «белых пятен» движения «Алаш» Гульнар Дулатова дала интересное по содержанию интервью. В нем мы встречаем упоминания о контактах между М.Дулатовым и Смагулом Садвокасовым. Начиная с 1978 года, Гульнар-апай занимается восстановлением памяти о самом отце и его друзьях-соратниках. Она первая направила в Комитет по политической реабилитации жертв сталинских репрессий при ЦК КПСС материалы о них с просьбой вернуть честные имена их семьям, народу и истории. Гульнар-апай написала воспоминания о том времени, издала книги, участвовала в создании фильмов. Она отыскала, обобщила и прокомментировала множество исторических документов, подготовила и издала двухтомник, а потом пятитомник сочинений М. Дулатова, а также несколько книг его избранных произведений. Следовательно, ее изысканиям можно и нужно доверять и, опираясь на них, продолжать поиски. Недавно вышла книга воспоминаний и исследований Гульнар-апай Дулатовой «Алаштын сонбес жулдыздары» с фотоиллюстрациями. Судьба ее повторила судьбы многочисленных жертв репрессий членов семей. Она много пишет о своей матери Гайнижамал Дулатовой. Гульнар-апай рассказывает: «О том, что вокруг меня происходит что-то очень важное, я ощутила лет с десяти. Но папа никогда ни о чем конкретно мне не говорил – по-видимому, ждал, пока я повзрослею. Это потом я уразумела сама для себя, что и он, и дядя Алихан Букейханов, и дядя Ахмет Байтурсынов – алашординцы. Что все вместе они – организаторы партии под названием «Алаш» и ее идейные вдохновители. Что с ними заодно были также Мустафа Чокаев, Мухамеджан Тынышпаев, Смагул Садвокасов, Магжан Жумабаев, Газымхан Кенесарин и многие другие». О судьбах соратников отца Гульнар-апай знает даже больше профессиональных историков. С ее слов, «…после папы, в 1937 году, арестовали Мухтара Ауэзова, Алимхана Ермекова, Кожмухамета Кеменгерова, Есима Байгашкина, Абдуллу Байтасова. Их всех переправили в алма-атинскую тюрьму. Вслед за ними перебрались в Алма-Ату их жены. Затем Ауэзова и 128

Ермекова, выжав из них покаяния в прессе, отпустили. А остальных осудили на пять лет и отправили кого в Курск, кого в Воронеж. Тут были Халел и Жанша Досмухамедовы, Кошке Кеменгеров, Мухтар Мурзин, брат Жамал Омаровой Асен Кожамкулов, Жумагали Тлеуленов (Тлеулин), Абдрахман Мунайтбасов и другие. После отбытия положенного срока многих оставили там. В ожидании разрешения на выезд они продолжали работать – Халел Досмухамедов преподавал в вузе, фельдшером был папин друг Назыгазы Испулов, работали по профессии тоже близкие ему люди – Сейтазим Кадырбаев с женой. Однако всех их в 1937 году повторно арестовали и расстреляли. На вопрос «Выходит, что из этой ссылки никто не вернулся?» она отвечает: «Вернулись, но совсем немногие и ненадолго. В Казахстан удалось приехать Кошке Кеменгерову, но в 1937-м его постигла та же участь. После освобождения из Воронежа подался в подмосковное село Бутово Батырбек Беремжанов, который до ареста учился в Берлине. Он был агрономом. Повезло, если уместно так говорить, единицам. Например, большому другу моего мужа Мустафе Буралкиеву. Он вернулся из воронежской ссылки, в 1943-м его снова посадили, но как доходягу отпустили. Когда он поправился, то устроился в колхоз «Красная Звезда» Джамбулской области. Это было отсталое хозяйство, но Мустафа, опытный агроном и экономист, помог поднять его на высшую ступень. Буквально через год колхоз стал знаменитым, доходным, за что Мустафе дали Орден Трудового Красного Знамени. Человек незаурядный, всесторонне образованный, он к тому же был историком, математиком, писал стихи, в честь 800-летия Москвы сочинил поэму, переводил Абая, Магжана и других поэтов, в 1926 году выпустил со своими друзьями русскоказахский словарь». 129

Действительно, иногда только физический уход избавлял человека от преследования карательных органов. Одним из них был и талантливый исследователь, основатель системной этнофольклорной работы в регионе, Абубекр Диваев, получивший классическое европейское образование в ведущих вузах России, о нем ниже. Невольно приходит мысль, что, если бы Садвокасову дали возможность довести начатое до конца в деле народного образования и не чинили препоны, то Академия наук Казахстана открылась бы не в 1949 году, а гораздо раньше. Строительство системы вузовского образования в тот период резко осложнилась из-за гонений на национальные кадры, сочувствовавшие «Алаш». К примеру, с постов редакторов республиканских газет в 20-е годы были сняты Ахмет Байтурсынов и его единомышленники, выразившие готовность сотрудничать с новой властью. Ведь Смагул Садвокасов стал преемником наркома просвещения А.Байтурсынова, будучи его заместителем, по той же причине. Словом, ощущался острый кадровый кризис, приходилось приглашать в Казпедвуз в Ташкент преподавателей со всех концов региона. Смагул Садвокасов и Халел Досмухамедов Среди педагогов Казпедвуза были: Магжан Жумабаев, Халел Досмухамедов, о чем выше упоминалось. Халел Досмухамедов преподавал естествознание, будучи дипломированным специалистом с медицинским образованием. Сохранившиеся в архивах Ташкента его рукописи и справки о состоянии санитарии и гигиены в учебных заведениях восхищают своей системностью, обстоятельностью и знанием дела. Весьма строго и детально, в частности, он информировал руководство вуза о недостатках в организации лекционных аудиторий, спальных помещений и мест общего пользования, настойчиво требуя улучшить условия проживания студентов, порой не имевших возможности нормально помыться и поесть. Х. Досмухамедовым проводились занятия, проверки, вообще создается хорошее впечатление, что он был одним из неравнодушных людей в педколлективе и смело апеллировал к 130

начальству. Его отношение к вузу как к детищу, совпадало с настроем Смагула. Они действительно были единомышленниками во многих вопросах, в том числе - создании национальной высшей школы. Этот тандем привлекал к ним других, более молодых, соотечественников, заряжая энтузиазмом и желанием добиваться лучших результатов. Многие выпускники, в частности, будущий театральный деятель, оперный певец и исполнитель Курманбек Жандарбеков, др. - оставались работать в вузе в качестве преподавателей. Материальное состояние Казпедвуза, созданного на старой основе, оставляло желать лучшего, что хорошо видно по докладным Х.Досмухамедова, приходилось решать разные вопросы, в том числе бытовые. Не случайно, обращаясь к коллективу ВУЗа, Смагул Садвокасов подчеркивал: «Ваша работа в первом ВУЗе Казахстана – есть подлинный подвиг». К 1923 году город Ташкент являлся центром, в котором функционировал ряд учебных заведений для молодежи разных национальностей. Среди них: Муспрофтехникум, Туркпрофобр, Туземско-еврейский институт просвещения (сокращенно – инпрос), Узбекский мужской инпрос, Узбекский женский инпрос, Туркменский инпрос, Киргизский (Казахский) инпрос и Татарский инпрос. Постепенно они тоже стали преобразовываться в вузы, тем самым была заложена основа высшего образования. (В Киринпросе, к прмиеру, преподавал родной язык уроженец аула Шукырколь /ныне района им. Г.Мусрепова СКО/, Абдолла Байтасов. Знакомый со своим земляком, Магжаном Жумабаевым, будущий писатель и общественный деятель А.Байтасов после окончания Омской (по другим данным – Оренбургской в 1917 г.) учительской семинарии преподавал с 1921 по 1923 гг. в Петропавловском педтехникуме, одновременно будучи сотрудником газеты «Бостандык туы». 131

