Художественная «Вселенная» русской усадьбы 9785898261405, 5898261400

Citation preview

О.С. ЕВАНГУЛОВА

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ «ВСЕЛЕННАЯ» РУССКОЙ УСАДЬБЫ

ПРОГРЕСС

ТРАДИЦИЯ

УДК 72 ББК 85.1 Е 13 Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект № 01-0416029

Евангулова О.С. Е 13 Художественная «Вселенная» русской усадьбы. М.: Прогресс,Традиция, 2003. – 304 c. ISBN 5898261400 Основываясь на сохранившихся свидетельствах современников, ав, тор стремится дать реальную наиболее типичную картину усадебной русской жизни. Книга содержит очерки о художественной культуре русской усадьбы «золотой» поры второй половины XVIII – начала XIX века и представляет интерес не только для историков и искусствоведов, но и для всех тех, кто воспринимает дворянскую культуру как источник нравственных, просветительских и этических устоев. ББК 85.1 В оформлении книги использованы графические материалы из изданий, посвященных Русскому и Западноевропейскому искусству XVIII века

ISBN 5,89826,140,0

© Евангулова О.С., 2003 © Семин В.П., оформление, 2003 © «Прогресс,Традиция», 2003

Памяти родителей Ирины Николаевны и Сергея Павловича Евангуловых

От автора Предлагаемое издание посвящено русской усадьбе «золотой» классической поры – второй половины ХVIII – начала ХIХ века. Несмотря на достаточную популярность и давнюю симпатию к этому явлению, оно изучено дале, ко не полностью, даже не вполне систематизировано. Историография данного вопроса мало чем отличается в основных тенденциях от связанной с любой областью русского искусства ХVIII века. Ностальгическое восхище, ние русской усадьбой, характерное для круга изданий на, чала ХХ столетия, связанных с объединением «Мир искус, ства», журналами «Художественные сокровища России», «Старые годы», «Столица и усадьба», сменилось в после, революционные годы противоречивым отношением к ней: с одной стороны, усадьбу признавали ценной частью национального наследия, с другой – дворянская природа этой культуры мешала рассматривать ее как явление «по, ложительное». 5

От автора

В реальности последовали общеизвестные разорения, использование построек не по назначению, закрытие и разрушение церквей, изъятие из родных стен фамильных собраний живописи, скульптуры, графики и произведе, ний декоративно,прикладного искусства, их раскассиро, вание по различным музеям. Все это совершенно искази, ло изначальную суть усадьбы – Пенат, гостеприимного пристанища искусств, литературы и философской мысли, ее высокое предназначение в семейном и общественно значимом смысле слова. В интересах справедливости надо сказать, что «приют спокойствия, трудов и вдохновенья», за некоторыми сча, стливыми исключениями, начал уходить в небытие еще со второй половины ХIХ столетия. Вместе с ним стиралась память о владельцах старинных домов и фамильных гале, рей. В истории искусства нашли достойное место преиму, щественно наиболее крупные царские и частные усадьбы в окрестностях Москвы и Петербурга (Кусково и Остан, кино Шереметевых, Архангельское Юсуповых), указания на самых известных из причастных к ним архитекторов, живописцев и скульпторов (В.И. Баженов, М.Ф. Казаков, Ф.С. Рокотов, Ф.И. Шубин) и сведения об именитых посе, тителях – от Н.М. Карамзина и А.С. Пушкина до деятелей советского периода. Заметим, что последнее обстоятель, ство пошло на пользу и даже спасло ряд поместий. 6

От автора

Приглядевшись к каталогам отечественных собраний, обратим внимание на первоначальное местонахождение едва ли не лучших полотен и бюстов – в подавляющем большинстве случаев это усадьбы, причем нередко мало, известные, а не «хрестоматийные». Среди пришедших из них произведений – шубинские бюсты Орловых, Черны, шевых и Голицыных из Отрады, Яропольца и Петрова, Дальнего, эталонные портреты И. Вишнякова из Тихвина, Никольского, прекрасные полотна Ф. Рокотова – портреты Струйских и «Неизвестного в треуголке» из Рузаевки. Без усадеб невозможно представить появление парковых ви, дов С. Щедрина, залы современных музеев, которые укра, шают произведения классической западно европейской живописи из Троицкого Е. Дашковой, Дугина Паниных или Марьина Строгановых. Нельзя не упомянуть и много, численные работы провинциальных и домашних масте, ров, органически дополняющие художественную картину русской жизни. Все это столь же неоценимо, как усадеб, ный вклад в музыкальную, театральную и поэтическую культуру своего времени, в создание библиотек и коллек, ций декоративно,прикладного искусства. Словом, во всех проявлениях перед нами важнейшая и достойная глубокой признательности часть отечественно, го наследия. Нельзя сказать, что все музейные собрания западных стран складывались по,другому. И там многие произведе, ния искусства, покинув свою «колыбель», издавна превра, 7

От автора

щались в предмет продажи и коллекционирования. Одна, ко во многих случаях фамильные коллекции по,прежнему находятся там в родных стенах. Для нас это по большей части нетипично. Существовавшие еще в 1920,е годы уса, дебные музеи Дубровиц, Ольгова, Остафьева, как, впро, чем, и городские, вроде петербургских Фонтанного дома или Строгановского дворца, были вскоре ликвидированы, а населявшие их вещи рассредоточены по другим местам. Сегодня на волне нового интереса к русской усадьбе, развернувшегося обследования и реставрации, деятельно, сти возрожденного Общества изучения русской усадьбы, думается, книга может оказаться полезной. Задача состоит в том, чтобы обрисовать основные на, иболее типичные черты этого явления и, во многом опи, раясь на сохранившиеся свидетельства современников, по возможности приблизиться к его первоначальному восприятию. Автор стремится подчеркнуть, что феномен русской усадьбы вовсе не так идеален и гармоничен, как иногда представляется, но строится на ярких контрастах. Вся пре, лесть состоит в замечательной многогранности внутренне целостного и одновременно противоречивого мира, о ка, кой бы стороне его ни шла речь: взаимоотношении замыс, ла и воплощения, традиционного и нового, частного и об, щественного, дворянского и крестьянского, естественного и искусственного, повседневного и праздничного, утили, тарного и художественного, высокопрофессионального и 8

От автора

дилетантского, низкого и высокого, свободного и подне, вольного и т.д. Хочется надеяться, что в результате удастся обрисовать облик усадьбы в более оптимистических тонах, такой как она была когда,то – полнокровной и жизнерадостной, а не той, что уже со второй половины ХХ столетия и до се, годняшних дней выглядит пропущенной сквозь призму ностальгических переживаний – законных, но имеющих отношение скорее к восприятию потомков, а не самих со, здателей.

9

10

I Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века

11

И

звестно, что во второй половине ХVIII века на, блюдается невиданный ранее рост городов и уса, деб. Разделение России на губернии и уезды, переустройст, во старых и возникновение новых промышленных и военных центров на Урале и юге страны, сложение в них административного аппарата и того, что именуется обще, ством, возведение публичных и жилых сооружений сопро, вождается не менее интенсивной раздачей земель и дере, вень, созданием новых и преображением существующих усадеб, формированием культурных институтов городской и сельской жизни. Расцвет городов и усадеб ознаменован их оформлением в реальности и сознании современников в качестве специ, фических феноменов – взаимозависимых и в значительной степени полярных. Становятся предметом оживленного обсуждения достоинства и недостатки обоих явлений, а также столиц и провинции. И Санкт,Петербург, и Москва занимают собственное место в системе культурных, в том числе художественных 13

I

координат. Роль каждого из этих городов, их соперничест, во и собственные взаимоотношения с провинцией состав, ляют самостоятельную и достойную изучения проблему. Заметим лишь, что вечно живое противостояние двух рос, сийских столиц уже тогда занимает умы с общественной, художественной и нравственной точек зрения. Приведем несколько примеров. Екатерина II (а ее воз, зрения есть зеркало и законодатель большинства представ, лений) думала о Москве неоднозначно, чаще как о городе несомненно чуждом, таящем постоянную угрозу общест, венному спокойствию: «Я вовсе не люблю Москвы, но не имею никакого предубеждения против Петербурга... Моск, ва – столица безделья, и ее чрезмерная величина всегда бу, дет главной причиной этого... Дворянству, которое собра, лось в этом месте, там нравится; это неудивительно; но с самой ранней молодости оно принимает там тон и приемы праздности и роскоши; оно изнеживается... чудотворные иконы на каждом шагу, церкви, попы, монастыри, бого, мольцы, нищие, воры, бесполезные слуги в домах... И вот та, кой сбор разношерстной толпы, которая готова сопротив, ляться доброму порядку и с незапамятных времен возмущается по малейшему поводу, страстно даже любит 1 рассказы об этих возмущениях и питает ими свой ум» . Сходные воззрения можно уловить и в сочинениях иностранцев. Посторонний взгляд позволяет им оценить Москву как нечто, ярче всего выражающее черты нацио, нального своеобразия: «В столь обширном городе заклю, 14

Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века

чается настоящая российская нация, между тем как Пе, тербург есть только резиденция двора», – рассуждает се, 2 кретарь французского посольства К.,К. Рюльер . Его со, отечественница, портретистка М.,Л.,Э. Виже,Лебрен, ощущает в старой столице то, что вплоть до сегодняшнего дня связывают с понятием «большой деревни»: «Множе, ство дворцов, памятники прекрасной архитектуры, мона, стыри, церкви, рассыпанные между деревнями по живо, писной сельской местности, являли удивительный вид. Это смешение пышного великолепия и сельской просто, ты производит фантастическое волшебное впечатление, способное очаровать всегда жадного до самобытности пу, 3 тешественника» . В отличие от символа современности – Петербурга, Москва воспринимается как свидетельство былого, город отставного вельможного благоденствия: «У меня сложи, лось впечатление, – пишет К. Вильмот, – что я общалась с призраками екатерининского двора. Москва – это им, перский политический Элизиум. Все те, кто был у власти в царствование Екатерины или Павла, ныне слишком старые или уволенные Александром, занимают вообра жаемые посты в этом ленивом, праздном и волшебном 4 азиатском городе» . Москва и ее общество кажутся собранием чудачеств, необъяснимых, но занятных. На первом месте среди мос, ковских особенностей – ее провинциализм, в том числе касающийся образованности. Недаром княгиня – персо, 15

I

наж одного из сочинений Д.И. Фонвизина, сожалеет о сво, ей юности: «И мое воспитание было одно питание. Луч, шую мою молодость провела я в Москве и такая была пре, чудная, что многие матери запрещали дочерям своим 5 иметь со мною знакомство» . Перспектива постоянного проживания в старой сто, лице иногда представлялась просто неприемлемой. Когда Александр Борисович Куракин впал в немилость и был удален от Двора и службы, у него возникло намерение по, селиться в Москве. Однако его брат, Алексей Борисович, решительно рекомендовал отказаться от этого намерения: «Образ московской жизни, быв совсем противен обыкно, вениям вашим, сам по себе не допустит вас до оного; я ж того мнения, когда не жить здесь ( в Петербурге – О.Е. ), то лучше наслаждаться спокойствием и собственностью 6 своею, никакой жизни несравняющейся» . Вместе с тем в отличие от Петербурга, непосредствен, но ассоциировавшегося с Двором, Москва была не только собранием оригинальностей, но и оплотом вольнодумст, ва, воплощением свободы говорить и чувствовать. Вспоми, ная прежний разговор с Дашковой, Дидро рисует с ее слов Москву как необыкновенно привлекательное, един, ственное в своем роде место, «где я могу предложить вам отдых, круг людей, с которыми вы можете говорить от, кровенно и вашего любимаго святого Sacro Santo Far Niente, одним словом, полное счастие, нарочно для вас 7 приготовленное...» 16

Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века

Что касается провинции, то под ней подразумевают гу, бернские и уездные города со всеми неотъемлемыми про, явлениями административной, хозяйственной и культур, ной, в том числе художественной жизни. Можно сказать, что провинция старается не отстать от столиц, одновре, менно утверждая собственную самодостаточность и цен, ность. Сравнивая провинцию со столицами, в ней обычно находят нечто подражательное и отсталое, в лучшем случае заслуживающее снисходительного отношения и усовер, шенствования. Впрочем, у провинции с точки зрения по, клонников столичной жизни, есть и достойный выход – сохранение собственного статуса, поскольку все посяга, тельства угнаться за столицами рискуют привести к несу, разным и даже смешным результатам. Усадьба не входит в триаду «Санкт,Петербург – Моск, ва – Провинция», хотя и связана с этими компонентами. Соблазнительно, но неточно было бы уравнять усадьбу с провинцией, хотя в территориальном отношении боль, шинство поместий расположено и вблизи, и вдалеке от столиц, а в совокупности составляет в некотором смысле архипелаг. Находясь вне противостояния «столица – про, винция», усадьба самолюбиво претендует на исключитель, ное положение: не ниже столиц и определенно выше про, винции, которая лишена с усадебной точки зрения тех преимуществ, которые имеются в городе. Думается, и в других странах, в частности, в Англии, стране старой помещичьей культуры, Лондон, провинция 17

I

и усадьба соотносятся примерно таким же образом. Повсеместно усадьба прокламирует уверенность в собст, венной реальной и иллюзорной независимости. Именно это, как мы увидим далее, составляет в глазах современни, ков ее главную прелесть и основу индивидуальной непо, вторимости, даже если усадьба очень скромна и способна прокормить лишь самою себя. В реальности же она тес, нейшим образом связана с городом и столичного, и про, винциального уровня. В связи с учреждением наместничеств увеличивается число художественно организованных поместий, помимо традиционных, складываются новые отношения между го, родами и окружающими их усадьбами в культурно разви, тых губерниях, таких как Тверская, Ярославская или Кост, ромская. Растущий и быстро хорошеющий город поощряет этот процесс своим соседством. Рядом с ним уже есть смысл иметь усадьбу, посещаемую не только для ревизии хозяйст, ва, но и для приема светского общества. Укрепляется то, что можно назвать местной культурной средой. Особый слой составляют степные губернии – Тамбов, ская, Саратовская, Пензенская, где знать претендует на обширные плодородные земли. В развитии старых и созда, нии новых городов, в превращении усадеб в центры куль, турного притяжения многое зависит от губернаторов. В Олонецкой и Тамбовской губерниях в этом качестве неко, торое время подвизается Г.Р. Державин, в Пензе, на посту 18

Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века

вице,губернатора – поэт и актер И.М. Долгоруков, Яро, славским и Вологодским наместничествами в течение восьми лет управляет литератор и покровитель искусства А.П. Мельгунов. Особое место занимает Малороссия, где уже с середи, ны века в связи с восстановлением гетманства начинается строительство города,резиденции в Глухове, перенесенной впоследствии в Батурин, создается ряд выдающихся по масштабу усадеб: А.И. Румянцева в Тишани, Н.В. Репнина в Яготине, П.В. Завадовского в Ляличах. По уровню худо, жественного качества и стилевой направленности эти ан, самбли резко вырываются вперед по сравнению с мест, ным окружением. Наконец, строятся фермы на юге, в частности в Крыму, по проектам И.Е. Старова. Знатные семейства, владеющие землями в давно обжи, тых и только осваиваемых губерниях, рассматривают свое загородное жилище как прибежище на трудные времена – от ссылки до приюта во время эпидемий и народных вол, нений. И, конечно, усадьба служит источником доходов. Подолгу живя в ней, удобнее наблюдать за хозяйством, ибо постоянное или длительное присутствие барина создает за, труднение для злоупотреблений приказчика. Из многих де, ревень художественно осваивают обычно одну или не, сколько для разных ветвей семьи. Так, Гончаровы видят в Полотняном заводе сочетание парадной усадьбы и произ, водства, а осенью, возвращаясь в город, около месяца про, 19

I

живают в другой, хозяйственного профиля деревне, запаса, ясь съестными припасами на зиму. У состоятельных владельцев, помимо городских домов, бывает по нескольку «ближних» и «дальних», «доходных» и «расходных» усадеб. Во многих деревнях барский дом отсутствует, но имеется церковь, построенная на средства владельца. Дворянство среднего ранга порой располагает и городским особняком, и усадьбой, но часто лишь деревен, ским, единственным своим домом и потому тесно связано с местной губернской и уездной средой. В отличие от этого, столичный вельможа обычно не имеет к последней непосредственного отношения. Так, княгиня Н.П. Голицына («Пиковая дама») тяготится пре, быванием в Калуге, но с удовольствием проживает два, три летних месяца в Городне. И все,таки даже крупным владельцам приходится вступать в отношения с местным начальством. Об этом свидетельствует переписка Ворон, цовых с Г.Р. Державиным, А.Б. Куракина с его корреспон, дентами. В Серпухове к Е.Р. Дашковой городские власти приходят поздравить ее с приездом. Приходится иметь дело и с представителями духовенства, поскольку без их разрешения нельзя построить новую церковь или освя, тить старую. При этом иногда возникают конфликты, как, например, у П.В. Завадовского в Ляличах, где священник оказывается недоволен образами, написанными по его мнению не так, как положено.

20

Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века

Из «Рассказов бабушки» мы узнаем, что некоторые по, мещики строят одинаковые (скорее всего, похожие – О.Е.) дома в городе и деревне, чтобы не испытывать неудобств, переезжая раз в полгода на новое место. Несомненная бли, зость типична и для усадеб разных владельцев. Ориентация на удачный образец, возможно, объясняет своеобразную стандартность, характерную для мышления не только вла, дельцев, но и архитекторов. Таковы, например, родствен, ные по типу усадьбы в Хотени и Стольном. Следует заметить, что пребывание в усадьбе вовсе не предполагает заточения и полной изоляции от окружаю, щего мира. За пределами достаточно замкнутого, как бы опоясанного границами усадьбы круга лежат соседские земли, уездные и губернские города, Москва и Санкт,Пе, тербург, наконец, дальние страны с их многочисленными соблазнами и модными поветриями. Сознательное отда, ление только потому и ощущается как нескучное, что время от времени прерывается поездками в город. По, добно тому, как гости украшают проживание в усадьбе, визиты в уездный, губернский или даже столичный город также составляют одну из необходимых и привлекатель, ных сторон усадебного бытования. Они совершаются по линиям родственным и дружеским, по обязанностям, ча, сто необходимым и даже тягостным, иногда, что важнее в данном случае, по делам, связанным с искусством. Сре, ди них – общение с живописцем, обычно требующее не, сколько сеансов для создания портрета. Посещение мас, 21

I

терской предполагает беседы на разные, в том числе ху, дожественные темы. Именно такие поездки в Москву с княгиней Е.Р. Дашковой описывает К. Вильмот, рассказы, вая о работе над своим портретом в мастерской «сеньора Вигони». Город и усадьбу объединяют если не буквальная бли, зость, то принципиальная общность произведений архи, тектуры, живописи, пластики и декоративно,прикладного искусства. Пожалуй, нет ни одного крупного зодчего вто, рой половины ХVIII века, который не имеет в своем «ре, пертуаре» и городских домов, и усадеб. Весьма показательно в этом отношении творчество М.Ф. Казакова – автора значительного числа городских до, мов и крупных усадеб. Петербургские зодчие – А.Ф. Коко, ринов, Ж.,Б. Валлен,Деламот, И.Е. Старов, также совмеща, ют оба амплуа. Довольно часто заказчики предпочитают регулярно иметь дело с уже знакомым им архитектором или живописцем. Наиболее яркой фигурой в этом плане является Дж. Кваренги, которому принадлежит и припи, сывается большое число сооруженных или проектирован, ных им ансамблей. Перечисленными именами, конечно, не исчерпывается список зодчих, причастных и к город, скому, и к загородному строительству. То же относится к живописцам, прежде всего, портретистам – А.П. Антро, пову, И.П. Аргунову, Ф.С. Рокотову, Д.Г. Левицкому, В.Л. Бо, ровиковскому, и к скульпторам – Ф.И. Шубину, М.И. Коз,

22

Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века

ловскому, Д. Рашетту, чьи произведения нередко перевозили к тому же из города в усадьбу и обратно. Не менее заметную роль в сближении облика города и усадьбы играет участие местных, в том числе крепостных художников, которые осуществляют на практике приве, зенные из столиц чертежи, копируют и версифицируют живописные образцы. Благодаря тому, что в усадьбе строится здание по проек, ту столичного зодчего, появляется портрет работы известно, го живописца, бюст или статуя, выполненная отечествен, ным или зарубежным мэтром, контакты столицы и усадьбы совершаются минуя или «через голову» губернских или уе, здных городов. Так, здания в окрестностях Калуги (дом Ще, почкиных, Полотняный завод, Троицкое, Грабцево, Город, ня) хронологически и в стилевом отношении опережают городскую архитектуру, которая реагирует на новшества в основном уже в первой четверти ХIX столетия. То же мож, но сказать о Рыбинске, в окрестностях которого в конце ХVIII века уже существует Тихвино,Никольское Тишини, ных, а улицы застраиваются каменными купеческими особ, няками преимущественно в эпоху ампира. Роль усадеб – «гонцов» нового стиля, как мы говорили, еще нагляднее выступает в Малороссии. Одним словом, го, род предоставляет усадьбе участие столичного архитекто, ра, сотрудничающего непосредственно или заочно с мест, ными мастерами, содействует приглашению художника для изготовления портретов и видов парков; выросшие в 23

I

усадьбе крепостные художники нередко обучаются впос, ледствии в городе. Идет интенсивный двусторонний об, мен, город и усадьбу соединяют теснейшие материальные и духовные узы. Между тем несомненны и неповторимые черты усадеб, ной культуры. С одной стороны, для всех ее начинаний ха, рактерно присутствие претензий, со столичной точки зре, ния, достаточно завышенных и даже подражательных. С другой – в ней всегда есть место будничности или не, притязательности, обязанным часто небольшим размерам поместья и бытовым обстоятельствам. Любая средняя усадьба, как и рядовой портрет, уникальна по замыслу и исполнению, то есть изначально исключительна, а в дейст, вительности рискует оказаться известной сравнительно небольшому кругу родных, друзей, благосклонных почита, телей и доброжелательных соседей, то есть достаточно ог, раниченному числу ценителей. Вдали от Академии художеств, выставок, аукционов и профессионального суждения усадьба живет собственной, по,своему замкнутой и одновременно любознательной жизнью. Характер сосредоточенного в ее стенах искусства свидетельствует, что она открыто обращена ко всему миру, а потому и сознательно, и невольно отражает влияние многих тенденций. Вследствие этого она дает образец ис, кусства и схожий, и отличный от столичного, который вос, принимался как эталонный.

24

Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века

Можно сказать, что усадьба представляет собой в не, котором смысле художественный перекресток. В пря, мом и переносном смысле слова она домовито сводит под своей кровлей самые разнообразные потоки: рус, скую школу и россику, произведения старые («родитель, ские», «дедовские») и современные, высокого, среднего и даже посредственного качества, высокопрофессиональ, ные и доморощенные, в прямом и переносном смысле этого слова. Допуская и поощряя их соседство, усадьба обнаруживает удивительную терпимость и отсутствие художественного снобизма, своенравно присваивая все, что ей подходит и нравится. Можно сказать, что при этом черты крестьянского, на, пример, искусства несомненно трансформируются, при, норавливаясь к господским вкусам. Столь же бесспорно, что привнесенные в культуру усадьбы элементы или от, дельные образцы городской культуры, манеры иконопис, ца, приглашенного расписать церковь или выполнить пор, трет, а также советы соседей отчетливо влияют на направленность хозяйского вкуса, который мы законно ас, социируем с дворянскими пристрастиями. Подобная полюсность, присущая искусству усадьбы, возможно, объясняется тем, что в ней сосуществуют столь разные во всех отношениях субъекты и их притяза, ния. Действительно, в сложении Пенат в качестве его со, здателей и ценителей вносят свой вклад и хозяева, и кре, постные, и постоянные обитатели и гости. 25

I

Не всегда достаточная осведомленность широкого слоя среднего дворянства играет собственную роль в ок, раске усадебной культуры. Рецептом изготовления и творческим ориентиром чаще всего служат прямые ука, зания заказчика. Огромная авторская или соавторская деятельность вла, дельцев, например, Н.Е. Струйского при создании А. Зяб, ловым его «блафона» или С.С. Апраксина, распоряжавше, гося писать изображения исторических личностей с похожих на них крепостных, делает искусство усадьбы из, начально внутренне зависимым и предопределенным. По прямым указаниям барыни здесь рождаются узоры кру, жевниц и вышивальщиц, по проектам профессиональных архитекторов, значительно переделанным барином, возво, дят дворцы и церкви. Подобным путем нередко появляются и портреты. Модель сплошь и рядом не искушена в том, как должна выглядеть на полотне, и заказчик ориентируется на собст, венные впечатления от виденного или услышанного. Од, нако эти обстоятельства, как ни парадоксально, не огра, ничивают творческие возможности мастера, но даже поощряют их. Опыт крепостных живописцев Аргуновых свидетельствует, что такие художники вовсе не являются замкнутыми в себе или неосведомленными. Варившееся в одном «котле» занятное домашнее искусство свободно и с удовольствием соотносится с искусством соседних фа,

26

Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века

мильных гнезд, со столичными образцами и, отражая их, создает собственные. Можно сказать, что по неоднозначной ориентации усадьба напоминает своего создателя – русского дворянина XVIII века, который вбирает и испытывает на себе самые разнородные влияния: классическая философия, искусство и литература питают его воображение, а будничные реалии вносят в их восприятие соответствующие исправления. Именно в силу этого в усадьбе можно наблюдать уникаль, ное соединение высокого и низкого, претенциозного и не, притязательного. Заметим, что совокупность их проявлений поощряет со своей стороны развитие характерных тенден, ций сентиментализма и предромантизма: сочетание возвы, шенного образа мыслей и чувств с эстетизацией неприхот, ливых домашних обстоятельств. Соединение античности и повседневности, точнее, об, лачение последней в торжественные одежды и, соответст, венно, «одомашнивание» античности, достигающее апогея в начале следующего столетия, отчетливо воспринимается уже в конце XVIII века. Достаточно вспомнить иронизиру, ющего над этими трансформациями И.М. Долгорукого, а позже Гоголя или Козьму Пруткова. Смесь «французского с нижегородским« выступает с особой откровенностью чаще именно в усадьбе, а не в го, роде, где все в большей степени лимитировано правилами общественного суждения. Более того, такое сочетание в

27

I

усадьбе не кажется предосудительным. В гедонистическом умонастроении, неотрывном от здешнего бытия, царит удовлетворенность тем, что уже имеется в доме, а нерядо, вые запросы можно реализовать собственными средства, ми. Претензии явно завышенные или только заявленные ценны уже потому, что рассчитаны на себя и близких, сни, сходительность друзей и благодарное внимание гостей. Разумеется, со стороны такие притязания рискуют показаться забавно несоразмерными с их результатами, однако, в усадьбе, – собственном детище, – все находит оправдание в глазах хозяев и посетителей. В тех случаях, когда «доморощенное» произведение может быть сопоставлено с привозным, это лишь при, дает ему дополнительную ценность, поднимая в глазах окружающих. Сочетание хозяйского гонора и нередко значительного перепада желаний и возможностей создает наглядную компромиссность – одну из черт усадебной культуры, ко, торую можно преодолеть лишь в богатой и просвещенной семье, хотя обычно она прорывается и там. Заметим, что такая особенность наблюдается повсеме, стно: в архитектуре с ее склонностью следовать столич, ным образцам, живописи, пластике, музыке и театре. Ве, роятно, эта черта воспринимается не как огорчительная пестрота, а как своеобразное богатство, свидетельство присутствия хотя бы в скромной пропорции всего, что по, ложено иметь в «порядочном» доме. Тем самым клан ве, 28

Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века

щей украшает владельца, свидетельствуя о его намерени, ях и осведомленности. Что же касается рефлексии по поводу отставания от го, рода или богатых соседей, то она компенсируется заведо, мо превосходящим их культом «Я» и «Моего». Именно эти слова наиболее часто употребляются в переписке для вы, ражения того индивидуального, что окрашивает усадебное искусство в неповторимые внутрисемейные, часто наслед, ственные и даже музеефицированные тона. Все эти особенности психологии создателей и зрителей применительно к усадебной культуре, разумеется, еще ждут разработки. Конкретный характер их проявлений во многом зависит от статуса поместья, того места, которое оно занимает в жизни владельца, от его принадлежности к тому или иному типу. К этому мы и перейдем.

29

30

II Разные усадьбы и их «доможители»

31

О

ставим в стороне чисто хозяйственные усадьбы, мызы и фермы. Если они и имеют отношение к духовной жизни, то в том смысле, что обеспечивают ее ма, териально. Среди связанных с летним пребыванием выде, ляются дачи и так называемые maison d’ete или maison de plaisance (терминология эта, разумеется, условна). В бли, жайших окрестностях Петербурга дачи тянулись от Екате, рингофа до Стрельны, территориально и по уровню свет, скости вплотную смыкаясь с городом. Весьма оживленные в разгар сезона, ближе к осени они пустели и, подобно Кирьянову, принадлежащему Е.Р. Дашковой, превраща, лись, как выразилась Екатерина II, в место, «очень способ, ное для развития ревматизма». Петергофская дорога давала пищу первым наблюдени, ям иностранцев, направлявшихся в столицу из Крон, штадта. «Затем мы отправились в Петербург, – вспомина, ет К. Вильмот, – и это небольшое путешествие оказалось исключительно приятным: дорога длиною в 30 верст напо, минает путь из Парижа в Версаль. 33

II

То с одной, то с другой стороны тракта возникают об, рамленные лесами дворцы изумительной красоты, перед которыми разбиты чудесные сады и парки. Два или три дворца – царские резиденции. Превосходная и широкая дорога заполнена самыми разнообразными экипажами, запряженными чаще всего шестеркой лошадей... Над тем, ным лесом показалась золотая луна, провожавшая нас до 8 самого Петербурга...» Вот как описывает современник находившуюся здесь дачу А.А. Нарышкина «Красная мыза»: «По левой сторо, не дороги деревянный летний дворец, окруженный де, ревнею, в Голландском вкусе построенною, садом и Аг, линским лугом. Главный сад простирается по правой стороне дороги на 200 сажен, и от дороги до морского за, лива, на одну версту отстоящего. Оный состоит в увесели, тельном лесу в Аглинском вкусе, с широкими рвами и многими островами; холмиками, домом для балов, круг, лым храмом, разнообразными домиками и беседками, качелями и пр. Каналы снабжены плотами и прекрасны, ми гондолами; такожде находятся в оных пеликаны, ле, беди, чужестранные утки и пр. Одна часть леса составля, ет небольшой зверинец для красных зверей. Многие в нечаянное удивление приводящие предметы, в сем пре, имущественном саду находящиеся, суть причиною, что оный обыкновенно Российским восклицательным назва, нием Ба! Ба! именуется... Оный для публики открыт и 9 многими людьми посещаем бывает...» 34

Разные усадьбы и их «доможители»

Не менее известен был и загородный дом Га! Га! Л.А. На, рышкина, расположенный на шестой версте этой дороги: «По левой стороне дороги находится, так как и в Ба! Ба! знатный жилой дом в 2 этажа с садом, а по правой главный сад, простирающийся до морского залива... Перед жилым домом находится столб, сооруженнный в память Импера, торского посещения. Сей увеселительный сад также бес, 10 престанно открыт для публики» . Неподалеку у графа Брюса был «деревянный загород, ный дом с бельведером и большой сад в Аглинском вкусе, пашни, луга, огород, каналы, беседки и особливо на остро, ву, в пруду находящемся, прекрасный большой дом для купания, в коем потолки и стены росписаны живописью 11 аl fresco» . Жить на Петергофской дороге было принято по,светски. Иные формы воспринимались как несовременные и даже диковатые. И.М. Долгоруков ездил сюда знакомиться с буду, щей невестой Л.В. Елагиной и ужаснулся своему намере, нию, присмотревшись к существованию семейства. Хозяин дома «вел род жизни собственно свой и весьма необыкно, венный, то есть не выходил из халата, не снимал колпака, ужинал летом в 8 часов вечера и имел привычку всей семь, ей по окончании стола петь: „О тебе радуется“...» Должно признаться, что на таком бойком пути, каков Петергофский, по которому всякий езжал к кому,нибудь или слушать музыку, или смотреть ракеток, или плясать до восхода солнечного, на такой дороге видеть только 35

II

один дом, в котором хозяева, отужинавши, тогда как со, бираются еще полдничать, и всякий, в одеянии почти ночном, тянет церковные тропари, признаться, говорю, должно, что такой обычай обращался в настоящее по, 12 смешище и соблазн...» В Ораниенбаумском уезде в ту пору также было мно, жество дач. «Сии мызы, – писал Георги, – возведены ма, ло,помалу по построении Императорских увеселитель, ных замков... Число загородных домов по сей большой дороге умножается еще беспрестанно... ибо достаточных особ, имеющих нужду по прошествии долговременной зимы воспользоваться летним воздухом, увеселениями и сельскими приятностями, здесь много, такожде и припи, сывается пребывание в летнем доме к изящному образу 13 жизни» . Такие дачи, как Га! Га! и Ба! Ба!, подмосковные Кусково и Останкино были предназначены не только для личного пользования и приема небольшого числа знакомых, но для более широкого круга посетителей и участников празд, ненств. В идеале в них мог веселиться любой житель горо, да, если иметь в виду, конечно, «чистую» публику. Еще более непосредственная связь с городом и его об, ществом складывается в 1790,е годы, когда усилиливается мемориальная тенденция и уходящий век спешит воздвиг, нуть себе памятники в лице пышных надгробий и парад, ных, часто посмертных портретов. Строительству больших усадеб также нередко стараются придать исторически 36

Разные усадьбы и их «доможители»

значимый характер. А.Б. Куракин, зачиная каменный дом в Надеждине и по,своему оправдываясь, пишет: «Если и не удастся мне сим домом пользоваться и в нем жить, пусть же останется он здешнему месту прочным украше, 14 нием и памятником о мне» . Горделивой идеей обурева, ем и А.А. Безбородко, мечтающий построить в Москве дом огромнее прежнего: «Я решился пуститься на новое здание, которое по крайней мере потомству покажет, что 15 в наш век и в нашей земле знали вкус» . В тот же период оживляется характер старых царских резиденций, расположенных по Яузе – развивается специ, альная увеселительная зона с качелями, каруселями и «фортунами» в Головинском саду; большую Катальную го, ру в Покровском используют во время публичных гуляний вплоть до начала ХIХ столетия. Некоторые вновь возводи, мые ансамбли вписываются в границы города или вплот, ную подвигаются к ним. Это характерно для находящихся на Яузе дома Разумовского и задуманного Н.А. Львовым сада А.А. Безбородко. В замысле последнего общественный элемент непосредственно смыкается с частным, а возвы, шенные художественные задачи неотделимы от «земных» развлечений. Большая часть сада определена здесь для пуб, личного гуляния. На полуциркульной площади «в разных лавочках продаются галантерейные вещи, конфекты, фрукты и проч. все сие придает вид праздника или лучше ярмонки, гулянью, которое без того было бы безмолвно и мертво... У других ворот сада, на другую улицу, построен во 37

II

вкусе турецкого киоска кофейной дом, в котором находят, ся как разные прохладительные напитки, так конфекты и мороженое. На середине дома большой зал определен для 16 танцев на случай внезапнаго дождя или дурной погоды» . Иначе говоря, постепенно изживается рокайльный при, вкус, складывается нечто альтруистически ориентирован, ное насколько это допускает частная природа любой усадьбы. Гонор владельцев выражается и в других формах. Фео, дальный характер откровенно господствует над общест, венным в усадьбах, которые можно условно обозначить как «городки правителей». Именно так задуманы и вы, полнены Богородицк А.Г. Бобринского, Почеп и Батурин К.Г. Разумовского. В конце века под влиянием идей сентиментализма, ув, лечения готическими романами и рыцарскими играми складывается понятие усадьбы,«замка» (ch^ateau). Под эту категорию подходила опальная Гатчина; позже термин был применен для Михайловского замка, находившегося в центральной части города. В.Г. Орлов пишет, что построил в своей Отраде «трехэтажный барский замок и церковь». Резонансом ушедшего столетия это определение живет в сознании пушкинской поры. Именно так воспринимается «Петровский замок», сооруженный в качестве подъездно, го дворца. Как покинутое жилище одинокого обитателя именуется замком и усадьба Онегина, которую тайно посещает Татьяна. 38

Разные усадьбы и их «доможители»

В XVIII веке понятие «замок» подразумевает не обяза, тельно конкретный характер архитектуры, хотя иногда здание и строится в формах готики, но прежде всего осо, бую форму бытования в нем. Ф.Ф. Вигель вспоминает «жи, тие» в Зубриловке эпохи ее первого владельца: «...оно на, поминало как богатые и знатные баре живали в старину. Нет лишних прихотей, но всего вдоволь; стол изобильный, сытный и вкусный, прислуга многочисленная, ворота на, стежь, соседи мелкие дворяне, так и валят, но не обреме, няя собою: предовольны, когда хозяин скажет им привет, ливых слова два,три. Князь Федор, мой милый аристократ, будущий владелец Зубриловки, тогда уже поговаривал об vie de chateau, об удовольствии по временам удаляться в свой замок среди малаго, но избраннаго круга; толпу же соседей показывать только в важных случаях, на праздне, ствах, как декорацию. Они с отцом имели разные поня, 17 тия о деревенской жизни» . Одним из крайних проявлений художественного инди, видуализма, возможного лишь на царском уровне, являет, ся создание того, что можно обозначить как «усадьбу,ил, люстрацию». Такова построенная по проекту Н.А. Львова «Александрова дача» – грандиозная, вынесенная в откры, тое пространство архитектурная иллюстрация к «Сказке о царевиче Хлоре», сочиненной Екатериной II для внука – с 18 главным домом, храмами, беседками, садами и т. п.

39

II

Однако наиболее распространены универсальные усадьбы, так называемые maison de campagne, где прожи, вание, хозяйствование и увеселения переплетаются на до, ступном домашнем уровне. Это ближние и дальние под, московные и большинство усадеб в средней полосе России. «Население» усадьбы, точнее состав ее «доможителей», достаточно специфичен в каждом из названных вариантов и зависит от характера поместья. Однако если схематизиро, вать положение дела, выявится немало общих черт. В числе постоянных обитателей – владельцы и дворовые; среди вре, менных – гости самого разного ранга: соотечественники и иностранцы, любые «пришельцы» – от друзей дома до цар, ствующих персон. Главное, что отличает усадебное населе, ние от городского – его замкнутый характер. Примени, тельно к усадьбе, как и во всех относящихся к ней случаях, можно сказать, что она является как бы уменьшенным по, вторением государственной структуры феодального типа – с господами и подданными. Более того, общественная неод, нородность выступает на усадебной «сцене» с особой оче, видностью, будучи представлена в концентрированном и легко обозримом виде. Нигде замкнутый характер бытова, ния так не высвобождает руки барину и для возвышенных филантропических акций, и для самого наглого, порой жес, точайшего управления «подданными». Такое отношение отчасти распространяется и на малосостоятельных соседей. В больших семьях, кроме хозяев, обитают незамужние или овдовевшие родственники, компаньонки и прижи, 40

Разные усадьбы и их «доможители»

валки, выросшие в доме сироты. Их положение богато представлено в русской литературе со своими привлека, тельными и несимпатичными сторонами. В составе бли, жайшего окружения владельцев и домашняя интеллиген, ция: гувернеры, врачи, секретари, архитекторы, живописцы, и, конечно, такие важные для повседневной жизни «персоны», как кормилицы, повара, портные, уп, равители, приказчики и т.д. Особое место занимают воспитатели и учителя. Сре, ди них встречаются и случайные люди, однако многих всю жизнь вспоминают с глубокой признательностью. И.М. Долгоруков пишет о своем гувернере: «Он наконец сделался не наемником, а домашним нашим человеком. С ним уже не было ряды, отец мой отлично его естимо, вал, и он не имел ни в чем у нас отказу. По милости его я выучился по,латыни, что доставило мне способ чрезвы, чайно хорошо узнать французский язык, и, словом, всеми познаниями, какие я приобрел в юности моей, обязан я единственно г,ну Совере, которого память осталась для 19 меня навсегда почтенна» . Одну из ярких особенностей русской усадьбы состав, ляет огромное количество бездельной дворни, которую нередко порицают и хозяева, и крестьяне. Однако на об, щем фоне выделяются заслуженные и преданные старые слуги. Высоко котируются специалисты: кузнецы, коню, хи, столяры, кружевницы, вышивальщицы и другие ис, кусные ремесленники. Все это, конечно, не исключает 41

II

возможности наказать их, отдать в рекруты или продать другому барину. Отношения внутри усадебного круга весьма противоречивы. Тем не менее все население усадь, бы представляет сплоченный коллектив, способный оце, нить себя таковым в противовес соседскому «клану» – дружественному, нейтральному или откровенно враждеб, ному. В свете этого было бы неправильно, акцентируя не, однородность и внутреннюю противоречивость усадебно, го общества, не отметить его внутренней спаянности, вынужденной или добровольной терпимости, основанной на взаимной нужности и привычке к совместному бытию, связывающему «семью», о которой Н.П. Шереметев так и говорит: «Мои домашние». В силу замкнутости усадебной среды каждый новый человек приобретает здесь особую ценность. Сюда могут и наезжать по праздникам, и жить подолгу, иногда все ле, то, и нередко из года в год. Среди гостей не только долго, жданные друзья и родственники, которым радуется дом в полном составе, но вовсе незнакомые и даже случайные люди. В гостеприимном поместье накормят и обогреют юродивого и убогого странника, а иностранному путеше, ственнику даже в отсутствие хозяев покажут дом и при, мут по всем правилам. Идеальный стиль внутриусадебных отношений, со, звучный пасторали и демократической комедии, иногда отражается в специально написанных для данного дома пьесах типа карамзинского сочинения для праздника в 42

Разные усадьбы и их «доможители»

Марфине Салтыковых. Разумеется, современники пре, красно ощущают перепад, который есть между жизнен, ными и сочиненными отношениями, аллегорическими образами и реалиями, знают, что «амуры и зефиры» могут быть «проданы по одиночке» или наказаны на конюшне. Однако это не исключает того, что театральные и живо, писные ситуации, в свою очередь, не сказываются затем на реальных взаимоотношениях. Судьбы добрых бар и благодарных поселян, участли, вых хозяев и усердных слуг, несчастья бедных девушек, обманутых соблазнителями, в искусстве и жизни практи, чески неразделимы. Помещики, дворовые и крестьяне, представленные в пейзажах С.Ф. Щедрина, полотнах И.М. Танкова и И.Я. Меттенлейтера, на лубочных картин, ках и в комедии, встречаются друг с другом не только на театральных подмостках, но и на жизненной сцене, составляя усадебную «семью».

