М. И. Глинка. Альбом [2 ed.]

Table of contents :
Введение
МОЛОДЫЕ ГОДЫ
ПОД НЕБОМ ИТАЛИИ
В ПОРУ РАСЦВЕТА
«ГОДЫ СТРАНСТВИЙ»
БЕССМЕРТИЕ
СОДЕРЖАНИЕ

Citation preview

М. И. Глинка Альбом

М.И. ГЛИНКА Издание второе

Москва «Музыка» 1987

Составитель, автор вступительной статьи и текста А. Розанов

©

И здательство «М узыка»,

1 9 8 3 г.

В ряду великих композиторов, составляющих славу и гордость русской музыки, немеркнущим светом сияет имя Михаила Ивановича Глинки. Он первым глубоко и разносторонне выразил в музыке душу русского народа. Красота и художественная правда его сочинений находила и находит взволнованный отклик и в сердцах современников Глинки, и в наших серд­ цах. Его музыка — неотъемлемая часть духовного богатства нашего народа, бесценный вклад великого композитора в сокровищницу мировой музыкаль­ ной культуры. Музыка Глинки представлялась русскому музыкальному ученому и кри­ тику В. Ф. Одоевскому «новой стихией в искусстве», высокохудожественной и самобытной. Высокое значение творчества Глинки в том, что, по метким словам Одоевского, он открыл собственно «период русской музыки», четко разграничив ее развитие на этапы: доглинкинский и послеглинкинский. Как подлинно передовой художник Глинка претворил в своем творчестве лучшие традиции русского, а также западноевропейского музыкального прошлого. Новую страницу в историю русской музыки Глинка вписал, внимательно прислушиваясь к дыханию «сегодняшнего дня». Он «...не оста­ навливался в своих исканиях, пока не находил самостоятельного решения творческих задач, необходимого для русской оперы, русского симфонизма» (Т. Н. Ливанова). К этим словам можно добавить: русского романса, русской камерной музыки. Таким образом, с именем великого композитора справедливо связано создание русской музыкальной классики, национальной классической му­ зыкальной школы, основанной на тех же принципах, которые обусловили высокую художественность музыки Глинки, сделав его творчество важней­ шей составной частью русской культуры первой половины X IX века. Живой и сочувственный интерес передовой русской мысли того времени к народу, к его жизни, художественному творчеству обусловил и эстетиче­ ские и общественные взгляды Глинки; на этой основе возник его индивиду­ альный почерк, его высокое мастерство. Свои идеи он сформулировал в заме­ чательных словах: «Музыку создает народ, а мы, художники, только ее аран­ жируем». Иными словами, как писал видный русский музыкальный критик А. Н. Серов, «...музыка так же, как и всякий другой человеческий язык, должна быть неразлучна с народом, с почвою этого народа, с его историче­ ским развитием...» А искусство Глинки возникло именно на основе развития и своеобразного претворения разнообразных явлений многовековой русской музыкальной культуры, как профессиональной, так и народной. В творческом стиле Глинки слились воедино прежде всего самобытно освоенные элементы крестьянской народной музыки — вокальной (сольно­ песенной и хоровой) и инструментальной: ее ладовые особенности, харак­ терные черты мелодического склада, голосоведения, гармонии, формообра­ зования, колорита. Художественное проникновение в характер народной музыки, интуитив­ ное умение уловить ее национальные особенности принадлежат к числу замечательнейших свойств гения Глинки. Он был способен выразить «истин­ ный народный дух», писал замечательный русский критик В. В. Стасов, «благодаря способности спускаться в его глубины правды и красоты... рисо­ вать истинные... его черты». Сказанное прежде всего касается родного Глинке русского народного песнетворчества, животворными соками которо­ го проникнута его музыка. Но полностью слова Стасова относятся и к пре­ творению Глинкой национальной культуры и других, западноевропейских, стран — Италии, Испании, Польши, а также музыки Востока. Отразились в стиле Глинки и многие явления русской музыки XVIII — начала X IX века. Как справедливо пишет об этом один из советских иссле­ дователей жизни и творчества Глинки О. Е. Левашева, «к искусству Глинки ведут и русский монументальный хоровой стиль a cappella, и ранняя русская опера, и бытовая песня-романс, и народно-песенная традиция в жанрах инструментальной музыки XVIII века. Разумеется, все эти элементы у Глинки переплавились в новое качество более совершенного классического стиля. Ему первому удалось придать русской профессиональной музыке широкий размах, силу идейного содержания и совершенство художествен­ ных форм». В некоторой мере на формировании мелодики Глинки сказалась также пленительная красота и изящество гибкой итальянской кантилены, услы­ шанной им в годы его первого путешествия за границу. Но прежде всего мелодика композитора коренным образом связана именно с русским нацио­ нальным мелосом, с принципами многообразной музыкальной речи русского народа. Она близка к ним настолько, что неоднократно созданное Глинкой

воспринималось (особенно современниками) как музыка подлинно народ­ ная. Свой необычайно «певучий» стиль, ставший родоначальником музыкаль­ ного языка последующих поколений русских композиторов, Глинка выра­ ботал усердным трудом, в полном соответствии с высокими требованиями профессионального композиторского мастерства, строгими законами гармо­ нии и контрапункта. Над оттачиванием его технической стороны великий музыкант настойчиво работал до последних дней жизни в поисках пути к разумному сочетанию «чувства и формы» — гармоничного слияния основной идеи и ее воплощения. Воспитанный с юных лет на музыке Гайдна, Моцарта и особенно Бетхо­ вена, позднее высоко ценивший «Хорошо темперированный клавир» И. С. Ба­ ха, оратории Генделя, оперы Глюка, Глинка изучал их сочинения критиче­ ски, главным образом задерживая свое внимание на местах, интересовавших его как художника. Однако при всей ясной классичности музыки Глинки ее внутреннее содержание, круг оживляющих ее чувств принадлежат уже к новой исторической эпохе, поре расцвета романтизма. Творчество Глинки прошло путь от «классического» романтизма к реа­ лизму — гармоничному, психологически верному изображению мира прав­ дивых человеческих чувств и переживаний, поэтически облагороженному отображению красоты жизненной действительности. Ее образами вдохнов­ лен и симфонизм Глинки, тесно связанный с русской народной музыкой. На конфликтном развитии или контрастирующем сопоставлении ведущего тематического материала основана музыкальная драматургия его опер, всег­ да подчиненная основной идее произведения. По верному наблюдению О. Е. Левашевой, Глинка «сообщил русской музыке широкий размах, напра­ вил ее по пути симфонизированных форм. Этой широты музыкального развития, стройности и зрелости музыкальной композиции не хватало еще русской музыке раннего X IX века». Важным для формирования взглядов композитора на задачи оперного искусства оказалось его пребывание в Италии в начале 1830-х годов. Встретившись там с итальянской артистической интеллигенцией, которую кроме вопросов художественных прежде всего волновали настроения осво­ бодительной борьбы с австрийским деспотизмом, Глинка соприкоснулся с новым искусством Италии — зеркалом ее передовой мысли. Поэтому важное значение для молодого композитора имело его знакомство с современной итальянской оперой. Разнообразие ее тематики, то героической, то окрашен­ ной романтическим мелодраматизмом, то жизненно-реалистической, ее ме­ лодическое богатство, в котором слышались отголоски итальянских народ­ ных песен и танцевальных ритмов, произвели на Глинку неизгладимое впечатление. Судя по письму Глинки к одному из своих друзей, именно в те годы под воздействием всех перечисленных факторов у него возникла мысль сочинить для России национальную оперу на правдивый, близкий русскому сердцу сюжет. Долгое время он обдумывал свое намерение. Плодом его творческих размышлений стал «Иван Сусанин» — первая русская классиче­ ская опера. Композитора увлекла предложенная ему поэтом В. А. Ж у­ ковским легендарная история героического подвига костромского крестья­ нина, пожертвовавшего жизнью во имя спасения Родины. На этой основе он создал грандиозную оперу-эпопею, где трагическая судьба Ивана Суса­ нина воплотила в себе идею величия преданной любви к родной земле. Своей первой оперой Глинка заложил основу для развития русской народно­ исторической музыкальной драмы. Принципы оперной драматургии Глинки послужили прочной основой для всего дальнейшего развития русской исторической оперы в творчестве Му­ соргского, Бородина, Чайковского, Римского-Корсакова, Аренского вплоть до Прокофьева. Свою вторую, на этот раз «волшебную», оперу «Руслан и Людмила», произведение не менее монументальное, чем «Иван Сусанин», Глинка напи­ сал на сюжет фантастической поэмы — народной сказки А. С. Пушкина. При всем сюжетном и музыкальном различии оба сочинения объединяют и общие черты, прежде всего высокоэтическая идея любви к Родине, оптими­ стическая вера в конечную победу добра над злом, света над тьмой. Рель­ ефно вылеплены в ней музыкально былинные фигуры богатыря Руслана, киевского легендарного правителя Светозара, труса Фарлафа, лирические женские образы Людмилы и Гориславы. Широкой кистью написанные эпи­ ческие картины древнерусской жизни в гармоничном равновесии чередуются с колоритными восточными сценами, южная чарующая прелесть и воин­

6

ственные, мужественные интонации которых нашли свой отзвук в сочи­ нениях композиторов новой русской музыкальной школы — «Могучей кучки». Создав классические образцы русской оперы, Глинка в соответствии с выработанными им творческими позициями дал русскому искусству также и классические оркестровые сочинения, во многом определившие дальнейшее развитие симфонизма в России. «Русская симфоническая школа — вся в „Камаринской“», — писал П. И. Чайковский. Построенная на замечательном варьировании контрастно «сближенных» (как сказал сам Глинка) двух русских народных песнях — протяжно-задумчивой свадебной и задорной плясовой, оркестрованная с блестящим остроумием в духе на­ родной инструментальной музыки, она стала родоначальницей скерцозного (шутливого) жанра в русской симфонической музыке. Национальная бытовая народная песня и танец легли в основу обеих испанских увертюр — блестящего каприччио «Арагонская хота» и «Ночи в Мадриде» — поэтической картины южной ночи. Иные цели преследовал композитор при сочинении «Вальса-фантазии», самого раннего по времени возникновения симфонического произведения Глинки. Родственны лирике Пушкина романтичность и элегическое изя­ щество сочинения; от него протянулась линия к вальсам Чайковского и далее — к пушкинским вальсам и «вальсу Наташи» в «Войне и мире» Про­ кофьева. Новые принципы симфонического развития музыкального материала, по­ нимание инструментовки как элемента, неотрывного от процесса сочине­ ния самой музыки произведения, постижение «красоты оркестра» (как заме­ тил сам композитор в «Заметках об инструментовке») — выразительных возможностей различных оркестровых групп и отдельных инструментов, мастерское владение техникой оркестрового письма, логическая ясность голосоведения, умение достичь той прозрачности звучания, которая харак­ терна для «оркестра Глинки», — все это позволяет считать Глинку первым великим русским симфонистом и поставить его имя в первом ряду мировых творцов симфонической музыки. Замечательные сочинения Глинки для фортепиано и камерно-инструмен­ тального ансамбля занимают в его музыкальном наследии место тоже очень значительное. От фильдовского певучего изящества раннеромантического пианизма Глинки (Вариаций, ноктюрна «Разлука», мазурок и т.д .) лежит прямой путь к фортепианному творчеству Балакирева, Чайковского, Лядова и других русских композиторов; а его камерно-инструментальные произве­ дения, в первую очередь «Патетическое трио» и блестящий «Большой секстет», стали предшественниками ансамблевой музыки Чайковского, Арен­ ского, Рахманинова и многих других авторов. Разнообразное по жанрам вокальное творчество Глинки — бесценный вклад его в область русской романсово-песенной лирики. Первым из русских композиторов он достиг высокого слияния музыки и текста в единое поэти­ ческое целое. Охватывающее широкий круг человеческих переживаний, об­ лаченное в гармонически стройную форму, оно созвучно лирическим стихотворениям Пушкина, и не случайно лучшие из романсов Глинки сочинены были именно на стихи великого русского поэта. В русском искусстве XIX века гений Глинки возвышается рядом с гением Пушкина. Они были современниками и принадлежали к одному и тому же поколению, давшему так много замечательных имен русскому искусству, русской литературе и русской мысли, к числу юношей, которым были близки идеи Великой французской революции, к тем, кто духовно сформировался в героические годы борьбы с нашествием Наполеона и последовавшее за ним десятилетие, когда их протест против тисков самодержавно­ крепостнического правления в России вылился в мощное движение, которое привело к восстанию декабристов. При всем различии их натур, воспитания, образования, жизненных путей Пушкин и Глинка, вольнолюбивые дети своего времени, дышали его возду­ хом, каждый по-своему отзываясь на волновавшие их вопросы. «Во многих отношениях Глинка, — писал В. В. Стасов, — имеет в рус­ ской музыке такое же значение, как Пушкин в русской поэзии. Оба великие таланты, оба родоначальники нового русского художественного творче­ ства — оба глубоко национальные, черпавшие свои великие силы прямо из коренных элементов своего народа, оба создали новый русский язык — один в поэзии, другой в музыке». Близок к Пушкину и глинкинский идеал искусства как вдохновения, от­ лившегося в стройную форму, как разумное соответствие между чувством и

его выражением. Свет Разума разлит в их творчестве, оптимистическом в своей основе. Творческая многосторонность Глинки поистине поразительна. Великий композитор, он был и выдающимся пианистом, камерным певцом, вокаль­ ным педагогом и, наконец, писателем (кроме «Записок» он активно вмеши­ вался в создание либретто своих опер и оставил обширную, далеко не пол­ ностью сохранившуюся эпистолярию). В каждую из этих областей художе­ ственной деятельности он внес свой ценный вклад. Удивительно также разнообразие его интересов и познаний помимо му­ зыки, литературы и живописи. Глинку привлекали география, зоология и ботаника. В годы учения в Благородном пансионе любимыми его предметами были также иностранные языки. К концу жизни Глинка кроме русского языка владел французским, немецким, итальянским, испанским и польским языками, изучал еще английский, латынь и персидский. Если вся сумма разнородных занятий оказалась все же посильной для болезненной натуры Глинки, то объяснить это можно лишь его мораль­ ным здоровьем. Оно осветило его творчество в трудную «эпоху „Руслана“», помогло выдержать всю тяжесть выпавших тогда на его долю жизненных испытаний. И в последующие годы кроме нескольких музыкальных сочине­ ний он написал также свои замечательные «Записки». На физическом обли­ ке Глинки несчастья и недомогания сказались лишь в последнее время его жизни, не сломив, однако, его душевных сил и творческих устремлений. Как писал крупнейший советский музыкальный ученый Б. В. Асафьев, «незадачливо сложилась личная жизнь величайшего, проникновеннейшего мастера русской музыки. Но тем нагляднее выступает вперед, как борьба, как подвиг среди окружающего равнодушия и презрения, его истинная жизнь — его творчество». Именно о величии творчества Глинки говорил Серов в своем некроло­ гическом очерке, посвященном его памяти: «...если композитор и по м ело­ дической изобретательности, всегда свежей и оригинальной, и по глубочай­ шему постижению тайн гармонии, контрапункта и оркестровки с первого же большого произведения стал наряду с первоклассными творцами музыки, — если художник нисколько не из подражания, условленного огромной начитанностью, а скорее бессознательно, одною силою врожденной „выс­ шей“ музыкальности,— успел иногда весьма близко подойти к формам и не­ которым приемам гиганта музыки — Бетховена, — такому художнику, без сомнения, суждена слава уже никак не в одном только его отечестве, а в целом музыкальном мире... Чем выше гениальность артиста, тем дольш е надо ждать, чтоб его верно и вполне оценили; но придет время, когда истинная художественная критика сознает, как значительна деятельность этого русского художника, сознает, насколько он обогатил современное искусство своими гениальными завоеваниями в области музыкальной мысли...» Великая значимость творчества Глинки для русской и мировой музыки не ускользнула от лучшей части современников композитора. «О верьте мне! На русской музыкальной почве вырос роскошный цветок — он ваша радость, ваша слава. Пусть черви силятся вползти на его стебель и запятнать его,— черви спадут на землю, а цветок останется. Берегите его: он цветок нежный и цветет — лишь один раз в столетье». С этими взволнованными словами обратился к современникам Глинки в 1843 году В. Ф. Одоевский по поводу оперы «Руслан и Людмила». Еще громче прозвучали вскоре голоса А. Н. Се­ рова и В. В. Стасова, рассматривавших Глинку «не как ушедшего в прошлое художника, а как великое знамя русской музыкальной творческой тради­ ции» (Т. Н. Ливанова). Их музыкально-критическая деятельность при всем различии индивидуальностей заложила фундамент для дальнейшего музы­ кально-аналитического изучения и пропаганды наследия Глинки, создания его биографии и живого человеческого облика на основе воспоминаний об их личном знакомстве с великим композитором. Много ценного в глинковедение внесли позднее работы Г. А. Лароша, его наблюдения над особенностями мелодики Глинки (в которой «основные свойства русской народной песни» композитор «слил... с элементами новей­ шей жизни») и его гармонией, вытекающей из свойств народно-песенного голосоведения. Высоко ценил творчество Глинки и знаменитый французский компози­ тор и музыкальный критик Г. Берлиоз. Влияние музыки Глинки и его эстетических принципов на судьбы рус­ ской музыки неоценимо. Вдохновенный новатор, он смело и по-своему наметил самостоятельные пути ее развития на многие десятилетия вперед.