С 1923 года в Ташкенте он преподает казахский язык и литературу и географию в Киринпросе, а после его реорганизации в 1925 году был зачислен в штат преподавателей Казпедвуза. В Киринпросе преподавали: Магжан Жумабаев, Мухамеджан Тынышпаев, Жусипбек Аймауытов, Евсей Бен, Август Эрм, Семен Абрамов и др. Лучшие кадры были сконцентрированы здесь. Смагул Садвокасов был по убеждениям интеранционалистом и широко пропагандировал необходимость изучения нескольких языков. Он говорил: «От того, что мы научимся говорить еще на одном культурном языке, у нас ничего не убавится, а наоборот прибавится. Молодежь должна понять это в первую очередь». Например, обращаясь к студентам первого Казахского педвуза, нарком просвещения С.Садвокасов подчеркивает: «Наша молодежь в первую очередь должна как следует усвоить русский язык. Почему я это говорю? Потому, что на казахском языке нет еще в достаточном количестве учебной литературы. Русский язык является для нас единственным мостиком, через который мы должны приблизиться к современной культуре». При всем при том Садвокасов совершенно четко отстаивал право наций на развитие родного языка. Именно с его подачи проводились изыскания казахской народной культуры. Не случайно в годы работы в Казпедвузе Халел Досмухамедов опубликовал в вузовском сборнике трудов свои статьи: «Казахская народная литература» и «Родословная Жалантус-Батыра (Ялангтуш-Бахадура»), строителя медресе Тиля-Кары и Шердор в г. Самарканде». До сих пор темы, поднятые автором статей Х.Досмухамедовым, не утеряли своей актуальности. Напротив, они имеют непреходящее значение для историко-культурного наследия Независимой Республики Казахстан. Как известно, правопреемниками Казпедвуза позже стали: КазГУ, КазПИ (Алматы), САзГУ (Ташкент), областные педвузы, но этого уже не застали С.Садвокасов и Х.Досмухамедов. Сбываются пророческие слова из речи Смагула на открытии первого вуза: «Я убежден, что будущий историк Казахстана, безусловно, посвятит особую главу в своей книге – открытию 132

первого казахского вуза. Ибо это дело – открытие ВУЗа – является завершением важнейшего строительства из культурных мероприятий государства». Планы, ставившиеся наркомом Садвокасовым в 1926 году перед коллективом первого национального вуза - подготовить «не менее десяти тысяч учителей первой ступени, и не менее трех тысяч преподавателей для средней школы да плюс целый ряд специальных работников», давно воплощены в жизнь. В Независимом Казахстане действуют десятки современных университетов, в которых готовятся кадры по различным отраслям народного хозяйства. Однако честь быть первым досталась Казпедвузу, детищу Смагула Садвокасова и Халела Досмухамедова. Их профессионализм, служение и сильнейшая вера в полезность начинаний, аналитический взгляд на действительность, энтузиазм придавали особый дух гордости за развитие республики, буквально заряжали окружающих. Их имена и дела должны найти достойное отражение в летописи Независимого Казахстана. Смагул Садвокасов и Абубакир Диваев Во второй половине 19 века больше половины казахских земель и населения входили в состав Туркестанского генералгубернаторства (1867 – 1917), а после революции – в Туркестанскую АССР (1918 – 1924). Такое административно-территориальное устройство имело место вплоть до национально-территориального размежевания народов Средней Азии. Соответственно, экономическая, политическая и культурная жизнь значительной части наших соотечественников в первой трети 20 века была тесно связана с историей густонаселенного края, административным центром которого являлся город Ташкент. Яркие представители казахской национальной интеллигенции оставили незабываемый след своей общественно-полезной деятельностью в Турккрае. Среди них: М.Шокай, С.Лапин, М.Тынышпаев, Т.Рыскулов, С.Ходжанов, Н.Тюрякулов, С.Сейфуллин, М.Жумабаев, С.Асфендияров, С.Садвокасов, Ж.Аймауытов, Х.Досмухамедов, Т.Жургенев, С.Ескараев, К.Ходжиков и многие другие. Они участвовали в организации системы среднего специального и высшего образования респуб133

лики, написании и издании первых пособий и учебников на родном языке, сборе материалов по этнографии казахского народа. Это было внове, энтузиазм молодых профессионалов находил применение и на ниве просвещения. Наследием тех лет являются публикации трудов казахской профессуры. Идейными вдохновителями уникального издания «Год работы Казахского высшего педагогического института» (Ташкент, 1928) был тогдашний нарком просвещения Казахстана Смагул Садвокасов (1925 – 1926). Открытие в 1926 году в Ташкенте первого Казахского педагогического вуза, как отмечалось выше, стало событием в культурной жизни республики, где еще недавно царила неграмотность, а светски образованных людей среди казахов можно было пересчитать по пальцам. Вместе с тем, факт возникновения первенца среди отечественных вузов не на территории республики, а в столице нынешнего Узбекистана, свидетельствует об имевшихся трудностях. Большинство преподавателей и профессоров являлись совместителями, они одновременно вели работу в САГУ и других учебных заведениях Ташкента. Часть профессуры была специально приглашена из Москвы, среди них крупный тюрколог, профессор С.Е.Малов. Первым ректором Казпедвуза был назначен Темирбек Караевич Жургенев, сам учившийся на последнем курсе университета. Выше названное издание должно было отразить успехи в работе первого казахского вуза и направления исследований профессорско-преподавательского состава. Смагул Садвокасов хорошо представлял ценность научных изысканий и свода культурного наследия казахов в виде обобщения и письменного переложения устного творчества, для будущих поколений. Казахская культура, по его мнению, должна была занять свое, почетное, место в ряду других тюркоязычных народов. Он отмечал: «Перед нами стоит огромнейшая работа, огромной важности задача. Это такая работа, которая с правом будет названа потомством подвигом. С ограниченными материальными ресурсами, с ценнейшими культурными силами мы начинаем такое огромное дело. 134

Но преимущество наше в том, что есть над чем поработать, у нас есть то, что в перспективе может вырасти в большое дело. Я не знаю, обратили ли товарищи внимание на статью тов. Сосновского, напечатанную ныне летом в Московской «Правде». Статья эта называется «Культурный подвиг»: в ней т. Сосновский пишет о книге А.Затаевича «1000 песен казахского народа». Сосновский говорит, что Затаевич совершил подвиг, сделав такое большое дело в голодные годы времен военного коммунизма. Затаевич открыл тысячи музыкальных песен и мелодий. Честь и слава Затаевичу за то, что он собрал наши песни, но, с другой стороны, это свидетельствует о том, что казахский трудовой народ настолько значителен, что среди него можно совершать подвиги». Молодость, энтузиазм и огромная вера в общественно полезные начинания привлекли к Смагулу Садвокасову единомышленников. Патриотизм, желание служить народу вдохновляли педагогов Казпедвуза к самостоятельному написанию трудов по истории и этнографии казахов. В изысканиях научного характера этнокультурной сокровищницы Казахстана принимали участие представители разных народов. Так, академик В.В.Бартольд прочел курс лекций «История турецко-монгольских народов» студентам Казахского Высшего Педагогического Института в 1926-1927 гг. Профессор В.Н.Кун выступал перед слушателями на тему «Задачи этнологического изучения казахов». Материалы по библиографии по истории, археологии, этнографии и антропологии Казахстана собирал А.В.Панков. К написанию академических трудов в Советском Казахстане приступили и маститые исследователи с мировой известностью. Так, ученый-этнограф, тюрколог, славный сын башкирского народа А.А.Диваев опубликовал ряд своих исследований под заголовком «Материалы по казаховедению» в том же сборнике. В издание вошли его статьи «Кипарисоподобные письмена» и «Опись этнографических материалов, собранных в Сыр-Дарьинской области в 1920 году особо командированной Туркнаркомпросом комиссией». Имя и труды непревзойденного исследователя Центральной Азии и Казахстана А.А.Диваева ряд лет были незаслуженно 135

забыты. Между тем именно Диваева известный казахстанский государственный деятель У.Жанибеков называл не иначе как «Леонардо да Винчи, Ломоносов казахской этнографии». Судьба свела замечательных представителей интеллигенции казахского и башкирского народов, Садвокасова и Диваева, в Ташкенте и подарила роскошь общения и сотворчества. Фольклорист, этнограф, лингвист Диваев Абубакир Ахметжанович родился 6 декабря 1856 (по другим данным, 1855) года в Оренбурге. Окончил в 1876 году Азиатское отделение Неплюевского кадетского корпуса в г. Оренбурге, после чего был направлен на военную службу в Ташкент. До 1917 работал в Аулие-Атинском уезде младшим чиновником по особым поручениям и переводчиком при Сырдарьинском военном губернаторе, занимался изучением фольклора казахского, узбекского и других народов в Чимкентском, Перовском, Казалинском, Аулие-Атинском, Ташкентском уездах. С 1883 года начал собирать фольклорные и этнографические материалы, систематически публикуя научно-исследовательские статьи в газете "Туркестанские ведомости". С 1896 года А.Диваев становится членом многих обществ и учреждений: Туркестанский кружок любителей археологии, Сырдарьинский облстаткомитет, Общество археологии истории и этнографии при Казанском университете, Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. В 1924 году избран член-корреспондентом Центрального бюро краеведения при Российской Академии наук. А.Диваев активно проявил себя в общественной жизни региона. В 1904 году участвует в создании любительского театра в г.Ташкенте. С 1906 года, завершив службу, руководит татарской школой, а с 1918 года Туркестанский университет и Туркестанский восточный институт становятся местом его работы, где Диваев читает курс казахской этнографии. Помимо публикации научно-исследовательских статей и рецензий, он 136