43

44

III Усадьба в жизненном цикле владельца или о преимуществе сельского бытия 45

Ж

изненный путь дворянина, как правило, начинал, ся в усадьбе. Это место упокоения предков служи, ло и колыбелью потомкам. За короткой полосой детства сле, довало отрочество, знаменовавшее расставание с семьей и домом. Начиналась полоса учения в городе в закрытом свет, ском или военном заведении, затем иногда в западноевро, пейском университете. После этого наступала служба. Город, где она протекала, практически сливался с понятием «света», «житейского моря», полного соблазнов и опасностей. Как же снаряжали в это плавание дворянского юношу? Один литературный и, разумеется, неправдоподобный ва, риант обрисован Д.И. Фонвизиным. Рассказ ведется от ли, ца героя, повествующего о своем отце, который, «претер, пев в течение службы своей многие обиды, досады и несправедливости, от сродственников же, друзей и покро, вителей также быв обманут, предан и наконец оставлен, вел большую часть последних своих дней в уединении...» Теперь он торжественно напутствует сына: «Ты молод, мой друг... и выбора основательного сделать не можешь... Я 47

III

не имею права избирать за тебя участи, коей ты на весь твой век предашься... С другой стороны, я испытал, что об, ращение светское и служба за собою влечет предательство, ухищрения, зависть, злоключения и самое умерщвление духа, почему главное мое желание есть сообразить, если то возможно, для тебя удаление от света и познание оного. Я бы желал, чтобы ты спознал сердца человеческие, не быв, однако, подверженным их злоухищрению, чтоб ты на, слаждался всем благом, которое смертному вкушать опре, делено, и, сохранив сердце непорочным, не имел оное рас, терзанным и израненным от стрел, нередко в руках сильных к поражению добродетели изготовленных». Далее отец предлагает сыну притвориться глухим и не, мым, так как при этом «не будешь обвиняем в том, что не 20 служишь» и начать осваивать свет, не опасаясь промол, вить лишнего и будучи уверен, что окружающие изъясня, ются искренне. Это своего рода идеальный выход из поло, жения. На деле все обстояло, конечно, прозаичнее, хотя невымышленные родительские души были исполнены сходными страхами. С чем же встречался в реальности русский дворянин в городе? Прежде всего со службой. Все, от начинающих до вельмож, были равно несвободны от нее. На расстоянии усадьба казалась олицетворением независимости. «...Кон, чилась в сей день вся моя 14 лет продолжавшаяся военная служба, и я, получив абшид (отставку – О.Е.), сделался сво, бодным и вольным навсегда человеком», – ликует провин, 48

О преимуществе сельского бытия 21

циальный дворянин Болотов . «О, дал бы Бог получить свободу!..» – мечтает в расцвете столичной карьеры вель, 22 можа П.В. Завадовский . Город выступал от лица нации и государства, усадьба – от имени «малой родины», родительского гнезда и крова. Долгу перед соотечественниками противостояли обязан, ности перед семьей и крестьянами; пониманию гражда, нина как официального лица, связанного обязательствами перед сослуживцами – иллюзорное представление о том, что человек «сам себе хозяин», отец домашних и крепост, ных. По сути, это царские притязания в миниатюре. Оче, видно, это и имеет в виду К. Вильмот, изящно иронизируя по поводу Троицкого – усадьбы Дашковой, где «три тыся, чи крестьян («мои подданные», как она их называет) сча, 23 стливо живут под ее абсолютной властью...» Если сравнить сохранившиеся суждения о городе и усадьбе, разница между ними окажется наглядной. Письма из усадеб обычно содержат родительские предостереже, ния, а также жалобы жен, оставленных в деревне и опаса, ющихся городских соблазнов – балов, театральных пред, ставлений, застолий, карточных игр и других удовольствий. Ответные послания рисуют неизбежное, но грустное пре, бывание, которое не замедлит обернуться долгожданным свиданием. Вместе с тем в таких письмах нетрудно уловить и естественное удовлетворение от служения Отечеству и пользе дела. Последнее, несомненно, искренне и вполне со, ответствует интеллектуальным склонностям и живому 49

III

темпераменту, здоровому желанию молодого человека вступить на деятельную стезю, а зрелого – полнее реализо, вать свои возможности на государственном поприще. Опытный чиновник высокого класса тоскует: «Я не имею никакого дела, места. Титул больше пустой, чем деятель, ный, и человек, как всякий металл, ржавеет без упражне, 24 ния; по сей причине я решился удалиться в деревню...» Решиться на это было нелегко. Город воплощал в себе средоточие культуры и общества в лучшем смысле слова. Он поощрял интеллектуальное общение единомышлен, ников, был источником вдохновения и давал пищу твор, ческим замыслам. Последние нередко воплощались в жизнь в деревне, а затем предлагались на суд друзей и це, нителей в городе. Быт Державина, Львова, а позже Пуш, кина и их современников ввел эту модель в норму как вполне оправдавшую себя. Что касается балов, застолий и того, что называли в ХУIII веке «светом», то все это также было небесполезным и, разумеется, приятным. Как мы уже говорили, безвыездное пребывание в дерев, не в полном отрыве от городского общества казалось не, мыслимым даже самым страстным поклонникам усадеб, ной жизни. Однако публично признаться в этом стеснялись. В сознании современников город уже окутыва, ла густая пелена порока. Поставленные ему в вину при, творство, необходимость угождать и кланяться делали по, дозрительной любую апологетическую тональность. Более того, откровенные урбанистические склонности прирав, 50

О преимуществе сельского бытия

нивались к карьеризму. Скорее было модным тяготиться служебными кандалами, сковывающими тонкую, словно незаинтересованную в городских благах натуру. Успехи по службе воспринимались как свидетельство некой нечистоплотности, связанной с фаворитизмом или пронырливостью. Возникало противоречие, поскольку хо, рошо работающий и порядочный человек в реальности вызывал уважение. Выражением этой ситуации суждено было вскоре стать чеканной грибоедовской формуле: «Слу, жить бы рад, прислуживаться тошно». Знакомясь с вопро, сом, можно утверждать, что речь идет не об отрицатель, ном отношении к содержанию службы, а о том, какие соблазны подстерегают вступающего на эту стезю. Иначе говоря, об изнанке деятельности, искажающей и раздваи, вающей натуру. И.М. Долгоруков, поэт, бывший одно время пензенским вице,губернатором, рассказывает о своих отношениях с непосредственным начальником, князем Андреем Ивано, вичем Вяземским: «Я временно их упоминаю себе в двух различных видах: с приятной стороны, когда воображаю наши словесные беседы, чтение стихов, острые его шутки и образованность; напротив, с неприятной, когда представ, ляю себе его в качестве государственного чиновника, с бес, прикладными его теориями и нелепыми затеями ума, ис, порченного английскими предрассудками. Он хотел в Пензе создать Лондон и, начав с сей точки, что ни делал, что 51

III

ни писал, как начальник русской провинции, все было не у 25 места и некстати» . C «прислуживанием» было тесно свя, зано неизбежное приспособленчество. В стихотворении «В городе обращение людей» И. Хемницер говорит: С людьми ты должен обращаться, С которыми должно всяк час притворствовать, Которые всяк час пременный лик имеют: 26 Иное говорят, другое разумеют .

Наиболее полно комплекс отрицательных явлений, свойственных городу, характеризуют слова «суета», «тще, та» и «мечта». В «Письме к другу» тот же автор с удоволь, ствием перечисляет преимущества сельской жизни, к ко, торой он счастливо приобщился: Теперь в деревне я живу, сует не знаю, Собой и временем по воле управляю. Живу как хочется, не так, как мне велят. Не принужден хотеть другие что хотят. По повелению веселым вдруг казаться, По повелению и плакать и смеяться. Не должен, живучи с людьми, людей искать 27 И, будучи в кругу весёлостей, скучать .

Складывалось стойкое убеждение, что и город, и усадь, ба формируют соответствующую модель личности. Попа, дая в город, человек неизбежно портится, хотя совсем не, давно в деревне был нравственно здоров и довольствовался простыми радостями: В свирели мы с тобою Играли иногда И сладостной игрою

52

О преимуществе сельского бытия

Пленялися тогда. Тогда, среди забавы, Среди полей, лугов, Ты, про´сты видя нравы, Желал простых стихов. Там сельские дриады Плясали вкруг тебя; Не чувствовал досады Ты, сельску жизнь любя. Тебя не утешали Мирские суеты, Тебя тогда прельщали Природы красоты. Тогда земному кругу Ты пышность оставлял, Тогда ты мне, как другу, Все мысли объявлял. Теперь уже сокрылись Дриады по лесам, Места переменились, Ты стал не тот и сам. Тебя не в диком поле Стихи мои найдут, Пастушки где по воле Играют и поют. Не токи ныне ясны округ тебя шумят, Отвсюду лести слышны.. Но лики велегласны Со всех сторон гремят. Вельможи там пышны, Там хитрые друзья,

53

III

Спокойна ль жизнь твоя? Из двух мне жизней в свете Котору величать? Ты скромен в сем ответе, 28 Так лучше замолчать .

Перед мыслящими людьми вставала проблема: как, нахо, дясь на службе, в обязательном общении с теми, с кем связан не по своей воле, сохранить свою личность? У Хемницера в стихотворении «Пустомеля» к писателю примчался некто: Из первых шалунов молодчик, Великий вертопрах, болтун и враль господчик... А сам уж издали кричит: «Так! всё за книгами! и всё уединенны! И всё от света удаленны! И всё бы вам читать! И всё бы вам писать! И я таки не понимаю, Как, полно, никогда вас скука не возьмет!» В ответ следует сентенция: «Я этого не примечаю, – Писатель отвечал, – один ли я иль нет, Когда за книгами сижу я в размышленьи; 29 Но чувствую, что я теперь в уединеньи» .

Сходные мысли пронизывают письма В.В. Капниста, обращающегося к жене из Петербурга: «Да когда же, на, конец, буду я вознагражден от неприятностей, докучаю, щих мне в светском обществе в полной мере в твоих, доро, гой друг мой, объятиях? Ибо, вот оно, то единственное убежище, где буду я огражден от всех неприятностей, до, кучающих мне в светском обществе. Ах, как страстно жду 54

О преимуществе сельского бытия

я сего счастливого мгновения, как нетерпеливо желаю, 30 чтобы оно уже наступило» . Посмотрим, как выглядит уединение на высоком сословном уровне. Друг наследника, великого князя Павла Петровича, А.Б. Куракин впал в немилость и пишет брату из своего роскошного села Надеждина: «Напрасно думаешь, чтоб я ...хотел к вам возвратиться; нет, ваша городская жизнь не льстит и не манит меня; в деревне пробуду я до последня, го моего нельзя... Обидно мне то понятие в тебе и во мно, гих из моих друзей, что поехал я в деревенское уединение и в оном остаюся будто для одного наполнения моего кошелька; хорошо и приятно оный не пустым иметь, но, право, спокойствие душевное гораздо драгоценнее и необ, ходимее, и над мною более действует, нежели денежные расчеты. Вспомни, как живали в Древнем Риме: никогда в унижающем тунеядстве, всегда или в деятельном служе, нии отечеству, или в уединении отдаленном и совершен, ном, в услужении себя самих и в снабжении духа новыми силами, ума новыми знаниями и новою способностью; 31 так,то живут еще и во многих европейских странах» . В другом письме, вполне выдержанном в духе морали, зирующей тенденции времени, содержится целая про, грамма: «О любитель градской жизни, о брат, из чаши го, рестей глотающий еще сладостей мед. Скажи мне, если,б и в самом деле в здешнем уединении моем, в котором ни, какое жало до меня не достигает, в котором спокойствие души моей выше всего и выше всех меня ставит, в самом 55

III

бы деле заперся, – чем поступил бы я тогда против разсуд, ка? Нет, – тогда обрек бы я себя прямою премудростью. Не слишком я в дружбе чувствителен, слишком покорен желаниям меня любящаго, которому, любя меня, по пря, мому желать бы надлежало только то, чего я сам себе же, лаю. Не запираюся еще здесь: еду я к вам, еду, но с чувства, ми окаменелыми против всего того, что их прежде у вас двигло, со взором хладнокровным и равнодушным на все, с вершенным и непоколебимым удостоверением, что все мечта и что никакая мечта не заслуживает быть предме, том забот и печалей, а еще менее подвигов и желаний то, го, который ощутительным влиянием самого Провидения сам себе находит то, чего ни от кого и никаким величием 32 себе приобрести и доставить не может» . Впрочем, уединение Куракина было весьма относитель, ным, да и не могло быть иным, ибо бытовые и духовные потребности вошли бы с ним в полнейшее противоречие. В реальности была нужна не «хижина пустынника», а, как говорил Ф.Ф. Вигель, «нечто похожее на Двор». Последний включал «более 300 дворовых, не считая нескольких десят, ков нанятых за дорогую цену иностранцев, особливо фран, цузов, служивших в качестве секретарей, библиотекарей, докторов, поваров, музыкантов, садовников, курьеров и бе, 33 рейторов» . Из Парижа была выписана «настоящая мар, кизша» д'Изабэ, чтобы занимать гостей. Помимо того в усадьбе подвизалось много русских. «Нельзя себе представить, – вспоминал тот же Вигель, – 56

О преимуществе сельского бытия

сколько добрых и честных людей, без всякой вины отстав, ленных или выключенных из службы, в сие мрачное время (1799 г. – О.Е.) скиталось без пропитания. Они принима, ли всякия низкия должности в знатных и помещичьих до, мах. У князя Куракина жил в деревне один видный собою майор, котораго обязанность состояла только в том, чтобы с палкою в руке ходить перед князем, когда он изволил ше, 34 ствовать в свою домовую церковь» . Так в миниатюре вос, производилась процедура придворного выхода. Когда брат стал намекать на ненужность такого «штата», Александр Борисович не без обиды отвечал: «...я знаю, что ты излише, ства ни в чем не любишь, и сие искренно в тебе хвалю, но с другой стороны, совершенно не знаю, отчего ты излише, ство в числе служащих мне и обыкновенную услугу в доме моем производящих видеть и находить можешь? Многое, друг мой, легче говорится, нежели делается: если бы ты сам здесь быть мог, то с великим любопытством посмотрел бы я, кого ты из сего числа исключил бы и какой обряд и об, 35 раз жизни мне предложить захотел» . Впрочем, царственный стиль жизни иногда приедался. По контрасту тянуло на «простую пищу». И.М. Долгоруков вспоминает, что Куракин «любил пирушки и давал нам, мужчинам, такие обеды, за которыми сидя, мы часто вооб, ражали, что мы не у князя, а у откупщика собраны в бога, тую гостиницу, и тут хозяин и гости бывали часто так пья, ны, что не умели ни дверей сыскать, ни без помощи слуг 36 сесть в свою карету» . В любом обществе приходилось 57

III

придерживаться соответствующей модели поведения. В городе оно издавна предопределялось общепринятыми нормами, в деревне образ жизни был иной, менее обязы, вающий и давал свободу фантазии. Многое из того, что в городе казалось недопустимым или предосудительным, представлялось здесь возможным и приличным. Внеслу, жебное времяпрепровождение, облачавшееся на людях в одежды изящного «неглиже», вне постороннего взгляда, точнее, в окружении домашних, близких по рангу соседей или живущих в усадьбе из милости нередко оборачивалось распущенностью и самодурством. Низкие страсти, как, впрочем, и возвышенные, цвели здесь в полную силу, не будучи стеснены посторонним мнением. Образ жизни многих достаточно образованных и известных в качестве культурных дворян был весьма не, пригляден. В первую очередь это бросалось в глаза иност, ранцам. «Каждый дворянин, – пишет К. Вильмот, – всемо, гущ. Он может быть ангелом или дьяволом! Шансов стать дьяволом гораздо больше, потому что тот, кто не развра, тился под влиянием неограниченной власти, действитель, но должен быть похож на ангела. Я рассматриваю каждо, го дворянина как железное звено массивной цепи, 37 опутывающей это государство» . Особенно эта, мягко го, воря, этическая подвижность, была характерна, для «свив, ших» богатейшие гнезда на юге России племянниц По, темкина. Так, одна из них – Варвара Васильевна Голицына, по Державину – «...супруга златовласа, Пленира сердцем и 58

О преимуществе сельского бытия

лицом», чрезмерно любила власть и деньги и терпеть не могла противоречий. Как вспоминает Вигель, она таскала у себя в гостиной за волосы приятельницу – помещицу Ше, велеву, велела высечь плетьми заседателя за неисправную дорогу, хотя на беззащитных горничных девок рука у нее не поднималась. «С таким нравом ей не легко было жить в обществе. В столицах она обыкновенно вела жизнь уеди, ненную, стараясь окружать себя одними только угодника, ми и угодницами, а в деревне тогда нетрудно было знатной барыне соседних мелкопоместных дворянок обращать в свои прислужницы. Поэтому,то ея Зубриловка в Саратов, ской губернии была любимым ея местопребыванием: там степень ее доверенности указывала места всем уездным 38 барыням» . Обычное по нормам состоятельного дворянства много, людие было неизбежным и утомительным. Возникала парадоксальная ситуация: живя в городе, хотелось уеди, ниться в усадьбе, а там тотчас ощущалась потребность в обществе. Пребывание в свете составляло тогда основную часть внеслужебного времяпрепровождения. В городском варианте сюда входили приемы, балы и маскарады, театральные представления, торжественные обеды, гуляния, катания на санях и в каретах и многое дру, гое. Вальяжный барин А.А. Безбородко философствует: «Живем мы, впрочем, весело и спокойно» и в том же пись, ме обобщает: «...я думаю, что наша братья, моты и роскош, ные люди, не так скоро делаются злыми людьми, как серь, 59

III 39

езные» . Город был местом коллективно переживаемых удовольствий и занятий, в которых лестно участвовать, но они не являлись результатом собственного изобретения. Отдельной личности или семейству отводилась в них роль исполнителей или зрителей, заранее предопределенная и не столь творческая, как в усадьбе. Характер деревенского времяпрепровождения зависел прежде всего от склоннос, тей владельцев и профиля поместья. Находясь в обществе близких и снисходительных дру, зей, желая удовлеторить то, что мы называем сейчас эсте, тическими потребностями, здесь, как мы увидим далее, фантазировали и дилетантствовали на все лады: «играли» в архитектуру, воздвигали статуи, писали маслом, испол, няли миниатюрные портреты, сочиняли стихи, рукодель, ничали, словом, упражнялись в искусстве иногда артис, тично и тонко, иногда наивно и неумело, но с неизменным удовольствием и пользой для душевного равновесия. «Когда же наиграемся какой игре досыта, – вспомина, ет Болотов, – тогда начинали играть в фанты, а иногда в са, мыя жмурки, и в том неприметно проводили длинные осенние и зимние вечера, и я так ко всем играм сим разо, хотился, что выдумывал даже совсем новыя и никем до то, го еще не употребляемыя карточныя и другие игры. Но за всем сим не отставал я ни мало и от прежних своих и луч, ших занятий, но всякой раз, когда не было никого у нас и мы были дома, не давал ни одной минуты проходить тщет, 60

О преимуществе сельского бытия

но, – вспоминает Болотов, – но по привычке своей всегда чем,нибудь занимался и либо читал что,нибудь, либо пи, 40 сал, либо рисовал и гваздался с красками» . Весьма распространенные тогда карточные игры в мало, знакомом и случайном по составу городском обществе часто оказывались коварными и разорительными, а в маленьком домашнем кругу – неопасными. Тот же Болотов рассказыва, ет, что игры в его доме не были азартными или убыточными: «О нет! от всех таковых были мы все весьма далеко удалены, а все наши игры были невинныя, забавныя, безденежныя и 41 подающие повод только к смехам и шуткам» . В большинстве усадеб услаждали себя и избранное общество, (как говорили тогда, «круговеньку») по собст, венному усмотрению. Городское бытие на людях сменя, лось пребыванием в кругу семьи, с милыми друзьями, бы, ло расцвечено домашними радостями и невинными удовольствиями. Любовно устроенные именины рождали философические выводы: «В каком городе так просто и ве, село расположим и проведем время? Театр природы – са, мое лучшее место для всякого торжества и приязни», – 42 пишет Долгоруков . Кроме того одну из основных преле, стей, противостоящих городской суете и занятости, со, ставляло не лишенное изящества и часто плодотворное ме, ланхолическое раздумье. Стесняясь примитивного самоублажения, подчеркивали вкус к чтению: «...всякой день читаю и большою частью в постеле при свечах... 61

III

Прежде я любил заниматься древностию Латинскою; на, последок авторы Французские умом и приятностию свое, го языка нечувствительно к себе привязали. Без напряже, ния головы можно в них сосать просвещение, а в Латинскую мертвую литературу надобно рыться нахму, ренным челом. Преемники наук, от народа в народ, всегда делают шаг далее против тех, от коих заимствовали 43 оныя» . Душевное и физическое расслабление также счи, талось законной привилегией усадьбы и было доступно на самом скромном уровне. В начале деловитого ХIХ столетия над ним начали посмеиваться. И.И. Дмитриев, по собственному его при, знанию, «развращенный сын природы», фантазирует в письме В.А. Жуковскому, задержавшемуся по домашним делам в провинциальном Белеве: «Если б я умел рисовать, то представил бы юношу, точь в точь Василия Андрееви, ча, лежащим на недоконченном фундаменте дома; он од, ною рукою оперся на лиру, а другою протирает глаза, смотрит на почтовую карту и зевая говорит: успею! Это будет надпись под картиною. В ногах несколько проектов для будущих сочинений, план цветнику и песошные часы, 44 перевитые розовую гирляндою» . Самую же главную прелесть усадьбы составляла ее способность содейство, вать глубокому и сильному чувствованию. В конце лета или при отъезде, в момент расставания с усадьбой, осо, бенно остро ощущается ностальгический привкус, звучит тема разлуки: 62

О преимуществе сельского бытия

Простите вы, мои друзья, – Из недр спокойства и свободы Я еду в мрачный гроб природы – 45 Простите, в город еду я .

Нигде, как в деревне, не цветет так привольно любовь, нигде нет такой идеальной среды для щедрого изъявления сердечных привязанностей. При отсутствии сколько,ни, будь многочисленного общества все внимание переносит, ся на семью. Современник радуется: «Предоволен я своею женою: любит меня страстно. Занимаяся домашним со, стоянием, час от часу больше чувствую отвращение от 46 сует мира» . Зрелище семейной идиллии нигде так не впечатляет, как на лоне природы. Н.М. Карамзин, наблю, давший его в Германии, обобщает: «Любезная картина се, мейственного счастия! Может быть, в городе она бы мень, ше меня тронула, но среди сельских красот сердце наше живее чувствует все то, что принадлежит к составу истин, ного счастия, влиянного благодетельным существом в со, 47 суд жизни человеческой» . Итак, усадьбу – «свое пристанище», место, «где я свил себе гнездо и приготовил всевозможные удовольствия по моим склонностям» окружал ореол душевного и физичес, кого благоденствия, устойчивого бытования, безопаснос, ти в самом широком смысле слова. Особенно отчетливо и, конечно, в розовом свете это рисовалось при взгляде из го, рода. В противоположность желанному приюту он вос, принимался как очень ненадежное место. Предвидя превратности, дворянство старалось иметь убежище на, 63

III

готове, но колебалось и не пользовалось им, пока дело не доходило до крайности. Предчувствуя грядущее гонение, Завадовский писал другу: «Еще ли можешь сомневаться о моей решимости жить в деревне? Что я доселе не там, возвергай то на мою участь, а не на волю мою. Не обретаю того хотящий, что на нехотящих приходит. И сей очереди остается ожидать». Она не замедлила: «По первому пути я отъеду в деревню, в уповании погребсти там мои кости. Если не понесу даль, ших преследований, то возблагодарю Бога за покой, к кото, рому давно стремился и был воспящаем по причинам, вы, нуждавшим повиновение. Щепка, брошенная бурею, или тихим плаванием достигшая своего пристанища, не поду, 48 мает о суете мира, а только чтоб в забвении остаться» . Покидали столицы с откровенным удовольствием, час, то с оскорблением и вызовом. Но – странное и типичное дело – при первой возможности радостно рвались обрат, но, навстречу проклятой службе и ее порокам, с легким и недолгим сожалением расставаясь с сельским раем. Пара, докс состоял в том, что усадьба воспринималась так, когда в нее уезжали по собственной воле. Но то же «приятное и выгодное убежище» (Завадовский) мгновенно перевопло, щалось в изгнание, если в него предписывалось удалиться в двадцать четыре часа. Бегство из усадеб совершалось, конечно, не только вслед, ствие политических перемен, а по самым разным творчес, ким, деловым или семейным мотивам. Иногда просто от 64

О преимуществе сельского бытия

скуки и пресыщения. В таких случаях оно сопровождалось исключительно самокритичным раскаянием. Променяв де, ревню на город, поэт, «...вдруг сделавшись честолюбив», ста, новился противен самому себе и умолял «милых друзей»: Простите!.. презрите того, Кто от спокойства своего Идет по свету волочиться!.. Нет... сжальтесь, сжальтесь на него, Хоть раб мечтанья одного Глупее и самой скотины; Но глуп от общей он причины, 49 Так нет злосчастнее его .

Когда же подходил жизненный черед и близилась за, конная отставка, многие со спокойной душой готовились удалиться в усадьбу. Под старость канцлер А.А. Безбородко, ставший, как подметил А.В. Суворов, «ленив и роскошен... года не те», прекрасно формулирует умонастроение своих современников: «Я пребываю без перемены в прежних же, ланиях отойтить от большаго света, и водвориться в дерев, не, где я, несколько и мотовато, сооружил себе пристанище на дни последние и после смерти. Под сим разумей дом, 50 сад, церковь и гроб» . Яснее выразиться трудно. Завадов, ский также желал быть похоронен в выстроенной им в Ля, личах Екатерининской церкви, хотя впоследствии его по, гребли в Петербурге. Примеров захоронения в своей усадьбе в церкви,усыпальнице или мавзолее можно приве, сти множество – Чернышевых в Яропольце Чернышевых, Орловых в Семеновском (Отраде), Львовых в Никольском, 65

III

Черенчицах, Паниных в Дугине, И.С. Барышникова в Ни, коло,Погорелом, Волконских в Суханове и т. д. Обычай этот продолжал жить и далее. Пример тому – могила Пуш, кина в Михайловском и высказанное им когда,то желание: И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать; Но ближе к милому пределу Мне всё б хотелось почивать.

Если суммировать сохранившиеся высказывания, ста, новится очевидно: за отношением к городу и усадьбе кроются глубокие проблемы. Понятие душевного равно, весия, как основы нравственного здоровья, рисуется как от, носительное. При ближайшем рассмотрении и в усадебной жизни помимо достоинств обнаруживаются свои недо, статки, а «порочный» город на почтительном расстоянии обретает определенную привлекательность. Иначе говоря, кристаллизуется представление: «там лучше, где нас нет». В этой ситуации возникает важнейшая проблема со, циальной психологии: можно ли быть общественно полез, ным человеком и наслаждаться частным благополучием, не нанося ущерб согражданам и себе как индивидууму? Напрашивается вариант: нельзя ли соединить в одно целое достоинства города и усадьбы, освободившись от недо, статков того и другого? Но уже тогда трезвые люди предо, стерегают от идеальных конструкций или уверенно, подобно Хемницеру, утверждают, что суета – наиболее ненавистная «привилегия» города – характеризует общий стиль жизни: 66

О преимуществе сельского бытия

Куда мы только поглядим – Везде мы суету встречаем. И что мы в свете ни творим, Лишь суету мы исполняем. Во градах суета, в селах, При жизни мирной и в войнах. Такого состоянья нет, Где б суета не пребывала 51 И власть свою не означала...

Капнист, даже несколько навязчивый в прославлении достоинств деревенской жизни, находясь в Петербурге, тоскует по уединению в семейном кругу и невинному сельскому веселью. Однако в его же письмах из Обуховки всплывает обратная сторона медали – обременительные хозяйственные заботы оттесняют на задний план поэтиче, ские труды, на которые почти не остается времени. Автор не отрекается от усадебных идеалов, но ощущает на себе иные «цепи» – обязанности перед женой, детьми, эконо, мией, должностью, делами: «плугатори, жнецы, кесари, 52 молотники – вот музы наши» . Истоки совершенного блага, как всегда, таились в чем,то неясном. В XVIII веке искали объяснение любых обстоя, тельств в свойствах человеческой натуры – бескрайности желаний, несходстве сердец и слабости умов. Вывести «розу без шипов» – излюбленный символ нереального соединения прекрасного и неуязвляющего – хотелось, но не удавалось.

67

68

IV «Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

69

П

роблема культурного времяпрепровождения за, ставляет нас хотя бы кратко затронуть вопрос о природе дилетантизма. К сожалению, применительно к любой из областей русского искусства XVIII века эта про, блема остается практически неразработанной. Негатив, ный оттенок, который моментально улавливает современ, ный слух в этом слове, мешает сегодня определить таким образом и архитектурное творчество Н.А. Львова, и науч, но,практические занятия А.Т. Болотова, не получивших специального образования, но ничуть не уступавшим по своему уровню профессиональным работникам. Между тем в XVIII столетии термин не содержал в себе ничего сомнительного. Напротив, означая увлечения лю, бителя, вызывал уважение к энтузиазму, целенаправленно, сти и, конечно, полезным результатам той или иной дея, тельности. В России размежевание профессионального и любительского в глазах общественного мнения было связа, но в области науки с основанием Академии наук, в облас, ти искусства и архитектуры – с учреждением Академии 71

IV

художеств. Уже тогда это обозначило в сознании совре, менников рубеж между разным по уровню качеством. Оказаться на уровне профессионала, не теряя при этом со, циального достоинства, становится престижным для про, свещенного человека, прежде всего дворянина. Разумеется, любительство характерно и для город, ской среды. Однако именно усадьба открывает для него самые благоприятные условия. К ней оно имеет самое непосредственное отношение не только в России, но в других европейских странах, где владельцы поместий возводят дома и устраивают сады, занимаются коллек, ционированием, систематизацией и описанием отечест, венных достопамятностей, стремятся претворить уроки палладианства в собственной версии классицизма, сде, лать свою жизнь многогранной и совершенной, если не при участии профессионалов, то самостоятельно. Не только музыка, театр, литература, но и наука и в Запад, ной Европе, и в России в значительной мере обязана сво, им развитием процветавшему в усадьбах просвещенно, му дилетантизму. В основе этого явления во все времена лежит одна и та же цель – создать произведение такое же, как профессио, нальное и даже превосходящее его. Иначе говоря, люби, тельское занятие побуждает к соперничеству, а сознание того, что результат является следствием преодоленных препятствий, позволяет гордиться им. Последствие этих усилий – встреча в рамках одного дома произведений про, 72

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

фессиональных и любительских, как мы уже говорили, не смущает, ибо предопределена самой спецификой «домаш, ней» по своей сути усадебной культуры. Из примеров наиболее распространенной «игры» в профессионала отметим прежде всего архитектурные инициативы заказчика – составление собственных и «ре, дактирование» профессиональных проектов, сотрудниче, ство с покладистыми и деловыми местными архитектора, 53 ми,исполнителями . Обращаясь к живописи, упомянем творчество многих дворян, пробовавших себя в рисунке или акварели, реже – в технике масляной живописи, а также их непосредствен, ное руководство крепостными художниками. Из других областей следует иметь в виду практически все виды декоративно,прикладного искусства. Известное рас, пространение получают частное типографское дело, грави, рование, а также музицирование, участие в театральных представлениях, конечно, литературное творчество и рабо, та над историческими трудами (Н.М. Карамзин, И.А. Му, син,Пушкин), в огромной степени обязанные пребыва, нию в своей или дружеской усадьбе, такой, как Остафьево, например. Отметим и опыты домашнего законотворчест, ва в Рузаевке Струйского, Семеновском (Отраде) В.Г. Ор, 54 лова , деятельность «дворянина,философа» Ф.И. Дмит, риева,Мамонова в Баранове, занятия «таинственными науками» и магнетизмом Н.П. Панина в Дугине и т.д.

73

IV

В реальной жизни любой участник творческого про, цесса легко приобретает новое амплуа. Чтобы не остать, ся семейной забавой и быть признанными за пределами своего круга, эти начинания требуют определенной эру, диции, непосредственной близости к науке, технике и их достижениям. Домашние инициативы, связанные с живописью, архи, тектурой, музыкой, театром и т.д., также предполагают взаимосвязь и контакт с профессиональным искусством. Эти области, как и широко применяемые в усадебном хо, зяйстве механическое, слесарное, шорное, каретное, плот, ничное и прочие виды мастерств и «художеств», объединя, ют не только их принадлежность к общей по понятиям того времени сфере. Важно, что все они предполагают ис, кусное исполнение, то есть профессионально высокий уро, вень. И, надо сказать, результаты перемены ролей нередко далеко перерастают домашние рамки. В таких случаях Н.А. Львов становится архитектором, В.В. Капнист – по, этом, А.Т. Болотов – практиком и теоретиком садового ис, кусства, А.К. Разумовский и П.А. Демидов, как говорили в XVIII веке, – «ботанистами», А.Г. Орлов – коннозаводчи, ком, Н.П. Шереметев – театральным режиссером и т.п. Этот процесс часто носит характер простой перемены занятий. А может быть эстетизирован – обыгран в собст, венных глазах и сознании окружающих. В таких случаях владелец усадьбы намеренно обзаводится соответствую, щими атрибутами, действует по правилам преображе, 74

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

ния – как происходит с моделью в маскараде или костю, мированном портрете, словом, входит в роль. Касаясь причин привлечения наук в усадьбу, на первое место, конечно, следует поставить практическую и мо, ральную необходимость. Иначе говоря, можно утверж, дать, что они бытуют здесь по той причине, по которой со, здается и существует она сама, органично соединяя в себе полезное с приятным. Типичное расположение относи, тельно города играет при этом немаловажную роль. Усадьба и сильна, и слаба тем, что неизбежно отдалена от «большого» мира с его политическими, природными и прочими катаклизмами. С одной стороны, это неплохо, с другой – по той же причине многие достижения рискуют остаться неизвестными обитателям или доходят к ним с большим запозданием. Русская усадьба, даже по нормам своего времени, все, таки ведет жизнь изолированную в ожидании новостей из столиц, губернского или уездного города, наконец, просто из уст соседей. В этой связи приобщение к науке, воплоща, ющей в себе просвещение, и занятия ею становятся на, сущно важными. В самом деле, когда в деревенской глуши сплошь и рядом необходимо сыскать, скажем, профессио, нального врача или ветеринара, домашний специалист оказывается просто незаменим. Наибольшее значение, естественно, приобретает все, связанное с ведением сельского хозяйства, чем в плане теоретическом и практическом занимался в свое время 75

IV

А.Т. Болотов. Самыми распространенными являются хле, бопашество, огородничество, садоводство, льноводство, связанное с распространением текстильных мануфактур, разведение породистого скота, лошадей и собак. Известно, что в XVIII веке в России происходит массо, вая интродукция растений, число их увеличивается вдвое, а в 1765 г. появляется знаменитый указ Сената о разведе, нии картофеля. Состояние науки, связанной с флорой и фауной, определяется здесь собственными возможностя, ми и потребностями. Интерес к ней и вытекающие отсю, да результаты могут остаться в пределах местной необхо, димости, а могут и выйти за них или даже подняться до серьезного экспериментального уровня. С естественными дисциплинами – физикой, химией, математикой и геоло, гией – в усадьбе также соприкасаются по,разному: в от, влеченном и практическом плане, в учебном процессе и на «салонном» уровне, в ходе столь характерного для этого времени собеседования и наблюдений над картинами природы. Такое увлечение астрономией и мирозданием поэтизирует Г.Р. Державин в стихотворении «Евгению. Жизнь Званская»: Иль в мрачном фонаре любуюсь, звезды зря Бегущи в тишине по синю волн стремленью: Так солнцы в воздухе, я мню, текут, горя Премудрости ко прославленью.

76

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

Отметим в той же связи, что еще в петровское время в Глинках существовала астрономическая обсерватория Я.В. Брюса. Характерно, что часто непосредственное соседство хо, зяйственных и художественных занятий отнюдь не коро, бит современников. Напротив, грамотное ведение хозяй, ства и использование прогрессивной техники поощряется общественным мнением не меньше, чем художественные начинания. В те годы во многих усадьбах зарождаются приносящие доход кирпичные, стекольные и металлурги, ческие заводы, пильные мельницы, бумажные и текстиль, ные предприятия – от значительных по масштабу, как Полотняный завод, до тех, что вроде державинской Зван, ки. Сам он скромно говорит об этом так: «... я завел в ново, 55 городской деревнишке маленькую фабрику» . Подобные заведения, так же, как нередко поставлен, ные на передовую научную основу скотоводство и конно, заводство, разведение охотничьих собак, винокурение, бортничество, полеводство, иногда разведывание полез, ных ископаемых удовлетворяют не только насущные потребности, но и духовные, в том числе эстетические запросы. Не случайно, описывая природные достоинства, не забы, вают подчеркнуть их полезность. Одно украшает другое: любимая речка Осуга в тверском Прямухине Бакунина 56 «Муку нам мелет и бумагу,/ Гранит хрусталь и пилит тес» . 77

IV

В начале ХIХ века в этой усадьбе уже существуют пиль, ная мельница, ткацкая фабрика и винный завод. В подмо, сковном Авдотьине Н.И. Новикова, философа и рачитель, ного помещика, имеются прядильня, суконная фабрика, кирпичный завод, «хлебный магазин», спасающий от голо, да в неурожайные годы, большой скотный двор и плодо, вые сады. Для своих крестьян Новиков осуществляет пост, ройку кирпичных «экспериментальных» домов, до сих пор 57 сохранившихся в этой деревне . Помимо практической пользы научные занятия вно, сят в усадебную жизнь момент развлекательный. Неда, ром Г.Р. Державин среди домашних утех в Званке упоми, нает посещение пильной мельницы и связанные с этим «производственные» красоты: Иль смотрим, как вода с плотины с ревом льет И, движа машину, древа на доски делит; Как сквозь чугунных пар столпов на воздух бьет, Клокоча огонь, толчет и мелет. Иль любопытны, как бумажны руны волн В лотки сквозь игл, колес, подобно снегу, льются В пушистых локонах, и тьмы вдруг веретен Марииной рукой прядутся.

Утилитарное и художественное, высокое и повседнев, ное таким образом не отождествляют, но свободно сочета, ют, перепад же между ними изящно нивелируют. В прин, ципе это не отличается от того, как в применении к обыденным явлениям охотно и не без юмора используют 78

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

мифологические категории: Соловей здесь – Филомена, приход Весны неизменно ассоциируют с Флорой, Непту, ны и тритоны населяют пруды и реки, дриады – леса и по, ля. Можно сказать, что образные олицетворения, связан, ные с природными явлениями, на правах домочадцев органично входят в мир усадьбы, питают воображение по, этов, возвращаются в нее в стихах и книгах, становятся не только привычными, но даже однообразными. Уважение к искусству и наукам, потребность приобще, ния к ним воспитываются с детства. И гуманитарные зна, ния, и осведомленность в естественных науках дополняют, ся впоследствии чтением книг, журналов, разговорами с образованными людьми, знакомством с древностями. Во многих поместьях, как мы уже говорили, сведущие люди – архитекторы, учителя и врачи – живут постоянно. В реа, лизации научных и других достижений большую роль играют и иностранцы – приглашенные сюда гувернеры, повара, портные, музыканты, знатоки агрономии, сельско, хозяйственной и строительной техники. Многие владель, цы охотно приобретают познания в Отечестве и за рубе, жом и посылают туда учиться крепостных. Приобщение к науке в России, как и в других странах, сопровождается коллекционированием не только знаний, но и их наглядных «носителей» или «атрибутов» – специ, альной литературы, архитектурных увражей, гравюр, подлинников и слепков античной скульптуры, а также ми, нералов (подобно прекрасному собранию в Степановском, 79

IV

Волосове Куракиных), гербариев, бабочек, инсектов и прочих свидетельств образованности. Нередко их экспони, руют и любезно показывают посетителям. В ряде усадеб возникают домашние музеи. Так, в Марфине Салтыковых, судя по рассказу Вигеля, «Приемным комнатам нижняго этажа служило украшением многочисленное собрание ста, ринных фамильных портретов; большая же часть верхняго, под именем Оружейной, обращена была в хранилище не только воинских доспехов, принадлежавших предкам, но и всякой домашней утвари, даже платья их и посуды, сереб, 58 ряной и фарфоровой, вышедшей из употребления» . Со временем устройство домашних музеев приобретает еще большее распространение, усиливается их научный ха, рактер. Лучшим примером этого становится в XIX столе, тии знаменитое Поречье. Усадебные занятия наукой не ограничиваются ее ус, воением. Активное приобщение к ней нередко происхо, дит повседневно. За столом и на отдыхе охотно обсужда, ют грозы и ураганы, наводнения и землетрясения, движение планет, ищут и находят объяснения капризам природы на самом разном уровне осведомленности и ху, дожественной фантазии. Многие явления могут истолко, вывать и как проявления более глубоких катаклизмов, и как сугубо местные. Известно, что в ту эпоху открытия, зарождающиеся в лабораториях большинства европейских стран, выносят на общественное признание не только в столичных науч, 80

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

ных обществах, но и в светской обстановке – в салонах, в ходе демонстраций опытов и их обсуждения. Подобно то, му, как недавно сочиненные стихи читают семье и друзь, ям, а затем представляют на более широкий суд, научное откровение может быть впоследствии доложено в науч, ном обществе или клубе. Такое подражание «большой» профессиональной науке в домашних, в том числе усадеб, ных условиях, порой вносит в нее достойный вклад. Принятое сегодня деление усадеб на утилитарные и ху, дожественные в основном определяет характер, пропор, цию и формы применения научных знаний. Разумеется, последние используются и в первой категории усадеб, но, как правило, лишены там ореола художественности. В по, местьях второго рода причастность к наукам продуманно эстетизируют. Выставляя научные и художественные до, стижения напоказ, их вводят в художественную структуру усадьбы: оправляют в достойную «раму» архитектуры оранжерей и вольеров, выполненную на английский ма, нер «готику» конных, скотных дворов и псарен. Не только сама наука, но и занятие ею, запечатленное в живописи, наставляет зрителя и украшает его жизнь. Не случайно на десюдепортах середины столетия можно ус, мотреть, как, прогуливаясь, изучают памятники старины, истолковывают их значение, сверяясь с книгами и увража, ми, внимательно рассматривают глобусы, иначе говоря, с современной точки зрения, «играют» в науку. 81

IV

Многое зависит от степени просвещенности и состоя, тельности владельцев. Например, относительно доступное собирательство гравюр, минералов, коллекций бабочек, инсектов и гербариев широко практикуется в процессе воспитания детей, в то время как занятия нумизматикой, коллекционирование архитектурных увражей, гравюр, фрагментов и слепков античной скульптуры составляет привилегию взрослых, особенно дворянства с более бога, тыми возможностями и запросами. Существуют усадьбы, специально предназначенные для осуществления художественных замыслов. Так, Н.П. Ше, реметев, четко различающий в своих распоряжениях доходные и расходные поместья, подчеркивает, что Куско, во принадлежит именно к последней категории. Искусст, во и архитектура, музыка и театр выходят в таких случаях на первый план, превращаются в зримое свидетельство широты гуманитарных интересов хозяина, создают ему репутацию знатока. Модель усадьбы, плотно укоренившаяся в последнее время в нашем сознании, конечно, предполагает макси, мальную полноту проявления гуманитарных и естествен, нонаучных склонностей. Нет сомнения, что это связано с глобальным желанием учредить «Экстракт Вселенной» или «Эдема сколок сокращенный». В реальности утопиче, ский характер этого предприятия приходит в столкнове, ние с реальными возможностями. И не только с ними. 82

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

Не менее значительную роль в претворении идеальных замыслов играет самолюбивая эгоцентрическая тенден, ция «заводить что редко, и чтобы все было лучше, нежели 59 у других» (Н.Б. Юсупов) . При этом можно подчеркнуть собственную исключительность, талантливость, удачли, вость именно в той области, в которой владелец, как ему представляется, не имеет равных. Последнее не только компенсирует невозможность преуспеть во всех отноше, ниях, но дает повод объявить универсальность вовсе не, нужной для себя. Иначе говоря, воля и возможности вла, дельца определяют выборочность его увлечений: он желает не только собрать в своем «государстве» то, что положено иметь по законам усадебного «комильфо», но потрафить своей склонности. Существует немало примеров специализации на из, любленном предмете, составляющем «конек» хозяина. Су, ществует немало примеров того, что обычно увлекаются преимущественно чем,то одним – коннозаводством, как А.Г. Орлов, псарной охотой, как П.И. Панин, или ботаниче, ским садом, как П.А. Демидов в Нескучном и А.К. Разумов, ский в Горенках. Среди помещиков есть создатели велико, лепных театров, такие как Н.П. Шереметев в Останкине и С.С. Апраксин в Ольгове, устроители фамильных галерей как А.Р. Воронцов в Андреевском или Черевины в Нероно, ве, владельцы прекрасных библиотек, как И.П. Кутайсов в Рождествене или Н.А. Голицын в Никольском,Урюпине. 83