8

Его «музыкальными потомками» стали в разной мере выдающиеся русские композиторы второй половины XIX и XX веков. Под воздействием художе­ ственных принципов «позднего» Глинки сложилось реалистическое творче­ ство Даргомыжского. Идеи, унаследованные от Глинки, Балакирев претво­ рил в своем творчестве и передал сгруппировавшимся вокруг него компози­ торам «Могучей кучки». Родственны Глинке проникновенная народность сочинений Мусоргского, эпическое величие музыки Бородина, посвятив­ шего памяти Глинки свою оперу «Князь Игорь». «Слава Глинке, указавшему путь истины!» — сказал М. П. Мусоргский. Его слова справедливы и для творчества Рахманинова, а затем — Прокофьева. «Глинка... создал совер­ шенно новую... школу... к сфере которой и принадлежу и есмь порождение Глинки», — писал П. И. Чайковский. «Я глинкианец», — называл себя Н. А. Римский-Корсаков. Все сказанное с полным основанием можно отнести и к советским композиторам, воспитанным на высокой этике глинкинских идей и музы­ кальных образов, продолжившим и по-новому развившим и осмыслившим монументально-эпическую и психологически-лирическую ветви его творче­ ства, гуманистически устремленного к созданию прекрасного во имя духов­ ного блага человечества, полного жизнетворной ясности, благородного чув­ ства меры и глубокой искренности. Корнями уходящая в русскую почву, напоенная ее живительными сока­ ми, музыка Глинки дорога советскому народу и им любима. И в нашей стра­ не, и во всем мире имя его окружено заслуженным почетом. Великому сыну России на многие столетия подобает ЧЕСТЬ В ЗЕМЛЕ РОДНОЙ! А. Р озанов

МОЛОДЫЕ ГОДЫ

Село Н овоспасское. А кварель ра­ б о т ы А. Щ е к а л и н а

Дальний край русской земли. Смоленщина. Холмистые просторы полей и лугов. Вековые леса, что на юге переходят в Брянские. В ста верстах от древних башен губерн­ ского города Смоленска, у истоков полноводной Десны — село Ново­ спасское, поместье секунд-майора Николая Алексеевича Глинки. Здесь, на утренней заре, 20 мая 1804 года, в лучшую пору цветения весны, у сына его, капитана Ивана Николаевича и невестки Евгении Андреевны, родился второй сын, Михаил. «По рассказу матери, по­ сле первого крика новорожденного, под самым окном ее спальни, в гу­ стом дереве, раздался громкий го­ лос соловья с его восхитительными трелями», — писала впоследствии о рождении брата Людмила Ива­ новна Шестакова. Для родителей, еще горевавших о потере первенца Алексея, рожде­ ние сына было радостью и утеше­ нием. Тем «ужаснее», по словам той

11

же Людмилы Ивановны, оказалось их положение, когда вскоре им при­ шлось против воли «предоставить» младенца на попечение бабушки Феклы Александровны. Как вспо­ минал впоследствии Глинка, она унесла его на свою жарко натоп­ ленную (несмотря на летнее вре­ мя) половину, обрядила в беличью шубку и закармливала сладкими крендельками. Властная старуха, «не совсем хорошо» обращавшаяся с крепостной прислугой, баловала своего внука «до невероятной степени». Вредные последствия шести лет, прожитых им почти без воздуха, имели отрицательное влияние на всю остальную жизнь Глинки, сде­ лав его «мимозой» — «недотрогой» с неустойчивым здоровьем. Стара­ ния матери приучить тогда сына к свежему воздуху не имели боль­ шого успеха. И прелесть общения с русской природой он постиг лишь со временем.

Ограниченными были и впечат­ ления мальчика в его тепличном за­ точении. Тем глубже запечатлелись в нем с первых лет жизни русские песни и сказки, которыми забав­ ляли его няни Татьяна Карповна, Авдотья Ивановна и особенно Ири­ на Федоровна Мешкова, если он бывал «скучен» или нездоров. Так поэзия русской песни и сказки, а также исконной обрядности народ­ ной жизни с детства овеяли жизнь Глинки. И до последних дней рус­ ская песня была его любимейшей музыкой. К радости близких мальчик ра­ но выучился читать, любил рисо­ вать и «ловко» подражал трезвону колоколов: ударяя по гулким мед­ ным тазам, он долго прислушивал­ ся к медленно замиравшим звукам и впоследствии полагал, что то бы­ ло первое выражение его «музы­ кальной способности». Из всех этих впечатлений, запавших в раннем детстве в душу будущего великого композитора, и сплелась глубоко народная основа его творчества. В 1810 году скончалась бабуш­ ка, управление имением полностью перешло в руки Ивана Николаеви­ ча Глинки. Но к затеянным им хо­

Иван Николаевич Глинка (1 7 7 7 — 1 8 3 4 ), отец композитора. Портрет р а б о т ы И. В е р н е р а . П а с т е л ь Евгения А ндреевна Глинка ( 1 7 8 4 — 1 8 5 1 ), м ать композитора. П ортрет работы И. Вернера. П астель

зяйственным преобразованиям он успел едва лишь приступить. Гря­ нули грозные события Отечест­ венной войны 1812 года. Огненный отблеск тех лет на­ всегда запечатлелся в юной душе будущего музыканта. Неизглади­ мая память о величии и героизме русского народа стала основой, на которой впоследствии выросла и сформировалась личность Глин­ ки — художника и гражданина. Неудержимо стремясь к Москве, в пушечном грохоте и полыхании пожаров, неприятель вторгся в смоленскую землю. «Капитан Глинка, обремененный многочис­ ленным семейством, удалился в другие губернии»,— писал позд­ нее один из его современников (И. Н. Глинка с женой и детьми по­ селился на время в Орле). Не избе­ жало нападения французских ма­ родеров и Новоспасское: усадебный дом был ими разграблен несмотря на мужественное сопротивление крестьян. Томительные дни жизни в Орле, где горожане жадно ловили скуд­ ные слухи и сведения от полков, бесстрашно стремившихся на «театр военных действий» — под Москву, продлились недолго.

Ф екла А лександровна Глинка (у м . 1 8 1 0 ) , б а б у ш к а М . И. Г л и н ­ ки. М и н и а т ю р а р а б о т ы н е и з в е с т ­ ного х у д о ж н и к а

12

«И ван-царевич и серый Л убочная картинка

волк».

Ц ерковь в Н овоспасском. А к в а ­ рель работы неизвестного ху­ дожника

13

С р а ж е н и е при Б о р о д и н е 2 6 а в ­ г у с т а 1 8 1 2 г о д а . К а р т и н а П. Х е с с а

П анорама Н овоспасского. р а б о т ы М. Х а е н к о

Макет

Пруд в Н овоспасском. А кварель работы н еи звестн о го х уд о ж н и к а

Через несколько месяцев остат­ ки недавно столь грозной армии Наполеона, раздавленной мудрой стратегией М. И. Кутузова, ока­ зались отброшенными далеко за пределы России. Весной 1813 года семейство И. Н. Глинки возврати­ лось на Смоленщину, еще полную свежими отголосками славного военного прошлого. Перед главой семьи стояли трудные задачи. На европейском Западе еще долго гремели пушеч­ ные залпы, лилась кровь в страш­ ной «битве народов» под Лейпци­ гом, союзные войска вступили в Париж, а в разоренной войной рус­ ской земле начиналась мирная жизнь. Надо было заново устраи­ вать хозяйство. Надо было думать о воспитании детей (число их к 1825 году достигло тринадцати). Прежде всего Иван Николаевич заново выстроил в Новоспасском усадебный дом. По описанию Л. И. Шестаковой, все потолки там были расписаны и стены в парад­ ных комнатах обиты бархатными обоями. «Мебель... в каждой ком­ нате из особого дерева. Великолеп­ ные зеркала, паркеты, люстры, лам­ пы», а также — два фортепиано. «Прямо от балкона шел покатый большой луг к реке... Огромный

16

сад был весь усеян цветами; фон­ таны, каскады, островки... с разны­ ми причудливыми мостиками...» Семья зажила «по старинному обы­ чаю, в полном довольстве». К детям приставили францу­ женку Розу Ивановну. Нанятый Иваном Николаевичем архитектор (имя его осталось неизвестным) давал мальчику Глинке уроки ри­ сования. «Приятного нрава» старичок — дальний родственник, заметив ин­ терес ребенка к его рассказам «о далеких краях, о диких людях, о климатах и произведениях тропи­ ческих стран», подарил ему много­ томное издание «Истории о стран­ ствиях вообще...» А. Ф. Прево д'Экзиля (изданное И. И. Нови­ ковым в 1782— 1787 гг.). Малень­ кий Глинка «со страстью» его изу­ чал, делал извлечения, и, как он пи­ сал в «Записках», это стало первой основой его «страсти к географии и путешествиям». Мальчик тихого и кроткого нрава, он детским играм предпочитал чтение, а «музыкаль­ ное чувство» долгое время находи­ лось в нем в состоянии еще «не­ развитом». По словам Глинки, оно пробу­ дилось, и немного внезапно, по его «10-му или 1 1-му году» (то есть

17

Дом в Н овоспасском. Е. В р а н г е л ь

Рисунок

А фанасий Андреевич Глинка ( 1 7 7 2 — 18 27), дядя Глинки

Прево д ’Э к з и л ь . «История о с т р а н с т в и я х в о о б щ е . .. » . Т и т у л ь ­ ны й л и с т

М а з у р к а , с л ы ш а н н а я М . И. Г л и н ­ кой в д е т с т в е . А в т о г р а ф ком­ позитора

18

Е вген и я А ндреевна Глинка с с ы ­ ном М и х а и л о м и д о ч е р ь ю П е л а ­ ге ей . М иниатюра на т а б а к е р к е работы неизвестного худож н и ка

в 1814 или 1815 году). В тот день крепостные музыканты дяди его Афанасия Андреевича из села Шмакова, оставшиеся в Новоспас­ ском после одного из семейных праздников, сыграли квартет швед­ ского композитора Бернгарда Кру­ зеля с кларнетом. Его музыка про­ извела на мальчика «непостижи­ мое, новое и восхитительное впе­ чатление». Погруженным в «неизъ­ яснимое, томительно-сладкое со­ стояние» он оставался и на другой день, а на замечание учителя о том, что на уроке он думает только о музыке, ответил: «Что ж делать? Музыка — душа моя». Развитию музыкальных способ­ ностей Глинки способствовало са­ мое домашнее его воспитание. Чтению нот он научился, занимаясь игрой на фортепиано (со «строгой» гувернанткой В. Ф. Кламмер) и на скрипке (с одним из дядиных му­ зыкантов). Но «источником самых живых восторгов», как сообщал Глинка в «Записках», оставался для него всегда симфонический ор­ кестр. Там же он говорил, что «гру­ стно-нежные» звуки русских песен (игранных деревянными духовыми инструментами чаще всего во время ужина), «может быть... были пер­

вою причиною того, что впослед­ ствии я стал преимущественно раз­ рабатывать народную русскую му­ зыку». Осенью 1817 года до Новоспас­ ского дошли сведения о том, что Министерство народного просвеще­ ния с одобрения «высшего началь­ ства» приняло решение открыть при петербургском Педагогическом институте (через два года преобра­ зованном в университет) Благород­ ный пансион для юношей. Полу­ ченное в его стенах «общее образо­ вание» должно было открыть «пи­ томцам» «доступ к ученым заня­ тиям», а главное — подготовить их к государственной службе. Все зре­ ло обдумав, Иван Николаевич Глинка вскоре принял решение. И в середине января 1817 года «матуш­ ка» (Евгения Андреевна) в «удоб­ ном возке» санным путем отправи­ лась в Петербург вместе с 13-лет­ ним сыном Михаилом и старшей дочерью Пелагеей. Всю дорогу Глинка уверял сестру, что они, как Колумб, «едут открывать новые земли и воображал себя Васко да Гамой». И он не ошибался. В его жизни начинался новый важный период. Кончилось детство, начина­ лась юность.

П етербург. Н евский проспект П е т е р б у р г . В и д на Н е в у и А д м и ­ ралтейство. Литограф ированная а к в а р е л ь А. М а р т ы н о в а

Вид «северной столицы», ее «огромных, стройных домов», пло­ щадей и «одетой в гранит» Невы произвел на юного Глинку «вол­ шебное действие». Приехавший вслед за тем «батюшка», «разузнав­ ши все, приступил к делу», и 2 фе­ враля 1817 года мальчик был за­ числен в список пансионских во­ спитанников.

Здание Б лагородного пансиона на Ф он т ан к е. Ф о т о г р а ф и я

Многие из принятых тогда вме­ сте с ним детей, «пансионских» товарищей Глинки, стали потом его друзьями на всю жизнь. Курс обучения был рассчитан на четыре года. Три из них протек­ ли для юноши в двухэтажном доме на берегу Фонтанки у впадения ее в залив, возле глазной больницы доктора Гайюи. Невдалеке возвы­

_

&

Иван И ванович К о зл о в (1 7 7 9 — 1 8 4 0 ) , поэт . Л и т о г р а ф и я А. М ю н ­ стера с рисунка Л е б е д ев а

Евгений Абрамович Б ар аты н ски й (1 8 0 0 —1844), поэт . Гравюра Е. С к о т н и к о в а

Василий А ндреевич Ж уковский ( 1 7 8 3 — 1 8 5 2 ) , поэ т. Г р а в ю р а с п о р т р е т а О. К и п р е н с к о г о

шались гранитные павильоны Ка­ линкинского моста, за которым тя­ нулась тихая и беднейшая часть Петербурга — Коломна. По жела­ нию отца Глинку, а с ним и еще трех воспитанников поместили от­ дельно от прочих, в мезонине дома. (В «принадлежавшем» к нему чер­ даке мальчик вскоре поселил люби­ мых своих голубей и кроликов, ко­ торые там «превосходно води­ лись».)

«Особенным гувернером» при этих детях назначен был «добрый и благородный» (по словам соуче­ ника Глинки по пансиону, будущего историка Н. А. Маркевича) това­ рищ А. С. Пушкина по лицею В. К. Кюхельбекер. В пансионе он преподавал русскую словесность. Человек высоких нравственных и патриотических идеалов и будущий декабрист, он учил воспитанников «чувствовать и мыслить», старался

развить в них любовь к отечествен­ ной истории и литературе, прежде всего к русским народным сказкам, былинам, песням. В бурные годы, когда складыва­ лось гражданское сознание Глинки, слова Кюхельбекера, несомненно, глубоко запали в его юную душу. Быть может, именно эти уроки пробудили в будущем великом му­ зыканте любовь к поэзии, к сти­ хам В. А. Жуковского, А. С. Пуш­

В о с п о м и н а н и я о И. Я . К о л м а к о в е . Ти ту л ьн ы й лист. А втогр аф Николай А лексан др ови ч М е л ьгу ­ нов (1 8 0 4 — 1867), писатель и музыкальный критик. Рисунок Э. Д м и т р и е в а - М а м о н о в а Михаил Н иколаевич Глебов ( 1 8 0 4 — 1851), декабрист. Р и су ­ нок Н. Б е с т у ж е в а Л ев Сергеевич Пуш кин ( 1 8 0 4 — 1 8 5 2 ) , б р а т А. С. П у ш к и н а . Р и ­ с у н о к А. О р л о в с к о г о Сергей Александрови ч С о б о ле в ­ ский (1 8 0 3 — 1870), литератор. Р и с у н о к ( ч а с т ь г р у п п ы ) К. Б р ю л ­ лова

22

Антон А н тон ови ч Дельвиг ( 1 7 9 8 — 1831), поэт . Портрет работы В. Л а н г е р а

Вильгельм Карлович К ю х е л ь б е ­ к ер ( 1 7 9 7 — 1 8 4 6 ) , по эт , д е к а б ­ ри ст . Г р а в ю р а И. М а т ю ш и н а

Александр Сергеевич (1 7 9 9 — 1837), поэ т. Н. У т к и н а с п о р т р е т а ренского

кина, А. А. Дельвига, И. И. Коз­ лова. Из неоднородного состава про­ чих преподавателей своими пере­ довыми взглядами выделялись также К. И. Арсеньев, А. П. Куни­ цын, Э. В. Раупах — «люди с позна­ ниями», по отзыву Глинки. А в чи­ сле пансионских «оригиналов» он назвал в «Записках» «доброго подъ­ инспектора» И. Я. Колмакова — «утешение воспитанников», — чьи

23

П уш кин Гравюра О. К и п ­

«забавные выходки» немало их ве­ селили. Ему композитор впослед­ ствии посвятил и специальные во­ споминания. В пансионском мезонине одно время жили также племянники Кюхельбекера — Борис и Дмитрий Глинки. Но юноша сдружился не со своими родственниками, а с Нико­ лаем Мельгуновым (впоследствии писателем и музыкальным крити­ ком) и Сергеем Соболевским

(позднее известным библиофи­ лом). Воспитывался там и Левушка Пушкин, младший брат Александ­ ра Сергеевича. Благодаря Кюхельбекеру и на­ вещавшим его друзьям до воспи­ танников докатывались отголоски живой современной общественной жизни и политические новости. Недаром двое из них, М. Н. Глебов и С. М. Палицын, приняли участие в восстании 14 декабря 1825 года.

Рояль М. И. И. Т и ш н е р а

Тогда же Глинке впервые дове­ лось встретиться с А. С. Пушки­ ным. Навещая в пансионе своего брата, он неизменно поднимался в «бельведер» (мезонин) к своему «спутнику лицейских лет» Кюхель­ бекеру. Приходили туда и поэты А. А. Дельвиг и Е. А. Баратынский. Там они обменивались мнениями и спорили. При их беседах Глинка несомненно мог иногда присутство­ вать.