участвует в составлении Туркестанского сборника при публичной библиотеке г. Ташкента. Руководит археологическими и этнографическими коллекциями Ташкентского музея. В 1920-1933 годах как член Киргизской (Казахской) научной комиссии Наркомпроса Туркестанской республики, Диваев организовал ряд экспедиций в Сырдарьинскую и Джетысуйскую области с целью выявления этнических общностей народов Туркестана. Составленная им для экспедиций программа явилась венцом этнографической деятельности и не утеряла свою актуальность и поныне. Она охватывает почти все вопросы этнографии (быт, материальная и духовная культура, устное народное творчество, семейные отношения, религия, медицина, просвещение и др.). Именно в экспедициях Диваевым были собраны тексты и рукописи казахских сказок об Алдар-Косе, Джеренче, «Сорок небылиц»; варианты эпосов «Камбар-батыр», «Алпамыс-батыр», «Кобланды», «Бекет-батыр», «Шора-батыр», «Ер Таргын», «Айман - Шолпан», легенд, преданий, пословиц, поговорок, демонологических рассказов объемом около 400 печатных листов. Непреходящую ценность представляет труд А.Диваева «Этнографические материалы», опубликованный в 1891-1915 годах. Автор переводил на русский язык поэмы и сочинения из устного народного творчества казахов и публиковал их в российских периодических изданиях. Труды ученого-просветителя получили признание при жизни. Обойти фигуру такой величины в науке было попросту невозможно. 21 мая 1923 года в Ташкенте, в помещении Института просвещения, состоялось собрание общественности Туркестанской республики, организованное по поводу 40-летнего юбилея научной деятельности А. Диваева. Постановлением Совета Народных Комиссаров Туркестанской республики за подписью Т.Рыскулова ему была назначена пенсия и передан в безвозмездное пользование дом, в котором он жил. Спустя некоторое время в Ташкентском институте просвещения открылась кафедра имени Диваева Эрудированному ученому и подвижнику, А.Диваеву несомненно импонировала увлеченность молодого наркома просвещения С.Садвокасова. Его окружала плеяда подающих большие 137

надежды казахских литераторов в лице Магжана Жумабаева, Жусипбека Аймауытова и др. Магжан Жумабаев к слову высоко оценил труды аксакала А. Диваева, написав предисловие «Тарту» к книге его исследований. В 1923 году А. Диваев опубликовал совместно с Н.Тюрякуловым в Ташкенте и Москве вариант поэмы Нысанбая жырау «Кенесары-Наурызбай», записанный им у исполнителя Ж.Басыгарина. (Знакомство и сердечную дружбу сына башкирского народа с Назиром Тюрякуловым, Смагулом Садвокасовым, Магжаном Жумабаевым сталинские власти ему не простят…). Работы было действительно непочатый край: казахский фольклор, история и этнография были для ученых «целиной». Казахский язык и литература только становились предметом исследований (А.Байтурсынов, С.Сейфуллин, др.). К написанию истории и родословной казахов приступил М.Тынышпаев. Однако сплотить ученых разных политических взглядов, возраста, вдохновить их на нелегкий труд порой без каких-либо материальных стимулов, - с этой миссией успешно справлялся молодой и неуемный Смагул Садвокасов, смотревший далеко вперед. Репрессии вырвали из привычного уклада, а преждевременный уход из жизни (1933 год) С.Садвокасова. Абубекр (именно так подписывался он сам) Диваев умер 5 февраля того же 1933 года в Ташкенте, совсем немного не дожив до 50-летия своей научной и издательской деятельности. Исследователи того периода склонны к заключению, что если бы не уход из жизни, Диваев также пополнил бы списки расстрелянных. Мировая научная сокровищница спустя многие годы пополнилась изысканными трудами выдающегося ученого, фольклориста, антрополога и этнографа А.Диваева. Так же как и о деятельности и подвижничестве Смагула Садвокасова, сумевшего за короткий период поднять работу с казахской молодежью, сферу высшего образования, о нем недостаточно информации в учебных пособиях и энциклопедиях. С обретением независимости Казахстана имена многих деятелей республики начала 20 века звучат с новой силой. Впереди нас ждут новые свидетельства о замечательных предшественниках, в сотрудничестве с представителями разных народов, 138

одинаково болевших за признание молодого государства и честным трудом приближавших этап суверенного развития страны. Достойные сыновья казахского (Садвокасов) и башкирского (Диваев) народов умели понять друг друга и найти точки соприкосновения в общем деле. В посмертных судьбах обоих зияли периоды незаслуженного «забвения»... О будущем памятнике одному из первых политических обозревателей и аналитиков Казахстана, наркому просвещения Смагулу Садвокасову В современном Казахстане пока еще слабо представлены аналитические центры по актуальным проблемам социального устройства и макроэкономики, при том что они, безусловно, существуют и даже периодически заполняют эфир суждениями по тем или иным темам. Так называемые Институты политических решений, Стратегические центры и т.п. образования и общественные клубы есть неотъемлемая часть демократического государства. Что касается отдаленного периода, в котором жил и работал «наш Смагул», то его можно смело назвать первым профессиональным политическим обозревателем и экспертом, который видел свою миссию в разъяснении населению шагов, которые предпринимало правительство республики. Ведь вопросы размежевания, если быть точными, относимы к внешней политике, поскольку затрагивали государственно-территориальные интересы. Особенность публицистики Садвокасова заключалась в тщательном изучении вопроса и анализе его полезности с точки зрения национальных приоритетов. Эта черта характера и широта натуры талантливого интерпретатора тенденций текущего момента, умение разложить тему и обеспечить к ней устойчивый интерес, формировались Смагулом еще со студенческих лет. Не отступать, учиться, совместно обсуждать и принимать верное решение, смотреть шире и дальше, глубже вникать в суть предлагаемых проектов, во время дискуссий не утерять единомышленников и доверие граждан, таким видится, если хотите, политтехнология этого удивительного человека, опережавшего время и стоявшего на голову 139

выше сверстников. Лидера, с которым считались представители старшего поколения, и уважала молодежь. Имидж руководителя Садвокасова складывался из общей культуры, сформировавшейся изначально в традиционной казахской семье, когда мальчик-мужчина воспитывался как непременно сильный, отвечающий за свои слова и поступки и прокладывающий дорогу младшим и более слабым, а позднее из кредо коммунистического союза молодежи. К тому же, при ярко выраженной самоидентификации и индивидуальности, он работал над самообразованием. С представительскими внешними функциями лидера казахстанской просвещенной интеллигенции Смагул Садвокасов справлялся легко, ведь по натуре он был публичный политик и ритор. Власть и магия его коммуникативных способностей впечатляла слушателей и собеседников, а это играло значительную роль в период становления управленческого аппарата республики. Искусное владение словом во все времена, и казахское общество не исключение, было привилегией избранных и в определенной мере обеспечивало власть над умами. Советская политическая атмосфера предполагала обязательное владение техниками успешной коммуникации, не последнюю роль играли в ней медиатехнологии, что очевидно на примере основателя советского государства, В.Ленина. Садвокасов умел различать соратников, обладал сокровенным даром «за деревьями видеть лес» и взрастил вокруг себя многих талантливых единомышленников. Он не создавал себе ореол всезнающего, не гонялся за сиюминутной славой, а просто и честно жил и работал. Возвращаясь к теме увековечивания его наследия и личности, не устаю повторять: малозатратный и созданный на благотворительные средства Фонда С.Садвокасова дом-музей, премия для журналистов его имени, стипендия для студентов факультетов журналистики и политологии, истории вдохновили бы большую армию ценителей слова, мысли, дела и поступка. Именно таким останется в памяти народной С.Садвокасов: благодаря его энтузиазму и советам к переводам трудов классиков марксизма-ленинизма на родной язык были приобщены Магжан Жумабаев, Мухтар Ауэзов и другие начинающие сло140

весники. Политический синхронный перевод впервые как практическая дисциплина «преподавалась» им, что называется, «на марше» с подачи Смагула. Терминология думских фракций, кружковой работы, телеграфный стиль листовок, - эти и подобные литературные обороты на казахском языке создавались и внедрялись в лексику совдеповцев и разнообразили словарь общеупотребительных выражений. Если русскоязычная читательская аудитория гордится талантом таких мастеров публицистики и репортажа, как: Михаил Зощенко, Константин Симонов, Мэлор Стуруа, то почему не поставить в ряд с ними Смагула Садвокасова, который справлялся с этой миссией так же виртуозно? Не потому ли его «ушли» в то время с политической арены республики, что слишком авторитетными были его суждения и прогрессивными взгляды, шедшие в разрез с общепринятыми по Союзу? Мысль о том, что нерукотворным памятником Смагулу на самом деле являются его труды и помыслы, огромная работоспособность и реальный почин в деле реализации права нации на информационное представительство в союзных СМИ и продвижение казахской культуры и языка, перекрывает все другие и греет душу. Высота и масштаб личности и души Садвокасова гораздо крупнее мелких суетных забот. Публицистическое и литературное наследие Смагула Садвокасова ставит его в один ряд с корифеями мировой общественной мысли. Он всегда верил, что Казахстан станет независимым процветающим государством и займет свое достойное место на международной арене. Он внес огромный вклад в изучение истории, культуры центрально-азиатского региона и наметил основные направления внутренней и внешней политики будущего независимого Казахстана. Популяризация научного наследия Смагула Садвокасова, усилиями исследователей, журналистов и педагогического сообщества, будет способствовать формированию патриотического сознания у населения, консолидации казахстанского общества. Смагул Садвокасов (1900-1933) - выдающийся государственный деятель своей эпохи, просветитель, инженер, публицист. Обсуждение достижений смагуловедения в научных центрах, введение в широкий научный оборот и популяризация трудов С.Садвокасова 141