IV

В придании усадьбе того или иного профиля определен, ную роль играет и фамильное обязательство: желание под, держать основанное предшественниками. Таков, наследст, венный культ искусств у Шереметевых. В конечном счете, желание подняться на уровень Двора или государства, за, служить одобрение профессионалов или просто превзойти ближайших соседей оказывается небесполезным: гонор владельца и культ индивидуального намерения приносят плоды для общества в целом. Предмет предпочтения того или иного владельца весь, ма показателен. Он может быть разным – от изящных ув, лечений до такой, казалось бы, несовместимой с возвы, шенным областью, как, к примеру, свиноводство. С.Т. Аксаков вспоминает о поездке в усадьбу Николь, ское: «Между тем Дурасов предложил нам посмотреть его сад, оранжереи и теплицы. Нетрудно было догадаться, что хозяин очень любил показывать и хвастаться своим до, мом и всеми заведениями; он прямо говорил, что у него в Никольском все отличное, а у других дрянь. „ Да у меня и свиньи такие есть, каких здесь не видывали; я их привез в горнице на колесах из Англии. У них теперь особый дом. Хотите посмотреть? Они здесь недалеко. Я всякий день раза по два у них бываю...“ В самом деле, в глухой стороне сада стоял красивый домик. В передней комнате жил скотник и скотница, а в двух больших комнатах жили две чудовищные свиньи, каждая величиной с небольшую ко, рову. Хозяин ласкал их и называл какими,то именами. Он 84

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

особенно обращал наше внимание на их уши, говоря: 60 „Посмотрите на уши, точно печные заслоны!“» Зная о гигантских роскошных обедах, которые давались Н.А. Ду, расовым в подмосковном Люблине, не приходится удив, ляться и этому проявлению гигантомании. Обычно домашнее или усадебное научное пристрастие, подобно зеркалу, отражает запросы и положение той или иной персоны на государственном и общественном по, прище. Так, надо думать, военные занятия П.И. Панина имеют прямое отношение к жестокой, но красивой по нормам усадебной жизни псарной охоте, а участие А.Г. Ор, лова в военных делах и конных каруселях склоняет его к разведению лошадей. Приверженность владельца тем или иным увлечениям неизменно оказывается наглядной и знаковой, своего ро, да отпечатком его личности. Так различные редкости по, вествуют о судьбе хозяев, о посещении ими дальних стран. Эти «сувениры» оказываются сродни экспонатам усадебных музеев, даже если не находятся в специальной среде. Например, церковь в Знаменском,Губайлове укра, шают привезенные В.М. Долгоруким,Крымским генуэз, 61 ские рельефы . Эта традиция сохраняется и позже. В Ко, раллове в стены и столбы вестибюля главного дома также вделаны античные рельефы, доставленные Васильчиковы, 62 ми из Италии . Упоминавшиеся выше опыты глинобитного и земляно, го строения Львова составляют органическую часть его 85

IV

архитектурных трудов, а отмеченное выше сооружение кирпичных домов для крестьян, предпринятое Н.И. Нови, ковым в Авдотьине, имеет непосредственное отношение к его взглядам на крестьянство, а не абстрактное желание воплотить достижения технической мысли. Сюда же мож, но отнести эксперименты Д.М. Полторацкого, изучавшего сельское хозяйство в Германии и Англии – замену в его поместьях трехполья плодопеременным хозяйством с тра, восеянием, использованием усовершенствованных плугов 63 и борон с железными зубьями . Сходным образом соеди, нение технического прогресса и отечественной традиции в многочисленных агрономических опытах А.Т. Болотова непосредственно отражает его многогранные естествен, нонаучные интересы. Об эстетической стороне применения научных знаний трудно говорить, конечно, применительно ко всем усадь, бам. В целом ряде случаев хозяйства существуют в «перво, зданном» – сугубо утилитарном и даже неприглядном виде. Судя по всему, их владельцы, удовлетворяясь практи, ческой целесообразностью, остаются на этом уровне при, тязаний. Вместе с тем бесспорно изящная идея – сделать свое поместье красивым во всех отношениях – привлека, ет многих современников. Эстетические наклонности по, мещиков проявляются не только в предпочтении того или иного научного занятия, но и в формах его проведения – уместных, грамотных и уже потому красивых. 86

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

Метод сбора научного материала, характер наблюде, ний и описаний, систематизации и классификации «нату, ралий» во,многом сопоставимы с художественным мето, дом своего времени, предполагающим почтительное и восхищенное всматривание в окружающую природу. Ис, следователи литературы отмечают, что в те годы расцвета, ет жанр научной прозы. В принципе стремление облечь науку в художествен, ную форму типично для эпохи Просвещения и проявляет, ся в XVIII веке в жанре описательно,дидактической по, эзии. Признаком этого жанра Ю.М. Лотман считает «наклонность к научности, использованию в поэзии бота, ники, географии, минералогии и других естественных на, 64 ук, а также этнографии, исторических экскурсов» . Искусство и наука сходятся в одном пункте: научное знание, обращенное к исследованию натуры, эстетизиру, ется, а художественная деятельность требует ее осмысле, ния. Как пишет Карамзин, «...любовь к сельским цветам есть любовь к Натуре, а любовь к Натуре предполагает 65 вкус нежный, утонченный искусством» . К концу XVIII столетия неспешное разглядывание гра, вюр, иллюстраций в географических и ботанических атла, сах все заметнее становится неотъемлемой частью процес, са познания. По,миниатюрному красивый научный рисунок побуждает самостоятельно анализировать расте, ния, птичек, которые летают в вольерах, поют в клетках и в виде чучел украшают комнаты. Лупы и лорнеты, микроско, 87

IV

пы и подзорные трубы становятся и делом, и украшением дома, позволяя умиляться совершенством мироздания. Люди XVIII века любовно засушивают растения, со, ставляя гербарии, заботливо расправляют тонкие крылья бабочек, пристально вглядываются в надписи и резьбу на старинных камнях, вдумчиво наблюдают причудливое со, четание цветов и поверхностей минералов, обсуждают их мистический смысл. Присмотримся к тому, как Н.М. Карамзин, тонко чув, ствуя соединение этих начал, легко переходит от литера, туры к науке: «Жар проходит – иду на луг ботанизиро, вать, как маленький Коммерсон, – любуюсь травками и цветочками – рассматриваю их тонкие жилочки, зубча, тые краешки, пестренькие листочки, будто бы из тончай, шего шелка сотканные, то гладкие, то пушистые, – удив, ляюсь разнодушистым испарениям, разносвойственным сокам, варимым в цветочных чашечках искусною приро, дою, – удивляюсь тонким сосудам, в которых сии пита, тельные соки обращаются и которые втягивают во внут, ренность растения живительный воздух. Срываю – и каждую травку, каждый цветочек бережно завертываю в особливую бумажку. Возвратясь в свою комнату, разбираю, кладу их на солн, це и, не будучи многоученым ботанистом, на каждое рас, тение пишу краткие примечания... Наприм. „Сии белые цветочки с желтою оттенкою на гладком, темно,зеленом, 88

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

сочном стебле, приятны для глаз, но еще приятнее для обо, няния. Когда сокроется дневное светило и вечерний мрак сгустится в пространстве воздуха, пойди в темную рощу: там нервы твои затрепещут от небесного благоухания, и ты в сладостном упоении чувств воскликнешь: Ангел на крылах ночи спустился в рощу! Нет, сие благоухание изли, вается из колокольчиков, которые белеются в густой траве 66 и по справедливости называются красотою ночи“» . Пристальное вглядывание в природу иногда порождает самоиронию. Таково «Ботаническое путешествие на Дудо, рову гору 1792, Майя 8» серьезно занимавшегося садовод, ством Н.А. Львова. В ходе этого полного приключений странствия путники, которых увлекает «ботаническая прелесть», находят «травку, у которой корень волоконца, ми, стебелек чешуйчатой, цветочек кариофиле, имеющий столько,то лепесточков, что лепесточки сидят в чашечке, а между ими стоят столько,то усиков, между усиков столь, ко,то пестиков и пыль; что имя сего чудесного растения на Латыне – (ни на каком другом языке ботанический язык 67 не ворочается) – я позабыл» . «Играют» не только в ботанистов, но и в географов. Как и подобает исследователю натуры, владелец обозревает собственное поместье с надеждой обнаружить в нем при, родные богатства, которые можно усовершенствовать. Не случайно помещики охотно включаются в описания и зарисовки своих усадеб и прилегающей местности. С 89

IV

гордостью об этом рассказывает А.Б. Куракин, совершив, ший в 1786 году путешествие в окрестностях Надеждина по Суре от Красноярской до Чирковской пристани: «Водя, ной мой путь был мне совершенно приятен и послужил ко всегдашней памяти моей собственой и всех здешних обы, вателей: я нечаянно сделался первым сурским плавателем 68 и открыл путь к познанию о сей судоходной реке» . Заме, тим, что это предприятие – занятная реплика государст, венной экспедиции по обследованию неизученной мест, ности – могло быть задумано и в качестве миниатюрного подобия известного плавания Екатерины II по Волге. С социальной точки зрения, культурное времяпрепро, вождение и, прежде всего, занятие наукой следует рассма, тривать как стремление сделать себя натурой ищущей и любознательной и тем самым упрочить репутацию в гла, зах общества. Человеку, вовлеченному в жизненную колею усадьбы, близость к науке дает возможность показать ум и эрудицию не только друзьям и соседям, но, если выпадет историческая возможность, даже императрице. Занятия наукой имеют условием и следствием совер, шенствование не только разума, но и всех органов чувств – зрения, возможности которого неизмеримо расширяются с помощью оптики от микроскопа до подзорной трубы, осязания и обоняния, которое подразумевает ботаника, слуха, который услаждает музыка. Отнюдь не забыт и вкус – обильная и изощренная усадебная гастрономия также рассматривается как тон, 90

«Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы

кая наука. Словом, оценивая практические и духовные импульсы занятия наукой, нельзя не заметить, что потра, ченное на нее время рассматривается не только как по, лезное. Приобщение к ней сулит удовольствие – заман, чивое времяпрепровождение в наблюдениях и разгадках, ощущение сюрприза – маленькой научной сенсации, ко, торый возникает в научных играх, в демонстрации, ска, жем, пневматических или электрических опытов. Выве, дение красивого цветка, плода или животного знаменуют победный финал научного творчества и повод к радости. Предвкушая ее, П.В. Завадовский пишет другу: «Я распо, лагаюсь поехать весной с моим семейством в деревню, чтобы проветрить голову и повеселиться моими садовы, 69 ми заведениями» .

91

92

V Природа и человек

93

С

огласившись с И.М. Долгоруким в том, что усадьба представляет собой некое «государство в государст, ве», мы будем вынуждены признать естественным, что она фактически и умозрительно строго обозначает и блюдет свои рубежи. И в Англии, где спор между соседями подчас составляет заботу нескольких поколений, и в России вопрос о пределах усадьбы остается одним из самых животрепещу, щих. По существу, это не только проблема собственности, но символ семейного суверенитета и самодостаточности, вопло, щение обязательств хозяев перед предками и потомками. В основе сословная и экономическая, эта сторона дела обычно приобретает художественный ранг и соответству, ющее оформление. Абрис владения подчеркивается на пе, риферии межевыми столбами, иногда валами и рвами, а ближе к главному дому настойчиво акцентируется огра, дой и въездами, приворотными тумбами, фигурами львов, символизирующими неприкосновенность границ. Как по, добает в настоящей стране, здесь есть свои поля, леса, озе, 95

V

ра, «дикая» и «прекрасная» природа, веселые места и мрачноватые рощи, просеки и дороги, тропинки и пло, щадки, «самородные скатости гор» или насыпные холмы и скалы, естественные, а чаще искусственные руины – сим, волы «древней» истории. Присвоенные им и нередко обо, значенные на табличках названия призваны внушить по, сетителю, что, въезжая в усадьбу, он становится гостем некоего «государства» с собственными и сопредельными местностями. Поскольку размеры «державы» неизмеримо малы для настоящей страны, неизбежно возникает эффект игрушечного правдоподобия и сходства с моделью. Сама усадьба, помимо обычного названия, нередко при, обретает двойное или второе наименование, причем ряд имен носит гедонистический характер (Семеновское,Отра, да, Рай,Семеновское, Знаменское,Раек, Беспечное, Богом данное, Милет и др.). Отдельные «местности» тоже заботливо наделяют названиями. Образец художественно продуманной «географии» дают царские загородные ансамбли, такие как Царское Село или Павловск с их парками, озерами, острова, ми и т.п. затеями. И в них, и в частных усадьбах апеллируют к природным особенностям (Белое, Черное и Серебряное озе, ра в Гатчине; пруды Белый, Черный и Малиновый воробей в Ольгове), а иногда к историческим, литературным и философ, ским категориям. Впрочем, названия бывают и строже, при, обретая гражданственную окраску. Последнее характерно, в частности, для детально разработанного Н.А. Львовым проек, та парка А.А. Безбородко на Яузе. Напомним поражающие 96

Природа и человек

своей изощренностью изобретения А.Б.Куракина для На, деждина. В этом поместье словно тесно для воплощения при, хотей владельца, и его фантазия свободно изливается в назва, ния различных элементов парка. Некоторые из них, запечатленные в надписях на специальных табличках, напо, минают о придворной стороне жизни владельца (просеки Цесаревича и Нелидовой) или о наиболее близких родствен, никах – братьях Алексее и Степане. Расположенные в том же парке дорожки носят названия, почерпнутые из области человеческих добродетелей (Отважности, Трудолюбия, Вели, кодушия) или из арсенала приятных переживаний. Последнее отразилось не только в переименовании фа, мильного Борисоглебского в Надеждино, но и в именах просек и дорожек: Ожидаемого благоденствия, Неожидан, ного утешения, Преодолеваемых трудностей, Воспомина, ния прошедших лет, Скорого достижения... Подобные ощущения обещают просеки Приятного наслаждения, От, рады, Милой тени, дорожки Удовольствия, Жаркого лю, бовника, Веселой мысли, Прихоти, Восторга, Верных лю, 70 бовниц и Услаждения самого себя . В ряде случаев присутствует заметный назидательный оттенок – таковы дорожки Истинного разумения или Ча, 71 стого повторения . О семантической природе этой затеи непосвященный рискует не догадаться, но на помощь ус, лужливо приходят надписи, направляющие его по слож, 72 ным изгибам литературной идеи владельца . 97

V

В названиях просек, посвященных брату Степану или брату Алексею, Куракин обнародует мир семейных симпа, тий, откровенно поясняя такую необходимость для себя: «Эти названия вызывают у меня приятные и интересные воспоминания. Они обозначают природу чувств и имена людей, которые занимают мое сердце. Они будут часто вы, зывать у меня грусть, но она всегда будет сопровождаться душевным спокойствием, и за ней последует радость ничем неомраченного счастья, свободного от хлопот, тревог, угры, 73 зений совести и сожалений...» Морализирующий и по, своему дидактический характер подобных затей, видимо, не раздражал. Напротив, воспринимался как стремление пробудить в душе посетителя сочувственный отклик. Неда, ром брат владельца в одном из писем с благодарностью вспоминает, как, будучи в Надеждине, прочитал «сквозь об, лако слез...» название посвященной ему дорожки. Заметим, что возникшая в ХVIII столетии культура чувст, вительных названий сохраняется и в ХIХ веке. Например, Ф.Н. Глинка рекомендует устраивать в садах отдельные мест, ности и давать им «иносказательные названия» – острова Дружбы и Напоминания, Радости и Забав, архипелаг остро, вов Роз, Лилий и Сирен, скалы Страстей, «подводные камни испытания и отмели предрассудков»и т.п. На острове Друж, бы Глинка советует насадить рощицу, «в которой бы каждое дерево, каждый куст посвящен был одному из ваших друзей; имя его, написанное на дощечке, должно быть привязано к 98

Природа и человек

дереву. В средине рощицы простой жертвенник; на нем бе, лая урна с надписью: алтарь Дружбы. Имена, а если можно, и самые лики Ореста и Пилада должны быть украшением сего места... Здесь могут также храниться Цицероновы, Мон 74 таневы, Риваролевы и прочие разсуждения о дружбе» . Воплотившиеся таким образом нормативность и обяза, тельность оказываются в духе времени – человек призван чувствовать то и там, где следует, а отнюдь не произвольно или некстати. Карамзин вспоминает о своей прогулке в ок, рестностях Франкфурта: «Трактирщик мой водил меня по здешним садам. В одном из них встретились мы с хозяи, ном, почтенным стариком, как сказывают, очень богатым человеком. Узнав от моего вожатого, что я путешествую, щий иностранец, он взял меня за руку и сказал: „Я сам по, кажу вам все то, что можно назвать изрядным в моем саду. Какова эта темная аллея?“ – „В жаркое время тут хорошо прохлаждаться“, – отвечал я. – „А эта маленькая беседка под ветвями каштановых дерев?“ – „Тут прекрасно сидеть ввечеру, когда луна покажется на небе и свет свой прольет сквозь развесистые ветви на эту бархатную зелень“. – „А этот холмик?“ – „Ах! Как бы я желал встретить тут восхо, дящее солнце!“ – „ А этот маленький лесок?“ – „Тут, верно, поют весною соловьи так спокойно и весело, как в самых диких местах природы, нимало не подозревая, чтобы сюда заманивало их искусство“. – „Что вы скажете об этом до, 99

V

мике?“ – „Он построен на то, чтобы быть жилищем фило, 75 софа, любящего простоту уединения и тишину“» . Словом, «география» усадебной страны тщательно про, думана, связана с погодой и настроением, одухотворена, живописна и «пейзажна». Она красива и в этом смысле под, стать чувствительному слогу, которыми ее любовно описы, вают создатели и посетители поместья. Таким образом, уса, дебное государство имеет не только собственную «историю» и «географию», но, соответственно, свой расти, тельный и животный мир – свою Флору и Фауну, подведом, ственные владельцу, непосредственно зависящие от его ис, кусства украсить усадьбу, сделав ее достойной восхищения. Все это слагается в понятии Природы. Об образе Природы или Натуры в контексте русской культуры пишут давно и много. Отметим в данной связи известные труды историков литературы и искусства: К.В.Пигарева, Д.С.Лихачева, Н.Д. Кочетковой, О.В.Докучаевой, В.С. Турчина, И.И. Свириды и других. Можно сказать, что к настоящему времени сложил, ся комплекс принципиально разделяемых исследователями представлений об этом явлении. Однако в статьях и книгах, посвященных данной теме, речь идет главным образом об идеальной, то есть парковой природе, какой ее хотели видеть современники. Обращение же к реальной усадьбе, как правило, принимает форму ре, конструкции первоначального архитектурного замысла. И тот, и другой подходы, разумеется, законны. Вместе с тем 100

Природа и человек

для расширения представлений о некогда существовавшей усадьбе требуется учет особенностей всей территории зани, мающей нас «страны» или «государства». Действительно, художественная сторона дела в каждом случае в значительной степени предопределена объективны, ми природными и экономическими обстоятельствами. В большинстве случаев преобладающая часть приносящей до, ход «природы» относится к ведению экономических, агро, номических и других наук, существует и совершенствуется в соответствии с ними. Эти условия и являются диктующими в чисто функциональных поместьях, хотя при наличии эсте, тических запросов владельцы подчас стремятся обыграть и их. В художественной деятельности, а она направлена в пер, вую очередь на организацию парка, владелец выступает «в двух ипостасях – как чувствующий (и чувствительный) субъ, ект, уже по самой своей сути реагирующий на окружающую его природу, и как homo faber, прилагающий к ней свои си, 76 лы, умение, искусство, воображение» . Идею человека – партнера Природы по,своему выражает Делиль: Твоя Природа! Сам рисуй и поправляй. Но не спеши садить: смотря и замечая, 77 Учися украшать, Природе подражая .

В такой усадьбе Натура, понимается «как „чистая“ (ди, кая, ординарная) и „прекрасная“, т. е. избранная, скомпо, 78 нованная» . В последнем случае владелец осмысливает свою деятельность как ниспосланный свыше дар и нравст, венную обязанность: 101

V

...О если б Провиденье Мне дало уголок земли в распоряженье, Которой бы я сам смиренно мог убрать, И благ моих творцу сердечный долг отдать... Предстоит своего рода обмен: И все, что живопись могла в Природе взять, 79 Садовник, поспеши обратно ей отдать!

Характер и состояние царствующих в этой среде Фло, ры и Помоны (именно так олицетворяет усадебную при, роду Пушкин, говоря о селе Захарове), а также Фауны сводится в занимающий нас период к основной антино, мии – свободы и неволи. Остановимся на ней и на том, как это отражается в искусстве. В целом, вся усадебная Флора независима от владельца, поскольку представительствует от лица природного мира, знает свои периоды пробуждения, расцвета, богатого уро, жая и зимнего покоя, способна к циклическому сущест, вованию, к самообновлению и самовоспроизведению. В «деревне», (как говорили, имея в виду жизнь в сельской местности), она окружает человека повсюду: в полях и лу, гах, в парке, в теплицах и оранжереях, в доме, в лице ком, натных растений и росписей покоев, в картинах и гравю, рах, украшающих стены, в пластике малых форм. Повсеместно: Краса с красой на диво смежна Влекут мой взор, пленяют дух, Пускаючи благоуханье, 80 Животворят мне обонянье .

102

Природа и человек

Природа волнует своей близостью – радует и огорчает, пробуждает по утрам и весной, обогревает в летний пол, день, погружает в уныние в осенние дожди, в сон в пору зимних метелей и снегопадов, словом, ни на минуту, в лю, бое время года и суток, не оставляет человека наедине. Надо сказать, что природа благожелательна к обитате, лям усадьбы. Требуя ухода и восхищения, она не только дарует плоды, но разрешает трудиться, размышлять и от, дыхать на своем лоне. В ответ на заботу и расположение Природа приоткрывает любознательному обитателю сек, реты, ждет от него зеркального отражения, соответствия его поведения собственному состоянию, опеки и восхи, щения, становится, как говорили тогда, «сочувственни, ком». Секрет успеха состоит в том, насколько владелец способен дорожить этой взаимностью, какое место зани, мает Природа в его жизни. Леса, а также принадлежащие помещику поля и луга высоко ценятся не только за приносимый ими доход, но и с точки зрения эстетической. Однако последняя здесь да, леко не главная. Ни в сознании, ни на практике это не про, тиворечит тому, что леса подлежат вырубке, луга – покосу, а поля – распахиванию и засеиванию. Владелец может восхищаться природой и волен продать на корню пре, красные деревья, также как чувствует за собой моральное право охотиться в зверинце, пристрелить красивую, но по, калеченную лошадь или собаку, не говоря о том, чтобы без угрызений совести воспользоваться заботливо откормлен, 103

V

ным животным или птицей в гастрономических целях. В таких случаях он действует по,помещичьи и по,крестьян, ски, отрешившись от сентиментальности и ободряя себя (если вообще возникает такая потребность) тем, что жи, вотных и птиц на то и разводят, чтобы затем с удовольст, вием употребить их в пищу. Парковая – «одомашненная» и украшенная природа с ее рощицами, дорожками, лужайками, прудами и про, чими затеями, как известно, изначально предполагает ху, дожественное вмешательство, ибо призвана воплотить образ идеальной Натуры. В этом смысле она далеко не свободна в своем состоянии. На следующей ступени еще заметнее выраженной «несвободы» находятся оранже, реи, где растения, покинувшие родину, приживаются в красивой неволе, подобно экзотической птице в золоче, ной клетке. Перед нами, таким образом, три пояса или вида зависи, мости от владельца. Из них ближе всего сентиментализму вторая. Она предполагает художественное преобразова, ние, использующее возможности самопроявления Приро, ды. Владелец волен не одобрить их, но чаще обыгрывает в соответствии с собственными вкусами и намерениями. Думается, такая классификация может быть распростра, нена и на усадебную Фауну. Этот мир также состоит, во, первых, из чисто хозяйственного, во,вторых, из более до, рогого и породистого, подлежащего разведению и, в этом 104

Природа и человек

смысле, родственного усовершенствованной Флоре, нако, нец, из экзотического, включающего левреток, обезьянок, попугаев и прочих представителей комнатной и сосредо, точенной в зверинцах Фауны. В целом растительный и животный мир усадьбы быва, ет и обширен, и невелик в смысле абсолютных размеров. Однако правила предписывают соблюдать определенные нормы. Сегодня мы не можем судить о результатах их применения без мысленной реконструкции: одни, пре, имущественно наиболее крупные ансамбли, в основных чертах сохранили первоначальный облик, другие – безвоз, вратно утратили его. Существовали и те усадьбы, где владельцы не обременя, ли себя эстетическими соображениями и все зависело от первозданной красоты русской природы. Однако говоря об идеалах, логично, как делают большинство исследовате, лей, обратиться к высказываниям современников – их на, ставлениям, изложенным в специальных трактатах и ру, ководствах, сочинениях в стихах и прозе. В совокупности они рисуют сводный образ идеальной Натуры, которую если и не наблюдали повсеместно, то хотели видеть, дори, совывая в своем воображении современники. Для характеристики ее воспользуемся определениями того времени, заимствованными из разных источников и постоянно повторяемыми. Итак, для того чтобы «украсить и улучшить свои поместья», «человек со вкусом, который 105

V

сам собой наслаждается», должен создать природные усло, вия, способные порождать разные настроения и вполне соответствовать им. В теории существует по меньшей мере три типа садов – 81 меланхолических, величественных и романических , но на практике это чаще всего один парк с разными участками. В его составе наиболее ценятся «приятные» места. В парке гутируется прелесть отдельных участков, каждый из них хорош по,своему и имеет неповторимое предназначение. «Рощица» прекрасно олицетворяет одно из них: Смиреннее лесов – роскошнее, нежней, Нам роща развернет картины веселей; Приятных ищет мест, округлостей слиянных; Пойдет, воротится – и заблуждает в дальных Излучинах долин – по дерну, по цветам; Дает свободный путь извивистым водам, И мнится, праздности в счастливом упоенье, 82 Там Эпикур дает урок о наслажденье .

В ходу любовно,уменьшительные названия с оттенком миниатюрным и ласкательным. Хороши, например, «ле, сочки увеселительные», противопоставленные «лесам» – явлению «дикой» природы. Подобные традиции сохраня, ются и позже. Таковы у Ф.Н. Глинки «кристалловидные ру, чьи», берега которых «синеют незабудочками». Посети, тель прогуливается по идеальному парку, «вдыхая с теплым воздухом благоухание цветов», взор его радуют «зеленый лужок», «веселый садик», повсюду он встречает »цвет надежды», «алые радости и невинные забавы мель, 106

Природа и человек

кают между дикими терниями скорби». В таком парке есть место и для других чувствований: «летучий мост» со, единяет «унылое местоположение с цветущею рощицею», есть и непременная «плачущая ива», и «унылый сад», и 83 «пустынник», сидящий «в диком саду своем» . Большое значение придается эстетике вод. Они «дают жизнь живописным сценам. Основная их красота в по, движности. Их грация – в свободе движения...» – пишет один из самых авторитетных теоретиков садового дела, хо, рошо известный в России К.,А. Ватле. Пруды, как и в пей, зажных полотнах того времени, должны быть спокойными и светлыми, речки – прозрачными, а ручьи – быстрыми и журчащими, для чего их ложе устилают камешками: А тамо ручеек струистый, Как чешуей покрыт сребристой, Как пролитый в брегах кристалл (Лишь луч коснулся – возблистал), Средь рощи меж осок вияся, По цветным камушкам лияся, Журчаньем милым веселит, От скуки и тоски целит, Слух, зренье, сердце услаждает, 84 К пастушке пламень возбуждает... Вода воспринимается как зеркало: Люблино милое, где легкой светлый дом, 85 Любуется собой над сребряным прудом .

Острова предназначаются и для веселья, и, напротив, для уединения, чтобы печалиться в одиночестве. Украша, 107

V

ющая их зелень ассоциируется с бархатом и коврами: «Здесь глаже бархата лужок», «Коврами на лугах цветы и мурава», река течет «по бархату зеленому лугов» (Ж. Де, лиль). «Бархатные луга, эмалированные цветами» воспева, ет И.И. Дмитриев. Полевые и луговые цветы, дарованные природой, составляют особую тему в теории и на практи, ке. Владелец может специально заняться цветоводством. Ватле наставляет: «Обычно цветы видят собранными и за, точенными в симметрические фигуры, образуемые нашими партерами. Необходимость поливки и ухода обуславливают «рабство», в которое они попадают. В результате, нередко изобилие цветов только уменьшает впечатление, которое они должны бы были производить, а симметрическое распо, ложение приводит к ослаблению их естественного разнооб, разия. Натура не собирает их вместе таким образом, быть может, она действует уж слишком случайно, но чтобы при, близиться к «замыслу» Природы и добавить то, что часто упускалось из виду предшественниками, устройте это укра, шение и не бойтесь быть в нем слишком расточительными. Обогатите цветами сельские окрестности, вы сделаете их занимательными, заставляя встречать это богатство в местах, где его не ожидали найти. Изысканное занятие – цветоводство, принесет, без сомнения, затрат и трудов не, сравненно меньше, чем доставленного удовольствия. Я не говорю об его экономической стороне, но об искусстве ук, рашения жизни. При помощи цветов, даже не отличаю, щихся идеальными достоинствами и редкостью, возмож, 108

Природа и человек

но украсить окрестные луга в совершенно новой манере и придать берегам ручья на достаточно большом протяже, 86 нии характер более приятный и смеющийся» . Подчерк, нем типичность последнего определения. Свое место зани, мают дикие пустыни, острова, окруженные водой и густо осененные старыми деревьями, сонные воды, которые оделись тиною, крапива и полынь, растущие на свободе. Во многих усадьбах есть «низкие и темные аллеи, кои неред, ко называются Филозофическими гульбищами». В стихо, творениях Карамзина, исполненных предромантического умонастроения, присутствуют «мрачная дубрава», «хлад, ная зима», когда «вянет природа» и «вьются седые тума, ны». Таким образом, диапазон чувств теснейшим образом связан с переменой времен года – важнейшим событием в жизни любой усадьбы, где, в отличие от города, все опре, делено природным ритмом. С особым нетерпением под, жидают Весну – начало обновления. В зимние месяцы не покидает надежда, что благодаря ей Природа,узник выр, вется на свободу. Уже в 1830,х годах умудренный много, летней усадебной жизнью А.М. Бакунин пишет: Весна, весна! Ручьи журчаньем, Пернатых криком небеса, Стада приветствуют мычаньем И сладким шепотом леса. Какая радость! Как двойное Из дома вынесут стекло, И, дар небес, а не печное, Нагреет комнату тепло.

109

V

И в сад из комнаты гостиной Откроется свободный ход, И шум послышится с плотины Осуги падающих вод. Освободясь изпод аресту, Вот выбегают на балкон, Весну встречают как невесту, 87 Зима прошла как тяжкий сон .

Такое счастье свободы возможно лишь на природе, но отнюдь не в городе: О град! ты пышностью своей не величайся, Великолепием гордиться не дерзай! Зря сельску простоту, стыдись и унижайся! На чистые поля с ревнивостью взирай. Тебя твоя судьба в неволю заключила, А рощам и лугам свобода отдана; Природа от тебя красы свои сокрыла 88 И царствует в полях с приятностью она .

Знакомое просветительское стремление к свободе и неприятие заключения сказывается повсюду – дорога не должна быть «у шнура в неволе злой». Воду нельзя заклю, чать в фонтаны, деревья и кусты не следует стричь, при, давая им надуманную ненатуральную форму, но надо предоставить им возможность вольготно расти на сво, боде и т.д. Существует и культ свободной Фауны. Самое распрост, раненное ее выражение – Соловей («Певец весенних дней 89 пернатый/ Любви, свободы и утех») . Свобода особенно необходима птицам, заключенным в клетки: 110

Природа и человек

Что такое вы поете, Птички маленькие, мне? Или вы меня зовете В гости к радостной весне? Полно вам сидеть в неволе! Полетите счастье петь! След любви за вами в поле; 90 Вслед и я пущусь лететь .

Вместе с тем свобода вовсе не означает бесконтрольно, сти и вседозволенности: природа, которой дарована сво, бода, со своей стороны, должна быть рассудительной. Вслед за Делилем с его культом «послушной воды» тот же Бакунин с чувством описывает образцовое поведение любимой Осуги: Кто хочет лишнего простора, Тому родимый край не мил, И никогда злой дух раздора Осугских вод не замутил... Не вольнодумствует и знает, Что почитает чина чин И потому не расторгает 91 Стесняющих ее плотин .

Перед нами образ благоразумной и гармоничной при, роды, избегающей крайностей и тем самым полезной и приятной, как и все остальное в усадьбе. Достаточно сравнить «Вид в окрестностях Петербурга» С. Щедрина и «Дорогу» Делиля в переводе Воейкова, что, бы прочувствовать, насколько важна картина оживленной присутствием человека природы: 111

V

Большой дороги там картина подвижная: Вот работящий вол плуг на поле тащит; Вот всадник вкруг себя рассеянно глядит, И поступь вольную коню предоставляет, Но встретясь с путником, бодриться заставляет; Прохожий с посохом идет своей тропой, И думу думая, путь коротает свой; Вот госпожа села ступает размеренно; А там молочница легко, непринужденно, Стан стройный выпрямив, одежду подобрав, На голове кувшин искусно уравняв, И припеваючи, идет, не колыхнется; С тяжелым возом ось кряхтит, воз с скрыпом гнется По тряской мостовой; вот легкий фаэтон, В котором как стрела несется Ветрогон: Изгнанный скукою, он к скуке поспешает, 92 Которая его, зевая, ожидает .

Очень важно выдержать требование радующего глаз раз, нообразия и «разнодушистости», связанное с культом Вселен, ной и отражающее тенденции энциклопедизма. С этой точ, ки зрения внимательно продуман подбор деревьев «для образования своих пейзажей» («Хочу различный вид дерев различных зреть» по Делилю), многозначителен широкий ас, сортимент цветов. Это свойство желательно видеть и в Фауне: Вот подле птичий двор – и самое гумно Движеньем птиц внутри и вне оживлено... Здесь все заселено: солома, хворост, кров. Сколь много разных птиц, свойств разных, голосов! Семейства, нации, все образы правленья: Самодержавного ль желаешь ты владенья,

112

Природа и человек

Или Республики? Здесь все перед тобой! 93 Займись их нравами, любуйся их игрой .

Гедонистическое восприятие Природы характерно и для пейзажной живописи. Впервые наряду с городским за, рождается отечественный парковый пейзаж, ярче всего представленный в живописи и графике С.Ф. Щедрина. Навыки, полученные в Академии художеств, и привыч, ка к классическому построению пейзажа позволяют ему увидеть русскую Натуру сквозь общеевропейскую призму, утвердить ее как объект, достойный восхищения. Огром, ные позлащенные солнцем деревья, тихие воды Невы, бы, стрые ручейки, мирно пасущиеся стада и меланхоличные пастухи и пастушки делают виды Каменного острова, Пав, ловского парка и Гатчины сродни тому идеальному образу, который сложился в литературе и театре. Пейзажи Щедрина рисуют некое идеальное состояние природы: в зените ее великолепия – в солнечные летние дни. Художник подчеркивает незыблемость спокойной красоты деревьев, непреходящее величие архитектуры. Местность выступает как цветущий Эдем, где под сенью крон можно предаваться возвышенным мыслям, прослав, ляя вечные добродетели. По,своему реализуется старая те, ма философического пребывания с избранными друзьями вдали от сомнительных нравов города и связанного с ним общества – знакомое противопоставление городской и сельской жизни. И хотя скептические голоса (Н.И. Нови, ков) уже тогда предостерегают от идеализации деревни, 113

V

Природа и в живописи ассоциируется с представлениями о духовной вольности, прибежище творческих душ, месте соединения любящих сердец, своего рода отечественной Аркадии, единственно подходящей среды для естествен, ного развития человеческой натуры. «Благословляю вас, мирские сельские тени... Благослов, ляю тебя, тихая речка, и вас, журчащие ручейки... Я при, шел к вам искать отдохновения... Я один – со своими мыс, лями, один с Натурою», – пишет Карамзин. Природа в оранжерее («семейство пришлецов, пре, плывших океан») и в вольере, где ее олицетворяют экзоти, ческие растения и птицы, подразумевает собственные правила бытования и общения с человеком. Обратимся для подтверждения снова к Делилю: Однако аромат вдруг до меня дошел Растений, что еще мне не были знакомы, И я отправился, их запахом влекомый, Туда, где под стеклом они растут в тепле, Как на своей – увы! – покинутой земле... Меня всегда влекли к себе оранжереи, Их влажное тепло, когда, сквозь стекла грея, В них солнце климат стран далеких создает, И там цветет жасмин и ананас растет. Париж и Трианон составят нам гербарий Деревьев и цветов обоих полушарий. Кью тоже всяческой экзотикой богат; Оранжереи в нем огромны – целый сад, Где попадете вы на все широты света; Там тысячи цветов и круглый год там лето,

114

Природа и человек

Его растения в зеленой полутьме 94 Забыли родину и прижились в тюрьме .

Оранжерея составляет типичную часть архитектурного ансамбля многих усадеб (Кусково, Рузаевка, Почеп). Не только фасад, но и специфический интерьер ее стремятся обыграть художественно. Сохранились свидетельства о внутреннем устройстве оранжереи в Люблине. Она «разделяется на десять зал; ше, стая, составляющая середину сего весьма большаго здания, круглая, покрыта куполом и освещается сверху; на самой средине стоит отличное по величине померанцевое дерево: тщательно сохраненное, оно заслуживает особенное заме, чание; ... стебель онаго имеет в окружности – 14 вершков; признаюсь, что подобнаго сему я не видал нигде, ...дереву сему, как сказывали мне, уже более 120 лет, вывезено оно из за границы покойным Графом Шереметевым и цени, лось тогда здесь знатоками в 12000 рублей, шесть других... составляют около его с задней стороны залы полукружие; вышина залы сей, установленныя здесь в порядке деревья, величина и густота оных, все сие вместе заставляет посети, теля забыть, что он в оранжерее. Проходя по прочим залам сего отделения, вы увидите следующия примечательней, шия деревья: ...Два дерева, называемые Юка: они принадле, жат к растениям Американским; Магнолия грандифлера; ... Олиум Фраграм; ...отлично большое дерево Капорсовое; ... пальма, ...несколько деревьев Саги. Вообще всех деревьев считается до 10 тысяч. В нескольких шагах отсюда находит, 115

V

ся особое здание: это ананасное или цветочное отделение; здесь, кроме знатнаго количества растений, примечатель, 95 ным почестся должно дерево финиковое» . Оранжерея тем хороша и нравится, что позволяет за, няться коллекционированием – общим усадебным увлече, нием. Редкие растения дарят и пересылают: А.Р. Воронцов из Андреевского сестре (Е.Р. Дашковой) в Троицкое и дру, гу – П.В. Завадовскому в Ляличи. В 1792 году А.М. Бакунин пишет Н.А. Львову об оранжерее в Прямухине: «Ранжерея в порядке, много прошлогодних прививок зеленеет, иные цветут, козий лист вьется по стенам; лавр зеленым, лосня, щимся гуще укрывается; я сажаю, я сею, вычищаю, поли, ваю, древесных семян с вашими посеяно до ста; иные всхо, дят». Известно, что Н.А. Львов привил в своей усадьбе 96 ливанский кедр и американский клен . Оранжерея была неподалеку отсюда и в Знаменском,Райке. Оранжерея по, могала украсить праздничные столы великолепными пло, дами и фруктами. Английского священника В. Кокса, побы, вавшего в 1778 году у П.И.Панина в Михалкове, поразило разнообразие фруктов на обеденном столе: «Персики, аб, рикосы, виноград, груши, вишни – все выделаны в местных оранжереях, были поданы с какой,то расточительностью». На десерт были представлены также два вишневых дерева в хрустальных вазах – в полном цвету и с плодами, «кото, 97 рые общество срывало за столом» . Вольер – царство за, морской птицы – также не редкость в богатой усадьбе: 116

Природа и человек

Четвероногие и птицы иноземны, В неволе сладостной друг другом удивленны, Красивых редким ты всегда предпочитай, И в сих решетчатых темницах запирай Одних воспитанных чужими небесами, 98 Чад солнца и его блистающих лучами .