Глинки

работы

В те удушливые годы торжест­ ва в Европе «Священного союза» внутри аракчеевской России, в свою очередь, тоже обострилась борь­ ба самодержавно-крепостническо­ го строя с «духом вольности». Но одновременно росло в ней и движе­ ние народного протеста, зарожда­ лись тайные союзы будущих декаб­ ристов. Исподволь бурлила общест­ венная мысль. Стараясь подавить ее, реакция принимала крутые и

жестокие меры. Они коснулись и до тех пор благополучной жизни Бла­ городного пансиона. За чтение стихов, посвященных сосланному Пушкину, оттуда уво­ лили Кюхельбекера. Протест вос­ питанников Министерство просве­ щения расценило едва ли не как форменный бунт. «Либерально», то есть прогрессивно, мысливших про­ фессоров от преподавания отстра­ нили. В пансионе воцарился скуч­

24

Д ж о н Ф и л ь д ( 1 7 8 2 — 1 8 3 7 ) , ир­ ландский пианист, композитор и п едагог. Г р а в ю р а Г. Я н о в а

ный дух казенного благополучия. Но занятия продолжались. Слушая «курс наук», Глинка с особенной охотой занимался ино­ странными языками (в том числе латынью и персидским), геогра­ фией и зоологией. Математические занятия интересовали его (так же, как в свое время и Пушкина) много меньше. В мезонине «нашлось место» и для фортепиано, вскоре замененно­

25

го хорошим роялем Тишнера (впо­ следствии перевезенным в Ново­ спасское, а ныне хранящимся в Музее музыкальных инструментов в Ленинграде). Занятия музыкой Глинка возобновил сразу же по приезде в Петербург. Три урока фортепианной игры он взял у зна­ менитого пианиста Джона Фильда и получил «лестное одобрение» за выученный и удачно исполненный его второй дивертисмент. Но Фильд

К а р л М а й е р (17 9 9 — 1 8 6 2 ) . п и а ­ нист и ком позитор. Л и т о г р а ф и я с портрета н е и з в е с тн о го х у д о ж ­ ника

вскоре уехал в Москву; последо­ вали занятия с В. Оманом, К. Т. Цейнером и, наконец, Карлом Майером. По мнению Глинки, он более других содействовал разви­ тию его «музыкального таланта», и под его руководством Глинка стал незаурядным пианистом (впо­ следствии они сделались хорошими друзьями). Занимался Глинка и иг­ рой на скрипке. Как вспоминал Глинка, во

Екатерина Семеновна Семенова ( 1 7 8 6 — 1 8 4 9 ) в роли К л и т е м н е с т ­ ры в трагедии Ж. Расина « И ф и ген и я в Авлиде». Гр авю р а И . Ческого

Большой кам енны й театр в П е ­ тербурге ( 1 8 1 7 — 1 8 3 5 ). Рисунок В. С а д о в н и к о в а ( 1 8 3 0 - е г о д ы )

26

В а р и а ц и и на т е м у В. А. М о ц а р т а . А втограф Карл Ф едор ови ч Гемпель. Р и с у ­ н ок р а б о т ы н е и з в е с т н о г о х у д о ж ­ ника

всегоды учения в Петербурге «ро­ дители, родственники и знакомые» постоянно возили его в театр. Ба­ леты и оперы приводили тогда юношу «в неописанный восторг». Он слышал П. Злова и В. Самойло­ ва. Несомненно, бывал он и в дра­ матическом театре, где знаменитая Екатерина Семенова играла в тра­ гедиях В. А. Озерова. Не пропускал он случая бывать в концертах и слушать известный в Петербурге крепостной симфонический ор­ кестр П. И. Юшкова. В семье дяди Ивана Андреевича Глинка играл в четыре руки сочинения (чаще всего увертюры к операм) Моцарта, Ме­ люля, Керубини и Россини вместе со своей двоюродной сестрой Софь­ ей Ивановной, «миловидной и лю­ бившей также музыку и чтение». Во время летних каникул в Ново­ спасском он музицировал с «хоро­ шим музыкантом» К. Ф. Гемпе­ лем, мужем гувернантки его сестер, слушал «шмаковский» оркестр дяди Афанасия Андреевича (который к тому времени очень «усовершен­ ствовался») и даже играл в нем иногда на скрипке. В последние месяцы своей пан­ сионской жизни, весной 1822 года,

27

Глинка (как он упоминает об этом в «Записках») сочинил «для одной красивой дамы», обладавшей «пре­ лестным» серебристым сопрано и хорошо игравшей на арфе, вариа­ ции на тему из оперы «Швей­ царское семейство» И. Вейгля, а

вскоре з а т е м вариации на тему Моцарта и вальс для фортепиано. То были его первые опыты в ком­ позиции. 3 июля 1822 года, как сообща­ лось в журнале «Сын отечества», в третий день «публичных испыта­ ний воспитанникам Благородного пансиона... Санкт-петербургского университета» «был игран на фор­ тепиано концерт Гуммеля воспи­ танником Михайлом Глинкою...» (Этот концерт Глинка играл, по-ви­ димому, настолько хорошо, что дя­ дя Афанасий Андреевич даже по­ бывал с ним у самого Гуммеля, который «благосклонно выслушал» первое соло). Из пансиона Глинка вышел «вторым по списку», то есть одним из первых учеников. Однако с по­ ступлением на государственную службу он долгое время медлил. Не имея определенного пристрастия к какой-либо из ее отраслей, он все же (без особого усердия) в течение некоторого времени изучал немец­ кий язык, необходимый для поступ­ ления в Иностранную коллегию. Но главным образом свое время Глинка отдавал игре на фортепиа­ но и сочинению музыки.

С т р а н и ц а из ж у р н а л а « С ы н о т е ­ чества» № X X V I I I за 1822 год

В результате усиленных заня­ тий хрупкое здоровье молодого музыканта пошатнулось. Весной 1823 года для его поправления Ивану Николаевичу Глинке стало «угодно» отправить старшего сына на Кавказ (минеральные воды вра­ чи считали полезными для его «зо­ лотушного расположения», как сам он указывал в «Записках»). Однако это трудное по тем временам путе­ шествие оказалось для Глинки не столь целительным, сколь обогати­ ло его восприимчивую натуру мно­ жеством ярких и разнообразных впечатлений. Белые мазанки, яблони и вишни в цвету, теплые весенние дни и звездные ночи на «живописной Украине», сменившие «сырую и свежую погоду» в Новоспасском (откуда он выехал вместе со своим бывшим дядькой Ильей и поваром Афанасием), приводили Глинку в восторг. Ближе к югу потянулись поросшие «ароматической травой» степи и, наконец, в ясной дали показалось сияние снежных вер­ шин Кавказа. «Вид теперешнего Пятигорска в то время был совершенно дикий; домов было мало, церквей, садов вовсе не было; но так же, как и теперь, тянулся величественно хре­

В а р и а ц и и Г л и н к и на т е м у , с о ч и ­ н е н н у ю им с а м и м . О д н о из п е р ­ в ы х сочинений композитора. А в ­ тограф

Ян Непомук Гуммель (1778— 1 8 3 7 ), австрийский композитор и пианист. Портрет работы н е и з­ вестного худож ни ка

П ятигорск. Л и тогр а ф и я с рисунка неизвестного худож ника

бет Кавказских гор, покрытых сне­ гом, так же по равнине извивался ленточкой Подкумок, и орлы во множестве ширяли по ясному не­ бу, — вспоминал Глинка.— Я с товарищами поселился в скромном домике. Житье было приятное: товарищ привез запас книг, кухня была в порядке... Вскоре мы при­ ступили к лечению...»

29

П ляски черкеш енок. М. Л е р м о н т о в а

В душе Глинки неизгладимыми остались и грандиозная красота горных пейзажей, лесные чащи, опутанные диким виноградом, и красочные картины народной жиз­ ни — первое прикосновение к под­ линному Востоку. «...Я видел пляс­ ку черкешенок, игры и скачки черкесов...» — писал он далее в «Записках». Память о них стала,

Рисунок

быть может, источником лучших восточных вдохновений Глинки в III и IV действиях «Руслана и Люд­ милы». Но ни сернокислые ванны, ни лечение нарзаном в Кисловодске не принесли пользы его здоровью. В конце августа 1824 года Глинка отправился в обратный путь на Север.

«Множество новых впечатлений возбудили мое воображение», — писал Глинка в «Записках», и по возвращении с Кавказа он дейст­ вительно усердно принялся за му­ зыкальные занятия. Управляя ор­ кестром дяди, в репертуаре которо­ го кроме множества увертюр были симфонии Гайдна, Моцарта, Бетхо­ вена, Мегюля, а также Маурера, он подмечал особенности оркестровых приемов у композиторов-класси­ ков, практически изучая, таким об­ разом, инструментовку. В деревне вслушивался он и в русские народ­ ные песни — протяжные и игровые, многие из которых, надо думать, были знакомы ему с детства. О творческих поисках Глинки в это время говорят сочиненные им тогда Анданте кантабиле (Адажио) и два варианта Рондо для оркестра, а также Септет для деревянных ду­ ховых и струнных инструментов.

Луидж и Керубини ( 1 7 6 0 — 1 8 4 2 ), итальянский композитор

Й озеф Гайдн ( 1 7 3 2 — 1 8 09), а в ­ ст р и й с к и й к о м п о з и т о р . Г р а в ю р а с портрета н е и з в е с т н о г о х у д о ж ­ ника

Людвиг ван Бетховен (1770— 1 8 2 7 ) , немецкий ком по зитор

30

Вольф ганг Амадей Моцарт ( 1 7 5 6 — 1 7 9 1 ), австрийский ком ­ позитор. П ортрет работы Л. Ф о ­ геля Этьен 1817),

1

Никола М е гю л ь ( 1 7 6 3 — ф ранцузский композитор

A ndante cantabile (и з A ndante е Ron do) для оркестра. А втограф

Людвиг Вильгельм М аурер ( 1 7 8 9 — 1 8 7 8 ) , композитор, ск р и ­ пач , д и р и ж е р . Р и с у н о к н е и з в е с т ­ ного х у д о ж н и к а

Вернувшись весной 1824 года в Петербург, молодой композитор с новым рвением взялся и за игру на скрипке и фортепиано. Но Карл Майер, прослушав его, сказал: «Вы слишком талантливы для того, чтоб я давал вам уроки, приходите ко мне каждый день как друг, и мы будем заниматься музыкой». Тем не менее он продолжал задавать Глинке «различные пьесы» и учил его композиции. «Определиться в должность» Глинка все еще не спешил. Однако 7 мая 1824 года он наконец занял место помощника секретаря в кан­ целярии Главного управления пу­ тей сообщения. При всей неприяз­ ни Глинки к казенной службе она давала ему некоторую материаль­

ную самостоятельность и все же оставляла достаточно свободного времени для музыки. Акварельный портрет, написан­ ный с него в том же году М. И. Те­ ребеневым, по-видимому, верно пе­ редает своеобразие юного лица Глинки, по воспоминаниям совре­ менников, то «некрасивого», то «увлекательного», с карими внима­ тельными глазами, способными «сверкать искрами» в минуты вдох­ новения. На правой стороне головы

заметен и злополучный вихор, не­ мало заботивший его в молодые годы. В последние месяцы 1824 года Глинка сочинил романс «Моя ар­ фа» (музыка которого связана, по-видимому, с замыслом оперы «Матильда Рокби» по Вальтеру Скотту). Глинка считал его «не­ удачной попыткой» и прозвал «до­ потопным», так как написал его до 7 ноября 1824 года, дня страшного наводнения в Петербурге, гениаль­ но изображенного Пушкиным в по­ эме «Медный всадник». (К счастью для Глинки, вода, дойдя лишь до порога его квартиры, начала убы­ вать.) Свой первый «удачный» ро­ манс Глинка написал только зи­ мой следующего, 1825 года. Дей­

М ихаил И ванович Глинка. П ор т­ ре т р а б о т ы М. Т е р е б е н е в а

32

ствительно, романс «Не иску­ шай» — одно из его лучших, про­ никновенных по музыке сочинений. В том же году, трудясь «с боль­ шим напряжением», он написал первый струнный квартет (дошед­ ший до нашего времени не полно­ стью) и работал над сонатой для альта и фортепиано, не завершив ее. Впрочем, он полагал, что в этих сочинениях «мало толку», считая их своего рода учебными работами. Много времени молодой Глинка уделял и «музыкальным упраж­ нениям» в домах своих знако­ мых — Сиверсов, Бахтуриных, Гор­ голи, Демидовых. В этих вече­ рах он принимал участие как певец (взяв несколько уроков пения у пе­ дагога Белоли) и как композитор.

Для вечеров у княгини Е. А. Хован­ ской он сочинил французскую кад­ риль, и это было его первым дебю­ том «перед публикой». Но «музыка заиграла, пары задвигались, нача­ лись разговоры», и музыка осталась незамеченной. Тем не менее, вспо­ минал П. А. Степанов, сам Глинка остался доволен, а друзья его им гордились. Трагический день 14 декабря 1825 года врезался в память

З д а н и е б. Г л а в н о г о у п р а в л е н и я п у т ей с о о б щ е н и я в П е т е р б у р г е . Вид со стороны Садовой ул. С оврем енное состояни е

Глинки на всю остальную жизнь. Время, проведенное возле В. К. Кю­ хельбекера, под живым воздейст­ вием его идей и политических взглядов, не могло не запечатлеть­ ся в душе и не сказаться на взгля­ дах его юного ученика. Утром в тот страшный день Глинка был на Дворцовой площади, потом на Се­ натской. Он видел полки восстав­ ших солдат и во главе их много «очень знакомых» людей. Он слы­ шал пушечные выстрелы, направ­ ленные против «мятежников», но разбившие прежде всего лучшие помыслы и надежды целого поколе­ ния русских людей и поставившие его лицом к лицу с чудовищем цар­ ского самодержавия.

Р о м а н с « Н е и с к у ш а й . . . » на с т и х и Е. А. Б а р а т ы н с к о г о . Автограф С он ата для альта. О тры вок пе рв ой ч а с т и . А в т о г р а ф

зз

из

На С е н а т с к о й п л о щ а д и 14 д е к а б р я 1 8 2 5 г о д а . К а р т и н а К. К о л ь м а н а

В поле зрения следственной ко­ миссии по делу декабристов попал и Глинка. К счастью, ему легко удалось отвести от себя подозрение в укрывательстве успевшего бежать из Петербурга В. К. Кюхель­ бекера. В конце декабря 1825 года потрясенный событиями Глинка на полгода уехал в Смоленск и Ново­ спасское под предлогом свадьбы своей сестры Пелагеи Ивановны (выходившей замуж за Я. М. Собо­ левского). Но и за пределами столицы дышалось тоже нелегко. Многие семьи трепетали за судьбу друзей и родственников, заключенных в ка­ зематы Петропавловской крепости. В Варшаве был задержан В. К. Кю­ хельбекер. Арестовали А. С. Гри­ боедова. Но время шло. Мимолетное ув­ лечение «миловидной» Елизаветой Ушаковой (Мицкой) и любитель­ ские представления в доме гене­ ральши Апухтиной несколько рас­ сеяли невеселое настроение компо­ зитора. А «романическим устрой­ ством» натуры Глинки объясняется его тогдашнее стремление мечтать в сумерках за фортепиано и при­ страстие к элегическим стихам Жуковского, трогавшим компози­ тора до слез. Отзвуком такого со­ стояния его духа родились тогда печальные романсы на слова этого поэта «Светит месяц на кладбище» и «Бедный певец».

В а р и а ц и и д л я ф о р т е п и а н о на т е ­ му и т а л ь я н с к о й п е с н и « B e n e d e t t a sia la m a d r e » . А в т о г р а ф

Петр Андреевич (1 7 9 2 — 1878), поэ т. р а б о т ы И. Д и ц а

Вязем ский Акварель

В мае 1826 года Глинка возвра­ тился в Петербург. На Кронверк­ ском бастионе Петропавловской крепости воздвигали огромную ви­ селицу. Вскоре пять лучших сынов России тех лет были повешены там на туманном рассвете, окружен­ ные безмолвием сотен солдатских штыков. Их товарищи, их едино­ мышленники, лишенные чинов и званий, закованными в кандалы были сосланы в Нерчинские рудни­ ки или заточены в крепости. В том, 1826 году Глинка выпу­ стил в свет только одни вариации для фортепиано на тему итальян­ ской песни «Benedetta sia la madre», свое первое изданное сочинение, и работал еще над двумя циклами вариаций: на тему из оперы «Фа­ ниска» Керубини и русской песни «Среди долины ровныя», отмечен­ ными уже глинкинским стремлени­ ем насытить мелодическим началом виртуозно-технические моменты. Осенью 1826 года он уехал в Мо­ скву к пансионским друзьям — Н. А. Мельгунову и, главное, С. А. Соболевскому.