позволит изучить его социально-экономические и политические взгляды. Для будущих поколений казахстанцев важно знать его творческое наследие, деятельность в борьбе за независимое государственное развитие Казахстана и народов Средней Азии, тактику и стратегию С.Садвокасова в достижении этнической и государственной самоидентификации народов ЦАР. Его идеи о внешней политике независимого Казахстана, его роль в развитии политической мысли казахской интеллигенции начала ХХ века и взгляды на территориальное размежевание в Центральной Азии, непреходящи. В основе их лежат выкристаллизованные и доведенные до совершенства размышления, взгляды, убеждения предшественников на тему самоидентификации, которые сделали бы честь любому европейскому политику. Гибкость Смагула, умение понять и принять позицию оппонента, несмотря на партийную принадлежность, целостность его как педагога, просветителя, молодежного лидера приближают его к той когорте «толық адам», о которой упоминал великий Абай.

ТАРЛАНЫ ХХ ВЕКА: ЖУМАБЕК ТАШЕНЕВ Судьбы многих ярких личностей из числа национальных кадров республик и Союза, к сожалению, замалчивались в недавнем прошлом в силу субъективных причин. Возвращение имен и заслуг многих, - еще впереди. Ташенев Жумабек Ахметович (20.03.1915 – 03.11.1986 гг.) человек, дружбой с которым гордились, мнение которого ценили коллеги и соратники. Уроженец Вишневского района Акмолинской области, известный партийный и государственный деятель, выпускник Акмолинского строительного техникума (1932), Ж.Ташенев в 1932 – 1944 гг. работал на различных должностях в Северо-Казахстанской области. Авторитетный руководитель ьыл выдвинут на областной уровень. В 1944-1947 гг. Ташенев Ж.А. - заместитель секретаря Северо-Казахстанского обкома партии, в 1948-1952 – заместитель председателя и председатель Северо-Казахстанского облисполкома. В 1952-1955 гг. он становится 1-м секретарем Актюбинского обкома партии. Большой опыт партийной и управленческой работы Ж.А. Ташенева, выпускника Высшей партийной школы при ЦК КПСС, позволил ему занять высшие руководящие посты в республике: в 1955-1960 гг. Ташенев Ж.А. - председатель Президиума Верховного Совета Казахской ССР, а в 1960 – 1961 гг. – председатель Совета Министров Казахской ССР. Талантливый руководитель, глубоко разбиравшийся в вопросах экономики, хорошо знавший психологию людей и уважавший традиции народа, Ж.А.Ташенев к началу 60-х годов представлял, безусловно, весомую фигуру в руководстве республики. Серьезным испытанием гражданской позиции и человеческих качеств Ташенева стал период хрущевского волюнтаризма, а именно - 1961 год, когда под непосредственной угрозой оказалась территориальная целостность Казахстана. Ежегодно Северный Казахстан в лице сельских тружеников и горожан переживает волнительный период уборки урожая. В народе недаром говорят: «Будет хлеб, будет и песня!» Климатические условия, человеческий фактор, качество техники, - все 143

факторы играют важную роль в том, чтобы задание было выполнено. В истории Казахстана известен ряд чрезвычайных ситуаций, когда требовалась решительность государственных деятелей для предотвращения посягательств на территориальную целостность государства. Это относится и к хрущевскому проекту 1961 года, когда волевым решением Центра на карту была поставлена судьба «Целинного края». Известно, что в период освоения целинных и залежных земель, северные области Казахстана входили в так называемый «Целинный край». Кремлевским руководством было высказано намерение передать край в состав РСФСР. Бюро ЦК КП Казахстана должен был дать на это согласие. При рассмотрении вопроса на бюро ЦК КП Казахстана Председатель Совета Министров КазССР (фактически глава правительства союзной республики) Жумабек Ахметович высказался резко против намерений Политбюро. После категорического заявления Главы Правительства Казахской республики, Ж.А. Ташенова против решения Политбюро, союзное правительство не решилось на отчуждение северных областей. Искусственно созданное образование, так называемый «Целинный» край был расформирован. (Незадолго перед этим часть районов Южного Казахстана были отчуждены в пользу Узбекистана, т.е. волюнтаристские решения были несовместимы с территориальной целостностью КазССР). Имел ли он право оспаривать рекомендацию вышестоящего органа?. Случись тот инцидент несколькими десятилетиями раньше, Ж.А. Ташенов был бы объявлен «врагом народа» и просто физически уничтожен. Партийные бонзы периода «оттепели» при всем желании применить такие меры к «строптивому» премьеру не могли, хотя по-своему наказали его понижением в должности. Как водилось в те времена, на служебном росте «строптивого» Главы Правительства республики инцидент сказался незамедлительно: руководители Компартии Казахстана отправили Ташенова «в ссылку» в Шымкент, где до выхода на пенсию он был одним из замов в облисполкоме (1961 – 1975 гг.). 144

Человек большого сердца, активной гражданской позиции, глубоко чувствовавший ответственность за принимаемые решения, Жумабек Ахметович остался примером мужества и честности. В моей судьбе история Ташенова Ж.А. имела своеобразное преломление. Поступив на исторический факультет КазГУ им. С.Кирова, усердно штудируя литературу и источники, наш курс и не предполагал, что наш куратор, доцент кафедры истории СССР Ташенов М.Ж. является сыном «репрессированного» премьера. Мурат Жумабекович никогда не касался в беседах с нами «запретной темы» 60-х и судьбы отца, но будучи теперь посвященной в штрихи биографии Ташенева-старшего, ощущаешь чувство ответственности перед поколениями, которые чьим-то «волевым» решением были лишены возможности знать правду. Невольно задумаешься, что, если бы удалось избежать репрессий 30-40-х, 60-х годов, 1986-го… В независимом Казахстане молодое поколение изучает государственные символы, учится уважать их. Однако, не все знают, что история написания текста Государственного Гимна Республики Казахстан имеет непосредственное отношение к рассказанной истории и нашему краю. В творческой биографии талантливого народного композитора Шамши Калдаякова инцидент с «Целинным краем» получил непосредственное отражение: композитор вдохновенно написал знаменитую песню «Қазақстаным». Песня, подхваченная в народе, в годы независимости пережила второе рождение и ныне исполняется как Гимн Республики Казахстан. Звучит Государственный Гимн Казахстана и в нем явственно слышится голос тарланов ХХ века, гимн достоинству, любви к Отчизне, реквием батырам, отдавшим жизнь за мирную жизнь потомков. Народ не забывает своих героев и нынешнее поколение должно приложить все усилия, чтобы чтить их и помнить. Время расставило все по своим местам. В г. Петропавловске, как и в других облстных центрах, где по роду деятельности трудился Ташенев, по увековечиванию его памяти родными и близкими по духу казахстанцами ведется серьезная организа145