В комнате в клетке обитает и отечественная птичка, ко, торую выпустят на волю весной, и заморская – в клетке или в виде чучела. Зверинец, а он был во многих богатых усадь, бах (Знаменское,Раек, Ляличи, Дугино), также обещает по, дарить посетителю «новые приятные чувствования». Общее увлечение природой отразила и живопись, кото, рой немало в усадьбах. Среди станковых произведений здесь можно встретить работы западноевропейских масте, ров, формировавших вкусы русской публики и мастерство художников, в том числе полотна Г. Робера, украшающие салоны в Архангельском. Иногда пейзаж, представленный на усадебных стенах, как в Розовой гостиной Люблина, об, наруживает близость к реальной отечественной природе. Порой в нем запечатлен парк собственной усадьбы. Таков вид липовой аллеи в «Зеркальном зале» Ляличей или «пор, трет» парковой беседки в Круглом зале Братцева. Известно, что владельцы усадеб не только заказывали художникам пейзажи собственных поместий, но охотно рисовали сами. Последнее занятие достойно особой при, знательности: благодаря ему сохранилась память о многих давно исчезнувших усадьбах. 117

118

VI «Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

119

М

емориальная тенденция – плоть от плоти своего времени – второй половины XVIII века. Разуме, ется, она характерна не только для русской усадебной куль, туры, но наблюдается и в других европейских странах. В ос, нове ее повсеместно лежит общечеловеческая по природе и благородная по сути идея памяти. Она выражает стрем, ление создать нечто, вызывающее исторические ассоциа, ции, приобщить к этому переживанию современников, поддержать в себе и воспитать в потомках способность к благодарной памяти. Как антипод ее расценивается беспамятство – вопло, щение пагубной непросвещенности отдельного индиви, дуума и всего общества. Можно сказать, что чувство памя, ти – одно из самых сильных в спектре эмоций, которые дано испытать в усадьбе. В той или иной мере ему обяза, ны прекрасными проявлениями все стороны художест, венной деятельности: архитектура, пластика, живопись, декоративно,прикладное искусство, театр и пр. Вся идей, 121

VI

ная, стилевая и эмоциональная ситуация в русской куль, туре конца ХVIII века весьма располагает к историзации в самых разнообразных ракурсах этого понятия. Не слу, чайно классицистическая доктрина с характерной для нее ретроспективной направленностью в поисках идеа, лов, осознанием непреходящего значения общечеловече, ских ценностей и фамильных достоинств находит в уса, дебной ветви культуры яркое и логически оправданное воплощение. В не меньшей степени развитие мемориальной тен, денции связано с сентиментализмом и служит одним из его драгоценных «украшений» – ведь идея памяти чувст, вительно задевает душу, а именно этот стиль поощряет переживание «сердечных» ценностей. Наконец, мемори, альная тема получает живой отклик в предромантизме, чье самоощущение исполнено глубокой неудовлетворен, ностью сегодняшним днем. Предчувствуя яркое драма, тическое будущее, он ищет поддержку в героическом прошлом и потому охотно облачается в торжественные ностальгические одежды. В стороне от подобных настро, ений остается, пожалуй, лишь рококо, тяготеющее к бы, стролетным удовольствиям. Лелея собственное представ, ление о времени, оно не склонно сокрушаться о былом или заглядывать в небезопасное будущее, но спешит ра, доваться настоящему. В представлениях той эпохи человеческая память раз, нообразна и, по существу, безбрежна. Это и «малая», или 122

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

частная, память о людях, объединенных родственными узами и дружеским расположением, и «большая» – о со, бытиях всемирной и отечественной истории. Это и память о природе: дорогих сердцу местах, о любимых животных, которым устанавливают надгробия в парках, о многозна, чащих для владельцев вещах – словом, обо всем, окружаю, щем натуру думающую и тонко чувствующую, видящую в воспоминаниях нравственную опору, охотно вновь и вновь возбуждающую их в себе. В предисловии к сочинению «Капище моего сердца, или Словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни» И. М. Долгоруков, принявшийся за работу, «чтоб не задумываться, разгонять гипохондрию и разбивать мысли, омраченные продолжительным недугом и скукою неподвижной жизни», признается: «Никакой другой труд не дал бы мне средства так успешно достигнуть предположенной цели, как этот, и мысль моя беспрестан, но переносилась из возраста в другой, из стороны в сторо, ну, от одного человека к другому, и, по разности отноше, ний, разные чувства наполняли мое сердце, то радость, то печаль, то гнев, или благодарность, то презрение, или вос, торг, то любовь, или равнодушие, по переменам все ощуще, ния морального добра и зла пробегали сквозь мое вообра, жение, и, ни на одном не успевая остановиться, я летал как бабочка по всей сентиментальной стихии, в коей, как в ви, димом мире, есть крутизны, пологости, буераки и прият, 99 ные отдохновения» . 123

VI

Само присутствие памяти рассматривается как при, знак душевной состоятельности. На склоне лет П.В. Зава, довский пишет: «Я от природы безпамятлив, но все об, стоятельства души и сердца изображаются в них живо. Не беспокоюсь о том, что смерть ограбит голову от все, го стяжания, но тяжело воображать то лишение, если она пресекает утешительное чувство любви и благодар, ности к тебе милому моему другу, с каковыми я долго жил на земле и хотел бы лежать с оными в темной моей 100 могиле» . Память податлива, а человек той эпохи весьма разбор, чив в своем обращении с ней. Привыкший мыслить и чув, ствовать разумно, он хорошо сознает, что, при каких об, стоятельствах и местоположении следует вспоминать и, стало быть, чувствовать. Воспоминания, конечно, приходят к нему и помимо воли, однако они управляемы. Их можно притушить, но можно и возрождать почти ритуально, со, здав для этого подходящие условия. И.М. Долгоруков с глубокой признательностью вспо, минает Н.М. Загоскину, устроившую в пензенской дерев, не Рамзай памятник его жене – своей подруге: «С каким восхищением я нашел там в новом доме, прекрасном са, де и между предметами мне вовсе не знакомыми, на каж, дом шагу что,либо, напоминающее мне Евгению! Там ее портрет, тут ее вензель. Наталья Михайловна сохранила многие ее письма к ней, и я их перечитывал с удовольст, вием. С какими умилительными слезами я орошал каждо, 124

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

дневно поутру темный свод акациев в сгущенном лаби, ринте, под которым посвящена была Евгении печальная урна, окруженная ее любимыми полевыми цветами. Дол, го хозяйка скрывала от глаз моих тропу, ведущую к сему пустынному памятнику; она не для хвастовства его соору, дила, но желала удовлетворить своему сильному чувству любви к бесподобной ее подруге; я напал на тайную стезю сию, сердце мое проводило меня к урне, и я каждое утро приходил обнять ее и поплакать. Подобные жертвы ни, 101 когда не забываются» . Память способна дремать, пока не наступит желание пробудить в себе нежные чувства: «Да ты видишь, у меня хорошая память, только когда надобно вспоминать о любезной моей Сашеньке. Любовь моя к тебе исправля, ет недостаток, исправить коего лучшие лекари не мо, гут», – пишет поэт В.В. Капнист жене, находящейся да, 102 леко от него в усадьбе . Свойство извлекать из богатого запаса памяти именно приятное, вполне отвечающее по, требности здоровой чувствительной натуры, составляет типичную черту развитой гедонистической культуры ХVIII столетия. Впрочем, чтобы доставить утеху сердцу, необходимы рассудок, такт и чувство меры. «Монументы или памят, ники, – говорится в одном из руководств того времени – бывают разных родов, посвященные напоминанию ка, 125

VI

ких,нибудь либо умерших, либо в жизни находящихся славных и великих людей. Трогательные памятники возбуждают в нас любовь к искусствам, составляют лучшее украшение садов; но в вы, боре и употреблении их должно поступать весьма разсуди, тельно. Надобно, чтоб предметы окружающие памятник и местоположение, которое он занимает, соответствовали совершенно тем чувствам, какия он может возбудить в нас. И потому только в садах необыкновенной величины, изо, билующих разнообразными картинами, можно поставить несколько таких монументов, но где их слишком много, там всегда приметим мы неприятное и часто смешное противумыслие. Если памятников слишком много в небольшом прост, ранстве, то прогуливающийся смотрит на них хладнокров, но, и входит он в сад не с такими чувствами, какия имел Грек, вступая в Алтис Олимпийский; естьли же такие па, мятники стоят не у места, то в душе зрителя может возбу, диться неприятное чувство, чего старается он избегнуть как можно скорее, и таким образом, нельзя достигнуть той цели, с какою воздвигнуты сии монументы. Ничто не доставлять может быть просвещенным лю, дям столь благородного и столь живого удовольствия, как вид таких предметов, которые напоминают им отда, ленные времена, когда мрак невежества покрывал все страны, который потом уступил место просвещению. И сим наши сады могут возбудить воспоминания о тех вре, 126

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

менах, по многим причинам весьма интересных для ис, куств и поэзии, то получают много приятности; ибо это погружает прогуливающегося человека в сладостныя 103 мечтания» . Как видим, выстраивается неразрывная цепь: восприя, тие не должно быть бесстрастным, ни, тем более, приво, дить в недоумение. Цель любого памятника – вызвать приятные ощущения, ибо именно они погружают в «сла, достные мечтания» и «сентиментальную стихию». Оговоримся, что термин «сладостный» не может вос, приниматься сегодня как нечто идентичное слащавому или приторному, также как «умилительное» вовсе не рав, нозначно «умильному». Все эти слова определяют доста, точно тонкие оттенки возвышенного состояния души. Ус, ловия же для его появления тщательно продумываются. Для всех чувствований – и откровенно обнародуемых и сокровенных – усадьба представляет идеальное место именно потому, что воплощает в себе понятие частной ре, зиденции, независимо от ее размера и материального ста, туса. В этом смысле мемориальная тенденция в различ, ных масштабах свойственна и императорской и средней провинциальной усадьбе. Все, что связано с понятием се, мьи и дома в буквальном и отвлеченном смысле слова, не, отрывно от культа местной, точнее отеческой, Природы, составляющей сцену и фон исторически значимого дейст, вия – деревьев, переживших несколько поколений вла, 127

VI

дельцев, прудов, в сонных водах которых застыли их отра, жения, руин старинных замков, где обитали предки. Можно сказать, что усадьба служит зримым воплоще, нием понятий, наиболее полно отражающих чувство обла, дания: «Когда не жить здесь, то лучше наслаждаться спо, койствием и собственностью своею, никакой жизни не сравняющейся», – пишет брату из Петербурга в Надеж, 104 дино Алексей Борисович Куракин . График В.И. Причетников, приглашенный для запечат, ления Надеждина, по словам владельца, «нигде еще не на, ходил... таких приятных, прелестных и все преимущества в себя вмещающих видов и местоположений как здесь. Если говорит сие художник, что ж долженствует чувствовать и говорить сердце того, кому все сии места принадлежат, и который уединением своим в оныя истинное, безмятеж, ное и всех сует чуждое благоденствие вкушает?» – вопро, 105 шает хозяин поместья . Разумеется, такие претенциозные соображения выска, зывают наиболее состоятельные и образованные владель, цы. Однако и в создании самого обычного поместья чита, ются мемориальные притязания хозяев. Усадьба призвана быть достойной статуса фамильной резиденции, а по, скольку семья имеет прошлое, настоящее и будущее, то и дом, и парк, и населяющие их произведения смотрятся зримым воплощением семейного древа. Даже недавно купленному поместью часто стараются придать облик ста, ринного, перенося туда часть фамильной коллекции или, 128

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

за неимением прижизненных изображений предков, за, казывают и размещают там ретроспективные или, как их еще называют, исторические портреты. Все это усиливает ощущение давно обитаемого жилища или Пенат. Располо, женные в парке мавзолеи и кенотафы довершают облик почтенной фамильной резиденции. Способы историзации, принятые в царских и богатых частных резиденциях, в более камерных формах отзыва, ются в «рядовых» поместьях. В городе установка монумен, та сдерживается градостроительными, административны, ми соображениями и, едва ли не в первую очередь, мнением света. В маленьком «государстве в государстве» эти обстоятельства уже не имеют силы. К концу XVIII столетия и в этом плане в усадьбах скла, дывались собственные традиции. Во многих поместьях воздвигались обелиски в честь памятных событий и, прежде всего, посещения их императрицей (подмосков, ные Демьяново, Коньково,Троицкое, Ярополец Черны, шевых). Впрочем, иногда имели место очень оригиналь, ные посвящения. Так, известно, что А.Б. Куракин соорудил в Надеждине обелиск «на вечную память» королеве Марии Антуанетте, увенчал его мраморным бюстом и поместил надпись на медной доске, посвященную той, «которая своей красою, своими достоинствами, всеми изящными качествами ду, ши своея была украшением престола и пола своего, и бы, 129

VI

ла любима, почтенна, обожаема всеми, счастие имевшими ее знать и к ней приближаться. Она родилась в Вене 1755 года, лишена жизни в Париже, посреди столицы ея, 16 ок, тября 1793 года зверским злодейством бунтующих веро, ломных, сумазбродных, проклятие человеческое и наказа, ние Божие заслуживающих подданных ея. Мимо идущий вспомни о ней, взрыдай о несчастиях ея, внеси о ней горя, 106 чую молитву твою перед Всевышним» . Любопытно, что дворовые называли монумент памят, ником Марии Антоновне, что можно расценивать как по, домашнему почтительное признание несомненной близо, сти этого лица хозяину. Столь же небанально выразил свои чувства П.В. Зава, довский, поставив в Ляличах «Храм благодарности» и внутри него статую своего покровителя – фельдмаршала П.А. Румянцева,Задунайского работы Д. Рашетта. Скульптура, свидетельствует современник, изображала полководца в «Римской одежде, с открытою головою; шлем его повешен на сучке пня, на котором герой присел немного... в одной руке у него фельдмаршальский жезл свой, которым касается он к щиту герба своего, у левой но, ги стоящему, и имеющему сей латинской девиз: non solum armis... На базе статуи изображены победы его – Кагулл с 107 страшною неприятельскою батареею...» Завадовский регулярно поклонялся этому монументу. Обратим внимание на то, как тонко И.И. Дмитриев уло, 130

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

вил «частный», связанный с усадебным местоположени, ем оттенок трактовки образа полководца: Почтенный лик! когда,б ты был изображен С перуном пламенным на берегах Кагула, Где гордый мусульман растерзан, низложен, И где земля в крови несщастных жертв тонула Тогда бы на тебя взирая, каждый рек: Румянцев славный Вождь! и мимо бы протек. Но здесь, здесь всяк тебя прохожий лобызает: Здесь не Герой в тебе блистает, Прославивший себя единою войной Обрызган кровию врагов среди сражений; Но друг, но ближний мой 108 И благотворный Гений!

Сам Завадовский писал по поводу статуи: «Я не хотел выставить оную здесь (в Петербурге – О.Е.) на показ всем, чтоб не протолковали укоризною, а отправил в мою Малороссийскую деревню, где приготовлен для ея храм, чтоб воздвигнуть памятник благодарности моей к благо, 109 детелю» . Самым же распространенным способом увековечива, ния становится создание живописных портретов – при, жизненных или посмертных, камерных или парадных, ко, стюмированных или обычных. Именно портрет в ХVIII века был важнейшей, сегодня утратившей первоначальное значение частью духовной культуры. В дворянской среде его можно было наблюдать практически повсеместно: в парадных залах дворцов, в присутственных местах разного 131

VI

ранга, в городских домах, но, пожалуй, в первую очередь, в усадьбах. Рядом с ним рождались, жили и умирали, его чтили и передавали по наследству, с ним расставались и встречались, брали с собой в путешествие и, в буквальном смысле слова, уносили с собой в могилу. Помпезное парад, ное полотно, камерный или миниатюрный, в сознании многих поколений русских людей он оказался неразрывно связанным с воспоминанием о ХVIII cтолетии, о дворян, ской культуре и усадебной жизни. Самолюбивое стремление утвердить художественными средствами портрета собственную связь с «большой» и «малой» историей, пожалуй, ярче всего проявилось в уст, ройстве фамильных галерей – живописных и реже скульптурных, иногда сосуществующих в одном доме. Ис, следователями установлено, что при всем разнообразии фамильных галерей их связывают общие закономерности. Непременной принадлежностью сколько, нибудь зна, чительной галереи уже с конца XVII века служит присут, ствие в ней наряду с портретами членов данной фамилии изображений царей. В усадьбах знатных и состоятельных владельцев, особенно претендующих на близость ко Двору, как, например, в Останкине, огромные портреты Екатери, ны II, а затем и Павла I украшали залы, иногда специально для этого предназначенные. Подобный портрет в раме с императорской короной был в «Аполлоновой зале» в Ля, личах. В Троицком Е. Р. Дашковой в гостиной также нахо, 132

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

дился большой конный портрет Екатерины II – живопис, ный памятник едва ли не главному событию в жизни хо, 110 зяйки поместья . К концу столетия разделы, включающие копийные произведения – портреты старых российских государей, становятся важной частью многих собраний. В Ольгове Апраксиных и Покровском,Стрешневе это позволяло подчеркнуть родство с царствующей фамилией. В последнем случае семейных портретов вместе с изобра, жениями лиц царского дома по описи 1805 года насчиты, валось 76 из 328 полотен. Портретную украшали стулья, обитые материей с вышитыми на ней гербами, зеркала в 111 золоченых рамах и росписи стен . В состав галерей, кроме изображений членов семьи, обычно входили портреты родственников и друзей дома. Особую группу составляли портреты исторических деяте, лей прошлого и настоящего времени, включая иностран, ных правителей, полководцев и т.п. Совершенно особое место занимала Кунсткамерная Шереметевых, где были собраны портреты их «приближенных»: врача, крепост, ного живописца, его жены,кондитерши, крепостных ак, теров. В совокупности они составляли как бы вторую по значению группу изображений достойных увековечива, 112 ния домочадцев . Портреты не только располагались в комнатах; иногда для них строили специальные здания. Такова портретная га, 133

VI 113

лерея в Кускове или несколько позже – специальный кор, пус картинной галереи, соединенный переходом с главным 114 домом в Никольском Межаковых Вологодской губернии . В разных поместьях в зависимости от состоятельности, художественной осведомленности и вкусов хозяев, присут, ствовали произведения старой и современной, русской и зарубежной живописи. Качество полотен не всегда было первоклассным. Многие портреты, особенно копийные, выполнялись мастерами средней руки, иногда домашними художниками. Даже в таких известных усадьбах, как Кус, ково или Ольгово, они составляли значительную часть со, брания. То же относится к портретной галерее в Николь, ском,Урюпине. В начале 1920,х годов в Большом доме этой усадьбы еще находились портреты представителей рода Голицыных, занимавших видные государственные и военные посты в ХVIII – начале ХIХ века. Среди них были и изображения сподвижников Петра – восемь полотен, 115 «частью копии» . Портреты в угловой комнате,столовой «были исполнены по одинаковому почти шаблону – на фоне пышных драпировок и колонн, с жезлами и развер нутыми указами в руках собственным доморощенным 116 живописцем Ивановым» . Портрет как важнейшая часть живописной коллекции был неотрывен от общей картины интерьера, которую со, ставлял вместе с другими полотнами, произведениями скульптуры и декоративно,прикладного искусства. Приве, дем одно из известных описаний, повествующее об этом 134

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

контексте. В «Детстве Багрова,внука» С.Т. Аксаков вспо, минает о поездке в село Чурасово: «...взглянув на залу, я по, ражен был ее великолепием: стены были расписаны ярки, ми красками, на них изображались не знакомые мне леса, цветы и плоды, не известные мне птицы, звери и люди; на потолке висели две большие хрустальные люстры, которые показались мне составленными из алмазов и бриллиантов, о которых начитался я в Шехеразаде; к стенам во многих местах были приделаны золотые крылатые змеи, держав, шие во рту подсвечники со свечами, обвешанные хрусталь, ными подвесками; множество стульев стояло около стен, все обитые чем,то красным... В кабинете, как мне сказали, многое находилось точно в том виде, как было при прежнем хозяине, о котором упоминали с каким,то страхом. На одной стене висела большая картина в раззолоченных рамах, представлявшая седого старичка в цепях, заключенного в тюрьму, которого кормила грудью молодая прекрасная женщина (его дочь, по словам Александры Ивановны), тогда как в окошко с железною решеткой заглядывали два монаха и улыбались. На других двух стенах также висели картины, но неболь, шие; на одной из них была нарисована швея, точно с жи, выми глазами, устремленными на того, кто на нее смотрит. В углу стояло великолепное бюро красного дерева с брон, зовою решеткой и бронзовыми полосами и с финифтяны, ми бляхами на замках... 135

VI

Я не замедлил воспользоваться данным мне позволением и отправился с Евсеичем в залу, которая показалась мне еще лучше, чем вчера, потому что я мог свободнее и подробнее рассмотреть живопись на стенах. Нет никакого сомнения, что живописец был какой,нибудь домашний маляр, равный в искусстве нынешним малярам, расписывающим вывески на цирюльных лавочках; но тогда я с восхищением смотрел и на китайцев, и на диких американцев, и на пальмовые де, ревья, и на зверей, и на птиц, блиставших всеми яркими цветами. Когда мы вошли в гостиную, то я был поражен не живописью на стенах, которой было немного, а золотыми рамами картин и богатым убранством этой комнаты, пока, завшейся мне в то же время как,то темною и невеселою, ве, роятно от кисейных и шелковых гардин на окнах. Какие были диваны, сколько было кресел, и все обитые белковой синею материей! Какая огромная люстра висела посереди, не потолка! Какие большие куклы с подсвечниками в руках возвышались на каменных столбах по углам комнаты! Ка, кие столы с бронзовыми решеточками, наборные из разно, цветного дерева, стояли у боковых диванов! Какие на них были набраны птицы, звери и даже люди! Особенное же внимание мое обратили на себя широ, кие зеркала от потолка до полу с приставленными к ним мраморными столиками, на которых стояли бронзовые подсвечники с хрустальными подвесками, называющиеся канделябрами. Сравнительно с домами, которые я видел и 136

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

в которых жил, особенно с домом в Багрове, чурасовский дом должен был показаться мне, и показался, дворцом из Шехеразады. Диванная, в которую перешли мы из гости, ной, уже не могла поразить меня, хотя была убрана так же роскошно; но зато она понравилась мне больше всех ком, нат; широкий диван во всю внутреннюю стену и малень, кие диванчики по углам, обитые яркой красной материей, казались стоящими в зеленых беседках из цветущих кус, тов, которые были нарисованы на стенах. Окна, едва заве, шанные гардинами, и стеклянная дверь в сад пропускали 117 много света и придавали веселый вид комнате» . Среда, в которой находились портреты, в большинстве рядовых усадеб была достаточно пестрой. Такой она со, хранялась еще во второй половине XIX столетия: «...Вер, стах в сорока от нашего села, – вспоминает один из геро, ев И.С. Тургенева, – проживал много лет тому назад двоюродный дядя моей матери, отставной гвардии сер, жант и довольно богатый помещик, Алексей Сергеич Те, легин – в родовом своем имении Суходоле... Вижу, как те, перь, этот старинный, уж точно дворянский, степной дом. Одноэтажный, с громадным мезонином, построенный в начале нынешнего столетия из удивительно толстых со, сновых бревен... он был очень обширен и вмещал множе, ство комнат, довольно, правда, низких и темных: окна в стенах были прорублены маленькие, теплоты ради. Как водится (по настоящему следует сказать: как водилось), 137

VI

службы, дворовые избы окружали господский дом со всех сторон – и сад к нему примыкал небольшой, но с хоро, шими фруктовыми деревьями, наливными яблоками и бессемянными грушами; на десять верст кругом тянулась плоская, жирно,черноземная степь... Внутри дома ком, наты были наполнены заурядною, нехитрою мебелью; несколько необычным являлся стоявший на окне залы верстовой столбик со следующими надписями: „Если ты 68 раз пройдешь вокруг сей залы – то сделаешь версту; ес, ли ты 87 раз пройдешь от крайнего угла гостиной до пра, вого угла биллиарда – то сделаешь версту“ – и т. п. Но пуще всего поражало в первый раз приехавшего гостя великое количество картин, развешанных по стенам, большей частью работы так называемых итальянских мас, теров: все какие,то старинные пейзажи да мифологичес, кие и религиозные сюжеты. Но так как все эти картины очень почернели и даже покоробились, то в глаза били од, не пятна телеснаго цвета – а не то, волнистое красное дра, пери на незримом туловище, или арка, словно в воздухе висящая, или растрепанное дерево с голубой листвой, или грудь нимфы с большим сосцом, подобная крыше с супо, вой чаши, вырезанный арбуз с черными семечками, чалма с пером над лошадиной головой – или вдруг выпячивалась гигантская коричневая нога какого,то апостола, с муску, листой икрой и с задранными кверху пальцами. В гостиной, на почетном месте, висел портрет императ, рицы Екатерины II во весь рост, копия с известнаго портре, 138

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

та Лампи, предмет особого поклонения, можно сказать, обо, жания хозяина. С потолков спускались стеклянные люстры в 118 бронзовых оправах, очень маленькие и очень пыльные» . Отдав дань скептическим интонациям писателя ХIХ столетия, напомним, что описанная им картина типична. Многим, наблюдавшим обстановку, в которой бытовала портретная живопись XVIII века, она уже казалась курьез, ной, вероятно, как и забавные столбики,указатели – сви, детельство праздного «путешествия», возможно, зимнего моциона хозяина. Портрет императрицы был, конечно, немедленно узна, ваем. Относительно других уже в последующих поколени, ях часто приходилось лишь строить предположения. Именно такие полотна и составили богатейшее поле для игры писательского воображения. Портрет,загадка, порт, рет,молчаливый свидетель прекрасных или ужасающих событий, оживший и заговоривший портрет, портрет, двойник, отразивший нравственные перемены модели, – все это излюбленные мотивы романтических увлечений европейских литераторов. Каждый раз полотна истолко, вывают на собственный лад, нередко адресуя произведе, ниям XVIII столетия несвойственные им черты, но так или иначе постоянно прибегают к их помощи. Позволим себе привести в этой связи еще одну цитату из Тургенева: «Не знаю, отчего мои товарищи затихли, но я замолчал оттого, что глаза мои остановились внезапно на трех запыленных портретах в черных деревянных рамках. 139

VI

Краски истерлись и кое,где покоробились, но лица можно было еще разобрать. На середнем портрете изображена была женщина молодых лет, в белом платье с кружевными каемками, в высокой прическе восьмидесятых годов. На, право от нее, на совершенно черном фоне виднелось круг, лое и толстое лицо доброго русского помещика лет двадца, ти пяти, с низким и широким лбом, тупым носом и простодушной улыбкой. Французская напудренная приче, ска весьма не согласовалась с выражением его славянского лица. Живописец изобразил его в кафтане алого цвета с большими стразовыми пуговицами; в руке держал он ка, кой,то небывалый цветок. На третьем портрете, писанном другою, более искусною рукою, был представлен человек лет тридцати, в зеленом мундире екатерининского време, ни, с красными отворотами, в белом камзоле, в тонком ба, тистовом галстухе. Одной рукой опирался он на трость с золотым набалдашником, другую заложил за камзол. Его смуглое худощавое лицо дышало дерзкою надменностью. Тонкие длинные брови почти срастались над черными как смоль глазами; на бледных, едва заметных губах играла не, 119 добрая улыбка» . Свойство портрета хранить дорогие черты и оживлять воспоминания находило благодарное признание. Посвя, щенный мог извлечь из памяти ведомое ему одному. Не, посвященный был волен прочитать, так сказать, внешние, представительные стороны личности или нуждался в разъ, яснении. Гибкая природа воспоминаний и высокая воз, 140

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

можность портрета то обнаруживать, то скрывать свои се, креты как нельзя лучше удовлетворяли своевольной спо, собности памяти. Можно утверждать, что любой, в том числе ретроспективный портрет, наделен своеобразной «магической» силой располагать зрителя к самым разно, образным и неоднозначным чувствованиям. В разлуке, а пребывание в усадьбе чревато ею, изобра, жение становилось сочувствующим собеседником: «Твоя душа пленительна, Сашенька, – писал жене поэт В. В. Капнист, – не менее пленительно сердце твое. Не могу наглядеться на прелестный твой портрет. Целые дни провожу наедине с ним, беседую с ним в мыслях, как будто с тобою. Забываюсь порою до того, что разго, вариваю с портретом. Это самые приятные мои грезы, ими стараюсь вознаградить себя за те огорчения, что 120 здесь претерпеваю» . В другом письме: «Портрет твой, который я здесь созер, цаю, являет мне твой образ; покрываю его поцелуями вме, сто тебя, говорю с ним, как говорил бы в действительности с тобою. Вся душа моя в тебе... Целую тебя, милый друг 121 мой» . И снова о том же: «Тысячу раз целую тебя в мыс, лях. Целую милый твой портрет, в нем все мое утешение. Кстати о портрете: я очень рад, что любезная моя племян, ница хочет оставить нам портрет свой и Федора Севастья, новича. Когда они уедут, нам в утешение по крайней мере останется их изображение. Как приеду, буду просить тебя дать себя нарисовать и меня самого велю изобразить, ибо 141

VI

портрет мой, тот, что у тебя, на меня не похож. Напомина, 122 ет ли он тебе, душенька, обо мне?» Одним словом, портрет выступал как двойник отсутст, вующего «предмета» и утешение. Кроме того, он обещал остаться сувениром. Не случайно М. Вильмот рассказыва, ет в одном из писем на родину о подарке, сделанном ей Е.Р. Дашковой: «Княгиня преподнесла мне браслет со сво, им портретом, подобные браслеты носят на левой руке и называют «sentiment». Подарок этот – самое приятное 123 доказательство привязанности княгини» . Увековечивая свой род, владелец сообщает ему значе, ние, выходящее за пределы интересов одной семьи, окра, шивает ее историю и легенды в многозначительные тона общеинтересного доподлинного предания. Желающий вписать собственную персону в семейный ряд и обеспе, чить себе достойное место в глазах потомков обязан быть на высоте положения. Тем самым усадебная галерея при, обретает особое нравственное значение. Это наглядный пример для детей, для женихов и невест, призванных дать новую ветвь древу, утешение для стариков, которые видят, что не останутся забытыми. Кроме того, фамильная галерея выражает соединение данного древа с другим, достойным ее. При этом возни, кает тема общей семейной истории и такие его живо, писные воплощения, как прижизненные и посмертные портреты Шереметевых и Черкасских в Кускове, Череви, 142

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

ных и Окуловых в Неронове, Мусиных,Пушкиных и Вол, конских в Иловне и Борисоглебском. Портрет играет важную мемориальную роль и потому, что изображения родителей, дедов и других членов семьи часто повторяют и копируют для нескольких состоящих в родстве фамилий, духовно соединяя часто далеко разбро, санные «гнезда». Это смоленское Дугино, подмосковные Михалково, а затем Марфино Паниных, саратовское Надеждино и тверское Степановское Куракиных, калужское Троиц, кое Е.Р. Дашковой и владимирское Андреевское ее брата А.Р. Воронцова и многие другие поместья. Перемещение целого собрания портретов из одной усадьбы в другую, на, пример из Надеждина в Степановское, символизирует пе, ренос фамильной резиденции в новое, хотя также наслед, ственное место. Из крепкой связи поколений в принципе не должно выпасть ни одно звено. Когда же это происхо, дит, скорбь и желание смягчить непоправимое побуждают вернуть его в семейное «ожерелье» с помощью посмерт, ного полотна или скульптурного бюста. Впрочем, обращение к минувшему предпринимается далеко не только для интимного общения, но и для нагляд, ной демонстрации причастности к великим и знатным предкам. По сравнению с живописным запечатлением скульптурный портрет еще в большей степени претендует на «памятник себе». В самой природе статуи и бюста есть нечто откровенно дидактичное и демонстративное, наме, 143

VI

кающее на возвышенный образ мыслей владельца, его вкус, художественную осведомленность, самоувлеченность и семейный гонор, особенно, если речь идет о скульптур, ной фамильной галерее (они есть у Чернышевых, Апракси, ных, Орловых). Не случайно такие претензии ревниво подмечают со, временники. О возможности и границах ассоциирования собственной персоны с героями древности, уподоблении ее историческим деятелям, мифологическим и аллегориче, ским персонажам, позволяет судить известное стихотво, рение Г.Р. Державина «Мой истукан». Готов кумир, желанный мною, Рашет его изобразил! Он хитрою своей рукою Меня и в камне оживил. Готов кумир!  И будет чтиться Искусство Праксителя в нем,  Но мне какою честью льститься В бессмертном истукане сем? Без славных дел, гремящих в мире, Ничто и царь в своем кумире.

Поэт представляет, как будет выглядеть его бюст в «пре, красной колоннаде» (Камероновой галерее) Екатерины II: На твердом мраморном помосте, На мшистых сводах меж столпов, В меди, в величественном росте, Под сенью райских вкруг дерев, Поставь со славными мужами!

144

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

Я стану с важностью стоять; Как от зарей, всяк день лучами, От светлых царских лиц блистать, Не движим вихрями, ни громом, Под их божественным покровом. Прострется облак благовонный, Коврами вкруг меня цветы.  Постой, пиит, восторга полный! Высоко залетел уж ты..

Однако Державин останавливает себя и приходит к скромному домашнему варианту «экспозиции»: А ты, любезная супруга! Меж тем возьми сей истукан; Спрячь для себя, родни и друга Его в серпяный твой диван; И с бюстом там своим, мне милым, Пред зеркалом их в ряд поставь, Во знак, что с сердцем справедливым Не скрыт наш всем и виден нрав. Что слава! – Счастье нам прямое 124 Жить с нашей совестью в покое .

Такой ход мысли не случаен. Желание «историзиро, вать» свой род не остается незамеченным. Некоторые ли, тераторы, например, И.И. Дмитриев в «Сокращенном переводе Ювеналовой сатиры о благородстве» – назида, тельно говорят о нелегких обязанностях, которые берет на себя владелец старинного собрания: Скажи мне, Понтикус, какая польза в том, Что ты, обиженный и сердцем и умом,

145

VI

Богат лишь прадедов и предков образами, Прославивших себя великими делами, Что видим их везде во храмине твоей? Здесь Гальба без носу, Корванус без ушей; А там в торжественной Эмилий колеснице, С лавровой ветвию и копием в деснице; Иль Курии в пыли, в лоскутьях на стене. Что прибыли, что ты, указывая мне Шестом иль хлыстиком на ветхие портреты, Которы у тебя коптятся многи леты, Надувшись, говоришь: «Смотри, вот предок мой, Начальник римских войск, – великий был герой! А это прадед мой, разумный был диктатор! А это дедушка, вот прямо был сенатор!» А сам ты, внучек, что? Герои на стенах, А ты пред ними ночь всю пьянствуешь в пирах; А ты ложишься спать тогда, как те вставали 125 И к бою со врагом знамена развивали .

В сооружении храмов и мавзолеев, в названиях про, сек и дорожек живет дух соперничества с государством, которое может обойти вниманием данного человека или событие, но не в силах препятствовать личному пред, приятию. Роскошь свободного волеизъявления, возможность увековечить и прочувствовать в усадьбе среди родных и единомышленников то, что способно породить самую разную реакцию вплоть до откровенной насмешки в го, роде, рисует благородное своенравие – одну из важных черт культуры ХVIII столетия – общеизвестную, но чаще 146

«Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти)

декларируемую в самой общей форме претензию индиви, дуума на самовыражение. В создании собственных типографий, театров, картин, ных собраний, музеев и библиотек, устройстве музыкаль, ных и литературных салонов, конечно, сказывается не только противостояние, но и подражание государствен, ной инициативе. Однако это подражание имеет заметный «акцент», ес, ли не фрондирования, то утверждения материальной и духовной самостоятельности. Именно это позволяет да, же скромному владельцу варьировать, если не игнориро, вать общественное суждение и вкус, горделиво вознося на исторический пьедестал личное и глубоко семейное; в сущности, в том и состоит главная привилегия усадебно, го «государства».

147

148

VII Изображение и надпись как средства увековечивания 149

К

ак мы видели, идея увековечивания на различных уровнях – от государственного до семейного – на, ходит самое широкое отражение в усадебном зодчестве, парковом искусстве, садовой и интерьерной пластике ХVIII века; наиболее наглядно – в создании мавзолеев, над, гробий и фамильных галерей. Кроме того, мемориальные мотивы отнюдь не чужды музыке, театральным постанов, кам, прозе и поэзии. Выше мы касались проблемы надпи, си,названия как поясняющего средства в «географии» усадьбы. Однако не меньший интерес представляет вопрос о роли надписи в увековечивании обстоятельств «домаш, ней истории», иначе говоря, средства мемориального. Как способ запечатления мыслей и чувств изображение часто существует в наглядном союзе со словом, причем каждому уготованы собственные роль и место. Проблемы сочетания изобразительных и литературных мотивов, «словесных картин» и «картинных описаний« весьма привлекательны для исследования. Оговоримся, что 151

VII

в данном случае мы имеем в виду не общие интересы обо, их искусств или образы, переходящие из сферы изобрази, тельного творчества в литературу и обратно. Нас занимает их непосредственная сопричастность, вкрапление слова в ткань произведения искусства. В лучших вариантах эти взаимоотношения носят характер возвышенный или ка, мерный, но непременно тактичный, иногда – громоздкий и помпезный, порой не вполне гармоничный и чуть ли не курьезный. Так или иначе, в совокупности и изображение и слово служат важным источником исторически досто, верного суждения об отдельных личностях и эпохе в це, лом. Высвечивая частные и фамильные судьбы, он помога, ет полнее восстановить представление личности о себе, своем роде, о том, какой она желала остаться в сознании потомков. Высочайший уровень усадебной культуры и ее распространенность дают для этого богатые возможности. Попробуем обрисовать вопрос на ряде примеров. Огромную роль надписи в общественном сознании то, го времени прекрасно иллюстрируют монументы государ, ственной важности. Достаточно вспомнить многозначи, тельное посвящение «Петру Перьвому Екатерина Вторая» на подножии «Медного всадника» и горделиво сопернича, ющее с ним «Прадеду Правнук» на постаменте конного монумента перед Михайловским замком. Красива в своей лаконичности надпись «Румянцова победам» на знамени, том обелиске в сквере у Академии художеств в Петербур, ге. Все они служат примерами и для частных лиц, реализу, 152

Изображение и надпись как средства увековечивания

ющих свои замыслы в собственных поместьях. В архитек, туре царской и частной усадьбы надпись или название – обычно прерогатива малой формы (например, «Супругу, благодетелю» в Павловске). Надписи встречаются и на обелисках, однако чаще всего они сопровождают надгро, бия. Их содержание тесно переплетается с весьма распро, страненным литературным жанром «надгробной». По, следняя существует и как самостоятельное произведение и может переноситься на памятник в городе или усадьбе. Приведем в качестве примера надпись на мраморной дос, ке могилы полководца С.А. Апраксина. Она смотрится от, звуком воинских деяний усопшего: Сей первый с пруссами из россов воевал И, как их побеждать, собой пример он дал: При Егерсдорфе лавр побед его блистает 126 И славу дел его потомкам возвещает .

Нельзя не признать философской надгробную скульп, тору Ф.И. Шубину: Природы сын и друг, искусством же зиждитель, В ком победителя она страшилась зреть, А с смертию его страшилась умереть, Сам спит под камнем сим и к вечной славе зреет, 127 Доколь наставница природа не истлеет .

Не случайно в тексте надгробных содержится настой, чивый призыв к зрителю, стремление обратить на себя его внимание и чувство: Прохожий! видя сей надгробный хладный камень, Воспомни о конце всем общия судьбы:

153

VII

Смирись и укрощать потщись пороков пламень, 128 А обо мне пролей ко господу мольбы .

В данном случае, как видим, морализация проистекает от умершего; не реже – она исходит от третьего лица и носит характер горестного разъясняющего повествова, ния. Таково, например, содержание надписи на надгро, бии А.С. Попова, посвященной печальной участи его доче, ри, родившейся уже после кончины отца : Когда родитель был ее уже во гробе, Во матерней тогда она была утробе, В дни сетования произойдя на свет, Отцова вида зрит единый сей предмет, С скорбящей матерью она о нем рыдает, 129 А мрамор сей печаль сердец их представляет .

Не останавливаясь на стилистической общности, кото, рая есть между архитектурой малых форм, саркофагов и мемориальной пластикой, с одной стороны, и литератур, ными произведениями – с другой, отметим некоторые смысловые созвучия. Достоинства ушедшей личности, как правило, сопоставляются с призванными увековечить их свойствами материалов. Так, «негибнущий» и «твердый» камень неизменно олицетворяет вечность: Доколе не сотрет сей мрамор круг веков, 130 Дотоле во устах пребудет Воронцов .

Впрочем, труды государственного деятеля, например Я.Ф. Долгорукова, несомненно, переживут его уязвимое живописное изображение: 154

Изображение и надпись как средства увековечивания

На тленном полотне художества чертой Изображается бессмертный здесь герой. Дела его и в нас почтенье возбуждают; Хотя он мертв давно, они не умирают. Не зная, хочешь ты спросить: «Кто он таков?» 131 Россиянин, не льстец, но друг прямый Петров .

Иногда надгробная надпись сопровождает скульптур, ный портрет, превращая его в памятник усопшему. Так, на тыльной стороне посмертного бюста Марии Родионовны Паниной, выполненного Ф.И. Шубиным и происходящем из Дугина (она была похоронена на Украине), значится: «Графиня Марья родiоновна Панина, Урожденная фонъ вендель, фрейленъ Двора Императорского Всероссийского Потомъ супруга вторая покорителя бендеръ и низложите, ля самозванца Пугачева Скончалась в 1775 мъ году Апреля во «12» день отъ рожденiя своего на «З0» мъ году Попрево, сходнымъ дарованiямъ и разуму прежде временною после родовъ кончиною Поразила наижесточайшимъ оскорб, ленiемъ супруга, и оставила всемъ знаемым ее незабвенную 132 и почтительную о себе память...» Впрочем, чаще надписи на бюстах бывают краткими как на скульптурных портре, тах братьев Орловых из фамильного поместья Семеновское (Отрада): «Гр: Алексей Григорьевичъ Орловъ Чесменскiй 133 род: 24 сен: 1735 г: сконч: 24 дек: 1807 г.» Разнообразные по длине и стилю изложения надписи сопровождают и бюсты здравствующих персон. На тыль, ной стороне одного из произведений Шубина значится: 155

VII

«Портр: тайн. советн. Ивана. Сидоровича Г: Барышникова. 134 родился. въ. 1721. году» . На бронзовом бюсте канцлера А.М. Голицына, происходящем из Дубровиц, надписи по, 135 мещены на срезах обоих плеч . На бюсте З.Г. Чернышева из семейной усыпальницы в Яропольце есть по,француз, ски сделанная подпись Шубина, указание на год (1774) и 136 место создания портрета (Санкт,Петербург) . На тыль, ной стороне бюста адмирала В.Я. Чичагова имеется рус, ская подпись Шубина и дата исполнения – 1797 г. На ли, цевой стороне читаем: «Съ тройною силою шли шведы на него: узнавъ онъ рекъ: богъ защитникъ мой: не проглотятъ 137 они насъ. Отразивъ пленилъ и победы получилъ » . В помпезном духе выдержан текст на прижизненном мраморном бюсте генерала,фельдмаршала князя Н.В. Реп, нина из собрания ГРМ (1791). На лицевой стороне значит, ся: «Победителю и примирителю при Мачине. 1791 го го, да». Далее следует: «Другъ человечества! ...войною быть громокъ можетъ и злодей; но славою блестеть прямою по, добны души лишь твоей. Ода Ю.А. Нелединского,Мелец, кого на победу мачинскую...» На тыльной стороне бюста читаем: «Победителю и примирителю при Мачине, 1791 го года. Прямой Герой страстьми недвижимъ онъ строгъ къ себе и благъ ко ближним въ терпеньи твердъ и мудръ въ напасти не рабствуетъ блестящей части Весами ль где, ме, чомъ ли правит ни тамъ, ни тут онъ не лукавитъ и Бог его благословляетъ Победою почти безъ крови Даровати цар, 138 ствамъ миръ...» 156

Изображение и надпись как средства увековечивания

Чаще же всего надпись сопровождает живописный порт, рет – наиболее распространенное явление в отечественном искусстве XVIII столетия. Известно, что архитектура и плас, тика, нуждаясь в разъясняющей надписи, выделяют для нее специальное место – на фронтоне, на основании статуи и на надгробии, где ей уготована едва ли не первостепенная роль. В русской живописи Нового времени, на заре ее ста, новления, проблема немедленного распознавания моде, ли нередко решается с помощью надписей и гербов на манер польский или украинский. Наиболее ранние по времени надписи характерны для парсуны. Они помеща, ются на лицевой стороне холста рядом с фигурой портре, тируемого или в одном из верхних углов полотна. Иногда русские слова пишутся латинскими буквами, как, напри, мер, в картуше в правом верхнем углу портрета стольни, ка В.Ф. Люткина (1697, ГИМ). Надписями снабжены также портреты серии «Все, шутейшего сумасброднейшего собора всешутейшего князь,папы» и примыкающие к ним произведения па, мятного свойства вроде изображения первого русского солдата Я. Бухвостова. Из более поздних примеров можно назвать парные по, лотна супругов Черевиных из усадьбы Нероново. Как сле, дует из надписей, расположенных по верхнему краю лице, вых сторон холстов, на одном из них представлен «Iванъ : Григорьевичь : Черевинъ: отрождения : 39 : летъ : 1741 : года». 157

VII

На другом – «персоня: Наталье: Стефановне: Черевинаi: 139 отрождения : 29 летъ: 1741: года» . Манера помещать надпись на лицевой стороне сохра, няется кое,где в стороне от академического и светского портрета и в конце XVIII столетия в изображении духов, ных лиц, в частности. Однако теперь такой прием уже ри, скует выглядеть отступлением от правил. Как курьезный был воспринят современниками случай с изображением пензенского вице,губернатора, который выставил в гостиной свой портрет и «на оном литерами на, писал следующия слова, разделенныя по четырем углам картины: „Служу не мзды, но чести ради“». «Если сие прав, да, – отозвался, узнав об этом А. Б. Куракин, – то ничто смешнее и глупее быть не может: где и когда видывал он 140 подобныя надписи на портретах?» На прижизненных портретах и бюстах обычно встре, чаются краткие, но понятные посвященным надписи. Так, на оборотах портретов супругов Струйских работы Роко, това, происходящих из Рузаевки, в одном случае значится «Партретъ Н. С. Писанъ 1772», в другом – «Н. С. (иници, алы, которыми подписывался Струйский – О.Е.) Партретъ 141 А. С. Писан 1772)» . Иногда текст включает указание на исполнение портрета художником и даже оценку качест, ва произведения. Подобным редким примером является горделивая надпись на обратной стороне портрета Екате, рины II из той же усадьбы: 158

Изображение и надпись как средства увековечивания

«Сiю Совершенную штуку писала рука знаменитаго художника Ф. Рокотова с того самого оригинала, который он в Петербурге списывал сам с императрицы. Писана ко мне от него в Рузаевку 1786 года, в декабре. 142 Н. Струйский» .

Заметим, что здесь и в ряде других случаев надпись рас, положена «ярусами», симметрична относительно средней оси и потому представляет собой изящную, скомпонован, ную из ромбовидных элементов графическую компози, цию. Иначе говоря, она составляет не только смысловое дополнение к живописному содержанию холста, но и по своим эстетическим достоинствам, особенно в тех случаях, когда грамотность и каллиграфическое качество оказыва, ются на высоте, приближается к той важной роли, кото, рую выполняет в гравюре. Иногда надпись затейлива и выражена в стихотворной форме. На обороте портрета М.А. Дьяковой, созданного Д.Г. Левицким, имеется воспроизведенная при дублирова, нии холста надпись – сочинение Л.,Ф. Сегюра. В переводе, приведенном в каталоге последней юбилейной выставки произведений этого художника, она звучит так: 159

VII

«Как нежна ее улыбка, как прекрасны уста ее. Ничто не сравнимо с обаянием ее прелестного облика. Так скажут? но есть в ней то, что в ней любят более всего, Сердце стократ прекраснее, чем небесная лазурь ее глаз. Ей дано больше очарования, Чем это смогла передать кисть. И в сердце ее больше добродетели, Чем красоты в ее лице. 143 Сегюр» .