36

Р о м а н с « С в е т и т м е с я ц .. . » на с т и х и В. А. Ж у к о в с к о г о . А в т о г р а ф Р о м а н с « Б е д н ы й п е в е ц » на с т и х и В. А. Ж у к о в с к о г о . А в т о г р а ф

Дом Веневитиновых в Кривоко­ л ен н о м пер еулке в М о ск в е , где 10 с е н т я б р я 1 8 2 6 г о д а А. С. П у ш ­ к ин ч и т а л с в о ю т р а г е д и ю « Б о р и с Годунов». Современное состояние

У С. А. Соболевского, П. А. Вя­ земского, Веневитиновых Пушкин, возвратившийся из ссылки, читал свою недавно законченную траге­ дию «Борис Годунов». И, как пред­ полагал В. В. Стасов, «...может быть, эти энтузиастные дни и часы, проведенные в восторгах целой толпы московских интеллигентных людей, и Глинка с ними вместе, перед „Борисом Годуновым“, были первою и таинственною причиною зарождения мысли о „Жизни за царя“?!? Заметьте даже, как эпохи близки... Да, может быть, Пушкин был отцом и „Жизни за царя“, как был отцом „Мертвых душ“ и „Ревизора“».

37

М. И. Г л и н к а . А р и я « M i il c o r t r a f i g g e r e » . А в т о г р а ф

s en to

Михаил Лукьянович Яковлев (1 7 9 8 — 1868), м узы кант-лю би­ тель, лицейский товарищ А. С. П у ш к и н а . П о р т р е т р а б о т ы А. А г и н а

Годы, последовавшие за возвра­ щением Глинки в Петербург, были наполнены прилежными «заняти­ ями». В 1828 году он оставил службу (к неудовольствию отца, огорченного тем, что из сына вышел «скоморох») и посвятил себя одной музыке. Не принимаясь за крупное произведение, Глинка работал то­ гда главным образом над формами камерно-вокальными — романсами и «русскими песнями», канцонет­ тами, ариями и квартетами на итальянские тексты. М. Л. Яковлев, лицейский това­ рищ А. С. Пушкина («композитор известных романсов», отозвался о нем Глинка в «Записках»; к одному из них — «Когда, душа, просилась ты» — он позднее «подобрал вто­ рой голос»), познакомил Глинку с А. А. Дельвигом. Поэт передал ему слова песни «Ах ты, ночь ли, но­ ченька», а вскоре за тем Глинка сочинил на его же стихи русскую песню «Дедушка, девицы раз мне говорили...», которую Яковлев «ве­ сьма ловко пел». Домашнее музи­ цирование у друзей знакомило его М. И. Глинка. Русская песня « Д е д у ш к а , деви цы раз мне г о в о ­ рили...»

38

П е т е р б у р г . Г у л я н ь е на о с т р о в а х . Р и с у н о к и л и т о г р а ф и я А. Б р ю л ­ лова

с музыкой классических и совре­ менных авторов. Концерты в гостиных, где «про­ бовались» новые сочинения моло­ дого композитора, сменялись сере­ надами на Черной речке. По опи­ санию Глинки, певцы-любители на палубе «украшенного фонарями» катера, медленно плывшего вдоль ее берегов мимо нарядных дач, исполняли отрывки из опер Буаль­ дьё и других авторов под аккомпа­ немент композитора на «маленьком фортепиане»; после каждой из пьес раздавались «стройные, величест­ венные звуки» «хора» трубачей с бортов следовавшего за ним второ­ го судна. В доме гр. В. П. Кочубея Глинка принял участие в интродукции из «Дон-Жуана» Моцарта, выступив в партии Донны Анны. Как вспоми­ нал кн. Н. С. Голицын, «в белом пудермантеле, в женском парике», при его небольшом росте Глинка представлял собой «довольно за­ бавную фигуру, но пел он, голосом контральто, очень хорошо». Б ы в ш и й д о м В. П. К о ч у б е я на Ф о н т а н к е (д. 1 6 ) . С о в р е м е н н о е состояние

39

М ихаил Иванович Глинка. П орт­ ре т р а б о т ы н е и з в е с т н о г о х у д о ж ­ ника

В 1826 году Глинка познако­ мился с Анной Петровной Керн. Через два года в доме известной польской пианистки Марии Шима­ новской встретился с Адамом Миц­ кевичем, часто виделся в то время с А. С. Пушкиным. Весной 1828 го­

40

Адам М ицкевич польский поэ т. рисунок Крутеля

41

(1 7 9 8 — 1855), Гравированный

Анна Петровна Керн 1 8 7 9 ) . П ортрет работы ф ьева-Богаева

(1800— А. А р е ­

Мария Ш имановская (1789— 1831), польская пианистка и композитор. Г р а в и р о ва н н ы й ри­ с у н о к И. О л е ш к е в и ч а

Александр Сергеевич Грибоедов ( 1 7 9 5 — 1 8 2 9 ) , русский п и сател ь и поэ т

Р о м а н с « Н е пой, к р а с а в и ц а , при мне» («Грузи нская песня») на с т и х и А. С. П у ш к и н а . А в т о г р а ф

да «около целого дня» Глинка про­ вел с А. С. Грибоедовым. Писа­ тель сообщил ему тогда мелодию грузинской народной песни, на основе которой композитор напи­ сал позднее один из лучших своих романсов «Не пой, красавица, при мне» (на стихи А. С. Пушкина). «Он был очень хорошим музыкан­ том», — отозвался Глинка о Гри­ боедове в «Записках».

В о д о п а д И м а т р а . Г р а в ю р а с ри ­ сунка неизвестного художника

« Л и р и ч е с к и й а л ь б о м на 1 8 2 9 г од »

В следующем году стараниями Глинки и Н. И. Павлищева, зятя А. С. Пушкина, «явился в свет» «Лирический альбом на 1829 год». В нем среди малозамечательных пьес друга Глинки Е. П. Штерича, Мих. Ю. Виельгорского, Н. Норова и других появилось два романса молодого композитора и в числе их «Память сердца» — одно из при­ влекательнейших по теплой иск­

ренности мелодики его сочинений тех лет. Последние белые ночи этого 1829 года вместе с А. П. Керн, четой Дельвигов и литератором Орестом Сомовым Глинка провел «у осеребренного» луной водопада Иматра в Финляндии. На обратном пути, в Петербурге, Глинке запом­ нилась песня, которую пел один из ямщиков. Он просил спеть ее не­

42

Ф инская песня, записанная М. И. Глинкой. Переложение д л я ф о р т е п и а н о в д в е ру ки

43

сколько раз, записал и «употребил» для баллады Финна в «Руслане и Людмиле». Но вскоре за тем Глинку «посе­ тила болезнь»: возросли жестокие нервные боли, успокоить которые были не в силах пилюли «доктора, итальянца родом». Мать увезла сына в деревню, но это ничем ему не помогло. Возможность «изба­ виться от страданий и усовершен­ ствоваться в музыке» Глинка видел лишь в заграничном путешествии. Решительно воспротивившийся сначала, И. Н. Глинка, видя «край­ не расстроенное здоровье» сына, по совету знакомого врача вскоре дал свое согласие. Поездка композито­ ра в Германию и Италию «была решена», все формальности не без хлопот «устроились»; уладить их постепенно удалось И. Н. Глинке. Он поручился также за молодого тенора из Придворной капеллы Н. К. Иванова, которого компози­ тор повез с собой за границу для довершения его музыкального об­ разования. 25 апреля 1830 года, по дурной весенней погоде, они выеха­ ли из Новоспасского в дальний путь — на Смоленск, Брест, Вар­ шаву. Русскую границу путешест­ венники пересекли в середине мая.

Николай К узьм и ч И в а н о в ( 1 8 1 0 — 1 8 8 0 ) , о п е р н ы й пе в е ц . Р и с у н о к неизвестного худож ника

ПОДНЕБОМ ИТАЛИИ

Дорожная усталость заставила путешественников задержаться на несколько дней в Дрездене. Там Глинка обратился к доктору Крей­ сигу. Осмотрев композитора, врач «определил» ему, по его словам, курс лечения сернистыми водами в Эмсе и Ахене.

Дрезден. Ц ветная литография с рисунка неизвестного худож ни ка

45

И снова путь в коляске на дол­ гих, но снег и холод вскоре смени­ лись майским теплом и цветением. Промелькнули Лейпциг, Марбург, Франкфурт-на-Майне, Майнц. По­ всюду на остановках на обед и ноч­ лег, если в гостиницах встречалось фортепиано, начиналось пение от­ рывков из опер вместе с Ивановым и студентами-попутчиками («Нем­ цы в маленьких городках сходи­ лись слушать нас», — вспоминал потом Глинка).

Во время недолгой поездки на пароходе по Рейну Глинка и Ива­ нов проплывали мимо высившихся на холмах замковых руин и ма­ леньких городков, чьи крыши и готические шпили живописно вы­ ступали из весенней зелени. Из Кобленца в Эмс путешест­ венники пришли пешком, но трех­ недельное лечение там только «рас­ слабило» больного композитора. Зато горячие серные ванны в Ахене принесли пользу, а красота музыки

«Фиделио» Бетховена в оперном театре довела Глинку до слез. Впрочем, в Эмс он снова вернулся для свидания со своим петербург­ ским другом Евгением Штеричем, одаренным любителем музыки, причисленным к русскому посоль­ ству в Турине. Вместе с ним и его матерью в августе 1830 года Глинка и Иванов, прекратив вся­ кое лечение, направились в Ита­ лию.

46

С ц е н а из в т о р о г о д е й с т в и я о п е р ы «Ф иделио» Л. ван Бетховена. Гравю ра с рисунка неизвестного художника

Город Марбург. Гравю ра на с р и с у н к а Л . Р о н б о к а

В. Л а н ­

В и д к у р о р т а Э м с . Г р а в ю р а п е рв ой п оловины X I X века с рисунка неизвестного худож ни ка

47

Вид города Э. Т е л л о т а с

Ахена. рисунка

Гравюра Когельса

Из Базеля путники выехали в Золотурн, направляясь на Женеву и далее на Милан. Их путь лежал по горным дорогам, среди редких еловых лесов, нависших над пропа­ стями скал, мимо сверкавших сне­ гами вершин. «Вместе со Штери­

чем восхищались мы прелестны­ ми видами Швейцарии», — писал Глинка в «Записках». На Симплон­ ском перевале моросил холодный дождь. Здесь начинался спуск с гор.

4£

Ви д в г о р а х Ш в е й ц а р и и . А к в а р е л ь Л. А б э е л я М и л а н . Г р а в ю р а по р и с у н к у известного худож ни ка

не­

Джоаккино Россини (1792— 1 8 6 8 ) , итальянски й композитор. Гравюра Теверини с портрета работы неизвестного худож ника

Повеял теплый ветер. Истаял, рассеялся мрачный туман. Откры­ лись цветущие равнины, и «вечером в прелестнейшую погоду» путники остановились на берегу голубого Лаго Маджиоре в Северной Лом­ бардии. А на следующий день Глин­ ка, Иванов и Штеричи высадились из кареты в Милане, в те годы одной из музыкальных столиц Италии, так как в прекрасный край «под небом вечно голубым», родину Данте и Ариосто, Россини и Дони­ цетти, Глинку влекло не одно ро­ мантическое стремление, изведан­ ное столь многими его русскими современниками, поэтами и худож­ никами, а прежде всего новая итальянская музыка и желание са­ мому усовершенствоваться в ком­ позиторском мастерстве.

Гаэтано Доницетти ( 1 7 9 7 — 1 8 4 8 ), итальянский композитор. П орт­ рет р а б о т ы П и ч ч о

49

Винченцо Беллини (1 8 0 1 — 1 8 3 5 ) , и тальянски й композитор. Портрет работы неизвестного худож ни ка

Милан. Т е а т р Л а С к а л а . К ар ти н а А. И н ь я н и

М ария Малибран (сл е в а ) и Д ж о ­ ванни Баттиста Рубини (сп ра­ ва) — исполнители гл а вн ы х пар­ тий на п р е м ь е р е о п е р ы « С о м ­ н а м б у л а » В. Б е л л и н и . Г р а в и р о ­ ван н ы е рисунки неизвестн о го х у ­ дожника

З р и т е л ь н ы м зал т е а т р а Л а С к а л а . Картина работы неизвестного художника

В своих надеждах композитор не ошибся. Три года, проведенных Глинкой в Италии, стали временем окончательного созревания его та­ ланта, годами вдумчивого труда. Здесь новыми чертами обогатилось его мелодическое дарование. Здесь новым словом в оперном искусстве были для Глинки теплый лиризм и живая драматичность подлинно человеческих переживаний в музы­

51

Д ж ульетта Гризи и Дж удитта П а ста в п ар ти ях Нормы и А д а л ь ­ ж изы в первом представлении оперы «Н орма» В. Б е л л и н и на с ц е н е т е а т р а Л а С к а л а в 18 31 го д у . Л и т о гр а ф и я 1 8 3 0 -х годов с ри­ сунка неизвестного художника Э с к и з д е к о р а ц и и д л я пе рв ой п о ­ становки оперы «Сомнамбула» В. Б е л л и н и на с ц е н е т е а т р а К а р ­ к а н о в М и л а н е 6 м а р т а 1831 г о д а р а б о т ы А. С а н к в и р и к о

ке сценических произведений моло­ дых итальянских композиторов, прежде всего на сюжеты, взятые из обыденной жизни. Блестящая плеяда оперных певцов, наследни­ ков лучших певческих традиций XVIII века, выступала тогда на сце­ не миланских театров. Представ­ ления с участием Д. Пасты, Д. Гризи, Д. Рубини казались Глин­ ке «чем-то волшебным».

«Б л е с т я щ и е вариации для п и ан о ­ ф о р т е .. . на т е м у ар ии из А н н ы Б о л е й н М. Д о н и ц е т т и «Блестящ ий дивертисмент для пианофорте, д в у х скрипок, альта, в и о л о н ч е л и и к о н т р а б а с а на н е ­ к о т о р ы е м о т и в ы из С о м н а м б у ­ л ы М Б е л л и н и .. . » «Новый рина

Ри м ».

Картина

С.

Щ ед­

26 декабря 1830 года состоя­ лось открытие сразу двух главных миланских соперничавших театров, но Лa Скала Глинка предпочел театр Каркано. Там в ложе рус­ ского посланника Глинка «утопал в восторге» от пения Рубини и музы­ ки Г. Доницетти на премьере его оперы «Анна Болейн». Но еще бли­ же душе его оказалась прелесть меланхолического изящества музы­ ки В. Беллини. На первом пред­ ставлении «Сомнамбулы», «явив­ шейся» в конце карнавала 6 марта 1831 года, Глинка и Штерич, обняв­ шись, «проливали обильный ток слез восторга и умиления». В театре Ла Скала он видел также оперу «Капулети и Монтекки» того же композитора. Темы из этих трех опер легли в основу нескольких фортепианных и камерных сочи­ нений Глинки «итальянского» пе­ риода его жизни — Вариаций (по­ священных вскоре за тем скончав­ шемуся Евгению Штеричу) и Сере­ нады на темы из оперы «Анна Болейн», «Блестящего диверти­ смента» (секстета для фортепиано и струнных инструментов) на моти­ вы из «Сомнамбулы», Вариаций для фортепиано на темы из оперы «Ка­ пулети и Монтекки», изданных ми­ ланским нотоиздателем Дж. Ри­ корди в 1831 и 1832 годах. «Волшебным» был и сам Милан! Первые дни своего пребывания там Глинка прожил в гостинице возле «знаменитого» собора. Его восхи­

53

«Венецианская ночь», ф а н т а з и я на с т и х и И. И. К о з л о в а . А в т о г р а ф Зинаида Александровна Волкон­ ская ( 1 7 9 2 — 1 8 6 2 ), певица-лю би­ тельница, композитор. Портрет р а б о т ы К. Б р ю л л о в а Степан Петрович Ш евырев ( 1 8 0 6 — 1 8 6 4 ) , историк, а к а д ем и к . Рисунок работы неизвестного художника

щал «вид этого великолепного, из белого мрамора сооруженного хра­ ма и самого города, прозрачность неба, черноокие миланки с их вуа­ лями...» Глубокую красоту италь­ янской лунной ночи Глинка гени­ ально передал в своей баркароле — романсе «Венецианская ночь», ис­ полненной трепетного чувства ра­ дости жизни. Кроме «Венецианской ночи» на стихи И. И. Козлова Глинка напи­ сал тогда еще два романса на стихи В. А. Жуковского и Феличе Романи и несколько каватин и арий в италь­ янском оперном стиле. В начале своего пребывания в Италии Глинка полагал, что еще недостаточно знаком «с тонкостя­ ми вокального искусства». Позна­ ния в этой области композитор, по его признанию, приобрел, присут­ ствуя на занятиях Иванова с А. Нодзари и Ж. Фодор-Менвьель в Неаполе. «Красота местоположе­ ния» города, «прозрачность воз­ духа, праздничный солнечный свет» пленили Глинку. На пути оттуда в Милан он навестил в Риме кня­ гиню Зинаиду Волконскую, чьими гостями в палаццо Поли в разное время были С. Ф. Щедрин, А. А. Иванов, С. П. Шевырев, позднее Гоголь и множество других русских художников, скульпторов и литераторов. У нее Глинка по­ знакомился и с Гектором Берлио­ зом.

Милан, его окрестности и люби­ мые Глинкой озера Северной Ита­ лии оставались главным местопре­ быванием композитора. Здесь у не­ го образовался круг знакомых, на концертах в домах доктора Бранка и бывшего военного врача де Фи­ липпи исполнялись его новые сочи­ нения. Замечательным свидетель­ ством окрепшего в те годы мастер­

ства композитора стали написан­ ные в 1832 году в Тремеццо и Мила­ не камерные сочинения Глинки — Большой секстет и Патетическое трио. На нотном автографе трио композитор сделал печальную над­ пись: «Любовь я знал лишь по при­ чиненным ею страданиям». Этот от­ чаянный стон, вырвавшийся из взволнованной души композитора,

соответствует трагическому аккор­ довому мотиву — эпиграфу, кото­ рый открывает первую часть; он вновь появляется в финале трио, тем утверждая единую идею всей композиции в целом, отражая ду­ шевное состояние композитора, страдавшего физически и мораль­ но вдали от России.