ционная работа. Учебные заведения претендуют на право называться его именем, в столице Независимого Казахстана одна из центральных оживленных улиц носит имя Жумабека Ахметовича. Автором этих строк было опубликовано скромное эссе о семье Ж.Ташенева, основанное на воспоминаниях его родственников – детей и членов семьи, - в журнале «Астана+». Его мы приводим ниже. «… Знакомясь с биографиями неординарных личностей, невольно задаешься вопросом: как складывалась семейная жизнь героя, черпал ли он вдохновение находясь среди близких? Ведь умение выбрать спутницу жизни раз и навсегда – это дар, означающий, что человек хорошо знает цель жизни, а также свои сильные и слабые стороны. Супруги Ташеневы прожили в ладу и согласии, вырастили пятерых прекрасных детей. По воспоминаниям близких, в трудные минуты мать большого дружного семейства Батес Идрисовна Ташенева (в девичестве Алимбаева) сохраняла выдержку и чутко улавливала настроение мужа даже по голосу. Надо заметить, что то была не рядовая семья. Много испытаний выпало на долю Жумабека Ахметовича, ведь он был фактически премьер-министром Казахстана (в 60-е годы прошлого века должность именовалась: председатель Совета Министров КазССР). Родился 20 марта 1915 года в ауле Бабатай Аршалынского (б. Вишневского) района Акмолинской области в бедной семье. Окончил строительный техникум, работал землеустроителем. В 33 года стал председателем Северо-Казахстанского облисполкома. С 1955 года председатель Президиума Верховного Совета КазССР. С 1960 года – председатель Совета Министров КазССР. Между крупными вехами судьбы – работа на различных ответственных должностях в разрезе областей. Жумабек Ахметович хорошо знал жизнь на селе и в ауле, душой болел за тружеников «от сохи», простых сельчан. Под его неустанным оком происходили культурные преобразования в красавице Алма-Ате, где появились проспект и памятник Абаю, Дворец республики. Прямолинейность и самодостаточность «премьера» союзной республики (одной из пятнадцати!) Ташенева заметно раздражала чиновников в Кремле, что рикошетом достигало до алматинского руководства. Между тем, речь шла о принципиальных мо146

ментах, прямо касавшихся уважительного отношения к республике как государственному образованию со своим статусом (об этом в рамках Союза почему-то напрочь забывали). Ташенев своим поведением давал понять чиновникам, что Казахстан имеет те же права, что и любое другое государство на карте мира. И это - после жесточайших ограничений свобод и прав человека времен культа Сталина! Огромная ответственность государственного деятеля, осознанный подход к масштабным мероприятиям, патриотизм характеризуют Жумабека Ахметовича. Хрущевская «оттепель» никого не могла обмануть поверхностными реформами; тем более для Ташенева, для которого не существовали полутона и недоговоренности. - За истину он готов был жертвовать собственным благополучием. Развязка не заставила себя долго ждать: система просто перевела его, руководителя высшего эшелона, в разряд много ниже – облисполком. Упакованы вещи, покинута совминовская дача, впереди – одна из южных областей. Самоуничижение? Раскаяние? – Ни в коем случае! Ташеневы приживутся на новом месте настолько, что их полюбят и навсегда. Символично, что одними из первых жители Шымкента (после обретения Казахстаном независимости и политической реабилитации всех жертв репрессий) торжественно назовут в честь Ж.А.Ташенева улицу и установят памятник. Все это произойдет, посмертно. В 1986 году перестанет биться сердце этого человека с большим сердцем и необъятных размеров душой, истинного патриота, балагура и прекрасного семьянина, ученого с правильными представлениями о красоте и любви… В 2005 году семья простится с мамой – Батес Идрисовной, которая до последней минуты была ангелом-хранителем, мудрой бабушкой, советчицей дочери и сыновьям. Она умела соблюдать баланс между семьями своих детей, стараясь не обидеть коголибо излишним вниманием в пользу других. Батес-апай посвятила себя семье и воспитанию детей; таков был их уговор с супругом. В своих скупых воспоминаниях, опубликованных в газете «Қазақ әдебиеті» в 1998 году, Батес Идрисовна на вопрос, делился ли муж домашней обстановке 147

служебными коллизиями, скромно объяснила журналисту, что все оставалось за пределами дома. Однако, будучи наблюдательной, она хорошо владела ситуацией через газеты, предугадывая возможный ход событий, без слов понимала супруга. В других среднеазиатских республиках, не в обиду будь сказано, такого «огненного» премьера не наблюдалось, так же как и столь порядочных и внешне незаметных «половинок». С фотографий разных лет на нас смотрит женщина необыкновенной, изысканной, красоты, чем-то смутно напоминая картины фламандских мастеров. Открытое скуластое лицо, просвечивающая кожа, тонкая освещающая лицо улыбка, удлиненные тонкие пальцы трудолюбивых рук, - сама забота и умиротворение. Берегиня, - говорят о таких женщинах, хранительницах семейного очага. Она бы гармонично и божественно смотрелась в составе зарубежных миссий, если бы в то время жен премьеров союзных республик разрешали брать с собой на мидовские рауты. Высокая, стройная даже после рождения пятерых детей, миловидная и начитанная, следовавшая негласному национальному этикету, Батес-апай имела бы потрясающий успех, вне сомнения. Кто знает, как бы выдержал «премьер» опалу и вынужденную политическую отставку, если бы рядом не было родной души, Батес…Он привозил подарки из дальних поездок, стараясь угадать ее желания. Не допускал лишних волнений для домашних. Оставшись не у дел, не сдавался: защищал кандидатскую и докторскую диссертации. Надо ли говорить, что супруга создавала условия для научной работы, сопереживала выходу статей и монографий Жумабека Ташенева. Под чутким присмотром мамы дети были всегда ухожены, хорошо и с охоткой учились. А она всю себя отдавала им, а позже – внукам. Ее чуткость и наблюдательность, природная сметка позволили ей сохранять баланс добрых взаимоотношений с многочисленными родственниками. Прекрасная пара в окружении любящих сердец, что может быть желаннее? Пример семьи Ташеневых, особенно - прекрасной ее половины, свет души Батес Идрисовны озаряет путь одного из крупных политических и государственных деятелей Казахстана ХХ 148

века, изнутри. В ореоле любви и верной дружбы когда-то встретивших друг друга на севере страны молодых людей кристаллизовалась семья, очаг, надежная пристань. Если перелистать анналы всемирной истории, можно заметить этот свет и в фотографиях, запечатлевших престарелой четы Черчилль: супруга заботливо стоит за креслом, в котором восседает сэр Уинстон, оба в годах, но смотрят в одном направлении. Нежность и преданность, угадывание желаний по движению лицевых мышц, созвучие духовного настроя, - большой жизненный опыт, который называется Любовь. Думается, такие жизнеутверждающие примеры следует чаще публиковать, снимать документальные фильмы о преданности, чистоте помыслов, чтобы новое поколение казахстанцев входило во взрослую жизнь с верой, надеждой и высоко поднятой головой.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ Колоссальная работа духовного борения, масштабный кругозор колоритных фигур всемирно-исторического процесса, в масштабах отдельно взятого региона, в ситуации эпохального выбора траектории движения вперед, саморазвития и продвижения ценностей нации... Уникальные биографии, необъяснимые повороты, мистические совпадения и параллели судеб, перекличка времен и мыслеформ представителей национальной интеллигенции, выходцев как из среды чингизидов, так и казахских родов, возвращают нас к событиям прошлого не только в угоду привычке оглядываться назад. Мудрый глава британского правительства У.Черчилль некогда постулировал: «Чтобы улучшаться, нужны изменения, - чтобы быть совершеннее, надо меняться часто» (‘To impove is to change, to be perfect is to change often’). Важно понять то общее, что объединяет персоналии в рамках данного исследования, подтверждаемого многочисленными нарративными и письменными источниками, а именно: в любых испытаниях приверженность чувству национального достоинства, выражаясь научно: экология этничности и государственной принадлежности, в сочетании с чистотой помыслов и готовностью к усвоению новых знаний. Все они остались в благодарной памяти потомков потому, что исповедовали принцип, которого придерживался другой мудрец, которого Провидение ниспослало колонии бриттов, многострадальной Индии, Махатма Ганди: «Будьте теми изменениями, которые вы хотите видеть в мире». (‘Be the chnge you want to see in the world’). Они – это те немногие, которые привнесли качественные перемены в принятие и понимание извне специфики региона Центральная Азия и живущего здесь казахского народа, за что им признательны многие. Счастливое настоящее суверенной страны сложилось усилиями поколений представителей национальной интеллигенции высочайшей пробы. Изучая их труды и деяния, отдаешь дань их скромному величию, человеколюбию и исключительному чувству гражданственности. Если обратиться к аллегориям, то они 150

составили пазлы гармоничной вселенской системы этнического многообразия мира, позволяющие обозначить национальный колорит и культурный феномен под названием «казахи». Возвращаясь к цитировавшейся выше лаконичной и гениальной фразе академика А.Кошанова: «… Университеты являются хранилищем научных норм и идеалов, рожденных европейской классической наукой, а также содействуют национальной самоидентификации, сохранению культурных традиций казахского народа», важно понимать предназначение / миссию отечественной высшей школы как квинт-эссенции интеллекта нации – обеспечить прорыв в мировое научно-образовательное пространство и «узнаваемость» Казахстана.