Отвлекшись несколько в сторону, заметим, что, на наш взгляд, портретной концепции полотна Левицкого в большей степени, нежели этот поверхностный комплимент, соответст, вуют стихи самого Н.А. Львова – «К своей девушке» – его пе, ревод одной из од Анакреона, посвященный М.А. Дьяковой. Конечно, не следует считать полотно иллюстрацией этого со, чинения, однако, зная программную основу ряда произведе, ний Левицкого, как, впрочем, и других мастеров, причастных к кружку А.А. Безбородко, трудно удержаться от соблазна и без особого труда ассоциировать эти строки с портретом : Царь в художестве изящном, Коим Родос процветал, Напиши ты мне в разлуке Дорогую по словам: Напиши сперва, художник, Нежны русые власы... Чтоб под русыми власами,

160

Изображение и надпись как средства увековечивания

Выше полных щек ее, Так бело, как кость слонова, Возвышалося чело. Брови черными дугами Кистью смелою накинь... Напиши ее глаза, Чтобы пламенем блистали,я Чтобы их лазурный цвет Представлял Паллады взоры; Но, чтоб тут же в них сверкал Страстновлажный взгляд Венеры. Нос и щеки напиши С розами млеком смешенным; И приветствием уста, Страстный поцелуй зовущи. Чтоб ее прекрасну грудь И двойчатый подбородок Облетал харит собор. Так ты ризой пурпуровой Стройный стан ее одень, Чтоб и те красы сквозили... Полно... Вижу я ее; 144 Скоро, образ, ты промолвишь!

Вернемся к надписи на самом полотне. Иногда в прижиз, ненных портретах надписи исполняются от первого лица. Так, на обороте подрамника одного из лучших произведений Рокотова – портрета В.Е. Новосильцевой, происходящего из села Кочемирово Тамбовской губернии, прикреплен совре, менный ему бумажный ярлык с надписью пером: «Портретъ писанъ рокатавимъ въ Маскве 1780 году сентебря 23 дня а 145 мне отъ рожденiе 20 летъ шестъ месицовъ и 23 дны» . 161

VII

Нередко надписи делали или дополняли после кончины портретируемого. Словно подводя итог жизненному пути умершего, портрет превращался в живописный аналог надгробия. Надпись на обороте холста на рокотовском портрете М.А. Воронцовой гласит: «Графиня Марiя Ар, темъевна Воронцова Рожденная Волынская. Род. 19 марта 1725 (умерла) 17 ноября 1792 г. Супруга Графа Ивана Ил, ларiоновича и Дочь Знаменитаго Волынскаго Похоронена 146 Близъ Супруга Въ Селе Воронове» . «Супруга покойнаго оберъ шталъ мейстера кнзь Александра Борисовича Кура, кина княгиня Александра Iвановна урожденная Панина отъ роду 72 летъ списана 1783 году скончалась 1786 февра, ля 11», – просто и сдержанно говорится в надписи на обо, 147 роте одного из холстов, пришедших из Надеждина . Впрочем, надписи на посмертных портретах бывают и достаточно возвышенными. Вспомним в этой связи вы, спренный стиль сочинений Н.Е. Струйского. На обороте одного из портретов он начертал: «Портретъ А. П. Сумарокова Скон чался сьй славный мужъ в Москвь 1777 года Кто Сумарокова любя душою чтитъ Тотъ злобу лесть, алчбу нетерпитъ и разитъ НС Епитафiя Лiре Г. С. Увы спущенны зрю, на лiре звонкой струны:

162

Изображение и надпись как средства увековечивания

Не будутъ въ векъ родить, разящи злость перуны? 148 Н. Струйской » .

На портретах провинциальных не обязательно по мес, тожительству, но по характеру бытия и умонастроения персон, и прижизненные, и посмертные надписи отлича, 149 ются особой обстоятельностью . Пристрастие в подроб, ной экспликации, несомненно, продиктовано теми же причинами, что и характер самого живописного полотна. Последнее имеет целью максимально достоверную фикса, цию черт, возраста, одежды, общественного положения, регалий и драгоценностей, принадлежащих лишь данной модели. Такая манера исполнения не только созвучна про, токольному стилю надписи: своим присутствием она раз и навсегда устраняет возможное недоумение относительно того, кто и когда изображен на портрете. На обороте семейного портрета Повалишиных из усадь, бы Семендяйка Переславль,Залесского уезда Ярославской губернии значится: «1803 года апреля 7 писанъ въ Приха, бахъ Ж. Ефимом Спажинскимъ [неразборчиво] Авдотье Фе, доровне от рождения с 37 летъ Ивану Ларiоновичу 8 года Григорiю Ларионовичу 6 летъ Авдотье Ларионовне 5 годъ» 150 . Иногда надписи достаточно немногословны. Например, на обороте портрета работы Ивана Васильева читаем: «Пи, санъ сей портретъ с натуры лейбъ гвардiи измайловского полку съ капитана Петра Ивановича Ниротморцова въ 1774 году которому от рождения 36 летъ вологодскимъ диако, 163

VII 151

номъ Иваном Василевымъ» . От первого лица сделаны краткие надписи на портретах детей Самариных из их родо, вого имения Ивахово Ярославской губернии: «1789 Го писан портрет а в оное время я был 15 на шестнадцатом Году Иван 152 Самарин» . В других случаях надписи чрезвычайно обстоя, тельны. На обороте полотна из усадьбы Ваулово Романово, Борисоглебского уезда Ярославской губернии значится: «патретъ гподина полковника афанасья ивановича алябева дочери ево филицаты афанасьевны рождения: 1735 году генваря 20: числа: то есть в понеделникъ в ночи выходе: 9 го часа в маскве настретенъке надворе стефана яковълевича майкова в приходе въведения пресвятые богородицы: а заименитъство ея генваря 25. днякрещение ея 27 дня воприимникомъ былъ детъ ея родной иванъ васильевичъ отаевъ а восприимъница правнучетная сестраея кнаиня екатерина грогоръвна троекурова. а оной патретъ писанъ 1750 году августа: 10: дня 153 от рождения ея: 16 летъ» .

Приведем и поражающую своей подробностью по, смертную надпись – своего рода послужной список на обороте портрета новоладожского помещика и библиофи, ла Якова Яковлевича Мордвинова: «Яковъ Яковлевичъ Мордвиновъ родился 1729 марта 14 определенъ службу въ ингерманладской пехотной полкъ солдатомъ 1744 апреля 13. чинами происходил подъпрапорщикомъ 1746 ноября 25 сержантомъ 1748 апреля подъпоручикомъ 1755 апреля 25 переведенъ въ 4 грандерской полкъ 1756, поручикомъ 1758 сентября 5.

164

Изображение и надпись как средства увековечивания

походахъ былъ въ 1757 въ прусии до тилзита въ 1758 до кистрина иприатаке онаго и на баталии прицондорфе августа 14 въ 1752 при деревне пальцихе июля 12, где и получилъ въ правую ногу контузию. августа 1 при городе франфукте на баталияхъ въ 1750 в берлинской экспедиции въ 1761 до города глаца в 1762. въ походе въ шлезии и до местечка фейбурга 1763 января 8. Отъставленъ капитаномъ. рисованьъ. 1772 сентябрь 6. Riseval Basilius Mesencev предъставился 1799 марта 12 жития было 70 летъ. 154 подписалъ Степанъ Шамшевъ» .

Иногда текст содержит указание на имя художника. Тако, ва, в частности, надпись к портрету Н.И. Кожина: «Сей порт, рет на обороте срисованный с Никиты Иванова, сына Кожи, на рождение его в городе Курмыше 1706 года сентября 14 числа, тезоименитство имени его тогож сентября 15 числа. Ри, сован 1767 года мая 15 числа в Кашинском уезде в с. Богород, ском живописцем того ж Кашинского уезду села Зобнина Лейб,гвардии Преобраэенского полку прапорщика Федора Андреева сына Колычева служителем его Федором Гаврило, вым...»В другом случае помимо имени художника надпись со, общает, что тот несколько преуменьшил реальный рост моде, ли: «1770,го году Iюня 25,го дня Писанъ сей портретъ Невскаго Пехотнаго Полку , Капитана Василья Палицына Аписался 23,х Летъ. Ародился въ 47 году апреля 1,го дна Про, изведенъ , капраломъ тогожъ году Мца, 8,го числа фурьером Тогожъ году сентября 5 дня. Подпрапорщикомъ сентября 24 165

VII

дня Апределился Лейбъ Гвардiи въ семеновской полкъ въ сол, даты въ 764 году апреля 27,го Пожалованъ въ капралы 766 го, ду февраля 15 дня Пожалованъ фурьеромъ въ 768 году Генва, ря 1,го дня выпущенъ въ армейскiе полки впарутчики въ нижегородской пехотной полкъ въ 770 году , Генваря 1,го дня Пожалованъ отармiи Капитаномъ въневской полкъ. В 772 го, ду отъставленъ Секундъ маiором. Скрадено живописцом рос, 155 ту навершокъ, Москва Писалъ Григорiй Кучинъ» . Обычай сопровождать портрет надписью сохраняется и в ХIХ столетии. На обороте одной из работ художника П. Колендаса читаем: «Пи. сей портретъ 1844,омъ Году Марта 23,го числа съ Александры Петр. Темер: 156 на 6,мъ Году от рожденiя ея» .

На обороте полотна, ранее считавшегося автопортре, том, этот мастер изобразил шутливую надпись: «П : Павелъ Колендасъ 1844,м Году Март 17,го дня съ 24,х летъ отъ рожденiя въ такихъ летахъ, я вамъ милъ, и ндравомъ любезенъ а для девушекъ полезенъ». 157

Ниже подпись,монограмма: «А АТ » . Приемы, выработанные дворянской культурой, закреп, ляются затем в качестве устойчивой принадлежности пор, трета купеческого как столичного, так и провинциального. Иногда надпись относительно немногословна, например: «Прасковья Ивановна Астапова родилась въ 1783,м году въ октябре мс,це Въ Супружестве была 26 летъ без 1 1/2 мс,ца.

166

Изображение и надпись как средства увековечивания

От роду 43 1/2 года, Портретъ Сей писанъ 1827,го года, въ марте мс,це тезоименитство октября 14,го дня».

Ниже на холсте надпись: «1843 Года Скончалась 5,го ноября въ 7,мъ часовъ 20,ть минуть утра 158 въ супружестве была 42 1/2 Года» .

В некоторых случаях надпись представляет собой жиз, неописание не только усопшего, но и всех членов его семьи с указанием на время их рождения, празднование именин и т.п. Одна из них, подробная и сугубо деловая, заканчива, ется чувствительными стихами явно домашнего сочинения: «Тебя, ужъньт насвете; но ты вомне живежъ ивъ память, напортрете я написалъ: о, мой родитель неумрешъ. 159 1835 года марта. 12» .

Из приведенных примеров становится ясно: морализи, рующая и резонерская тенденция, характерная для стиля мышления и жизнеустройства XVIII столетия, сводит изо, бражение и слово как на уровне панегирических высот, так и на камерном, даже интимном. Но и в последнем слу, чае надпись на обороте полотна, миниатюре, табакерке или кольце способна возвысить и увековечить их в глазах современников и памяти потомков. Для исследователей, занимающихся любой областью отечественной культуры, такие надписи имеют неоцени, 167

VII

мое значение: они служат источником биографических сведений о жизни людей знатных и заурядных, известных и ничем особенно не прославившихся. И надгробие, и бюст, и живописный портрет вместе с сопровождающими их надписями отражают не примитивное чванство, но во, шедший в привычку на протяжении ХVIII века навык са, монаблюдения и достаточно высокой самооценки, жела, ние индивидуума вписаться с его личными и семейными интересами в летопись своего отечества, сделать собствен, ную персону узнаваемой, представить ее полезной и зна, чимой как на общественном, так и на семейном поприще. Для заказчика, принадлежащего к купеческому сосло, вию, описанные приемы также служат средством истори, зации и уравнивания себя с дворянской моделью. Сходные цели в специфическом ключе ставит перед собой духовен, ство. Во всех вариантах стремление к самоутверждению и эстетическое удовлетворение от возможности увидеть се, бя узнаваемым в красивом произведении отражает возвы, шенное и гедонистически ориентированное духовное со, стояние человека ХVIII столетия. Оценивая мемориальную тенденцию в различных про, явлениях нельзя не признать ее эгоцентрической. При, рода этого эстетического эгоизма между тем двойственна. С одной стороны, владелец занят самоисследованием, са, моусовершенствованием, самолюбованием, в конечном счете. С другой – жаждет постороннего признания, жела, 168

Изображение и надпись как средства увековечивания

ет обнародовать свое создание или перед большой аудито, рией, как в дни публичных праздников в Кускове, или пе, ред избранным обществом, как в Надеждине. В любых случаях, даже когда в 1790,х годах речь захо, дит о родовом замке (шато), хозяин не только не прочь, но испытывает потребность быть воспринятым как персона общественно значимая. Для этого ему необходимы не только «зеркало» – живописный или скульптурный двой, ник, но зритель – гость или посетитель усадьбы, художник или поэт, способный оценить и воспеть «произведение» хозяина. На такую реакцию рассчитано не только царское, но даже скромное поместье; разница состоит лишь в мас, штабе общественного резонанса и степени художествен, ной осведомленности аудитории. Можно сказать, что мемориальная тема, находящая свое пристанище в русской усадьбе, тесно связана с идеями Про, свещения и патриотическими тенденциями отечественного исторического сознания, развивает их в духе основных по, стулатов и ценностных представлений эпохи. Своими сред, ствами она выражает общую высокую способность мыслить и чувствовать, соединяя умное чувство и чувствительный ум. Память сердца и память рассудка слиты в ней воедино и трудно утверждать, что «память сердца» в ней «сильней рас, судка памяти печальной».

169

VIII Мир образов и скульптура усадебного «государства»

И

звестно, что русский усадебный быт был заметно мифологизирован. Такой способ думать и чувст, вовать окрашивал и возвышенные предприятия и повсед, невную жизнь, в каждом доме складывался и типичный для своего времени, и особенный, местный Пантеон. Мир героев и образов усадебной среды, неотделимых от нее исторических, мифологических и аллегорических персонажей чрезвычайно широк и отражает общую ситу, ацию в искусстве второй половины XVIII века. Более того, можно утверждать, что усадебная культура вносит очень важный вклад в арсенал тем и олицетворений своего вре, мени. Живая и любознательная, способная не только сво, бодно общаться с «внечеловеческим» миром, но даже до, пускающая «домашнее» и более камерное обращение с ним по сравнению с государственной и преимущественно городской средой, она обнаруживает собственные пред, почтения. Из двух – «малой» и «большой», или «домаш, ней» и «всеобщей» истории и мифологии, в усадьбе, как 173

VIII

мы видели, решительно предпочитают первую, а из средств, пригодных для ее воплощения – живописный, графический и миниатюрный портрет. Мифологические, аллегорические образы и персонажи всеобщей истории, к которым мы сейчас обратимся, находят отражение в пла, стике, монументально,декоративной и станковой живо, писи, театральных представлениях, «живых картинах»и маскарадах – во всем, что предполагает иносказание. Впрочем, станковая живопись исторического, мифологи, ческого и аллегорического содержания встречается доста, точно редко, преимущественно в крупных собраниях. Возможно, в усадьбе ее иногда считали неуместной. Выра, жая, по,видимому, достаточно распространенное мнение, А.Б. Куракин писал: «Историческое искусство не могло бы быть приятным в сельском пребывании, где ежедневно встречаешь такие виды, которые у себя на стенах иметь 160 желаешь» . Этим обстоятельством и, конечно, общей си, туацией в русском изобразительном искусстве в значи, тельной степени объясняется преобладание в усадьбах (естественно, помимо портретов) пейзажей, натюрмор, тов, жанровых полотен, анималистических картин, а не произведений «большой» исторической, мифологической и аллегорической живописи. Обратимся к сферам, для которых характерны занима, ющие нас образы и сюжеты. На первом месте во второй половине XVIII столетия находятся античные предпочте, ния и ярче всего выражающая их пластика. История ее 174

Мир образов и скульптура усадебного «государства»

бытования в этой среде, как известно, восходит к началу ХVIII столетия. Русских путешественников она поражает не только на площадях и улицах, в церквах и монастырях, но, прежде всего, в западноевропейских садах. С тех пор скульптура используется не только в петербургских рези, денциях – Летнем саду, Петергофе и Ораниенбауме, но и в Москве – в собственном саду голландского врача Н. Бид, лоо и в Головинском ансамбле Петра I. В эпоху барокко пластика широко применяется для украшения регуляр, ных садов, обозначая пересечения аллей, расположение фонтанов и другие узловые элементы парка. Обращаясь к проблемам скульптуры, исследователи отмечают опреде, ленные закономерности в предпочтении отдельных обра, зов и материалов, а также эволюцию вкусов. Так, тенден, ция использования барочной пластики и излюбленных этим стилем образов стойко держалась в России на протя, жении 1760 – 1770,х годов. В 1780 – 1800,е годы «небывало возросла роль бронзы. Ее благородная теплота и чеканная определенность соот, ветственно сказывались на колорите и пластической структуре ландшафтных ансамблей». В составе копируе, мых шедевров «уже не встречались Беллона, Сатурн, Не, мезида, Помона, Вертумн, Аврора, Вулкан и т.д. Среди привлекаемых богов и героев античной мифологии при, сутствовали Юнона, Флора, Венера, Меркурий, Аполлон, девять муз, Марс, Амур, Ганимед, Геркулес, а также персо, 175

VIII

нажи, сопутствующие им в мифологическом бытии – 161 Марсий, Ниоба, Ниобиды, Илионей, фавны, кентавры» . Пример в этом, как, впрочем, и в других художественных начинаниях, дает Екатерина II в Царском Селе. Рассказывая об этой работе, современник происходившего П.П. Чека, левский писал: «...сия Великая Государыня, покровительст, вуя художества, оставляет на веки потомству памятники славных в древности произведений; ибо по повелению Ея изваяны в Императорской Академии Художеств многия древния статуи и бюсты, которыя находятся в Сарском се, ле, а имянно: Венера Медицийская, Аполлон Белведерской, Антиной, Купидон Греческой, Амур со Псишою, Меркурий, Геркулес Фарнезской, Группа Ниоба с детьми, Флора, Клео патра, бюсты Гомера, Платона, Юлия Цесаря и представ, ляющия четыре стихии, отливаются же еще статуи: Апол лон, девять муз и 17 бюстов разных знаменитых мужей 162 Греции» . Последние бюсты предстояло разместить в Камероновой галерее – настоящем музее пластики. В пись, ме к своему французскому корреспонденту Гримму Екате, рина II рассказывает: «Я вернулась с моей колоннады, где я гуляла между бронзовыми бюстами, которые уже поставле, ны, так что если Вам любопытно узнать, кто эти почтенные люди, вот список, который я сделала для вас прогуливаясь...» Характерно, что императрица предпочла изображение им, ператоров периода империи, но не Римской республики. Среди них бюсты Цезаря, полководца Германика, импера, торов Флавия Веспасиана, Адриана, Антонина Пия, Марка 176

Мир образов и скульптура усадебного «государства»

Аврелия, Люция Вера, Септимия Севера. Среди мифологи, ческих персонажей – бюсты Аполлона, Минервы, Бахуса и его жены Ариадны, Геракла и его возлюбленной Иоле. В XVIII веке в галерее было установлено одиннадцать бюстов философов древности, в том числе Гераклита, Сократа, Пла, тона, Геродота, Демосфена, а также поэтов и драматургов – Гомера, Софокла, Феокрита, Феспида, Овидия. Нашли свое место и образы современников императрицы: Ломоносова, австрийского императора Иосифа II, лидера парламентской оппозиции англичанина Фокса. Всего же здесь насчитыва, 163 лось более пятидесяти бронзовых бюстов . Пример царских резиденций был впечатляющим. К то, му же усадьба в силу «врожденных» притязаний тяготела к обязательному присутствию всех видов искусств в своем «репертуаре». На этом пути владельцев предостерегали се, рьезные препятствия – трудности доставки пластики из западных стран, отсутствие профессиональных навыков исполнителей, высокие цены на материалы и их обработ, ку. Тем не менее доступная прежде всего наиболее состоя, тельным владельцам, скульптура в единичных или несколь, ких экземплярах встречается и в усадьбах более скромного уровня. Иногда это всего одна,две статуи на партере, в центре острова или немногочисленная скульптура в инте, рьере. Говоря о более значимом присутствии, можно ука, зать на пластику всех разновидностей: монументально,де, коративную, станковую, миниатюрную, светскую и культовую, отечественную и зарубежную. Встречаются и 177

VIII

уникальные произведения старины, уже признанные му, зейной ценностью. Достаточно «массовую» скульптуру, в основном италь, янского происхождения, как и в других европейских стра, нах, размещают на садовых террасах, в нишах и вестибю, лях домов, в беседках и гротах. В начале XIX столетия лучшим примером этого становится Архангельское. В та, ком случае скульптура выполняет не только просветитель, ские, но очень важные декоративные функции. В больших царских резиденциях и реже в частных усадьбах она есть и в залах – в виде статуй и барельефов. Подчеркнем, что наличие или отсутствие скульптуры на, глядно иллюстрирует не только определенный уровень со, стоятельности и художественных притязаний владельцев, но и социальные аспекты усадебной культуры. Скорее всего, использование пластики в «обычном» поместье и манипу, лирование античными образами в повседневном обиходе выглядит несколько претенциозно. Создается впечатление, что обладание скульптурой оказывается не под силу и к то, му же не совсем пристало среднему помещику, который склонен удовлетвориться несколькими живописными пор, третами. Чем шире используется пластика, тем отчетливее обнаруживаются притязания на общезначимость частной усадьбы, тем больше она напоминает царскую резиденцию. Нагляднее выступает и просветительская функция скульп, туры, восходящая к традиции, заложенной в петровскую эпоху. С наступлением классицизма она все чаще входит в 178

Мир образов и скульптура усадебного «государства»

ансамбли садов и интерьеров, постоянно оказывается в по, ле зрения, воспринимается не только как малодоступная редкость, иначе говоря, ее применение интимизируется. Бо, лее узнаваемым и близким становится язык ее тем и обра, зов. Приспустясь с «небес», она свободнее обживается в усадьбе и непринужденно соседствует со зрителем. В боль, шом пейзажном парке – музее под открытым небом, посе, тителя ждет немало удовольствий. Он может не только ос, мотреть пластику, выставленную на всеобщее обозрение на пересечении аллей, на специальных площадках и балюстра, дах, но испытать ощущение сюрприза. Все это дает повод остановиться или неспешно продолжить путь в размышле, нии и тонкой беседе, выказать философические наблюде, ния, обнаружить богатство литературных ассоциаций. Гово, ря о сфере чувств, которые призвана вызвать скульптура, (а она воздействует на них в не меньшей степени, чем на ра, зум), следует подчеркнуть, что пластика тесно связана с рас, смотренной выше мемориальной тенденцией, пробуждает умные чувства и рафинирует чувствительный ум. Заметим, что в отличие от живописного, образ, вопло, щенный в скульптуре, обещает радость не только зритель, ного, но и тактильного восприятия. Работы М.И. Козлов, ского, нередко созданные по частным заказам для украшения салонов, парадных зал и помещений музейного типа, подобную реакцию прямо предполагают. Станковый, легко соизмеримый с человеком размер пробуждает жела, ние прикоснуться к скульптуре, прочувствовать прелесть 179

VIII

изначально прохладной, но через несколько минут согре, той рукой поверхности мрамора или бисквита. Камеи и инталии, которые Екатерина II брала с собой летом в Цар, ское Село, также рассчитаны на размещение на ладони, на любовное, неторопливое и успокоительное разглядывание и осязание. Прекрасно соответствуя неспешному ритму усадебной жизни, они, подобно гравюре или живописной миниатюре, вызывают чувства камерные, интимные в са, мом широком смысле слова, наводят на рассуждения о сю, жете, который любопытно отгадывать, восхищают изыс, канной тонкостью и сложностью исполнения. Для чего, где и какую полагалось размещать скульптуру в идеале или на практике лучше всего проследить по садо, вым трактатам и поэзии, открыв для себя мир ее образов, постоянную приверженность к определенным темам и, соответственно, предписанное местоположение. Узако, ненные нормы воплотили в себе несомненную стандарт, ность мышления, обязательность по отношению к моде, опробованной в западноевропейских и русских резиден, циях. Теоретические сочинения разъясняют, где именно уместны та или иная фигура или группа статуй, какое впе, чатление они призваны произвести на посетителя, какие чувства – радостные или печальные, игривые или невин, ные, лирические или, напротив, героические, настраиваю, щие на необходимость отречения от личного блага во имя общественного – могут пробудить в нем. 180

Мир образов и скульптура усадебного «государства»

Рассматривая сохранившиеся рекомендации, можно уловить предписанное расположение статуй и бюстов. На, блюдение за этими закономерностями позволяет обрисо, вать типологические градации пластики, то, что она призва, на символизировать, а, стало быть, и чувства, которые должна оттачивать. Так, по мнению Ватле, «статуи знаменитых лю, дей» призваны «возбудить желание рассмотреть их, пости, гая идеи мудрости и геройства. Пусть, – пишет он, – неко, торые статуи будут стоящими и расположенными по одиночке, некоторые сидящими и объединенными в группы. Нужно отказаться от пьедесталов, делающих их неподвиж, ность слишком ощутимой. Одни будут поставлены на невы, сокий цоколь, другие усажены на античные ложа и представ, лены словно беседующими под портиками. Вдоль дороги можно попытаться представить героев верхом на лошади или колеснице. Покрытые дерном холмики помогут живо, писно расположить эти композиции. Массы листвы и груп, пы деревьев дадут им поддержку и составят контраст. Белый мрамор, из которого будут они сделаны, добавит выразитель, 164 ность месту, где следует ожидать густой тени» . В очень популярном в свое время трактате И. Лема ста, туи или объемные фигуры, рассчитанные на круговой об, ход, предполагают восприятие с значительного расстояния на «большой открытой равнине». Размещать их советуют «на пиедесталах, столбах и каких,нибудь других, зделан, ных по правилам архитектуры подножиях». Обычно они олицетворяют Юпитера, Марса, Минерву, Беллону, Пар, 181

VIII

ков, Теллу, Приапа, Пифию, Весту. «Водяныя божества» – Наяды, Реки, Тритоны и «прочие морские и водяные слу, жители» «принадлежат к фонтанам, водоемам и прудам». Нептун, едущий на колеснице, должен занимать середину большого пруда или водоема. «К каналам, прудам и озерам принадлежат Палемон, Паниск, Океан, Диона, Мелицер, на, Фетида, Наяды, Сирены и прочие». Делиль решительно возражает против неуместного расположения скульптур: Почто сей Нил, вотще венчанный осокой, На суше с урною разбитой и пустой? Почто встречаются Тритоны и Наяды 165 В безводном месте, где должны стоять Дриады?

Статуи «лесных божеств» (Силваны, Фауны, Дриады, Гаматриады) предписывается устанавливать в «рощицах и густотах», а «в лесах и чащах должно ставить ...Февронию, Актеона, Эхо, Филомеду и Итиса». К цветникам и парте, рам подойдут изображения Флоры, Хрориса, Венеры, Даф, ны, Рунцина. «Боги нижней ступени», говорится в том же трактате, могут «поставляемы быть в нишах». Причем Це, рера, Помона и Геспериды предназначены для украшения плодовых садов, Фауны и Сильваны хороши в «увесели, тельных лесочках», Бахус и Силен должны стоять в «садах виноградных». Эол и Ореады имеют отношение к горам, уступам и дорогам, «богиня Валлония» – к долинам. Гар, пократ, Ангерона и Меркурий найдут пристанище в «особливых кабинетах, увеселительных лесочков и ро, щиц». Статуи рекомендуется ставить вдоль палисадников, 182

Мир образов и скульптура усадебного «государства»

в партерах, нишах, шпалерниках. В целом, скульптурные произведения, как полагают современники, «содействуют к украшению и великолепию сада и весьма усугубляют ес, тественные онаго красоты». Материалы, из которых вы, полнены скульптуры, согласно тогдашней классификации и терминологии, выглядят так: «Самые дорогие бывают из бронзы, позолоченного свинцу и мрамору; обыкновенные же из дикого камня и алебастру». И в то время, и позже различают статуи одиночные и поставленные группами («не менее двух фигур вместе»), «статуи грудные», то есть бюсты, «оканчивающиеся в низ Пирамидою». Сами статуи подразделяются на «малыя» и «колоссальныя», «превышающие обычную меру росту че, ловеческаго». Относительно содержательной стороны дела в трактате говорится, что «Статуи по большей части пред, ставляют или языческих богов, или знаменитых в древнос, ти людей, или аллегорическия изображения; почему и по, 166 ставлять их должно в пристойном означению их месте» . Итак, сюжетная скульптура в зависимости от принад, лежности к той или иной разновидности, содержания и размеров, может находиться и на открытом воздухе – на, верху или в нишах каскада, у лестниц и спусков, в партере, в центре и по краям фонтанов, вдоль каналов, в гротах и эрмитажах (внутри и снаружи в нишах), у въезда в усадь, бу, наконец, у входа в дом и в его залах. Специальную группу декоративной пластики составляют вазы или горшки с цветами «колоссальной величины». Вазы, 183

VIII

которые «придают саду великое украшение», рекомендуется располагать «вдоль по шпалерам, по бокам партеров, в пере, крестках и углублениях чащи. В лесочках и дичи ставятся оне в средине перекрестков, в средине площадок, или при нача, ле ряда деревьев и шпалер. При входе в знакомые места на небольших возвышениях, или на низеньких пъедесталах, можно ставить горшки с цветами колоссальной высоты. Эти горшки должны содержать в себе растущие цветы, которых потерю можно было бы заменить другими, поздно растущи, ми цветами. Один, а много двух таких горшков весьма до, 167 вольно для самого пространного места» . Нередко вазы ук, рашают мифологические сцены, а сама форма сосудов, как правило, вызывает ассоциации с древностью. Наряду с античными образами встречаются и заимство, ванные из египетской мифологии. Число их на практике не, велико, однако в трактатах рекомендуется ставить и такие «истуканы». Среди них «Озирис, почитаемый кумир Егип, тянами за солнце...», «Изиса, луна и супруга Озирисова...», «Изида...знаменует землю», «Гарпократ, сын Изиды, бог 168 молчания» и другие . Помимо «классических», в усадьбе можно наблюдать редкие, практически уникальные образы. В этом отношении особое место занимает Саввинское, при, надлежавшее известному масону сенатору И.В. Лопухину. Наибольшее внимание всегда привлекала необычная ли, тературная канва этой усадьбы. В.А. Жуковский писал: «Рас, положение сего сада прекрасно ... На самой средине озера Юнгов остров с пустынническою хижиною и несколькими 184

Мир образов и скульптура усадебного «государства»

памятниками, между которыми заметите мраморную урну, посвященную Фенелону. На одной стороне урны изображе, на госпожа Гюйон, друг Фенелона, а на другой – Ж.Ж. Рус, со, стоящий в размышлении перед бюстом Кембрейского 169 архиепископа» . А.Н. Греч, заставший здесь в 1923 – 1924 годах «любопытнейшие остатки масонской старины», сви, детельствует: «Сады и острова Саввинского украшали памятники, посвященные Лейбницу, Конфуцию, Эккартс, гаузену, дяде владельца масону Абр. Лопухину в виде пира, миды на пьедестале с черепом и скрещенными костями, Квирину Кульману, насадителю в России ереси жидовству, ющих, и еще многим другим». Камень, посвященный Кви, рину Кульману, сожженному за ересь в 1689 году, сохранял типичную для своего времени чувствительную надпись: «Ос, 170 тановись, прохожий, и вздохни о страдальце» . Отметим как неуместную в городе усадебную склон, ность к причудливым образам, лежащим за пределами классических олицетворений исторического, мифологичес, кого или аллегорического свойства. Обрезные фигуры – об, манки, объемные человеческие подобия – «куклы», вроде собственного портрета, которым поражал гостей И.М. Дол, горуков или фигуры Руссо в библиотеке Архангельского, группы беседующих или играющих в карты составляют за, стывшее воплощение «населения» усадьбы, своего рода объемное дополнение к нему. Можно сказать, что они слу, жат своеобразным опосредующим звеном между фигурой, выполненной из твердого или, как тогда говорили, вечного 185

VIII

материала и живым человеком, нередко «маскированным» и напоминающим актера усадебного театра где,нибудь в Кускове, Ольгове или Останкине. Скорее всего, такие курь, езные затеи рассчитаны на то, чтобы по,своему «разбавить» и дополнить арсенал серьезных или «ученых» образов. С «ге, нетической» точки зрения этот «пласт» тяготеет к более ранней стадии рококо и заветам барокко. Помимо разного рода обманок, к той же категории по своей образной природе принадлежат «скульптуры» и «по, добия», образованные стриженой зеленью. Уже в конце XVII – начале XVIII веков она производила большое впечат, ление на русских путешественников, наблюдавших ее в са, дах западноевропейской знати. Так, близ Бергамо П.А.Тол, стой «видел чудную вещь: зделана ограда около саду ис травы, которая трава ростет власно как стена каменная толщиною в аршин, а вышиною от земли аршина в два. По той травной стене ростут ис той же травы фигуры розных подобий: которая подобием человека пешего с копием, или с пратазаном, или с саблею; которая подобием человека на лошади с ружьем; иная подобием аггела, имея крылья; иная подобием жены или девицы, убранной по,француски; иная подобием барки с щеглою, и с парусами, и с веревками; иная власно как венецкая гундала,то есть лотка крытая, и на ней человек с веслом; другие подобием фантан розных образов; иные растут в подобие зверское, и скотцкое, и пти, чье розных родов; иные подобием сосудов изрядных. А по углам того саду ис той же травы ростут власно как башни, 186

Мир образов и скульптура усадебного «государства»

по которым ростут люди в подобие салдат для сторожи с ружьем. Сия вещь зело преудивительная и удивлению до, 171 стойная, как та трава, розными изображении ростет» . Традиции естественной для барокко скульптуры из стриженой зелени сохранялись в России и во второй поло, вине XVIII столетия, хотя, как выяснилось, она мало соот, ветствовала отечественному климату и требовала постоян, ного ухода. Подобные явления интересны не только как проявления декоративного мышления, без которого не, возможно садовое искусство любой стилевой направлен, ности. Важен еще один ракурс – средствами декоратив, ной пластики любой техники и материала старались не просто украсить усадьбу, но внести в ее облик нечто зани, мательное и редкое, у других невстречающееся и обеску, раживающее, поразить воображение диковинностью. На, зовем в том же контексте фонтаны,шутихи, иллюзорные картины, подобные созданной Гонзага панорамы деревни в Павловске, которую трудно было отличить от настоящей даже на достаточно близком расстоянии и прочие tromp, l’oeil. Такая образность рассчитана на ассоциации с обще, принятой, в определенной мере, как все обманные затеи, пародирует ее, а главное – поощряет фантазию посетите, лей «Вселенной» усадьбы. Исторические, мифологические и аллегорические обра, зы встречаются в монументально,декоративных росписях. Правда, число таких памятников относительно невелико. Помимо самых знаменитых петербургских и подмосков, 187

VIII

ных усадеб, это Люблино, Никольское,Урюпино, Знаменс, кое,Садки и дача Бекетова, калужское Белкино, пензенс, кая Рузаевка, Дугино, Васильевское и Самойлово Смоленс, кой губернии, Ляличи Черниговской и ряд недошедших или неизвестных сегодня усадеб. Сюжеты этих росписей традиционны, а исполнение, далекое от академических норм и выучки, нередко почти забавно. Отметим как наиболее оригинальный замысел плафона в Рузаевке, сочиненного самим Н.Е. Струйским и исполнен, ного его крепостным живописцем А. Зябловым, некоторое время обучавшимся у Рокотова. Зяблову и содержанию «Блафона» посвящено одно из стихотворений Струйского. Помещик с восхищением рассказывает каким впечатли, тельным и талантливым был его «верный раб»: Лишь шибкую черту Бушера он узрел, К Плафонну мастерству не тщетно возгорел. Мне в роде сих трудов оставил он приметы: В двух комнатах верхи ево рукой одеты. Овальную ль кто зрит; иль мой квадратный зал: Всяк скажет! Зяблов здесь всю пышность показал! Рачитель строгих дум, достойной слез теченья! Списатель моего ты был изобретенья...

Описание плафона дает представление о редком по сво, ей претенциозности произведении, а заодно об усадебной поэзии того времени. Плафон изображает Екатерину II в виде Минервы, поражающую различные пороки. Приве, дем несколько строк из этого тяжеловесного и многозначи, тельного сочинения: 188

Мир образов и скульптура усадебного «государства»

Премерзостнейший вид:... то лихоимства смрад. С которым в мир свою! к нам дщерь, изрыгнул ад? Ко омерзенью в свет что первым мной явленну: Чрез кисть твою там зрят в плафоне оживленну. К которому свой взор сколь крат ни возведут, Проклятие и честь столь кратнож воздадут! 172 Богини кроткия в нем зрят изображенье!

В Знаменском,Райке в главном зале можно наблюдать не только довольно распространенную роспись купола кессонами, но и сравнительно редкий мотив – знаки зоди, ака, помещенные в овалы и украшающие фриз. Там же в парадном зале находилось выполненное на холсте большое панно – сцена мифологического содержания, подписан, 173 ная крепостным художником Николаем Устиновым . Помимо этого, исторические, мифологические и аллегори, ческие сюжеты присутствовали и в станковой живописи – главным образом произведениях западноевропейских школ ХVII – ХVIII веков. В настоящий момент подавляющее большинство со, хранившихся полотен вошло в состав музейных собраний в период национализации усадеб. Эти произведения позво, ляют судить о несомненном интересе к картине, доступной не всяким владельцам, но наблюдавшейся многими людь, ми, посещавшими эти усадьбы. Кстати, о присутствии такой живописи свидетельствует и приведенное выше описание Чурасова Аксаковым.

189

IX Времена и народы в художественной структуре усадьбы

П

рисутствие и характер экзотических мотивов в художественной культуре русской усадьбы, склонность к подобным явлениям рококо, сентиментализ, ма и предромантизма хорошо известны и давно вызывают интерес исследователей. Остановимся вкратце на мотивах, объясняющих их распространение в усадебной среде. Помимо общих причин появления экзотических и иных «иноземных» мотивов в русской культуре второй половины XVIII века, не следует, видимо, оставлять без внимания и другие об, стоятельства. Среди них: художественный плюрализм и ярко выраженная тенденция творческой самостоятель, ности, иллюстрирующая амбиции владельцев. Мы виде, ли, что важнейшая часть умонастроения усадьбы состо, ит в осознании себя в качестве единого, внутренне самодостаточного организма. Лишь будучи уверенным в собственном величии не только в царской резиденции, но и в небольшом поместье, можно пригласить в гости 193

IX

чуть ли не весь окружающий мир. Для этого необходи, мы хотя бы минимальные материальные затраты, осве, домленность, хозяйский гонор и подвластное население усадебного «государства». Таким образом, усадьба исторически готова раскрыть дверь посторонним веяниям и не только допускает сосед, ство старых регулярных и новых пейзажных садов, древне, русских храмов и классицистической архитектуры, но, как выясняется, может найти место и заморским затеям. С их помощью она с удовольствием пополняет свою «Вселен, ную», подобно тому, как украшает новыми поступления, ми минералогические кабинеты, библиотеки, картинные собрания и оранжереи, увеличивает «население» дома арапчатами и калмыцкими детьми, обогащает конюшни и псарни редкими породистыми животными. Однако где и как разместить свои «приобретения»? И здесь с неизбежностью приходится вернуться к концеп, ции миниатюрной «географии» усадьбы. В ткань ассоциа, тивных названий в больших ансамблях вкрапливаются и те, что окрашены в национальные тона. Отдельная мест, ность содержит в своем имени указание на конкретную страну, претендуя таким образом на роль олицетворяю, щего ее «фрагмента». Можно сказать, что владелец само, уверенно учреждает у себя миниатюрную Англию или Ки, тай. Как видим, декоративные «народы» обитают на островке подчеркнуто гостеприимной, но чужой земли. Не случайно они и представлены на «чужбине» отдельны, 194

Времена и народы в художественной структуре усадьбы

ми участками или постройками, подобно тому, как будет впоследствии на Всемирных выставках. И «география», и неотрывная от нее миниатюрная «этнография» «Экстракта Вселенной на десятине», разу, меется, носят фантазийный, но прекрасно различаемый современниками характер: к тому времени в сознании публики достаточно прочно укореняется представление о феноменальных особенностях отдельных националь, ных культур и, прежде всего французской, с ее парком, модой и способом отделки интерьеров. В столь же устой, чивые понятия превращаются английские сплин, клуб, дворец, парк и луг. Известна признанная репутация итальянской оперы и садовой пластики, немецкой музыки и философии, гол, ландской медицины и цветоводства. В усадьбах братьев Нарышкиных на Петергофской дороге находят воплоще, ние и увеселительный лес «в Аглинском вкусе» с каналами, и «увеселительный лес в Аглинском вкусе с прудом, хра, мом и великолепным Китайским мандаринным двором, одним Российским и одним Голландским крестьянским двором». На мызе А.Г. Демидова имеются «Голландский сад и луга», в усадьбе Репнина – «Аглинский сад и деревянные строения, совсем в Китайском вкусе. Два китайские до, ма, – пишет Георги, – соединены между собою длинною покрытою колоннадою. Главное строение имеет множе, ство малых комнат с китайскими обоями, картинами, 195

IX

коврами, стульями, постелями для отдохновения, фарфо, ром, идолами, куклами и пр. Меньший дом расположен для Китайского домоводства, содержит кухню, печи, сто, 174 ловый прибор, людские покои и пр.» Нельзя не вспомнить в той же связи Английский дво, рец в Петергофе, «Аглицкий сад» (ныне пейзажная часть Екатерининского парка) в Царском Селе, «Палладиев мост» там же, Китайскую беседку и Пагоденбург в Кус, кове, «Голландские домики» в Кускове и Воронове, Ту, рецкую Мечеть в Яропольце Чернышевых и целый ряд подобных затей. Известно, что П.А. Румянцев выражает в одном из писем желание соорудить в подмосковном Троицком,Кайнарджи «амбар», который «бы имел фи, гуру Китайского строения» и въезжий двор «Немецкой корчмы». Особое ответвление составляет псевдоготика – доста, точно сложное, до сих пор не вполне изученное явление. В России она апеллирует и к древнерусскому наследию как части общеевропейского средневекового наследия (пре, имущестенно у В.И. Баженова и в Московской школе) и к западноевропейской, чаще всего английской ветви этого направления главным образом в Петербурге. Несомненно, что в псевдоготике второй половины XVIII cтолетия, так же как в шинуазри, тюркери и других подобных явлениях, ощущается и резонанс художественной культуры рококо и предчувствие романтизма. 196

Времена и народы в художественной структуре усадьбы

В настоящее время очевидно, что проблемы, связанные с псевдоготикой, логично рассматривать в более широком контексте явления, которое современники называли «го, тическим вкусом» – явлением, характерным для многих 175 европейских стран . Русская дань этому увлечению оказалась весьма инте, ресной. Псевдоготические сооружения у нас не столь обильны в количественном отношении, как в лидирующей в этом отношении Англии, но по художественному качест, ву порой не знают себе равных (мы имеем в виду прежде всего постройки Баженова). Вместе с господствовавшим классицизмом проявления «готического вкуса» и другие пристрастия образуют сложное единство, представляя со, бой часть меньшую по объему, но отнюдь не второстепен, ную с точки зрения художественной состоятельности. Иногда псевдоготика используется в жилых домах (Троиц, ко,Кайнарджи, Вишенки, Тишань). Однако в этой сфере она не имеет большого распространения, скорее всего, в силу откровенной нерациональности и господства в ней игрового начала. Судьба Царицына не случайно оказывает, ся драматической. Уделом псевдоготики в усадьбах являются церкви (Владимирской Богоматери в Быкове), но главным обра, зом – хозяйственные постройки (круглый скотный двор в усадьбе Красное Рязанской губернии, конные дворы в подмосковной Марьинке, хозяйственные дворы, псарни, 197

IX

ограды в Яропольце Гончаровых, башни ограды в Михал, кове и другие). Многие из сооружений в духе той или иной нацио, нальной архитектуры не сохранились. Некоторые уже в обедненном виде дошли в воспоминаниях более поздних по времени, но все равно чрезвычайно любопытных. В 1826 году И.И. Дмитриев пишет: «Во всю бытность мою в Петербурге император благоволил оказывать мне милости, необыкновенные для частного лица. В Сарском Селе мне был отведен для временного житья один из ки, тайских домиков в ближайшем соседстве с Карамзиным... Наши домики разделяемы были одним только садиком, чрез который мы друг к другу ходили... Для любопытных наших внучат я скажу несколько слов о сих китайских до, миках. Они поставлены были еще при императрице Ека, терине Второй вдоль сада, разделяемого с ними каналом. Это было пристанище ее секретарей и очередных на службе царедворцев. Китайскими прозваны потому толь, ко, что наружность их имеет вид китайского зодчества, и со въезжей дороги ведет к ним выгнутый мост, на перилах коего посажены глиняные или чугунные китайцы, с труб, кою или под зонтиком. Ныне число домиков умножено и определено им дру, гое назначение: они служат постоем для особ обоего по, ла, которым государь, из особенного к ним благоволения, позволяет в них приятным образом провождать всю лет, нюю пору. Все домики, помнится мне, составляют четве, 198

Времена и народы в художественной структуре усадьбы

роугольник, посреди коего находится каменная же ро, тонда. Живущие в домиках имеют позволение давать в ней для приятелей и соседей своих обеды, концерты, ба, лы и ужины. В каждом домике постоялец найдет все по, требности для нужды и роскоши: домашние приборы, кровать с завесом и ширмами, уборный столик, комод для белья и платья, стол, обтянутый черною кожею, с чер, нильнецею и прочими принадлежностями, самовар, анг, лийского фаянса чайный и кофейный приборы с лаковым подносом и, кроме обыкновенных простеночных зеркал, даже большое, на ножках, цельное зеркало. Всем же этим вещам, для сведения постояльца, повешена в передней комнате у дверей опись, на маленькой карте, за стеклом и в раме. При каждом домике садик: посреди круглого дерна куст сирени, по углам тоже, для отдохновения железные канапе и два стула, покрытых зеленою краскою. Для услуг определен придворный истопник, а для надзора за исправ, 176 ностию истопников один из придворных лакеев...» Чем дальше отстоит прототип «страны», тем она пред, ставляется загадочнее и интереснее. Разумеется, «играют» в разные страны. В качестве экзотических чаще всего фи, гурируют элементы культуры Дальнего и Ближнего Вос, тока – те, что мирискусники ассоциируют с понятиями шинуазри, японери, тюркери и пр. – пагоды, китайские дворцы, театры и беседки, турецкие бани и киоски. Афри, канские мотивы отразились в фарфоровых сериях и шпа, 199

IX

лерах, «Хижина отшельника» напоминает туземный виг, вам или шалаш и т.д. Давние симпатии и интерес к другим странам делают украшением ряда крупных усадеб не только отдельные по, стройки и сады в том или ином «вкусе», но целые деревни с «этнографическим» уклоном, где у поселян, наряженных в соответствующие костюмы, есть свое домоводство, а гос, тя могут облечь в национальное платье и предложить отве, дать местное блюдо. Крестьяне, помещенные в екатери, нинское время в такие деревни, смотрятся под стать литературным героям и сценическим персонажам и, по существу, являются актерами,участниками маскарадов, живых картин и шарад. В целом такие затеи усиливают впечатление планетар, ного масштаба усадебной «Вселенной» и оказываются сродни театральным пьесам из жизни экзотических стран, «народы», которых представляют костюмированные уча, стники маскарадов, легко перенося воображения зрителя в неведомые страны. Иллюстративный характер таких затей делает китай, ские, голландские и прочие деревни по,своему познава, тельными, хотя историческая достоверность не имеет здесь решающего значения, а сквозь убор «китайских» ин, терьеров различимы грассирующие интонации француз, ского рококо. Одним словом, «этнография», представленная в усадь, бе, несерьезна и развлекательна подобно ее «географичес, 200

Времена и народы в художественной структуре усадьбы

ким» притязаниям. При этом она столь же законно эклек, тична и наглядно выдает яркие парадоксы усадьбы – смесь дела и удовольствия, настоящего и вымышленного, естественного и искусственного. Подчеркнем, что такая же пестрота присуща, как мы видели, историческому миру, представленному в усадьбе пластикой. Посетитель попадает в среду, уготованную ему творчески настроенным, как правило, достаточо состоя, тельным и осведомленным владельцем, имеющим, к тому же, дело с художником соответствующего ранга. Как правило, заказчиком в таких случаях является цар, ский двор или близкие к нему достаточно претенциозные персоны. Впрочем, постройка небольшой китайской бе, седки, ограды церкви, скотного двора в духе готики не тре, буют особых затрат и фантазии, ибо их образ достаточно сформировался в сознании современников и даже приоб, рел стереотипность. Судя по всему, своеобразная избыточность экзотичес, ких предприятий, частое отсутствие в них прямой функ, циональности раздражали определенную часть публики не только красивой бесполезностью, но капризной пестро, той. Делиль сетует и наставляет: Не строй в садах своих киоски и пагоды; Смесь чудна зодчества есть зодчества позор, И безобразные наряды не убор. Не странно ль смежными увидеть зданья Римски, Китайски, Гречески, Японски, Аравийски?