54

ствовавшим на репетиции новой оперы Беллини. С Глинкой Рикор­ ди, глава наиболее видного музы­ кального издательства в Италии, был уже давно знаком и неодно­ кратно издавал его инструменталь­ ные и вокальные сочинения. Еще за несколько месяцев до этой их встречи 2/ 14 ноября 1832 года С. А. Соболевский писал С. П. Ше­ выреву в Рим: «Кстати о Глинке, он кланяется всем вам. Стал во­ ображать, что выздоравливает, и сильно занимается музыкой. Его печатные сочинения здесь высоко ставят и у него много прожектов о музыке по возвращении... Мне Ри­ корди говорил, что считает Глинку наравне с Беллини и Доницетти, но ученее их в контрапункте». С ува­ жением упоминали тогда имя рус­ ского композитора и европейские музыкальные журналы.

В театре Лa Скала Глинка слу­ шал оперы «Семирамиду» Россини и «Норму» Беллини. Но в постоян­ ном желании видеть и слышать но­ вое композитор много странство­ вал по Италии. Кроме юга страны он побывал в Турине и осмотрел достопримечательности «Генуи-ве­ ликолепной». В марте 1833 года в Венеции Глинка осмотрел Дворец дожей и там — картины Тинторет­ то, впервые встретился с Карлом Брюлловым, писавшим тогда свою картину «Последний день Помпеи», и с разрешения самого Беллини посетил генеральную репетицию его оперы «Беатриче ди Тенда», которая, по мнению Глинки, «не удалась». Спасаясь от морского воздуха и ветра, обостривших его болезнь, он поспешил возвратить­ ся в Милан в одном дилижансе с издателем Рикорди, тоже присут­

О з е р о К о м о . Г р а в ю р а А. X . П э н а с рисунка Ш апю и Большой черновой

секстет (страница из рукоп иси). Автограф

П атетическое А втограф

55

трио

(ф р агм ент).

Венеция. Л и тограф и я Д ж . с р и с у н к а П. Ш е в а л ь е Д ж о в а н н и Рикорди ( 1 7 8 5 — 1 8 5 3 ) , о с н о в а т е л ь н о т о и здат ел ьско й фир­ мы Р и к о р д и и К ˚. П о р т р е т р а б о т ы н е и з в е с т н о г о х у д о ж н и к а пе рв ой половины X I X века

Ки ра

Но несмотря на лестную для него известность, Глинка отлично понимал, что только овладев «хит­ ростями немецкой музыки», он сможет достойно воплотить свои творческие намерения. Кроме того, летом 1833 года болезнь не позво­ ляла ему работать, хоть Глинка, по его словам, и «много сообра­ жал». Наконец, «мучительные ощу­ щения» довели его «до носталь­ гии», и в конце июля Глинка по­ кинул Италию. После ее сверкающих красок Вена показалась ему мрачной; он с удовольствием слушал музыку И. Ланнера и И. Штрауса-отца, но лечение доктора Мальфатти не принесло пользы. Воспользовав­ шись пребыванием в Берлине своей сестры Натальи Ивановны Гедео­ новой, Глинка вскоре уехал туда и «ожил душой» при свидании с ней и ее мужем. Вскоре он начал систематиче­ ские занятия с крупным музыкан­ том-теоретиком и педагогом Зиг­ фридом Деном. За пять месяцев тот «привел в порядок» не только познания своего высокоодаренного ученика, но и его мысли о композиторском мастерстве и му­ зыкальном искусстве вообще.

По-видимому, именно тогда Глинка послал другу, подлинное имя которого осталось неизвест­ ным, то замечательное письмо, в котором определенно говорил о своем уже созревшем намерении создать для русских слушателей русскую оперу на сюжет наци­ онально-русский. «...Я во всяком случае хочу, чтоб все это было на­ циональным — прежде всего сю­ жет, а затем и музыка, так, чтобы мои дорогие соотечественники по­ чувствовали бы себя дома...» — писал композитор. С этой мыслью Глинка вернул­ ся в Россию. Известие о кончине отца неожиданно прервало его пре­ бывание в столице Пруссии. Прав­ да, он надеялся вскоре туда воз­ вратиться. Теперь Глинку влекли туда не только уроки З. Дена, но и образ юной певицы Марии. К ней композитор, как упомянул он в «Записках», «почувствовал... склон­ ность, которую, кажется, и она разделяла», и с которой он пере­ писывался. В конце апреля в коляске, по весеннему пути, Глинка вместе с Гедеоновыми возвратился в Ново­ спасское. Но отдых там не был долгим.

56

Зигфрид Ден ( 1 7 9 9 — 1 8 5 8 ), не­ мецкий теоретик и п едагог. Ф о т о ­ граф ия

Вена. Л и тогр аф и я с рисунка известного худож ни ка

57

не­

Берлин. Гр авир о ван н ы й рисунок X . А. Б а р к а м п а и Е. Ф . Р е й н а

П расковья Арсеньевна Бартенева ( 1 8 1 1 — 1 8 7 2 ), певица-лю битель­ н ица . П о р т р е т р а б о т ы К. Б р ю л ­ лова

Несмотря на «довольно прият­ ную», по его словам, жизнь в де­ ревенской тишине, возле любящей матери и младших сестер, уже в начале июня 1834 года Глинка уе­ хал в Москву. Ему хотелось сви­ деться там с Н. А. Мельгуновым и показать музыкальному миру древ­ ней столицы, что он «не даром странствовал по Италии». Своего рода творческий вечер, в котором при участии одаренной певицылюбительницы П. А. Бартеневой и «струнных инструментов» Глинка пел и играл свои сочинения, со­ стоялся в доме Мельгунова вско­ ре по приезде композитора в Мо­ скву. В свое пребывание там он слу­ шал также сочинения местных ком­ позиторов и сам написал романс «Не называй ее небесной» на слова московского литератора Н. Ф. Пав­ лова. Однако самым важным было то, что там с новой силой вспых­ нуло в нем желание написать рус­ скую оперу. Как вспоминал ком­

О т р ы в о к из с т а т ь и Н. А. М е л ь ­ гунова, помещенной в м осковской газете «М олва», 1834, № 24

позитор, не только «слов», то есть либретто, но даже самого сюжета на примете у него не было. На некоторое время его внимание при­ влекла повесть «Марьина роща» В. А. Жуковского, и он даже им­ провизировал на фортепиано за­ писанные позднее отрывки музыки оттуда (частично вошедшие в «Ивана Сусанина»). Тем не менее слащавая чувствительность ее со­ держания, лишенного подлинно на­ родного характера, вскоре Глинку охладила. Хлопоты о получении нового заграничного паспорта привели Глинку в Петербург. И хоть «вы­ пал снег, зимний путь установил­ ся», с отъездом оттуда он не спе­ шил, а затем «решительно остался» в России. Удерживали его теперь там два серьезных обстоятельства. В доме своего родственника, А. С. Стуне­ ева, Глинка встретился с Марией Петровной Ивановой, и постепенно ее «миловидность» и «некоторая

врожденная грация» пленяли его все более и более. Девушка начала брать у Глинки уроки пения и при­ нимала участие в домашних кон­ цертах у Стунеевых. По словам композитора, в иные дни они по­ долгу шушукались, «сидя на софе». Увлечение Глинки постепенно рос­ ло. Воспоминание о Марии потуск­ нело, и в письме к матери он приз­ навался в том, что новое чувство спасло его «от гибели». Теперь семейное счастье казалось ему воз­ можным. Осенью 1834 года приятель Глинки, «огромного роста капитан» Ю. А. Копьев, привел к нему «ма­ ленького человечка в голубом сюр­ туке и красном жилете, который говорил пискливым сопрано. Когда он сел за фортепьяно, оказалось, что этот маленький человек был бойкий фортепьянист, а впослед­ ствии весьма талантливый компо­ зитор — Александр Сергеевич Дар­ гомыжский»,— вспоминал Глинка в «Записках».

58

«Марьина роща». П овесть В. А. Ж у к о в с к о г о . П е р в о е и з ­ дание

М узы кальное собрание в доме Стунеевых (крайняя ж енская ф игура справа — М ария П ет р о в ­ на И в а н о в а , будущая жена М. И. Г л и н к и ) . Р и с у н о к П. А. С т е ­ панова

59

Александр Сергеевич Д а р г о м ы ж ­ ский ( 1 8 1 3 — 1 8 6 9 ) , русский к о м ­ п о з и т о р . П о р т р е т р а б о т ы П. Б о ­ риспольца

Кондратий Ф едорович Рылеев ( 1 7 9 5 — 1 8 2 6 ) , поэт , д е к а б р и с т . П ортрет работы не изве стн о го х у ­ дожника

К. Ф . Р ы л е е в . « Д у м ы » . Т и т у л ь н ы й лист издания

С о б р а н и е у В. А. Ж у к о в с к о г о . К а р т и н а Г. М и х а й л о в а , А. М о к ­ р и ц к о го и других худож ников ш к о л ы А. В е н е ц и а н о в а

60

Николай Васильевич Гоголь ( 1 8 0 9 —1 8 5 2 ) , русский писатель. П ортрет работы Ф . Моллера

Конкретной стала давно за­ павшая в душу Глинки мысль о создании русской оперы. Позднее он вспоминал, что, несмотря на жизнь «домоседом», по давнему знакомству бывал тогда вечерами у В. А. Жуковского, «где ежене­ дельно собиралось избранное об­ щество, состоявшее из поэтов, литераторов и вообще людей, доступных изящному... А. С. Пуш­ кин, князь Вяземский, Гоголь, Плетнев были постоянными посе­ тителями... Князь Одоевский, Вель­ горский [Виельгорский] и другие бывали тоже нередко. Иногда вме­ сто чтения пели и играли на фор­ тепиано...» К стремлению Глинки Жуковский отнесся не только со­ чувственно, но и указал ему как на сюжет для оперы на историю героического подвига костромского крестьянина Ивана Сусанина, эпи­ зод из истории Смутного време­ ни на Руси, неоднократно при­ влекавший к себе внимание рус­

)1

Михаил Ю рьевич Виельгорский ( 1 7 8 8 —1 8 5 6 ) , русский ком по зи ­ т ор и музыкальный деятель. Л итограф ия по рисунку неиз­ вестного худож ника

ских писателей на рубеже XVIII — XIX столетий. В 1815 году оперу на этот сюжет поставил в петер­ бургском Большом театре компо­ зитор К. А. Кавос. Но это не сму­ тило Глинку. На предложение по­ эта он живо откликнулся. Сцена в лесу поразила его воображение, он находил в ней много ориги­ нального, характерно русского. «Сцену Сусанина в лесу с по­ ляками я писал зимою,— вспоми­ нал Глинка в „Записках“,— всю эту сцену, прежде чем я начал пи­ сать, я часто с чувством читал вслух и так живо переносился в положение моего героя, что волосы у самого меня становились дыбом и мороз подирал по коже». На окончательном выборе сю­ жета для оперы могло также ска­ заться и знакомство Глинки с думой «Иван Сусанин» декабриста К. Ф. Рылеева, широко известной в России первой половины XIX ве­ ка.

Михаил И ванович Глинка. П орт­ рет р а б о т ы Н. В о л к о в а

Увлеченный, Глинка немедлен­ но приступил к работе. Первона­ чальный проект написать трехчаст­ ную ораторию был оставлен. «...Как по волшебному действию вдруг соз­ дался... план целой оперы и мысль противопоставить русской музы­ ке — польскую; наконец, многие темы и даже подробности разра­ ботки — все это разом вспыхнуло в голове моей»,— вспоминал Глин­ ка в «Записках». Либретто для опе­ ры Жуковский вначале намеревал­ ся написать сам и даже сочинил стихи для эпилога, но отсутствие свободного времени вынудило его, однако, «сдать» Глинку «на руки

барона Розена». Не обладавший большим талантом придворный поэт «из немцев» неважно владел русским языком, но это не смутило композитора, смело вносившего по­ правки в его неуклюжие вирши и вычеркивавшего льстиво-вернопод­ даннические строки. Свое сочине­ ние Глинка назвал «„Иван Сусанин“. Отечественная героико-тра­ гическая опера в пяти действиях или частях». В этот несомненно самый счаст­ ливый период жизни Глинки вдох­ новенно-просветленным и довер­ чиво глядящим вдаль изобразил его Н. С. Волков, ученик и прия­

тель композитора, в конце 1834 года. Сам Глинка назвал этот порт­ рет «необыкновенно удачным» и очень схожим. Дождавшись годовщины со дня смерти отца, он письменно просил у Е. А. Глинки разрешения на брак с М. П. Ивановой. Оно было немед­ ленно дано. Скромная свадьба в присутствии немногих свидетелей состоялась 26 апреля 1835 года в церкви Инженерного замка. Вско­ ре вместе с женой и тещей Глинка отправился в Москву и далее в Смоленскую губернию для свида­ ния с матерью.

62

Г е о р г и й Ф е д о р о в и ч Ро зе н ( 1 8 0 0 — 1 8 6 0 ), литератор. Портрет работы неизвестного худож ни ка И н ж ен ер н ы й зам ок со стороны це р к в и . Современное состояние

63

Людмила Ивановна Ш естакова ( 1 8 1 6 — 1 9 0 6 ) , с е с т р а М. И. Г л и н ­ ки. П о р т р е т р а б о т ы н е и з в е с т н о г о художника

Гостиная в Новоспасском. М а ­ к е т М. У с п е н с к о г о по р и с у н к у Е. В р а н г е л ь

В дорожной карете и в родном Новоспасском музыкальная мысль его работала непрерывно. «...Я при­ лежно работал, т. е. уписывал на партитуру уже готовое и заготов­ лял вперед,— вспоминал Глинка в „Записках“.— Ежедневно утром садился я за стол в большой и весе­ лой зале в доме нашем в Ново­ спасском. Это была наша любимая комната; сестры, матушка, жена, одним словом, вся семья там же копошилась, и чем живее болтали и смеялись, тем быстрее шла моя работа. Время было прекрасное, и часто я работал, отворивши дверь в сад, и впивал в себя чистый бальзамический воздух». В первый год своей семейной жизни Глинка был счастлив, так как «все шло хорошо». По возвращении в Петербург работа над оперой продолжалась с тем же увлечением. Уже ранней весной 1836 года состоялись две репетиции первого действия оперы в домах кн. Б. Н. Юсупова и Мих. Ю. Виельгорского. 8 апреля того же года Глинка представил пар­ титуру ее в дирекцию император­ ских театров с просьбой, «буде окажется достойною принять на

здешний театр». Директор театров А. М. Гедеонов согласился, однако, на это лишь после того, как Глинка обязался подпиской не требовать за нее денежного вознаграждения. Кроме того, оперу переименовали из «Ивана Сусанина» в «Жизнь за царя». Под таким названием она шла на сцене до 1917 года, а в 1939 году, при первом возоб­ новлении на советской сцене, ей было возвращено ее подлинное название. Вскоре начались репетиции. Их вел сам «директор музыки Петер­ бургских театров» композитор К. А. Кавос. Автор одноименной оперы, он признал художественное превосходство музыки Глинки над собственной и исключил свою опе­ ру из репертуара театра. Деятель­ ное участие в подготовке принимал и сам Глинка. Новую оперу ре­ шено было дать в день открытия зала Большого театра после ремон­ та. Стук молотков, «околачивавших ложи», заглушал голоса певцов во время «проб» на сцене. Петербург, интерес которого подогревали жур­ нальные и газетные статьи, с не­ терпением ожидал первого пред­ ставления оперы.

64

Б ы в ш и й д о м Ю с у п о в ы х на М о й к е в Петербурге. С оврем енное с о ­ стояние

65

Б ы в ш и й д о м К у т у з о в а на М и ­ х ай ло вской площади (н ы н е пло­ щади И скусств) в П етербурге, где жили в 18 3 0 -х го д ах Ви­ ельгорские. С оврем енное с о с т о я ­ ние

Оно состоялось 27 ноября 1836 года. Перед зрителями, перепол­ нившими зал, одно за другим сле­ довали действия оперы: в приволж­ ском селе Домнино хор крестьян пел о земле родной и слышались мудрые слова старика Сусанина о нависшей над ней страшной угрозе; на балу у польского короля зву­ чали хвастливые речи шляхтичей; в небогатой избе Сусанина пел свою песню его приемыш Ваня, и в веселье приготовлений к свадь­ бе Антониды и Собинина вторга­ лись чужеземцы, уведшие Суса­ нина, бесстрашно ушедшего на

Большой театр в П етербурге. Акварель неизвестного худож ника

верную смерть для спасения Руси; под вой зимней бури в лесной за­ вьюженной чаще мужественно по­ гибал он, заведя врага туда, «куда и серый волк не забегал». Свер­ кающей радостью народной победы наполнил театр ликующий хор «Славься» в эпилоге на Красной площади в Москве. Печальным облаком затуманило ее свет опла­ кивание памяти Сусанина его род­ ными... И опять с новой силой, под колокольный звон, хор и ор­ кестр слились в величавом и мощ­ ном прославлении родной земли!