ЛИТЕРАТУРА Копал в судьбе Шокана, или семиреченский ареал джадидизма в Казахстане 1. Валиханов Ч.Ч. Собр. соч в 5-ти томах. – А., 1985. 2. Халфин Н.А. Политика России в Средней Азии (1857-1868). — М.: Издательство восточной литературы, 1960. 3. Масанов Э.А. Очерк истории этнографического изучения казахского народа. Казахи: историко-этнографический очерк. Алматы, 1995. 4. Тынышпаев М. История казахского народа. Алматы, 1994. 5. Мұқанова Г. Хан баласы ақс‰йек (Жапар Кенесарыұлының тағдыры туралы) // «Солт‰стік Қазақстан» газеті, 1991, 24 қырк‰йек. 6. Мұқанова Г. Әкеге тартып ұл туған (Жапар Кенесарыұлының тағдыры туралы) // «Сарыарқа». – 1991. - № 5 - 6. 7. Пищулина К.А. Юго-Восточный Казахстан в середине ХІV – начале ХVІ веков (вопросы политической и социально-экономической истории). – А., 1977. 8. Казахстан в ХV–ХVІІІ веках (Вопросы социально-полит.истории).- А., 1969. 9. Юсупов Э. С. Подвиг Чокана Валиханова. Открытие Кашгарии. – СПб., 2009. 10. Феномен национальной педагогики // Байтерек . – 2012. - № 2/61/. 11. Раздыкова Г.М. История мусульманского образования в Казахстане: учебное пособие. – Павлодар, 2010. 12. Журтбай Т. Земельный вопрос и политические репрессии 30-х годов // «Туркестан». - № 33. – 19 августа 2010 г. 13. История Казахстана с древнейших времен до наших дней. – Т.2, Алматы, 1997. 14. Полевые материалы автора. – Г.М. 15. Муканова Г.К. Миграционные процессы в Приишимье в бытность Абылай хана (XVIII в.) // «Международные отношения в Центральной Азии: история и современность». - Материалы Международной научной конференции. Барнаул, 27–28 марта 2008 г. - Барнаул, 2008. сс.304-308. 16 Муканова Г.К. Миграции казахов в Центральной Азии: взгляд в прошлое и попытка прогнозирования // Вестник Евразии. – 1996. - № 2. – сс. 62-70. 17. История Казахстана. Очерк. - Алматы, 1993. 18. Uyama Tomohico. The Geography of Civilizations: A Spatial Analysis of the Kazakh Intelligentsia's Activities, from the Mid-Nineteenth to the Early Twentieth Century (Kimitaka Matsuzato, ed., Regions: A Prism to View the SlavicEurasian World, 70-99, SRC, Sapporo, 2000). 19. Alexey Miller and Alfred J. Rieber. Introduction, in A. Miller and Alfred J. Rieber (eds.) Imperial Rule. Budapest – New York, CEU Press, 2004.

152

20. Adeeb Khalid, The Politics of Muslim Cultural Reform: Jadidism in Central Asia, (Berkeley, Univ. of California Press, 1998), ch. 1-2, pp. 19-80. 21. Байгожина А. Модернизация сознания // Байтерек. - № 2(23). – 2007 г. Раритетные источники, или метрические книги регистрации актов гражданского состояния казахов в городские мечетях Северного Казахстана (втор. пол. XIX – нач. XX вв.) 1. Северо-Казахстанский Государственный архив (СКГА). Ф. 824, Оп. 3, Д. 1; СКГА. Ф. 824, Оп. 3, Д. 27; 2. ЦГА РК. – Ф. 369. – Оп. 1. –Д.1. – л. 42; Там же. – д.871. – л.113-114. 3. Валиханов Ч.Ч. О мусульманстве в степи // Собрание сочинений в пяти томах. -Том 4. - Алма-Ата. - 1985; 4. Валиханов Ч.Ч. Записка о судебной реформе // Собрание сочинений в пяти томах. - Том 4. - Алма-Ата. - 1985. 5. Валиханов Ч.Ч. Письмо Ф.М. Достоевскому от 18 июня 1859 г. //Собрание сочинений в пяти томах. - Том 5.- Алма-Ата. - 1985. 6. Mukanova G. Central-Asian metric books of the registration of the certificates of registration of the Muslims as the source of social history of second half 19 –the beginning of 20 c. // Вестник КазНУ. Серия историческая. – 2012. - № 1(64). - p. 108-113. 7. Муканова Г.К. Метрические книги регистрации актов гражданского состояния в городских мечетях как источник социальной истории Казахстана второй половины 19 – начала 20 вв. // «Қазақстан мұрағаттары». – 2010. - № 3. – с. 76 – 80. Истоки гендерного равенства в Казахстане. Первые ласточки, обучавшиеся в зарубежных университетах на рубеже 19-20 вв. Умсын сулу 1. Мұқанов Қайролла. Ұмсын сұлу: ақиқат пен аңыз. – Кызылжар, 2007. 2. Мухтарова Г. История казахского хаджа // «Наш мир», 2007. – 30 августа. 3. http://kazregion.kz/special/images/logo13.gif // Kazregion.kz Евразийский экспертный форум. Северо-Казахстанская область. 4. Абуев К. Науан Хазрет – ученый, просветитель, борец против колониальной политики царизма // Азаттық үшін алысқандар. Солтүстік Қазақстан өңіріндегі тәуелсіздік үшін күрес тарихы. Халықаралық ғылымипрактикалық конференция материалдары. – Алматы. – 2011. - СС. 236-248. Периферия или колыбель государственности? Лидеры «Алаш» и джадидизм. Исторические араллели идентичности тюркоязычных народов России, Казахстана и Центральной Азии на рубеже ΧΙΧ - ΧΧ вв. 1. Бокейханов А. Мусылман сиезi // Бокейханов А. Шыгармалар. А., «Казакстан», 1994 г., 176 – 197. 2. Бокейханов А. Алаштын азаматына // Там же, 216 – 218 б.

153

3. Бокейханов А. Минск 15/ ΙΙΙ // Там же, 232 – 233 б. 4. Бокейханов А. Алаш ұлына // Там же, 234 – 236 б. 5. Байтұрсынов А. Бас қосу турасында // Байтұрсынов А. Ақ жол. А., «Жалын», 1991, 241 – 243 б. 6. Байтұрсынов А. Тағы да народный суд хақында // Там же, 210 – 213 б. 7. Гаспринский И. Россия и Восток. - Казань, 1993. 8. Дулатов М. Бiздiң мақсатымыз //Дулатов М. Шығармалары. А., 1991. 9. Дулатов М. Қазақ-қырғыз аты, тегi туралы // Дулатов М. Шығармалары. А., 1991. 10. Дулатов М. Жаңа тiлек // Дулатов М. Шығармалары, А., «Жазушы», 1991, 108 б. 11. Журналы «Шура», «Вакт», Казань, 1913 – 1917 гг. // Частные коллекции татарской диаспоры г. Петропавловска и фонды историко-краеведческого музея СКО. 12. Муканова Г.К. Ұлт зиялылары және сыртқы саясат // «Қазақ тарихы», 2004. - № 3. – 124 – 125 б. Возвращение к истокам. Состояние идентичности в период казахскоджунгарского противостояния. Хан Абылай (1711-1781) 1. Валиханов Ч.Ч. Киргизское родословие // Валиханов Ч.Ч. Собр. соч. в 5ти т. Алматы, 1985. Т. 1. 2. Кудайбердыулы Ш. Родословная тюрков, казахов, киргизов и ханских династий / пер. Б. Каирбекова. Алматы, 1990. 3. Материалы по истории казахских ханств ХV-ХVIII вв. (извлечение из персидских и тюркских сочинений). - Алма-Ата, 1969. 4. Левшин А. И. «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей. - ч. I. СПб. - 1832. Переизд. 5. Муканов М.С. Этнический состав и расселение казахов Среднего жуза.Алма-Ата, 1974. 6. Муканов М.С. Из исторического прошлого: родословная племён керей и уак. Алматы, 1998. 7. Муканова Г.К. Миграционные процессы в Приишимье в бытность Абылай хана (XVIII в.) // «Международные отношения в Центральной Азии: история и современность». - Материалы Межд. научн. конф. - Барнаул, 27–28 марта 2008 г. - сс.304-308. 8. Муканова Г.К. Миграции казахов в Центральной Азии: взгляд в прошлое и попытка прогнозирования // «Вестник Евразии» (г. Москва). – 1196. - № 2-3. – С. 62 -70. 9. Муканова Г.К. Миграционные ритмы Степного края // Межд. конф. «Степной край: зона взаимодействия русского и казахского народов». – Омск, 1998. – С. 61 – 64. 10. Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. - 1917 г.). Барнаул, 2003. 11. Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. – А., 2002.