201

IX

Так расточительность среди богатств бедна; Так, недовольная, в одном саду она, Без цели, в выборе не дав себе отчета, Желает поместить четыре части света Какой бы ни был вид, число, величина Различных зданий – быть должна соблюдена Печать их зодчества без всякаго примеса, И быть полезного наброшена завеса 177

. Подобное, естественное для классициста суждение, находим и в реакции русского зрителя: «Отчего отменно нравится сия дача Габлица? Оттого, что нет в ней ника, ких украшений, кроме украшений Природы; нет ни Ки, тайских беседок, ни Голландских домиков, ни подъем, ных мостов, которыми утонченное искусство портит сельскую природу; нет даже и тех аглинских садов, где искусство, сближаясь с натурой, остается все еще – 178 искусством» . Приведем в той же связи достаточно скептический от, зыв Н.М. Карамзина: «Я один раз был в славном Кьюском саду, Kew,Garden, месте, которое нынешний король старался украсить по всей возможности, но которое само по себе не стоит того, хотя в описаниях и называют его Эдемом: мало, низко, без видов. Там китайское, арабское, турецкое перемешано с греческим и римским. Храм Беллоны и китайский па, На бесполезные сих зданий красоты

202

Времена и народы в художественной структуре усадьбы

вильйон; храм Эола и дом Конфуциев: арабская Алгамра и 179 пагода!» Разделяя или оспаривая эти мнения, вероятно, не сле, дует излишне осерьезнивать такие затеи. Скорее всего, общеевропейское увлечение экзотикой надо рассматри, вать как проявление художественного волюнтаризма или изящного фрондирования по отношению к ведущему классицистическому направлению, как умную, часто самоцельно красивую игру. Ограниченность возможнос, тей экзотических порывов в тех случаях, когда они обна, руживают стремление превратиться в полноценное сти, левое явление, лишь подчеркивает их фантазийную умозрительную природу. Характерно, что эта ветвь миновала городскую архи, тектуру и использовалась прежде всего в усадьбах.

203

X Примечания

1

2

3

4

5

Цит. по: Русский быт по воспоминаниям совре, менников. XVIII век. Время Екатерины II. Вып. 2. М., 1922. С. 21,22. Цит. по: Русский быт по воспоминаниям совре, менников. XVIII век. Часть II. От Петра до Павла. Вып. 1. М., 1918. С. 58. Воспоминания госпожи Виже,Лебрен, члена Па, рижской Королевской Академии, Академии Свя, того Луки в Риме, а также Руанской, Пармской, Болонской, Санкт,Петербургской, Берлинской, Женевской и Авиньонской академий // Наше на, следие. 1993. № 26. С. 73. Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестер М. и К. Виль, мот из России / Под общ. ред. С.С. Дмитриева; сост. Г.А. Веселая. М., 1987. С. 302. Фонвизин Д.И. Друг честных людей, или Стародум // Фонвизин Д.И. Избранное / Сост., вступ. ст. и примеч. Ю.В. Стенника. М., 1983. С. 200. 207

Примечания

6

7 8 9

10 11 12

13 14 15 16

Восемнадцатый век. Исторический сборник, изда, ваемый по бумагам фамильного архива ...князем Федором Алексеевичем Куракиным. Т. 1. М., 1904. С. 145. Записки княгини Е.Р. Дашковой. 1859. Лондон. Ре, принтное воспроизведение. М., 1990. С. 370. Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестер М. и К. Виль, мот из России. С. 285. Георги И.Г. Описание российско,императорского столичного города Санкт,Петербурга и его досто, памятностей в окрестностях оного, с планом. СПб., 1996. С. 513,514. Там же. С. 515. Там же. С. 515,516. Долгоруков И.М. Капище моего сердца, или Сло, варь всех тех лиц, с коими я был в разных отноше, ниях в течение моей жизни. Ковров, 1997. С. 36,37. Георги И.Г. Указ. соч. С. 512. Восемнадцатый век. Т.2. М., 1905. С. 131. Архив князя Воронцова. Т. XIII. М., 1879. С. 379. Цит. по: Гримм Г.Г. Проект парка Безбородко в Москве (Материалы к изучению творчества Н.А. Львова) // Сообщения института истории искусств. Вып. 4,5. Живопись, скульптура, архи, тектура. М., 1955. С. 122. 208

Примечания

17 18

19 20

21

22 23 24 25 26 27 28 29 30 31

Вигель Ф.Ф. Записки Ф.Ф. Вигеля. Ч. II . М., 1892. С. 76. О ней см.: С.Ш. Александрова дача // Историчес, кий вестник. Историко,литературный журнал. Год четвертый. Т. XI. С. 670,675. Долгоруков И.М. Указ. соч. С. 173,174. Фонвизин Д.И. Повествование мнимого глухого и немого // Фонвизин Д.И. Избранное. М., 1983. С. 158,160. Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Боло, това, описанные самим им для своих потомков. М., 1986. С. 467. Архив князя Воронцова. Т. XII. М.,1877. С. 199. Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестер М. и К. Виль, мот из России. С. 295. Архив князя Воронцова. Т. XII. С. 193. Долгоруков И.М. Указ. соч. С. 336. Хемницер И.И. Полн. собр. стихотворений. М.; Л. 1963. С. 280. Там же. С. 271,272. Херасков М.М. К А[лексею] А[ндреевичу] Р[жевскому] // Херасков М.М. Избр. произв. Л., 1961. С. 92,93. Хемницер И.И. Полн. собр. стихотворений. С. 80. Капнист В.В. Собрание сочинений. Т. 2. Переводы, статьи, письма. М.; Л., 1960. Восемнадцатый век. Т.2. С. 134,135. 209

Примечания

32 33 34 35 36 37 38 39

40 41 42 43 44 45 46 47 48

Там же. С. 135. Там же. С. 131,132. Вигель Ф.Ф. Указ. соч. Ч. I. М. 1891. С. 119. Восемнадцатый век. Т.2. С. 133. Долгоруков И.М. Указ. соч. С. 432. Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестер М. и К. Виль, мот из России. С. 308,309. Вигель Ф.Ф. Указ. соч. Ч. I. С. 124. Григорович Н.И. Канцлер князь Александр Андре, евич Безбородко в связи с событиями его времени. Т. I. 1747,1787 // Сборник Имп. русского истори, ческого общества. Т. 26. СПб., 1879. С. 377,378. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описан, ные самим им для своих потомков. М., 1986. С. 530. Там же. С. 529. Долгоруков И.М. Указ. соч. С. 177. Архив князя Воронцова. Т. XII. С. 251,252. Русский архив. 1871. № З. Стб. 411. Крылов И.А. Отъезд из деревни // Крылов И.А. Стихотворения. Л., 1954. С. 495. Архив князя Воронцова. Т. XII. С. 49. Карамзин Н.М. Письма русского путешественни, ка. М., 1988. С. 136. Архив князя Воронцова. Т. XII. С. 238, 241,242.

210

Примечания

49

50 51 52 53

54

55 56

57 58

Николев Н.П. Прощанье // Поэты XVIII века / Сост.: Г.П. Макогоненко, И.З. Сермана. Подгот. тек, ста и примеч. Г.С. Татищевой. Т. II. Л., 1972. С. 94, 97. Григорович Н.И. Указ. соч. С. 441. Хемницер И.И. Стансы на суету //Хемницер И.И. Полн. собр. стихотворений. С. 198. Капнист В.В. Указ. соч. Т. 2. С. 286. Об этом см.: Тыдман Л.В. Роль заказчика в формиро, вании художественной культуры XVIII – XIX веков // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 2 (18). М., 1996. С. 91,101; Ревзин Г.И. Частный человек в рус, ской архитектуре XVIII века. Три аспекта пробле, мы // Заказчик в истории русской архитектуры. Архив архитектуры. Вып. V. М., 1994. С. 217,249. Об этом см.: Спрингис Е.Э. Графы Орловы в Отра, де. К вопросу о взаимоотношениях господ и крес, тьян // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 2 (18). С. 246,254. Сочинения Державина с объяснительными при, мечаниями Я. Грота. Т. 6. СПб., 1871. С. 103. Цит. по: Олейников Д. Александр Бакунин и его поэма «Осуга» // Наше наследие. № 29,30. 1994. С. 56. Антонова Н. Авдотьино. М., 1991. С. 41,43. Вейнер П. Марфино // Старые годы. Июль,сен, тябрь. 1910. С. 119. 211

Примечания

59 60

61

62 63

64

65

66 67 68 69 70 71

Цит. по: Архангельское. Сост. и авт. текста: Л.И. Бу, лавина, С.А. Розанцева, Н.Я. Якимчук. М., 1983. б.п. Аксаков С.Т. Детские годы Багрова,внука, содер, жащие продолжение семейной хроники. М., 1954. С. 240. Греч А.Н. Венок усадьбам // Памятники Отечест, ва. № 3,4. 1994. С. 37; Ногтева М. Родословная ста, ринной усадьбы. Красногорск, 1994. С. 12. Греч А.Н. Венок усадьбам. С. 25. Милов Л.В., Вдовина Л.Н. Культура сельскохозяйст, венного производства // Очерки русской культуры XVIII века. Часть первая. М., 1985. С. 143,144. Лотман Ю.М. «Сады» Делиля в переводе Воейкова и их место в русской литературе // Делиль Жак. Сады. Л., 1988. С. 201. Цит. по: Кочеткова Н.Д. Литература русского сен, тиментализма. (Эстетические и художественные искания.) СПб., 1994. С. 222. Карамзин Н.М. День мой // Русская литература XVIII века / Сост. Г.П. Макогоненко. Л., 1970. С. 687. Цит. по: А. Глумов. Н.А. Львов. М., 1980. С. 112. Восемнадцатый век. Т.2. С. 134. Архив кн. Воронцова. Т. XII. М., 1877. С. 298. Восемнадцатый век. Т.2. С. 125. Там же. 212

Примечания

72 73 74 75 76 77 78 79 80 81

82 83 84 85 86 87

Там же. С. 124. Там же. Глинка Ф.Н. Письма к другу. М., 1990. С. 134. Карамзин Н.М. Письма русского путешественни, ка. С. 133,134. Жирмунская Н.А. Жак Делиль и его поэма «Сады» // Делиль Жак. Сады. Л., 1988. С. 182. Делиль Жак. Указ. соч. С. 97. Свирида И.И. Сады века философов в Польше. М., 1994. С. 15. Делиль Ж. Указ. соч. С. 98, 106. Николев Н.П. Прощанье // Поэты XVIII века. Т. 2. С. 93,94. Ватле К.А. Опыт о садах. 1764 / Пер. с фр. О.В. До, кучаевой. См.: Докучаева О.В. Пейзажный парк в России второй половины XVIII века в сознании со, временников. Канд. дис. Т.2. М., 1989. Делиль Ж. Указ. соч. С. 117. Глинка Ф.Н. Указ. соч. С. 134,135. Николев Н.П. Указ. соч. // Поэты XVIII века. Т. 2. С. 94. Делиль Ж. Указ. соч. С. 104. Цит. по: Докучаева О.В. Указ. соч. Т. 2. С. 30. Цит. по: Олейников Д. Александр Бакунин и его по, эма «Осуга» // Наше наследие. № 29,30. 1994. С. 58. 213

Примечания

88 89 90

91 92 93 94 95

96 97

98 99 100 101 102 103

Русские поэты XVIII века. Том 2. С. 465,466. Державин Г.Р. Соловей. 1794 // Державин Г.Р. Со, чинения. Л., 1987. С. 136. Львов Н.А. Отпускная двум чижикам при отъезде в деревню к М A // Русские поэты XVIII века. Том 2. С. 225. Цит по: Олейников Д. Указ. соч. С. 56. Делиль Ж. Указ. соч. С. 128. Там же. С. 154. Там же. С. 79. Гурьянов И. Прогулка в Люблино, 1825 г. 5 Авгу, ста // Отечественные записки. 1825. № 67. Ч. 24. С. 217,219. Цит по: Олейников Д. Указ. соч. С. 52. Цит. по: Усольцев А.Е. Михалково // История сел и деревень. Подмосковье. XIV – ХХ веков М., 1994. Вып. 9. С. 21. Делиль Ж. Указ. соч. С. 155. Долгоруков И.М. Указ. соч. С. 25. Архив кн. Воронцова. Т. XII. С. 260. Долгоруков И.М. Указ. соч. С. 176. Капнист В.В. Указ. соч. С. 270. Собрание новых мыслей для украшения садов и дач, во вкусе Англинском, Готтическом, Китай, ском... М., 1799. Цит. по: «...в окрестностях Москвы». 214

Примечания

104 105 106 107 108 109 110 111

112

113

Из истории русской усадебной культуры XVII – XIX веков / Сост. М.А. Аникст, В.С. Турчин. М., 1979. С. 180,181. Восемнадцатый век. Т. 1. М., 1904. С. 145. Восемнадцатый век. Т.2. С. 128. Там же. Цит по: Врангель Н. Указ. соч. С. 143. Там же. Архив князя Воронцова. Т. XII. С. 84. Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестер М. и К. Виль, мот из России. С. 299,300. Зайцев М.С., Молева Н.М. Покровское,Стрешнево // История сел и деревень Подмосковья XIV – XX веков. Вып. 9. М., 1994. С. 49,50. Более подробно о портретной галерее этой усадьбы см.: Селинова Т.А. Портретная галерея Глебовых,Стрешневых в с. Покровское // Памятники культуры. Новые от, крытия. 1996. М., 1998. С. 310,326. О Кунсткамерной Шереметевых см.: Селинова Т.А. Иван Петрович Аргунов. 1729,1802. М., 1973. С. 32, 37, 52. Преснова Н.Г. Портретная галерея графов Шере, метевых в усадьбе Кусково. Проект реконструк, ции и новые материалы // Памятники культуры. Новые открытия,96. М., 1998. С. 327,349. 215

Примечания

114

115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125

126

О владельце и его собрании см.: Юрова Е. Стол с бисерной вышивкой // Пинакотека. № 4. М., 1998. С. 97,99. Перцов П. Усадебные экскурсии. Поездки по же, лезным дорогам. М.; Л., 1925. С. 70. Греч А.Н. Венок усадьбам. С. 33. Аксаков С.Т. Детские годы Багрова,внука. М., 1954. С. 173,176. Тургенев И.С. Старые портреты // Сочинения. В 12 т. М., 1982. Т. 10. С. 7,8. Тургенев И.С. Три портрета // Там же. М., 1980. Т. 4. С. 82,83. Капнист В.В. Указ. соч. Т. 2. С. 282. Там же. С. 302. Там же. С. 285. Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестер М. и К. Виль, мот из России. С. 238. Державин Г.Р. Сочинения. Л., 1987. С. 131,132. Дмитриев И.И. Сочинения / Сост. и коммент. А.М. Пескова, И.З. Сурат; Вступ. ст. А.М. Пескова. М., 1986. С. 59. Цит. по: Ермонская В.В., Нетунахина Г.Д., Попо, ва Т.Ф. Русская мемориальная скульптура. К ис, тории художественного надгробия в России XI – начала XX века. М., 1978. С. 69. 216

Примечания

127 128 129 130

131 132

133 134 135 136 137

138 139 140

Там же. С. 70. Попов М.И. Надгробие Н*** Г*** // Поэты XVIII века. Т. 1. Л., 1972. С. 561. Ермонская В.В., Нетунахина Г.Д., Попова Т.Ф. Указ. соч. С. 72. Козельский Ф.Я. Надгробная его сиятельству графу Роману Ларионовичу Воронцову // Поэты XVIII века. Т. 1. С. 519. Ключарев Ф.П. Надпись к портрету к[нязя] Я.Ф. Д[ол, горуко]ва // Поэты XVIII века. Т.2. Л.,1972. С. 315. Цит. по: Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Скульптура XVII – XIX веков. М., 2000. № 407. Там же. № 413. Там же. № 411. Там же. № 404. Там же. № 405. Цит. по: Государственный Русский музей. Скульптура. XVIII – начало XX века. Каталог. Л., 1988. № 1471. Там же. № 1465. Цит. по: Примитив в России. XVIII – XIХ век. Ката, лог выставки. М., 1995. № 121,122. Восемнадцатый век. Т.1. С. 469.

217

Примечания

141

142 143 144 145 146

147 148 149

Цит. по: Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Живопись XVIII века. М., 1998. С. 200. № 260, 261. Цит. по: Лапшина Н. Федор Степанович Рокотов. М., 1959. С. 214. № 129. Цит. по: Дмитрий Григорьевич Левицкий. 1735, 1822. Каталог. Л., 1987. № 14. С. 48. Поэты XVIII века. Т.2. С. 218,219. Цит. по: Государственная Третьяковская галерея. Ка, талог собрания. Живопись XVIII века. С. 208. № 275. Цит. по: Государственный Русский музей. Живо, пись. XVIII – ХХ века. Каталог. Т. 1. Живопись. XVIII век. СПб., 1998. № 372. С. 144,145. Цит. по: Государственная Третьяковская галерея. Ка, талог собрания. Живопись XVIII века. С. 214. № 283. Цит. по: Лапшина Н. Указ. соч. С 206. № 80. Многочисленные воспроизведения провинциаль, ных и купеческих портретов XVIII – XIX веков со, держатся в книгах: «Для памяти потомству свое, му», «Народный бытовой портрет в России» (М., 1993) и «Примитив в России» (М., 1995). О том, что, судя по надписям на портретах этой катего, рии, в первую очередь владельцев интересовало, кто на них изображен, а не кем и как выполнено произведение см.: Лебедев А.В. Примитив в России // Примитив в России. С. 14. 218

Примечания

150

151 152 153

154

155 156 157 158 159 160 161

Цит. по: Неизвестные и забытые портретисты XVIII – первой половины XIX века. Каталог выстав, ки. М., 1975. № 32. Там же. № 4. Цит. по: Русский портрет XVIII – XIX веков из со, браний музеев РСФСР. М., 1980. Каталог. № 6. Цит. по: Ярославские портреты XVIII – XIX веков. Ярославль. Переяславль,Залесский. Ростов Яро, славский. Андропов. Углич. М., 1986. № 62. Там же. № 32. Об авторских подписях (в том числе о помещенной на обороте данного холста) в кон, тексте проблемы самосознания русского художни, ка см.: Вдовин Г.В. «Писано имяреком...» Рождение автора в русской портретописи XVIII века // Во, просы искусствознания. 1995. № 1,2. С. 249,273. Примитив в России... С. 92. № 61, С. 97. № 81. Цит. по: Ярославские портреты XVIII – XIX веков. № 11. Там же. № 10. Там же. № 34. Там же. № 109. Цит. по: Федоров,Давыдов А.А. Русский пейзаж XVIII – начала XIX века. М., 1953. С. 95. Рязанцев И.В. Скульптура в садах // Художествен, ная культура русской усадьбы. Сборник статей / Ред.,сост. И.В. Рязанцев. М., 1995. С. 109. 219

Примечания

162

163

164 165 166

167 168 169

170

Чекалевский П.П. Рассуждение о свободных ху, дожествах с описанием некоторых произведе, ний российских художников. Издано в пользу воспитанников Императорской Академии худо, жеств советником посольства и оной Академии конференц,секретарем Петром Чекалевским в Санкт,Петербурге 1792 года. Переиздание. М., 1997. С. 89,90. Цит. по: Воронов М.Г., Ходасевич Г.Д. Архитек, турный ансамбль Камерона в Пушкине. Л., 1990. С. 25,39. Ватле К.А. Опыт о садах... С. 46,47. Делиль Ж. Указ. соч. С. 161. Приведенные выше рекомендации почерпнуты из сочинения: И. Лем. Начертание древних и ны, нешнего времени разнородных зданий. Ч. 1,9. Изд. 2,е. СПб., 1818. Цит. по : «...в окрестностях Москвы». С. 227,229. Там же. С. 143. Там же. С. 169. Цит. по: Новиков В.И. Масонские усадьбы Подмо, сковья // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Выпуск 5 [21]. М., 1999. С. 232. Греч А.Н. Саввинское // Венок усадьбам. С. 134. 220

Примечания

171 172 173 174 175.

176 177 178 179

Путешествие стольника П.А. Толстого по Европе. 1697,1699. М., 1992. С. 87. Цит. по: Лебедев А.В. Ф.С. Рокотов (Этюды для мо, нографии). М., 1941. С. 24,25. Балдина О.Д. От Валдая до Старицы. М., 1968. С. 77. Георги И.Г. Указ. соч. С. 513,516. Этой проблеме посвящена монография: Хачату, ров С.В. Готический вкус в русской художествен, ной культуре XVIII века. М., 1999. Дмитриев И.И. Взгляд на мою жизнь. Книга девя, тая // Сочинения. М., 1986. С. 366, 374. Делиль. Указ. соч. С. 153. Цит. по: Кочеткова Н.Д. Указ. соч. С. 212. Карамзин Н.М. Указ. соч. С. 493.

221

XI Приложение

Н

астоящее Приложение имеет цель – в краткой форме ознакомить читателя со сведениями, относя, щимися к архитектуре и художественной жизни подавляю, щего большинства усадеб, упомянутых в тексте. Приложе, ние не претендует на исчерпывающую полноту, поскольку многие данные еще не известны или пересматриваются. В нем использованы данные, приведенные в литературе, ука, занной в каждом разделе. Более подробную информацию о подмосковных усадьбах можно почерпнуть в книге «Памят, ники архитектуры Московской области» (Каталог в двух то, мах. Под общей редакцией Е.Н. Подъяпольской. М., 1975), в томах, выходящего сейчас переиздании этого труда и в дру, гих изданиях, указанных в каждом разделе Приложения. АВДОТЬИНО (ТИХВИНСКОЕ) Московской губернии

Родовое имение русского просветителя, литератора и масона Н.И. Новикова. В конце XVIII века – усадьба с двухэтажным деревянным барским домом (построен око, 225

Приложение

ло 1800 г., простоял до 1879 г.), каменными службами, флигелем и скотным двором. Там же находились громад, ный фруктовый сад с оранжереями и парк. Липовая аллея вела от дома к церкви Тихвинской Богоматери, выстроен, ной по заказу отца Н.И. Новикова в 1749 – 1753 гг. из те, саного белого камня. В храме покоится прах Н.И. Новико, ва. На кладбище около церкви был похоронен и другой, близкий Новикову и Лопухину масон – С.И. Гамалея, усадьба которого располагалась недалеко от Авдотьина. В Авдотьине до сих пор сохранились выстроенные по ини, циативе Новикова каменные «дома связи» для крестьян, рассчитанные каждый на четыре семьи. Антонова Н. Авдотьино. М., 1991; Новиков В.И. Масонские усадьбы Подмосковья // Русская усадь ба. Сборник ОИРУ. Выпуск 5 [21]. М., 1999. С.225 239. АВЧУРИНО Калужской губернии

Усадьба Полторацких расположена на крутом берегу Оки. От XVIII века здесь долго оставался старый дом с ме, зонином и колоннадой. Два флигеля по сторонам от него построены в самом начале XIX века. В 1840,х гг. правый флигель сломали и поставили на его месте большой новый дом с «готическим» фасадом. Он перестроен в начале ХХ века при Гончаровых. В Авчурине было передовое для свое, го времени сельское хозяйство. Д.М. Полторацкий известен 226

Приложение

не только своими агрономическими опытами. Он же зани, мался коневодством, в том числе работал с английскими и арабскими лошадьми (уцелело здание конного двора). В усадьбе была замечательная библиотека. Церковь первой половины XVIII века перестроена по проекту В.П. Стасова под руководством архитектора Л. Пелли в 1819 – 1833 гг. Гончаров М. Авчурино // Столица и Усадьба. 1917. № 8990. С. 14; Николаев Е.В. По Калужской земле (От Боровска до Козельска). М.,1968. С. 87 94; Милов Л.В., Вдовина Л.Н. Культура сельскохо зяйственного производства // Очерки русской культуры XVIII века. Часть первая. М.,1985. С. 143 144; Фехнер М. В. Калуга. Боровск. М., 1972 . С. 176 182. АЛЕКСАНДРОВА ДАЧА

Дача была расположена на пограничной черте между Павловском и Царским Селом. Построена в 1780 г. по приказанию Екатерины II для вел. князя Александра Пав, ловича как архитектурная иллюстрация к сказке императ, рицы о царевиче Хлоре, сочиненной ею для внука. В состав ансамбля входили главный дом, храм Флоры и Помоны, Храм Цереры, Храм Розы без шипов с плафоном аллегорического содержания, пещера нимфы Эгерии, на, ставницы римского царя Нумы Помпилия и другие затеи. В 1793 г. С.С. Джунковский посвятил Екатерине II описа, 227

Приложение

тельную поэму «Александрова, увеселительный сад...» Спу, стя некоторое время Александрова дача была подарена воспитателю будущего Александра I Н.И. Салтыкову и на плане 1789 г. уже именовалась «Салтыковскою мызою». Не сохранилась. Джунковский С. Александрова, увеселительный сад Его Императорскаго высочества Благовернаго государя и великого князя Александра Павловича // Цветослов утешной столицы. Поэтическая исто рия Павловска от дней его основания, писанная именитыми и безвестными стихотворцами. СПб., 1997. С. 1827; С.Ш. Александрова дача // Истори ческий вестник. Историколитературный журнал. Год четвертый. Т. XI. С. 670675. АНДРЕЕВСКОЕ Владимирской губернии

Место для усадьбы выбрано Р.И. Воронцовым, ставшим в 1778 г. первым владимирским наместником. К 1771 г. относится распоряжение его сына канцлера А.Р. Воронцо, ва архитектору Н.П. фон Берку, руководившему в 1770,е гг. строительством в Андреевском. 1801 г. датируется опи, сание усадьбы, находившейся тогда в цветущем состоянии: «...в том селе Андреевском имеется знатной каменной дом, построенной замком о трех этажах с флигелями, а около дому людскими покоями, сараями, погребами, конным и птичным дворами каменными ж, с регулярными и плодо, 228

Приложение

витыми садами, оранжереями, теплицами, изобилующи, ми многого рода и в большом количестве оранжерейными деревьями, а особливо ананасные теплицы есть редкие в выдержке крупных и вкусных ананасов». Архитектура усадьбы выдержана в стиле переходном от барокко к раннему классицизму. Центральное здание – каменный двухэтажный дворец с парадным подъездным двором. Кроме того сохранились надвратная каменная церковь Андрея Первозванного, сооруженная в 1772 г. иждивением Р.И. Воронцова, служебные корпуса и оран, жереи. А.Р. Воронцов был известен как человек свободо, мыслящий и добрый: стремился облегчить участь А.Н. Ра, дищева, которого принимал в Андреевском на пути в ссылку, поддерживал курского купца И.И. Голикова, став, шего известным историком. В 1770,е гг. А.Р. Воронцовым в Андреевском были построены школа и богадельня. Зна, чительное внимание уделялось вопросам искусства. В 1789 г. было решено создать театр. В нем играли крепостные: 65 актеров, З8 музыкантов, 13 танцоров и «пляшущие бабы». Произведения из обширной фамильной галереи находят, ся теперь во Владимиро,Суздальском музее,заповеднике. Алексеев В.Н. Андреевская вотчина Воронцовых и ее история // Воронцовы – два века в истории России. Материалы научной конференции. Владимир. 1992. С. 1422; Он же. Граф Роман Воронцов (Материалы к биографии) // Там же. С. 2333; Дудорова Л.В., Пахо 229

Приложение

мина О.В. Из истории усадьбы Воронцовых в селе Анд реевском // Там же. С. 5058; Шаталина Л.В. О своеоб разии портретной галереи в Андреевском // Там же. С. 174179; Она же. Усадьба «Андреевское» и ее художе ственные богатства в 1920 – 1930е годы // Там же. С. 180185; Столетов А.В. Памятники архитектуры Владимирской области. Владимир, 1958. С. 226. АРХАНГЕЛЬСКОЕ Московской губернии

Поместье было основано в 60,х гг. XVII века боярином Я.Н. Одоевским. Затем имением владели Черкасские и, нако, нец, Голицыны. В нынешнем виде поместье сформировалось в 1780,х гг. при Н.А. Голицыне, а затем при следующем вла, дельце – Н.Б. Юсупове, к которому перешло в 1810 г. В XIX веке строительные и планировочные работы также велись достаточно активно. К раннему этапу сложения ансамбля относится церковь Михаила Архангела, возведенная в 1667 г. еще при Одоевских. Дворец сооружен в конце XVIII века по проекту архитектора де Герна и обновлен в 1816 – 1821 гг. Особым изяществом отличается ионический портик, ук, рашающий здание, и венчающий его бельведер. По обеим сторонам въезда в парадный двор находятся флигели: левый неизменно занимала кухня, в правом первоначально распола, гался крепостной театр, а затем картинная галерея и библио, тека. Сохранился редкий для конца XVIII века обширный ре, гулярный парк с террасами, украшенными беломраморной 230

Приложение

скульптурой. По сторонам этого парка расположен пейзаж, ный парк первой четверти XIX века. В нем находятся малый дворец «Каприз», «Чайный домик», храм,памятник Екатери, не II, архитектурное решение которого принадлежит Е.Д. Тюрину. Среди главных достопримечательностей усадь, бы – театр, построенный в 1817 г. по проекту О.И. Бове и П. Гонзага. В нем сохранились занавес и несколько смен деко, раций, исполненных последним специально для спектаклей, разыгрываемых в Архангельском. В 1909 – 1916 гг. по проек, ту Р.И. Клейна и Г.Б. Бархина была воздвигнута усыпальница Юсуповых в формах неоклассицизма. Архангельское. Дворец и его коллекции. Состави тели и авторы текста Л.И. Булавина, С.А. Розанце ва, Н.А. Якимчук. М., 1983; Безсонов С.В. Архангель ское. М., 1937; Булавина Л., Рапопорт В., Унанянц Н. Архангельское. Путеводитель. М., 1981; Кусково. Останкино. Архангельское. М., 1976. С. 125201; Познанский В.В. Архангельское. М., 1966; Сивков К.В. Крепостные художники в селе Архангельском // Исторические записки. М.,1940. Т. 6. БАРАНОВО Смоленской губернии

Владелец усадьбы Ф.И. Дмитриев,Мамонов происходил из старинного смоленского рода, служил в армии. Выйдя в отставку в чине бригадира, он поселился в усадьбе, заняв, шись историей, философией, астрономией. 231

Приложение

В печати начал выступать с 1769 г. Оригинальное сочи, нение Дмитриева,Мамонова «Дворянин,философ. Аллего, рия», приобщенное к его же переводу книги Ж. Лафонте, на «Любовь Псиши и Купидона», представляет собой натурфилософское произведение. В нем развиваются тео, рии множественности миров и содержится описание сво, еобразного макета «системы мира» (острова,планеты рас, положены вокруг замка,солнца), вероятно реально созданного в Баранове. Представление о структуре Вселен, ной изложено также в «Системе Федора Иоанновича Дмитриева,Мамонова Дворянина,философа...», изданной в 1779 г. в Баранове. При переиздании книги в Смоленске автор поместил оттиск медали в свою честь с портретом и надписью «Плоды уединенной жизни в Баранове». Чудаческие выходки привели к том, что Дмитриев,Мамо, нов был признан «человеком без здравого рассудка». В 1779 г. Екатерина II предписала определить опекунов для управле, ния его имениями в Московской и Смоленской губерниях. Словарь русских писателей XVIII века. Выпуск 1. Л., 1988. С. 274276; Артемьева Т.В. История мета физики в России XVIII века. СПб., 1996. С. 147166. БАТУРИН Черниговской губернии

В 1751 – 1759 гг. была предпринята кардинальная реконструкция Батурина как резиденции гетмана Мало, россии. В 1760 г. Батурин был пожалован в вечное и потом, 232

Приложение

ственное владение К.Г. Разумовскому. Однако в 1764 г., по, сле уничтожения гетманства, начатые работы были приос, тановлены, город стал развиваться как частное вотчинное владение. Дворцово,усадебный комплекс и храм Вознесе, ния были призваны стать самостоятельным парадным центром города. Дворец строился по проекту Ч. Камерона, но остался незаконченным. В 1803 г. до завершения стро, ительства дворца К.Г. Разумовский скончался и был погре, бен в церкви Вознесения. Лукомский Г. Несколько памятников архитек туры в Козельце // Старые годы. 1912. Май. С. 29; Он же. Два таинственных дворца Разумовских // Столица и Усадьба. 1914. №1617. С. 38; Слюнько ва И.Н. Частновладельческое градостроительство в России XVIII – середины XIX века. // Архитектура русской усадьбы. М., 1998. С. 181183; Талепоров ский В.Н. Чарльз Камерон. М., 1939. С. 85. БЕЗБОРОДКО ДАЧА

В апреле 1797 г. в порядке компенсации за предо, ставленный Павлу I к его коронации Слободской дворец А.А. Безбородко был пожалован большой участок «у Яузы у Николы в Воробине». Выполнение проекта дворца было поручено Дж. Кваренги. В июне 1798 г. состоялась торже, ственная закладка здания, но через год Безбородко скон, чался и замысел остался неосуществленным. 233

Приложение

Специальный интерес представляет проект сада , кото, рый принято считать работой Н.А. Львова. Альбом, храня, щийся в Гос. Эрмитаже, содержит чертежи, рисунки и по, яснительную записку «каким образом должно бы было расположить сад князя Безбородки в Москве». Автор про, екта характеризует расположение «симметрической» и «натуральной» частей сада, расположенных в них постро, ек, таких как Навмахия и Ликеей, Храмы победителей и Торжественные врата, Каскад и акведук в развалине, Верх, ний монумент («бронзовая колоссальная статуя») и т.п. Гримм Г.Г. Проект парка Безбородко в Москве // Сообщения института истории искусств. № 45. Живопись. Скульптура. Архитектура. 1954. С. 107 135. БЕКЕТОВА ДАЧА Московской губернии

Находилась в нескольких верстах от Москвы по Калуж, ской дороге. С одной стороны протекала речка, с другой – находился овраг. По свидетельству современников, мест, ность была гористой и извивающиеся дорожки парка де, монстрировали посетителю чудесно сменявшиеся виды. На холме стоял дом, построенный в конце XVIII – начале XIX века с красивыми залами, расписанным Скотти, с биб, лиотекой и столовой, украшенной мраморными камина, ми и колоннами. В парке были пруды и оранжерея. Пыляев М.И. Старая Москва. М., 1996. С. 261. 234

Приложение

БЕЛКИНО Калужской губернии

Усадьба в Боровском уезде, принадлежавшая в XVIII века графу И.И. Воронцову, некогда была вотчиной Семе, на Годунова (брата Бориса). Ансамбль возник в 1780,х гг., однако кирпичный дом типичен скорее для эпохи раннего классицизма. Из двух служебных флигелей сохранился восточный. Интерьеры усадьбы описаны в «Записках М.Д. Бутурлина». Церковь Бориса и Глеба построена в 1773 г., очевидно, по проекту К.И. Бланка и расписана Иваном Некрасовым, учеником В.И. Баженова. Записки М.Д. Бутурлина // Русский архив. 1897. № 2, 3; Николаев Е.В. По Калужской земле (От Бо ровска доКозельска). М., 1968. С. 2835. БЕСПЕЧНОЕ – см. Воронцово Московской губернии БИДЛОО САД

Усадьба лейб,медика Петра I, основателя московского госпиталя Николааса Бидлоо в Лефортове. Заложена на земле, пожалованной Петром в марте 1710 г. Усадьба на, сыщена садовыми постройками. Вход в жилую и увесели, тельную зону открывала со стороны Госпиталя триумфаль, ная арка. Композиция была построена на пересечении взаимно перпендикулярных осей. Центральная ось обо, значена декоративным павильоном на Яузе и заканчивает, ся воротами, ведущими на большой хозяйственный двор. 235

Приложение

Летний дом расположен в окружении цветников на фоне стриженой зелени. В усадьбе было несколько бассейнов, фонтаны и декоративная скульптура. Сад не сохранился и известен благодаря собственноручным рисункам Бидлоо, выполненным в первой половине 1730,х гг. Jong E. Virgilian Paradise: A Datch Garden Near Moscow in the Early 18th Century // Journal of Garden History. 1981. Vol. 1. Nr.4. P. 305344; Голландцы и русские. 1600 – 1917. Из истории взаимоотноше ний между Россией и Голландией. Гаага, 1989. С. 87 88. БОГОМ ДАННАЯ – см. Якшино Псковской губернии БОГОРОДИЦК Тульской губернии

Усадьба, расположенная под Тулой, стоит на высоком берегу реки Уперты, на противоположной стороне к двор, цу веером сходятся улицы города Богородицка. Усадьба сооружена для сына Екатерины II и Г.Г. Орлова графа А.Г. Бобринского по проекту И.Е. Старова. Начавшееся в 1773 г. строительство вел архитектор, ский помощник Волков под наблюдением Я.А. Ананьина. Дворец, решенный в духе раннего классицизма, одним фа, садом обращен к запруженной реке, другим выходит на овальный парадный двор. Здание увенчано невысоким бельведером, соответствующим положению главного зала. 236

Приложение

Двор образован невысокой оградой, связывающей дворец с «Г»,образными корпусами служб. Сохранившаяся от по, строек конюшенной слободы барочная колокольня, возве, денная в начале XVIII века, органично включена в новый ансамбль и акцентирует въезд в усадьбу. Во второй половине 70,х гг. XVIII века была построена и однокупольная Казанская церковь. Обширный богоро, дицкий парк был создан знаменитым теоретиком и прак, тиком садового искусства А.Т. Болотовым. В Государственном Историческом Музее хранится аль, бом выполненных им акварелей. Листы дают представле, ние о былом великолепии ансамбля. Дворец несколько раз горел и перестраивался. В настоящее время реставрирован. Белехов Н.Н., Петров А.Н. Иван Старов. Мате риалы к изучению творчества. М., 1950; Памятни ки искусства Тульской губернии. Вып. III. М., 1912 – 1914. БОРИСОГЛЕБСКОЕ Мологского уезда Ярославскойгубернии

Усадьбы Борисоглебское и Иловна, расположенные в Мо, логском уезде Ярославской губернии, принадлежали Муси, ным,Пушкиным. Портретная галерея – основная достопри, мечательность этих усадеб, начала складываться в 1780 – 1790,е гг., вскоре после женитьбы А.И.Мусина,Пушкина на Е.А. Волконской. Возможно, портреты, выполненные столич, 237

Приложение

ными художниками, составляли ее приданое. В конце XVIII – начале XIX века в Иловне были своя живописная и иконо, писная мастерская. На протяжении XIX века коллекция продолжала пополняться оригинальными и копийными по, лотнами. Многие из них исполнены домашними живопис, цами, в том числе Шустовым и Шляхтенковыми. В 1918 г. лучшие произведения коллекции были вывезены в Москву. Затем Иловна была разграблена, а то, что уцелело, доставили в Борисоглебское, где местные жители создали народный музей. В 1920 – 1921 гг. он был ликвидирован, вещи и про, изведения искусства перевели в Рыбинский художественно, исторический музей, где они хранятся в настоящий момент. Грамагина Е.В. Из истории коллекций Мусиных Пушкиных: имения Иловна и Борисоглебское Молог ского уезда Ярославской губернии // Русская усадь ба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Выпуск 1 (17). Москва;Рыбинск. С. 181; Грамагина Е.В. Каталог русской портретной живописи в Анд роповском историкохудожественном музее//Му зей. № 9. М., 1988. С. 5083; Лебедев А.В. Тщанием и усердием. Примитив в России XVIII – XIX столе тий. М., 1998. С.152163. БРАТЦЕВО Московской губернии