Афиша первого представления оперы «И ван С усан и н »

66

Андрей А дамович Ро ллер ( 1 8 0 5 — 1891), театральный худож ник. Портрет работы неизвестно го х у ­ дожника

Катерино Альбертович Кавос ( 1 7 7 5 — 1 8 4 0 ), итальянский ком­ позитор и дирижер. Л и т о гр а ф и я с портрета н е и зве стн о го х у д о ж ­ ни к а

Сцена из II I действия оперы «И ван С усанин». А кварель работы Г. Г агар и н а

67

Э с к и з д е к о р а ц и и д л я II I д е й с т в и я оперы «И ван С усанин» работы А. Р о л л е р а

«Разгулялася, разлелеялась...». Х о р и з II I д е й с т в и я о п е р ы « И в а н Сусанин». А втограф

Х о р « С л а в ь с я » из э п и л о г а о п е р ы «Иван Сусанин». А втограф

68

Мария М атвеевна С тепанова в па р т и и А н т о н и д ы . П о р т р е т р а б о ­ ты неизвестного худож ника

С замечательной выразительно­ стью и драматизмом пел партию Ивана Сусанина О. А. Петров. Тро­ гательной в своей неподдельной искренности была в партии Вани А. Я. Воробьева; бархатный тембр ее контральто придавал особенную красоту песне «Как мать убили» и трио «Ах, не мне, бедному». «Музыка оперы и пение Пет­ рова и Воробьевой не раз трогали меня до слез»,— записал в днев­ нике художник А. Н. Мокрицкий. «Публика приняла мою оперу с необыкновенным энтузиазмом, актеры выходили из себя от рве­ ния... Надобно отдать справедли­ вость Гедеонову, что он обставил оперу с необыкновенным вкусом и роскошью»,— писал Глинка матери на следующий день после премь­ еры.

Осип Аф анасьевич Петров в роли С у с а н и н а . П о р т р е т р а б о т ы неизвестного худож ника Анна Яковлевна б ь е в а в па р т и и В. В. Т и м м а

69

П етр о ва-В о р о ­ Вани. Ри сунок

Владимир Ф едор ови ч О доевский ( 1 8 0 4 — 1 8 6 9 ), писатель, компо­ зитор, музыкальный критик. П о р т р е т р а б о т ы А. П о к р о в с к о г о . Акварель

И все-таки, несмотря на апло­ дисменты и шумные вызовы авто­ ра, успех «Ивана Сусанина» ока­ зался небесспорным. Аристокра­ тическая часть публики презри­ тельно назвала оперу «кучерской музыкой» за русский ее характер (а это, несомненно, и было лучшей для нее похвалой!). Зато со сто­ роны демократической части пуб­ лики, заполнившей театр на после­ довавших представлениях и уверо­ вавшей теперь в существование «Русской оперы», прием был под­ линно восторженным. На злобные выпады Булгарина и его клики критическими статьями горячо от­ кликнулся друг и единомышленник Глинки В. Ф. Одоевский. Первое представление «Ивана Сусанина» в Москве состоялось 7 сентября 1842 года, незадолго до премьеры второй оперы ком­ позитора — «Руслан и Людмила» в Петербурге.

Александр Всеволодович ложский (1 7 9 3 — 1864), мы й Глинки. Портрет неизвестного худож ника

На премьере «Ивана Сусанина» присутствовал А. С. Пушкин. Через несколько дней на дружеском обе­ де у А. В. Всеволожского и он при­ нял участие в коллективном сочи­ нении куплетов для шуточного канона, который тут же и был ис­ полнен на музыку В. Ф. Одоев­ ского: Мих. Ю. В и ель горск и й : П ой в в о с т о р г е , р у с с к и й хор! Выш ла новая новинка. Весели ся , Русь! Наш Г л и н к а У ж не Г л и н к а , а ф а р ф о р .

П. Я. В язем ск и й : За пр ек р асн ую Славить будет Наш его О рф ея От Неглинной

новинку глас молвы — Глинку до Н е в ы .

В. А. Ж ук овск и й :

Всево­ знако­ работы

А. С. Пуш кин: С луш ая сию новинку, З а ви с ть , злобой о м р ач ась, П у с т ь с к р е ж е щ е т , но у ж Г л и н к у З а т о п т а т ь не м о ж е т в г р я з ь .

В конце года Глинке предло­ жили место капельмейстера в При­ дворной певческой капелле, и он его принял. Эта деятельность была ему по душе, а о втайне недобро­ желательном отношении к себе со стороны директора капеллы, за­ вистливого и недаровитого компо­ зитора А. Ф. Львова, он отлично знал. Оно тем менее смущало его, что внешне тогда ничем еще не проявлялось, и Глинка охотно слу­ шал в исполнении Львова скрипич­ ные сочинения Гайдна и Моцарта, посещая его вместе с К. П. Брюл­ ловым и Н. В. Кукольником.

В ч е с т ь ст о л ь сл а в н ы е новинки Г р ян ь , труба и барабан, В ы п ь е м за з д о р о в ь е Г л и н к и М ы глинтвейну стакан .

70

«Ш уточный канон». В. Ф . О д о е в с к о г о

Автограф

« Т а к М. И. во в р е м я ó но п р е д ­ водительствовал придворными п е в ч и м и » . Р и с у н о к Н. С т е п а н о в а

71

«Иван Сусанин» не сходил со сцены, и отдельные номера из опе­ ры, напечатанные нотоиздателем Снегиревым, лежали на пюпитрах фортепиано в домах, «где маломальски пели». Часто встречался Глинка также с В. А. Жуковским и А. С. Пушкиным. Но дома ком­ позитору было «не совсем хорошо». Светски-суетная жена, которой оказалось «недоступным» «все вы­ сокое и поэтическое», становилась ему все более и более чуждой. А в голове композитора зрели меж­ ду тем новые творческие замыслы, обдумывание их требовало сосре­ доточенности и покоя. В резуль­ тате после многих неприятных семейных сцен Глинка все чаще стал отправляться к приятелям, братьям Н. А. и П. А. Степановым или Нестору и Платону Куколь­ никам, оставаясь у них иногда и по нескольку дней. Там он мог спокойно работать, а в домах Ви­ ельгорских и Одоевских встречать­ ся с интересовавшими его людьми, прежде всего музыкантами и ху­ дожниками. М. И. Г л и н к а , К. П. Б р ю л л о в и Н. В. К у к о л ь н и к . А к в а р е л ь р а б о ­ т ы П. К а р а т ы г и н а

Близко наблюдавший тогда жизнь Глинки Н. А. Степанов мет­ ко изобразил некоторые из ее мо­ ментов в серии рисунков, иногда юмористических. Осенью 1837 года по просьбе О. А. Петрова Глинка сочинил для А. Я. Петровой-Воробьевой и вклю­ чил в «Ивана Сусанина» добавоч­ ную сцену Вани у ворот монастыря (на слова Н. В. Кукольника). Эта ария, дополнившая образ юноши чертами зрелой мужественности, стала одним из замечательнейших номеров в опере, и певица неиз­ менно имела в ней большой успех. «С оперою Глинки является то, чего давно ищут и не находят в Европе — новая стихия в искус­ стве,— писал русский музыкаль­ ный критик В. Ф. Одоевский,— и начинается в его истории новый период: период русской музыки. Такой подвиг, скажем, положа ру­ ку на сердце, есть дело не только таланта, но гения!»

Николай А лександрови ч С теп ан о в (1 8 0 7 —1877), художник и скульп тор

Нестор Васильевич Кукольник ( 1 8 0 9 — 1 8 6 8 ), писатель и х у д о ­ ж е с т в е н н ы й критик. П ортр ет р а­ б о т ы К. Б р ю л л о в а

72

К в а р т е т ( А . Ф . Л ь в о в , В. М а у ­ рер, Г . В и л ь д е , М а т в . Ю . В и е л ь ­ г о р с к и й ) . Л и т о г р а ф и я Р. Р о р б а х а

Никита Всеволодович В с е в о л о ж ­ ский ( 1 7 9 9 — 1 8 6 2 ), певец-лю битель. П ор тр ет р абот ы н е и з в е с т ­ ного х у д о ж н и к а

73

Афиша первого представления оперы «Иван Сусанин» с до­ бавочной сценой

В ПОРУ РАСЦВЕТА

А. С. П у ш к и н . « Р у с л а н мила». П ервое и здани е

Однажды, по-видимому еще в 1836 году, на литературном ве­ чере у И. И. Козлова, где присут­ ствовали Н. В. Гоголь и другие пи­ сатели, А. С. Даргомыжский встре­ тился с Пушкиным. Разговор за­ шел о театре, и поэт сказал, что хотел бы видеть оперу лирическую, в которой соединились бы «все чудеса хореографического, музы­ кального и декоративного искус­ ства». Спустя некоторое время на одной из суббот у В. А. Ж у­ ковского Пушкин сказал, что мно­ гое хотел бы изменить в своей поэме «Руслан и Людмила». Глин­ ка пожелал узнать у него, что имен­ но. Но встретиться снова им боль­ ше не пришлось: 29 января 1837 года, тяжело раненный на дуэли Дантесом, Пушкин скончался. Намерения поэта переделать свою поэму интересовали Глинку тем более, что известный драма­ тург А. А. Шаховской подал ком­ позитору «первую мысль» сочинить оперу «Руслан и Людмила», а ув­ леченный ею Глинка надеялся со­ ставить ее план «по указанию» Пушкина. Так завершение перво­ го великого творения Глинки совпало по времени с зарождени­ ем второго. Уже осенью 1837 года компо­ зитор играл друзьям отрывки из

75

и Люд­

новой оперы. Вскоре в тетрадь, которую Кукольник подарил ему, «благословляя на сотворение Рус­ лана и Людмилы», Глинка вписал уже обдуманный план оперы, так и оставшийся ее основой, сообразу­ ясь с которой в дальнейшем писали стихотворный текст многочислен­ ные либреттисты — Н. А. Марке­ вич, М. А. Гедеонов, Н. В. Куколь­ ник, а прежде всего — талантли­ вый литератор В. Ф. Ширков и сам Глинка. Один за другим рождались Персидский хор, каватина Гори­ славы, набрасывались эскизы но­ вых номеров. Каватину Людмилы «Грустно мне, родитель дорогой» П. А. Бартенева исполнила с орке­ стром в большом благотворитель­ ном концерте уже в марте 1838 го­ да. Композиторскому труду Глинки служба в капелле, конечно, меша­ ла. Если результаты его педаго­ гической деятельности и приноси­ ли удовлетворение, то занятия в утренние часы, благоприятные для сочинения, скучная необходимость присутствовать при богослужениях и бывать на придворных празд­ никах оставляли мало времени для собственной работы. Тяготила и глухая недоброжелательность А. Ф. Львова, его незаслуженная придирчивость. Над оперой ему

приходилось работать с переры­ вами. Не радовала Глинку и до­ машняя жизнь, капризы жены «из пустяков» и «самоварнообраз­ ное шипение тещи». Душу он от­ водил лишь в театральной школе. Для своей «милой ученицы» Каро­ лины Колковской он сочинил тогда полный любовного томления и про­ никновенной печали романс «Сом­ нение». К сожалению, «по недо­ разумению, поссорившись с Гедео­ новым», как писал он в «Запис­ ках», Глинка вскоре вынужден был прекратить там свои уроки пения. В невеселое течение петербург­ ской жизни Глинки внесла при­ ятное разнообразие служебная по­ ездка по городам Украины. Его «послали» туда весной 1838 года для набора мальчиков-певчих в Придворную капеллу. Получив «деньги на путевые издержки» и «надлежащие наставления», Глин­ ка и его помощники 28 апреля в казенных экипажах выехали из Петербурга на Лугу и далее на Псков. В Чернигов они добрались через Смоленск, Новоспасское и Новгород-Северский. Там в мест­ ной семинарии им вскоре удалось найти нескольких детей с краси­ выми голосами и тонким музы­ кальным слухом.

A. С. П у ш к и н . П о р т р е т B. А. Т р о п и н и н а

работы

«Первоначальный план» оперы «Руслан и Лю дмила». Автограф

76

Украинский пейзаж. р а б о т ы В. Ш и р к о в а

Акварель

В Переяславле Глинка с това­ рищами «безжалостно обобрал» архиерейский хор певчих; из Ки­ ева они «вывезли» баритона С. С. Гулака-Артемовского. «Он был очень любим товарищами; когда он выезжал из Киева, они провожали его с плачем»,— вспо­ минал композитор в «Записках». Впоследствии Гулак-Артемовский стал известным оперным певцом и автором оперы «Запорожец за Дунаем».

П

К ач ан о вка. Зал, где и спо лнял и сь сочинения Глинки. Ф о то гр а ф и я Марш Черномора. А втогр аф

7S

«В Качановке (Глинка пишет балладу Ф и н н а ) » . К арти на ра­ б о т ы В. Ш т е р н б е р г а

79

Но «центром своих операций», как писал композитор в «Запис­ ках», он сделал поместье своего давнего знакомого Г. С. Тарновс­ кого Качановку (где в юные годы живал Тарас Шевченко). Радуш­ ный хозяин поместил гостей в оран­ жерее, возле главного дома, окру­ женного вековыми деревьями пар­ ка, спускавшегося с холма к бе­ регам прудов и зеленым лужай­ кам. Отсюда Глинка и его спут­ ники выезжали в Переяславль, Киев, Ромны, Полтаву, Харьков и снова возвращались в Качанов­ ку с отобранными ими детьмипевчими. В Качановке между поездками Глинка работал над балладой Фин­ на из II действия «Руслана и Люд­ милы» и несколько раз спел ее сам с оркестром Тарновского. (Гостивший в Качановке молодой художник В. И. Штернберг изобра­ зил Глинку сочиняющим музыку в одной из комнат усадебного дома.) Тогда же композитор впервые про­ слушал Марш Черномора и Пер­ сидский хор «Ложится в поле мрак ночной» из своей новой оперы — их партитуры Глинка случайно захватил с собой из Петербурга.

Василий И ванович Ш тернберг ( 1 8 1 8 — 1 8 4 5 ) , русский худож н и к. Автопортрет

Семен Степанович Гулак-А рте­ мовский (1 8 1 3 — 1873), украин­ ский певец и композитор. П о р т­ рет р аботы н е и зв е стн о го х у д о ж ­ ника

(Вскоре Штернберг написал так­ же картину «Игра в жмурки», где с правой стороны видны выстро­ ившиеся юные певцы со своим «дядькой» Г. И. Саранчиным во главе.) Жизнь в Качановке была ве­ селой и полной разнообразия. Мно­ го оживления вносили в нее мо­ лодые племянницы хозяйки дома, их гувернантка и дочь домашнего врача. Устраивались прогулки, поездки в соседние поместья и танцы; пелись народные, в том чис­ ле и чумацкие, украинские песни. На слова поэта В. Н. Забелы Глин­ ка сочинил песни «Гуде вiтер» и «Не щебечи, соловейко», так тонко уловив ладовый склад и характер украинской народной музыки, что через несколько лет ему пришлось выступить в защиту своего автор­ ства в письме к П. П. Дубров­ скому. В оранжерее у Глинки устра­ ивались ночные концерты из рус­ ских и украинских песен, друже­ ская беседа затягивалась иной раз далеко за полночь. Эти сходки и портрет поэта Забелы удачно на­ рисовал карандашом все тот же Штернберг.

«Игра в жмурки». В. Ш т е р н б е р г а

Картина

«Не щебечи, соловей ко». У к р а ­ и н с к а я п е с н я на с л о в а В. Н. З а ­ белы

80

Виктор Н иколаевич (1 8 0 8 — 1869), поэ т. В. Ш т е р н б е р г а

Забела Рисунок

Полька (ночная схо д ка в Ка­ чановке). Рисунок В. Ш терн­ берга ( 1 8 3 8 )

81

Анна Яковлевна П етр о ва-В о р о ­ бьева (1 8 1 7 — 1900), певица. П ортр ет р аботы К. Бр ю л л ова

Петербург. Невский Л и тограф и я с рисунка ного х у д о ж н и к а

проспект. неизвест­ Осип Аф анасьевич (1 8 0 7 — 1878), певец. р а б о т ы С. З а р я н к о

П етров Портрет

82

Мария А лексеевна Щ ербатова, у р ож ден н а я Ш терич (ок. 1 8 1 0 — 1 8 7 9 ) , приятельница и ученица Глинки. Л итограф ия Ш ертля с р и с у н к а М. М. Д а ф и н г е р а

Сочинив «Гимн хозяину» в честь Тарновского, 13 августа Глинка простился с Качановкой и украинскими друзьями. Несколь­ ко дней он провел в Москве, а 1 сентября в «Петербургских ве­ домостях» его имя уже значилось в списках прибывших в столичный город. В Петербурге к прежним заня­ тиям в Капелле и сочинению оперы добавилось еще составление «Соб­ рания музыкальных пьес», затеян­ ное Глинкой для распространения сочинений русских авторов. В его квартире в здании Капеллы, у Пев­ ческого моста через Мойку, нача­ лись музыкальные рауты по четвер­ гам. Собирались друзья и знако­ мые хозяина дома и светские при­ ятельницы его жены. Танцев и кар­ точной игры не было. Зато звучала музыка, главным образом пение соло и в ансамблях. Пели А. Я. Пе­ трова-Воробьева и О. А. Петров, П. М. Михайлов и начинающий свою карьеру С. С. Гулак-Артемо­ вский (в доме Глинки он и жил). Свои романсы иногда пел и сам Глинка. Его высокий голос не об­

83

Ек а т ер и н а Е р м о ла евн а К ерн (в зам уж естве Ш о кальская, 1818— 1 9 0 4 ). Портрет работы н еи звест­ ного х у д о ж н и к а

ладал красивым тембром, но, как вспоминал А. Н. Серов, «могуче­ гениальный, как творец музыки, он был столь же гениален и в испол­ нении вокальном», поэзию кото­ рого Серов назвал «непередавае­ мой»! Появлялась на этих вече­ рах и недавно овдовевшая княгиня М. А. Щербатова, племянница ра­ но умершего друга Глинки Евге­ ния Штерича, предмет любви М. Ю. Лермонтова. 28 марта следующего года у своей сестры М. И. Стунеевой Глин­ ка познакомился с Екатериной Ермолаевной Керн, дочерью Анны Петровны Керн, чье имя освяще­ но чувством к ней А. С. Пушкина. «Она была не хороша, даже нечто страдальческое выражалось на ее бледном лице... ее ясные вырази­ тельные глаза, необыкновенно стройный стан (élancé) и особен­ ного рода прелесть и достоинство, разлитые во всей ее особе, все более и более меня привлекали»,— рассказывал Глинка в «Записках». Летом его чувства были уже «раз­ делены милой Е. К.».