154

12. Юдин В.П. Центральная Азия в ХІV-ХVIII вв. глазами востоковеда. – А., 2001. 13. Хафизова К.Ш. Құдайы көрші // «Қазақ әдебиеті» 17 февраля 2012 г. Казахстан, Центральная Азия и внешний мир: вопросы идентичности через призму дипломатии Абылай хана 1. Политоним – термин, применяемый для обозначения политико-административного объекта, название которого увязано с его географическим расположением. 2. Марк Блок. Апология истории, или Ремесло историка. Изд. 2-е. М., 1986, с. 63. 3. Лаумулин М. Казахстан в современных международных отношениях: безопасность, геополитика. Политология. – А., 1999. 4. Назарбаев Н. На пороге ХХI века. – А., 1996. - С. 211. 5. Марк Блок. Феодальное общество. Том. 1. Часть первая, книга II, с. 159. 6. Бекмаханов Е. К вопросу о социальной природе батыров (19 в.) // Вестник АН КазССР. 1947 № 8 (29). – С. 62 – 64. 7. Турсунов Е.Д. Истоки тюркского фольклора. Коркыт. – Алматы, 2001. – С. 112. 8. Кожаберген-жырау. «Елiм-ай» (сб. текстов на каз.яз.). Под ред. Т.Какишева. - Петропавловск, 2000; Муканова Г., Муканов К. Кожаберген жырау // Сб. ст. Кожаберген жырау. - Петропавловск, 2001; Муканова Г. Певец свободы из глубины веков // «Мысль», Алматы, 2001, № 3. 9. Да Цин личао шилу (Хроника правления всех государей великой династии Цин) // 100 кужат. – А., 1998. 10. Жумабаев М. Батыр Баян. Олендер, поэмалар. – Астана, 1998. 11. Хафизова К.Ш. Китайская дипломатия в Центральной Азии 14 –19 вв. – А.,1991. 12. Кушкумбаев А.К. Военное дело казахов в 17–18 веках.– А., 2001. 13. Муканов М.С. Этническая территория казахов в 18–начале 20 века. – А., 1991; Муканова Г. Судьба поэта (Махамбет) // Мысль, 2002, № 11; Ее же. Акыны и серэ и их роль в казахском обществе // Евразия, 2003, № 4. 14. Абусеитова М.Х. Из истории внешнеполитических связей Казахского ханства с соседними государствами во второй половине 16 в. // Казахстан, Средняя и Центральная Азия в 16 – 18 вв. – А., 1983; Юдин В.П. Центральная Азия в 14–18 веках глазами востоковеда. – А., 2001; Муканова Г.К. Центральная Азия через призму отношений: Россия – Казахстан – Китай. – П., 2000. 15. Токаев К.К. Внешняя политика Казахстана в условиях глобализации. Астана, 2000. 16. Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. - Алматы, 2000. 17. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Гильома де Рубрука. - Алматы, 1993. 18. Книга. Марко Поло. - Алма-Ата, 1990.

155

19. Huntington Samuel P. The Clash of Civilization? // Foreign Affairs Summer. 1993. 20. Муканова Г.К. Центральная Азия через призму отношений: Россия Казахстан - Китай, XVIII - XX вв. - Петропавловск, 2001 У казахов нет более чтимого предка, чем хан Абылай», или Внешнеполитические аспекты истории государственности 1. Токаев К.К.Внешняя политика Казахстана в условиях глобализации. – А., 2000. 2. Токаев К.К. Преодоление. – А., 2003; Токаев К.К. Свет и тень. – А., 2007. 3. Бекмаханов Е.Б. Казахстан в 20-40 годы Х1Х века. - Алма-Ата. - 1992. 4. Национально-освободительная борьба казахского народа под предводительством Кенесары Касымова // Сб. док. - Алматы. - 1996. - С.121 5. Есенберлин И. Хан Кене. - А., 1969. 6. Валиханов Е. Кенесары Касымов // серия «ЖЗЛ». – М., 2004. 7. Кенесарин А. Султаны Кенесары и Сыздык. - Алматы, 1992. 8. Кожаберген-жырау. Тандамалы шыгармлары. – Петропавл, 2003. – 288 с. 9. Мұқанов Қ. Абылай хан және оның батырлары // Азаттық үшін алысқандар. Солтүстік Қазақстан өңіріндегі тәуелсіздік үшін күрес тарихы. Халықаралық ғылыми-практикалық конференция материалдары. – Алматы. – 2011. - 297 – 304 бб. 9. Mukanova G. Kazakhstan and Crimean Khanate: strategy of foreign relations in middle ages and issue of identification in Russian historiography and Kazakh narrative sources of 18 – 19 сс. // Вестник КазНУ. Серия историческая. - 2011 № 4(63), СС. 91-96. 10. Муканова Г.К. Нет более чтимого предка, чем хан Абылай // Казахстанская правда, 2005 октября 7. 11. Муканова Г.К. Международные отношения Казахского государства: новый взгляд // Саясат. - 2001. - № 12. 12. Муканова Г.К. В поисках «кода» нации // Мысль. – 2000. - №8-9. 13. Муканова Г.К. Актуальные вопросы истории Центральной Азии // «Актуальные проблемы Центральной Азии и Китая: история и современность». Сб.научн.статей памяти Б.П.Гуревича. – «Азбука». - Барнаул, 2006. с.234 – 242. Индикаторы идентичности в передаче мастеров слова. Кожаберген жырау 1. Елiм-ай. Кожаберген-жырау (на каз. яз.) Под ред. проф.Т.Какишева. Петропавл, 2000. 2. Қожаберген жырау. Тандамалы шыгармалары. – Петропавл каласы, 2003 ж. – 288 бет. 3. Қожаберген жырау. «Баба тiл» дастаны // Там же. 4. Дауылпаз баба – Қожаберген жырау /шығармалар жинағы мен зерттеулер/. – Алматы, Мектеп. – 2011. - 464 б.

156

5. Мұқанова Г., Мұқанов Қ. Қожаберген жырау /1663-1763/ // Мұқанов Қ. Өлке тұлғалары. – Петропавл. 2008. 6. Зиманов С. Правосудие казахских биев – великое наследие наших предков // Азаттық үшін алысқандар. Солтүстік Қазақстан өңіріндегі тәуелсіздік үшін күрес тарихы. Халықаралық ғылыми-практикалық конференция материалдары. – Алматы. – 2011. - 12-22 бб. 7. Северо-Казахстанская область. Энциклопедия. – Алматы: Издательство «Арыс», 2004. - С. 332. 8. Муканова Г.К. Певец свободы из глубины веков. О Кожабергене жырау Толыбайулы (1663 – 1763 гг.) // Мысль. – 2001. - № 3. – С. 72 – 76. 9. Мұқанова Г. Қытайлықтар айтатын қай Кожаберген?// «Солт‰стік Казақстан»і, 2005, 10 маусым. 10. Муканова Г.К. Международные отношения Казахского государства: новый взгляд // Саясат. - 2001. - № 12. 11. Муканова Г.К. Этническая самоидентификация евразийских народов // Мысль. – 1999. - № 8. 12. Муканова Г.К. В поисках «кода» нации // Мысль. – 2000. - №8 - 9. 13. Муканова Г. Акыны и сэре и их роль в казахском обществе // Евразия. 2003. -N4. - С.92-97. 14. Муканова Г. Китайские источники о Кожаберген батыре // Азаттық үшін алысқандар. Солтүстік Қазақстан өңіріндегі тәуелсіздік үшін күрес тарихы. Халықаралық ғылыми-практикалық конференция материалдары. – Алматы. – 2011. – СС. 437 – 439. 15. Казахстан, Средняя и Центральная Азия в 16 – 18 вв. – А., 1983. 16. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т.1. 1772-1825. Изд. 2-е. – М., 1951. 17. Соловьев С. История России с древнейших времен. Т. 23, с. 294; т. 24, с. 107. * Прим. Дата кончины Кожабергена-жырау относительна. Есть данные о том, что Кожаберген участвовал в военных операциях и в 1766 г. (См.: Аблай хан. Омiрi мен кызметiне катысты кужаттар мен материалдардын жинагы (Кураст. З.С.Тайшыбай). – Петропавл, «Астана», 2005. - 374-375 бет.) По другим сведениям, было несколько Кожабергенов-тезок в XVIII веке. ** Прим. В источнике «Елiм-ай» Аральское море именуется «Кердерi тенiз». *** Прим. Противостояние казахов и башкир на самом деле было искусственным; сыграла свою роль политика России на разжигание розни между тюркоязычными народами. Сам Кожаберген-жырау отмечал в своем творчестве этническое родство двух народов: «Қазақ, Ұзак, Созақ пен Башкұрт, Қырғыз, Татарлар. Бiр қауым боп бiрiккен, Бiлген болсың, жарандар... Қазақ, Ұзақ, Созақ пен Башкұрт халқы Алаштан