В 60 – 70,х гг. XVII века владельцем усадьбы стал боя, рин Б.Н. Хитрово. При нем построили каменную церковь 238

Приложение

Покрова, ставшую в XIX веке фамильной усыпальницей новых владельцев. С 1770 г. усадьба принадлежала А.С. Строганову. Дом возведен предположительно на про, тяжении 1790,х гг., как считается, по проекту А.Н. Воро, нихина для Е.П. Строгановой. В усадьбе был большой анг, лийский сад с прудами. От старой планировки осталась аллея, ведущая к беседке,ротонде. В парке сохранились ос, татки мостов, первоначально украшенных фигурами сфинксов. В 1930,е гг. к центральному объему здания были пристроены боковые крылья, что нарушило первоначаль, ный характер здания. Ильин М.А. Подмосковье. М., 1974. С. 190192; Молева Н.М. Земли московской давние преданья. М., 1985. С. 146168. БЫКОВО Московской губернии

Усадьба сложилась в конце XVIII века в тот период, ког, да принадлежала М.М. Измайлову – главе Экспедиции Кремлевского строения. Ансамбль связывают с именем В.И. Баженова. Возможно, по его проекту были построены дом, беседка,ротонда на одном из островов круглого пруда в пейзажном парке. Самое значительное сооружение – Владимирская церковь, овальная в плане, выдержанная в псевдоготических формах и облицованная белым камнем. Оригинальны ее открытая лестница, ведущая на второй этаж, и парные башни по сторонам западного фасада 239

Приложение

(1789). Находящаяся рядом с ней колокольня относится к середине XIX века. Дом в его сегодняшнем виде построен в 1856 г. по проекту архитектора Симона. Ильин М.А. Подмосковье. М., 1966. С. 6768; Гунь кин Г.И. К архитектурному наследию // Неизвест ные и предполагаемые постройки Баженова. М., 1951. С. 268270. ВАУЛОВО (БАУЛОВО) Ярославской губернии

Усадьба Романово,Борисоглебского уезда. Известна тем, что оттуда происходит портрет Ф.А. Алябьевой, рабо, ты неизвестного художника (1750), портрет ее сына – В.М. Урусова (оба в Ростово,Ярославском архитектурно, художественном музее,заповеднике), а также изобра, жение ее внучки А.В. Урусовой, в замужестве Морд, виновой (Ярославский художественный музей). Два последних полотна – произведения Н.Д. Мыльникова, вы, полненные в 1827 г. Николай Дмитриевич Мыльников – русский пор третист XIX века. Каталог выставки // Авторы вступ. ст. С.В. Ямщиков, Н.О. Коновалова, Л.В. Гелье нек. М., 1989. № 6, 7; Ярославские портреты XVIII – XIX веков. Ярославль. ПереславльЗалесский. Ростов Ярославский. Андропов. Углич // Авторы вступ. ст. и сост. И. Федорова, С. Ямщиков. 2е изд. М., 1986. Ка талог № 37, 62. 240

Приложение

ВОРОНОВО Московской губернии

Усадьба в Подольском уезде по Калужской дороге в XVI – XVII веке принадлежала Волынским, а с 1740,х гг. перешла к И.И. Воронцову. Ансамбль выполнен по его заказу. К строительству были привлечены архитекторы К.И. Бланк, позднее, при А.И. Воронцове, – Н.А. Львов, по проекту которого был сооружен дворец. Комплекс завер, шили к 1800 г., когда имение перешло к Ф.В. Растопчину. При отступлении в 1812 г. он поджег усадьбу, в результате чего погибли дом и конный двор. Впоследствии дом капи, тально перестраивался, поэтому о его первоначальном об, лике можно судить только по чертежам. Здание имело восьмиколонный портик ионического ордера. Анфилада парадных комнат с главным залом в центре композиции размещалась в бельэтаже. Жилые покои располагались на третьем этаже. Обширные галереи завершались по концам экседрами, в торцах здания имелись открытые лоджии. До наших дней сохранились Спасская церковь, припи, сываемая Бланку, стоящая отдельно колокольня и Гол, ландский домик (1760,е гг., К. Бланк). Регулярный парк се, редины ХVIII века переходит в центре усадьбы в ландшафтный, террасами спускающийся к пруду (конец ХVIII – начало XIX века). По сторонам главной аллеи, тя, нувшейся за прудом, возвышались каменные обелиски в память посещения усадьбы Екатериной II, возвращавшей, ся в 1775 г. из Калуги. 241

Приложение

Захарова О.Ю. «Восемь лет я украшал это село...» Вороново. Московская обл. // Мир русской усадьбы. Очерки. М., 1995. С. 175190; Палентреер С.Н. Усадьба Вороново. М., 1960; Чернышев В.И. Усадьбы России. М., 1992. С. 2829. ВОРОНЦОВО (Беспечное) Московской губернии

Усадьба конца XVIII века расположена по старой Ка, лужской дороге. Принадлежала Репниным со времен царя Алексея Михайловича. Главный дом не сохранился, церковь Троицы переделана в 1807 г. из увеселительного паркового павильона второй половины XVIII века. Псевдоготические башни парадного въезда некоторые исследователи припи, сывают В.И. Баженову. В усадьбе был липовый парк и пруд с островом. Коробко М.Ю. Воронцово // Усадебное ожерелье югозапада Москвы. М., 1997. С. 7183. ГЛИНКИ Московской губернии

Усадьба расположена в устье реки Вори при впадении ее в Клязьму. Построена в 1727 – 1735 гг., как полагают, по проекту и под наблюдением сподвижника Петра I ге, нерал,фельдцейхмейстера и сенатора графа Я.В. Брюса, по, селившегося в деревне после отставки в 1726 г. В настоя, щий момент включает двухэтажный кирпичный дом с 242

Приложение

декором из белого камня, флигель («кладовую Брюса»), кордегардию, садовый павильон («лабораторию Брюса»). В составе неоднократно перестраивавшегося хозяйст, венного двора – служебный флигель, оранжереи и коню, шенный корпус. Липовый парк с копаным прудом с одной стороны обнесен валом, с другой – окаймлен прудами правильной геометрической формы. В разобранной в 1930,х гг. церкви Иоанна Богослова (1756) находилось надгробие П.А. Брюс работы И.П. Мартоса, перенесенное в Государственный научно,исследовательский Музей архи, тектуры им. А.В. Щусева. Глинки // Среди коллекционеров. 1924. № 78. С. 51; Греч А. Н. Глинки // Памятники Отечества. № 34. 1994. Вып. 32. Венок усадьбам. С. 135143; Князева Т. К пользе российской – трудолюбивый со искатель // Памятники Отечества. Мир русской усадьбы. 1992. Вып. 25. С. 135143; Синдеев В.В. Усадьба Глинки // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 1 (17). Москва; Рыбинск, 1994. С. 100103. ГОЛОВИНСКИЙ САД

Возник на основе усадьбы Ф.А. Головина, ознаменовав, шей зарождение левобережной части Лефортовского ан, самбля. В 1722 г. усадьба была приобретена Петром I и по замыслу Н. Бидлоо превратилась в значительный дворцово, парковый ансамбль. Одна ось, подчеркнутая Крестовым 243

Приложение

прудом и продолжающим его партером, была ориентиро, вана перпендикулярно Яузе и раскрывалась со стороны го, рода, раскинувшегося на противоположном берегу. Другая, параллельная реке, ось проходила по границе верхней террасы. Вместе с тем применение основных принципов регулярных садов – центрально,осевого и террасного пост, роения – не сыграло определяющей роли в общей компо, зиции. Особенно живописной планировкой отличался уча, сток, прилегающий к Яузе с его каналами, прудами, островами, украшенными беседками и декоративной скульптурой. В 1730,х гг. сад вошел в ансамбль Летнего Ан, ненгофа, созданного под руководством Ф.,Б. Растрелли. Евангулова О.С. Дворцовопарковые ансамбли Москвы первой половины XVIII века. М., 1969. ГОРЕНКИ (Нагоренки) Московской губернии

Усадьба основана князем А.Г. Долгоруковым на реке Горенке между 1714 и 1730 гг., тогда же были построены каменные палаты с церковью и сады с оранжереями. В 1747 г. поместье пожаловано А.Г. Разумовскому. При нем в конце XVIII – начале XIX веков произошла реорга, низация комплекса. Дворец выстроен, по,видимому, по проекту архитектора А. Менеласа в 1780 – 1790,е гг. В 1912 – 1916 гг. ансамбль капитально реконструиро, ван архитектором С.Е. Чернышевым. Центром усадьбы служит главный дом. Со стороны Владимирского тракта 244

Приложение

располагались два въезда со служебными корпусами и кор, дегардиями. На участке перед домом размещался звери, нец, от которого сохранился пруд «Блюдечко». От садового фасада дома отходил партер с многочисленными мрамор, ными статуями и лестницей, спускавшейся к Верхнему пруду. Над ним был устроен грот из крупного булыжного камня. В усадьбе находился обширный английский парк. В начале XIX века Горенки славились прекрасным бота, ническим садом. В 1809 г. здесь было создано первое в Рос, сии Ботаническое общество. В специальном флигеле раз, мещались коллекция минералов и гербарии. После смерти Разумовского усадьбу приобрел Н.Б. Юсупов, перевезший в Архангельское парковую скульптуру и часть оранжереи. Бондаренко И. Горенки // Старые годы. 1911. № 12. С. 6970; Греч А.Н. Горенки // Венок усадь бам. С. 144146; Тарунов А. Быль заглохшего сада // Памятники Отечества. Мир русской усадьбы. М., 1992. Вып. 25. С. 102109. ГОРОДНЯ Калужской губернии

Усадьба принадлежала Н.П. Голицыной – прототипу старой графини из пушкинской «Пиковой дамы». Цер, ковь Успения построена до Голицыных в середине XVIII века. Главный дом и флигеля сооружены в 1790,е гг. по проекту А.Н. Воронихина. В усадьбе имелся регулярный верхний парк и нижний – пейзажный. Сохранились виды 245

Приложение

усадьбы – альбом из 16 литографий, выполненных С. Лу, киным в 1820,е гг. Николаев Е.В. По Калужской земле (От Боровска до Козельска). М.,1968. С. 7986; Золотницкая З. Усадьба Городня в серии литографий С. Лукина // Наше наследие. № 2930. 1994. С. 122125; Трубни ков А. Княгиня Голицына в Марьине и Городне // Старые годы. 1910. № 79. С. 153181; Фехнер М. В. Калуга. Боровск. М., 1972 . С. 166176. ГРАБЦЕВО Калужской губернии

Усадьба вблизи Калуги принадлежала П.Д. Еропкину, одно время московскому генерал,губернатору. Е.В. Нико, лаев свидетельствует, что, по мнению М.А. Ильина, автор, ство ансамбля могло принадлежать М.Ф. Казакову. Дом был деревянным с парадным двором и флигелями, воз, можно, готической архитектуры, подобно одной из сохра, нившихся хозяйственных построек. Регулярный парк был расположен «звездой», аллея от дома вела к пруду. За пре, делами парка находились две церкви – Успенская (1772) и Никольская (1791), а также колокольня в стиле псевдо, готики. Николаев Е.В. По Калужской земле. М.,1968. С. 7579; Фехнер М.В. Калуга. Боровск. М., 1972 . С.159166.

246

Приложение

ДЕМЬЯНОВО Московской губернии

Усадьба, расположенная недалеко от Клина, в середине XVIII века принадлежала Г.Я. Наумову. Усадебный ан, самбль создан в 1770,е гг. при И.Г. Наумове. В XVIII веке здесь имелись впоследствии переделанные Успенская цер, ковь (1746), дом и службы. На искусственном холме воз, вышалась колонна со статуей Минервы в память посеще, ния усадьбы Екатериной II в 1785 г. Памятники архитектуры Московской области. Вып. 2. Иллюстрированный научный каталог // Под общ. ред. Е.Н. Подъяпольской. М., 1999. С. 257 260. ДУБРОВИЦЫ Московской губернии

Усадьба, расположенная на мысу при слиянии рек Дес, ны и Пахры, с 1656 г. находилась в собственности Голицы, ных. С 1781 г. имение перешло к Г.А. Потемкину, с 1787 г. – к фавориту Екатерины II, графу А.М. Дмитриеву,Мамонову. В 1864 г. Дубровицы вновь стали принадлежать Голицы, ным. Самая известная достопримечательность – церковь Знамения Пресвятой Богородицы. Центрический храм ярус, ного типа построен из белого камня и богато декорирован скульптурой в 1690 – 1704 гг. по заказу князя Б.А. Голицына. Кирпичный дом неоднократно перестраивался: перво, начально двухэтажный, выдержанный в стиле барокко, в начале XIX века он приобрел классицистический характер. 247

Приложение

Боковые крытые веранды добавлены в 1870,х гг. Не сохра, нили первоначальный облик и одноэтажные флигели сере, дины XVIII века. Вздорнов Г.И. Заметки о памятниках русской архитектуры конца XVII – начала XVIII веков. // Русское искусство XVIII века. Материалы и исследо вания / Под ред. Т.В. Алексеевой. М., 1973. С. 2030; Гатова Т.А. Из истории декоративной скульптуры Москвы начала XVIII века // Там же. С. 3144; Под московные музеи. Вып. IV. Ольгово, Дубровицы. М.;Л., 1925; Тарунов А.М. Дубровицы. М., 1991. ДУГИНО Смоленской губернии

Усадьба Паниных расположена на берегу реки Вазузы. Судя по планам 1880,х гг. дом имел трехчастную компози, цию: основной двухэтажный с мезонином объем соеди, нялся с боковыми флигелями более низкими галереями. Со стороны реки центр здания отмечала полуротонда. Ныне не сохранившуюся каменную, двухколоколенную ротондальную церковь во имя Живоначальной Троицы начали возводить с лета 1777 г. В усадьбе имелись парк, зверинец и псарни. До настоящего времени дошли строе, ния второй четверти – конца XIX века. После революции из усадьбы была вывезена библиотека (286 книг), картин, ное собрание и скульптурные бюсты членов семейства Па, ниных работы Ф.Ф. Щедрина и И.П. Мартоса. 248

Приложение

Иванова Л.В. Вывоз из усадеб художественных ценностей. По архивным материалам // Памят ники Отечества. № 25. 1992. Мир русской усадьбы. С. 73; Архитектурные памятники Смоленской области. Каталог / Ред. сост. В.И. Плужников. Т.2. М., 1987. С. 570574; Чекмарев А.В. Усадьба Дугино Паниных // Русская усадьба, Сборник ОИРУ. Вып. 7 [23]. М., 2001. С. 404433. ЕКАТЕРИНГОФ

Усадьба Екатерины I расположена близ устья Фонтанки, там, где в 1703 г. произошло сражение со шведскими мор, скими судами. Дворец был заложен в 1711 г., строительст, во велось под руководством Д. Трезини. Здесь же трудился французский садовник Д. Брокет. План резиденции, подпи, санный его рукой (1720,е гг.), хранится в Государственно Эрмитаже. Позднее в Екатерингофе работал Ж.,Б. Леблон. Екатерингофский ансамбль, подобно ряду других дворцо, во,парковых комплексов петровского времени, находился на берегу речки, ныне носящей имя Екатерингофки. От нее к дворцу вел канал. Дворец (изображен на гравюре 1717 г.) был двухэтажным, по бокам его фланкировали флигели. Здание погибло в 1920,х гг. во время пожара. Горбатенко С.Б. Петровский Екатерингоф // Памятники истории и культуры СанктПетер бурга. Исследования и материалы.Вып. 4. СПб., 249

Приложение

1997. С. 2436; Дубяго Т.Б. Русские регулярные сады и парки. Л., 1963. С. 325326; Михайлова А.Ю. Фран цузский «садовый мастер» Дени Брокет в России // Петровское время в лицах.Краткое содержание до кладов научной конференции. СПб., 2000. С. 4345. ЗАХАРОВО Московской губернии

Село Захарово, входящее теперь в состав Гос. историко, литературного музея,заповедника А.С. Пушкина, принад, лежало бабушке поэта – Марии Алексеевне Ганнибал. С 1805 по 1810 г. Пушкин жил здесь летом. В одном из ран, них произведений («Послание к Юдину», 1815 г.) он писал: Мне видится мое селенье, Мое Захарово; оно С заборами – в реке волнистой С мостом и рощею тенистой Зерцалом вод отражено...

Господский дом, с фасадом, обращенным на Запад, сто, ял на холме: На холме домик мой; с балкона Могу сойти в веселый сад...

Считается, что «зерцало вод» – это широкий разлив, об, разованный двумя опоясывающими «холм» речками – Площанкой и Захаровкой, сливающимися в одну речку – Шараповку. Полагают, что детские впечатления от дерев, ни отразились в стихах поэта, посвященных Царскому Се, лу и Михайловскому. 250

Приложение

Цоффка В.В. Захарово в «Зерцале вод» // Пуш кинское наследие и русская усадебная культура. (К 200летию со дня рождения А.С. Пушкина и 185ле тию отъезда его из Захарова в лицей). Материалы 1й пушкинской научнопрактической конференции 1718 октября 1996 г. Большие Вяземы, 1997. С. 14 21; Соловей Н.Я. «Мое Захарово» и Большие Вяземы в творчестве Пушкина // Род Голицыных в истории России. Материалы 1х Голицынских чтений 26 марта 1994 года. Большие Вяземы. 1995. С. 116122. ЗНАМЕНСКОЕГУБАЙЛОВО Московской губернии

В ХVII веке усадьба принадлежала Волынским, во вто, рой половине столетия перешла к полководцу В.М. Долго, рукову,Крымскому, в роду которого находилась до 1840 г. На рубеже XVIII – XIX веков перестроена в стиле класси, цизма. До наших дней сохранились двухэтажный кирпичный дом с двумя первоначально одноэтажными жилыми флигелями, замыкавшими парадный двор, слу, жебный флигель, конный двор (по другим сведениям Мо, лочная ферма) и часть парка. Достопримечательность усадьбы составляли установленные в 1826 г. в Знаменской церкви генуэзские рельефы, привезенные Долгоруким, Крымским из Крыма в 1771 г. Один из них изображает Ге, оргия Победоносца, пронзающего копьем дракона, дру, гой – Марию Магдалину в окружении двух ангелов. 251

Приложение

В усадьбе существовали фруктовый сад, оранжерея и конный двор. В пейзажном парке были аллеи и копаные пруды для водоплавающей птицы. А.Н. Греч писал о Зна, менском,Губайлове: «На лугу, спускающемся к воде, – два дома, один с полукруглым выступом, другой пристроен, ный к готической краснокирпичной башне XVIII века. Кругом заглохший английский парк – в нем речка, скорее, даже ручей, затененный деревьями; где,то здесь стоял руи, нированный павильон с колонным выступом, напоминав, ший Salon de musique в Царском Селе...» Греч А.Н. ЗнаменскоеГубайлово // Венок усадь бам. С. 3637; ЗнаменскоеГубайлово // Среди кол лекционеров. 1924. № 78. С. 53; Поляков А.Я. Село ЗнаменскоеГубайлово Московского уезда. М., 1906; Ногтева М. Родословная старинной усадьбы. Красногорск, 1994. ЗНАМЕНСКОЕРАЕК Тверской губернии

Усадьба была заложена в 1787 г. и построена в 1790,х генерал,аншефом Ф.И. Глебовым, владельцем ряда других поместий, в том числе подмосковного Покровского, Стрешнева. Автором проекта издавна считается Н.А. Львов. Композиция представляет собой сочетание жилого дома и огромного парадного двора, воплотившего в себе паллади, анскую идею Форума.

252

Приложение

Неподалеку от дворца была поставлена беседка,ротон, да, под которой находился грот. Н.А. Греч полагал, что беседка служила и прохладным убежищем в жару и погре, бом для хозяйственных нужд. В другой беседке, располо, женной около реки, находилась фигура Наяды. Кроме то, го, в парке были павильон (по,видимому Вольер), грот из дикого камня над рекой и дамба, сложенная из валунов. В усадьбе, помимо горельефных портретов, изображав, ших лиц царского дома, находились фамильные портреты и графические произведения. В 1919 г. в отдел рукописей Румянцевского музея были вывезены пять рисунков XVIII века, а также английские гравюры, карикатуры, рукописи и документальные материалы. Балдина О.Д. От Валдая до Старицы. М., 1968. С. 7078; Иванова Л. Вывоз из усадеб художествен ных ценностей. По архивным материалам // Па мятники Отечества. Мир русской усадьбы. № 25. 1992. С. 7374; Смирнов Г.К. Н.А. Львов и усадьбы Новоторжского уезда // Художественная культура русской усадьбы. М., 1995. С. 5477; Чернышев В.И. Усадьбы России. М., 1992. С. 2123. ЗНАМЕНСКОЕСАДКИ Московской губернии

Усадьба, принадлежавшая Трубецким с 1750 до 1870,х гг., расположена на юго,западе Москвы неподалеку от Ясенева. Примерно в 1780 г. на берегу пруда был поставлен двухэтаж, 253

Приложение

ный дом с мезонином, перестроенный в середине XIX века. В нем наибольший интерес представляли вестибюль, а также двухсветный «Розовый», или «Марсовый», зал с хорами для музыкантов, украшенный коринфскими колоннами и плафо, ном, изображающим мчащегося на колеснице Марса. Пейзажный липовый парк устроен во второй половине XVIII века. Из прудов, образованных запрудой речки Бит, цы, сохранился каскадный пруд с двумя островками. Греч А.Н. Знаменское // Венок усадьбам. С. 180 182; Коробко М.Ю. ЗнаменскоеСадки // Усадебное ожерелье югозапада Москвы. М., 1997. С. 163174. ЗУБРИЛОВКА Саратовской губернии

Усадебный ансамбль возник на рубеже XVIII – XIX веков. Основателем имения в 1780,е гг. был князь С.Ф. Голи, цын. Трехэтажный компактный объем дворца покоится на массивном цоколе. Портик и полуротонда акцентируют главную ось здания. Однокупольный храм,усыпальница воз, веден в 1796 г. В крипте сохранилось погребение С.Ф. Голи, цына и его супруги. Рядом с храмом возвышается двухъя, русная колокольня, нижняя часть которой представляет собой шестигранную призму. В усадьбе находится и неболь, шая часовня, напоминающая усеченную пирамиду. В начале XIX века дворец был перестроен и расширен. В доме находилась большая художественная коллекция. В Белом ампирном зале была портретная галерея – произве, 254

Приложение

дения И.,Б. Лампи, А. Молинари, М.,Л.,Э. Виже,Лебрен, Д.Г. Левицкого. В Круглом зале – скульптуры, вазы, фарфор и эмали. Почти все собрание погибло при пожаре и раз, громе усадьбы в 1905 г. Сохранились лишь портреты, на, ходившиеся в это время на Таврической выставке в Петер, бурге, и заблаговременно вывезенное собрание миниатюр. Немногие произведения удалось переместить в 1925 – 1927 гг. в Радищевский музей в Саратове. В усадьбе бывали Г.Р. Державин, И.А. Крылов, П.А. Вя, земский и др. На рубеже XIX и ХХ веков. В.Э. Борисов,Му, сатов написал здесь несколько произведений, отразивших облик Зубриловки («Водоем», «Гобелен», «Призраки», «Прогулка при закате»). Верещагин В. Разоренное гнездо // Старые годы. 1908. Март. С. 133149; Ежова И.К. Зубриловка. Надеждино. Дворцовопарковые ансамбли в Повол жье конца ХVIII – начала ХIХ века. Саратов. 1979. С. 1965; Пашкова Л., Савельева Е. Отзвук славного былого // Памятники Отечества. № 40 (34). 1998. Вольная губерния. С. 174176. ИВАХОВО Ярославской губернии

Усадьба Великосельского уезда принадлежала Сама, риным. В ней находились портреты Н.И., Д.И., П.И. и И.И. Самариных (холст, гуашь, пастель. 1789 г.). В 1926 г. они поступили из Великосельского музея в Ярославский худо, 255

Приложение

жественный музей. Братья и сестра Самарины происходят из древнего смоленского рода Самариных. Иван Иванович Самарин (1774 – 1847) первым в России ввел четырех, польное хозяйство с посевом клевера, заведя такой сево, оборот в родовом имении Ивахово и на крестьянских по, лях в селе Конищеве. Из его трудов наиболее важный – «Травосеяние в Ярославской губернии» (1836). Русский портрет XVIII – XIX веков из собраний музеев РСФСР / Автор вступ. ст. и сост. каталога С. Ямщиков. М., 1980. № 36. ИЛОВНА Ярославской губернии

Усадьба, расположенная в том же Мологском уезде, что и Борисоглебское, принадлежала Мусиным,Пушкиным. О портретной галерее в этих усадьбах и посвященной ей ли, тературе см. в разделе «Борисоглебское». КИРЬЯНОВО Петербургской губернии

Земля для дачи находится на Петергофской дороге, бы, ла пожалована Е.Р. Дашковой в 1762 г., однако строитель, ство началось лишь в 1783. Вопрос об авторстве остается открытым. Владелица приписывала его себе, но проект принадлежал скорее всего Дж. Кваренги. Схема главного здания типична для строгого классицизма и палладиан, ского направления. Главный каменный корпус с порти, ком из четырех колонн ионического ордера соединен ду, 256

Приложение

гообразными крыльями с симметричными деревянными флигелями. Между домом и взморьем располагался об, ширный парк, украшенный обелиском и декоративными сооружениями, уничтоженный в середине XIX века. В 1820,х гг. дача сдавалась внаем одному из петербургских клубов, где собирались литераторы и читал свои басни И.А. Крылов. Памятники архитектуры Ленинграда. Л., 1976. С. 266; С.Н.Ш. Кирьяново, дача княгини Дашковой // Исторический вестник. Историколитератур ный журнал. Год четвертый, т. XI. СПб., 1883. С. 426428. КОНЬКОВОТРОИЦКОЕ Московской губернии

Усадьба расположена недалеко от Калужской заставы. В 1776 г. имение приобрела Екатерина II. В это время там уже был дом первой половины века и небольшая церковь Троицы 1720,х гг. Существует несколько проектов цар, ского дворца в Конькове, большинство из них выполнено в манере, характерной для М.Ф. Казакова. Однако считается, что строительство велось по проекту В.И. Баженова и оста, лось незавершенным. В XVIII веке в усадьбе был парк. По, лагают, что обелиск, имевший форму верстового столба екатерининского времени, был поставлен здесь в связи с возможным приездом императрицы в усадьбу. В 1972 г. он перенесен в Донской монастырь. 257

Приложение

Коробко М.Ю. КоньковоТроицкое // Усадебное ожерелье югозапада Москвы. М., 1997. С. 8998. КОРАЛЛОВО Московской губернии

Известно, что в двухэтажном каменном доме, построен, ном во второй половине XIX века, при Васильчиковых нахо, дилась мебель Средневековья и северного Возрождения, частично попавшая впоследствии в Звенигородский музей. Кроме того, в усадьбе имелись картины и гравюры, в том числе фамильные портреты работы В.Л. Боровиковского. Греч А.Н. Кораллово // Венок усадьбам. С. 2426. КРАСНОЕ Рязанской губернии

Усадьба генерала А.П. Ермолова построена в конце XVIII века. Главный дом и круглый скотный двор, приписы, ваемые В.И. Баженову, выдержаны в формах псевдоготики. Казанская церковь (1785 – 1810) представляет тип двух, колоколенного храма. В усадьбе был парк с системой про, точных прудов, фруктовый сад с оранжереей, конный двор. Вагнер Г.К., Чугунов С.В. Рязанские достопамят ности. М., 1974. С. 8994. КУСКОВО Московской губернии

Усадьба заложена в 20,е гг. XVIII века сподвижником Петра I Б.П. Шереметевым, но главным устроителем ее 258

Приложение

был П.Б. Шереметев. Женившись в 1743 г. на княгине В.А. Черкасской, он получил в приданое соседнее с. Вешня, ково и развернул широкие строительные работы в Куско, ве. Центром усадебного комплекса является сменивший первоначальное здание деревянный дворец, выдержанный в стиле раннего классицизма. Справа к нему примыкает церковь, построенная еще в 30,е гг. XVIII века. Парадным фасадом, акцентированным шестиколонным ионическим портиком с широкими подъездными пандусами, дворец выходит на большой пруд. Главная ось ансамбля продол, жается каналом и перспективой, ведущей к церкви в Веш, някове. Северный фасад дворца обращен в регулярный сад, окруженный рвами, остатки которых можно видеть и по сей день. Центральная аллея, обрамленная партерами, заканчивается зданием оранжереи, расположенном vis,a, vis по отношению ко дворцу. Здесь некогда выращивали экзотические растения. Сейчас в оранжерее находится экспозиция керамики. Для увеселения гостей в парке бы, ли устроены различные павильоны. Голландский домик, украшенный картинами нидерландских художников и из, разцами, напоминал гуляющему о северной стране, люби, мой Петром I. Двухэтажный павильон Эрмитаж служил для уединенных собраний. Итальянский домик южным фасадом выходит на небольшой фигурный пруд, на берегу которого стоит Грот. Сохранивший в общих чертах внеш, ний вид и внутреннюю отделку, он является редким уце, левшим памятником стиля рококо. 259

Приложение

Помимо этих павильонов в парке находились Вольер и «Зеленый» (или «Воздушный») театр, где когда,то прохо, дили известные на всю Москву представления. Места пере, сечения аллей и дорожек украшают статуи. Поставленный на главной оси обелиск был пожалован Екатериной II в па, мять посещения ею Кускова, а ближе к Оранжерее уста, новлена колонна со статуей Минервы. В 1770 – 1780,е гг., следуя новой моде, П.Б. Шереметев разбил в северной части усадьбы пейзажный парк. Здесь были вырыты пруды, устроены ручьи с малыми каскадами, насыпные горки, поставлены павильоны «Храм Дианы», «Китайская башня», «Кофейня», «Стог сена» и другие со, оружения. Особый интерес представляло отдельное зда, ние портретной галереи. Многие строения Кускова созданы по проектам крепо, стных архитекторов Шереметевых Ф.С. Аргунова, А. Ми, ронова, Г. Дикушина и др. Над ансамблем также работали Ю.И. Кологривов и К.И. Бланк. Станюкович В.К. Материалы по старому Куско ву. М., 1926; Кусково. Останкино. Архангельское. М., 1976. С. 125201; Бондаренко И.Е., Згура В.В. Куско во // Подмосковные музеи. Вып. 1. М.;Л., 1925; Демина Г.В. Праздники в Кускове. Из истории худо жественной жизни усадьбы ХVIII века. // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 1 (17). Москва; Рыбинск, 1994. С. 162165; Згура В.В. Кусковский ре 260

Приложение

гулярный парк // Среди коллекционеров. № 78. 1924; Глозман И.М., Тыдман Л.В. Кусково. М., 1966; Преснова Н.Г. Портретная галерея графов Шере метевых в усадьбе Кусково. Проект реконструкции и новые материалы // Памятники культуры. Но вые открытия. Ежегодник 96. М., 1998. С. 327349; Тыдман Л. Кусково // Дворянские гнезда России. История. Культура. Архитектура. М., 2000. С. 84 101. ЛЮБЛИНО Московской губернии

Усадьба Н.А. Дурасова построена, как считается, в честь награждения владельца орденом «Святой Анны», получен, ным им в 1800 г. Этому предположению отвечает харак, тер здания – крестообразного в плане, с полукруглыми ко, лоннадами, соединяющими концы креста, с ротондой в центре, перекрытой куполом, и увенчанной статуей. Залы украшены росписями, которые приписываются Скотти. Автором здания считается архитектор казаковской школы И.В. Еготов. Усадьба славилась своим театром с труппой, насчитывавшей более 100 крепостных актеров, оранжере, ями и парком, погибшим во время известного урагана 1904 г. Греч А.Н. Москва река//Венок усадьбам. С.160163; Перцев П. Усадебные экскурсии. М.; Л.,1925. С. 2023.

261

Приложение

ЛЯЛИЧИ (ЕКАТЕРИНИНДАР) Черниговской губернии

Усадьба фаворита Екатерины II, ее кабинет,секретаря, участника русско,турецкой войны графа П.В. Завадовского построена по проекту Дж. Кваренги в 1780 – 1790,х гг. Композиция здания выдержана в духе палладианства, представляет собой сочетание трехэтажного дома и двух симметричных флигелей, соединенных с ним закруглен, ными галереями. Во втором этаже главного дома находи, лись столовая, гостиные и другие парадные комнаты, в том числе «Зеркальный зал», предназначенный для танцев и концертов, а также центральный круглый в плане зал с хо, рами для музыкантов. Церковь Святой Екатерины (1793 – 1797), по своему типу относится к крестовокупольным храмам. Двухъярус, ные четырехгранные колокольни расположены в одну ли, нию с главным фасадом и соединены с ним сквозными га, лереями. В усадьбе имелись хозяйственные дворы со службами, корпуса конюшен и оранжереи. Парк состоял из регулярной и пейзажной частей, разделенных системой искусственных прудов. К 1913 г. усадьба пришла в упадок. Дворец горел в 1924 г., а затем пострадал в годы Великой Отечественной войны. Гримм Г.Г. Джакомо Кваренги (по материалам выставки в музее Академии художеств) // Архи тектура Ленинграда. Л., 1938. № 4. С. 5768; Макаренко Н. Ляличи // Старые годы. 1910. № 79. 262

Приложение

С. 131151; Свод памятников архитектуры и мо нументального искусства России: Брянская об ласть. М., 1998. С. 529537; Пилявский В.И. Джа комо Кваренги: Архитектор. Художник. Л., 1981. С. 153154; Талепоровский В.Н. Кваренги. Л.; М., 1954. С. 2527. МАРФИНО Московской губернии

В начале XVIII века усадьба принадлежала Голицыным. При них в 1708 г. В.И. Белозеровым была построена цер, ковь Рождества Богородицы. С середины XVIII столетия усадьба принадлежала Салтыковым, а затем была приоб, ретена В.Г. Орловым для его дочери – С.В. Паниной. В XVIII – начале XIX века в Марфине существовал господ, ский дом, регулярный парк, двухъярусная беседка, бесед, ка,полуротонда и два корпуса псарен. Пристань украшали фигуры грифонов. В 30 – 40,е гг. XIX века усадьба перест, роена архитектором М.Д. Быковским в духе псевдоготики. Вейнер П. Марфино // Старые годы. 1910. № 7 9. С. 115129; Греч А.Н. Марфино // Венок усадь бам. С. 98101; Марфино. Автор текста и сост. альбома Н.К. Квятковская. М., 1985. МАРЬИНКА Московской губернии

Усадьба принадлежала в XVIII веке Д.И. Бутурлину, при котором и была перестроена в 80,х гг. Архитектурный облик 263

Приложение

связывают с именем В.И. Баженова. Ансамбль имеет редкую для того времени лучевую планировку. Оси главных аллей сходятся к парадному двору, на котором расположен глав, ный дом, церковь, службы и своего рода пропилеи – два кор, пуса конных дворов, выдержанных в формах псевдоготики. На углах корпусов поставлены круглые разных размеров башни со стрельчатыми окнами, белокаменный убор декори, рует красную кирпичную стену. Одноэтажные кирпичные службы украшали белокаменные пинакли. Церковь Креста, построенная в 1748 г. из белого камня, впоследствии была расширена и дополнена ампирной колокольней. В XVIII веке в парке были различные садовые постройки, в том числе во, рота, напоминающие «Хлебные ворота» в Царицыне. Ильин М.А. Марьинка Бутурлина // Сборник ОИРУ. Вып. 78. М., 1928. С. 5657. МИЛЕТ (НОВЫЙ МИЛЕТ) Московской губернии

Усадьба «Милое лето» первоначально по преданию бы, ла резиденцией царевны Софьи. Впоследствии – собствен, ность царевны Елизаветы Петровны. Неоднократно пере, ходила от одних владельцев к другим. Связана с памятью о Е.Р. Дашковой, гостившей здесь у своего брата – А.Р. Во, ронцова. Сложение ансамбля относят к середине XVIII века, когда предположительно по проекту Растрелли был выстроен каменный дворец. Это здание сгорело в 1818 г., однако, руины сохранялись до 1920,х гг. 264

Приложение

На рубеже XX века здесь был огромный парк с прудом и островами, устроенный еще в начале XVIII столетия. В настоящее время сохранился небольшой липовый парк и каменная Никольская церковь, построенная в 1904 г. Подъяпольская Е.Н. Памятники архитектуры Московской области. Вып. 1. М., 1998. С. 2123. МИХАЛКОВО Московской губернии

До середины XVIII века усадьба находилась во владении князей Дашковых и имела регулярную планировку. По, следним из этого рода владельцем имения был М.И. Даш, ков – муж Президента Российской Академии Е.Р. Дашко, вой. В 1764 г. поместье купил граф Н.И. Панин, затем оно досталось его брату П.И. Панину. Резиденция, сооружен, ная им в 1780 – 1784 гг., приписывается В.И. Баженову. При ее сооружении от усадьбы середины века сохрани, лась главная композиционная ось, отмеченная липовой ал, леей. На перпендикулярной ей оси расположены вытяну, тые в одну линию главный дом и два флигеля. Парадный двор имел полуциркульную конфигурацию. Его ограничи, вали два хозяйственных корпуса и три пары ворот, флан, кированных башнями. «Готический» характер башен ти, пичен для усадебного зодчества 1780,х гг. Полумесяцы, венчающие башни, связывают с победой в русско,турец, кой войне, в которой отличился П.И. Панин.

265

Приложение

Греч А.Н. Михалково // Венок усадьбам. С. 102 105; Усольцев А.Е. Михалково // История сел и де ревень Подмосковья XIV – XX веков. М., 1994. Вып. 9. С. 1824. НАДЕЖДИНО (БОРИСОГЛЕБСКОЕ) Саратовской губернии

Усадьба (изначально Борисоглебское), находившаяся в XVIII веке в Пензенской губернии, расположена на высо, ком берегу реки Сердобы. В 1700 г. эти земли были пожа, лованы Петром I князю Б.И. Куракину. В 1782 г. А.Б. Кура, кин, удаленный от двора, был вынужден отправиться в свое поместье, которое переименовал в Надеждино. Начи, ная с 1792 г. он строит там огромную усадьбу. Автором проекта считается Дж. Кваренги, однако Куракин, сам с молодости занимавшийся архитектурным проектирова, нием, видимо, не без некоторого основания сообщает, что внутреннее расположение и все три фасада сделаны по его замыслу. Огромный кирпичный дом, обращенный порти, ком к реке и включавший более 80 комнат, выходит про, тивоположным фасадом в сторону замкнутого простран, ства парадного двора, обрамленного флигелями. В стороне от усадьбы в селе была ротондальная церковь Александра Невского. В большом пейзажном парке существовало множество павильонов. Известна серия видов Надеждина, сделанных художниками Я.Ф. Филимоновым и В.И. При, 266

Приложение

четниковым в 90,е гг. XVIII века. А.Б. Куракин прожил в этом имении 14 лет, был возвращен Павлом I из ссылки, но затем снова впал в немилость и удален от двора. Вернув, шись на дипломатическую службу по воцарению Алексан, дра I, он окончательно покинул усадьбу. Большое собрание живописи (более 200 картин) было перевезено в другую резиденцию этой семьи – тверское Степановское,Волосо, во. Дворец в Надеждине горел в 1922 г. Голомбиевский А. Покинутая усадьба: село На деждино, бывшее имение князей Куракиных // Ста рые годы. 1911. Январь. С. 225; Ежова И.К. Зубри ловка. Надеждино. Дворцовопарковые ансамбли в Поволжье конца ХVIII – начала ХIХ века. Саратов. 1979. С. 67111; Пашкова Л., Савельева Е. Отзвук славного былого // Памятники Отечества № 40 (34). 1998. Вся Россия. Вольная губерния. С. 17679. НЕРОНОВО Костромской губернии

Усадьба Черевиных расположена в Солигаличском уез, де. Известна коллекцией фамильных портретов работы Григория Островского, долгое время незнакомой широ, кой общественности, обнародованной и реставрирован, ной в 1970,х гг. по инициативе С.В. Ямщикова. Лебедев А.В. Указ. соч. С.134152; Сорокатый В.М. Вопросы биографии Г. Островского и искусство портрета в Великом Устюге XVIII века. // Памят 267

Приложение

ники культуры: Новые открытия. 1989. М., 1990. С. 256272. НЕСКУЧНОЕ близ Москвы

Нескучным, начиная со второй половины XVII века, на, зывалась местность, простиравшаяся между Калужской заставой и Москвой,рекой. Такое название она получила от «нескучного увеселительного дома» генерал,прокурора Н.Ю. Трубецкого. Сохранился альбом с изображениями отдельных построек и перспективного вида этой усадьбы, выполненный «архитектурии гезелем» П.Р. Никитиным. В 1753 г. альбом был поднесен владельцу усадьбы архи, тектором Д.В. Ухтомским. Перед главным домом распола, гался регулярный сад с партерами, боскетами, крытыми дорогами, садовыми павильонам, лабиринтом и прудом с менажереей. Здесь также находились служебные корпуса, домик для гостей, галерея и оранжерея. От ворот к дому че, рез весь регулярный сад шла широкая аллея – основная ось ансамбля. Гулянья в Нескучном продолжались и в XIX веке. В 1756 г. рядом с имением Трубецких появилась усадь, ба промышленника и мецената П.А. Демидова. Ее изобра, жение сохранилось на гравюре, приложенной к сочине, нию академика П.С. Палласа «Каталог растениям... в саду... Прокопия Акинфиевича Демидова...» Участок спускался к Москве,реке шестью прямоугольными террасами,ступе, нями. Первую занимал дворец (ныне на этом месте нахо, 268

Приложение

дится здание Президиума Академии наук), хозяйственные постройки и дворы. На пятой, четвертой и третьей терра, сах располагались каменные оранжереи, ряды плодовых деревьев и участки открытого грунта, а на второй – прямоугольные боскеты декоративных растений. Нижняя терраса представляла собой пруд с менажереями для птиц. Растения для Ботанического сада поставлялись из разных уголков земли. Переходя от одного владельца к другому, эти усадьбы, включая находящееся по соседству имение Голицыных, были приобретены во второй четверти XIX века царской фамилией. Александров Л.П. Прошлое Нескучного сада, ис торическая справка. М., 1923; Коваленский А.В. Не скучный сад. Его история от XVIII века до наших дней. С многочисленными воспроизведениями гра вюр, рисунков и фотографий. М., 1930; Михайлов А.И. Архитектор Д.В. Ухтомский и его школа. М., 1963. С. 184191; Вергулов А.П., Горохов В.А. Русские сады и парки. М. , 1988. С. 203204. НИКОЛОПОГОРЕЛОЕ Смоленской губернии

Усадьба известна главным образом благодаря церкви, мавзолею (1784 – 1802). Последняя построена, как пола, гают, по проекту М.Ф. Казакова иждивением промышлен, ника И.И. Барышникова в качестве усыпальницы его отца Ивана Сидоровича. 269

Приложение

Памятник погиб в годы Великой Отечественной войны и известен сегодня благодаря сохранившимся описаниям, чер, тежам и фотографиям. Внутри храма находилось надгро, бие – саркофаг и склонившаяся к нему фигура плакальщи, цы. Снаружи на фронтальной стене внутри портика,лоджии были расположены рельефы «Моисей, представляющий на, роду десять заповедей», «Авраам угощает трех ангелов» и «Обретение Моисея». На боковых сторонах внутри лод, жии – «Усекновение главы Иоанна Предтечи» и «Многост, радальный Иов, окруженный друзьями утешителями». В сочинении Ф.Н. Глинки «Письма к другу» есть описа, ние дома и церкви в «селе П...»: «Подъезжая к П.., – пове, ствует он, – вы увидите издалека громаду строения, распо, ложенного среди рощей и садов, на берегу Днепра. Великолепные здания, высокие готические башни и церк, ви придают этому селу вид городка. Помещик села П... во всех своих усадьбах имеет каменные строения, и в некото, рых прекрасные фабрики. Здесь любопытство побудит пу, тешественника остановиться с тем, чтобы пробежать длинный ряд каменного строения, осмотреть обширные сады и полюбоваться течением голубого Днепра, извиваю, щегося в зеленых берегах своих... Лучшим из всех зданий в П.., кажется, без ошибки можно почесть церковь». Об архитектуре ее сказано выспренне, но точно: «Она ни огромна, ни великолепна; но украшена, так сказать, всеми простыми и прекраснейшими цветами зодчества». Основ,