Р ом анс «Я помню чудное м гн о ­ в е н ь е » на с т и х и А. С. П у ш к и н а

В а л ьс -ф а н та зи я для ф ортепиано. Первое издание П авл овски й вокзал в конце 1 8 3 0 -х г о д о в . Л и т о г р а ф и я И. М е р т е н с а

Волновавшие композитора чув­ ства он выразил в двух посвящен­ ных Екатерине Ермолаевне сочи­ нениях. Первым из них был плени­ тельно изящный, овеянный элеги­ ческой поэзией нежной влюблен­ ности «Вальс-фантазия». Инстру­ ментованный дирижером Г. Герма­ ном, он, по отзывам современ­ ников, «очаровал» слушателей кон­ цертов в Павловском вокзале и на многие годы сохранил за со­ бой название «Павловского валь­ са».

Иным настроением исполнен сочиненный в 1840 году романс «Я помню чудное мгновенье», про­ никнутый волнением светлой вос­ торженности, лишь ненадолго уступающей место печальным раз­ думьям. Написанное на стихо­ творение А. С. Пушкина, вдохнов­ ленное образом матери Екатерины Керн Анны Петровны, это про­ изведение Глинки есть совершен­ ное слияние высокой поэзии тек­ ста с музыкальным его выраже­ нием.

84

Михаил И ванович рель Я. Я н е н к о

85

Глинка. А ква­

86

Б ы в ш и й до м М е р ц а в Ф о н а р ­ ном п е р е у л к е в П е т е р б у р г е , г д е в конце 1 8 3 0 - х — начале 1 8 4 0 - х го д о в снимали квартиру бра­ ть я Н. В. и П. В. К у к о л ь н и к и . Современное состоян и е «Вечер у Кукольников». нок Н. С т е п а н о в а М. И. Г л и н к а и К . П. Р и с у н о к Н. С т е п а н о в а

Рису­

Брюллов.

Иван ский боты

Константинович А йвазов­ ( 1 8 1 7 — 1 9 0 0 ) , портрет р а­ неизвестного художника

Все неприятнее и тяжелее ста­ новилась семейная жизнь для Глинки, все больше времени он проводил теперь в «братии» Не­ стора и Платона Кукольников. Круг их друзей и знакомых вско­ ре стал его собственным. У них Глинка встречался с Кар­ лом Брюлловым, бывшим тогда в апогее своей славы, туда при­ ходили друзья композитора — братья Петр и Николай Степа­ новы, литератор А. Н. Струговщи­ ков, театральный доктор Л. А. Гей­ денрейх. Иногда бывали И. А. Кры­ лов, Т. Г. Шевченко, В. Г. Белин­

87

А лександр Н иколаевич С тр угов ­ щиков( 1 8 0 8 — 1 8 7 8 ), русский по э т и п е р е в о д ч и к . П о р т р е т р а б о ­ ты К. Брю ллова

ский, И. И. Панаев; художники И. К. Айвазовский, П. В. Басин, А. Н. Мокрицкий, Я. Ф. Яненко, скульпторы Н. А. Рамазанов и П. Л. Ставассер, драматические и оперные артисты П. А. Каратыгин, А. П. Лоди, О. А. Петров. Появля­ лись и гости из Москвы — про­ фессор университета Т. И. Гранов­ ский, литератор Н. И. Надеждин. Навещал Кукольников и друг Глинки, музыкант-любитель и «известный шалун» К. А. Булга­ ков. В доме велись «оживленные и разнообразные» беседы, играли

в шахматы, пели хором; сочинял куплеты «к случаю» Нестор Ку­ кольник, набрасывал сатирические рисунки Брюллов; Айвазовский иг­ рал на скрипке восточные песни, послужившие Глинке материалом при сочинении музыки «Руслана и Людмилы»; сам композитор охотно исполнял отрывки из сво­ ей оперы. Все это обсуждалось в живом споре. Артистическую атмосферу дома Кукольников и дружеское отношение к себе в это трудное для него время Глинка высоко ценил.

М. И. Глинка за сочинением оперы «Руслан и Людмила». К а р т и н а р а б о т ы И. Р е п и н а

6 ноября 1839 года Глинка окончательно переехал в квартиру П. А. Степанова. Заранее уверен­ ный в том, что завистливый Львов охотно от него «отделается», 7 де­ кабря Глинка подал прошение об отставке от службы в Капелле. Окончилась «несчастнейшая эпо­ ха» в жизни композитора, как заметил впоследствии К. А. Булга­ ков. Все эти печальные события в течение всего 1839 года отвлека­ ли Глинку от работы над «Рус­ ланом и Людмилой». Зато в сле­ дующем году он довел создание ее до половины.

88

М. И. Г л и н к а в д о м е А. Г. и В. Ф . Ш и р к о в ы х . А к в а р е л ь р а ­ б о т ы В. Ш и р к о в а

« П иш е т партитуру оперы». с у н о к Н. С т е п а н о в а

89

Ри­

«П рощ ание с П етербургом». П ер­ во е и з д а н и е

Работа над оперой чередова­ лась у композитора с осуществле­ нием и других его музыкальных намерений. К тому же творче­ ски необычайно плодотворному 1840 году относится и сочинение «гармонической галереи роман­ сов» — цикла «Прощание с Пе­ тербургом» (на стихи Нестора Кукольника). В него вошли такие «исполненные жизни, правды и ув­

лечения» (по отзыву «Художест­ венной газеты» от 1 сентября того же года) или лирические пьесы, как «Рыцарский романс», «Барка­ рола», «Жаворонок». Романс-боле­ ро «О дева чудная моя» Глинка переделал в пьесу для фортепиа­ но, и летом 1840 года ее с шумным успехом исполнил в Павловске оркестр Г. Германа в инструмен­ товке самого дирижера. Входила в цикл и своего рода прощальная «Попутная песня». Тем не менее за границу Глинка в эти годы не уехал. В середине сентября 1840 года он принялся за сочинение музыки к драме Н. В. Кукольника «Князь Холмский». Партитуру это­ го примечательного сочинения композитор закончил менее чем через месяц. Но пьеса, поставлен­ ная на сцене Александринского театра, «не удалась», и это «заме­ чательно длинное создание... упало с первого раза с страшным гулом и треском», по отзыву «Литератур­ ной газеты», воздержавшейся вы­ сказаться о музыке Глинки. Переселившись к П. А. Степа­ нову, композитор занял комнату, по его словам, «расписанную ка­ рикатурами и чертовщиной. Когда, бывало, ночью карета своими фо­ нарями освещала мгновенным све­ том... комнату, странные фигуры

Романс «Ж аворонок» Н. В. К у к о л ь н и к а

на

стихи

мелькали одна за другой, а каза­ лось, что стоявшая на печке мерт­ вая голова насмешливо улыбалась. Мне, по крайней мере, часто ка­ залось, что она смеялась над мои­ ми страданиями, тогда я спал дур­ но и часто предавался печаль­ ным размышлениям о судьбе своей». Действительно, Глинку подстерегали новые семейные не­ взгоды.

А н т р а к т ко II д е й с т в и ю из м у ­ з ы к и к т р а г е д и и Н. В. К у к о л ь ­ ника « К н я з ь Х о л м ск и й » . А в т о ­ граф

90

В марте 1841 года Глинка по­ дал прошение о разводе в петер­ бургскую консисторию. Начался затяжной и «каверзный» процесс, который всячески запутывали не­ други Глинки. Выезд из столицы был в связи с этим Глинке запрещен. И уехать на Украину к Е. Е. Керн ему, та­ ким образом, не удалось. А с го­ дами чувство Глинки стало мерк­ нуть, и когда в 1842 году «Е. К.» (как Глинка называл ее в «Запис­ ках») возвратилась в Петербург, они встретились «дружески, но уже не было прежней поэзии и преж­ него увлечения»,— вспоминал ком­ позитор. Несмотря на все неприятности, Глинка деятельно работал над окончанием оперы. Отрывки из нее он играл у Энгельгардтов, А. Н. Струговщикова, Виельгор­ ских, В. Ф. Одоевского, поэтессы графини Растопчиной. Виделся он и с Листом, появление которого в Петербурге весной 1842 года «переполошило всех дилетантов»; в гостиной Карамзиных он встре­ чался с Даргомыжским и Брюл­ ловым. «Великому Карлу» он по­ казывал свои рисунки. Под каран­ дашным пейзажем с сельской мельницей тот написал: «Скопиро­ вано весьма недурно».

Ф ер енц Л и ст (1811— 1 8 8 6 ), вен­ ге р с к и й п и а н и с т и к о м п о з и т о р . Г р а в ю р а с ф о т о г р а ф и и А. В е г е р а

П ейзаж

с

мельницей.

М. И. Г л и н к и

91

Рисунок

С оф ья Григорьевна Энгельгардт ( 1 8 0 5 — 1 8 7 5 ) , з н а к о м а я М. И. Глинки. Миниатюра работы не­ известного худож ника

« М . И. и в е р н ы й с л у ж и т е л ь У л ь я ­ н ы ч » . Р и с у н о к Н. С т е п а н о в а

М ихаил Иванович герротипа

За «наставлениями» к Глинке приходили молодые композиторы и любители музыки, в том числе Ю. К. Арнольд и А. Н. Серов. Ко­ гда после визита к композитору Серов пошел с Глинкой пройтись по Адмиралтейскому бульвару, то удивлен был множеством зна­ комых, с которыми тот вежливо, но серьезно раскланивался. (Он тогда был известен уже не только среди музыкантов, его знали мно­ гие любители русской музыки.) Облик Глинки на дагерротипе,

Глинка. С д а­

снятом с него в том же 1842 году, уже далеко не схож с прежними его изображениями. С достоинством выпрямившись, он смотрит на нем в сторону, словно ему не хотелось бы встретиться глазами с чьимлибо взглядом. На серьезном ус­ талом лице следы творческих раз­ мышлений и житейских печалей. Одет он в хорошо сшитый, но не щегольский сюртук. Наступили годы зрелости, ценой многих испы­ таний выковавшие равновесие муд­ рого мастерства. 92

4 марта 1842 года Глинка пред­ ставил партитуру «Руслана и Люд­ милы» директору театров А. М. Ге­ деонову, и тот согласился на ее постановку (либретто оперы ком­ позитор представил «на утвержде­ ние» несколько позже). Известие об этом проникло в печать, и «все увеличивалось нетерпение публи­ ки», вспоминал П. П. Соколов. Но Глинке предстояло преодолеть еще много трудностей. Путь оперы на сцену оказался тернистым. В сентябре начались оркестро­ вые репетиции. По «соображени­ ям» Брюллова А. А. Роллер напи­ сал эскизы декораций (не все они получили одобрение композитора, желавшего видеть в них больше сказочности «в русском характе­ ре» и решительно отвергшего де­ корацию замка Черномора в чет­ вертом действии).

Балетмейстера А. Титюса Глин­ ке пришлось позвать на обед и показать кавказскую лезгинку: ее лихо проплясал ему писатель П. П. Каменский. «Вино произвело свое действие», и хоть французу Титюсу лезгинка и не очень по­ нравилась, он занялся постановкой танцев, вспоминал композитор в «Записках». Увертюру к опере, уже прямо в партитуре, Глинка большей частью писал в режиссерской ком­ нате, пока на сцене шли репети­ ции. Незадолго до премьеры реак­ ционный критик, издатель «Север­ ной пчелы» Ф. Ф. Булгарин очень «досадил» Глинке, пренебрежи­ тельно отозвавшись о русской оперной труппе. Тем началась серия «гадостей», которых Булга­ рин немало сделал композитору.

«П олет» (М . И. Глинка и А. Н. В е р с т о в с к и й в в и д е Р у с л а н а и Ч е р н о м о р а ) . Р и с у н о к К. Б у л г а ­ кова

93

Успокоить раздраженных артис­ тов Глинке удалось с большим тру­ дом. Недоброжелательным было и отношение к «Руслану» А. Н. Вер­ стовского, автора «Аскольдовой мо­ гилы», ревниво полагавшего себя основоположником русской опе­ ры. (Его «единоборство» с Глин­ кой изобразил друг композитора К. А. Булгаков в сатирическом рисунке «Полет».) Огорчали Глин­ ку и многочисленные сокращения музыки. Впрочем, все трудности партитуры были исполнителями в конце концов благополучно пре­ одолены. «Блеск и великолепие этого спектакля превосходит все, что доныне видели на русских теат­ рах»,— писал В. Ф. Одоевский незадолго до первого представле­ ния.

Страница из либретто оперы «Руслан и Лю дмила» с перечис­ л е н и е м д е й с т в у ю щ и х л и ц и их исполнителей

Э ски з декорации для I дей стви я оперы « Р у сл ан и Л ю дм и л а» рабо­ т ы А. Р о л л е р а

Афиша первого представления оперы «Ру сл а н и Л ю дм и л а»

Э с к и з д е к о р а ц и и д л я III д е й с т в и я оперы « Ру сл ан и Лю дмила» рабо­ ты А . Роллера

Первое представление оперы «Руслан и Людмила» было назна­ чено на 27 ноября — день шестой годовщины со дня премьеры «Ива­ на Сусанина». В главных парти­ ях снова появились О. А. Петров (Руслан) и М. М. Степанова (Люд­ мила). Зато вместо заболевшей А. Я. Петровой-Воробьевой партию Ратмира пела молодая воспитанни­ ца Петрова 2-я. Неудачными были Този в партии Фарлафа и Лиле­ ева — Горислава. Декорации, по свидетельству современников, бы­ ли великолепными, а костюмы — «верхом роскоши и изящества». Глинку публика несколько раз вы­ зывала на сцену. Но слышалось и шиканье. Второе представление, по словам Глинки, прошло «не лучше первого». Зато в третьем «явилась» выздоровевшая ПетроваВоробьева и сцену Ратмира в третьем действии исполнила так увлекательно, ее голос звучал так прекрасно, что зал разразился восторженными рукоплесканиями. С успехом опера прошла только в одном сезоне 1842/43 года трид­ цать четыре раза.

После нескольких первых пред­ ставлений зал наполняла теперь не знать, искавшая в спектакле лишь волшебно-феерическое зрелище, а сменившая ее «настоящая петер­ бургская» (по словам В. Ф. Одоев­ ского) публика — зрители-слуша­ тели, пришедшие в театр для то­ го, чтобы действительно смотреть и слушать «волшебную оперу» Глинки, оценить народность ее замысла, новизну драматургии, в которой так смело сплелись фан­ тастика и реальность; постичь кра­ соту музыки, исполненной эпиче­ ского величия в одних сценах, в других — искренней лирики или обольстительной восточной пре­ лести. Старания Булгарина, Зотова и их клевретов преуменьшить и ус­ пех и самое значение «Руслана и Людмилы» для русского искус­ ства получили тогда же решитель­ ный и дельный отпор со стороны О. И. Сенковского, а главное — того же В. Ф. Одоевского. «Утвер­ дительно можно сказать, что ныне между европейскими музыкантами нет ни одного с такою свежею

фантазиею, которая выдержала бы целую фантастическую оперу все­ гда ново, всегда оригинально»,— решительно заявил друг Глинки в «Отечественных записках» (скрыв­ шись под псевдонимом П. Бичев). В апреле и мае 1843 года в Петербурге снова концертиро­ вал Ф. Лист. Он посетил одно из представлений новой оперы Глин­ ки, внимательно следил за дей­ ствием и по окончании спектакля подчеркнуто демонстративно апло­ дировал. В программы своих кон­ цертов он включил собственное виртуозное переложение для фор­ тепиано Марша Черномора, у Ви­ ельгорских и Одоевского читал с листа партитуру «Руслана» и охот­ но принял участие в музыкальной вечеринке у Глинки. Независимый в своих мнениях смелый венгерец Лист в разгово­ ре с тупым служакой великим князем Михаилом Павловичем в ответ на заявление того, что про­ винившихся офицеров вместо га­ уптвахты он посылает в Большой театр на «Руслана и Людмилу», назвал Глинку гениальным.