157

Алтай мен Қазан арасын, Мекен етiп жайғаскан…» (8;172-173) **** Бекмаханов одним из первых ставил проблему социальной роли батырства. См.: Бекм аханов Е. Казахстан в 20-40 гг. XIX в. – А., 1947; Его же. Очерки истории Казахстана Х1Х в. – А., 1966 и др. Казахский Пушкин 1. Северо-Казахстанский Государственный архив (СКГА). Ф. 824, Оп. 3, Д. 1; СКГА. Ф. 824, Оп. 3, Д. 27. 2. Жумабаев М. «Педагогика». - Алматы, 1993. 3. Жумабаев М. Шығармалары. - Алма-Ата, 1989. 4. Магжан Жумабаев. «Пророк» (Стихи и поэмы в переводе на русский. Алматы: «Жибек Жолы», 2002. 5. Магжан. Избранное. - М.: «Русский раритет», 2005. 6. Магжан. Избранное. – М.: «Русский раритет», 2006. 7. Мұқанова Г. «Штурмовики» культурного наследия» // «Проспект СК». № 7 (160) от 16 февраля 2007 г. 8. Муканова Г. Казахский Пушкин // «Қазақ университеті». - № 25 (1452). - 26 маусым 2012 ж. 9. Мұқанова Г. Қос саңлақ немесе Міржақып пен Мағжан жайлы сөз // «Солтүстік Қазақстан» газеті, 2005 ж. 12 қыркүйек. 10. Муканов К.М. Ақын ізімен. След поэта (о Магжане Жумабаеве). – Петропавловск, 2008. 11. Жыр жұлдызы. Мағжан Жұмабаевтың қысқаша өмірбаяны мен таңдамалы өлеңдері. – Петропавл, 2002. – 150 бет. Т.с.с. 12. Шестериков В. Летящее пламя. Повесть - поиск к 110 - летию со дня рождения Магжана Жумабаева // Нива.- 2003.- N 10. 13. «Свеча в ураганной ночи» (жизнь и творчество М.Жумабаева). - Петропавловск, 1993. Катарсис ХХ столетия. идентичность

Взгляды Смагула Садвокасова (1900-1933) на

1. Смағұл Сәдуақасұлы. – Таңдамалы. – 1 том. Құраст. Б.Дәрімбетов. – Алматы, 1993. 2. Садвокасов С. О значении ВУЗа для Казахстана (Доклад Наркомпроса Казахстана тов. Садуакасова С. на торжественном открытии ПЕДВУЗа 29 октября 1926 года в г. Ташкенте) // Из работы Казахского высшего педагогического института. Издание Казпедвуза. Ташкент, 1928, с. 21 – 31. ЦГА РУз, ф. 372, оп. 1, д. 43, 48, 55, 60, 70, 83 и др. // Первый казахский институт в Ташкенте. Сборник документов и материалов. Ташкент, «Zar-galam». – 2005 г. 3. Кошанов А.К. Национальные экономические интересы и отношения собственности. 2-е изд. – Алматы, 2010, с. 448.

158

4. Кошанов А.К. Трудное восхождение. На путях к рынку. Избранные труды. – Астана, 2004. – 704 с. 5. Қамзабекұлы Д. Смағұл Садуақасұлы және «Қызыл Қазақстан» //«Ақиқат». – 2011. - № 5, 40 бет. 6. Муканов К. Судьба Сабыра Айтхожина: образец жертвы тоталитарной системы // Азаттық үшін алысқандар. Солтүстік Қазақстан өңіріндегі тәуелсіздік үшін күрес тарихы. Халықаралық ғылыми-практикалық конференция материалдары. – Алматы. – 2011. – СС. 355 – 358. 7. Мұқанов Қ. Елін сүйген азамат. Абылай қажы Рамазанов туралы деректі ғұмырнама. – Астана, 2003. – 112 бет. 8. Муканова Г.К. «Садвокасов Смагул» // Энциклопедия Северо-Казахстанской области. А., «Арыс», 2005. 9. Госархив Северо-Казахстанской области. Фонд печатных изданий 20 – 30-х гг. – Газеты «Бостандык туы», «Енбекши казак» и др. с публикациями С.Садвокасова. 10. Кенжебаева С.Е. Представители Алашской интеллигенции и Советская власть. // «Вестник Атырауского ГТУ» . - 2011 год. - № 2 (52). - Гуманитарные науки, сс. 144 – 153. 11. Кыдыралина Ж. Ценности независимости, интеллигенция и идеалы общества // Атырауская областная газета «Прикаспийская коммуна» от 20 декабря 2011 года. 12. Крах Тюркской республики. - http://www.alexanderyakovlev.org/ fond/ issues-doc/61137 13. Маликова С. Сарыарқаны өрт алды. – Сб. док. – П., 2009. 14. Муканова Г.К. Международные отношения в Центральной Азии (втор.пол. ХIХ- перв. пол. ХХ вв.): кризис идентичности и миграция. Петропавловск: СКГУ, 2005. – 123 с. 15. Муканова Г.К. Центрально-азиатское национально-территориальное размежевание 20-х гг. 20 века и Манифест Смагула Садвокасова // Вестник КазНУ. Серия историческая. - 2012 № 1(64), СС. 51-59. Тарланы ХХ века: Жумабек Ташенев 1. Тасымбеков А. Бәтес апайдың мұңы немесе Жұмабек Тәшенов туралы толғаныс. // «Қазақ әдебиеті», 1998 жыл 28 тамыз. - № 34 (2560). 2. Кенжебаев С. Жизнь во славу родной земли. О судьбе выдающегося государственного деятеля Жумабека Ташенева. // «ЖҰМА-ТАЙМС». - № 4(04). - қараша 2004 жыл. 3. Кәкен А. Жұмабек Тәшенов // «Егемен Қазақстан», 2003 жыл 22 наурыз. 4. Қуантайұлы Н. Мағжанның зайыбына үй алып берген. (Жұмабек Тәшеневтың 90 жыл толуына). - Алматы ақшамы. - № 31(3421). – 2005. - 19 наурыз. 5. Адилова К. Он говорил Хрущеву «Нет» // «Караван». - № 5 (005). - 2007 г. - 7 сентября. 6. Ахметов Б. Великие и могучие. Интервью с Шафиком Чокиным // «Аргументы и факты Казахстан» № 11, 2001.

159

7. Ахметов Б. Маленькие трагедии целины // «АиФ», № 43, 2003 г. 8. Муканова Г. / Абильтаева/ Свет души Батес // «Астана+». – 2011. – № 5. – сс. 39 – 42. 9. Bhavna Dabe. Kazakhstan-ethnicity, language and power. – Routledge.- 2008. 10. Азаттық үшін алысқандар. Солтүстік Қазақстан өңіріндегі тәуелсіздік үшін күрес тарихы. Халықаралық ғылыми-практикалық конференция материалдары. Ред. С.Касымов. – Алматы. – 2011.

СОДЕРЖАНИЕ

От автора ...............................................................................................3 Копал в судьбе Шокана, или семиреченский ареал джадидизма в Казахстане.....................................................................6 Раритетные источники, или метрические книги регистрации актов гражданского состояния казахов в городских мечетях Северного Казахстана (втор.пол. XIX – начало XX вв.) ..........................................................13 Истоки гендерного равенства в Казахстане. Первые ласточки, обучавшиеся в зарубежных университетах на рубеже ХІХ-ХХ вв. Ұмсын сұлу ....................................................22 Периферия или колыбель государственности? Лидеры «Алаш» и джадидизм. Исторические параллели идентичности тюркоязычных народов России, Казахстана и Центральной Азии на рубеже ΧΙΧ - ΧΧ вв. ....................................27 Возвращение к истокам. Состояние идентичности в период казахско-джунгарского противостояния. Хан Абылай (1711-1781) ......................................................................35 Казахстан, Центральная Азия и внешний мир: вопросы идентичности через призму дипломатии Абылай хана.....................................................................42 «У казахов нет более чтимого предка, чем хан Абылай», или Внешнеполитические аспекты истории государственности ................................................................................57 Индикаторы идентичности в передаче мастеров слова. Кожаберген жырау ...............................................................................66 Казахский Пушкин ...............................................................................72 Катарсис ХХ столетия. Взгляды Смагула Садвокасова (1900-1933) на идентичность ...............................................................76 Тарланы ХХ века: Жумабек Ташенев .................................................143 Вместо заключения...............................................................................150 Литература ............................................................................................152 161

Научное издание

Муканова Гюльнар Кайроллиновна «ТОЛЫҚ АДАМ», или ЭКОЛОГИЯ ЭТНИЧНОСТИ Выпускающий редактор Г. Бекбердиева Дизайн обложки: Ринат Скаков

ИБ №5873 Подписано в печать 10.07.12. Формат 60х84 1/16. Бумага офсетная. Печать цифровая. Объем 7,25 п.л. Тираж 500 экз. Заказ №755. Издательство «Қазақ университетi» Казахского национального университета им. аль-Фараби. 050040, г. Алматы, пр. аль-Фараби, 71. КазНУ. Отпечатано в типографии издательства «Қазақ университетi».

162