270

Приложение

ное место Глинка уделил описанию «украшающих церковь снаружи горельефов, или лепных картин». Они не только полностью совпадают с тем, что видели исследователи па, мятника в довоенный период, но и позволяют скорректиро, вать существующие представления. Так, автором рельефов считался Ф.И. Шубин. Однако слова Глинки заставляют за, думаться над правильностью этой атрибуции: «Все сии леп, ные картины, – пишет он, – деланы русским художником г. Поляковым, воспитанником Академии, которая, как гово, рят, отряжала нарочно члена для освидетельствования рабо, ты его в сей церкви: слава русскому художнику!» Ильин М.А. НиколоПогорелое (к 200летию со дня рождения Ф.И. Шубина) // Архитектура СССР. 1941. № 1. С. 6165; Ильин М.А. Мавзолей в Николо Погорелом // Памятники искусства, разрушенные немецкими захватчиками в СССР. М.;Л., 1948. С. 449468; Рязанцев И.В., Евангулова О.С. Современ ник Пушкина о церквимавзолее в «селе П...» // Рус ская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 6 [22]. М., 2000. С. 107121; Они же. Барышниковы и их усадьбы (по семейным запискам) // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 7 [23]. М., 2001. С. 377388. НИКОЛЬСКОЕ Вологодской губернии

Находилась в 80 верстах от Вологды в Кадниковском уезде близ Кубенского озера и принадлежала Межаковым. 271

Приложение

Главный дом, включавший 41 комнату, был соединен с картинной галереей. Круглые башни решены в духе архи, тектуры раннего классицизма – в стиле Старова, как пи, сал в свое время Г. Лукомский. Комелов Н. Усадьбы Вологодской губернии // Столица и Усадьба. 1917. № 81, 82. С. 9,10; Е. Юро ва. Стол с бисерной вышивкой // Пинакотека. 1998. № 4. С. 9799. НИКОЛЬСКОЕУРЮПИНО Московской губернии

Усадьба возникла в XVII веке при князьях Одоевских. К той поре относится сооружение храма Николая Чудотвор, ца (1664 – 1665), который приписывают П. Потехину, крепостному архитектору владельцев. Поместье неодно, кратно переходило из рук в руки. В 1774 г. его приобрел князь Н.А. Голицын. В руках этой семьи усадьба находи, лась до 1918 г. Белый (Охотничий) домик создан, по,види, мому, по проекту архитектора де Герна в 1776 – 1778 гг. Кирпичное оштукатуренное строение выдержано в духе раннего классицизма. В сторону некогда располагавшегося здесь партера обращена колонная лоджия. Примечатель, ны сохранившиеся поныне барельефы на античные сюже, ты, украшающие наружные стены здания. В интерьере органично соединялись элементы ордер, ной декорации, роспись, золочение и резьба. Особой изыс, канностью отличалось убранство «Золотого зала», укра, 272

Приложение

шенного лепниной и фресковой росписью, выполненной гризайлью по золотому фону по эскизам и гравюрам Ф. Бу, ше. Из остальных комнат интересны Палевая и Зеленая гостиные. Чуть в стороне находится Большой дом (1790,е гг.), не, когда одноэтажный, а впоследствии перестроенный и став, ший двухэтажным. Один из его фасадов отмечен колонным портиком. В интерьере ему соответствует центральный зал. Из служебных построек можно упомянуть кухонный фли, гель начала XIX века и утраченные Руинные ворота. Под, линной драгоценностью усадьбы были собрание живописи и библиотека Голицыных. В 1920 г. в Никольском,Урюпи, не был открыт музей, упраздненный в 1929 г. Греч А.Н. НикольскоеУрюпино // Венок усадь бам. С. 3136; Перцов П. Усадебные экскурсии. М.; Л., 1925. С. 6673; Страмнова Е.В. НикольскоеУрюпи но // История сел и деревень Подмосковья XIVXX веков. Вып. 11. М., 1995. С. 3945; Торопов С. Ни кольскоеУрюпино // Подмосковные музеи. Вып. 2. М.; Л., 1925. С. 4166. НИКОЛЬСКОЕЧЕРЕНЧИЦЫ Тверской губернии

Родовая усадьба Н.А. Львова в Новоторжском уезде. Им же в 1780,х гг. создан классицистический ансамбль. В фон, дах дворца,музея в Алупке сохранился гравированный чер, теж этого дома с дарственной надписью А.Р. Воронцову: 273

Приложение

«Дом в деревне Черенчицы 15 верст от Торжка. Прожекти, ровал, чертил, иллюминировал, строил, гравировал и в нем живет Николай Львов». Центральный трехэтажный куби, ческий объем здания был увенчан куполом и украшен четы, рехколонным портиком. К нему примыкало закругленное крыло; второе, симметричное ему, не было построено. Самое примечательное в ансамбле – ротондальная цер, ковь,мавзолей с иконостасом и пышной бронзовой люст, рой. В нижней части находилась собственно усыпальница со своим иконостасом и простыми каменными плитами, под которыми похоронены Н.А. Львов и его жена М.А. Львова, урожденная Дьякова. В XVIII веке в парке существовали па, вильон «Храмик», беседки, грот,купальня. Позади дома на небольшом искусственном холме – погреб,пирамида, сло, женная из кирпича и облицованная камнем. Подобного ти, па сооружение сохранилось и в усадьбе Митино того же уезда. Балдина О.Д. От Валдая до Старицы. М., 1968. С. 6169; Греч А.Н. Венок усадьбам. С. 7579; Будылина М.В., Брайцева О.И., Харламова А.М. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961; Никитина А.Б. Воронцовы и Н.А. Львов // Воронцовы – два века в истории Рос сии. Материалы научной конференции. Владимир, 1992. С. 109; Смирнов Г.К. Н.А. Львов и усадьбы Новоторжского уезда // Художественная культура русской усадьбы. М.,1995, С. 5477; Чернышев В.И. Усадьбы России. М., 1992. С. 1720. 274

Приложение

ОЛЬГОВО Московской губернии

С ХVII веке вплоть до 1740 г. местность находилась во владении Чаплиных, а затем П.А. Соймоновой. На ее сред, ства в 1751 г. была выстроена Введенская церковь, нахо, дившаяся по дороге к селу Ольгову. На протяжении следу, ющих столетий имение было в руках Апраксиных. В середине ХVIII века ансамбль основал фельдмаршал С.Ф. Апраксин. Окончательное формирование усадьбы произошло при сыне военачальника – С.С. Апраксине, пригласившем для работы архитектора Ф. Кампорези. По, следний осуществил перестройку главного дома. В резуль, тате проведенной реконструкции – добавления классици, стического портика на садовом фасаде, изначально барочное здание приобрело достаточно компромиссный облик. Основной объем связан открытыми переходами с флигелями. В одном из них располагался знаменитый ольговский театр. В 1880,х гг. в усадьбе производились поновления и зна, чительные перестройки. Тогда же был расширен и хозяй, ственный комплекс. В 1920,х гг. в Ольгове был музей, поз, волявший судить об интерьерах и большом картинном собрании. Анисимов Ю. Ольгово // Подмосковные музеи. М.;Л., 1925. Вып. 4. С. 765; Греч А.Н. Венок усадьбам // Памятники Отечества. 1994. Вып. 32. №34. С. 9396; Дудина Т.А. Архитектура крепостных те 275

Приложение

атров и театр усадьбы Ольгово // Старинные те атры России XVIII – первая четверть XIX века. Сборник научных трудов. Государственный цент ральный театральный музей им. А.А. Бахрушина. М.,1993. С. 2534; Кончин Е. Был музей в Ольгове // Памятники Отечества. Мир русской усадьбы. М., 1992. № 25. С. 110114. ОСТАНКИНО Московской губернии

В 1617 – 1743 гг. Останкино принадлежало князьям Черкасским. После женитьбы графа П.Б. Шереметева на В.А. Черкасской усадьба перешла в его владение. Широкие строительные работы развернулись в 90,е гг. XVIII века при Н.П. Шереметеве, сыне Петра Борисовича. Главное место в ансамбле занимает деревянный двухэ, тажный дворец. Его центральное ядро – театральный зал – был закончен в 1792 г. Через несколько лет к нему пристроили павильоны, флигели, проходные галереи и ряд залов. Заказывая проекты известным столичным зодчим Дж. Кваренги, Ф. Кампорези, К. Бланку, Н.П. Шереметев поручает возведение дворца своим крепостным мастерам А. Миронову, Г. Дикушину и П. Аргунову. Низкие проход, ные галереи соединяют центральный объем здания с Ита, льянским и Египетским павильонами. Под прямым углом к ним идут галереи, связывающие театр с жилыми поме, щениями. Барельефы, украшающие парадный фасад двор, 276

Приложение

ца, выполнены скульптором Ф.Г. Гордеевым и его учени, ком Г.Т. Замараевым. Расположенная рядом с восточным флигелем церковь Живоначальной Троицы возведена еще в 1678 – 1692 гг. при Черкасских. Одновременно со строительством дворца велась пере, планировка и расширение старого парка сначала по про, екту А. Миронова, а затем – П. Аргунова. Партер, горку «Парнас», когда,то увенчанную беседкой «Миловзор», и статуи можно видеть в Останкине и в наше время. Из со, хранившихся интерьеров наибольший интерес представ, ляет театральная зала, которая легко превращалась в бан, кетную или танцевальную. Уникальное верхнее и нижнее машинное отделения театра – дело рук главного «маши, ниста» – крепостного Ф.И. Пряхина. В июле 1795 г. в Останкине был дан первый спектакль – героическая опе, ра О. Козловского «Зельмира и Смелон, или Взятие Изма, ила», прославляющая мужество отечественного воинства в русско,турецкой войне. Два года спустя здесь побывали Павел I и Станислов,Август Понятовский. В 1801 г. в усадьбе устроили пышный прием Алек, сандру I во время его коронационных торжеств. Период расцвета резиденции был кратким. В ноябре 1800 г. Н.П. Шереметев женился на своей крепостной актрисе П.И. Ковалевой,Жемчуговой, после смерти которой в 1803 г. Останкина почти не посещал. Вдовин Г.В., Лепская Л.А., Червяков А.Ф. Остан кино. Театрдворец. М., 1994; Грабарь И.Э. Остан 277

Приложение

кинский дворец // Старые годы. Майиюнь. 1910. С. 537; Ефремова И., Червяков А. Останкино. М., 1980; Жидков Г. Останкино // Подмосковные музеи. Вып. 1. М.; Л., 1925. ОСТАФЬЕВО Московской губернии

Усадьба заложена в середине ХVIII века промышлен, ником К.М. Матвеевым. Церковь Михаила Архангела со, оружена в первой половине 1780,х гг. в стиле раннего классицизма. В 1792 г. имение приобрел князь А.И. Вязем, ский. На месте каменного дома в 1801 г. им был построен новый с флигелями и службами; возле старого регулярного сада разбит пейзажный парк. В 1894 г. усадьба перешла к графу С.Д. Шереметеву. Ос, тафьево известно как «Русский Парнас»: именно в этих местах Н.М. Карамзин писал свою «Историю Государства Российского», здесь бывали А.С. Пушкин, В.А. Жуковский, Н.В. Гоголь. После революции в усадьбе был музей, позднее расформированный. Ныне он восстановлен. Греч А.Н. Остафьево // Подмосковные музеи. Вып. 3. М., 1925. С. 936; Новиков В. Остафьевский затворник // Памятники Отечества. Мир русской усадьбы. 1992. № 25. С. 96101; Остафьево / Авт. текста и сост. альбома Н.К. Квятковская. М., 1990; Павлова Е. Остафьево // Художник. 1992. № 45. С. 2635; Перфильева Л.А. Дворец в Остафьево и его 278

Приложение

место в русской культуре рубежа XVIII – XIX веков // Остафьевский сборник. Вып. 3. М.,1995. С. 7484; Шереметев С.Д. Остафьево. СПб., 1889. ПОКРОВСКОЕ

Усадьба, расположенная вблизи Яузы, представляет со, бой старую царскую резиденцию. В начале XVIII века она принадлежала Елизавете Петровне. После вступления ее на трон здесь был построен каменный дворец. В 1752 г., после того как Покровское было присоедине, но к городу, было решено расширить это здание по проек, ту Ф.,Б. Растрелли (сохранился неосуществленный проект задуманной им реконструкции). Тогда же, кроме Малого сада, напоминавшего своей трехлучевой планировкой пет, ровские ансамбли, на другой стороне впадавшей в Яузу за, пруженной речки Рыбинки вокруг церкви Воскресенья Христова был разбит Новый сад. В 1762 г. по указу Екате, рины II за ним была устроена увеселительная зона с люби, мой москвичами Катальной горой, качелями и каруселя, ми. В 1811 г. в Покровском еще стоял старый каменный дворец с залом, шестнадцатью покоями и двумя сенями. В заметно перестроенном виде он существует и поныне. Евангулова О.С. Дворец в селе Покровском // Царские и императорские дворцы. Старая Москва. М., 1997. С. 116120; Успенский А. Покровский дворец // Зодчий. 1907. № 37. С. 396397. 279

Приложение

ПОКРОВСКОЕСТРЕШНЕВО (ЕЛИСАВЕТИНО) Московской губернии

В 1664 г. село было куплено Стрешневыми. К 1766 г. П.И. Стрешневым был построен новый барский дом. Судя по сохранившемуся чертежу фасада, он представлял собой небольшое каменное здание в духе середины XVIII века. Дорога через Покровскую рощу вела к павильону «Ели, саветино» («Ванный домик»), по легенде преподнесенно, му в качестве подарка Ф.И. Глебова жене – Елизавете Пе, тровне, наследнице Стрешневых (после смерти мужа она добивается права называться Глебовой,Стрешневой и пе, редает эту фамилию потомству). Небольшой двухэтажный основной объем «Елисаветино» соединялся колоннадами с маленькими флигелями, образуя уютный дворик. С балко, на,террасы открывался прекрасный вид на долину речки Химки. Покровское,Стрешнево известно и благодаря ог, ромной фамильной галерее. Во время празднования Кучук,Кайнарджийского мира в усадьбе побывала Екатерина II. В это время усадьба об, новляется в духе классицизма, разбивается регулярный сад. При последних хозяевах Покровского дом был перест, роен в эклектических формах по проекту академика архи, тектуры А.И. Резанова. Греч А.Н. Венок усадьбам // Памятники Отече ства. Вып. 32. М., 1994. С. 4548; Зайцев М.С., Моле ва Н.М. ПокровскоеСтрешнево // История сел и 280

Приложение

деревень Подмосковья XIV – XX веков. Вып. 9. М., 1994. С. 4157; Селинова Т.А. Портретная галерея ГлебовыхСтрешневых в с. Покровское // Памят ники культуры. Новые открытия96. М., 1998. С. 310326; Сивков К.В. ПокровскоеСтрешнево. М., 1927. ПОЛОТНЯНЫЙ ЗАВОД И ДОМ ЩЕПОЧКИНА Калужской губернии

Старое название села – Взгомонье. В 1718 г. калужским купцом Т.Ф. Карамышевым на этой территории на берегу реки Суходрев основаны парусно,полотняная и бумажная фабрики. Совладельцами предприятия были Г.И. Щепоч, кин и А.А. Гончаров. Последний в 1735 г. становится един, ственным хозяином фабрик парусно,полотняной ману, фактуры. Ансамбль усадьбы Полотняный завод сложился в конце XVIII – начале XIX веков. Главный дом был выстро, ен в 1760,х – начале 1770,х гг., причем более раннее со, оружение включили в южную часть нового здания. После смерти А.А. Гончарова его внук А.Н. Гончаров перестроил дворец в 70,е – 80,е гг. XVIII века. Внутреннее пространство здания скомпоновано по ан, филадному принципу. Первоначальную планировку пол, ностью сохранили при перестройках XIX века. В первом этаже помещались «людские», кухня и службы. Второй этаж был парадным, третий – жилым. В подвалах дома 281

Приложение

долгое время сохранялась бронзовая статуя Екатерины II, которую А.Н. Гончаров намеревался поставить в память о приезде императрицы. В усадьбе было три парка: «Боль, шой» – в излучине реки, «Нижний» – в низине за кана, лом и небольшой регулярный «Красный» сад вокруг П,образного пруда. Полотняный завод связан с именем А.С. Пушкина, который дважды посещал поместье – в 1830 и 1834 гг. Рядом расположена вторая достопримечательность – дом Г.И. Щепочкина. Согласно Атласу Калужского намест, ничества 1782 г., постройка уже существовала к этому вре, мени. Здание, возвышающееся сегодня на берегу реки Сухо, древ – результат более поздней капитальной перестройки в 1790 – 1800 гг. В ходе реставрационных работ в нем были обнаружены пейзажные росписи, покрывающие стены внутренних помещений. Жилина В. Полотняный завод и его владельцы // Русская галерея. № 12. 2000. С. 9597; Журова Г.М. Полотняный завод – историкомемориальный па мятник. (Проблема музеефикации усадьбы) // Пушкинское наследие и русская усадебная культу ра. Большие Вяземы, 1997. С. 5663; Николаев Е.В. По Калужской земле (От Боровска до Козельска). М., 1968. С. 5974. Средин А. Полотняный завод // Старые годы. 1910. Июльсентябрь.С. 80114; Фехнер М.В. Калуга. Боровск. М., 1972. С. 183194. 282

Приложение

ПОРЕЧЬЕ Московской губернии

Имение, пожалованное в 1742 г. А.Г. Разумовскому, принадлежало его наследникам до второй четверти XIX века когда перешло во владение графа С.С. Уварова. Уса, дебный комплекс расположен на вершине холма, спуска, ющегося к реке Иноче. Двухэтажный дом, соединенный с флигелями низкими сводчатыми галереями, сооружен в конце XVIII века, но неоднократно горел и перестраивал, ся. Застекленный бельведер освещал центральный зал, где находился «Порецкий музеум», устроенный Уваровыми в середине XIX века. Его собрание представляло собой кол, лекцию живописи, скульптуры и прикладного искусства. Богатая библиотека Поречья включала древние рукописи и печатные издания. Здесь проходили научные диспуты, литературные беседы и музыкальные вечера. Полякова М.А. Уваровское Поречье: страницы ис тории // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 1 (17). Москва; Рыбинск, 1994. С.109113; Русские дво рянские усадьбы в изображениях XVIII – XIX веков. Из собрания Государственного Исторического музея // Авт.сост. М.К. Гуренок. М., 1997. С. 9, 4344. ПОЧЕП Черниговской, ныне Брянской губернии

Город, известный с XVI века, в 1760 г. был получен в соб, ственность гетманом К.Г. Разумовским. Дворцово,парко, 283

Приложение

вая резиденция сооружена по проекту Ж.,Б. Валлен,Дела, мота архитектором А.Г. Яновским. В 1765 – 1771 гг. был построен Воскресенский собор в стиле раннего классициз, ма. В 1770 г. на прилегающей территории возникли дво, рец и парк в «голландском вкусе». Дворец и парк погибли в годы Великой Отечественной войны. Храм реставриро, ван в 1980,х гг. Лукомский Г. Несколько памятников архитек туры в Козельце // Старые годы. 1912. Май. С. 29, 34, 35; Свод памятников архитектуры и монумен тального искусства России: Брянская область. М., 1998. С. 422432. ПРЯМУХИНО Тверской губернии

Поместье, расположенное западнее Торжка на реке Осуге, куплено М.В. Бакуниным в 1779 г. Усадьба создана А.М. Бакуниным на рубеже XVIII – XIX веков. Проект принадлежал Н.А. Львову – другу и родственнику Бакуни, ных, имение которого Никольское,Черенчицы располага, лось по соседству. По бокам старого деревянного дома были построены два каменных флигеля, а также хозяйст, венный двор. Дом отличался простотой, как и писал о нем в поэме «Осуга» владелец: И дом большой – но беспаркетный – Ни цельных стекол, ни ковров, Ни прочей рухляди заветной, Ни даже карточных столов...

284

Приложение

В 1793 г., когда дала трещину старая церковь, было ре, шено соорудить новую по проекту Н.А. Львова, однако это удалось осуществить лишь в 1808 – 1826 гг. Парк, распо, ложенный по обоим берегам реки Осуги, отличался нео, быкновенным разнообразием. В усадьбе протекала инте, яресная духовная жизнь. А.М. Бакунин имел звание доктора философии, длительное время работал за грани, цей по линии Министерства иностранных дел. В доме бы, ла огромная библиотека, в усадьбе гостили Державин, Ка, рамзин, декабристы Муравьевы. В своей усадьбе Бакунины заводили разное производство – сыроваренное, винное, лесопильню. Олейников Д. Александр Бакунин и его поэма «Осуга» // Наше наследие. № 29, 30. 1994. С. 5062; Смирнов Г.К. Н.А. Львов и усадьбы Новоторжского уезда // Художественная культура русской усадь бы. М.,1995. С. 65, 7172; Чернышев В.И. Усадьбы России. М., 1992. С. 1117. РАЙСЕМЕНОВСКОЕ Московской губернии

Усадьба в Серпуховском уезде в середине XVII века при, надлежала известному дипломату А.Л. Ордину,Нащокину. Строительство велось в конце XVIII века на средства П.Ф. и А.П. Нащокиных. До 1820 г. здесь был курорт,водолечебни, ца. Обширный парк с садовыми павильонами спускался к реке. Спасская церковь считается одним из ранних произ, 285

Приложение

ведений М.Ф. Казакова. Вокруг нее – ограда XVIII века с зубцами и башнями. Дом с бельведером и двусветным круглым залом капитально перестроен в 1890,х гг. Денике Б. РайСеменовское // Среди коллекцио неров. 1924. № 912, 3138, 43. РАМЗАЙ Пензенской губернии

Усадьба принадлежала пензенскому дворянину подпо, ручику Н.М. Загоскину. И.М. Долгоруков пишет о нем и его супруге («У них была деревня в 25 верстах от Пензы, по имени Рамзай»). В 1785 г. за Н.М. Загоскиным было 260 душ в селе Дмитриевском (Новые Починки тож) Верхола, мовского уезда Пензенской губернии. Долгорукову при, надлежат стихи «Воспоминания в Рамзае». Жена Н.М. Заго, скина, Наталья Михайловна, о которой с благодарностью вспоминает И.М. Долгоруков в «Капище моего сердца...», была матерью писателя М.Н. Загоскина. Долгоруков И.М. Капище моего сердца, или Словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отно шениях в течение моей жизни. Ковров, 1997. С. 174 177, 489. РОЖДЕСТВЕНО Московской губернии

Усадьба, находившаяся на Истре в Воскресенском уезде, была построена «брадобреем» Павла I графом И.П. Кутай, 286

Приложение

совым, который приобрел поместье в 1810 г. А.Н. Греч счи, тал, что здание отразило впечатление владельцев от Павлов, ска и характеризовал замысел ансамбля как палладианский. Перед домом, выполненным из дерева, был полукруглый па, радный двор. Расположенная в деревне однокупольная цен, трическая церковь Рождества Христова (1811 – 1823) при, надлежит к постройкам казаковского круга. Внутри нее находились надгробия Кутайсова и его жены, облицован, ные полированными мраморами и гранитом. В английском парке над прудом был построен грот из дикого камня с муфтированными колоннами и стрельчатыми окнами, с круглым в плане обширным внутренним помещением, пе, рекрытым куполом. Згура В.В. Усадьба Рождествено // Сборник ОИРУ. М., 1927. № 68. С. 8193; Рождествено // Среди коллекционеров. 1924. № 78. С. 51; Греч А.Н. // Венок усадьбам. С. 2730. РУЗАЕВКА Пензенской губернии

Несохранившееся до настоящего времени имение Рузаевка располагалось на правом берегу реки Инсар в 25 км от Саранска (теперь на его территории находится крупный железнодорожный узел). Реконструировать бы, лой усадебный комплекс помогают мемуары, фотографии, архивные данные, произведения Н.Е. Струйского и дошед,

287

Приложение

шие до нас реальные предметы. С 1757 г. по 1880,е гг. усадьба принадлежала роду Струйских. Своего расцвета она достигла в 70 – 90,е гг. XVIII сто, летия при Н.Е. Струйском – человеке неординарном и одаренном художественным вкусом. В усадьбе действовала типография, где Струйский издавал собственные поэтиче, ские произведения, славившиеся качественным оформле, нием даже в столицах. Центром комплекса был двухэтажный дом, фланкиро, ванный одноэтажными флигелями. Северным фасадом дом выходил на парадный двор, перед которым находи, лись две церкви; южным – в регулярный парк. Известно, что внутри здания были прекрасно отделанные двусвет, ный зал, картинная галерея, овальная комната и кабинет хозяина, называемый «Парнас». В картинной галерее на, ходились произведения Ф.С. Рокотова – портреты Н.Е. и А.П. Струйских, «Неизвестного в треуголке» (все в ГТГ), Екатерины II (ГИМ), а также другие изображения лиц царской фамилии и известных людей той эпохи. Возмож, но, в Рузаевке существовал зал с портретом императрицы, украшенным резной позолоченной рамой со сложной ал, легорической символикой. От западного флигеля начинались постройки конного двора, восточная аллея заканчивалась оранжереей. Авто, ром строений, выдержанных в духе раннего классицизма, по,видимому, являлся крепостной архитектор,самоучка и живописец А. Зяблов. Одна из церквей усадьбы была воз, 288

Приложение

ведена сыном поэта Ю.Н. Струйским в начале XIX века в «готическом вкусе». В ней находилась фамильная усыпаль, ница владельцев Рузаевки. Основные постройки усадьбы были разобраны в конце XIX – ХХ веков. Е.С. Усадьба Струйских «Рузаевка». Из воспоми наний последней в роду) // Столица и усадьба. Пг., 1915. № 3839. С. 3; Долгоруков И.М. Капище моего сердца, или Словарь всех тех лиц, с которыми я был в разных отношениях в течение всей моей жиз ни. Ковров, 1997. С. 274278; Тюхменева Е.А. Струй ские в Рузаевке // Русская галерея. 2000. № 12. С. 6365; Тюхменева Е.А. Рузаевка – усадьба поэта XVIII века. // Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Выпуск 6 [22]. М., 2000. С. 230241. САВВИНСКОЕ Московской губернии

Усадьба, расположенная на реке Воре, принадлежала в XVIII веке известному масону сенатору И.В. Лопухину. Когда,то здесь стоял бревенчатый барский дом. В англий, ском парке, наиболее интересной части ансамбля, сущест, вовала система прудов, островов и каналов, по,своему за, меняющих садовые дорожки. Саввинское, предмет восхищения И.М. Долгорукова, описано им в известном стихотворении. А.Ф. Воейков упоминает усадьбу в предис, ловии к своему переводу поэмы Ж. Делиля. 289

Приложение

По поводу памятника Фенелону В.А. Жуковский писал: «Я видел в саду у И.В.Л., находящемся в верстах 30 от Моск, вы в подмосковном его селе Савинском, скромную урну, посвященную памяти Фенелона. На ровном месте, где прежде было топкое болото, явились тенистые рощи, пере, секаемые прекрасными дорожками, орошенные чистою, прозрачною как кристалл водою. Расположение его сада прекрасно; лучшее в нем место есть Юнгов остров... Вы ви, дите большое пространство воды. Берег осенен рощею, в которой мелькает Руссова хижина! На самой средине озера Юнгов остров с пустынническою хижиною и несколькими памятниками, между которыми заметите мраморную урну, посвященную Фенелону. На одной стороне урны изображена госпожа Гюйон, друг Фенелона, а на другой Ж.Ж. Руссо, стоящий в размышлении перед бюстом Кемб, рейского архиепископа... Это место невольно склоняет вас к какому,то унылому, приятному размышлению». Греч А.Н. Саввинское // Венок усадьбам. С. 132 135; Новиков В.И. Масонские усадьбы Подмосковья // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Выпуск 5 [21]. М., 1999. С. 225239. САМУЙЛОВО (Алексияновка) Смоленской губернии

Родовое имение Голицыных, принадлежавшее им со времен императрицы Елизаветы Петровны до 1885 г. По, строено в 1790 – 1800 гг. по заказу князя А.А. Голицына. В 290

Приложение

1799 – 1800 гг. в создании ансамбля принимал участие То, ма де Томон. Принадлежит к числу больших парадных усадеб зрелого классицизма, выполненных в духе паллади, анства – с центральным корпусом, двумя флигелями, по, лукруглыми галереями и парадным двором. Интерьеры были отделаны росписями и лепниной. В настоящий момент сохранились в полуразрушенном виде дворец с флигелями, одна из служебных построек, а также система прудов и заросший парк. Лукомский Г. Усадьбы Смоленской губернии // Столица и Усадьба. 1914. № 9. С. 3; Архитектур ные памятники Смоленской области. Каталог. Ред.сост. В.И. Плужников. Кн. 2. М., 1987. С. 357 360. СЕМЕНОВСКОЕ (ОТРАДА) Московской губернии

Усадьба заложена в 1774 г. после приобретения ее гра, фом В.Г. Орловым. Ансамбль развивался на протяжении всего XIX века и окончательно сложился во второй полови, не этого столетия. Кирпичный двухэтажный дом выстроен в 1775 – 1779 гг., согласно старой литературе, под руко, водством крепостного архитектора Бабакина. Судя по все, му, это происходило при значительном соавторском учас, тии Орлова. Дворец содержит немало тяготеющих к барокко, уже архаичных для своего времени форм.

291

Приложение

В середине XIX века cо стороны главного фасада к зда, нию были добавлены крыльца, а со стороны парка – от, крытые террасы,ротонды и крытые переходы в оранже, рею. В XVIII веке по сторонам парадного двора находились два симметричных двухэтажных флигеля. Никольская церковь выстроена тем же Бабакиным. В конце XVIII века в Отраде был разбит пейзажный парк с беседками, павильонами, руинами и копаными прудами. В середине парка протекает река Лопасня. Один из самых примечательных элементов усадьбы – фамиль, ный храм,усыпальница Орловых, сооруженная в 1832 – 1835 гг. Д. Жилярди по его проекту вместе с двоюродным братом А. Жилярди. В усадьбе находились скульптурные бюсты братьев Орловых работы Ф.И. Шубина, хранящие, ся сегодня в Государственной Третьяковской галерее. Бенуа А. Рассадник искусства // Старые годы. 1909. № 4. С. 191; Греч А.Н. Музей в Отраде // Сре ди коллекционеров. № 1, 2. 1923. С. 5961; Згура В.В. Неизвестное произведение Жилярди // Труды отде ления искусствознания Института археологии и искусствознания. 1926. № 1. С. 8790; Кондаков С. Отрада // Столица и Усадьба. 1917. № 8388. С.1 7. Перепечатку статьи см.: Памятники Отечест ва. Мир русской усадьбы. № 25. М., 1992. С. 711; Спрингис Е.Э. Графы Орловы в Отраде. К вопросу о взаимоотношении господ и крестьян // Русская 292

Приложение

усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 2 (18). М.,1996. С. 246254. СТЕПАНОВСКОЕВОЛОСОВО Тверской губернии

Усадьба в окрестностях Старицы принадлежала князю Степану Борисовичу Куракину, а затем его брату Алексан, дру Борисовичу. В XIX веке представляла собой целый го, родок – один из примеров так называемого частновла, дельческого градостроительства. Дворцово,парковый ансамбль создавался в 1792 – 1811 гг. по проекту Дж. Ква, ренги. Двухэтажный с мезонином господский дом, с полу, ротондой и боковыми крыльями построен в 90,е гг. XVIII века. Центр противоположного фасада украшен портиком из четырех полуколонн на высоком цоколе. Сохранились остатки парка с трехлучевой системой аллей. В 1818 – 1830 гг. к усадьбе присоединили «городок» («Слободку»). Посад города,имения застраивался каменными домами. Известен живописный цикл из восьми картин, выполнен, ный Алексеем Борисовичем Куракиным в 1839 – 1840 гг. Эта серия запечатлела облик усадьбы периода ее расцвета. Греч А.Н. СтепановскоеВолосово // Венок усадьбам. С. 6269; Погожев Е. В трех старых усадьбах (окончание) // Столица и Усадьба. 1914. № 9. С. 1718; Скорнякова Н. СтепановскоеВолосо во в картинах князя А.Б. Куракина // Наше насле дие. М., 1994. № 2930. С. 8689; Слюнькова И.Н. Ча 293

Приложение

стновладельческое градостроительство в России XVIII – середины XIX веков. // Архитектура рус ской усадьбы. М., 1998. С. 196. СТОЛЬНОЕ Черниговской губернии

Усадьба, построенная для матери кн. А.А. Безбородко, в старой литературе осторожно приписывалась Дж. Кварен, ги. Дом имеет четырехколонные портики на обоих фаса, дах и соединен галереями с флигелями. В усадьбе находи, лась оранжерея с портиком, перекрытая куполом. Лукомский Г. Стольное // Столица и Усадьба. 1915. № 35. С. 310. СУХАНОВО Московской губернии

Поместьем с 1769 по 1803 г. владели Мельгуновы. В 1804 г. усадьба перешла в собственность Волконских, под, линный расцвет она пережила в первой четверти XIХ века. Ранняя церковь 1770,х гг. ныне утрачена. Дом был постро, ен еще при Мельгуновых в формах раннего классицизма, в 1790,х гг. переделан, а при Волконских обновлен в духе зрелого классицизма. В ХIХ столетии в усадьбе работал ар, хитектор К.А. Тон. В 1920,е годы дом сгорел и позднее был восстановлен. Рядом с ним располагаются два флигеля. До, ма церковнослужителей и управляющего решены в псев, доготическом духе. Наиболее известное сооружение усадь, 294

Приложение

бы – храм,мавзолей Волконских, выстроен в 1813 г. по проекту Д. Жилярди. В парке интересны «Храм Венеры» и «Девушка с кувшином» – работа скульптора П. Соколова. Аркин Д.Е. Суханово. М., 1958; Згура В. Суханово // Подмосковные музеи. Вып. 6. М.; Л., 1925. С. 71 85; Згура В.В. Храммавзолей в усадьбе Суханове. К истории русского ампира // Сборник ОИРУ. Вып. 6 8. М., 1927. С. 5880; Иваск У.Г. Село Суханово, под московная светлейших князей Волконских. М., 1915; Швидковский Д.О. Суханово // Художествен ная культура русской усадьбы. М., 1995. С. 4153. ТИХВИНОНИКОЛЬСКОЕ Ярославской губернии

Усадьба, расположенная на Волге недалеко от Рыбин, ска, в XVIII веке принадлежала Н.И. Тишинину. В 1761 г. он вышел в отставку в чине капитана и поселился здесь. Владелец имел связи с Санкт,Петербургом, переписывался с рисовальщиком и гравером М.И. Махаевым в поисках архитектора. Последний был необходим Тишинину в свя, зи со строительством Триумфальных ворот для встречи Екатерины II, путешествовавшей по Волге. Дом – типич, ный образец архитектуры раннего классицизма, со скруг, ленными углами и плоскостными по характеру фасадами, сооружен на высоком берегу Волги. Стоящая рядом цер, ковь (1763 – 1764) с колокольней и трапезной – того же времени и стиля. На кованых решетках ее окон сохрани, 295

Приложение

лись латинские литеры N и T (Николай Тишинин). В соста, ве фамильной галереи Тишининых были два известных подписных произведения И.Я. Вишнякова, изображавшие Н.И. и К.И. Тишининых, в «точных венчальных уборах» (1755. Рыбинский художественно,исторический музей). В том же доме находились работы великоустюжского живописца К.И. Березина – портреты самого владельца, его дочери, а также посмертный портрет К.И. Тишининой, выполненный на основе портрета Вишнякова, но в рост и с некоторыми другими отличиями (Государственная Тре, тьяковская галерея). Герчук Ю., Домшлак М. Художественные памят ники Верхней Волги. М., 1968. С. 100106; Лебе дев А.В. Фамильные портреты из имения Тихвино Никольское (Рыбинский уезд Ярославской губернии) // Художественная культура русской усадьбы. М., 1995. С. 169177. ТРОИЦКОЕ Калужской губернии

Усадьба расположена в Тарусском уезде на реке Про, тве. Во времена Е.Р. Дашковой, прожившей в Троицком последние 16 лет своей жизни и похороненной в Троиц, кой церкви, здесь были господский дом, два флигеля, со, единявшиеся с воротами каменной оградой, плодовый сад и пейзажный парк. Липовые и сосновые аллеи вели к «зе, леной зале», «хороводам», холму,кургану с обелиском ро, 296

Приложение

зового мрамора. Известно, что в Троицком были свои те, атр и оркестр. Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестер М. и К. Вильмот из России. М., 1987; Дунаев М., Разумов ский Ф. В среднем течении Оки. М., 1982. С. 1323. ТРОИЦКОЕКАЙНАРДЖИ (ФЕНИНО) Московской губернии

C 1760 г. усадьба принадлежала генерал,фельдмаршалу графу П.А. Румянцеву. С 1775 г. в честь победы, одержан, ной в русско,турецкой войне, стала именоваться Троиц, ким,Кайнарджи. В 1776 – 1778 гг. была отстроена заново. Дом сооружен К.И. Бланком по его собственному проекту. Здание выдер, жано в формах псевдоготики и фланкировано двумя «ту, рецкого» характера башнями. Двухколоколенную Троиц, кую церковь, построенную К.И. Бланком в 1778 – 1784 гг., некоторые исследователи связывают с кругом построек В.И. Баженова. В XVIII веке в усадьбе существовали «Немецкая корч, ма» и амбар «Китайского строения». Из более поздних по, строек следует назвать памятник Екатерине II работы В.И. Демута,Малиновского (1833) у деревни Фенино (пе, редан в ГНИМА им. А.В. Щусева) и мавзолей С.П. Румян, цева, сооруженный в 1830,х гг.

297

Приложение

Валявин Д.К. П.А. РумянцевЗадунайский и его усадьба ТроицкоеКайнарджи // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 5 (21). М., 1999. С. 289299; Греч А.Н. ТроицкоеКайнарджи. Фенино. Зенино // Венок усадьбам. С.148151; Шаховской И.И. Село ТроицкоеКайнарджи и сельцо Зенино, Карнеево тож. М., 1915; Памятники архитектуры Москов ской области. Вып.I. Иллюстрированный парный каталог // Под общ. ред. Е. Н. Подъяпольской.М., 1998. С. 2731. ЩЕПОЧКИНА ДОМ – см. Полотняный завод. ЯГОТИН (в разное время относился к Полтавской и Киевской губерниям)

Усадьба принадлежала К.Г.Разумовскому, затем Н.В. Реп, нину. Расположена на реке Супой – притоке Днепра. Пост, роена в 1801 – 1807 гг. архитектором Годегардом по проек, ту А. Менеласа. В состав ансамбля входили господский дом с полуротондой в среднем ризалите, обращенном к озеру, не, сколько деревянных флигелей, украшенных портиками, ро, тондальная церковь с отдельно стоящей надвратной звон, ницей, а также многочисленные хозяйственные постройки. В пейзажном парке были павильоны. Георгиевский В. Яготин // Столица и Усадьба. 1914. № 3. С.11; Евангулова О.С. Усадьба Яготин Ра 298

Приложение

зумовских. Рукопись в фондах ГНИМА им. А.В. Щусе ва. М., 1958. ЯКШИНО (БОГОМ ДАННАЯ) Псковской губернии

В усадьбе, принадлежавшей И.И. Кушелеву, находился жилой дом второй половины XVIII века, похожий по ха, рактеру на городские, в частности торопецкие, дома, а так, же Пятницкая церковь (1788 г.) и регулярный парк. Галашевич А. Торопец и его окрестности. М., 1972. С. 102106. ЯРОПОЛЕЦ ГОНЧАРОВЫХ Московской губернии

Во второй половине XVIII века усадьба принадлежала За, гряжским, с 1823 г. – Н.И. Гончаровой – матери Н.Н. Гон, чаровой, в связи с чем здесь бывал А.С. Пушкин. Ансамбль начал формироваться в 1750,е гг. и оконча, тельно сложился в 1780,е гг. Дом с центральной частью, двумя симметричными флигелями, объединенными с ним одноэтажными галереями приписывается И.В. Еготову. Полукруглые здания конюшен и каретного сарая с обеих сторон замыкают парадный двор. Главная аллея отмечена готическими башнями, в том же духе выдержана ограда парка. Церковь Иоанна Предтечи (1755) приобрела класси, цистические формы в 1808 г. К основному объему храма 299

Приложение

(восьмерик на четверике) примыкают трапезная и двухъ, ярусная колокольня, увенчанная шпилем. Пейзажный парк окаймляет река Лама. ЯРОПОЛЕЦ ЧЕРНЫШЕВЫХ Московской губернии

Находится в непосредственной близости от усадьбы Гончаровых. Ансамбль сложился в 1760 – начале 1770,х гг., когда принадлежал участнику Семилетней войны фельдмаршалу З.Г. Чернышеву, впоследствии московскому генерал,губернатору. На главной оси расположены цер, ковь, дом и регулярный сад. Пересечение ее с другой осью отмечено обелиском, поставленном на средней террасе парка в память посещения усадьбы Екатериной II в 1775 г. Дворец, сильно пострадавший в годы Великой Отечест, венной войны, – яркий образец архитектуры раннего классицизма. Голубой зал был украшен мраморными ме, дальонами с барельефными портретами Чернышевых ра, боты Ж.,Д. Рашетта. Службы и конный двор образуют два замкнутых каре по сторонам парадного двора. Особый интерес представляет двухкупольный храм (1798). Восточную часть этого здания занимает Казанская церковь, западную – усыпальница. Парк состоит из регу, лярного сада, спускающегося тремя террасами от дворца к копаному пруду, и пейзажной части. В парке были различ, ные павильоны, в том числе овальный в плане «Храм друж,

300

Приложение

бы», Ванный домик и «Турецкая мечеть», поставленная в ознаменование победы России над Турцией. Гиляровский Вл. Ярополец // Столица и Усадь ба. М., 1914. № 5. С. 13. Перепечатана: Памятни ки Отечества. Мир русской усадьбы. № 25. М., 1992. С. 1517; Греч А. Н. Яропольцы // Венок усадьбам. С. 5261; Синицына Ю. Неизвестный в латах // Художник. 1992. № 45. С. 1921, 63; Торопов С. Яро польцы // Среди коллекционеров. 1924. № 78. С. 4548; Усадьба Чернышевых в Яропольце // Усадьбы России. М., 1992. С. 3639; Чернышев В.И. Усадебный ансамбль Ярополец Гончаровых // Там же. С. 3942; Седов А.П. Ярополец. М., 1980; Чекма рев А. Ярополец // Дворянские гнезда России. Исто рия, культура, архитектура. М., 2000. С. 190206.

301

Оглавление От автора. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

5

I. Город и усадьба в сознании русского общества второй половины XVIII века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

11

II. Разные усадьбы и их «доможители» . . . . . . . . . . . . . . . . . .

31

III. Усадьба в жизненном цикле владельца или о преимуществах сельского бытия . . . . . . . . . . . . . .

45

IV. «Домашние упражнения» в художественной оправе усадьбы . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

69

V. Природа и человек . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

93

VI. «Домашняя история» (Русская усадьба и тема памяти) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119 VII. Изображение и надпись как средства увековечивания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 149 VIII. Мир образов и скульптура усадебного «государства» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 171 IX. Времена и народы в художественной структуре усадьбы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 191 X. Примечания. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 205 XI. Приложение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 223

303

Ольга Сергеевна Евангулова Художественная «Вселенная» русской усадьбы Директор издательства Б.В. Орешин Зам. директора Е.Д. Горжевская Зав. производством Н.П. Романова Редактор Е.И. Гор Художник В.П. Семин Подписано в печать 05.02.2003. Формат 70 (108/32 Бумага офсетная №1. Печать офсетная. Гарнитура LazurskiC. Усл. печ. л. 11,3 Тираж 2000. Заказ № Издательство «Прогресс , Традиция» 119048, Москва, ул. Усачева, д. 29, корп. 9 Тел.: 245,53,95, 245,49,03