94

Антонио Тамбурини (1800— 1 8 7 6 ) , и та л ь я н ск и й певец. Г р а ­ вюра с рисунка неизвестного художника

Д ж ованни Баттиста Рубини ( 1 7 9 5 — 1 8 5 4 ) , и т а л ь я н с к и й п е ве ц . Литограф ия М и т р е й т е р а с ри ­ с у н к а В. В. Т и м м а

П олина В и ар д о -Гар си а (1821— 1 9 1 0 ) , ф р а н ц у з с к а я певица, в п ар ­ тии А м и н ы в о п е р е « С о м н а м б у л а » В. Б е л л и н и . Р и с у н о к К. Б р ю л л о в а

Ан ри М е р и м е (1 8 0 7 — 1897), ф р анц узски й литератор. Рисунок Л. Кудерка (из «И спанского а л ь б о м а » М. И. Г л и н к и )

М. И. Г л и н к а . Н. Т и х о б р а з о в а

Портрет

работы

96

Я. Ф . Я ненко готовит Глинку к с н я т и ю м а с к и . Р и с у н о к Н. С т е ­ панова

С тем же глубоким уважением к гению Глинки отнеслись и пев­ цы петербургской Итальянской оперы, открывшей свои спектакли осенью 1843 года. Ее «тройствен­ ное созвездие знаменитостей» — Полины Виардо-Гарсиа, Дж. Ру­ бини и А. Тамбурини — постоянно и с громадным успехом выступа­ ло в концертах с исполнением трио «Не томи, родимый» из «Ива­ на Сусанина». Так же успешно П. Виардо-Гарсиа (которую Глин­

ка назвал превосходной певицей, а себя «ревностным» ее поклон­ ником) исполняла с оркестром Филармонического общества кава­ тину Гориславы и арию Людмилы. В 1844 году Синод постановил снять с композитора запрещение на выезд из Петербурга. К тому времени и «матушка» (Е. А. Глин­ ка) решилась отпустить его в но­ вое заграничное путешествие. На­ чались приготовления к отъезду. Из Петербурга Глинке не тер­ пелось вырваться, забыть о позор­ ном процессе, светских сплетнях, завистливой злобе мелких музы­ кантов и критиков. Вдали от всего этого Глинка надеялся «забыть о своем горе» и верил, что время из­ гладит в душе его печаль воспо­ минаний. Опасаясь одиночества в пути в чужих краях, Глинка уговорил ехать с ним в Париж своего род­ ственника Ф. Д. Гедеонова.

97

М. И. Глинка. Я. Я ненко

Бюст

работы

21 мая, в день именин Глинки, композитора обрадовала прислан­ ная гр. А. Д. Блудовой статья о нем Анри Мериме, в которой фран­ цузский литератор писал о драго­ ценной самобытности оперы «Иван Сусанин», о том, что это больше чем просто опера, что это «нацио­ нальная эпопея». В тот же день близкий прия­ тель Глинки Я. Ф. Яненко на даче, где он поместился на летнее вре­ мя, снял с Глинки гипсовую мас­ ку. По ней он вылепил бюст ком­ позитора, который современники находили очень похожим. К началу июня предотъездные хлопоты были закончены. В один из первых дней месяца, когда Глинка посетил Тарновских вмес­ те с Е. Е. Керн и М. С. Кржисе­ вич, к подъезду дома подъехала его дорожная коляска; он распрос­ тился с «барынями», заехал за Ф. Д. Гедеоновым и «отъезжав­ шей» вместе с ним в Париж моло­ дой француженкой Аделью Рос­ синьоль. Кони помчались по городским улицам. Промелькнули каменные дворцы, потом деревянные дома, потянулись сады. Проверка пас­ портов на заставе у колонн Мос­ ковских ворот — и вот далеко по­ зади остался золотой шпиль Ад­ миралтейства. «...Мы отправились в путь»,— писал Глинка в «Запис­ ках».

«годы

СТРАНСТВИЙ»

Париж . П лощ адь С огласия. Л и ­ т ограф и я с рисунка неизвест ­ ного худож ника

Через Лугу (когда-то, подъез­ жая к ней, Глинка записал песню извозчика, ставшую темой Сусани­ на), Псков, мимо стен смолен­ ского Кремля дальняя дорога при­ вела путников в деревню — Глинке хотелось проститься с матерью. Несколько дней они провели в Новоспасском, потом гостили в Беззаботьи, у родственников Ге­ деонова; в конце июня доехали до Варшавы и через Познань на­ правились на Берлин. Там Глинка встретился с Деном, показал ему партитуры своих опер, и строгий контрапунктист остался «чрезвы­ чайно доволен» трио «Не томи, родимый» из оперы «Иван Суса­ нин». То на почтовых лошадях, то по недавно открытой железной дороге Глинка и его спутники про­ ехали через Кёльн и Ахен, нена­ долго задержались в Брюсселе; вскоре промелькнули Намюр и Моне, пересекли границу Франции. И наконец — Париж! Теплым июльским днем тяже­ лый дилижанс миновал заставу и оказался на широкой улице Мон­ мартр. Прекрасный и удивитель­ ный город поразил и пленил Глинку. «Огромность» многоэтаж­ ных домов, макадамовые мостовые,

99

несущиеся во весь опор коляски, всадники, скачущие вниз по улице в сторону зеленого кольца Боль­ ших бульваров, нарядно одетые прохожие — все было оживленным и красочным, совсем не похожим на чинную суровость Петербурга. «Опрятная квартира» с видом «на лучшую часть булевара Итальян­ цев» сейчас же отыскалась на шестом этаже дома в Оперном про­ езде. Разнообразные впечатления немедленно нахлынули на Глинку со всех сторон. Русские знакомые встретили его приветливо. Карикатурист М. Л. Невахович забавлял Глинку «шутками и карикатурами», пе­ тербургский приятель И. Д. Норов (имея «хороший запас денег») постоянно затевал всевозможные увеселения. Кто-нибудь из друзей сопровождал Глинку при осмот­ ре достопримечательностей — «мо­ нументов и окрестностей города». Осенний день во дворце и садах Версаля он провел вместе с Мих. Ю. Виельгорским и Элимом Ме­ щерским. (Молодой поэт начал тогда перевод слов нескольких ро­ мансов Глинки на французский язык в надежде издать их в Па­ риже; преждевременная смерть той же осенью не позволила ему

завершить эту работу.) В обще­ стве других друзей Глинка видел иллюминацию Елисейских полей и лодочные гонки на Сене в день годовщины Июльских дней 1830 года. Вскоре по его приезде журнал «Revue et gazette musicale» сооб­ щил читателям о том, что М. Глин­ ка, «знаменитый русский компо­ зитор», намерен провести зиму в Париже, и редакция журнала вы­ ражала надежду на то, что он сочинит «что-нибудь для ...Коми­ ческой оперы». Но Глинке больше нравился Итальянский театр, «луч­ ший... в свете», по его словам. А вообще писать для парижских те­ атров он «не видел возможности» как из-за интриг, так и потому, что, «будучи русским душой», не желал «подделываться на чужой лад». К самому же французскому образу жизни Глинка вскоре на­ столько привык, что ему, как он уверял, казалось, будто «он всегда так жил». Вскоре, однако, известие о том, что Лист отправился кон­ цертировать в Испанию, пробудило в душе Глинки давнее желание побывать там. Глинка стал изучать испанский язык, делая «быстрые успехи».

« И с п а н с к и й а л ь б о м » М . И. Г л и н к и

Версаль. Ри сунок Ж . Ж акоттэ

и литография

С т р а н и ц а из п и с ь м а М. И. Г л и н ­ ки к Н. В. Кукольнику от 6 / 1 8 а п р е л я 1 8 4 5 г о д а из П а р и ж а . Автограф

ЮО

В Испанию его влекли прежде всего соображения художествен­ ные. Как он писал матери 11/23 января 1845 года, там он желал ознакомиться с испанскими народ­ ными напевами, «потому что они несколько сходны с русскими и дадут... возможность... приняться за новый большой труд». Н. В. Кукольнику Глинка сооб­ щил о своих планах более подроб­ но: «Я решился обогатить свой ре­ пертуар несколькими (и, если силы позволят, многими) концертными пьесами для оркестра под именем Fantaisies pittoresques [Живопис­ ные фантазии]... Мне кажется, что можно соединить требования искусства с требованиями века и... писать пьесы, равно докладные знатокам и простой публике... В Испании примусь за предполо­ женные Fantaisies — оригиналь­ ность тамошних мелодий будет мне значительной помощью... во всяком случае постараюсь пере­ дать звуками свои впечатления». Из множества лиц, с кем Глин­ ке довелось видеться за неполный год его пребывания в Париже (в том числе с А. Мериме, Д. Обе­ ром, В. Гюго) и многие из кото­ рых оставили автографы в его так называемом «Испанском альбоме», сопровождавшем композитора во все время этого путешествия, са­ мым важным и интересным для него было общение с Гектором Берлиозом. В сущности, то было лишь возобновление давнего зна­ комства: впервые они встретились в Риме в 1831 году, когда Бер­ лиоз жил на вилле Медичи как пенсионер «Римской премии». Те­ перь он находился в зените из­ вестности. Романтический полет его творческой фантазии, смелые поиски и находки новых форм и эффектов в инструментовке он

101

Гектор Берлиоз (1 8 0 3 — 1869), ф ранцузский композитор и м у зы ­ к ал ьн ы й критик. Г р а в ю р а с р и су н ­ ка н е и з в е с т н о г о х у д о ж н и к а

Афиша «Третьего музыкального празднества» под управлением Г. Берлиоза, в котором и сп о лн я­ л и с ь с о ч и н е н и я М . И. Г л и н к и

соединял с колким остроумием фельетониста; все это привлекало к нему друзей, но создавало и вра­ гов. Однако неутомимая энергия и организаторский талант Берлиоза не останавливались ни перед ка­ кими препятствиями для дости­ жения цели. Глинку он принял сначала хо­ лодно, но вскоре, вероятно, поз­ накомившись с сочинениями рус­ ского композитора, изменил свое отношение на вполне дружеское. (Два года спустя Берлиоз концер­ тировал в России и был радушно принят музыкальными друзьями Глинки.) Помощь Берлиоза имела тогда для Глинки важное значе­ ние. Одной из целей его пребыва­ ния за границей было заинтере­ совать парижан собственными со­ чинениями, показать им, что дей­ ствительно существуют и русская музыка, и русские композиторы. Поэтому, когда Берлиоз предложил Глинке включить какие-нибудь его произведения в программу треть­ его из устраивавшихся им «музы­ кальных празднеств», Глинка пе­ реинструментовал Лезгинку из «Руслана и Людмилы» и просил певицу А. А. Соловьеву-Вертейль спеть по-русски арию Антониды из «Ивана Сусанина». Концерт состоялся 4/16 марта 1845 года в огромном (и «чрезвычайно вели­ колепном») цирке Елисейских по­ лей. 160 музыкантов исполнили Лезгинку, а певицу, несмотря на шероховатости в «опасных местах» арии, Берлиоз просил повторить пьесу в следующем, четвертом «празднестве». Глинка, по его сло­ вам, дебютировал удачно, отзывы прессы были благоприятными, и уже через день, 6/18 марта, он на­ писал матери о намерении дать («в пользу бедных») и собствен­ ный концерт.

Симфонический к о н ц е р т в П ари ж ­ с к о м ци рк е. Г р а в ю р а с е р е д и н ы X I X века

102

А ф и ш а ко н ц е р т а из сочи н ен и й М. И . Г л и н к и в П а р и ж е 2 9 м а р ­ т а / 10 а п р е л я 1 8 4 5 г о д а

Подготовка к концерту оказа­ лась хлопотной. Кроме отрывков из опер Глинка решил исполнить в нем и Вальс-фантазию, заново его инструментовав. Стремясь «угодить на все вкусы», он приг­ ласил участвовать нескольких из­ вестных артистов, и... «афиша вышла пестрой». Вечером 29 марта/10 апреля 1845 года нарядные туалеты рус­ ских дам превратили переполнен­ ный зал Герца «в цветник» (тем не менее расходы не окупились, и чтоб выйти из положения, Глин­

103

ка вынужден был занять 1500 франков у В. П. Голицына). Кон­ церт прошел успешно, но не без «вариаций» (вместо «оробевшей» Соловьевой-Вертейль тенору Мар­ ра пришлось спеть под аккомпа­ немент Глинки лишнюю каватину Доницетти). Через несколько дней в «Jour­ nal des Débats» появилась хвалеб­ ная статья Г. Берлиоза, посвя­ щенная Глинке. В ней имя рус­ ского музыканта он назвал «в чис­ ле превосходнейших композиторов нашего времени». Сочувственные

и дельные отзывы появились и в других парижских газетах и жур­ налах. Россию об успехах Глинки известили журнал «Иллюстрация», газеты «Северная пчела», «Мос­ ковские ведомости». Вскоре после концерта, сообщая матери о его результатах, композитор писал: «Может быть, другие будут счаст­ ливее в своих дебютах, но я пер­ вый русский композитор, который познакомил парижскую публику с своим именем и своими произве­ дениями, написанными в России и для России».

М. И. Г л и н к а . Л. Кудерка

Портрет

работы

Вероятно, тогда же карандаш­ ный портрет Глинки исполнил и налитографировал художник Л. Кудерк. (Недостаточное сход­ ство с оригиналом черт лица ком­ позитора и не свойственная ему стройная элегантность фигуры на этом его «офранцуженном» изоб­ ражении немало удивили совре­ менников, но сам Глинка остался им, по-видимому, доволен, так как охотно дарил его экземпляры род­ ным и друзьям.)

104

Последние полтора месяца, про­ житые Глинкой в Париже, были полностью заняты приготовлени­ ями к отъезду в Испанию (к тому времени он, по его мнению, поиспански говорил лучше, чем поитальянски). Евгению Андреевну он просил выслать ему дополни­ тельную сумму на путешествие. Все прочие хлопоты взял на себя парижский «мажордом» Глинки дон Сант-Яго Эрнандес, рекомен­ дованный ему как человек «чест­ ный и расторопный». 13/25 мая 1845 года Глинка, дон Сант-Яго и его девятилетняя дочка Росарио выехали в Орлеан, а оттуда на поч­ товых в три дня добрались до По. При виде «восхитительной юж­ ной природы» Глинка «ожил». «Дубовые, каштановые рощи, ал­ леи из тополей, фруктовые де­ ревья в цвету, хижины, окружен­ ные огромными розовыми куста­ ми,— все это более походило на английский сад, нежели на простую сельскую природу. Наконец, Пире­ нейские горы, с покрытыми снегом вершинами, поразили меня своим величественным видом»,— описы­ вал Глинка свои дорожные впе­ чатления в письме к матери из По, «последнего большого города Франции». 20 мая/1 июня Глинка и его спутники пересекли испан­ скую границу. Верхом на лошадях, через «са­ мые высокие горы», по тропам сре­

105

« Б л е с т я щ е е каприччио для б о л ь­ шого ор кестр а на Арагонскую хоту». Титульный лист парти­ туры. А втограф

И с п а н к а с гитарой в р у к а х . А к в а ­ рель работы неизвестного ху­ до ж н и к а (из « И с п а н с к о ю а л ь б о ­ м а» Г л и н к и ) Танцующая испанка. Акварель работы неизвестного худож ни ка (из « И с п а н с к о г о ал ьбом а» Г л и н ­ ки)

ди неприступных скал, над ущель­ ями, где неслись пенистые пото­ ки и низвергались водопады, порой настигаемые грозами, путешест­ венники достигли первого испан­ ского города Памплуны. Здесь все было для Глинки ново: дома и их убранство, яркие цвета одежд, «кушанье премудреное». («В доро­ ге я неразборчив и ем все, что дают,— на месте же распоряжусь по-своему»,— заметил по этому поводу Глинка в первом письме к матери из Испании.) Испанцы показались ему доб­ рыми и радушными, а если иногда и вспыльчивыми, то ненадолго. По мнению Глинки, из всех «ино­ странцев» они больше всех соот­ ветствовали «его характеру». В театре Глинка впервые видел испанские танцы. Более близкое знакомство с народной музыкой Испании вскоре началось в Валья­ долиде. Вечерами там, в доме род­ ных Сант-Яго, собирались «соседи, соседки и знакомые», звучали на­ родные песни, дробь кастаньет сопровождала оживленные пляски. Глинка услышал тогда мелодию и вариации танца «Арагонская хота», «бойко» сыгранного ему гитари­ стом Феликсом Кастильей. Вскоре уже в Мадриде на этой основе он создал знаменитое «Блестящее каприччио для большого оркестра на Арагонскую хоту» (Испанскую увертюру № 1).

Небезопасный переезд в сто­ лицу Испании по живописной, но дикой местности, в недавнем прошлом кишевшей разбойниками, Глинка совершил благополучно. Мадрид показался ему «городом прелестным», хоть и не с первого взгляда. Зато вскоре он оценил этот «Петербург в малом виде», красоту его садов, площадей, фон­ танов; живописное оживление уличной жизни, театры, даже «вар­ варское зрелище» боя быков. А главной достопримечательностью стал для Глинки «музеум» Пра­ до — богатейшее собрание «пре­ восходных картин», прежде всего испанских художников, «какого нигде нет». Осматривал Глинка и «при­ мечательные предметы» в окрест­ ностях города. Побывал в Аран­ хуэце, роскошнейшей из коро­ левских резиденций, в живопис­ но расположенном полувосточном Толедо, с узкими улицами без окон «в арабском вкусе» и беломрамор­ ным собором с цветными витра­ жами, где в тишине осеннего дня Глинка играл на органе, а также в суровом дворце-монастыре Эску­ риале, усыпальнице испанских правителей. Приятное течение

Мадрид. Г равю ра с рисунка известного худож ника

не­

«Н еистовая пляска с у н о к Н. С т е п а н о в а

М.

И.»

Ри­

ю